Пятидесятипятилетний консул Римской республики, Гай Марий, один из самых ярких и противоречивых представителей своего времени, пребывал в дурном расположении духа.
Четыре года назад он не мог и предположить, что колесо Фортуны повернется таким образом.
Консул поморщился, и потер рукой выпуклый лоб. - «Как же это начиналось?».
Сын крестьянина из Арпины, и сам поработавший батраком, Гай Марий совершил головокружительную карьеру, пройдя весь путь от простого солдата до консула и главнокомандующего римской армией.
Сципион Эмилиан обратил внимание на отважного, сметливого юношу, и открыл ему дорогу к офицерскому чину. Удачная женитьба на знатной аристократке из семейства Юлиев Цезарей значительно укрепила его положение в обществе.
Тернистая дорога непростой политической карьеры привела к избранию претором и назначению наместником в Испанию. Здесь, в борьбе против испанских повстанцев, впервые проявился его незаурядный талант полководца.
Следующей ступенью для него стала война в Африке, в которой Нумидийский царь Югурта расправлялся с римлянами быстро и беспощадно. Причем, происходило это не без помощи подкупленных Югуртой римских сенаторов.
После очередного поражения сенат отправил в Африку Цецилия Метелла, одного из лучших полководцев Рима, и покровителя Мария.
Метел взял с собой и Мария – штабным офицером.
Ситуация сразу же изменилась. В битве при реке Мутул молодой Марий проявил выдающееся мужество и находчивость. Победа стала возможной, именно благодаря яркому военному дарованию Мария.
Он стал первым помощником Метелла.
«Что было потом?» - Марий заерзал в своем кресле.
Потом он сделал все для того, чтобы устранить и опорочить своего начальника, и самому занять его место. Он распускал о нем грязные слухи, дискредитировал его приказы и распоряжения, переманивал на свою сторону солдат и офицеров.
Как ни странно, солдаты пошли на поводу у Мария. Этому, возможно, способствовала жесткая дисциплина, введенная в войсках Метеллом. В письмах, которые солдаты писали на родину, они жаловались на тяжелые условия затяжной войны.
«Вот, если бы командующим был Марий, дела бы шли гораздо лучше!». – Писали они.
Эти письма создали в обществе определенные настроения, сыгравшие важную роль в дальнейшей судьбе Мария.
Приближались консульские выборы, и Марий решил принять в них участие. Его командующий – Метелл, решил сделать все для того, чтобы помешать своему недобросовестному заместителю.
По закону, Марию, как человеку, избирающемуся на консульскую должность, полагался отпуск. Метелл, в надежде на то, что Марий опоздает, предоставил ему такой отпуск лишь за двенадцать дней до выборов.
«Он плохо меня знал!» - Злорадно подумал Марий, и на лице его появилась довольная улыбка.
Марий тогда стремительно преодолел путь от военного лагеря до ближайшего порта. Сел на корабль, и уже очень скоро получил возможность выступить перед народом.
Он добился всего, чего желал: стал консулом, сместил Метелла с должности главнокомандующего, занял его место и даже расправился с нумидийским царем Югуртой. Правда, не без помощи квестора Луция Суллы….
Этот храбрый молодой аристократ сумел убедить двуличного мавританского царя, поддерживавшего Югурту, выдать того римлянам. Взамен ему были обещаны союз с Римом и часть Нумидии.
Сулла привез Югурту, закованного в цепи. Его доставили в Рим, где заставили облаченным в царские одежды пройтись в триумфальной процессии, а затем казнили в подземной тюрьме на Капитолии.
Уже тогда Марий почувствовал ревность к блестящему молодому аристократу Сулле. Он, бывший батрак, вообще, ненавидел аристократов и…. стремился быть похожим на них. По старой плебейской привычке заискивал перед ними, и унижал их при первой же возможности.
Он знал, что патриции его презирали, а «золотая» римская молодежь смеялась над ним, над его деревенским видом, незнанием греческого языка и пристрастием к вину.
Марий стиснул руками подлокотники сиденья.
- Но, я показал им всем! – Пробормотал он. – Если бы не я, в Риме властвовали кимвры. А вы все лизали бы им ноги, или валялись в пыли со вспоротыми животами!
Это был, действительно, его триумф.
