Глава 1

После устроенного накануне пивного дня, проснулся я с тяжелой головой и довольно поздно, будильник я вчера не ставил. Посмотрел на часы, уже шел десятый час дня, я встал и подошел к окну. На улице было еще темно, и шел сильнейший снегопад, я посмотрел на термометр, было — 27 градусов мороза. Странно! Обычно когда идет снег, температура немного повышается, а тут опять ниже, чем вчера. Но от этих мыслей голова стала ныть еще больше и чтобы прийти в норму, я побрел к душу. О счастье! Он оказался свободным, и я начал принимать контрастный душ: сначала горячий, потом холодный и опять горячий. В голове прочистилось, и я уже мог идти в столовую, что-нибудь поесть. Буквально пятнадцать минут назад, эта мысль вызывала у меня отвращение.

В десять часов я спустился в столовую, все уже были здесь, мужчины сидели какие-то хмурые и подавленные — наверное, действовала погода и вчерашнее пиво, под конец смешанное с водкой. Выходить на улицу и что-нибудь делать совершенно не хотелось, слишком погода была отвратительной. Поэтому с единодушного согласия всех, я объявил:

— Друзья! Сегодня день отдыха и релаксации.

Для восстановления организма, основные бойцы с «Зеленым змием» договорились использовать сухое вино. С большим энтузиазмом к нашему начинанию присоединились и все женщины.

Чтобы сохранить хоть какой-то заряд бодрости и деловой настрой, я разделил всех мужчин и молодых девушек на пары и поручил:

— Давайте, меняясь через каждые полчаса, чистить снег с дорожек. Этим мы получим двойную пользу. Во-первых, сможем спокойно выходить на улицу, не проваливаясь по уши в сугробы. А во вторых это хорошо прочистит нам мозги, и завтра утром будем уже свежие как молоденькие огурчики.

Сказав это я, повернулся к Игорю и спросил:

— Как с медицинской точки зрения, это правильное предложение?

Тот, давясь гречневой кашей, которая была на завтрак, пробормотал:

— П-п-правильно, н-насяльника!

И я, повернувшись ко всем остальным, усмехаясь, произнес:

— Во! Слышали, что доктор прописал.

После того, как ушла первая пара, мы, как обычно, вчетвером, под сухое вино, начали расписывать пульку. Остальные, тоже, как обычно, захватив несколько бутылок вина, пошли в наблюдательный пункт и, вскоре, начали петь под караоке.

Примерно так, только с перерывом на обед прошел весь день, — типичный дом отдыха, — думалось мне, особенно, когда наполнялся вином очередной бокал.

Когда настала наша с Володей очередь чистить снег, я удивился, какое количество его выпало за ночь и за эти несколько часов. Наверное, сантиметров пятьдесят, а сильный снегопад все продолжался. Вдоль дорожек уже образовались сугробы — полутора метровой высоты.

— Эдак нам скоро этот снег некуда будет выкидывать, — думал я, чистя проход к гаражу.

Был второй час дня. На улице, конечно, посветлело, но, все равно, было сумрачно. Температура была около -28 градусов. После обеда я вышел на улицу с новой парой наших добровольных дворников. За время обеда, когда мы не убирали снег, его навалило уже около пяти сантиметров.

Это заставило меня задуматься.

— Надо что-то делать, а то нам так и придется все время, не прерываясь, убирать снег. А через некоторое время, это превратится в большую проблему, если сугробы около дорожек вырастут больше двух с половиной метров — из нас не каждый сможет закинуть снег на такую высоту.

С одной стороны — большое количество снега меня радовало, все-таки это была дополнительная тепловая защита от сильных морозов и для земли и для нашего дома. Но завал снегом проходов к объектам жизнеобеспечения, меня пугал.

Поэтому, когда мы сели за очередную партию префа, я поделился своими опасениями. В процессе игры, мы начали обсуждать эту ситуацию. После обсуждения, длившегося практически, всю эту партию, Николай предложил:

— Давайте сверху на сугробы уложим половой брус и накроем его железными листами. Получатся коридоры — и, пускай сверху падает сколько угодно снега, нам будет это уже не страшно. А, чтобы под тяжестью наваленного сверху снега, этот навес не вдавливался, можно поставить боковые стойки из бруса и на них опереть эту своеобразную крышу.

Эта идея Коли мне очень понравилась, подробности строительства я решил потом обговорить с нашим главным строителем — Валерой.

Когда мы обсуждали вопрос о подснежных коридорах, мне вспомнилась идея, сделать железную или канатную дорогу — чтобы отвозить нечистоты в выбранный нами раньше громадный подвал.

За ужином и после него мы обсуждали с Валерой, — как будем делать эти коридоры и куда. У нас могло не хватить бруса для стоек и половых досок для перекрытий. Даже с учетом лежащего материала в недостроенном доме с большим подвалом и того, сколько мы уже натаскали с других участков.

Поэтому, договорились — завтра, даже в снег и ощутимый мороз, опять походить по поселку, поискать материалы, может, что-нибудь упустили. А так же, где это, возможно, начать демонтировать в домах готовые полы и другие конструкции. Кроме этого, снарядить экспедицию в лес, рубить деревья и делать из них стойки. Высоту стоек решили делать два с половиной метра, а ширину коридоров делать в полтора метра — тогда можно будет спокойно проносить любой груз, не задевая стенок.

Для выполнения всех этих работ, из-за обильного снега, возникла единственная проблема. Нужно было много комплектов лыж, а у меня всего было в наличии две пары — да и то, обычные, беговые, довольно узкие, а при таком снеге, лучше бы широкие, охотничьи. Я стал опрашивать наших старых жителей поселка:

— Мужики! Давайте колитесь! У кого в загашнике лежат лыжи, или, может быть, кто знает, в каком доме они имеются. Наугад обыскивать весь поселок, из-за снега, как-то не комильфо.

Но, оказалось у всех, в их бывших домах, лыжи были и не по одному комплекту. У Николая их было аж четыре пары обычных беговых и две пары широких охотничьих. О счастье! Лежали они в деревянном сарае, который остался цел после землетрясения.

Созвав всех, я рассказал о предстоящей задаче на ближайшее время:

— Пока снег не перестанет идти, на снегоходах, мы за торфяными брикетами не поедем — слишком снег рыхлый и должен немного уплотниться, да к тому же очень холодно. Запланированная мной работа, хотя и не легкая, но крайне нам необходима для дальнейшего существования. Пока не поздно, нужно делать тоннели. И вести их, не только к близлежащим постройкам, а так же к дому с громадным подвалом и ветряку. Чтобы в дальнейшем все эти объекты были легкодоступны.

Для того чтобы отдохнуть перед предстоящей тяжелой и нудной работой, я предложил:

— Нужно сегодня пораньше ложиться спать. С завтрашнего дня, опять пора начинать ранние подъемы.

Еще я поручил Маше:

— Составить, пожалуйста, график посещения душа, с учетом нахождение там максимум, пятнадцатью минутами. И нужно со всеми его согласовать. Больше времени выдели только Наде с маленьким ребенком.

И так же, предупредил всех:

— Дорогие мои! Канализация может скоро отказать — все трубы перемерзнут. В проекте у меня было все рассчитано на температуру минимум -45 градусов. Поэтому, душ может быть, скоро придется вообще отключать, а мыться будем в тазике, обливаясь водой. А в туалет будем ходить в ведра, потом из них переливать во фляги. Их придется относить и опоражнивать в тот большой подвал.

Его уже все осмотрели и договорились туда тоже пробивать туннель.

Уже шутя, я продолжил:

— По всем признакам, скоро мы превратимся в настоящих гномов и будем передвигаться только по тоннелям — изредка вылезая на поверхность.

Все посмеялись над этим, но, несмотря на веселое и бодрое настроение, разошлись рано, не было еще и одиннадцати часов вечера. Хотя чувствовалось, что женщинам хотелось посидеть на верху, в наблюдательной комнате, поболтать и посмотреть фильм. Коллекция у нас собралась весьма приличная, было почти тысяча видеодисков с фильмами — девяносто процентов из них, мы набрали в Пущино и в Туле.

Утром подъем был в восемь часов, снег так и продолжал идти, температура была -29 градуса, и на улице весьма ощутимо пробирал морозец. Но делать было нечего, надеяться на потепление было нереально, и мы отправили Колю и Флюра приносить лыжи. А сами, соблюдая получасовую очередность, опять парами, начали чистить снег, которого со вчерашнего вечера навалило на дорожки сантиметров пятнадцать. Коля с Флюром принесли лыжи, и мы уже вшестером покатили на них, собирать по поселку необходимые нам материалы.

Чтобы проверить больше участков, мы разделились на три партии по два человека, при этом договорились, — через каждый час приезжать в дом греться. Сегодняшнюю дежурную — Риту я предупредил:

— Присматривай за каждой группой и в случае чего, тут же зови на помощь.

Валера с Максимом остались мастерить сани, из привезенных дюралевых панелей. Они собирались, нагрев паяльной лампой, загнуть концы этих панелей и поперечными планками скрепить получившихся лыжи. Пока ребята делали эти сани, мы решили возить найденные материалы на дюралевой лодке волоком, как бурлаки, для чего к ее носу привязали несколько длинных веревок.

Мы с Володей направились в его дом, где нашли еще две пары лыж. Из деревянных стройматериалов у него в доме уже ничего не осталось — мы раньше уже все забрали, Имелось только семь шестиметровых металлических швеллера. Они лежали вплотную к стене дома — поэтому их еще не засыпало, этому мешал выступающий козырек крыши.

Я подумал, что их вполне можно распилить и использовать, как поперечные перекладины. Они выдержат любой вес выпавшего снега, а распилить их болгаркой не очень долго и трудно. Тем более приносить ничего было не нужно, в доме у Володи, еще оставался бензогенератор, да и болгарка тоже была. К тому же, нести все это железо было совсем недалеко. Кроме них там было штук тридцать металлических уголков. Как сказал Володя:

— Вот видишь Толь, как получилось! Как говорится, мы предполагаем, а Бог располагает. Из этих материалов я хотел сварить большой парник. Но вот, как вышло! Хорошо еще стекол не завез — не так обидно.

Увидев уголки, я сразу начал думать, куда их приспособить и вспомнил свой план по созданию — маленькой железной дороги. Чтобы без проблем перевозить тяжелые фляги с нечистотами к большому подвалу. А эти железные уголки мне почему-то представились рельсами этой дороги.

Эти мысли меня постоянно преследовали. Если обстановка сложится такая же, как было написано в самом апокалипсическом интернетовском прогнозе и температура опустится ниже ста градусов по Цельсию. То тащить тяжелые фляги вручную, будет весьма проблематично, а по такой дороге они будут двигаться совершенно легко. Надо было только сделать тележку — типа дрезины и подобрать колеса для нее.

Забирать этот металл лучше было сегодня, снег уже лежал на крайних уголках этой металлической кучи и при таком снегопаде, на следующий день, все равно засыпал бы все железо. А откапывать его — это дополнительная работа на морозе, которую совершенно не хотелось делать при такой температуре. Поэтому, пока я относил найденные лыжи и приносил пятилитровую пластиковую бутылку с бензином — Володя приготовил генератор и болгарку.

Но пилить мы сразу не стали, решили сначала отнести все уголки ко мне в гараж, чтобы здесь они не мешались. Возили мы их по пять уголков за раз, передвигаться по наезженной лыжне, было уже не так трудно. Поэтому, мы справились довольно быстро, за все время только один раз отогревались в доме.

Там, в сенях, Валера все еще мастерил большие сани. Остальные ребята за это время привезли только одну лодку-сани с досками и Саша, как главный в этой бригаде сказал:

— Досок и бруса в дальних домах и сараях поселка осталось не очень много. Чтобы добыть достаточное количество материала, наверное, придется ломать заборы.

Валера заметил:

— А что! Это хорошая идея, только заборы надо ломать пролетами и их сразу будем укладывать, как крышу на наши проходы. Сверху набьем еще железных листов и все — крыша готова.

Потом улыбнулся и добавил:

— Легким движением наших рук, проходы превращаются, превращаются в тоннели.

У меня в сарае еще оставалось листов пятьдесят железа. Вышедшим девушкам, которые просто набивались на работу, я поручил, иронично заметив:

— Ну что сами напросились! Тогда разбирайте оставшиеся лыжи и идите снимать заборные пролеты на нашем и Володином участках. Как раз осталось четыре пары незадействованных лыж.

Поговорив и отогревшись, мы с Володей опять пошли к его дому, теперь уже резать швеллер. Замена двух обрезных дисков у нас заняла едва ли не больше времени, чем сама резка. Отнеся в гараж по одному куску, мы снова пошли греться в дом, вернее в сени. Там Валера и Максим, все еще делали сани, они уже выгнули концы дюралевых панелей и теперь закрепляли поперечные планки.

Отогревшись, мы пошли продолжать носить наши железки. Потом надо было насверлить в них отверстия, чтобы можно было их крепить к стойкам и на них уже укладывать пролеты от заборов.

Два таких, ребята уже принесли, и три, сняли девушки с моего забора. Все пролеты были длинной три метра.

За обедом мы пришли к окончательному мнению, — что нам не хватит материала на стойки. Поэтому договорились, что четверо самых молодых и здоровых пойдут в лес, пилить подходящие деревья и нарезать из них стойки — остатки пригодятся на дрова. Остальные продолжат ломать заборы и собирать подходящие стройматериалы.

Темнеть стало очень рано — поэтому мы и другая, «лесная», бригада закончили к четырем часам дня. Вся работа после обеда продлилась всего полтора часа, мы успели отпилить и принести только семь пролетов заборов. «Лесная» бригада принесла десять стоек, правда они сказали, что напилили деревьев гораздо больше.

Женщины, не участвующие в добыче материалов, все время, по очереди, чистили снег с дорожек. Высота сугробов по бокам уже достигал роста среднего человека. Наши дамы начали жаловаться, что стало очень тяжело закидывать снег наверх. Я им пообещал:

— Девчонки! Уже завтра мы начнем делать крышу над дорожками, и вы будете вспоминать, как кошмарный сон, эту работу. Надеюсь, что нам уже не придется чистить снег.

Отдыхали после ужина опять традиционно, Мы вчетвером, засели за карты, все остальные ушли наверх и там смотрели фильмы в перерывах — болтали. Максим, выпросив ноутбук, ушел к себе в комнату, играть в компьютерные игры.

Играя в карты, мы договорились, — что в связи с наступлением таких коротких световых дней, надо вставать, когда еще темно, завтракать и, как только начнет светлеть, выходить на работу. А вечером, несмотря на темноту, продолжать работать при свете прожекторов. Сегодня начало светать в десять часов утра, а в четыре часа дня стало темнеть. Значит, завтра, нужно вставать в девять часов, а к десяти часам утра требуется уже быть готовым выходить на работу.

Большие сани Валера уже сделал — сейчас они стояли в сенях, чтобы при положительной температуре, клей лучше схватился. Завтра мы их собирались испытать, в лодке все-таки было не очень удобно перевозить длинные предметы.

На следующий день, температура была минус тридцать градусов. Все оделись потеплее и, как вчера, разбившись на две бригады, вышли работать. Сашина бригада опять направилась в лес, пилить стойки — захватив с собой лодку для их транспортировки.

Вторая бригада, взяв сани, направилась в дальний конец поселка. Там был очень неплохой сарай, сделанный из шестиметровой доски, а сверху он был покрыт длинными листами профильного оцинкованного железа. Мы решили разобрать этот сарай, получалось быстрее, чем искать под снегом — не унесенные нами ранее стройматериалы.

Валера и Коля остались устанавливать уже заготовленные стойки. Им вызвались помогать все наши молодые девушки. Стойки решили ставить, вырубая лопатой выемки в сугробах, наваленных по бокам дорожек. Сверху эти стойки были соединены между собой брусом и каждое третье соединение, усилено металлическим швеллером. Потом на это укладывался пролет от забора и сверху прибивался металлический лист. Как рассказывал девушкам о возводимой конструкции Валера:

— После устройства этого навеса, сверху можно будет ездить хоть на танке.

В разбираемом нами сарае еще лежало семь четырехметровых металлических швеллера, куба три вагонки и десять рулонов утеплителя «Тепофол». Все это мы отнесли в наш гараж. Греясь в доме я, с Валерой обговорил, возникшую у меня задумку, использовать этот швеллер:

— Нужно сделать на месте гостевой автостоянки центральный, большой подснежный зал, размером шесть на четыре метра, куда будут смыкаться все наши ходы. А именно: в дом, в гараж, в сарай, к ветряку, к угольному складу. Самый длинный туннель — к глубокому подвалу в недостроенном доме.

Как я думал, — большой выгребной яме.

Мы нарисовали с Валерой общую схему этих тоннелей, и он одобрил мою мысль о том, что перекрытиями на снежную пещеру и пойдут эти четырехметровые швеллера.

Чтобы продлить самое продуктивное рабочее время, было решено устраивать обеды не ранее четырех часов дня. В это время, как раз начинало темнеть и получалось полное использование всего светового дня. На этот день снегу навалило уже слоем около полутора метров, сугробы по бокам наших дорожек составляли в высоту немногим более двух метров.

В связи с разностью уровней снежного покрова и расчищенных дорожек, у нас возникли проблемы с выходом на центральную поселковую дорогу — несмотря на то, что мы сделали длинный пологий выезд. По нему подымались на лыжах лесенкой, но это было довольно долго. Поэтому, чтобы сэкономить время, наша бригада ограничила походы в дом. Мы грелись рядом с местом работы, топили в заброшенном доме, печку буржуйку, немного дров в запасе там было.

Отвозимые на мой участок материалы, просто скатывали с горки вниз — бригаде Валеры. Так же поступали и ребята, валившие лес, только они все-таки приходили с периодичностью в час, греться в дом. Сарай мы разбирали до наступления темноты, но так до конца и не разобрали, на холоде работа шла медленно, особенно, когда снимали крышу.

Домой мы пришли в пятом часу вечера — уже стало совсем темно. Хорошо, что была накатанная лыжня, катиться даже таким замученным, как мы, было не очень сложно. Дома все остальные уже собрались и ждали только нас. Наши лесорубы тоже были все измотанные, но они смотрелись бодрее нас, потому что уже успели обогреться и умыться.

Я тоже, раздевшись, сразу пошел в душ, а только потом, обедать. В графике на посещение душа, Маша специально оставила время для тех, кто пришел с работы. Наши женщины были записаны на очередь вечером, после девяти.

Всех очень напугало такое стремительное уменьшение светового дня, постоянно падающая температура и такие обильные снегопады. Уже все поверили, что температура еще более значительно снизится и снега будет намного больше. Поэтому, несмотря на усталость, все с одобрением отнеслись к предложению Валеры:

— Давайте будем продолжать работы по возведению крытых проходов и после пяти часов — освещая все прожекторами.

Он обосновывал это, размахивая руками и говоря ломающимся охрипшим голосом:

— Представляете! Даже сегодня, когда не шел снег, мы с девушками перекидали несколько кубометров снега. А если делать, как запланировали — большую подснежную пещеру? То там надо будет перекидать несколько десятков кубометров снега на высоту больше двух метров. Убирать надо быстрее, а то снег будет прибывать и перекидывать его придется гораздо больше и, может быть, при более низкой температуре.

Саша тоже внес предложение, как сделать удобный выезд на центральную поселковую дорогу. Он предложил:

— Нужно сделать основной выезд с участка, со второго этажа сарая. Оставлять там лыжи и вообще, сделать на втором этаже сарая — гараж для снегоходов. Я промерял — разница между уровнем снега и полом второго этажа уже составляет полтора метра и, скорее всего, будет уменьшаться, а пока, для заезда можно подсыпать снега.

Я согласился с этой идеей — остальные тоже одобрили ее.

В результате этого обсуждения, в шесть часов вечера, все, кроме дежурной Нади, вышли освобождать от снега территорию бедующего большого зала. Мы решили, в первую очередь, закрыть крышей его и проход к дому, а уже потом, от него, пробиваться к нужным нам объектам. Работать сразу всем, лопат не хватало и чтобы никому не простаивать, я и Коля пошли сверлить отверстия в швеллерах. А еще двое продолжали устанавливать опорные стойки будущего навеса. Все-таки хорошо, что в Пущино было набрано много сверл по металлу — например, мне хватало одного сверла, чтобы просверлить всего два швеллера, потом оно либо ломалось, либо тупилось и не хотело сверлить.

Мы все из-за холода, а было уже -31 градус, устраивали частые перерывы, но все равно работа двигалась. Когда закончили сверлить, уже была освобождена от снега половина нужной территории и полностью установлены все стойки на дорожке к дому. Мы присоединились к нашим основным силам, заменив Машу и Галю — их я отправил начинать готовить ужин. К десяти часам вечера было уже очищено две трети нужной площадки и установлено семь боковых стоек. После этого, я скомандовал:

— Отбой! От работы и кони дохнут!

Все с облегчением отправились на поздний ужин.

Утром температура на улице несколько повысилась до -29 градусов. Наши бригады направились продолжать заготовку материалов. Валера с Максимом и женщинами остались делать перекрытие над проходом от дома к большой, очищенной от снега площадке и продолжали, как могли, освобождать территорию бедующего зала от снега.

До начала темноты наша бригада полностью разобрала сарай и перевезла все полученные стройматериалы к дому. Бригада лесорубов за этот короткий световой период дня заготовила шестьдесят четыре стойки.

После обеда, в пять часов дня, все опять вышли очищать требуемую площадку от снега, к семи часам вечера она была полностью очищена. Пока остальные занимались этой работой, мы с Валерой, при помощи двух девушек, полностью перекрыли ход от дома к намечаемому подснежному залу и начали ставить стойки. После их установки мы присоединились к ребятам, начавшим прочищать ходы в нужных нам направлениях. Там работы было очень много. С учетом того, что высота снежного покрова была уже более полутора метров, надо было перелопатить около трехсот кубометров снега. Хорошо, что он был еще не слежавшийся — легкий.

Самое неприятное конечно было, так это холодная погода. Хотя сегодня был первый день после начала этих работ, когда температура не уменьшалась, а держалась около — 29 градусов. Поэтому, мы грелись сегодня не особенно часто и сделали гораздо больше. До окончания работ в десять часов вечера, успели закончить тоннель в угольный склад, сарай и в гараж, а также углубились метров на пять в сторону подвала и ветряка.

За поздним ужином договорились, что лесорубы будут продолжать завтра заготавливать стойки. Все остальные будут рыть проходы, и делать крышу в тех местах, где стойки уже поставлены. Обговорив это, в полдвенадцатого все разошлись спать, сильно уставшие физически за этот день.

 

Глава 2

Встал я в десятом часу, хотя сам ставил будильник на половину девятого утра. Маши рядом не было, она уже встала и, по-видимому, отключила будильник, чтобы дать мне возможность выспаться, все-таки я вчера сильно вымотался. Подойдя к окну — посмотрел на градусник, он показывал -32 градуса, шел не очень сильный снег. Пойдя умываться, я услышал снизу громкие разговоры и споры, что-то возбужденно обсуждали. Умывшись, я спустился в столовую, все уже были здесь и обсуждали записанную дежурной информацию — полученную при прослушивании радиоприемника.

Оказывается, правительство объявило — об эвакуации нескольких городов, в связи с аномально низкими температурами и разрушенными объектами теплоснабжения. Эвакуировать собирались в спешно возводимые поселки, возле работающих, угольных и атомных электростанций. Правда, у некоторых атомных станций были заблокированы реакторы, в связи с повреждениями нанесенными землетрясением.

— Наконец то, что-то начали делать, — пришло мне в голову.

Я тоже считал, что реальными местами, где можно будет выжить и переждать это похолодание, являются только атомные электростанции, но только если их смогут обеспечить топливом, минимум, на восемь лет. На других электростанциях запасы топлива быстро иссякнут. А наступивший транспортный коллапс и невозможность, при такой температуре и громадном количестве снега, отремонтировать транспортную инфраструктуру — ставит крест на возможности использования этих станций. К тому же, газовые и нефтяные трубопроводы, наверняка, тоже разрушены землетрясением. Единственно дееспособными станциями могут остаться те, которые находятся рядом с добычей угля. В принципе, там, — я думал, — тоже должно выжить много людей. Топливо рядом, жить можно в шахтах, единственное, что нужно, это обеспечить подвоз продуктов из Государственных резервов.

Кроме этого Указа, у всех вызвало обеспокоенность, а у женщин прямо таки и панику, то что, например, в Красноярске и Новосибирске уже зарегистрирована температура в -60 градусов по Цельсию.

По этому поводу я сказал:

— Ну что ребятки! И нам надо готовиться к таким температурам, а может быть и гораздо ниже. Поэтому, давайте меньше скулить, а больше делать дело. Сейчас у нас дело одно — надо пока нет -45 градусов прорыть ход к подвалу. А то при этой температуре может замерзнуть вся система канализации, и мы захлебнемся в собственных нечистотах.

После моих слов, все немного подобрались и начали одеваться на работу, на улице уже было светло. Так как было очень холодно, договорились перерывы устраивать почаще, через каждые тридцать минут. Женщин мы на улицу вообще не выпустили.

Бригада лесорубов, напилив по восемь стоек, привозила их и отогревалась минут по двадцать. Мы с Валерой и Колей, закрывали крышей наш большой зал и тоже бегали отогреваться через каждые полчаса. Реже всех приходили греться те, кто перекидывал снег. До половины четвертого дня, когда уже начало темнеть, лесорубы успели сделать 40 стоек. Мы решили в лес больше не ходить, слишком холодно, а ограничиться имеющимися материалами. По Валериным расчетам, должно было хватить.

К обеду мы тоже закончили закрывать навесом большой зал и проходы к угольному складу, сараю и гаражу. Даже успели поставить по нескольку стоек в направлении подвала и ветряка.

Большой подснежный зал с отходящими ходами, смотрелся просто великолепно, как в сказке. Мы провели в зал и в закрытые навесом ходы, электрическую линию и наладили освещение. Наши женщины, даже выходили полюбоваться этими сказочными пещерами. Ледяные стены в них блестели и искрились, отражая электрический свет. В тоннелях было гораздо теплее, чем на открытом воздухе наверху и, самое главное, не было пронизывающего ледяного ветра.

После проведенной работы и полученного результата, на обед все собрались в немного приподнятом настроении. Приятно же, когда дело рук твоих, приносит, кроме практической пользы и эстетическое наслаждение. Так что, обед прошел весело и, несмотря на усиливающийся мороз, мы начали с воодушевлением собираться на вечернюю работу.

Вечером работать вышли только мужчины и молодые девушки. Работали на каждом проходе по двое, пары менялись через каждые двадцать минут, поэтому работа шла непрерывно и быстро. К десяти часам вечера, мы закончили проход к ветряку и вырыли две трети прохода к подвалу, при этом, везде установили стойки. К ужину все вымотались и устали, поэтому долго не сидели, а, перекусив, разошлись по своим спальным местам.

Проснулся я, как договаривались, в девять часов утра и сразу встав, подошел к окну, снег не очень сильно, но шел, температура была такая же, как и вчера вечером. Умывшись и сойдя вниз в столовую, встретил уже всю компанию в сборе. По сравнению со вчерашним днем, настроение было менее радостным. Чтобы как то поднять его и простимулировать желание работать, я объявил:

— Мужики и мои дорогие дамы! Надо напрячься! Зато, как только закончим тоннель к подвалу — устраиваем большой день отдыха, с употреблением алкоголя, но, правда, в разумных пределах.

Мужчины, да и некоторые женщины, начали громко выражать свой восторг и кричать, — Ура! Настроение быстро поднялось и, уже с большим энтузиазмом, все начали облачаться в теплые вещи. Мы решили, так как недоделанный проход остался один, то на нем будут работать парами четыре человека, периодически сменяясь, а остальные начнут перекрывать крышей — сначала проход к ветряку, потом к подвалу.

До обеда мы полностью перекрыли первый проход и еще установили стойки в очищенный от снега проход к подвалу, при этом, полностью выскребли весь оставшийся снег в получившихся тоннелях. Пообедали мы быстро, все стремились быстрее закончить порядком надоевшую работу. До недостроенного дома, где находился нужный нам подвал, оставалось девять метров снежного покрова, толщиной около двух метров. Начав работу, в пять часов вечера, мы до десяти часов полностью отрыли проход и закрыли его сверху крышей. Перед уходом домой, еще раз облили водой стены получившегося тоннеля и направились на обещанный мной праздничный ужин.

Предварительно помывшись в душе, мы расселись за уже накрытым праздничным столом, наши дамы расстарались вовсю. Хотя все очень устали, но за таким столом просидели до трех часов ночи, даже устроили небольшие танцы. Утром время подъема не устанавливали, спали, кто сколько сможет. Я, например, проспал до двенадцати часов дня. Потом встал, перекусил в столовой, выпил с Володей по две бутылки пива и снова ушел спать.

Окончательно проснулся только в пять часов вечера, разбудили меня звучавшие под караоке песни, в соседней комнате. Хотя мы вчера выпили довольно много спиртного, голова у меня была совершенно ясная. Посетив душ, я спустился в столовую, там уже трое моих друзей играли в карты. Появлению четвертого партнера они весьма обрадовались. Так, за картами, мы просидели почти до часу ночи.

Несмотря на стоящий, на улице мороз, а было уже ниже — 35 градусов, система электрического отопления полностью справлялась с поддержанием заданной температуры в доме. Я иногда начинал думать, — что, может, мы зря так напрягались, запасая столько угля и дров. Поэтому решил, в такой холод даже не начинать возить найденные торфяные брикеты. До лета наверняка, хватит наличных запасов топлива.

Я не сомневался, что лето должно наступить. Может быть, оно будет и холодное, но я надеялся, что все-таки, хоть несколько дней, будет плюсовая температура. А теперь я гадал, — замерзнет ли канализация? С одной стороны конечно, температура ниже — 35 градусов. Но такой снежный покров должен теплоизолировать слив в центральный канализационный коллектор. Снежный покров уже превышал два метра, он почти доходил до уровня оконных проемов дома. Они начинались как раз на уровне чуть больше двух метров от земли. К самим стеклам снег, конечно, не попадал, все окна на первом этаже уже были закрыты рольставнями.

С Володей мы договорились установить жесткие нормы потребления продуктов только после Нового года. До него оставалось около месяца. До праздника и, особенно во время его проведения, не экономить — тем более, продуктов с недолгим сроком потребления оставалось довольно много.

На следующий день я встал даже без будильника, в девять часов утра, на улице было темно, температура уже была — 40 градусов и при этом, опять падал обильный снег. Маша еще спала и не хотела подниматься. Умывшись, я пошел в столовую, там еще никого не было, все спали. Никто не хотел подниматься, даже когда я включил громко музыку. Поставив специально в музыкальный центр диск — рок группы «Ария», с пронзительным голосом Валерия Кипелова.

Все как будто залегли в зимнюю спячку, даже дежурившую Наташу, я застал дремавшей возле включенного компьютера. Она, оправдываясь, говорила:

— В такую лютую холодину, не одна живая душа не выйдет на улицу, так что, следить бес толку. Прослушивать радио тоже бесполезно — приемник уже молчит третий день.

Получалось, что уже после одного дня беззаботного отдыха и уверенности, что у нас большие запасы топлива и продовольствия, на наш коллектив накатывал полный пофигизм и апатия. Может быть, это был эффект отката после весьма бурных и деятельных дней, но я призадумался, чем же занять людей в предстоящую длинную зиму. Чтобы не пропало желание действовать, сохранялся жизненный тонус, а соответственно, и здоровье. Почивать на лаврах нельзя было ни в коем случае, по моемому мнению, — установившееся равновесие было очень неустойчиво, малейший сбой оборудования или начало какой-нибудь эпидемии, грозил нам фатальными последствиями.

Судя по всему, будет такая температура, что на улицу без нужды даже нос не высунешь. Нужно было найти такие дела, чтобы у людей возникло желание их делать и, чтобы они думали, что при их невыполнении всем будет очень плохо, то есть, нужна была железная мотивация причин начала этих работ.

После долгого размышления я больше ничего лучшего не придумал, как предложить создать, что-то типа железной дороги для вывоза отходов в подвал. А так же, создания там подъемного устройства, для поднятия фляги. Все материалы для этого были. Таль, для подъема груза, была, даже инженеры, чтобы все это спроектировать, тоже были — это и Володя, и Коля, да и Валера.

Трудозатраты по этой стройке должны были быть большими, я так думал, недели две — три, у всех дел бы хватало. Опять же, выходы на улицу, какая-никакая, а все-таки закалка организма. Поэтому, я твердо решил, добиваться создания этой дороги. Хотя сам понимал маразматичность этой идеи, гораздо проще было отвезти флягу на обычной садовой тележке к недостроенному дому, а там, вдвоем, поднять ее на крыльцо и отнести к подвалу — где спокойно вылить.

Но как человек, которого выбрали руководить коллективом, я чувствовал, что людей надо занять какой-либо осмысленной работой и, чтобы они сами понимали ее необходимость. Нужность этой работы я хотел обосновать тем, что температура может опуститься ниже минус ста градусов. А при такой температуре мы на улице должны быть одеты и вести себя, как космонавты и никаких лишних движений и усилий нам предпринимать будет нельзя. Создание такой дороги и механический подъем груза, обеспечит нам утилизацию всех отходов, а без этого выжить нам будет невозможно.

Решив все это для себя, я все-таки всех поднял. В одиннадцать часов дня мы все собрались в столовой. У народа, особенно у мужчин, вид был помятый и заспанный. Мои слова:

— Смотреть на вас тошно! Давайте, что ли примем по пятьдесят грамм коньяка перед обсуждением наших дальнейших планов? — Были приняты с энтузиазмом — мужчины слегка оживились. После этого, я, немного в трагических и тревожных тонах, охарактеризовал предстоящую зиму и спросил:

— Все помнят о прогнозах из интернета?

После чего заметил:

— Уже сейчас температура перешагнула минус сорок градусов, а по радио мы слышали, что в Новосибирске уже несколько дней назад зафиксировано -60 градусов по Цельсию. Как мы все видим, световой день все уменьшается. Прямого солнца мы уже не видели с самого дня катастрофы, небо все время закрыто плотными серыми облаками. Соответственно, энергия, получаемая поверхностью Земли, уменьшилась и дальнейшее похолодание неизбежно. Стоящая сейчас, не очень низкая температура, вызвана только тем, что Земля и особенно ее океаны отдают накопленную энергию, понижая собственную температуру, и скоро этот временной лаг кончится. Мы будем получать только ту энергию Солнца, которая, не отражаясь от облаков и снежного покрова, достигает Земли. Поэтому, скорее всего, месяца через два, мы увидим действительно низкую температуру, она может быть и минус сто двадцать, а может быть и минус сто пятьдесят градусов, поэтому, нам необходимо, по крайней мере, за месяц, как-то подготовиться. С топливом мы, в принципе, подготовлены, с продуктами тоже, нам осталось решить вопрос с утилизацией отходов. Сейчас, нормально действующая система канализации — скоро наверняка откажет, а при стоградусном морозе, вручную, мы не сможем унести до подвала нужное количество отходов. Поэтому, нужно уже сейчас делать механизированную систему доставки груза до подвала.

Этой своей речью, я народ немного озадачил. Многие все еще представляли «вулканическую зиму» по обычным меркам, ну, будет температура пару месяцев -60; -70 градусов, как на полярных станциях или в Антарктиде — но ничего, там человек выживает, и мы, как-нибудь, выдержим. Никто себе не представлял, каково это — жить при температурах, ниже минус сто градусов по Цельсию, и я тоже, не представлял.

Своей речью я заставил людей задуматься и искать способы нашего выживания. Например, Володя предложил здравую и правильную мысль, об этой проблеме я даже и не думал. Он сказал:

— При такой температуре, дышать никак нельзя, сразу сожжем легкие, поэтому, надо делать систему забора наружного воздуха в дом с предварительным подогревом и увлажнением. А так же, оснащать шлемы, в которых будем выходить на улицу — системой подогрева воздуха. К тому же надо учесть, что как мне помнится при температуре — 78,5 градуса, углекислый газ конденсируется и выпадает. А без наличия СО-2 в смеси газов у людей пропадает дыхательный рефлекс и они задыхаются, даже если кислород в воздухе имеется в достаточном количестве. Я думаю, начало этого процесса при такой температуре мы сможем увидеть даже визуально — на улице должен начать образовываться туман. Хотя я надеюсь, что в наших подснежных пещерах, температура так не опустится. Но на всякий случай, к этому нужно быть готовым.

Это предложение я сразу горячо поддержал и даже сказал:

— Да, Володь ты прав! Это может быть, гораздо важнее, чем создание дороги для утилизации отходов.

Мысли Николая все эти речи направили на судьбу его пчел, которые на тот момент находились на зимовке в специально утепленном шкафу на лоджии. Если прямо сказать, о их существовании я уже и не помнил, тем более их подкормкой, занимался сам Коля. Сейчас услышав о таких температурах, он чрезвычайно возбудился, вскочил и фальцетом, начал выкрикивать:

— Нужно срочно переносить улья в более теплое место, а то они все погибнут.

— Да хрен с ними. Больше нам сахару и варенья достанется, а то они его жрут, как носороги листву, — заметил Флюр.

Это замечание еще больше возбудило Колю и он, уже начав размахивать руками, затараторил:

— Ты неуч, тебе бы только все взрывать! Как ты собираешься опылять растения, когда потеплеет и снег растает? Наверняка, после таких холодов, все полезные насекомые погибнут, а пчелы то уж точно. Или ты собираешься жить в голой пустыне? Что касается сахара, то у нас его, хоть задом ешь, к тому же еще полно банок с вареньем. Для твоего самообразованья сообщаю — здоровая средняя пчелосемья, массой 1 килограмм в семимесячную зимовку съедает 25 килограммов сахарного сиропа. Если пустые соты наполнить сиропом, то зимовка может продолжаться бесконечно долго — такие научные эксперименты проводились в 60-х годах прошлого века в Канаде. Длительная зимовка может быть даже полезна пчелам, она может помочь им избавится от паразитов — клещей.

Я успокоил Колю, сказав:

— Да ладно — мужик, никто твоих пчел морозить не будет, да и сахар на них экономить тоже. Мы будем, о них заботится, как и о другой нашей живности. А ты завтра и займись устройством своих питомцев на зимовку в самом холодном месте в доме, наверное, это тамбур при выходе на улицу, если там будет уж совсем холодно, то тогда ульи придется заносить в сени.

На этом мы, можно сказать, общее собрание закончили, все оживились и начали строить планы первоочередных действий. Договорились, что Володя и Валера, займутся системами подогрева воздуха, а остальные займутся строительством механизированной дороги для перевозки отходов в подвал. Так же, мы решили, возобновить парное круглосуточное дежурство и уже контролировать и заносить в компьютер не только внешнюю температуру, но и температуру в доме, тамбуре и в наших туннелях.

После этих всех обсуждений бригада так называемых дорожников, начала тепло одеваться для выхода на улицу. Сначала мы решили сделать подъемник груза — для чего демонтировали мою систему разгрузки у сарая. На этом наша работа на сегодня была закончена. Я решил не гнать проведение работ — ведь важен был не результат, а процесс, он заставлял людей находиться все время в тонусе.

Бригада, как мы ее назвали, воздуховиков, за все это время нарисовала схемы устройств и определила, как и из чего, все будет сделано. По обогреву и насыщения влагой воздуха, поступающего в дом, они запланировали сделать трехметровый деревянный ящик, оббитый внутри оцинкованным железом. В ящике, по краям, установить керамические нагреватели, общей мощностью шесть киловатт, между ними, спиралью, уложить алюминиевый гофрированный воздуховод. Для принудительного забора внешнего воздуха поставить мало оборотистый вентилятор.

Всю эту систему планировалось установить в подвале, а забор воздуха производить из вентиляционного отверстия в цоколе дома. Чтобы пробить снежный слой и подать воздух к этому отверстию, было решено установить пластиковую трубу.

Систему для мобильного нагревания воздуха было запланировано разместить в специальном ранце. Принцип был такой же, как и в большом воздухонагревателе. Источником энергии служил литиевый аккумулятор.

Все проекты были полностью продуманы и рассчитаны, исходя из наличия у нас материалов и оборудования. Правда, я сказал:

— Мужики! А надо ли в домашнюю систему устанавливать такие мощные нагреватели.

На что Володя ответил:

— Неизвестно какая снаружи будет температура, и лишняя мощность не помешает. К тому же там будет установлено два термореле, которые будут регулировать мощность нагревателей, и этот теплый воздух будет прогревать и подвал тоже.

Постепенно все, даже женщины включились в обсуждение, как нам лучше перенести сильное понижение температуры. Жена Володи — Галя, предложила:

— Нужно в сенях сделать железный короб для угля и уже сейчас начать его заполнять, чтобы он постепенно прогревался от уличной температуры.

Валера предложил:

— Давайте над внутренней входной дверью установим тепловую пушку, чтобы создать тепловую завесу. А то уже сейчас из-за частого открывания входной двери, температура в сенях в два раза ниже, чем в остальных частях дома.

В процессе этого разговора договорились, что Сергея и Максима мы снимаем с работ по устройству дороги и направляем на усиление бригады воздуховиков, которая дополнительно должна начинать работы по изготовлению угольного ящика и монтажу тепловой завесы.

Все эти обсуждения затянулись до позднего вечера, было выпито три самовара чая. Разошлись спать мы только в двенадцать часов ночи. Перед этим договорились, установить жесткий режим дня. Теперь всегда устраивать подъем в девять часов утра, независимо от того, есть работа, или ее нет, а отбой не позднее двенадцати часов ночи.

На следующее утро, я встал и первым делом, подошел к окну, посмотреть, что творится на улице. Шел сильный снег, температура была — 45 градусов. Пойдя умываться, проверил канализационные стоки, они работали нормально. Спустившись вниз, в столовую увидел, что, практически, все уже пришли на завтрак и обсуждают предстоящую работу. Я предложил Саше и Флюру:

— Ребята! Вы как самые крепкие из нас, одевайте купленные в Туле термокостюмы. В них начинайте пробивать шурф в снегу, около стены дома, чтобы протянуть в наш подвал, подающие воздух трубы. А мы, пока без вас, будем продолжать делать подъемник.

Вход в дом с громадным подвалом, был еще без крыльца, но железная дверь стояла. Мы ее, правда, вскрыли и сняли с петель, чтобы не мешала ходить. Рельсу мы решили установить одним концом на железную дверную коробку, вторым концом на перекладину между двумя вкопанными в землю трубами. Одновременно, верхушка рельсы служила и опорой для конька крыши, которую мы сделали возле входа, соединив ее с проложенным ранее тоннелем. Таким образом, снег не попадал на нашу дорогу — получилась единая, без пропусков, крыша. Сделав это, мы, на сегодня закончили все работы.

Саша с Флюром выкопали необходимый шурф к отверстию в цоколе.

Валера установил тепловую завесу, и теперь в сенях стало, действительно значительно теплее.

Когда мы пришли, Сергей с Максимом еще продолжали сколачивать угольный короб. Он получился большой, куба на четыре угля.

Переодевшись, я пошел в подвал, посмотреть, как обстоят дела у бригады Володи. Они за это время разобрали привезенные с Тулы керамические нагреватели и начинали монтировать нагревательные элементы, в уже сколоченный корпус, будущего воздухонагревателя. На мой вопрос:

— Когда же мы начнем дышать теплым воздухом?

Володя ответил:

— Работы море! И думаю продлиться она не один день.

Я им предложил:

— Ну, тогда ребята давайте заканчивать! Очень кусать хоситься! Кишка-кишке уже протоколы пишет. Пора садиться всем за стол, время уже четыре часа.

Вообще обед в четыре часа дня у нас прижился. Пообедав, мы не стали возвращаться к прерванной работе. Каждый занялся своими личными делами. Кто-то пошел смотреть фильмы, а я к себе в комнату и до самого ужина, валяясь на кровати, читал книгу. Поужинав, продолжил прерванное чтение. Уснули мы с женой только к двенадцати часам ночи.

Подъем был по вступившему в силу распорядку — в девять часов утра. Все стали четко его выполнять, тем более я предупредил:

— Не обижайтесь, но в девять тридцать, выдача завтрака прекращается.

Поэтому уже в девять двадцать все занимали свои места за столом. Такой размеренный распорядок у нас держался до окончания постройки дороги, которая затянулась на девять дней.

Температура на улице уже опускалась до — 49 градусов. Мы, несмотря на то, что работали в туннеле, где было гораздо теплее, часто приходили греться в сени. Сергей с Максимом, закончили изготовление короба и теперь наполняли его углем. Заполнялся он медленно. Сергей рассказывал:

— Уже сейчас уголь смерзся и приходится долго его отдолбливать от кучи. Даже не знаю, что же будет когда температура еще понизиться.

От угольной пыли, лица у них стали черными, за что мы их прозвали — шахтерами. Володя с ребятами, за эти дни закончил монтаж, обогревателя поступающего воздуха. И было решено, что завтра будем устанавливать систему труб для подачи наружного воздуха.

В этот день двадцать седьмого декабря, утром я традиционно пошел смотреть на термометр, уличная температура была минус пятьдесят один градус, комнатная плюс девятнадцать градусов. Значит, получалось, что электрический котел перестал справляться с поддержанием, установленной на термореле температуры в плюс двадцать один градус. Я пошел умываться и обнаружил, что вода из умывальника не уходит. Поэтому сделал вывод, что значит, все-таки канализационный сток в центральный коллектор замерз.

Я пошел в подвал и перекрыл подачу воды в дом, предварительно предупредив, дежурных Галю и Ирину, чтобы они никому не давали пользоваться туалетом, теперь только в ведро. Жалко конечно было, что канализационный сток замерз, я надеялся, что Новый год мы встретим, цивилизованно, со всеми удобствами. Придя в столовую, я всех предупредил:

— Все! Амба! Канализация замерзла, и теперь умываться будем старым дедовским способом у рукомойника. Воду будем набирать в подвале, непосредственно из крана от накопительного бака — ведрами. Кран теперь будет только там.

Мы с Валерой и Сашей, разнесли ведра и умывальники по санузлам на первом и втором этажах. Посмеявшись, назначили главным ассенизатором Сергея — теперь он будет ответственным за слив всех нечистот. К нему в помощь по графику будут назначаться дежурные, двое мужчин, для выноса и слива этого дерма, в выбранный нами подвал.

После этого затянувшегося завтрака, Саша и Валера, облачившись в термокостюмы, полезли в выкопанный в снегу шурф, устанавливать воздуха подающие трубы и крепить их. Трубу сделали длинной более шести метров, она практически доходила до начала крыши и от падающего снега была защищена выступающим козырьком. Закрепили ее в крепления, предназначенные для водосточных труб. После установки трубы, шурф засыпали снегом, вся эта работа заняла у нас целый день, хотя работали двумя парами.

Мы с Флюром в это время занимались взрывными работами, в доме с громадным подвалом. Заложив шашку тола, в пробитое нами маленькое отверстие, Флюр взорвал ее — образовалась большая дыра в плите перекрытия этого подвала. Теперь спокойно можно было, выливать туда фляги наполненные нечистотами, что мы и сделали, привезя первую флягу по нашей дороге и вроде бы, вся система работала хорошо.

Потом я спустился с наш подвал, посмотреть на ход работ. Володя с Колей уже подсоединили воздухонагреватель к внешней трубе и теперь изнутри утепляли окошко, через которое проходила труба. После этого мы попробовали в действии получившийся агрегат, после включения, где то через пять минут пошел теплый воздух, система действовала. И в тот же день, мы первый раз затопили нашу большую Русскую печку. Раскачегаривали ее часа два, чтобы прогрелась труба, даже добавляли керосин, задымили весь дом — пришлось проветривать. После этого решили ее топить все время, как это делают в деревнях.

В обязанность дежурных ввели, круглосуточную топку печи, чтобы она не остывала. Для экономии электроэнергии, готовить тоже решили на печи, к нам стало поступать меньше киловатт, наверное, в самом ветряке начали включаться обогревательные элементы. Там у нас стояло три термореле, которые начинали последовательно включаться при достижении нулевой температуры внутри кожуха генератора.

Когда начали топить печь, температура в доме сразу повысилась до + 21 градуса, хотя мы в печке поддерживали просто тлеющий огонь и топили пока обычными дровами.

За этими делами, незаметно наступило 31 декабря. По времени и по датам, мы ориентировались исключительно по электронным часам и по часам в компьютерах. Связи с внешним миром не было вообще, радио молчало. Перед самым Новым годом, 31 декабря, хотя на улице было — 53 градуса, мы решили все-таки отправить в лес Сашу и Флюра — срубить елку. Надев термокостюмы с электрическим подогревом, они принесли шикарную, высотой более двух метров, пушистую елку. Мы до девяти часов вечера ее наряжали, частично изготавливая самодельные игрушки и гирлянды. Небольшое количество елочных украшений у меня было.

Наши женщины 31 декабря, наготовили различных вкусностей и накрыли шикарный стол, где был весь ассортимент деликатесов, добытых нами у бандитов в Туле. Мы праздновали Новый год, веселясь и дурачась практически до шести часов утра, правда было непривычно без телевизора и голубого огонька, без поздравления Президента. Но мы повесили на стенку плазменную панель и целый вечер гоняли выступления юмористов и различные музыкальные клипы, записанные на ДВД дисках.

 

Глава 3

Итак, наступил новый год, это я осознал, проснувшись, где то в семь часов вечера 1 января. Мне стало немного жутко, от полной неизвестности дальнейшей нашей судьбы. Накатывала тоска по прошлой, теперь уже было понятно, такой счастливой, спокойной, безмятежной жизни. Почему то вспомнились пророчества индейцев Майя, о конце света, да и внешние факторы не навивали оптимизма. Температура на улице уверенно держалась ниже минус пятидесяти градусов и, по-видимому, это был не предел. Уже сейчас невозможно было находиться на улице больше десяти минут. Если конечно выходить, не одевая экспериментальный термокостюм с электроподогревом — наша обычная одежда через двадцать минут насквозь промерзала. Конечно, в сделанных подснежных пещерах было гораздо теплее, но и там становилось жутко холодно после получасового нахождения. Поразмыслив так, я поднялся посмотреть на термометр, висящий за окном, он показывал температуру на улице минус пятьдесят четыре градуса, в комнате было плюс двадцать один градус.

Умывшись в рукомойнике, я спустился вниз, там уже сидели Володя и Коля, попивая чай, я к ним присоединился. Потом предложил, для поднятия тонуса и лечения организма после вчерашнего праздника, перейти на сухое вино и расписать пульку. Только я сходил за вином, появились Валера с Сергеем, как будто чуяли — пришлось и им принести по бутылке. Когда мы заканчивали третью раздачу карт, начали подходить и остальные. Было решено, сегодня ничего не готовить, а доедать вчерашнее Новогоднее угощение. Очень много еды осталось со вчерашнего застолья.

Так мы, играя и беседуя, провели время до часа ночи, после чего я всех разогнал спать, сказав:

— С завтрашнего дня опять вводится режим дня и начинается нормированное потребление продуктов. Володя и Игорь уже определили ежедневный набор продуктов и их количество исходя из наших ресурсов, и его будем соблюдать неукоснительно. Только тем, кто будет выполнять какую-нибудь тяжелую работу, и выходить на улицу, будут полагаться дополнительные калории, а проще сказать какая-нибудь добавка. Любому кто проспал завтрак, никакая компенсация не полагается, только пустой чай. Сегодняшнее ничего неделанье и распитие вин, это последнее в этом году. Имеющийся запас вина, мы будем теперь использовать так же как на подводной лодке — для поддержания витаминного баланса. С завтрашнего дня вводится обязательный, ежедневный прием витаминов. Слава Богу, мы их набрали достаточно много, одного «Компливита» имеется семьсот упаковок.

Утром я встал в девять часов, умылся и сделал зарядку, после чего спустился в столовую. Со второго января, мы установили время выдачи питания с девяти сорока пяти до десяти часов. Все уже собрались и разбирали порции. На завтрак решили в основном делать различные каши и лепешки вместо хлеба. Иногда на завтрак был омлет из яичного порошка смешанного с сухим молоком. В обед каждый день готовились различные виды супов, иногда с тушенкой, или из рыбных консервов. Бывало супы из пакетиков, или бульонных кубиков и чай с лепешкой. На ужин готовилась, опять какая-нибудь каша, иногда вареная картошка с растительным маслом и квашеной капустой или соленым огурцом — бывало и с солеными грибами.

Выполнявшим, какую либо тяжелую работу, полагался дополнительно бутерброд с икрой или с паштетом — смотря какую консервную банку открывали. По мнению и расчетам Володи, с таким рационом, нам наших запасов хватит года на четыре. Я, правда, не говоря это вслух, считал, что запасов нам надо гораздо больше, лет на восемь минимум. Их я надеялся пополнить, когда хоть немного потеплеет. Сейчас в такие морозы было бы самоубийством, отправляться на поиски продуктов и топлива. Поэтому нужно сидеть в доме и не дергаться, только стараться больше двигаться, чтобы не наступила гиподинамия. Чтобы этого не случилось, я вместе с Игорем предложил с завтрашнего дня, каждому не менее тридцати минут по графику, заниматься на спортивных тренажерах. Внизу в подвале у меня был велотренажер и беговая дорожка, еще один велотренажер мы принесли из дома Володи. Кроме этого через день, каждый должен принимать курс массажа. Игорь и его жена Надя, были неплохими массажистами. Все женщины с большим энтузиазмом поддержали предложение о курсе массажа и в принципе все были готовы, заниматься на тренажерах. Ответственным лицом, за все эти мероприятия и составления графиков, мы назначили нашего Главного врача Игоря. Даже освободили его от обязанности выносить отходы в большой подвал. А отходов было много, за сутки набиралось три большие фляги.

За этим обсуждением работ, составлением и согласованием графиков, наш завтрак плавно перешел в обед. После обеда, все графики нарядов и тренировок на тренажерах, вступили в силу, и кому было положено, направились исполнять эти обязанности. Я как главный координатор, был избавлен от нарядов по выносу отходов, на другие же мероприятия, включая дежурства, как и все был, включен в график.

Основное количество отходов занимала вода, поэтому было решено. Мыться, обливаясь водой, можно будет: женщинам не чаще чем два раза в неделю, мужчинам один раз в неделю и все это тоже по графику. Любителям ежедневного душа, можно было обтираться влажной тряпкой, хоть несколько раз в день. По поводу ограничения количества купаний, было много возражений. Женщины были даже готовы сами выносить фляги с использованной водой и выливать их в отхожий подвал. Но я все эти возражения прекратил, сказав:

— Подвал тоже не резиновый. А вы подумайте, куда мы будем девать отходы, когда он заполнится, а если мыться каждый день, заполнится он быстро.

После этих слов, все как то притихли и те, кто не был занят по графику, разошлись по своим делам. Мы вчетвером остались — решили поиграть в домино. Потом, после выноса фляг с отходами, к нам присоединились Саша с Флюром. Так мы просидели до одиннадцати часов вечера, пока наши жены не растащили нас по своим комнатам.

С этого дня началась размеренная, по расписанным графикам, жизнь и можно сказать, она практически всем нравилась, Все даже с удовольствием выполняли общественные работы. На улицу, кроме как для выливания отходов, мы не выходили. Температура воздуха на улице постоянно понижалась. В начале февраля, я, встав утром с кровати и подойдя к окну, увидел, что термометр зашкалило, там был нижний уровень в минус семьдесят градусов. Тогда я пошел в наблюдательную комнату — там за окном мы установили низкотемпературный термометр, привезенный Володей из Пущино, он показывал минус семьдесят два градуса. В доме тоже стало немного прохладнее, температура установилась плюс восемнадцать градусов, Подойдя к дежурным, я им сказал:

— Все лафа кончилась! Космический холод приближается! Пора печку топить углем и держать уже не экономный, тлеющий режим, а начинать чаще подкладывать топливо.

В середине февраля температура опустилась до — 77 градусов по Цельсию и держалась практически, не подымаясь примерно две недели. Немного теплее стало становиться, только после 8 марта. Как раз после того как мы поздравили наших женщин и устроили праздничный ужин, с бутербродом красной икры на каждого и бутылкой красного сухого вина на двоих. Выше минус шестидесяти градусов, температура поднялась только в апреле. В мае температура первый раз поднялась выше сорока градусов холода и небо днем, слегка серело, по крайней мере, можно было без фонаря разглядеть, что-либо на улице.

Я с напряжением следил за убыванием наших топливных запасов, еще одна такая зима и мы вымерзнем как мамонты. Все тоже видели, какой расход топлива был у нас, особенно в феврале и все прекрасно помнили те прогнозы из Интернета, о возможном похолодании до ста и даже до ста пятидесяти градусов. Поэтому начали ко мне обращаться, — когда мы займемся заготовкой топлива.

Пришлось мне всем объявить:

— Делать нам нечего! Топливо просто жизненно необходимо! Поэтому независимо от того какая установится температура, с первого июля разделяемся на две бригады. Одна будет на снегоходах перевозить торфяные брикеты, запасы которых обнаружили мы с Сашей. Вторая бригада будет заготавливать дрова в ближайшем лесу.

В конце мая у нас неожиданно прекратилась подача электричества, мы как раз сидели, ужинали, когда свет начал мигать. Я вышел посмотреть на ветряк — все было нормально, лопасти вертелись. После первых морганий, свет вроде бы начал светить нормально, но потом где то через полчаса, погас окончательно. Наш главный электрик Валера, вынес вердикт:

— Ну, вот нас посетил маленький писец! Наверное, истерлись графитовые щетки, надо лезть менять.

После этих слов он начал, молча надевать теплую одежду. Пока он одевался, мы по его указаниям, собрали все необходимые материалы и инструменты для проведения технического обслуживания генератора. В наплечную сумку положили также два фонарика. Я пошел его сопровождать и освещать мощным фонарем ступеньки к площадке генератора. Замену щеток и техобслуживание генератора, он проводил, где то минут пятьдесят.

