Посольство Хань двигалось на Запад. Вести об огромной армии китайцев, вошедших в восточную часть Ферганской долины, разнеслись по всем государствам Средней Азии. Они летели впереди посольства, и обрастали самыми немыслимыми подробностями.
Говорили, что вместо одного погибшего китайского воина вырастают два, и чем больше их убьешь, тем сильнее становится армия Хань.
Рассказывали о страшном оружии, которое пробивает любые щиты и доспехи.
- Что будет, если они придут к нам? – В страхе спрашивали жители городов и селений.
- Я слышал, что они идут с миром и хотят торговать. – Говорили одни.
- Э-э, уважаемые. Не верьте россказням наивных глупцов – Отвечали другие. - Они разорят наши города, захватят женщин и угонят в рабство мужчин.
На посольский караван несколько раз нападали разбойные, кочевые отряды. Но, получив неслыханный в этих местах отпор, скрывались в знойной степи.
Груженые товарами и драгоценным шелком посольские тюки кормили весь многочисленный отряд ханьцев. Идущие с караваном купцы, тоже меняли принадлежащий им шелк на изделия из стекла и драгоценные камни.
- Что вы скажете о выгоде такого обмена? – Осторожно поинтересовался Фэй у одного из них.
- Она неслыханна, господин офицер! – Был ответ.
Читатель вполне может понять некоторое возбуждение торговца, если вспомнит сведения, которые донес до нас Флавий Вописк Сиракузянин: фунт шелка в западных странах стоил фунта золота.
Ли, Фэй и подружившийся с ними обоими Жун, с интересом наблюдали жизнь незнакомых им народов. Плодородные земли и островки яркой зелени сменялись безжизненной пустыней, а за ней, на горизонте снова возникали призрачные контуры очередного оазиса.
Друзья шли вместе. Дракончик Лунь-эр заметно возмужал, и превратился в сильного, стройного юношу. Ин – мальчик-хунну, повсюду следовал за ним, и во всем признавал его старшинство.
Мохнатый Юс пользовался всеобщим уважением посольства, и в каком-то смысле стал его живым талисманом. Все знали печальную историю собаки, и каждый из членов отряда стремился его побаловать. Иногда он шел пешком, но большей частью из-за невыносимо горячего песка, обжигавшего его лапы, ехал на верблюде в специально для него изготовленной, плетеной корзине с балдахином от солнца.
Это было забавное зрелище, и Дракончик с Ином покатывались со смеху, глядя на собачью морду, взирающую на них с высоты верблюжьего роста.
Ли никак не выказывал своих эмоций, но душа его была переполнена тоской.
«Где ты, Ли-цин?... – Постоянно звучал в глубинах его сердца один и тот же вопрос. – «Даже Небо и Луна неразлучны, а мы потерялись навеки…»
Ты – как пыль дороги полевой,
Я – как ил, что в глубине речной.
Ты вверху, а я на дне потока, -
Встретимся ль когда-нибудь с тобой?
Цао Чжи
Обладая природными лингвистическими способностями, Ли с Фэем быстро впитывали в себя незнакомую речь местного населения.
Язык народов, живших в те времена в Ферганской долине, принадлежал к иранской языковой группе, и молодые офицеры, слыша его ежедневно, неплохо им овладели.
Великий китайский путешественник Чжан Цянь оставил нам воспоминания, в которых сообщает, что на всей территории от Даюани (Ферганы) до Аньси (Парфии) население говорит на одном и том же языке. Об этом же пишет и древнегреческий историк Страбон.
- Что дальше? – Спросил Главный посол проводника, имея в виду земли, на которые они ступят, покинув пределы Даюани.
- Кангюй, мой господин. – С поклоном ответил проводник. – Это богатое место, и вам стоит его посетить.
Следует сообщить Читателю, что среди историков существует различное толкование названия, произнесенного проводником китайского посольства. Многие из них полагают, что Кангюй это и есть знаменитый Хорезм, известный из античных и древнеперсидских источников.
