Глава 2
Банковский «минивэн» подъехал, с опозданием в три минуты — что, в принципе, ничего не означало. Ну, опоздал и опоздал, в конце концов, инкассаторы приехали не в магазин за выручкой, а на подработку — «шабашку», так сказать. Бронированный «Фольксваген Т4» встал точно в тоже место, где он останавливался и три дня назад — небольшой закуток между, выступающим, углом здания и мусорными баками. Закуток, находился в небольшом тупичке, между двумя строениями. Рядом располагался ювелирный магазин и ломбард. Машина появлялась раз в три дня. Инкассаторы приехали, чтобы вывезти, упакованные в коробки драгоценности и часть выручки ломбарда. Скорее всего, существовала договоренность между старшим группы инкассаторов и хозяином магазина.
Один из инкассаторов, вышел из машины и направился к неприметной металлической двери, которая располагалась в стене здания. Инкассатор выбил пальцами условный сигнал, дверь открылась, пропуская инкассатора внутрь.
— Начали! — прошептал я, в гарнитуру мобильного телефона.
Ничего не произошло, в тупике царило беспечное спокойствие. Прошла минута.
— Начали! — я повторил приказ.
Ничего не происходило, мои подельники, никак себя не проявляли. Что же произошло? Почему они не медлят. Прошла еще минута.
— Вася, в чем дело? Что происходит? — встревожено прошептал я, в микрофон телефона. Сигнал шел, телефон работал, но на том конце никто не отвечал. Что же произошло?
Со своего места я видел, что инкассаторы в машине ведут себя вполне спокойно, сидят себе и мило общаются, в ожидании своего напарника. Значит, опасности нет. Тогда почему братья Серовы не выскакивают из мусорных контейнеров? Прошла еще минута. А, потом, из двери вышел инкассатор, с небольшим брезентовым мешком подмышкой. Мужчина в бронежилете сел в банковский бронированный автомобиль, и машина выехала из тупика. Подождав, когда машина скроется из виду, я вышел из своего фургона и направился в тупик. Подойдя к мусорным контейнерам, я заглянул в один из них. Сверху лежал мелкий мусор, в виде пластиковых бутылок и обломков листового пенопласта. Под пенопластом виднелась брезентовая ткань плащ-палатки. Откинув куски пенопласта в сторону, я потянул на себя брезент и он с легкостью поддался. Вытащив плащ-палатку из бака, я увидел, что под брезентом лежат части человеческого тела. Отрубленные руки, ноги, головы. Их было много, весь мусорный контейнер был завален расчлененными частями человеческих тел. А вот крови не было совсем.
Быстро заглянув, во второй бак, я увидел ту же самую картину: отрезанные руки и ноги. Единственным отличием, было то, что сверху всей этой мешанины из рук и ног, лежала отрезанная голова. Внимательно посмотрев на лицо, я понял, что оно мне кого-то напоминает. Но, кого? Бля! Да, это же моя голова! Какого, хрена?!
Открыв глаза, я еще долго не мог понять, где нахожусь. А, это же моя собственная квартира, и моя собственная кровать. Вот, блин! Опять этот сон. Да, что ж это такое? Раньше он мне снился раз в полгода, а тут вторую ночь подряд. Что ж это за напасть такая?
Чувствовал я себя совершенно разбитым, сказывалось то, что я вчера просидел пять часов за компьютером и лег спать только в три часа ночи, а проснулся в семь утра. Итого, всего четыре часа на сон. Ну, и ладно, на том свете отосплюсь…тьфу, тьфу, тьфу три раза, через левое плечо, мне пока и на этом свете хорошо!
Семь утра. Так, на кой ляд, я «запрограммировал» себя встать в такую рань? Вспомнил — хотел приехать в больницу к Василию самым первым и успеть поговорить с ним, до того, как к нему съедутся толпы сочувствующих родственников и друзей.
Быстро совершив, все утренние обряды, в виде умывания и завтрака, я собрал в пакет фрукты и йогурты для раненого, и поехал в больницу.
В больницу, первым я не успел, возле палаты стояли двое подростков из интерната.
— Бойцы, а вы чего здесь торчите, в такую рань? — весело спросил я у них и, передав пакет одному из подростков, приказал: — Фрукты вымыть, найти вазон под них и принести в палату. Выполняем!
