Когда все было кончено, мы продолжали лежать, переплетясь в объятиях, не произнося ни слова. Несколько минут мы просто переводили дух. Иван заговорил первым.

— Я безумно сожалею, но мне придется удалиться в уборную, чтобы разобраться со всем этим. Хотя бы кто-то побеспокоился и поставил мусорное ведро у кровати, чтобы можно было легко и быстро избавляться от таких предметов!

Выйдя из туалета, на этот раз без полотенца, он направился к телефону.

— Кому, черт возьми, можно звонить в такое время? — спросила я, посмотрев на часы. — Половина второго ночи.

— Я хочу попросить, чтобы нас разбудили утром. Это займет несколько секунд.

Я слушала, как он говорит по телефону.

— Алло. Извините, что беспокою вас в столь позднее время. Это доктор Козак из номера двадцать два. Не могли бы вы разбудить нас где-то около половины восьмого? Огромное спасибо.

Он казался таким собранным, совсем не то что несколько минут назад. Конечно, ночной портье не знал, что человек, разговаривающий с ним, абсолютно голый, но я-то знала!

Остановившись у тележки, он налил нам по последнему бокалу шампанского. Он подал мне мой бокал и сел на край кровати.

— Как насчет стаканчика перед сном, леди?

— Благодарю вас. Это было бы превосходно.

Я взяла бокал и приготовилась услышать тост.

— За нас и за любовь, которой мы занимались. Пусть это будет первая из множества ночей, которые нам предстоит провести вместе.

Мы чокнулись и выпили. Поставив бокалы на столик у кровати, он выключил свет и устроился возле меня. Пока я укладывалась, прижимаясь к нему в надежде поскорее уснуть, его тост не выходил у меня из головы.

Меня разбудил телефонный звонок, и я не мог представить, кто, черт бы его побрал, мог звонить мне в такую рань. Когда наконец я пришел в себя и увидел рядом спящую Пэш, я вспомнил все, что произошло с нами этой ночью. Я посмотрел на часы. «А они точны, ровно половина восьмого». Я встал и подошел к телефону, на другом конце я услышал веселый женский голос.

— Доктор Козак, уже половина восьмого. Вы просили разбудить. Если желаете позавтракать, буфет в главном обеденном зале работает до девяти. Вы также можете сделать заказ в номер.

— Спасибо за звонок. Мы подумаем насчет завтрака.

Я был поражен: как, черт возьми, можно быть бодрым и жизнерадостным в такую рань?

Не успел я отойти от телефона, как тут же вспомнил, что должен позвонить Стиву. Я ожидал бурной реакции с его стороны, так как ранней пташкой его не назовешь.

— Доброе утро, старина. — Я старался говорить бодро, надеясь, что он проникнется моим настроением. — Хочу попросить тебя об услуге.

— Где, черт возьми, тебя носит? Ты знаешь, что у тебя занятие в девять?

— Я как раз по этому поводу. Ты должен прикрыть меня. Я не успею приехать.

— Спасибо, дружище! Всегда знал, что могу на тебя положиться.

— Послушай, я немного занят. Я вернусь к дневному занятию. За мной должок, старик.

На этом я хотел закончить наш разговор, но он не дал мне этого сделать.

— Ну, и как рыженькая? Как думаешь, может она заинтересоваться нами обоими? Или мне подождать, пока тебе надоест? Кажется, она немного старовата для тебя, ждать придется недолго.

Моя рука непроизвольно сжалась в кулак. Я обернулся и посмотрел на Пэш. Было похоже, что она еще спит. Мне хотелось врезать ему через телефон, но все, что я мог, так это сказать:

— Да ты и мизинца ее не стоишь, ты, тупая свинья! Знаешь, а ты тот еще сукин сын!

— Спасибо, что позвонил. Воткни ей за меня.

Я услышал в трубке щелчок. Еще какое-то время я стоял, не двигаясь, крепко сжимая трубку в руке. Когда наконец я положил ее на место, то, обернувшись, увидел, что Пэш смотрит на меня.

— Не похоже, чтобы вы нормально поговорили. Что-то случилось?

Не зная толком, как ответить на этот вопрос, я просто сказал:

— Извини, я думал, ты спишь.

— Мы можем сейчас уехать, и ты успеешь вернуться к девяти, если так будет лучше.

Я знал, что должен найти какое-то объяснение, но, хоть убей, не мог придумать ничего стоящего.

— Нет, думаю, так будет даже хуже. Оставим все как есть.

Я сел на край кровати.

— И как много из нашего разговора ты слышала?

