После того как Иван лишил меня последних сил с помощью вибратора, мне ужасно захотелось, чтобы он обнял меня. Я знала, что этой ночью я снова засну рядом с ним, и это было для меня наивысшим счастьем в эту минуту. Я могла без труда уснуть в его объятиях. Однако, учитывая ход событий этого вечера, уже одна мысль о нем подсказывала мне, что на скорый сон рассчитывать не приходится.

Я подумала, что, быть может, поход в ванную поможет мне прийти в себя после очередного грандиозного оргазма. Меня поразило то, что у Ивана не было никаких комплексов по поводу моего оргазма. Он фактически воспринимал это как часть секса со мной и считал, что он не закончен, пока я тоже не получу разрядку. Я никогда не встречала мужчину, для которого мой оргазм был бы так же важен, как и его собственный. Если я еще окончательно не потеряла голову из-за Ивана, то это обязательно случится после сегодняшней ночи.

Когда я вышла из ванной, я снова застала его копающимся в моем ящике.

— Надеюсь, тебе весело, — сказала я, бросая в него полотенце.

— По крайней мере, я использую это занятие в образовательных целях. Это еще зачем? — спросил он, поднимая полотенце.

— Послушай, разве ты не хочешь десерта?

Он встал с кровати, оставив полотенце лежать на подушке. Он подошел ко мне и развязал пояс халата, который я набросила на себя, когда была в ванной. Обняв меня, он прижал меня к себе, и наши обнаженные тела слились.

— Вот он, десерт, — сказал он и погладил мои ягодицы.

— Иван, в данную минуту моя душа полна желания, но тело обессилено! Неужели тебе не знакомо чувство усталости? — спросила я, чувствуя, как его член твердеет от соприкосновения с моим обнаженным телом.

— Я крепко сложен. В моих жилах течет кровь украинских казаков, которую я унаследовал от отца. Он рассказывал мне, что в нашем роду мужская сила в десять раз больше, чем у обычного мужчины.

В доказательство он потерся об меня своим торчащим членом.

— В десять раз, говоришь?

— Так мне рассказывали. Но, конечно, мы можем подкрепить тебя какой-нибудь едой, прежде чем снова займемся любовью.

— А что, если я усну под тобой? — спросила я, сжимая его ягодицы.

— Маловероятно, Рыжик. — Он поцеловал меня и потерся усами о мою щеку. — Думаю, я не дам тебе заснуть.

Я освободилась от его объятий и снова протянула ему полотенце.

— Возьми его, у меня нет для тебя подходящего халата.

Он взял полотенце, показывая, что ему совсем не хочется прикрываться.

— Почему я не могу есть десерт в таком виде?

Он широко расставил руки, нарочито выставляя напоказ свой возбужденный орган.

— Вот за что я тебя люблю, так это за твою скромность. Обмотайся полотенцем, черт бы тебя побрал!

Я оставила его стоять в спальне, сама же отправилась в кухню, чтобы поставить чайник. За моей спиной послышался смех.

— Я только схожу в уборную и тут же вернусь.

Когда он вошел в кухню, полотенце было обмотано вокруг его бедер, но его обнаженная грудь в который раз не могла не вызвать моего восхищения. Я уже успела поставить на стол чашки и блюдца. Он подошел ко мне, чтобы помочь достать торт из коробки.

— Держи коробку, а я возьму его.

Доставая торт, он улыбнулся.

— Знаешь, я действительно начинаю верить в то, что моя дорогая матушка выбрала тебя из толпы и просто поставила передо мной. Ей бы понравилось то, как ты меня воспитываешь.

— Рано или поздно это должно было случиться, — сказала я и взяла с полки нож. — Похоже, ты немало пережил с тех пор, как умерла твоя мать.

— Спасибо, конечно, но я и сам о себе могу позаботиться. Я не хочу, чтобы какая-нибудь девица размахивала ножом перед моим носом и при этом учила меня жизни.

— Как правило, я не использую нож, — заметила я и положила его на стол возле торта, — но я всегда буду говорить тебе то, что думаю.

— Это доставит мне безумное удовольствие!