Один из подростков, взял в руки пакет, вытащил из него кулек с фруктами и убежал вглубь больничного коридора. Второй подросток остался стоять возле двери, держа в руках, мой пакет с йогуртами.
— Нам, Владимир Петрович приказал сидеть возле палаты, на тот случай если Василию Петровичу, что-то понадобиться. — Гордо произнес пацан.
— Ну и правильно, — похвалил я, подростка. — Вахты длинные?
— По три часа. Мы уже два отстояли, в девять, нас сменят, — посмотрев на часы ответил, воспитанник интерната.
— Денег, вам, хоть оставили? Ну, там лекарств, прикупить, если что?
— А как же! Пятьсот гривен, — с чувством, собственной значимости, ответил подросток.
Ничего себе, пятьсот гривен, это же целых шестьдесят долларов. Для подростка, выросшего на казенных харчах, это были большие деньги.
— Ну, хорошо, стой — дежурь. Если, что-то надо будет, я позову, — и, открыв дверь палаты, обернувшись, строго добавил: — Никого, кроме медицинских работников в палату не впускать. Понял?
Войдя в палату, я подошел к кровати и присел на стул.
— Ну, что как чувствуете себя господин — штурмовик? — в моем голосе, сквозила неприкрытая ирония.
— Нормально. Хотелось бы получше, но, пока и так сойдет, — тихо ответил Вася.
— Что врачи говорят?
— Пока ничего не говорят. Обход в девять.
— Ну и хорошо! Ну, давай колись, что вы там с братцем «замутили»?
— Леха, а ты точно хочешь это знать? — спросил Вася, глядя в потолок.
— Конечно, хочу, — строго ответил я. — Если бы ты не лежал на больничной койке, я бы тебе точно, в морду бы дал! Друзья называются! Тайны какие-то придумали. Или, это такой секрет, что мне уже нельзя его доверить?
— Просто, ты говорил, что собираешься уезжать из города. Семью, вон свою, к родственникам в Сибирь вывез. Сам к ним собираешься ехать. На кой ляд тебе проблемы?
— Ну, ты точно — сволочь, Вася, — начал, закипать я. — С чего это ты сейчас решаешь, что мне надо, а что не надо. Я, вроде, уже взрослый мальчик, и давно сам решаю, что мне делать в этой жизни!
— Ну, конечно, ты взрослый, я не спорю, — тихо и как-то отстраненно, произнес Василий. — Ты, думаешь, что мы с Вовкой не понимаем, что ты все эти годы «тянул» нас за собой? Давал нам работу, деньги! Конечно, понимаем! И, то, что ты развил «тему» с интернатом, а когда он начал приносить прибыль, ты благородно ушел в сторону и оставил все нам, с братом. Мы, все это понимаем. И, кстати, очень тебе признательны за это. Вот, именно, поэтому и решили тебе ничего не говорить. Можем и мы, хоть раз в жизни, что-то решить за тебя?
— Вася, да, что за хрень ты городишь? — удивленно спросил я. Обычно, Вася, в отличие от своего брата, был немногословен, а тут прямо, такие речи проникновенные, что расплакаться можно. — Ты, можешь толком объяснить, что произошло? А, то Вовка и Сквозняк, сговорились, и несут какую-то чушь.
— Ну и что они тебе рассказали? — с усмешкой спросил Василий.
— Я, ж тебе говорю — чушь какую-то, про то, что ты якобы получил две пули, во время отработки упражнения по штурму зданий. И вся эта пляска происходила, под руководством эмиссара российских спецслужб, прибывшего в Крым, для организации отрядов, по противоборству силового захвата власти исламистами.
— Собственно говоря, мне добавить нечего, — лаконично произнес Вася.
Нет, ну вы видели, и этот придурок туда же. Да, что у них, там произошло, что они такую чушь несут?
— А, я понял! — меня осенила гениальная догадка: — Вы же не успели договориться! Ты же был в отключке. Ветров и Вовка сговорились, вот и несут, одну и ту же чушь, а ты не знаешь, что говорить, вот и тянешь время!
— Я, очень удивлен, что они тебе, это рассказали, — тихо, произнес Василий: — Пока, я еще был в сознание, мы договорились говорить, что это был несчастный случай, из-за неосторожного обращения с оружием.