— Достаточно, чтобы понять, что вы поссорились. Я не хочу, чтобы у тебя были с ним проблемы из-за всего этого.

— Со Стивом я справлюсь. Он хороший парень, у него доброе сердце. Просто иногда он бывает грубоват.

— Ты ведь давно его знаешь?

— Дольше, чем кого-либо в своей жизни. Он и есть моя семья. Может, именно поэтому я терплю его выходки.

Она завернулась в простыню и внимательно слушала меня. Вообще-то я не хотел говорить то, что сказал, это само вырвалось. Я заметил краешек ее комбинации, высунувшейся из-под одеяла.

— Вот, тебе это может понадобиться, — сказал я, вытаскивая комбинацию и протягивая ее Пэш. — Мы должны заказать завтрак, если, конечно, ты не предпочитаешь завтракать в обеденном зале. Учитывая, что на нас надето, эта обстановка будет, пожалуй, чересчур официальной.

* * *

К нему снова вернулась непринужденность, лицо осветила обворожительная улыбка, но я знала, что он все еще расстроен. Более того, я слышала, о чем он говорил по телефону. Очевидно, Стив позволил себе какое-то грубое высказывание и Иван разозлился. Было видно, что он не хочет об этом говорить, как, впрочем, и о Стиве.

Он сказал, что Стив и есть его семья, и это, пожалуй, угнетало его и, как мне показалось, даже расстраивало. На какое-то мгновение я увидела перед собой совершенно одинокого человека. Из-под маски стала проглядывать его подлинная натура, но он быстро исправил ситуацию.

— Ты голодна? — спросил он, явно стараясь сменить тему разговора. — Я да.

— Могу и перекусить.

О Боже, неужели у меня всегда будет раздвоение личности? Я вспомнила то, как вела себя этой ночью, и поняла, что Иван уже никогда не будет относиться ко мне, как раньше. Я надеялась, что он не заметит моего состояния, но он заметил.

— Я знаю, что ты можешь, но для начала я не отказался бы от яичницы, если ты не против.

Он коснулся моего разгоряченного лица прохладной рукой и, улыбнувшись, сказал:

— Можно будет поесть и позже, если ты так голодна.

Ему нравилось дразнить меня. Он снова был в прекрасном настроении. Это меня немного успокоило, хотя я все еще чувствовала некоторую неловкость. Я проснулась уже в смятении чувств, а тут еще этот звонок взволновал меня. Мне было интересно, что мог сказать Стив, чтобы Иван так разозлился. Не исключено, что речь шла обо мне.

Иван позвонил и сделал заказ в номер.

— Яичницу с беконом будешь?

Я кивнула в знак согласия. Пока он говорил по телефону, я натянула комбинацию. Кроме яичницы с беконом он заказал круассаны с несколькими видами джема и фрукты.

— И добавьте ко всему этому большой чайник чая и графин апельсинового сока.

— Да этого хватит, чтобы накормить целую армию, — сказала я, когда он положил трубку. — Должно быть, ты очень голоден.

— Думаю, как и ты, дорогая. Я не единственный, кто нагулял такой аппетит этой ночью.

Внезапно до меня дошло, что он стоит передо мной абсолютно голый и смотрит на меня. Стараясь не сводить глаз с его лица, я сказала:

— Тебе стоит набросить на себя что-нибудь. А то еще простудишься.

— С тобой — никогда.

Я видела, что он снова возбуждается, при отсутствии полотенца это было хорошо заметно. Я тоже желала его, но не хотела заходить дальше, чем уже зашла. Мне он действительно нравился, я хотела увидеться с ним снова. Если окажется, что это было знакомство на одну ночь, то я не знала, смогу ли с этим справиться, а тем более позволить себе привязаться к нему еще больше.

Я напомнила ему, что заказ сейчас принесут.

— Тебе нужна ванная? Я хочу принять душ перед завтраком.

— Принимай. Я никуда не иду.

— И, пожалуйста, надень плавки. Ты можешь испугать человека, если откроешь дверь в чем мать родила. Неизвестно, какая у него сексуальная ориентация, но есть риск, что он может неправильно тебя понять.

С этими словами я взяла сумочку и отправилась в душ.

Когда за Пэш закрылась дверь ванной, я покачал головой и улыбнулся. В ней определенно было что-то особенное. Когда я подошел к комоду, чтобы взять плавки, то заметил, что она не взяла свое белье. Я тут же передумал надевать плавки и решил поискать полотенце. Ей будет над чем задуматься, когда она выйдет из ванной.