Когда я проходила мимо, чтобы снять с огня свистящий чайник, он шлепнул меня по заднице.

— Я хочу задать тебе один вопрос. Теперь я напоминаю тебе о нашей договоренности отвечать честно.

— О чем ты хочешь меня спросить?

— Что, черт возьми, ты делаешь со всей этой кухонной утварью, которой забит твой ящик? Я видел там ковшик для меда, пластиковую лопатку для мороженого, приспособление для выжимания апельсинового сока, прищепки и несколько деревянных ложек, одна из которых так велика, что сгодилась бы ведьме из «Макбета» мешать в котле зелье.

— Я использую их.

— Для чего?

— Может, тебе еще и картинку нарисовать?

— Я бы не отказался взглянуть даже на нечеткий набросок.

Налив кипяток в чашки, я села за стол напротив него.

— Я использую их, чтобы мастурбировать.

— Примерно так я и думал. Каким образом ты это делаешь?

Я почувствовала, что краснею, но, если он так хочет знать, я расскажу ему.

— Я либо трусь об них, либо тру ими себя. Я так долго была без мужчины, что мне приходилось что-то придумывать.

Пока я рассказывала, Иван отрезал нам по кусочку торта и положил их на блюдца.

— Не знаю, покупал ли ты что-либо подобное в магазине, но секс-игрушки очень дорого стоят. Когда я узнала, сколько стоят зажимы для сосков, я чуть не задохнулась от возмущения. Обычные прищепки вполне могут заменить их, если немного разогнуть их, чтобы они давили не так сильно. Ковшик для меда похож на длинный толстый палец, как, впрочем, и обратный конец лопатки для мороженого.

— А как насчет соковыжималки и той чертовски большой ложки?

— Иногда мне жутко хочется потереться обо что-нибудь. Я ложусь на живот и насаживаюсь на выпуклость соковыжималки. Ложку я вставляю между пружинами кровати, сажусь на нее и начинаю двигаться. Непередаваемые ощущения.

— А еще я видел там фаллоимитатор приблизительно моих размеров. Как часто ты им пользуешься?

— Как правило, один или два раза в неделю. Я должна соблюдать осторожность и не использовать его часто в конце и в начале менструального цикла.

Я поверить не могла, что могу вот так просто, сидя за десертом, рассказывать ему о столь интимных подробностях своей жизни. Но, несмотря на некоторое смущение, это казалось мне вполне естественным и приемлемым. Он внимательно меня слушал, не отпускал никаких шуточек, не высказывал своего пренебрежения.

— Похоже, ты такой же неординарный человек, как и я.

— Мне приходилось проявлять смекалку. Я самый лучший из всех любовников, которые у меня когда-либо были.

— Это просто ужасно, что тебе приходилось пользоваться всеми этими вещами. Любой мужчина, оказавшийся в твоей постели, должен считать, что ему чертовски повезло. Я сам в этом убедился. Последний из твоих парней, должно быть, на славу потрудился, чтобы превратить тебя в такую недотрогу.

— Так и есть.

— Он действительно так сильно тебя обидел?

Я опустила глаза в чашку и стала помешивать чай.

— Я подумала, что беременна, и сказала ему об этом. После того как он закончил ругать меня за мою неосторожность, он предложил заплатить за аборт. Я отказалась от его предложения. С тех пор я его больше не видела.

— Чертов сукин сын! Ты на самом деле была беременна?

— В том то все и дело, что нет. Из-за частых поездок, связанных с работой, мой цикл дал сбой. Месячные начались на неделю позже.

Я отпила немного чая из чашки. Тепло, разлившееся внутри меня, успокаивало.

— Я не хочу, чтобы это повторилось. Одного раза было вполне достаточно.

— Если мы оба будем осторожны, подобного не произойдет.

— Я не собираюсь искушать судьбу.

— Извини, если этот разговор причинил тебе боль. Мне казалось, ты всегда готова к любому повороту событий.

— И в этом ты не ошибся.

Иван улыбнулся, хотя все еще казался серьезным.

— Ты любила его?

— По крайней мере мне так казалось. Но когда я увидела, насколько он может быть жестоким, я просто почувствовала себя полной дурой из-за того, что была такой наивной. С тех пор у меня не хватало мужества завязать новые отношения.

