Светка и в самом деле осталась жива, и я хорошо помню день, когда она пришла в сознание и улыбнулась, увидев меня. Я сидела рядом и гладила её по руке. Светка открыла глаза и посмотрела на меня.

— Привет, солнышко, — тихо сказала я.

— Таня, я жива? — еле прошептала она и облизала пересохшие губы.

— Ну, конечно! Ты же со мной разговариваешь, дурёха.

— Сколько дней, я нахожусь здесь?

— Тринадцать.

— Ничего себе! Мне показалось, что я умерла.

— Тебе приснилось милая, такие как ты, не умирают, — постаралась улыбнуться я, но это удалось мне с большим трудом.

— Таня, почему ты плачешь?

— Потому, что я ждала этого дня почти две недели.

— Так, ты была со мной все эти две недели?

— Конечно, а разве я могла поступить по — другому? Мы с твоей мамой по очереди дежурили.

— А Артём? Где он сейчас?

Я ожидала этого вопроса, и боялась, так-так не знала, как правильно сказать, не потревожив подругу.

— На работе, где же ему ещё быть, — улыбнулась я, стараясь смотреть Светке в глаза, но не смогла.

— Он сегодня придёт?

— Да, а почему ты спрашиваешь?

Светка попыталась пожать плечами, но тут же скорчилась от боли и застонала.

— Сама не знаю. Предчувствие какое-то странное.

— Так! — воскликнула я, поправляя одеяло, сползшее на пол. — Ты, у нас слишком чувствительная стала. Куда денется твой Артём, прибежит, когда узнает, что его жена пришла в себя.

— Таня, а как там Владька? Где он?

— Владик пока ты в больнице живёт с бабушкой. Он постоянно спрашивает о тебе. Скоро сама его увидишь. С ним всё хорошо, не переживай.

— Скажи, Таня, а Тёмка, навещал меня?

Тут я совсем растерялась. Светкин допрос, выбил меня из колеи окончательно. Она будто чувствовала. Сейчас её способно убить одно лишь злое слово, а тут такое произошло. Чтобы бороться, ей необходимо много сил, но, к сожалению, сейчас это невозможно. Только бы моя девочка встала на ноги, вот тогда мы покажем этому гаду!

— Что за глупые вопросы, Света?! Да, он почти целыми днями не влазил из больницы. — И вообще, я не понимаю, что с тобой происходит?

Света попыталась приподняться, но острая боль пронзившая всё тело, помешала ей. Она вскрикнула и вновь опустилась на подушку.

— Танька, почему, я не могу пошевелиться?

— Потому, что ещё очень слаба. Рано тебе шевелиться. Ты вон с «того света «только вынырнула, а уже на этом танцевать хочешь.

— Смешная ты Танька! Интересно, а я танцевать смогу? Помнишь, как раньше? вдруг спросила подруга.

В эти секунды, сердце больно кольнуло, и на глазах навернулись слезы.

— Со временем, обязательно. Я тебе обещаю.

— Спасибо тебе, что ты была рядом, всё это время. Тебе нужно выспаться, отдохнуть, и заняться своими делами. Сегодня с работы придти обещали, потом есть — мама, муж. В конце концов, я не одинокая, чтобы сиделкой со мной сидеть.

— Хорошо. Я обещаю, что обязательно займусь своими делами, но буду тебя навещать.

— Таня, я была там….

— Где? — не поняла я.

— На небесах наверно. Я видела смерть. Я теперь знаю, как там, и совсем не боюсь умирать. Поверь это всего лишь людские выдумки, о страхе смерти. Она не страшная.

— Кто?

— Смерть. Дальше есть жизнь, только она иная, чем на земле. Но ты знаешь, по-своему прекрасна. Сначала идёшь по туннель, он вроде ворот. Потом вспышка ослепительного яркого света. Он овладевает тобой, и неимоверно притягивает. Ты стремишься к нему, хочется познать, что же там. Я никогда и ничего в жизни не видела прекрасней. Теперь, я понимаю, того, кто не хочет возвращаться назад. Возможно, я увижу его снова.

— Ты сумасшедшая Светка! Тебе еле оттуда вытащили, а ты опять помирать собралась! Туда никогда не опоздаешь! Здесь, ты гораздо больше нужна. — Ишь, придумала! Я тебе покажу! — возмутилась я, и погрозила Светке пальцем.

— Успокойся подружка, я ведь осталась с тобой. Значит мне рано ещё туда. — Но, знай: существует другая жизнь, и она намного прекрасней здешней.

Ты мне веришь?

— Конечно, верю.

Дверь открылась — и в палату заглянула Надежда Николаевна. Я показала жестом, то, что она может войти. Попрощавшись со Светкой, я обещала ей заглянуть на днях. По пути я зашла в кабинет главврача Льва Валерьяновича. Открыв дверь, я вошла вовнутрь, и села на свой излюбленный кожаный диван. Лев Валерьянович перебирал какие-то бумаги, но увидев меня, всё отложил.

— Здравствуйте, Татьяна Владимировна, — поприветствовал меня хозяин кабинета. — Чем могу вам помочь?

— Я хотела бы узнать о состоянии моей подруги? Как вам известно, она пришла в себя, и задаёт очень странные вопросы.

— Вы правы. Кризис миновал, и её состояние гораздо улучшилось. С уверенностью могу заявить, — она будет жить. Через пару дней мы приступим к программе реабилитации впрочем мы уже с вами обсуждали этот вопрос. — А, какие вопросы вы имеете ввиду?

— Она утверждает, что видела потусторонний мир. Спрашивает, приходил ли муж. И у неё вообще обострилась интуиция.

— М-да. Вполне возможно — она некоторое время находилась в состоянии клинической смерти. Как показывает многолетняя практика, людям побывавшим в состоянии клинической смерти, очень тяжело адоптироваться в нормальном обществе. Они утрачивают способность восприятия мира, как до смерти. В основном, они отличаются некоторыми странностями и имеют свой уникальный подход к жизни. У многих внезапно открываются неожиданные таланты, а у некоторых даже экстрасенсорные способности.

— Да, я слышала об таких случаях. — И, как мне реагировать на её странности?

— Абсолютно спокойно. Терпение, и ещё раз терпение. В этих ситуациях самое лучшее лекарство — время. Потихоньку, она поймёт, что находится в этом мире, и всё образуется.

— Лев Валерьянович, как вы думаете: эта методика, или лечение, поможет Светке встать на ноги? А, то она меня сегодня про танцы спрашивала: мол, когда я танцевать смогу?

— А, что вы ей ответили? — прищурившись, спросил врач.

— Обязательно.

— Правильно! Никогда нельзя решать человека даже самой последней надежды. Не зря в Библии сказано: И по вере вам дано будет! — Скажу честно, организм крепкий, а значит и потенциал высокий. Я думаю, она справится, и всё у ней получится. Но, есть у меня опасения.

— Какие? — встряла я.

— Она ещё не знает, полную информацию о своём состоянии. И, я боюсь, что когда узнает, откажется бороться. А для неё главное, не упускать время. Именно время сейчас может сыграть за неё и против неё. Поймите, она не должна лишиться поддержки. Очень важно, создать вокруг неё атмосферу счастья, радости и благополучия. В её мире, всё должно быть гармонично, и никакой дисгармонии. Иначе, у нас ничего не получится.

— Я подумаю над этим.

Я вышла из кабинета и направилась к выходу. Всего этого вряд ли удастся избежать. Всё это было похоже на бред сумасшедшего. Скорее всего, Светка уже узнала об Артёме, всю правду, и я нечем не смогу ей помочь. Остаётся только поговорить с Артёмом, сейчас даже страшно и подумать об этом. С такими мыслями я выехала на центральный «Бродвей» нашего городка. На светафоре пришлось застрять надолго, и я, чтобы убить время, стала разглядывать прохожих. Неожиданно в поле моего зрения, оказалась парочка. Они шли, взявшись за руки, и весело смеялись. Я подумала: бывает же счастье на земле. И вдруг, мужчина повернулся ко мне лицом. Я застыла в ужасе. Мне казалось, что земля ушла из-под ног. Это был Артём. С ним шла молодая девушка, лет двадцати. Её длинные чёрные волосы выбивались из-под капюшона норковой шубы. Она звонко смеялась и смотрела на Артёма влюблёнными глазами. Загорелся зелёный свет, и чуть было не спутала педаль газа с сцеплением. Резко рванув с места, я пересекла улицу, вывернула к обочине и заглушила машину. Вышла из машины и направилась навстречу Артёму. Я шла с твёрдым намерением разбить счастье, этой злополучной парочке. Но, видимо Артём был настолько счастлив, что никого вокруг не замечал, пока я не окликнула его. Увидев меня, он встал, как вкопанный, его лицо вытянулось и застыло в страхе.

— Таня, ты, что здесь делаешь? — только и смог он выговорить.

Я подошла и похлопала его по плечу. Он вздрогнул.

— Я Тёмушка, еду из больницы, где находится твоя жена, если ты не забыл.

— А ты давно её навещал? — спросила я и пристально взглянула в его бесстыжие бегающие глазки.

— Та-ня, я как раз сегодня собирался её навестить, — попытался ретироваться он.

Тут встряла девица, которая до этого момента, стояла, как истукан и хлопала кукольными ресницами. Она дёрнула Артёма за рукав и громко крикнула:

— Артём, у тебя, что жена есть? А, как же поездка на Кипр?

— Боюсь, что поездка на Кипр отменяется. А, ты, что дорогуша, не знала, что у него скоро жена с больницы возвращается.

Артём сделался белым, как мел от страха и злости.

— Таня, перестань, — прошипел он.

— Мусик, что всё это значит? Какая жена? Что значит, поездки не будет? — истерично пищала девица.

— А это значит, — он женат, и тебе милочка придётся выпорхнуть из тёплого гнёздышка, — заключила я.

— Это правда? Отвечай! — крикнула девица, тряся Артёма за плечи.

— Да, — выдохнул он.

Девица на секунду отпрянула и замерла на месте.

— А, как же свадьба Мусик? — прошелестела она и вылупила на него свои большие выразительные глаза.

Я не выдержала и захлопала в ладоши. Артём округлил глаза и побледнел. Затем опустил глаза, секунду помолчал, потом пробормотал:

— Таня, я не понимаю, о чём она говорит.

— То есть, мусик, как не понимаешь?! Ты же сам сказал: Осталось подождать совсем немного. — Кто эта девушка?! Почему она так по-хамски ведёт себя! — верещала девица.

Я уставилась на Артёма, и была готова разорвать его на куски. Девица метала взгляд то на меня, то на Артёма, и, по-видимому, ничего не понимала.

— Катя, это Таня, подруга моей жены, — промямлил он. — Моя жена, сейчас находится в больнице, в очень тяжёлом состоянии.

— Значит, так, герой, — сказала я, обращаясь к Артёму. — Нам нужно поговорить, я предлагаю это сделать в моей машине.

Артем, молча, кивнул, и проследовал за мной.

— Катя, я сейчас приду, — кинул он девице.

Мы сели на заднее сиденье. Растерянный вид и несчастная маска быстро слетели с его лица. Сейчас в его глазах пылала ненависть и дикая злость. Он еле сдержался, чтобы не удавить меня на месте.

— И, что дальше? Довольна, сучка?!! — зло прошипел он, и чуть было не схватил меня за грудки, но вовремя сумел сдержаться, ударив кулаком по обивке салона. Я невольно отодвинулась.

Я не знаю, что на меня нашло, но я пошла в атаку. Конечно, я разумный человек, и понимаю, что иду на риск. Страх ушёл, когда перед глазами встала Светка.

— Я не собираюсь, сдавать тебя Свете.

Артём чуть было не поперхнулся своей слюной, и на секунду потерял дар речи.

— Не понял, что ты сказала?

— Света, ничего не узнает, — сухо произнесла я.

— Тогда, я вообще не понимаю, зачем весь этот цирк? — тупо уставился он на меня. Задумался, и вдруг воскликнул: — Сколько ты хочешь за своё молчание?!

Я поморщилась.

— Деньги меня вообще не интересуют.

— Странная ты баба! Я понимаю, у каждого человека, есть своя цена. Ты не стесняйся, говори. Светке всё равно уже нечем не поможешь, врачи говорят, ей недолго осталось, — Артём наклонился и коснулся моей руки.

— Я тебе друг или кто?

— Ты? — опешила я, и скинула его руку.

Меня даже затрясло от злости. С трудом справившись с собой, я зло посмотрела на Артёма. Артём вздрогнул от неожиданности и выпрямился.

— Так все-таки, зачем ты меня позвала?

Я смерила его взглядом полным ненависти и злобы и прошипела:

— Боишься, сволочь! — Это ты привык всех покупать, я не за деньгами пришла. А теперь, слушай внимательно: — Света пришла в себя, и успешно идёт на поправку. Она постоянно о тебе спрашивает, а мне стыдно в глаза ей посмотреть. Так, вот, я хочу заключить с тобой небольшую сделку.

Артём испуганно посмотрел на меня. Я продолжила.

— Можно закурить? — спросил он.

— Приоткрой окно, — бросила я. — С этого дня и до того момента, пока Светка не поправится, ты изображаешь заботливого мужа и отца, как прежде. Прежде чем она узнает обо всё, она должна окрепнуть. Когда, она полностью поправится, ты можешь валить на все четыре стороны.

— Таня, пойми, Света никогда больше не станет прежней. В лучшем случае останется инвалидом. Если ты такая гуманная, то и меня пойми, я же нормальный, здоровый мужик, мне ещё пока требуется здоровая женщина, выполняющая все функции жены в доме, — произнёс он, нервно стряхивая пепел в окно.

— Слушай, ты нормальный, вот и топай к своей, Кате. — Не переживай, памперсы менять тебе не придётся. Если в тебе ещё есть что-то человеческое, сделай, как я прошу, и больше от тебя ничего не требуется.

— И это все твои условия? — удивился он.

— Да.

— А, если я не соглашусь?

— В этом случае, ты останешься гол, как сокол, плюс ко всему, я тебя засажу в тюрягу.

Артём истерично расхохотался.

— У тебя на меня ничего нет, дура! Ты, что детективов насмотрелась?

У меня на сегодняшний день, действительно кроме предположений ничего не было. Но, при определённых усилиях, у меня в руках скоро будут факты и весомые доказательства. Решение блефануть пришло неожиданно. Мне хотелось запугать Артёма очень основательно. Я достала из сумочки папку, набитую бумагой и повертела перед носом Артёма. Тот с лёгкостью выхватил её из моих рук. Бегло прочитав первую страницу, он швырнул папку в сторону и прошипел, как змей:

— Ты, же соврала мне сучка!!!!!! Ты, что думала, я попадусь на крючок, какой-то шлюхе?!

Я зажмурила глаза, готовясь к самому худшему, и тут в голову пришла идея.

— Ты, прав, сейчас, я тебя обманула. Правда, не совсем. У меня имеется флешка, на которой записано много интересной информации.

— Таня, ты же умная девочка, и понимаешь, такими вещами не шутят. Отдашь флешку, и мы всё забудем. Хотя если честно, я даже не представляю, что ты можешь нарыть на меня?