Когда слез с вышки Ветряка, то усиленно растирал руки, даже сняв с них варежки, оставшись в одних тонких перчатках. Мы быстро прошли в дом, подача электричества возобновилась. Валере срочно налили сто грамм коньяка и выложили закуску, два внеочередных бутерброда с икрой. Выпив и закусив, он блаженно развалился на стуле и сказал:

— Кайф! Да за такую выпивку и закусь, я готов хоть каждый день лазить на вышку и просиживать там по часу на холоде и ветру.

Отключение электричества, нас порядком напугало. Например, я понял, насколько мы беззащитны. Любой срыв в обеспечении чего либо, может легко привести к самым трагическим последствиям. Мы беззащитны перед этой стихией, и нам совершенно некому помочь. Только наша воля и скрупулезное выполнение запланированных работ, без всяких сантиментов и переживаний по поводу гибели привычного мира. А так же постоянный контроль над собой чтобы не сорваться — дают нам шанс остаться в живых и выкарабкаться из этой передряги.

Слава Богу, больше никаких срывов в работе техники и оборудования не происходило. В конце мая мы прекратили топить печь, электрическое отопление начало справляться с поддержанием требуемой температуры. По моим подсчетам, мы истопили за зиму, где то половину всего имеющегося угля. Хотя многие и наводили панику, что топлива на следующую зиму не хватит — они просто обращали внимание на почти полное использование дров и забывали о запасе угля в мешках. Который мы еще не использовали, он так и лежал сложенный в гараже. Но я все равно считал, что этим летом нам нужно обязательно вывезти все торфяные брикеты и кроме того попытаться поискать дополнительно запасы топлива.

Температура в июне, иногда подымалась выше -20 градусов, но все равно уверенно держалась ниже — 18 градусов по Цельсию. Небо посветлело — но даже 22 июня самый долгий день в году, было относительно светло только в течение шести часов. В июне мы начали выходить на улицу, заготавливать дрова в лесу. Все мужчины разделились на две бригады, рубщиков и перевозчиков дров. В конце июня, первый раз после катастрофы, достали снегоходы. Испытав их проходимость по этому, высотой практически четыре метра, снежному покрову. Договорились доехать до запасов торфяных брикетов. По приезде туда, начали откапывать сарай, где они лежали. Когда ездили, внимательно везде смотрели — но на снегу не было никаких следов, ни животных, ни техники, ни лыж. Все как будто вымерло, стояла абсолютная тишина, иногда нарушаемая треском, ломающихся веток у деревьев.

Ориентироваться в окружающей местности стало очень трудно. Мы ориентировались только по столбам линий электропередач и ровным снежным полосам, над бывшими автомобильными дорогами. Попробовали включать системы навигации — «Джи-Пи-Эс» и «Глонасс», но сигналы со спутников не проходили, через эти смешанные с вулканическими частицами, облака. У нас было три системы, точного определения местонахождения, это «Джи-Пи-Эс» навигаторы у меня в Мерсе и в Лэнд Ровере. Еще мы купили в Туле у прапорщика, разработанный специально для военных, весьма навороченный аппарат, для связи с системой «Глонасс». Прапорщик уверял, — что это экспериментальное оборудование, и оно работает лучше и гораздо надежнее чем, ширпотребовские навигаторы «Джи-Пи-Эс». Но эти свинцовые облака не пропускали никаких сигналов, радио тоже молчало.

За июнь мы заготовили около пятнадцати кубометров дров, сложив все в сарае на первом этаже. Второго июля вчетвером на двух снегоходах, поехали начинать перевозить торфяные брикеты. Лодку и большие сани мы прицепили к снегоходам, буксировочными автомобильными тросами. Наши следы, которые мы оставили когда в июне проводили разведку, уже занесло снегом. Снег шел очень часто и у нас уже уровень снежной поверхности, начал приближаться к окнам на втором этаже дома. Это значит, что всего снегу навалило, начиная с той осени около пяти метров.

Подъехав к сараю с торфяными брикетами, нам пришлось часа три откапывать его и делать подъезд. Это, несмотря на то, что в июне мы практически откопали вход в сарай. Сегодня мы решили сделать пробную ездку и загрузили наши прицепы килограмм по сто пятьдесят брикетов. Снегоходы прекрасно тянули такой груз, даже с пассажиром на борту. Завтра решили ездить без пассажиров и нагружать по триста килограмм. Мы были намерены в день делать хотя бы по пять ездок. Двое будут возить, остальные двое после загрузки саней, будут ожидать их, отогреваясь возле печки — буржуйки. Ее нашли в домике конторы этого цеха, еще там было много бумаги, упаковок двадцать, а также несколько мешков соды, все это тоже решили увезти.

Температура в июле держалась около -10 градусов, но так и ни разу не поднялась выше — 5 градусов. Мы уже привыкли к холоду и температура в — 10 градусов, уже казалась вполне комфортной.

Еще в конце июня мы попробовали, горячим воздухом, отогреть сток канализации. Дули туда из тепловой пушки десять дней круглосуточно и все-таки отогрели. Теперь у нас пошла вообще райская жизнь, с горячим душем и нормальным туалетом. Единственное, что напрягало, это однообразное питание. Но, несмотря на это, никто не болел и все чувствовали себя прекрасно.

Особенно настроение у народа поднялось, и появилась надежда, что мы выдержим, и все образуется, когда начали завозить торфяные брикеты. Все радовались такому количеству топлива. За июль мы вывезли все брикеты, всего этого топлива получилось более 50 тонн. Я подсчитал, что только брикетов нам хватит, если зима будет такой же, на полтора года. А с учетом имеющегося угля и дров, мы два года могли не думать о топливе.

После вывоза последней партии топлива, Саша предложил:

— Что мы сидим тут, как мыши! Мужики мы или, как! Нужно доехать до моста через Оку и посмотреть общую обстановку и вообще — стоит проверить трассу и железную дорогу. Ведутся ли по ним перевозки и имеются ли где-нибудь следы жизнедеятельности человека. Может быть, стоит доехать и до Серпухова, ну, по крайней мере, оглядеть его через бинокль. Непосредственно в город, конечно, соваться опасно, уж слишком ценная добыча — снегоходы.

После долгого обсуждения, все-таки решили подготовиться и третьего августа отправить в разведку к мостам на Оке, трех человек: Сашу, Флюра и меня. Втроем на двух снегоходах поедем на всякий случай. Вдруг один из снегоходов откажет или повредится — на другом втроем можно будет двигаться, а вчетвером вряд ли. Вдвоем поездка представляла большую опасность. Вдруг встретятся какие-нибудь мародеры или бандиты — у одного из нас будут свободные руки и он сможет сразу стрелять. И вообще втроем было легче отбиться и даже если кого-либо ранят, можно будет уехать на обоих снегоходах.

Третьего августа, подготовив снегоходы и взяв оружие, мы отправились в дальнюю разведку. К одному снегоходу прицепили сани, куда сложили лыжи, спальные мешки, запасную канистру с бензином, термос с горячим чаем воду и еду, а так же переносную бензиновую плитку, с собой мы также захватили: цифровую видеокамеру, бинокли, прибор ночного видения, радиостанции.

Выехали мы в десять часов утра — как только небо начало светлеть. В первую очередь решили ехать к автомобильным мостам через реку Оку. По пути осматривать — нет ли где следов пребывания человека. Потом по льду реки, подъехать к железнодорожному мосту, посмотреть состояние железной дороги, чистят ли ее. Потом попробовать доехать до Серпухова. Но на всякий случай в сам город не заезжать, а посмотреть издали в бинокли, если там люди. При обнаружении людей, сразу с ними в контакт не вступать — просто изучить, чем они занимаются, и сразу возвращаться обратно.

Температура воздуха была -9 градусов, снега не было. До Симферопольского шоссе мы доехали за 25 минут. Никаких следов проезда, как по шоссе, так и по Пущинской дороге, не было. Везде лежал нетронутый, первозданный снег. Мы доехали до моста через Оку и оттуда в бинокль осмотрели всю округу. Видневшийся железнодорожный мост был так и не отремонтирован.

Мы решили спуститься к реке и уже по ней добраться до Серпухова. Спустились по дороге, проложенной, для вывоза, намываемого из реки песка, там, в бывшем затоне все еще стояла заброшенная драга. Мы на всякий случай подъехали к ней и проверили наличие топлива. Она когда-то работала на дизельном топливе, и в резервуаре его оставалось еще литров пятьсот. С драги Саша начал в бинокль осматривать проезд к Серпухову и заметил угол, незанесенного снегом, автомобильного фургона.

Он находился практически прямо под автомобильным мостом и сверху, его невозможно было увидеть. По-видимому, машина упала с моста, во время землетрясения и ее каким-то образом отбросило прямо к опорам. Автомобиль стоял на вмятой моторной части, опираясь задними колесами о колонну опоры моста. Мы решили до него доехать и осмотреть, чем загружен фургон, тем более он находился нам по пути, никаких кругов делать было не надо. Подъехав к упавшей машине, даже не стали откапывать кабину. А сразу откопали большие задние двери в фургон и вскрыли его монтировкой, выломав маленький замок. Откинув двери и заглянув внутрь, мы удивились. Это был изотермический фургон, и он был полностью набит коробками с замороженными курами и куриными окорочками. Даже в таком вертикальном положении фургона, они заполняли его на четыре пятых объема. Спрыгнув прямо на коробки с окорочками, Флюр, ногой разбил этот монолит, достал несколько штук, осмотрел и понюхал, потом нам сказал:

— Аллах свидетель! Окорочка совершенно нормальные и тухлятиной не пахнут.

Я ему кинул большой полиэтиленовый пакет, чтобы он набрал туда килограммов десять курятины и сказал:

— Вот мы и посмотрим, любит ли тебя Аллах! Приедем домой там отогреем и все проверим. Если Бог к тебе хорошо относится, то это будет наша еда. Если же ты много нагрешил, то будет корм нашим собакам.

Флюр начал набирать окорочка в пакет, засунул туда и три замороженных бройлерных цыпленка. Потом мы уложили нашу добычу в сани, аккуратно закрыли фургон и поехали осматривать железную дорогу и город Серпухов.

На железнодорожный мост мы даже не стали подниматься, итак было видно, что там ничего не было сделано. Все было завалено снегом — тем более пологого подъема не было. Поэтому решили сразу ехать до Серпухова — до пристани и уже оттуда осмотреть город. Подъехав к пристани, влезли в совершенно пустое здание Речного вокзала. Со здания, с его самой высокой точки находящейся в башне, мы осмотрели город. Хотя уже начинало смеркаться, но все равно можно было все рассмотреть. Никаких огней или движения мы не увидели, дымов тоже нигде не было видно. Наверное, город эвакуировали, подумали мы и начали собираться обратно.

Не очень далеко, Саша увидел самоходную баржу, и мы напоследок решили ее осмотреть, вдруг там также как и в драге осталось дизельное топливо. Доехав до нее, увидели, что она полностью заполнена углем. Он был не тронут — баржу даже не пытались разгружать, она стояла на якоре метрах в двадцати от берега. Наверное, она пришла в последние дни судоходства, и река замерзла — в те дни температура начала резко падать. Баржа даже не дошла до порта, а потом, наверное, было не до нее, вручную разгружать ее не стали. Осмотрев с фонариками все судно — уже в полной темноте, по своим следам, мы поехали домой.

В принципе я был доволен нашей поездкой, найдены большие запасы продовольствия — если конечно курятина не протухла. Но из прессы я знал, что люди ели даже мясо Мамонтов, пролежавших замороженными несколько десятков тысяч лет. А эти окорочка лежат замороженные всего-то несколько месяцев. Также обнаружено большое количество угля, несколько тысяч тонн. Правда доставлять его далековато, да и сейчас вроде бы незачем, но все равно приятно, что в достижимом месте, имеются большие запасы топлива.

Домой мы приехали к девяти часам вечера, обратно ехали не очень быстро, было темно, и начался снег. Приехав домой и, поставив снегоходы на второй этаж сарая. Мы первым делом вручили женщинам, на разморозку и полную экспертизу нашу добычу. При этом я посоветовал Маше:

— Слушай! Первым делом, как только окорочка разморозятся, дай попробовать их собакам. А уж потом можешь продолжить эксперимент на мне.

Галя прыснув, после моих слов — предложила:

— Давайте перед употреблением курятины, я исследую ее через микроскоп на предмет наличия там посторонних бактерий. А то бедных собачек жалко!

Потом она уже громко засмеялась и продолжила:

— Анатоль! Ты не переживай — тебя мне тоже не хочется терять.

Микроскоп у нас был, его привез Володя из ее института. После ужина мы все с нетерпением ожидали результатов исследований и испытаний. После разморозки, каждый понюхал привезенные окорочка, они гнилостью не пахли, собаки тоже с большим удовольствием их слопали, даже в сыром состоянии. Потом пришла Галя и сказала:

— Все чисто, я в микроскоп не обнаружила ничего подозрительного. Так что Анатоль можешь приступать к поглощению сего продукта. Я тоже с удовольствием в этом тебя поддержу.

Тогда все, даже недавно поужинав, с удовольствием съели, каждый по окорочку, вкусно пожаренному в гриле. Во время этого второго ужина договорились, с завтрашнего дня начать вывозить к нам все найденные в опрокинутой машине продукты. После чего, все наевшиеся до отвала в первый раз за долгое время — отправились по своим комнатам спать.

Перед этим решили, что ездить будут Саша и Флюр, а наша задача, это быстрая разгрузка и подготовка снегоходов к новому рейсу. Мы надеялись в течение недели, перевезти всю найденную курятину домой. Хранить решили на втором этаже гаража, там было холодно как в морозилке, да и мыши все уже давно перемерзли.

В девять часов утра, все мужчины уже сидели в столовой, завтракая привезенной курятиной. В десять часов Саша с Флюром уехали, а мы все вместе пошли помогать Валере, мастерить полки и короба для хранения курятины. В этот день, ребятами, было сделано два рейса и привезено около тонны окорочков. Мы весь груз перевешивали на напольных весах. Во второй день было привезено больше полутора тонн и половина из привезенного груза оказалось не окорочка, а замороженные Голландские бройлерные цыплята. Весь груз, а его, оказалось, пять с половиной тонн, удалось перевезти за пять дней, хорошо температура была не особенно низкой, и снег шел только один день.

После этих перевозок мы больше никуда не ездили — начали экономить бензин. Ведь не смотря на экономичность техники, мы за все время после катастрофы сожгли более полутора тонн бензина. Истратили весь запас, который сделал Николай, и даже отливали из бензовоза, пригнанного нами из Тулы. Я задумался, откуда мы будем его брать, если нужно будет перевозить уголь с баржи. Большие запасы у нас оставались только дизельного топлива — его мы практически не тратили. Бензина, конечно, тоже оставалось довольно много, практически полный бензовоз. Но до Серпухова было далеко, а для вывоза потребного нам количества угля нужно было сделать слишком много рейсов.

Наступившая осень этого года, запомнилась только усилением холодов, в октябре уже было минус сорок градусов, в конце ноября доходило до шестидесяти. Графитовые щетки на генераторе, мы успели поменять в октябре, еще, когда температура была минус тридцать пять градусов. В декабре уже начались лютые морозы, температура держалась около восьмидесяти градусов ниже нуля.

 

Глава 4

Новый год мы встречали опять под елкой. Тридцатого декабря Саша, не смотря на жуткий холод, надев термокостюм и в шлеме с подогревом поступающего воздуха, сходил на лыжах в лес и привез, как и в том году, шикарную елку. Правда, наряжать ее пришлось очень аккуратно от малейшего давления, иголки начинали осыпаться. Чувствовалось, что дерево уже полностью мертвое, промерзло насквозь и уже вряд ли когда-нибудь оживет. После празднования Нового года, первого января, она порыжела и полностью осыпалась, но на сам праздник, она смотрелась неплохо.

Мы тоже смотрелись шикарно, все помылись и надели праздничные наряды. У нас женщины выглядели сами как елки, все накрашенные и в блестящих украшениях. Еще я заметил, что моя дочка Вика слегка пополнела, у нее появился животик.

— Ничего себе, — подумал я, — наверно скоро я стану дедом.

И стал приставать с этим вопросом к жене, она только хихикала и отмахивалась от меня. Маша говорила:

— Не суетись! Прейдет время, все узнаешь, а сейчас не надо ничего узнавать и выспрашивать, а то сглазишь.

Я, конечно, решил сдерживать себя, но подумал, — что теперь Вику перегружать работой ни в коем случае нельзя и надо для нее установить особый режим питания.

Новый год, мы справили весело, никто не плакался и не страдал об ушедших благополучных временах, у всех появился фатализм и ощущение того, что надо жить сегодняшним днем и радоваться ему. Мы опять установили дежурства по выносу отходов, наш канализационный сток снова замерз в декабре, когда температура подошла к отметке минус семьдесят градусов.

Хотя мы наученные горьким опытом, по совету Володи, поставили на конечном отрезке трубы обогреватель. Для чего к детскому радиоуправляемому автомобилю Никиты, закрепили небольшой нагреватель. И эта дистанционно управляемая машинка, таща за собой нагреватель и электрический провод, уползла в канализационную трубу. Потом она провалилась в центральный канализационный коллектор, Володя специально рассчитал это расстояние, чтобы при провале игрушки нагреватель остался вблизи конца нашей трубы. Расчет показал свою верность, все-таки наш сток работал до температуры в минус шестьдесят семь градусов, но потом, наверное, мощности нагревателя не хватило и сток все- таки окончательно замерз.

Печку мы начали топить в октябре и сейчас загружали ее торфяными брикетами по полной программе, для поддержания нормальной температуры в спальне у ребят на первом этаже, а также в сенях, пришлось затопить и вторую печь. В январе морозы достигали уже девяноста пяти градусов, и нам пришлось топить и печь работающую на дизельном топливе. Большую печь, перевели опять на отопление углем, он давал больше жара, чем торфяные брикеты.

В январе Валера и Сергей перебрались спать в столовую, Максим с сестрой перешли в спальню к родителям. Девушки с третьего этажа, перешли ночевать в наблюдательную комнату. Третий этаж мы для уменьшения потерь тепла заблокировали. На первом и втором этажах нам удавалось поддерживать температуру в двадцать градусов. В подвале пятнадцать, в сенях и комнате ребят двенадцать градусов. Но для этого там даже после переезда ребят, приходилось топить печь. Самая низкая температура в этом году, была девятого февраля — девяносто семь градусов ниже нуля. В наших подснежных туннелях она опускалась до — 75 градуса.

Мы страшно боялись, за наш ветряк и сохранность снегоходов. При такой низкой температуре, могло повести металл, вплоть до образования трещин, особенно у стойки ветряка. Да и крепления защитного чехла, укрывавшего сам генератор и трансмиссию, могли лопнуть, из-за большой разницы температур между улицей и обогреваемым пространством внутри защитного короба. Но все, слава Богу, выстояло. Все-таки само проведение надоумило меня, самостоятельно изготавливать ветряк. Хотя, когда собирался его устанавливать, меня и посещали мысли — купить уже готовый, серийный ветрогенератор, тем более по цене выходило даже дешевле, а уж об эстетике и говорить не приходилось. Но мое знаменитое упрямство, тогда победило, а сейчас я этому был очень рад. Наверняка у стандартного ветряка, при такой температуре и постоянных сильных ветрах, не выдержали бы — ни стойка, ни сам генератор, ни лопасти. У моего самостроя же, сама стойка, была изготовлена из корпусных деталей крана — рассчитанных на большие нагрузки и низкие температуры. Генератор и трансмиссия обогревались. Лопасти были изготовлены из композиционных материалов. Передаточный вал, был авиационный и рассчитан на большой перепад температур. Что касается снегоходов, мы боялись одного, что не выдержат резиновые детали, так как все технические жидкости Коля на зиму сливал. Но мы, кроме того, что на зиму спустили снегоходы в наш подснежный зал, еще и дополнительно их утеплили. Кроме того были закрыты утепленными щитами все выходы на улицу из нашего подснежного лабиринта.

Почти, что сто градусный холод держался с конца января весь февраль, теплеть начало только в марте. Я с большой тревогой наблюдал, как расходуется топливо, теперь мне казалось, что при таких темпах расхода, уже бессмысленно говорить о двух годах — хорошо, если протянем до начала следующей зимы. Так что, несмотря на желание сэкономить бензин, летом придется возить уголь. И обязательно надо провести разведку вдоль Симферопольского шоссе. Проехаться по заправкам — может где-нибудь еще остались запасы бензина. А также я думал, — надо поискать в Серпухове, на предприятиях или в магазинах, отбойные молотки. Так как уголь наверняка смерзся — его придется чем-то рыхлить. В общем, работа летом предстояла серьезная и тяжелая.

До апреля мы практически не выходили на улицу, только дежурные, надев термокостюмы и шлемы, чтобы не отморозить легкие, выносили отходы и заносили топливо. Я опасался, что земля промерзнет так, что скважина перестанет действовать, но она была такой глубины, что вода подавалась бесперебойно. Подача подогретого и увлажненного воздуха, работала тоже без всяких срывов — даже в самый холод оттуда подавался слегка теплый воздух.

В апреле, наконец, потеплело, температура начала подыматься выше минус тридцати пяти градусов. И мы начали выходить в наши пещеры, занимаясь хозяйственными работами. Тогда же начали отогревать канализационный сток. И все были ужасно рады, когда в конце апреля, его все-таки отогрели, и можно было пользоваться душем и туалетом. В начале апреля, все опять переехали в свои комнаты, а в мае мы прекратили топить все печи. Электрическое отопление опять начало справляться с поддержанием комфортной температуры.

В июне уже установилась температура не ниже — 20 градусов и начались более или менее светлые дни, правда светать начинало не раньше девяти часов утра, а темнело уже в пять часов вечера. В июне мы решили совершить первый пробный выезд на снегоходах и проехать по нескольким заправкам расположенных вдоль Симферопольской трассы. В пределах сорока километров их имелось семь штук, дальше мы решили не ездить.

Поехали опять трое Я, Саша и Флюр, загрузились также как и в прошлом году. Я, правда, не хотел брать Сашу, Вика уже была на восьмом месяце беременности, но он настоял, сказав:

— Батя, извини! Но я не могу просто так сидеть и не делать всего возможного, для спасения своей жены и бедующего ребенка.

Выехали мы двадцать четвертого июня, температура была четырнадцать градусов ниже нуля, снега не было. Все наши прошлогодние следы были заметены снегом, его уровень уже поднялся метров на пять, это я определял по количеству снега возле дома, он уже дошел почти до половины уровня окон на втором этаже. Кроме этого об уровне снега можно было судить по выезду со второго этажа сарая, нам пришлось копать длинный наклонный канал. Получилось похожим на трассу в Бобслее.

Выехав на Симферопольское шоссе, мы поехали в сторону Тулы. Никаких следов появления человека на дороге — не было. Через три километра от поворота на Пущино, была первая заправка. Ее мы определили по высокой мачте громоотвода и краешку щита, с указанием цен на топливо, он слегка выглядывал из-под толщи снега.

Копать снег мы начали, ориентируясь по бугоркам на снегу, полагая, что под одним из них находится операторская кабина. Этот бугорок должен был быть рядом с большим снежным холмом, образовавшимся над навесом у бензоколонок. То место, где мы начали проделывать шурф в снегу, как раз соответствовало этим критериям. Если, насосы для перекачки топлива не будут работать, то от операторского павильона мы надеялись выйти на резервуары с топливом.

Откапывая этот шурф, мы натолкнулись на стоящий БТР, наверное, он охранял запасы топлива. Это нас несколько обрадовало — если охранял, значит было что. Мы предположили, что внутри БТРа находятся трупы солдат, но открыв люк ничего, там не обнаружили. Саша с Флюром прокопали снег до колес и посмотрели туда, потом Саша вынес свой вердикт, сказав:

— Теперь все понятно! По видимому эти бойцы, попытались отсюда уехать и, просто, как «дебилы» застряли в снегу — брюхо БТРа плотно сидит на снегу. Покинуть свой пост по охране заправки они, наверное, решили от голода. Нехватки топлива у них не было. Я проверил все баки БТРа, они почти полные, а если было топливо, то было и тепло. По-видимому, их просто прекратили снабжать питанием и продовольствием.

Хотя мы и устали, но все равно начали раскапывать, рядом с большим снежным холмом — это и оказался навес над бензоколонками. Он вплотную подходил к операторскому павильону. Там тоже было пусто, но в подсобном помещении стоял генератор заправленный топливом. Мы его завели и уже при электрическом свете, нашли схему заправки с точным указанием баков с нефтепродуктами и даже расстояниями до них. Кстати температура внизу под снегом была -10 градусов, это нас убеждало, что насосы должны работать и бензин не замерз.

Было уже поздно, и мы решили сегодня больше ничего не копать, возвращаться домой, а завтра приехать сюда с Валерой. Он электрик и может, разберется с подключением генератора к топливным насосам заправки, и мы уже через бензоколонку сможем заливать бензин в привезенные емкости. Обговорив все это, мы поехали домой.

Дома за ужином, мы рассказали, что нашли и наши предположения, что, скорее всего топливо там осталось. На мой вопрос к Валере:

— Сможешь ли ты разобраться и включить бензоколонки?

Он немного помолчал, а потом ответил:

— Ничего сложного там быть не должно и наверняка есть электрические схемы. Я думаю, там должна иметься возможность пользоваться для работы заправки, автономным источником электропитания. Ведь перебои в подаче электричества были не редки и все мы об этом прекрасно знаем и не зря, в аппаратной заправки находился бензогенератор.

Тогда мы договорились, что завтра он едет вместе с нами и возьмет с собой все необходимые инструменты. После этого мы еще посидели, поиграли в карты и в двенадцать часов ночи разошлись спать.

Наутро опять завтракали, порядком надоевшей курицей с небольшим количеством гречневой каши, многие уже смотреть не могли на курятину. Обычно теперь у нас и в обед был куриный суп и на ужин, как правило, жаренные куриные окорочка. Все просто с ностальгией вспоминали, тушенку и рыбные супы из консервов. Но мы договорились, что пока не съедим курятину — консервы тратить не будем. Крупы мы тоже стали использовать редко, в основном употребляя картошку, запас которой уже значительно уменьшился.

В десять часов, уже вчетвером мы выехали на бензозаправку. К каждому снегоходу были прицеплены наши самодельные сани, в них положили по пустой 250 литровой бочке. Приехав на заправку, Валера довольно быстро нашел электрические схемы и разобрался, как надо все подключить. Мы пока откидывали от бензоколонок, нанесенный под навес снег — пологий спуск к ним был уже откопан до этого.

Подключив электрику, Валера определил, сколько осталось топлива в баках хранилища. Оказалось, что бак с высокооктановым бензином АИ 98 был почти полон, правда, из всех он был самый маленький. В процентном отношении наполненность баков с топливом была: у АИ 95–43 %, меньше всего было дизельного топлива всего 38 %. В литрах для нас это были гигантские цифры, например, дизельного топлива еще оставалось четырнадцать тысяч литров. Валера подключил электропитание к бензоколонкам, и мы наполнили наши бочки, даже не вынимая их из саней бензином АИ 98. Для моего снегохода это было родное топливо, при заправке им он показывал наибольшую мощность.

Домой, загруженные бензином и довольные, мы отправились еще засветло и приехали к себе, когда небо только начинало темнеть. Так что мы успели, можно сказать к обеду — к куриному супу. Нам как участвующим в важной экспедиции, выделили бутылку водки и по бутерброду с икрой. Я, правда, видел, как Саша скормил этот бутерброд Вике. Мы предложили и другим мужчинам, принять участие в распитие приза, но все наотрез отказались. Пришлось самим употребить этот напиток — не выливать же.

После этого обеда, я слегка захмелевший сел играть с ребятами в домино. Молодежь вся ушла наверх к женщинам, смотреть очередной фильм.

На следующий день отдыхали и готовились к поездке в Серпухов. Мы хотели на барже оборудовать жилое помещение, чтобы там можно было проживать. Работа предстояла длительная, по моим подсчетам, где то месяца на два и поэтому мы загрузили в наши сани дизельную печь. Дизтоплива на этой самоходной Барже еще оставалось много — силовыми агрегатами там были большие дизеля. Кроме печи загрузили бензогенератор, шесть спальных мешков и другие аксессуары для сна, а также запас продуктов.

В этот первый рейс решили ехать опять втроем. Планировали доехать до баржи, там выбрать помещения для проживания, разгрузиться и переночевать, а с утра начать разведку Серпухова. Потом вернуться домой и уже на следующий день, приехать на баржу с рабочей партией и начать перевозить уголь. Пока не найдем отбойных молотков, раздалбливать уголь ломиками и киркою.

Правда Флюр, наш подрывник, предложил очень интересную и здравую мысль:

— Что вы так любите все копать и долбить! Послушайте меня! Только взрыв! Нужно пробивать или просверливать небольшие шурфы, класть туда толовую шашку и взрывать, рыхля, таким образом, уголь.

У Флюра мозги, как будто специально были заточены под взрывы. Он рассматривал любую проблему с точки зрения — нельзя ли решить ее взрывом и, как правило, решения его были верными и весьма облегчали нам жизнь. Так и сейчас, все согласились с его предложением, и Сергей пошел класть в сани электробур. Потом Флюр напомнил:

— Батя! Ты какой-то неправильный куркуль. Уже забыл, что у нас много тола заложено в виде фугаса около ворот. Уже его пора откапывать. Теперь вряд ли кто появится — тем более на танке. А бездорожье и заборы сейчас не преграда — все находится под толстым слоем снега.

Ради откопки тола, мы решили перенести на один день отъезд в Серпухов. Только Флюр и Саша могли грамотно обращаться с взрывчаткой и гарантированно безопасно, вытащить фугас и снять электрический взрыватель.

Откапывать снег в том месте, мы начали в тот же день. Очистив площадку до земли, сам фугас, решили вытаскивать завтра при свете дня. Утром, когда рассвело, Флюр в одиночку залез в котлован и откопал фугас, вытащил электродетонатор. Потом весь этот тол, с запасом детонаторов и мотком бикфордового шнура, мы тоже уложили в подготовленные сани. По этому поводу я высказал опасение:

— Слушай, сапер! Не загорится ли уголь при взрыве?

Флюр меня успокоил, сказав:

— Это вряд ли, вон Саша не даст соврать. А если даже и затлеет, его сразу же можно будет погасить — закидать снегом.

Итак, 29 июня, мы втроем на двух снегоходах с загруженными прицепными санями, отправились в Серпухов. Выехали из дома в 10 часов дня, температура была — 12 градуса, снега не было. До знакомой Баржи, мы добирались больше часа. Доехав до нее, основательно там все осмотрели и нашли неплохое помещение. По-видимому, раньше это помещение выполняло функцию кают-компании. Мы поставили туда дизельную печь, выведя трубу дымохода в иллюминатор, и начали эту каюту отогревать. Завели и бензогенератор, чтобы подать свет в каюту и на насос, которым мы начали откачивать дизтопливо из емкостей Баржи в привезенные канистры.

Потом начали из других кают, демонтировать кровати и переносить в нашу кают-компанию. Их приходилось откручивать от пола. А также переносить матрасы и другие спальные принадлежности. На барже мы нашли небольшое количество продуктов. По-видимому, экипаж, покинув судно, больше сюда не возвращался, даже за продуктами — посторонние тут тоже не появлялись.

В общем, эти хозяйственные дела у нас заняли время, до самого позднего вечера. Спать мы улеглись, забравшись в спальные мешки, каюта еще не совсем прогрелась, хотя печка работала уже часов десять, температура была четырнадцать градусов. Обед и ужин мы разогревали на электрической плитке, беря электричество от бензогенератора.

На новом месте спалось как то тревожно, за ночь я просыпался несколько раз, другие тоже просыпались и спали неважно, поэтому встали мы только часов в десять утра. Быстро оделись и позавтракали и через тридцать минут были готовы к выезду в город на разведку.

Печь мы решили не гасить, топлива было много. И было все-таки приятно после нахождения длительное время на холоде, вернувшись, отогреться в теплой комнате. Выйдя на палубу и забравшись повыше, на капитанский мостик. Мы в бинокли начали оглядывать и изучать открывающуюся перспективу города, выбирая объекты, куда поедем в первую очередь.

Обшаривать наугад весь город мы не собирались. Наверняка, все наиболее ценное, продукты и топливо, было уже изъято, и искать их было бесполезно. Поэтому мы высматривали промышленные предприятия, где можно было достать необходимое нам оборудование — компрессор с пневматическими отбойными молотками. Хорошо было бы найти небольшой дизельный генератор, чтобы экономить бензин. Дизтоплива на барже и у нас дома, было еще достаточно много.

Наконец мы выбрали вроде бы подходящий объект, наверняка это было какое-то промышленное или транспортное предприятие. Довольно большая территория, там стояло несколько больших ангаров и трехэтажное административное здание. Ангары были большими и высокими, так как выглядывали метра на два над уровнем снега — значит, высота у них была не менее семи метров.

До этого предприятия было около трех километров. Отцепив сани, сделанные из лодки, другие сани оставили, там лежали лыжи и оружие, мы поехали к этому предприятию. Добираться до любых объектов сейчас стало совсем не трудно, не мешали заборы, овраги, плохие дороги, все было завалено и заметено снегом. До любого увиденного сооружения можно было добраться по прямой, везде было ровное снежное поле, правда, с небольшими холмами.

Доехав до одного из ангаров, Саша и Флюр, через небольшое окно, находившееся на уровне метра от снежного покрова, по веревке спустились вниз. Я остался на улице, наблюдая в это окно за их перемещениями.

В этом ангаре стояло много техники, в основном автомобили. Осмотрев с фонариками все внутри, ребята приблизительно через полчаса выбрались ко мне и доложили, что там в принципе ничего интересного они не нашли, топлива нет, даже из баков машин было все слито.

Мы поехали к следующему ангару. Он был соединен переходом с административным корпусом, внутрь ребята попали таким же образом. Наблюдая в окно, я увидел, что он в основном заполнен строительной техникой и средствами малой механизации. Что именно в этом сумраке было трудно рассмотреть, хотя и подсвечивал себе большим аккумуляторным фонарем. Где то минут через двадцать появились Саша с Флюром, они тащили большую семи метровую дюралевую выдвигающуюся лестницу. Приставив ее почти, что к низу окна, Саша крикнул:

— Батя, спускайся! Здесь есть кое-что интересное. Ты сам должен это осмотреть.

Когда я спустился Саша скороговоркой начал рассказывать:

— Мы нашли здесь, несколько компрессоров, но они достаточно велики и не пролезут в окно — нужно будет откапывать ворота. Также здесь стоят компрессора с набором отбойных молотков на автомобильных базах. Имеется и большой дизель генератор на базе автомобиля ЗИЛ. И кстати, резина на всей технике не нарушена, да и двигатели у тех машин, где залит антифриз, не порваны. Он когда замерзает, так же как и масла не образует монолитного льда — просто, получается ледяная крупа. Так, что некоторой техникой можно пользоваться. Конечно, нужно будет заменять аккумуляторы, да и технические жидкости. Аккумуляторы все лопнули, и как я думаю масла и технические жидкости, после оттаивания, уже никуда не годятся.

Мы осмотрели, подсвечивая фонарями всю технику, некоторые экземпляры мне весьма понравились. Очень подходил для нашей работы небольшой компрессор с встроенным бензиновым двигателем. Его можно было перевезти на санях, по весу он был килограммов триста. Потом мне попались на глаза два маленьких импортных автопогрузчика, объем ковша у них вряд ли превышал 0,25 куба. Груз можно было загружать, не разворачиваясь, ковш двигался прямо над кабиной, весил каждый из них около тонны. Я сразу же представил, насколько погрузчик облегчил бы нам жизнь, если его перевезти к барже и использовать в загрузке углем наших саней. К тому же они были, совершенно новые, стояли в защитной пленке.

Одним словом надо было откапывать ворота, несмотря на то, что это была большая, тяжелая работа. Но она была не тяжелее чем вручную грузить уголь пару дней, а нам надо было грузить не пару дней, а гораздо больше.

Подозвав ребят к этим погрузчикам, я начал советоваться, удастся ли нам на санях, двумя снегоходами утащить один из них к барже и не сломаем ли мы наши сани. Подумав вместе, мы сделали вывод — что с санями ничего не будет, а тонну груза два снегохода утащат. Потом уже Флюру я задал вопрос:

— Слушай минер! Сможешь ли ты взорвать борт баржи, так чтобы можно было на этом погрузчике заезжать в трюм и грузить уголь.

Он, напыжившись, заявил:

— Да ты что батя! Да мне это как два пальца обоссать. Я запросто смогу сделать нужное отверстие — взорвав не очень большое количество тола. Только потом края пробоины нужно будет болгаркой аккуратно подровнять.

Осматривая дальше, стоявшие на полках механизмы и оборудование я нашел, точно такой же дизель генератор из электрической части которого, был сделан наш ветряк. И сразу же решил, что его нужно увезти домой — будет на всякий случай резервный генератор.

В глубине души я все время боялся, что наш ветряк может сломаться. Тогда нам будет неимоверно трудно выжить при такой погоде — без дармовой электроэнергии, не требующей постоянного завоза топлива. Даже используя имеющиеся бензогенераторы, мы замучаемся изыскивать бензин, и все наше существование будет посвящено только этому.

Вся техника стояла без топлива, видно все слили после катастрофы с супервулканом. Закончив осматривать этот ангар, мы решили пока светло, осмотреть следующие четыре. В двух из них, тоже была различная техника и механизмы. В третьем ангаре размещалось производство рольставень. Кроме этого, там хранилось большое количество комплектующих деталей для них.

Последний ангар был тоже соединен с административным зданием, в нем стояла в основном автомобильная техника. А также заинтересовавшие нас — три больших кунга на базе автомобиля КамАЗ. Эти кунги были хорошо утеплены, в двух из них даже еще остались дизельные печки, их, по-видимому, не успели демонтировать. В кунгах было по шесть спальных мест, и даже маленький туалет. Видно эти машины предназначались для работы вахтовым методом во временных поселках на севере. Они нам понравились, здесь можно было остановиться и переночевать. А также отогреваться, когда будем освобождать ворота от снега и делать выезд чтобы увезти нужную нам технику.

Потом мы зашли в административное здание. На первом этаже там были душевые и раздевалки для рабочих, а также большая столовая где, правда, не было никаких продуктов. На втором и третьем этажах были расположены кабинеты.

В актовом зале находящимся на втором этаже, мне стало дурно. Здесь на сколоченных нарах, завернутые в кучу одеял, лежало несколько десятков замороженных трупов людей. Видно они умерли, обессилив от голода. От холода вряд ли, так как мы нашли здесь несколько канистр с дизтопливом и бензином, а также тут стояло две дизельные печки. На третьем этаже, в двух комнатах мы тоже нашли девять трупов.

Больше осматривать мы ничего не стали, найденное топливо мы отнесли вниз к вахтовым машинам. Потом устроили совет, как нам поступить, переночевать ли на барже, чтобы утром продолжить осматривать новые объекты. Или остановиться здесь и ехать домой привозить подмогу. После этого, начинать откапывать ворота в том ангаре, где стояли погрузчик и компрессор.

Я высказал мнение:

— Мужики! Ездить по городу, выискивая себе на попу приключений, уже нет никакого смысла. Электрические отбойные молотки нам в принципе уже и не нужны — вполне хватит и найденного компрессора с пневматическими молотками. А если получится рыхлить уголь взрывом, то и он может, не пригодится. И вообще надо спешить с вывозом угля. Судя по тому году, заморозки могут уже начаться в августе, и тогда будет не до вывоза. А тут только откопать и вывезти нужные нам механизмы понадобится не меньше недели. Даже если мы привезем сюда всех наших мужчин. Ребята с этим согласились и мы по лестнице выбрались из ангара к нашим снегоходам.

Пока мы ходили по ангарам и административному зданию, стало уже темно. Мы решили доехать до Баржи, прежде чем уедем домой, там отогреться и перекусить. Все это хождение по ангарам и, особенно по зданию, нас порядком вымотало, и нужно было передохнуть. В каюте на Барже было хорошо, тепло — печка еще работала и температура уже была 19 градусов тепла. Мы перекусили и, разомлев от еды и тепла, полежали минут тридцать на кроватях, потом нехотя начали собираться.

На холод выходить, конечно, не хотелось, но надо было ехать домой, там нас ждали и беспокоились. Загасив печку, мы спустились с Баржи, сели на снегоходы и отправились домой. Сани мы оставили — везти в них было нечего.

 

Глава 5

Домой мы приехали в десятом часу вечера, там встретили как после долгого отсутствия — хотя нас не было всего два дня. Ради этого события, приготовили праздничный ужин. Естественно, на стол подали, все туже курятину, правда, вкусно поджаренную в гриле. К вареной картошке, открыли большую банку с селедкой.

На этом ужине, мы все подробно рассказали о нашем путешествии и о сделанных находках, а также о предстоящей новой, большой работе. Всех женщин я предупредил:

— Милые дамы! Мужчины уезжают в длительную командировку, недели на три минимум, а вам оставляем на развод только Игоря.

Потом уже серьезным тоном продолжил:

— Наш доктор должен следить за состоянием Вики и в случае чего вместе с Надей принимать роды. Также вам оставляем Максима, основной задачей которого, будет приемка и разгрузка угля. Конечно при помощи Игоря и девушек. Завтра с утра мы увозим Валеру и Сергея, причем Сергей поедет в санях, вместе с увозимыми припасами и лыжами.

Саша попросил Володю:

— Господин, главный интендант! Продуктов можешь много не набирать, мы нашли на барже их небольшой запас, недели на две нам вполне хватит.

После долгих дебатов, все-таки решили взять с собой одну женщину — Таню. Она нам будет готовить, и помогать в нетяжелых работах, а также на всякий случай, наблюдать за окружающей местностью. Больше всех поездке Тани, обрадовался Валера, а она сама была просто счастлива этим выездом с нами.

Утром в десять часов, мы выехали в Серпухов, температура на улице была -12 градусов, снега не было. Решили сразу ехать к ангарам, не заезжая на баржу. Там в одном из кунгов, делать временную базу. И уже оттуда, Флюр съездит на баржу и привезет спальные принадлежности, а также несколько канистр с дизтопливом для печки.

До ангаров в Серпухове, мы доехали за полтора часа, из саней еле вылез Сергей и охрипшим голосом сказал:

— Уф! О-о-тлежал все тело и с-с-страшно з-з-замерз.

Я ему для профилактики, налил сто грамм водки и дал закусить бутербродом со вчерашней селедкой. После этого заставил начинать отгребать снег от того места, где должны быть ворота. Мы с Валерой тоже взяли в руки лопаты, чтобы согреться.

Саша с Флюром полезли в ангар, подготовить один из кунгов к нашему вселению. Нужно было отнести туда привезенные вещи и разжечь печку. Кроме этого, по настоятельной рекомендации Володи, чтобы не угореть от дыма, они надели гофрированный воздуховод, на печную трубу и вывели его в большой вентиляционный короб, проходящий по всей длине ангара. Потом очистили от снега, выход этой вентиляционной системы. Часа через полтора, они подошли к нам и тоже включились в работу.

Снег был уже слежавшийся, тяжелый, мы, подрезая лопатами, делали из него блоки, при этом рыть начали так, чтобы сделать пологий спуск к воротам. Тем более так было удобнее вывозить нарезанные блоки на санях. Сначала чтобы не проваливаться работали в лыжах, потом пошел более плотный снег — ноги уже не проваливались, и мы сняли лыжи.

Часа через три работы, возникла сильная потребность пойти в кунг отогреваться. После получасового отдыха, Саша с Флюром поехали домой, привозить ребят к нам на помощь. Таню решено было привезти, только когда мы здесь закончим и переедем на баржу, заниматься перевозкой угля. После отъезда ребят, мы еще два раза ходили греться в кунг.

В шесть часов вечера, приехали остальные члены нашей рабочей бригады, было уже темно и мы убирали снег, под светом переносных ламп. Когда приехали ребята, мы закончили работу и пошли обедать. Из дома был привезен уже готовый суп и обжаренные окорочка — оставалось все это только разогреть.

Потом мы опять вышли на работу и продолжали уже вшестером убирать снег. Вырезанные снежные блоки Саша и Флюр отвозили на снегоходах, метров за пятьдесят, где и разгружали. Так мы работали до одиннадцати часов вечера, с одним перерывом на обогрев. Вечером, попив чаю с бутербродами с окорочками и отогревшись в кунге, мы быстро уснули. К обеду следующего дня мы уже смогли открыть ворота. Оставалось доделать только пологий подъем.

Во время обеда, Валера предложил одну идею, как доставить технику до баржи. Он спросил:

— Все ли видели в административном корпусе сложенные в большую стопку, шести метровые половые доски?

Естественно их видел каждый. Все проходили в туалет мимо них — он был устроен на первом этаже, в комнате с проломленным полом. Валера, отправив в рот очередную порцию курятины, причмокивая, продолжил:

— А как вам мысль — использовать их, как настил при продвижении техники своим ходом до баржи. По мере продвижения техники, можно будет перекладывать доски, а лучше сделанные из них щиты.

Валере очень понравился кунг, и он хотел перевезти его к барже и ночевать в нем, а не в каюте. Я усомнился в этой идее и сказал:

— Ты вообще представляешь вес этой техники. Не продавит ли машина своей тяжестью эти щиты и нам придется ее так и бросить.

На, что Валера, дожевав окорочек, сказал:

— Батя! Что касается больших машин, я конечно точно не знаю — надо экспериментировать. А вот маленький автопогрузчик точно доедет, он не очень тяжелый. Тащить его на санях, может выйти еще дольше. Большая проблема будет с его погрузкой и выгрузкой. Все равно для этого придется тащить к барже доски, чтобы там делать площадку. Выезд на улицу из ангара, по любому придется застилать досками. Потому что, отсюда в горку, снегоходы не вытянут погрузчик — им бы самим выехать.

Идею, насчет выкладывания досками выезда из ангара все одобрили. А вот удастся ли тяжелой машине проехать по доскам до баржи, многие сомневались — но решили попробовать. Договорились, что первым пойдет погрузчик, потом компрессор, смонтированный на Бычке, а уже потом Урал с кунгом. Кунг на Урале был, конечно, меньше КамАЗовскрго, но машина все равно была очень тяжелая. Он стоял в том же ангаре, куда мы прокопали выезд. Поэтому было решено вывозить его, а не откапывать новый выезд из другого ангара.

После обеда мы выровняли наклонный ход из ангара, сделав его под углом в 30 градусов, и принялись заготавливать щиты из половой доски, сбивая их, по пять штук. По-видимому, весь этот материал был заготовлен для ремонта здания. Действительно полы тут были в кошмарном состоянии, особенно на первом этаже. Сбив тридцать щитов, мы закончили работу, и пошли спать, решив завтра начать транспортировку техники. Кстати, мы на каждый щит с одного бока прибивали по две дверные ручки, чтобы их было удобно переносить и вытаскивать из снега.

Утром в восемь часов, вышли заводить технику. Это было очень непросто. Все штатные аккумуляторы были разморожены и в лучшем случае были вздутые. Как правило, стенки были порваны внутренним льдом. Хорошо, на этом предприятии был запас сухих аккумуляторов, которые мы вчера вечером заправили и поставили на ночь, на зарядку. Кроме этого в автомобильном ангаре был электрический пускач, для гарантированного запуске автомобиля при сильных заморозках. Как раз сейчас был такой случай. И мы, залив в баки топлива, поменяв моторное масло, а также другие технические жидкости, с помощью пускача, где-то к одиннадцати часам дня смогли завести намеченную нами технику.

Пока Николай с Сашей запускали машины. Мы вчетвером выкладывали из заготовленных щитов дорогу наверх и дальше — пока не использовали их все. По мере продвижения колонны, мы хотели грузить освободившиеся щиты на сани и снегоходами вывозить их вперед, где и укладывать в эту своеобразную дорогу. К имеющимся щитам нами утром было сколочено еще десять штук, их мы тоже уложили в тело дороги.

После прогрева двигателя, первым на эту импровизированную дорогу выехал Николай, на автопогрузчике. Он благополучно доехал до конца выложенного полотна. Под погрузчиком доски не очень глубоко вдавились в снег. Следом на Бычке с компрессорной установкой, выехал я, и тоже благополучно доехал до погрузчика. Потом поехал Саша на Урале с кунгом. Но на самом начале подъема, Урал утопил в снег подложенные щиты и сполз с них в снег. Мы еле вытащили его обратно в ангар, для этого пришлось заводить еще один Урал.

Больше решили не экспериментировать и тяжелые машины даже не пытаться перегонять. Вместо них завели еще один маленький погрузчик, перегрузили на него генератор, восстановили дорогу и Саша вывел его на улицу к остальной технике. Потом все вместе разобрали пройденную дорогу и уложили эти освободившиеся щиты перед нашей колонной, после чего закрыли ворота ангара.

Эти три километра мы, конечно, измучились, перекладывая щиты, но до начала темноты все-таки добрались до баржи. После чего решили устроить отдых и сегодня уже ничего не делать. В каюте — дружным напором, вынудили Володю достать из запасов: две бутылки водки, консервированную ветчину и маслины. Чтобы было чем закусить кроме курятины. Просидели за разговорами довольно долго, потом заставили Володю достать еще одну бутылку. После ее распития все успокоились и улеглись спать.

Утром, мы втроем — Флюр Саша и я, захватив фонари, направились в трюм, выбирать место, где будем взрывать борт. Выбрали то место, где уголь, соприкасаясь с бортом, образовывал относительно ровную площадку. Кинув удлинитель от бензогенератора в это место, и осветив его, высверлили несколько отверстий, потом металлическим клином и кувалдой расширили их, чтобы туда проходила толовая шашка. После чего Флюр, выгнав нас с Сашей наверх начал устанавливать взрывчатку, через некоторое время он крикнул:

— Атас! Все готово. Прячьтесь, кто успеет — кто не успеет, я не виноват.

Мы, подозвав остальных ребят, спрятались за рубку. До этого они были заняты хозяйственными работами — выкачивали в канистры дизтопливо из баков баржи. Через некоторое время появился Флюр, разматывая тонкий кабель, дойдя до нас, присоединил к кабелю взрывмашинку, несколько раз крутанул ручку и нажал кнопку, раздался не очень громкий взрыв.

Мы все вместе, подсвечивая фонарями, бросились в трюм, посмотреть на результаты взрыва. В корпусе баржи была проделана довольно большая дыра, метра три в диаметре и через нее в трюм попало довольно много снега. По-видимому, снаружи над нею был большой снежный сугроб. Флюр усмехаясь, заметил:

— Ну что снегокопы, я бы даже нас назвал снежные кроты. Вот вам еще одна привычная работа, по прокладке в снегу глубокого въезда. Получите и распишитесь!

Сойдя с баржи, я довольно легко определил место пробоины в борту — там снег немного вздыбился. Мы, взяв лопаты, начали отрывать котлован рядом с бортом — работа действительно стала уже привычной. Этот новый въезд мы рыли до позднего вечера, с небольшими перерывами на обед и обогрев. Дошли до пробоины и начали рыть наклонный въезд.

Закончили работу в одиннадцатом часу вечера, быстро поужинали и еле живые разбрелись по своим койкам. Например, у меня все кости, от непрерывного копания ломало. В пояснице засела какая-то ноющая боль, которая даже сильно уставшему организму, мешала уснуть.

Встали все позже, чем обычно, только в начале десяти часов утра, с завтраком копались тоже долго. Видя все это, Саша предложил:

— Да! Херовые из вас снегокопы Пора сегодня устроить день отдыха. Вы отдыхайте и занимайтесь хозяйственными делами, а мы с Флюром съездим в город на разведку, осмотримся и проверим несколько магазинов. Мне надо раздобыть памперксы и другие средства гигиены, для бедующего потомства.

Я поддержал это предложение, но сказал:

— Саш! Я вас одних не отпущу. Тоже поеду и в случае чего буду вас страховать.

Остальные тоже были не против этой поездки. Еще бы, подгузники и памперксы для младенцев — это было святое. Вполне вероятно, мародеры их не растащили.

В одиннадцать часов дня, мы в обычном порядке, двумя снегоходами с одними санями на прицепе выехали в город и поехали сразу в сторону вокзала. Там на площади было много магазинов. Я думал, что, скорее всего в первые недели после катастрофы, власти вряд ли дали возможность мародерам их разграбить. А потом уже всех интересовали только продукты и топливо.

Местонахождение вокзала мы определили по столбам с обрывками проводов для электропоездов и виднеющемуся пешеходному мосту через железнодорожные рельсы. На бывшей привокзальной площади, стояло большое здание. Через уже разбитое окно мы проникли в помещение. Это действительно был магазин.

На первом этаже продуктовый, но он был полностью пуст, стояли только кассы, пустые полки и холодильники. На втором этаже, куда мы влезли, были промышленные товары, их мародеры особо не трогали.

Мы прошли по трем большим торговым залам. В одном была одежда и другие изделия из ткани. Там взяли несколько подушек, полотенец и комплектов постельного белья. Одеяла, которые нам были нужны, уже все растащили. Так же мы нашли отдел детской одежды и обуви, там было специально выделенные полки с памперсами и подгузниками и другими товарами для новорожденных, Саша все это начал сносить в сани.

Мы с Флюром направились в другой отдел, там были различные промышленные товары и средства гигиены. Я набрал полный пакет бритв «Жилетт» и лезвий к ним. Одеколоны и лосьоны тоже все растащили. Флюр набрал два пакета мыла, захватив еще упаковку со стиральным порошком, мы тоже унесли все это в сани. Потом Флюр отнес в сани четыре пакета набитых детскими книжками и игрушками. Для женщин в неприметной тумбочке я нашел штук двадцать французских духов, нескольких наименований.

Так мы мародерствовали по этому магазину до самого вечера, все сани набили товаром до упора и чтобы он не рассыпался, обмотали груз рулоном ткани. В половине четвертого вечера, когда уже начало смеркаться, мы выехали обратно на баржу.

Когда приехали, нам отдельно разогрели обед. Ребята тоже не выдержали безделья. И пока нас не было, проложили дорогу из щитов в трюм Баржи и сделали небольшую погрузочную площадку.

Когда мы уже пообедали, мне пришлось рассказать о товарах добытые в магазине и пообещать, жаждущим:

— В следующий раз, отовариваться туда поедут другие и обязательно захватят с собой Таню, когда ее сюда привезем.

Саша на это, добавил:

— Привезем ее, скорее всего завтра, когда мы с Флюром поедем отвозить груз. А сейчас надо ложиться пораньше, чтобы быстрее нагрузить углем, оставшиеся пустыми сани.

Я ему сказал:

— Нужно чтобы Флюр остался здесь, а снегоход поведу я. Здесь он нужнее. Именно Флюр будет взрывать толовые шашки — рыхля уголь.

С этим все согласились и мы улеглись на кровати, чтобы поскорее уснуть. Несмотря на не очень позднее время, я уснул довольно быстро.

Утром встали все рано, уже в семь часов сели завтракать, а в половину восьмого Флюр, Валера и Сергей уже ушли в трюм, делать шурфы и закладывать в них тол. Шурфы решили делать электрическим буром, мы его уже испытывали и он нормально справлялся с углем.

Мы тем временем спустились с баржи и начали готовить технику к работе. Через полчаса из пролома в борту вышли Валера и Сергей, они уже сделали два шурфа и сейчас Флюр закладывал туда толовые шашки. Потом минут через двадцать из пролома выбежал Флюр и подошел к нам. Почти, что сразу после этого раздался сдвоенный взрыв. Мы пошли посмотреть на результат — взрывами довольно хорошо размельчило угольную кучу.

Пока мы с Сашей пошли греться перед дорогой, ребята загрузили пустые сани углем. Они высыпали в емкость саней, два неполных ковша погрузчика. Потом пришли к нам в каюту отогреваться после улицы. Немного поговорив, мы с Сашей начали одеваться потеплее. Надели шлемы и направились к снегоходам.

В одиннадцать часов утра мы выехали с полными санями домой. Я первый раз ехал с грузом на снегоходе, и было немного непривычно. Но быстро приноровился и уже не отставал от Саши — тем более что мы ехали не очень быстро.

Часа через полтора мы доехали до дома, где Саша заглушил снегоход и, не обращая внимания на встречающих нас Максима и Риту, бросился в дом проверить как там Вика. Я, поставив снегоход на разгрузку угля, тоже поспешил в дом, где были очень рады нашему приезду, Маша говорила:

— Милый мой человечек! Я очень соскучилась!

На мой вопрос:

— Как там Вика? она, ласкаясь, ответила:

— Все хорошо! Но как видишь, пока не родила. Игорь, по всем медицинским показателям, ждет этого не раньше чем через неделю.

Появился и сам Игорь и тоже меня успокоил — сказав:

— Все проходит просто отлично, без всяких осложнений. У нас уже все подготовлено для приема родов.

Кроме этого он сказал:

— Я запретил Вике спускаться по лестнице и если ты ее хочешь увидеть — то надо идти на второй этаж. А вообще батя, это счастье, что она рожает сейчас, когда есть и душ и туалет и сколько хочешь горячей воды.

После его слов, мы с Машей вместе пошли в комнату Вики, там уже сидел Саша, он держал ее за руку и они улыбались. Мы с Машей тоже сели рядом и я начал выспрашивать ее:

— Как твое самочувствие? Не хочешь ли ты чего-нибудь? Мы привезли тебе, целую кучу сюрпризов!

Вика засмеялась и сказала:

— Пап! Ты говоришь почти что одними и теми же словами, что и Саша.

Мы все тоже посмеялись, потом я с Машей поднялся и чтобы не мешать, пошли на первый этаж в столовую, где уже готовился обед для нас.

