— Не верю! — верескнув Адольф Гитлер, — не верю, что за три месяца они снарядят и отправят на Восточный фронт сто дивизий. Не верю! — цвікав Адольф Алоизович в глаза крупнейшим ентузіястам украинской идеи — начальнику абвера адмиралу Канарису и большом пропагандистові Розенбергу.
— Не сможет Украина за три месяца организовать боеспособную армию. Не верю, но…
Зря не верил господин Гитлер. Украина создала почти на голом месте более миллионную армию быстрее, чем за три месяца. Военные комитеты, которые по инициативе ОУН были образованы при органах власти всех уровней, немедленно начали набирать рекрутов, а военнопленные Красной армии — украинцы по происхождению — получили право влиться в украинское войско с сохранением офицерских и сержантских должностей. Исключение составляли — нет, не коммунисты, потому что все офицеры были членами ВКП(б), а комиссары или политруки, которых расстреливали немцы сразу. Начальником генерального штаба Украинской армии президент Украины Степан Бандера назначил Романа Шухевича, которому высший законодательный орган — Центральная Рада под руководством Андрея Мельника — присвоил звание генерал-полковника. Высших воинских званий — разных там маршалов, фельдмаршалов и генералісимусів — договорились не устанавливать.
Первые десять дивизий Украина вкомплектувала в основном за счет трофейного вооружения, поскольку этого добра от Красной армии осталось очень много. А уже в сентябре появились первые украинские танки, которые с конвейера Харьковского танкового завода отправлялись прямо на фронт. Особенно хорошо зарекомендовали себя модели «Т-33». На Луганском заводе легкой металлургии начали собирать украинские самострелы, сначала по финской технологии — знаменитые «финки», автоматы с круглым диском, впоследствии выпускали очень хорошие автомат «АКМ» (автомат Калачника, модернизированный).
Но гордостью украинских военных стали первые украинские самолеты военного авиазавода конструкторского бюро геніяльного Антоненко. Это бомбовіз и транспортник «Ант», истребитель «Гонта» и штурмовик «Перун».
Флот украинский после взятия союзниками Севастополя укомплектувався кораблях бывшего ВМФ СССР, но основную ударную силу ВМС Украины составляли 25 боевых кораблей разных классов, подаренных Украине Италией. Просто так взяли и подарили! Правда, дуче Муссолини что-то намекнул во время передачи кораблей в Одессе на предмет итальянских военно-морских баз на Черном море, но адмирал Сирко, командующий ВМС Украины, сделал вид, будто не понял намека.
На время битвы за Москву Украина на восточном фронте уже имела девять сухопутных армий в составе трех пехотных (три-четыре дивизии) и одного танкового корпусов в каждой. Кроме того, Украинское войско завершало формирование двух воздушных армий (укомплектовувались преимущественно самолетами украинского производства), был отдельный єгерський корпус, подготовленный и соответственно оснащен для действий на Кавказе, было несколько отдельных бригад морской пехоты и был корпус специального назначения, которым командовал генерал-сотник (первое генеральское звание) Николай Лебедин. Этот корпус планировался не по общевойсковым принципу: дивизия — полк — батальон — рота — взвод — отделение, а по вполне новым: бригада — курень (батальон) — чота (что-то среднее между ротой и взводом) — рой (самодостаточная группа с радиостанцией, снайпером, пулеметом, взрывателем и т. д.). Корпус специального назначения бросали в найпекельніші ситуации и, как правило, с самолетов на парашютах. Формировался он из разного люда, большинство из которых носили маски и категорично не афишировали своих настоящих имен, но воевали они очень хорошо. Для празднования самых дерзких героев Центральная Рада установила адекватную награду — серебряную восьмигранную медаль на красно-черной ленте «Ночь Зализняка». Но этой награды вдостоювались избранные из избранных. Для празднования более умеренных подвигов была установлена система крестов трех степеней: бронзовый, серебряный, золотой. Казацкий Крест — для шеренгових (рядовых) воинов и подстаршин (унтер-офицеров), Гетманский Крест — для старшин (офицеров) и Княжий Крест — для генеральной старшины (собственно генералов).