— А, ты подумай, может и вспомнишь, как Светку на тот свет хотел отправить.

Артём отстранился и замотал головой.

— Ты, что дура, такое говоришь?!!! Это всего лишь твои выдумки и не более того!!!!

— Может быть. — Тогда зачем и кому, ты вчера передавал чемоданчик?

— Какой чемоданчик? — прищурившись, спросил Артём.

Я поняла, что взболтнула уже много лишнего. Первым желанием было сказать, что я всё выдумала, но было поздно. Что делать дальше, я и понятия не имела. Приходилось выкручиваться на ходу.

— Особо я не разглядела, мне показалось, что это был чемоданчик.

Было видно, как Артём занервничал. Желваки заходили на его лице.

— Танечка, а тебе не слишком много стало казаться? Может, стоит к врачу обратиться, у меня есть знакомые. И ещё: тебя не учили в детстве, что совать нос в чужие дела, черева-то, неприятностями.

— Артём, ты мне угрожаешь?

— Разумеется, нет. Я предупреждаю, — прорычал он. — Хорошо по поводу моей жены договорились. И свой уговор не забывай, — неожиданно сказал он, и вышел из машины, сильно хлопнув дверцей.

Я перебралась на водительское сиденье и перевела дыхание. Как хотелось застонать от собственной глупости. Зря я это сказала. Все пошло не так. Слишком серьёзно обернулась моя игра. И всё же, какой, он гад! Перед глазами всё помутилось от ненависти. Хотя моё самолюбие было удовлетворено, и это являлось единственным положительным моментом в нашем поединке. Мои слепые удары, неожиданно попали в цель. И теперь, я сама превратилась в мишень. С моих моих спала пелена. Мне бы не хотелось снять эту пелену со Светкиных глаз, именно сейчас. Она вряд ли поверит мне, пока у меня не будет веских доказательств. В голове не укладывалось, что делать дальше? Предъявив такие обвинения, да ещё подкрепив их несуществующей флешкой, я подвесила свою жизнь на тонком волоске и завоевала вакансию следующей жертвы. Я мысленно вздохнула, представив, как Артём расправляется со мной, а затем со Светой. Знать бы сейчас, когда всё произойдёт. А, то придётся жить, как под прицелом снайпера, и в любой момент ждать нападения. И вот теперь передо мной лежали два пути: ждать, когда меня убьют, или найти настоящие доказательства причастности Артёма к покушению на свою жену. В данный момент я была слишком напугана, чтобы рассуждать логически. Моему воспалённому мозгу был необходим отдых. Я вдавила педаль газа и направилась к дому.

Когда я вернулась домой, первым делом, плюхнулась на кровать прямо в одежде. Радовало одно: в квартире всё по-прежнему, идеально чисто и очень уютно. Полежав минут десять, я скинула одежду и отправилась в ванную. Включив приятную музыку, я набрала воду, напустила душистую пену, и зажгла свечи. Перешагнув за бортик, погрузилась в лёгкую и воздушную пену. Струя воды приятно ласкала слух, и успокаивала оголённые нервы. Мне всегда нравилась моя ванна. От журчание набегающей воды, я получаю истинное наслаждение. Я закрыла глаза и представила рядом с собой Сергея. А может это и есть любовь? По крайне мере, мне его очень не хватает. Мне вспомнился последний разговор, когда Сергей сказал: «мы всё преодолеем, и будем счастливы». В глубине души, верилось, что всё так и случится. Он же сильный, мудрый и настоящий мужчина, о таком мечтать не грех. А потом ещё предстоящая свиданка. Я представила нашу с ним встречу. Всё, что мне увиделось отчётливо, так это его глаза, грустные, уставшие и невероятно красивые, а главное искренние и добрые. Мы долго долго смотрим друг на друга, и не можем оторваться. Наши сердца бьются в унисон, а души парят где-то за пределами этих мрачных стен. А впрочем не важно где мы, главное вместе. Вдруг лицо Сергея медленно удаляется, превращаясь в маленькую точку, а затем и вовсе исчезает. Моё сознание вырисовывает Светку. Она и в самом деле стала немного странноватая. Говорит о смерти с таким воодушевлением и восхищением. Может Лев Валерьянович прав? И это со временем пройдёт. А, что если нет? И ей захочется совершить ещё одно путешествие в загробный мир? Она видела туннель, свет, и возможно многое другое, о чём пока умалчивает, чтобы совсем за чокнутую не приняли. Возможно и в самом деле загробная жизнь прекрасней нашей, и именно поэтому люди совершают суицид. В подсознании человек всегда стремится к чему — нибудь красивому и необычному.

Неожиданно зазвонил мобильник. Я открыла глаза и протянула руку к полочке. Взяв телефон в руки, я взглянула на дисплей, но номер не высветился. Я насторожилась. В трубке тишина, затем послышался шорох, потом щелчок как будто включили магнитофонную кассету. Дальше заиграла до боли знакомая мелодия, и зазвучала песенка:

— Кто это? — крикнула я в трубку.

Но вновь заиграла эта дурацкая песенка. Нажав отбой, я швырнула телефон в сторону и мрачно уставилась на догорающие свечи. Дьявол! Я ощутила себя персонажем какого-то детектива. Я накинула халат и выскочила из ванны. «Маньяк" — тревожно застучало в голове. Или чья — то неудачная шутка. Я прошлёпала в комнату, как назло тапочки соскальзывали с мокрых ступней, и я несколько раз споткнулась чуть не упав. Нервно заходив по комнате, я ничего не могла сообразить. Мои умозаключения прервал телефонный звонок. Осторожно я взглянула на мобильник. Опять, номер не высветился, но я подняла трубку.

— АЛЛО!!!

— Впечатляет? — спросил кто-то глухим, похожим на ужас голосом.

— Кто это? Что за шутка? — пролепетала я.

Но, в трубке раздался раскатистый зловещий смех. Я с отвращением швырнула мобильник на диван. Ужас и страх сковал всё моё тело, не давая пробиться даже маленькому лучику здравого смысла. Обессилено опустившись на диван, я громко зарыдала. Вдруг, в дверь позвонили. Я вздрогнула. Меня залихорадило. Я на цыпочках подкралась к двери и посмотрела в глазок. За дверью стояла моя соседка Галька. Я облегчённо вздохнула и открыла дверь.

— Привет соседка! — радостно провозгласила она, вертя перед моим носом какими-то бумажками. — Пустишь?

— Привет! Заходи, — безрадостно ответила я и метнулась на кухню. Галька проследовала за мной. Сев на стул, она смерила меня оценивающим взглядом и ухмыльнулась:

— Как ты себя чувствуешь, соседка? — обеспокоено спросила Галя.

— Ничего, пойдёт. — А почему, ты спрашиваешь? Я, что так плохо выгляжу?

— Да, ты на себя давно в зеркало любовалась? Бледнящая, словно приведения увидала, а то может и хуже кого.

— А, разве может быть что-то хуже?

— А, то! — рассмеялась соседка.

— Может и приведения, — мрачно ответила я.

— А, ты шутница, Танька! Весело живёшь! — Я же попрощаться пришла.

— Как попрощаться?!

Галька вальяжно развалилась на стуле. Закинув нога на ногу, мечтательно закатила глаза.

— Ой, Танюха! Я ведь уезжаю!

— Куда?

— Ну, ясное дело не в другой город! За границу, насовсем.

— Зачем? Тебе, что здесь не живётся?

Галька округлила глаза, и секунду молчала.

— Таня, я ещё и поблагодарить тебя пришла. Помнишь наш разговор. Так вот, я полностью последовала твоим советам.

— И, что? Причём тут отъезд за границу?

— Как это причём?! Да, ты посмотри на меня! Я теперь абсолютно другим человеком стала!

Я окинула соседку придирчивым взглядом. Галя и впрямь сильно изменилась. От простушки и следа не осталось. Модная стрижка «БОБ», эй была очень к лицу. Элегантный костюм, светло-бежевого оттенка, отлично сочетался с чёрными волосами. Теперь красная помада, вовсе не смотрелась вульгарно, а наоборот, подчёркивала стиль женщины «ВАМП». Я бросила взгляд на ноги. Шикарные шёлковые чулки, красиво облегали ноги, делая их стройными и аппетитными для мужчин.

Я восхищённо всплеснула руками.

— Ну, Галька, ты даёшь! Просто супер штучка! — Так к кому ты едешь?

Галя придвинулась ко мне ближе, оглянулась по сторонам, и прошептала, страстно облизывая губы:

— К жениху. У меня билеты уже куплены на завтра.

Какой ужас! — подумала я. И во всём этом повинна я со своими рассказами и книжками о самопознании.

— И, где ты успела найти мужа, да ещё иностранца?

— В интернете, познакомилась. Сейчас, по-моему, с этим вообще нет проблем. Так вот: Сам он из Амстердама, зовут его Петер Штольц, ему 45, и он никогда не был женат, так как всегда мечтал о русской девушке.

— Всё это хорошо. А как он выглядит? — спросила я.

Галя будто ожидала подобного вопроса. Она в момент извлекла из сумочки фотографию и с гордостью протянула её мне. Я взяла фото и ужаснулась. Как такое чудовище можно полюбить? Она, что слепая или совсем дура? Меня словно током ударило. Какой неприятный человек. Худое вытянутое лицо, испещряли шрамы от ожогов. Его глаза таили злобу и ненависть, а губы изогнулись в злой ухмылке. О, ГОСПОДИ, КАК ОН ПОХОЖ НА ФРЕДИ КРЮГЕРА! Я отбросила фотографию, и неприятный холодок пробежал по спине.

— Что за бред! Он же урод! Неужели ты не видишь?! Он, что твой каприз, прихоть? Или, я ничего не понимаю?! — возмутилась я.

Галя надула губки. В её глазах блеснули слёзы. Она почувствовала себя оскорблённой и несправедливо униженной.

— Это не каприз, — это любовь! — заревела Галя.

— Ну, хорошо, я не правильно выразилась. Боюсь, ты таки ничего не поняла! Уверенная в себе женщина всегда выбирает сама. А, ты кинулась в объятия первому попавшему иностранцу. Я старше тебя и опыта у меня гораздо больше. Мне больно смотреть, как ты творишь глупости. Я считаю себя обязанной тебя предупредить.

Я прижала к груди рыдающую Галю и погладила её по голове, как ребёнка. Она тут же успокоилась, но плакать предусмотрительно не прекратила.

— У него особняк в Амстердаме, и собственный ресторанный бизнес. Я тоже хочу жить по — человечески. Здесь мне ничего не светит, кроме копеечного заработка. В нашей стране, я обречена, ходить по пять лет в одних сапогах, носить шубу по двадцать лет, и питаться окорочками, чёрт знает чьего производства. Ты ведь сама говорила: Роскошная женщина, должна жить в богатстве и достатке. Я знаю, что достойна лучшей жизни. Тем более мне такой шанс выпал! Согласна, он далеко не красавец, но разве мужчина должен блистать красотой? Красивый мужчина, — это чужой мужчина! А мне нужен свой, который будет принадлежать только мне!

— Поверь, как бы ты потом не пожалела. А вдруг, он тебя обманывает? Ты не задумывалась над тем, почему у такого крутого бизнесмена, нет своей женщины?

Галя на секунду задумалась.

— А может не стоит задаваться вопросами. Он же написал, о том, что желает познакомиться с русской девушкой. Вдруг — это судьба? А если я пойду на поводу своих необоснованных домыслов, упущу из рук своё счастье.

Я очень расстроилась. Гальку мои опасения нисколько не насторожили, а даже наоборот, она укрепилась в своём решении.

— Ладно, поступай, как знаешь. Это не мне решать. Кто знает, может тебе удастся реализовать свои мечты. Только будь осторожна. Я тебе дам свой номер мобильника, на всякий случай.

Галя воспряла духом.

— Хорошо Танечка, я буду очень при очень осторожной. А, если у меня всё получится, то я непременно позову тебя в гости. А там может, и тебе жениха подыщем. — Таня, — вдруг обратилась Галя, и опустила глаза. — Ответь, мне на один вопрос: Почему ты Петера с Фреди Крюгером сравнила? Он, что и в самом деле похож?

— Да, это я так! — отмахнулась я и расплылась в улыбке. — Просто перед твоим приходом со мной такое приключилось!

Галька выпрямилась, захлопала накладными ресницами и с любопытством уставилась на меня.

— Рассказывай!

Я помолчала немного, собираясь с силами. Галька сосредоточено наблюдала за мной.

Когда я выдала соседке, всю историю со странным звонком, сразу выяснились мои подозрения по отношению к Петеру. На Галю мой рассказ произвёл потрясающий эффект. Больше она уже и не вспоминала своего иностранца, а выдвигала различные гипотезы.

— С чего ты взяла, что эта не глупый розыгрыш? — спросила Галя, насыпая в кружку сахар.

Я потупилась и пожала плечами.

— Разве так шутят? Это больше напоминает угрозу, чем розыгрыш.

— Ну в жизни всякое случается.

— Хорошо, давай тогда подумаем, кому ненароком ты могла досадить.

Я нервно хихикнула.

— Не смеши. Хочешь сказать, что я, живя одна, плету зверские интриги, и тем самым кому-то наступила на больную мозоль? У тебя на редкость богатая фантазия.

Галька замельтешила по кухне.

— Ладно. — И всё же ты уверена, что тебе угрожают?

Я поморщилась.

— На все сто процентов. Уверена. Абсолютно.

— Допустим, но кому ты так понадобилась, чтобы опуститься до угроз? — продолжила Галька, намотав ещё три круга по кухне. — Но это вовсе не обязательно, что тебе угрожают всерьёз. Кто-то попросту решил развлечься. Возможно совпадение.

От Галькиного мельтешение, у меня закружилась голова.

— Галька, прекрати мельтешить, а то так и с ума сойти можно! Потом добавила: — Ну, ты и сказала! — возмутилась я. — Совпадение….Таких совпадений не бывает.

— Не нервничай, — попыталась успокоить меня соседка. — Я имела ввиду, что ты напугана, и для тебя любая мелочь выглядит подозрительно.

— Хорошо, — скрестив руки на груди, с напускным спокойствием согласилась я. — Слушаю твою версию. Только не вздумай играть в сыщика, или приписывать мне различные психические расстройства, не то я тебя сковородкой огрею. Вот, поверь, ей богу огрею, не посмотрю на то, что ты моя соседка.

— Тань, ну не надо сковородкой! Постарайся быть объективной.

— Выкладывай. Я постараюсь?

— Допустим, чья-то ревнивая жёнушка, решила тебе отомстить, или отвергнутый поклонник, решил свести с тобой счёты.

— С чего ты взяла?! У меня и любовника нет! — возразила я.

— Сейчас нет, но когда-то же был. — Всему есть логическое объяснение, — не унималась соседка.

— И какое объяснение есть у тебя? — съязвила я.

— Самое обыкновенное. Тебя просто разыграли, решив таким образом напугать.