Пообедав, я предупредил наших женщин, что сегодня уже не приедем, а регулярно начнем возить уголь с завтрашнего дня. Таню мы сегодня не хотели брать. Я сказал ей:

— Танюш! Может быть, лучше посидишь дома, что тебе мучиться с мужиками в одной каюте. Тем более бытовые условия там нулевые. А с появлением погрузчика и организацией взрывных работ, рабочих рук там уже избыток. Скорее всего, нужно будет привозить двух человек обратно домой. Ручной труд резко сократился и на барже уже столько народу не нужно.

Но она все-таки настояла поехать с нами, импульсивно подпрыгивая и говоря скороговоркой:

— Экономится же много времени, если я буду готовить и содержать в чистоте жилище. Кроме этого буду вести наблюдение за окружающей местностью. И самое главное — нужно обязательно женское участие в ваших поездках в магазины. Мужчины как обычно набирают не то, что нам необходимо…

Одним словом, она нас уговорила, и я сказал ей:

— Ну что сама напросилась. Тогда не пищи! И чтобы в течение двадцати минут все подготовила для поездки и переодевайся в самую теплую одежду.

На что она ответила:

— Дядя Толь да вы что! У меня все уже давно приготовлено. Одеться мне достаточно и пяти минут.

Пока мы обедали и отдыхали, Максим с Игорем при помощи женщин, разгрузили все сани. Причем все товары, набранные нами из магазина, были занесены в дом. Восторгам женщин не было предела, особенно когда увидели Французские духи. Они устроили целый базар, подбирая себе понравившиеся флаконы, и естественно перенюхали все ароматы. Так, что в столовой установился запах парфюмерной лавки.

К трем часам дня, мы все-таки полностью собрались, загрузили в сани продукты и выехали в Серпухов. Когда ехали, Таня с большим интересом смотрела по сторонам. Она впервые за долгое время, выехала за территорию поселка.

На барже нас уже ждали — у погрузчика уже был загружен ковш углем, оставалось только насыпать в емкость саней. Я первый подогнал свои сани к погрузке и их загрузили в течение десяти минут, раза в два дольше загружали Сашины сани, таким образом, мы все подготовили к завтрашней поездке с самого утра.

В это время Таня вместе с Валерой, пошли осматривать нашу каюту, захватив с собой все привезенные запасы. Мы, тоже перекурив, направились туда же. Там нас встречал уже накрытый, праздничный стол, это Таня расстаралась. Она даже привезла с собой две бутылки коньяка и две банки икры и сейчас заканчивала делать бутерброды. Все, восторженно крича, бросились занимать свои места, даже мы с Сашей, хотя вроде бы плотно пообедали дома — с воодушевлением уселись за стол.

Организовать для нас праздничный ужин, наверное, договорились наши женщины. И уговорили Машу, которая в отсутствии Володи заведовала нашими запасами, выделить эти деликатесы — которые мы решили использовать только по праздникам. После обмытия, успешного начала этапа по перевозке угля и приезда к нам Тани. Мы начали серьезный разговор, по поводу того, что такое количество людей, здесь уже не нужно. Лучше усилить двумя человеками разгрузку угля. Теперь она занимала в несколько раз больше времени, чем механизированная загрузка.

Договорились отправить домой Володю и Сашу, тем более что скоро Вика должна была рожать, и ему стоило там находиться. Здесь он все равно был как на иголках. Возить уголь буду я и Коля, он тоже умел ездить на снегоходе и тем более являлся хорошим автомехаником. Флюр будет вести взрывные работы, Валера на погрузчике грузить уголь. Сергей будет ему помогать — если нужно будет разбивать крупные куски, а так же просверливать шурфы для закладки взрывчатки.

Эвакуацию двух человек, решили произвести послезавтра, а завтра после первой ездки с углем, поехать опять в город, на вокзальную площадь и снова пошарить по магазинам. Загрузить оба прицепа товаром, и уже с этим, не очень тяжелым грузом, с утра вывезти Сашу и Володю домой.

Обговорив все это, мы улеглись спать, тем более мне и Николаю нужно было вставать пораньше, чтобы вернуться часам к одиннадцати. Мародерствовать по магазинам было лучше в светлое время суток.

Мы с Колей встали в семь часов утра, попили горячий чай с бутербродами и уже в половине восьмого повезли уголь домой, на улице было не очень холодно — 11 градусов, снега не было. Двигались мы по своим следам — не очень быстро, было еще темно.

Когда приехали домой, еще не было и девяти часов, все спали, только дежурная Наташа бодрствовала. Отправив ее будить Максима и Игоря для разгрузки угля, мы с Колей уселись за стол и пока они одевались, пили горячий чай и отогревались после поездки. Потом вместе с ребятами пошли разгружать сани, разгрузили мы их довольно быстро всего за один час. Затем еще немного погревшись в половине одиннадцатого, уже налегке, выехали обратно на баржу.

Нашего приезда, ребята и Таня уже с нетерпением ждали. Мы договорились, что теперь к вокзалу поедут Флюр, Таня, Володя и Сергей. Флюр поедет как ветеран, знающий дорогу. Даже не глуша снегоходов, только выметя из саней угольную пыль, они расселись и поехали в сторону вокзала.

Мы, оставшись втроем, пошли в каюту погрелись, а, потом, не выдержав безделья, направились работать. Загрузили углем ковш погрузчика и подготовили кучу размельченного угля, для вторичной загрузки. После чего пошли в теплую каюту, ждать возвращения ребят.

Они приехали только в пятом часу вечера, когда уже стало темно. К этому времени мы уже пообедали. Все съездившие в магазин были довольны, а Таня так просто светилась от счастья. Оба санных прицепа были забиты товаром и по нашему примеру обмотаны тканью, чтобы не рассыпались.

Приехавшие начали взахлеб рассказывать, что они набрали и в каких магазинах были. Оказывается, они не стали даже заглядывать в проверенный нами магазин, а начали проверять другие здания. И нашли два почти, что не разграбленных магазина. Один большой универсальный магазин, которым была особенно довольна Таня. Там по ее указаниям был наполнен один санный прицеп. Она уверяла, — что все женщины будут очень рады этим вещам. Другие сани нагружали товаром выбранным мужчинами. Это были в основном инструменты и оборудование, из обнаруженного инструментального магазинчика. А так же много вещей из отдела туристических товаров, универмага. Ребята там даже нашли, американскую бензиновую плитку, а также много сухого топлива. Володя, зачем то взял, спиннинг и две фирменные катушки к нему. Я даже пошутил:

— Вован ты что — офанорел! Собираешься ловить подснежную рыбу?

Он как-то нехотя ответил:

— Анатоль! Сердцу не прикажешь! Я давно мечтал о таком спиннинге.

В этом же универмаге ребята взяли четыре пары горных лыж, с ботинками и креплениями, а так же две пары обычных широких лыж. Горным лыжам я был особенно рад, они были короткие, и в них было удобнее работать.

После того как они перекусили, я предложил:

— Может, не будем тянуть, кота за одно место. Давайте сегодня отвезем все домой, чтобы завтра не тратить время. Тем более мы с Колей хорошо отдохнули и готовы даже в темноте вести снегоходы. Если выедим прямо сейчас, то — около восьми часов уже будем дома. Там мы переночуем, а завтра пораньше приедем обратно за углем.

Все согласились и Володя начал собирать свои вещи, Саша уже давно все приготовил. Выехали мы в половине седьмого, дома были уже в восемь часов вечера и пока все остальные разгружали сани, мы с Колей поужинали и отогрелись. Дома было все в порядке, у Вики тоже было все хорошо, это я узнал, поговорив с Игорем и поднявшись с Машей к ней в комнату. Вика обрадовалась, что Саша остается дома, рядом с ней.

Спать я лег не очень поздно, чтобы завтра пораньше выехать. Перед этим без очереди и вне графика сходил — принял горячий душ. Ради нашей рабочей бригады, были сдвинуты все графики, чтобы дать возможность всем нам от души помыться.

 

Глава 6

Встал я по будильнику в семь часов утра. Дежурная, а сегодня это была Катя, уже нам приготовила горячий завтрак. Мы с Колей быстро перекусили и уже в половине восьмого тронулись обратно к нашей барже. Там нас уже ждали и пока мы с Колей отогревались в каюте. загрузили наши сани, и в половине десятого мы тронулись обратно домой.

Таким челночным методом мы делали по три ездки за один день и это продолжалось в течение недели. При этом ночевали мы всегда дома. В этом была польза и для ребят остающихся ночевать в каюте баржи. Все-таки когда мы собирались вместе, там было тесновато, а для проживания четверых она была в самый раз.

На седьмой день этой работы, когда мы делали вторую ездку с углем, уже не далеко от дома, мой снегоход сильно затрясло, да так, что меня чуть не выкинуло из седла. Потом он заглох и остановился, а из двигателя повалил какой-то дым. Я быстро выключил зажигание и спрыгнул с него прямо в снег. Подъехал Николай — он двигался позади меня. Остановившись невдалеке, надев лыжи, подъехал ко мне и начал осматривать снегоход.

Осматривал его он минут десять, потом поставив сидения на место, сказал:

— Все, кина не будет — киньщик, спился. Финита ля комедия!

Потом уже другим голосом, продолжил:

— Поломка серьезная и вряд ли мы сможем восстановить снегоход, вся трансмиссия разнесена. Надо менять и вал, и подшипники и это только на первый взгляд.

Мы отцепили оба прицепа, Коля взял мой снегоход на буксир и мы поехали домой. Приехав, собрались на мужской совет — что будем делать дальше. Я был однозначно за сворачивание операции по завозу угля и эвакуации с баржи всех людей. Топлива у нас на этот год хватит. На следующий год, скорее всего тоже. А риск потерять на перевозке угля последний снегоход, был очень большой. Все-таки для них груз слишком тяжел. К тому же одним снегоходом мы все равно много угля не вывезем, а эвакуироваться без него с баржи, это было очень непросто. Тем более если температура понизится — все-таки расстояние превышало сорок километров. Я предложил:

— Давайте лучше привезем еще две дизельные печки из Серпухова. У нас в наличии довольно много неиспользуемого дизтоплива и его вполне хватит на предстоящую зиму. А чтобы пока не откапывать бензовоз с нашим основным запасом дизтоплива, можно привезти с заправки несколько бочек солярки.

Все согласились с моими доводами и решили, что сейчас Николай поедет и все-таки довезет сюда сани с углем. Завтра с утра он начнет эвакуацию людей и оборудования. Будем возить по два человека за раз, один из них в санях. Еще завтра нужно поехать в Серпухов и там демонтировать одну дизельную печь в кунге и привезти ее домой. Вторую печь возьмем с баржи и снимем ее, когда поедет последняя партия эвакуированных людей.

После этой выработки программы действий, Николай отправился за первыми санями с углем и через полчаса привез их. Пока мы разгружали эти сани, он привез вторые и пошел греться. После разгрузки всего угля, Николай сразу же, зацепив большие сани, поехал на баржу. Шел четвертый час дня, пока было еще светло, снега не было, температура была -11 градусов.

Как только уехал Николай, начала рожать Вика. Роды принимали Игорь и его жена Надя. Все женщины бегали, помогая им — принося горячую воду, простыни, выполняя все распоряжения Игоря. Мы же сидели внизу в столовой и переживали… Наконец часа через два пришел Игорь и торжественно поздравил, отца и деда с рождением наследника — мальчика. Вес его при рождении составил — 4 килограмма, роды прошли очень хорошо и состояние матери и ребенка, прекрасные. Мы, было, кинулись на второй этаж к Вике, но он запретил сказав:

— Вы что ополоумели? Сейчас нельзя, Вика спит утомленная родами и малыш тоже. Все посещения можно будет проводить завтра, да и то недолго. Перед этим я буду лично всех дезинфицировать. Всю ночь у Вики будет дежурить Надя, а Никитой пока будут заниматься Галя с Ириной. Надю будет сменять Наташа.

Потом он нас строго оглядел и спросил:

— Да! Точно неодекваты! Где мой налитый стакан? Почему еще не накрыт стол? Я сейчас с большим удовольствием принял бы грамм сто пятьдесят коньячку.

Все засуетились, накрывая стол, а я с Володей пошли в подвал за выпивкой и банками с закуской. Решили не экономить — за такое событие, достать самое лучшее. В общем, стол у нас получился шикарный.

Это событие мы отмечали до двенадцати часов ночи, празднуя рождение нового члена нашего коллектива, нашей семьи, моего внука. Имя своему сыну Саша собирался дать, не раньше, чем еще раз посоветуется с Викой. За вечер он несколько раз бегал наверх, пытался посмотреть на состояние жены и своего сына, но Надя его не пускала и все время прогоняла.

Наконец после двенадцати часов ночи, все угомонились и разошлись спать. Саша остался ночевать в столовой. Мы с Машей тоже пошли к себе в комнату, хотя нам жутко хотелось посмотреть на дочь и увидеть внука.

Утром, когда я, встав в девять часов, пошел умываться, услышал из комнаты, где жили Вика с Сашей, писклявый детский плачь. Не удержавшись, заглянул туда. Там уже был Саша, в руках он держал закутанного в пеленки младенца, тот кричал, а Саша глупо улыбался. Вика сидела на кровати, полураздетая и тоже улыбалась. Посередине комнаты стоял Игорь в белом халате, увидев меня, он сказал:

— А! Вот и дедуля нарисовался. Батя, ты же знаешь, что сразу всем приходить нельзя, только по одному и после дезинфекции. Но ладно! Издали и недолго так уж, и быть посмотри.

Саша вдруг поднес ребенка ко мне, тот перестал кричать и начал с интересом меня разглядывать. Потом попытался своей ручонкой схватить меня за нос — все засмеялись, я впрочем, тоже.

Потом пришла Маша, она уже была в белом, чистом халате и в самодельных бахилах. Она принесла тазик с теплой водой. Они собирались помыть ребенка и нас с Сашей выгнали из комнаты.

Мы пошли вниз в столовую, завтракать. Потом сидели в столовой и до приезда Николая с баржи, играли в карты. Вика и ребенок уснули, и Саша тоже сидел с нами, потом он сказал:

— Ночью никак не мог уснуть… Все думал, какое имя выбрать малышу. И утром мы с женой все-таки решили назвать первенца, Ваней, в честь моего отца.

Я был согласен. Маша уже называла его Ванечкой — умиляясь, как он крепко спит и, какой он хорошенький.

Наши первые эвакуированные прибыли в два часа дня. Это были Сергей и Таня. Ее везли укутанную в одеяла в санях, вместе с печкой и некоторыми другими вещами. Пока ехали, она все равно замерзла, и мы им с Сергеем сразу налили по сто грамм коньяка, а Коле большую кружку горячего чая. И рассказали о прибавление в нашем коллективе. Они обрадовались и даже забыли о внезапной эвакуации. Это как-то потеряло свое значение — перед таким событием, как появление нового человека. Тем более на фоне такого явления, как исчезновения нашего привычного, старого доброго, и уютного мира.

Николай погрелся с полчаса, выпил чай с несколькими бутербродами и отправился в следующий рейс. Он сказал:

— На барже сейчас аврал. Ребята, узнав про то, что перевозка угля прекращается, решили откачать все дизтопливо. Штук двадцать пустых бочек они нашли, когда ездили к ангарам демонтировать печь в Кунге. Поэтому я или Флюр, пока будем возить дизтопливо. Они только после его вывоза, будут сами эвакуироваться и снимать печь в каюте.

Я с этим согласился.

Вечером, на снегоходе с бочкой дизтоплива, вместо Коли, приехал Флюр. Он уже знал про рождение Ваньки и поздравил Сашу и меня. Мы его, еще даже не умывшегося, усадили за стол и налили штрафной стакан коньяка. За друга, ставшего отцом, за Ваньку, за меня, ставшего дедом. Только потом, отпустили в душ мыться. Обратно он пришел и просидел с нами до одиннадцати часов вечера, пока Катя не увела его в комнату спать.

На завтра договорились, что за дизтопливом пока буду ездить я — Флюр пускай немного отдохнет. Поэтому чтобы встать пораньше, я вслед за Флюром, направился спать.

Выехал рано и к барже подъехал без пятнадцати минут восемь. Ребята не спали, и бочка с дизтопливом была уже налита и лежала в ковше погрузчика готовая к укладке в сани. Но как сказал Валера:

— Батя, придется еще немного прокатиться. Нужно привезти еще несколько пустых бочек из ангара.

Он сел на пассажирское место снегохода, и мы поехали к ангарам. Всего мы на сани загрузили восемь пустых бочек, обвязав их веревкой, чтобы не рассыпались. Подвезя их к Барже, разгрузили на деревянной площадке, где стоял погрузчик. Николай, сладко потягиваясь, сказал:

— Ах, хорошо! А что! Качаем насосом дизтопливо прямо сюда, предварительно поставив пустую бочку в ковш погрузчика. Поэтому физических усилий практически не применяем. Живем здесь как на курорте. Еду нам привозят уже готовую, остается ее только разогреть. Еще бы сюда спиртное и женщин, вообще бы отсюда никуда не уезжал.

Посмеявшись вместе со всеми, я спросил:

— Примерно сколько здесь еще осталось солярки?

Валера, немного помолчав, ответил:

— Точно сказать трудно, но скорее всего еще бочек на десять.

— Значит еще четыре дня отдыха здесь вам обеспечено, — заметил я. После этого разговора Коля загрузил погрузчиком полную бочку в сани и я поехал ее отвозить домой.

Всего за этот день сделал три рейса, погода была хорошая, и на улице было не холодно, температура была всего -11 градусов. На следующий день вывозом дизтоплива занялся Флюр, так мы, с ним меняя друг-друга, за четыре дня вывезли двенадцать бочек солярки. На пятый день дизтопливо закончилось, и Флюр тремя рейсами вывез ребят. Кроме этого, некоторое оборудование и хозяйственные вещи, а также остатки продуктов, которые нашли на самоходной барже, Володя их оприходовал и перенес в подвал.

После последней ездки Флюра, мы договорились устроить день отдыха, а потом пока температура не начала сильно опускаться, заняться заготовкой дров. И кроме этого решили, что кто-нибудь один, будет ездить на бензозаправку и в бочке привозить бензин.

На следующее утро, начался день безделья. Мы вчетвером до одиннадцати часов вечера с перерывами на обед и ужин, играли то в преферанс, то в домино. Остальные в основном смотрели телевизор и слушали музыку, иногда собирались в Викиной комнате позаниматься с младенцем. Одним словом, кроме Вики и дежурной Ирины, все весело бездельничали.

Со следующего дня опять начались, серые трудовые будни. Пока не стало совсем холодно, мы решили по максимуму заготовить дров и топить только ими. Пока температура не опустится ниже минус сорока градусов, потом топить торфяными брикетами. Из нашего опыта стало ясно, что чтобы поддерживать комфортную температуру в доме, когда на улице ниже минус пятидесяти градусов, дровами и брикетами не удается. Только уголь давал достаточную температуру.

Если температура опускалась ниже минус восьмидесяти градусов, то, даже топя обе печки углем и включая дополнительно дизельную печку, нам не удавалось по всему дому удерживать нужную температуру. Задействую все ресурсы, включая электрическое отопление, мы поддерживали температуру в 19–20 градусов, только на первом этаже, без сеней и на втором в спальнях. Третий этаж приходилось закрывать и утеплять двери ведущие туда. Поэтому мы и решили экономить уголь. Тем более после этой досадной поломки снегохода. На менее холодный период договорились заготовить побольше дров.

Всего у нас с учетом привоза с баржи, оставалось примерно сорок тонн угля. Исходя из предыдущего опыта, нам должно было хватить наличного угля, года на полтора. Если конечно мы будем пользоваться им в самые холодные месяцы. В крайнем случае, можно было пользоваться торфяными брикетами, они давали тепла побольше, чем дрова, но все-таки гораздо меньше чем уголь.

Если прямо сказать — мне хотелось для спокойствия иметь четырехлетний запаса угля, а продуктов лет на пять. Сейчас как мы рассчитали с Володей, нашего запаса продуктов, при норме в день — 2500 калорий на человека, должно было хватить на три года, примерно на такой же срок у нас был запас витаминов. Но я помнил самые пессимистические прогнозы из интернета. Там говорилось, — что похолодание может продлиться и десять лет. Поэтому я не хотел успокаиваться имеющимися запасами, а стремился любыми путями их повысить. В наших условиях, повысить их можно, только если имеется мобильность. Сейчас она могла быть достигнута только при помощи снегоходов, или вездеходов которые не увязнут в этом снегу.

Мы потеряли половину своей мобильности и не только мобильности, но и безопасности при передвижении. У нас уже не было страховки на случай аварии или поломки снегохода. Поэтому меня так и расстроила произошедшая неисправимая поломка.

Теперь у меня в голове засела навязчивая мысль, где взять еще один снегоход или вездеход. В этот день я за игрой в карты, все время приставал к Володе и Николаю, говоря:

— Мужики! Вы же отличные инженеры и механики. Что же не можете придумать, как нам сделать вездеход, чтобы он не проваливался в снег и мог перевозить грузы. У нас же полно различных автомобилей, я бы даже сказал — хоть жопой жуй. Может можно, что-либо придумать? Типа широких гусениц надеваемых вместо колес. Кроме этого на обочине лежит подбитый БМД. Гусеницы у него не повреждены. Может быть, их можно будет, как то расширить и приспособить на какой-нибудь автомобиль.

Николай посмотрел на меня, каким-то отстраненным взглядом и сказал:

— Анатоль! Не строй из себя самого умного. Я об этом уже думал и мысли кое, какие есть. Этим вопросом, когда все успокоится, надо заняться плотнее.

Володя, в это время залетевший на мизере, бросил карты на стол, чертыхнулся и сказал:

— Тьфу! Опять Толь ты меня сбил. Специально что ли находишь время, когда нужно нарушить мыслительный процесс и озадачить? Давай лучше, когда заготовим дрова и навозим бензин — соберемся все, кто что-то понимает в технике, и устроим мозговой штурм, по этой проблеме. А сейчас пороть горячку незачем.

На следующий день мы начали заготовку дров — по моим расчетам нам надо было их заготовить не менее тридцати кубометров. Пока одна партия в четыре человека с двумя бензопилами и топорами, поехала на лыжах в лес валить деревья, мы с Володей и Максимом, помогли Флюру подготовиться к поездке за бензином. Установили в санях, пустую бочку, чтобы она не смогла завалиться при движении. Один он должен был справиться — бензогенератор на заправке был, все осталось подключенным. Надо было только завести генератор, подъехать к бензоколонке и прямо в санях заправить бочку. Единственная сложность могла возникнуть, если вырытый нами съезд, засыпало снегом, но Флюр парень здоровый — откопает.

Большие сани мы оставили для перевозки чурок, чем втроем, после отъезда Флюра и занялись. Когда мы подъехали к ребятам, они уже завалили несколько деревьев и распилили их на чурки. Нам оставалось их только грузить и отвозить в сарай. Там на первом этаже был устроен дровяной склад. Мы просто скидывали чурки вниз, где женщины их, при помощи электрического дровокола, Канадского производства, раскалывали на поленья и укладывали получившиеся дрова на полки.

Этим мы занимались весь световой день, до четырех часов, с несколькими перерывами на обогрев, обедать мы решили после четырех, когда станет темно. В три часа приехал Флюр с бочкой бензина, как всегда ерничая, изрек:

— Да! Удружили вы мне! Я-то думал, прокачусь на снегоходе, полюбуюсь природой. Глядишь, какая-нибудь умная мысль в голову прейдет. А в итоге — весь измучился. Получил контрастный удар по моему бедному организму — сначала замерз, потом вспотел, а затем снова замерз. Так что батя, мне сегодня полагается спецпаек. Прошу замолвить за меня слово нашему железному суперинтенданту.

А потом уже серьезно сказал:

— Да! Пришлось немного поработать, очищая въезд, но зато завтра уже спокойно сделаю ездки три.

После обеда, мы, сменяясь до восьми, докалывали и раскладывали дрова, которые не успели доделать наши женщины. За день мы заготовили около двух кубов дров. В таком темпе мы работали две недели, пока не начало холодать, температура уже не подымалась выше — 25 градусов.

Флюр за это время перевез двадцать шесть бочек бензина. Его мы переливали в большую пластиковую емкость, которую нашли на одном из участков нашего поселка. Она была объемом 12 кубометров и предназначена была для создания индивидуальной канализационной системы. Ее мы вкопали в снег, перед большими воротами гаража с выводным шлангом от днища этой емкости прямо внутрь гаража. Бензин самотеком попадал в этот шланг, на конце которого мы поставили два крана подряд, на всякий случай, чтобы не было утечки. Теперь было удобно наполнять канистры, открыл краны и заполняй, сколько тебе надо. Заполнять бензином эту емкость было тоже удобно, просто отвинчиваешь крышку, опрокидываешь бочку и ждешь, пока не вытекает весь бензин. Бочки мы подымали и опрокидывали, при помощи тали которую для этого сняли с нашей системы по подъему фляг с отходами. Таким образом, мы залили в эту емкость шесть с половиной тысяч литров бензина.

Я был очень рад этому, потому что даже в том случае если случится авария ветряка, мы довольно продолжительное время, сможем получать электричество от бензогенераторов.

Наконец к двадцатому августа, мы закончили всю эту тяжелую работу. Все были вымотаны и мы опять решили устроить выходные, но уже не один, а три дня было решено отдыхать — выполнять только текущие хозяйственные работы.

На второй день отдыха, мы вшестером: Я, Володя, Коля, Саша, Флюр и Валера, собрались в столовой и под большой самовар чая, устроили мозговой штурм, по выработки проекта вездехода, который смог бы ездить по этому снегу. Мы два дня подряд обсуждали эту проблему.

Конструктивное решение этой задачи было у Николая, а весь вопрос у нас упирался из чего делать гусеницы — если использовать от БМД то они были узкие и достаточно тяжелые, их нужно было, как то сделать шире. Одним словом весь наш мозговой штурм, заходил в тупик. Пока на третий день этих выходных, Флюр не задал всем вопрос:

— Ну что, мозгоизвращенцы? У меня впечатление, что ваши мозги уже эволюционировали в кость. Давайте я вам буду задавать наводящие вопросы. Заодно проверим вашу память и наблюдательность. Вопрос первый — хорошо ли помните ту производственную базу в Серпухове?

Мы естественно ответили утвердительно, тогда он начал спрашивать дальше:

— Кто обратил внимание на ангар, где изготавливали рольставни и на запасы комплектующих для этого производства?

Все ангары осматривали кроме него, пожалуй, только Саша и я, но у меня, как то этот ангар выпал из памяти, просто по моемому мнению там для нас не было ничего интересного. Саша, правда, сказал:

— Я видел и все прекрасно помню. Особенно хорошо врезалось в память, это когда ты полез на полки и тебе на бошку свалилась куча этих железяк. Если бы не толстая шапка, сейчас мне бы пришлось тебя кормить из ложечки.

Потом Саша немного помолчал — затем хлопнул себя ладонью по голове и вскрикнул:

— Ба! Вот когда ты стал таким умным!

Мы громко засмеялись, Флюр громче всех, а потом он уже серьезно продолжил:

— Там лежит большое количество, как готовых рольставень, так и заготовок, а эти заготовки из специального дюралюминиевого профиля и могут быть идеальной несущей конструкцией для гусениц. Они легкие и очень крепкие, к тому же уже подобранные по длине и там имеются, точно вымеренные технологические отверстия.

Все очень заинтересовались этим предложением и решили, что завтра Николай и Флюр на снегоходе с санями поедут в Серпухов. И там полностью загрузятся этими профилями и другими могущими понадобиться деталями. А мы начнем откапывать БМД и Японскую грузовую машину ИСУЗУ. По мнению Николая, она лучше всех подходила для наших целей.

Двадцать четвертого августа в десять часов утра Флюр и Николай отправились в Серпухов, на улице еще только начинало светлеть, температура была -20 градуса. Остальные мужчины, а так же молодые девушки, разделившись на две бригады, вышли на раскопки БМД и грузовика ИСУЗУ. Работа шла медленно, через каждый час ходили греться. Но мы решили откопать их до наступления больших холодов. И, по крайней мере, у БМД демонтировать всю гусеничную группу. Чтобы уже в самые холода, когда нельзя будет выйти на улицу, и в принципе делать было нечего, заняться в сенях адаптацией ее, для установки на грузовик. Поэтому после обеда, мы кинули все силы на откопку БМД и работали уже непрерывно, меняясь бригадами, через каждые сорок пять минут. Для работы после наступления темноты, принесли бензогенератор и установили прожектора.

Флюр и Коля приехали, когда было уже темно, сани у них были полностью загружены разными железками и резиновыми накладками на отвалы снегоуборочной техники. Николай рассказал:

— Надо же какие мы все-таки зашоренные на продуктах и топливе. Сейчас приехали с другой задачей, и нашли много чего интересного на этом предприятии. На многие нужные вещи мы раньше даже и не обращали внимания. Туда придется ездить еще не один раз — для подбора материалов и изготовления на имеющихся там станках, нужных нам деталей. Поэтому опять придется делать временную базу в кунге, где осталась дизельная печь. Сегодня мы уже этот кунг обжили — топили печку целый день привезенным дизтопливом. А вообще зря мы оттуда все вывезли, теперь придется везти все обратно. Еще там необходим Валера, чтобы подключить обрабатывающие станки к бензогенератору — все эти станки рассчитаны на 380 вольт.

К тому времени, когда ребята заканчивали рассказ о поездке в Серпухов, подошла очередь нашей бригады, идти на работу по раскопке БМД. Как сказал подошедший Саша:

— Мы лопатами уже начали прощупывать гусеницы.

Я решил, что после смены нашей бригады все работы на сегодня мы заканчиваем, а разбираться с демонтажем гусениц будем завтра. Бригада Саши пошла в дом, отогреваться, мыться и отдыхать, а наша бригада пошла, заканчивать очищать гусеницы БМД от снега. Примерно через час мы все закончили и тоже вернулись домой в тепло.

Во время ужина и после него мы продолжали обсуждать наши дальнейшие действия по созданию снежного вездехода. Сейчас все упиралось в способ крепления и монтаж гусениц от БМД на грузовик. Кроме ведущей звездочки, направляющего ленивца и опорных катков БМД, Коле нужно было изучить и раму грузовика. Для этого нам нужно было все-таки его полностью откапывать. И кроме этого, до наступления больших холодов, нужно было завершить все дела в Серпухове и вывезти все комплектующие для изготовления вездехода.

Поэтому мы решили, что завтра с утра Флюр и Валера, взяв пустую бочку, поедут на заправочную станцию, зальют там дизтопливо и прямо оттуда отвезут топливо в Серпухов. Там Валера посмотрит, что можно сделать для подачи электричества на станки. В это время Флюр должен съездить на железнодорожную станцию, в магазин, торговавший спортивными товарами и взять несколько досок для сноуборда. Из них мы собирались сделать направляющие полозья для вездехода. Потом они загрузятся в ангаре дюралевыми профилями и поедут домой.

Остальные в это время займутся, демонтажем гусениц БМД и откопкой грузовика ИСУЗУ, после чего с него надо будет снять кузов, и промерить точно все размеры рамы и передающих движение устройств.

Для того чтобы было не холодно заниматься демонтажем гусениц БМД. решили вырытый котлован перекрыть временным навесом а внутри установить дизельную печь, потом этот навес установить над откопанным грузовиком.

На следующее утро встали рано, работы предстояло много и к тому же приближались экстремально низкие температуры. В девять часов утра, когда было еще темно, мы все занялись запланированными работами. Моя бригада начала устанавливать навес над откопанным БМД, делали его по принципу наших подснежных переходов, перекрытием служил половой брус, сверху на который укладывали листы металлочерепицы.

К обеду мы полностью закрыли выкопанный котлован, установили дизельную печку прямо на днище БМД и даже выезд из котлована занавесили куском брезента. Бригада Саши без видимого результата продолжала откапывать грузовик.

После обеда Николай, Володя и Я, включив печку и вдобавок электрический калорифер, начали демонтаж гусениц БМД, остальные члены моей бригады, были брошены на ускорение работ по откопке грузовика. Мы работали в довольно комфортных условиях, в нашем подснежном цеху установилась температура не ниже — 5 градусов, а вблизи печки была вообще плюсовая температура, на улице в это время было 22 градуса холода.

При помощи кувалды, и как говорится какой то матери, мы довольно быстро сняли оба трака и разделили их на несколько частей, чтобы было удобно транспортировать. Нами было еще не до конца решено, изготавливать ли самим полностью гусеничный движитель, или использовать трак от БМД. Просто для уширения закрепив на него профиля от рольставень. Правда для этого их нужно было, как то облегчить и насверлить много отверстий в звеньях трака для их крепежа.

Например, я выступал за то чтобы сделать оба варианта, а в процессе эксплуатации уже определиться какой вариант лучше. Время зимой было много, делать было особо нечего и почему бы не изготовить оба варианта трака. Тем более что всю остальную систему: звездочки, направляющие, катки, собирались использовать с БМД — только в Серпухове изготовить переходники, для снятия крутящего момента с оси ИСУЗУ. К восьми часам вечера, мы с помощью вернувшихся из Серпухова ребят, полностью демонтировали всю гусеничную группу и поехали на лыжах домой.

Вторая бригада, уже была дома и отогревалась после работы на морозе, они дошли до кабины грузовика и обещали завтра к обеду полностью его откопать. Флюр с Валерой с успехом вернулись из города, привезли все намеченное. Валера наладил электроснабжение станков, ему не пришлось изготавливать никакого устройства. Он нашел в одном из ангаров уже готовую систему и все полностью подготовил для начала работ на станках.

На следующее утро, все встали опять рано и к девяти часам утра уже были готовы начинать работу. Мы решили, что Флюр и Володя, захватив необходимые для организации временной базы запасы, а также несколько снятых частей трака от БМД, отправятся в Серпухов. Там Володя на станке начнет стачивать звенья трака, таким образом, уменьшая их толщину и вес. Флюр же опять загрузившись профилями от рольставень, приедет домой. А завтра на подмогу Володе — привезет меня или Николая. Это зависело от того сможет ли Коля сегодня промерить все нужные параметры у грузовика и нарисовать нужные детали, которые хотел изготовить в Серпухове. Они уехали, а мы опять разделившись на две бригады, посменно чтобы не замерзнуть, продолжили откапывать грузовик.

Первоначально мы хотели гусеницы сделать на «Лэнд ровере», но там, во-первых, мешал корпус для свободного их движения, а во- вторых мы так и не придумали, как будем осуществлять повороты. А вносить изменения в трансмиссию, и подымать мосты, было очень сложно и мы с этим бы не справились. Поэтому и остановились с вариантом использовать грузовую ИСУЗУ. У нее была длинная база более четырех метров. Было удобно установить почти, что трехметровые гусеницы и поставить валы направляющего ленивца и опорных катков, просверлив опорную раму. К тому же ведущие задние колеса находились, гораздо ниже кузова и ничто не мешало гусенице свободно двигаться. Коля хотел, вместо задних колес поставить ведущую звездочку от БМД. Вместо передних колес, для поворотов планировалось закрепить там доски для сноуборда, они были достаточно широкие, легкие и очень крепкие — изготовлены из композиционных материалов. И кроме того ИСУЗУ была совсем еще новая Японская машина, на спидометре у нее был пробег меньше десяти тысяч километров.

До обеда мы завершили откопку грузовика от снега и после обеда начали возводить навес над автомобилем, уже сделанную крышу над БМД разбирать не стали. Вдруг еще надо будет, что- либо снимать с разбитого броневика. А так как строительные материалы еще были — делали этот подснежный гараж из них. Высота этого своеобразного гаража получилась больше пяти метров, ширина тоже около пяти метров. Вырытый въезд мы тоже занавесили кусками брезента, и установили внутри этого гаража дизельную печку. Николай, после того как мы откопали грузовик, измерил все нужные ему параметры рамы, потом заставил нас поднять ИСУЗИ на домкратах и снять с нее все колеса, а сам ушел в дом доделывать свой проект вездехода. Правда после этого он несколько раз появлялся возле машины, уточняя вымеренные данные и уже часов в шесть, заставил нас снять и барабаны с задних колес и тоже там что-то измерял. В начале девятого вечера мы закончили все работы и отправились домой.

После принятия душа, во время позднего ужина Николай сказал:

— Толя извини! Но я так и не закончил проектировать переходник, который нужно будет изготовить в Серпухове. Поэтому завтра я туда поехать пока еще не готов. Придется ехать тебе.

Я его успокоил и сказал:

— Да ладно, пустое это! Ты главное не спеши, в таком деле нам ошибаться нельзя. И ничего страшного, если будешь рассчитывать эту деталь несколько дней. Все равно, подтачивать звенья траков до нужной нам толщины процесс не быстрый. А в Серпухов на помощь Володе я по любому бы поехал. Так что — не парься.

После этого разговора я и Флюр направились спать, чтобы завтра выехать пораньше.

Подъем был, как и обычно, в последнее время в восемь часов, мы с Флюром были первые, которые поднялись — у всех остальных время подъема было в девять часов. Дежурная Таня заранее приготовила нам завтрак и подготовила готовые блюда на два дня, для питания в Серпухове. Позавтракав, мы поехали, загрузили в сани примерно половину оставшихся звеньев от траков БМД и направились в Серпухов, куда приехали, когда на улице стало светло.

Когда мы приехали, Володя уже вовсю работал, в мастерских этого предприятия. Производственный цех был пристроен с торца административного здания. Володя, закрепив в зажиме станка одно звено от трака, обтачивал его на абразивном круге. Просто контролируя глубину обточки. Его ноги обдувала тепловая пушка, установленная неподалеку. Нам он очень обрадовался, сказал:

— Слава Богу, что вы приехали! Одному здесь очень тоскливо и даже страшно, если вспомнить, сколько трупов лежит неподалеку. Ночью я еле уснул, даже пришлось принять двести грамм водки.

Я его успокоил сказав:

— Вован! Я тебя не узнаю! Ты же в жизни пофигист и никогда ничего не боялся. Ну ладно не волнуйся, скоро сюда приедет Николя с чертежами. Тогда тосковать и пить водку нам уже будет некогда. Ты будешь так уставать — что дойдя до кровати, будешь тут же отрубаться. Потому что генерал-мороз не ждет и нам нужно в ближайшие десять дней заканчивать все дела на улице. Температура скоро будет ниже -40 градусов, а при ней не то, что работать, просто появиться на улице будет холодно.

Переговорив, таким образом, мы с Флюром перенесли из саней привезенные звенья от гусениц и начали тоже их обтачивать. В станочном парке этого цеха, было еще два таких станка. Мощности бензогенератора хватило на то, чтобы включить еще одну тепловую пушку. Так мы работали втроем до трех часов дня, потом пошли пообедать. После чего, мы помогли загрузить сани, и Флюр поехал домой. А мы пошли продолжать трудиться. Так мы проработали до девяти часов вечера, потом замерзшие и измученные, доплелись до кунга, попили горячий чай с бутербродами, заправили печку дизтопливом и уже в полубессознательном состоянии, как я и говорил, отрубились на своих койках.

На следующее утро мы, не смотря на вчерашнюю усталость, были бодрые и отдохнувшие. Переделав всю хозяйственную работу, которую не сделали вчера, и плотно позавтракав в девять часов утра, мы пошли опять на работы в мастерские, где и работали, до самого приезда Флюра и Николая. После их приезда помогли перенести привезенные детали от гусениц в мастерские и потом вместе пошли обедать.

После обеда Николай, разложив на столе чертежи и компьютерные распечатки, разъяснил нам всю идею установки гусениц на грузовик. А также задачу каждого из нас по изготовлению деталей гусеничного движителя. Мы с Флюром должны были продолжать точить звенья трака. Володя и Николай, как более опытные станочники, будут делать наиболее сложные детали будущих гусениц.

После этого мини совещания, началась изматывающая потогонная работа, наперегонки с наступающими холодами. В течение шести дней мы, не разгибаясь, до девяти вечера изготавливали нужные детали. За это время Флюр три раза отвозил уже готовые комплектующие и привозил остатки разобранных гусениц, а также продукты и топливо.

Наконец десятого сентября мы все закончили и начали эвакуацию. Температура уже твердо опустилась ниже двадцати пяти градусов мороза. Поэтому решили в санях ни кого не возить, тем более нужно было вывезти еще довольно много изготовленных деталей гусениц. Первым, Флюр вывез Николая, на следующий день с утра Володю, а после обеда меня и остатки изготовленных деталей. Топливо и все жизнеобеспечивающее оборудование мы оставили на месте, вдруг оно нам здесь еще пригодится.

Приехав домой, мы два дня отдыхали. Отмывались в горячем душе, отсыпались и интеллектуально развлекались — играя в преферанс. Больше ничего не делали, от хозяйственных работ нас освободили.

Потом, хотя температура постоянно понижалась, продолжали заниматься установкой на грузовик изготовленных деталей. В нашем импровизированном гараже при включенной печке и работающей тепловой пушке, температура редко опускалась ниже —8 градусов. Этим мы занимались до 20 октября и все-таки смонтировали все необходимое оборудование для превращения нашего грузовика в гусеничный снегоход. Оставалось изготовить сами траки гусениц и одеть их на ИСУЗИ. Мы установили и лыжи на передние колеса, изготовив их из досок для сноуборда.

После двадцатого октября температура опустилась уже ниже минус тридцати пяти градусов, и мы прекратили все работы на улице. Работы по изготовлению траков для гусениц мы начали проводить в доме в сенях. Первоначально собрали модифицированные траки от БМД и перенесли их в гараж. Потом начали изготавливать, полностью разработанные Николаем и Володей траки исключительно из дюралевых профилей, резиновых накладок на отвалы снегоуборочной техники и деталей, изготовленных нами в Серпухове.

В сенях у нас образовался целый производственный цех, и практически там проводило время все наше мужское население. Гибкое крепление дюралевых профилей требовало много кропотливой работы, через один профиль, мы прокладывали резиновую полосу, чтобы она выступала сантиметра на три за внешнюю поверхность трака, получался хороший грунтозацеп. Их мы жестко, болтами стягивали между двух профилей, получалось как бы единое звено. Металлическими кольцами, нарезанными из толстых пружин, скрепляли соседние звенья, чтобы они могли свободно двигаться. Потом Коля их, аккуратно сваривая, превращал в кольца. И все это, для придания большей крепости и эластичности, стягивало вместе четыре металлических тросика, пропущенных в имеющиеся на каждом профиле отверстия.

По мнению наших экспертов, такая конструкция должна была удержать ИСУЗИ с грузом в три тонны, даже на рыхлом снегу, не давая ему закопаться в снег. Что касается гусениц изготовленных на основе траков от БМД — то там грузоподъемность нашего грузовика снижалась на пятьсот килограмм. Все эти расчеты на компьютере делал Володя при участии Гали и Кати.

Этим проектом и еще текущими хозяйственными делами мы занимались до самого Нового года. Кроме этого у нас начались неприятности. Практически все начали болеть, то простуда, то обострения старых болезней. У многих портилась кожа, появлялись фурункулы. Игорь сделал вывод: что, скорее всего это все от нехватки Солнечного света и от однообразного питания. Как-то вечером он сказал:

— Заявляю официально как врач. Нужно когда потеплеет, обязательно съездить в Пущинскую больницу и привезти оттуда, ультрафиолетовые и инфракрасные облучающие лампы. И обязать каждого по двадцать минут в день проходить облучение ими.

Для улучшения питания, мы решили на Новый год, забить одного поросенка, тем более он уже превратился в сто пятидесяти килограммового хряка. К тому же заготовленный для свиней корм уже кончался.

После отказа канализации в конце ноября, мы перешли полностью на зимний режим существования, с ежедневным выносом отходов и ограничениями в принятии душа.

Перед Новым годом температура на улице установилась в -81 градус. На праздник мы приготовили искусственную елку, ее захватила Таня в Серпухове в подчищенном нами универмаге. Там же она набрала и елочных игрушек.

Со свежей свининой, у нас на Новый год, опять был накрыт великолепный стол, и мы опять праздновали всю ночь. Устроив целый карнавал из песен и плясок. А также в перерывах между нашим творчеством устраивая просмотры видеоклипов и юмористических видеодисков.

 

Глава 7

После празднования Нового года, в нашей жизни опять наступили, серые, монотонные, зимние будни — борьбы с холодом, После 15 января и до 17 февраля, температура на улице, установилась ниже ста градусов мороза. Под снегом, в наших туннелях, она иногда опускалась до -77 градусов. Нам опять пришлось ужимать свое жизненное пространство. Освободив и заблокировав третий этаж, а так же комнату ребят на первом. Температуру в Сенях, удавалось поддерживать не выше десяти градусов. Не смотря на это, мы там до марта, ежедневно ковырялись, с изготовлением самодельных траков для гусениц нашего вездехода. Их мы закончили только в середине апреля.

Еще чем запомнилась эта зима и весна это тем, что у большинства из нас продолжались возникать различные болезни. В некоторые дни наш дом напоминал инфекционное отделение больницы, где полностью царствовал, наш доктор Игорь, который, правда, тоже иногда болел. Тогда белый халат одевала его жена Надя и устраивала ежедневный обход всех больных, давая им лекарства и делая уколы. Не обошлось и без трагедии в нашей коммуне. От болезней, обессилила и умерла наша самая юная и слабенькая девочка Даша — дочь Николая и Ирины. После этого Игорь, очень беспокоился за состояние Иры. Ее организм, после этого трагического события, практически перестал бороться с болезнями. Но слава Богу, благодаря нашей заботе, особенно ее сына Максима и мужа Николая, а также применению лекарства, вывезенного из лаборатории Гали, удалось вывести ее из этого состояния. Не болели простудными заболеваниями, только Саша, Флюр и Вика с маленьким Ванечкой, но ребята все равно иногда страдали фурункулезом.

По решению Игоря начали ежедневно, каждому выдавать по двести граммов красного сухого вина, как на подводной лодке. Положение со здоровьем несколько улучшилось, но к маю у нас все вино кончилось. После этого мы в дополнение к принимаемым ежедневно нашим витаминам, «Компливиту» и «Ундевиту», начали принимать импортные мультивитамины. Запасов, которых, по словам Игоря, нам должно хватить на десять месяцев.

Игорь высказал предположение, — что эта череда болезней связана и с тем, что мы стали редко питаться овощами. Запасы: картошки, моркови, и капусты, подходили к концу, лука оставалось тоже мало, все эти овощи мы стали очень сильно экономить, потому что других просто не осталось. Конечно, у нас был неприкосновенный запас разных овощей, но совсем небольшой, если его пустить в ход хватит максимум на месяц.

Поэтому я просто ухватился за предложение, которое высказала Маша:

— Ребята! Нужно подумать, как в подвале сделать, нечто типа огорода, с искусственным освещением.

Когда мы все собрались на большой праздничный обед 8 марта, в честь наших женщин, после окончания всех тостов и выпивки, я и начал этот разговор сказав:

— Дорогие мои! Нам обязательно нужно начинать выращивать свежие овощи, а то мы все загнемся, как Даша, от этих болезней. Но для этого нам придется пойти на некоторое уплотнение. И эти переезды уже надолго, а не только на самое холодное время. Потому что выращивать овощи в достаточном количестве, мы сможем только в подвале, а там у нас продуктовый склад и еще много продуктов. И больше нет другого места, куда их можно складировать, кроме как спальни ребят, на первом этаже, возле сеней. Придется нам наблюдательную комнату убирать, а кинозал устраивать здесь в столовой. Тем более наблюдать, судя по всему уже не за кем. Наблюдательную комнату, нужно будет разделить на две половины перегородкой, в одной будут жить холостые ребята, в другой девушки. Всю подготовку начнем завтра, сначала делаем перегородку, потом полки под продукты в комнате ребят, а затем переносим продукты из подвала и готовим там емкости, для засыпки земли под грядки.

Валера спросил:

— Батя! А где же будем брать материал, у нас доски почти закончились?

Я обратился к Володе, спрашивая его:

— Слушай Володь! Не жалко тебе отдать свой бывший дом, под разборку.

Он засмеялся, махнул рукой и сказал:

— Да ради Бога! я сам приму участие в этом.

— Вот тебе и материалы, — ответил я Валере, — одной половой доски там можно снять, кубов пятнадцать.

Тут задала вопрос Ирина:

— А где мы будем брать землю?

Я ответил:

— А это мы будем думать и вспоминать кто, что знает. Например, у меня на участке, совсем рядом с сараем, лежит восемь кубометров чернозема. Его привезли буквально за месяц до катастрофы и Маша из этой кучи, использовала максимум один кубометр. К Володе, дней за десять до падения астероида, я видел, привезли целый КАМАЗ навоза. И есть легкодоступный запас песка у подвала, куда мы возим отходы. Мы наткнулись на большую кучу песка, когда рыли туда тоннель. Таким образом, нам надо, когда немного потеплеет, и можно будет работать на улице. Вырыть ход прямо от боковой стены сарая, закрыть его крышей и это будет продолжением наших туннелей. Рыть там совсем недалеко метра два-три. По сравнению с тем, сколько мы уже перекидали снега, это смешная, работа. Потом нужно будет выкопать шурф к навозной куче на соседнем участке. Володя перебил меня и сказал:

— К этой куче можно легко попасть и даже не надо в снегу пробивать шурф. Навоз лежит прямо возле стенки сарая, а до его крыши толщина снежного покрова составляет максимум два метра. Этот снег можно легко откидать в течение часа. Попав в сарай, бензопилой выпилить отверстие в стене и спокойно набирать навоз.

Все с большим энтузиазмом восприняли мои слова, и посыпалось масса предложений по организации посадок, что нужно делать в первую очередь, особенно разошлись женщины. Но я прекратил этот бардак, сказав:

— Что за базар — ничего не понятно! Все вопросы и предложения к Маше. Как дипломированный агроном, она будет руководителем проекта. А технической частью и самое главное организацией освещения, будет заниматься Валера.

Мы даже на это лето, освободили их от всех дежурств и других хозяйственных работ, потому, что организация огорода в подвале, являлась последней нашей надеждой на восстановление здоровья и в конечном итоге на наше выживание.

Ирина вспомнила — что и у них на участке осталась большая куча торфа, она из нее выбрала совсем немного. Мы его тоже решили откапывать, а потом перед укладкой в подвал смешивать с песком. Саша предложил, перекрикивая стоявший гвалт:

— Давайте когда сделаем вездеход, привезем из Серпухова один из погрузчиков. Им гораздо быстрее сможем все выкопать.

И опять разговор перешел на пуск нашего детища.

В итоге договорились, как только температура подымится выше минус тридцати градусов, начать в первую очередь доделывать его. Все наши планы, в конечном счете, упирались в его функционирование. Потому что, даже организация огорода в подвале, без создания нормально работающего вездехода, был невозможен.

Чтобы что-то выращивать, нужен был свет, а значит электричество. Если оставить дом без электрического отопления, требовалось много топлива для печей. А его кроме как на барже в Серпухове, взять было негде. На одном снегоходе мы физически не могли вывезти столько угля. И к тому же прошедшая зима была самая суровая из всех предыдущих, и мы истратили угля, больше чем я планировал. Теперь на следующую зиму нам катастрофически не хватало угля. Конечно, мы смогли бы ее пережить, но истратили бы на это все наше дизтопливо.

В общем, весь конец праздника, вылился в обсуждение всех наших проблем и путей их решения. Мы наметили, что в ближайшее время и на перспективу будем делать, и чем нам придется пожертвовать. В конце-концов до всех дошло, что нам ни в коем случае нельзя расслабляться и скоро опять придется работать до изнеможения. Но, несмотря на понимание всеми, что опять наступают тяжелые времена и бесконечная работа — настроение у нас улучшилось. Мы все-таки вскрыли гнойник наших проблем и наметили планы нашей дальнейшей жизни. Появилась надежда, что положение все-таки нормализуется. Что мы начнем сами выращивать овощи, и не будем так зависеть от постоянно таящих запасов.

Для многих стало откровением, когда Маша рассказала о нашем неприкосновенном фонде семян. Это мы с ней договорились, что она отберет самые хорошие экземпляры овощей и имеющиеся у нас семена. Раньше мы их использовали для посадок на даче, а так же семена злаковых, которые мы набрали в деревне. Она разложила их по банкам и закрыла в большой железный шкаф в подвале. Обычно у меня там хранилось оружие и боеприпасы.

После праздника, на следующий день, мы опять начали вставать утром по будильнику в девять часов и стали проводить работы в доме по запланированной схеме. На улице пока стояли морозы в районе пятидесяти градусов.

За март мы полностью очистили подвал от запасов продуктов, перенеся все в бывшую спальню ребят. Так же закололи на мясо, еще одного хряка и питались теперь свежей свининой. Кроме этого, для выхода из преследующих нас болезней, увеличили ежедневные тренировки на спортивных тренажерах. Еще поставили в подвал, дополнительно три большие лампы на 500 ватт, предназначенные для уличного освещения — их у нас была целая коробка. Кроме этого поставили две лампы в вольер к птице. Наши куры, тоже болели и были вялые, от недостатка освещенности.

Валера занялся в подвале — разводкой проводов для подключения таких ламп. Он подсчитал, что над каждым квадратным метром огорода, нужно не менее одной такой лампы. Еще нужны были лампы, дающие ультрафиолетовый и инфракрасный свет. По его расчетам всего нужно было только на освещение не менее тридцати киловатт мощности. Мы с ним пришли к выводу — что нужно будет везти из Серпухова, дизельную электростанцию. Там была такая на пятьдесят четыре киловатта, весила она около двух тонн. Мы надеялись, что наш новый вездеход сможет ее довезти. С вводом его в действие, можно было бы дополнительно привезти дизтопливо. Тогда было вполне реально получать по два-три урожая овощей в год, с нашего планируемого огорода.

В апреле, когда температура начала подыматься выше минус тридцати градусов, мы занялись установкой гусениц на грузовик ИСУЗУ. Решили устанавливать, произведенные нами траки. Провозились с этой работой больше недели.

После того, как их установили и завели машину, буквально все, кроме Вики оставшейся дома с маленькими детьми, вышли к месту ее стоянки. И буквально, чуть ли не начали прыгать, когда Николай на ней, медленно выехал из подснежного гаража. После чего сделал большой круг, объезжая весь поселок.

Я на лыжах, поехал посмотреть на сколько, получившийся вездеход, продавливает снег. Оказалось меньше чем я на лыжах. Когда Коля подъехал к ожидавшей его толпе, его улыбка говорила лучше любых слов. Вездеход хоть и смотрелся смешно, из-за выступающих траков гусениц, но, по словам Коли:

— Класс! Я даже и не ожидал. Машина ведет себя на снегу, лучше всяких похвал. Единственный минус, который я заметил, — это очень большой радиус поворота. Но по сравнению с тем, сколько можно привезти груза на нем, это терпимо — везде раскинулась, прямая заснеженная равнина.

Это событие было решено, хорошо отметить, женщины приготовили последнюю оставшуюся свинину, Володя расщедрился на несколько банок рыбных консервов, включая красную икру и четыре бутылки водки на всех. К сожалению, все вина у нас закончились. Осталось только несколько бутылок шампанского, но это только на Новый год. Мы славно посидели в этот вечер, как в старые добрые времена, попели разные песни и даже потанцевали.

Тогда же договорились, что завтра опять устроим день отдыха. Целый день будем играть в карты, смотреть телевизор, читать книги и никакой работы делать не будем — кроме дежурного конечно. А с послезавтрашнего дня, опять начинаем проводить экспедиции в Серпухов. Сначала попробуем привезти погрузчик и попробуем им рыть снег. Следующим рейсом, нужно будет привезти, дизельную электростанцию, а уже потом, можно будет начать возить уголь.

Весь следующий день, мы действительно играли в карты. Правда, из столовой нас отправили в комнату Николая, чтобы мы не мешали остальным, устраивать просмотры фильмов. Даже Вика, оставив Ваню спать, уходила в столовую поболтать и посмотреть кино. Он был на редкость спокойным, не скандальным ребенком, с хорошим аппетитом, Вика говорила, — что он очень «прожорлив». За все время после рождения, он в отличие от нас не болел и был очень подвижен. Правда Вику мы кормили самыми лучшими продуктами и кроме того Маша ежедневно ей давала, выращиваемую в горшках различную зелень и лук.

Играя в карты, мы обсуждали, кто завтра поедет в Серпухов — договорились, что поедут трое Саша, Николай и я. Снегоход решили оставить дома, двигаться на нем в тридцати градусный мороз было очень холодно. В кабине вездехода можно было ехать «по-королевски» при включенной печке. В Серпухов мы собрались отвезти, все для организации вновь на барже и в кунге временных баз. Хорошо, что сейчас мы были, не так ограничены в весе и в объеме перевозимого груза.

После обеда, загрузили в кузов ИСУЗУ все необходимое, чтобы завтра не тратить время и закрыли все это сверху брезентом. Раньше на грузовике был тент, но весом снега его порвало, а дуги погнуло и исковеркало, пришлось их снять. Кстати я не сказал, у ИСУЗУ была еще одно приятное и полезное приспособление. Задний борт мог опускаться до земли и подымать в кузов груз до трехсот килограмм, там стояли довольно мощные гидравлические цилиндры. Николай проверил, морозом, под снегом, гидравлику не испортило, лопнувшие трубки он заменил — вся система исправно действовала.

Утром в девять часов, мы уже были готовы выезжать. За руль сел я, чтобы привыкнуть к вождению вездехода, начать чувствовать его габариты. Конечно, немного я на нем поездил при испытаниях, сделал кружек вокруг поселка. Впрочем, как и остальные наши мужчины, и молодые девушки. Но за это время, я не вжился в машину, не почувствовал ее норов.

Габариты у вездехода получились специфические, за счет выступающих на тридцать сантиметров от борта траков гусениц. И поворачивать на нем нужно было медленно, и плавно крутя руль. Скорость вездехода значительно уменьшилась, даже на пятой передаче мы двигались не более 30 километров в час. Скорость нам приходилось определять на глаз. Спидометр после нашей переделки грузовика, естественно работал неправильно.