— Ну, ладно, давай я тебя проверю: как во время штурма, вы были разбиты?
— Всего нас шестеро, и разбились мы на две тройки: в первой тройке — я, Енот и Ветер, а, во второй — Кречет, Сева и Синька.
— А как фамилия россиянина, который выдает себя за офицера спецслужб?
— Кружевников.
Вот и приплыли. Они, что и вправду, отрабатывали упражнения по штурму зданий? Так и все остальное, тоже получается правда? И про вооруженный захват власти в Крыму, тоже, правда? Нет, этого не может быть! Это же бред какой-то! Хотя почему бред? Только потому, что я не хочу в это верить?
— Так, что Вася, и вправду резня в Крыму, намечается? — тихо спросил я.
— Именно, — так же тихо ответил он. — Точно тебе говорю, через недели две, крайний срок месяц, татары начнут боевые действия.
— Ну, а доказательства какие-нибудь есть? — задал, я тот же вопрос, ответ на который, от младшего Серова, вчера так и не услышал.
— Есть, — твердо ответил Василий: — Доказательства есть. Своими глазами видел.
— Если не секрет, что за доказательства?
— Сева, нам показывал фотографии, сделанные со спутника, на них четко видно, лагеря для подготовки боевиков. Лагеря находятся в Белогорском, Бахчисарайском Симферопольском районах, в Старом Крыму и Джанкое. Там, было видно, тысячи людей. Понимаешь? Спутник, их сфотографировал во время намаза, тысячи людей в военной форме. Понимаешь? Еще, нам показывали брошюрки и печатную продукцию, которую выпускают для татарской молодежи. Это кошмар какой-то — суть, всей их пропаганды, сводиться только к одному — выгони русских из Крыма, и полуостров туту же превратиться в Швейцарию, у каждого татарина появится трехэтажный особняк с фонтанами и павлинами!
— И это все доказательства? — недоуменно, спросил я.
— А тебе, что мало? — вопросом на вопрос, ответил старший Серов.
— Честно — мало. Я тебе больше скажу: все, о чем ты сейчас говорил, для меня вообще не доказательство!
— Это еще интересно, почему же? — закусив от волнения нижнюю губу, спросил Василий.
— Да, потому что любую печатную продукцию: фото, буклеты, листовки можно подделать. Или, это не мы с тобой, в «фотошопе» фотографии «старили» и лицензию для прокурорской проверки сделали такую, что проверяющие ничего не заподозрили?
— Хорошо, какие тебе нужны доказательства, чтобы ты поверил?
— Ну, к примеру, почему бы, зная о местонахождении лагерей для подготовки боевиков, вы туда не съездили, и не посмотрели на них, своими собственными глазами? Могли бы и пару «языков» захватить, чтобы допросить!
— В смысле взять «языков»? — не понял Вася. — Как это взять «языков»?
— Легко! Приехали в место базирования боевиков, выявили пути их постоянного перемещения и захватили несколько человек в плен. Что непонятного?
— Так, ведь война еще не началась. Как можно, в мирное время брать «языков» и тем более допрашивать их? На нас же потом, милицию и эсбэушников натравят. Да и охраняются, эти вражеские базы, наверное, очень хорошо!
— То сеть ты готов, опираясь только на не подтвержденные данные, поставить под угрозу свою жизнь и жизнь всех своих близких? — укоризненно произнес я.
— Вот именно, чтобы спасти всех своих близких, мы и ввязались в это дело!
— Это все лирика и сопли, — жестко, прервал я, Васю: — У вас был хоть какой-то план? Этот ваш, Сева, он же, вроде как спецназовец, соответственно, человек опытный. Он должен действовать согласно приказам и инструкциям.
— Так он так и действовал! Кружевников, регулярно получал инструкции и разведданные из центра. Опять же — оружие! Оружия, он где, по-твоему, столько взял?
— Ну и что у вас там были за стволы?
— АК-74М, новенькие, черный пластик, с креплениями под всякие разные «приблуды». На всех автоматах установлены коллиматорные прицелы и лазерные целеуказатели! Кевларовые «бронники» и каски новейшего образца, я такие только по телевизору видел, и то, не у нас в Украине, а на Российских выставках современного вооружения. Всем выдали пистолеты «Вектор», он же «Гюрза». А, гранаты? Не РГДешки и «феньки», а РГН и РГО. Вот, где он, их, по-твоему, мог достать? Ты, понимаешь, что за всем эти чувствуется государство, причем не рiдна ненька Украина, а именно — Россия.