— Галя, я не завожу отношения с женатыми мужчинами. — Это табу.

— А ты попытайся и хорошенько подумай, может, что и удаться вспомнить.

— Галя, что за бред ты несёшь! Я же сказала: у меня последние лет восемь, не было романов с женатыми мужиками! — не выдержала я.

— Ага! — погрозила мне соседка указательным пальцем. — Значит в последние восемь лет, а до этого? Лучше вспомни, кому ты так насолила, что человек решил поиграть на твоих нервах.

И тут я вспомнила про Юрку.

— Юрка, — произнесла я, имея ввиду своего давнишнего женатого любовника.

— Вот видишь, если хорошенько покопаться в мозгах, сколько полезной информации выудить можно! — торжествовала Галька.

— Но причём он здесь? Это было так давно, что вся месть устарела за сроком давности. Во всяком случае, баб у него полно было, ни я первая, ни я последняя. Да и наши отношения трудно было назвать любовью, скорее спортивный интерес. Конечно, настрадалась я тогда, зато очень многое поняла и уяснила для себя. Зачем его жене я понадобилась спустя восемь лет? Она и в глаза меня никогда не видела. И вообще, я не уверена, что она догадывалась о моём существовании. Нет, это исключено. Чепуха.

— Для кого как. Может, его жена бросила, и теперь вся жизнь под откос пошла. А винит во всех своих грехах тебя. Возможно, увидел тебя, счастливой и жизнерадостной, вот и заело его чувство завести.

— Ну, допустим у него на меня зуб. Юрка никогда умом не блистал, а тем более до такого изощрённого способа додуматься? — Тогда он псих.

— А, что такого особенного он придумал? Прочитал пару статеек в интернете, там уйма различной информации подобного рода. Телеэкраны пестрят детективами о маньяках, а там столько всяких способов, запугать жертву! — с энтузиазмом сказала Галька.

— Не смотря ни на, что, твоя версия никудышная. — Но если это и в правду Юрка, — я его убью, — со злостью заявила я.

— Если не он, то кто? — как бы про себя пробормотала соседка.

Вдруг Галя прищурилась и многозначительно посмотрела на меня. Я поняла, у соседки созрела новая идиотская версия.

— Машина, — загадочно произнесла она.

— Какая машина? — не поняла я.

— Я давно заметила, что у нашего подъезда постоянно ошивается чёрный Джип. На первый взгляд ничего странного в этом нет. Сейчас везде полно машин. Но если присмотреться, и понаблюдать, как это сделала я, то выводы напрашиваются самые необычные. Дело в том, что ни у кого и в нашем и в других подъездах, нет машины с подобными номерами. Ты не находишь, это странным?

— Вполне. — Я тоже обратила внимание на эту машину. И более того, я знаю, что эта машина следит за мной, — неожиданно раскрыла все карты я. Я была уверена, что после этих слов Галька окончательно отцепится от меня, но не тут-то было.

Соседка от услышанного округлила глаза.

— Тогда, по логике вещей…..всё ясно! — А ты в полицию обращалась?

— Зачем?

— Как это зачем? За тобой следят, а ты так просто говоришь об этом! Тебе, что не страшно?! Тебя может убить хотят! — возмущённо разорялась Галька.

— Хотели бы, уже убили. — Галя, ты раскинь мозгами. Что я скажу, в полиции? Мне кажется, за мной следят, помогите, пожалуйста? И ещё псих какой-то звонит, включает песенку из ужастиков, потом хохочет в трубку.

— А, кто этот псих? И зачем ему следить за тобой? Ты, что натворила что? Может ты у него деньги спёрла?

От последнего вопроса, у меня запершило в горле. Я закашлялась. Галька бросилась колотить мне по спине. Я с трудом от неё отбилась.

— Ну, всё хватит Галя! А то у меня синяки на спине останутся! — И лезут же в твою голову дурацкие мысли! Никаких денег ни у кого я не крала!

— В любом случае, причина есть, — не унималась соседка. — А сама не пыталась покумекать, кто это может быть? Неужели не интересно?

— Есть у меня одно предположение.

— Не томи, рассказывай.

— Был у меня один поклонник. Мужик настойчивый, бизнесмен. Он меня целых два года добивался, но я ему отказала. После чего куча звонков с угрозами посыпалось. Продолжалась вся это эпопея полгода, потом всё стихло.

Разумеется, всю эту историю я на ходу придумала для Гальки. Уж больно хотелось удовлетворить её ненасытное любопытство. И тем самым потешить и своё самолюбие. Конечно, Галька клюнула, и остановилась на данной версии. Дрожащей рукой она набрала какой-то номер и протянула мне мобильник.

— На, говори, — приказала она, и вложила телефон в мою руку.

Я в недоумении посмотрела на дисплей.

— Ты кому набрала?

— В полицию!

— Что!!!!!! — закричала я, и тут же нажала отбой.

От моего крика, Галька вздрогнула, и зажала руками уши.

— Ты, что дурища кричишь! Так и инфаркт схлопотать недолго!

— Прежде чем куда-то звонить, посоветуйся сначала со мной. — И нечего мне тут проявлять самодеятельность!

Галька не на шутку испугалась. Заёрзала на стуле, и сделала виноватое лицо.

— Ну, ладно Танька успокойся, я же, как лучше хотела. — Преследование человека, это тоже преступление. Вот я и подумала….

— Вот я и подумала! — передразнила я. — Интересно, каким местом ты думала, — Оповещай меня в следующий раз, когда очередная чушь в голову придёт!

— Всё, с меня хватит! — уверенно заявила я, делая жест рукой. — Больше никаких версий! Все твои версии рассыпаются на части. Дальше я сама, как-нибудь разберусь. Лучше подумай, как жизнь свою строить с иностранцем будешь. Тут каждая деталь важна. А, то окажешься в борделе, для русских девиц.

— Хорошо. — Как скажешь, — испуганно пролепетала соседка. — Я же помочь хотела, — жалостливо протянула она.

Я рассердилась:

— Помогать нужно, когда тебя просят о помощи. Уяснила?

Галя сникла и умолкла.

— Да.

Я поспешила охладить свой пыл и сказала:

— Может ты и права, стоит обратиться в полицию, но я сама решу, когда это лучше сделать. И потом, у меня нет никаких доказательств того, что за мной действительно следят. Делая необдуманные действия, я сама могу вляпаться в неприятности. К сожалению, в нашей стране, редко, когда стражи закона встают на сторону потерпевшей стороны. А со своими догадками, меня просто упрячут в психушку. И ещё: Я работаю с детьми. Если в школе узнают, о том, что учительницу преследуют навязчивые идеи, могут уволить. Теперь ты понимаешь, почему я разозлилась на тебя?

Галя кивнула.

— Понимаю. — Ты прости меня, пожалуйста. Я сдуру, и не подумала об этом. Вот бы дел наворотила! — схватилась соседка за голову.

В этот момент в прихожей зазвонил Галькин мобильник. Соседка бросилась в прихожую. А когда вернулась, то сияла, как медный пятак. Прикрыв трубку ладошкой, она шёпотом сообщила:

— Это Петер.

Я удалилась в комнату, оставив Гальку наедине со своим счастьем. Пока соседка наслаждалась общением со своим иностранцем, я включила телевизор и стала пультом щёлкать каналы. Ах, как же я злилась, когда обнаружила, что абсолютно нечего смотреть. И всё же выбор пал на одном сериале. Тогда я уставилась в голубой экран и попыталась вникнуть в сюжет. Вскоре в дверном проёме показалась Галька. Она мечтательно и загадочно улыбалась. Вытянув руки вверх, она потянулась, и промурлыкала:

— Танька, я такая счастливая! Петер, сказал, что любит, сильно скучает и не может дождаться нашей встречи. Представляешь, он уже для меня комнату приготовил, с видом на центральную площадь. Говорит красота! Разве бывает так на самом деле? Мне даже не верится, что всё это со мной происходит.

Галя подошла ко мне и обняла за плечи.

— Таня, скажи, ты рада за меня? — спросила Галька, опьянённая счастьем.

Я развернулась к ней лицом, и улыбнулась.

— Конечно, бывает. Главное верить, в то, что всё будет хорошо. Я очень рада за тебя Галя. Каждый человек, достоин своего счастья. И ты не исключения. Солнце светит всем одинаково.

— А, хочешь, я тебе фотки покажу, мне их Петер, прислал? — неожиданно предложила она.

Я наконец-то перевела дух. Соседка оставила свои идиотские идеи и стала вести себя, как нормальный человек.

— Валяй.

Галька открыла телефон, и принялась показывать мне фотографии. Ничего не скажешь! Удивительно красивый и живописный город. Я будто побывала в сказочном городе, Ганса Христиана Андерса. Мы ещё раз попили чай и стали расходиться. На прощанье соседка чмокнула меня в щёчку и серьёзно сказала:

— Таня, я всегда на связи. Если, что звони в любое время. Я твой друг, и всегда приду на помощь.

Утром, облачившись в халат, засунув ноги в тёплые тапочки, я поплелась на кухню. Взглянув на градусник, ужаснулась. Стрелка термометра доходила до отметки минус тридцать. Первое, что пришло на ум, я вчера не прогрела машину. И вряд ли моя старушка легко заведётся. Наспех одевшись, я вышла на улицу. Дверца машины открылась с трудом. Я вставила ключ зажигания и попыталась завести Машину. Но не тут — то было. Мотор пару раз издал рычащий звук и заглох. Сделав ещё пару попыток, мне пришлось оставить эту затею. На работу я отправилась пешком. Благо, что до остановки рукой подать. В общем, укутавшись по самый нос в палантин я осторожно шагала, выбирая дорогу поравней. Я всматривалась в идущую толпу и не могла понять, кто или что именно заставляет меня нервничать. Через десять минут я стояла на том самом перекрёстке, где сбили Светку. Эти жуткие воспоминания, заставили меня оглянуться вокруг. Впрочем, никого подозрительного я не заметила. Странно, но мои «телохранители «видимо сегодня взяли выходной. Их, я тоже не наблюдала в поле зрения. Загорелся зелёный, и только я успела сделать пару шагов. Этого вполне хватило, чтобы оказаться на проезжей части, как вдруг неожиданно я почувствовала, как в животе неприятно заныло, закружилась голова. Какое-то страшное предчувствие беды сковало меня. Мне даже показалось, что я сейчас потеряю сознание. Ерунда, попыталась успокоить я себя, мне здесь ничего не угрожает, слишком много народу вокруг. Это проклятые нервы. Столько различных неприятных событий выбили меня из колеи. Срочно необходимо взять себя в руки — иначе можно умом тронуться. Я в безопасности. Но ничего не помогало. Дурное предчувствие не покидало меня. Во всяком случае, я уверена, что кто-то смотрит на меня, не спуская глаз. А может мне это только кажется?

Неожиданно справа вспыхнули фары. Тёмная машина отделилась от остальных, и резко дала по газам. Машина неслась прямо на меня. Я прекрасно понимала, что стоять столбом опасно, но страх и любопытство полностью завладели мной, не давая пошевелиться. Откуда-то донеслось: Девушка бегите! потом, Что стоишь дура, тебя же задавят! Машина почти настигла меня, когда я вынырнула, будто из тумана, и метнулась в сторону обочины. Вдруг что-то сильно громыхнуло, послышались звуки выстрелов, и запахло палёным. Я упала на землю. Кто-то кинулся ко мне и закрыл меня своим телом. Мне захотелось поднять голову, но ничего не получилось. Человек закрывший меня своим телом, вытянул руку и принялся палить из пистолета.

— Ты стреляешь в пустую, — с дрожью в голосе произнесла я.

— Что? — не расслышал он.

— Ты стреляешь в воздух… Скажи мне, что это было?

— Тебя пытался сбить чёрный джип. Потом появился другой джип, и из него открыли стрельбу по той машине, которая пыталась тебя сбить. Водитель, похоже, скончался на месте.

— Вы уверены?

— Ещё бы. Пока ты лежала, я созерцал всю картину происходящего.

— Мне необходимо знать, кто находился в машине.

— Логично, если бы подобное произошло со мной, я и раздумывать не стал. Между прочим, я могу вам помочь.

— И чем же? — поинтересовалась я, поднимаясь и отряхиваясь от снега.

— Я майор полиции по уголовным делам, — представился он.

Я подняла на него глаза. Передо мной стоял мужчина лет сорока, небольшого роста, с очень добрыми глазами.

— Теперь мне ясно, почему вы открыли стрельбу. — Послушайте, каким образом вы хотите мне помочь?

— У меня есть доступ к месту преступления. Расследовать всё равно наши опера приедут. Всё очень просто: Ты подойдёшь к машине и посмотришь на водителя. Если мертвецов не боишься? Сможешь? Предупрежу сразу — крови много, зрелище не для слабонервных.

— Я думаю, справлюсь.

— Тогда идём, — сказал он, и ринулся вперёд, а я проследовала за ним.

Мне казалось, я знаю ответ на этот вопрос: глупая шутка приобретала опасный размах, и теперь я ни о чём кроме покушения не могла и думать. Чем ближе я подходила к машине, всё сильней одолевал страх. По телу пробежала нервная дрожь. Когда мы настигли место происшествия, всё уже было оцеплено. Народу вокруг собралось прилично. В основном толпа обычных зевак, и любопытных бабуль. Вряд ли я надеялась увидеть за рулём Юрку, выходит есть кто-то другой. И на него стоит посмотреть. Майор сделал рукой мне знак подождать, а сам подошёл к оперу и с минуты две о чём-то беседовал, затем махнул мне рукой. Я на ватных ногах стала продираться сквозь толпу, совсем не подозревая о том, что самое страшное ждёт впереди.

— Девушка быстрей! — скомандовал майор.

— Меня Татьяна зовут, — поправила его я.

Майор взял меня за руку и вытащил из толпы. Подвёл к джипу и не скрывая волнения спросил:

— Татьяна, вы уверены, что сможете?

— Постараюсь, — едва слышно произнесла я.

Он открыл дверцу джипа. Водитель джипа был мёртв. Он спокойно лежал, будто уснул, уткнувшись лицом в руль. Майор повернул тело ко мне лицом. Посмотрев на труп мужчины, я закачалась, но всё же с большим трудом смогла устоять на ногах. Головокружение, холодный пот на спине, жуткая нехватка воздуха… Все эти симптомы говорили о том, что я могла в любую минуту упасть в обморок.

— Это Артём, — только и успела выговорить я.

