Предисловие

В 2000 г. исполняется 50 лет с начала строительства Куйбышевской ГЭС на Волге, организации «Куйбышевгидростроя» и Куйбышевского строительного управления гидромеханизации (постановление ЦК ВКП (б) и Совмина СССР от 21.08.1950).

Это поистине великая и всенародная стройка была детищем сталинской эпохи со всеми её противоречиями — от энтузиазма молодых комсомольцев-добровольцев до широкого использования принудительного труда заключенных ГУЛАГа времен Лаврентия Берия, который в 1953 г. был расстрелян и по нему до сих пор периодически поднимаются предложения о реабилитации, памятуя его заслуги в строительстве военно-промышленного комплекса и создания атомного и космического оружия страны.

Судить историю конечно бессмысленно, так как это данность, и изменить здесь ничего нельзя. Но историю можно отображать односторонне, выпячивая отдельные её стороны и опуская другие факты в зависимости от конъюнктуры и идеологии сегодняшнего дня. При таком подходе можно достичь любого желаемого толкования событий. Это мы видели в прошлые годы строительства социализма, а сегодня историю излагают в ином ракурсе, с позиций «свободного рынка». Поэтому объективные воспоминания простых очевидцев и участников событий мне представляются ценными для понятия прошлого и настоящего времени.

Мне хотелось бы в воспоминаниях помянуть добрым словом моих товарищей-строителей, которые в трудных бытовых условиях и не ради длинного рубля, собственного кармана или карьеры добросовестно трудились и построили в сжатые стройки Куйбышевскую ГЭС мощностью 2300 МВт. Представляется, что труд строителей ГЭС не пропал даром и служит на благо России, хотя сегодня появляются и отрицательные оценки экологов и даже известных писателей, вплоть до того, что мы испортили природу, что все ГЭС нужно снести, а водохранилища спустить. Конечно, кто же спорит, не обошлось, вероятно, и без экологических просчетов и ошибок. Часть их можно поправить в какой-то мере, но, к сожалению, в России сегодня на это нет средств.

Я отнюдь не претендую на всестороннее изложение событий и оценки их участников, эта задача непосильная для одного человека. Да и прошедшие годы многое стерло из моей памяти и много воды за это время утекло в Волге. Да простят меня товарищи за невольные мои упущения.

Было бы хорошо, если бы свои воспоминания написали еще здравствующие ныне гидромеханизаторы-строители, а руководство Куйбышевского ныне Самарского СУ гидромеханизации сумело бы найти средства для издания сборника статей тиражом 100—200 экз. для распространения среди ветеранов-гидромеханизаторов к 50-летию СУ. Куйбышевское — Самарское СУ гидромеханизации действует уже 50 лет. Мои воспоминания охватывают период с 1952 по 1958 гг., только 7 лет, но эти годы были наиболее значительными в истории этого управления и определяющими для молодых строителей Куйбышевской ГЭС.

Передача «Куйбышевгидростроя» и СУ Гидромехнизации из МВД в Минэнерго в 1953 г. расширило трест «Гидромеханизация» по объемам работ, техническому оснащению и кадрам. Трест стал самой мощной организацией гидромеханизации. В Куйбышевском СУ гидромеханизации был сконцентрирован огромный парк мощных земснарядов, их суммарная установленная мощность доходила в 1955 г. до 64 МВт. Всего на «Куйбышевгидрострое» было выполнено 107,8 млн. м3 земляных работ способом гидромеханизации за 6 лет. Примеров подобной концентрации гидромеханизации на одном строительстве более не было ни в отечественной, ни в мировой практике.

Самый мощный отечественный земснаряд 1000—80. Подача по воде 1000 м3 /час, напор 80 м, мощность электропривода грунтового насоса N = 4,5 Мвт.

Одной из характерных особенностей применения гидромеханизации на «Куйбышевгидрострое» были большие объемы работ по намыву ответственных напорных сооружений при морозах до — 300 С. Такие работы возникли из-за скоростных сроков строительства и были вынужденными.

Так в зиму 1951—1952 гг. было необходимо намыть ограждающую перемычку котлована ГЭС, при этом три пульпопровода от земснарядов с острова Телячий были проложены по ледяному покрову Волги. Вода в пульпопроводах замерзала, укладывали их заново. В зиму 1955—1956 гг. нужно было непременно замыть временный судоходный канал, намыть дамбы сопряжения водосливной плотины и русловую плотину до необходимых отметок для приема весеннего паводка и набора водохранилища, так как перекрытие русла Волги из-за необходимости судоходства было оттянуто до октября.

Намыв песчаной части плотины в проране перед отсыпанным банкетом был начат только 1 ноября, с этого времени уже устойчиво наступила холодная зима.

При зимней работе были как успехи, так и много неприятностей. Можно только отметить, что такие работы можно успешно выполнять при тщательной к ним подготовке и высокой ответственности всего коллектива, так как малейшая оплошность одного рабочего может привести почти к непоправимым последствиям — например, к замерзанию воды в пульпопроводе и полной остановке работы, такие катастрофические случаи не были единичными. Тем не менее, в зимний период было намыто около 20 млн. м3 ответственных напорных сооружений.

В Куйбышевском СУ впервые в 1954 г. был опробован и получил широкую дорогу беэстакадный намыв на мелкопесчаных грунтах, в том числе с помощью мощных земснарядов 1000—80 и 500—60. Инициаторами внедрения были С. Б. Фогельсон, Е. М. Терещенко и Г. М. Масляков, работавший в это время руководителем ГРП.

Перекрытие Волги на строительстве Куйбышевской ГЭС. Намыв подводной части русловой плотины в проране 1 ноября 1955 г.

По окончанию строительства Куйбышевской ГЭС большая группа гидромеханизаторов Куйбышевского СУ за самоотверженный труд была награждена высокими правительственными наградами, начальник земснаряда 1000—80 А. И. Лебедев был удостоен звания Героя Социалистического Труда.

Торцовый надводный намыв русловой плотины Куйбышевской ГЭС после перекрытия Волги 25 ноября 1955 г.

После окончания строительства земляных сооружений на Куйбышевской ГЭС опытные кадры гидромеханизаторов направлялись на строительство Саратовской ГЭС на Волге в Балакове, Сталинградской ГЭС, Братской ГЭС на Ангаре и другие объекты треста. Подразделения Куйбышевского СУ выполняли работы на Саратовской ГЭС, Балаковской АЭС.

По предложению инженера П. П. Митина были построены уникальные водозаборы промзоны в г. Тольятти с опускными железобетонными колодцами диаметром 39 м, погружаемыми на глубину 40 м в обводненные песчаные грунты с выемкой способом гидромеханизации внутри колодца и постепенным заглублением колодца.

По генподряду Куйбышевское СУ выполнило весь комплекс гидротехнических и общестроительных работ для строительства крупного Сусканского товарно-выростного рыбного хозяйства на площади 7,3 тыс. га в заливе водохранилища близ г. Тольятти. К выполнению этих несвойственных для Управления работ привлекались впоследствии все СУ треста, что было для них достаточно тяжело, эти работы продолжались около 10 лет.

 

Намыв перемычки котлована ГЭС

Возведение перемычки котлована ГЭС проектировалось из песчаного грунта острова Телячий, так как на правом берегу Волги песка не было. Кроме того проектом предусматривалась подача песка для бетона для сооружения ГЭС через дюкеры-трубопроводы, проложенные по дну Волги, и с помощью канатной дороги, соединяющей склады инертных на правом и левом берегу. По этой уникальной канатной дороге с опорой №10 по середине Волги предусматривалась подача песка с левого берега и щебня в обратном направлении с правого берега. К сожалению, осуществление этих проектов было неудачным.

В 1951 г. зимой со льда было силами гидромеханизации опущено на дно Волги 2 нитки пульпопроводов диаметром 600 мм выше перемычки. Дюкеры имели патрубки для продувки пульпопровода в случае забивки грунтом. В летнее время проводки больших плотов, на концевом звене которых по дну волочится якорь-лот с целью удержания конца плота на фарватере, патрубки дюкеров были сорваны, а сами трубопроводы повреждены. Намыв перемычки выполнялся земснарядами типа 300—40 с дополнительными станциями перекачки, расположенными на правом берегу у выхода дюкеров из-под воды. При нарушении порядка остановки комплекса имели место случаи поздней остановки станции перекачки и опорожнение дюкеров от воды и их всплытие и перемещение с первоначального положения течением. При начале намыва перемычки в сентябре 1951 г. выяснилось, что дюкера повреждены и работа через них невозможна.

Также в 1951 г. выполнялась прокладка дюкера диаметром 800 мм организацией Подводречстроя с Телячьего острова на правый берег ниже перемычки способом протаскивания по дну. Протаскивание было неудачным, трубопровод был протащен по дну до середины Волги и трос оборвался. Попытки продолжения этой работы были неудачными.

Было принято решение проложить 2 пульпопровода Д 600 мм и 1 пульпопровод 800 мм по льду Волги и выполнить намыв перемычки в зиму 1951—1952 г. По прибытию к месту работ в начале января 1952 г. я застал намыв на середине верховой перемычки, предстояло намыть продольную и низовую перемычки протяженностью около 1,5 км.

Намыв выполнялся из торца пульпопровода, прокладываемого по ранее намытому в воду песку. Откосы надводного растекания грунта составляли 1:30, подводного заложения до 1:5, при глубине до 10 м ширина перемычки по урезу воды получалась до 80 метров. Поскольку толщина льда в январе уже доходила до 1,3 м, а морозы устойчиво сохранялись на уровне — 25 — 30 0 С, расчистка необходимой акватории от льда представляла сложную задачу. Кроме того было необходимо освобождать акваторию от льда в забое у земснарядов и поддерживать необходимый режим работы, исключающий замерзание льда в пульпопроводах.

Работами по намыву непосредственно руководили ст. прорабы А. Фалалеев и П. В. Золотов. На подготовке акватории для ежедневного продвижения намыва работало до 100 человек ЗК, в том числе и в ночное время. Все работы по выкалыванию кусков льда и их вытаскиванию из воды выполнялись вручную с помощью пешни, лома и сачка. Работа была мокрой, холодной на морозе и опасной, было много случаев падения рабочих в воду,

в этом случае ЗЭК шел в будку сушиться и ему выдавали спирт. Применялся также сплав отколотых льдин по течению, так как вытаскивание льдин на поверхность ледяного покрова было наиболее трудоёмкой работой. Все работы по намыву велись в охраняемой зоне.

Путём таких трудоёмких мер и жёсткого контроля со стороны технической инспекции Куйбышевгидростроя в основном удалось не допустить погребения льда в тело перемычки.

Однако отдельные льдины всё же замывались, при постановке перемычки под напор в 1953 г. несмотря на наличие двойного ряда металлического шпунта в одном месте продольной перемычки образовалась сосредоточенная фильтрация с выносом грунта, которая была аварийно устранена. При разборе низовой перемычки в 1954 г. с помощью земснарядов и землечерпалок наблюдалось всплытие льдин, при этом они хорошо сохранили кристаллическую структуру. Намыв в суровый зимний период ответственного гидротехнического сооружения в столь больших объёмах был осуществлён впервые, этот риск оправдывался только выполнением сжатых директивных сроков строительства.

На земснарядах типа 300—40, карьер которых был на Телячьем острове, колку льда выполняли ЗК охраняемых «конвойных точек», сюда выводилось дополнительно до 50 человек. Этими земснарядами командовали начальники

В. С. Аксёнов, В. И. Селезнёв и С. С. Кувшинов. Один из земснарядов поддерживался в «горячем резерве».

Одной из сложных задач зимней работы гидромеханизации было предотвращение замерзания воды в пульпопроводе при остановке земснаряда. В пульпопроводах были предусмотрены сливные лючки для опорожнения трубопровода от воды. Инструкцией по зимней работе предусматривался немедленный слив воды при каждой остановке земснаряда, так как обычно бывает неизвестно продолжительность остановки.

Я был очевидцем «замораживания» двух ниток пульпопровода Д 600 мм протяженностью до 2 км на ледяном покрове Волги в конце февраля 1952 г. При пуске земснаряда вода до карты намыва стала не доходить, при пробивке малого отверстия в трубе сначала бил малый фонтанчик, который вскоре прекратился. Трубу разрезали, и увидели в разрезе кольцевую структуру замерзших слоев льда, подобных годовым кольцам дерева. Можно было подсчитать сколько было остановок земснарядов и сливов воды. Объяснение этому явлению следующее. Пульпопровод был проложен горизонтально, слив воды происходил медленно и при морозе вода, прилегающая к стенке, успевала замерзнуть. При кратковременной работе земснаряда до следующей остановки лед не успевал оттаять и намораживался следующий слой.