До ангаров в Серпухове доехали за время чуть более часа, на улице было еще темно, Пока мы расчищали снег у ворот ангара, начало светать. Открыв ворота, задним ходом, я прямо на нашем вездеходе, въехал в ангар. Уже там мы перенесли все привезенные вещи в кунг, где еще оставалась не демонтированная печка. Другую привезенную печь мы тоже оставили в ангаре, чтобы потом уже отвезти на баржу. Сегодня даже не стали растапливать печь в кунге, решили греться в кабине вездехода и не глушить его.

Погрузчик мы решили загрузить в кузов, автомобильным краном на базе автомобиля ЗИЛ, он стоял в этом же ангаре. Высота потолка, позволяла это. Кран мы заводили час сорок, несмотря на свежий аккумулятор, который мы привезли с собой и применение пускача. Пришлось в ЗИЛе, менять все жидкости и несколько раз ставить новые свечи, наконец, заведя и немного прогрев его, мы загрузили погрузчик минут за десять. Потом еще раз, осмотрев дизельную электростанцию, измерив, все ее габариты, мы выехали из ангара.

Даже на таком, все-таки крутом подъеме, наш вездеход прекрасно показал себя, мы ровно без всяких пробуксовок, на второй передаче выползли из ангара на снежную поверхность. Закрыв ворота, поехали домой, на обратной дороге за руль сел Саша. А я, блаженно откинувшись на спинку кресла, греясь в струе теплого воздуха, наблюдал в окно за проплывающим пейзажем.

К трем часам дня мы приехали в поселок и сразу стали устанавливать, сколоченный Сергеем и Флюром съезд из кузова.

Разгружали этот погрузчик, мы около дома Николая, чтобы он сразу докапывался и до запасов торфа и до стоявшего неподалеку бензовоза с дизтопливом.

Когда погрузчик съехал, то сразу провалился в снег на полметра. Но потом Николай, а это он управлял им, начал загружать снегом, стоящие позади него сани. А мы с Сашей отвозили их снегоходом метров за сто и там разгружали. Пока мы ездили в Серпухов, ребята установили в санях самосвальный кузов, из листового оцинкованного железа и стальных уголков. Этот кузов опрокидывался при помощи лебедки и проявлял себя сейчас как весьма эффективное средство для перемещения снега. Теперь сани работали как самосвал, с выгрузкой набок и в этот самодельный кузов вмещалось куба два снега. Таким образом, вырывая перед собой котлован, погрузчик медленно сползал к земле и уже скоро прокопал целую траншею с наклоном к земле. Этот погрузчик мы выбрали из-за того, что он мог перемещать груз через кабину, назад.

После часа работы мы перевезли, где то кубов десять снега и пошли греться и обедать. Нам уже было ясно, что за сегодня мы сможем докопаться до торфа. После обеда, мы работали до десяти часов вечера и все-таки добрались до этой кучи торфа. Не смотря на то, что он был смерзшийся как камень, мы погрузчиком смогли немного загрузить его в сани. Все эти работы мы выполняли при свете прожекторов.

За ужином, после долгого обсуждения, решили пока не везти дизельную электростанцию, нужно было сначала подготовить для нее место. Решили из материалов, которые получили от демонтажа Володиного дома, сделать утепленный домик для электростанции и запаса топлива. Для чего в снегу до самой земли, вырыть большой котлован, потом в нем установить деревянную подушку для изоляции от земли и сделать утепленную избушку. Где вместо чердака установить большой бак с запасом дизтоплива. Такой бак мы нашли в Серпухове в одном из ангаров, он был в виде цилиндра диаметром три метра и высотой два с половиной. Ёмкость у него была двадцать тысяч литров, его мы собирались использовать как бак с топливом самой электростанции. Володя подсчитал, что этот бак полный топлива, даст возможность дизельной электростанции работать без перерыва, сто пятьдесят дней, выдавая 60 % мощности.

Кроме утепления этого домика, мы решили установить там несколько электрических обогревателей, запитанных от самой станции, чтобы дизтопливо не замерзало при стоградусных морозах.

Когда мы с Валерой озвучили этот проект, все были немного в шоке, но я их успокоил сказав:

— Самое главное в нашем деле, это застегнуть ширинку чтобы не ссать. Ничего сверхсложного и супер трудного в этой задумке нет. Все нам под силу. Самое трудоемкое и тяжелое здесь — это рытье котлована. Погрузчик и сани, сегодня себя показали очень хорошо. По-видимому, котлован мы выроем без особых проблем. Материала тоже достаточно. Так, что завтра откапываем бензовоз, и принимаемся рыть котлован под электростанцию. Пока не выроем котлован, все поездки куда-либо отменяются.

К рытью котлована под электростанцию, мы приступили двадцать восьмого апреля. При этом стали рыть на месте где лежал чернозем, решили заодно и выбрать чернозем. Тем более там было удобно поместить электростанцию. Не надо было рыть дополнительный туннель для доступа в помещение станции. Достаточно было выпилить место для прохода в стене сарая. Рыли котлован так же, отвозя снег в поле, этим занимались Флюр, Саша и Коля. Остальные разбирали дом Володи — демонтаж шел довольно быстро, ломать, как говорится не строить.

Котлован под электростанцию и переноску чернозема, мы в основном закончили к пятому мая. На следующий день мы опять втроем поехали в Серпухов, за тельфером, нагревателями и некоторыми материалами. Оставшиеся должны были докончить сбор чернозема и установить опоры для запланированной кран-балки.

В Серпухове мы провозились довольно долго, демонтируя и грузя тельфер, грузоподъемностью он был три тонны. Загрузили мы и найденные в административном корпусе восемь керамических нагревателей и большое количество светильников и ламп для наружного освещения, а также четырнадцать рулонов с утеплителем «Тепофол».

Мы приехали обратно домой только в седьмом часу вечера в полной темноте. На улице в эти дни установилась температура в районе -20 градусов. Приехав, мы плотно поужинали, заменяя этим обед. Потом с Валерой и Володей, начали дальше уточнять наш план строительства. Бак с топливом мы хотели поставить на металлический куб, внутри его поместить саму электростанцию и обогреватели и вокруг этой конструкции уже и делать утепленные стены и потолок. Высота этого строения будет, на метр ниже уровня снега и через люк будет удобно заполнять бак топливом.

Решили завтра в Серпухов не ездить, а целый день посвятить установке тельфера, а так же сварке металлического куба из швеллеров — основы всей конструкции. Кроме его сварки, там надо было насверлить много отверстий, чтобы можно было к металлическим балкам закрепить деревянный брус, на который уже и набивать стены.

На следующий день все встали рано и в девять часов уже вышли работать, температура воздуха была — 19 градусов. Включив освещение, на улице еще было темно, мы с Сашей и Флюром, довольно быстро повесили и подключили тельфер, потом пошли помогать остальным ребятам. Они в это время отрезали по размерам и сверлили отверстия в швеллере. Сваривать конструкцию собирались газом, все оборудование и баллоны мы привезли из Серпухова. Хорошо варил Валера, мы все только помогали ему.

К обеду металлический куб мы сделали, оставалось наварить сверху несколько швеллеров, для надежности, чтобы заполненная дизтопливом емкость не рухнула вниз. После обеда установили эту конструкцию на деревянную подушку. Мы также сделали настил над котлованом, чтобы, когда завтра привезем электростанцию, ее можно было поставить прямо под тельфер и дальше уже установить на постоянное место, внутри железной конструкции. Закончили мы это к семи часам вечера, после чего пошли принимать душ ужинать и отдыхать. В мае мы опять отогрели нашу канализацию, и все коммуникации в доме опять работали.

Утром наша троица встала первая, дежурная Наташа сделала нам горячий завтрак и мы в девять часов утра, выехали в Серпухов. Сегодня хотели сделать две ездки, привезти электростанцию и бак под запас дизтоплива для нее. И пока остальные будут всю эту систему устанавливать и налаживать. Завтра приехать опять в Серпухов и здесь установить в кузов, небольшую цистерну емкостью три тысячи литров, чтобы начать перевозить дизтопливо с заправки. Мы собирались до начала перевозки угля, вывезти всю солярку. На заправке ее оставалось примерно 18 тонн. Недостающее до полного заполнения бака дизтопливо, мы собирались долить из бензовоза, который еще до катастрофы, пригнал Николай.

В Серпухове в ангаре, опять автокраном, быстро загрузили электростанцию в кузов вездехода. Она еще была в заводской упаковке с привинченными внизу деревянными брусками, за них было удобно зацеплять строповые крюки крана. На все эти работы у нас ушло не более получаса. Обратно домой мы приехали, когда не было еще двенадцати часов дня и все наши, уже вовсю работали, начиная обшивать стены нашей бедующей электростанции.

Я долго маневрировал, чтобы въехать под импровизированный кран. Все-таки вездеход получился не очень маневренный. Минут через тридцать въехал под самую кран-балку. Ребята зацепили электростанцию и немного приподняли. Я выехал, и они быстро растащили настил, после чего медленно опустили электростанцию ровно в центре периметра, уже наметившихся стен. После чего Валера начал приваривать сверху дополнительные швеллера. На них он должен был положить половые доски, на которые и будет ставиться емкость для дизтоплива.

Мы в это время, поехали за этой самой емкостью. С ее погрузкой провозились намного дольше, чем с электростанцией, нужно было этот бак хорошо закрепить в кузове, только крепеж занял у нас часа полтора. Так что домой мы приехали только в седьмом часу вечера и устанавливать этот бак решили завтра.

За ужином ребята рассказали, что все запланированное на сегодня, они сделали, а электростанцию даже пробно запустили. Работала она хорошо, все-таки Японцы делают качественно — свои положенные по техпаспорту киловатты она давала. (Расход топлива был примерно 280 грамм солярки на один квтч, оптимальная мощность была 75 %. Тогда расход топлива падал до 250 грамм и общий расход дизтоплива был в районе восьми литров в час).

Утром встали мы немного позже, все равно устанавливать бак нужно было при нормальном освещении, поэтому пришли на завтрак, только в десять часов. В одиннадцать начали установку бака, провозились с этим до двух часов. Правда, окончание работы мы не увидели. Пообедав, в час дня мы уехали в Серпухов, ставить на вездеход, цистерну для перевозки нефтепродуктов.

Мы решили, если долго провозимся с установкой цистерны, то заночуем в кунге, а с утра сразу поедем на заправку за дизтопливом. Действительно, ставили и укрепляли цистерну в кузов до десяти вечера. Предчувствуя это, мы заранее разожгли печь в кунге и поэтому спали в тепле. Правда ночью дизтопливо, которое здесь было, закончилось, и вставали мы уже при температуре в десять градусов. Быстро попив горячего чаю с бутербродами, поехали на заправку, захватив заодно и четыре пустых канистры, которые здесь были.

Выехали мы еще затемно, температура на улице была -18 градуса. Приехав на заправку, нам пришлось поработать лопатами, расширяя въезд под навес, а затем убирать утепленный щит, которым мы закрывали на зиму, все это подснежное пространство. Спуск был вырыт для въезда снегохода и был узковат для нашего вездехода. Но все равно, к часу дня мы заправили цистерну и отправились домой, куда успели доехать, как раз к обеду. Узнав у Володи, что большую емкость и электростанцию уже соединили шлангом и обмазали герметикам. Мы, засунув шланг цистерны в горловину емкости и открыв слив, пошли обедать.

За обедом Володя рассказал:

— Работа, кипит! Возведение стен вокруг электростанции идет полным ходом. Уже набили на первом этаже доски, это там где стоит сама станция и после обеда начинаем делать второй этаж, закрывая большой бак с дизтопливом. Потом будем закреплять утеплитель и начнем приколачивать второй слой досок.

Затем мы обсудили и решили, что возить дизтопливо, хватит и одного человека и будет этим заниматься Саша. Все остальные будут заниматься строительством помещений для электростанции, А также продолжать переноску чернозема и торфа в дом. Этим мы с Флюром с утра и занялись. Вместе с нами такой же работой занимались Игорь и Максим, только они носили торф и песок. Уже отогретую землю, в подвал носили все женщины.

Я спустился в подвал, посмотреть, как там обстоят дела. Большой отсек подвала был уставлен длинными, под шестиметровую доску, ящиками шириной в один метр и глубиной в восемьдесят сантиметров. Женщины под руководством моей жены Маши, заполняли их землей. Электропроводку Валера уже провел и начал устанавливать сами светильники, которые мы привезли из Серпухова. Он, правда, их значительно облегчил, сняв защитные кожухи, оставил только патрон для лампы и отражающий элемент.

Оглядев это парниковое хозяйство, я пошел дальше переносить чернозем. Судя по объемам этих ящиков, носить его придется долго, и еще нужно будет долбить землю, снимая плодородный слой, чтобы наполнить эти громадные короба.

В этот день Саша сделал две ездки на заправку. Бригада Володи почти полностью закрыла одним слоем досок корпус будущей электростанции, так мы ее в шутку стали называть. Мы вчетвером перенесли куба два чернозема и торфа. Всю эту работу, с небольшими перерывами мы продолжали две недели.

Первым закончил свою часть работы Саша, он с заправки выкачал все дизтопливо, после чего присоединился к нам таскать мерзлую землю. Остальные закончили строить и утеплять электростанцию тоже раньше и присоединились к нам. К этому времени мы уже выбрали весь чернозем, навоз, торф и песок и теперь снимали плодородный слой почвы. Общими усилиями, мы все-таки к 20 мая заполнили все сколоченные грядки землей и уже обессиленные, решили устроить двухдневный отдых.

Первый день мы отсыпались, отмывались и отогревались, а под вечер устроили праздничный ужин. В этот день, мы забили последнего хряка, корм для него у нас кончился, и к тому же всем очень хотелось свежего мяса. Тем более это сделать, настоятельно рекомендовал наш доктор Игорь. Поэтому праздничный ужин, со свежей свининой и водочкой, получился просто шикарный.

 

Глава 8

На следующий день мы уже отдохнувшие, отоспавшиеся и расслабленные, сидели, играя в карты в столовой. В процессе игры, пришедший Игорь, рассказывал нам о здоровье и общем самочувствии наших людей. Он сказал:

— По сравнению с осенью, самочувствие всех без исключения улучшилось. Но все равно, считаю необходимо съездить в мою больницу. Там я знаю, имеются ультрафиолетовые и инфракрасные светильники, а у меня в кабинете стоит, лампа Чижевского. Все это необходимо привезти сюда и установить в подвале. Это излучение будет полезно и растениям и людям. Зимой, и это, несомненно, мы будем проводить там много времени, оттаивая душой наблюдая за ростом растений. По моим наблюдениям, все уже готовы жевать даже картофельную ботву, лишь бы получить ощущения свежо выращенной пищи.

Выслушав его, мы все обсудили и согласились до начала вывоза угля, съездить в Пущино. Заехать в больницу, и заодно посмотреть, что творится в городе. Даже решили заглянуть в микрорайон «ФИАН». Ехать решили на всей нашей технике вчетвером: Я, Саша, Игорь и Володя, с собой на всякий случай взять оружие. Будем выезжать завтра с утра, в десять часов.

Утром, уже в половине девятого все сидели в столовой, наверное, долго без работы мы уже не могли жить. И как только позавтракали, все кроме отъезжающих и дежурившей Риты, направились в подвал. Мужчины заканчивать со светильниками и продолжать делать короба, а женщины уже начинать сажать. Даже не смотря на то, что электрика еще не была подключена.

Мы же пошли заводить вездеход и снегоход, чтобы ехать в Пущино. С вездехода еще неделю назад была снята цистерна и сейчас кузов, был абсолютно пуст. Мы туда забросили лыжи, лопаты, бензогенератор и дежурный набор инструментов.

В город мы въехали у знакомой бензозаправки, правда, ее уже давно занесло снегом, были только снежные бугры, чуть выше, чем общий уровень поверхности. Определили, что это она, по торчащему громоотводу, да по расположению осветительных столбов, торчащих из снега. Мы даже не думали пытаться отрыть туда ход — наверняка топлива там не было. Все помнили, какие тут разгорелись страсти, по этому единственному месту в городе, где имелся запас бензина. Наверняка все топливо выкачали, еще до начала больших холодов. От заправки, сразу поехали в больницу Игоря.

Это было большое, длинное, трехэтажное здание. Подъехав к нему мы, разбив окно на третьем этаже, попали в больничный корпус. Видно было, что его покинули давно и особо не грабили, брали только кровати с бельем и тумбочки, другая мебель и оборудование были не тронуты.

Игорь сразу пошел проверять склад медикаментов, но он был пуст. Правда, на первом этаже в аптечном киоске, было полно различного вида травяных сборов. Еще там нашли несколько упаковок поливитаминов и морского кальция. Все это мы сразу загрузили в сани снегохода.

Также на первом этаже, находился, коммерческий оздоровительный салон. Оттуда мы взяли и загрузили в кузов Вездехода, два вертикальных солярия. Правда провозились с ними часа три — пока перекантовали их на третий этаж и вытащили из окна больницы. Там же захватили три массажные системы. Они были в виде складных кушеток и массажировали тело нагревающимися нефритовыми валиками, при этом еще тело обрабатывалось ультразвуком и инфракрасным облучением. К этим системам были приставки для массажа ступней и шейного отдела. Игорь их действие очень хвалил, они были Южно Корейского производства. Загрузили мы и инфракрасные и ультрафиолетовые излучатели.

Взяли в кабинете Игоря и его лампу Чижевского, там же он из какого-то закутка, вытащил большую, литров на пять, бутыль спирта. Мы все сразу оживились, Саша пошутил:

— Да, это ветщь! За таким грузом приехать нужно было обязательно. Теперь я понимаю тебя Игореха! Я и сам готов ездить за этим, хоть каждый день и теперь ты с этой бутылкой, мой самый большой друг. Я от тебя даже отходить не буду, пока эта емкость не опустеет.

Мы все от души посмеялись.

На улице стало уже сильно темно, и мы решили больше ничего не искать, а ехать домой. Тем более и кузов вездехода, и сани снегохода, были уже полностью загружены различным оборудованием. Но так как здесь оставалось еще много интересных вещей, то завтра решили сюда обязательно вернуться.

Хорошо, что больница находилась недалеко от дома, и мы уже через полчаса въезжали в наш поселок. Потом, правда, разгружали привезенное оборудование больше двух часов, хотя в этом приняли участие все наши мужчины. Пока привезенные вещи сложили в сенях. Хотя нашим женщинам не терпелось попробовать в работе солярий и массажные кушетки. Но мы порядком устали и тем более не обедали. Так! Перекусили в больнице бутерброды с горячим чаем из термоса и все, поэтому зверски хотели, есть. Дамы вошли в наше положение и успокоились по поводу испытания привезенного оборудования. Повели нас кормить, время было уже десятый час вечера. После ужина, мы по настоятельным просьбам наших женщин, завтра решили никуда не ездить, а заняться установкой привезенного оборудования.

Валера с ребятами сегодня установил все светильники и подключил электрику. Для получения дополнительной электрической мощности, чтобы не отключать отопление и не включать электростанцию. Он задействовал, взятый нами у Николая большой бензогенератор, мощностью 8,6 киловатт, все равно бензина у нас было много. Видя, что мы приехали, он подошел и сказал, обращаясь в первую очередь ко мне:

— Батя! Все конечно хорошо, но бензогенератор не выход. Уже сейчас мощности еле хватает, хотя осветили только треть площади подвала. А если подключать привезенное вами оборудование и излучатели, то просто необходимо заводить дизель нашей электростанции.

Я, конечно, хотел начинать включать электростанцию где-нибудь в ноябре, чтобы сэкономить дизтопливо, а пока обойтись ветряком и бензогенератором. Но как говорится — мы предполагаем, а Бог располагает. Теперь чтобы хватило дизтоплива на всю зиму, придется опять искать солярку. А значит, придется ездить и искать топливо на других заправках на трассе. Надежда на это, у меня была довольно большая. Если мы проверили всего лишь одну ближайшую к нам заправку и нашли столько топлива — то почему же на другой должно быть иначе. Тем более все эти заправки, находились довольно далеко от крупных населенных пунктов. А когда мы ездили в Тулу я видел, насколько мало машин ездило по шоссе после катастрофы.

Утром мы встали в девять часов, температура воздуха на улице была — 16 градусов, снега не было. В последний год, снега стало выпадать совсем немного. Наверное, влаги в воздухе оставалось очень мало. Из-за этого иногда мне казалось, что океаны на Земле все замерзли и испаряться воде, уже было неоткуда. От этих мыслей становилось жутко. Значит, на Земле вообще не осталось теплых мест и значит, все живое погибло и тогда цивилизация на нашей планете обречена. Даже если выживут такие же группки людей и произойдет потепление. Все равно на планете не останется ничего живого. Как на земле, так и в океане, ни растений, ни животных. Но я все эти панические мысли загнал глубоко внутрь себя, чтобы никто не заподозрил, что у меня совершенно нет никакой уверенности в будущем. Преодолев себя и сделав веселый вид, я пошел на завтрак.

После плотного и вкусного, со свежей свининой завтрака. На радость нашим дамам, мы пошли переносить в подвал и устанавливать привезенное оборудование. Установили мы его на месте, разобранной сауны. Переносили и подключали до самого обеда. Потом я спрашивал у женщин:

— Слушайте! А зачем вам нужно загорать в этих соляриях? Ведь в большом отделении подвала, где огород, образовались настоящие джунгли. Температура воздуха там сейчас плюс двадцать восемь градуса. Освещенность очень сильная и в дополнение к лампам освещения, работают ультрафиолетовые и инфракрасные излучатели. Так что там вполне можно комфортно загорать, нужно только прикрыть глаза солнцезащитными очками.

Ирина за всех ответила:

— Эх, мужланы! Ничего-то вы в женщинах не понимаете. Это мы тоже будем делать. Только лежать будем на массажных кушетках, а мужчины будут подносить нам горячий чай.

После этих слов все женщины, дружно засмеялись.

После обеда все, кроме нас четверых, ушли в подвал загорать и проводить сеансы массажа, а также смотреть фильмы и видеоклипы. Валера по просьбе дам установил там домашний кинотеатр. Вика унесла туда, даже маленького Ваню, где во время фильмов и женских бесед, он ползал по сооруженному деревянному манежу. Мы же, как обычно сели играть в карты и просидели так до самого вечера с небольшим перерывом на ужин. То есть в принципе получился день отдыха.

С утра перед заездом в больницу, мы сначала хотели осмотреть центр Пущино, а также побывать в микрорайоне ФИАМ. Вдруг там кто-нибудь остался и выжил. Все-таки там находились, котельная и продуктовые склады. Правда, я сомневался, что там смогли бы отопить хотя бы один дом при температуре — 100 градусов. Не выдержали бы ни трубы, ни оборудование котельной и теплоизоляция домов не была рассчитана на такие морозы. Максимум она могла бы выдержать краткосрочно -50 градусов.

Но посмотреть, конечно, стоило, что сейчас творится в этом микрорайоне. Контроль над ним до похолодания захватили силовые структуры города и как они распорядились всей полнотой власти. И наверняка если они эвакуировались, то оставили много не вывезенных продуктов и топлива. Времени, чтобы успеть вывезти все имеющиеся запасы до наступления больших морозов, у них оставалось слишком мало. Если же они выжили, то значит, руководство там умное и компетентное и можно было подумать об объединении с ними. Хотя лично я считал, что они остались на месте и вряд ли выжили даже в первую зиму, слишком низкие были температуры для обычных стандартных домов и значит по любому, просто не успели бы использовать все запасы.

Вот с такими мыслями я садился в вездеход, чтобы ехать в Пущино. Еще в голове у меня стояли слова жены, — что для полного запуска нашего огорода нужна еще земля, примерно столько же, сколько мы уже перенесли в подвал. Конечно, можно было снимать плодородный слой на участке. Но это было очень долго и трудно и в таких объемах практически невыполнимо. Я вспомнил, — что когда мародерствовали в разграбленном хозяйственном магазине, мне мешались под ногами мешки с землей. Часть их была сложена в большой штабель, но много валялось перед полками с краской и по всему коридору. Поэтому в этот магазин мне тоже хотелось заехать.

В этот раз, вместо Игоря с нами поехал Николай, как раз он и вел сейчас вездеход. Мы даже не стали заезжать к больнице, а сразу направились в микрорайон «ФИАН». Я сказал Коле:

— Ты местный, должен хорошо ориентироваться. Поэтому езжай сразу к котельной. Я думаю, уж ты-то точно не заплутаешь.

Котельную обнаружили по трубе, она не дымила, все вокруг было занесено снегом. Оттуда выглядывало чердачное окно здания находящегося рядом с трубой. Мы с Колей влезли в это окно, включив фонари, нашли люк в нижнее помещение, но он был заблокирован. Тогда Коля крикнул Саше, который оставался на улице около вездехода:

— Эй, кот! Доставай лом и кувалду из кузова и залезай к нам.

Я в это время пытался подручными средствами вскрыть люк, но ничего не получалось. Потом на чердак залез Саша с инструментами, и мы общими усилиями, все-таки выбили этот люк вниз.

Попав в само здание, мы в первой же комнате увидели несколько трупов, сгрудившихся у печки — буржуйке. Было видно, что топили ее не углем, а разломанной мебелью и другими деревяшками. Деревянная обшивка в коридоре была выломана. Спустившись вниз, уже в саму кочегарку увидели и там массу трупов. Мы вылезли из этого дома соединенного с котельной и решили посмотреть под навесом, остался ли уголь. Небольшую часть этого угольного сарая снег еще не завалил, виден был кусочек деревянной стены. Топором, проделав отверстие в этой стенке, Саша по веревке влез в это хранилище, потом крикнул:

— Они все тупые, ленивые дебилы! Угля здесь полно! Недоумевая, как такое могло случиться, что люди замерзли рядом с запасом топлива, я не утерпел и тоже влез в это хранилище.

Там действительно был уголь, на мой взгляд, не менее двухсот тонн. Походив там с фонарем, я понял, почему они не воспользовались этим углем. Он просто смерзся, были видны следы, его пытались разбить ломами. Недалеко от выхода лежал труп мужчины, видно было, что он умер в мучениях, а не тихо замерз. Все вокруг было захаркано, по-видимому, кровью. Наверное, вдыхая ледяной воздух, он отморозил себе легкие и умер от этого. У стоящего возле угля автопогрузчика, бак был полностью пустой. По видимому у них кончилось топливо, и люди пытались вручную разбивать смерзшийся уголь. Но чтобы топить котельную нужно было слишком много угля. Скорее всего, они сначала отрезали всех потребителей тепла кроме этого дома, но потом и с его отоплением не справились. А затем наступили сильные морозы и они уже не смогли даже надолбить угля для буржуек — если топили печки ломаной мебелью.

Мы больше не стали лазить в дом, чтобы выяснить, кто там замерз, начальство или обычные жители, нам это было все равно. Уже сейчас было ясно, что организация борьбы за выживание была отвратительна, вернее ее не было вообще. Наверное, все это руководство думало, — если силой захватить запасы продуктов и топлива, то можно успокоиться и просто выждать наступления лучших времен. Наверное, никто из них даже и не предполагал наступление таких диких морозов, хотя специалисты об этом говорили. Эти самоуверенные бараны, других слов у меня даже не нашлось, даже и не пытались произвести утепление домов. Стены там уже при наступлении — 50 градусов, промерзали насквозь. При температуре минус семьдесят, люди даже и не пытались выходить на улицу искать топливо, а просто замерзали в своих квартирах.

В этом мы убедились, забравшись через третий этаж в один из многоэтажных домов. Зайдя в пару квартир, мы увидели там трупы хозяев. Как правило, все они лежали в кроватях или на диванах, завернутые кучей одеял и разных тряпок. Ничего по жилым домам мы искать не стали, слишком тяжело было на душе.

По указанию Николая, он здесь все прекрасно знал и ориентировался по многоэтажным домам. Мы подъехали к продуктовому складу. На самом деле он находился в стандартном бомбоубежище. Оно стояло на окраине микрорайона, примыкая к пожарной части от которой из-под снега виднелось только часть каланчи. Вход в бомбоубежище, мы смогли определить только по небольшому снежному провалу, на общей гладкой снежной поверхности. Посовещавшись, решили все-таки начать откапывать вход на этот склад — была очень большая вероятность, что там могли остаться продукты. Мы, конечно, понимали, что быстро этот въезд не откопаем, тем более — вручную. Но хотели сделать небольшой задел, чтобы завтра можно было сразу начать рыть погрузчиком. С таким объемом работ, можно было справиться только механизированным способом. Тем более для нормального вывоза продуктов, нужно было вырыть не шахту, а пологий спуск прямо к воротам бомбоубежища.

Выпив горячего чая с бутербродами, мы принялись за работу и в течение часа откидывали рыхлый снег с полосы будущего въезда. Потом поехали в микрорайон, находящийся недалеко от Биоцентра. В тот запомнившийся мне хозяйственный магазин. Подъехав туда, нам пришлось опять немного поработать лопатами, убирая снег, чтобы попасть в магазин. Там при свете фонарей мы действительно нашли не тронутый, большой, штабель мешков с землей для посадки комнатных растений. На мой взгляд, земли было не менее четырех кубометров. Еще там лежало много мешков с удобрениями, которые, по общему мнению, нужно было тоже вывезти.

Магазин был пристроен к двенадцатиэтажному зданию и высотой был, наверное, метров пять, мы попали туда с торцевой стороны. Там было небольшое окно, прямо под выступом крыши, которое не до конца было засыпано снегом. Край его выступал сантиметров на двадцать. Это окно мы и очистили от снега, разбив стекло и выломав решетку, таким образом, попав в магазин.

Перед началом погрузки мешков, соорудили из магазинной мебели, лестницу с широкими ступенями. Чтобы было удобно подыматься к этому окну и выкладывать на улицу мешки с землей. Высота окна от пола была два с половиной метра.

После проведения нами подготовительных работ, оставшийся снаружи Коля, подогнал вездеход практически вплотную к окну и опустил задний борт. На этот борт мы и складывали эти бумажные мешки, они были весом по 25 килограмм. После укладки десяти мешков Коля подымал борт и уже в кузове их аккуратно укладывал. Так мы работали в течение часа, потом по двадцать минут грелись в кабине, потом опять шли на загрузку мешков. Всего мы загрузили на вездеход и сани 157 мешков, в том числе десять с различными удобрениями. После чего уже в полной темноте поехали домой. Туда приехали уже в девять часов вечера. О нас начали уже беспокоиться.

Приняв душ, мы сели ужинать, другие в это время разгружали мешки с землей и удобрениями и сразу относили их в подвал. Женщины очень обрадовались привезенной земле и приняли самое деятельное участие в разгрузке вездехода и саней. Когда мы пошли спать, мешки еще разгружали, потому что я сказал:

— Народ! Весь транспорт до завтра нужно обязательно освободить. Утром в вездеход нужно будет грузить погрузчик, и ехать откапывать продуктовый склад.

Словами о продуктовом складе, я всех порядком возбудил, уже все знали о нашем не очень большом запасе продуктов. Практически у нас остались неплохие запасы: муки, некоторых видов круп, куриных окорочков, тушенки и рыбных консервов. В принципе года на полтора этого хватало, но уже все считали, что этого мало. Морально я всех подготовил, что такой климат будет не менее десяти лет, и мы должны иметь запасы продуктов и топлива, на весь этот период. Поэтому народ и возбудился — тем более все мечтали разнообразить наше меню. Особенно всем ужасно надоели куриные окорочка, практически мы их ели каждый день, экономя тушенку и рыбные консервы. А я, например, мечтал найти в этом складе, хоть какие-нибудь сигареты — последнюю пачку мы раскурили еще до Нового года.

Встали мы в восемь часов утра, быстро позавтракали и пошли загонять погрузчик в вездеход. В принципе это было не трудно, он стоял на втором этаже сарая. Саша, подогнав задним бортом вездеход к сараю. Даже не выключая двигателя, подождал, пока мы не приставили к кузову, уже давно сколоченные мостки, по которым Коля загнал погрузчик в кузов. Я с Флюром, убрали въезд, после чего Саша гидравликой поднял задний борт. Вся эта операция заняла от силы пятнадцать минут.

После чего мы, с Николаем слегка озябшие, забрались в кабину, а Флюр сел на сиденье снегохода и мы поехали. Володю было решено, сегодня оставить дома, он вчера сильно замерз, управляя снегоходом. Сегодня его немного знобило, и Игорь ему назначил домашний режим. Вместо него в Пущино поехал Флюр. Конечно, можно было взять еще кого-нибудь, посадив на пассажирское место снегохода. Но отогреваться можно было только в кабине вездехода, а больше четверых человек туда не помещалось. С собой мы взяли горячий обед в термосах и даже две бутылки водки, для лучшего отогрева. Так же в кузове мы везли, малый бензогенератор, две канистры бензина и проводку с прожекторами для установки освещения. Работать мы договорились до позднего вечера.

На место приехали, когда еще только начинало рассветать, температура воздуха была — 15 градуса. Брус и доски для съезда погрузчика мы тоже везли с собой в кузове. Саша остановил вездеход, в начале намеченного въезда, Николай по положенному настилу съехал в снег и как обычно до днища провалился в него. После чего я и Саша разобрали настил, и к погрузчику подъехал Флюр, на санях-самосвале. И Коля начал их загружать снегом. Затем Флюр подъехал к нам, и мы, выйдя из кабины, лебедкой опрокинули короб со снегом.

Мы решили меняться каждый час, чтобы те, кто работал на открытом воздухе, не очень замерзали. Те, кто сидел в теплой кабине, покидали ее всего лишь на несколько минут. Только опрокинуть короб со снегом и не успевали не то чтобы замерзнуть, а даже почувствовать окружающий холод. В таком темпе мы работали до самого вечера, с перерывом на обед. Когда начало темнеть, включили бензогенератор и установили освещение. После чего продолжали работать до десяти часов вечера. За это время было перемещено довольно много снега, но мы так и не добрались до начала спуска в бомбоубежище.

В десять часов, оставив погрузчик и все привезенное оборудование, и материалы, на тех же местах около бомбоубежища, мы поехали домой. Там быстро поужинали и сразу же отправились спать. На следующий день в десять часов утра мы уже приступили к работе на объекте. В этот день работать закончили в девять часов вечера. За это время мы все-таки добрались, до бетонного въезда в бомбоубежище и завтра, судя по всему, должны были докопаться и до ворот.

Сегодня у нас хватило сил после приезда даже сходить в душ. Но все равно мы были очень уставшие и поэтому, не обращая внимания на что-то рассказывающих женщин, все сразу после ужина направились спать. Утром договорились вставать в восемь часов, чтобы начать работы пораньше.

Встали, как и договаривались, дежурная Галя к нашему появлению уже приготовила горячий завтрак. Потом пока Саша прогревал вездеход, я пошел в гараж и принес оттуда: большую болгарку с запасными дисками, дрель с кучей сверл и ручную лебедку, все это я сложил в кузов. Флюр увидел эти приготовления и тоже принес в пакете несколько толовых шашек, взрыв машинку и моток тонкого электрического кабеля. Он сказал:

— Батя! Ну что ты таскаешь всякую ерунду? Взрыв, только взрыв! Вот что нужно для вскрытия тамошних ворот. А ты все носишься с какой-то там болгаркой.

В девять часов мы были уже на месте, и закрутилась уже привычная работа. До ворот добрались уже после обеда, а когда окончательно очистили снег, чтобы их можно было открывать, было уже темно. Маленькая дверь в воротах, как ни странно была не закрыта. Мы все, включив большие аккумуляторные фонари, вошли в бомбоубежище. Вторые массивные ворота тоже были открыты.

Дальше по коридору нам предстало довольно неприятное зрелище. На сколоченных из досок лежанках находилось семь скрюченных замороженных трупа. Тут же было много оружия, даже стоял барабанный гранатомет, — который очень заинтересовал Сашу. Вокруг также валялось много вскрытых консервных банок, из-под тушенки и сгущенного молока, видно они пищей пытались победить холод, но мороз оказался сильнее.

Обойдя эти замороженные трупы, мы пошли дальше осматривать бомбоубежище. Когда я проходил мимо трупов, мне было просто неприятно. Других никаких чувств не возникло, наверное, эта борьба за существование, полностью убила всякую чувствительность и сентиментальность. Все мы сильно огрубели.

Зайдя в первое большое помещение бомбоубежища, мы были приятно удивлены тому, что оставалось еще много полок заполненных ящиками с консервами. Саша с Флюром, начали вскрывать эти ящики и проверять, что там. Ящиков с тушенкой там не было, было много ящиков с импортной овощной продукцией в жестяных банках: зеленый горошек, фасоль, кукуруза. Они, правда, были деформированы, но не прорваны, образовавшимся внутри льдом. Все консервы в стеклянных банках были испорчены, вернее сказать стеклянные банки все лопнули. Также там было ящиков сорок голубцов и фаршированного перца, производства Болгарии, банки с этими блюдами тоже были только деформированы. Вообще в этом зале лежали продукты только импортного производства. Много различных паштетов, сухих супов, риса и сухих водорослей для приготовления Суши. Немного в стороне, наверное, было приготовлено для вывоза — стояло двадцать ящиков с «цыпленком» и несколько коробок: с чаем, какао и кофе.

Следующий зал был заставлен, в основном макаронными изделиями и различными крупами. Их было не очень много, по-видимому, этот товар был наиболее востребован. Кроме того там было по несколько коробок: яичного порошка, сухого молока, халвы и шоколада. В следующем зале осталось не очень много продуктов, видно эти консервы пользовались наибольшей популярностью. Тут оставалось 35 ящиков различных каш с мясом в жестяных банках, производства Черкизовского мясокомбината. Семь ящиков Белорусской тушенки и по пять ящиков сгущенного молока и какао.

Больше помещений там не было. Правда Флюр обходя по периметру все бомбоубежище, нашел еще четыре небольших комнаты и позвал меня. Три из них были совершенно пусты, а в четвертой, когда я туда зашел, то испытал настоящее блаженство. Тут хранились сигареты и спиртные напитки. Сигарет было ящиков двадцать, из них два с обычным Парламентом, который я курил до катастрофы. Спиртные напитки были только импортного производства. Из них не лопнувшими оказались шесть ящиков с двадцати однолетним виски и три с французским коньяком «Мяуков», Остальное было сухие вина, из них целыми оставались только те которые были упакованы в «Тетро-пак». Таких стояло более двадцати коробок. Мы на экспертизу решили сегодня взять одну коробку и попробовать отморозить. Может быть, качество вина не очень ухудшилось. Было заметно по оставленным следам, что этой комнатой усиленно пользовались. Это было видно по пустым полкам, отсюда вывезли довольно много товара. Оставленные дорогие Виски и Коньяк, по видимому предназначались высшему руководству. Эта комната была единственная с запертой дверью. Правда, всего лишь на висячий замок, который Флюр шутя, сбил ломиком. В других, сейчас пустых комнатах, по-видимому, раньше находились запасы водки и дешевых крепленых вин. По крайней мере, мы нашли там несколько разбитых бутылок.

Пройдя и осмотрев бомбоубежище полностью, мы решили похоронить трупы замерзших охранников. Могилы в снегу вырыли метров за тридцать от ворот, потом засыпали тела снегом. Саша сделал из двух досок крест и воткнул в снег на этом месте.

Закончив эту неприятную процедуру, загрузили вездеход с санями, различными видами продуктов. При этом уложили в кузов все ящики с виски и с коньяком. Когда выехали домой, был уже десятый час вечера. Перед отъездом, мы перенесли бензогенератор в предбанник между большими воротами бомбоубежища и провели во все комнаты с продуктами и в коридор освещение.

Приехав домой, первым делом пошли в душ, потом сели ужинать. Предоставив другим возможность, разгрузить привезенные продукты. Все с энтузиазмом бросились делать это — даже женщины. Всех очень интересовало, что мы привезли. После разгрузки было много восторженных возгласов и предложений немедленно устроить дегустацию привезенных продуктов. Но я быстро успокоил самых нетерпеливых гурманов, сказав:

— Вы что тут с голода, что ли пухнете. Продукты чтобы не потерять качество и вкус, должны медленно, естественным путем оттаять. А дегустацию устроим завтра в обед. Мы тоже хотим принять в этом участие. Завтра с утра нужно сделать хотя бы одну ездку на склад в бомбоубежище. Вот после приезда и устроим большое пиршество.

В завтрашней поездке пожелали принять участие, все наши мужчины и молодые девушки. Но решили группу обновить только наполовину. Вместо меня и Коли, поедут Сергей и Максим. Они более молодые и здоровые, а там надо было вручную таскать много тяжелых коробок. После всех этих разговоров все, кроме дежурной Тани, разошлись по своим комнатам спать.

На следующий день я отсыпался, встал только в десять часов утра, а завтракать спустился только в одиннадцать. Наша продуктовая экспедиция уже давно уехала в Пущино. Делать было особенно нечего и поэтому, позавтракав, я ушел к себе наверх и улегся на кровать почитать книгу, до их приезда. В два часа дня они приехали, вездеход, и сани были доверху нагружены коробками с продуктами, Я вышел на улицу помогать их разгружать. Все вместе мы в течение часа все разгрузили, сложив продукты в сенях, на разморозку. В это время женщины, готовили праздничный обед из привезенных нами вчера продуктов. На стол выставили и два двухлитровых пакета с Венгерским вином «Кадарка» и литровую бутылку Шотландского виски, двадцати однолетней выдержки.

Когда мы сели за стол, я первым делом провел дегустацию вина, на мой вкус оно было прекрасно и нисколько не испортилось от заморозки. Правда некоторые женщины сказали, — что оно стало несколько хуже, уже нет того аромата и оно стало менее сладким. Спорить я не стал, сравнивать было не с чем и вряд ли когда-нибудь будет с чем. Выпив бокал вина, я затем переключился на виски.

Насытившись, мы, с Володей взяв по бокалу виски со льдом, вышли в сени покурить Кубинские сигары. Несколько коробок их лежало на этом продуктовом складе. Куря сигары, развалившись в стоящих здесь креслах и изредка отхлебывая виски, мы обсуждали, что нам делать с новыми запасами продуктов. К нам присоединились еще и Николай с Валерой. Остальные не курили, или курили, но изредка, просто, балуясь.

После долгого обсуждения мы решили, большинство продуктов оставить там же в бомбоубежище. Если все перевезти, у нас просто не хватит места, где их складировать. А там они уже лежали длительное время и с ними ничего не случилось. Пускай полежат еще, когда в них возникнет потребность, мы за ними приедем. Возить продукты домой мы собрались только один день завтра. Поэтому вывезти полностью нужно было только вино и сигареты, остальные продукты в ассортименте по несколько коробок.

Потом нужно было переключаться на основное — на завоз угля. Уголь я хотел продолжать возить с баржи, хотя это и было дальше, чем с Пущино. Но в Серпухове уголь был гораздо лучшего качества, чем обнаруженный нами в котельной. К тому же на барже все уже было отработано и даже было теплое помещение для ночлега и обеда. В Пущино пришлось бы оборудовать все заново.

С утра, вывозить продукты со склада в бомбоубежище, направилась вчерашняя команда. А мы занялись сортировкой и укладкой на наш продуктовый склад, уже отмороженных продуктов. Володя в это время вносил их в свой реестр запасов. Женщины занимались огородом в подвале. За этот день ребята сделали три ездки за продуктами. Мы пока все разгрузили в сенях, после ликвидации свинарника, здесь образовалось довольно много дополнительного места, да и воздух намного посвежел. Теперь там был только зарешеченный до потолка вольер с птицей и большая будка для собак.

После последнего привоза продуктов, когда их разгрузили все пошли на ужин, было уже десять часов вечера. После принятия пищи начали обсуждать наши планы на будущее. Договорились завтра отдохнуть, а потом, начинать уже заниматься перевозкой угля. Нужно было завести не менее пятидесяти тонн угля, а лучше сто тонн. Володя подсчитал, что при самой холодной зиме у нас уходит пятьдесят тонн угля в год. Мы хотели создать трех летний запас топлива. После обсуждения этого вопроса, в двенадцать часов ночи, все кроме дежурной, разошлись спать.

 

Глава 9

Утром все встали поздно, на завтрак начали собираться только к десяти часам, за чаем сидели долго. Много говорили и разошлись по своим делам, только к двенадцати часам дня. Мы вчетвером как обычно в свободное время, сели играть в карты. Саша и Флюр, ушли в свои комнаты с женами. Остальные направились в подвал, заниматься огородом и принимать оздоровительные процедуры. Некоторые там смотрели телевизор, какую-то очередную мелодраму. Через некоторое время туда же в подвал, спустились Саша с Викой и маленьким Ванькой. Ему вообще нравилось находиться на людях, а подвал он просто обожал. Только там ему давали возможность долго ползать и не одергивали при малейшей попытке проявить свою самостоятельность и любознательность. К тому же там мы поставили небольшой надувной бассейн, и Вика часто тренировала его в нем плавать, там же любил возиться, уже пятилетний Никита. Так до вечера, с перерывами на обед и ужин, мы и провели весь день, спать все разошлись в одиннадцать часов.

Завтра, на обустройство базы на барже и начало перевозки угля должны были поехать три человека: Флюр, Николай и Сергей, потом если будет нужно, подъедут еще люди. Но судя по прошлогодней перевозке угля, было достаточно и трех человек, конечно при нормально работающем погрузчике. Тревогу начинал выражать Флюр, у него уже осталось чуть больше одного ящика тола, он сказал:

— Кошмар! Я в трансе! Скоро взрывать будет нечем.

Потом уже се6рьезно продолжил:

— Тола осталось мало, на этот год, конечно, хватит, но вообще нужно что-то думать, где-то искать еще взрывчатку. Она оказалась просто незаменима в наших условиях. Сейчас я с сожалением вспоминаю, что мы так мало ее выменяли. Я тогда говорил, но бате почему то казалось, что это почти бесполезное приобретение. Взяли то ее только из-за того, что у прапорщика больше ничего не оставалось из оружия и боеприпасов, а нам неохота было возвращаться с неиспользованной в обмене, дрянной и скорее всего левой водкой.

Саша и Валера, должны были на снегоходе, начать разведку следующих заправок на трассе. Нам обязательно нужно было найти запас дизтоплива, для бесперебойной работы нашей электростанции. Перед наступлением больших морозов, под завязку залить емкость с дизтопливом. Чтобы хватило до наступления температуры, которую мы уже считали нормальной, если она была выше — 30 градусов. Объем емкости позволял электростанции работать без дополнительной заправки более пяти месяцев.

Утром к десяти часам уже все разъехались. А я до подвоза первой партии угля, пошел в подвал полежать на массажной кушетке. Там было хорошо, тепло — температура из-за включенных ламп, установилась в 28 градусов и уже появились первые зеленые ростки посаженных овощей. На площадке возле бассейна, занимались друг другом маленькие Никита и Ваня, под присмотром бдительной Вики. Полежав минут сорок на массажной кушетке, я чуть не уснул и, очнувшись, пошел в душ, а потом до обеда читал у себя в комнате.

Николай привез уголь только в седьмом часу вечера, пока мы его разгружали, приехали и Саша с Валерой. Они откопали лаз под навес следующей заправки, завели бензогенератор и подключили к электричеству «операторскую». По приборам в баках, практически не оставалось никакого вида топлива и на этой заправке не имело смысла проводить большие раскопки, чтобы вывезти эти остатки. На проведение работ потратим больше топлива, чем сможем откачать там. Но бросить эту затею, мы не могли и поэтому завтра уже я с Сашей — поеду проверять, следующую заправку.

Все посмеялись над Валерой, что у него не счастливая рука, если он учувствовал в поисках каких либо ресурсов, то обычно эти поиски были безрезультатны. Валера яростно защищался говоря:

— Да вы что! Я по существу только первый раз и принял участие в разведке…

Но Коля ехидно сказал:

— Да! А что тогда оправдываешься? К тому же неважно сколько раз ты ездил. Сейчас же вы ничего не нашли? И в этом виновата твоя пессимистическая натура.

Все дружно рассмеялись над этой туповатой шуткой, а еще больше над реакцией Валеры. Несмотря на срыв поиска топлива, на заправке, настроение у нас было хорошее.

Рано утром, все кто сегодня собирался в поездку, собрались в столовой и ждали, когда дежурная Ирина приготовит завтрак. Кроме меня, Саши и Николая, выезжал еще Максим. Один Сергей не справлялся с подсобной работой, и ребята попросили прислать еще одного человека.

В девять часов утра, сначала уехали Николай с Максимом на вездеходе, а потом тронулись и мы. На улице начинало немного светлеть. Я уже заметил, что светлое время суток по сравнению с прошлым годом, начинало увеличиваться. Но небо все равно было закрыто свинцовыми облаками и живого Солнца мы не видели уже три года. Впрочем, Луны и звезд тоже не было видно. Несмотря на то, что световой день начал увеличиваться. Температура не поднималась, а даже по нашим записям, становилось несколько холоднее. В том году в июне температура иногда была выше -12 градусов, а в этом июне, все время держалась ниже -15 градусов.

Мы с Сашей, на снегоходе выехали на трассу минут через тридцать, потом по ней проехали километров двадцать. Сначала проехали заправку, с которой мы брали топливо, потом ту, куда они с Валерой вчера заезжали, затем появилась еще одна, большой известной фирмы.

Я предложил Саше проехать дальше, — до следующей заправки, местной неизвестной фирмы. Логика у меня была простая — мы нашли хороший запас топлива, как раз на заправке не очень известной фирмы. Следующей откопали заправку, крупной, разрекламированной фирмы и она оказалась пуста, оттуда вывезли все топливо. Поэтому мне и захотелось, лучше попробовать опять откопать вход на заправку маленькой фирмы. В надежде, что она привлекла меньшее внимание властей, отдававших команду на вывоз топлива. К тому же она открылась незадолго перед катастрофой и находилась чуть-чуть в стороне от трассы. К ней можно было подъехать, как с шоссе, так и с пересекающей ее дороги.

Заправка располагалась в низине, поэтому я думал, — что когда воздух был отравлен вулканическими газами, вряд ли кто-нибудь выжил из людей, находившихся в ней, как и в деревне находившейся неподалеку. А потом, скорее всего, было уже не до нее, к тому же заправка находилась далеко от крупных населенных пунктов. Хотя все могло оказаться и не так, может случиться, как и с предыдущей заправкой, откуда все вывезли.

Остановившись у края, хорошо различимого снежного холма, скорее всего это был навес над бензоколонками, мы в две лопаты начали копать снежный ход. Пока ехали то порядком замерзли и сейчас усиленно работали, пытаясь согреться. Теплого помещения у нас рядом не было, поэтому приходилось греться работой.

В течение двух часов, мы копали ход под навес и в конце-концов даже взмокли от работы. Попав под навес, сразу пошли к «операторской». Туда пришлось влезать через окно, предварительно разбив стекло и выломав решетку ломиком, взятым с пожарного щита. В окно лезть пришлось из-за того, что дверь, находившаяся в торце операторского помещения, была засыпана снегом, навес туда не доходил.

Попав внутрь помещения, мы обнаружили там два трупа, мужчины и женщины, наверное, оператора и охранника, по крайней мере, мужчина был в форме охранного агентства. Осмотрев помещение, нашли большое количество упаковок: моторных масел, тосола, и других расходных материалов для автомобилей. По-видимому, они торговали и этим товаром. Стоял здесь и бензогенератор и две канистры, Саша их проверил, одна была полная бензина. У меня сразу же повысилось настроение, несмотря на начавший опять нас донимать холод.

Мы с большим трудом, ковыряясь больше часа, завели бензогенератор. Нам даже пришлось, спасаясь от холода, принять по сто грамм коньяка. Потом все-таки мы завели генератор и подключили к нему, стоявшие у стула оператора, два электронагревателя. Немного погревшись, начали разбираться со всей системой операторского пульта. Потом пользуясь инструкцией написанной Валерой, Саша подключил всю систему к бензогенератору. Ожили все датчики, и мы смогли определить количество топлива в каждом из баков хранилища. Наполненность всех баков была не ниже 70 процентов. Всех больше был заполнен бак с дизтопливом — на 87 %. То есть получалось, что топливо с этой заправки даже и не пытались вывозить. Получалось, что моя логика была правильная, а может быть — легкая рука.

Посидев еще с часик в «операторской», просто отогреваясь возле калориферов, мы еще за удачный заезд, выпили по сто грамм коньяка и полностью отогревшись, поехали домой. На улице уже было темно — шел восьмой час вечера. Домой мы приехали только в десятом часу, затратив на дорогу более часа, все-таки эта заправка была довольно далеко от нас.

Когда мы приехали, Николай был уже дома, сегодня он успел сделать только две ездки. Но завтра собирался сделать три и поэтому хотел пораньше ложиться спать. Выслушав наш рассказ о найденном топливе, он порадовался вместе со всеми, выпил сто грамм коньячку и отправился в свою комнату на ночной отдых. А все остальные сидели почти, что до часу ночи, празднуя находку долгожданного топлива.

Володя расщедрился и принес еще одну бутылку Французского коньяка, а для женщин трех литровый пакет с вином Каберне. Меня на старых дрожжах даже немного повело, и я с трудом помнил, как отправился спать. Назавтра нам с Сашей, при всеобщем одобрении, дали целый день отдыха, освободив даже от разгрузки угля.

На следующий день встал поздно, часов в одиннадцать, на улице уже было светло, и температура впервые за этот месяц поднялась выше чем — 15 градусов. После вчерашней пьянки, голова была тяжелая, и я пошел перед завтраком, принимать контрастный душ. Потом пошел вниз в столовую отпаиваться чаем, есть, совершенно не хотелось. Саша и Вика там тоже пили чай, маленький Ваня в это время спал наверху в комнате.

Пока мы чаевничали, приехал Николай. Мы с Сашей не удержались и пошли помогать разгружать уголь. Все вместе довольно быстро разгрузили кузов вездехода. Чтобы не перегружать его, Коля за одну ездку возил около двух с половиной тонн угля. Рассчитанная Володей грузоподъемность машины была три тонны.

В половине первого дня, Коля уже уехал во второй рейс. В этот день, он сделал, как и обещал, три ходки, привез всего семь с половиной тонн угля. На следующий день возить уголь начал Саша, потом была моя очередь. Мы хотели возить уголь до первого августа. Каждые три дня, производили смену одного человека на барже, Флюра менял Саша, он умел не хуже обращаться с взрывчаткой. Таким образом, наша жизнь, приобрела монотонный и размеренный характер и этот режим, прервался только однажды. Правда, неприятным образом, заставив нас поменять стиль жизни.

Двадцать четвертого июля, отказал канализационный сток, и это было уже серьезней, чем его заморозка. Канал куда уходили отходы был переполнен. Я надеялся, что это случится гораздо позднее, все-таки выгребная яма была очень большой. Мы ее делали на двоих с Володей, и она была объемом под сто кубов. Но как говорится — ни, что не вечно под Луной, всему приходит конец. И с отказом канализации нам тоже пришлось смириться, перейти на зимний образ жизни.

Мы с Валерой, два дня занимались грязной работой, освобождая внутренние канализационные трубы от нечистот, сливая все во фляги и вынося их выливать в отхожую яму, оборудованную в соседском подвале. Потом мы эти трубы снимали и выносили на улицу, а канализационный выход в подвале, основательно замуровали, чтобы никакой запах не проникал в дом. Кроме этих работ мы демонтировали все санитарно-техническое оборудование. Кроме душа на втором этаже — сделав сток в заменяемую алюминиевую флягу. Ее мы установили в душе на первом этаже. И строго всех предупредили, что пользоваться теперь душем, нужно очень экономно расходуя воду и не чаще одного раза в неделю.

После того как мы завершили эту работу, женщины еще целый день отмывали следы нашей деятельности. А мы первые воспользовались новым душем и единственные не экономили воду, смывая с себя всю эту гадость. Пришлось устанавливать, как и зимой, наряды на вынос фляг. Так же исключение, по потреблению воды сделали возвращающимся с угольных работ, которым просто физически нужно было много воды, чтобы отмыться от угольной пыли.

Ребята с баржи вернулись, как и было запланировано первого августа. За время этой угольной экспедиции, было сделано семьдесят два рейса с углем и вывезено по нашим подсчетам, сто восемьдесят тонн угля. Я считал, что этого количества плюс остававшиеся у нас запас угля, должно было хватить на четыре года. А при ежедневной топке двух печек и очень низкой температуре, все равно минимум на два года мы были обеспеченны топливом.

После окончания угольной эпопеи, решили устроить трехдневный отдых, а потом откапывать въезд в новую заправку, устанавливать на вездеход цистерну и начинать вывозить дизтопливо для нашей электростанции. Во время отдыха мы собирались не экономить, а ежедневно устраивать хорошие обеды из продуктов, привезенных с Пущино.

Конечно, во время отдыха у нас функционировала система дежурств и несения нарядов, внедренная Сашей, он и контролировал разработку и выполнения всех графиков. Все эти дни отдыха мы очень славно провели. Массажные кушетки не простаивали пустые и минуты, все позагорали, поели зелень и первый выращенный редис с нашего огорода. Мы до дури наигрались в карты и домино. В общем, все были довольны, и не было ни одного скучающего. Дети получили кучу, внимания и забот и им очень понравились такие праздники.

Но вот отдых кончился и мы шестого августа, опять вчетвером, на вездеходе и снегоходе отправились на заправку. Откапывать въезд решили вручную, тащить туда погрузчик из-за такого объема сочли нерациональным. Поэтому пятого августа начали готовиться сразу к вывозу дизтоплива и полдня устанавливали цистерну на вездеход.

К десяти часам утра, когда уже стало светло мы подъехали к заправке и практически сразу начали копать въезд. С одной стороны копать было тяжело, снег был слежавшийся и тяжелый. А с другой стороны, работали без лыж, особо не проваливаясь, что конечно очень ускоряло всю работу. Мы лопатами вырубали снежные блоки и выкидывали их за трассу будущего въезда. Когда въезд углубился, и стало тяжело выбрасывать снег, то стали вывозить его на санях-самосвале.