Здесь, на небольшой территории хорезмийского оазиса почти две с половиной тысячи лет тому назад сложился один из самых ярких духовно-культурных центров человечества. Грандиозные сооружения, некоторые из которых и сегодня выглядят, как новые, поражают воображение путешественника. После завоевания Средней Азии Александром Македонским Хорезм, в силу своей военной и духовной мощи, остался единственным, независимым государством.
У границы Хорезма посольство встретили сторожевые отряды легковооруженных всадников.
После длительных переговоров ханьцев вежливо попросили подождать.
- Как долго? – Поинтересовался Посол.
- Я должен сообщить о вашем прибытии нашему Правителю. – Ответил начальник пограничного отряда. - Я полагаю, господин и его свита не сочтут за труд отдохнуть дня два после долгого перехода. Мы сделаем все, чтобы ваше пребывание здесь было приятным.
«Весьма вежливые люди». – Подумал Ли, присутствовавший при переговорах.
Путешественников разместили в окрестностях небольшой приграничной крепости-поселения, накормили и предоставили ночлег.
- Похоже, они нам доверяют. – Заметил Ли.
- Или чувствуют себя настолько уверенно, что мы не вызываем у них никаких опасений.
На следующий день, в крепость вошел небольшой отряд тяжеловооруженных всадников.
- Остерегаются нас. – Сказал Фэй.
- Ты поступил бы точно также. Представь: к тебе, неизвестно с какими намерениями, являются полторы сотни вооруженных людей. Ты бы их и близко не подпустил. А эти радушно принимают, кормят и укладывают почивать. Можно ли обижаться на то, что они при этом хотят сохранить покой в своей стране?
Дни отдыха ханьцы провели в состоянии полного расслабления.
Ин с Юсом облазили окрестности крепости, и познакомились со всеми местными собаками. Надо сказать, что Юс обладал одним весьма редким в собачьем мире качеством: куда бы он ни попадал, четвероногие аборигены встречали его, дружелюбно помахивая хвостами.
Ханьцы с интересом знакомились с особенностями новой для них страны. Ли интересовало строительное дело. С разрешения начальника пограничного отряда он осмотрел строительную площадку, на которой возводилась небольшая оборонительная башня.
- В основе любого здания мы используем речной песок. – Рассказал ему мастер, руководящий работами. Он не пропускает сырость, а когда боги сотрясают землю, смягчает порывы их гнева. Вот здесь вы видите наш строительный материал – кирпич-сырец. Он прочен, не поддается зною, дождям, порывам ветра, и переживет века. Дерево мы почти не используем. Только для резьбы и украшений. Как связующий материал для кирпичей мы употребляем сырую глину. Высыхая, она прекрасно удерживает даже сводчатые перекрытия. Но, если, глина будет соседствовать с водой, ее следует обжигать. Если господину интересно, он может взглянуть, как рабочие тянут воду из соседнего арыка.
В неглубокой канаве загорелые до черноты люди укладывали керамические трубы диаметром в человеческий локоть. Тщательно сочленяя их на стыках, они работали быстро и очень аккуратно.
- Трудолюбивые люди! – С уважением сказал Ли своему другу.
Через два дня хорезмийский Правитель разрешил Послу и десяти сопровождающим его лицам посетить его в собственной резиденции.
Ли с Фэем, прихватив с собой Ина для мелких поручений, отправились вглубь оазиса вместе с Послом и небольшой охраной.
Земля вокруг них являла собой пример самой активной человеческой деятельности. Многочисленные каналы, тенистые сады, красивые, ухоженные жилища – все говорило о благополучии и процветании их жителей.
После зноя пустынь прохлада каналов и зеленых рощ воспринималась, как дар небес. Дорога, по которой двигалось посольство, была обсажена высокими тополями, и само путешествие в тени этих стройных деревьев, доставляло ханьцам неизъяснимое удовольствие.
Встречные люди с интересом провожали взглядом всадников необычной внешности.