Этот случай чуть было не сорвал окончание намыва перемычки, из за него могла произойти задержка строительства на 1 год, что было совершенно недопустимо. Начальник участка Фёдор Козловкий принял оперативные меры по ликвидации аварии, трубопроводы были разобраны, лёд выбит при пригреве на кострах, и пульповоды смонтировали заново в течение 1 недели. Эту операцию можно было выполнить только при наличии неограниченного контингента рабочих — ЗК.

Из этой аварии был извлечен урок, воду из пульпопровода перестали сливать при простое земснаряда на период менее 1 суток, а в случае неготовности карты намыва к приёму грунта прокачивали земснарядом воду в течение нескольких часов с целью оттаивания образовавшейся ледяной корки на внутренней поверхности пульпопровода. При продолжительном простое основного земснаряда из-за ремонта или подготовки забоя и создания майны, включали в работу резервный земснаряд.

Намыв перемычки был завершен в конце марта, когда через Волгу стало опасно ездить на автотранспорте, так как сверху льда уже появилась талая вода. Ледовая дорога использовалась до последней возможности, пока не провалилось под воду несколько автомашин. В перемычке был оставлен проран для ввода и вывода в акваторию котлована земснарядов типа 1000—80 для параллельной выемки котлована ГЭС с помощью средств гидромеханизации.

В успешную работу по намыву перемычки большой вклад внес ИТР участков и района и лично В. И. Ющенко. Он ежедневно проводил оперативки, которые напоминали представления в цирке, как по своей форме, так и по смачным выражениям. В этой работе я уже стал набирать производственный опыт, контролируя производство и качество зимних работ. Борис Карлович Липгарт довольно часто приезжал контролировать ход работ. Неоднократно приезжал и исполнявший в то время обязанности главного инженера строительства полковник Шапошников.

Мне приходилось утверждать у него проекты организации работ по намыву перемычки, т.к. техническую документацию разрабатывали параллельно ходу работ. Видел я и заместителя Министра МВД генерала Серова, молодой, подтянутый он бодро шел по льду через Волгу в сопровождении немногочисленной охраны.

Два слова о работе с ЗК. Наряду с тёмным и забитым контингентом здесь были и рецидивисты — паханы, которые считали позором для себя честную работу. Но эта организованная банда верховодила и по существу командовала всеми бригадами при поощрении лагерного начальства.

Среди этих бандитов-паханов и воров «в законе» неоднократно проходили разборки с убийствами, в том числе при игре в карты, ставкой в которых была жизнь, в том числе и на объектах гидромеханизации. Случаев убийства вольнонаёмных я не припомню. Но утром на вводе ЗК в зону и вечером при их выводе в лагерь было неприятно смотреть на эту процедуру на вахте с конвоем и овчарками. Наряды на бригады ЗК писались, конечно, чтобы у них был зачет срока 1:3, в этом было заинтересовано и начальство лагеря.

В гидромеханизации по нарядам за зиму было написано такое количество колки льда, что в сумме она составила объём льда на акватории от Жигулёвска до Куйбышева. Была назначена даже проверка объёмов колки льда.

В. И. Ющенко, как одну из моих первых «научно-исследовательских работ», поручил мне составить проект инженерного обоснования этого количества льда с учетом температуры воздуха, интенсивности льдообразования и повторных операций при этом. Теоретически какое-то обоснование получилось и проверка стройбанка этим удовлетворилась.

 

Намыв опоры №10 канатной дороги

В феврале — марте 1952 г. я был очевидцем и участником другого «героического» зимнего эпизода гидромеханизации правого берега. К этому времени была закончена забивка со льда шпунта ограждения опоры №10 канатной дороги, расположенной в середине Волги, по конфигурации это ограждение представляло в плане острый угол с боковыми стенками. Для сохранения шпунтовых стенок от весеннего ледохода нужно было заполнить пазуху ограждения песком.

Эту задачу было решено выполнить путем намыва песка с помощью земснаряда 1000—80, для чего земснаряд нужно было отбуксировать из котлована ГЭС через русло Волги к острову Телячий и из плавучего пульпопровода произвести замыв пазухи. Объём пазухи был сравнительно небольшим, около 3000 м 3 при глубине до 12 м, но сильным течением реки, вызывавшим водовороты за торцом ограждения, песок уносило и пазуху удалось заполнить только при образовании длинной отмели ниже по течению, объем уноса песка учесть было конечно невозможно, но земснаряд отработал около 200 часов машинного времени, т. е. подача грунта составила не менее 150000 м 3.

Но главной проблемой, конечно, был перевод земснаряда через Волгу на расстояние около 1 км при толщине льда до 1,5 м и морозе до — 25 0 С, который нужно было осуществить за 2 недели, сроки весеннего паводка поджимали. К этому времени в Управлении гидромеханизации начальником был назначен Блохин, который проработал непродолжительное время, до полугода.

Работа по рубке и вытаскиванию льда для перемещения земснаряда выполнялась вручную бригадами ЗК численностью не менее 50 человек круглосуточно, единственным средством механизации для вытаскивания льда был автокран, который с опасностью устанавливали у кромки льда. Каждой бригаде земснаряда ежесменно устанавливалось задание по перемещению земснаряда, за выполнение которого бригада премировалась.

Блохин каждый день приезжал на место работ с кассиром и чемоданом денег, которые выдавались бригадиру. Эта мера немедленного премировании за выполнение задания оказалась очень эффективной, такая система поощрения применялась в экстренных случаях и впоследствии, премирование работников в виде так называемых пусковых премий за ввод агрегатов при разрыве сроков между работой и премированием через 2 — 3 года, конечно, по существу ничего и никого не могло стимулировать. Здесь должна точно соблюдаться пословица: «Дорого яичко к Христову Дню».

Вот такими неординарными мерами было сохранено шпунтовое ограждение опоры 10 канатной дороги от разрушения при весеннем ледоходе, хотя плата за это была чрезмерно высокой и была сопряжена с опасностью для жизни людей, которые ежедневно попадали в ледяную воду при сильных морозах, но кто с этим считался и кому они были нужны ибо это были ЗК.

 

Выемка котлована ГэС с помощью земснарядов

Как уже отмечалось выше, с целью сокращения сроков строительства ГЭС Борисом Марковичем Шкундиным при разработке проекта было внесено предложение об одновременном производстве работ по устройству ограждающей котлован ГЭС перемычки и выемки грунта котлована с помощью земснарядов типа 1000—80 и мощной землечерпалки с ёмкостью ковша до 80 литров до окончания работ по строительству перемычки и устройства водоотлива. Предложение было очень заманчивым, было поддержано С. Я. Жуком и принято к производству.

Шесть земснарядов 1000—80 и землечерпалка «Пятилетка» (капитан Арефьев) в 1952 г. были сосредоточены для выемки грунта котлована ГЭС. С наступлением весны и освобождения Волги от льда земснаряды были введены в работу. По существу вся акватория бала занята земснарядами и плавучими пульпопроводами.

При вводе земснарядов в работу сразу обнаружились конструктивные недоработки плавучего пульпопровода. Соединение труб плавучего пульпопровода Д 800 мм было выполнено на шлагах московского завода «Каучук». Шланги не выдерживала давления 8 атм., развиваемое землесосом, и часто разрывались. Кроме того, на течении поплавки не имели достаточной остойчивости и переворачивались.

Эти дефекты впоследствии были устранены: шланги заменили на металлические шаровые соединения, а поплавки были раздвинуты и изменена их конфигурация. В основном механические и электрические устройства земснарядов, включая мощный грунтовый насос, работали надежно, в чем следует отметить заслугу отечественных конструкторов и заводоскв, хотя конструкторы использовали как аналог приобретенный еще до войны американий земснаряд «Гидротехник» с деревянным корпусом, корпус на земснаряде 1000—80 был заменен на металлический. Впоследствии земснаряд «Гидротехник» успешно работал в начале 50-х годов на строительстве Горьковской ГЭС.

Но главной неприятностью оказалась совершенно низкая производительность земснарядов для выемки грунтов котлована. Вместо расчетной производительности в 500—1000 м 3/ч часовая производительность этого мощного земснаряда не превышала 50 м 3/ч. Суммарный объём выемки грунта всеми земснарядами не превышал 50 тыс. кубометров в месяц при необходимом темпе по графику строительства до 0,5 млн. кубометров. Грунты котлована представляли собой пластичную уплотнённую моренную глину с большим включением крупных валунов и гравия. Мощность фрезерного рыхлителя в 320 кВт оказалось недостаточной для разработки таких тяжелых грунтов, а наличие крупного валунника приводило в забивке проходных каналов грунтового насоса.

Землечерпалка «Пятилетка» также оказалась непригодной для выемки таких грунтов: в колодце грунтового насоса валуны и глина застревали, а в ковшах залипал грунт. Руководство гидромеханизации предпринимало всевозможные организационные меры: заменяли багермейстеров, начальников земснарядов и участков. Борис Маркович Шкундин и Виктор Иванович Ющенко переселились на земснаряды и в каюту «Пятилетки» и круглосуточно находились на земснарядах около месяца. Мне часто приходилось бывать вместе с ними. Приехал начальник Главгидроэнергостроя, но все принимаемые меры не принесли успеха.

В сентябре 1952 г. были закончены работы по сооружению перемычки и устройству водоотлива, земснаряды пришлось вывести из котлована, проран в перемычке был закрыт. К этому времени руководителем работ на правом берегу был назначен Александр Петрович Александров, впоследствии заместитель Министра строительства электростанций, а главным инженером всего строительства — Николай Васильевич Разин, который довёл стройку до ввода ГЭС в эксплуатацию. Оба эти инженера были талантливыми гидротехниками и энергетиками мирового масштаба и прекрасными организаторами строительства.

В начале 1953 г. выемку грунтов из котлована начали выполнять сухоройным способом с помощью экскаваторов СЭ-3 и автосамосвалов, следует заметить, что и при этом способе были большие трудности с автодорогами и передвижением экскаваторов в забое.

При дождях грязь на дорогах Жигулёвска была совершенно непроходимой. Помню, как я шёл после работы из столовой вместе с А. В. Родионовым и А. И. Пахомовым, было уже темно. Аркадий отстал, оглянулись, а он провалился в грязь в ухабе по самое горло, еле вытащили его…

Вся эта эпопея с выемкой котлована ГЭС с помощью земснарядов имела свои последствия. В 1953 г. Правобережный район гидромеханизации был ликвидирован, все земснаряды и кадры перебазированы на строительство объектов левого берега. Я был переведен инженером ПТО Управления гидромеханизации в Комсомольск, хотя еще около полугода жил в Жигулёвске вместе с семьёй А. И. Пахомова.

Для Бориса Марковича Шкундина неудачное применение земснарядов на выемке грунтов котлована ГЭС имело тяжелые последствия. Начальник Куйбышевгидростроя генерал-майор Иван Васильевич Комзин обвинил его в умышленном срыве сроков строительства. Такое обвинение в то время по последствиям было равнозначно приговору расстрела. На партсобрании он был исключен из партии, так как по законам того времени члена ВКП (б) не могли арестовывать.

Сразу после собрания ему удалось оторваться от чекистов и улететь в Москву искать защиты у генерала С. Я. Жука, который руководил институтом «Гидропроект» и который хорошо знал Б. М. Шкундина по Волгострою. С. Я. Жука знал и доверял ему И. В. Сталин. Жуку удалось защитить Б. Б. Шкундина перед руководством МВД и снять обвинение в предумышленном вредительстве.

Но на стройку он уже не вернулся, С. Я. Жук зачислил его в институт специалистом по гидромеханизации. В этой должности он долгие годы

(до 1996 г.) работал в «Гидропроекте» и под его руководством было создано не мало новых земснарядов и устройств гидромеханизации. Я тесно сотрудничал с этим талантливым инженером до самой его кончины в 1999г.

 

Обследование подводных пульпопроводов — дюкеров

Как уже говорилось выше, в 1951 г. было проложено 3 нитки пульпопроводов — дюкеров Д 500 мм протяженностью около 1 км через судоходное русло Волги с о. Телячий на правый берег. Эта работа выполнялась силами Правобережного участка гидромеханизации в зимний период при монтаже и опускании дюкеров с ледяного покрова Волги.

