В главе 2, где речь шла о «точках перегиба» в карьере HR-специалиста, мы говорили о второй «точке», когда HR-директор начинает репортировать генеральному директору или акционеру. Сложность этого момента заключается в том, что каким бы профессионалом в HR-технологиях вы ни были, это не поможет вам быть успешным, если не получится наладить эффективное взаимодействие с начальником. Цель этой главы заключается в том, чтобы рассказать будущим HR-директорам, к чему им необходимо готовиться в психологическом плане.

Прежде всего необходимо смириться с тем, что начальники будут часто меняться: по данным исследования Talent Equity Institute (подразделение компании Ward Howell) каждый третий российский гендиректор не успевает проработать в компании и года. За последние 10 лет 70 % компаний в России сменили генеральных директоров, причём некоторые сделали это дважды или трижды. В кризис акционеры требуют от кандидатов быстрых действий по выводу компаний из убытков, сокращению издержек и стабилизации продаж и часто выгоняют несправившихся уже через год-полтора. Средний срок службы гендиректора на одном месте в России составляет 2,8 года. В основном его меняют в связи с реструктуризацией бизнеса, из-за прихода нового собственника или обострения конфликта между существующими совладельцами и, наконец, из-за неэффективности топ-менеджера.

Лично я в ходе своей карьеры репортировала восьми первым лицам. Среди них были наёмные менеджеры (русские и иностранные), акционеры и один бывший премьер-министр. Если абстрагироваться от компании, где я работаю сейчас, то из тех, кто остаётся, только один относился ко мне по-человечески и многому меня научил. Все остальные либо наблюдали со стороны за моими действиями без какой-либо обратной связи и помощи, либо бросали мне вызов и пытались доказать, что я в чём-то некомпетентна или не права. Сначала я очень удивлялась такой позиции, ведь на всех тренингах по лидерству нам рассказывали, что руководитель должен поддерживать и мотивировать своих подчинённых, давать им позитивную обратную связь, радоваться их успехам и так далее. Однако выяснилось, что большинство генеральных директоров не такие. И вообще, у них много странностей.

Один из моих генеральных директоров буквально жил на работе. Он поставил кровать в своей комнате отдыха, привез из дома костюмы и рубашки и ночевал в офисе с понедельника по пятницу. Поскольку ему было некуда торопиться, он любил назначать совещания на семь или восемь часов вечера, а продолжаться они могли до часа ночи. Утешало то, что на совещаниях сидела вся топ-команда, то есть в этой практике не было ничего личного по отношению ко мне. Ещё он был категорически против грейдов, так как считал, что уравнивание негативно сказывается на эффективности работы. Также он считал, что визитные карточки сотрудники должны делать за свой счёт. С остальными льготами и ресурсами было всё в порядке: лэптопы выдавали, мобильную связь оплачивали, летали руководители бизнес-классом, в офисе была вода, но вот визитки – за свой счёт.

Другой мой руководитель очень внимательно слушал, как на меня ябедничали коллеги, ничего мне по этому поводу не говорил, но припомнил всё через два года, когда у нас проходила ежегодная оценка деятельности. Мне инкриминировалось два эпизода. Первый произошёл в самом начале моей работы в компании. Ко мне подошёл лидер профсоюзной организации и спросил, буду ли я вступать в профсоюз. Я уточнила, надо ли будет платить взносы в размере 1 % от дохода. Выяснилось, что да. Я посчитала сумму на калькуляторе и сказала профсоюзнику, что вступать не буду, так как на такую сумму я за пару месяцев смогу купить сумку Louis Vuitton. Профсоюзник, кстати, мне ничего не сказал и больше не подходил, но, как выяснилось, побежал к генеральному и наябедничал.

Второй эпизод произошёл, когда на каком-то из совещаний с HR-службой я сказала, что цель нашего департамента не потратить как можно больше денег на социалку, а оптимизировать расходы на персонал и что из «департамента по уходу за персоналом» мы должны превратиться в «департамент по борьбе с персоналом». Кто-то из коллег не понял юмора и также побежал с доносом.

Когда через два года мы обсуждали с генеральным директором мои достижения за этот срок (переход всей компании на новую систему оплаты труда, появление оценки эффективности деятельности, создание корпоративного университета, начало работы с кадровым резервом, внедрение SAP, разработка социальной политики и, кстати, подписание нового, более выгодного для компании соглашения с профсоюзами), оказалось, что всё это не имеет никакого значения по сравнению с моими «проступками» двухлетней давности.