К полудню следующего дня, в просветах между деревьями показалось огромных размеров сооружение, которое путешественники в первый момент приняли за гору.
- Аяз-Кала - Сказал сопровождавший их человек.
Город-крепость, воздвигнутая на естественной возвышенности, производила грозное впечатление.
К ней вел довольно крутой подъем, способный утомить даже путника, идущего налегке.
Мощные, сырцовые стены серовато-розового цвета, стреловидные бойницы, башни, и стрельчатые арки высоких порталов могли отпугнуть любого, даже очень сильного захватчика.
- Смотри: стены расположены по сторонам света, а вход – с южной стороны. – Заметил наблюдательный Фэй.
Хорезмиец догадался, что речь идет об архитектуре крепости.
- Ветер в наших краях всегда южный, и выдувает из крепости пыль и мусор. – Объяснил он. – Потому и вход делают с юга.
Их ждали. Отворились мощные ворота, и посланники Хань вошли внутрь. Они оказались в своеобразном каменном мешке-ловушке, из которой проследовали в точно такую же следующую. Миновав привратный лабиринт, вошли в крепостной двор, из которого их витиеватыми проходами повели внутрь цитадели.
Правитель Хорезма не заставил долго себя ждать.
Ханьцев провели в просторный зал, украшенный глиняными скульптурами и расписанный фресками с изображениями танцующих людей в масках. Среди изображений Ли отметил темнокожих воинов. «Значит, правда, есть такие люди!» - Подумал он, вспомнив рассказы Ведича.
В зале стояла резная мебель. Часть стен была задрапирована тканями с золотым шитьем, и изображением птиц. Повсюду лежали раковины каури. На стенах висели незнакомые ханьцам музыкальные инструменты и богато украшенное оружие.
В центре зала на возвышении сидел седобородый мужчина лет шестидесяти на вид с проницательными и несколько грустными глазами.
Ханьцы глубокими поклонами выразили свое уважение властелину Хорезма.
- Приветствую вас, посланники далекой страны! – Звучным голосом сказал седобородый.
Посол поклонился и произнес витиеватую приветственную речь, в заключение которой вручил Правителю драгоценный яшмовый пояс и шелковый, вышитый халат.
По всему было видно, что Правитель ничего не знал об Империи Хань и ее народе.
По мере рассказа Посла он задавал вопросы, и лицо его принимало удивленное выражение.
- До нас дошли слухи о большой военной силе, пришедшей в Даюань. Говорили, что они называют себя ханьцами. Но, я был уверен, что речь идет об армии Шеньду. О вашей стране я ничего не знал. – Сказал он, наконец.
- Шеньду! – Воскликнул Посол. – Не могли бы вы рассказать нам, где же она находится, эта загадочная земля? Мы пытались пройти в нее южным путем из Хань, но наши посольства канули в неизвестность
- Нет ничего проще! – Ответил хорезмиец. – Завтра я проведу вас в библиотеку, и покажу карту. Но, скажите, как велика ваша страна?
Услышав о пятидесятимиллионном населении Хань, и о том, что именно она несет в своем сердце чудесную тайну шелка, Правитель какое-то время не мог выговорить ни слова.
Его изумление можно было понять: ни Хорезм, ни окружающий его античный мир не подозревали о существовании гигантской, восточной империи.
Весь облик и манера разговора Правителя указывали на его высокую образованность и незаурядный ум. По отдельным фразам Ли понял, что они имеют дело не только с государственным деятелем, но и с ученым.
Разговор затянулся надолго.
- Удивительны дела Небес! – Заключил, наконец, Правитель. – Я прозреваю грядущие годы, и чувствую в вашем приходе начало большого пути. Каковы дальнейшие намерения вашего посольства?
- Мы идем в Дацинь.
- Я не знаю такой страны. Что вы имеете в виду? – Удивился Правитель.
Посол пояснил, и хорезмиец понимающе кивнул головой.