— Да, понял я уже, как вы все в этого Севу влюблены! — зло огрызнулся я. Что-то меня начал этот разговор злить. Что еще за Кружевников? Откуда этот хрен появился? Что ему надо?
Василий ничего не ответил, так как в дверь осторожно постучали, потом дверь приоткрылась и в палату, осторожно зашел один из тех пацанов, которые, дежурили в коридоре. Паренек, подошел к столу и поставил на него, большое хрустальное блюдо, в котором лежали вымытые фрукты. Я, кивком головы, показал ему, чтобы он исчез, как можно быстрее.
— Вася, ты можешь мне, конкретно сказать, что вы должны были делать? Для чего вас готовили?
— Российская разведка должна была сообщить, когда в Керчи появятся полевые командиры татарских отрядов. Наша задача уничтожить их.
— Василий, ты хоть сам понимаешь, что говоришь? — нервно, произнес я. — Ты служил в Национальной гвардии Украины, фактически это внутренние войска, согласен наша часть была приравнена к спецназу, но боевого опыта у тебя нет. Твой брат, Вовка служил в пограничных войсках, тоже боевого опыта у него нет. А остальные: Енот и Синька, служили в десантуре. Но, сколько сейчас служат в украинской армии? Год! Чему, можно научить бойца за год? Картошку чистить, да плац подметать! Ветров, тот, вообще — семнадцатилетний подросток, который даже в армии не служил. Это же бред! Ты, хоть это сам понимаешь?
— Ничего, это не бред, — как-то неуверенно, произнес Василий.
— Нет, Вася, именно бред! Самый настоящий бред! — видя, что старший Серов начал сомневаться, я методично, принялся пробивать его защиту, призывая в помощники, логику: — Ну, какие из вас штурмовики? Вы даже боевого опыта не имеете! Ну, ты сам подумай, в первую же тренировку, с применением боевых патронов, умудрились сами же себя и подстрелить! Ты, пойми, в штурме зданий нужен совершенно другой опыт! Видел как ОМОН или СОБР тренируются? Так, они ничего другого не делают, только тренируются, причем годами тренируются, чтобы потом, взять каких-нибудь злодеев. И двадцатилетних сопляков, среди спецназовцев нет. А у вас, что? Ничего! Единственный среди вас человек с реальным боевым опытом и подготовкой, как-то умудрился тебя же и подстрелить. Ну, прикинул? Согласись, что это больше похоже на фарс и бред!
— Ну, а оружие? Современное стрелковое оружие, гранаты, бронежилеты и каски, откуда?
— С этим согласен — непонятка, какая-то! Мне бы с этим, вашим разведчиков Севой, поговорить. Иначе, ничего путного я не скажу.
— Леха, ну ты же сам говорил, что татары когда-нибудь решат поднять головы и захватить Крым себе, — привел свой, последний аргумент Василий.
— И какое, это отношение имеет к нашим баранам? Я прекрасно помню, что я говорил. Я тебе, даже больше скажу: я на пятьдесят процентов уверен, что действительно татары, в ближайшее время, могут решиться на силовой захват власти в Крыму. Есть у меня кое-какие доказательства в пользу этой версии, — вчерашнее сидение в интернете натолкнуло меня, именно на такие мысли, — Но, я хоть убей, не могу понять, вашей роли во всем этом! Не вяжется все вместе: с одной стороны — груда новейшего оружия, а с другой стороны — банда никчемных вояк, которые представляют опасность, в первую очередь, для самих же себя. Театр абсурда, какой-то!
— То есть ты хочешь сказать, что нас готовили не для штурма? А, для чего тогда? — совсем уж притихшим голосом, спросил Серов.
— Не знаю, — честно ответил я. — Пока, лично не пообщаюсь с вашим разведчиком Севой, никаких догадок, даже строить не буду.
— Ты, хочешь, чтобы я устроил тебе встречу с Кружевниковым?
— Еще как хочу! Жажду просто, с глубоким томлением в сердце! — шутливо ответил я.
— Он может, не согласится!