Ещё один из моих руководителей появился в компании, когда я проработала там уже более 5 лет. За это время наш бизнес вырос в 20 раз. Моя HR-команда составляла более 200 человек. Мы внедрили все возможные современные технологии управления персоналом и стали «учебкой» для коллег из других стран, на рынки которых выходила наша компания. К нам в Россию постоянно приезжали пакистанцы, вьетнамцы, китайцы и казахи для того, чтобы познакомиться с лучшими практиками и перенять опыт. Я с нетерпением ждала встречи с новым генеральным, чтобы рассказать ему о наших успехах и достижениях. Однако первый вопрос ко мне касался того, какую сумму составляет резерв на неиспользованные отпуска в нашей финансовой отчётности, которую я не помнила наизусть. Когда я сказала ему, что наизусть сумму не помню, но могу узнать, он сделал мне выговор и сказал, что ожидает от своего HR-директора лучшего владения цифрами.

Генеральный директор одной из компаний очень интересовался тем, как относятся друг к другу его подчинённые. Но вместо того, чтобы провести стандартную оценку 360 градусов, где результаты будут структурированы по компетенциям и количественно определены, он пригласил психологических консультантов с «уникальной» методикой. Она заключалась в том, что на индивидуальной встрече с консультантом каждому заместителю генерального выдавали фото всех его коллег. Эти фото надо было разложить в порядке от самого любимого коллеги к самому нелюбимому (генеральный директор также там присутствовал, его все, на всякий случай, выкладывали первым «по степени любви»). Таким образом, каждому человеку присваивался рейтинг. Потом консультанты перемножали рейтинги всех респондентов и выводили твой интегральный рейтинг. Генеральный директор внимательно изучал рейтинги и снижал бонус тем, кого все не любили (я, слава богу, оказалась где-то в середине, и бонус мне заплатили). При этом «двоечникам» было не очень понятно, за что их все ненавидят и что надо делать, чтобы тебя полюбили.

Тема взаимоотношения руководителей в топ-команде вообще очень интересна. Мой опыт показывает, что в высшем менеджменте компании всегда присутствует две или более враждующих группировок, которые как Монтекки и Капулетти борются за власть и за влияние на генерального. Факторы, обусловливающие возникновение группировки, могут быть самыми разнообразными: россияне – экспаты (в международных компаниях); «москвичи» – «регионалы» (в компаниях, где корпоративный центр располагается в Москве, а активы – в регионах); «бюрократы» – «рыночники» (в окологосударственных компаниях, куда в ходе реформ переходят специалисты из коммерческих структур); «производственники» – «эффективные менеджеры» (в технологических или производственных компаниях, куда нанимаются специалисты, хорошо разбирающиеся в финансах, но плохо знакомые с отраслевой спецификой); «захватчики» – «пленные» (при слияниях и поглощениях).

Ещё одна часто встречающаяся ситуация в компаниях, которые созданы недавно или где полностью обновилась топ-команда, это руководители, пришедшие из компаний с разными корпоративными культурами и отличающимися бизнес-процессами. Каждая из таких группировок пытается воспроизвести в новой компании копию того, что было в старой. Это практически невозможно, так как отличаются собственники, привычки среднего менеджмента и рядовых сотрудников, используется другое оборудование и IT-системы, а также очень мешает вторая часть команды, которая в то же самое время пытается построить свою версию «прекрасного будущего».

В одной из компаний, где я работала, новый генеральный директор захотел полностью заменить существующую команду на специалистов мирового уровня, лучших в своём функциональном направлении. Я активно взялась за подбор. CFO был из MARS, директор по закупкам – из Tesco, операционные директора – из Lidl, Billa и Biedronka, IT-директор – из крупной европейской компании, которая известна своим успешным внедрением SAP, директор по логистике – из компании «Магнит», и я – из METRO. Представьте себе, что в одну команду собрали бы лучшего футболиста, лучшего хоккеиста, лучшего волейболиста, баскетболиста, регбиста, гандболиста, ватерполиста, и далее по списку. Они все чемпионы, но в каждой игре свои правила, хотя внешние признаки похожи: везде есть мяч и сетки. Для того чтобы получилась командная игра, надо либо выбрать из списка один из видов спорта и заняться им, либо создать какую-то новую игру со своими уникальными правилами. В моем примере мы, к сожалению, не заиграли, как одна команда. Каждый говорил: «У нас в компании «Х» мы делали так, и это работало». Но в новой компании ничего не работало, надо было всё создавать заново, среда сопротивлялась, результаты были плохие, в результате акционер распустил команду.

Поскольку HR-директор является одновременно и членом топ-команды, и тем человеком, который должен ее развивать и менять, некоторые генеральные директора предпочитают взять внешнего консультанта, обычно из executive search или HR-консалтинга, который становится их коучем или «спарринг-партнёром» по всем вопросам формирования топ-команды, а на долю HR-директора остаются профсоюзы, трудовые споры, расчёт зарплаты и прочие творческие проекты. Я не встречала в своей практике таких коучей, которым хватает зрелости и такта не узурпировать власть и заниматься только узкопрофессиональными вопросами оценки лидерского потенциала и разработкой программ его развития.