Весь Рим дрогнул, когда на его границах появилась огромная орда северных германских племен. Они шли непрерывным потоком, высокие, сильные, светловолосые и голубоглазые. Одетые в медные шлемы и панцири, вооруженные копьями, длинными мечами и продолговатыми щитами.
С ними в кибитках под кожаным верхом шли их женщины и дети.
Безрассудная храбрость германцев поражала римлян.
Первая шеренга наступающих кимвров связывала себя веревкой, продетой через металлические пояса воинов. Она не давала возможности бежать или отступить.
Кимвры уничтожали все на своем пути. Пленников вешали, или приносили в жертву богам.
Своих вождей они избирали среди самых храбрых воинов. Отдать свою жизнь на поле боя читалось большой честью для кимвра.
Несколько сильнейших армий римлян потерпели поражение, пытаясь остановить эту грозную лавину.
Самому страшному разгрому подверглась армия Квинта Сервилия Цепиона. Из ста двадцати тысяч легионеров уцелело лишь несколько человек. Остальные были убиты.
И вот тогда его, находившегося тогда в Африке, еще раз заочно выбрали консулом, вопреки закону, запрещающему более двух лет занимать эту должность. Он принял на себя командование армиями в войне против кимвров.
Первым его шагом стало проведение в Сенате закона о вооружении солдат за счет государства и увеличении их жалования. Численность римской армии сразу же возросла за счет беднейшей части населения. Для них это был единственный способ выжить.
«Я тогда проделал работу титана! – С гордостью подумал Марий. – Никто не смог бы так поднять боеспособность воинов, как я».
Он сделал не только это. В этот раз на Италию двигались союзные орды кимвров и тевтонов.
Марий встретил тевтонов у восточных перевалов Альп.
В течение трех дней тевтоны безуспешно атаковали римский лагерь. Затем, минуя его, самонадеянно решили идти прямо на Рим. Марий с готовностью пропустил их.
Шесть дней римляне смотрели, как мимо их лагеря течет людская река.
Когда мимо них прошел последний тевтон, Марий двинул свои войска следом.
Через несколько дней у Секстиевых вод римляне ударили в тевтонский тыл.
Яростное сопротивление врага не помогло ему. Тевтоны были разгромлены, уничтожены и частью взяты в плен.
Марий вытер со лба испарину, вызванную силой воспоминаний. Это был страшный бой. Наедине с самим собой консул мог признаться, что не только его военное искусство принесло римлянам победу.
Как суровые зимы не раз помогали северянам остановить нашествие иноземцев, так и знойный климат юга обессилил германцев.
Пленен был и тевтонский вождь Тевтобад. Его, мужчину гигантского роста, в цепях провели по улицам Рима, а потом задушили в тюрьме.
Кимвров, перешедших Альпы с Запада, встретил Квинт Лутаций Катулл.
«Ну, что он мог?». – Снисходительно подумал Марий. – «Погиб сам, и чуть не погубил всю армию».
Только вмешательство легионов Мария спасло Рим от очередной беды. Он спешно перебросил свои войска с берегов Роны в Италию.
День 30 июня 101 года до н.э. стал последним для племени кимвров.
На Раудийских полях стоял густой туман, в котором гулко звучали голоса людей и конское ржание.
Кавалерия Мария смела разрозненную конницу кимвров, смяла пехоту и с малыми потерями почти полностью уничтожила пришельцев.
Последние кимвры доживали свой век в цепях, на латифундиях империи.
Как его встречал Рим! Мария объявили «Спасителем Отечества», и в Сенат он явился в одежде триумфатора.
Это вызвало неудовольствие присутствующих. Еще бы! Ведь у него столько врагов и завистников.
Послышались шаги. В зал вошел Октавий – его секретарь, весьма знатного происхождения.
- Посольство с Востока. – Негромко произнес он. – Они в пятый раз просят принять их.
- Откуда именно?
- Какая-то Хань. В Риме о ней никто не слышал. По их словам, это очень далеко. Кроме того, на днях наши шалопаи, из золотой молодежи, убили их соотечественника….
- Виновного нашли?
- Нет. Дело было поздним вечером, а что творится в Риме, после захода солнца, вы знаете.
- Пусть идут в Сенат! Это его работа. – Недовольно отозвался Марий. – Или еще куда-нибудь. Мало у нас бездельников, которые могут переговорить с ними? Если у них что-то важное – сообщите мне.