- Рим! Вы идете в Рим. Ваши сведения верны: это, действительно, грозная и… бездушная сила. Сейчас в Хорезме находится один римлянин, приехавший сюда по торговым делам. Вам будет полезно поговорить с ним.
Покидая Правителя, Ли обратил внимание на нездоровый вид Посла. Он выглядел усталым, и движения его были несколько замедлены. Ли обратил на это внимание Фэя.
- Что ж ты хочешь! – Ответил тот. – Он немолодой уже человек, и выдержать путь, который мы прошли, не каждому молодому под силу. Ничего! За ночь отдохнет, и придет в себя.
Наутро, однако, события приняли совсем другой оборот. Господина Посла обнаружили без признаков сознания. Пульс почти не прощупывался, а когда его удалось привести в чувство, все услышали бессвязную, нечленораздельную речь. Судя по всему, измотанного дорогами Посла постиг апоплексический удар.
Ханьцы растерянно переглянулись. Своего лекаря у них не было, а медицинских познаний Ли не хватало на то, чтобы пользовать такие сложные заболевания.
Правитель Хорезма, узнав о беде, постигшей ханьское посольство, прислал своего лекаря.
- Этот лекарь - настоящий кудесник. – Сказал он Ли. – Были случаи, когда он поднимал людей, считавшихся мертвыми.
Знаменитого лекаря звали Кул-ага. Мужчина средних лет, с детским выражением глаз под мощными надбровными дугами, он внимательно осмотрел больного.
Затем опустился на колени, и положил одну руку на лоб Посла, а вторую – на его грудь; закрыл глаза и провел в этом положении, наверное, не менее часа.
Результат такого лечения был поразительным. Главный Посол открыл глаза, и недоуменно осмотрелся.
- Я почувствовал себя плохо и…кажется, потерял сознание. – Сконфуженно, и вполне внятным голосом, произнес он. – Это все жара наделала. Пожалуй, мне надо встать.
- А вот этого ни в коем случае нельзя делать! – Сказал Кул-ага. – Тебе следует лежать, и довольно долго. – И, повернувшись к ханьцам, добавил:
- Он будет жить. Более того, он сможет вернуться на родину. Но для полного восстановления сил ему понадобится немало времени. Я берусь поднять его на ноги. Пока же, больному требуется полный покой и ежедневный уход.
Кул-ага дал несколько указаний пришедшим вместе с ним помощникам, затем обвел глазами огорченные лица ханьцев. Взгляд его, став пронзительным, остановился на Фэе.
- Тебе трудно сидеть, мой господин? – Сочувственно спросил он, глядя на молодого офицера.
Фэй смутился. Постоянное пребывание в седле, или на верблюжьей спине, непривычная и нерегулярно принимаемая пища, горько-соленая вода пересохших колодцев, привели его к неприятному и весьма пикантному заболеванию, хорошо знакомому каждому, живущему на земле человеку.
Фэй страдал, но, как истинный человек хань-жэнь, не подавал и виду. Даже его ближайший друг Ли не подозревал о страданиях товарища.
- Тебе следует пойти со мной. – Велел целитель.
Уединившись с Фэем в небольшой комнатке, Кул-ага положил его на живот, и сев рядом, приставил палец к копчику офицера.
Сначала Фэй чувствовал приятное тепло, но затем палец целителя превратился в раскаленный гвоздь, насквозь прожигающий его тело.
- Потерпи, юноша. – Попросил Кул-ага. – Это будет недолго, и гораздо приятнее того, что могло тебя ожидать.
И верно: спустя некоторое время жгучая боль стала исчезать, и ее сменило легкое покалывание.
- Все! – Заключил Кул-ага. – Сейчас ты можешь встать.
Фэй поднялся на ноги. Он чувствовал себя совершенно здоровым.
Никогда не видел ничего подобного. – Сознался он вечером Ли. – Этот человек делает чудеса.
