Но прежде чем приоткрою завесу над личной жизнью, впрочем, непосредственно связанной опять же с хоккеем, вот о чем хотел бы сказать. Как бы в продолжение извечной темы про спартаковцев и армейцев разных поколений. Хотя, наверное, после этих откровений рискую нажить новых врагов или, во всяком случае, «доброжелателей». Что ж, пусть обижаются.

Истина, на мой взгляд, заключается в следующем. Тот же Валерий Харламов, безусловно, величайший игрок. Однако давайте будем объективными: лучшим-то игроком 72-го года был все-таки не Харламов, а Якушев Александр Сергеевич. Больше всех забил и в легендарной серии с канадскими профи, конечно, самая яркая фигура. Об игре знаменитых братьев Майоровых вспоминаем как-то лениво, неохотно, а порой и вовсе делаем вид, что их не было, равно как и других потрясающих моих одноклубников.

На мой взгляд, не одни только армейцы приносили громкую и прочную славу отечественному хоккею. Спартаковцы зачастую играли решающую роль в конкретных победах сборной на крупнейших соревнованиях, почему-то сие замалчивается. Говорится в основном лишь о вкладе «цээсковских» хоккеистов. Несправедливо, господа!

Нам, извините, буквально вдалбливали, что, к примеру, Фирсов непременно лучше, сильнее Майоровых. Чушь. Майоровы доказали игрой, что именно они на порядок интереснее. Столько забивали, можно сказать, тащили за собой национальную команду, при этом играли очень красиво. А Шадрин с Ляпкиным выручили, да что там, спасли сборную, в самый кульминационный момент на Олимпиаде в Инсбруке, выстояв втроем против отчаянно наседавших на наши ворота пятерки чехов! И показали прямо-таки лучшие образцы не только отечественного, но и мирового хоккея. Разве не так? Я за то, чтобы воцарилась справедливость во всех оценочных явлениях, нельзя, считаю, людей, события, их роль в спортивной истории однобоко преподносить.

Реклама в одни только армейские ворота по меньшей мере несправедлива. Повторюсь, Валера Харламов – величайший мастер, но лучший игрок 1972 года, и не только, – все же Александр Якушев, а не Харламов. Как бы того ни хотели, например, создатели известного фильма. Кстати, лента, на мой взгляд, очень-очень сомнительного качества. Опять же, в плане исторической правды.

Мой незатейливый совет продюсерам, сценаристам, актерам и так далее: все-таки по возможности глубже вникать в нюансы событий, особенно связанных со знаменитыми людьми. В противном случае на экраны выходит разве что частичка полуправды, смахивающей на откровенный суррогат. Может быть, консультантов звать с обеих сторон, а не только с армейской…

Хорошо еще, в упомянутой картине замечательный тренер Кулагин как-то бочком на втором плане проходит. Вовсе о нем могли забыть. Зря. А я утверждаю: не будь Бориса Павловича, может, и Анатолий Владимирович Тарасов не состоялся бы как знаменитый хоккейный наставник. Со слов Бориса Павловича я узнал, что Тарасов в свое время вообще собирался отказаться от услуг Харламова, Валерка его не устраивал, не нравился своей манерой игры. Вот так! И если бы не Кулагин, буквально уговоривший Тарасова дать еще шанс Харламову, неизвестно, как сложилась бы судьба великого хоккеиста.

Гусев, другие мастера тоже были под вопросом, однако заиграли же! Капустина никто не хотел брать, Сережку буквально обогрел, поверил в него лишь Кулагин в «Крыльях Советов». Заиграл Капустин – сразу его захотел видеть в своих рядах ЦСКА. Как падки представители некоторых команд, тренеры на все готовенькое! Та же, кстати, история с Сергеем Бабиновым. Он раскрылся-то в «Крыльях». После чего тоже оказался в стане армейцев. «Какой игрочище!» – наконец-то рассмотрели в ЦСКА. Словом, не все так однозначно в жизни, как представлено в известной киноленте.

Теперь обещанный рассказ о личной жизни, но пока не совсем полный. Более подробный впереди. Впрочем, можно ли раскрыть все секреты своей жизни? Пожалуй, нет. Самое потаенное, для души все равно остается в человеке. И разглашению не подлежит, по-моему.

В «Дизелисте» я провел два неполных сезона. Все-таки слишком юным был, пятнадцать лет всего, биться приходилось со здоровыми мужиками. И в год дебюта выпускали на десять-пятнадцать минут. Однако даже в таком усеченном варианте отметился, помню, семью забитыми шайбами.

Очередной сезон в Пензе стал почти бенефисом. Забивал уже всем ведущим клубам первой советской лиги – Уфе, Казани, Саратову. Признаться, сбился тогда со счета, сколько назабивал, точно и не помню.

К тому времени привез золото молодежного чемпионата мира из Канады, успех пришел в 76-м году. Конечно, уровень популярности в родном городе подчас зашкаливал. Меня рвались опекать многие люди, в том числе опытные, зрелые, красивые женщины… Толпа поклонников и поклонниц ходила буквально по пятам. Став «звездой» на тот момент местного розлива, я общался с ребятами и девчатами всего нашего двора, поил их, кормил, проводил с ними время. И никуда не спрячешься от своих почитателей, это вам не Москва.