Иван сидел напротив меня с чашкой чая в руке и молча слушал.

— Вот почему я проявляла такую осторожность по отношению к тебе. Но ты преодолел все препятствия, которые я возвела на твоем пути.

— Что ж, дорогая моя, то же самое можно сказать и о тебе.

Он положил свою руку поверх моей.

— Пэш, я правда не знаю, куда это все может нас завести. Я солгал бы, если бы сказал, что знаю. Но в одном я абсолютно уверен: никого еще я не подпускал так близко. Боже, я даже ни с кем не говорил о своей матери, даже со Стивом. Я никому не рассказывал о том, как лишился невинности. Никогда не делился своими фантазиями, не говоря уже о том, чтобы предложить кому-нибудь претворить в жизнь какую-нибудь из них.

Он замолчал и стал играть моими пальцами, переплетая их со своими. Затем он посмотрел на меня и сказал:

— У меня остается что-то около месяца до отъезда в Нортгемптон. Ты не хуже моего знаешь, что мне придется туда вернуться, — там мой дом и моя работа.

Он снова замолчал, на этот раз думая о чем-то, а потом продолжил:

— Нам нужно подумать, что мы будем делать, когда я уеду и вернусь к своей привычной жизни.

— Но разве нам не нужно сначала понять, к чему приведут нас наши отношения за этот месяц, а уже потом решать, что делать дальше?

— Ты, конечно, права. Быть может, через месяц ты захочешь дать мне пинка под зад.

— Если я не сделала этого после прошлой ночи, то, наверное, уже не сделаю.

Он рассмеялся.

— Что ж, это увеличивает мои шансы. Но если к середине августа мы будем чувствовать друг к другу то же, что и сегодня, нам все же придется что-то решать. Я хочу, чтобы ты кое-что обдумала, на случай если мы захотим продолжить наши отношения.

— Что именно?

— Возможность поехать в Нортгемптон осенью вместе со мной.

— Ты хочешь, чтобы я переехала туда жить?

— Давай для начала назовем это продолжительным визитом. Пусть это будет проверкой.

— Но, Иван, все мои материалы для работы здесь. Мне нужно закончить книгу.

— С каких это пор тебе нужно находиться в определенном месте, чтобы писать? Мы можем перевезти все, что тебе нужно. У меня дома есть компьютер и ноутбук.

— Все нужные мне файлы хранятся в моем компьютере.

— Тогда мы возьмем его с собой. А что касается рабочих материалов, мой дорогой Цветок Страсти, у тебя будет доступ к любой информации, имеющейся в университете. Не забывай, я все-таки профессор.

— Ты что, пытаешься меня уговорить прямо сейчас?

— Можно и так сказать. Я просто хочу, чтобы ты уже сейчас начала об этом думать. Только причины твоего отказа от моего предложения должны быть куда серьезнее тех, которые ты мне только что перечислила.

Он говорил твердо и уверенно.

— Если мы полюбили друг друга, а я в этом не сомневаюсь, то должны создать условия для продолжения наших отношений.

— Если я соглашусь ехать с тобой, это помешает тебе приводить домой девочек. Тебе придется оставить привычки ловеласа. Если мы действительно хотим продолжения, ты должен уяснить, что я не потерплю, чтобы ты продолжал вести себя так, как раньше. — Я говорила это твердо, подчеркивая, что этот пункт нашего соглашения не подлежит обсуждению.

— Если ты переедешь ко мне, зачем мне нужен кто-то еще? Я уверен, что очень скоро все узнают, что я уже занят. Я не прошу тебя принять решение сегодня. Но в данный момент я не представляю своего возвращения домой без тебя.

Я почувствовала, что в эту секунду вся моя жизнь изменилась, быть может, навсегда. Не успела я прийти в себя от его слов, как Иван сказал:

— Возвращаясь к разговору о твоих игрушках…

— Как ты можешь так просто перепрыгивать с одной темы на другую? Разве я не рассказывала тебе о своих привычках?