Работали мы с перерывом через каждый час, было довольно холодно, температура воздуха была -16 градуса. За целый день и вечер, мы так и не успели выкопать въезд и уехали домой в восемь часов вечера измученные и сильно уставшие и уже начинающие жалеть, что не взяли погрузчик. Его не взяли, потому что думали, что за один день откопаем этот въезд вручную. А везти его на заправку, это лишнее время погрузки и выгрузки и к тому же расход около ста литров дизтоплива, на доставку и саму работу погрузчика.

Когда приехали домой, то смогли только поужинать и кратко рассказать, что мы целый день делали. Утром мы договорились устроить подъем в половине девятого, чтобы к половине десятого, пока не посветлело, выехать на заправку. Я проснулся по будильнику, и только умывшись, сразу пошел в столовую, где дежурившая сегодня Маша, уже приготовила нам завтрак. Быстро перекусив, пошли заправлять и заводить нашу технику.

Перед отправлением договорились, что после выезда на трассу остановиться и Флюр заменит Сашу, первым выезжающим на снегоходе. Все-таки на нем долго ехать было холодно, а сегодня температура была -17 градуса. С этой задержкой на трассе, мы прибыли к заправке где-то без десяти одиннадцать и сразу приступили к прерванной вчера работе. К четырем часам дня, наконец- то пробили дорогу к бензоколонкам и вездеход, задним ходом заехал под навес и встал под заправку дизтопливом.

Валера с Сашей пошли налаживать электрику, чтобы включить колонку. Пока дизтопливо заливалось, мы успели перекусить. Наполнив по счетчику две с половиной тысячи литров, направились домой, куда приехали в восьмом часу вечера. Я сразу поставил цистерну под слив в емкость нашей электростанции. Она уже без перерыва работала больше двух месяцев, и количество топлива там значительно убавилось. Слив солярки шел долго, она текла самотеком, была довольно густая, наверное, еще не совсем оттаяла после зимы. Когда были большие морозы она даже под снегом превращалась в желеобразную массу, хотя после оттаивания ее технические характеристики, впрочем как и бензина, не портились. Как сказал наш автомобильный эксперт, Николай:

— Большой мороз и соответственно превращение топлива в желе, только способствует сохранению, октанового числа в бензине и продлевает жизнь солярке.

Для улучшения текучести дизтоплива, мы кроме добавки туда керосина, использовали и народный метод, применяемый раньше водителями на севере. Они при сильных заморозках опускали в топливные баки, разведенные провода чтобы не проскочила искра — запитывая их от фар своих автомобилей. Нечто подобное делали и мы, только у нас Валера изготовил специальное устройство, которое подключалось к прикуривателю вездехода. Несмотря на подключение этого устройства солярка текла медленно и мы успели поужинать и обсудить завтрашние планы. Уже после этого, я пошел закрыл крышку бака станции, уложил шланг цистерны и пошел спать.

На завтра запланировали, что на заправку поедут два человека, Николай и Валера, а мы займемся другими делами, Саша собирался заняться смазкой оружия и приведением в надлежащий вид, револьверного гранатомета, который все-таки привезли из бомбоубежища. Я собирался вместе с остальными ребятами, заняться переносом земли, Пока шла угольная эпопея, мы все-таки откопали еще одну кучу чернозема, он был выгружен за четыре участка от нас. Точное местонахождение этой кучи, вспомнил Сергей, именно он сколачивал под нее короб, а хозяин этого участка Федор Иванович, так и не успел ему за эту работу заплатить. Уехал куда-то в командировку и так до катастрофы на участке и не появился.

Землю, чтобы не таскать несколько раз засыпали в мешки и перевозили к дому на санях, а оттуда уже переносили в сени. За этот день Флюр два раза подрывал замерзший чернозем и жаловался:

— Ребята! Побойтесь Бога! Я уже и так, гол как сокол! У меня кончаются шашки с толом, осталось всего штук десять. Нужно на всякий случай их поберечь.

На что я ему посоветовал:

— Ты же у нас очень умный! Подумай, как нам использовать гранаты для гранатомета, их привезли целых три ящика и еще несколько, осталось в бомбоубежище. Все равно стрелять из него нам некуда, если только в барже по углю.

Флюр обещал подумать и сказал:

— Батя! Да ты в душе взрывник! Вообще-то эта мысль интересная — стрелять по углю. Но только надо сделать защиту от осколков, или стрелять дистанционно, дергая за веревку, откуда-нибудь из укрытия.

Часа в три дня, приехали Коля с Валерой и встали сливать дизтопливо, когда стало темнеть, часа в четыре. Мы тоже закончили работу и отправились домой, где ребята только, что закончили обедать. Они съездили на заправку без всяких проблем, снега не было, и въезд был чистым. Им ни разу не пришлось доставать лопаты. Я тоже рассказал, сколько перенесли земли, правда присутствующая здесь Маша заявила:

— Даже если вы перенесете весь этот чернозем, будет все равно мало. Только можно будет полностью освоить под огород большой отсек подвала. А для нормального снабжения овощами, нужно засадить и малый отсек. Оставив место только для оздоровительного центра и инженерного оборудования. Только тогда можно будет обеспечить всех, хоть каким-то необходимым количеством зелени и овощей и то при условии двух урожаев в год. Я думаю, уже все заметили, насколько сократились наши болезни после начала потребления свежей зелени и проведения процедур на привезенном оборудовании. А когда наступят настоящие холода, и мы не сможем даже выходить на улицу — без свежих овощей и зелени, опять начнем болеть и чахнуть.

Я ей сказал:

— Машуль! Мы все с тобой полностью согласны, но соскребать плодородный слой, это мартышкин труд. Чтобы набрать один куб земли, надо перелопатить сто кубов снега и это на морозе. Нужно думать, где найти еще землю в мешках. Я знаю одно такое место, но оно находится довольно далеко от нас — в районе города Чехова. Это недалеко от военных складов, где я покупал генератор для ветряка. Несколько раз я заезжал там, в ангар с различными саженцами и семенами и там видел очень много земли в мешках. Мы обязательно съездим туда за землей, но только не в этом году. Сейчас нам нужно обеспечить себя дизтопливом, чтобы наша электростанция выдавала хотя бы 40 % мощности. Только тогда будет функционировать наш теперешний огород. А если не будет дизтоплива, то не будет и электричества для освещения посадок, тогда и земля тоже ненужна. В Чехов мы съездим в следующее лето обязательно, тем более стоит заехать на эти военные склады. Глядишь, что-нибудь для себя полезное и найдем — вон Флюр страдает от недостатка взрывчатки.

После этих моих слов Маша успокоилась, зато Флюр и Саша оживились, они начали меня расспрашивать об этих складах. Я им отвечал:

— Ребята! Да я там бывал только в каптерке у прапорщика. Ну, пару раз ходил по ангару с техникой, и больше там ничего не видел. Что можно там найти даже и не знаю.

После этого ребята тоже успокоились. Так за разговорами мы просидели почти до десяти часов вечера, после чего разошлись спать.

На следующий день уже я с Сашей поехал за дизтопливом, а Коля и Валера остались переносить землю. Мы выехали в десять часов утра, на дорогу затратили больше одного часа, потом час заливали дизтопливо, обратно приехали практически к обеду в два часа дня.

На улице стало гораздо холодней, Я это почувствовал еще на заправке. Приехав домой и, переодевшись, первым делом пошел посмотреть показания термометра. Температура на улице стояла минус двадцать три градуса, хотя еще вчера была, минус двадцать градусов. Пока дизтопливо сливалось, мы с Сашей успели пообедать. Остальные сегодня обедали рано и уже ушли продолжать носить землю. До наступления темноты, мы тоже решили им помочь.

Кстати, закрывая крышку бака электростанции, Саша обратил внимание, что бак уже практически полон, максимум туда могло войти пятьсот литров топлива. Начав носить землю, я предупредил об этом Николая, который завтра с Валерой должен был ехать за соляркой. Заполнив бак электростанции, он остатки должен слить в закопанную неподалеку цистерну, снятую нами с КамАЗа. И после этого прекратить все поездки, становилось слишком холодно.

Завершили поездки, мы через пять дней, заполнив, еще четыре бочки. Кроме этого мы разлили по цистернам и добавили в бак электростанции керосин, привезенный с этой заправки, там было его найдено четыреста литров в канистрах. Землю же мы носили дней шесть, пока не выбрали всю, вместе с плодородным слоем на этом месте. Температура воздуха к этому времени уже опустилась до -30 градусов.

После переноса земли, мы перешли полностью на зимний режим жизни, практически не выходя из дома. Из работ выполняли только, утепление третьего этажа, привезенным из Серпухова утеплителем «Тепофол», поверх его набивали вагонку. Все надеялись, что с третьего этажа теперь, даже при сильных морозах, эвакуироваться будет ненужно. Тем более в этом году у нас дополнительно давала свет и тепло, целая дизельная электростанция.

И вообще, эта зима кардинально отличалась от прошлых, у нас появился, можно сказать, Зимний сад, где температура не опускалась ниже 28 градусов. И практически постоянно в рационе была свежая зелень, а иногда и свежие овощи. Также мы могли, в самую дикую стужу, пойти позагорать, посмотреть на зеленые посадки, и в конце-концов принять массаж.

Температура между тем все уменьшалась. Если проследить по нашим записям, которые в обязательном порядке, ежедневно, делал дежурный, снимая показания низкотемпературного термометра — положение продолжало ухудшаться. Я, исходя из этих данных, составлял графики изменения всех, доступных нам параметров климата. Так вот по этим графикам, температура из года в год только уменьшалась, как и продолжительность светового дня — не стал исключением и этот год.

У меня сложилось стойкое убеждение, что процесс вулканической активности в Йеллоустоне еще не закончился. Продолжается выброс в атмосферу, вулканических газов и пепла. Потому, что если нет постоянной подпитки новыми выбросами пепла и вулканического газа. То атмосфера Земли уже начала бы очищаться и свет Солнца начал бы пробиваться до поверхности. Наконец стало бы светлее, и исчезли бы эти кошмарные, свинцовые облака. Хотя по занесенным в компьютер данным, буквально в последний месяц, вроде бы наметился процесс увеличения продолжительности светового дня. Температурный же график показывал, что по сравнению с прошлым годом, в среднем температура стала ниже на два градуса.

Я сделал вывод, — что может быть атмосфера и начала очищаться от пепла, но, по-видимому, большая часть лучевой энергии Солнца, отражается от снежного покрова и уходит обратно в космос. По видимому все океаны тоже замерзли, снега в этом году выпало совсем немного, значит, влаги в атмосфере не хватает для выпадения осадков. Из-за того, что ей неоткуда испаряться.

Все это меня очень пугало, зима могла затянуться на неопределенное время и всех наших запасов не хватит пережить ее. Эта мысль не давала мне покоя, Я все время думал, где же искать еще дополнительные запасы и очень беспокоился по поводу нашего вездехода. Не дай Бог, он сломается, и мы не сможем ни чего привезти. Останется только сесть и ждать у моря погоды, а это меня полностью не устраивало. И даже больше чем план привоза земли из Чехова в следующем году, меня интересовало посещение военных складов. Я хотел туда заехать и поискать какую-нибудь технику, способную двигаться по этому снегу.

Вот такие мысли мне приходили в голову, когда я стал буквально еженедельно анализировать температурные и другие графики. А тем временем, несмотря на понижающиеся температуры, народ отдыхал. Все в принципе были довольны такой жизнью, которая наступила, после окончания всех работ. Где то в середине декабря, ко мне подошли Валера с Таней и Валера заявил:

— Батя, ты должен зарегистрировать наш брак — как официально выбранная власть.

На мои слова:

— Ребята вы что? У меня нет даже печати!

Татьяна ответила:

— Да нам наплевать на печати! Достаточно будет и вашей подписи на ручкой выписанном свидетельстве.

Делать было нечего, и я выписал им свидетельство о браке. Правда, предварительно проведя беседу, о нашем трудном положении и, что пока надо как-то воздерживаться от появления детей. Вот когда потеплеет, тогда наоборот это будет только приветствоваться. В ответ на мою речь Таня засмеялась и сказала:

— Дядя Толь! Все об этом давно знают и предохраняются. К тому же в Серпухове я взяла много контрацептивных средств. Хватит всем на несколько лет.

После этого мы обговорили вопрос, куда им заселяться. В принципе после ликвидации наблюдательной комнаты и разделение ее на две, у нас образовалась свободное помещение, куда я и определил вновь образовавшуюся пару. После чего спросил:

— А свадьбу-то вы не зажилите? Когда будем устраивать гулянку с криками горько? У меня Маша просто обожает это… Валера сказал:

— Я же знаю, какие вы с Володей прижимистые. Поэтому мы хотим объединить празднование Нового года и свадьбу в один день. Мы прекрасно понимаем положение с продуктами…

Так мы и договорились. Когда я рассказал Маше о женитьбе Валеры с Таней, она долго смеялась надо мной, а потом сказала:

— Дурачек! Только ты не знал об их отношениях.

Все две недели до Нового года, прошли в подготовке этого праздника, тем более объединенного со свадьбой.

Температура на улице, тоже показывала, что наступила настоящая зима, она теперь нередко переваливала через минус сто градусный рубеж. Но, несмотря на эти космические температуры — Новый год и свадьбу Тани и Валеры, мы отпраздновали очень весело и хорошо, запомнилось всем это надолго.

 

Глава 10

Январь в целом выдался более холодным, чем в прошлом году, температура редко подымалась выше -90 градусов, но, тем не менее, не достигала рекордных минусов прошлого года. Февраль оказался менее холодным, чем до этого. Как бывший биржевик, анализируя температурные графики, я сделал вывод, что минимумы мы прошли, и наметился перелом понижательного тренда. Март подтвердил мои выводы, в целом он оказался теплее прошлого на один градус.

В начале ноября, когда температура только начала приближаться к -45 градусам, мы перелили дизтопливо из цистерны на вездеходе, в бак нашей дизельной электростанции. Благодаря долитому ранее керосину, топливо еще обладало необходимой текучестью. Мы боялись, что при стоградусных морозах, дизтопливо на улице, на ветру, может замерзнуть и разорвать нашу цистерну. Тем более к тому времени, электростанция уже выработала это количество солярки, и в баке освободилось необходимое место.

В марте температура начала иногда подыматься до -45 градусов и мы начали думать, что будем делать, когда потеплеет. Всем мужчинам зимний отдых начал надоедать. Хотелось прервать это монотонное существование и получить какие-то новые впечатления. Молодые ребята, особенно были заинтересованы вначале какой либо деятельности.

В апреле, когда температура начала подыматься выше -35 градусов, мы уже начали конкретно обсуждать, что будем делать. Запланировали, что в первую очередь завезем несколько цистерн с дизтопливом, чтобы полностью заполнить бак нашей электростанции. Потом снимем цистерну и на вездеходе и снегоходе вчетвером отправимся в район города Чехова, набирать землю и осматривать военные склады. Поедут: Саша, Флюр, Николай и я. Все остальные в это время начнут оборудовать в малом отсеке подвала, новый огород.

На военных складах, мы будем в первую очередь искать, какую либо взрывчатку, толовые шашки у нас кончились, а без них размельчить смерзшийся уголь было проблематично.

Дождавшись, начала мая, когда температура начала подыматься выше -25 градусов. Саша с Николаем отправились в первый рейс за дизтопливом. Уехали они в десять часов утра, а приехали когда на улице уже начало смеркаться. Как нам рассказал Саша:

— Да! Это не у «Пронькиных на свадьбе»! Очень долго заводили бензогенератор, пришлось его наполовину разобрать и налаживать топливный насос. Правда, потом, после пуска бензогенератора, никаких проблем не возникало. Только солярка заливалась медленно, была слишком густой, видно еще не отошла от больших морозов.

Для себя я отметил, что нужно еще искать, где то керосин, для добавки в дизтопливо, у нас его уже не осталось. Мы его весь вылили в солярку. И тот, который был у нас — взятый еще в магазине в деревне и тот, который мы привезли с заправки.

Завтра за топливом должны были ехать Флюр и Валера, потом я и Сергей. Больше мы ездок за топливом пока не планировали. После третьей ездки собирались снимать цистерну с вездехода и начинать его готовить к рейсу в Чехов. В первую очередь мы собирались поставить новые траки на гусеницы, наши самодельные оказались все-таки слабоваты. Очень часто рвались тросики и была реальная опасность, что где-нибудь в дороге они могли полностью рассыпаться, и пришлось бы бросать наш вездеход.

Второй комплект траков, был по существу родным к гусеничной системе снятой с БМД, мы только немного их усовершенствовали. И поэтому надеялись на их нормальное функционирование и, что у нас больше не будет претензий на их работу. Потеря грузоподъемности вездеходом в сегодняшних условиях, мы думали, будет незначительна. Снег стал гораздо плотнее, сейчас можно было передвигаться даже без лыж. После установки новых траков, Коля с Володей и Максимом должны были провести полное ТО вездехода и особенно тщательно проверить и промазать всю ходовую часть. Очень много времени занимало расконсервация техники после зимы. Приходилось полностью заливать все виды технических жидкостей, включая, моторное и трансмиссионное масло.

Вообще-то техническое обслуживание нашей техники, после поломки моего снегохода, мы проводили гораздо чаще, чем было положено по инструкциям. Может быть, поэтому у нас все работало четко без поломок. Хотя эксплуатировали мы технику в летний период довольно интенсивно и можно сказать в экстремальных условиях.

В течение четырех дней, мы заменили траки и сделали полную профилактику и ТО нашему вездеходу и снегоходу, а также полностью подготовили все снаряжение и дополнительное оборудование. На всякий случай в вездеход, Валера вмонтировал систему «Глонасс», купленную нами у прапорщика в Туле. Хотя никто и не надеялся, что она начнет функционировать, наверняка связь со спутниками еще не установилась. Об этом мы судили по системе спутниковой телевизионной антенны, установленной у меня в доме. Никаких тестовых сигналов об установлении связи со спутником, система не подавала.

После проведения всех работ с вездеходом и снегоходом, еще подождали до середины мая, когда температура твердо установится выше — 25 градусов и утром шестнадцатого мая мы тронулись в путь. Выехали в девять часов — уже начинало светать. Ехали без остановки до мостов через реку Оку. Там Саша поменялся с Флюром и сел управлять снегоходом. Флюр сел в кабину ИСУЗУ отогреваться, за рулем вездехода был я. Потом мы переехали Оку, попав на бывшие пляжи. Проехав километров шесть по просеке над бывшей дорогой, выехали на широкую просеку над Симферопольским шоссе. В этом месте мы остановились, и уже Николай поменялся с Сашей местами, по управлению снегоходом. Еще одну остановку мы сделали у первого поворота на Чехов и за руль снегохода сел опять Флюр. После чего уже без остановок доехали до ангара, где раньше торговали различной рассадой и другими товарами по уходу за растениями, в том числе землей и удобрениями.

Остановившись около того места, мы все оглядели. Из-за снега, ангара даже не было видно, на том месте просто возвышался большой снежный холм. Сразу было видно, что откапывать придется долго и, наверное, не один день, такую работу совершенно не хотелось проводить. Тогда Саша предложил:

— Что мы будем париться? Давайте сделаем пробоину в корпусе этого металлического ангара, просто издали обстреляем его из гранатомета.

Ему все это время не терпелось испытать его в каком-нибудь деле. Он и дома просил дать разрешение, пострелять по какому-нибудь дому в поселке, но там я ему это запретил сказав:

— Что ты неразумный мальчишка что ли. В войнушку хочется проиграться? Вот когда поедем за углем или еще куда-нибудь там и постреляешь.

Поэтому в надежде пострелять он и взял гранатомет с собой, объясняя это тем, — что все-таки едем на военные склады и неизвестно, вдруг там засели какие-нибудь бандиты.

Я ему на это сказал:

— Мечтать не вредно! Если даже кто-нибудь там и находился, то после таких зим, там остались только замороженные трупы.

Но Саша все равно настоял и взял с собой гранатомет.

Сейчас мне казалось, что он был прав, и идея пробить дыру в корпусе ангара была весьма разумной. Поэтому я согласился с этим предложением. Мы, отъехав метров за сто от ангара, поставив вездеход задним бортом к нему и остановились. Саша вышел из кабины и залез в кузов. Там он вместе с Флюром установил гранатомет. После чего они сделали серию выстрелов. Раздалось несколько взрывов и на том месте, где находился ангар, взметнулся столб снежной пыли. Подождав, когда снег осядет, мы подъехали к ангару. Полукруглая верхушка его очистилась от снега и ближе к коньку крыши была не очень большая рваная пробоина, сантиметров тридцать в диаметре.

Саша предложил:

— Давайте еще произведем серию выстрелов. А то дырка что-то маловата.

Но я не разрешил, сказав:

— Ну маньяк, дорвался! Теперь граната может попасть внутрь ангара и взрывом повредить мешки с землей. Сейчас гораздо проще, болгаркой вырезать большое отверстие. Тем более теперь легко определить, где проходят металлические балки и можно вырезать только тонкий слой листового железа.

Все с этим согласились, включая Сашу.

Мы завели бензогенератор, и Николай за десять минут выпилил большой кусок крыши ангара. И я с Сашей и Флюром, по веревке спустились туда. Землю и мешки с удобрениями нашли сразу, они лежали сложенные в большие штабеля. Я попробовал оторвать верхний мешок от штабеля, с трудом, но мне это удалось. Больше ничего интересного мы там не нашли и по веревке Саша и Флюр вылезли наверх. А потом меня просто вытянули на веревке наружу.

После этого мы все залезли в теплую кабину, погреться и посовещаться, как мы будем доставать эту землю. Коля сразу предложил вытаскивать груз тельфером, который мы привезли из Серпухова. Он предложил сделать, что-то типа, кран-балки. Вытаскивать мешки с землей из ангара и по рельсу передвигать в кузов вездехода, а там уже просто аккуратно укладывать поднятые мешки. Коля сказал:

— Я подумаю, как сделать эту систему разборной. И не сомневаюсь, что ее можно изготовить в течение трех дней.

Нас эта идея полностью устраивала. Отпадала муторная работа по откопке наклонного съезда к воротам ангара, который пришлось бы копать не менее четырех дней. А если учитывать дальность ездки и отсутствие теплого помещения для ночевок то и того больше. А тут в комфортных условиях изготовить подъемную систему. Потом приехать, за день ее установить и можно спокойно грузить землю. Тем более этой кран-балкой, мешки будут подаваться прямо в кузов. Обсудив все это и согласившись с идеей Коли, мы поехали к военным складам. Они были отсюда совсем недалеко, от силы четыре километра.

О наличии здесь когда-то охраняемого объекта, служили только верхушки наблюдательных вышек, редкой цепочкой, стоявшие по периметру весьма большой территории. Дальние вышки можно было рассмотреть только в бинокль. Местонахождение ангаров, боксов и других строений, можно было определить только по снежным холмам. Они были расположены слишком упорядоченно для природных образований.

От этого пейзажа нам стало как то не по себе. Сразу представился, какой объем работ надо провести, чтобы заглянуть хотя бы в один ангар. Работы по очистке въезда в бомбоубежище казались сказкой. Тем более, там мы знали, что наверняка найдем, так нужные нам продукты. Тут же совершенно не было известно, что в этих ангарах и нужны ли нам эти вещи. Может быть, вся проведенная работа будет совершенно бесполезна.

Опять сев в теплую кабину мы решили пообедать и заодно обсудить вопрос, надо ли нам здесь мучатся или плюнуть на все и заняться спокойно вывозкой земли, которая нам действительно была нужна. Саша и Флюр были за то, что надо начинать копать. Здесь может находиться и топливо и продукты и много чего ценного, склады были очень большими. Николай говорил:

— Мужики! На кой ляд, нам нужны эти проблемы? Теперь у нас в принципе достаточно продуктов, да и топливо есть. А с вводом в эксплуатацию всего огорода, можно спокойно ждать, когда потеплеет и не дергаться.

Я выслушал их всех, потом высказал свое мнение:

— Исходя из прогнозов специалистов почерпнутых в Интернете, а также проведенных мной анализа температурных графиков. Потепления можно ждать не раньше, чем лет через пять, а может быть и через десять. Нефтепродуктов с ближайших заправок хватит еще максимум на полтора года и не факт, что мы невдалеке от нас их еще найдем. Из топлива у нас в достатке имеется только уголь на барже, но его еще надо довезти до дома. По поводу этих складов я сомневаюсь, что здесь есть продукты или боеприпасы, а тем более хранилище нефтепродуктов. Когда я здесь бывал до катастрофы, особой транспортной активности тут не замечал. Бензовозов не видел, да и охрана была не особенно серьезной. Меня на территорию этих складов спокойно пропускали на моем фургоне, достаточно было распоряжения моего знакомого прапорщика. Но, несмотря на это, рыть все равно надо. Здесь может быть находится то, что нам нужнее даже чем продукты, это техника. Скорее всего, это склады инженерного оборудования и законсервированной техники. Я больше чем уверен, что здесь могут находиться различные вездеходы и даже такие, на которых можно будет передвигаться по такому снегу. А имея эту технику, мы без проблем найдем и продукты, и необходимое топливо. Сейчас же у нас одна надежда на этот вездеход и неизвестно, сколько он еще выдержит. Если делать новый вездеход, где взять еще одну такую удобную для переделки машину, да и запчасти к этой, где взять. И пока у нас есть силы и накоплены резервы продуктов и топлива, надо приложить все усилия, чтобы обеспечить себя резервным транспортом. Уже в следующем году могут возникнуть большие проблемы с вывозом угля, нам придется его долбить, отбойными молотками, взрывчатка вся кончилась. А здесь все-таки есть вероятность найти саперный склад с небольшим запасом взрывчатки. И последний мой аргумент, по большому счету в это лето мужчинам делать нечего. Из большой нужной работы осталось только вывозка земли, а потом мы, что, будем — плевать в потолок, это и так за зиму уже всем надоело.

Когда я закончил, Коля уже заинтересованно произнес:

— Склад инженерного оборудования и механизмов! Да это меняет дело! Может действительно можно, что-либо интересное здесь найти. Наверняка эти вещи отсюда не увезли, это тебе не продукты и не бензин.

В общем, он тоже стал горячим сторонником, проведения работ на этих складах. После этого импровизированного совещания, мы решили объехать всю территорию и зарисовать схему размещения: ангаров, боксов и других строений. А так же постараться найти, что-то типа штаба всего объекта. Саша сказал:

— Штаб должен быть обязательно и там наверняка остались подробные схемы расположения складов и инвентаризационная опись по каждому складу и боксу. Штаб должен находиться недалеко, а скорее всего рядом с казармой. Наверняка солдаты и младшие командиры охраны проживали здесь, никто не стал бы их сюда привозить на дежурство. Штаб и казармы, должны отапливаться в зимнее время, а значит, недалеко должна быть котельная. Нужно искать трубу, ее наверняка можно увидеть — конечно, если она не рухнула от землетрясения. Эти здания, скорее всего двух или трех этажные и вряд ли полностью заметены снегом.

После этих слов Саши, мы уже конкретно поняли, что нам искать и после небольшого обмена мнениями договорились, пока светло по кругу объехать весь объект. Мы на вездеходе по большой окружности, с удалением от вышек не более чем на двести метров. А Саша на снегоходе по малой — не удаляясь от центра территории складами более чем на триста метров. Через час должны были съезжаться, чтобы Саша не замерз, и отправляться домой, уже окончательно готовится к предстоящей работе.

Начав объезжать территорию и не доехав до дальних вышек метров пятьсот. Флюр заметил метрах в трехстах от нас, торчащую железную трубу. Наверняка это была труба местной котельной, подъехав к ней, мы разглядели метрах в ста, очертания трех прямоугольных строений. Подъехав к ним еще ближе, увидели, что снег еще не полностью завалил фронтоны крыш этих зданий, виднелись даже часть стен. Это были двух этажные строения барачного типа. Осмотрев это со стороны, мы даже не стали пытаться туда попасть, а развернувшись, поехали к Саше, видневшемуся где-то в километре от нас. Когда подъехали к нему, и он залез в кабину греться, Флюр сказал:

— Все дело сделано! Объект найден, можно собираться домой.

Несмотря на желание Саши осмотреть найденные здания и залезть в одно из них. Я заявил:

— Все! На сегодня аттракцион закрыт. Уже начинает смеркаться, а нам ехать домой не менее двух часов. Осмотрим здания в следующий раз. Нужно получше подготовиться, нам придется в одном из этих зданий оборудовать базу. Значит, обязательно требуется сюда везти, дизельную печь и еще один бензогенератор, чтобы отогреть и осветить нужное нам помещение. Надо все сделать основательно, судя по всему, здесь придется провести не одну неделю. Сами понимаете, что ежедневно ездить домой это не реально.

После этих моих слов, Саша успокоился, а Флюр пошел заводить снегоход, и мы поехали домой. Обратно мы ехали медленно, стало холоднее и смену водителей снегохода делали четыре раза. До дому доехали за три часа, там нас уже давно ждали, всем было очень интересны результаты нашей экспедиции. После ужина я рассказал о результатах поездки, и началось долгое обсуждение всех дальнейших наших действий связанных с этими новыми обстоятельствами и открывающимися перспективами.

Все мужчины были только за начало раскопок военных складов, предстоящие работы никого не пугали. За зиму мы уже успели соскучиться по ней. Женщин интересовало, прежде всего, получение земли для огорода, но перспектива получить нормальный, заводской вездеход их тоже увлекла. Тем более Саша договорился до того, что с той техникой, которая там стоят, мы засыплем их землей. И вообще перед нами открываются все ресурсы Москвы и близ лежащих регионов. Под завесой этого бриллиантового дыма, навеянного речами Саши, и проходило все дальнейшее обсуждение нашего плана действий.

Никого из ребят не вдохновляла мысль устраивать базу в казармах или штабе этих складов. Я тоже понимал, что теплоизоляция там, если мягко сказать, оставляет желать лучшего и вряд ли, мы все прогреем одной печкой. Тем более мы давно хотели сделать мобильную теплую бытовку и основным, генератором этой идеи был Валера. Поэтому ему и поручили начинать ее делать. В помощь были направлены все незанятые в других работах ребята. Причем такую бытовку, чтобы там могли переночевать четыре человека. Николай с Володей и Максимом, должны были за три — четыре дня сделать легко собираемую кран-балку, где груз должен был подымать имеющийся у нас тельфер.

В основном все начали обсуждать, как и из чего будем делать эту мобильную бытовку. Оказалось, что все были большие знатоки этого и бедному Валере даже не давали раскрыть рта. Даже женщины приняли в этом самое активное и живое участие. Хотя если прямо сказать, мне очень понравилось, удивило своей новизной и оригинальностью, а также очевидной простотой, идея высказанная Наташей. Она спросила:

— Помните ли вы про куриные окорочка?

Когда все сказали, что конечно. Она продолжила:

— Тогда вы должны помнить, как рассказывали о фургоне, в котором их перевозили. Как удивлялись, что при падении с моста совершенно не пострадал сам фургон и как все мужчины восхищались его теплоизоляцией. Такой хорошей, что окорочка даже не разморозились до наступления больших минусовых температур. И вспомните, как Валера уговаривал вас снять хотя бы одну дверь, чтобы изучить устройство ее теплоизоляции.

После этого она предложила использовать эту будку вместо того, чтобы городить какую-то бытовку. Тем более для ее постройки и получения нужных материалов, надо было разбирать еще какой-нибудь дом.

Всем мужчинам эта мысль чрезвычайно понравилась и мы оставив планы строительства бытовки, теперь начали обсуждать проблемы со снятием этой будки с разбитого автомобиля. Тут высказался Володя, он сказал:

— Нужно просто срезать болгаркой ее крепление с рамой автомобиля. Предварительно зацепив ее тросом лебедки, с моста, а потом либо аккуратно опустить на заготовленные лыжи, либо поднять на сам мост.

Всем эта мысль тоже весьма понравилась и поэтому на завтра мы запланировали заняться и изготовлением лыж. Валера идею их разработал еще зимой, когда проектировал мобильную бытовку. Материалы для этого у нас были, вместо бруса решили использовать, половые доски, снятые в доме Володи. После этих обсуждений, в одиннадцать часов вечера, все разошлись спать, завтра нужно было вставать пораньше, чтобы успеть, все намеченное сделать.

Я встал по будильнику в восемь часов утра. Машу будить не стал, пошел, умылся и спустился в столовую. Где стал помогать приготовить завтрак, дежурившей Наде. Вскоре спустились и все остальные наши мужчины. За завтраком мы договорились, что Коля со своей бригадой, продолжает заниматься кран-балкой. Но в первую очередь они должны подготовить крепления тельфера, который будет использован при подъеме фургона. Все остальные, включая назначенных в наряд, будут заниматься, подготовкой к предстоящим работам и изготовлением лыж для фургона. Их решили делать шириной тридцать сантиметров и длинной четыре метра, такая ширина получалась, если сложить вместе три доски. Для получения такого же переднего изгиба как на лыжах, чтобы они не зарывались в снег, Валера набил выступающие на двадцать сантиметров обрезки такой же доски, а снизу всю эту конструкцию оббил оцинкованным железом. Так как мы не знали устройства крепления фургона, с рамой автомобиля то просто прибили поперечный брус, по существу сделав большие сани, шириной два метра. На эти сани мы и хотели установить фургон, а чтобы он стоял устойчиво и не двигался, намеривались его закрепить с санями тросами.

Всю эту работу наша бригада сделала к семи часам вечера. В целом конструкция получилась даже красивой и выглядела весьма солидно, по весу ее спокойно могли поднять два человека. В общем, всем, получившиеся сани понравились. Коля с ребятами тоже подготовили к завтрашнему использованию тельфер, сняли кожух с барабана лебедки, чтобы туда наматывалось больше троса, и можно было подымать груз на большую высоту. А также усовершенствовали крепление, чтобы было можно спокойно зацепиться за какую-нибудь часть моста. Но технически было невозможно обеспечить подъем фургона на мост, максимум теперь этим усовершенствованным тельфером можно было поднять груз на девять метров, а мост был гораздо выше. Поэтому мы окончательно остановились на первом способе установки фургона, просто его слегка приподнять и, оттягивая веревками опустить на изготовленные сани. Сложив все в кузов и зацепив сани буксировочным тросом, мы наконец-то отправились ужинать. Там мы договорились, что завтра вытаскивать фургон поедут: Саша, Флюр, Валера и я, выезжаем пораньше, в девять часов утра. Как раз когда подъедем к мосту, на улице начнет светлеть.

На следующий день к мосту мы приехали в десять часов. Я и Валера на Вездеходе поехали к упавшему фургону, он так и остался не занесенный снегом. Подъехав почти вплотную к нему, Валера крикнул оставшимся на верху моста Саше и Флюру, чтобы они начали крепить тельфер над этим местом. Ребята закрепили его за фонарный столб, стоящий на мосту, практически над местом падения автомобиля с фургоном. После этого они опустили нам конец каната, другим концом он был зацеплен за трос тельфера. В это время мы с Валерой, уже обвязали Фургон крепкой веревкой и, поймав сброшенный канат, закрепили их между собой. Ребята, тельфером подтянули трос, отцепили сани и на снегоходе поехали к нам. В это время мы откидывали снег от рамы машины, открывая доступ к месту креплений с фургоном, он крепился с рамой, восемью толстыми металлическими хомутами.

Когда ребята подъехали, мы все забрались в теплую кабину вездехода, погреться и обсудить наши дальнейшие действия. Было решено, что Саша поедет обратно на мост и там по нашим командам, отданным по рации, будет управлять тельфером. Валера, большой болгаркой, срежет крепежные хомуты. Флюр, упором из доски будет отжимать освобожденный фургон от опоры моста и одновременно страховать, чтобы фургон не раздавил Валеру, когда будут срезаны крепления. Ну а я, сев за руль вездехода, зацепив тросом за веревки, которыми был обвязан фургон, буду в натяг тащить его в сторону ровной площадки. Где мы и поставим его на наши новые сани. Главным координатором, отдающим всем команды по рации, назначили Флюра.

Обговорив все эти вопросы, мы начали действовать. Первоначально установили на выбранной и подготовленной площадке, сани. Потом Саша уехал на снегоходе наверх к тельферу. Когда Валера отпилил крепления, Я очень медленно в натяг, по командам Флюра, оттащил освобожденный фургон к саням, в это время Саша стравливал трос тельфера. Так продолжалось минут пятнадцать, пока фургон не опустился на сани. Потом уже втроем, вручную, пользуясь упорами из досок, установили фургон ровно и начали тросами крепить его к саням.

Закончив эту работу, мы собрали все наши инструменты и приспособления и неспешно, поехали наверх на шоссе. Где нас уже ждал Саша, там он замерзший уселся в кабину, а я заменил его на снегоходе. И мы поехали домой, там мы уже были в три часа дня.

Наши самодельные сани, прекрасно повели себя на дороге. Вездеход легко их тянул, фургон в санях стоял как влитой, мы даже передумали делать дополнительные крепления. Подъехав к дому, даже не стали отцеплять сани с фургоном от вездехода. Решили провести дооборудование фургона прямо в таком походном состоянии, а потом сразу же увезти на место работ.

Даже не дав нам пообедать, все собрались осматривать этот фургон, а потом начали нахваливать Наталью, за удачно пришедшую мысль. Особенно этим выделялся Сергей, я уже неоднократно замечал, что он постоянно в любую свободную минуту, крутится возле нее. И мне приходила мысль, что, наверное, скоро придется подыскивать свободную комнату и для них. Пока народ осматривал фургон, мы вчетвером все-таки пошли обедать.

После обеда в столовой, собралось все мужское население нашей коммуны, думать, как мы будем оборудовать этот фургон. Теперь мы его стали называть бытовкой. Решили, что установим шесть спальных мест, в виде П образных, двухъярусных нар, посередине поставим стол. Также сделаем утепленную перегородку с небольшой дверью, перед большими створками термофургона. И этим сделаем полуметровый тамбур, который можно будет использовать как склад. Одну створку заблокируем полностью. Дизельную печь будем ставить недалеко от этой перегородки, там как раз было вентиляционное отверстие. Установленный в фургоне морозильный агрегат будем снимать, а оставшиеся отверстие, использовать как вентиляционное, на всякий случай, поставив туда заслонку.

После этого обсуждения, все кроме Колиной бригады, приступили к переоборудованию фургона, работали до девяти часов вечера, после чего пошли ужинать. Все работы по оборудованию бытовки, заняли у нас три дня, за это время Коля со своей бригадой, тоже закончили изготовление, сборной кран-балки. Так что мы полностью подготовились к проведению работ в окрестностях города Чехов и решили отправляться туда 22 мая. В первую очередь договорились вывозить землю.

 

Глава 11

22 мая все отъезжающие встали в восемь часов утра и быстро позавтракали. Так как все уже было подготовлено и уложено в кузов вездехода и сани снегохода, мы выехали в Чехов в половине девятого. В первый рейс поехали вчетвером. Вездеход вел Николай, напарником у него был Валера. Я и Саша, ехали, сменяясь на снегоходе. Температура была -18 градусов. Двигались мы не очень быстро, буксируя бытовку, особо не разгонишься. Поэтому добрались до ангара с землей только через три часа. Бытовку установили недалеко от проделанного отверстия в ангаре. Пока я отогревался в теплой кабине, ребята разгружали привезенные детали подъемного устройства. Когда вышел из кабины, все уже было разгружено. Детали будущего подъемника, уже лежали у вырезанного отверстия в ангаре, и мы начали собирать кран-балку.

Сначала установили первую опору. Она была изготовлена в виде турника, с перекладиной из металлического швеллера, длиной полтора метра, стойками служили два бруса. Опирались они, чтобы устойчиво стояли на крыше ангара, на крестовины из половой доски. Установив первую опору, пошли греться в нашу бытовку, печку там затопили, как только прибыли к ангару. Через двадцать минут вышли и начали собирать вторую опору. Конструктивно она была примерно такая же, только перекладина была длинной четыре метра, и сами стойки были длиннее на один метр. Так как уровень их установки был ниже, чем первой опоры. Кроме этого крестовины этих стоек опирались на два деревянных щита уложенных на поверхность снега, параллельно друг другу, чтобы не мешали въезду вездехода под загрузку. Для устойчивости всей этой конструкции, мы связали эти две опоры несколькими половыми досками. Потом опять погревшись, закинули между перекладин, длинный, пятиметровый Т образный металлический швеллер. Закрепив его болтами на заранее подготовленном месте, в центре каждой из перекладин. Предварительно Коля установил на этот швеллер каретку, двигающеюся на подшипниках по его кромкам. На каретке уже было крепление для подвески тельфера, его мы подвесили прямо из кузова вездехода, въехав задним ходом прямо под получившуюся кран-балку. Высота тельфера над кузовом, составляла около двух метров.

После окончания всех этих работ, пошли греться и обедать. Помещение в бытовке, уже нагрелось до двадцати семи градусов. Пришлось печку загасить и, не смотря на это, пока мы в течение часа обедали, температура в комнате опустилась всего на один градус.

После обеда пока было светло, Валера провел освещение и снаружи и внутри ангара, установив несколько стоваттных прожектора. После чего, заведя бензогенератор и включив освещение, мы втроем при помощи тельфера спустились в ангар. Валера остался наверху управлять тельфером. Внутри этого большого помещения, нам тоже пришлось поработать, освобождая проход к тросу подъемника. Внутри ангара мы нашли три садовые тележки, а также рулон с маскировочной капроновой сетью. По-видимому, раньше ее использовали для создания тени над растениями, когда в летний период, выносили саженцы на улицу. Саша предложил:

— Давайте поднимать мешки в этой сети. Как обычно это делают в портах, с сыпучими грузами в мешках, разгружая трюмы кораблей.

Отрезав необходимую длину этой сети, начали накладывать туда по десять мешков, вес одного мешка был 25 килограмм, большее количество мешков грузить мы опасались — сеть могла не выдержать. Валера поднимал эти мешки в кузов и там раскладывал.

В течение двух часов, с перерывом на обогрев, мы загрузили в кузов вездехода сто мешков с землей. Время уже было около половины шестого вечера. Посоветовавшись, мы договорились, что Саша, несмотря на наступившую темноту повезет мешки домой, а завтра привезет к нам на подмогу Флюра. В шесть часов, выпив чаю с бутербродами, Саша уехал, а мы поужинали и до одиннадцати часов вечера втроем играли в карты. За это время мы всего на один час затапливали печь, а спали вообще без нее, прикрыв немного вентиляционные отверстия.

Спали мы до девяти часов утра, потом позавтракали и до приезда ребят, опять сели играть в карты. Они приехали только в одиннадцать часов. Саша сразу установил вездеход под погрузку. Он и Николай остались наверху управлять тельфером и укладывать в кузов мешки, а мы втроем полезли в ангар, перевозить и грузить мешки с землей в сеть. Вездеход загрузили меньше чем за полтора часа, и пошли обедать.

После обеда уже я повез землю домой, доехал часа за три, особо не гнал, берег вездеход и к тому же сегодня возвращаться обратно я не собирался. Все-таки спать в бытовке было душновато, особенно на верхних полках, более-менее комфортно ночевать там можно было только втроем.

Саша с Флюром, после моего отъезда хотели на снегоходе доехать до военных складов и попытаться проникнуть в одно из зданий. Домой приехал, когда еще на улице было светло. Чтобы немного размяться, начал помогать переносить мешки с землей. После переноса мешков, пошел вне графика в душ, где, как и все очень экономно расходовал воду. Только намочился, намылился, а потом смыл мыло и все душ закончился, можно вытираться.

Когда пришел в столовую начал рассказывать о нашей работе. И что земли там осталось еще максимум на пять ездок и то если привезем еще мешков двадцать удобрений. Маша была, конечно, этим известием расстроена. На оборудование огорода во всем малом отсеке подвала, этого количества земли не хватало. Но я ее немного успокоил сказав:

— Успокойся! И так получается более ста квадратных метров посадок. При двух-трех урожаях в год, мы сможем обеспечить наш рацион, ежедневной прибавкой свежей зелени, а два раза в неделю и свежими овощами. Это будет весьма неплохо и наши проблемы с постоянными болезнями уйдут в прошлое.

После ужина пошел в подвал, позагорать и полежать на массажной кушетке. Там увидел, что короба для укладки привозимой земли уже готовы. За то время, пока мы возили мешки, их сделали остававшиеся дома ребята. Полежав на массажной кушетке минут сорок, пошел в свою комнату и до десяти часов вечера читал, после чего уснул.

Встал по будильнику в семь часов утра и без двадцати восемь уже выехал в сторону Чехова, сегодня хотелось сделать два рейса с землей. К ангару подъехал уже в десять часов, ребята уже ждали. Мы в течение двух часов загрузили вездеход, с одним перерывом для обогрева, где Саша рассказал, как вчера съездили к складам:

— В первом здании, куда мы залезли, оказалась бывшая казарма, там не было ничего интересного и полезного. Следующее здание проверять не стали, лезть было уже темно, решили оставить на следующий раз.

Я посоветовал:

— Давайте больше не отвлекаться на склады, а скорее закончим с землей. Тем более что осталось сделать максимум пять ездок и надо попробовать делать по две ездки в день. Сегодня отвозить землю буду опять я, так как хорошо выспался и отдохнул. А завтра, скорее всего ты, потом уже Николай. Поэтому сегодня вам ехать на склады, по любому нельзя. Я приеду за второй партией земли часа в четыре и нужно быть готовым быстро загрузить вездеход.

Следующий день прошел практически также, опять землю возил я, как лучше всех выспавшийся и отдохнувший. В бытовке, как рассказывали ребята, спать было душно и неспокойно. Ночью они периодически просыпались, то гасили печку, то наоборот ее затапливали, когда становилось холодно, так как из-за духоты приходилось приоткрывать дверь в перегородке.

В последний мой рейс, загрузили практически всю землю, оставалось только двадцать четыре мешка. В следующую ходку решили до ста мешков доложить в кузов, различные удобрения, список которых мне дала Маша. На следующий день я приехал к одиннадцати часам. Весь кузов был загружен: инструментами, оборудованием и другими припасами для проведения длительных работ на военных складах, а также деревянными щитами, которые приготовили для выгрузки погрузчика.

Захватив Флюра и Валеру, я поехал к складам их выгружать. Пока выгружать все решили около ближнего холма, к предполагаемому штабу. Потом определившись где начинать рыть снег, можно будет перевезти все к месту проведения работ. Выгрузив все около этого снежного холма, поехали под загрузку землей и удобрениями. Потом мы пообедали, и Саша с Колей отправились на груженом вездеходе домой. Завтра они должны были привезти погрузчик. Когда они уехали мы начали подготавливать все для переезда, в первую очередь, конечно, разбирать кран-балку. Она отработала очень хорошо и нам даже полюбилась. К девяти часам вечера, при свете прожекторов, мы все полностью разобрали и подготовили к перевозке. После чего пошли ужинать и отогреваться в бытовке, спать улеглись в одиннадцатом часу вечера. Действительно спалось в бытовке не очень хорошо, было душно, циркуляция воздуха была препаршивейшая.

На следующий день, мы продолжали готовиться к переезду и грузить все освободившееся оборудование в сани. Занимались этим до самого приезда Саши и Николая с погрузчиком в кузове. Когда они подъехали мы, оставив Валеру в бытовке, отправились с загруженными санями к военным складам. Там подготовили площадку и разгрузили погрузчик из кузова. Вернее на нем выехал Коля, по приставленным к кузову, деревянным щитам. После этого я, уже на пустом вездеходе поехал цеплять бытовку и транспортировать ее к месту проведения раскопок.

Оставшиеся должны были, попробовать попасть в следующее здание. Сани, пока не определились с местом раскопок, разгружать не стали. Подъехав к бытовке, где уже в нетерпении прохаживался Валера, мы быстро загрузили в кузов вездехода все детали кран-балки. Потом прицепив бытовку к фаркопу, не спеша потащили ее в сторону складов. Где и поставили недалеко от выгруженного погрузчика. После этого поехали к видневшемуся невдалеке снегоходу, стоявшему рядом с одним из зданий.

Подъехав туда поближе, мы увидели, каким образом наши ребята попали в это здание. На фронтоне крыши, на уровне двух метров над снежной поверхностью, виднелось несколько рваных дыр. Одна была значительно расширена, видно дело не обошлось без бензопилы и топора. Я подумал, — что Саша наверняка использовал свой любимый гранатомет, произведя серию выстрелов по фронтону крыши. Мы подъехали совсем близко к этой пробоине, откуда уже выглядывал улыбающийся Флюр. Он помог нам влезть в здание и сказал:

— Приветствую вас в нашем «эльдорадо»! В этом здании оказался столь вожделенный нами штаб. Сейчас Саша ищет схемы расположения ангаров и инвентаризационные описи, чтобы у нас появилась определенная, конкретная цель — какой ангар откапывать.

Мы, включив фонари, тоже пошли обыскивать здание. Спустившись с чердака, уже в коридоре, наткнулись на замерзший труп, в открываемых нами комнатах их были десятки. Поэтому наше намерение тщательно обыскать все комнаты очень быстро исчезло, и мы пошли к Саше. Который как опытный военный, уже нашел комнату с секретными материалами и там перебирал бумаги. Стоящие вдоль стен несколько больших железных шкафов и два сейфа были открыты. На мой вопрос:

— Слушай Санек! Ты случаем не медвежатник? Как это тебе удалось все это открыть?

Он, молча, кивнул на лежащие немного в стороне два трупа. По-видимому, Саша с Флюром, стащили их со стоящих в этом же помещении двух диванов, чтобы не мешали. Предварительно обыскав, и у них нашли ключи от несгораемых шкафов и сейфов.

Эти люди, было видно, просто замерзли. На надетые, на них полушубки и ватные штаны было намотано куча каких-то тряпок и одеял. На полу валялось пять пустых бутылок водки и несколько вскрытых консервных банок. При дергающемся свете фонарей, картина получалась мрачная и сюрреалистичная.

Я решил выйти обратно на чердак, где можно было увидеть, по крайней мере, дневной свет и подышать свежим морозным воздухом. Здесь я чувствовал, что моя помощь совершенно не нужна, а может только помешать и замедлить поиск нужных документов. Со мной вместе вышел и Валера. Николай тоже стоял на чердаке и нервно курил. Мы с Валерой тоже закурили и начали обсуждать увиденное зрелище.

По-видимому, после катастрофы, весь персонал складов, переехал жить в это здание, как наиболее качественно сделанное и лучше всего утепленное. Об этом свидетельствовали, явно перенесенные из казарм, железные двух ярусные кровати, а также количество трупов. Но, по-видимому, система отопления не смогла обеспечить тепло при таких морозах и люди просто замерзли. Видимо в последние дни, они очень много пили, буквально все помещения были завалены пустыми водочными бутылками. Наверное, командование, чувствуя, что ничего не может сделать, раздало всем водку и пустило все на самотек.

Постояв так какое-то время и замерзнув, мы пошли греться в кабину вездехода и ждать появления Саши и Флюра. Прождали мы не менее часа. Валера уже хотел идти проверить, не случилось ли там чего, когда они появились все скукожанные и замерзшие. Саша нес в руке несколько папок с документами.

Я сказал Коле и Валере, чтобы они шли заводить снегоход и на нем ехали к бытовке. Вместо них в кабину сели Саша и Флюр. Я, включив обдув теплым воздухом, тоже поехал к бытовке. В ней должно было быть тепло. Мы, перед тем как ехать к ребятам в здание, растопили дизельную печь. Пока мы ехали, Саша так и ничего не сказал, видно очень замерз и теперь отогревался, температура на улице была — 16 градусов.

Приехав в бытовку, я начал отпаивать Сашу и Флюра горячим чаем, Туда плеснул даже немного коньяку. Попив чаю, они отогрелись и начали рассказывать, все свои похождения и, что нашли в штабе. Как я и предполагал, дыры во фронтоне, Саша сделал, выстрелив из гранатомета. Потом при помощи бензопилы и топора расширили самую большую из них.

Попав в здание, они сразу поняли, что это штаб. Это было видно по наличию многочисленных кабинетов, хотя и заставленных казарменными койками. Поэтому Саша и Флюр пошли искать секретную часть. Нашли ее тоже быстро, двери там были металлическими. Зайдя туда в незапертые двери, они увидели закрытые железные шкафы и сейфы. Видя трупы, лежащие на диванах, они обыскали их, и нашли связку ключей от их замков. А потом изучали найденные бумаги, ища информацию об имеющихся на складах запасах. И вот вся она в этих пяти папках, Саша поднял их с кровати и бросил на стол.

Николай в это время осматривал остальные помещения штаба, но по его словам кроме небольшого запаса продуктов и водки, он ничего интересного не обнаружил.

Я начал изучать принесенные Сашей документы. Там была и схема территории с нумерацией всех боксов и ангаров и акты инвентаризации по каждому указанному в этой схеме объекту. Из этих документов было прекрасно видно, что где находится, именно эти сведения мы и надеялись найти в штабе.

Так как скоро должно было начинать темнеть, мы быстро перекусили, привезенным из дома обедом. После чего Валера и Флюр, поехали домой, чтобы хоть по-человечески вымыться и выспаться. Заодно увезти ненужные теперь детали кран-балки. К тому же они должны были завтра привезти запасы продуктов и топлива для печки и бензогенератора.

Кстати, мы правильно выбрали объект для откапывания, по схеме и инвентаризационным записям, это был бокс для специальной техники. Там, например, должно было быть четыре транспортера на воздушной подушке. Единственно, что меня беспокоило во всех этих инвентаризационных списках, это даты. Самая последняя опись проводилась за пять месяцев до катастрофы.

Как только ребята уехали, мы, заранее установив освещение, вручную откидали верхний, более рыхлый слой снега, по будущей трассе въезда в бокс. Потом, Саша, севший за управление погрузчиком, начал углублять этот въезд. Флюр на снегоходе, буксировал сани загруженные снегом, а я помогал ему опрокидывать ручной лебедкой, самосвальный короб на санях. Так мы работали, до десяти часов вечера, переместив за это время, где-то кубов пятьдесят снега.

На следующее утро, мы встали в восемь часов и в девять уже опять принялись за работу. Где-то в районе часа дня, приехали Николай и Валера, привезли нам припасы и уже готовые обед и ужин. К этому времени было уже докопано до середины ворот бокса. Решив сначала пообедать, а уже потом окончательно откопать вход в бокс, мы приостановили работу.

За обедом ребята рассказали, что дома все нормально, все здоровы, Ванька растет и все с нетерпением ждут результатов нашей работы. Этим они еще больше распалили наше нетерпение увидеть, что же находится в боксе. Мы быстро закруглились с обедом и уже впятером пошли убирать снег. При этом Коля с Валерой, начали вручную копать шурф возле самых ворот бокса. Вырезанные снежные блоки, они переносили наверх, вырубив в снегу для этого ступени. Он был хорошо спрессован, поэтому блоки не рассыпались.

Когда на улице стало уже совсем темно, мы, наконец, смогли попасть в этот бокс. Была откопана маленькая дверь в воротах. После того как Коля ее открыл, все бросили заниматься раскопками, а перенесли бензогенератор к воротам и протянули в бокс электропроводку и установили там несколько прожекторов. Затем начали методично осматривать находящуюся там технику.

Никаких транспортеров на воздушной подушке мы там не нашли. В боксе только стояло на консервации, несколько гусеничных транспортеров и траншеекопателей. По видимому после катастрофы всю вездеходную технику отсюда отозвали для использования в спасательных и снабженческих операциях.

Мы были конечно разочарованы, что ничего интересного и полезного для себя не нашли и, что придется откапывать еще неизвестно сколько ангаров и боксов. Поэтому все ужасно уставшие и в отвратительном настроении направились в бытовку и стали распивать литр водки. При этом первые две дозы по пятьдесят грамм, выпили без всякой закуски.

Кстати ребята из дома, привезли две раскладушки, и теперь никому не нужно было спать на втором ярусе кроватей, внизу конечно при разложенных раскладушках было очень тесно, но зато спать ночью было не так душно.

За ужином, отягощенные распитым литром водки, мы обсуждали какой ангар нам откапывать следующим. Опять изучали отчеты по инвентаризации складов, выбирая объект для следующего откапывания. Мнения разделились. Саша стоял за седьмой ангар — там по бумагам находилась техника для разворачивания полевых госпиталей. И в инвентаризационной описи, там было шесть вездеходных транспортеров-эвакуаторов раненых. Николай стоял за одиннадцатый ангар — там была инженерная техника. В том числе, на, что особенно напирал Коля — для работы в заболоченных местах, а это говорил он:

— Наверняка облегченная техника на широких гусеницах и значит, она сможет передвигаться в наших условиях.

На, что ему Саша не менее аргументировано заявлял:

— Медицинские эвакуаторы, специально созданы таким образом, чтобы можно было вывозить раненых и зимой по глубокому снегу и это самое то, что нам нужно. К тому же их вряд ли вывезли, потому что у начальства, как правило, гигантомания и наверняка они затребовали с этих консервационных складов, технику помощней и посолидней. А каких-то медицинских эвакуаторов на одного лежачего раненного, могли и не заметить. И если ты обратил внимание в отрытом боксе, остались только траншеекопатели и артиллерийские транспортеры. А все по бумагам имеющиеся там большие транспортеры личного состава и вездеходы, были сняты с консервации и убыли. Значит о небольших медицинских эвакуаторах, могли и не вспомнить.

Их спор разрешил я, сказав:

— Будем рыть вход и в тот и в другой ангар. Нам пригодятся и большой гусеничный болотоход и небольшие медицинские эвакуаторы, лишь бы вся эта техника могла проехать по этому снегу.

Определив по схеме, где находятся эти ангары, запланировали завтра перевозить погрузчик сначала к седьмому ангару и начинать им там рыть въезд. А Коля с Валерой в это время будут вручную пробивать шурф к воротам одиннадцатого ангара. Хорошо они находились недалеко друг от друга, поэтому бытовку договорились поставить посередине между проведением работ.

