Снег шел всю ночь. Задул ветер, согнул ветки деревьев, растрепал кусты. Посыпалась с неба белая крупа, за ней мягкие хлопья. Вход в нору замело, и Заяц долго пробирался наружу. К обеду снег перестал, и стало тихо-тихо. Заяц вылез из норы, вокруг поляны, нахохлившись, стояли ели в тяжелых снежных шубах. — Хорошо, что я легкий, — думал Заяц и прыгал по поляне, поджимая лапы. — А то бы ух и вниз, как в колодец. Заяц попытался слепить снежок, но снег рассыпался в лапах.

К вечеру потеплело. В гости к Зайцу пришел Барсук, и вместе они слепили снеговика. Нос — морковка, руки — палки. Белка скинула вниз пару желудей — глаза. Заяц и Барсук прыгали из сугроба в сугроб, катались с пригорков на широких еловых лапах, валялись в снегу. Скупое зимнее солнышко закатилось за верхушки елок. — Домой пора, — у Барсука под носом висела маленькая прозрачная сосулька. — Ага, — захохотал Заяц, «дзыньк» и сбил сосульку. Барсук обхватил себя лапами и потрусил домой. Заяц попрыгал еще по поляне туда-сюда, оставляя за собой длинные следы и тоже отправился домой в теплую нору.

Утром Заяц запрыгал через поляну — в школу. Эй, — окликнул его скрипучий голос. Заяц обернулся, на поляне никого не было. Поднял глаза наверх — никого, только с еловой лапы тяжело обвалился снежный пласт. Эй, — снова сказал кто-то и закашлялся. Заяц обернулся на голос и увидел, что на него подслеповатыми глазками смотрит Снеговик. Снеговик снова закашлялся. — Холодно, — пожаловался он. — Стою тут, ветер насквозь продувает, птицы на голову садятся, морковку клюют — шуу, — прогнал он какую-то бойкую Синицу.

После школы Заяц и Барсук задвинули Снеговика подальше под елку. Заяц укрыл его еловыми ветками. Мама дала шарф и шапку, старые папины перчатки. Снеговик согрелся и подобрел. — Эй, — снова позвал он Зайца. — Что, холодно? — Скучно тут под елкой, — сказал Снеговик. Заяц вздохнул и пошел домой за книжкой.

Хлопот у Зайца прибавилось. Снеговику то птицы спать мешали, то он начинал хлюпать носом — сгнила морковка, то с боков осыпался снег. Снеговик часто ворчал, жаловался. Только иногда находило на него хорошее настроение. Заяц садился рядом, и Снеговик рассказывал ему о том, как ночью пробегал по поляне олень, остановился посередине, поводил ушами и умчался, только мелькнул белый хвостик. Или о том, как сыпались с неба звезды, и одна звезда застряла на верхушке самой высокой ели и светила до утра. И о том, как далекое зимнее солнце выплывало из-за макушек деревьев и красило все вокруг в бледный розовый цвет.

Наступила весна, снег просел, стал серым. И Снеговик потускнел, подтаял. Каждый день Заяц поправлял ему нос, заново нахлобучивал шапку. — Жарко, — говорил Снеговик. Заяц перетащил его в самое темное место на поляне, но Снеговик продолжал худеть и таять.

И вот как-то утром Снеговик исчез. Остались на мокрой черной земле только шапка да рукавицы, два желудя, увядшая морковка. — Чего ты, — утешал Зайца Барсук. — Весна же! Ты посмотри, красота какая! Солнышко светит! Травка зеленая, вкусная! — Да, — согласился Заяц. — А зима придет, мы снова снеговика слепим, еще лучше будет! — Да, — сказал Заяц.

А ночью Зайцу приснилось, что он стоит на поляне со Снеговиком, а над ними в небе светит большая близкая звезда.