— Я высказал свои соображения и теперь хочу вернуться к тому, о чем мы говорили до этого. Я хочу знать, что ты делаешь, когда остаешься одна. Ты фантазируешь во время мастурбации?

Несмотря на замешательство, я не могла не восхищаться им. Он задал этот вопрос таким же непринужденным тоном, как если бы спрашивал: «Ты пьешь чай с лимоном?» Никто еще не задавал мне подобных вопросов. Он сидел напротив меня, все еще держа мои руки в своих, и ждал ответа. Подражая его тону, я ответила:

— Почти всегда.

— О чем ты думаешь?

— Последние несколько недель я думала о тебе. Мне даже несколько раз снились эротические сны с твоим участием.

— Серьезно?

— Абсолютно серьезно.

— Да что ты можешь об этом знать!

Боже мой, передо мной сидела Пэш в розовом халатике и рассказывала, что видела меня в своих фантазиях и эротических снах!

— Ты недавно начала видеть такие сны?

— Нет. Такой сон приснился мне уже после нашего первого занятия. Только по этой причине я пришла на второе занятие.

— Черт меня подери! Ты знаешь, что я не ожидал увидеть тебя на втором занятии? Я даже заготовил речь, желая убедить тебя в том, что бросать занятия не стоит, я хотел уговорить тебя остаться. Если бы это не сработало, я бы в тот же миг пригласил тебя поужинать со мной. А что именно тебе снилось, если не секрет?

— Иван, сколько еще интимных вопросов ты собираешься задать мне сегодня?

— Достаточное количество.

Я отрезал себе еще один кусочек торта.

— Очень вкусно, хочешь еще кусочек? Он не слишком сладкий.

— Тебе это нравится, ведь нравится же?

— Безумно!

Я встал, чтобы взять чайник, и наполнил наши чашки. Затем я подошел к столу и отрезал ей еще один кусочек торта.

— Ешь. Мы не скоро ляжем спать. Так что именно тебе снилось?

— Да что с тобой? У меня такое чувство, что ты раздеваешь меня — сначала физически, потом эмоционально, а теперь еще и психологически.

— Это тебя раздражает, я прав? Я знаю, потому что меня это тоже раздражает.

— И ради этого я должна оставить свою квартиру?

— Дорогая, очень скоро ты не сможешь без этого жить, так же как и я. Ну, теперь-то ты скажешь мне, что тебе приснилось после нашего первого занятия?

— Ты действительно хочешь это услышать?

— Я не стал бы спрашивать, если бы не хотел. Не каждый день сексуальная женщина говорит мне, что видела меня в своем эротическом сне. Так ты расскажешь мне или нет?

— Хорошо, ты сам этого хотел. Мне приснилось, что я пришла в конюшню, а ты как раз работал, при этом рубашки на тебе не было. Ты попросил меня пойти с тобой в пустое стойло. Но по пути я споткнулась и снова упала в грязь, только на этот раз я упала на задницу, а не на колени. Ты стал поливать меня из шланга, направляя струю воды на мою задницу, а затем между ног. В это же время ты прижимался своей обнаженной грудью к моей груди. Затем ты расстегнул джинсы и попросил меня взять в руку твой член и ласкать его. Я подчинилась. При этом я стала тереться о твою ногу. Я испытала такой мощный оргазм в своем сне, что даже вскрикнула и проснулась. После этого я больше не смогла уснуть, и все закончилось тем, что я кончила, мастурбируя и думая о том, что видела во сне.

— Черт бы меня побрал! Точно по Фрейду!

— А то я сама не знаю!

Она застенчиво улыбнулась.

— Оказывается, тебе нужно было совсем немного, но при этом очень нужно. Мне чертовски повезло, что именно я зажег тебя. Черт!

— С тех пор этот сон снится мне каждый раз, когда я засыпаю. Обычно добавляются сцены того, что мы с тобой делали или о чем говорили.

— Знаешь, я люблю испытать все на практике.

— Я это знаю.

— Правда? Я имею в виду, превращать какую-нибудь из этих фантазий в реальность.

Пэш закрыла глаза и какое-то время сидела неподвижно.