Все три нитки были выполнены с соединениями труб на сварке, стыки усиливались лепестковыми муфтами, через 100 м. к верху труб приваливались контрольные патрубки с заглушками для промывки пульпопровода на случай его забивке грунтом. Для опускания ниток трубопроводов на дно сваренный трубопровод вывешивался на талях и под ними вырубалась вручную во льду прорезь, в которую опускался трубопровод при заполнении его водой. Пригрузка трубопроводов от всплытия при попадании в них воздуха и защита от случайных повреждений не предусматривалась. После укладки дюкеры были испытаны на давление до 10 атм., результаты были хорошими.

По берегам Волги ниже и выше по течению были выставлены предупредительные знаки «Якорей и лотов не бросать!». В эти годы по Волге водили большие караваны лесных плотов на конце которых по дну волочился тяжёлый груз-лот для удержания плота на фарватере. При наличии предупредительных знаков полагалось поднимать со дна лот или якорь с помощью огромного ручного ворота, расположенного на оконечности плота.

Однако при начале намыва перемычки котлована ГЭС осенью 1951г. выяснилось, что все три нитки дюкеров оказались поврежденными. Кроме того гидромеханизаторы не располагала опытом работы через такие трубопроводы, при пуске земснаряда в ряде случаев в них загонялся воздух из надводного трубопровода и дюкер всплывал, что представляло опасность как для трубопровода, так и для судоходства. Устройства для предотвращения попадания воздуха в дюкер — вантузы, оказались ненадёжными.

Дюкеры предназначались не только для намыва перемычки, но и для подачи песка для бетона с песчаного месторождения у о. Телячий на правый берег с помощью земснарядов, т.е. по первоначальному проекту снабжение песком для бетонных работ на строительстве ГЭС предполагалось осуществить по такой экономичной схеме и вывод из строя дюкеров менял всю схему снабжения песком бетонных работ. Поэтому было принято решение провести тщательное обследование дюкеров с помощью водолазов и выполнить их ремонт.

С июня месяца 1952 г. мне было поручено работать совместно с водолазами, тщательно фиксировать обнаруженные повреждения и ежедневно докладывать руководству результаты обследования и ремонта. Около 3 месяцев я ежедневно плавал на ботике совместно с опытными водолазами из Ленинграда и фиксировал обнаруженные ими повреждения и проводимые ими ремонтные работы.

Обследованием было выяснено, что часть контрольных лючков оказалось сорванными, а трубопроводы пробиты лотами плотов, нитки трубопроводов местами перемещены с первоначального положения и перехлестнуты, имели место размыва дна и провисания трубопроводов. Водолазам в русле Волги на глубинах до 12 м работать было весьма трудно из-за отсутствия видимости вблизи дна и взвешенных наносов реки, в большинстве они работали на ощупь, но водолазный костюм препятствовал и этому. Выполненные водолазами ремонтные работы путём установки муфт результата не имели, опытная прокачка воды с помощью земснаряда через дюкеры показала наличие больших утечек.

Результаты этих работ я докладывал лично Михаилу Андреевичу Горину, исполнявшим в то время обязанности руководителя гидромеханизации МВД. Было принято решение не восстанавливать дюкеры, что меняло схему снабжения песком бетонных работ на правом берегу.

В свою очередь я приобрёл опыт подводно-технических работ. Позднее на строительстве Саратовской ГЭС и Чебоксарской ГЭС гидромеханизаторы освоили как укладку дюкеров с плавучих средств через Волгу, так и их эксплуатацию. По моим предложениям и проектам в 60-х годах были построены подводные пульпопроводы через Даугаву на строительстве Рижской ГЭС, переведены на подводную укладку все пульпопроводы в устье Невы при намыве территорий в Ленинграде.

В 1951 г. Управлением подводно-технических работ по заказу Куйбышевского СУ гидромеханизации в створе ниже перемычки котлована ГЭС прокладывался через Волгу дюкер Д 800 мм способом протаскивания по дну с предварительным баластированием трубопровода песком для создания отрицательной плавучести. Работа эта не была закончена, трубопровод протащили с помощью мощных лебёдок и полиспастов, установленных на правом берегу, до середины реки, затем тросы оборвались, обрыв не удалось ликвидировать и пришлось отказаться от продолжения работ.

Эти случаи говорят о необходимости тщательного инженерного подхода при строительстве подводных трубопроводов, любая незначительная на первый взгляд недооценка местных условий приводит к непоправимым последствиям при осуществлении подводно-технических работ.

 

Добыча бетонного песка из русла Волги в 1953 г.

Летом 1953 г. Правобережным участком, руководимым Федором Михайловичем Козловским, был осуществлен проект добычи бетонного песка из разведанного ранее руслового карьера вдоль острова Телячий с подачей песка на площадку бетонного завода левого берега. Разработка карьера выполнялась на расстояние до 15 км с разрывом цепи путем организации резерва в русле Воложки и последующей подачей песка земснарядом на склад бетонного завода.

Головным в такой сложной цепи был земснаряд типа 1000—80 с промежуточной станцией перекачки с грунтовым насосом типа 500—60, так как не было свободной мощности на подстанции для насоса 1000—80. Длина этого трубопровода была около 10 км, станция перекачки стояла примерно по середине и напора земснаряда оказалось недостаточно для подачи 10000 м 3/ч гидросмеси, т.е. земснаряд работал с пониженной производительностью.

При работе земснаряда на течении выявилось опрокидывание поплавков плавучего пульпопровода, т.е. центр тяжести поплавка был завышен. Приехал из Москвы конструктор Корчагин, который добавил сбоку основного понтона дополнительный поплавок из труб Д 1000 мм, который мы прозвали «карандашом», но этот дефект был устранён. На месте я познакомился с Корчагиным, это был один из конструкторов — создателей земснаряда 1000—80, очень грамотный и толковый инженер.

После ввода земснаряда 1000—80 в работу по разработке карьера выяснилось, что состав грунта карьера и глубины разведанного карьера изменились после сооружения перемычки котлована ГЭС. Произошло стеснение русла Волги перемычкой и соответственно произошло переформирование самого русла, при этом разведанные запасы бетонного песка смыло течением реки. Этот фактор не был учтен при проектировании и работы были прекращены.

В последующем для снабжения песком бетонного завода правого берега был срочно открыт участок гидромеханизации в Переволоках с сортировкой песка и выдачей кондиционного песка и гравия. Руководителем этого оторванного от основной базы участка был назначен Георгий Федорович Горбачёв, майор МВД, очень интересный человек, технической частью добычи песка заведовал Пётр Локалин, грамотный и инициативный молодой специалист.

Но доставка песка на завод на расстояние около 70 км производилась уже по железной дороге. Так по мере строительства менялись принципиальные инженерные решения, так как проектирование шло параллельно со строительством и ошибки были неизбежны.

 

Смерть Сталина и её последствия

23 марта 1953 г. скончался И. В. Сталин. Его похороны в Москве из-за неорганизованности вылилось в трагедию, в давке подавили множество людей. Но в газетах и радио об этом умолчали. По всей стране проводились траурные митинги и собрания, советский народ действительно воспринимал его смерть как тяжёлую утрату.

В Куйбышевском СУ гидромеханизации в механическом цехе был проведен митинг, организованный секретарем первичной партийной организации, начальником отдела кадров ст. лейтенантом Алёшкиным, на котором присутствовало около 200 работников, в том числе присутствовали и ИТР с Правобережного района. Каждый из присутствующих думал про себя, что за смертью вождя произойдут в стране большие перемены, и эти ожидания вскоре оправдались. Между руководителями страны и партии возникла борьба за власть.

В результате этой борьбы первым секретарём ЦК КПСС и фактическим руководителем страны становится Никита Сергеевич Хрущёв, Лаврентий Берия, министр МВД, был обвинён в попытке государственного переворота и расстрелян в июне 1953 г., но ему удалось провести амнистию почти всех заключённым в сталинских лагерях, в основном уголовникам. По амнистии лагеря Куйбышевгидростроя обезлюдили и на основных объектах строительства работы почти прекратились. На работе гидромеханизации эта амнистия также отразилась, но не столь катастрофически, на земснарядах работали вольнонаёмные работники и в основном из молодёжи.

Летом 1953 г. мне предоставили отпуск, уезжал я в Данков к родителям через Сызрань. На вокзале и в самой Сызрани творилось что-то невообразимое, город и вокзал были переполнены освобождёнными ЗК, достать билет на поезд было совершенно невозможно. Отправить меня посодействовал встретившийся знакомый бригадир ЗК из гидромеханизации.

Кроме амнистии последовали организационные структурные изменения для всех многочисленных строек коммунизма, которые вело МВД, в том числе Куйбышевгидрострой, был передан в ведение Министерства Строительства Электростанций. Гидромеханизация МВД была расформирована, действующие подразделения гидромеханизации в энергетическом строительстве, в том числе и Куйбышевское СУ гидромеханизации, были переданы тресту «Гидромеханизация» Министерства Строительства Электростанций, Проектная контора гидромеханизации МВД вместе с руководством была передана тресту «Гидромеханизация» Минтрансстроя, поэтому произошла замена в группе рабочего проектирования Куйбышевгидромеханизации.

В октябре 1953 г. на стройку приехал знакомиться управляющий трестом «Энергогидромеханизация» Сергей Борисович Фогельсон. Как раз во время его приезда произошла авария, на карте намыва во время пуска земснаряда 500—60 упала эстакада высотой 5 м вместе с пульпопроводом.

Начальником этого участка был Федор Козловский, у которого я работал на правом берегу. Он прошел войну, окончил несколько ранее меня Московский Торфяной Институт, работал на строительстве Цимлянской ГЭС, ему уже было присвоено звание лейтенанта МВД. Человек и инженер он был не плохой, имел высокий рост и руки как грабли, но был весьма неорганизованным и своенравным.

Я к тому времени был переведен с правого берега в ПТО Управления и Б. К. Липгарт поручил мне расследовать аварию. Ознакомившись на месте я написал рапорт, что эстакада свалилась при запуске земснаряда от гидравлического удара. Действительно, у земснаряда 500—60 пуск был всегда очень жестким, а травить воздух во всасывающий пульпопровод грунтового насоса при пуске насоса еще не научались, и гидравлический удар действительно имел место.

Мой рапорт С. Б. Фогельсону не понравился, так как в нём не было виновных. Он сам выехал на место, встретил Ф. М. Козловского с стал его обвинять в том, что эстакада была построена плохого качества, Федор возразил ему и добавил: «А ты кто такой, чтобы мне указывать? Разбогател, получив в подарок от Берии 20 самых мощных земснарядов».

Вообще передачей в новый трест многие ИТР Куйбышевгидромеханизации были недовольны, т.к. лишались доплаты за воинское звание. С. Б. Фогельсон в назидание другим уволил Ф. М. Козловского, он уехал в Москву и работал до пенсии проектировщиком во вновь организованном проф. Н. Д. Холиным институте «Проектгидромеханизация».

Некоторая характеристика С. Б. Фогельсону. Он действительно был талантливым и волевым организатором, прошел войну, горел в танке, потерял кисть правой руки, хорошо разбирался в людях. Поддерживал всё новое и прогрессивное, но в кадровой политике придерживался национального принципа. Он был одним из организаторов треста «Энергогидромеханизация», но сама гидромеханизация для него была совершенно новой инженерной областью, но он быстро приобретал в ней опыт в силу своей эрудиции. Под его руководством и в силу случившихся обстоятельств, трест с 1953 г. становится ведущей организацией Союза в области гидромеханизации.

На строительстве Мингечаурской ГЭС в 1952 г. впервые был разработан и опробован инженерами Звонцовым и Н. А. Лопатиным безэстакадный способ намыва сооружений, который произвел техническую революцию в гидромеханизации. Отпал труд ЗК на строительстве намывных эстакад и ручном обваловании карты намыва.

С. Б. Фогельсон быстро понял преимущества способа и организовал его повсеместное внедрение, начав с Куйбышевгидромеханизации на мелкопесчаных грунтах, на которых еще не было опыта работы и в этом был определённый риск.

Вообще С. Б. Фогельсон был волевым руководителем сталинского типа. Таким же был вновь назначенный в Куйбышевское Управление гидромеханизации новый начальник СУ Евгений Михайлович Терещенко. Здесь наверное не лишним привести ходивший в то время анекдот.

Сталин, Черчилль и Рузвельт при «разрядке» во время Ялтинской конференции обсуждали вопрос, какими главными качествами должен обладать руководитель. Черчилль заявил, что главное в руководителе — доскональное знание своего дела, Рузвельт первое место отвел способности к бизнесу и маркетингу, а т. Сталин сказал: «Главное качество руководителя — это умение заставить работать подчинённых». Этого он твердо придерживался не стесняясь способами их осуществления, считая, что цель оправдывает средства…

Я достоверно знаю, что многие старые коммунисты не разделяли этого взгляда, считая, что начальник должен прежде всего любить людей. Я всегда разделял эти взгляды и насколько было возможным осуществлял их.