Дальше я ничего не помню. После этого всё было, как во сне. Очнулась я, от резкого запаха, наверное, мне сунули нашатырку. Потом я ходила, как зомби, давала показания. И рассказывала о своих отношениях с этим человеком. С трудом удалось уговорить следователя, пока не сообщать жене. Почему-то я была уверена, сообщить должна я. Когда все следственные мероприятия закончились, я направилась в больницу. С большим трудом я добралась до больницы. Ноги отказывались слушаться. Видимо меня накачали какими-то успокоительными, в голове сплошной туман, я шла и даже не знала, куда и зачем. Я шла по больничной аллее, мои ноги утопали в снегу, я падала, затем поднималась и опять шла. Зайдя в холл больницы, я встала около батареи чтобы отогреть замёрзшие руки. Я ещё не могла поверить в происшедшее. И тут мне ударил в нос опять запах смерти. В больнице её чувствуешь по особенному. Здесь вся атмосфера наполнена тяжёлым и гнусным воздухом горя, болезней и человеческих мук и слёз. Мне захотелось убежать, но я не могла двинуться с места. Я отчётливо понимала, что не имею права уйти, но как смотреть ещё не окрепшей Светке в глаза, я не знала. Как же мне суметь подобрать нужные слова? ГОСПОДИ, О ЧЁМ Я ГОВОРЮ! РАЗВЕ У ГОРЯ ЕСТЬ НУЖНЫЕ СЛОВА? ГОРЕ, ПАХНЕТ ПОЖАРОМ, ГАРЬЮ И СЛЕЗАМИ. ГОСПОДИ! ДАЙ МНЕ СИЛ СБЕРЕЧЬ СВЕТКУ, Я НЕ МОГУ ПОТЕРЯТЬ ПОДРУГУ! Переведя дыхания, шатаясь, я, поднялась по лестнице на второй этаж. На меня все оглядывались, некоторые подходили и спрашивали: «Девушка вам плохо? «На, что я отрицательно мотала головой. Хорошо, что Светку уже перевели из реанимации в отдельную палату, значит, дела её идут на поправку. Около палаты я встала и смотрела, как заворожённая на шныряющих по коридору больных, боясь пошелохнуться. Я пыталась найти в себе силы для того чтобы открыть дверь платы и у меня ничего не получалось. Ну, что? Медлить больше нельзя. Из последних сил я дёрнула дверную ручку и вошла в палату. Светка повернула в мою сторону голову и улыбнулась. Я старалась не смотреть ей в глаза, в них без труда читалась беда, страх, боль. Светка обладала удивительной интуицией. Она и до несчастного случая с лёгкостью угадывала настроение любого человека, отлично разбиралась в мотивации тех или иных поступков. И вообще, от неё очень не просто что-нибудь утаить. Я подошла к ней и села на край кровати. Взяв её за руку, я погладила её по ладони.

— Привет, — тихо прошептала она. — Неважно выглядишь, наверно не отдыхаешь.

Я отвернулась, смахивая слезу. Светка лежала, такая спокойная и по-своему счастливая. Бедная моя девочка, ещё и не подозревает, о том, что её жизнь в одночасье рухнула, как карточный домик. Она больше никогда не будет жить, как прежде, всё сложится со временем, но по — другому. Сколько придётся ей пережить, одному Богу известно. Только бы она выздоровела, и тогда она справится со всеми трудностями и преградами нашей непредсказуемой жизни. ПОЧЕМУ ИМЕННО В ТАКОЙ СЛОЖНЫЙ МОМЕНТ ЕЁ ЖИЗНИ, СЛУЧИЛАСЬ ОГРОМНАЯ БЕДА? КАК ВСЁ ЖЕ ЖИЗНЬ НЕСПРАВЕДЛИВА! ОНА ЗАБИРАЕТ У НАС САМЫХ БЛИЗКИХ ЛЮДЕЙ, В МОМЕНТ, КОГДА МЫ ТАК СИЛЬНО НУЖДАЕМСЯ В НИХ.

Вдруг Светка встрепенулась и взволновано посмотрела на меня, а затем тихо спросила:

— Таня, что случилось?

В этот момент, я оторопела.

— Почему ты так решила? — спросила я и попыталась выдавить улыбку, но у меня не получилось.

— Ты на себя со стороны посмотри! Вся бледнящая, глаза красные, и голос дрожит.

Я всмотрелась в Светкины глаза. Они вопросительно взирали на меня, вовсе ничего не подозревая.

— Таня, я сегодня звонила Артёму, но у него мобильник выключен. Он уже два дня ко мне не приходит. Может ты его видела?

Руки затряслись и похолодели, в глазах поплыло. Душа боролась с холодным рассудком. В этом поединке разум оказался гораздо слабее души. Слёзы подступили к последнему рубежу обороны, и на сей раз им удалось прорвать плотину и затопить всё вокруг. Стон вырвался из моей груди и раскатился по всей палате. Это был пронзительный крик полный боли и горечи.

— Танька, что с тобой?!!!!!! — вскрикнула напуганная Светка.

Я посмотрела на неё зарёванными глазами и тихо сказала:

— Света, Артёма убили.

Она приподнялась на локтях и прошептала:

— Повтори, что ты сказала?

— Света, твоего мужа убили.

Светка упала на кровать, и уставилась в потолок. Затем посмотрела на меня каким-то задурманенным взглядом и еле слышно сказала:

— Ты врёшь! Тебе везде убийства мерещатся! Ненормальная, теперь и до моего мужа добралась. — Уходи, я больше не хочу тебя видеть!

— Света, я бы очень хотела, чтобы всё было так, как ты говоришь, — всхлипывая, прошептала я. — Такими вещами не шутят. Мне самой с таким трудом даются слова.

Светка повернула в мою сторону голову, я увидела, как по её щеке катится слеза. Она хотела запустить в меня подушкой, но не смогла поднять руку.

— Света, ты можешь убить меня прямо сейчас, но даже это не вернёт Артёма. — Хочешь, я уйду, но обязательно вернусь.

— Уходи, — сухо ответила подруга.

Я не могла сдвинуться с места, тогда Светка настойчиво повторила просьбу:

— Ты почему ещё здесь? Я же сказала, пошла вон!

Я развернулась, и выбежала из палаты. Устроившись на диванчике в коридоре, я горько заплакала. Всем сердцем и всей душой, я разделяла Светкино горе. Мне было больно вдвойне: за подругу, и за Владьку, оставшегося без отца. Я чувствовала, как от содроганий дрожит моё тело и душа. Я ничего не слышала, кроме того, как бьётся моё сердце. Конечно же, я не верила Светке. В данный момент ей очень трудно вести себя адекватно. До меня только сейчас стало доходить, что покушение на меня было спланировано самым тщательным образом. Ведь меня хотел убить Артём. И убил бы, не помешай ему чёрный джип. Получается меня, спасла эта машина. Но почему? Кто за этим всем стоит? Возможно это случайное совпадение. Слишком много вопросов, на которые у меня нет ни одного вразумительного ответа. Странно, похоже, кто-то, играет со мной в прятки, и ведёт свою игру, в которой я являюсь пешкой. Так и ничего не решив, я продолжала сидеть, перебирая в голове мысли. На этот раз я даже не услышала, как рядом со мной кто-то сел и прошептал:

— Танечка, Света уже знает?

Я вздрогнула и обернулась. Надежда Николаевна, выглядела больной и уставшей. Тихонько вытирая слёзы платочком, она не преставала всхлипывать. Я, молча, кивнула.

— Как она? — тихо спросила она.

— Она мне не поверила, а затем выгнала, — ответила я, смахивая слезу.

— А вы, как узнали?

— Примерно час назад из полиции позвонили. — Я, сразу сюда поехала. Какой-то майор звонил, такого наговорил! Будто Артём поджидал какую-то девушку, для того чтобы её сбить на смерть. Я, конечно, не поверила, хотя, кто его знает! Мутный тип — был Светкин муж. Таня, — наклонилась ко мне Надежда Николаевна. — Если честно, я всегда его боялась. Взгляд у него тяжёлый и не добрый.

Дверь открылась, и из палаты вышла приятная медсестра. В одной руке, она держала стойку под капельницу, а в другой ампулы и шприц. Увидев нас, она расплылась в улыбке и спросила:

— Надежда Николаевна, кто?

Мать Светы привстала и вопросительно уставилась на медсестру.

— Я. А, что случилось? Что-нибудь со Светланой?

— Нет, что вы. Она просила позвать вас, — вежливо ответила медсестра.

Я занервничала. До последней минуты, я хранила в сердце надежду, Светка опомнится, и мы сможем поговорить. Но моим надеждам явно не суждено сбыться. Надежда Николаевна печально посмотрела на меня, и тихо сказала:

— Не уходи. Я позову, — сказала она спокойно и скрылась за дверью палаты.

Я потрясённо молчала.

Стоило ей уйти, как новые сомнения охватили меня. Казалось, я умру, если не докажу причастность Артёма к покушению. Я долго ломала голову, как мне удастся найти нужные аргументы. Первое, что пришло в голову, конечно полиция, и майор, закрывший меня от пуль, ведь он живой свидетель. А, как быть со всем остальным? Ну, разумеется, девушка Катя, она наверняка подтвердит их связь. Тем более, теперь, от её признаний хуже никому не будет. Главное её разыскать. Я прикусила губу, и машинально полезла в сумочку за телефоном. В следующую секунду, я разочаровалась, так-так поняла, что среди моих знакомых, вряд ли кто-нибудь знает Катю. Маловероятно, что эта девица, сама выйдет на связь. Я уже не рассчитывала, что-либо доказать Светке. В руках ни одного доказательства. Жизнь развернула свои рубежи, так, что не я форсировала события, а они управляли мной. Взглянув на часы, я поняла, что сижу уже полчаса, а продвижений никаких. Под ложечкой жутко засосало. Достав из сумочки шоколадный батончик, я подумала о том, что шоколадная терапия ещё ни разу меня не подвела. Иногда я заедала свою душевную боль шоколадом, ожидая того момента, когда отрицательные эмоции начнут меня покидать, и на душе хоть чуточку станет легче. А ещё это отличный способ подпитать свои серые клеточки. Посидев ещё десять минут, я поняла, что все мои усилия поговорить со Светкой сегодня не увенчаются успехом. А стоит ли? Ей никак не до меня, поэтому я собралась и отправилась домой. Я уже почти вышла за пределы больничного городка, как в сумке запищал мобильник. Это была Светка. Я взяла трубку, и услышала до боли родной голос:

— Привет.

— Привет, — обрадовалась я. — Я думала, что ты навсегда вычеркнула мой номер из списка друзей, плавно перенеся его в чёрный список врагов.

— Ты ошиблась. Послушай, нам нужно поговорить.

— Прямо сейчас? — удивилась я.

— Да.

— Ты уверена? Что…

— Не переживай, я в порядке. Ну, так, как?

— Я сейчас приду.

Увидев Светку, я с облегчением вздохнула. Она полусидела в кровати с загипсованной ногой, тугой повязкой на теле и что-то писала.

— Привет! Ты, что расселась? Кто тебе разрешил? Давай быстро ложись!

Светка отложила тетрадку на тумбочку, улыбнулась и застенчиво сказала:

— А, я и не сижу. Это я так попробовала. А, то всё тело затекло, мышцы болят. Всего пятнадцать минут сижу, а голова раскалывается, словно её раскалённым утюгом приложили.

— Болит потому, что тебе надо лежать. Врачи зря не скажут.

Я почти силой уложила Светку. Затем посмотрела на тетрадку, и тут же спросила подругу:

— Светка, ты что-то писала?

— Да, так, всякие строчки в голову лезут. Прям, литературный бред какой-то напал, вот и записываю. Закрываю глаза, а предложения сами собой складываются. Интересно стало, если запишу, что получится? В палате такая скукотище, хоть волком вой!

Я в недоумении уставилась на подругу. Ещё пару часов назад, она рыдала над потерей мужа, а сейчас я её нахожу в приподнятом настроении. В моей голове никак не укладывались такие резкие перемены в поведении моей подруги. Я подошла к тумбочке и взяла тетрадь в руки.

— Положи! — возмутилась Светка. — Тебе никто не разрешал её брать!

Разумеется ее просьбу я проигнорировала. Открыв тетрадь, я прочитала удивительно неплохой очерк о загробной жизни. Скажем изложено всё достаточно профессионально с описанием мелких деталей. Но, как? Светка никогда раньше не писала, и более того, не обладала писательским талантом. Откуда ей известны такие подробности, как описание домов, улиц и чудесных садов в раю. Странно, в её опусе, был описан диалог с ангелом, и ещё с давно умершими людьми. Там было дано подробное описание этих людей вплоть до одежды. Изложены их рассуждения о земной и загробной жизни. Мне даже показалось, в Светкиной тетради изложен маленький своеобразный кусочек чужой библии, настолько всё красноречиво и правдоподобно, будто она с рождения пишет романы. Поразительно, насколько логично и чётко сформулированы фразы.

— Светка, откуда ты всё это знаешь?

— Я же говорила, что всё видела своими глазами.

— Хорошо, допустим. Но ты никогда не писала.

— Ты права, раньше меня не привлекало писательство, зато теперь, я не могу без него. Это вроде моих мыслей.

— Ничего себе мысли! — присвистнула я. — Да тут целая Библия написана.

— Я пишу, о том, о чём думаю. Знаешь, мне, словно кто-то диктует, а я записываю.

— Мне очень жаль, что тебя посещают такие страшные и странные мысли. А почему ты пишешь именно о загробном мире?

— Мне хочется выполнить просьбу ангелов и духов умерших людей.

— Вот это новости! А о чём они тебя просили?

— Я хочу, чтобы люди прочитав мои, как ты их называешь опусы, вспомнили об их истинной миссии на земле. Ведь люди давно забыли, что такое добро, сострадание, радость бытия. Если бы ты знала, как тяжело там этим несчастным душам, которые переживают за своих близких оставшихся на земле. Далеко не у всех, получается, явиться во сне и о чем-то предупредить, потому, что это зависит от их статуса там! — Светка подняла указательный палец к верху. — Мы на земле творим, чёрте знает что, а они потом вынуждены веками мучиться. Попробуй, посиди взаперти лет пятьсот! Мало не покажется!

— А больше они тебя ни о чём не забыли попросить? — сыронизировала я.

— Верно, просили. Они хотят, чтобы через моё послание, люди почувствовали всю их боль.

— Духам не может быть больно, они же умерли.

— Как это — умерли?

— Ты же сама сказала, встретила много усопших людей. А Мёртвые не могут чувствовать боль.

— Так — то оно так, но дело в том, что умерло тело, а оно всего лишь оболочка души. Тело умерло, его закопали. А оголённая душа по — прежнему борется за жизнь, только уже в своём мире, где не существует бренной оболочки вроде тела. Ты даже не можешь себе представить, насколько уязвима душа без тела. Она, словно мыльный пузырь, ткнул пальцем и продырявил. У духов чувствительность в раз двести превышает нашу.

— Да, ну тебя, Светка со своими духами и ангелами, после комы ты какая-то странная стала. Раньше ты даже и книжек в руки не брала, да и в церковь раз в год ходила, и то только на Пасху. Не беспокойся, врачи сказали, такое бывает, со временем пройдёт.

— А с чего ты взяла, что меня это обременяет? Мне нравится то, что я делаю…..

— Бог с тобой, нравится, так нравится, только меня, пожалуйста, не загружай этой ерундой. Ты сказала, что хотела поговорить?

— Да, и сейчас хочу.

— И чем я заслужила твоё внимание? Ведь ещё три часа назад, ты выгнала меня из палаты, и сказала больше не появляться.