На следующий день к Кул-аге обратилось еще несколько ханьцев. Все они покинули его с расслабленным, и несколько удивленным выражением лиц. С таким стремительным избавлением от болячек им еще не приходилось встречаться.
Вечером все члены посольства собрались на военный совет.
- Господин Посол не может идти с нами. – Сказал один из старших офицеров. – Нам следует решить, что делать дальше. Я – военный и, как и мои товарищи, взять на себя исполнение дипломатических обязанностей не могу.
- Господин Главный Посол обладал огромным опытом переговоров с хунну и Даюанью. Среди нас таких нет. Его помощник, к сожалению, остался при Ли Гуан-ли. Скорее всего, нам придется решать все вопросы сообща. – Заметил Ли.
- Но, мы не можем выглядеть безликим сборищем в глазах тех, к кому мы пришли! Послушайте, господин Ли, вы – императорский воспитанник. Вы часто встречались с Высочайшим, в отличие от нас, не имевших счастья его видеть. Вы посвящены в его планы, и ваши знания превосходят наши. Кроме того, вы – сын Главного Советника нашего государя. Мы хорошо знаем вас, и полностью вам доверяем. Отчего бы вам ни возложить на себя исполнение обязанностей Главного Посла? – Обратился к Ли старший офицер.
Такое предложение стало для Ли полной неожиданностью. К его удивлению, предложение офицера поддержали и остальные члены посольства.
- Но, мой возраст… - Начал было Ли.
- Ваша молодость, господин Ли, не имеет никакого значения. Наши лица в равной мере обветрены и сожжены солнцем. Каждый, кого попросят определить наши лета, окажется в затруднении.
Коллективное предложение посольства сообщили Главному Послу. Он был еще очень слаб и, понимая всю сложность своего положения, с предложением коллег согласился.
Решение было принято, и Ли, совершенно неожиданно для себя, очутился в роли человека, представляющего великую Империю Хань перед лицом неведомого ему Запада. Груз огромной ответственности зримой тяжестью навалился на его плечи.
- Не надо так переживать, господин Главный Посол! – Сказал Фэй, когда друзья остались наедине. – Ты справишься! Мы все тебе поможем.
Правитель Хорезма не выказал никакого удивления, встретившись на следующий день с двадцатилетним молодым человеком в качестве Главного Посла.
Обговорив условия возможных торговых отношений Хорезма с Хань, он пригласил послов осмотреть город.
Ли был несколько удивлен. Ему еще не приходилось встречаться с царственными особами, вот так, запросто показывающими иноземным гостям свои владения.
В сопровождении Правителя и его свиты ханьцы шли по городу.
Чувствовалось, что своего Владыку здесь хорошо знали и любили.
Его встречали глубокими поклонами и теплыми взглядами. Не было столь характерных для Востока упавших на колени, согбенных или окаменевших от страха человеческих фигур.
Здесь, в сердце Хорезма были те же чистота и порядок, которые путешественники могли наблюдать по пути в цитадель Аяз-Кала.
Правитель показал им две новые, большие школы, построенные за одну луну до прихода в Хорезм ханьских послов.
- Здесь вместе учатся сыновья богатых и бедных людей. – Сказал он. – Не все были довольны таким решением, но я настоял на своем. Будьте столь любезны, зайти внутрь.
В небольшом школьном дворе, в тени раскидистого дерева, с мальчиками лет 10-12 на вид, проводил занятия средних лет человек в белом одеянии, с умными, очень серьезными глазами.
При виде Правителя и большого числа важных особ, учитель прервал занятия, и что-то тихо сказал своим ученикам.
Мальчуганы поднялись на ноги, низко поклонились, и хором пропели несколько предложений, которые Ли, еще не очень хорошо понимавший местное наречие, не разобрал.
- Они благодарят своего Правителя за возможность учиться и доброе к ним отношение. – Шепнул Ли один из придворных.
- Хочу представить вам своего лучшего звездочета! – Сказал между тем Правитель. – Подойди к нам, Адеш.