 

В производственно-техническом отделе СУ

После закрытия Правобережного района гидромеханизации я был переведен в ПТО Управления, сначала в должности инженера, затем старшего инженера. Моему переводу содействовал приехавший на стройку в конце 1952 Борис Владимирович Беренцвейг, назначенный заместителем гл. инженера СУ, он был кадровым техническим работником гидромеханизации МВД, работал в ПКК и участвовал в проектировании новых земснарядов типа 500—60 и 1000—80, хорошо владел технологией работ, очень грамотный инженер.

Человек он был спокойный, выдержанный, обязательный, совершенно непьющий, исключительной доброты к людям. Семью он временно оставил в Москве, так как у него в это время родилось два сына. В Комсомольске он жил первоначально один и часто приглашал меня к себе в гости, когда я работал ещё на правом берегу и по делам приезжал в Управление, скучно было ему было одному коротать вечера. За чашкой чая, а иногда и за рюмкой вина, он расспрашивал меня о делах на правом берегу. В моей судьбе он сыграл большую роль, способствуя моему переводу в Москву после окончания работ на Куйбышевгидрострое.

Начальником ПТО был инженер-путеец по образованию Василий Иванович Богданов. Он отлично знал геодезию, которая в производстве земляных работ имеет большое значение, был уже в возрасте, строил железные дороги и туннели на Кавказе. В гидромеханизацию он попал вероятно случайно, после судимости. Человек он был довольно вздорный, возбудимый, за работу спрашивал строго и приучал нас, молодых к аккуратности, высоко ценил звание инженера.

В ПТО работали Анна Константиновна Михайлова, кончившая мой институт и прошедшая уже стройку на Цимлянской ГЭС, она вела учет работы земснарядов, а также Валентин Сорокин, молодой инженер-строитель, он вел строительный участок, выполнявший общестроительные работы на строительстве жилья и баз для гидромеханизации, инженер очень толковый, впоследствии он стал профессором в Тольяттинском Строительном институте.

Мне было поручено курировать земляные работы гидромеханизации и у меня появилась хорошая возможность ознакомления с работами и техдокументацией на всех объектах. По ходу работы мне часто удавалось корректировать документацию и находить более экономичные решения.

Несколько слов о других начальниках отделов и подразделений Управления. Гл. механиком был старый и опытный инженер, работавший в гидромеханизации еще на Волгострое Николай Николаевич Мясоедов. Располагая хорошими механическими мастерскими Управление само вело обработку литья всех деталей для грунтовых насосов, включая детали насосов 500/60 и 1000/80.

Гл. энергетиком работал Яков Гринберг, молодой толковый инженер, низковольтные и высоковольтные ЛЭП 6 кв и подстанции 35/6 кв Управление строило собственными силами. Впоследствии он стал начальником Уральского СУ гидромеханизации, а затем профессором в Челябинском Политехе. Проводные линии связи с коммутаторами в Управлении и участках также строили собственными силами. Но эти затраты сторицей окупались. Проводная связь постоянно обеспечивалась со всеми земснарядами, участками и картами намыва. Собственный коммутатор обеспечивал телефонную связь и с квартирами начальников земснарядов и других работников, в любое время суток можно было связаться с любым работником.

Наличие постоянной связи обеспечивало оперативное управление производством через диспетчерскую службу.

Диспетчерская служба была организована в Управлении и на участках. Диспетчер ежечасно обзванивал все земснаряды, получал сведения о работе и остановках и их причинах. В случае необходимости диспетчер немедленно принимал оперативные меры по ликвидации простоя. В распоряжении диспетчера круглосуточно находился автомобиль для доставки необходимых работников на место. Такая структура управления производством обеспечивала бесперебойную эксплуатацию земснарядов, несмотря на старинный эстакадный способ намыва грунта, коэффициент использования рабочего времени был довольно высоким

0,5—0,6.

Наряду с хорошо оснащёнными механическими и электротехническими мастерскими был столярный цех с пилорамой, склад с собственной железнодорожной веткой.

Вопросами материально-технического обеспечения ведал очень энергичный и молодой заместитель начальника Управления Рафаил Моисеевич Мланин, очень симпатичный и грамотный работник, по окончанию работ гидромеханизации на строительстве ГЭС его выдвинули начальником Управления подсобных предприятий всего Куйбышевгидростроя, это были очень крупные бетонные заводы, карьеры нерудных материалов и другие предприятия.

Непосредственно отделом снабжения заведовал Сидельников, тоже очень приятный человек. Нужно отметить, что производство хорошо обеспечивалось материалами и изделиями, это было лучшее обеспечение, которое я встречал в своей последующей работе, чего нельзя сказать об обеспечении продуктами и промтоварами, в этой сфере обеспечения работников и их семей было очень скудно, даже на рынке было трудно купить молоко или мясо.

Бухгалтерией Управления очень опытный бухгалтер Ратников, управление работало рентабельно и не испытывало финансовых трудностей.

Особо следует остановиться на техническом обеспечении производства документацией. На строительство Куйбышевской ГЭС было утверждено только техническое задание. Остальная документация, в том числе рабочая документация и проекты производства работ разрабатывались на месте по ходу строительства.

Главным инженером проекта являлся Николай Александрович Малышев, в то время еще молодой, но опытный гидротехник.

В Портгороде, вблизи Комсомольска, размещалась группа рабочего проектирования института «Гидропроект». В самом Управлении Куйбышевгидростроя в Ставрополе размещался технический отдел. В начальный период его возглавляла легендарный гидростроитель — Шоломиса Ароновна Зильберштейн, по складу характера больше похожая на мужчину. Она курила и нас, молодёжь, ругалась матом, но по делу. В свое время она была производителем работ еще на Днепрострое. Заместителями гл. инженера стройки Николая Васильевича Разина были в это время Ферингер и Триггер из Ленгидропректа.

Подразделениями строительства на левом берегу командовали В. В. Антонов, В. И. Севостьянов, Иванцов, который впоследствии был выдвинут в заместители Министра Энергетики, так же как и А. П. Александров, руководивший работами на правом берегу.

Технической инспекцией стройки, наделённой очень широкими полномочиями, принимавшей ежемесячно объемы работ и объекты, руководил Горбачёв (забыл его инициалы), очень грамотный и принципиальный инженер. Технической инспекцией и строительными лабораториями строго контролировалось качество строительно-монтажных работ, в принципе все основные сооружения были сооружены с высоким качеством, включая и земляные сооружения, возведённые гидромеханизацией.

Рабочее проектирование объектов гидромеханизации и проекты организации работ вела на месте в Комсомольске группа рабочего проектирования. До передачи Управления в трест «Энергогидромеханизация» рабочее проектирование осуществляло ПКК МВД: Д. Г. Израэлит, И. С. Хопёрский, приезжал мой однокашник по институту Алексей Агапов.

Иван Сергеевич Хопёрский был уже пожилым опытным гидромеханизатором, я часто бывал у него. Судьба свела меня с ним впоследствии, когда он уже в Москве вышел на пенсию и я принял его инженером ПТО в Московское СУ. Он был хорошим человеком и пытливым инженером — изобретателем, неудачником в семье, жена у него оказалась алкоголичкой.

После передачи Управления в систему Минэнерго проектирование работ гидромеханизации стала вести Проектная контора «Гидромехпроект». На стройку в декабре 1953 г. приехал мой товарищ по институту Георгий Михайлович Масляков, который был назначен начальником ГРП. В начале 1954 г. он привёз жену Шуру и малых детей: Иру и Галю. Управление смогло предоставить ему только одну комнату в 3-х комнатной квартире в сборном 2-х этажном деревянном каркасно-щитовом доме. Из удобств в доме была холодная вода, канализация и водяное отопление. Помню, как я встречал семью на грузовой машине в холодном январе с двумя малыми девочками, ехали мы таким образом около 100 км от Куйбышева до Комсомольска.

Группа рабочего проектирования вскоре пополнилась молодыми специалистами — выпускницами Куйбышевского строительного института. Люда Крюченкова скоро стала очень толковым проектировщиком, техническое оформление проектов выполняла техник, молодая скромная красавица Таня Кулинич, жена известного на стройке начальника земснаряда Ивана Кулинича.

В командировку из Москвы часто приезжал выпускник из моей группы Алексей Варульников, но старший по возрасту. Он был грамотный инженер, но любитель выпить лишнего, впоследствии он спился и скончался в командировке в Новосибирске. Часто приезжал также молодой весёлый инженер, выпускник МИСИ Александр Иванович Свинцов. С ним меня судьба тесно связала до последних лет. Он хорошо разбирался в сметном деле и технологии, впоследствии работал вместе со мной в Московском СУ, затем заместителем главного инженера треста «Энергогидромеханизация» по экономике.

Инженерам проектировщикам в то время платили очень мало но, немного выручали суточные в командировке по 2,6 руб. в сутки. Г. М. Масляков тоже числился в командировке, иначе его семье из 4-х человек прожить на скудную зарплату было бы просто невозможно.

Инженерам на производстве платили примерно в 1,5 раза выше, чем проектировщикам. На земснарядах и рабочих должностях оплата была сдельная, рабочие в гидромеханизации часто получали в 1,5—2 раза выше, чем инженеры и прорабы. Поэтому на рабочих должностях на земснарядах работало не мало специалистов с высшим образованием, в том числе и выпускники нашего института: начальником земснаряда работал Павел Михайлович Каночкин, механиком земснаряда Виктор Алексеевич Зайцев.

Техники — выпускники Ростовской мореходки как правило работали начальниками земснарядов или инженерами-геодезистами.

Среди них хочу особо отметить моего товарища Аскольда Серых, я с ним работал совместно до моего выхода на пенсию до 1993 г. Это был очень инициативный и грамотный инженер с весёлым и оптимистическим характером. Одновременно с работой на земснаряде и геодезистом, он окончил вечерний строительный институт в Ставрополе, как и многие другие мои товарищи: Николай Васильев, Александр Лебедев, Георгий Темников и многие другие.

Аскольд Викторович Серых впоследствии организовывал намыв территорий в Ленинграде, где была создана способом гидромеханизации территория для жилищного строительства, на которой сегодня проживают до 500 тыс. человек, руководил строительством большой гостиницы для интуристов «Ленинград». Для гидромеханизации он сделал много полезного, светлая ему память…

Помню, как я с ним впервые познакомился в Жигулёвске. Было чудесное солнечное весеннее утро,, на встречу мне идёт молодой, красивый моряк с усиками в безукоризненно белом костюме и фуражке с «крабом», под руку с ним его супруга-красавица Лора из Ростова, тоже в белом морском платье. Как из оперетты «Белый ветер». Эту цветную картину я четко вижу и сегодня, хотя прошло с той поры более 60 лет..

По роду своей работы ст. инженером ПТО мне часто приходилось бывать на объектах работы и участках, в конторе просиживать штаны я не любил. Всего чаще приходилось бывать на участке №2 и его объектах: намыве пойменной плотины на о. Телячий, а впоследствии русловой плотины и перекрытии русла.

Начальником этого участка был сначала Георгий Фёдорович Горбачёв, затем более молодой Евгений Викторович Меницкий, моряк, в черной шинели и «крабом» на фуражке, главным инженером участка был Яков Коган, все они по своей инициативе и «кипучести» характера были очень похожими и хорошо сработались. Впоследствии Меницкий стал начальником Куйбышевского СУ, Г. Ф. Горбачёв после руководил Рыбинским заводом «Гидромеханизация», Я. Коган — крупным подразделением строительства ЛЭП в Москве.

Все они были незаурядными личностями, особенно Г. Ф. Горбачев, старый коммунист, ещё в Гражданскую войну он был комиссаром дивизии, человек оригинального мышления, любитель выпить, не стеснялся высмеивать шапкозакидательские планы Н. С. Хрущёва по сельскому хозяйству, кукурузе и построению коммунизма. Прорабами на этом участке были молодой Евгений Замковой из Цимлы и более старший Василий Мирончик, виртуоз намыва еще с Волгостроя.

Участком №6, выполнявшим работы вблизи водосливной плотины, руководил капитан П. П. Хотько, из лагерного начальства, гл. инженером участка был Семён Розиноер, тоже выпускник Торфяного института, прошедший практику гидромеханизации на Цимлянской ГЭС, очень грамотный инженер, впоследствии начальник технического отдела треста «Энергогидромеханизация». Старшим прорабом на этом участке был Горгоний Михайлович Подъяков, тоже «торфяник» из Цимлы, впоследствии он сменил Н. А. Лопатина на посту начальника Волгоградского СУ гидромеханизации.