На следующее утро уже в восемь часов, включив освещение, начали загонять погрузчик в кузов вездехода. К одиннадцати часам дня, мы уже все перевезли и переставили и начали работать. Въезд в седьмой ангар мы копали по старой схеме. К воротам одиннадцатого ангара, Коля и Валера пробивали вручную, вертикальный шурф. Так работали до наступления темноты, потом наши шахтеры пришли работать к нам. Как часто бывало, мы опять всего не предусмотрели и взяли только один бензогенератор. Соответственно могли освещать только работы на одном объекте. Чтобы не простаивать, ребята начали копать шурф и к воротам седьмого ангара.

Так мы проработали опять до десяти часов вечера, после чего разогрели ужин, поели и быстро все уснули. Уже никто не обращал внимание на душноватую атмосферу в бытовке. Утром мы встали в восемь часов и в девять опять все вместе, при включенных прожекторах, убирали снег у седьмого ангара. Только в одиннадцать часов, после очередного обогрева, когда стало совсем светло, Коля с Валерой, опять ушли к одиннадцатому ангару, продолжать рыть, уже похожий на шахту, свой шурф.

Часов в шесть вечера, когда ребята опять пришли к нам работать, мы дочистили въезд до ворот и смогли попасть в седьмой ангар. Как и в предыдущем боксе провели туда освещение, чтобы уже сегодня его обследовать и определить, нужно ли нам пробивать более широкий въезд, или завтра можно перевозить погрузчик к другому ангару. Мы прорывали, можно сказать траншею, шириной полтора метра. Именно такая ширина была у ковша нашего погрузчика. Если же там стоит нужная нам техника, то придется ширину выезда увеличивать не менее чем в два раза.

Обследовать, что находится в седьмом ангаре, направились все и даже, несмотря на проведенное туда освещение, захватили с собой аккумуляторные фонари, чтобы осмотреть все закоулки. Хотя Саша и говорил, что командование забудет о медицинских транспортерах и маленьких эвакуаторах, но их там не было. Из вездеходно-болотоходной техники, стоял в единственном числе, модульный гусеничный транспортер — ТТМ-4901, с большой кабиной и широкими гусеницами. В принципе то, что нам было нужно, но у него был разобранный двигатель. По-видимому, его не смогли завести и начали ремонтировать, но так и не закончили до наступления холодов.

Николай его долго обследовал, а потом вынес свой вердикт:

— Двигатель, обычный КамАЗовский дизель 740.14 и отремонтировать его я берусь дня за четыре. И если здесь не найдем нужных запчастей, то тогда придется разбирать какой-нибудь из наших КамАЗов. Тогда ремонт затянется на время его откопки и разборки.

Флюр сказал, указав Коле:

— Мужик! Ты видишь только этот вездеход и даже не посмотрел другую технику. А там, в конце ангара стоят два КамАЗа, еще в заводской смазке.

Коля соскочил с вездехода и пошел смотреть в дальний конец ангара и уже веселым и довольным минут через десять, подошел обратно. После чего сказал:

— Движки там точно такие же и, что тогда вообще нам мудрить с ремонтом, надо взять и перекинуть двигатель с одного из них и никаких проблем. Тем более в ангаре стоит автопогрузчик с приваренной к нему стрелой с крюком.

После обследования Колей двигателя и обсуждения перспектив его замены. Мы облазили весь этот транспортер, и он нам очень понравился. Единственный минус — будка на модульном прицепе была не очень теплая, но зато большая. В длину она была около пяти метров, там стояли четыре медицинских койки, и еще предусматривалась возможность сделать их двух ярусными. Также там было много медицинской аппаратуры. Мне больше всего понравились гусеницы этого транспортера, они были металлические с эластичными уширителями. По техпаспорту, лежащему в кабине — давление на грунт было всего 0,16 кг/кв. см., максимальная скорость 48 километров в час, грузоподъемность до двух с половиной тонн. В первом модуле могло комфортно разместиться шесть человек. Транспортер можно было использовать и без прицепного модуля.

Еще мы в этом ангаре нашли, большую надувную палатку, которые часто используются для мобильных госпиталей. В принципе после нашей последней неудачи в предыдущем боксе, мы были очень довольны результатом. Все-таки нам повезло, и обнаружилась хотя бы одна единица техники способная передвигаться по снегу. Правда, этот транспортер был слишком велик, но с другой стороны, можно было много чего на нем перевезти. А не очень большую паспортную грузоподъемность, по общему мнению, можно было увеличить раза в два. Снег везде стал намного плотнее и спокойно выдержал бы даже так нагруженный транспортер. Для перевозки угля, можно было срезать будку с модульного прицепа.

Единственный минус этого транспортера был в том, что нужно было его ремонтировать, с другой стороны если бы не это, то вряд ли он нам достался. И по большому счету, деваться нам было некуда. Поэтому мы договорились, что с завтрашнего дня Коля и Флюр, как самые понимающие в технике, займутся только ремонтом этого транспортера. А остальные будут расширять въезд в этот бокс. Я перехожу на управление снегоходом, а Валера помогает мне разгружать сани, работать на погрузчике так и остается Саша.

После этого мы пошли обмывать французским коньяком нашу находку и просидели за этим делом до одиннадцати часов вечера. Вышли на работу только в десять часов утра, уже было светло. Валера перенес бензогенератор к ангару, электричество стали подавать только туда. А мы втроем начали расширять выезд из ангара. Николай с Флюром вели подготовку к снятию двигателей с ТТМа и одного из КамАЗов. Коля решил, что проще перекинуть двигатели, к тому же двигатель у транспортера не вызывал у него доверия. Эти же два, стоящих на консервации, совершенно новых КамАЗа они завели, правда, для этого пришлось их расконсервировать и заливать все виды технических жидкостей. Тестируя один из них, Николай сказал:

— Надо же! Давно такого не слышал! Двигатель работает очень ровно и чисто.

Проезд мы расширили в два раза и успели это сделать за один день, правда, работали опять до десяти часов вечера. За это время Коля с Флюром, все подготовили для снятия обоих двигателей и уже собирались поставить новый движок на транспортер. Мы же собирались завтра перевезти погрузчик к одиннадцатому ангару и начать там рыть въезд.

Хотя мы встали в восемь часов утра, но на работу вышли только в девять, опять рабочее время у нас отняло приготовление завтрака. Пока грузили и перевозили погрузчик, стало совсем светло. После небольшого перекура, мы приступили к рытью въезда в одиннадцатый ангар, по отработанной схеме с перерывами на обогрев. Тогда же в бытовку приходили греться и Коля с Флюром и там рассказывали о продвижении их работы. К обеду они сняли разобранный двигатель с транспортера и на его место уже поставили двигатель от КамАЗа. Николай обещал:

— Примерзну к движку, но за завтрашний день его полностью подсоединю и даже заведу.

Потом подумал и добавил:

— Не! Лучше Флюра приморожу.

Саша тоже обещающе сказал:

— Ну что! Устраиваем соревнование? Завтра мы тоже откопаем въездную траншею к ангару и освободим ворота от снега. В этом нам поможет Бог и предыдущая работа Коли с Валерой.

Когда стемнеет, мы договорились взять у наших ремонтников бензогенератор, а они запустят, правда, большой и прожорливый дизельный генератор, они были установлены на КамАЗах. Являлись можно сказать, передвижными электростанциями. КамАЗ, у которого не сняли двигатель и побудет нашей электростанцией, его подгонят вплотную к раскрытым воротам, чтобы не задохнуться. Из-за нашей непредусмотрительности, приходилось идти на лишнее расходование дизтоплива.

В четыре часа, мы забрали бензогенератор и установили освещение нашего места работ. В девять часов вечера, пришел Николай и сказал:

— Остальные трубки и электрику мы будем присоединять к двигателю завтра, на свежую голову, а сегодня уже пора отдыхать.

— От работы и кони дохнут, — засмеялся он.

Мы сразу после его слов, с облегчением закончили работать, и пошли в бытовку. Там он заявил:

— Чтобы завтра движок завелся и нормально работал, нужно принять сто грамм…

Против этого естественно никто не возразил, и мне пришлось достать бутылку водки. Когда мы выпили и позавтракали, Коля, улыбаясь во весь рот, опять сказал:

— А за то чтобы в одиннадцатом ангаре найти что-то нужное, надо еще принять по сто грамм…

Остальные засмеялись очень одобрительно и выжидающе уставились на меня — опять пришлось доставать бутылку водки и банку Болгарских голубцов на закуску. После этого я заявил:

— Это последняя бутылка, распиваем ее за удачу, а потом укладываемся и спать. Завтра у нас решающий день в наших поисках, если ничего не найдем в этом ангаре, то все работы по раскопкам ангаров сворачиваем, доделываем транспортер, собираем все вещи и уезжаем домой. Правда перед этим придется съездить домой, привезти дизтопливо для ТТМа.

По найденной схеме, на территории складов было топливохранилище, но откапывать его не очень-то хотелось. Саша, да и я тоже, были уверенны, что топлива там нет. Его брали оттуда в первую очередь на заправку откомандированной техники. И, по-видимому, выкачали полностью, судя по пустым бакам у всей находящейся в ангарах техники и пустым канистрам, лежащим недалеко от замороженных людей в штабном здании.

После распития второй бутылки, все угомонились и легли спать. Утром мы проснулись в восемь часов, работать направились в девять. Немного потеплело, — температура держалась у — 14 градусов, да и светать начало раньше. Уже в десять часов было светло, и снег уже очень давно не шел. В этот день работа у нас просто кипела, да и перерывы на обогрев начали делать только через каждые полтора часа. К обеду пробили въезд почти до ворот, после обеда, до наступления темноты, мы полностью очистили ворота от снега и смогли их открыть.

Ангар стоял забитый различной техникой, из него, по-видимому, ничего не вывозили. Валера на лыжах поехал звать ребят, чтобы они приняли участие в осмотре транспортных механизмов, а так же захватили бензогенератор с проводкой и прожекторами. Сегодня он работал весь день у них, наша бригада успела провести все работы до наступления темноты. Мы с Сашей не утерпели и при свете аккумуляторных фонарей пошли осматривать стоящую технику. Пройдя до конца ангара, я обратил внимание только на впечатляющих своими размерами, три вездехода, — это были мощные транспортеры, на очень широких гусеницах, когда смерил их рулеткой, ширина оказалась 97 сантиметров.

Когда пришли ребята, принеся генератор и установив освещение в ангаре. Мы измерили одного из этих монстров, по крайней мере, по величине. Длинна вездехода была 9,9 метра ширина 3, а высота 3,7 метра — у него было четыре ведущих гусеничных движителя. На этих гусеницах, высоко стояла передняя часть автомобиля УРАЛ и длинный металлический кузов. На одном из этих транспортеров, был установлен кран-манипулятор. Флюр, залезший осматривать кабину одного из этих вездеходов, нашел документацию на эту громадину. Это оказались, болотные вездеходы УРАЛ 5920, выпуска 1988 года, грузоподъемностью девять тонн и с давлением на грунт с полной нагрузкой 0,22 кг/ см.

Двигатель там стоял КАМАЗ — 740, скорость они могли развивать до 30 километров в час.

Также к нашему удивлению, в этом ангаре нашелся небольшой, по сравнению с УРАЛами, медицинский эвакуатор, шесть штук, которых должны были стоять в седьмом ангаре. В кабине этого медицинского вездехода, тоже лежал полный комплект документов на эту машину. Это был снегоболотоход ГАЗ — 34039, грузоподъемностью полторы тонны. Двигатель на нем был дизельный с турбанадувом — Д-245, мощностью 108 лошадиных сил. Давление на грунт в снаряженном состоянии составляло 0,232 кг/кв. см. Мы его тоже весь обмерили рулеткой, хотя все эти данные были в его паспорте. Его длинна была 5,7 метра, ширина 2,6, высота 2,4 метра. Внутренний утепленный бокс для размещения раненых, был длинной 2.7 метра шириной и высотой по 1, 6 метра. Там было одно лежачее место и четыре медицинских кресла, по-видимому, для транспортировки сидячих раненых. Еще мы прочитали в найденных документах, что скорость вездеход мог развивать, до 48 километров в час и допускалось транспортировать прицеп массой до 2 тонн. Этот снегоболотоход нам тоже очень понравился, он как будто специально был создан для нас.

Хорошо осмотрев все эти вездеходы, мы собрались возле УРАЛА с краном, закурили и устроили совещание, — что же нам выбрать для себя. Конечно, хотелось забрать все, но с другой стороны столько техники вроде бы нам и не нужно. По идеи, нам вполне хватило бы и двух небольших вездеходов, но эти громадные монстры УРАЛы, просто завораживали. Так мы стояли и обсуждали эту проблему минут двадцать. Потом Саша, глядя на УРАЛ, сказал:

— Нужно забирать все вездеходы. На эти УРАЛы, спокойно можно установить те большие кунги, в одном из которых мы жили в Серпухове, и использовать их как бытовки. По любому скоро нам придется ездить еще дальше, отыскивая припасы и топливо, а в кунге гораздо лучше жить, чем в сделанной нами бытовке. Например, мне уже, блевать хочется на нее. К тому же скорость у УРАЛов, даже получается выше, чем когда мы транспортировали бытовку, двигаясь со скоростью всего 20 километров в час. И наконец — установив кунг на УРАЛ, мы сможем съездить в Москву. Там за несколько дней все осмотрим, и может быть, все-таки найдем людей и действующий центр управления. Потому, что все не могли так просто замерзнуть и исчезнуть, а в Москве наверняка находится какой-нибудь координационный центр. Властные структуры, обладая практически неограниченными ресурсами, не могли просто так раствориться в никуда. Наверняка система управления расположилась в бункере и вполне возможно в Москве. Только объединившись с другими, наша группа сможет выжить.

Все в принципе согласились с ним, но решили сначала перегнать домой, модульный вездеход, доделываемый Колей и Флюром и медицинский снегоболотоход, стоящий в этом ангаре. В нем, кстати, оказался полный бак солярки и в медицинском отсеке, стояло пять 30 литровых, полных канистр с дизтопливом. По-видимому, его специально спрятали в этом ангаре, замаскировав среди других громадных машин. Наверное, кто-то готовился на нем дезертировать с этой военной части. Так же там мы нашли три ящика тушенки, несколько упаковок макарон и крупы и два ящика сгущенного молока.

В этом ангаре у остальной техники топливные баки были пусты, так же как и в остальных откопанных объектах. Но благодаря найденным, в этом ГАЗовском снегоболотоходе, запасам топлива — теперь могли спокойно перегнать два малых вездехода. Так мы и решили, что расширив выезд из этого ангара, забираем ГАЗон. А к этому времени, Коля с Флюром, заканчивают с модульным транспортером ТТМ. И мы, захватив естественно наш вездеход — уезжаем домой, а за УРАЛами приезжаем потом — загрузившись бочками с соляркой. Перегоняем их прямо в Серпухов — там, в боксе был кран. Им устанавливаем кунги на эти УРАЛЫ, а уже потом будет видно, где и как их будем использовать. Может, и правда съездим целой бригадой в Москву.

Я тоже хотел попасть в Москву, хотя и не верил в управляющий центр власти, которые не проявил себя столько лет. Мне просто хотелось заехать к себе домой и взять кое-какие вещи и фотографии. Чтобы помнить о той, — уже подзабытой счастливой, спокойной жизни, с полными магазинами и ласковом, теплом Солнце. Мне хотелось посмотреть видеодиски со снятыми мной фильмами, о поездках нашей семьи на море, в теплые страны. Одним словом, меня мучила ностальгия о прошлых временах.

В этот день, работать уже никто не мог, и мы пошли в бытовку отдыхать и допивать оставшийся литр водки.

— За успех нашего безнадежного дела — ухмыляясь, сказал Флюр. Что мы до девяти часов вечера, успешно и сделали.

 

Глава 12

Утром встали в восемь часов, проблемы выбора, что завтракать у нас не возникло, оставалось всего четыре банки Болгарского фаршированного перца и три лепешки — этим и пришлось питаться. На обед у нас уже ничего не оставалось, если конечно не воспользоваться запасом, найденным в медицинском снегоболотоходе. Мы его начали именовать ГАЗоном. Но есть тушенку, зная, как у нас обстоят дела с ее запасом, казалось большим расточительством. Поэтому договорились обойтись сегодня без обеда и работать пока не добьемся результатов. Потом сразу ехать домой, а там уже отъедаться и отсыпаться.

Николай и Флюр, свою работу закончили раньше. Они завели и вывели из бокса ТТМ с модульным прицепом, около двух часов дня. Новый двигатель работал прекрасно. Они еще загрузили этот прицеп, различными запчастями и маслами, найденными в ангаре. Оставив пока ТТМ работающим на холостом ходу, пошли заводить ГАЗон, это тоже было непросто. Нужно было, залить все технические жидкости, принести бензогенератор и пускач, который был привезен их Серпухова, а также аккумулятор, который мы дополнительно еще вчера подзарядили. Но техника уже столько простояла на холоде, что даже при хорошо заряженном аккумуляторе, двигатель без помощи пускача, практически запустить было невозможно.

Где то через час, они запустили ГАЗон и, открыв ворота, подогнали его к самому выезду из ангара, потом занялись УРЛами. В это время наша бригада, все продолжала расширять проезд в ангар. Мы закончили работу около пяти часов вечера и сразу же выгнали ГАЗон на улицу. После чего собрали кое-какие вещи и поехали домой.

ТТМом управлял Коля, а ГАЗоном Саша, с ним вместе поехал Флюр, Я вел наш вездеход, со мной ехал Валера. Снегоход и остальное привезенное оборудование, и материалы мы оставили, решив их вывезти, когда будем перегонять УРАЛы. Поехали колонной, как договорились, со средней скоростью 30 километров в час, первым ехал Саша, я замыкал колонну. Домой мы приехали в девять часов вечера. Все, кроме детей, вышли нас встречать. Как сказала Маша:

— Мы все переволновались столь длительным вашим отсутствием. Хоть ты и говорил, что вернетесь только тогда, когда найдете какой-нибудь вездеход. По нашим прикидкам у вас еще вчера должны были закончиться продукты.

В это время все собравшиеся, стали с большим интересом обходить и даже залазить в привезенную технику.

После получасовых расспросов и осмотра вездеходов, уже после моих слов:

— Мы сегодня только завтракали и вообще грязные как черти.

Нам дали возможность пройти в дом и заняться своим туалетом, в это время женщины готовили праздничные блюда и накрывали шикарный стол. Володя суетился, принося дефицитные продукты и спиртное.

Наш праздничный ужин, плавно перешел в обсуждение наших планов по использованию вездеходов. Все сразу загорелись идеей поездки в Москву. Каждый из нас внутри надеялся, что когда-нибудь мы объединимся с другими людьми и наладим цивилизованное проживание. И все, включая и меня, думали, что максимум через пять лет потеплеет и мы, наконец, увидим Солнце, деревья и зеленую траву. Правда, я сомневался, что все растения переживут такие затяжные морозы, но в конце-концов у нас-то оставались семена и что-то мы сможем вырастить. Маша, на третью неделю после катастрофы, в лесу набрала, сосновых и еловых шишек, а так же других семян, произраставших там деревьев.

Все хотели поехать в Москву, практически у всех там оставались близкие родственники и друзья. Но я сразу решил, ограничить эти разговоры и не развивать призрачные надежды. Поэтому сказал:

— В Москву поедет шесть человек — это столько, сколько может комфортно ночевать в кунге. Поедем на двух вездеходах и на всякий случай возьмем с собой снегоход. Потому, что неизвестно как в городе можно будет проехать, большим неповоротливым вездеходам. Из малых вездеходов, возьмем ГАЗон, а у него на прицепных санях повезем снегоход. Поедет вся команда, которая вытаскивала эти вездеходы и еще Володя. И вообще, рано мечтать и строить планы, еще нужно приложить очень много сил и времени, чтобы дооборудовать эту технику. Начинать придется издалека, с привычной для нас работы. Копать подснежные гаражи для всей этой техники. Сами понимаете, оставлять на зиму их наверху — никак нельзя, при таком холоде может повести даже металл. А так же требуется установить на наш вездеход цистерну, нужно будет в первую очередь набрать дизтоплива. А сейчас стоит отдохнуть, хотя бы дня два и потом уже на трезвую голову строить конкретные планы.

Два последующих дня, мы все пятеро блаженствовали. По нескольку раз в день лежали на массажных кушетках, загорали и конечно объедались домашней пищей. К тому же нам установили дополнительный паек. Учитывая ко всему прочему, что мы повысили обеспечение нашей колонии, дефицитными продуктами питания, по тушенке и сгущенному молоку практически на 20 процентов. В эти дни единственное, что я делал полезное, это анализировал температурные графики. Несомненно, образовался устойчивый тренд на повышение температуры и удлинения светового дня, хотя и не очень значительное.

После двух дневного отдыха мы начали установку цистерны на наш вездеход, а также начали готовить ГАЗон к экспедиции. Сначала демонтировали все медицинское оборудование и сняли все кресла и кровать, превратив медицинский отсек в отапливаемый грузовой фургон.

Восемнадцатого июня Флюр с Валерой, уже на оборудованном цистерной вездеходе, поехали на заправку набирать дизтопливо. Везти солярку в цистерне решили, чтобы было проще заправлять УРАЛы. Там установили насос, и теперь совсем нетрудно было закачивать топливо в баки. Я даже подумывал, что нужно взять вездеход с цистерной и в поездку в Москву. Хотя с другой стороны, баки УРАЛов вмещали тысячу литров солярки и такого количества, по техническим документам, с избытком хватало до Москвы и обратно. Но в процессе перегонки от складов до Серпухова, я хотел проследить, сколько солярки расходуют эти монстры реально и уже, потом решать, брать ли вездеход с собой. Эту цистерну я хотел оставить на ИСУЗУ постоянно. Техники теперь у нас хватало и без нашего заслуженного грузовичка. Тем более он в последнее время, начал вести себя немного не так. Несмотря на то, что Коля очень часто занимался ремонтом и смазкой гусениц, но появившиеся оттуда посторонние звуки, так никуда и не пропали. По моему мнению, он держался из последних сил, и его надо было поберечь — пореже эксплуатировать.

Пока Флюр с Валерой везли топливо, мы окончательно доделали ГАЗон, превратив его в грузовой вездеход. За УРАЛами мы намеривались ехать завтра и не заезжая домой, гнать их прямо в Серпухов. Туда же решили перевезти и бытовку, где краном ее снять и доработать сани, чтобы можно было на них перевозить груз и первым этим грузом станет наш снегоход и запас топлива.

19 июня мы встали в восемь часов утра, дежурившая Таня уже все приготовила для завтрака. За УРАЛами поехали вшестером, дополнительно к нашей команде еще присоединился Володя. Он мог водить большие гусеничные машины. В молодости, когда служил в армии, был механиком-водителем на танке. Так как у нас уже было все подготовлено к поездке, мы, взяв сумки с продуктами и водой, в девять часов утра выехали с территории поселка. Температура воздуха на улице была -14 градусов, снега не было. Ехали мы со средней скоростью тридцать километров в час, при большей скорости от гусениц нашего вездехода доносились, совсем уже угрожающие звуки и скрипы.

К половине двенадцатого дня, мы уже въехали на территорию складов и сразу же поехали к одиннадцатому ангару. Мы с собой прихватили несколько канистр с дизтопливом. Чтобы заправить УРАЛы прямо в ангаре и выехать на них на улицу, где уже из цистерны залить им топливо в баки. На УРАЛах, так как они были на консервации, стояли совершенно сухие аккумуляторы, и не было залито никаких технических жидкостей. После откопки ангара, Коля вместе с Флюром провели с ними ТО и даже залили кислотную смесь в аккумуляторы и несколько часов их заряжали. Правда, по словам Коли, зарядили их слабовато, зарядное устройство было одно и в первую очередь они заряжали отъезжающую технику. Поэтому с собой мы взяли, еще один бензогенератор и два зарядных устройства.

В первую очередь, когда приехали, мы, заведя генераторы, поставили аккумуляторы УРАЛов на подзарядку. В этом участвовало и пуско-зарядное устройство, оставленное нами прошлый раз, обычно мы его называли пускач. Мы с Валерой начали собирать и грузить в ГАЗон все оставшиеся вещи, доски и деревянные щиты закидали в бытовку. В это время ребята продолжали заниматься расконсервацией УРАЛов. Мы с Валерой, при помощи буксировочных тросов, прицепили сани с бытовкой к ГАЗону, и пошли им помогать. Там нам Коля сказал:

— Ковыряться здесь нам еще придется долго. Вы зря загрузили бытовку. По-видимому, обедать придется здесь.

Пришлось нам пойти обратно и разгрузить доски и щиты, после чего затопить дизельную печь. После обеда, занимались работами по подготовке к выезду УРАЛов до семи часов вечера, — только заводили их не меньше часа.

В восемь часов мы двинулись в путь, на УРАЛах водителями были: Володя, Саша и Николай. Я на ГАЗоне транспортировал бытовку, последним ехал Флюр с Валерой. Дизтопливо из цистерны было уже слито в баки УРАЛов, поэтому я их отправил на вездеходе-заправщике, домой. Снегоход с санями-самосвалом, мы загрузили в кузов УРАЛа, краном-манипулятором. Ехали очень медленно, со скоростью не более 25 километров в час. К ангарам в Серпухове прибыли только к половине одиннадцатого ночи.

Мы даже не стали заезжать на территорию предприятия, УРАЛы были очень неповоротливы, поэтому их оставили на свободном открытом пространстве. Чтобы подъехать вплотную к ангару, на них нужно было долго маневрировать. Отцепив сани с бытовкой, мы выгрузили все из грузового отсека ГАЗона, поставив туда две кушетки из административного здания. После этого, с пассажирами в грузовом отсеке я поехал домой, куда мы прибыли только в два часа ночи. Пока помылись и поужинали, натикало уже три часа, поэтому завтра решили отсыпаться и устроить день отдыха.

Я проснулся только в одиннадцать часов дня, посмотрел на термометр, было -13 градусов. Пошел, умылся и направился в столовую, Володя и Коля были уже здесь, мы позавтракали и сели играть в карты. Вскоре появились и остальные члены нашей команды перегонщиков, а можно сказать — мародеров, хотя Володя нас называл — трофейщиками.

После завтрака все, кроме нас троих, разошлись заниматься своими делами и своими женами, а мы до обеда просидели, играя в карты. Потом я пошел, полежать на массажной кушетке и позагорать. В подвале Маша, занимаясь посадками на огороде, рассказала, чем они здесь занимались все это время. В основном это были хозяйственные дела и работа на огороде. Она жаловалась мне, сколько теперь отнимает времени обычная стирка или уборка наших помещений. Потом сказала, что:

— Наша собака, Чапа — скоро, по-видимому, ощеница, хотя состояние обоих собак, вызывает большие опасения, они стали какие-то вялые и без большого интереса выходят на улицу. Птица тоже вялая и часто болеет, видно курам тоже не хватает солнечного света.

Немного помолчав, Маша продолжила:

— По-видимому, жена Флюра — Катя, беременна. Хотя по молчаливому уговору, все стараются этого избежать… А также по моим наблюдениям, между Максимом и Ритой, начались серьезные отношения…

Все эти рассказы продолжались больше часа так, что ушел я из подвала, полностью перегруженный информацией о внутренней жизни нашей колонии.

Меня весьма напряг рассказ, о возможном появлении нового члена нашего коллектива. Правда успокаивал себя мыслями о том, что у нас еще оставалось детское питание в жестяных банках, да и памперсы еще тоже были.

На следующее утро, когда спустился в столовую, то увидел, что почти все отъезжающие уже сидели тут. Мы вчера договорились, что для оборудования УРАЛов привлечем всех мужчин и двух девушек, а именно Таню и Наташу, они будут дежурить и готовить нам пищу. А также примут участие в мародерской операции. Мы собирались еще раз съездить на станцию и поискать там, в магазинах нужные нам вещи и косметические средства. В первую очередь требовалось, постельное белье и другие обычные бытовые вещи: носки, трусы, полотенца….

Договорились ехать на ГАЗоне и ТТМе, всего нас поехало одиннадцать человек. В медицинском отсеке ГАЗона, опять пришлось устанавливать 3 кресла и теперь в нем могло ехать пять человек. В ТТМ, первый модуль и так был предусмотрен для перевозки шести человек, поэтому там мы ничего не меняли и не усовершенствовали. Для ночлега было задумано использовать два кунга. Поэтому в грузовой модуль ТТМа загрузили: дизельную печку, два бензогенератора, запас топлива и другие, необходимые для недельного проживания вещи.

К ангару в Серпухове мы добрались в начале одиннадцатого утра. Мы решили, что пока не установим печь в один из кунгов и не протопим его, печь в бытовке не трогать. Первым делом, что сделали, это затопили печь в бытовке и оставили наших девушек там, чтобы они не мерзли и не мешались. А мы в это время, разделившись на три бригады, по три человека в каждой и начали заниматься кунгами. Две бригады готовили их для проживания, а третья во главе с Николаем, начала отсоединять, один кунг от рамы автомобиля. При этом если болты в креплении не проворачивались, они их просто срезали болгаркой. Моя бригада, занималась монтажом печки и наведением порядка в одном из кунгов.

После того, как мы смонтировали печь и затопили ее, то тоже пошли помогать снимать крепления. В процессе резки заржавевшего болта, Валера был остановлен Колей. Оказывается, он смерил высоту ворот, и получалось, что если мы установим кунг на УРАЛ в ангаре, то не сможем выехать на улицу, высота ворот это не позволяла. Чтобы установить их на УРАЛы, нужно было выезжать наверх на улицу и выгонять туда же кран. Поэтому нам пришлось свернуть все работы и по старой памяти начать делать деревянные щиты, для выезда колесной техники из ангара. А также устройству на улице площадки, чтобы поставить кран — его решили выгонять первым. Две бригады занялись изготовлением щитов, а бригада Саши, выгрузив погрузчик и снегоход с санями из кузова УРАЛА, начала делать выезд менее крутым. То есть занялась привычной и порядком нам уже надоевшей работой.

После обеда Валера, занялся переноской дизельной печки из бытовки во второй кунг и установкой ее там, а девушки взяв лопаты, начали помогать убирать снег, уменьшая угол наклона выезда из ангара. Этими же работами мы продолжали заниматься и после наступления темноты. В восемь часов вечера, Таня и Наташа ушли готовить ужин, а мы еще час убирали снег и сколачивали щиты.

После ужина, который состоялся в помещении, где остановились девушки и наша бригада. Все довольно быстро разошлись по своим спальным местам.

Подъем был в восемь часов утра. В кунге спалось гораздо лучше, чем в бытовке, Я полностью выспался и, судя по виду, остальные тоже. Умывшись из рукомойника, попытался помочь нашим дамам приготовить завтрак, но был отправлен за стол, ожидать его. Скоро из второго кунга подошли другие члены нашей экспедиции и у нас, сразу стало тесно и весело. Коля и Флюр, непрерывно сыпали шутками, заставляя девушек, прерывать приготовление завтрака и начинать смеяться.

Поэтому на работу мы вышли, где то в начале десятого. До обеда продолжали сбивать щиты и копать снег, сделав уклон выезда примерно на 25 градусов. После чего выложили на него, две широкие полосы из деревянных щитов, скрепив их между собой, часто набитой вагонкой. Наверху на улице, из тех же щитов сделали небольшую площадку под кран.

Пообедав, мы завели ЗИЛ с установленным краном, который как обычно дымил, из-за треснувшего от холода картера и от него невыносимо пахло гарью. Коля нас предупреждал, что он проработает в общей сложности не больше двух часов. Поэтому, после каждого подъема, было решено его глушить. В три часа дня, Флюр выгнал кран на площадку, после чего Саша вывел один КАМАЗ с кунгом, из двигательного отсека которого тоже вовсю валил дым.

После этого Николай, включив бензогенератор, срезал болгаркой оставшиеся болты крепления. Затем Флюр краном поднял кунг и поставил его на грузовую площадку УРАЛа и Саша уже пустой КАМАЗ отогнал метров за пятьдесят.

Я не стал дальше смотреть на их работу, а пошел внутрь ангара к своей бригаде. Там ребята из последних досок заготавливали дополнительные щиты. Когда мы закончили и вышли из ангара, Николай болгаркой вырезал часть кузова, чтобы сделать свободный выход из кунга. После этого мы работу на сегодня закончили, делать лестницу для удобного прохода с поверхности снега в кунг, Коля собирался завтра. Кунг стоял в кузове УРАЛА довольно высоко над уровнем снега, около двух метров и поэтому попасть туда без лестницы, было весьма проблематично.

Сегодня мы задумали сделать праздничный ужин, посвященный нашему первому приезду в Серпухов в этом году и началу работ. Вчера мы скромно поужинали, работали допоздна и очень устали, было не до праздничных посиделок. А сегодня кроме гречневой каши с тушенкой, мы открыли еще консервы с болгарскими голубцами, горошком и фасолью, а так же банку оливок. Володя торжественно выставил на стол две литровых бутылки Шотландского виски. Мы под шутки и анекдоты, начали его усваивать, понемногу выпили даже наши девушки. Закончили, где то в десять часов вечера, а в одиннадцать все уже улеглись спать.

Подъем у нас был опять в восемь часов утра, работа началась через час. Вторым на УРАЛ решили ставить кунг, в котором ночевали ребята, и бригада Коли опять принялась проделывать такую же работу, что и вчера. Я не стал снимать их с этой работы, они мастерски разделались вчера с предыдущей будкой.

С остальными мы собрались внимательно осмотреть еще раз, что находиться в других ангарах. После первого беглого осмотра еще два года назад, никто из нас туда даже и не заглядывал. Хотя я, например, помнил, что в одном из ангаров меня очень заинтересовал, маленький экскаватор Японского производства. Вместо ковша к нему можно было крепить долбежную систему, типа большого отбойного молотка. Я еще тогда подумал, как хорошо было бы им, рыхлить и грузить уголь. Но для нашего вездехода, он был слишком тяжел. По этой же причине самоходом к барже его доставить было тоже проблематично. К тому же тогда у нас была взрывчатка, а небольшой погрузчик нас полностью удовлетворял. Теперь у нас не было взрывчатки, зато появился УРАЛ, на который можно нагрузить девять тонн груза. И значит, спокойно сможем перевезти, этот экскаватор к барже. В противном случае без взрывчатки, придется долбить уголь отбойными молотками вручную и наша производительность резко упадет. Нам всем придется в течение двух месяцев долбить уголь, чтобы обеспечить себя на зиму.

Поэтому я очень хотел осмотреть этот экскаватор, посоветоваться с Володей, Сашей и Колей и если мы сойдемся во мнении, — то начинать откапывать ангар. В этом у нас уже был накоплен громадный опыт.

Во втором по счету ангаре, мы все-таки нашли этот экскаватор. Он был совершенно новый, такой же, как и вывезенные нами ранее погрузчики «Мустанг». И в него, тоже не были залиты технические жидкости, даже масло не было залито. Володя тоже осмотрел его и согласился со мной, что он будет, даже после таких минусовых температур, работоспособен и весьма нам пригодится. Тогда мы позвали в этот ангар Колю и Сашу, даже ради этого пришлось приостановить работу. Осмотрев экскаватор, они тоже согласились, что его обязательно нужно откапывать.

Когда мы вылезли на улицу, Володя на лыжах поехал к УРАЛу с краном, чтобы загрузить и перевезти к этому ангару погрузчик. Так что после обеда, наша бригада начала рыть въезд в еще один ангар. А по УРАЛу с краном-манипулятором, я окончательно решил — никакой кунг туда не устанавливать, а использовать его как чисто грузовой транспортер.

Работали мы до восьми часов вечера, пока ребята не изготовили лестницы для подъема через вырезанный борт кузова к двери кунга. Лестницы делали Валера с Володей, помогал им Игорь. Так что моя бригада распалась и откапывать ангар, ко мне присоединились Саша и Флюр. Работали по старой схеме, Саша управлял погрузчиком, мы с Флюром на снегоходе, санями-самосвалом отвозили снег в сторону. До восьми часов, выкопали мы не очень много, так как сразу начали рыть широкий выезд, и работа шла медленно.

За ужином Таня пристала ко мне с вопросом:

— Дядя Толь! Когда поедем в город на вокзал? Очень хочется полазить по магазинам. Тем более вы обещали — как только закончим установку кунгов, сразу на следующий день поедем на станцию.

Я попытался объяснить, что возникла незапланированная работа и сказал:

— Поедем после того, как откопаем ангар с экскаватором.

Но все уже были настроены на поездку в город на станцию и поиск в тамошних магазинах, нужных товаров. Было понятно, что откапывать ангар все будут очень неохотно и лениво. Лучше все-таки поехать мародерничать по магазинам, а ангар он никуда не денется. Потом может быть, откопаем гораздо быстрее, у людей подымется настроение. И я согласился завтра прекратить все работы, и всем вместе поехать на станцию, пошарить там по магазинам.

Решили ехать на ГАЗоне, ТТМе и на УРАЛе с краном, вдруг найдем что-либо, что нужно будет грузить краном. Как рассказал Володя:

— На станции был большой павильон с товарами для сада и огорода. Наверняка в нем осталось много интересных вещей. И есть большая надежда найти там землю в мешках и краном загрузить ее в кузов УРАЛа.

У Володи, огород, как и у Маши, стал навязчивой идеей. Я тоже помнил, что в прошлые посещения станции мы даже и не пытались туда попасть. Этот павильон был одноэтажным и полностью был завален снегом, угадывались только его очертания. Сейчас я думал, — что при наличии стольких людей, мы быстро пробьем туда вход. Тем более рыть в глубину нужно, не более трех метров снега, чтобы дойти до больших окон этого павильона. Таким образом, все пришли к консенсусу, что завтра просыпаемся в восемь часов утра, быстро завтракаем и выезжаем на станцию. Где делимся на три бригады, по количеству транспортных единиц. Две бригады набирают товар в легкодоступных магазинах. А наша бригада, состоящая из четырех человек: Саши, Флюра, Володи и меня, откапывает магазин «Сад и Огород». После этого все успокоились и разошлись спать.

В половине восьмого утра, у нас в кунге уже все встали. Разбудили всех, рано проснувшиеся Таня с Наташей, они были сильно возбуждены предстоящей поездкой. Поэтому встали даже раньше звонка будильника мобильного телефона. После подъема они сразу же начали готовить завтрак, вкусный запах пищи поднял с постелей всех остальных. В восемь часов, начали подходить, остальные участники нашей экспедиции.

Через полтора часа, мы уже прибыли на станцию, как раз на улице начинало светлеть. Володя подогнал УРАЛ прямо к подножию снежного холма, по которому можно было судить о расположении этого большого павильона. Практически у самого края этого холма мы, выгрузив погрузчик и снегоход с санями, начали рыть узкий въезд в этот магазин.

Мысль захватить с собой технику для рытья входа в магазин, возникла вчера вечером. Володя математически высчитал, что при помощи техники по любому получится быстрее откопать въезд в магазин. Даже копая вертикальную не очень глубокую шахту. А перевезти необходимую технику, для нас теперь не представляло никакой проблемы. Выгрузка краном из кузова УРАЛа, любого груза, теперь занимала считанные минуты.

Этот въезд в магазин, мы копали часа три. Откопали большое зарешеченное окно, а потом, разбив стекло, краном вырвали решетку. Для этого Володя переставил УРАЛ и теперь, краном можно было даже поднять погрузчик со дна этого въезда, что мы и сделали, загрузив обратно в кузов всю технику. Потом заведя бензогенератор, провели освещение в торговый зал магазина и уже после этого начали проверять, что там было.

Землю в мешках мы нашли, но ее там было совсем немного — 27 мешков и еще мешков — 30 разных удобрений. Это все на поддонах подняли в кузов УРАЛа. Еще меня, да и впрочем, всех остальных, очень заинтересовали ручные, гусеничные снегоуборщики «Керхер» и большой «Хонда». Мы их загрузили все, которые были в наличие — это два самодвижущихся ручных «Керхера» и один «Хонда». Большой снегоуборщик был выполнен в виде мини трактора, на гусеничном ходу. Мы замучились с его погрузкой. Пришлось городить эстакаду из столов и полок магазина, чтобы этот снегоуборщик мог проехать через окно на приготовленный поддон — где уже краном подняли его в кузов УРАЛа.

Еще я в этом магазине набрал кучу упаковок с семенами в надежде, что может быть они смогут ожить после этих морозов. Володя сложил в кузов две бензопилы и несколько насосов, в том числе два глубинных для скважин. На мой вопрос:

— Зачем они нужны?

Он ответил:

— Вдруг наш насос в скважине — откажет. Маленькие же насосы пригодятся для перекачки бензина или солярки. Нам и так везло, что на заправках насосы оказывались в рабочем состоянии.

Я подумал и тоже присоединился к Володе в погрузке, — забросив четыре упаковки шлангов и еще на всякий случай ручной насос. Закончили мародерничать только к пяти часам вечера и поехали к другим бригадам. У всех продолжался процесс погрузки. Видно они решили вывезти весь товар с этих магазинов. Пришлось мне вмешаться и прекратить это сумасшествие и к шести часам погрузочные работы мы закончили.

Так как все вездеходы были загружены товаром, то в принципе не было никакого смысла оставаться ночевать в кунгах. Поэтому договорились сразу ехать домой. Я и Володя, едущие на УРАЛе, должны были, заехать к ангарам, выключить, оставленные работать дизельные печки и выгрузить все наше оборудование для копки снега. А также большой и один маленький снегоуборщик. Их я хотел попробовать использовать в пробитие въезда в ангар. В итоге мы с Володей приехали на УРАЛе домой только в девять часов вечера. К этому времени ребята уже успели разгрузить привезенные вещи, но ужинать без нас не стали. Мы, поставив УРАЛ, сразу направились в дом, отмываться и ужинать.

Наши женщины устроили сегодня торжественный, праздничный ужин с увеличенными порциями. Володя сходил на склад и принес три бутылки Французского коньяка. За этим праздничным столом, мы все равно не удержались и продолжали обсуждать наши дальнейшие действия.

Рассматривать и сортировать привезенный товар договорились завтра. Выезжать на работу в Серпухов, было запланировано послезавтра. Поедут не все, а только пять человек, на УРАЛе и ГАЗоне. Модульный ТТМ было решено оставить дома. Там нам оставалось откопать экскаватор и перевезти его к барже. Кроме этого нужно было, снять бытовку с саней и доработать их. Сделав там платформу с бортами, для перевозки грузов — в частности снегохода. После чего перегнать все УРАЛы и ГАЗон с санями в поселок и уже здесь начинать готовить технику к экспедиции в Москву.

Потом все-таки, под воздействием коньяка, мы закончили обсуждение наших проблем, и остаток вечера провели очень весело и хорошо. Часов в десять вечера, женщины выпив коньяка, не удержались и все-таки пошли в сени, осматривать привезенные вещи. Они соблазнили и некоторых мужчин пойти вместе с ними. Но мы вчетвером, стойко, до двенадцати часов ночи, уничтожали оставшиеся на столе запасы коньяка. После этого я, уже пошатываясь, пошел в свою комнату. Противник в виде Французского напитка, был полностью уничтожен.

На следующий день проснулся в девять часов утра. Хотя вчера и перепил, но голова была свежая, и чувствовал я себя прекрасно.

— Вот, что значит хороший, выдержанный коньяк, — подумалось мне. Подойдя к окну и глянув на термометр, был тоже приятно удивлен, температура на улице была -11 градусов. Для нас это было уже, как жаркое, знойное лето. Умывшись, я спустился в столовую, практически все уже завтракали. Пока усаживался, подошли и все остальные. После завтрака, пошли разгружать оставшиеся в кузове УРАЛа мешки и оборудование. К обеду мы закончили с разгрузкой, перенеся мешки с землей и удобрениями в сени, а все остальное в гараж.

После обеда я пошел в подвал, полежать на массажной кушетке и позагорать, после чего мы втроем с Володей и Колей до позднего вечера расписывали пульку. Все остальные, занимались привезенными из Серпухова товарами. Женщины их рассматривали и сортировали, а мужчины разносили по указанным местам.

Утром я встал по будильнику в восемь часов, вчера вечером мы договорились выехать в Серпухов в девять часов. Спустившись в столовую, увидел, что вся выезжающая бригада была уже в сборе, когда я появился, дежурная Ирина начала всем накладывать завтрак. Сегодня были макароны по-флотски с тушенкой. Позавтракав, мы на УРАЛе и ГАЗоне поехали в Серпухов. В нашу бригаду входили: Саша, Флюр, Коля, Володя и я.

Сегодня УРАЛом впервые управлял я, было решено, что все мужчины должны научиться управлять этими монстрами. Максима и женщин, имевших права, думали обучать вождению на более маленьких вездеходах. До города мы добирались около полутора часов, я ехал со скоростью не более 25 километров в час. Так что приехали в Серпухов только в половине одиннадцатого, температура была всего -10 градусов. Но мы все равно сразу после приезда, затопили печку в кунге.

Мы с Володей запустили оба роторных снегоуборщика и начали ими откидывать снег с трассы нашего выезда. Остальные убирали снег традиционным для нас способом, при помощи погрузчика и снегохода с санями-самосвалом. В результате этих объединенных усилий мы сделали широкий въезд в ангар к пяти часам вечера. Правда работали без обеда и перерывов на обогрев.

В пять часов мы хорошо, и плотно пообедали, потом осветив место проведения работ, начали выкладывать дорогу в ангар, деревянными щитами. Экскаватор мы намеривались ставить в кузов УРАЛа без крана, туда он должен был въехать своим ходом. Для настила въезда собирались использовать найденные металлические швеллера и наши незаменимые деревянные щиты.

Экскаватор заводили долго, часа два, завели только в десятом часу вечера. Поэтому на сегодня решили все работы заканчивать, идти ужинать и спать. Экскаватор загонять в кузов УРАЛа завтра, при дневном свете.

На следующий день, когда стало уже совсем светло, мы пошли устанавливать экскаватор в кузов. Я с Флюром, снегоуборщиками проделали в снежной поверхности выемку, глубиной немного больше метра, куда Володя загнал УРАЛ. После чего из швеллера сделали мостик между кузовом и щитовой дорожкой. Николай, управлявший экскаватором, спокойно без всяких трудностей, въехал по этой эстакаде в кузов. После этого мы сложили туда же, освободившиеся швеллера и деревянные щиты. Краном поставили в кузов снегоуборщики и поехали к барже, выгружать экскаватор.

Коля и Саша остались заниматься, снятием бытовки с саней, после чего собирались начинать делать там деревянный кузов.

Около баржи, прямо на деревянную погрузочную площадку, мы таким же образом разгрузили экскаватор. Потом болгаркой вырезали в борту Баржи въезд пошире, чтобы мог заезжать экскаватор, и загнали его туда. Ради эксперимента попробовали долбить им уголь, получилось очень даже неплохо. После чего, поехали обратно к ангарам. Там ребята, краном уже сняли бытовку и доделывали кузов у саней.

Время уже было два часа дня, и мы договорились сначала пообедать, а уже потом все заканчивать и собираться домой. После обеда, пока ребята завершали изготовление кузова, я еще раз пошел осмотреть ангар, откуда мы увезли экскаватор. Там после детального осмотра, обнаружил четыре больших сухих аккумулятора. А также весьма обрадовавшие меня две большие квадратные емкости, полные керосином, в каждой было не менее 3000 литров.

Позвав ребят, как раз заканчивающих делать кузов, я их тоже обрадовал и удивил. Саша и Флюр потом еще долго чертыхались и ругали себя. Как они профессионалы, могли пропустить эти емкости. После этой находки, мы начали заниматься загрузкой этих баков. Во всей этой погрузочной операции, самым трудным и долгим оказался запуск вилочного автопогрузчика, стоящего в этом же ангаре. После того как его запустили, в течение получаса загрузили эти емкости и аккумуляторы в кузов УРАЛа. Потом быстро доделали кузов саней, загрузили все наше оборудование и вещи. Причем тяжелые предметы ставили краном-манипулятором в кузов УРАЛа, а легкие вещи сложили в грузовой отсек ГАЗона. После чего закрыв все ангары, колонной поехали домой. Туда мы приехали в девять часов вечера. Припарковав все наши УРАЛы на соседнем участке, мы пошли отмываться и ужинать.

 

Глава 13

Поужинав, все направились спать, все-таки за это время мы порядком вымотались и устали. С завтрашнего дня при всеобщей поддержке, договорились начинать подготовку к экспедиции в Москву. На следующий день в девять часов утра, все мужчины вышли на работы по подготовке этой поездки.

Во-первых, мы запланировали, перелить керосин и установить, привезенную вчера одну из прямоугольных емкостей, в кузов УРАЛА, позади кунга. С этой точки зрения было хорошо, что вход располагался сбоку кунгов. Хотя до нахождения этих больших баков, меня это расстраивало. Я первоначально жалел, что часть кузова оставалось свободной, и не использовалась, а могла бы быть хорошей площадкой перед дверью в этот передвижной домик. Теперь же радовался этому — размер кузова позволял установить этот прямоугольный бак. Длинна кунгов была на полметра меньше длинны кузова. Бак, как раз своей узкой частью идеально вписывался на свободное место.

Николай с Максимом начали техническое обслуживание ГАЗона. Флюр с Игорем поехали на нашем вездеходе за дизтопливом, чтобы наполнить устанавливаемый бак. Остальные занимались УРАЛом: переоборудованием кунга, установкой позади него бака и устройством над ним, дополнительного багажника. К кузову, перед дверью приварили небольшую площадку и уже к ней на шарнирах металлическую, длинную лестницу. При движении она просто прислонялась к кунгу и там крепилась защелкой.

Внутри помещения, в задней его части, начали делать от стены до стены, двух уровневые нары. Каркас из железных уголков Сергей уже сварил, он состоял из отдельных элементов, чтобы они могли пройти в двери. Спальным местом там служили, пружинные матрасы. Которые мы специально для этого набрали в магазине на станции.

В итоге у нас получились, две сплошные мягкие спальные поверхности шириной в три метра. В крайнем случае, на них спокойно могло уместиться десять человек, а комфортно и спокойно могло спать шесть человек. Зазор между полом и нижним краем спальной поверхности, составлял всего около двадцати пяти сантиметров, туда мы закатили двенадцать ящиков на колесиках, эти пластиковые контейнера тоже взяли в магазине. Они были с крышками, и там удобно было хранить, как вещи, так и продукты. По этикеткам они назывались, контейнерами для хранения детских игрушек.

Дальше, мы установили две лежанки, по принципу купе поездов, они тоже были двухъярусные. Верхние полки были предусмотрены, как последний резерв — если вдруг у нас произойдет ЧП и потребуется всем покинуть наш дом, всего лишь на одном УРАЛе. В обычном рейсе верхние полки должны быть сложены, а нижние представляли собой обычные деревянные лавки, матрасы для них были сложены, как в поездах, в нижнем ящике.

Между лежанками поставили, длинный, дачный, алюминиевый стол, его взяли из дома Володи. Между передней стенкой и дверью, сделали отсек длинной два метра, в котором поместили туалет, там же установили умывальник. Все отходы должны были собираться в ведра. Противоположный угол помещения занимала кухня, туда мы поставили угловой стол из кухонного гарнитура и бензиновую плитку, производства США. На верхних полках по всему периметру кухни, должны были находиться запасы продуктов и воды. Дизельную печь мы установили возле стены туалета, выведя трубу через потолок. От входной двери, она стояла на расстоянии одного метра и над ней поместили решетчатую сушилку. Вешалки для верхней одежды сделали сразу за дверью. На верхних антресолях, я думал тоже сложить запас продуктов. По предложению Саши, мы установили над кабиной УРАЛа багажник, куда закрепили небольшой бензогенератор, обслуживать его было удобно с капота вездехода. После того как мы закончили основные работы, возникла мысль сделать еще две полки над баком. Когда их сделали, то сложили туда: лыжи, лопаты, несколько канистр с бензином и другие необходимые вещи.

Кроме этого мы устраивали подснежные гаражи, для всей нашей новой техники. Для этого пришлось снимать полы еще в двух домах. Откопка котлованов для гаражей, для такого объема, произведена была, довольно быстро, так как, помимо применения погрузчика, в этом участвовали все снегоуборщики. Этой, можно сказать, грандиозной деятельностью, занимались пятнадцать дней и практически все, даже женщины.

В общем, переоборудование УРАЛа и постройка гаражей, отняло у нас много сил и времени. Иногда я думал, что зря набрали столько техники. Да и зачем то начали ставить дополнительный бак для топлива, ведь у УРАЛа имелись большие на тысячу литров солярки основные баки. По проведенному мной замеру расхода топлива, когда мы их перегоняли со складов, этого запаса хватило бы на семьсот километров. Но уж очень мне понравились эти сделанные из нержавейки баки. Да и мысль о том, что может быть придется ехать в поисках продуктов и топлива на большие расстояния, даже дальше чем до Москвы, наверное, и двигало этим моим решением.

После окончания подготовки техники к предстоящей поездке, девятого июля мы решили отдохнуть. Из работ только заняться загрузкой продуктов и воды. Полностью отдыхали только те, кто отправлялся в экспедицию. Остальные в начале дня, подбирали нам продукты и укладывали необходимые вещи по списку в вездеходы. Ну а мы по очереди ходили в подвал, полежать на массажных кушетках и позагорать. В остальное время некоторые, развлекаясь, смотрели телевизор, а мы втроем играли в карты. Если прямо сказать, лоб у меня уже распух, от получаемых щелбанов.

Спать мы все разошлись в десять часов вечера, договорившись вставать в половине восьмого. Я встал по будильнику, умылся и пошел в столовую. Там дежурившая Рита, вместе с Машей и Галей, готовили нам завтрак. А так же заранее приготавливали нам с собой, обед и ужин. Позавтракав, мы отнесли все приготовленные продукты в вездеходы и в половине девятого утра, тронулись по направлению к Москве.

Я сел вместе с Колей и Володей в УРАЛ, за рулем был Володя, в ГАЗоне ехали: Саша, Флюр и Валера. Температура на улице сегодня была минус девять градусов, впервые за долгое время установилась выше -10 градусов, снега не было. И также впервые за все время езды на вездеходах, я немного опустил боковое стекло. Печка в кабине работала хорошо, и было немного душновато и жарко. Все-таки все были одеты очень тепло, хотя в кабине и сняли теплые, зимние военные куртки.

Ехали мы, со скоростью не более 30 километров в час. Мосты на Симферопольском шоссе, практически все были разрушены, и приходилось их объезжать, иногда делая большой крюк. Проехав поворот на Климовск, я сменил Володю за рулем. Не только из-за того, что он уже долгое время был за управлением УРАЛа. Но и потому, что наша первая цель и запланированная остановка была около моего дома в Северном Бутово и дорогу туда, я знал лучше.

При въезде в Бутово, открылась страшная картина разрушений. Почти половина домов, мимо которых мы проезжали, были уничтожены землетрясением. Единственное, что смягчало ужасную картину, это толстый слой снега, закрывший руины и провалы в кое-где не полностью обрушенных домах. Доехав до того места где раньше стоял мой дом и остановившись, я вышел и нервно закурил. Дома не было, высилась большая, неровная, снежная гора. По-видимому, он просто рассыпался, а снег завалил получившуюся груду обломков.

Подошли все остальные члены нашей экспедиции, все стояли и молчали, говорить было не о чем. Потом Володя, залез в грузовой отсек ГАЗона и принес бутылку водки и три стакана. Налил туда грамм по восемьдесят водки и мы, молча, выпили, не чокаясь — поминая тех, кто погиб в этой страшной катастрофе.

После этого стали советоваться, что нам делать дальше. Начинать рыть снег, чтобы попасть к этим развалинам, не имело никакого смысла. Первоначально к своим домам и домам своих родственников хотели попасть все. Но после этой картины, уже никто не хотел увидеть подобное, и мы единодушно решили даже не пытаться посетить их. В итоге у нас оставалась одна задача, поиск выживших и обнаружение какой-нибудь управляющей, государственной структуры.

На часах было уже два часа дня, до Москвы мы добирались почти пять часов, поэтому было решено пообедать. За обедом после жаркого обсуждения, пришли к консенсусу. Что самое вероятное место, где могут остаться живые люди, это глубокие станции Метро. Властные структуры, обязательно должны были остаться в Кремле. По ходившим сплетням, там глубоко под землей имеется большой бункер, снабженный всем необходимым, для длительного выживания и к нему подходила ветка специального Метро. По общему мнению, очень глубоко земля не должна была промерзнуть, у нас скважина была глубиной 87 метров и она бесперебойно давала воду.

Решив таким образом двигаться в центр, начали думать, как туда проехать. Наверняка двигаясь по радиальным проспектам, мы не сможем объехать рухнувшие эстакады и мосты. Да и дороги скорее всего завалены обломками, а если и были расчищены, то для проезда нормальных машин. У нас же радиус поворота, особенно у УРАЛа был очень большой, да и высота с кунгом была выше пяти метров. Если даже мосты не рухнули, он не прошел бы ни под одним мостом. Да и ГАЗон был высотой два сорок и, учитывая высоту снежного покрова, он тоже бы под ними не проехал.

Поэтому подумав, договорились — по радиальным улицам не ехать и вообще в сам город не заезжать. А по кольцевой автодороге добраться до Москвы реки, в районе Копотни и по ней доехать до центра, до Кремля. По опыту проезда по реке Ока мы знали, что даже между рухнувшими пролетами мостов, по реке всегда можно проехать и даже на таком монстре как УРАЛ. Если же все-таки не удастся проехать на больших вездеходах, то тогда двое поедут на снегоходе. Но все равно мы проверим, что творится в центре Москвы и есть ли в Кремле какой-нибудь управляющий центр власти.