— Как раз об этом я и хочу поговорить. Таня, я хочу извиниться перед тобой, так — как поступила эгоистично по отношению к тебе. Ты всегда была моей самой лучшей подругой, и никто другой тебя не в силах заменить. Да, это довольно странно, но в последнее время, где бы ты ни была, там всегда происходит убийство. Пойми меня правильно, когда ты сообщила мне о том, что Артёма убили, я испугалась. А знаешь почему? Я первый раз тебе поверила. Мне и раньше было страшно, когда ты извещала меня об очередном убийстве, а сегодня это коснулось меня. Я даже не знаю какое чувство испытала после этой новости: боль, радость, грусть, печаль, а может просто облегчение.

Я оцепенела, от услышанного. Может Светка свихнулась на почве смерти мужа, я слышала, такое вполне часто случается. Присев на краешек кровати, я стала гладить её по руке.

— Света, опомнись, что ты такое говоришь?! Ты пойми, Артёма больше нет!

Он, умер!

Передо мной лежала совершенно спокойная Светка. Она смотрела на меня здравомыслящим ясным взглядом. Так смотрят обычно вполне нормальные и здоровые люди. Теперь я вообще ничего не понимала.

— Света, может мне за врачом сходить? Или тебя накачали уже чем-то? — спросила я, и уже было собиралась позвать медперсонал, как вдруг Светка схватила меня за руку.

— Успокойся, никого звать не надо. Я в полном порядке. Я отлично понимаю, что Артём мёртв. И поверь, я совсем не сошла сума. Просто собаке — собачья смерть. — И вообще я не хочу больше о нём говорить.

Я оторопела.

— Света, что с тобой происходит?!!!!!!!

— Хотя, я пообещала самой себе, что расскажу тебе всю правду. Так вот слушай. Это случилось год назад. Был июльский воскресный день. Артём с самого утра уехал на встречу с клиентом. Дома мы с Владькой остались одни. Я никогда не нанимала горничную, так — как люблю наводить порядок сама. В то воскресенье, я решила сделать генеральную уборку. Добравшись до кабинета Артёма, я решила протереть пыль со всех шкафчиков. Я отлично помню этот день. Напевая песни, я с радостью бегала по квартире с тряпкой в руках, наводя идеальную чистоту. Когда я дошла до его стола, обнаружила среди папок с какими-то документами, диск. Я бы, никогда не обратила на него внимание, если бы он не был так тщательно спрятан среди документов. Сердце, как-то неприятно ёкнуло, но я жаждала удовлетворить своё женское любопытство. Я вставила диск в компьютер. То, что я увидела, просто не передать словами.

Светка замолчала и уставилась в окно. Я увидела, как по её щеке скатилась слеза.

— Света, что было на диске?

Светка обернулась и посмотрела на меня, с такой болью в глазах, что мурашки пробежали по коже.

— Лучше бы я не смотрела этот диск, — закрыв руками лицо, подруга зарыдала навзрыд. Немного отдышавшись, она продолжила:

— Мы были так счастливы! Я даже представить не могла, что счастье может быть таким зыбким. На диске короткометражными фильмами были отсняты сюжеты порно. Причём такого изощрённого порно я никогда не видела. Не сложно догадаться, все порнофильмы с участием моего мужа.

Света вновь зарыдала. Я не могла и не хотела верить в подобное. Мне казалось, что подруга тронулась головой после комы, и несёт полный бред.

— Светка, не томи, рассказывай! — не выдержала я.

— Таня, мой муж извращенец, — наконец выдала подруга.

— Как?

— На том диске было заснято порно с сексуальными извращениями. У меня язык не повернётся описать весь ужас. Самое страшное вовсе даже не это.

— А, что? — встряла я.

— Он педофил, — вдруг, как гром среди ясного неба выдала Светка.

Я отпрянула, не веря своим ушам.

— Светка, ты в своём уме? — только и смогла произнести я.

— Разумеется, на диске запечатлен секс с разными женщинами, и с подростками, девочками. Когда я всё увидела, меня, едва не вырвало. По — началу, я глазам своим не поверила. Мне подумалось, возможно, обычная подстава, шантаж и т. д. Сама понимаешь, после всего, спокойно жить и делать вид, будто ничего не произошло, я не смогла. Артём вернулся поздно ночью, от него разило алкоголем. Признаюсь, после всего увиденного, я осушила бутылку вина, и не чувствовала себя пьяной. Ноги держали с трудом, а мозг соображал здраво. Он пришёл весёлый и беззаботный, а мне было просто невыносимо смотреть на его лживую рожу. Когда он достал виски, налил себе в рюмку, и вопросительно взглянув на меня, спросил:- Светик, солнышко, что с тобой? Я уже дома! Знал бы кто, чего мне стоило изображать безразличие и холодность, когда сердце рвалось на части! После этих слов, я не выдержала, и взорвалась окончательно. Моя осведомлённость привела Артёма на некоторое время в замешательство. Выслушав меня, он понял, — отпираться бесполезно. Я заявила, что собираю вещи, забираю сына и уезжаю к матери. Видимо до Артёма только дошло, насколько серьёзны мои намерения. Он упал предо мной на колени, и стал ломать комедию. — Света, ты шутишь? — опешил он. — Ни в коем случае. — сухо ответила я. Потом я мельтешила по дому, собирая вещи. Конечно, он подошёл, и как полагается провинившемуся мужу, попытался остановить меня. Правда все его уговоры, на меня перестали действовать, я понимала — он выкручивается. Увидев, что все его усилия напрасны, он подошёл к бару, налил себе ещё добрую порцию виски, и крикнул на весь дом:- Светка, скажи, мне, что это дурацкий розыгрыш! — Самолёт сегодня утром, у меня билеты на руках, — скупо отчеканила я. Услышав звон бьющегося стекла, я влетела на кухню. Артём сидел на полу, в углу валялась разбитая бутылка виски. Он сидел, обхватив голову руками, и тихо рыдал. Я попыталась подойти ближе, хотя внутри меня что-то противилось этому. Вдруг Артём вскочил, и стал наступать на меня. Каре — зелёные глаза Артёма потемнели, и заглянув в его мысли, я почувствовала, как остановилось моё сердце. Перед моим взором пронёсся весь прожитый день. Утро…. Радость и счастье тихой семейной жизни, где царит вечная гармония и благополучие. День… Просмотр диска, и внезапный крах, всех семейных ценностей и благополучия. Страх за себя и за сына. Стремительное желание бежать, куда глаза глядят. Вечер….. Пьяный муж, вовсе не отрицающий свою причастность к записям на диске. Наоборот, он обвинил меня, в том, что я виновна в его психических расстройствах. Видите ли, я, как жена не способна удовлетворить всех извращённых фантазий мужа, и поэтому, он вынужден удовлетворять их на стороне. Я до последнего верила, в то, что Артём не способен меня ударить. Но я глубоко ошибалась. В ту ночь, муж избил меня так, что на мне не было живого места. Пролежав месяц в больнице, я многое передумала, и собиралась уехать, как только меня выпишут. В день выписки, меня встретил муж, с ним были ещё два человека. Это видимо на тот случай, если я попытаюсь сбежать. Мы вернулись домой, там и состоялся наш разговор. Наш дом ещё хранил остатки былого благополучия. Но появился новый неуловимый запах лжи, гнили и плесени, его вонь забивала ноздри и мешала вздохнуть полной грудью. Артём, как всегда выглядел безупречно: манеры, поведение, одежда, всё говорило, об аристократическом воспитании. Трудно было поверить в то, что этот человек серьёзно болен. Лишь один раз, мне показалось, что в глазах Артёма мелькнула тревога. Но задержав взгляд чуть дольше, я поняла, что они непроницаемые, как тонированные стёкла. Я до последнего надеялась, что мне удастся совершить невероятное: уговорить Артёма отпустить меня с Владькой на все четыре стороны. В порыве сочувствия и вины, Артём рванул на себе пиджак, потом вытащил из внутреннего кармана пачку купюр, намереваясь откупиться от угрызений совести. Я со злостью швырнула пачку денег ему в лицо. Моё потрясение было настолько сильным, что я замерла на месте, ожидая очередного поступка от своего мужа. Ошеломлённый моим действием Артём, стал собирать разбросанные по комнате купюры, и складывать их в кейс. Мне казалось, стоит только Артёму открыть рот, я тут же превращусь в разъярённую фурию и растерзаю его на месте, но мои надежды не оправдались. Я оставалась беспомощной. После, он сел напротив меня, и смерив взглядом полным ненависти, сказал:

— А, ты выглядишь достаточно неплохо! Я даже разводиться с тобой передумал. Теперь тем более ты знаешь обо мне всё, как и подобает истинной супруге. Может, забудем все разногласия? Я обещаю и впредь быть прежним Артёмом, а ты любящей женой. Это же так просто, дорогая! Всё будет как раньше.

Я не верила своим ушам. Моя ненависть и отвращения к этому человеку, перешли все границы. Решение развестись и уехать, созрело ещё в ту ночь, и с каждым днём я укреплялась в нём. Я решила твёрдо заявить о своём намерении развестись.

— Артём, я буду подавать на развод, — сухо ответила я.

Артём посмотрел на меня каким-то обезумевшим взглядом. В этот момент мне по — настоящему стало страшно, но отступать я не собиралась.

— Ну, и шуточки у тебя! — скривился он в усмешке.

— Я не шучу. Я с тобой развожусь, — повторила я.

— К чему такая спешка, дорогая? — рассмеялся Артём полностью уже не владевший собой.

Я огляделась по сторонам, чувствуя себя в опасности, и абсолютно беспомощной. Артём всё так же сидел напротив, в его глазах скакали безумные чёртики. Страх и безумие завладели им. Он стал опасен, для меня и сына. Неожиданно его голос, стал вкрадчивым, а глаза подкупающе понимающими. На минуту, мне показалось, что муж пришёл в себя.

— Ах, дорогая Светочка, я бы с радостью отпустил тебя — раньше, но сейчас не могу. Ты не только отличная жена, но и, как понимаешь, ненужный свидетель. Я далеко не последний человек в городе, и портить свою отменную репутацию не намерен. А, что касается моей личной жизни и интимных пристрастий, я вправе распоряжаться ими, как захочу. И никакая сучка, меня не остановит!

— Ты болен! Артём тебе необходимо лечиться! Посмотри, что ты творишь!

Это же дети! Если бы там была твоя дочь?!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

— Заткнись!!!!!!!!!!!!!! — крикнул он, и, наклоняясь ко мне, прошипел:

— А теперь, слушай меня. Ты никогда не получишь развода, пока я сам этого не захочу. И, то мне придётся тебя убить, к сожалению. Если же ты попробуешь заявить куда-нибудь, я устрою тебе такую жизнь, поверь, проще будет сразу петлю на шею накинуть. Видишь расклад: В любом случае смерть. Хотя, если ты будешь умной и послушной женой, ты будешь жить и возможно радоваться.

Его голос звучал жёстко и убедительно. Я сразу поняла, он не шутит. Только сейчас я окончательно убедилась, насколько опасен Артём. Он относился к людям склонным к психически-маниакальным расстройствам. Он с лёгкостью мог стать убийцей. Его слова не были пустыми угрозами, вскоре я убедилась, когда усыпила его бдительность и попыталась действовать. У него довольно обширные связи, в кругу олигархов и чиновников. Сам мэр приезжал к нам в дом и просил его об услугах. Утром я обратилась за помощью, к властям, а вечером, мне позвонили из садика и сказали, чтобы я больше не приходила за сыном. Я всё поняла, муж перекрыл мне все выходы и входы ко всем социальным структурам, и постарался выставить меня в чёрном цвете везде, где только возможно. Мой покойный муж, был страшным человеком. Об этом знала лишь я. Желала ли я ему смерти? Да, особенно, когда он приходил пьяным и начинал свой сексуальный марафон. Тогда я жутко его ненавидела. Под видом дикой страсти, я расцарапывала ему спину, а он блажено стонал. Я забывала, что в нём кипит кровь сексуального извращенца, от чего мы не получаем удовольствия, он тащится. Я ненавидела его каждой клеточкой своей души, я получала огромное удовольствие, когда его постигала редкая неудача. Я смеялась ему в глаза, а за спиной держала нож, чтобы когда-нибудь вонзить ему в самое сердце. Не раз, занимаясь приготовлением пищи, я подавляла в себе желание подсыпать ему в тарелку яд. Но каждый раз останавливалась, понимая, так я ничего не добьюсь, кроме тюрьмы. Иногда, пребывая в полном отчаянии, мне казалось, мой муж бессмертен. А сегодня его убили, кому я этим обязана? Теперь я свободна. Танька, и всё же существует высшая справедливость.

Светка замолчала. Я похолодела от всего услышанного. Широко раскрыв глаза, я на мгновение потеряла дар речи. Однако у меня имелись свои доказательства того, что Светка не лжёт. Сделав глубокий вздох, я решилась удариться в свои откровения. Я сказала единственное, что могла сказать в этой ситуации:

— Света, я верю тебе. У меня тоже очень многое произошло, пока ты лежала в коме.

— Это касается Артёма? — догадалась подруга.

— Да.

— Валяй, сейчас уже всё равно.

Я обвела взглядом напрягшуюся Светку и улыбнулась.

— Да, расслабься, всё в прошлом.

Мгновение поколебавшись, я начала свой рассказ. Я держала Светку за руку, рассказывала ей то, что пришлось пережить мне. Лицо Светки побледнело, после моих откровений. На протяжении всего рассказа, на её глазах временами наворачивались слёзы, и хрустальными капельками скатывались по щекам. Я вытирала её слёзы, и постоянно твердила, что всё закончилось, и нам больше ничто не угрожает. Когда я закончила своё повествование, Светка внезапно сжала мою руку и твёрдо сказала:- Бог есть, Бог есть. — Спасение существует, потому, что существует проклятие. Светка отвернулась к окну, и заплакала. Я сидела, молча, понимая, подруге просто необходимо выплакаться. Света попыталась вытереть слёзы, но рука беспомощно упала на одеяло. Тогда я подошла к ней, обтёрла платочком заплаканное лицо и обняла подругу.

— Господи, как такое могло случиться…… - Ты то, тут не причём, — шептала она. Я ведь, Танька, сама эту девицу Артёму подпихнула, — вдруг неожиданно заявила Светка.

От услышанного я широко раскрыла глаза.

— Что ты сказала?

— Я лично попросила Катю, встречаться с моим мужем.

Я нервно усмехнулась.

— Зачем?

— Не знаю. Невозможно просто сидеть и чего-то ждать. Я жутко ненавидела своего мужа, и прекрасно понимала, что добровольно он не бросит меня. Вот я и придумала, вариант с любовницей. И потом Катерине давно нравился Артём, чем не пара, подумала я. Катька модельной внешности, Артёму всегда нравились девицы худосочного телосложения. Я когда первый раз их познакомила, сразу обратила внимания, как у Артёма загорелись глаза при виде Катьки. Так было сделано полдела. А дальше пошло всё как по маслу. Катерина периодически звонила мне и докладывала, как продвигаются их отношения. Вскоре Катя перестала позванивать, и это навело меня на мысль, роман в самом разгаре.

