Возвращаясь к своим, Дмитрий увидел, что драка уже идет, по крайней мере — стрельба началась.
— Ну, спаси Христос, как монах говорит! Подъехали, значит, косоглазые! Не прочухали вчера. — Дмитрий пустил коня галопом между своими и Олгердовыми полками, выскочил перед основным строем, подъехал к конному прикрытию стрелков вплотную и огляделся.
Прямо перед ним развернулись арбалетчики Петраса, правее лучники Антона размеренно поднимали и опускали свое оружие. Интервал между выстрелами был большой, значит, татары, надо полагать, еще стояли! Значит, была возможность выцеливать, значит, стрелы не пропадали зря!
Дмитрий поскакал влево.
Арбалетчики Ионаса были в полуверсте. Когда Дмитрий подъехал к ним и увидел, его обдало жаром, радостным жаром.
Стрелки работали споро, четко, быстро. Как в Бобровке на учении. Заряжалыцики только успевали подавать арбалеты. У татар была сумятица: пыль, мельтешение, крики, визг раненых коней. А через минуту и вовсе все закрыло пылью, стало не разобрать — где что.
«Куда ж они содят?! Наугад?» — только успел подумать Дмитрий, как услышал зычный вскрик Ионаса:
— Стрелы беречь! — и тут же и узнал его, Ионас стоял близко, на правом фланге. Приподняв заряженный арбалет, вытягивал шею, всматривался в пыль, пытаясь разобраться в татарской суете.
Дмитрий подскочил к нему:
— Что тут у вас? Давно начали?
— Не-е... только что. Вон... По-моему, не слабо наваляли. Гляди, как мечутся.
В этот момент из вражеского строя вылетела туча стрел, но едва ли треть из них достигла литовского строя, не причинив никакого вреда.
— А! Психуют! А руки коротки! — гоготнул Ионас. Арбалетчики загомонили:
— Кишка тонка, косой!
— Каши мало съел!
— Поближе подъезжай, вонючка, не бойсь!
Слева вдали из-за татарского фланга вырвалась лавина всадников.
— О! Там в обход пошли, — Дмитрий завертелся в седле, оглядываясь то влево, то вправо, стараясь ничего не упустить, — теперь там Миколаю со Станиславом перепадет... Да, и вам сейчас...
— Вижу, — откликается Ионас. — Эй, ребятки, ухо востро держи! Сейчас пойдут. Фланг не забывайте!
А они уже шли. Ураганом! Как идут только татары! Изрыгая тучи стрел.
— Бей! — взревел Ионас, прицелился и нажал на крюк. Подручник подал ему взведенный арбалет.
Первые татарские стрелы опять не причинили вреда литвинам. К этому моменту арбалетчики успели пустить две стрелы, буквально скосив первый ряд татар.
Это было страшно! Вал людских и конских тел, мертвых — мешками, раненых — ревущих, воющих, дергающихся, завалился в сотне шагов от арбалетчиков. Движение татар запнулось, а когда этот стонущий вал был ими преодолен, литвины успели ударить еще дважды и вновь покосили всех передних.
И кто знает, чем бы это кончилось для татар прямо здесь и сразу, если бы арбалетчиков было больше, если бы они смогли закрыть весь фронт. А так...
В промежуток между арбалетчиками Ионаса и Петраса татары хлынули почти беспрепятственно, тут их потрепали хоть и чувствительно, но только с флангов, они быстро прорвались к основному строю и ударили в сабли.
— Эх, жалко! — выдохнул Ионас, — еще бы сотню-другую арбалетов... Эх! — и завопил во все горло своим, — отходим!
Пустив последнюю стрелу во фланг проскочившим вперед татарам, арбалетчики кинули оружие подручникам, — те развернулись и помчались в тыл, — завернули щиты за спину, вытянули сабли и поехали за прикрытие.
Дмитрий цыкнул зубом: «Да, вот бы где сейчас Олгердова легкая конница пригодилась! Кинул бы ее навстречу, тогда стрелкам, может, и вовсе бы отходить не пришлось. Но Андрей... Как он там теперь без арбалетчиков?» — оглянулся на реку, но там стояла туча пыли — ничего не разберешь.
Тем временем стрелки благополучно ушли, а прикрытие (Юозас покрикивал, он, оказывается, тоже был здесь, справа) развернулось, загибая назад правый фланг, чтобы встретить накатившуюся на него лаву.
Дмитрий пришпорил коня и отскочил за всадников Юозаса, успев отметить себе, что с фронта татары только выбрались из-за побитых, оттого и Юозас успел.
«Ах ты, черт! Как бы могло получиться!» — успел еще подумать Дмитрий. Но татары уже налетели на прикрытие, сшиблись, а в подпор Юозасу подошли первые ряды основного строя — и пошла потеха!
«Пока вроде ничего, пока ничего, пока ничего страшного»...
Дмитрий скакал на левый фланг взглянуть, как встретили пошедшую в обход конницу, и хотя досадовал на себя, что не догадался выделить и пустить навстречу татарам в промежутке между стрелками легкую конницу, настроение у него все улучшалось.
«Главное — основной строй сохранили. Теперь бить! А заслон не догадался?.. Это было бы уж слишком хорошо. Так на войне не бывает, всего не разочтешь. И так неплохо... Очень неплохо! Как вот только фланг оберегли?»
Оказалось, фланг оберегли блестяще. Татары, пошедшие в обход, налетели на сдвинувшихся ближе к «чеснокам» и быстро организовавшихся арбалетчиков. Дмитрий уже потом узнал, что тут творили Корноух с так и не пожелавшим никуда отходить монахом. Корноухова сотня просто никуда не ушла. Они стояли и били. Били и били!