Начальником технической части участка добросовестно работал очень пунктуальный инженер-геодезист Городниченко, которого мы, молодые, прозвали «Конь» за его работоспособность и походку. Он был осуждён после войны и отбывал срок в лагере на Цимлянской ГЭС, освобожденным приехал в Комсомольск. В годы войны и оккупации немцами в Одессе он держал варьете, в котором пел знаменитый Вертинский, а его мать играла тапёром. Держался он очень замкнуто, не брал в рот даже пива, видно жизнь его потрепала и он был очень осторожен.

Участком №3, выполнявшим работы на нижнем шлюзе и судоходном канале командовал Кругликов и главный инженер Макеев, опытный старый гидромеханизатор, бывший заключенный, его сменил потом мой однокурсник Борис Григорьевич Шамшин с которым мы впоследствии работали вместе в Московском СУ, ст. прораб А.В.Кузьмин — опытный и инициативный руководитель, работал в изыскателях БАМ до войны.

Участком промышленного и гражданского строительства руководил

ст. прораб Буров. Этот участок строил все жилые дома для гидромеханизаторов в Комсомольске, мясокомбинат, водозабор. На этом участке работал сначала заключенным бригадиром Федя Баженов, очень добросовестный работник и организатор с техническим образованием, родом из Тамбовской глубинки. С

1954 г. он работал уже амнистированным на участке №6 прорабом. Мне довелось с ним позднее работать в Московском СУ, где он руководил участками гидромеханизации на строительстве Рижской ГЭС и Загорской ГАЭС, я всегда помню его как одного из лучших работников, пусть земля ему будет пухом.

В 1953—54 годах в гидромеханизацию поступило пополнение кадров из выпускников Куйбышевского Строительного Института: Евгений Левиновский (отец его был редактором известного иллюстрированного журнала «СССР на стройке», расстрелян в 1937 г.), Володя Шальнов, Леонид Беренцвейг, Лёва Панишев и другие. Все они стали впоследствии руководителями крупных подразделений гидромеханизации.

В эти же годы поступило пополнение кадров — комсомолок из Запорожского Энергетического техникума. Их определяли техниками для замеров объемов земляных работ на земснаряды, но работали они при геодезистах участков. В частности с геодезистом Жорой Темниковым работало несколько таких девчат. Всех я их не помню, запомнилась мне только Зиночка Андриянова, очень красивая и порядочная девушка со спокойным характером, впоследствии она вышла замуж за Лёву Панишева, ставшего гл. инженером Самарского СУ.

Из начальников земснарядов (а их было в Куйбышевском СУ более 20) выделялись Виктор Михайлов, Виктор Хлюст, Александр Лебедев, Степан Попов, Степан Кувшинов, Василий Аксёнов, Николай Васильев. Почти все они стали руководителями крупных подразделений.

Из этого неполного перечня руководящих работников Куйбышевского СУ (да простят меня за то, что этот перечень далеко не полный, память стирается со временем), видно, что Куйбышевское СУ гидромеханизации располагало отменными кадрами, было у кого учиться и кого учить. Эти кадры и решили успех дела.

 

Безэстакадный намыв

В Куйбышевском СУ гидромеханизации впервые был испытан и широко внедрен безэстакадный намыв песчаных грунтов.. Это был большой вклад треста «Энергогидромеханизация» в технический прогресс, тем более, что разрыв между высокой производительностью мощных земснарядов и ручной технологией эстакадного намыва здесь проявлялся наиболее разительно. До этого в начале 50-х годов, этот способ был разработан и внедрен на намыве песчано-гравийных грунтов инженером Авдей Авдеевичем Звонцовым на строительстве Мингечаурской ГЭС, Николай Алексеевич Лопатин участвовал в испытаниях.

Но одно дело гравийные грунты, на которых удельные нагрузки могут иметь большие значения, а другое дело водонасыщенные мелкопесчаные грунты. В Куйбышевском СУ было и много скептиков, которые считали, что гусеничный кран, на мелкопесчаных свеженамытых грунтах провалится.

Сторонниками были начальник ГРП Г. М. Масляков, поддерживали внедрение способа также Е. М. Терещенко и Б. К. Липгарт. Испытания проводились сразу в широком масштабе, на 7 объектах, в основном на участке №2 на намыве пойменной плотины. От треста присутствовал начальник Проектной конторы Сергей Петрович Владимирцев.

Испытания были успешными и безэстакадный намыв утвердился повсеместно. Выигрыш оказался очень большим. Отказались от строительства высоких деревянных эстакад, устройство обвалования на карте намыва можно было 100% выполнять с помощью бульдозера. Отпадал тяжелый ручной труд ЗК.

Безэстакадный намыв. Испытания в Куйбышевском СУ Гидромеханизации

Производительность земснарядов сразу возросла за счет сокращения простоев. При эстакадном способе намыва земснаряд типа 1000—80 работал на карту намыва 3—4 суток, а потом простаивал не менее недели пока ему подготавливали следующую карту или ярус. В Куйбышевском СУ в 1954 г. было намыто безэстакадным способом 5,7 млн. кубометров мелкопесчаных грунтов или 44%, в 1955 г. все 15 млн. намыва сооружений были выполнены безэстакадным способом. С этого времени этот способ намыва распространяется во всех подразделениях гидромеханизации СССР. Мне, когда я работал в ПТО, довелось присутствовать при первых его испытаниях.

В 1953—54 г.г. в Куйбышевском СУ гидромеханизации по договору с МИСИ профессор Николай Дмитриевич Холин выполнял работы по разработке машины для обвалования карты намыва и сгущению гидросмеси. Бульдозер на базе трактора С-80 не мог обеспечивать бесперебойную работу мощных земснарядов, особенно при узком профиле сооружения. Эта проблема актуальна и сегодня.

Николай Дмитриевич, зная меня еще по учёбе в институте, предложил мне работать у него по совместительству. Он поручил мне работу по сгущению гидросмеси в зоне грунтозабора земснаряда. Практический результат был достигнут гораздо позднее, но проработки были выполнены мною в те годы.

Разработка обвалователя велась на базе навесного бульдозерного ножа с косым расположением в плане, т.е. трактор шёл вдоль карты намыва, перемещая намытый песок в валик обвалования. Но высота валика за один проход трактора С-80 получалась малой. Натурными опытами было установлено, что для получения нормального обвалования высотой до 1 м необходима мощность до

300 л.с., но таких тракторов в то время ещё не было.

 

Жаркое лето 1955 г., перекрытие Волги

В 1955 г. было выполнено перекрытие Волги и первый гидроагрегат Куйбышевской, ныне Волжской ГЭС, 29 декабря 1955 г. выдал промышленный ток В это большое событие в масштабе страны большой вклад внесла гидромеханизация. Для создания напорного фронта нужно было намыть до промежуточной отметки водохранилища и весеннего паводка 1956 г. пойменную и русловую плотины.

Эту работу выполнял участок №2, о руководителях которого Г. Ф. Горбачеве, Е. В. Меницком, Я. Когане, прорабах Е. М. Замковом, В. Мирончике,

В. Шальнове я останавливался выше. К перекрытию Волги тщательно и задолго готовились. Для повышения темпов подачи грунта предварительно были намыты большие резервы на забоях земснарядов, летом 1955 г. был в основном закончен намыв пойменной части плотины на о. Телячий. Русло Волги предварительно

было стеснено отсыпкой каменного банкета с барж и последующим намывом плотины. Судоходство по Волге продолжалось до конца октября с проводкой судов в верх в проране двойной тягой из за возникших большой скорости течения.

Оставшийся проран шириной 325 м перекрывался с наплавного моста отсыпкой камня и заготовленными бетонными пирамидами весом до 10 т с 30 октября. Намыв песка в воду перед банкетом был начат 1 ноября. К этому времени уже наступили устойчивые морозы. К 5 декабря в плотину на фронте в 350 м было намыто 4,5 млн. м 3 грунта, интенсивность намыва достигала

300 тыс. м 3 в сутки. (Л. 1), это был мировой рекорд, который не был и наверное не будет никогда превзойден.

Конечно, такие темпы были необходимы для обеспечения графика производства работ и они содержали в себе большой риск, но действовал его величество показной план, дать ток в 1955 г. С целью обеспечения таких сумасшедших темпов работ потребовалось сосредоточение на узком фронте работ 7 земснарядов типа 1000—80 и 1 земснаряда 500—60. Седьмой земснаряд 1000—80 был приведен специально со строительства Горьковской ГЭС, начальником на нем был мой товарищ по институту Владик Белокопытов. Такие темпы работ можно было обеспечить только с помощью земснарядов 1000—80 и безэстакадного намыва.

Весь технический персонал участка №2 был переведен на казарменное положение. Для этого в нижнем бьефе русловой плотины была поставлена двухэтажная большая брандвахта для сна, отдыха и питания в буфете. Я провел на этой брандвахте около 2-х недель.

Проект организации работ намыва на таком узком участке работ, разработанный Г. М. Масляковым, предусматривал традиционную схему подъема на карту магистрального пульпопровода с переходом с помощью резинотканевых рукавов на намывной пульпопровод из раструбных труб, наращиваемых с помощью гусеничного крана ТПК. Но в этих стеснённых условиях на 8 земснарядов приходилось по 40 м длины карты намыва или по 20 м на каждую сторону от вывода пульпопровода на карту.

По ходу работ я внёс предложение убрать все намывные раструбные трубы с карты вместе с кранами и производить намыв из торца магистрального пульпопровода, наращиваемого по откосу сооружения. Самовольно вместе с Замковым и Мирончиком мы поставили опыт на одном из пульпопроводов и убедились в хорошем результате, обвалование карты стало возводить удобно, так как раструбных трубы не мешали его возведению.

Такой способ сразу прозвали «пушечным намывом», 8 выводов на карту по откосу пульпопроводов, смотрящих в небо, выглядел действительно как стволы зенитных орудий. На всех фотографиях в литературе о перекрытии Волги запечатлен этот фантастический вид. Документально я этот способ не оформлял, было некогда, а время стёрло имена, остались только фотографии. Но это удачное предложение способствовало успешному росту плотины в проране, песчаный откос рос с интенсивностью до 1 м в сутки.

Поскольку намыв в проране происходил в уже в морозный период, возникла опасность остановки работ, было принято решение временно сократить ширину карты намыва, с тем чтобы быстрее обеспечить необходимую отметку гребня плотины к весеннему паводку. Опасение оказалось не напрасным, в начале декабря начались сильные морозы и по недосмотру персонала 6 пульпопроводов от земснарядов 1000—80 были «заморожены». Это была уже трагедия. Пульпопроводы освобождали от льда всю зиму 1956 г. чтобы продолжить намыв ранней весной. Но к счастью, до этой трагической остановки, суженным профилем плотины необходимая отметка гребня была достигнута. Было бесполезное разбирательство о виновности и различная склока.

На этом участке случилась и еще одна крупная авария с человеческими жертвами. В примыкании русловой плотины к зданию ГЭС было возведено в уже морозный период первичное обвалование участком механизации правого берега. При намыве это обвалование прорвало и вода затопила в ночное время потерну ГЭС, где находилось много заключенных, которые погибли. Против гл. инженера участка №2 Я. Когана было возбуждено уголовное дело.

Приехал С. Б. Фогельсон, которому в состав комиссии по расследованию удалось включить ученых из МИСИ, объективным расследованием аварии была определена вина участка механизации, в обваловании были куски мерзлого грунта и угля. Дело замяли, но Я. Коган был уволен и уехал в Москву, где работал впоследствии уже в энергосетях.

Хочу остановиться ещё на одном событии на стройке в 1955 г. Перед перекрытием Волги строительство Куйбышевской ГЭС посетил 1-й заместитель Председателя Совмина В. М. Молотов, который ознакомился и с работой гидромеханизации. К посещению В. М. Молотова карты намыва на русловой плотине готовились заранее, за два дня до его приезда земснаряд 1000—80 был остановлен на профилактический ремонт и стоял в ожидании запуска.

Вячеслав Михайлович приехал на русловую плотину с небольшой охраной из 4-х человек. Автомашина с ним проезжала с левого берега через водосливную плотину, которая строилась в охраняемой зоне где работали заключенные, которые стоя приветствовали его и кричали «Ура!».