— И на что был расчёт?

— Я хотела избавиться от Артёма. Я рассчитывала, рано или поздно Артём разведётся со мной и женится на Катьке.

— М…да, подруга! Богатая у тебя фантазия, но у твоего муженька ещё круче оказалась! Ты не учла одного.

— И чего же?

Я посмотрела на Светку в изумлении, неужели она так и ничего не поняла.

— Твой муж был амбициозный и циничный поддонок, и к тому же психически нездоров. Как ты могла не принять этот факт во внимания. Я думаю, не смотря на свой статус, положение в обществе, он очень боялся тебя. Ты знала очень много того, что трудно оспорить даже при наличии сильнейших адвокатов. Полагаю, он собирался жениться на Кате, но ты…. Пойми разницу между обстоятельствами. Богатый, успешный адвокат женится на фотомодели. Прекрасная жизнь и карьера в безопасности. О его психических отклонениях никто и не подозревает. Ведь до того момента, как ты нашла диск, тоже ничего не подозревала. Значит, вывод напрашивается сам: впредь быть предельно внимательным. Разумеется, новая жизнь с чистого листа, всё это хорошо, но тогда встаёт вопрос: что же делать с прошлой жизнью? Где он изрядно наследил. Получается, ты сама подтолкнула его к одному единственному выходу, — убить тебя.

— Тогда он просто сумасшедший, — не выдержала Светка.

— А никто в этом и не сомневается. Только твой муж не просто сумасшедший, он злой гений. Все его поступки и злодеяния имеют логическое завершения, и обязательно приводят к поставленной цели. Ломать голову долго не пришлось, он выбрал весьма реалистичный способ убийства. Авария, что может быть проще? И машина, скорее всего, была не его. Кстати, а чем на данный момент располагает следствие?

— Несколько дней назад приходил следователь, сказал, машина на которой меня сбили установлена. Самое интересное, то, что, номера на ней транзитные, а сама тачка числится в угоне. Это их и навело на мысль, что авария не случайная, а меня намеренно пытались убить. Конечно же, на Артёма подозрения не падало. Он охотно сотрудничал с органами, и страстно желал найти убийцу.

— Ещё бы не хотел! — усмехнулась я. — Выгодней всего убийце искать самого себя.

— Допустим, всё так и было, но я не умерла, а осталась инвалидом, — вздохнула Светка.

Лицо Светки сменило выражение, теперь в нём была тоска, а ещё обида.

Подруга вскинула голову и посмотрела на меня.

— А у тебя здорово получается. Может, скажешь, что было после того, как я осталась жива.

Её ирония и нежелание обсуждать всё происшедшее вызвало у меня досаду, и даже злость. Мне хотелось уйти, хлопнув дверью, но необходимость разобраться всё-таки пересилила.

— Пойми, Света, то, что ты осталась жива, просто нелепая оплошность Артёма, и возможно чудо. Когда я увидела, как Артём передаёт деньги, водителю в джипе, я испугалась за тебя. Возможно, он хотел избавиться от тебя уже в больнице.

— Чего он хотел этим добиться? Я и так осталась калекой.

— Ты осталась всего лишь калекой, но не немой. Даже будь ты немой, всё равно представляла бы для него угрозу. Писать ты же не разучилась. Ты ломала ему всю игру. Твоя жизнь не давала ему покоя, идея убить тебя стала носить навязчивый характер. Поначалу врачи были уверены, что ты не выживешь, такой исход дела вполне устраивал Артёма. Потом ситуация изменилась в лучшую сторону, он испугался, стал метаться. Думаю, в скором времени он собирался решить этот вопрос, но из-за своего страха потерял контроль над собой, и, сделав необдуманный поступок погиб.

— Тут ты не совсем права, — поправила меня подруга. — Как помнишь, его убили.

— Да и то, правда. Вот это и не выходит у меня из головы. Кто и за что?

Вряд ли это убийство является совпадением. Вероятно, за ним следили.

Странные однако случаются в жизни совпадения. Его убили, а мне жизнь спасли, — последние фразы, я произнесла задумчиво.

— Но зачем всё это? — жалко спросила Светка. — Какой смысл?

— Какой смысл? — удивилась я. — Какой может быть смысл в этой жизни? Просто игра….

— Кем он себя вообразил? Богом? Всемогущим вершителем?

— Он, просто псих. Больной сукин сын. Узнав всю правду, ему светило бы лет двадцать за решеткой гнить, или в психушке. И он осознавал это. Рано или поздно, он попался бы, так-так всё равно потерял бдительность, потому, что безнаказанность порождает ослабления бдительности.

Ход моих мыслей ввёл Светку в размышления. Она задумалась. Затем вдруг неожиданно оживилась и спросила:

— Таня, ты любишь любоваться звёздами?

— Люблю, — немного смутившись, ответила я.

— Я вот сейчас подумала, там во вселенной, у звёзд своя одинокая жизнь. Они прекрасные далёкие и холодные, как лёд. Неужели я тоже после всего пережитого превращусь в прекрасную свободную и холодную женщину?

Что меня ждёт впереди?

Я изумилась, услышав столь странное сравнение, и не менее глупый вопрос, замялась, но тут же нашлась. Максимально сконцентрировавшись, я провозгласила:

— ЖИТЬ! ЗНАЕШЬ, ПРОСТО ЖИТЬ! А ТАМ ВИДНО БУДЕТ.

Светка посмотрела на меня, так по — доброму, у меня аж защемило сердце. Она слабо улыбнулась, закрыла глаза и вскоре уснула. Я подошла к окну, вытерла запотевшие стекло. Я думала о своей жизни. Что она? Сцепление случайностей? Если бы у меня завелась машина, я поехала другой дорогой, и ничего бы не случилось. Хотя в другой день мне могло так не повезти. Если убийца задумал убить, значит, непременно убьёт. Я в первый раз благодарила судьбу, за посланный джип, из которого стреляли в Артёма. Я искренне желала, этим людям, чтобы их никогда не нашли. И в глубине души молила за них Бога. Мир такой, каким мы себе его представляем. В нём, как в кино: только то, во, что мы верим. И то, что произошло, должно было произойти. Такой дан мне крест, я несу его, и буду нести столько, сколько понадобится. Я взглянула на стекло и увидела, то, что вывела на нём пальцем в глубокой задумчивости.

— Спасибо Бог, за то, что ты есть, — прочитала я и улыбнулась.

Курс лечения, который проходила Светка, шёл ей только на пользу. Она довольно быстро шла на поправку. Лев Валерьянович, растерянно разводил руками, и не мог объяснить такую быструю положительную динамику. Врачи даже собрали консилиум по случаю Светкиного выздоровления. После чего меня вызвали к главврачу и сказали: «Это просто Новогоднее чудо!» Оставалось два дня до Нового года, когда Светка уже могла самостоятельно сидеть, в руках появилась сила, правда мышцы ног ещё были достаточно слабые. Я даже представить себе не могла, какая у меня волевая подруга. Медсестра Настя, поделилась со мной, тем, что Светка каждое утро делает специальные упражнения, для восстановления мышц. И кое-какие результаты уже имеются.

Артёма похоронили. Всю организацию похорон, я взяла на себя, так-так никого ближе Светки у него не было. Народу собралось, на удивление не много, видимо, это связано со статьёй в газете, о его махинациях. Многие открыто высказывались, и не верили журналистам, другие, молча, соглашались, поскольку сами не раз пользовались услугами «чёрного адвоката». На протяжении всех прощальных церемоний, я старалась держаться сдержанно, это касалось не только поведения, но и моих эмоций. Странно, но про Свету, вообще никто не вспоминал, будто её не существует и вовсе. Я всматривалась в лица людей, и не видела ни малейшей скорби, хотя это вряд ли могло удивить. Я пришла к выводу: Артёма при жизни, скорее боялись, чем уважали. Я разослал телеграммы всем родственникам Артёма, но приехала лишь двоюродная тётка Полина, по словам которой в детстве, Артём был не ребёнком, а ангелом. Лишь она была очень возбуждена, взволнована и грустна. Она продала некоторые свои украшения, чтобы приехать и похоронить племянника. Я старалась некоим образом не осквернять память усопшего племянника, и держалась из последних сил. В ожидании всех самых тяжёлых моментов, она переживала сильное напряжение, и поэтому ей не хватило сил присутствовать на кладбище. После погребения тела, вся толпа прошествовала в дом, где уже накрыли стол, для поминок. Я сидела на роскошном диванчике, закинув нога на ногу, наблюдая за присутствующими. Жутко болела голова. Самое хорошее лекарство в такой ситуации — хорошая порция спиртного. Затянувшись сигаретой и налив полный бокал, я закрыла глаза и постаралась сдержать слёзы. Неожиданно дверь зала распахнулась — и на пороге появилась женщина, вся облачённая в черное. Я сразу обратила на неё внимание, так-так раньше среди присутствующих её не видела.

Она моментально отыскала меня среди людей и тут же подошла.

— Привет, подруга! Ну, как ты держишься? — немного вызывающим тоном спросила она.

Я настолько вымоталась и устала, сил на удивление и вопросы просто не осталось. Незнакомка подсела рядом, и закурила. Признаться, мне до неё не было ни какого дела. Однако ей видимо наоборот.

— Держусь, а куда деваться, — уныло буркнула я ей в ответ.

— Слушай, я опоздала, немного, и пропустила всё торжество. Как всё прошло?

Народу хоть собралось? — продолжала закидывать меня вопросами она.

Поведение незнакомки вызвало во мне негодование. Она вела себя так, будто находится на свадьбе, а не на похоронах. И вообще, кто она такая? Этот вопрос возник сам собой после очередного хамства. Я повернула голову и посмотрела незнакомке в глаза, пытаясь сдержаться от грубости. Её самоуверенность била через край, готовая выплеснуться наружу на всех и вся, кто попадётся ей на пути. Она притягивала, как магнит, своей могучей энергией, и в то же время отталкивала, как змея. Она была дерзкая, красивая и циничная. Её красота граничила с опасностью и риском: роковым, фатальным и непредсказуемым. Ей управляли стихии зла и безумия. Она напоминала нечто прекрасное и ужасно опасное, как красное и чёрное.

— Половина разъехалась на кладбище, — сухо ответила я, сделав очередную затяжку.

— Послушай, подружка тебе бы не мешало немного порыдать, а то и так уже пересуды всякие идут.

— Да пусть хоть языки сотрут! — разозлилась я. — Всем хорошо известно, что он был за человек при жизни. А разговоры всё равно будут — и от них никуда не денешься. Мне плевать на это.

— Разговоры, разговорами, а скорбящий вид создать ты просто обязана!

— Послушайте, я никому и нечем не обязана, а уж тем более этому мерзавцу, — прости душу грешную, — тут же осеклась я и перекрестилась. И вдруг опомнилась, что даже представления не имею, кто эта женщина.

— Простите, а вы кто? — задала я ей вопрос, и допила виски.

Незнакомка вскинула голову и хмыкнула.

— Я? А, ты, что не в курсах подруга? Я жена Артёма.

Я отпрянула и едва не поперхнулась.

— Кто? — растеряно, спросила я.

Она в недоумении уставилась на меня, хлопая накладными шикарными ресницами.

— Жена Артёма. — А, что здесь странного? Я же не удивляюсь, что его хоронит женщина, на которую он покушался, чтобы убить. Так в чём дело?

На секунду потеряв дар речи, я подняла бокал и выпила его до дна. В данный момент, я ничего не понимала, кроме того, что вряд ли эта женщина блефует. Уж слишком она уверено и свободно держится, для самозванки. Сердце неприятно заныло, захотелось заорать, что есть силы. Опустив бокал с виски на колени, я поняла, что загадки ещё не закончились.

— Это не аргумент, а ваши слова. — Я перевела взгляд на незнакомку и еле слышно произнесла:- Покажите свидетельство о браке.

— Ах, разумеется, — протянула она, и, достав документ из сумочки, протянула мне.

Я внимательно изучила свидетельство. Действительно, придраться не к чему. Но, как, этот подонок, ухитрился жениться два раза, а может и не два. К счастью у нас в стране, двоежёнство запрещено законом, а вот за границей, вполне реально. Но кому от этого легче? Значит у Артёма две жены, и две наследницы, а это очередная война миров. Я решила помучить девицу, чтобы похороны праздником не казались.

— На дешёвый понт не возьмешь, — отрезала я.

Незнакомка прищурила раскосые кошачьи глаза и хитро посмотрела на меня. Она вовсе не нервничала, а наоборот была настолько, уверена, под её натиском все сомнения отпадали напрочь. Если я ошибалась, то тогда эта женщина имеет железную хватку и стальные нервы. Я готова была убить её, но пренебречь такой информацией не могла. Вдруг, она взяла меня за руку и потянула в центр зала, к столику за которым расположился семейный адвокат Артема со своей женой. За столиком послышались поминальные речи и тосты. Увидев скорее незнакомку, чем меня, у адвоката в руках застыл бокал, задрожали руки, побледнело и вытянулось лицо. Создавалось впечатление, будто он увидел приведение.

— Ника? Откуда, ты здесь? — заметался он.

— Виталий Сергеевич, у меня, между прочим, муж умер, и сегодня его похоронили, а вы решили со мной шутки шутить. Не до шуток мне сегодня, понятно! У меня траур! — разозлилась незнакомка.

Адвокат замолчал и отвернулся в сторону. Затем он привстал и насторожился.

— Что случилось Ника? Я же просил тебя пока не вылетать, а сидеть и ждать моего звонка.

Адвокат старался не смотреть мне в глаза. Я почувствовала неладное, и в упор уставилась на Виталия Сергеевича. Я являлась представителем Светки, и поэтому адвокат просто не имел права что-либо от меня скрывать.

— Виталий Сергеевич, что случилось? Я жду объяснений? Почему эта женщина уверяет, что является женой Артёма?

Адвокат заметно нервничал. Уходя от ответа, он присел, чтобы завязать или поправить шнурок на ботинке.

— Татьяна Владимировна, тут такое дело, — вновь заметался он.

— Какое?

— Дело в том, что Вероника Александровна, действительно является женой покойного Артёма Макарова.

Я посмотрела на адвоката с ужасом. Потоптавшись на месте, я тихо спросила:

— Как это — жена? А как же Света с Владькой?

— Ну, Вероника Александровна! Я же просил вас немного подождать со всеми тайнами! Нам не нужен ещё один скандал! Потом бы во всём разобрались.

— Ишь, какие вы все тут умные! А, я по-вашему идиотка?! Почему, моего мужа хоронит какая-то посторонняя девка, а я должна находиться по ту сторону океана, — взорвалась Ника.

Я перевела взгляд на адвоката. Он старался не смотреть в мою сторону, и не показывать своё крайне взвинченное состояние. Виталий Сергеевич, заёрзал на стуле, затем расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, затем провёл по вспотевшему лбу рукой, и испуганно произнёс:

— Ты права. Нужно немедленно всё уладить. Слушайте меня внимательно.