Учитель, кланяясь, подошел к гостям.
- Он уже несколько лет составляет карту звездного Неба. – С гордостью заметил Владыка. – И ищет связь между положением светил и природными явлениями. Иногда мы работаем вместе с ним в моей обсерватории. Как успехи наших сыновей? – Спросил он, обращаясь к звездочету.
- Не хочу показаться излишне восторженным, мой Повелитель, но они – превосходны. Мальчики не ходят покидать урока, особенно, когда речь идет о звездах.
- Это твоя заслуга, Адеш! – Ответил Правитель. – Я не был столь прилежным учеником. Возможно потому, что у меня не было такого учителя как ты. Ты предан своему делу, и умеешь заинтересовать им других.
После посещения школы послам показали больницу и приют для одиноких стариков.
- Эти заведения находятся в ведении Кул-аги. – Сказал Правитель. – Он обучает лекарей правильному употреблению лекарственных снадобий, и иногда сам делает очень сложные операции.
Больница произвела на ханьцев сильное впечатление. Низкое строение из сырцового кирпича с целым рядом лежащих на одинаковых подстилках больных, была так же далека от вида современных госпиталей, как и каменный топор от космического корабля. Но, сама идея собрать в одном месте несколько десятков заболевших людей и лечить их всех вместе показалась ханьцам в равной степени интересной и спорной.
- Не страдают ли больные от отсутствия привычной домашней обстановки, и вида других немощных людей? – Спросил Ли Правителя.
- Несомненно, вы правы. – Ответил тот. – Но, с другой стороны, многие из заболевших живут в очень отдаленных местах. У них нет возможности посоветоваться с хорошим лекарем. Здесь же, любой момент, они могут получить помощь от самых опытных врачей страны. В том числе, и Кул-аги.
«Подумать только! Он разрешает своему личному лекарю пользовать первого встречного! Воистину, Правитель весьма необычный человек! – Промелькнуло в голове у Ли.
И приют и больница поразили послов своей чистотой. Впрочем, чистотой отличался весь уклад жизни Хорезма - этой жемчужины Древней Азии.
В этот день, после обеда, Ли, наконец, увидел полную карту, на которой была обозначена загадочная страна Шеньду. В горном монастыре Шенраба такой карты не было.
Он долго рассматривал пергамент, разложенный на столе Правителем Хорезма.
- Так вот, почему наши посольства не достигли этой страны!– Невольно вырвалось у него при виде весьма условно обозначенного гигантского Гималайского хребта, отделяющего Китай от Индии. - Они погибли в этих чудовищных горах.
- Более двухсот лет тому назад могущественный македонский правитель Александр прошел всю среднюю Азию, и покорил Шеньду, принеся ей неисчислимые беды и страдания. – Рассказывал хорезмиец. - В конце концов, он был вынужден оттуда уйти. Отход армий Александра был ужасным. Спаслись немногие из оставшихся. Большая часть их погибла в песках. Но многие азиатские государства до сих пор находятся под сильным влиянием эллинской культуры. Вашей стране очень повезло в том, что Александр из Македонии не знал о ее существовании.
«Ну, кому повезло – это еще неизвестно!». – Подумал Ли, вспомнив страшные пески пустыни Смерти, и смертоносные арбалеты Хань. Но вслух ничего говорить не стал.
- С какой целью македонянин ходил в Шеньду? – Спросил Ли. – Основать торговый путь?
- Сложный вопрос, не имеющий однозначного ответа. Эллины живут в пределах достаточно скудной земли, но в душах у них пылает неукротимое пламя вулкана. Александр хотел завоевать новые плодородные земли для своего народа, и сумел направить это пламя на Восток. Человек безмерного честолюбия и храбрости, он пролил моря крови. Но эта же кровь, пролившись в землю, взошла цветами обильной торговли, целой сетью караванных дорог и взаимным обогащением знаниями. Да, вы и сами могли видеть, что, по крайней мере, часть дороги, которой вы шли к Хорезму, весьма удобна для путешествий.