На карте намыва его встретили Б. К. Липгарт и начальник участка Г. Ф. Горбачев, меня Б. К. Липгарт взял для связи с земснарядом. У В. М. Молотова был очень усталый вид, охрана тоже говорила, что она устала. В. М. Молотов поздоровался со всеми за руку, в том числе и со мною, и сказал, что он находится в отпуске и решил ознакомиться со строительством и с гидромеханизацией, припомнив, что еще до войны он подписывал Постановление Совмина о развитии гидромеханизации, но своими глазами никогда не видел её работы. У Б. К. Липгарта он спросил, не его ли брат работал на Горьковском автозаводе главным конструктором, которого он знал, на это Борис Карлович ответил утвердительно. Была дана команда на запуск земснаряда.

Как нарочно, бывает в подобных случаях, сработал «эффект присутствия», багермейстер никак не мог «набрать вакуум» в грунтовый насос, чтобы запустить земснаряд. Это продолжалось около целого часа, в течение которого Борис Карлович занимал гостя рассказами о гидромеханизации и её истории.

Наконец, земснаряд включили, почти сразу из торца намывной трубы для безэстакадного намыва диаметром 800 мм мощным потоком полилась густая песчаная гидросмесь на карту намыва и началось наращивание намывного пульпопровода с помощью гусеничного крана.

Безэстакадный намыв с помощью земснаряда 1000—80 произвел на В. М. Молотова большое впечатление, он поблагодарил всех за демонстрацию, пожелал успехов в работе, и сказал, что он не зря поддерживал гидромеханизацию. Это была, вероятно, последняя поездка В. М. Молотова, вскоре его освободили от своих обязанностей и отправили послом в Монголию… Довоенное постановление Правительства, подписанное В. М. Молотовым о развитии гидромеханизации, мне впоследствии показывал Б. М. Шкундин.

Ещё один эпизод. В. М. Молотов посетил в Комсомольске продовольственный магазин. Перед его приездом в магазин завезли хорошие продукты, которых никогда не было в продаже, в том числе колбасу, и сняли с прилавков водку. В магазине образовалась очередь, которую застал В. М. Молотов. Женщины окружили его и стали благодарить за колбасу. Он спросил, а почему нет на прилавке спиртного, что, строители у вас все баптисты? Позвали директора лавочки, который объяснил ему, что ему приказали снять с продажи водку, на что Молотов сказал: «Поистине Россия богата дураками».

На стройке в честь приезда В. М. Молотова собрали партийно-хозяйственный актив, где он поблагодарил строителей за успешную работу и пожелал успешного ввода первого агрегата в 1955 г.

 

Дни и ночи. Главный инженер участка №6

В конце ноября 1955 г. меня вызвал главный инженер Управления «Куйбышевгидромеханизация» Борис Карлович Липгарт, и сказал, что принято решение назначить меня главным инженером участка №6. Эту должность исполнял Семён Розиноер, он числился хорошим работником, но с начальником участка Петром Петровичем Хотько он не сработался

и его С. Б. Фогельсон забирает в Москву в стройлабораторию треста, позднее он стал начальником техотдела треста. Я ответил, что не считаю себя достаточно подготовленным, на что он возразил, что пришла пора надевать на меня серьёзный производственный хомут.

«Хомут» действительно был серьёзным, на участке работал земснаряд 1000—80 (начальник земснаряда А. И. Лебедев), 4 земснаряда 500—60, два малых земснаряда «сотки», работавшие в ковше водосливной плотины и обеспечивающие беспрерывную откачку фильтрационных воды из котлована совместно с земснарядом 500—60.

Но главная трудность заключалась в обеспечении зимнего намыва ответственных земляных сооружений — правобережного и левобережного примыкания к бетонной водосливной плотине с замывом временного судоходного канала №31, так как к весеннему паводку 1956 г. нужно было создать напорный фронт сооружений, раскрыть перемычки и пропустить весенний паводок через водосливную плотину. При неготовности сооружений к приёму паводка последствия могли быть катастрофичными, а зима выдалась на редкость суровой с постоянными морозами до — 300 С.

Прежде всего, я столкнулся с необходимостью немедленно начать работы по замыву временного судоходного канала, на котором начал образовываться лед. Приёмочная комиссия выходила на место каждый день и констатировала, что лёд растёт и что до начала намыва его нужно удалить. Но удалить лед на площади около 5000 кв. м было физически невозможно. Приняли решение измельчить лёд взрывным способом. Взорвали лед накладными и погружными зарядами ВВ, но получилась ледяная каша, которая через сутки снова смерзалась и становилась ещё толще.

Председатель технической инспекции Перепелов не давал разрешение на начало намыва. Выезжали на место все технические руководители стройки вплоть до гл. инженера Куйбышевгидростроя Н. В. Разина, но никто не брал на себя ответственность замывать лед, толщина которого достигла уже 40 см.

Я отправился к начальнику работ Левого берега Владимиру Ивановичу Севостьянову и сказал ему, что намыв нужно начать немедленно, т.к. лёд растёт с каждым днём и обстановка с каждым днём ухудшается. Он написал телефонограмму на моё имя о немедленном начале намыва, которую я храню до сих пор. Моя инициатива по существу спасла положение, но, конечно, превышала мои полномочия.

При намыве лед крошили взрывами, но много льда было погребено в тело сооружения. Ширина сооружения была около 500 м по урезу воды, сплошной ледяной «дыры» в сооружении, конечно, не было, но впоследствии парапет дамбы просел и его пришлось перекладывать, за что впоследствии, Н. В. Разин сначала упрекнул меня при встрече на намыве плотины Плявиньской ГЭС, а затем похвалил, за то, что задача создания напорного фронта была решена. При оформлении формы №2 для оплаты работ, Перепелов долго «мурыжил» подписание акта приемки работ.

На правобережном примыкании к водосливной плотине случилась другая беда. Дамба была перегорожена высокой шпунтовой стенкой из металлического шпунта, а с двух сторон работали два земснаряда 500—60. Естественно, земснаряды не работали синхронно, и на шпунтовой стенке образовывался перепад давления, от которого стенка кренилась и была реальная угроза завала всей стенки длиной около 400 м.

Увидев такую страшную картину, я принял решение немедленно без разрешения технической инспекции прорезать два окна в шпунте и изготовить телескопические стаканы на водосбросных колодцах с тросовым регулированием для их подъема и опускания с целью выравнивания прудка по обе стороны шпунта. Отверстия в шпунтовой стенке заваривали по мере намыва с составлением акта.

До этого к обычному шандорному колодцу намывщики из заключенных плавали по глубокому прудку на маленьком плотике с опасностью упасть в колодец и утонуть, и такой случай произошел, утонувшему приписали попытку побега, т.к. конец водосбросной трубы выходил за охранную зону.

Одной из главной трудности зимней работы было поддержание бесперебойной работы земснарядов и особенно сохранение пульпопроводов от замерзания воды. Я четко придерживался определённого порядка. При остановке продолжительностью менее 2-х суток вода из пульпопровода не сливалась (вопреки инструкции), при более длительных остановках вода сливалось только под моим личным контролем до полного слива воды.

Я брал в руки молоток и шёл, постукивая им по трубе, вдоль всего пульпопровода

на несколько километров. Если обнаруживалась водяная пробка, я вызывал бульдозер, рвал пульпопровод и выпускал воду. Занятие было утомительное, особенно ночью в мороз, но такая практика контроля полного слива воды и планирования времени остановок земснаряда оправдала себя. За все 5 зимних месяцев работы случаев «замораживания» пульпопроводов и остановки работы земснарядов не было.

В эту же зиму на соседнем участке №2 на намыве основной плотины были «заморожены» десятки километров пульпопроводов от пяти земснарядов 1000—80, пульпопроводы пришлось полностью разбирать, удалять лёд и сваривать заново. Этой бесполезной работой участок занимался до весны. А, главное, остановился намыв русловой плотины, и на её верховом участке пришлось насыпать узкую дамбу «сухим» способом для удержания весеннего паводка.

Другим осложнением при намыве в зимнее время было устройство обвалования карт намыва, предотвращение замыва льда и недопущения образования промороженного водонасыщенного неуплотнённого грунта. Эти задачи решались бесперебойной работой земснарядов с поддержанием незамерзающей акватории в забое с помощью мощной струи воды

от самих земснарядов и плавучих станций перекачек типа 300—40.

В зимний период 1955—56 гг. участком было намыто более 6 млн. кубометров грунта в сооружения с хорошим качеством. Дались эти миллионы для меня бессонными ночами и днями, часто проводимыми в «бытовке» вместе с бригадами заключенных, хлебая с ними «баланду» из одного котла. Успех в работе обеспечивали и ст. прораб Горгоний Михайлович Подъяков, прораб Фёдор Баженов, ст. прораб Макотрин и, конечно, ЗК. Я ним относился с полным уважением.

Командам земснарядов зимой также было очень тяжело, особенно добросовестно

работал начальник земснаряда Иван Кулинич, трудно было молодым ребятам совмещать

напряжённую работу на земснарядах и участках с учёбой в вечернем строительном

институте.

В конце 1955 г. и начале 1956 г. ко мне в виде наставника и контролера был командирован из треста гл. инженер Проектной конторы Сергей Петрович Владимирцев, он вместе со мной утром приходил на карту намыва. Я имел полную возможность хорошо познакомиться с ним и его опыт много помог мне в работе.

Как отмечал я выше, один из земснарядов 500—60 находился в ковше водосливной плотины и одновременно с разработкой грунта откачивал фильтрационную воду. В это время шли бетонные работы на откосах ковша и земснаряд нельзя было остановить на профилактический ремонт. Механиком участка был Григорий Соболев, отбывшим заключение в Цимле.

Помню, как я вместе с ним и начальником земснаряда Вашуриным сменили грунтовый насос вместе с электродвигателем в одном агрегате во время ремонта за одну ночную смену, это был рекорд по времени, и, наверное, он не был побит.

По существу, вопреки существующим инструкциям, и самостоятельным решениям, мне удалось при постоянных морозах до — 300 С обеспечить качественный намыв примыканий к водосливной плотине в объеме 6 миллионов кубометров грунта на одном объекте, что обеспечило прием весеннего паводка Волги в 1956 г. Такого в истории гидромеханизации ранее и потом не было. Моя зимняя работа была отмечена приказом по Управлению о благодарности и хорошей премией. Привожу запись из моей трудовой книжки.

Страница из моей трудовой книжки

Главный инженер «Куйбышевгидростроя» Н. В. Разин в книге «Опыт строительства Волжской гидроэлектростанции» так отметил этот этап строительства: «Способом гидромеханизации было выполнено за зиму 1955/56 г. более 7 млн. кубометров качественных насыпей, что является весьма показательным. Успех намыва был достигнут правильным выбором забоев, обводненных относительно теплыми грунтовыми водами, сосредоточенной подачей пульпы, что можно осуществить при безэстакадном способе намыва и бесперебойной работе земснарядов».

Интересно проходило весной 26 апреля 1956 г. затопление котлована водосливной плотины. Верхняя перемычка котлована взрывалась, получившаяся промоина шириной до 10 м все быстрее и быстрее размывались водопадом воды, зрелище было захватывающее и неповторимое. За один час песчаная перемычка было размыта на длине до одного километра. При затоплении котлована присутствовало все руководство Куйбышевгидростроя и Гидромеханизации.

В ковше водосливной плотины оставалось 2 малых земснаряда и один земснаряд 500—60, их нельзя было увести, и они оставались в ковше при затоплении котлована.

Для сохранения земснарядов в Управлении гидромеханизации было принято решение их заякарить, а минимальный экипаж оставить на земснарядах для принятия мер.

Но меня в последний момент обуревала мысль о сохранения жизни оставляемых на земснарядах моих работников. В конце концов земснаряды можно было поднять, если они уйдут под воду, а люди?

Я обратился к Борису Карловичу Липгарту, стоявшему рядом с начальником «Куйбышевгидростроя» И.В.Комзиным: «Я считаю опасным оставлять экипаж на земснарядах при затоплении котлована». Борис Карлович ответил: «Поступай, как считаешь нужным, ты отвечаешь за сохранность земснарядов и людей». Я немедленно распорядился снять всех работников на берег. И оказался прав, нарушив первичный приказ.

При полном раскрытии перемычки в котловане образовались огромные волны и водовороты. Земснаряды сорвало с якорей и носило в водоворотах как щепку, волны перекатывались через рубку. При наличии людей их непременно бы смыло за борт и они были обречены. Земснаряды получили повреждения, но не утонули, все закончилось благополучно.

В конце апреля мне и заместителю начальника СУ гидромеханизации Рафаилу Моисеевичу Мланину дали для отдыха от бессонных зимних дней и ночей бесплатные путёвки в санаторий в Хосту, где я впервые увидел курортное Черное море.