Первая любовь? Мне лет восемь от роду, фамилия девочки – Котова, моя одноклассница. И правда, в ней что-то от кошки было: рыжая, красивая девчонка. В таком юном возрасте какая любовь? Так, за косички разве что подергать, чем занимались, наверное, многие из нас. В ответ – учебником по голове получить. Позже, когда стал игроком «Дизелиста», взрослая женщина появилась, потом еще. Они, можно сказать, совращали юношу. По барам дорогим водили.

По окончании матчей особо не гуляли, встречался с друзьями лишь в перерывах между играми. Это два-три дня. Друзья-то в основном все взрослые, почти ровесники отца. Город наш, мягко говоря, неспокойный, криминала хватало. Особенно колоритными выглядели «мясники», мы их так прозвали, – крепко сбитые, как на подбор, ребята. Они и в самом деле профессиональные мясники. А мяса в те годы мало было, так что подобная дружба дорогого стоила. Словом, общались, дружили с представителями разных слоев пензенского общества.

Район улицы Красная, где я жил с родителями, почитался в народе весьма серьезным, даже строгим, там на каждый квадратный метр хватало ребят из криминала. Когда переехал с семьей из вагончика на Красную, новый дом казался огромным, цэковским считался. Рядом стадион «Труд», парк имени Белинского. Недавно навестил родной город, зашел в тот самый двор и поймал себя на мысли о том, что домик-то неказистый, будто усох он с годами. Конечно, многое в сравнении познается. По столичным меркам и Пенза, понятно, уездный городок. Но от этого не менее дорог сердцу с течением времени.

Мне повезло, в юности ребята редко меня в драки ввязывали. Напротив, старались даже ограждать, берегли от ударов и стрессов. Говорили: занимаешься спортом – и занимайся, а всякие уличные разборки на себя возьмем. Так и поступали. И когда я кому-то говорил, что на Красной живу, с опаской посматривали. Потому что репутация улицы, ее жителей была соответствующей. В детстве, юности случалось, что ребята постарше клюшки отбирали, такое происходило наверняка не в одной Пензе. Позже мы сами возвращали наше хоккейное оружие, забирали-то одни и те же люди, они легко вычислялись. При встрече «тепло» с ними говорили…

Тренировки в «Дизелисте» вообще не пропускал, на грани отчисления из команды никогда не был. К счастью, меня ценили. Иногда, правда, заводился, ругался, несправедливость выводила из себя. Присущее мне чувство справедливости до сих пор живет, никуда не делось. И если сильно доставали, то я отвечал, даже порой дрался. Обстоятельства заставляли. Людям импонировало, что стараюсь по совести поступать. Немало друзей обрел. Оказалось, не у меня одного непреодолимая тяга к честности, справедливости.

Вообще заметил, лидерские качества на площадке и в жизни преображают человека. Другое отношение ко всему, иное восприятие, что ли. И когда кто-то покушается на основы твоего мировоззрения, то воспринимаешь это болезненно. Соответственно и реагируешь. Да, приходилось ссориться, отстаивать свое мнение чуть ли не с пеной у рта, как иначе? Здесь я ни в чем не изменился и меняться не собираюсь.

Нынче, с высоты лет, вижу, например, каким порой упрямым был. Сейчас несколько иначе оцениваю те свои поступки. Но мне нечего и некого стыдиться: не подличал, не предавал, не пресмыкался, не заискивал. Некоторая упертость… Так смотря чем она вызвана: если чьей-то несправедливостью, нечестностью – тогда мое поведение оправдано. Ну, в общем, это мой, внутренний мир. Не всегда умел признавать свои ошибки, неправоту. Разве обязательно вслух признавать? По-моему, слишком простенько, даже примитивно.

Наверное, годам к шестнадцати-восемнадцати у каждого из нас складываются вполне конкретные представления о добре и зле. Скажем, поступаете в институт и замечаете, что чуть ли не все вокруг лгут, изворачиваются, притворяются. Может произойти ломка сознания: человек от отчаяния, огорчения начинает курить, наркотики, алкоголь употреблять. Нервные стрессы случаются, даже летальные исходы бывают. Страшные вещи на самом деле.

Откровенно говоря, не представлял себе, чем и как жил бы без увлеченности спортом, которая переросла затем в профессиональное занятие. Я по-своему счастливый человек! Видимо, с годами стал мудрее, в иных ситуациях не «взрываюсь», как раньше, могу и промолчать. Однако правдолюба в себе не убьешь, все равно склонность к справедливости наружу вылезает.

Повторюсь, десять лет вас учили в школе азам честности, гуманизма, благородства. Затем попадаете словно в иной мир. Врут даже те, кто, казалось, по своему статусу должен говорить правду, служить неким образцом добродетели. Мне страшно от этого и сейчас, не привык я лукавить, приспосабливаться, обманывать, предавать. Поэтому мир часто представляется перевернутым, ощущения не из приятных.