Кроме того, уже после взятия Москвы на спеціяльному заседании было установлено новые боевые награды Украины: медаль «За взятие Москвы» (награждались все); орден Шлях Сагайдачного (драгоценный произведение искусства из серебра; награждались тоже все — от стрелка до генерала, но за выдающиеся подвиги); медаль «Малиновый Крест» (для солдат); орден «Богдан Хмельницкий» (для офицеров) и орден «Князь Святослав» (для генералов); для моряков была введена медаль «Синий Крест» и орден «Князь Олег». А для летунов — медаль «Голубой Крест» и орден «Архангел Гавриил». Городская управа Киева за свой счет изготовила и наградила десять тысяч воинов — от шеренгового до генерал-полковника Романа Шухевича очень красивым крестом из серебра и эмали «Архистратиг Михаил». Высшей государственной наградой Украины было провозглашено «Орден Святого Андрея Первозванного» (золотой крест с трезубцем в центре, одевался на шею). Этого гонора вдостоїлись только командующие 1-й и 2-й ударных армий — генерал-хорунжие Тарас Боровец и Евгений Побигущий, конструктор оружия Калачник, авиаконструктор Антоненко, вестник Егоренко и шеренговий Кантарчук, последние два за то, что 9 октября 1941-го года установили сине-желтый Флаг Победы на Спасской башне московского Кремля.
Командование Украинского Войска с самого начала уделяло большое внимание формальному аспекту создания армии, чтобы сразу заявить всему миру, что формируется регулярна армия без всякой партизанщины. Были разработаны образцы униформы полевого и парадного кшталтів. Министерству легкой промышленности Украины был сделан заказ на миллион триста тысяч мундиров, сапог и шинелей. И, забегая вперед, надо сказать, что украинские швейники и обувщики из Отечества задачей справились — к зиме 1941 года Украинское войско было одето и обуто в добротные украинские вещи. За это министра легкой промышленности Украины Мордехая Шляпінтоха был награжден орденом Богдана Хмельницкого.
За образец украинского военного обмундирования был взят форму Украинских сечевых стрельцов.
Мундиры для наземных войск шили из сукна защитного цвета, что очень не нравилось немцам: напоминало им ненавистное английское хаки. Для моряков было справлено черные и белые мундиры с галстуками для офицерского состава, имели свои форму и летуны — красивые светло-серые, даже серебристые, мундиры с учетом галстуки. Общевойсковые мундиры были некрикливі, пуговицы не блестящие, а обтянутые тканью, погоны не выделялись цветом, лишь сторонники декора отвоевали петлицы зубчатой, как в усусусів, формы. Пехота имела синюю краску, артиллеристы и танкисты — малиновую; а национальная гвардия, которая, по сути, выполняла функции полиции, пока украинская полиция раскачивалась, носила зеленые петлицы: войска специального назначения сначала хотели одеть в желтые краски, но этом спротивилась большинство старших офицеров-«спецняків», поэтому желтые краски отдали горно-єгерським частям, а «спецнякам» постановили черный цвет. Это, правда, было существенно только для штабных офицеров и для разных дефиляд, ибо в полевых условиях «спецняки» одевались в камуфлированные одежды, которые сами совершенствовали на свое усмотрение.
Знаки различия были простыми, но для всех, даже для унтер-офицерства, изготовленные из серебра, может, не с чистого, но очень блестящего. Шеренгові, или, как их называли в красной армии, — рядовые, имели чистый погон, что понятно. А уже вестовой (капрал) имел пришпилену до погона хорошую поперечную прямоугольную серебряную бляшку. Роевой (сержант) имел две, а бунчужний (фельдфебель) уже три серебряные бляшки.
Старшины (офицеры) за своими формой не очень отличались от солдат и унтер-офицеров — это должно было свидетельствовать, что Украина заботится о всех своих защитников и не делит их, как СССР Красную армию, на офицеров (суконный мундир, хромовые сапоги, ситна пайка) и пушечное мясо (полотняна гимнастерка, обмотки, каша из перловой крупы). Первый старшинский чин — чотар предусматривал серебряный ромб на погонах; хорунжий носил уже два ромба, а поручник три. Булавна старшина носила очень эффектные четырехугольные звезды, сотник мав одну, есаул — два, а полковник — три.