Вода в море была еще холодная, после купания принимали по 100 гр. водки. Съездили с ним в Батуми на огромном лайнере «Россия» (полученный по репарации теплоход «Адольф Гитлер», близкий к «Титанику» по водоизмещению). Кончились деньги, Рафаил Моисеевич дал жене телеграмму: «Вышли 100 руб., куплю тебе туфли». На второй день пришел ответ: «Туфлей не надо, если надо на дорогу — вышлю».

Пришлось мне дать телеграмму о подкреплении в Данков родителям. Но белый теплоход стоил этого, хотя билеты у нас были последнего класса.

Отдохнули мы от бессонных ночей с Рафаилом Моисеевичем хорошо.

О Черном море и горах остались воспоминания на всю жизнь. Удалось нам съездить и на озеро Рица, расположенное высоко в горах. Вода в озере была кристально чистой, а по берегам лежал снег. Вид был изумительный.

Но нельзя не отметить, что в России, и не только, не любят самостоятельности исполнителей. Это подтвердилось по отношению и ко мне в дальнейшем, инициатива часто бывает наказуема.

Официальное открытие ввода в эксплуатацию Куйбышевской ГЭС произошло в августе 1958 г. с приездом Н. С. Хрущева, который включил символический рубильник. Как глава государства, он щедро наградил строителей орденами и медалями. Я был представлен Управлением Гидромеханизации к ордену «Трудового Красного Знамени».

Но список награждения гидромеханизаторов окончательно утверждал Управляющий трестом «Гидромеханизация» С. Б. Фогельсон. По выходу Указа Верховного Совета я не обнаружил себя в списке награжденных.

Я не обиделся на это, но впоследствии спросил у Б. К. Липгарта, почему и за что меня лишили награды. Он ответил, что С.Б.Фогельсон вычеркнул мою фамилию из списка представления и вписал фамилию С. И. Александрова — старого начальника производственного отдела треста, который на нашей стройке никогда не был, мотивируя тем, что я молод для награждения.

Еще в 1953 г., при передаче стройки в ведение Минэнерго, С. Б. Фогельсон поручил мне расследовать аварию с падением построенного намывного пульпопровода, я дал заключение, которое оправдывало начальника участка Ф. Козловского. Это очень не понравилось Фогельсону, сказал, что я выгораживаю Козловского, которого следует уволить, что они выполнил.

Но ради объективности по отношению ко мне, нужно отметить, что С. Б. Фогельсон, в том же 1958 г., перевел меня в Москву на должность заместителя главного инженера Московского СУ. Это, конечно, была высокая оценка моей инженерной деятельности, но ордена я не получил.

 

Снова в ПТО Управления. Открытие судоходства, Балаково, заделка водосбросных коллекторов

По возвращению из отпуска в июне 1956 г. в гидромеханизации уже на было такой «напряжёнки», хотя работы по завершению намыва плотины, дамб, выемке судоходного канала продолжались. В июне я был переведен с участка №: 6 в ПТО Управления, на участке меня сменил мой институтский товарищ Марселен Стилианович Триандафилов. В 1957 г. он уехал на строительство Братской ГЭС, а в занимаемую им комнату в Комсомольске вселился я, в двух соседних комнатах жил Аркадий Пахомов с семьёй, с которой я дружно жил еще в Жигулевске.

После создания водохранилища с 1956 г. в нижнем бьефе появилось много рыбы, которая останавливалась перед плотиной. Аркадий часто ездил ловить рыбу по ночам, а потом готовил вкусную уху из стерлядки. Появился рыбнадзор в который поступило ряд земснарядчиков. Но рыбнадзор был мало эффективен, ибо сам занимался браконьерством и обогащением на продаже рыбы. В первую весну после перекрытия паводок был высокий и много рыбы погибло после спада воды на берегу, от гниющей рыбы стоял смрад. В рыбоподъемник у ГЭС рыба не шла. В компенсацию причинённого ущерба рыбному хозяйству Волги позднее строят Сусканское выростное рыбное хозяйство, которое по генподряду поручили строить гидромеханизаторам, но это уже другая история, в которой я тоже принимал косвенное участие, работая начальником Московского СУ.

В апреле 1956 г. открылось судоходство через недостроенные шлюзы и каналы. В ознаменование этого события был организован торжественный митинг на нижних шлюзах с речами и буфетом. Прошлюзовался первый пароход из водного отряда Куйбышевгидростроя «Иван Сусанин» со строителями и оркестром на борту. Было ощущение какого-то большого законченного жизненного этапа и было даже грустно, что он закончился, а оказалось всё просто… Жизнь продолжалась.

Практика катания передовиков производства и их семей на «Иване Сусанине» продолжалась, и в одно из воскресений она закончилась трагически. При заходе в судоходный канал был допущен резкий поворот на большой скорости, теплоход перевернулся и затонул. Погибло много десятков человек, почти все пассажиры. Этот трагический случай конечно не афишировался и о нём не упоминалось в печати.

В 1957 г. начинается строительство Саратовской ГЭС на Волге в Балаково. Руководить этой стройкой уехали В. В. Антонов и Иванцов, впоследствии ставшим заместителем Министра. Для организации работ гидромеханизации часть земснарядов переводятся в Балаково. Руководить этим участком командируется Виктор Игнатьевич Ойкин, а главным инженером участка назначается Георгий Михайлович Масляков, который в Балакове продолжает свою работу как производственник и набирается практического опыта.

Начальником ПТЧ в Балаково уехал молодой Евгений Александрович Левиновский. Стройка эта была неудачной. Иванцов, следуя моде на сборный железобетон, который в широкую практику жилищного строительства ввел Н. С. Хрущёв, вносит предложение о переходе на сборный железобетон в строительстве ГЭС. Строительство Саратовской ГЭС закрывают для переделки проекта, которое продлится несколько лет.

Работая в ПТО мне несколько раз приходилось выезжать в Балаково. Помню как в Балаково в декабре 1957 г. меня забрал Борис Карлович для срочной переделки проекта организации зимних работ по намыву ограждающей перемычки котлована ГЭС. Застали мы довольно удручающее состояние карт намыва в виде ледяного катка. Проект организации работ был быстро переработан, подача грунта от всех земснарядов была сосредоточена на двух картах для обеспечения высокой интенсивности и непрерывности работ, главным условием качественного намыва зимой. Здесь мы поменялись ролями с Г. М. Масляковым.

Другой ответственной работой после намыва сооружений была заделка водосбросных коллекторов, тщательное их заполнение пластичным песчано-цементным раствором. Главным залогом успешного заполнения подземных труб раствором была интенсивная подача раствора с помощью автосамосвалов с бетонного завода на объект — водосбросной колодец карты намыва.

Это условие не всегда выдерживалось, при перебое в подаче раствор схватывался и в трубе получалась бетонная пробка, а техническая инспекция стройки тщательно проверяла заделку, открывая концевую заглушку на коллекторе после бетонирования. Мне приходилось практически руководить заделкой коллекторов на объектах участка №6, и все коллектора были заделаны успешно, но этому предшествовал тщательный контроль обеспечения непрерывности подачи раствора.

На участке №2 такой контроль обеспечен не был, кончилось это тем, что почти все коллектора на пойменной плотине были забетонированы только на половине длины и техинспекция такую заделку не приняла. Более того, при устройстве дренажа концы коллекторов были отрезаны и засыпаны, а координаты концов труб потеряны. Б. К. Липгарт поручил мне в 1957 г. практически решить эту задачу от разработки проекта до его осуществления. Это была сложная задача.

По моему проекту была изготовлена плавучая насосная станция для подачи воды в гидравлическую трубку-щуп для обнаружения конца коллекторов под слоем песка на глубине до 10 м, а также опускной водоструйный насос для откачки воды из коллектора. Концы коллекторов были мною совместно с переданным в моё распоряжение прорабом А. В. Серых обнаружены. После этого на конец коллектора погружался труба-стояк Д 800 мм, в который растворонасосом нагнетался раствор для получения герметичности сопряжения. трубы и коллектора.

После этого буровым станком прорезалась отверстие в стенке коллектора, коллектор осушался с помощью водоструйного насоса, в него заводилась секционно трубка Д 12 мм для выпуска воздуха при бетонировании через стояк. Эту трубку нужно было заложить в коллектор на длину пустой части коллектора, которая доходила до 100 м. Здесь героизм проявил Аскольд Серых, опускаясь в стояк Д 800 мм на глубину до 10 м. После этого производилось заполнение коллектора через стояк в присутствии техинспекции.

Все «закозлённые» коллектора, а их было не менее 10, были успешно «добетонированы». Вся эта сложная процедура выполнялась при набранном уже водохранилище в обводнённом теле плотины. За эту работу меня премировали денежной премией в 600 руб., это были не малые деньги, мой оклад составлял 180 руб.

 

Ввод агрегатов, пусковые награды

С весенним паводком в 1956 г начался набор водохранилища сначала на промежуточный горизонт, а в 1957 г. был достигнут НПГ водохранилища на проектной отметке 68 м. После открытия шлюзов основной задачей строителей был ускоренный ввод гидроагрегатов. Как уже сказано выше, первый агрегат ГЭС был введён в работу 29 декабря 1955 г., последний 20-й агрегат был пущен под нагрузкой 14 октября 1957 г. Как отмечал Николай Васильевич Разин (Л. 1), почетное задание партии и правительства было выполнено строителями и монтажниками досрочно к 40-й годовщине Великого Октября.

Пусковые премии коллективу строителей выплачивали за ввод групп гидроагрегатов начиная с 1956 г., размер премий был существенен, я получил несколько премий от 1 до 1,5 тыс. руб. Конечно, влияния на ход работ эти премии оказать уже не могли, но оценка работы всегда приятна.

Полученные мною деньги не были лишними, так как в начале 1957 г. я женился и привёз в Комсомольск из Москвы супругу, Луизу Борисовну Платанович, с которой я прожил совместно 55 лет. Правда, приобрести что-либо из мебели и промтоваров в Комсомольске было почти невозможно, то есть деньги в то время были, как говорили в народе, «без ваттные». Кое — что удалось купить на рынке из старья в добавление к моей раскладушке и письменному столу. Но рядом были друзья, мы были молоды и веселы. Купил я первую модель советского магнитофона, на его лентах и сегодня можно слышать голоса моих товарищей, которых уже нет, а те далече.

Еще один штрих нашей комсомольской жизни. В 1955—57 г.г. на стройке передовикам производства стали продавать первые модели автомобиля «Москвич». Автомобилем его, конечно, можно было назвать условно, в гору в Жигулевске он еле шёл и ломался, но его приобретение было престижно. Мой друг А. В. Серых копил деньги на этот «Москвич» 3 года, посадив свою жену и детей почти на один борщ, дети часто приходили ко мне за конфеткой. Счастья ему этот автомобиль не принёс, но «имидж», как говорят сегодня, он приобрёл.

Из моей работы в Управлении в 1958 г. Куйбышевский филиал института «Гидропроект», который вел основной проект Куйбышевской ГЭС (руководителем филиала был известный гидростроитель Кирилл Иванович Смирнов), начал готовить книгу — технический отчет о строительстве ГЭС. Борис Карлович Липгарт поручил мне писать отчет о работах гидромеханизации, вместе с ним я стал соавтром раздела этой книги. Это была моя первая печатная работа. Материалов по сооружениям было много, пришлось чертить схемы выполнения работ по каждому объекту, подбирать фотографии, и т.п., эта работа заняла у меня около полугода. Энергоиздат заплатил мне какую — то ерунду за эту нудное, но может быть и нужное сочинение.

В конце 1957 г. поступило указание о срочной подготовке материала для представления передовиков производства к Правительственным наградам. Каждой организации был выделен лимит на ордена и медали, в том числе и на Героев Соцтруда для руководителей и рабочих. Партком и начальник строительства И. В. Комзин решили представить к этому высокому званию двух бригадиров земснарядов типа 1000—80. Б. К. Липгарт заявил И. В. Комзину, что у него нет кандидатур на звание Героя. Но тот припомнил Виктора Хлюста, который был известен по стройке и многотиражной газете строительства.

Б. К. Липгарт заупрямился, но к Герою он всё же решил представить начальника земснаряда 1000—80 Александра Илларионовича Лебедева, а Виктора Хлюста наградить орденом Ленина.

А. И. Лебедев и по сё время является единственным Героем Соцтруда из всех гидромеханизаторов СССР и России. По окончанию работ на Куйбышевской ГЭС А. И. Лебедев долгое время успешно руководил подразделениями гидромеханизации в Министерстве среднего машиностроения.