Ханьцев, действительно, удивило большое количество постоялых дворов и караван-сараев на пути в Хорезм. В них царило немалое оживление, а количество встречных караванов указывало на постоянно действующие торговые связи. В некоторых местах, на границе Даюани и Хорезма, были установлены чор-су. Специальные люди осматривали товары, и после уплаты зякат караван мог двигаться дальше.
- Нам следует влиться в этот поток. – Заметил тогда Главный Посол. – Думаю, у нас есть, что показать миру.
Далее беседа Ли с хорезмийским Правителем неожиданно приняла философский оттенок.
Любознательный Владыка Хорезма дотошно расспрашивал гостя о верованиях ханьцев, и Ли столь же долго не мог понять, чего именно хочет его гостеприимный хозяин. Наконец, ему показалось, что причина непонимания найдена.
- У нас нет религии в том смысле слова, о котором вы говорите. – Сказал он хорезмийцу. – Наше духовное учение основывается не на вере, а на доверии и поклонении душам предков. Мы знаем, что души ушедших оказывают огромное влияние на мир и живущих в нем людей. Мы мыслим и действуем, сообразуясь с этим непреложным законом бытия.
Что же касается наших взглядов на мироустройство, то они просты и понятны: начала света и тьмы, рождения и упадка, мужского и женского, холодного и горячего образуют то, что мы называем инь и янь.
Инь и янь порождают пять первоэлементов: землю, дерево, металл, огонь и воду. Сила их взаимодействия рождает Дао-Путь – великий принцип, управляющий гармонией Вселенной. Постигший утонченную истину Дао – просветлен и един со всем миром.
Правитель внимал словам гостя с неослабевающим интересом.
- Я изучил немало верований и религий, и полагаю, что каждая из них несет свой сокровенный цветок духа. – Сказал он, выслушав рассказ Ли. – Мы же поклоняемся Огню, как посланнику света на Земле. Более восьми сотен лет тому назад в наши края пришел великий пророк Зороастр. Он оставил нам священную книгу «Авесты» и учил, что мир есть поле великой драмы, битвы Добра и Зла. И мы верим, что, в конце концов, добрый бог Ахура Мазда победит силы Зла. На наших алтарях вечно теплится огонь, и звучат священные тексты «Авесты».
Хорезмиец умолк, и в глазах его опять промелькнуло выражение тревоги и грусти.
«У него какие-то неприятности». – Подумал Ли.
- Но я вижу в вас единомышленника, и хотел бы показать господину Послу некоторые результаты собственных поисков. Прошу вас!
Хорезмиец пригласил гостя в соседнее помещение.
Оглядевшись, Ли понял, что царственный старик привел его в свою лабораторию. Она напомнила ему Чертог Вечного Поиска – так называл его отец место, где проводил собственные исследования.
Помещение было заполнено множеством интересных предметов, часть из которых Ли видел впервые, и об их назначении мог только догадываться.
Чучела птиц и невиданных зверей, таинственные устройства из драгоценных пород дерева с блестящими металлическими деталями, стеклянные шары и медные колеса, винтовые прессы и многочисленные инструменты для тонкой, ручной работы.
- Я хочу показать вам последний результат моей многолетней работы. – С оттенком гордости произнес хорезмиец, и извлек из великолепно инкрустированного ларца довольно большую линзу, завернутую в мягкую ткань, и искусно вырезанную из цельного куска горного хрусталя.
Он аккуратно вложил линзу в специально изготовленный деревянный держатель, закрепил ее и, достав из небольшой коробочки засушенного жука, положил на полочку под линзой.
- Взгляните, господин Посол. – Пригласил он гостя.
Ли с интересом наклонился, и не смог сдержать восторженного возгласа. Перед ним, почти с двадцатикратным увеличением возникло изображение насекомого. Можно было видеть все мельчайшие детали его панцирного туловища, черные бусинки глаз и зазубрины на суставах ног.