— Сейчас вы обе пройдёте в кабинет, и мы спокойно всё обсудим. Вне всякого сомнения, нам удастся всё уладить, и даже скажу больше: вы Татьяна поймёте, насколько всё оборачивается именно в пользу Светланы.

— А как же люди? Они не поймут моего отсутствия, — поинтересовалась я.

Спасла положение жена адвоката. Она прищурившись посмотрела на меня, затем лучезарно улыбнулась и лилейным голосочком произнесла:

— Не переживайте, Таня, если понадобиться, я сумею выйти из положения. Идите, это не менее важно. Будь я на вашем месте, то потребовала бы немедленных объяснений.

Виталий Сергеевич кинул на свою жену суровый взгляд, давая понять, чтобы та замолчала. Женщина мгновенно умолкла и принялась доедать остатки пищи в тарелке. Мы с Никой переглянулись, и направились в сторону кабинета. Адвокат не заставил себя ждать и появился уже спустя минут пять, после нашего прихода. Когда дверь кабинета захлопнулась, я вздрогнула. Мне показалось, что я заперта в клетке, и уже никогда не смогу выбраться на волю. Адвокат занял место Артёма, достал из папки какие-то бумаги, нервно почесал мясистые руки, а затем провозгласил:

— Дорогие мои дамы! Прошу внимания! Дело в том, что произошла непростительная подлость со стороны моего покойного друга. Но так же хочу заверить вас, — обратился он к Нике, — И вас Татьяна, так-так вы являетесь близкой подругой и доверенным лицом Светланы Макаровой, что Вероника Александровна и Светлана Сергеевна, являются законными жёнами, покойного Артёма Макарова.

— И что это значит? — спросила я, прикусив нижнюю губу почти до крови.

— Так вот: я прекрасно понимаю, о том, что мой клиент поступил с вами очень жестоко и несправедливо. И уверен в том, что не одна женщина не заслуживает подобного обмана. Но будучи человеком, весьма состоятельным, он не одну не обделил финансовым вниманием. У каждой из вас имеется вполне приличное состояние, которое способно обеспечить далеко безбедную жизнь и старость. Скажу больше: я думаю, вы умные и цивилизованные люди, и в состоянии справиться с управлением ресторана и магазинов, которые теперь вынуждены разделить. Теперь хочу обратить своё внимание к Татьяне Владимировне. Выслушайте, меня пожалуйста, очень внимательно, прежде чем делать свои умозаключения.

— Хорошо, я вас слушаю, — отрезала я.

Адвокат поправил очки и обратил свой взгляд на меня.

— Поверьте, Татьяна Владимировна, мне досталась не очень приятная миссия. Открывать чужие шкатулки с секретами, не всегда безопасно, но такая у меня работа, и тут уж ничего не поделаешь. И мне сейчас, как никогда нужна ваша поддержка и понимания. Теперь Светлана хозяйка огромной империи! Конечно, ей понадобится помощь со стороны опытных и знающих людей, и Вероника Александровна готова помочь.

Такой неожиданный разворот событий меня ошарашил. Я внимательно посмотрела на адвоката.

— Я не совсем понимаю, что здесь происходит? О какой помощи идёт речь?

— Ника, я думаю, настала твоя очередь.

Девушка кивнула, в знак согласия, приподнялась на стуле, после чего вновь опустилась на него. Поправив причёску, она откашлялась и мягко произнесла:

— Таня, — можно вас так называть? — Я кивнула. — Начну с того, что с самого начала выходя замуж за Артёма, я знала о существовании Светы. Я опущу причины моего замужества, но скажу одно: я очень любила Артёма, а только потом его финансовую состоятельность. Вы же должны прекрасно понимать, в наше время деньги дают огромные возможности, в том числе и здоровье. Я приехала в Москву из маленького провинциального сибирского городка, где не светит никакого светлого будущего, кроме серой тоски и нищеты. Вскоре после долгих и тяжких мытарств, мне удалось попасть на кастинг в одно престижное, как мне тогда казалось агентство. Я прошла долгий путь к вершинам успеха, не скрою, пришлось переспать со многими папиками. Чтобы вы обо мне не думали совсем гадко, скажу в своё оправдание: я никогда не спала с просто мужчинами, я ложилась в постель с чётко поставленной целью, и тогда мне удавалось многое. Были моменты, когда я убегала в туалет, и блевала, настолько опротивел мне секс, тем более не по любви. Однажды мне повезло, со мной заключило контракт одно Майамское агентство. Я даже ни на секунду не усомнилась, собрала вещи и уже на следующий день вылетела в Штаты. В Майами у меня началась роскошная жизнь, которая нашим русским моделям и не снилась. Были, конечно, и минусы, но всё шло не в счёт райской жизни. Требования отличались особой жёсткостью. По контракту мне нельзя выходить замуж и рожать детей, а так же иметь своего мужчину. С едой тоже имелись проблемы. Я обязана, есть строго по часам и только то, что приготовит наш повар. Зато изысканной косметики и парфюма было предостаточно. Работать приходилось по пятнадцать часов в день, с двумя выходными в месяц. После года работы в таком напряжённом режиме, у меня стали сдавать нервы, а потом и здоровье. Я резко похудела, мучили головные боли, есть совсем не хотелось. Однажды во время летнего показа, я упала в обморок прямо на сцене. Очнулась в больнице, под капельницей, под строжайшим наблюдением врачей. Я ничего не понимала. Вокруг меня круглосуточно толпились врачи, ставили капельницы, заставляли принимать кучу таблеток. Всё это длилось около месяца, пока я не заметила, что начинаю лысеть.

Ника замолчала. На её лицо упала тень печали и грусти. Она смотрела в окно, и я увидела, как по её щеке катиться слеза. Погрузившись в свои, как видимо не очень приятные воспоминания, сквозь пелену прошлого, на минуту встрепенулась и, продолжая смотреть вдаль, спросила:

— Таня, у вас не найдётся сигаретки? А, то у меня закончились.

Её вопрос, тотчас вывел меня из оцепенения. Я снова вернулась в повседневную реальность. Достав из сумочки пачку «Винстона», я протянула Нике. Она взяла и даже не взглянула в мою сторону, дрожащей рукой вытащила из кармашка сумочки зажигалку, и только с третьего раза ей удалось прикурить. Глубоко затянувшись, она немного расслабилась.

— Вероника, что было дальше? — не удержалась я от любопытства.

Сделав ещё одну глубокую затяжку, она продолжила:

— Я слабела с каждым днём, а врачи молчали, будто в рот воды набрали. Наконец моему терпению пришёл конец. Честно говоря, мне было очень страшно, задать этот вопрос, потому, что в глубине души, я знала на него ответ. Дождавшись, когда закончится общий обход, я позвала лечащего врача к себе в палату. На тот момент, моя страховка закончилась, а модельное агентство, по непонятным мне причинам, отказывалось оплачивать новую, так я оказалась в обычной палате, где находилось ещё три человека. У меня создалось впечатление, что держат меня тут, из-за жалости, такой отвратительный уход и отношения врачей навело на подобную мысль. Промучившись в ожиданиях ещё полдня, я позвала медсестру, и напомнила о своей просьбе. Лишь с третьего раза, старая негритянка соизволила выполнить мою просьбу. Врач зашёл в палату с угрюмым выражением лица, и что-то напевал себе под нос. В следующие полчаса всю мою жизнь перечеркнуло одно слово — лейкемия. Я с ужасом смотрела на доктора и не могла поверить своим ушам. Врач удивился, когда узнал, о том, что меня никто не довёл до сведения о диагнозе. Я слушала доктора, словно в тумане, до меня не сразу дошло, насколько серьёзна моя ситуация. Известны многие случаи успешного выздоровления больных с таким же диагнозом и поэтому я верила, что шанс есть и у меня. Выслушав врача, я задала самый главный вопрос: Сколько будет стоить лечение, и когда я смогу приступить к работе. Прежде чем ответить, доктор тяжко вздохнул, сел на краешек моей кровати, взял меня за руку и робко сказал:

— Мне, очень жаль Вероника, но к работе вы уже не вернётесь никогда. Агентство, расторгло с вами контракт. Ваша страховка закончилась ещё две недели назад, поэтому вас перевели в социальную палату, для особенных больных, — последнее слово он произнёс почему-то очень тихо, я едва сумела его расслышать.

От страха и волнения у меня пересохли губы, и онемел язык. Я почувствовала, как похолодели кончики пальцев. Собрав все последние силы, я спросила у доктора:

— Что вы имели в виду, когда сказали палата для особенных больных?

Я посмотрела на печального доктора, и всё поняла без слов. Он опустил голову, было видно, что слова давались ему с трудом.

— Мне очень жаль, Вероника, но вам уже ничто не может помочь, — мрачно произнёс он. — У вас слишком активно прогрессирует болезнь. Мы несколько раз пытались ввести вас в стадию хотя бы нестойкой ремиссии, но оказалось ваш организм не воспринимает лечения. За месяц мы испробовали много методов, и подбор лекарств, но болезнь сильно запущена, боюсь, тут врачи бессильны.

— Но, существуют дорогостоящие лекарства, операции и т. д. Мы же живём в век медицинских прогрессов. Я слышала, люди выживают и с четвёртой стадией рака. Я вам не верю, может, стоит обратиться в специализированную клинику?

Доктор растерянно пожал плечами.

— В вашем случае, вы лишь потратите кучу денег. У вас не опухоль, а рак крови, а это разные вещи. Ваше право обратиться в другие клиники, но я уверен там всего подтвердят мои слова.

— Сколько мне осталось? — спросила я, и сама не услышала своего голоса.

Врач на секунду задумался.

— Если пройти поддерживающую терапию, затем продолжить принимать таблетки, то вы вполне проживёте от года до трёх лет, но это только при лечении и соблюдения рекомендаций врача. А в противном случае не больше года.

— Я объехала множество клиник. Но слова старого негра, сбывались, словно по волшебству. Я решила — буду бороться. Три года — это маленькая жизнь, и её нужно прожить красиво и достойно. Весь приписанный режим, я соблюдаю по часам, и посей день, но с каждым месяцем чувствую, что болезнь возрастает во мне с новой силой. Прежние таблетки и процедуры, уже давно ослабили своё действие, а новых ещё не создали. По волю случая, на одном из показов мод, которые я посещала регулярно, познакомилась с одной местной колдуньей. Она пообещала помочь, и сдержала своё слово. Колдунья предупредила меня изначально: полного выздоровления она гарантировать не может, а вот продлить моё существование на этой земле, ей под силу. Я была готова бороться за каждый подаренный месяц. Я принимала её снадобье, по одной ложке вдень, в течение трёх месяцев. В итоге, в этой борьбе я выиграла у смерти ещё год жизни. Моё состояние значительно улучшилось. Мне удалось вернуться к прежнему образу жизни, и даже иногда принимать участие в показах. Я снова почувствовала вкус к жизни, к вещам, косметике, а вскоре мне захотелось семейного счастья. Цель захватила меня настолько цепко, что стала управлять моими действиями и мыслями. Я никогда не боялась мечтать. Я всегда знала, что у меня есть красивое лицо, неплохая фигура и мёртвая хватка. А это значит, что у меня стопроцентный шанс найти себе состоятельного мужа. Уж лучше плакать и умирать в богатстве, чем в нищете. У меня нет времени, чтобы прожить две жизни, решив прожить оставшуюся, я ринулась в бой. Я не могу больше любить мужчин за красивые глаза, за рай в шалаше, который через определённое время встанет поперёк горла. Тяга к комфорту заложена в нас с рождения. У меня слишком мало времени, чтобы размениваться по мелочам. Хочется принца на шикарном «мерсе», владеющего сверх-шикарным особняком или огромной виллой. Обеспеченный мужчина в состоянии позаботиться о семье и потомстве. И пусть другие говорят, что ничего хорошего в богатстве нет, что в нём спрятано всё зло и слёзы. А, что хорошего в нищете? Можно подумать, что в ней всё справедливо и сказочно. Уж я — то не по понаслышке знаю, на своей шкуре испытала, что большие деньги портят, а маленькие озлобляют. У меня созрела чёткая цель, и я во чтобы — то не стало должна подготовиться к её осуществлению. Проиграть я не имею право. Я не скрывала, что охочусь за мужчинами. Глупые, тупые и безмозглые пузатые миллионеры, не верили, когда я прямо в лицо заявляла свои требования. Я вела честную игру, в отличие от них. Когда мне задавал вопрос очередной богатый Буратино «Зачем, я тебе нужен крошка? Неужели ты меня любишь? Я отвечала: Я хочу выйти замуж за богатого, и мне без разницы, красив ты или нет, мне наплевать, что творится у тебя в душе. Больше того, я готова дать своему мужу полную свободу, и никогда не упрекать в измене и транжирстве семейного бюджета. Я никогда и ни кому не признавалась в любви, потому, что для меня любовь это бессмысленное и разрушающее чувство. И, что самое смешное, многие вполне серьёзно были готовы на мои условия. Только вот до свадьбы дело никак не доходило. Деньги никогда не бывают чистыми. Они грязные только потому что правят людьми: их мыслями, поступками и жертвами. За полтора года моих поисков, у меня на счету скопилась довольно приличная сумма. Но мне было мало, хотелось всего самого лучшего. Я считала, раз уж судьба отвела мне такой маленький отрезок жизни, я имею право претендовать, на всё лучшее и красивое. Вот сейчас я имею деньги, а значит в своём роде и власть. Я больше не хотела жить одна. Очень часто бывают моменты, когда я начинаю себя жалеть. Особенно это случается, когда я выпиваю. Кто виноват в том, что жизнь повернулась ко мне именно так, а не иначе? И, что плохого в том, что я просто хочу жить? Но не волочить жалкое и никчёмное существование, а жить, как достойны, жить все люди на земле. Я хорошо помню, тот день, когда встретила Артёма. Сидя за барной стойкой в одном из элитных баров Майами, я в одиночестве от отчаяния пила третью порцию виски, когда рядом со мной подсел молодой человек приятной внешности. Разговор завязался как-то сразу. Как я обрадовалась, когда выяснилось, что Артём русский, в тот вечер я вдоволь наговорилась по-русски. Мы много смеялись, танцевали, пели в караоке, и говорили, говорили. Утром проснувшись водной кровати с Артёмом, я поняла, что не хочу его отпускать. В общем, мы провели три сказочных ночи, полных романтики и любви. Через неделю Артём уехал и пообещал позвонить, как только доберётся до дому. Я изо всех сил пыталась вытеснить его из своего сердца, и не смогла. Именно сейчас мне хочется быть просто женщиной. Обыкновенной земной женщиной, которая хочет любить и быть любимой. Ещё совсем недавно я не знала что такое любовь, а сейчас была влюблена, но в кого? В мужчину, у которого есть семья и ребёнок. Он всегда будет заботиться о своей семье, и приложит все усилия, чтобы они были счастливы. А я простая и нелепая слабость, которая уже давно вписалась в норму в нашем обществе. Мужчины веками используют слова: поллигамность, по — пьянке. Но почему, этот нелепый аргумент, нашёл поддержку у народа? Я не верю, в то, что измена происходит от каких-то неугомонных желаний, или по — пьянке. Я твёрдо уверена в том, что любой человек в состоянии контролировать свои инстинкты. Измена — это банальное предательство любви, и никакие оправдания не подавят боль души. Если мужчина хоть раз изменил, то на этом не остановится. Измена обязательно повторится. Это настоящая патология. Если у мужчины хватило совести изменить своей жене, то, что говорить о любовнице. Я долго думала и рассуждала, и утешилась лишь одним выводом: я не в силах изменить веками заложенный процесс, и тем более терять мне уже нечего. Пусть всё идёт, как идёт. Через десять месяцев мы поженились. Теперь вы понимаете, почему я согласилась на такой необычный брак. Его это тоже вполне устраивало. Артём обеспечил мне очень достойную, роскошную и богатую жизнь, о которой я мечтала всегда. У него имелась некая недвижимость в Майами. Сейчас поясню. На данный момент я владею: тремя магазинами, один из которых ювелирный, двумя ресторанами, и роскошной виллой на берегу океана. Я считаю это больше чем достаточно для пожизненного обеспечения.