Лимит наград по Куйбышевскому СУ гидромеханизации был большим. Все ИТР Управления, которые были способны писать хвалебные характеристики на представляемых к наградам работников и обладали некоторой фантазией, были подключены к этой срочному делу. Распределением наград занималось руководство Управления и партбюро во главе с его секретарём Алёшкиным. Мне тоже поручили писать характеристики на награждаемых. Сложность в этом деле заключалась ещё в том, что лимиты были распределены по градациям: ИТР, рабочие, партийные, беспартийные, комсомольцы, мужчины, женщины. Схема, конечно, абсурдная, но её строго придерживались. В гидромеханизации работало много достойных наград работников и это мероприятие не было профанацией.

Я был представлен к награждению орденом Трудового Красного Знамени, но в Указе Верховного Совета, вышедшим осенью 1958 г., я себя не обнаружил. Позднее при встрече с Б. К. Липгартом я спросил его, в чём дело, где меня забыли или исключили. Он сообщил, что списки ходили в трест и С. Б. Фогельсон исключил меня из списка и включил начальника ПРО треста — старого гидромеханизатора Степана Исааковича Александрова. Я не в обиде за это, С. И. Александров действительно был заслуженным гидромеханизатором, но только на Куйбышевгидрострое он никогда не работал. Все эти награды уже быльём поросли и сегодня они вообще не котируются.

Орденами и медалями Советского Союза за самоотверженный труд была награждена большая группа участников строительства ГЭС, в том числе двадцати четырём из них было присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда, а коллектив «Куйбышевгидростроя» в целом награждён орденом Ленина.

 

Партия — наш рулевой. Открытие ГЭС Н. С. Хрущевым

В 1958 г. я был принят первичной парторганизацией Куйбышевского СУ гидромеханизации кандидатом в члены КПСС. Парторганизация была у нас большая, собрание было открытым, присутствовало не менее 100 человек, рекомендации у меня были от комсомола и Б.К Липгарта. Он сам был еще довольно молодым коммунистом и долго не вступал в партию, хотя давно работал на ответственном посту главного инженера очень крупного СУ, а в паузах при замене начальников всегда исполнял их функции. Был он очень честным и порядочным человеком, талантливым инженером, интеллигентом в полном смысле этого слова. Для тех времён быть руководителем вне партии было нонсенсом, сугубым и почти невероятным исключением.

Я был знаком с марксистской литературой еще в школе. Мой отец до революции учился в Московском Коммерческом Институте, от его учёбы осталась литература, в частности история социальных учений. Как ни странно, такая дисциплина была в программе дореволюционного института и как одно из социальных учений в неё входил и марксизм, но только без Ленина.

Были дома и «Манифест» Маркса и другие его сочинения, в частности «Нищета философии», которые я прочитал их ещё будучи учеником в школе. Преподавание марксизма в моем институте было поставлено крайне ортодоксально и начётнически, нам читал марксизм-ленинизм председатель Моссовета Мышляев. Выступал у нас в институте и брат Якова Свердлова — горячий интересный оратор политолог. Его лекции собирали всегда полную аудиторию, яблоку негде было упасть. Таких ораторов я больше не встречал.

Ранее в 1956 г прошел XX съезд партии с разоблачением культа личности Сталина. Партия была деформирована Сталинскими репрессиями и старые большевики с их мечтами о коммунизме были в загоне или уничтожены.

Н. С. Хрущев взялся за исправление сложившейся обстановки и сделал немало полезного, особенно в сфере развернутого жилищного строительства и обеспечения продовольствием и товарами народа. Его программа построения коммунизма к 1980 г. конечно была утопией, и всё же он дал людям надежду. Его авторитет среди народа был большим, хотя и ходило много разных смешных анекдотов о Никите и кукурузе. И до сих пор на Новодевичьем кладбище к его могиле простые люди кладут цветы.

Состав нашей парторганизации в Куйбышевском СУ был различный. В него входили и бывшие офицеры МВД, но было много и рабочих. Были и большевики с большим партийным стажем. Помню старого секретаря партийной группы на участке №6 Петра Клементьевича Мордвинова, ранее он был секретарём райкома, который в силу своей малограмотности говорил: «Что такое генеральная линия партии? Это линия по которой она идёть!» Привожу его изречение не для насмешки над его памятью, он был честным коммунистом, а низкое образование — не его вина. Хватало в партии и образованных подлецов и просто воров и даже в руководящих инстанциях…

Н. С. Хрущёва ждали на стройке ещё в 1957 г., к пуску последнего агрегата. К причалу в Комсомольске было поставлено два больших новых теплохода, на правобережном пирсе водосливной плотины был построено большое временное здание для банкетного зала, были накрыты столы, постелены ковры. Но

Н. С. Хрущев по каким то причинам не смог приехать. Подготовка к приёму кончилась скандалом. Ковры и утварь списали и разворовали, продукты поели, а спиртное распили сторожа. Кого-то из организаторов встречи потом судили.

Н. С. Хрущев приехал открывать ГЭС только в августе 1958 г. на поезде в Комсомольск. На станции железной дороги его встречало много народа. Когда он вышел из вагона толпа приветствовала его, смяла охрану и прижала его к вагону. Усладили его в открытый ЗИЛ и он через Комсомольск проследовал в гостиницу. В Комсомольске вдоль пути следования с двух сторон стояла тесная толпа и встречающие бросали ему в машину цветы и кричали «Ура!», строгой организации встречи, как это делают сегодня, не было, охрана тоже была минимальная. Помню, что один из букетов попал ему прямо в лицо.

10 августа состоялся торжественный пуск ГЭС, Хрущев перерезал ленточку в машинный зал и включил символический рубильник. В своей речи он высоко оценил проделанную ра боту, но дал критическую оценку строительству ГЭС в отношении больших затрат и сроков строительства и указал на целесообразность применения в гидроэнергетическом строительстве сборного железобетона. Сказал, что приоритетно нужно развивать тепловую энергетику с целью ускорения ввода мощностей и удешевления строительства. В виде шутки сказал, что для ускорения построения коммунизма подумайте как крутить не только ротор, но статор генератора.

В частной беседе с ним руководители стройки отстаивали перспективы строительства ГЭС в стране и экономичность получаемой на ГЭС энергии. Хрущёву задали вопрос о дальнейшей судьбе сто тысячного коллектива гидростроителей и использовании огромного строительного потенциала подсобных предприятий. Хрущёв ответил, что коллектив строителей будем обязательно сохранять и загружать промышленным строительством больших заводов в Ставрополе. Действительно, впоследствии так и случилось, было построено ряд крупных заводов, в том числе огромный автозавод ВАЗ в Тольятти.

Однако в то время не было проектной документации на эти заводы, об этом нужно было подумать раньше, и коллектив строителей частично распался, в том числе и коллектив гидромеханизаторов.

После торжественного открытия станции с участием Никиты Сергеевича состоялся банкет для участников строительства. На него было приглашено много строителей, в том числе и из гидромеханизации. Я был в числе приглашённых, но сидел в другом зале, где не было Хрущева. На столах была отменная закуска и выпивка, но все стеснялись, по крайней мере пьяных я не видел. Официанты и повара были специально привезены из Куйбышева и Москвы. Рассказывали участники банкета, которые были в зале, где сидел Хрущев, что он изрядно выпил, плясал и пел песни.

 

Разъезд. Перевод в Московское СУ Гидромеханизации

Начиная с 1957 г. в связи с сокращением объемов работ на объектах строительства Куйбышевской ГЭС начался отъезд специалистов гидромеханизаторов из Комсомольска. Как уже я отмечал выше, было развёрнуто строительство Саратовской ГЭС в Балаково, где был открыт участок гидромеханизации от Куйбышевского СУ гидромеханизации. Многие специалисты ИТР и экипажи земснарядов поехали в Балаково.

Но все освобождающиеся кадры этот участок принять не мог, к тому же жилищные условия сначала там были нулевые, работники размещались на брандвахтах или снимали жильё в частном секторе без всяких удобств. История повторялась, строительство начали с выемки котлована и намыва перемычек. В Комсомольске жильё, хотя и во временных каркасно-щитовых домах, всё же было к этому времени, а многие молодые специалисты уже обросли семьями с детьми и трогаться в никуда было уже сложно.

Ряд специалистов — москвичей забрали в трест. Уехал Борис Владимирович Беренцвейг, управляющий С. Б. Фогельсон пригласил его на должность начальника технического отдела треста. В это время в составе треста организовывались вновь Уральское СУ, Братское СУ, Губкинское СУ, Московское СУ. Организовывать Уральское СУ в Челябинск поехал Я. Гринберг и Б. Г. Шамшин, Л. А. Беренцвейг. В Братское СУ уехали М. С. Триандафилов, А. И. Пахомов и другие специалисты. Кадры в Куйбышевском СУ были действительно очень ценные и терять их С. Б. Фогельсон не хотел.

По рекомендации Б. В. Беренцвейга меня пригласили начальником ПТО — заместителем главного инженера во вновь организуемое Московское СУ. Временно и тесно жить я мог в Москве у тестя, Василия Васильевича Попова, полковника в отставке, в его квартире в Спасских казармах, но семья моя была молодая и перспективная и я предварительно оговорил решение своего жилищного вопроса. С. Б. Фогельсон ответил, что я должен сам построить жилой дом для работников треста и себя.

Действительно, в Московском СУ мне пришлось заниматься строительством 40 квартирного дома, начиная с отвода участка и проектирования, и кончая его вводом весной 1961 г. Правда, случилось так, что в 1960 г. скоропостиженно скончался С. Б. Фогельсон, и я чуть не «пролетел» с получением однокомнатной квартиры, жилищный вопрос в Москве стоял в то время чрезвычайно остро, помогло письмо Министра.

В конце августа 1858 г. я переехал в Москву. Один штрих о жилищном кризисе. Когда я пошел в Комсомольске в паспортный стол выписываться, мне сказали, что меня не выпишут до тех пор, пока я не вселю в свою 10 метровую комнату семью с ордером.

Но оказалось, что на мою комнату выписали два ордера на две семьи, которые привезли свой скарб и поставили его в коридоре. Пришлось обращаться в милицию, был выделен милицейский пост для охраны и предотвращения самовольного вселения.. При этом я всегда добрым словом вспоминаю Н. С. Хрущёва, начавшего массовое строительство жилья в стране.

Провожал из Комсомольска меня А. В. Серых, утварь и мои книги упаковали в тяжелый ящик, который изготовил на участке, и отправили его пароходом в Москву…

 

Выводы

В Московском СУ треста «Энергогидромеханизация» мне довелось участвовать в строительстве Каунасской ГЭС на Немане, Плявиньской и Рижской ГЭС на Даугаве, Загорской ГАЭС, более десятка тепловых и атомных электростанций, намыве больших территорий в Ленинграде для жилищной застройки. На этих стройках мне часто доводилось работать со своими товарищами, которые в молодые годы самоотверженно трудились на строительстве Куйбышевской ГЭС. На них всегда можно было положиться и уверенно знать, что они не подведут в работе на самых трудных и ответственных работах. Строительная школа «Куйбышевгидростроя» воспитала отличных специалистов и достойных людей.

Здесь еще раз хочется помянуть добрым словом наших учителей — руководителей гидромеханизации и гидроэнергетического строительства, многие из них перечислены в моих воспоминаниях. Их и нашими трудами Россия стала электрической и сегодня свет и тепло в наших домах поступает с тех ГЭС и ТЭЦ, которые построили до 90-х годов.

Обидно и стыдно смотреть в телевизор, видеть и слышать, как отключают электроэнергию и тепло в жилых домах, больницах, добрались до отключения стратегических ракет и военного флота… Что — то здесь не так в нашей базарной экономике. Ведь с 90-х годов не построили ни одной крупой электростанции, нет денег даже чтобы ремонтировать состарившееся энергооборудование., а господин Чубайс обещает нам, что скоро вся Россия будет во мгле, как писал в 20-х годах Герберт Уэллс.

Мне доводилось последние годы бывать в Дании и ознакомиться с их практическим социализмом, экономикой и строительством. Маленькая островная страна с населением 5 млн. человек строит через судоходные морские проливы подводные туннели, мосты, связывая острова с континентом Европы, бурно развивает экологически чистую ветроэнергетику, собирает по 3 урожая овощей в год, поставляет колбасу и сыр в Россию. Но для этого датчане «вкалывают», а не просят кредиты у добрых дядей, чтобы их разворовать, как в России.

Действительно, как говорил генерал Лебедь: «За державу обидно». А еще обидней за наш многострадальный народ. Будем надеется что, в конце концов Россия выберется из той ямы, в которую нас посадили новые русские вместе с лжедемократами.