— А ты не говори ему ничего про меня, — я начал, объяснять свою задумку. — Сообщи, своему Севе, что очень сильно желаешь с ним пообщаться, и пусть он приезжает к тебе в больницу. И пока он сюда не приедет, ни Вовка, ни Ветров, из города никуда не поедут. Если, все правильно преподнести, то никуда ваш шпион не денется — приедет, как миленький!
— Ну, придет он и что? Что, ты хочешь ему сказать? — судя по интонации голоса, Василий начал нервничать. Видимо, он не хотел, чтобы я встречался с Кружевниковым.
— Ничего я ему говорить не буду. Все, что надо скажешь ты!
— Это, как? — Василий, даже привстал с постели, от удивления.
— Да, вот так! Позвони своему Севе и пригласи его в больницу, а когда он приедет, то ты ему представишь меня и скажешь, что я теперь буду вместо тебя. Этого будет достаточно! По тому, как он прореагирует на мою персону, мы поймем, что ему надо!
— Ты думаешь? — неуверенно спросил Серов.
— Да. Я уверен, что по его первой реакции, я легко «просчитаю» его дальнейшие действия, — честно говоря, я сейчас врал.
Мне нужен был этот таинственный Сева, собственной персоной. Я, поначалу, хотел поехать на базу к этим недоделанным штурмовикам, но потом, немного подумав, решил отказаться от этой затеи. Слишком рискованно, ехать в самое логово зверя. Хрен его знает, что этим любителям оружия, может в голову прийти, из-за их игр в конспирацию. Вдруг, они решат, что для сохранения тайны, меня, надо по горлу — чик, и в колодец. Лучше, пусть, Кружевников, сам в город приедет, мне так спокойней будет.
— Ну, хорошо, — явно успокоившись, согласился Василий. — Я созвонюсь с ним. Когда тебе удобно, чтобы он приехал?
— Мне, все равно. До пятницы, я совершенно свободен, — повторил я, выражение из знаменитого советского мультфильма. — Главное, чтобы он приехал как можно быстрее. А, как он хоть внешне выглядит?
— Ну, ростом, чуть выше тебя, где-то метр восемьдесят пять. Крепкого телосложения. Широкие плечи. Светлые волосы, стрижка «площадка», с выбритым затылком и висками. Помнишь, как у Сергея Лемоха, из группы «Кар-Мэн». А самая главная примета — татуировка, в форме штрих-кода на затылке. Синие глаза. Знаешь, такой — вылитый ариец, приметный парень!
— Ну и хорошо, что приметный, легче будет узнать, — кивнув головой в знак согласия, сказал я. Как интересно его с такой внешностью взяли в разведку? Мне всегда казалось, что резиденты и шпионы должны быть неприметны, как серые мыши. — Ты, мне главное, сообщи за два часа, до его приезда, чтобы я успел приехать в больницу.
— А, если он не захочет встречаться в больнице?
— Так ведь, он к тебе приедет, а где ты еще можешь быть, кроме как в больнице?
— Действительно, что-то я туплю!
— Ладно, поехал я, дел еще много. А ты немного отдохни, скоро врач придет.
Я вышел из палаты и, махнув рукой подросткам на прощание, пошел по больничному коридору.
Итак, что мне дал разговор с Василием? Братья Серовы ввязались во что-то непонятное. С одной стороны я все больше убеждаюсь, что в ближайшее время, может произойти какая-нибудь неприятность с участием крымский татар. А с другой стороны, какой-то татуированный амбал, представляясь российским разведчиком, собирается с помощью группы неподготовленных бойцов, выступить против превосходящих сил противника. И, что мне теперь делать? Надо раздробить проблему на более мелкие и решить все по частям. Итак, что у нас первое? А, первым делом, надо решить есть ли и правда, угроза силового захвата власти в Крыму. Ну, а поскольку, целиком Крым мне потянуть, надо попытаться разобраться с обстановкой вокруг Керчи. Достав телефон, я начал просматривать справочник контактов, выискивая того, кто мог бы мне помочь. Просмотрев весь справочник, я так и не выбрал того, кто мне нужен. Но, нельзя, же сидеть и ничего не делать. С чего бы начать? Если в ближайшее время должны произойти вооруженные столкновения и об этом кто-то знает из местных, то в магазинах, торгующих оружием и амуницией, должны увеличится продажи.