Обычно они становятся советниками первого лица по всем вопросам от организационной структуры до стратегии компании, формируют у него психологическую зависимость, начинают ходить на все совещания, заседания правлений и комитетов, вовлекаются в вопросы подбора не только первой линейки, но и следующих, а самое опасное – они заставляют первое лицо нанять ту консалтинговую компанию, где они работали раньше, для разработки HR-стратегии, проведения стратегических сессий и тренингов, подбора руководителей высшего звена и прочих дорогостоящих целей. При этом многие аспекты HR-стратегии они начинают обсуждать с первым лицом напрямую, не вовлекая HR-директора, делая его/её в итоге просто исполнителем. Но вся финансовая и юридическая ответственность за принятые ими решения всё равно лежит на HR-директоре, так как он/а подписывает договоры, счета за услуги консультантов, и к нему приходит прокуратура, трудовая инспекция и профсоюзы.

Когда в моей практике впервые возникла такая ситуация и я была вынуждена «делить» генерального директора с его коучем, сначала я пыталась с ним конструктивно сотрудничать, так как считала своим союзником. Через некоторое время начали возникать небольшие разногласия, например, из-за кандидатов, которые нравились ему, но не нравились мне. Когда он в обход меня пролоббировал у генерального прием на работу такого кандидата, я направила генеральному директору отчет с детальным анализом и сравнением с профилем работы компетенции кандидата. Из отчета следовал вывод, что брать его на работу нецелесообразно. Генеральный директор проигнорировал мою оценку и взял данного человека.

Следующим спорным моментом было его предложение использовать консалтинговую компанию, где он до этого работал, в качестве основного провайдера по разработке HR-продуктов. Я сопротивлялась этому, ведь моя команда обладает достаточными компетенциями, чтобы самостоятельно разрабатывать все процессы, политики и процедуры. Для того чтобы получить дополнительный рычаг влияния на меня, он уговорил генерального директора создать HR-комитет, включить в него всех членов правления и заставить меня презентовать на этом комитете все проекты и инициативы нашего департамента. В ходе этих презентаций он выступал с различными комментариями и предложениями, в том числе по использованию внешних консультантов. Все члены комитета томились и безмолвствовали, потому что не понимали толком, зачем им приходится тратить время на вопросы, которые совершенно спокойно можно было обсудить на еженедельных совещаниях или заседаниях правления.

Когда коуч понял, что я всё равно не буду делать так, как хочет он, был предпринят последний, но очень действенный удар. Он убедил генерального директора в том, что у того слишком много прямых подчинённых, были наняты стратегические консультанты, которые проанализировали оргструктуру и предложили создать корпоративный центр и подчинить финансистов, IT, юристов, HR и административный департамент руководителю корпоративного центра. После этого мне, конечно, пришлось уйти из компании, так как подчинение не генеральному противоречит моим идеологическим принципам, но уроки для себя я извлекла. Теперь, приходя на собеседования в другие компании, я первым делом выясняю, есть ли у генерального или акционера коуч. Если он есть (а в 50 % случаев он есть!), я немедленно извиняюсь и ухожу подобру-поздорову. Двум хозяйкам на одной кухне не место.

Рассказанная выше история не означает, что я против коучинга как такового. Он приветствуется, если его осуществляют сами руководители внутри компании. Я вырастила не один десяток директоров по персоналу, используя коучинг как основной инструмент развития. Мои знания по HR я приобрела не в ходе формального обучения, а благодаря моим прекрасным наставникам, которых я хочу перечислить поимённо:

– Mike Clements (MARS)

– James Cullens (MARS)

– Mike Hancock (MARS)

– Claudia Schlossberger (METRO)

– Andrea Francesco Martinelli (METRO).

К сожалению, в списке нет ни одного отечественного руководителя. Это вполне закономерно, потому что их управленческий репертуар формировался либо в глухие годы застоя в комсомольских и партийных райкомах, либо в лихие девяностые, сами понимаете где и как. Это ещё один из вызовов, стоящих перед HR-директором в области его/её взаимоотношений с первыми лицами российских компаний.

Подведем основные итоги главы 8

Перефразируя Толстого, можно сказать, что все хорошие начальники похожи друг на друга, а каждый «сложный» начальник «сложен» по-своему. Задача HR-директора заключается в том, чтобы найти подход к своему руководителю, понять, что для него важно, и адаптировать HR-стратегию к его приоритетам. Эффективность топ-команды всегда будет среди этих приоритетов. При работе с топ-командой необходимо соблюдать баланс между изменениями и стабильностью и не допускать, чтобы противостояние корпоративных Монтекки и Капулетти влияло на бизнес-результаты.