Время от времени буду возвращаться в свое хоккейное прошлое, без этого никак. Столько колоритных личностей судьба подарила, не счесть. Даже мимолетное с ними общение, как правило, запоминалось. Спады в моей игре были исключительно из-за травм, никаких стрессов, депрессий и тому подобного не испытывал. Некогда в депрессуху впадать, как некоторые выражаются.

Например, Анатолий Владимирович Тарасов, случалось, критиковал. Но обижаться на маститого специалиста нельзя, тренер просто не знал о моих проблемах. Я тогда вторую операцию перенес. Тем более он по делу говорил, а не критику ради критики разводил. Действительно, выглядел я на льду не очень убедительно.

В моем представлении Тарасов всегда великий, как бы к нему ни относились. Кстати, всех старых тренеров воспринимал, относился и отношусь к ним с глубоким уважением. Чернышев и Тарасов в этом смысле не исключение. Мой непосредственный учитель в «Спартаке» Борис Павлович Кулагин своего рода подопечный того же Анатолия Владимировича. Многое взаимосвязано.

Между прочим, Тарасов, в отличие от Тихонова, не тащил в ЦСКА таланты со всей страны. Во всяком случае, пять сильнейших звеньев себе не брал. Именно Тарасов изобрел потрясающую систему физической подготовки хоккеистов, никто у него этого не отнимет.

Элементы Анатолия Владимировича стали очень эффективным средством. Он даже футболистам ЦСКА опыт передавал, тренировал по таким методикам. Нагрузки по системе Тарасова несоизмеримо выше, чем обычно. Скажем, наставник практиковал своего рода «танцы с блином» этак килограммов двадцать. Да, гопак с «блином» секунд тридцать. Потанцуйте, рекомендую. Это было как минимум интересно. Как максимум – немалая польза для самого хоккеиста.

Я легко переносил нагрузки, благодарю бога. Хотя и худым был. Но когда видишь результат, ты этим непременно занимаешься. Все ныли, стонали, однако шли и делали. Итог – высокие спортивные результаты, и, как следствие, твоя зарплата в разы больше, чем у рядовых граждан страны, слава, популярность. Стоило, наверное, терпеть, тренироваться. Главное – приносило пользу.

Тарасов первым понял, что высокие нагрузки – ключ к успеху. Хоккей, да и другие виды спорта не в последнюю очередь основаны на выносливости. И когда по ходу матча люди устают, реакция совсем другая, за счет выносливости команда выигрывает. Скорости другие, у тебя «физика» заложена основательная. Особенно в сборной – скорости и уровень мышления иные, на более качественном уровне.

Словом, Тарасов – великий специалист. Для страны в плане развития хоккея немало сделал. Просто так, на голом месте, не станешь экспериментировать. Надо обладать характером, чтобы свои задумки реализовать. Анатолий Владимирович, полагаю, в полной мере был наделен качествами незаурядного человека и хоккейного наставника.

…После командировки в Англию поиграл некоторое время в Швейцарии. Но рассказ даже не о хоккее – о человеческой несостоятельности, низости с элементами подлости. Признаться, был шокирован. Разве можно такое предположить?

Выступал в команде, которая билась за попадание в высшую лигу швейцарского чемпионата. Некоторые поступки могут основательно потрясти психику, в голове подобные вещи не укладываются. Не стану называть фамилию великого хоккеиста, он и в самом деле «звезда» советской сборной. Если он почитает эту книгу, легко поймет, о ком речь.

Приехала ко мне группа ветеранов хоккея, общаемся. Иду к руководству команды, прошу взять одну из славных в прошлом «звезд» тренером. Времена в Советском Союзе хреновые, 1991 год, человек – безработный. Ну, решил помочь соотечественнику с трудоустройством. Соотечественник, видимо из чувства благодарности, предложил в свою очередь… убрать из состава Кожевникова. Мол, вместо меня другого игрока привезет. Когда президент клуба, с которым я, кстати, дружил, рассказал о кознях моего выдвиженца, чуть дар речи не потерял. Причем великого в прошлом мастера игры изначально не хотели брать в команду, я с превеликим трудом убедил людей в целесообразности такого шага. В ответ – теперь сами знаете что.

Классные у нас отношения, да? А еще говорим о каком-то мифическом хоккейном братстве. Конечно, далеко не все того же склада люди, как он. Но подобных господ тоже хватает.

Травма настигла, спина болела, даже пришлось ходить в корсете. Задачу выхода команды в класс сильнейших никто не отменял. Я все равно выходил на лед. Рука едва не отнималась, пальцы почти не чувствовал. И мой наставник, великий интриган, вдруг говорит: кончай сачковать. Где-то я это слышал, по-моему, из уст Чекалкина с Майоровым. Отвечаю не стесняясь: «Совсем сдурел?! У меня со здоровьем проблемы, а ты в симуляции обвиняешь». Между тем играл, можно сказать, костылял и забивал! Показали рентгеновский снимок «величайшему тренеру современности» – ни извинений от него, ничего.

Наблюдал за иностранцами, их очень теплыми отношениями, и приятно удивлялся. Как они держатся друг за друга, потрясающе. Приехали, например, канадцы из пятых лиг, в Швейцарии их никто не знал толком. Тащат, разумеется, своих всеми силами и способами.

Не задумываюсь над истоками подлости, зачем? Почему на хоккейной площадке человек был поистине великим, а за ее кромкой несостоятельным? Тоже нет ответа. Банально, но, видимо, так судьба распорядилась. К слову, иногда вижусь с ним, общаюсь, не плевать же в лицо. Но дружить, естественно, не стану.