Обговорив все это, мы в три часа дня, тронулись по кольцевой автодороге в сторону Каширского шоссе, задумав напротив ТЭЦ выехать на поверхность реки. По моим воспоминаниям берег там был низкий, и с внешней стороны МКАД набережной не было, то есть ничто не препятствовало выезду на заснеженную гладь Москвы-реки.

К реке мы подъехали, когда на улице уже стало совсем темно, поэтому пришлось сделать остановку на ночь. Рисковать мы не имели право. Лезть наобдум, в темноте по незнакомой, пересеченной местности, было чистое безумие. И было решено, только при свете дня найти безопасный путь, по которому можно будет выехать на поверхность реки. Правда саму поверхность сейчас было определить трудно, ее выдавала только снежная ложбина между остатками строений, по кроям этой ровной полосы нетронутого снега.

После увиденных разрушений и отсутствия следов жизнедеятельности людей, мы долго не могли уснуть. Хотя Володя чтобы снять полученный всеми стресс, достал из своих запасов, сначала одну бутылку виски, потом в восемь часов вечера еще одну. Так мы сидели, распивая ее почти до двенадцати часов ночи, при этом все были задумчивые и мрачные. Никаких следов проезда, какого либо транспорта по кольцевой автодороге мы тоже не заметили.

Утром встали в восемь часов, настроение, конечно, было мрачное, но все равно появилось какое-то ожесточение и жажда деятельности. Разогрев, уже готовый завтрак и перекусив, как только стало светло, поехали искать безопасный спуск на поверхность реки. Его мы нашли только на территории области, отъехав от МКАД километра на три. Выехав на русло бывшей реки, по ровной не отмеченной никакими следами поверхности, мы поехали в сторону центра города.

Снег был уже слежавшийся, поэтому наши гусеницы оставляли, совсем неглубокую колею. Проезд между обрушившимися пролетами мостов, кольцевой автодороги, как я и предполагал, был, и довольно широкий. Сколько мы не проезжали мостов через реку, все они были разрушены. Очень много было поврежденных и обрушившихся домов, которые стояли вдоль набережной реки. Нигде не было видно человеческого присутствия, следов животных и птиц тоже никто из нас не заметил.

До появления, на две трети засыпанной, кремлевской стены, ехали около двух часов. Подъехав к ней ближе, мы остановились и начали через бинокли все внимательно осматривать. Никаких следов жизнедеятельности человека никто не увидел. Сама стена, на видимом нами участке, была в двух местах разрушена. Из всех видимых башен, относительно целыми оставались две, вместо остальных виднелись только холмы снега.

После осмотра в бинокль Кремля, мы начали искать место, где могли выехать на территорию самого города. Несмотря на то, что в русло реки, по-видимому, намело больше снега и уровень русла, относительно поверхности берега поднялся. Все равно для нашего УРАЛа это был слишком большой угол подъема, да и для ГАЗона, пожалуй, тоже. Поэтому подумав, мы начали доставать из буксируемых саней снегоход. На нем собирались обследовать прилегающую территорию.

На разведку поехали Саша и Флюр, на всякий случай взяли с собой автоматы и по две гранаты. Они должны были произвести дальнюю разведку. Объехать Красную площадь, потом проехать немного вглубь города и попытаться попасть в Метро, если конечно проходы через здания не разрушены. Оставшиеся четверо — надев лыжи, должны были попытаться попасть через пролом в стене на территорию Кремля.

Ребята на снегоходе, попытались с ходу въехать на набережную, но у них ничего не вышло. Пришлось из саней доставать ручной, гусеничный снегоуборщик «Керхер». И при помощи его и, конечно же, лопат, сделать более пологий въезд на набережную. «Керхер» мы взяли с собой, для возможных раскопок снега внутри Кремля, а больше для раскопок входа в Метро. Я почему то думал, что Саша и Флюр не найдут целый не обрушенный вход в Метро через здание. Основная наша надежда для прохода в Метро через строение, была на большой Детский мир.

Этот выезд на набережную, мы сделали в течение часа, после чего ребята на снегоходе уехали на разведку. Мы же, пока оставив снегоуборщик на набережной. Захватив на всякий случай два автомата и несколько гранат, на лыжах поехали обследовать ближайший пролом в кремлевской стене. После осмотра этого пролома, между Тайницкой и Благовещенской башнями, довольно спокойно перебрались через стену. Первоначально договорились объехать территорию Кремля по периметру, посмотреть, нет ли каких-нибудь следов оставленных людьми. Разделившись по двое, мы разъехались в разные стороны, при этом договорились встречаться у выезда около Троицкой башни, между Кремлевским дворцом и зданием бывшего Арсенала.

Из-под снега виднелись только третьи этажи: Сената, Большого кремлевского дворца и Военной школы. У Арсенала окон не было видно вообще, из-под снега выглядывали только некоторые фрагменты здания и крыши. Прекрасно сохранились и возвышались над снежной поверхностью позолоченные маковки Кремлевских соборов. Новодел, Концертный зал, был наполовину разрушен.

Встретившись неподалеку от Арсенала, мы решили сначала обследовать здание Сената, забравшись туда через окна третьего этажа. По пути сюда никаких следов на снегу никто не увидел, трубы тоже не дымили. Разбив стекло топором, который прихватили с собой и, проделав проход в раме, мы, помогая друг другу, влезли в здание Сената. Подсвечивая фонарями, ходили там до самого вечера. По сути своей, это были шикарные административные помещения, где очень часто встречалась старинная мебель. На верхних этажах мы осмотрели только несколько помещений. Основное свое внимание сосредоточили на первом этаже и подвале. Все искали вход в подземное убежище. Обойдя практически весь подвал и первый этаж, мы так ничего интересного и не нашли. В шесть часов вечера решили ехать обратно. По-видимому, в этом здании входа в бункер не было. Следов недавнего пребывания людей, мы тоже не нашли. Присутствовали следы спешной эвакуации. Наверное, из-за этого много ценной и новейшей аппаратуры было оставлено. Например, я из одного кабинета захватил очень навороченный ноутбук, японской сборки.

Где-то к семи часам вечера, в полнейшей темноте, мы голодные и злые прибыли к своему кунгу. Саша и Флюр тоже еще не приехали. Злые мы были из-за того, что бесцельно потратили целый день. А еще больше из-за того, что теперь, пожалуй, каждый начинал понимать — на территории Кремля нет живого ни одного человека. Мифического бункера, скорее всего тоже нет, а если он и есть, то оттуда давно уже все эвакуировались. Либо он набит одними мертвецами и все наши потуги совершенно бессмысленны. Если тут кто-либо был, то обязательно оставил бы свой след. А если бы живые люди находились в бункере, то они обязательно поднимались бы на поверхность, тем более температура, например, сегодня не опускалась ниже -10 градусов.

Мы уже заканчивали наш поздний обед, когда появились Саша с Флюром. Сев за стол и немного перекусив, иногда перебивая друг-друга, они начали рассказывать, что увидели объезжая центр Москвы. Ну, во-первых, недавнего присутствия людей они не заметили, были давнишние следы мародерских налетов. На Тверской и на Новом Арбате, куда они доезжали. Все магазины, были разграблены. В Метро так попасть и не смогли, все объезженные входы были недоступны, и без техники откопать их было сложно. Последняя их попытка попасть туда через Детский мир, окончилась ничем, он был полуразрушен и завален снегом.

Потом они, через третий этаж залезли в практически не поврежденное здание ФСБ на Лубянке. Там-то они и провели столько времени, просмотрели все этажи, но основное внимание уделили, конечно же, подвалу. Там нашли ход в подземные этажи и попытались туда спуститься, но наткнулись на сплошной лед, по-видимому, все, что было ниже второго подвального этажа, было затоплено.

В отличие от нас, не нашедших вообще никаких следов присутствия человека. Саша с Флюром в здании ФСБ наткнулись на массу трупов, по-видимому, замерзших. Нашли и следы перестрелки в подвале и рядом обнаружили причину этого. Там был довольно большой продуктовый склад, где еще оставалось очень много консервированной продукции. Они не удержались и съели по банке консервированной ветчины. Разогрели ее до удобоваримого состояния, разведя костер из бумаг и обломков мебели на гранитной лестнице. С собой тоже захватили несколько банок. Вообще-то я заметил, что зайдя в кунг, Саша положил какой-то пакет на решетку над печкой.

После этого рассказа, Саша встал, взял этот пакет и начал оттуда доставать консервные банки и две бутылки Французского коньяка «Курвуазье» более чем двадцатилетней выдержки. Достали они и двух килограммовую жестяную банку черной икры и по две банки других деликатесов: балыка, крабов и баночной ветчины. Саша сказал:

— Хотя все печально и, по-видимому, людей в Москве сейчас нет, но обмыть такой склад просто необходимо. Одной черной икры там банок пятьдесят, а может быть и больше.

Нас вдохновила находка продуктового склада, а настроение повысилось уже после первой выпитой бутылки коньяка. Даже не смотря на отрицательные результаты поиска живых людей. Обсуждая за второй бутылкой наши планы, мы решили, что завтра все вместе попытаемся откопать при помощи снегоуборщика вход в Метро. Посмотрим, что там творится. После этого забираем, сколько сможем увезти, консервов со склада и уезжаем домой.

Кремль договорились больше не обследовать. Хотя Коля, напившись коньяка, пытался, что-то говорить о хранилище Алмазного фонда и Оружейной палаты. На что я ему ответил:

— Сейчас даже самый большой и редкий бриллиант не стоит и банки тушенки. А заниматься, пусть даже великим наследием, нам совершенно не с руки — нам бы просто выжить самим и спасти наших детей.

После этих слов он успокоился и занялся поглощением черной икры, намазывая ее толстым слоем на кусок лепешки.

На следующее утро проснулись в восемь часов и уже в половине девятого вышли на работу. Мы начали снегоуборщиком расширять и сглаживать угол подъема, вырытого ранее выезда на набережную, чтобы хотя бы ГАЗон смог выехать в город. Срезали эту снежную гору почти, что до обеда. Снегомет снегоуборщика, на расстоянии метров десяти от выкопанной выемки, навалил большой, метра два высоты, снежный сугроб.

Пообедав, мы уже спокойно, на ГАЗоне вместе с буксируемыми санями, выехали наверх на набережную. Поставив в сани, снегоуборщик, договорились в первую очередь откопать вход в Метро. После долгих споров, было решено откапывать вход в Метро, который был совмещен с подземными магазинами комплекса Охотный ряд. Объем работ там был больше чем, если откапывать вход на Библиотеке Ленина. Но нам хотелось заодно посмотреть, не осталось ли каких-нибудь нужных нам вещей в подземных магазинах.

Примерное местонахождение входа относительно гостиницы «Москва», хорошо помнил Саша, он здесь много раз встречался с Викой. Действительно, пройдя несколько раз снегоуборщиком и выкопав, траншею полутораметровой глубины, мы наткнулись на кончики знака М — указывающий вход в Метро. Это позволило нам уже окончательно сориентироваться. И Валера с Николаем, посменно «Керхером» начали делать в снегу траншею, шириной два метра. Такую широкую ее делали специально, чтобы стенки не мешали снегоуборщику выкидывать снег, особенно с большой глубины. Остальные, чтобы не терять времени, решили поехать на ГАЗоне в здание ФСБ на Лубянке и начинать перевозить коробки с консервами к УРАЛу.

Приехав туда, установили на лестнице в подвал бензогенератор. Наших удлинителей как раз хватило, чтобы осветить сам склад и дорогу до первого этажа. После чего начали носить продукты в комнату, где было окно, через которое мы попали в здание. Носили до наступления полной темноты, до шести часов вечера. Аккумуляторы наших фонарей к этому времени уже сильно разрядились, и носить коробки стало очень неудобно. Поэтому на сегодня пришлось прекратить эту работу. Перенеся бензогенератор уже к ГАЗону и установив освещение, мы в течение получаса загрузили, сани и часть грузового отсека. После чего поехали к УРАЛу, ругая себя, что не подумали и не взяли еще третий бензогенератор. Хотя такого случая запланировать мы конечно не могли. Второй самый наш маленький бензогенератор, он обычно стоял на багажнике над кабиной УРАЛа, мы оставили ребятам.

Когда мы подъехали, Валера с Колей уже были в кунге и готовили ужин, нам оставалось только умыться, и можно было сразу садиться за стол. Поужинав, мы выгрузили привезенные коробки прямо на снег, чтобы пока не забивать ящиками с консервами наше жилье.

В этот день Валера с Колей работали тоже до наступления темноты. Они сделали траншею глубиной более трех метров и закончили работать из-за того, что выбрасываемый снегоуборщиком снег не мог с такой глубины попасть наружу, начали мешать стены выкопанной траншеи. Поэтому Валера высказал свое мнение:

— Завтра нужно всем заняться откопкой входа в Метро. Теперь наступает время ручного труда и нужна каждая пара рук. А склад с продуктами, он никуда не денется, как лежали они уже столько лет, так пускай полежат еще.

Николай продолжил:

— придется рыть в снегу ход, глубиной еще метров пять, а может быть и больше потому, что лестница входа в подземный вестибюль, тоже засыпана снегом. Слава Богу, что снег, хорошо спрессованный, и не осыпается, не нужно делать защитной опалубки, да и делать снежные блоки достаточно просто.

После этого Флюр заметил, Володе:

— А ты говорил, что зря взяли сани для снегохода, что с появлением роторных снегоуборщиков, эра погрузчика и «саней-самосвала» кончилась. Эх! Надо было бы и погрузчик с собой привезти.

Потом Саша обобщил все разговоры о рытье прохода в подземные магазины и в Метро:

— Значит, получается, что завтра батя с Флюром будут заниматься привычной для себя работой, перевозкой и разгрузкой снега ну, а нам придется поработать погрузчиком, хорошо хоть траншея широкая, есть, где развернуться.

Я тоже не остался в стороне от этого разговора и пошутил:

— Теперь вы поняли! Черная икра, тем более в таких количествах, просто так не дается. За каждую съеденную икринку, нужно будет бросить хотя бы лопату снега.

Потом посмотрел на Николая и продолжил:

— Исходя из этой логичной мысли, Коля должен в одиночку очистить всю территорию Кремля от снега и наконец, добраться до своей вожделенной мечты — Алмазного фонда.

После этих моих слов, все начали друг друга подкалывать, пока Володя не предложил:

— За предстоящую работу, не съесть ли нам по большому бутерброду с черной икрой…

Все с энтузиазмом его поддержали, и он торжественно выставил на стол уполовиненную банку с икрой и воткнул туда столовую ложку. Пришлось по второму разу за этот вечер разогревать чайник. После этого пиршества, все, наконец, угомонились и улеглись спать.

На следующее утро уже в девять часов, мы все вместе работали по раскопке входа в подземные магазины и Метро. Работа шла, конечно, медленнее чем с погрузчиком, но все равно двигалась, тем более у нас не было перерывов на обогрев. К восьми часам вечера мы все-таки пробили вход в подземный переход между Метро и торговым комплексом Охотный ряд. После этого все работы были закончены и мы крайне уставшие поехали к себе в кунг. Где уже без всякого удовольствия, поужинав бутербродами с черной икрой и баночной ветчиной, сразу улеглись спать.

Наутро, завтрак у нас был такой же, как и вчерашний ужин и в отличие от вчерашнего вечера, он нам всем очень понравился. По моемому мнению, икра после заморозки совсем не потеряла свой вкус. Правда я этого вкуса мог и не помнить. Последний раз пробовал черную икру лет двадцать назад.

После завтрака мы, захватив фонари и кое-какой инструмент для вскрытия запертых помещений, вошли в тоннель. В первую очередь договорились проверить станцию Метро. Дойдя до верхнего вестибюля станции, мы увидели несколько замерзших трупов. Потом Саша с Флюром, начали спускаться по эскалатору вниз и метров через десять наткнулись на сплошной лед. Нижние помещения и туннели были затоплены водой и потом замерзли.

По видимому во время землетрясения, были повреждены туннели под рекой, и вода затопила все Метро. Наверное, и все находящиеся глубоко под землей Кремлевские бункера. Именно такой вывод я сделал, сопоставив два факта затопления: — в глубоких подвалах здания ФСБ и здесь. Когда Саша и Флюр поднялись, мы тут же покинули этот вестибюль. Рядом с замороженными трупами было жутко и очень неуютно.

После посещения вестибюля Метро, мы направились в помещения торгового центра. Перед этим установили бензогенератор в туннеле, недалеко от пробитого нами входа. Там хотя бы осуществлялся доступ свежего воздуха. Протянув удлинители вглубь торгового центра. Зажгли несколько стоваттных прожекторов и хоть немного осветили это царство мрака и холода. Температура здесь была раза в два ниже, чем на поверхности и достигала где-то — 20 градусов.

Разбившись по двое, мы начали по секторам просматривать все магазинчики. Везде был полный разгром, видно тут вовсю орудовали мародеры. Больше было разломано и разбито, чем унесено. Все закрываемые рольставнями магазины, были варварски вскрыты. В процессе обследования, мы с Володей наткнулись на магазин электрических инструментов и оборудования. Там в подсобном помещении нами было найдено, два мини-бензогенератора мощностью девятьсот ватт и весили они меньше десяти килограмм. Мы обрадовались этой находке и сразу их вынесли к работающему генератору. К нему все договорились выносить понравившиеся товары. Здесь уже лежала не очень большая кучка вещей, принесенных другими парами.

Кроме генераторов, с этого магазина Володя прихватил два найденных автомобильных ресивера мощностью в триста и шестьсот ватт. Потом мы еще долго ходили по магазинчикам Охотного ряда. Из всей массы еще оставшихся там товаров, я подобрал только пару красивых, женских золотых швейцарских часов, в подарок Маше и Вике. Володя тоже, что-то нашел в подарок для Гали. Больше мы ничего не обнаружили для себя интересного и вернулись к генератору.

Количество принесенных сюда вещей значительно возросло. Пока никто не появился, мы начали относить все эти товары в ГАЗон. После того как все отнесли, минут через десять подошли и остальные пары, как сказал Володя:

— Нагруженные, как караванные ослы, надыбанными шмотками.

После этого замечания все решили заканчивать это сумасшествие, с халявиным набором в большинстве своем не особо нужных вещей. Тем более я сказал:

— Большинство этих тряпок нам придется наверняка выбросить. В первую очередь будем брать продукты и ради них выбросим все эти набранные безделушки.

Единственное, что я одобрил из одежды, это набранное Сашей и Флюром термобелье, производства США. Но мы все равно все набранные вещи отвезли к УРАЛу и сложили в снег. Рядом с привезенными ранее ящиками с продуктами.

В этом торговом центре, мы пробыли до шести часов вечера и даже не выходили на обед. Поэтому все были очень голодными, и мы устроили большой совмещенный обед-ужин с литром, какой-то водки Французского производства, привезенной из здания ФСБ. Называлась она «Грей Гуз» и оказалась на мой вкус очень даже хорошая, не хуже моей любимой — «Алтая». Обсуждая все достоинства набранных вещей из магазинов Охотного ряда, в конечном итоге все признали — с собой нужно будет брать только, маленькие генераторы, ресиверы и термобелье. Без всего остального вполне можно будет обойтись. Так за обсуждением всего увиденного под землей мы просидели до одиннадцати часов вечера. Завтра решили заниматься только перевозкой продуктов и ни на что другое больше не отвлекаться.

На следующее утро все встали в восемь часов и за завтраком, Саша предложил обследовать еще — Министерство Обороны, Штаб Сухопутных войск и ФАПСИ, на мой вопрос:

— Зачем нам это нужно?

Он ответил:

— Там может быть получится обнаружить коды доступа на военные спутники. И найти оборудование позволяющее установить с ними связь. Ведь скоро небо очистится от пепла и связь восстановится. Тогда через спутники мы сможем осмотреть всю территорию Земли. И в конце-концов может быть, установим связь или, в крайнем случае, найдем местоположение других групп выживших.

Этим предложением он меня, да и всех остальных очень заинтересовал. Так, что я хотел даже, несмотря на принятое ранее решение заняться только перевозкой продуктов — всем вместе отправиться на поиски кодов и этого оборудования. Этот вопрос показался мне важнее любых продуктов. Но Саша меня остановил, он сказал:

— Пока на разведку достаточно и двух человек на снегоходе. И не факт, что туда можно будет подъехать на ГАЗоне.

Потом немного помолчал и продолжил:

— Если к этим зданиям не удастся подъехать на большом вездеходе с оборудованием, то тогда может быть стоит доехать до комплекса Внешней разведки в Ясенево. Туда даже Урал сможет подъехать без проблем.

После небольших препирательств было решено, что на поиски направятся Саша и Валера. Саша как военный, знакомый и с местами расположения нужных нам служб и с организацией их охраны. Валера, когда то служил в радиотехнической службе ПВО. Был по специальности инженером-электриком и мог профессионально подобрать и демонтировать оборудование для связи со спутниками. Поедут они на снегоходе с малыми санями, куда смогут уложить найденное оборудование, если им повезет, и они сразу обнаружат системы связи и коды допуска. Остальные продолжат перевозку продуктов к УРАЛу.

Захватив с собой мини-генератор, набор инструментов, а также большой термос с чаем и бутерброды, Саша с Валерой уехали первыми. Потом и наша четверка тронулась в путь. Мы тоже взяли с собой продукты, чтобы пообедать, не возвращаясь в кунг. А также захватили с собой еще и бензиновую плитку для разогрева обеда в здании ФСБ.

Благодаря найденным вчера генераторам, удалось осветить, почти всю дорогу до склада. Но все равно работа шла медленно, слишком далеко приходилось носить коробки с консервами. К тому же еще нужно было подыматься по лестницам на третий этаж, со второго подвального уровня. До обеда загрузили наши сани всего наполовину. Полностью мы загрузили и сани, и грузовой отсек Газона только к восьми часам вечера. Когда поехали обратно, Флюру пришлось ехать в санях, верхом на горе коробок с консервами, в кабине все не помещались. Хорошо ехать было недалеко, и температура была -10 градусов. Всего было загружено продуктов, тонны две с половиной. Это высчитал Володя, используя маркировки на коробках. Взяли всю черную икру, ее оказалось 67 двух килограммовых банок. А также все ящики с крабами, балыком и ветчиной в банках, то есть брали все то, что нам всем очень понравилось.

По расчетам Николая, которые он озвучил:

— Мы максимум можем увезти: на ГАЗоне — три с половиной тонны груза. В кунге — семь тонн груза, а если еще учитывать, что УРАЛу придется буксировать малые сани со снегоходом, то туда можно будет загрузить не более шести тонн. К тому же еще неизвестно, привезут ли ребята оборудование связи со спутниками и сколько оно весит. Скорее всего, больше семи тонн продуктов, подвозить к Уралу не имеет смысла. Значит, максимум на склад придется съездить еще два раза.

По нашим с Володей прикидкам, на этом складе находились не менее семидесяти тонн различных консервированных продуктов. С Володей мы уже определились, что нам придется через недельку приезжать сюда еще раз. И нужно будет ехать на всей имеющейся технике. Такие качественные продукты нужно было обязательно вывозить. И вывозить лучше сейчас, когда у нас в достатке было топливо, и имелась исправная техника, да и мы все, слава Богу, были здоровы. Если все привезем, то такого запаса нам точно хватит лет на десять, а с учетом имеющихся продуктов то лет на пятнадцать. С такими разговорами мы и ехали к кунгу. Когда туда прибыли, Саша и Валера сидели уже там и ужинали. Мы тоже, быстро умылись и присоединились к ним. После еды, за чаем, Саша рассказал:

— В принципе аппаратуру мы нашли. Она находится в здании Штаба Сухопутных войск на Фрунзенской набережной. Там нужно будет откапывать от снега, какую-нибудь спутниковую тарелку, установленную на крыше. Что же касается кодов, то без опытного хакера, там делать нечего. Мы попытались подключить пару компьютеров, но так и не поняли, как выудить оттуда нужную нам информацию. А эти коды наверняка записаны в этих компьютерах, может быть, конечно, и на съемных оптических дисках или «флэшках». Одним словом, завтра надо ехать туда всем вместе. Откапывать спутниковую тарелку и забирать с собой несколько системных блоков, и все, какие найдем в этом подразделении, накопители информации. Дома Катя, как-нибудь с ними разберется. Она очень неплохой программист и многие знакомые хакеры ей завидовали и восхищались.

В конце нашего затянувшегося чаепития я сказал:

— За продуктами нам придется приезжать еще раз. Уже специально на всех имеющихся вездеходах и мы их все равно все вывезем. Поэтому сейчас лучше займемся спутниковой тарелкой и демонтажем другого оборудования. Подвозом и загрузкой в кунг, ящиков с консервами и набранных вещей, займемся после размещения найденных компьютеров и снятого оборудования связи.

Все с этим полностью согласились, уж очень нам хотелось посмотреть сверху на нашу Землю. Понять всю степень постигшей человечество катастрофы и найти уцелевшие следы цивилизации. Наверное, об этом думал не только я. Все мечтали снять груз неопределенности, который уже который год висел в душе каждого из нас. Поэтому на следующий день, встав в восемь часов утра, все с большим энтузиазмом направились к Штабу Сухопутных войск. Ехали на обоих вездеходах и остановились напротив одного из его зданий, которое фасадом выходило на набережную Москва-реки. Саша в это время на снегоходе, с санями нагруженными генераторами, канистрами с бензином, лопатами и другими инструментами, должен был подъехать к комплексу штаба, через город и ждать нас на набережной.

Доехав до места, встали напротив здания Штаба Сухопутных войск, потом на лыжах — лесенкой, выбрались на набережную. Мы подъехали первыми и еще успели выкурить по сигарете, когда появился Саша. Разобрав привезенные им инструменты, направились к одному из зданий. Там было окно на третьем этаже, через которое ребята вчера попали в это подразделение штаба.

Попав в здание, мы разделились. Пока остальные занимались переносом компьютеров и съемных носителей информации, мы с Валерой поднялись на технический этаж, к выходу на плоскую крышу. Для выхода на саму крышу, нужно было решить одну проблему. Железная дверь, которая из лифтовой башенки вела туда, была завалена снегом, и этот слой был толщиной более пяти метров. К тому же дверь была закрыта на навесной замок, поэтому пришлось идти за более мощным генератором и болгаркой, а потом спиливать замок и дверные петли. Затем мы убрали дверь в сторону и лопатами начали делать туннель в плотно спрессованной снежной стене. Из-за того, что снег был слежавшийся и не рассыпался, нам хорошо удавалось вырезать лопатами блоки и переносить их вглубь чердака. Так постепенно мы вели этот тоннель наверх. Устанавливая из подручного материала, защитные навесы, чтобы нарезающего в данный момент снежные блоки, не придавило горой снега. Для устройства этих навесов в основном использовали снятые с петель двери и столешницы от письменных столов. Их приходилось таскать с нижерасположенного этажа. Туннель мы делали, повышающимися ступенями. Чтобы не продавливать ногами снег на эти ступени тоже укладывались деревянные части офисной мебели, в основном полки от шкафов. Этот выход на заваленную снегом поверхность крыши, мы делали до двух часов дня, потом пошли в кунг обедать.

Все остальные ребята были уже здесь. Они перенесли в кунг четыре системных блока компьютеров и множество носителей информации. По моемому мнению, с таким количеством информации можно было разбираться несколько лет. Но я подумал, — что скоро зима и делать нам в принципе будет нечего. Пускай Катя и другие, кто, что-то понимает в компьютерах, разбирается в этой информации. И мне кажется, эта работа будет многим не в тягость, так как тема поиска остатков цивилизации всех очень интересовала.

Кроме выполнения функции носильщиков, ребята нашли центр космической связи, где стояли радиостанции и другое оборудование. Для его демонтажа требовался Валера. Исходя из этого, мы договорились, что после обеда он присоединяется к Саше и Володе. И они втроем займутся, демонтажем и переноской в кунг нужного радиооборудования. Остальные продолжат откапывать на крыше, спутниковую тарелку. Освобождать от снега и демонтировать мы собирались, самую маленькую по размеру спутниковую тарелку. Найти эти направленные антенны на поверхности крыши, было нетрудно. Их выдавали снежные холмы, вот самый маленький холмик мы и решили раскапывать.

Жалко конечно, что на крышу нельзя было поднять снегоуборщик, но он был слишком тяжелым. Чтобы его поднять, нужно было провозиться всем целый день, если не больше. Поэтому и начали копать снег лопатами. Собирались работать допоздна, по крайней мере, до восьми часов вечера, поэтому сразу установили освещение над местом проведения раскопок. Работали мы немного дольше до девяти часов, но так и не смогли полностью откопать спутниковую тарелку. Решили продолжить эту работу завтра. Ребята тоже еще не до конца демонтировали всю нужную аппаратуру связи, но даже то, что уже перенесли, занимало довольно большой объем. Поэтому мы договорились, что продуктами большие сани занимать не будем и за ними больше не поедем. Весь объем саней отдаем под размещение радиооборудования и спутниковой тарелки. По Валериным прикидкам, этого должно было хватить.

Работа по откопке антенны, была крайне тяжелая, поэтому мы произвели замену. Вместо меня и Коли, завтра на уборку снега пойдут Саша и Володя. А я с Колей буду помогать Валере в продолжение демонтажа систем связи и их переноской и укладкой в сани. А ребята, только когда откопают спутниковую тарелку полностью, позовут Валеру для ее грамотного демонтажа.

Кстати я не рассказывал, что Саша еще в здании ФСБ, снял с замерзших трупов, по-видимому, охраны, шесть штук радиостанций с навесной гарнитурой. Мы смогли поставить в две из них элементы питания. И теперь помимо радиостанций стоящих в вездеходах, которые были подсоединены к их электропитанию, у нас была мобильная связь.

К обеду наша бригада полностью закончила демонтаж всей нужной аппаратуры, мы вынесли и уложили ее в сани. После этого я вызвал Сашу по радиосвязи и пригласил их бригаду на обед. К моменту их прихода, Николай уже приготовил обед, оставалось разложить его по тарелкам. После еды, за чашкой чая, Саша сказал:

— Осталось совсем немного копать. После обеда уже будет нужен Валера. Также нужно, сейчас достать и захватить с собой длинные веревки. Мы хотим спускать эту спутниковую тарелку с крыши, веревками.

В ответ на это Валера сказал:

— Мы уже все закончили и пойдем на крышу, всей нашей бригадой.

К четырем часам дня, спутниковая тарелка была полностью, освобождена из снежного плена и Валера отсоединил всю эту систему от крепления с крышей. Снял саму тарелку и разделил ее на сигменты, диаметром она была три метра. Потом мы на веревках спустили эти части вниз. К шести часам вечера, все снятое с крыши оборудование было уложено и закреплено в санях.

После этого мы прекратили на сегодня всякую работу и решили отметить коньяком, окончание этого тяжелого этапа работ. За все время нашей экспедиции, такого объема ручной, тяжелой работы мы еще не выполняли и за эти дни все ужасно вымотались. Все были очень рады, что завтра уже не надо будет ничего копать. Нам оставалось только перегрузить в кунг все вещи и продукты, лежащие на снегу, и можно было уезжать домой.

Поэтому было решено, завтра поспать подольше, а сегодня посидеть и расслабиться. Наша посиделка, не обошлась, без второй бутылки коньяка и вообще он очень хорошо шел, под черную икру и крабы.

Утром, встав в девять часов, через час поехали к оставленным нами на снегу продуктам. Немного раньше, на снегоходе с санями, Саша поехал через город туда же. Складированные на снегу продукты и все найденные в торговом центре товары, в кунг загрузили довольно быстро. Снегоход, маленькие сани и Снегоуборщик, мы решили оставить здесь, до следующего приезда. Везти на прицепе за УРАЛом посчитали, что не имеет смысла, потом все равно придется везти это обратно. Рядом с этим оборудованием, мы уложили на снег канистры с оставшимся топливом и большой бензогенератор. Маленькие уложили в кунг, они были легкие и не занимали много места. Все работы мы закончили в три часа дня, пообедали и сразу же отправились домой.

Обратно ехали, опять со скоростью, не превышающей 30 километров в час. И в наш поселок приехали только в десятом часу вечера. Когда мы приехали и разгрузили некоторые продукты, народ был в шоке. Многие ни разу в жизни не пробовали черную икру, да и вкус крабов, был знаком только по крабовым палочкам.

Поэтому за праздничным ужином, двух килограммовая банка черной икры была сметена буквально в полчаса. Одним словом, привезенные нами продукты были основной изюминкой ужина. Так получалось, что не нас встречали праздничным столом, а мы обеспечили его наполнение. Хотя свежая, отварная картошка, редиска, зелень и только что срезанные с грядки огурцы, нам показались гораздо вкуснее, чем черная икра и прочие деликатесы. Практически только ими мы питались последние несколько дней.

Весь наш взрослый коллектив, сидел за праздничным столом до часа ночи. Мы поочередно рассказывали о нашей поездке, правда, иногда бывало, что перебивали друг-друга. Очень тяжелое впечатление на всех произвело: увиденные нами разрушения, замерзшие трупы в вестибюле Метро и в магазинах Охотного ряда. Но больше всего то, что мы не обнаружили даже намека, на присутствие людей в Кремле и в других учреждениях государственных структур.

Под конец вечера, наверное под воздействием коньяка, обстановка как то разрядилась и все повеселели. Мы даже начали обсуждать практические вещи. Было решено, устроить склад для продуктов, привозимых из Москвы — в большом, практически не разрушенном доме, метрах в ста от нас. Все согласились с тем, что все продукты из Москвы, надо вывозить к нам в поселок. А этот дом был достаточно велик, и там должно было все поместиться. Продуктов было много и пусть они так и хранятся на морозе, если не испортились за столько лет, то могут полежать и еще. Забирать их в теплое помещение, мы будем по мере необходимости.

Второй раз, поездку в Москву наметили на 24 июля, а до этого решили хорошо отдохнуть и заняться накопившимися домашними, хозяйственными делами.

 

Глава 14

На следующий день мы отдыхали, все участвовавшие в экспедиции в Москву, пришли на завтрак только в одиннадцать часов дня. После чего по очереди пошли в душ и занялись собственным здоровьем. Ходили в подвал, полежать на массажных кушетках, загорали и проходили медицинское обследование у нашего доктора — Игоря. Кстати, когда принимали душ, то полностью заполнили использованной водой шесть фляг. Бывшие в наряде Сергей и Максим, все время до обеда только и занимались, что носили выливать использованную воду.

Мы настолько обленились и расслабились, что разгружать привезенные продукты намеривались только завтра. Единственное, что принесли из кунга, это системные блоки и носители информации в виде оптических дисков и «флэшек». И сейчас Катя, пытается там разобраться. По поводу дисков она сказала:

— Этот мусор вы можете взять себе. Может быть, кто-нибудь сможет их использовать в виде украшений. Повесить, например, на шнурке на шею. Как носители информации они умерли — мороз их полностью загубил.

До позднего вечера все, кроме наших программистов, смотрели телевизор. Даже когда ужинали, продолжали просмотр одного из фильмов. Разошлись по своим комнатам спать, в одиннадцать часов вечера. Договорившись с завтрашнего дня, потихоньку втягиваться в работу и начинать это с разгрузки УРАЛа и ГАЗона. А также начинать готовить другую технику к новой поездке в Москву.

Когда мы с Володей подсчитывали, количество груза, которое сможем перевезти — получалось, что нам надо съездить в Москву еще минимум два раза. Но мы твердо решили, что обязательно надо в этом году вывезти, хотя бы половину продуктов.

Моя жена Маша вечером как обычно рассказала, — что происходит у нас в доме, когда я отсутствую. Про взаимоотношения между людьми и чем вообще живут наши женщины. Из интересной информации можно выделить, что у Кати оказалась ложная беременность. Вернее все наши женщины думали, что это беременность, а это оказался просто токсикоз, из-за недостатков нашего питания. Овощи на нашем огороде растут хорошо, не болеют, урожаи собираем стабильно. По картошке два раза в год, по другим овощам по три-четыре раза. В среднем получаем по тонне различных овощей в год. У нашей собаки Чапы, уже совсем скоро будут щенки. В общем, она меня опять загрузила информацией так, что я уснул только в третьем часу ночи. Все анализировал и планировал нашу дальнейшую жизнь. Сама же Маша, загрузив меня — преспокойно уснула.

На следующее утро я проснулся позже, чем все остальные. Когда в десять часов утра пришел в столовую, дежурившая Наташа, накладывая мне завтрак, сказала:

— Все остальные уже давно разгружают продукты, а вас тетя Маша просила не будить.

Позавтракав, пошел помогать разгружать УРАЛ. Там были все, даже Вика — она оставила малыша под присмотром Наташи. Когда я подошел, кунг был уже наполовину разгружен. Остальные продукты, находящиеся в нем и в ГАЗоне, мы разгрузили к двенадцати часам дня. Потом до обеда сняли все привезенное оборудование с саней и кроме спутниковой тарелки, занесли в наши сени. Здесь Валера собирался собрать и наладить радиостанцию для связи со спутниками. Правда, кодов-допусков, Катя с Галей еще не обнаружили.

Кстати я сомневался, что в ближайшее время нам удастся установить какую-либо связь. Атмосфера пока не пропускала радиосигналы, это я отслеживал по сигналам спутникового телевидения и по системам «Джи-пи-эс» и «Глонасс». Они пока не обнаруживали сигналов со спутников.

После обеда, я пошел к себе в комнату и занялся анализом температурных графиков, после этого улегся почитать художественную книгу. Николай с нашими лучшими механиками, в этот день начал заниматься ТО всей нашей техники. На ней мы собирались отправляться во вторую экспедицию в Москву. Валера с остальными ребятами, начал собирать аппаратуру связи и спутниковую антенну. Катя с Галей, Максимом и Ритой, пытались из привезенных компьютеров, выудить коды доступа на спутники наблюдения. Остальные женщины, кроме дежурной, занимались нашим огородом в подвале.

Следующие дни до 27 июля, текли примерно также. Только я присоединился к группе Николая и готовил вездеходы к выезду. А группа Валеры, закончила со сборкой аппаратуры и начала переоборудовать второй кунг, его договорились делать также как и первый.

В следующую поездку в Москву, было решено, что поедут все мужчины, предстояли большие погрузочные работы. Кроме этого поедут: Таня, Наташа и Рита, они меня все-таки упросили взять их с собой. Объясняя это тем, — что очень хотят поупражняться в вождении вездеходов. Я согласился, тем более места было много, и мужчины не будут отвлекаться на хозяйственные дела. Будет теперь, кому готовить пищу и поддерживать порядок в помещениях.

Дополнительно с собой Валера уложил в ГАЗон два генератора и изготовил несколько тридцатиметровых удлинителя с патронами для лампочек, через каждые пять метров. Кроме этого, для переноски коробок с консервами, мы сделали пять пар носилок. Одну пару, вытребовали себе наши девушки, Таня сказала:

— На носилках, переносить коробки, совсем не тяжело и мы тоже хотим помочь, а не стоять целыми днями у плиты.

Тронулись мы, во вторую экспедицию в Москву, в девять часов утра 27 июля, температура на улице была -9 градусов. Ехали на трех УРАЛах, модульном ТТМе и на ГАЗоне с прицепными санями.

Первым на УРАЛе ехал Саша, с ним стажером Игорь, половину пути управлять вездеходом должен был он. Следом двигался Николай, стажером у него был Максим. Потом Флюр на УРАЛе с краном, стажером у него был Сергей. За ними двигался ТТМ с модульным прицепом, там основным водителем был Володя и с ним ехали все наши девушки, они тоже должны были, сменяясь вести вездеход. Последним ехал я на ГАЗоне, со мной был Валера.

Все машины, стараниями Саши и Валеры, были обеспечены связью. Валера ко всем найденным Сашей рациям. Приспособил пальчиковые аккумуляторные батареи, имеющиеся у нас в большом количестве. На этот раз двигались мы еще медленнее, так как более половины дороги, вездеходами управляли стажеры.

В Москву к Кремлю, мы подъехали только к шести часам вечера. Правда надо учитывать, что недалеко от поворота на Подольск мы останавливались пообедать, и это заняло у нас больше часа. Подъехав к месту нашей предыдущей стоянки, мы сегодня не стали ничего предпринимать. Просто поужинали, поговорили и разошлись спать.

Утром подъем был в восемь часов, через час на ГАЗоне и ТТМе, преодолев подъем на набережную, мы уже ехали к зданию ФСБ на Лубянке. Подъехав, мы в первую очередь осветили весь путь переноса продуктов. Я с Володей и Ритой, остались укладывать приносимые коробки с консервами. Грузовой отсек ГАЗона, загрузили не полностью, народу было много и в кабины вездеходов все не умещались, троим, приходилось ехать в грузовом отсеке, на захваченной из дома скамейке.

Полностью мы все загрузили только к пяти часам вечера, с небольшим перерывом на обед. После чего, подъехав к месту стоянки, перегружали на бортовой УРАЛ до девяти часов вечера. Причем перегружали сначала на поддон, потом краном поднимали его в кузов и уже там укладывали в стеллажи. Четыре поддона на всякий случай, у нас всегда лежали в кузове УРАЛа.

После этих, погрузочно-разгрузочных работ, мы смогли только поужинать бутербродами с чаем и в десять часов вечера, все разошлись спать. Такой работой мы занимались на протяжении пяти дней. Единственное отличие трех последующих дней, заключалось в том, что после загрузки грузового УРАЛа. Мы все привозимые продукты укладывали в штабеля прямо на снегу. Их собирались грузить в последний день, когда уже не нужно будет ночевать в кунгах.

На шестой день мы встали пораньше и уже в восемь часов утра, приступили к загрузке коробок с консервами в наше жилище. Работали без перерыва на обед, пока к четырем часам дня полностью не загрузили все продукты. Потом установили снегоход на малые сани и прицепили их к грузовому УРАЛу. Только после этого решили пообедать, обедали все по своим кабинам, бутербродами с чаем из термосов. Примерно в пять часов мы тронулись в обратный путь.

Ехали до дому около шести часов и только в одиннадцать вечера прибыли в наш поселок. Там мы были уже не в состоянии разгружаться, а просто выставили вездеходы вдоль дороги и отправились домой. Всех измучил этот день, сначала беспрерывная погрузка, потом длинная дорога. Поэтому практически все, даже не принимая душ, только выпив горячего чаю с бутербродами, направились спать.

На следующий день мы договорились, что подъем будет по свободному графику, спать можно столько, сколько сам сможешь. Например, я проснулся в десять часов утра и был один из первых. Поэтому смог беспрепятственно попасть в душ. Потом пришел Володя, и мы с ним стали выполнять обязанности наряда — выносить наполненные фляги с отходами. А по мере того как все начали просыпаться и идти в душ, количество полных фляг все возрастало.

Только к часу дня, к самому обеду в столовой собрались и остальные участники нашей экспедиции. Когда все окончательно собрались. Мы как обычно после каждого крупного свершения, устроили праздничный обед с употреблением деликатесов и элитных напитков. После обеда, до позднего вечера устроили просмотр и прослушивание видеоклипов, различных групп и исполнителей. Молодежь, несмотря на тяжелую неделю, вовсю танцевала.

Из всей прослушанной музыки и групп, больше всех, по общему мнению, нам понравилась группа «Ария» и старый тяжелый рок. Наверное, потому, что мы многие уже почти пятидесятилетние, выросли на нем, а молодежь тоже его весьма уважала. В кои веки, разные поколения сошлись в своих музыкальных пристрастиях.

На следующий день все, кроме дежурной, занялись разгрузкой привезенных продуктов. По нашим с Володей прикидкам, сейчас было привезено не менее двадцати пяти тонн продуктов. С учетом уже имеющихся, нам должно было их хватить не менее чем на семь лет. Поэтому после всеобщего обмена мнениями было решено, больше в этом году не ездить в Москву. Лучше заняться топливными проблемами и собственным здоровьем. Все-таки этими поездками мы себя здорово вымотали.

Самым узким местом обеспечения жизненно важными материалами, у нас стали запасы дизтоплива. Наша дизельная электростанция, пожирала его со страшной скоростью. В среднем у нас выходило при 70 % нагрузке, сто пятьдесят литров в сутки, за год мы расходовали сорок тонн солярки. В летнее время, по крайней мере, в июне и июле мы электростанцией не пользовались. Обходились ветряком, иногда дополнительно заводили большой бензогенератор.

На данный момент времени у нас было: двенадцать тонн в емкости самой станции. Около тридцати тонн оставались на заправке и около десяти тонн в резервной цистерне от КАМАЗА, и в емкостях УРАЛов. То есть в принципе нам на год вполне хватало имеющегося в наличии дизельного топлива. Но больше известных нам запасов дизтоплива — не было.

Поэтому мы договорились, что после однодневного отдыха, опять начинать поиски солярки. Что касается завоза угля то, решили сделать несколько ездок. Но больше для того, чтобы испытать в деле экскаватор на барже. Запасов в угольной яме, уже сейчас было больше чем на год, даже при самой суровой зиме. А если верить моему анализу температурных графиков, эта и последующие зимы должны быть значительно мягче. Например, в том году температура в начале августа всегда была ниже -15 градусов, а сейчас чуть ниже — 10 градусов.

Мы разгрузили вездеходы, а потом отдыхали до четвертого августа. Пятого числа начали заниматься, обеспечением себя соляркой на зиму. Флюр с Максимом начали возить дизтопливо с заправки и заливать ее в емкость нашей электростанции. Володя и Игорь, остались обеспечивать нашему дому бытовое благополучие. У них установился ежедневный наряд на вынос фляг с отходами и другую тяжелую работу. Володя, также должен был оказывать помощь Кате и Гале, в попытках найти коды доступа для связи со спутниками. Ну а мы впятером на двух УРАЛАх, включая грузовой, куда были загружены краном, вся наша снегоуборочная техника и на ГАЗоне. Выехали на поиски запасов жидкого топлива.

Используя эту технику, мы собирались планомерно начинать откапывать все подряд заправочные станции, на Симферопольском шоссе в сторону Тулы. По моемому мнению на заправках до Москвы, начиная от реки Ока, вряд ли осталось топливо. Слишком много было беженцев из мегаполиса. Их дальнейшее распространение остановило только, разрушенные мосты через реку Оку. На заправках от Москвы до Оки, наверняка все топливо уже выкачено.

Выехали мы утром в девять часов, температура была -11 градусов, на улице только начинало светлеть. Доехав до первой не проверенной нами в прошлый раз заправки. Мы встали, выгрузили гусеничный тракторный снегоуборщик и до вечера, смогли откопать ход под навес, где установлены раздаточные колонки. Потом через имевшийся, правда пустой магазин, попали к операционному пульту. Там Валера уже привычным образом подсоединил питание от нашего генератора с операторским пультом. Видя совершенно пустой магазин, я уже понял, что вряд ли мы найдем здесь запасы топлива. Так и оказалось, все топливо было выкачено до конца. Пришлось нам все грузить обратно. УРАЛы и снегоход мы оставили прямо на шоссе, а сами на ГАЗоне отправились домой и в девять часов вечера уже были там.

На следующий день повторилась та же история. Иногда мне начинало казаться, что нам вообще очень повезло, что нашлись две практически не опустошенные заправки и это везение кончилось. Если это так, то придется заканчивать с нашим огородом в подвале. В течение десяти дней, мы проверили семь заправок, и все они были пусты.

Шестнадцатого августа, мы уже вшестером, выехали к восьмой заправке, к нам присоединился Флюр. На этой заправке мы начали работать по стандартной схеме. Выгрузили из УРАЛа снегоуборщик, на базе мини-трактора и начали пробивать ход под навес заправки. Эти навесы были заметны сразу, они выделялись среди ровного снежного покрова и были похожи на небольшие холмы.

Мы уже настолько приноровились, что прокопка в снеге хода под навес у нас занимала максимум пять часов. Как правило, высота этих навесов составляла четыре с половиной метра. Чтобы туда попасть, нужно копать траншею глубиной всего-то три метра. Так и на этой заправке, ход мы делали часа четыре. После чего захватив с собой генератор, направились в «операторскую». В это помещение залезли через витрину, где были выставлены различные расходные материалы для автомобилей. Пришлось ломать кроме стекла еще и решетку. Ее перекусили в нескольких местах большими кусачками. После чего отогнув отрезанную часть, влезли в помещение склада и «операторской». Потом Валера уже привычно, подсоединил наш генератор с системой заправки и приборы на пульте оператора ожили.

На этой заправке топливо было, правда, не очень много. Дизтоплива было около двенадцати тонн, бензина АИ-95 — три тонны, бензина АИ-92 две тонны. Хотя солярки под наши потребности было очень мало, но мы все равно были весьма рады. Наконец-то прервали этот нескончаемый поток неудачных откопок заправок. В этом все увидели добрый знак и уже радостные, с успокоенной душой мы отправились в кунг обедать.

Там после небольшой дискуссии договорились, что после откопки большого съезда к бензоколонкам, обратно домой не ездить, а попробовать откопать следующую заправку. Температура воздуха начала понижаться, и надо было успеть до морозов, откопать, хотя бы еще пару заправок. В этот день температура уже была -14 градусов и впервые за долгое время выпал небольшой снег.

Пока ребята будут делать большой съезд, мы с Флюром собрались на ГАЗоне провести обследование прилегающей территории. Мы так делали на каждой заправке. Все надеялись найти терминалы с запасами товаров. Еще по прошлым временам я помнил, что на пути к Москве, стояло много таких накопительных терминалов. Куда сгружались большие партии товаров, перед отправкой их в Москву — уже более мелкими партиями. Пока ни одного такого склада мы не нашли. Скорее всего, они находились ближе к Москве. Но на всякий случай мы все-таки делали объезд прилегающей территории, с радиусом где-то километров десять. Заодно иногда отыскивая следующую заправку, находящуюся в стороне от трассы — например, как эта.

Заправки мы научились определять очень точно, во-первых, по снежным холмам над навесами, а еще по торчавшим из снега громоотводам и столбам освещения. Так как откапывать большой съезд, нужно было часов пятнадцать, время у нас было, и мы с Флюром договорились, повнимательней обследовать территорию — спешить было некуда.

В этот день решили осмотреть местность, находящуюся по правой стороне дороги, а завтра по левой. Выехали на разведку сразу после обеда. Примерно через час, на расстоянии не более семи километров по прямой от заправки, мы увидели поселок. Он стоял в низине и через бинокли мы его хорошо рассмотрели. На окраине поселка были хорошо заметны, несколько больших снежных холмов, по очертаниям и по объему они походили на ангары. Мы сразу решили туда доехать и по пути посмотреть, что находится в жилых домах. Их верхние, по-видимому, третьи этажи, блестели окнами. Подъехав к одному из домов и разбив стекло, мы влезли в помещение. После этого обошли, выбивая закрытые двери, несколько квартир. Везде были замерзшие трупы, и по оставленным следам было видно — по видимому люди задохнулись в первые дни катастрофы. При такой, постоянно минусовой температуре, трупы практически не разложились, хотя слегка сладковатый запах гниения присутствовал.

Поскорее выбравшись из этого дома, мы поехали к ангарам на окраине этого поселения мертвецов. Подъехав поближе к этим строениям. Мы увидели, что с торца крыша у одного из ангаров не до конца заметена снегом и там были небольшие окна. Разбив одно из них, Флюр мощным аккумуляторным фонарем осветил внутреннее помещение. Там стояла различная сельскохозяйственная техника. Флюр сказал:

— По видимому мы обнаружили мехдвор большого Совхоза, а поселок это его центральная усадьба.

Когда мы уже собирались уезжать, то напоследок начали внимательно осматривать близлежащую территорию. И в небольшом отдалении Флюр увидел, торчащий из снега громоотвод. Это нас очень заинтересовало, подъехав к тому месту и более детально оглядев его, мы увидели небольшие снежные возвышения. Наверняка раньше это место, незначительно возвышалось над общей поверхностью земли. Я высказал предположение:

— Может быть, тут находилась Совхозная заправочная станция, вроде бы все признаки налицо. Вполне вероятно, что там осталось топливо. Просто его некому было забирать, живых тут не осталось. Судя по всему, население отравилось газами, а если кто и выжил, то вряд ли сюда бы вернулся. Да и мародеров, судя по всему тут не было.

Когда осматривали жилой дом в поселке, мы еще обратили внимание на то, что в квартирах оставались запасы продуктов. Правда, они давно уже были испорчены. По въевшейся уже привычке, мы все равно обыскали несколько квартир и все-таки прихватили оттуда, килограммов пятнадцать сахарного песка и несколько пачек чая. Сахара у нас оставалось не очень много, большое количество его уходило на подпитку, наших пчел.

Флюр согласился с моими предположениями, и мы с ним договорились. Что постараемся убедить всех остальных, после окончания работ на заправке — ехать сюда. Нечего искать топливо где-то на трассе, надо приезжать сюда и начинать откапывать этот холм. Хотя объем работ здесь был гораздо больший, чем на стандартных заправках, но как мне казалось, — вариант найти здесь топливо, был гораздо выше.

После осмотра предполагаемой Совхозной заправки, мы поехали сразу к нашему кунгу. По прямой, до места проводимых ребятами сегодня работ, было не более чем семь километров. И через двадцать минут мы уже были там.

Работа по очистке от снега, широкого въезда под навес к бензоколонкам, шла вовсю. Ребята работали двумя снегоочистителями, делая ширину въезда более чем три метра.

Хотя было еще светло, но Валера уже установил осветительные прожектора.

Поставив ГАЗон, мы тоже приняли участие в работе, сменив за управлением снегоуборщиками Сашу и Сергея. Так посменно, меняясь через каждый час, мы и работали до восьми часов вечера. Потом пошли на ужин, где мы с Флюром рассказали о нашей находке и о наших предположениях. Ни одного возражения против начала раскопки Совхозной заправки не последовало. Все, наоборот, с энтузиазмом восприняли известие о находке. За прошедшие десять дней, уже порядком надоело раскапывать притрассовые заправки. Все еще хорошо помнили, как удачно раскопали заправку, которая находилась в стороне от Симферопольского шоссе. Да и на этой, расположенной чуть в стороне от трассы, пусть немного, но топливо было.

Большой въезд под навес к раздаточным колонкам, мы раскопали на следующий день к пяти часам вечера. Загрузив всю технику на бортовой УРАЛ, отправились на Совхозную заправку. Подъехав туда, полностью разгрузились и подготовились к завтрашней работе.

Подъем у нас был в восемь часов утра, а через час, когда немного посветлело, мы на трех снегоуборщиках, приступили к рытью широкой траншеи, как раз на месте снежного холма. Объем работ был довольно большой, мы сразу начали делать съезд шириной четыре метра. Чтобы туда мог подъехать любой из наших вездеходов. Да и при такой ширине, снегометы нашей техники, были эффективны на глубине до трех с половиной метров. Потом для глубинной раскопки, мы собирались перейти к нашей традиционной технологии, рытью снега погрузчиком, с вывозом его в сторону, санями-самосвалом.

Пробивались мы к вкопанным в землю емкостям, четыре дня и в конце-концов погрузчик уперся в выступающую горловину громадного бака закопанного в землю. Потом мы уже вручную окончательно очистили от снега люк и открыли емкость. Осветив фонарем ее внутренность, увидели, что она на две трети заполнена какой-то жидкостью, по запаху явно дизтопливом. Чтобы понять какой там объем и оценить запас солярки, Саша длинным шестом промерил глубину емкости, а Флюр с Валерой рулеткой измерили ее длину и предполагаемую ширину, по длине мы ее откопали полностью. По всему выходило, что это вкопанный цилиндрический бак, в который могло войти сто двадцать тонн топлива. И судя по следам на снегу, это была единственная емкость на этой заправке, по крайней мере, такого размера. Сколько не смотрели, других снежных холмиков вблизи не обнаружили. И если на этой заправке и были баки с другими видами топлива, то они существеннее меньше. Снег их так замаскировал, что рыть тут можно до посинения, пока не очистим всю территорию заправки. Поэтому мы решили больше не копать, а удовлетвориться этой находкой. Лично по моим прикидкам, в этой емкости находилось не менее восьмидесяти тонн дизтоплива. И вместе с найденными запасами на предыдущей заправке, давал нам более чем двухлетний запас солярки. А если учитывать уже имеющиеся запасы топлива, то мы могли теперь быть совершенно спокойны не менее трех лет.

Вся моя тревога, которая нарастала с каждой неудачей на раскопанных заправках, сразу куда-то пропала, и мне стало гораздо спокойнее. Для забора топлива из емкости, решили использовать наш насос. Откапывать, наверняка здесь имеющуюся операторскую будку и заправочную колонку не хотелось. К тому же неизвестно было, в каком направлении копать. Очищать же всю площадь заправки от снега, это было чистое безумие. Было уже поздно, шел десятый час вечера, и мы решили сегодня переночевать здесь, а завтра с утра ехать домой.

Утром, загрузив все оборудование, мы колонной тронулись домой. Очень хотелось поскорей, обрадовать наших родных и друзей, о наконец-то найденном топливе. Температура воздуха была -15 градусов и опять падал небольшой снежок. Домой мы прибыли во втором часу дня и сразу потребовали супер-праздничный обед. Когда же объяснили почему, все чрезвычайно обрадовались. А Володя безропотно пошел на склад, доставать деликатесные продукты и напитки.

Пока наши женщины готовили стол, мы по очереди ходили в душ, брились и переодевались в чистую, праздничную одежду. Где то через час началось большое пиршество, или как охарактеризовал происходящее Николай:

— Большая пьянка!

Из алкоголя Володя выставил виски двенадцати летней выдержки и водку «Грей Гуз». Я выбрал водку, по моемому вкусу, под нее лучше шла черная икра и балык. Хотя если признаться, они шли великолепно и под обычный чай.

После этой поездки, мы отдыхали несколько дней: делали массаж, загорали, играли в карты, смотрели различные фильмы и конечно читали. Но приближающиеся холода, подстегнули нас к действию. И первого сентября, мы опять вшестером выехали в Серпухов.