— До сегодняшнего вечера я бы посчитала себя полной дурой, если бы решилась в этом поучаствовать. И даже если бы я почувствовала, что готова пойти на это, шансы найти хорошего партнера были бы минимальны. Но мы уже попробовали сделать это. Ваня, это так завело меня! Я никогда не испытывала ничего подобного. И, да, я хочу еще.

Я похлопал себя по колену.

— Иди ко мне.

— Зачем?

— Не спрашивай зачем, просто сделай то, что я тебе говорю!

Пэш встала из-за стола и подошла ко мне.

— Садись ко мне на колени.

Она сделала так, как я сказал, и я освободился от полотенца, под которым уже томился мой возбужденный член. Прежде чем она успела что-либо возразить, я развязал ее халат, и моя рука скользнула между ее ног.

— Ты возбуждена так же, как и я. — Я взял ее руку и положил ее на свой отвердевший орган.

— По-моему, наш разговор возбудил нас обоих, как думаешь?

— Похоже на то.

— Я хочу, чтобы ты ласкала меня так же, как в твоем сне.

Пэш взяла в руку мой член и начала медленно двигать ею, а я одновременно ласкал ее. Свободной рукой она обняла меня за шею и положила голову мне на плечо. Потом она начала целовать меня в шею.

— Если у меня на шее останутся следы от твоих поцелуев, ты будешь наказана.

— Тогда я именно так и сделаю.

Она прошептала мне эти слова на ухо так, что у меня волосы на руках встали дыбом. Она ласкала мой член и при этом не переставала посасывать мочку моего уха и целовать меня в шею. Я почувствовал, как она раздвинула ноги шире, чтобы мне было где развернуться. Мой палец скользнул внутрь, и она застонала мне прямо в ухо.

— Ваня, я хочу тебя.

— Ты обещаешь сделать то, о чем я тебя попрошу?

Я не сомневался, что она так и сделает.

— Скажи, что я должна делать.

— Встань.

Она встала, слегка пошатываясь. Я тоже встал, не выпуская ее из своих объятий. Полотенце осталось лежать на стуле. Я взял ее за руку и повел в столовую. Свет горел только в кухне и слабо отражался от поверхности стола.

— Ложись на стол.

— Иван…

— Пэш, делай то, что я тебе говорю, ложись на стол.

Она легла на стол, отчего ее халат распахнулся. В слабом свете, проникавшем из кухни, она была похожа на женщину с картины Ренуара, ее нежная кожа буквально светилась. Я взял стул и сел напротив нее.

— Теперь подвинься ближе ко мне и положи ноги мне на плечи.

— Зачем?

— Дорогая, сделай это. Ты увидишь зачем.

Она придвинулась ближе и положила ноги мне на плечи. Когда она проделала все это, ее женские прелести оказались прямо перед моим лицом. Я наслаждался видом того, как она лежит передо мной и ждет. Я взял ее руками под ягодицы и подтянул к себе так, что лобок оказался у моего лица, при этом ее лоно открылось еще больше. Я чувствовал сладкий запах ее тела. Никогда еще в моей жизни запах женщины не возбуждал меня так, как сейчас. Меня переполняло желание, и я погрузился в этот божественный аромат. Я быстро нашел то, что искал, и начал посасывать ее затвердевший бугорок.

— О Боже, Иван, это невыносимо!

Она извивалась всем телом, пытаясь освободиться, но я крепко держал ее. Я медленно лизал ее, дразня мягкую плоть языком. Вкус ее лона сводил меня с ума. Несмотря на все ее старания вырваться из этого плена, я продолжал медленно посасывать ее плоть. Я почувствовал, как ее ногти вонзаются в мои руки, и услышал протяжный негромкий стон.

— Иван, умоляю, я хочу тебя.

Прежде чем отпустить ее, я стал целовать внутреннюю поверхность ее бедер, а затем опустил ее ноги. Мой пиджак так и висел на спинке стула. Я нащупал внутренний карман и достал оттуда презерватив. Встав, я отодвинул стул в сторону и помог ей подняться. Она безвольно повисла на мне, словно тряпичная кукла.

— Перегнись через стол, Пэш.