К ближайшему магазину, который торговал охотничьим снаряжением и товарами для активного отдыха, я приехал через пятнадцать минут. Магазин назывался «Азимут» и принадлежал он Алексею Векшину, бывшему милиционеру, который из-за травмы позвоночника был выведен на пенсию. Дядя Векшина, тоже был милиционером, служил в чине подполковника и занимал должность заместителя начальника первого отдела милиции. С Лехой Векшиным, я давно водил знакомство, чаще всего мы с ним пересекались на почве организации, всяких разных турниров: пейнбольных, страйкбольных и прочих видов военных игр. Наша интернатовская команда, была одной из лучших по пейнтболу в Крыму, поэтому каждый раз когда, Векшин организовывал турнир, он приглашал нас.
Я застал Векшина, как раз в тот момент, когда он открывал дверь своего магазина.
— Здорово Векша! — хлопнув Векшина по спине, я поприветствовал его.
— И тебе не кашлять. Чего в такую рань приперся?
— Кто рано встает, тот… мало спит, — я выдал, слегка переиначенную мудрость. — Так, шел мимо, думаю, зайду в гости, может купли чего-нибудь.
— Как у тебя дела? Разобрался с сыном мэра? — спросил Векша, заходя в торговый зал и включая свет.
— Пока не разобрался. Но думаю, в ближайшее время пойду, схожу к ним на поклон. Сдамся, — как всегда соврал я.
— Ну и правильно: худой мир, лучше доброй войны! А то, тут сделка века пропадает, не знаю к кому обратиться за помощью!
— Так, чего ты ко мне раньше не обратился? Знаешь же, как я люблю сделки века, а особенно проценты с этих сделок.
— Ты как начал с мэрией бодаться, так сразу попал в опалу. Как я мог к тебе обратиться? Что я, по-твоему, совсем дурак? Не дай бог узнают, заклюют, как тебя!
— А чего ты сейчас обращаешься, если боишься мэрии?
— Так ты же сам сказал, что пойдешь с ними на мировую.
— А, ну да, точно. Так, что у тебя там за сделка века?
— Прикинь, у меня хотят купить тысячу комплектов камуфляжа. Прикинул? Тысячу!
— Ну, а я тебе, зачем?
— Помнишь, ты мне «камуфляжки» сшитые у нас на зоне привозил? Вот эти костюмы я и хочу продать.
— Ну, так и продавай. Я же тебе, еще полгода назад, слил свой контакт в Керченский исправительной колонии. Они только рады будут такому крупному заказу. В чем проблема?
— Проблема в том, что без денег они не хотят давать мне «камуфляжки».
— А ты, что думал, будет по-другому? Тысяча камуфляжных костюмов, даже самых дешевых, «стекляшек» городской расцветки, это же почти сто тысяч гривен. Ты, хоть сам понимаешь, что никто не будет давать такую партию товара в отсрочку. А, что клиент совсем не хочет давать предоплату? Кто, кстати, такой «жирный» у нас в городе, что хочет купить тысячу «камков»? И самое главное, зачем столько костюмов?
— Да, как тебе сказать? Покупатели, явно не местные, «хачики» какие-то, то ли арабы, то ли кавказцы. Ну и аванса, они мне деньгами не дали. Машину подогнали, «Ниссан Икс-Трейл», двухлетка, состояние просто идеальное.
— Ничего себе аванс? Это за сколько же ты продал эти камуфляжи?
— По двести пятьдесят за комплект? — гордо ответил Векшин.
— Ну, ты хопуга! Уважаю!
— А, то! Ну, что поможешь?
— А, ты Петровичу звонил?
— Звонил, но в исправительной колонии сейчас нет начальства и поэтому он такие вопросы сам решить не может.
— Ладно, я поговорю с ним. Тысяча «камуфляжек», говоришь? На хрена, им столько?
— Я не знаю, да мне и по фиг! Так ты поможешь?
— Если смогу, помогу. «Камки» должны быть все одной расцветки?
— Хотелось бы, что бы все были расцветки — «городской камуфляж». И самое главное, чтобы костюмы были самые дешевые, не дороже, ста гривен, за комплект.
— Если сделку провернем, сколько мне? Я беру десять процентов от сделки.