- Я отправлял их ко второму консулу, но они хотят говорить с сильнейшим….
- Вот как! – Это заявление Марию понравилось. – Хорошо. Я приму их. Пусть подождут.
Октавий вышел.
Итак, еще совсем недавно Рим лежал у его ног. Что было далее?
Крестьянин по происхождению Марий сблизился с народной партией, и ее вождями – Луцием Сатурнином и Гаем Главцием. На выборах они добились значительных результатов. Мария опять избрали консулом, Сатурнина – народным трибуном, Главция – претором.
Окрыленный успехом Марий сразу же взялся за реформы, представлявшие собой, по сути дела, эволюцию аграрного законодательства Гракхов.
Реформы предполагали ограничение власти аристократов в Сенате, равные права для римлян и итлийских подданных и, наконец, наделение землей солдат, малоземельных крестьян и неимущую бедноту.
Победа, казалось, сама шла в руки демократов, но двойственная и противоречивая натура Мария сыграла с ним злую шутку.
Человек низкого происхождения, консул метался между пониманием необходимости проведения реформ и раболепным преклонением перед аристократией.
Победитель тевтонов и кимвров, прославленный полководец, Марий, как мальчишка терялся в присутствии патрициев.
Главной мечтой сына поденщика, целью его жизни, в которой он боялся признаться даже самому себе, было желание стать одним из них.
Победа демократической партии убивала заветную мечту консула.
И наперекор разуму, вопреки принятым им обязательствам, честолюбивый Марий пошел на тайное сближение с аристократами.
Сначала он дал им понять, что не собирается заходить далеко в ограничении власти Сената.
Потом прямо подсказал, что следует делать для ослабления притязаний демократов. И, наконец, подстрекая тех и других, добился крайнего обострения обстановки.
Сегодня утром его козни, похоже, стали достоянием гласности.
Главций, глядя ему в глаза, заявил, что он – предатель.
Дальнейшие игры были невозможны, и следовало сделать окончательный выбор.
Марий еще раз мучительно потер лоб и забарабанил пальцами по столу. Итак, решение должно быть принято сегодня и ни одним днем позже.
Между колоннами еще раз показался Октавий.
- Зови! – Со вздохом сказал Марий, вспомнив о посольстве. – Но, предупреди, что у меня мало времени.
В зал вошли, и низко поклонились двое молодых иноземцев, одетых довольно странным образом – в шелковые, вышитые халаты. Загорелые лица обоих имели темно-золотистый оттенок.
«Молоды, но глаза умные». – Отметил Марий.
- Император великой Поднебесной Империи Хань послал нас приветствовать тебя, владыка Рима! – Заговорил один из них с сильным акцентом, но на довольно правильной латыни. – И пожелать процветания и благосклонности богов!
«Великая Поднебесная Империя….. Эти варвары – большие любители цветистых выражений». – Подумал Марий. – «Какое-нибудь мелкое княжество с десятком-другим зависимых от него селений. Но, «владыка Рима» - это неплохо сказано».
Марий снисходительно кивнул головой.
- Консул великого Рима в свою очередь приветствует вас, и интересуется целью вашего посольства. - Расшифровал Октавий легкое движение головы Мария.
- Великий Император Поднебесной повелел передать тебе, владыка Рима, свою готовность к дружбе и обоюдной взаимопомощи, желание торговать и обмениваться оружием, лошадьми, шелком… Он так же просил передать, что будет рад принять посольство великого Рима, и считает разумным в будущем породниться с царствующей династией Рима. – Произнес Ли, стараясь выговаривать латинские слова четко и торжественно.
Он сделал знак, и двое рабов внесли подарки Сына Неба.
Шелковое одеяние, оружие, сосуды для вина, сложного литья и тончайшей работы, драгоценный нефритовый пояс.
Дары Марию понравились, хотя он и не был взыскательным ценителем прекрасного и, вряд ли, отличил бы парфянскую работу от хорезмийской.
Ли с интересом разглядывал стоящего перед ними человека в тоге с широкой пурпурной каймой. Узкий подбородок и высокий, рано облысевший лоб выдавали характер непростой и противоречивый. Ли уже имел некоторое представление о государственном устройстве Рима, но не счел нужным менять дословное послание Сына Неба.