Я стянул ее халат и бросил его на пол. Затем я распечатал презерватив, надел его, подошел к ней сзади и вошел в нее.

— Расставь ноги пошире.

Я взял ее за бедра и немного поменял позу, почувствовав, что она раскрылась еще шире. Я вошел в нее еще раз, на этот раз медленно и плавно. Она громко застонала. Я стал двигаться резче, при этом мой лобок бешено атаковал ее зад. Я вошел в нее снова и замер, одновременно я протянул руку и стал сильно тереть ее клитор.

— Боже мой! — воскликнула она, и ее тело задергалось в судорогах.

Мышцы ее влагалища сжали мой член, когда я попытался выйти из нее. Но я вынул его полностью и вогнал снова с еще большей силой. На этот раз я почувствовал, что теперь моя очередь выстрелить. И я взорвался, вцепившись в ее бедра и ягодицы. Она застонала и снова начала содрогаться, на этот раз вместе со мной.

Когда я наконец смог понять, где нахожусь, я ощутил, что все еще крепко сжимаю ее бедра. Я медленно вышел из нее, следя за тем, чтобы презерватив не соскользнул с члена. Как только она осталась без моей поддержки, у нее начали подкашиваться ноги.

— Осторожно, дорогая моя, — сказал я, подхватывая ее прежде, чем она успела рухнуть на пол.

Я поднял ее на руки и отнес в спальню.

— Со мной все в порядке, просто мне нужно время, чтобы отдышаться.

— И ты права, черт побери, иначе ты потеряешь сознание.

Я положил ее на кровать.

— А теперь просто лежи и дыши. Я сейчас вернусь.

Я пошел в туалет и избавился от презерватива. Затем я намочил полотенце холодной водой. После этого я вернулся в спальню.

— Дыши глубже, вот отсюда.

Я стал массировать ее живот, пока не убедился, что ее дыхание стало ровным.

— Ты перегрелась.

Я вытер ей лицо холодным полотенцем, что также пошло ей на пользу. Затем я свернул его в несколько раз и положил ей на лоб.

— Тебе нужно научиться правильно дышать, чтобы ты не теряла сознание каждый раз, когда мы трахаемся.

— Это обязательно?

— Это обязательно. А теперь ты отдыхай, а я наведу порядок в кухне. Через минуту я вернусь.

Я отправился в кухню, чтобы поставить в холодильник оставшийся торт. Я сполоснул наши чашки и блюдца и оставил их сушиться на полке.

Подобрав брошенное мной полотенце, я еще раз окинул взглядом кухню и убедился, что все в порядке. Затем я принялся искать выключатель, и, хотя у меня это не сразу получилось, я все-таки нашел его и выключил свет — все как полагается. Я поднял с пола ее халат и вернулся в спальню. Она крепко спала, полотенце все еще лежало там, куда я его положил.

Пока Пэш спала, у меня была возможность полюбоваться ее великолепной наготой. Видя ее спящей, я не мог поверить, что она может быть такой страстной, какой я ее знал. Я все еще ощущал ее вкус на моих губах. Казалось, ее запах стал частью меня самого. Я хотел этого, я хотел, чтобы она стала частью моей жизни!

Я подошел к столику у ее кровати и снова заглянул в ящик. Да, в ней жил огонь, и он не давал ей покоя, заставляя постоянно придумывать все новые и новые способы, чтобы утолить свою жажду. Я убрал полотенце с ее лба. Она даже не пошевелилась. Я немного подвинул ее, чтобы поместиться возле нее. Я был обессилен, но спать пока не хотелось.

У ее кровати лежал небольшой томик. Я взял его в руки и увидел, что это сборник стихов Шелли. Одна страница была отмечена, именно отсюда она взяла строки для своего послания мне. Я полистал книгу и наткнулся на одно особенно чудесное стихотворение под названием «Философия любви». Первые же строки как нельзя лучше описывали то, что я почувствовал в тот момент, когда смотрел на спящую Пэш. Я оставил книгу открытой на этой странице и вернул ее на место. Я хотел, чтобы она обратила на это внимание утром. Затем я выключил свет. Обнимая Пэш, я повторял про себя волшебные строки Шелли: