На следующее утро, оставив раненых, пленных и все захваченное на Любарта, который должен был помочь Олгерду разделить добычу, волынские и новогрудские полки налегке, быстрым маршем двинулись на Ябу-городок. Олгерд должен был выступить следом завтра или через день, управившись с делами.

Как только полки тронулись, Дмитрий подозвал к себе Станислава с Алешкой:

—  Помните, как татары сюда шли?

—  А чего ж не помнить,  — охотно откликается Станислав, у которого язык всегда опережает все остальное,  — шли обоими берегами, а там вон переправились.

—  А туда где они переправлялись?

—  Городок этот их, Ябу (его мать!) городок, на нашем ведь берегу. Когда они на нас пошли, где переправили тот тумен?

—  Да зачем тебе?  — хмыкает Станислав, а Алешка, догадавшись, чего от них хочет Дмитрий, говорит:

—  Нет, князь, себе хлопот больше. От Ябу-городка до устья Синюхи верст пять, а от него до бродов еще версты три. Пока переправишься, пока дойдешь, обязательно узнают, не утаишься.

— Да?

—  Ах вот вы о чем!  — спохватывается Станислав  — Неет! На свою задницу приключений только... Там еще речушка какая-то на полдороге в Синюю Воду впадает (Юртань? Ятрань?), еще одна переправа, а там саму Синюху переплывать  — зачем? Тут напрямую  — чистое поле. 60 верст отмахал и вот он, Ябу-городок!

—  Издали заметят, приготовятся.

—  А то они так не знают, что мы к ним в гости идем! Теперь, небось, там уж и нет никого  — у страха глаза велики.

—  А может все-таки?..

—  Не перемудрить бы, князь!

—  Ну ладно, ладно...  — Дмитрий чувствует, что над ним уже довлеет вчерашний с Любартом разговор, что он боится сделать промашку,  — давайте тут. Указывайте дорогу.