Тем более, что он интуитивно почувствовал склонность консула к лести и преувеличению собственной значимости.
Марий рассеянно выслушал пожелания неведомого ему Императора и, восприняв из всего сказанного лишь слова о шелке, спросил:
- Вы из Согдианы?
. Ли отрицательно покачал головой.
- Хань расположена восточнее Согдианы и значительно превосходит ее размерами.
- Где вы покупаете шелк?
- Мы не покупаем шелк. Мы делаем его сами и продаем купцам. Они везут его далее, на Запад.
«Хотят поднять себе цену». - Сообразил консул. – «И для этого пытаются убедить меня в том, что тайной шелка владеют именно они».
- Как вы делаете шелк? – Спросил он.
- Шелковую нить делают не люди, а…. – Ли замялся, не зная латинских слов «гусеница», или хотя бы «червяк».
Октавий тактично вмешался в беседу:
- Может быть, я смогу вам помочь?
Увы, его знание персидских диалектов ситуацию также не разрешило, и Ли попробовал объясниться, заменив слово «гусеница» другим:
- Шелковую нитку делают очень маленькие змеи, которые ползают по деревьям, а потом заворачиваются в эту нить. Мы эту нить разворачиваем и делаем из нее шелк.
«Занятно. Но, похоже на сказку». – Решил Марий, и задал следующий вопрос:
- Как далеко от нас лежит ваша страна?
- Около сорока пяти тысяч стадий отсюда, на Восток.
Ответил Ли, мысленно прикинув соотношение между одним ли и греко-римским стадием.
«Спасибо Авлу! Предусмотрел и это». – Подумал он.
- К Северу от Индии?
- Да.
В географии консул разбирался очень хорошо и, представив себе карту известного ему мира, сразу же понял, что Ли помещает свою страну в центр пустынного океана.
Это окончательно подорвало его доверие к послам.
- Велико ли население Поднебесной Империи? – На всякий случай поинтересовался Марий.
- Более пятидесяти миллионов подданных. – Ответил Ли.
«Какая наглая ложь!». - Хотел воскликнуть консул, но сдержался, и не без язвительности посочувствовал: - Должно быть, вашему Императору приходится нелегко с таким огромным числом подданных.
- Тем не менее, - продолжил он – я рад, что при такой занятости, ваш Император нашел возможность выразить нам свое уважение и расположение. Я и Сенат рассмотрим ваши предложения, и дадим ответ в письменной форме….
Консул замялся, вспомнив рассказ Октавия об убитом члене посольства.
- Вы хотите получить денежную компенсацию за погибшего соотечественника? – Спросил он.
- Нет. – Ответил Ли. – Мы будем удовлетворены, если убийца понесет наказание по законам вашей страны.
- Хорошо! Я приму необходимые меры для расследования этого дела.
Марий задал еще несколько ничего не значащих вопросов и, сославшись на занятость, любезно выпроводил загадочное посольство.
- Карликовое княжество с притязаниями на величие. – Сказал он секретарю. – Причем, сами себе плохо представляют, где именно они находятся.
Проследи, чтобы им дали вежливый, но не очень обязательный ответ. – Торговать согласны. О дружбе напиши туманно, о…. что там еще? Вот: «породниться с царствующей династией….» Ничего не пиши, чтобы не обидеть. На словах скажи, что посольство пошлем. Потом, когда-нибудь…. Нам бы со своими делами разобраться! Ну, и что-то подари для соблюдения приличий. За государственный счет, естественно, но без роскоши! И… что касается этого убийства: виновного нам сейчас, конечно, не найти. Но ты сделай вот что: кто у нас там, в Сенате, активно выступает против моего консулата? Лициний Александр? Его сынок-оболтус, я слышал, уже не раз попадался в ночных развлечениях. Вот на него мы и спихнем эту смерть! Может быть, нам удастся прижать его строптивого папашу.
Так осенью 100 года до нашей эры римский консул Гай Марий, занятый интригами и борьбой за власть, упустил, быть может, главную возможность в своей жизни: поддержать на государственном уровне первый контакт между двумя гигантами Древнего мира – Римской империей и Китаем.
Не исключено, что именно этим можно объяснить тот факт, что в римских источниках первое упоминание о китайцах относится лишь к середине I-го века нашей эры. Китай в этих хрониках римляне назвали «Серикум» - страной «шелковых людей».