— Вероника, а Артём был в курсе вашей болезни? — спросила я и отхлебнула из бокала с виски.

— Да, он знал, что мне осталось совсем немного, поэтому и записал всё на меня.

— Простите, но я ничего не понимаю. Зачем ему это? Ведь у вас могли оказаться родственники, которые впоследствии претендовали бы на ваше имущество?

— Мы составили контракт. Он знал — у меня никого нет, и более того, Артём был очень хитёр и расчётлив. Я уверена перед тем, как пойти на такой шаг, он всё неоднократно проверил.

— Но, зачем, он женился на вас?

— Понимаете, Артём был очень падок на красивых женщин. А я всё-таки довольно известная модель. Предложения о замужестве, поступали ко мне от многих мужчин. Он понимал, не он так другой. Это же своего рода аукцион, кто больше даст. В мире бизнеса это считается приемлемо, и даже модно. А ещё, позже, я поняла, что он меня любит. Когда, Артём узнал о моей болезни, задал один вопрос: Скажи и я сделаю, всё, лишь бы это продлило твою жизнь навечно. Я сказала.

— И он так запросто согласился?

— Да.

— М..да! Выходит, этот мерзавец действительно вас любил.

Рассказ Вероники растрогал меня, задев в душе самые тонкие струнки сочувствия. Предположим, её повествование является чистейшей правдой, тогда почему она приехала после похорон? Её поступку надеюсь, найдётся разумное объяснение.

— Вероника, зачем вы приехали? Ведь на церемонию погребения вы опоздали, — задала я свой вопрос, который волновал сейчас больше всего.

— Я ждала этого вопроса. О смерти Артёма, я узнала только на третий день. Перед Рождеством по всему миру проблема с билетами, поэтому, как появилась возможность купить билет, я прилетела.

— Если я правильно вас понимаю, существует по крайне мере ещё одна причина вашего визита.

— Да, верно. — Таня, я знаю о том, что Светлана находится в больнице, и не в состоянии принимать какие-либо решения, поэтому я буду вести беседу с вами, а потом, когда её состояние улучшится, свяжется со мной. Перед смертью Артёма, я проходила обследования в онкологической клиники. После сдачи ряда тестов и анализов, врачи пообещали мне год жизни — это максимум. У меня никого нет: ни детей, ни родственников, на сегодняшний день моё состояние составляет пятьдесят миллионов долларов. Теперь посудите сами: таким состоянием необходимо управлять. Увы, я совсем скоро вряд ли смогу управлять всеми магазинами и ресторанами. Я приехала чтобы весь свой бизнес передать Светлане и её сыну, думаю, мы не чужие люди, хотя не видели друг друга и ничего незнаем друг о друге. Нас связывает любовь к одному мужчине, причём не просто любовь, а законный брак. Получается, ближе Светланы у меня никого нет.

— А, как же вы?

Вероника многозначительно пожала плечами и улыбнулась.

— Когда подойдёт время, я съеду на квартиру, там буде значительно легче умирать. Таня, пообещайте, мне, что похороните меня, рядом с мужем.

Мне хотелось утешить её и сказать, что возможно врачи ошибаются, но я понимала передо мной реалистка и сильная женщина, которую чужие сочувствия введут в раздражения. Так же я осознавала серьёзность её намерений, а это значит — всё обстоит так — как она говорит. Как жаль, но помочь ей, никому не удастся. Красивая, гордая, волевая женщина, встречает свою смерть с достоинством и улыбкой. Одному Богу известно, сколько требуется мужества, чтобы покинуть мир с гордо поднятой головой, без жалоб и слёз, без лишней показухи. Просто исчезнуть в один прекрасный день, словно тебя и не было никогда. Я только вздохнула и кивнула в знак согласия.

— Спасибо вам, теперь я могу спокойно доживать оставшиеся месяцы.

Вероника потянулась к бокалу с виски. Отхлебнув немножко, она продолжила:

— И ещё, Татьяна, может вам покажется всё это странным, но я хочу помочь Светлане.

— Каким образом? Разве вы уже не осчастливили её?

— Да, вы правы, миллионное состояние само собой подарок небес, но так сложились обстоятельства. Видите ли, я разговаривала с профессором Ленским Львом Валерьяновичем, по поводу Светланы. Хочу поздравить, ваша подруга прекрасно борется с болезнью, и успехи на лицо. Но последний рентгеновский снимок показал, позвоночник не срастается, из-за нервных окончаний.

— И, что это значит? — взволновано спросила я.

— Если не сделать операцию, Светлана не сможет передвигаться самостоятельно. Но, прошу вас, не переживайте. В Штатах есть клиника, которая специализируется на нейрохирургии. Я созвонилась, и записала Светлану на операцию. Операцию назначили через неделю. Видите, у меня была не одна причина, чтобы приехать в Россию.

— Но Вероника, подобные операции стоят целое состояние! — изумилась я.

Вероника, сделала успокаивающий жест рукой.

— И на этот счёт не волнуйтесь. Я уже всё оплатила, вам нужно только приехать.

Я захлебнулась от эмоций. Чувство радости переполняло меня. С этим, я думаю, Светка вынуждена будет согласиться.

Когда я закончила свой рассказ, который занял несколько часов, за окном уже стемнело. Больничный городок зажёг свои фонари, освещающие пустынные асфальтовые дорожки. Скамейки, словно часовые хранили суровое молчание, летних дней, где вечерами собирались толпы посетителей, и разговоры лились ручьём. Всё это время, Светка внимательно слушала, иногда задавая вопросы. Я посмотрела на часы и вздохнула. Ровно семь. Через час закроют главные ворота, и тогда придётся выходить через подвал. Я сидела на краешке кровати и теребила в руках носовой платок, когда Светка наклонилась ко мне и слезинки предательски капнули на пододеяльник.

— Ты плачешь? — прошептала я.

— Да. — Я наверно должна ненавидеть эту женщину. Но в моей душе, только восхищение и жалость.

— Светка, ты же сильная.

— Сейчас нет, — сказала Светка и улыбнулась сквозь слёзы. — Знаешь, Таня, мне не нужны её миллионы. Она глубоко несчастная женщина, совершившая мужественный поступок. Я откажусь.

— Светка, что с тобой случилось? На тебя так подействовал рассказ второй жены твоего мужа? Запомни: тебе не нужны, подумай о сыне. Не глупи! Одумайся! Этот поддонок, задолжал тебе огромную сумму, за моральный ущерб. Я понимаю, тебе жалко Веронику, и мне тоже. Такой шанс, выпадает не каждому, и тебе это прекрасно известно. Никто, слышишь, никто, не виноват в её болезни. Она сама по доброй воле, приняла это решение. Я уверена, будучи, она совсем здоровая, или имейся у неё хоть малейший шанс на выздоровление, вряд ли бы она от презентовала тебе своё состояние. А это значит, что у неё всё очень серьёзно, и деваться ей некуда. А, как хорошо, она с клиникой всё устроила?! Я надеюсь, от операции ты не собираешься отказываться?

— Мне до сих пор, ручку бывает трудно в руках держать, а ты говоришь об отказе. — Разумеется, нет. Вот, к примеру, сейчас, я совершенно не чувствую руку.

Я сморщила лоб, взяла кисть Светки и приподняла. Рука безжизненно упала на кровать, не задержавшись в воздухе даже пары секунд.

— Ну, а поднять голову можешь? — спросила я, чувствуя, как комок слёз подступает к горлу.

Светка изо всех сил попыталась поднять голову, но её будто припаяли к подушке.

— Нет, — прошептала она. — Я опять ничего не могу Танька. Я совершено ничего не чувствую. Я, наверное, больше никогда не смогу встать. Я безнадёжна.

— Так не бывает, — рыдала я, прижав её безжизненную руку к груди. — Вот поэтому Светка, ты должна полететь в Штаты, слышишь, ради Владьки! Там отличная клиника, ни чета нашим Российским. Я уверена, именно там, ты сделаешь первые шаги.

— Есть вещи, которые нельзя купить за деньги Таня. Здоровье не купишь, — сухо ответила Светка.

Я подошла к подруге и зарыдала.

— Не надо Таня, не плачь, — прошептала Светка. — Послушай, что я тебе скажу.

— Я очень сильно тебя люблю. Настолько сильно, что ты даже не можешь себе представить. Мне больно от того, что я больше никогда не смогу прикоснуться к своему сыну, понянчить внуков, приготовить вкусную еду, пройтись по улице.

— Светка, родная! Что ты такое говоришь! Главное, что мы вместе. Пойми, тебе не вынесли приговор, а лишь сказали, что нужна операция. А это надежда, и совсем не пустая.

— Я не могу пошевелиться, — перебила меня Светка.

— Скоро сможешь, главное верить.

— Да, ни черта, я не смогу, пойми! У меня вот-вот пролежни появятся!

— Сможешь, а пока я обустрою твою палату, так, что у тебя не будет чувство казённости. Я принесу ёлку, наряжу, и мы вместе отметим Новый год. Когда у тебя вновь появится чувствительность, я принесу ноутбук, и ты сможешь писать, столько сколько захочешь.

— Милая, посмотри мне в глаза.

Я вытерла слёзы.

— Скажи правду: а ты бы смогла так жить, даже если я была бы рядом? Мое тело, словно в железном панцире, который сковал меня и не даёт вздохнуть полной грудью.

— Я бы боролась, даже не имея шансов. А у тебя они вовсе не плохие.

— Зачем ты врёшь?

— Нет. Я бы обязательно боролась. Мне кажется, что имея такую сильную волю к жизни, как у тебя, даже смерть отступит. Господи, да, что ты говоришь? Я с таким трудом тебя обрела вновь. Что угодно, но потерять тебя я не смогу! Мы будем бороться.

Глаза Светки стали влажными.

— Видишь, я ещё не разучилась плакать.

— Мне кажется, что плакать ты не разучилась, а научилась. Ты раньше никогда не лила слёзы попусту.

— Таня, скажи, а это правда, то, что в Штатах, мне помогут? — вдруг оживилась Светка.

— Конечно, мы уже с клиникой созвонились. Тебя ждут. Думаю, остались не большие формальности, ну понимаешь, бумажная волокита. Я ещё раз переговорю с профессором Ленским, и уточню по-подробней.

— Таня, я хочу Новый год встретить в своём государстве.

Я улыбнулась.

— Даже не сомневайся. — Мы с тобой такой пир закатим! Вот увидишь, всем на зависть! — радостно воскликнула я, и провела рукой по Светкиному ёжику. — Милая, у тебя ещё всё самое прекрасное впереди, вот увидишь, — прошептала я, но Светка меня уже не слышала. Она закрыла глаза и тут же отключилась.

* * *

Новый год мы со Светкой отпраздновали тихо, в традициях доброго старого времени. Я сдержала своё обещание. В канун праздника, Светкина палата, выглядела, потрясающи празднично: в углу около окна поставили ёлку, над шторами развесели гирлянды, а остальную часть палаты завесили дождиком и различной мишурой. Вроде такие мелочи — а мы со Светкой были счастливы. Едва прозвучало Новогоднее поздравление президента, мы сомкнули бокалы с шампанским, послышался звон хрусталя, он напомнил настоящий домашний праздник. Разумеется в больнице разгуляться нам никто не позволил и поэтому мы ограничились скромным ужином. Света держалась молодцом, правда вскоре радость сменилась усталостью. Уложив подругу, я легла рядом на диванчик и тут же провалилась в сон. Это был самый необычный Новый Год в моей жизни. Светка назвала меня сумасшедшей, так-так мне удалось уговорить Льва Валерьяновича пойти просто на «преступление», превратив больничную палату в концертный праздничный зал. Все последующие дни я металась между домом и больницей. В эти морозные Новогодние дни, мы сидели в палате, согреваемые тёплыми огнями ёлочных гирлянд, и много мечтали. В больничном коридоре только и шушукались, о моей бредовой идеи с устройством праздника. «Ну и что им до того, как я поступила?» — думала я. Мне и так тяжело, видеть свою подругу в больничной койке, в полуживом состоянии, а они делают для меня жизнь ещё тяжелее. Но мне плевать на то, что они думают. Я не позволю себе обращать на это внимание. Я просто не могу сейчас обращать на это внимание. Но наступит день, наступит день…..»

Да, такой день обязательно наступит! И тогда Светкин мир перестанет быть зыбким, тогда она с гордо поднятой головой выйдет на своих ногах, как настоящая леди, какой всегда пыталась быть раньше. Тогда она снова сможет быть доброй и мягкой, какой была до этой жуткой аварии. И страх не будет преследовать её день и ночь, и жизнь потечёт мирно, неспешно. Будут долгие тёплые вечера, когда к ней будут приходить друзья, и мы часами будем вести неторопливые беседы. И она вновь будет доброй ко всем несчастным, будет носить в детские дома вещи, печь пироги, и в красивых корзинках приносить их сиротским детишкам. И тогда все снова полюбят её, как любили раньше, и будут говорить, какая она самоотверженная, и будут называть «святой благодетельницей». Я находила удовольствие в этих мыслях. Мне достаточно было верить, что настанет такой день, когда наша жизнь со Светкой наладится, и мы, наконец, обретём заслуженное выстраданное счастье. Но пока он ещё не настал.

Так пролетели Новогодние праздники, между тем неизбежно приближая мою встречу с Сергеем. Но чем ближе была дата встречи, тем сильнее меня одолевали сомнения. Я как бы разделилась надвое, одна половинка была «за», другая — категорически против. Я была в полной растерянности, и не понимала своих страхов, оправдывая их волнениями. За последние два дня, я несколько раз разбирала сумку, потом вновь собирала. Я и сама не могла понять, что происходит со мной в эти дни. Звонок Сергея, окончательно поставил точку в моих колебаниях. В канун отъезда Сергей ещё раз продиктовал список необходимых документов, объяснил маршрут следования, а так же я записала ещё множество нюансов, имён и нужных фамилий. Теперь оставалось сесть в поезд, и довести себя до посёлка.