Мне нужно было побыть одной, чтобы наконец собраться с мыслями. Боже мой, я никогда так не разговаривала с мужчиной! Да и ощущений такой мужской силы я тоже никогда не испытывала. Меня тянуло к нему, и это пугало меня.

Вполне возможно, что его интересует только секс. В конце концов, эта гостиница служила именно для таких целей — была местом для тайных свиданий. Он знал об этом, когда приглашал меня сюда.

Я оперлась на умывальник, так как голова моя закружилась от мысли, что мои чувства к нему переросли в нечто большее, чем просто мимолетное увлечение. Мне хотелось ударить себя! Я чувствовала себя полной дурой оттого, что позволила своей романтической фантазии завладеть мною. Мое чересчур богатое воображение сыграло со мной злую шутку! Мне нужно было взять себя в руки. Я чуть было не разревелась.

Так как у меня в распоряжении было несколько минут, я решил обдумать то, что произошло между нами. Я, без сомнения, хотел встретиться с ней снова. И подумал, что совсем ничего не знаю о ее образе жизни. Стив сказал, что она не замужем, но у нее могли быть отношения с кем-нибудь.

Я удивился тому, что мысль об этом меня расстроила. В большинстве случаев меня не беспокоило то, что у моих увлечений короткий век. Когда заканчивался семестр, мои пассии разлетались кто куда, предоставляя мне возможность исследования новых территорий с каждой новой группой. Как правило, находилась одна, а то и две дамочки, интересовавшиеся «дополнительными занятиями», или же они в открытую пытались меня закадрить, а я охотно попадался на удочку.

Я посмотрел в сторону запертой двери, за которой был слышен шум воды. Мне захотелось присоединиться к Пэш, я подумал, что мы могли бы забавно вместе провести время в душе. Интересное слово — забавно. Именно этим словом я мог бы выразить свои впечатления о ночи, проведенной с ней. Я должен был выяснить ее мнение по этому поводу. Я должен был знать, что увижу ее снова.

Наш заказ не заставил себя долго ждать. Молодой парень вкатил в номер одну тележку и забрал с собой другую, остановившись лишь на мгновение, чтобы получить чаевые. Я прокричал через дверь:

— Завтрак прибыл! Не дай ему остыть!

Она вышла в ту же секунду. Комбинация прилипла к ее мокрому телу.

— Хотя… холодная яичница вовсе не так уж плоха, — сказал я, подойдя к Пэш и пытаясь ее обнять.

Она оттолкнула меня со словами:

— Ты говорил, что для начала не отказался бы от яичницы, и где, черт возьми, твои плавки? Ты открыл дверь вот так, в полотенце?

— Думаю, этот парень ничего не имел против. Либо он к этому привык, либо он действительно педик.

— Пожалуй, я должна признаться тебе, что израсходовала почти все мыло и шампунь, которые были в ванной. Я предпочитаю заранее знать, что где-то останусь на ночь, чтобы можно было захватить хотя бы комплект чистого белья. Эту комбинацию скоро в угол можно будет ставить.

— Я не предполагал, что мы останемся здесь на ночь, — сказал я, удивляясь такой внезапной смене настроения.

— Неужели?

Итак, с наступлением нового дня она изменила тактику.

— Да, это так. Ты же видишь, что я тоже ничего не взял с собой.

— Ты взял презервативы.

— А ты, дорогая, тоже приняла меры предосторожности. Я смог в этом убедиться. Выходит, мы оба подготовились заранее.

Она прошла мимо меня к комоду и взяла свое белье. Я последовал ее примеру.

— Говоришь, ты предпочитаешь знать заранее, останешься ли ты на ночь. Я учту это в следующий раз.

Так как ответа не последовало, я снова спросил:

— Ты хочешь увидеться снова?

Признаться, я не так представлял себе этот разговор, но вопрос был задан.

— Так хочешь или нет?

Я повернул ее лицом к себе и глазам своим не поверил — по ее щекам текли слезы.

— Во имя всего святого, почему ты плачешь?

Вместо всплеска эмоций, что было бы вполне логично, она холодно спросила:

— Это я хочу узнать, хочешь ли ты увидеться со мной еще раз?

— Я же сказал тебе ночью, что хочу увидеться снова, разве не так?

Она вытерла слезы со словами:

— Я не могу уйти с надеждой, что увижу тебя снова, и никогда больше не встретиться с тобой. Я уже не раз проходила через это.

— Мы провели чудесную ночь вместе. По крайней мере я так думаю. Перед тем как лечь спать, я сказал тебе, что у нас впереди еще много таких ночей.

— Это было ночью, а сейчас утро. Все могло измениться.

— Неужели?