- Я никогда не видел ничего подобного! – С искренним восхищением воскликнул Ли.
Щеки старика порозовели от удовольствия.
- Я работал над ней почти пять лет. – Сказал он. – Ранее, я видел подобные стекла у эллинов в Эфесе. Они использовали их для прижигания ран. Но те стекла увеличивали предметы от силы в пять-шесть раз. Как вы можете видеть, возможности этого стекла неизмеримо выше. Кроме того, она способна собирать силу солнца в одной точке, и так можно получать огонь.
- Около трехсот лет назад наш ученый Мо Цзы изучал собирательные способности отполированных, медных зеркал. – Вспомнил Ли. – Место, в котором ему удавалось собрать силу солнца, он назвал «шонгсю» - «центральный огонь». Но я не знал, что прозрачные камни также способны делать это.
- Много лет я работаю над тем, чтобы увеличить Луну и звезды. Но, у меня ничего не получается. – Признался хорезмиец. – Их облик расплывается в ничто. По-видимому, я чего-то не понимаю. Но, раз уж мы заговорили о небе, я попрошу вас подняться со мной на крышу дома.
Когда Ли с ученым хозяином поднялись по изящной винтовой лестнице на плоскую, выложенную терракотовой плиткой крышу, было уже совсем темно.
В черном небе сияли мелкие и крупные звезды. Они выглядели несколько иначе, чем в Поднебесной.
- Вот в этой башне я изучаю ход небесных светил. – Указал хорезмиец на небольшое круглое строение в центре крыши.
- Я необыкновенно благодарен вам, за оказанное мне доверие! – С чувством произнес Ли.
- Я так же был рад вашей заинтересованности. – Уже совсем по-простому ответил хорезмиец. – Что же касается доверия, то на этой земле я провел немалое количество лет, и прекрасно разбираюсь в душах людей. Ваша душа чиста, господин Посол, и не нуждается в том, чтобы ее сторожились. Я бы с удовольствием передал вам хоть какую-то часть своих знаний. Тем более, что все показанное вам может безвозвратно погибнуть в самое ближайшее время.
Ли поднял на Правителя удивленный взгляд.
- Да! К великому сожалению, это так. – С тяжелым вздохом подтвердил хозяин дома. - Не буду скрывать от вас, что мой молочный брат Марук, человек невежественный и грубый, воспылал желанием лишить меня власти. И выбрал для этого, надо отдать ему должное, весьма подходящий момент: пользуясь тем, что преданный мне полководец с большим войском находится на Севере, он дал мне три дня на то, чтобы я покинул пределы страны. Увы, северная армия будет здесь лишь через десять дней, и мы не успеваем…. После прихода Марука к власти погибнет все: обсерватория, городские школы, приюты для сирот и больных стариков. Марук послан силами Зла, и они ввергнут страну в пучину страданий. Вы говорили со мной о мирном договоре и торговле, а я в этот момент думал о том, что любой подписанный мной договор может рассыпаться в прах уже через три дня.
Правитель помолчал и с горькой иронией добавил:
- Три дня это большая милость со стороны моего брата. Он мог убить меня сразу.
- Сколько за ним человек? – Спросил Ли.
- Около десяти тысяч против тысячи человек моей личной охраны.
- Но крепость представляется мне неприступной!
- Это так, если не знать ее особенностей и тайных ходов. А Марук посвящен в ее секреты. Разумеется, мы сделали все от нас зависящее, и охрана будет сражаться, как львы, но силы неравны. Поэтому, господин Посол, в целях безопасности я предлагаю вам и вашим товарищам покинуть город, пока исход противостояния не станет ясным. Потом вы сможете договариваться с победителем.
- Когда истекает срок?
- Послезавтра. – Ответил хорезмиец.
Ли вернулся к своим спутникам в смятенном состоянии духа.
- Решай! Теперь ты у нас главный начальник. – Ответил за всех Фэй после рассказа товарища о бедах хорезмийского Правителя.