Кстати Николаем, после появления у нас УРАЛа с краном-манипулятором, был разработан совершенно новый способ перевозки угля. Нам он всем понравился, поэтому мы и поехали в ставшую уже своей, производственную базу недалеко от баржи. Там нам нужно было сварить штук пятнадцать металлических контейнеров, чтобы туда входило килограмм по семьсот угля. И чтобы у них на дне был люк, для удобства разгрузки, а наверху специальные ушки для строп, чтобы эти контейнера можно было краном ставить на УРАЛ. Эскиз этих емкостей Коля вместе с Володей рисовал несколько дней. Кроме УРАЛа их думали перевозить и на больших санях. Полных баллонов с ацетиленом и кислородом на базе еще оставалось достаточно, был там и запас нужного металла.

За пять дней мы сделали эти контейнера и, загрузив в бортовой УРАЛ и большие сани, уже вечером направились к барже. Там ночевать решили в кунге, а не в каюте, в нем всем казалось гораздо уютнее, да и привыкли мы уже там спать.

Утром, встав в восемь часов, мы до обеда загрузили все наши контейнера. Экскаватор показал себя в деле, просто великолепно. В четыре часа дня мы уже были дома и обедали, перед этим успев разгрузить весь уголь и принять душ. За один раз было привезено более десяти тонн угля, а это практически было 20 % нашей годовой потребности при самой холодной зиме. Было решено, еще сделать не более двух ездок и заканчивать на этот год с углем. Наш угольный склад не смог бы вместить большего количества. Разгружать уголь, было тоже одно удовольствие, практически без всякого ручного труда, только если зачищать контейнер.

До середины сентября, было сделано еще два рейса, но на перевозке и загрузке уже задействовано было, только три человека. Остальные занимались окончательной доделкой подснежных гаражей для нашей техники. Кроме этого, мы с Валерой занялись ветряком — меняли смазку, щетки, производили другие нужные по регламенту работы. Вернее все это делал Валера, я ему только помогал, подносил нужные материалы и инструменты.

Как, оказалось, сделали мы эти работы весьма вовремя. После двадцатого сентября начались сильнейшие ветра и, хотя температура не опускалась ниже -20 градусов, наверху на улице было невозможно находиться. Ветром подняло снежную пыль, и недели три были страшные метели. Хорошо наш дом стоял практически полностью под снегом и крыша, со стороны ветра имела уклон. А то при таком ветре, могло запросто сорвать крышу, что и произошло с домом находящимся метрах в двухстах от нас.

Он выдержал ужасное землетрясение, но фронтоном крыши стоял против ветра и поэтому, несмотря на отличное качество строительства, этим ветром его крышу полностью разрушило. Наш дом с ветряной стороны был полностью заметен снегом. Выглядывали одни трубы: дымоходные, вентиляционная и труба воздухозаборника. Их все, в аварийном порядке, пришлось наращивать. Пришлось наращивать трубы вентиляции и наших подснежных туннелей, а также дома, где была наша выгребная яма.

Правда в этом ветре для нас был один плюс, наш ветряк не только выдержал, но и выдавал полную мощность. Мы за счет этого смогли уменьшить мощность работы нашей электростанции до нижнего предела. Обычно в зимний период она у нас работала с 50 % мощностью и только иногда мы доводили ее мощность до 75 %.

Хотя на поверхности практически невозможно было находиться, у нас под снегом, в туннелях, было вполне комфортно. Даже Вика выводила Ваньку и Никиту погулять, в тридцатиградусные морозы и метель, бушующую наверху. Внизу в туннелях, в это время было минимум -15 градусов. Два щенка, которые уже превратились в больших псов, тоже с удовольствием гуляли по тоннелям в эту погоду. Остальных щенков Флюр утопил, оставив только двух, разного пола. Никита, впрочем, как и взрослые в эти дни, постоянно с ними занимались, дрессировали их.

Эта зима еще запомнилась нам, первым появлением живого Солнца. Появлялось оно конечно редко, но это было по-настоящему радостно и приятно. Нашу установленную спутниковую тарелку, ветром вырвало с крыши дома Володи и полностью разбило. Как сказал Саша:

— Вся мерзко-трудная работа по снятию ее с крыши Штаба Сухопутных войск, пошла коту под хвост!

Валера по этому поводу сказал:

— Всю эту спутниковую систему связи, нужно сдавать в утиль. Слава богу, не разбило конвертор, его я снял. Глядишь, может еще пригодится, для новой тарелки. Не представляю, где искать антенну передающею сигналы на спутник. Ехать в Москву из-за этого, как то не хочется.

Катя тоже не удержалась, выругалась и смогла только произнести:

— Да! Отдано столько сил и это все накрылось медным тазом!

Они с Галей, где-то в ноябре, все-таки получили коды доступа к паре разведывательных спутников и очень надеялись установить с ними связь. Хотя я думал, что в этом году связь с ними вряд ли установилась бы. Система «Джи-пи-эс» и «Глонасс», все еще не действовали.

Температура на улице была градусов на пять — десять выше, чем в прошлом году. В декабре она не опускалась ниже -60 градусов.

Праздник Новый год, мы решили устроить с королевским размахом. Стол был уставлен деликатесными продуктами. Впервые с нами сидел, встречая Новый год — Ванюша. Правда после двенадцати часов ночи, он раскапризничался, и Вика понесла его укладывать спать. Никита мужественно просидел с нами до часу ночи, но потом тоже сломался, и Надя увела его тоже спать. Ну а мы сидели до шести часов утра, объедались деликатесами и смотрели по домашнему кинотеатру, разные ДВД диски с развлекательными программами. С большим удовольствием, просмотрели еще раз, старые новогодние программы: «Песни о главном», первую и вторую части. Под конец, этой праздничной ночи, устроили пение под караоке. В общем, повеселились мы на славу и в целом все признали, что год для нас был хорошим. Никто особо не болел, топливо и продукты нашли, и наконец-то появилось Солнце и начало теплеть.

 

Глава 15

Наступивший год был для нас, пожалуй, самым счастливым и благополучным. До мая месяца, практически никуда не выезжали и жили, как в хорошем доме отдыха. Единственно, приходилось выносить отходы, и душ у нас был редкий и скудный. Но зато была хорошая компания, все жили как-то дружно, особо не ссорились. Когда температура в первых числах мая, начала подниматься до -10 градусов, мы начали делать первые выезды за соляркой. Потом в июне сделали три рейса за углем, за прошедшую зиму мы истратили его около тридцати тонн. В Москву решили в этом году не ездить, продуктов итак было — море. В июне и июле, температура несколько раз была в плюсовой зоне. Начал часто идти снег, из чего я вывел, что, скорее всего океаны начали освобождаться ото льда и испарение воды увеличилось.

С одной стороны, все это потепление меня радовало, а с другой пугало. Я думал, а куда же денется весь этот снег, когда растает. Высота снежного покрова уже превышала шесть метров и из-за падающего снега он начал увеличиваться. Я начал бояться затопления, ведь земля не сможет впитать столько влаги. Тем более она была промерзшая на несколько метров в глубину.

Эти мысли стали меня преследовать, начиная с июля, когда я увидел наверху на поверхности, первые лужицы незамерзшей воды. Они, конечно, быстро замерзали и заметались снегом, но эти лужицы навеяли мне очень тревожные мысли.

Совершенно неожиданно в сентябре, родила девочку, самая юная наша девушка — Рита. Пришлось мне выписывать, им с Максимом, свидетельство о браке и выделять отдельную комнату. Сразу после этого, такое же свидетельство и отдельную комнату получили Сергей с Наташей. В связи с этими событиями, пришлось полностью реконструировать третий этаж, разделить на всякий случай на четыре небольших комнаты.

Девочку назвали Даша, и теперь наша коммуна уже насчитывала, двадцать одного человека. Зима стала намного мягче и в декабре средняя температура едва доходила до -50 градусов, а в январе и феврале в самые холодные дни, температура опускалась чуть ниже -60 градусов. Солнце стало появляться значительно чаще, и световой день постоянно увеличивался. На Новый год, мы практически доели всю черную икру, так как боялись, что она может все-таки испортится от долгого хранения. В резерве оставили только три банки.

В апреле температура уже не опускалась ниже -20 градусов и мы начали перевозку дизтоплива с заправок. Возить начали не только на нашем вездеходе, но и поставили на грузовой УРАЛ, большую цистерну от КамАЗа и два раза привозили дизтопливо в ней.

В мае, температура поднялась до -5 градусов и опять начались очень сильные ветра такие, что нам пришлось прекратить все выезды. Хотя мы все-таки собрались отправиться в Москву и начали вести подготовку техники.

Ветер был такой силы, что двадцать первого мая, вечером в восемь часов, когда мы практически все сидели в столовой и смотрели фильм, неожиданно свет у нас погас, и отключились все потребители, запитанные от ветряка. Работало только оборудование в подвале. Он снабжался электричеством от нашей дизельной электростанции.

Мы с Сашей, взяв мощные аккумуляторные фонари, пошли проверять состояние нашего ветряка. Валера начал проверять всю электропроводку. Дойдя по тоннелю до стойки ветряка, мы увидели, что она слегка перекошена. Но все равно, Саша забрался внутрь звена этой сварной конструкции и поднялся по ступенькам, высунув наполовину туловище над поверхностью снега. Больше он не рискнул, там был сильнейший, ураганный ветер. Увиденную картину он, прокомментировал:

— Лопастей на месте нет, по-видимому, их сорвало ветром. Сама площадка, где стоит генератор, сильно наклонена к земле.

После этого он выругался и спустился в туннель и, обращаясь уже ко мне, сказал:

— Одним словом Батя — пипец котенку, какать уже не будет!

А я стоял и удивлялся — какова же была сила ветра, что могла наклонить такую мощную опору от вертикального положения. Кроме того, что она была углублена в землю на два метра, ее поддерживал и спрессованный снег, толщиной более шести метров.

С этой печальной новостью мы вернулись к нашим друзьям. Валера прекратил искать повреждения в сети и начал подсоединять электрощит куда подходил кабель с ветряка, с кабелем электростанции. Ее мощность нам пришлось увеличить до 75 процентов. С состоянием нашего ветряка, решили разбираться после прекращения этого урагана.

Сильный ветер продолжал дуть до второго июня, он не позволял нам даже выйти на поверхность. Наконец 2 июня ветер успокоился, да и температура твердо перешла плюсовой рубеж, она была +2 градуса.

Когда мы выбрались на поверхность, день был прекрасный. Мы первый раз за много лет, вышли на улицу не в зимних военных тулупах, а в легких осенних куртках — можно сказать в ветровках. Я с Валерой и Сашей, направился сразу обследовать наш ветряк. Сама колонна ветряка, отклонилась от вертикали градусов на двадцать и стала напоминать Пизанскую башню.

Валера залез наверх к самому генератору, открыл крышку корпуса и минут двадцать там, что-то рассматривал и ковырялся отверткой. После чего спустился и заявил:

— Амба! Похоже, наш ветряк посетил, маленький, пушистый, северный зверек — писец называется. Восстановлению вся эта система не подлежит.

На мое предложение:

— Можно же заменить, сам генератор на запасной, который привезли из Серпухова.

Он ответил:

— Тот генератор можно засунуть кому-нибудь в зад и то будет больше пользы. По крайней мере, можно будет посмеяться. Тут разрушена вся трансмиссия, а главный вал вообще погнут. Изготовить все это своими силами, мы явно не сможем. Про дармовую электроэнергию ветряка, можно забыть. Теперь придется надеяться только на нашу дизельную электростанцию и бензогенераторы.

Перед нами снова замаячил вопрос о дефиците топлива. Если я раньше думал, что солярки и бензина нам хватит года на три, то теперь уже казалось хорошо, если протянем года полтора и это без больших разъездов.

Эту неделю после окончания урагана, нам пришлось поработать физически. Все наши вездеходы оказались засыпаны снегом, местами превратившимся в лед. Температура в эту неделю установилась непонятная, днем было до-плюс трех градусов, а ночами все замерзало, и температура опускалась до-минус пяти градусов. Поэтому с вездеходов приходилось сбивать ледяную корку. К тому же они немного усели в размякшем снеге и гусеницы наполовину стояли в сплошном льде. Наконец мы освободили от снега и льда нашу технику и решили впредь все вездеходы ставить на деревянные щиты.

С пятнадцатого июня, температура даже ночью перестала опускаться ниже минус одного градуса, а днем доходила до-плюс пяти. Тогда и случилась новая напасть. Вода стала просачиваться в наш подвал и на первый этаж. Пришлось на первом этаже продолбить плиту перекрытия в подвал. Там в приямке установить автоматический насос с поплавком. Воду он откачивал по шлангу, пропущенному по трубе воздухозабора.

Кроме дома, так же начало затапливать наши туннели. Пришлось и там выдалбливать приямки и устанавливать автоматические насосы. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы вода залила нашу электростанцию.

К первому июля у нас по откачке воды уже были задействованы все имеющиеся насосы, включая и те которые захватил из Серпухова Володя. Поэтому было решено, несмотря на нашу занятость по борьбе с водой. Отправить ГАЗон и ТТМ, правда без прицепа в Серпухов, за новыми насосами и шлангами. В нашем подвале работало уже два насоса и пять насосов, включая мощный глубинный, откачивали воду из туннелей. Второй глубинный насос, сгорел в первый же день работы.

В эту, можно сказать чрезвычайную экспедицию, кроме меня поехали еще Саша, Флюр и Володя. Ехали мы, оставляя заметную колею в мокром снеге, лучше всех себя показал в этих условиях ТТМ, у него давление гусениц на снег, было ниже, чем у ГАЗона. На русле реки Ока, нам стали попадаться целые лужи воды и большие участки ледяной поверхности. По пути мы договорились заехать на баржу, посмотреть, как обстоят дела с нашим запасом угля. Доехав до нее и глянув в пролом в борту, мы увидели, что там образовалось уже целое озеро, из которого выступали угольные острова. Экскаватор тоже стоял с затопленными гусеницами. Саша его завел и переставил на улицу, на деревянные щиты загрузочной площадки. По всему было видно, что в ближайшее время, вывозить уголь нам не суждено.

Заехали мы и к ангарам, внутри их оказалась вода, глубина была почти, что метр. Местами она превратилась в лед. Температура внизу, в ангарах, была ниже, чем на поверхности. Потом мы поехали на станцию в магазины. По павильону «Сад и огород», пришлось передвигаться одному Флюру. В высоких болотных сапогах, такие были у нас в единственном числе.

Вода стояла во всех помещениях магазина, ее уровень был в районе полуметра, а под ней чувствовалась леденная поверхность: — об этом рассказал Флюр. Он собрал все насосы, которые нашел на верхних полках. Их было шесть штук: один из них глубинный, а два фекальных. Кроме этого он нашел восемь тридцатиметровых бухт шлангов и это был весь запас этого магазина. Также он там вскрыл пожарный щит и взял оттуда пожарный, брезентовый шланг. Потом мы в других магазинах вскрыли еще десять пожарных щитов и изъяли из них шланги.

Теперь я думал, мы сможем отводить воду подальше. Хотелось бы отводить ее в то место, где под снегом начинался большой овраг, который с хорошим уклоном шел к деревне. Он начинался в лесу, метрах в двухстах от моего дома. Захватив в магазинах еще памперсов и других товаров для маленьких детей, мы отправились обратно домой. С рождением Даши у нас начал образовываться дефицит, особенно памперсов.

Домой приехали часов в пять вечера, обстановка оставалась такой же как и утром. По моим наблюдениям в ночное время, вода переставала поступать, скорее всего, замерзала. Ведь ночью опять устанавливалась отрицательная температура. С утра договорились встать пораньше и проложить пожарный шланг до оврага. Класть его мы решили на подстилку из досок, чтобы он не соприкасался со снегом и не замерзал внутри.

Встали все в восемь часов утра, температура была минус один градус. Пока мы завтракали и собирались, начало светлеть и температура повысилась до нуля градусов. Мы втроем Саша, Флюр и я, надев резиновые сапоги с толстыми шерстяными носками, на лыжах начали прокладывать водовод. Лыжи нужны были обязательно, так как без них ноги проваливались в мокрый снег. Водовод мы делали до часу дня, температура уже повысилась до двух градусов тепла. Правда на поверхности снега она была гораздо ниже, и снег еще не начинал бурно таять. Хотя автоматические насосы иногда включались и начинали отсасывать воду, набирающуюся в приямки.

В таком более или менее спокойном состоянии мы прожили до третьего июля. Ехать куда-либо было вроде бы незачем. У нас стоял УРАЛ с полной еще не слитой цистерной с дизтопливом, которую ребята привезли еще в апреле. Поэтому мы в эти дни, практически не занимались никакими крупными делами. Только изредка выходили проверить насосы и уровень топлива в емкости нашей дизельной электростанции. Все ждали, когда он опустится, чтобы слить солярку из цистерны на УРАЛе и поехать за новой партией.

Подвал куда мы сливали отходы, тоже наполнялся водой, поэтому там тоже пришлось установить фекальные насосы. Эту жижу откачивали тоже в сторону оврага. На этот водовод истратили остатки пожарных шлангов. Но делать было нечего, в противном случае эта жижа разлилась бы по нашим туннелям.

Четвертого июля, началось основное потепление в этом году, и при этом опять начали дуть сильные ветры. Температура воздуха пятнадцатого июля достигла плюса шести градусов. Правда у поверхности снега она была плюс один градус, но снег начал интенсивно таять. Нам пришлось подключить все привезенные насосы, и они практически непрерывно работали.

Семнадцатого июля была, наконец слита вся солярка из цистерны УРАЛа в емкость электростанции, но ехать за новой партией дизтоплива мы не рискнули. Боялись по дороге провалиться в какую-нибудь яму с водой. Сейчас на улице часто попадались глубокие лужи, сверху покрытые тонким слоем льда и заметенные снегом. Поэтому договорились ждать похолодания и только потом выезжать из нашего поселка. Имеющихся запасов топлива нам по любому должно было хватить до нового года.

Во время этого постоянного притока воды и постоянного звука работающих насосов, все стали какие-то нервные. У нас опять вернулись прежние страхи, о дальнейшей нашей судьбе. Теперь уже все начали со страхом ожидать дальнейшего потепления. Хотя еще недавно с упоением обсуждали, как будет все здорово, когда весь снег растает и будет тепло. Когда заработает нормальный душ и туалет.

О нашей тревоге последствиями потепления, говорит хотя бы такой факт, что все начали на полном серьезе обсуждать вопрос о строительстве «Ковчега». А наши женщины, так вообще уверовали, что только новый «Ковчег» спасет нас. Хотя я и убеждал их говоря:

— Даже если весь снег растает, то максимум нас затопит на два метра. А при таком уровне воды, мы вполне можем отсидеться, на втором и третьем этажах. Другое дело, что погибнет весь наш огород в подвале и будут громадные проблемы с топливом. Доставлять его, и что-нибудь еще, мы вряд ли сможем. И об увеличении наших запасов продовольствия в будущем, тоже можно забыть — наверняка его в подвалах все затопит. И нужно будет водолазное снаряжение, чтобы что-то достать. Наверняка после долгого нахождения в воде жестяные консервные банки проржавеют и продукты, находящиеся в них испортятся.

Больше всего в эти времена меня беспокоил вопрос с дизтопливом. Я боялся, что вода может проникнуть в емкости с топливом, особенно на Совхозной заправке. Сам поселок находился в низине и вся вода, могла собираться там. Правда крышка емкости с соляркой была вроде бы герметична и должна была выдержать даже полное затопление.

Используя все наши насосы, мы как-то справлялись с наступающей водой. Хотя в наших туннелях теперь постоянно собиралась вода, и приходилось там ходить только в резиновых сапогах. В нашем отстойнике отходов, круглосуточной работой двух фекальных насосов, удалось даже понизить уровень жижи. То есть мы явно справлялись с ситуацией, тем более что после десятого августа, температура начала понижаться и через пять дней перешла за минусовую отметку. Правда и у нас к этому времени сгорело три насоса, наверное, от переработки.

Вода в подвал просачивалась сверху — это говорило, что земля, по-видимому, еще была переморожена и не пропускала воду. Снег вокруг дома здорово осел и я боялся, что около окон второго этажа может образоваться лед и выдавить стекла. Поэтому мы их полностью очистили от снега, сделав своеобразный приямок.

Первый раз мы выехали за территорию поселка, только в октябре, когда температура воздуха установилась ниже -10 градусов. И мы были твердо уверены, что все образовавшиеся при потеплении лужи полностью промерзли. После установления минусовых температур, несколько дней выпадал обильный снег. Общий уровень толщины снежного покрова стал еще больше чем до потепления.

Мы в первую очередь решили заняться завозом солярки. Поэтому на грузовом УРАЛе на котором находилась наша большая цистерна и ТТМе, пятнадцатого октября, поехали на Совхозную заправку. В модульный прицеп ТТМа, который был нами переоборудован в грузовой, были на всякий случай загружены два снегоуборщика.

Подъехали мы туда к половине двенадцатого дня, ехали осторожно и медленно. Эти пятьдесят километров ехали более двух часов. Добравшись на место, обнаружили, что выкопанный нами ров к емкости с дизтопливом, на две трети заполнен сплошным льдом. И этот лед, наши снегоуборщики не брали. Мы промучились с этой бедой до обеда и у нас так ничего и не получилось. Все четверо мы сели в кабину ТТМа, чтобы перекусить и во время этого импровизированного обеда, начали обсуждать возникшую проблему. И вдруг, наш самый тихий и в принципе малоинициативный товарищ — Сергей, немного смущаясь, предложил:

— Нужно пилить лед бензопилой на блоки и их вытаскивать. Такое я видел в фильме о полярниках в Антарктиде.

Нам эта мысль очень понравилась, и мы решили на ТТМе ехать домой, брать бензопилы, а также электропилу и завтра возвращаться обратно на эту заправку. Судя по всему, предстоящая работа займет несколько дней, поэтому договорились перегонять сюда и один УРАЛ с кунгом. Чтобы уменьшить объем ручных работ, было решено, не освобождать ото льда весь вырытый ров, а сделать небольшую шахту — только до люка емкости. И уже оттуда, насосом откачивать дизтопливо в цистерну УРАЛа.

Обратный путь домой на ТТМе, у нас занял немногим более часа. Приехав, я рассказал о возникшей проблеме и предложил:

— При раскопке других заправок, да и всех остальных объектов, теперь обязательно нужно будет брать бензопилы и электробур.

Завтра на эту, неожиданно возникшую работу, договорились ехать уже вшестером. Кроме двух бензопил, решили взять с собой еще и электропилу. Она могла оказаться даже эффективней чем бензопила. У нее рабочая длинна цепи была в полтора раза длиннее. Весь вечер мы готовили УРАЛ с кунгом к поездке, и спать разошлись только в двенадцать часов ночи.

Утром тронулись в путь даже раньше девяти часов, на улице было еще темно, температура воздуха была -16 градусов, шел небольшой снег. Пока мы ехали начало рассветать, показалось солнце. Я вел ТТМ, рядом сидел Саша, чтобы чем-то заняться он включил навигатор «Джи-Пи-Эс» и все кто сидел в кабине были поражены и даже как-то растерялись. Навигатор установил связь со спутниками и показал наше местоположение.

После нескольких минут растерянности, возбужденный Валера предложил:

— После того как откопаем люк емкости с соляркой, нужно ехать в Серпухов. Там в магазине я видел спутниковые тарелки для телевизоров, нужно хотя бы парочку оттуда взять. Я попробую адаптировать эту тарелку с собранной у нас в сенях радиостанцией, тем более военный конвертор у нас остался. Маловероятно, но может быть, все-таки удастся установить связь со спутниками наблюдения и посмотреть, что в целом творится на Земле.

Перед самым прибытием на место, система позиционирования, опять потеряла связь со спутниками. Но нас это уже не пугало. Все считали, что со временем небо будет только чище и связь тоже установится более устойчивая. Как выразился Саша:

— Лиха беда, начало!

На меня это установление связи со спутниками, оказало двоякое воздействие. С одной стороны радость по тому, как стремительно очищается небо от пепла, а с другой стороны страх за быстрое потепление. И еще я подумал, что на всякий случай нам надо все-таки привезти с баржи уголь. А то вдруг на следующий год река растает, и баржа просто затонет.

Приехав к Совхозной заправке, мы сразу разделились на две бригады по три человека и с двух сторон начали выпиливать ледяные блоки. Один пилил, а двое ломом и штыковой лопатой расшатывали выпиленный блок, ломая его у основания. Потом вытаскивали его тельфером. Невдалеке уже образовалась целая стена из этих блоков. В этот день работали до восьми часов вечера с коротким обедом и пятнадцати минутными перерывами на обогрев, через каждый час работы.

В ледяной массив мы углубились уже на два метра, и до люка емкости оставалось немногим более метра. Под конец работать в две бензопилы, было уже невозможно, стало совсем тесно, так как с двух сторон мы делали ступеньки сужающимся клином. На завтра договорились работать только одной бригадой, вторая будет сменять ее через каждый час. В одиннадцать часов вечера мы все улеглись спать, назавтра опять предстояла тяжелая и нудная работа.

На следующий день в восемь часов утра, первая бригада уже залезла в ледяную шахту и продолжила работу. К двум часам дня, мы закончили пилить ледяные блоки и начали ломами освобождать, люк емкости. Никто не пошел обедать, пока мы не освободили ото льда люк и не открыли его. После этого убедились, что вода не попала в емкость с соляркой. Этого мы больше всего боялись.

Настроение у нас сразу поднялось и мы, подогнав УРАЛ с цистерной поближе, начали перекачивать дизтопливо. После того как включили насос, а это был уже четвертый час дня, пошли обедать. Чтобы как-то снять накопившуюся усталость и напряжение решили распить бутылку виски. Вышло, чуть больше ста граммов на человека, но это нас здорово взбодрило. Цистерна заполнилась только через три часа, после чего Саша плотно закрыл люк, и мы отправились домой.

Все были довольные, все-таки топлива у нас оставалось минимум на год работы нашей электростанции. До этого я предупреждал всех, что может быть придется ликвидировать огород в подвале, если в дизтопливо попала вода. Оставшиеся дома тоже сейчас находились в тревожном ожидании, как все получится, останется ли у нас огород. Тем более что в июле был собран рекордный урожай картошки, почти триста килограмм. Следующий урожай Маша ожидала в конце февраля, и обидно было бросить все на половине дороги.

К тому же у нас начинала кончаться мука, оставалось всего три мешка. Поэтому Маша посадила в две грядки пшеницу и рожь и обещала в марте получить, пускай немного, но своей муки. Володя рассчитал, что нам муки хватит только до мая, потом нужно будет привыкать жить без хлеба, либо искать элеваторы и запасаться мельницей. Поэтому перспектива, хоть несколько раз в год получать порцию хлеба, меня очень радовала.

Приехав домой и, обрадовав наших женщин, что огород будет жить, по крайней мере, еще год, мы устроили большой праздник. За праздничным столом просидели до трех часов ночи. Немного отходя от напряжения вызванного таким тяжелым, нервным летом, которое буквально поставило нас на грань выживания. Теперь все немного успокоились и начали строить планы на дальнейшую жизнь. Этому способствовало и вдохновило всех, известие об установлении системой «Джи-Пи-Эс» связи со спутниками. Поэтому предложение Валеры о поездке в Серпухов за спутниковыми тарелками, буквально встретили на ура. После моего согласия с этим предложением, наши женщины завалили меня просьбами о том, что еще нужно найти в магазинах. Поэтому решили, что вместе с нами в Серпухов поедут Маша и Ирина. Моя основная цель поездки на станцию, заключалась в поисках насосов. Правда, непонятно было где их там искать. Все насосы, которые имелись в магазине «Сад и огород», были уже изъяты и четыре из них уже сгорели. После этого ночного загула, мы целый день отдыхали.

Двадцать четвертого октября, в восемь часов утра. Мы на ГАЗоне, и на ТТМе с модульным прицепом, выехали в Серпухов. Всего туда поехало восемь человек. Подъехав на станцию, разбились на две группы и разошлись по магазинам. Один я, начал обыскивать все известные магазины в поисках насосов, но так их и не обнаружил. Потом принялся переносить и укладывать, отобранные Машей вещи в прицеп ТТМа. Мы пробыли на станции до четырех часов вечера и опять полностью загрузили весь наш транспорт, различным товаром. Я даже сказал Маше:

— Скоро в доме не останется места, из-за всех этих шмоток.

Но она сказала, как обрезала:

— Это все крайне необходимые нам вещи! Неизвестно, когда мы еще сможем пополнить наши запасы нужными в хозяйстве вещами. Ты совершенно не задумываешься, сколько нужно, например: стирального порошка, или простейшего мыла, для нашего существования.

После этого, я, уже молча, носил отобранные ею вещи.

Домой мы приехали только в шесть часов вечера, все были очень голодные, но довольные. Я заметил, что этот своеобразный шопинг, очень поднимал настроение, особенно у нашей лучшей половины. Все женщины, даже те которые не были в магазинах, потом целую неделю ходили в приподнятом настроении.

После этой поездки, мы отдыхали два дня. Потом, даже не смотря на наступивший холод, температура достигала уже -25 градусов, предприняли еще три экспедиции за углем. На всякий случай, привезя тридцать тонн угля. Правда, я на баржу уже не ездил, а Саша рассказал:

— Экскаватором пришлось убирать очень много льда. По-видимому, если еще раз будет такое лето, то нам придется распрощаться с баржой и с углем. Уже в это лето, она просела вглубь почти, что на полметра. В некоторых местах, лед прорвал ее корпус. Нужно готовиться переключиться на уголь возле котельной в Пущино.

Настроение всех ребят, было мрачное и подавленное. В ноябре, уже при температуре ниже -25 градусов, мы сделали еще три ездки на Совхозную заправку, полностью обеспечив себя дизтопливом на всю зиму. Этим значительно уменьшили запас солярки на заправке. Постоянно ездивший туда Флюр, сказал:

— На придорожной заправке топлива уже не осталось, мы все вывезли. На Совхозной заправке солярки осталось максимум на две наших цистерны. Нужно обязательно уже весной начинать искать новые запасы, а то потом даже на поиск, топлива не хватит.

Так же не очень утешительные сведения мне сообщил Володя по его словам:

— качество имеющихся на складе запасов, все время ухудшается. Практически половину имеющихся продуктов, нужно выбрасывать на помойку. Крупа превращается в какую-то кашу, хорошо держится только рис. Овощные и рыбные консервы, тоже начинают портиться. Муки нам хватит месяцев на пять, потом вместо хлеба придется использовать макаронные изделия, которых правда благодаря завозу из Москвы на складе достаточно. Витамины тоже кончаются, нужно срочно где-то возобновлять запасы.

После этого сообщения, он печально посмотрел на меня, помолчал и потом сказал:

— Самое позднее через год, нам придется питаться только мясными консервами, которые привезли из Москвы. Все остальные запасы либо кончатся, либо пропадут окончательно. Если питаться только мясными консервами их хватит максимум на полтора года.

То есть, по словам Володи, если мы прекратим выращивать свои овощи в подвале, то очень быстро проедим оставшиеся запасы и скорее всего, взять новых продуктов будет негде. Даже если мы обнаружим эти мифические терминалы, с громадными запасами продуктов, то все они за столько лет уже давно испортились. Если даже у нас, при правильном хранении уже пятьдесят процентов продуктов, включая и консервы, испортились или находились на последнем издыхании. Во время этого разговора с Володей, мы договорились направить на питание в общий котел, уже без ограничения, все находящиеся на грани порчи продукты. Как он выразился:

— Будем напоследок обжираться и наедать животы. Действовать по принципу — пока толстый сохнет, худой сдохнет!.

На что я ему ответил:

— Сдохнет только тот, кто опустит руки и вообще-то у меня принцип один — русские не сдаются.

Володя сразу же ухватился за это высказывание и спросил:

— А как же Флюр? Как отнесется к этим словам наш татарин.

Я засмеялся и ответил ему:

— Да он больший Русский, чем ты или я. Уж он-то точно, никогда не сдрейфит, не опустит руки и не сдастся. И к тому же если нам повезет, то мы забудем о национальностях, а будут просто Флюров сын, или Флюрова дочь. А если повезет еще больше, то ты увидишь — Фрицева сына или Абрамову дочь.

Вообще-то после этого разговора, у меня начало формироваться стойкое желание — уезжать из этого климатического пояса. Сваливать туда, где теплее, где снег уже растаял и где можно прокормить себя самим. Была твердая уверенность, что океаны, или хотя бы часть их, уже освободились ото льда. Об этом мне говорили, все увеличивающиеся осадки в виде снега. Логика у меня была проста — если столько воды в виде снега выпадало, значит, она должна была откуда-нибудь браться, а именно испаряться. И значит, существуют, обширные, свободные ото льда водные пространства. Значит там, в прибрежной зоне должна быть положительная температура и снег уже давно оттаял.

Я несколько дней анализировал и изучал, температурные графики и однозначно пришел к выводу — что температура будет повышаться лет десять и быстро весь снег не стает. Будет повторяться в больших масштабах ситуация этого лета. Когда все таяло, а потом замерзало и, что привычный для нас, по прошлой жизни климат, установится лет через пятьдесят, а может быть и позже. Что меня конечно в корне не устраивало, мы в такой ситуации вряд ли смогли бы выжить.

По температурным графикам можно было сделать вывод, что следующее лето будет теплее, но не намного. Ясно было, что воды станет больше и, что мы вряд ли сможем ей противостоять. Дополнительные насосы, так и небыли найдены, а из тех, что у нас были, четыре уже сгорело. Для меня стало понятно, что если мы прошлым летом, еле выдержали наступление талой воды, то наступающее более теплое лето, наверняка нас оставит без огорода в подвале. К тому же, мы вряд ли сможем справиться с водой в отхожем подвале и по всем нашим туннелям, разольется зловонная жижа.

В общем, чем дольше я размышлял над этими проблемами, тем больше понимал, что выбора у нас нет и нужно буквально этой весной, а может даже по холоду в конце февраля, быстрее уезжать в теплые страны. Уезжать, когда еще стоят морозы, нужно было из-за того, что на юге естественно раньше теплеет и можно попасть из одной напасти в не менее трудную ситуацию. Все это расстояние до теплого океана, нужно было проскочить еще до наступления плюсовой температуры.

Я начал анализировать, куда нам лучше направится, исходя из наших транспортных возможностей. Небольшая скорость наших УРАЛов и их «прожорливость» насчет топлива, диктовало свои условия. Нужно было гарантированное место в середине пути, где мы могли заправиться и еще взять с собой топливо. В придорожные заправки я уже как-то мало верил. Из всех перебранных вариантов, наилучший получился, двигаться к теплому океану через город Баку. Вернее с заездом на Апшеронский полуостров. Все — таки там нефтедобывающий регион и обязаны быть большие запасы топлива. И еще, чем мне понравилось то направление, это тем, что большую часть пути можно будет проехать по ровной, замерзшей поверхности Каспийского моря. А я был убежден, что ближайший год оно еще будет замерзшим и проезд, особенно ранней весной, будет спокойным. А если ехать на юг к Черному морю, то там гористая местность. Неизвестно, как, на наших «монстрах» мы там проедем. А ехать по горным дорогам, это было чревато обвалами, резкими поворотами и другими напастями. Все объезжать по Азовскому морю, получался очень большой километраж и неизвестно, где там можно будет гарантированно найти топливо.

Конечно, я задумывался и раньше, о нашей эвакуации в более теплые места, куда-нибудь на юг. Первый раз это случилось сразу после обнаружения УРАЛов. Но до предприятия серьезных шагов, меня останавливала проблема ориентации на местности. Мы элементарно могли просто заблудиться. Но после начала функционирования спутниковых систем «Джи-Пи-Эс» и «Глонасс», этот внутренний запрет был снят. И я собрался завтра, объявить о своем решении и стоять за него до конца, убеждая других в его правильности.

 

Глава 16

Второго декабря, после завтрака, я попросил все наше взрослое население остаться в столовой. Затем буквально по пунктам описал наше положение и наши перспективы. Летом остаться без огорода, практически с минимальным запасом топлива и продуктов, а самое главное, что взять их будет неоткуда. После этого предложил единственный выход, который у нас остался — это эвакуация на юг, на берег теплого океана. Где мы сможем, уже сами выращивать себе продукты питания и не будем так зависеть от найденных запасов. И объяснил:

— Нам подходят только те места, где мы сможем без проблем обнаружить запасы топлива. Так как без топлива и без механизмов, мы не сможем обрабатывать землю, чтобы обеспечить себя продовольствием. То есть нам надо двигаться в страны, расположенные в зоне Персидского залива. Там недалеко от тропиков, большие запасы нефти и наверняка остались терминалы с ней. А может быть даже с уже готовым бензином или дизтопливом. Там можно будет найти плодородную почву и скорее всего, осталась хорошая инфраструктура и большие склады с продовольствием. Наверняка все это еще цело и не разграблено. Думаю, просто было — некем. Катастрофические последствия взрыва супервулкана, там, скорее всего, были более ощутимые, чем у нас, в первую очередь за счет близости Океана. Гигантское Цунами наверняка накрыла их впервые часы после мощного землетрясения. Потом еще отравленный газ, а следом быстрое похолодание. И нужно помнить, что это южные страны и там совершенно нет никаких сооружений приспособленных для длительного похолодания. Не говоря уже о большом минусе, практически о космическом холоде.

Посмотрев на притихших наших женщин, да и мужчин тоже я продолжил:

— Поэтому я уверен, что на этой территории, население погибло буквально впервые месяцы после катастрофы. И у нас есть большой шанс, воспользоваться находящимися там запасами. Тем более там не будет такого снежного покрова и все будет на виду — открыто для поиска.

Мое предложение, первоначально ошеломило всех присутствующих. Еще бы, ведь вроде бы все нормализовалось, и жизнь вошла в привычный для нас ритм. И только недавно все радовались, новым товарам, привезенным из Серпухова. Положение с топливом, как многим казалось, тоже нормализовалось. И вдруг — ушат холодной воды.

Поэтому сразу посыпались протестные выкрики и какие-то невнятные возражения типа, высказанного Ириной:

— Куда ехать! Зачем нам мучится! Нам и здесь хорошо!

Или то, которое выкрикивала Рита:

— А как же маленькие дети! Они не выдержат эту поездку!

Вся эта вакханалия продолжалась, где-то в течение часа. Потом начали обсуждать этот вопрос уже на более спокойную голову. В конечном итоге сложилось мнение большинства, что ехать, конечно, надо, но у нас сейчас хорошие запасы продовольствия, да и топливо тоже имеется. Надо еще хотя бы год прожить на этом месте, а уже через год тронутся в сторону теплого моря.

Тогда я пригласил Володю высказаться, насчет положения с продовольствием и с какой скоростью оно портится. Потом еще добавил, сказав:

— Продукты портится, будут еще быстрее, в связи с потеплением и нарастанием влажности воздуха.

Потом я взял распечатанные температурные графики и показал, что лето в следующем году будет теплее прошедшего минимум на три градуса. Соответственно температура у поверхности снега тоже будет выше. И продолжил убеждать народ:

— Если в этом году она даже в самый теплый месяц — июль была в среднем около нуля, а все так таяло, что мы еле справились с водой. То в следующем году, она такая будет уже в мае, а в июле дойдет до-плюс пяти и вода нас просто зальет, тем более у нас сейчас и насосов стало меньше. И как бы мы не старались, по любому не сможем спасти наш огород. Все наши туннели зальет жижа из отстойной ямы. При плюсовой температуре везде начнется гниение отходов. Нам придется отсиживаться на втором этаже, пользуясь только бензогенераторами. Вода, скорее всего, зальет и нашу электростанцию, а мы не в силах будем, что-либо сделать. Возникнет большая проблема даже с питьевой водой. Так как скважину зальет, и туда могут попасть нечистоты из выгребной ямы. Неизвестно, что случится с нашими вездеходами. Вся ходовая часть будет залита водой, а может быть даже и двигатели. То есть возникает большой вопрос, как мы будем и на чем двигаться зимой, а нам придется много ездить, отыскивая новые запасы топлива и продовольствия. И нам может уже не повезти, наткнутся на такие запасы дизтоплива, которые мы нашли на Совхозной заправке.

Поэтому я еще раз настойчиво сказал:

— У нас остается единственный шанс выжить, если мы выедим этой весной. Даже не просто весной, а ранней и даже лучше выезжать в конце зимы, пока не начало таять южнее и можно проехать по замерзшему Каспийскому морю. И кстати, вот вам еще один аргумент на то, что нужно выезжать этой весной. Через год по нему может быть вообще нельзя будет проехать, лед станет тоньше и могут быть большие полыньи. Одним словом, выезжать нужно, когда температура твердо установится выше -50 градусов, да и то только вследствие технических причин. Наши УРАЛы по техпаспорту могут работать при температуре не ниже — 50 градусов.

После этих моих речей, обсуждение продолжилось дальше, но уже чувствовалось, что все внутренне напуганы моими и Володиными словами и начинают склоняться к скорой эвакуации. Уже начались обсуждения, что нужно сделать, чтобы успеть тронутся в холодное время. Мы обычно, при такой температуре, даже не выходили из дома.

Вопрос с эвакуацией, настолько всех затронул, что никто даже и не вспомнил, и мы пропустили обычное время обеда. И пока не пришли к согласию, о полной перемене нашего устоявшегося образа жизни и о начале подготовки к великому переселению, к обеду так и не приступили. Общее согласие было достигнуто, только в четыре часа дня. После чего Володя объявил:

— Все нормы питания увеличиваются, так как все эти продукты нам не увезти, да и незачем — все равно они скоро испортятся. Увозим только мясные консервы, рис и макароны, а остальные: крупу, рыбные и овощные консервы, нужно съедать за эту зиму. А такие продукты, как тушенка, сублимированные супы и выращенные нами свежие овощи, перестаем потреблять вообще. Эти продукты становятся нашим стратегическим запасом.

Обед, после такого горячего и значимого обсуждения, единогласно решили сделать праздничным и запоминающимся. Поэтому Володя принес из своего неприкосновенного запаса, массу различных деликатесов, в том числе банку с черной икрой и четыре бутылки коньяка. За этим обедом, мы так и не успокоились и уже обсуждали конкретную дату отъезда.

Договорились выезжать, как только соберем последний урожай картошки. Он должен быть в конце февраля или в первых числах марта. Так же решили, что дизтопливо для выработки электричества больше не экономить. На освещение нашего огорода, давать максимальное количество электроэнергии. Все равно всю солярку мы увезти не сможем. Кроме этого все мужчины выразили желание — даже не смотря на наступившие морозы, начинать работы по подготовке техники и окончательной подготовке кунгов к сверхдальнему путешествию.

Наши женщины должны были продолжать заниматься огородом, нашим бытом и начинать готовить к перевозке, хозяйственные вещи необходимые для дальнейшей жизни. Обустройство кунгов взяли на себя Валера и Сергей. Коля, Саша и Флюр, должны были, даже не смотря на большие морозы, провести внеплановое ТО техники. Еще раз все проверить, а к концу февраля полностью заправить все вездеходы. Остальным, нужно было перебрать все имеющиеся запасы, а также инструменты и оборудование. Выбрать из этого то, что нам было крайне необходимо и подготовить это все к быстрой загрузке. Кроме этого, мы все вместе, должны были изготовить и установить на крыши кунгов багажники. И начинать укладывать туда, неиспользуемые в настоящее время, но нужные вещи и оборудование. В первую очередь в этот список у нас попали: система спутниковой связи, которую мы привезли из Москвы, дизельный генератор и некоторые другие вещи, общим весом около тонны.

К каждому УРАЛу мы собирались делать, прицепные сани, такие же, как наши большие сани к ГАЗону. На одних везти снегоход и снегоуборщики, на двух других запас топлива. Мы с Володей пообещали до Нового года сделать на компьютере, полный расчет того, что мы сможем взять исходя из грузоподъемности наших вездеходов.

Наибольшие опасения у нашего главного механика — Николая, вызывало состояние нашего первого вездехода. А именно его гусеничный движитель. Коля боялся, что он не выдержит столь длинного перехода. Поэтому мы решили, что загрузим его только топливом, и дозаправку всей техники будем производить в первую очередь с него. А в случае поломки, просто оставим его на дороге. Перебирать гусеницы в такой мороз, было просто нереально, и поэтому оставили все, так как есть. К нему мы еще хотели прицепить, наши старые сани-самосвал и загрузить их бочками с бензином. Во всех этих обсуждениях, время пролетело очень быстро, закончили мы только в первом часу ночи.

А уже со следующего дня, все преступили к намеченным работам. Правда перерабатывать и перенапрягаться я всем запретил, сказав:

— Нам в первую очередь теперь, нужно позаботиться о собственном здоровье, перед таким долгим и, несомненно, тяжелым путешествием.

Игорь меня поддержал, добавив:

— Будет здоровье, добьемся и всего остального. А по пути больниц у нас не будет. И, похоже, задерживаться здесь, если кто заболеет, мы тоже не можем.

С Володей и Колей мы на компьютере, прикинули грузоподъемность всей нашей техники с учетом прицепных саней. Получалось по этому снегу, каждый Урал может тащить за собой груз до трех тонн. По техпаспорту грузоподъемность УРАЛов была девять тонн, но если учитывать вес самого кунга и закрепленного за ним бака с дизтопливом весом три тонны. То на машину можно было загрузить еще две тонны груза. На бортовом УРАЛе можно было везти не больше восьми с половиной тонн груза, это из-за установленного там крана-манипулятора. Но кран демонтировать мы даже и не думали, он в дороге мог нам очень пригодится.

Всего у нас получилось, что мы могли увезти тридцать две тонны груза. Методом нехитрой арифметики, подсчитали, что нам нужно пятнадцать тонн дизтоплива, чтобы добраться до Баку и иметь там некоторую мобильность. Больше трех тонн были в баках самих вездеходов, значит нужно, было брать в цистернах не менее двенадцати тонн дизтоплива. Учитывая дизельные печки и бензгенераторы, решили везти в цистернах и бочках четырнадцать тонн солярки и тонну бензина. Кроме этого загрузить, двенадцать тонн продуктов длительного хранения, а остальное место отдать: оборудованию, инструментам и различным вещам, которые отберут наши дамы.

В обогреваемый грузовой отсек ГАЗона, кроме овощей, собирались ставить клетку для перевозки нашей птицы. Мы их очень берегли. На самом деле это оставался единственный источник, для нас и в первую очередь для детей, свежего животного белка. Например, яйцо у нас получали только дети. Собак мы собирались везти в кабинах УРАЛов, а может быть и в кунге, уж очень хорошо с ними играли наши маленькие члены коллектива. Улья с пчелами тоже, договорились везти в ГАЗоне, тем более их оставалось всего две пчелосемьи.

Несмотря на вроде бы рассчитанный запас топлива, который гарантировал, что мы доберемся до Баку. Я все равно считал, что по пути нам нужно дозаправиться, поэтому придется попытаться откопать хотя бы пару заправок. Мне, почему то казалось, что там вероятность найти топливо, гораздо выше, чем под Москвой. Поэтому я предложил, двигаться безостановочно, сменяя друг-друга за управлением до Волгоградской области, а потом вставать на стоянку, только при обнаружении бензозаправки. И там уже отдыхать несколько дней, пока будем откапывать ход к бензоколонкам.

Температура тем временем все понижалась и к Новому году установилась — 48 градусов. При таком холоде, мы практически на улице ничего не делали, только посменно выходили устанавливать багажники на кунги и к празднику их все-таки установили.

Новый год встречали, можно так сказать на чемоданах. В сенях уже стояли упакованные и взвешенные на напольных весах продукты и хозяйственные вещи. В холодном складе, в доме у выезда из Поселка, мы отобрали десять тонн продуктов. Восемьдесят процентов веса это были мясные консервы, а двадцать процентов, это макаронные изделия.

Праздник мы начали отмечать в каком-то грустном, подавленном настроении. Все понимали, что это последний Новый год, который мы отмечаем в этом, уже ставшем для всех родным, домом. Было ужасно жаль с ним расставаться, он стал для нас, пожалуй, главным членом нашей колонии, который всегда защищал нас от внешней, внезапно ставшей враждебной, среды.

Стол у нас был, как всегда в Новый год, шикарный, но это как-то никого не радовало, — ни черная икра, ни балык, ни крабы. Все молча, с каким-то остервенением, поглощали элитную еду и напитки. И только часа в два ночи, когда Николай затянул какую-то грустную песню и продолжившееся потом больше часа, общее песнопение, старых известных всем песен — сняло эту подавленность. Например, у меня, к концу этой праздничной ночи, как-то полегчало на душе. Я ощутил надежду, что все сложится у нас хорошо, и мы все-таки найдем — свое место под солнцем.

Разошлись мы по комнатам, где-то к шести часам утра. На следующий день собрались только к обеду. Настроение у людей после Нового года изменилось, как будто мы прошли какой-то Рубикон и вся пассивность начала пропадать. И еще я заметил, — люди стали относится к друг-другу, как-то бережней и предупредительней. Исчезли раздражительные нотки при разговорах, больше стало взаимных услуг и уступок.

После праздников, наши женщины начали «Великую» стирку. Те, кто был в наряде, только и ходили выносить использованную воду. Также после Нового года, практически не пустовали массажные кушетки и солярий. Мы все свое свободное время, проводили в подвале, среди яркого света и зеленых насаждений и это здорово поднимало наше настроение.

К двадцатому января, Валера и Сергей, закончили окончательное обустройство кунгов и приступили, уже в сенях мастерить клетку, для перевозки наших куриц и двух петухов. Потом они начали изготавливать, полозья для двух новых саней. Женщины тоже закончили стирку и теперь начали упаковывать белье и одежду в большие пластиковые мешки. Остальные продолжали готовить и упаковывать для перевозки, остальные предметы нашего обихода.

Температура воздуха была — 69 градусов и мы перестали вообще выходить работать на улицу, выходили только вылить отходы. Такие морозы стояли до десятого февраля, потом постепенно начало теплеть. Наше решение, выезжать, когда температура подымется выше -50 градусов, осталось неизменным. Поэтому к концу февраля все были уже как на иголках. Но температура, даже первого марта была -52 градуса. Несмотря на это, мы все равно договорились с третьего марта, начать загрузку продовольствия с холодного склада, а также начинать собирать две пары саней, для перевозки цистерн с топливом.

Третьего марта температура повысилась до -46 градусов, и все мужчины приступили к загрузке УРАЛа. Заводили его, чтобы подогнать к холодному складу, часа два. После этого договорились, с завтрашнего дня, запустить все наши вездеходы и постоянно их прогревать. Экономить топливо было уже бессмысленно. По моим прикидкам, нам придется здесь оставить более трех тонн солярки и две тонны бензина.

На следующий день, мы разделились на две бригады, одна из которых продолжила загрузку продуктов в модульный прицеп ТТМа, а вторая приступила к сборке саней и установке на них цистерн. Кроме этой работы, эта бригада должна была начинать заливку увозимого топлива. На бортовой УРАЛ, было загружено семь тонн продовольствия, а также установлено шесть бочек для перевозки топлива. Вот их, а также баки других УРАЛов и должна была заполнить дизтопливом, эта бригада.

Из-за низкой температуры, приходилось без обогрева работать не более двадцати минут. В холодном складе, для обогрева в одной из комнат была установлена дизельная печка и два электрических обогревателя. Там ребята добились температуры в +5 градусов.

Обе бригады закончили свои работы только пятого марта, и на следующий день, начали загружать вещи сложенные в сенях. А наши женщины начали собирать урожай с огорода, им помогал в этом Максим и Игорь.

Вечером мы долго обсуждали вопрос, — когда нам выезжать?

Я предлагал:

— Завтра окончательно все загрузить и выезжать восьмого.

Но большинство, все-таки настояло на выезде десятого марта. Они хотели отметить праздник 8 марта дома, а уже на следующий день окончательно загрузиться и выезжать на поиски нашей мечты, нашего «Эдема».

Ехать мы договорились, вдоль больших дорог, так как напрямую ехать было проблематично. Хотя снег и сгладил все неровности, но например, через лес мы не могли проехать. По существу мы выбирали из двух вариантов: или по руслу рек Ока и Волга, либо по трассам Федеральных автодорог. Выбрали все же дороги: во-первых, путь был короче, во-вторых, мы все же надеялись откопать какую-нибудь заправку с сохранившимся запасом топлива. Именно для этого мы и везли с собой снегоуборщик. Выбрали самый мощный, на базе гусеничного мини трактора «Хонда». Весил он двести сорок килограммов, работал на бензине. Его выбрали еще и потому, что сняв фрезерный шнек, получали обычный мини-трактор, к которому можно было цеплять плуг и другое навесное оборудование.

Первоначально мы хотели брать и снегоход, для проведения разведки, но потом победило все-таки желание захватить с собой больше топлива. Вместо него и маленького снегоуборщика, мы в эти сани поставили три бочки бензина. Решив, что разведку по такому холоду проводить все равно не будем. Да она и бессмысленна, все равно альтернативы, движению вперед у нас не было. А сделать разведку, можно было и на ГАЗоне, перед этим только отцепив сани. Поэтому и пришли к выводу, что его транспортировать совершенно бессмысленно. К тому же все были уверены, что на побережье Индийского океана, снега уже нет.

К восьмому марта, мы загрузили практически все, заправили топливом все цистерны, баки, и бочки. Из продуктов в сенях оставались только те, которые мы не хотели замораживать. Из вещей оставалась незагруженной только сменная одежда. Все остальное было решено оставить в доме.

Восьмого марта, мы целый день отдыхали, поздравляли наших милых женщин, и последний раз в нашем доме организовали праздничный ужин. Перед этим все вволю належались на массажных кушетках, позагорали. Последний раз от души помылись горячей водой, ее в этот раз никто не экономил.

Праздничный ужин у нас тоже удался, хотя и присутствовала легкая грусть. Но все наши помыслы уже были устремлены в будущее. На предстоящее великое переселение. И была большая надежда, что там нам будет не хуже чем здесь. И мы все-таки найдем свою «Землю обетованную».

Лечь спать мы решили пораньше, и спать столько сможем. А завтра загрузив оставшиеся продукты, сразу тронемся в путь. Ждать отправления девятого марта, уже никто не мог. Сидеть на чемоданах и ждать, первоначально запланированную дату отъезда, не имело никакого смысла. Все равно было обговорено ехать без остановки, пока не кончится солярка у какого-нибудь вездехода. И только тогда — заправившись, если очень устанем, делать ночевку. Время суток не имело при таком графике движения, никакого значения. Даже ночью управлять вездеходом было легче, абсолютно белый снег меньше слепил глаза, днем приходилось ездить только в темных очках. Их мы постоянно набирали при каждом выезде в магазины, все пытаясь подобрать наиболее удобные солнцезащитные очки.

Перед выездом, пока мужчины, заводили и прогревали вездеходы, а потом загружали остатки вещей и продовольствия. Наши женщины из последней муки, наготовили массу лепешек, их мы использовали вместо хлеба. И теперь через десять дней нам придется, к большому нашему сожалению, привыкать жить без хлеба.

В каждом вездеходе у нас был сменный водитель, правда, для этого одних мужчин не хватало. И сменными водителями пришлось стать Тане, Наташе и Кате, в резерве были Галя и Вика, все они уже пробовали управлять вездеходами.

Ехать должны были колонной, со скоростью не более 30 километров в час. Первыми, должны были ехать на грузовом УРАЛе, наши самые опытные и быстро ориентирующиеся в обстановке водители, Саша и Флюр. Это была самая трудная работа, всем остальным было гораздо легче ехать, ориентируясь по сделанной ими колее.

Саша и Флюр, должны были выбирать дорогу, ориентируясь по: компасу, навигатору «Джи-Пи-Эс» и атласу автомобильных дорог. К сожалению, у нас не было подробных карт, единственная подборка географических карт, была в учебном диске по географии для средней школы. Поэтому у ребят в кабине головного вездехода, был и ноутбук с этим диском. Они очень переживали, что мы не удосужились раньше, найти какой-нибудь книжный магазин, где можно было подобрать карты и особенно по территории Ирана. Но как говорится — поздно пить боржоми, когда почки отвалились.

Следующими, выезжали УРАЛы с кунгами, водителями первого были Володя с Викой, второго Николай с Максимом. Потом должен был ехать наш вездеход — заправщик им управляли Игорь с Таней, за ним ТТМ управляемый Валерой и Наташей. Замыкать всю эту колонну, должен был я на ГАЗоне, вместе со сменным водителем Сергеем. У нас была установлена система «Глонасс» и мы параллельно с Сашей, должны были определять наше местоположение и сравнивать показатели по рации. Кстати все наши вездеходы были оснащены рациями.

Остальные наши женщины, вместе с детьми ехали в первом кунге. Второй кунг, мы решили во время движения даже и не отапливать, поберечь солярку. Тем более что он довольно быстро прогревался, а за время движения не должен был сильно промерзать.

Первую остановку мы планировали сделать километров через пятьсот, именно на такое расстояние был рассчитан топливный бак ГАЗона. Из всех наших вездеходов, у него был наименьший запас топлива в баке.

Обедать решили не останавливаться, в кабине каждого вездехода было по большому термосу с горячим чаем и кофе, много бутербродов с паштетом и баночной ветчиной. Останавливаться в процессе движения, договорились только на несколько минут, только чтобы оправится. Больших запасов воды мы с собой не брали, было решено, что будем для пищевых нужд и для питья растапливать снег.

Полностью мы загрузились только к двум часам дня, после чего последний раз пообедали в нашем доме и с грустью, рассевшись по вездеходам, отправились в путь.

Я на память о моем доме, отколол от стены кусочек кирпича и положил во внутренний карман куртки, поближе к сердцу. Мне было больно расставаться с моим милым, любимым домом. Все-таки я вложил столько сил и времени строя его, и он стал родным и не только для меня. У всех женщин на щеках, я заметил следы слез. Когда мы выезжали из нашего поселка, то, не сговариваясь, начали гудеть в клаксоны. Прощаясь и с этим приютившим нас местом и с нашим любимым Подмосковьем.