На флоте и в авиации отличия были те же, но звание именовались по европейской традиции: мичман, лейтенант, капитаны трех рангов, адмиралы. Генеральная старшина тоже особо формой не отличалась — от лампасов на брюках отказались, только серебряное шитье на отворотах рукавов, петлицах и на мазепинках выделяло украинских генералов среди остальных офицеров, и — конечно — серебряные вышитые трезубцы на погонах: генерал-сотник мав один, генерал-хорунжий два генерал-полковник три. Теоретически существовало звание генерал-гетьман (четыре серебряные трезубцы), но на 1941 год еще никому такого звание не было присвоено. Некоторые подхалимы из нардепов очень прозрачно намекали, чтобы Центральная Рада присвоила такое звание президенту Украины Степану Бандере. Когда до него это дошло, он очень развеселился и сказал буквально следующее:
— А вы знаете — (он разговаривал с министром обороны и одновременно начальником Генштабу Романом Шухевичем и с главным редактором влиятельной газеты «Гул» Олегом Ольжичем-Кандыба), — в этом что-то есть!
Увидев, что его собеседники удивленно насторожились, президент Бандера продолжил:
— Если начать практику присваивать высшие генеральские ранги гражданским лицам, то начинать надо не с меня, а с самой популярной на сегодня человека в Украине — капитана футбольной команды «Динамо — Киев» Олега Блошенко.
Все весело засмеялись, потому что действительно, осенью 1941 года киевские футболисты после победоносного матча со сборной немецких люфтваффе стали самыми известными и популярными людьми в Украине.
5:2 — с таким счетом наши футболисты разгромили 21 сентября на киевском стадионе «Динамо» немецких пилотов. Этот матч имел большое политическое значение, потому что немцы хотели в очередной раз доказать свою декларируемую значимость, а украинцам надо было весомо заявить сине-желтые цвета на зеленом платье стадионов. Выиграть у немцев было нетрудно, потому что за «Динамо» играли профессиональные футболисты, а за люфтваффе — летчики, которые гоняли мяч в свободное от бомбардировок российских городов время. Об этом знали украинские князья, но не знал Гитлер. Когда по радио сообщили, что матч «Люфтваффе» — «Динамо» закончился со счетом 2:5, Гитлер завизжал, как фанат московского «Спартака» в аналогичной ситуации, и закричал: «Расстрелять всех, расстрелять!».
— Кого? — спросил обеспокоенный шеф люфтваффе Герман Геринг. — Хохлов или наших?
— Как наших? — закричал Гитлер. — Наши в чем виноваты? Наших — за что? Славян, быдло, извергов этих неполноценных, расстрелять! Всю футбольную команду!
Впоследствии Гитлер пришел в себя и успокоился, особенно когда Герман ему объяснил, что даже если бы они хотели, то так просто украинцев уже не розстріляєш, — они вошли в силу, формируют свою армию.
— Не на нашу голову? пророческое спросил Адольф Гитлер. Ему никто не ответил.
А Геббельс, елегантно помахивая рукой, встал из дубового, обитого зеленой кожей стула и сказал:
— А вы знаете, мой фюрере, что случилось бы, если бы мы расстреляли хотя бы одного из этих футболистов — и даже не за выигранный матч, а за настоящую какую-то вину? Мы дали бы Украине мучеников. Они бы немедленно сотворили героический миф о том, как злые немцы взяли торжествующих футболистов прямо из раздевалки, вывезли в какой-то Бабий Яр и без суда расстреляли всех до одного. Потом украинцы установили бы этим героям монумент. Писали бы романы, а их режиссер Широченко снял бы патетический кинофильм о подвиге футболистов под названием вроде «Последний тайм», «Матч смерти», и тому подобное. Вы этого хотите, мой фюрере?
Его фюрер этого не хотел.
А разговоров о присвоении президенту или еще кому генеральских званий больше в Украине никто не заводил. Четыре трезубцы на погоны получил Роман Шухевич, но позже, и уже за совсем другую войну. За украино-немецкий