Она посмотрела мне прямо в глаза и сказала:

— Я в этом уверена.

— Для тебя что-то изменилось?

— Разве это имеет значение? Мне нечего добавить к тому, что я уже сказала.

— Откуда, черт побери, у тебя такие мысли?

— Я думаю, именно Стив рассказал тебе об этом заведении. Он был здесь с Гвен. Все это произошло потому, что ты так захотел. Разве из этого не следует, что все остальное тоже зависит от тебя?

В ее словах был слышен вызов, она ждала от меня объяснений.

— Да, я хотел, чтобы это случилось, — выпалил я, не раздумывая. — Я чертовски хотел, чтобы это случилось. — Я собрался с духом для следующей фразы. — Был ли я уверен, что это случится? Черт возьми, нет!

Она посмотрела на меня, и ее взгляд пронизал меня насквозь. Я отвернулся и отошел к окну. В течение нескольких минут никто из нас не проронил ни слова. Я просто смотрел на землю под окном. Не поворачиваясь, я сказал:

— Я хочу, чтобы ты кое-что знала обо мне, прежде чем решишь, хочешь ли ты видеть меня снова. — Я колебался, но что-то толкало меня на этот шаг. — Последняя женщина, с которой я спал, окончила университет в мае. Та, что была перед ней, переходит на последний курс. Та, что была до нее, как я слышал, вышла замуж за какого-то герцога. Одному Богу известно, что стало с остальными. Они заканчивают учебу и уезжают.

Я замолчал, не понимая, что, черт возьми, на меня нашло, и только потом обернулся и посмотрел на нее.

— Я не смогу упрекнуть тебя ни в чем, если ты прямо сейчас меня пошлешь. Зачем тебе встречаться со мной, если тебе кажется, что я тебя использовал? Но я хочу, чтобы ты кое-что знала. Ты первая женщина, с которой я спал именно потому, что эта женщина мне нравится, я имею в виду, с которой мне действительно хорошо, как в спальне, так и за ее пределами. Я был бы полным идиотом, если бы не захотел встретиться с тобой снова.

Я замолчал и протянул руку к ее волосам. В ее глазах блестели слезы.

— У тебя есть что добавить к сказанному?

Я мог бы еще долго говорить, но ограничился лишь одной фразой.

— Думаю, мне следует принять душ перед завтраком, — сказал я, и мой голос дрогнул. После этого я повернулся и зашел в ванную.

Мои ноги подкосились. Я с трудом добралась до кровати и села, ошеломленная его словами. Он спал со своими студентками, и, как видно, уже давно. Он выложил все начистоту. Что, черт возьми, он ожидал услышать в ответ?

У всех есть прошлое, и я не исключение. Но такое!.. Он мог бы разрушить свою карьеру, если бы одна из них решила устроить скандал. Иван самый привлекательный мужчина, какого я когда-либо видела. Что, черт побери, у него могло быть общего с какими-то студентками?

Я почувствовала тошноту и попыталась успокоиться. Я встала, чтобы налить себе чашку чая. Сделав несколько глотков, я взяла круассан и откусила кусочек. Это немного успокоило мой желудок. Слова Ивана не выходили у меня из головы: «Я был бы полным идиотом, если бы не захотел встретиться с тобой снова».

Я не отрицала, что все еще хотела продолжать видеться с ним. Ведь ничто так не огорчало меня, как мысль о расставании. Я не верила, что для него это может что-то значить. Он сбил меня с толку, спросив, есть ли у меня, что добавить к сказанному. Еще несколько минут назад у меня не было права голоса. Я поняла, что решение предстоит принимать мне.

Закрыв глаза, я попыталась сосредоточиться. Я очень привязалась к нему. Меня смущало, что я часто думала о нем последние три недели и что в своих мечтах представляла его в роли своего Разбойника.

Мы только что провели вместе ночь, самую романтическую ночь в моей жизни. Моя симпатия к нему переросла в нечто большее. И сейчас я должна была переосмыслить свои чувства к нему, после того как услышала шокирующие признания о его прошлом.

Я вспомнила, как один давний русский друг нашей семьи всякий раз, приходя к нам в гости, задавал мне один и тот же вопрос — поселился ли кто-нибудь в моем сердце. Он говорил, что у русских это так называется. Ты знаешь, что нашел своего спутника жизни, если он в твоем сердце. Я всегда смеялась над его вопросом и отвечала, что пока никто не поселился. Посмотрев на запертую дверь в ванную, я поняла, что, если бы мне задали этот вопрос сейчас, мой ответ, скорее всего, был бы другим.