30-го августа (войско шло берегом Синюхи), Станислав известил, что из степи, с юго-востока к Ябу-городку подошла большая рать, больше тумена, а сколько именно  — он уточнит попозже и сразу даст знать.

Узнав это, Олгерд вообще остановил полки и собрал воевод.

—  Теперь, когда к Деметру подошло подкрепление, он не станет ждать удара по своей столице, захочет нас опередить и пойдет навстречу. Значит, у нас есть и время, и место. Я имею в виду место для битвы. Можем встать, где нас устроит, и дожидаться.

Кориатовичи засомневались, в том смысле, что, может, лучше поспешить и напасть пораньше, пока у них не прекратилась суматоха и неразбериха, возникающая обычно при объединении войск.

Андрей молчал привычно, зная результат наперед. Любарт же молчал с таким видом, будто он здесь вовсе посторонний.

Дмитрий, дождавшись, когда все высказались, поднялся и громко и уверенно проговорил:

—  Пока дойдем, у них все уже будет готово. Да они, пожалуй, и объединяться не будут. К чему? Великий князь прав  — надо подыскать место и приготовиться.  — И сел, никто не успел ни возразить, ни одобрить, ни спросить. Как точку поставил. Будто он был тут самый главный.

Никто больше и не возражал, но Олгерду его выступление (хотя, казалось бы, звучало лестью и похвалой) очень не понравилось: «Ишь, полководец, мать твою!..»