Уже сотни Ионаса и Василия отошли назад, уже прикрытие схватилось с татарами, уже основной строй двинулся вперед, а они стояли и садили из своих арбалетов, и не подпускали противника ближе пятидесяти сажен.
Это начинало путать карты. «Бобрам», стоявшим позади Корноуха, некуда было двинуться. Монах наконец заметил это и заорал прикрывавшим их всадникам:
— Давай вправо выводи! Прикрой нам фланг!
Те выскочили вправо и сшиблись с налетавшими татарами дальше всех, за линией стрелков, а Вингольду ничего не осталось, как потесниться и сунуться вслед за ними, кое-как объехав Корноуха справа.
Что до татарской конницы, попытавшейся охватить литовский фланг слева, то она, стараясь избежать потерь от стрел, свалилась еще левее и вляпалась в «чесноки». Корноух говорил после:
— Мне их даже жалко стало, ей-богу. Они в этих «чесноках», как мошкара в масле... Я такого никогда не видывал...
Когда воеводы справились с заминкой, возникшей из-за нарушения Корноухом диспозиции, и основной строй двинулся вперед, монах быстренько распорядился подошедшими стрелками Василия и Ионаса. Сотню Василия он втащил между сотней Корноуха и «чесноками», а Ионаса прижал к Корноуху сзади. Получилось мощное «каре», правда, без всякого прикрытия, но с такой убойной силой, что прикрытие было и не нужно. Арбалетчики садили на три стороны, сметая все живое в пределах досягаемости до тех пор, пока основной строй не отодвинул татар и не закрыл их собой.
На том работа арбалетчиков, собственно, и закончилась. Литвины, сохранившие строй в неприкосновенности, ударили так мощно, что татары немедленно покатились назад.
Теперь им пришлось выбирать: либо отходить медленно с боем, надеясь с помощью резервов остановить противника, либо отскочить подальше, оторваться (как всегда и делали татары) и, разобравшись и сгруппировавшись, ударить снова.
Вероятно, разные мен-баши решили для себя эту задачу по-разному: одни упорно дрались при отходе, другие просто кинулись назад.
Это решило все дело. Это Дмитрий увидел. Литвины быстро раздавили сопротивлявшихся, те побежали и забили путь, а потом и смяли тех, кто отскочил и перестраивался для контрудара.
«Так! Тут все ясно! А как у соседей? Как там Андрей? Вдруг там то же самое, только наоборот?!» — Дмитрий смотрел в сторону реки и видел пыль. И вся эта пыль была сзади.
«Да, там хреново... Надо поворачивать! Олгерду поможем, и Андрею ослабка выйдет. А может и вообще удастся их к реке прижать... Где Любарт?»
Дмитрий поскакал вслед наступающим полкам в надежде встретить кого-нибудь из воевод. Теперь трудно было что-либо изменить, теперь все зависело от исполнителей.
Никто из командиров ему не попадался, и только тут Дмитрий вспомнил и осознал, что с того самого момента, когда оставил отроков и поехал к Олгерду, он совершенно один. Ни одного человека рядом!
«Ох, нехорошо! Командир! Как заяц по полю в одиночку скачешь! Хорошо хоть не впереди, с саблей... Но толку-то что? Еще Кейстута ругал, а сам?!»
Но его вмешательство не потребовалось, да оно бы ни на что и не смогло повлиять. Все совершалось уже само собой. Наступающий волынско-новогрудский полк не мог оставить без внимания идущих на Олгерда, а стало быть ему за фланг татар. Резервный полк воеводы Луки, шедший вплотную за наступавшим строем и не ввязавшийся пока в бой, сдвинулся вправо, отвернул фронт к реке и ударил татарам во фланг, сомкнув таким образом готовую уже было разорваться линию между новогрудцами и полками Олгерда. А еще чуть спустя, когда шедшие слева «бобры» разбили и погнали противостоявшие им полки, весь левый фланг литвин двинулся вперед, охватывая войско противника, заворачивая вправо, и начал теснить татар к реке.
О том, что творится в центре и на правом фланге, Дмитрий мог только догадываться, а вот что его фланг победил, он видел своими глазами. «Бобры» могли выйти уже и в тыл татарам, и те, если окажутся отрезанными, свалятся в реку. А ведь за «чесноками» стояли нетронутыми целых пять сотен!
«Эх, и послать некого! Надо самому! — Дмитрий во весь мах своего коня бросился к разведчикам, — Но ведь они могли уже уйти. Они ж все видели, чего им ждать!»
И тут как Бог помог: он увидел своих отроков, сиротливо топтавшихся позади лучников и не знавших, что делать.
— Эй, ребята, ко мне! — взревел Дмитрий. Те подскочили радостные.
— Иванко с Сенькой, скачите к засаде! Если Миколай со Станиславом еще там, пусть скачут к броду! Что есть духу!
— Какому броду?!
— Алешка знает! Пусть переправляются и караулят татар на том берегу.
— А что, они уже?!.
— А вы сами не видите? Куда им деваться! Давайте быстрей! Быстрей!! Сашка, меньшой Иван, Мишка, Янис — вы вон туда! Если засада уже ушла, перехватите их там. Помотайтесь взад-вперед, найдите, не дайте ввязаться в драку! Приказ тот же: лететь к броду и — на тот берег! Сами с ними! Вперед!
Отроки умчались.
— Остальные за мной! — и Дмитрий поскакал догонять «бобров».