— Ну, десять, так десять. Только, ты знаешь, мне бы так договорится, чтобы я деньги им отдавал постепенно. Ну, вроде как кредит. За пару месяцев, я им все отдам.
— Не понял, как это в кредит? — я открыл рот, от такой наглости. — Как, по-твоему, я объясню, руководству колонии, что ты не отдашь им деньги в течение трех дней после получения товара?
— Ну, Леха! Ты, же умный, придумай что-нибудь! Я выручу от сделки двести пятьдесят тысяч гривен, а это примерно тридцать тысяч долларов. Ну, а «Ниссан» как раз столько и стоит.
— Ну, так продай его и все!
— Не хочу, он мне понравился. Я давно о таком мечтал.
— Ладно, попробую, что-нибудь придумать, — немного подумав, произнес я. — Но, тогда с тебя десять процентов, от суммы всей сделки, то есть три тысячи долларов.
— Согласен, — радостно улыбнулся Векшин. — Только я тебе деньги отдам немного позже. Хорошо? А, то у меня с наличкой совсем напряг.
— Мой процент, ты мне отдашь сразу, как только я тебе привезу камуфляжные костюмы! — отрезал я.
— Блин! Леха, ну, правда, нет денег, — всплеснул руками Векшин.
— Хорошо, если нет денег, возьму товаром, из того, что есть в торговом зале.
— Без проблем! — радостно выкрикнул Леха. — Так даже лучше. Ты мне заранее скажи, что тебе надо, я соберу, упакую, и все лично проверю!
— Хорошо, как только переговорю с Петровичем, так сразу тебе сообщу, — и тут, я только вспомнил, зачем приехал в охотничий магазин: — Тезка, а чего это у тебя денег нет? Что совсем торговля не прет?
— Да, как тебе сказать? — явно смутившись, произнес Векшин. — Влез я тут, поневоле в одну хрень. И самое главное, что и послать я их не могу и, заработка, с этого, почти нет. Короче, заказали мне переделать две СВДешки. Ствол и механизмы остаются родные, а приклад и ложе ставлю, сделанное по индивидуальному заказу. А по документам это будет уже не СВД, а карабин «Тигр». А, аванс мне не дали, так еще и четыре «Сайги» заказали, две нарезных под патрон 7.62х54, и две гладкоствольных под двенадцатый калибр. Вот и прикинь: купил шесть стволов за свои деньги и два еще переделать надо.
— Ну и кто это у нас в городе, такой наглый, что не боится, грозное семейство Векшиных? — спросил я, заранее зная ответ. — Мэр?
— Ну, да. Точнее его единственный сын — Марат. Он оказывается у нас страстный охотник.
— На, кого он собрался охотиться с СВДешкой? На наших охот. угодьях, гладкоствол в самый раз. Зайцы, куропатки, утки и лисы — вот тебе и вся отстрелочная карточка.
— Ну, значит, будет на Украину ездить на кабана и лося. И понимаешь, что самое обидное, что он, видите ли, приедет не раньше чем через две недели. А без него, никто не хочет платить за оружие, а то вдруг, оно барину не подойдет. Да, и патронов почти на тысячу долларов купил. Для СВД заказали, 7,62х54R повышенной кучности с двухэлементным сердечником, российского производства. Для гладкоствола заказали патроны, аж из Америки, с разной начинкой, есть даже зажигательные.
— И, что много денег зависло?
— Прилично! Почти десять тысяч долларов.
— Да-а! Не хило! Ладно, не переживай, приедет твой покупатель, никуда он не денется. Ладно, я побежал, как только Петрович даст ответ, я тебе сразу сообщу.
— Спасибо! Удачи! — крикнул мне вслед Векшин.
Визит к Векшину, заставил меня нервно поежиться. Еще бы! Тысяча комплектов армейского камуфляжа. Причем самого дешевого!
Наша, Керченская исправительная колония, сокращенно КИК N621, выпускает некоторые виды товаров, среди них камуфляжные костюмы двух расцветок: городской камуфляж, серо-белый цвета и лесной камуфляж, серо-зеленого цвета. Костюмы, очень дрянного качества, их еще называют — «стекляшка», за очень тонкую ткань из которой, они сшиты. Зато стоимость такого костюма примерно двадцать долларов, а если брать оптом, так можно и за десять — двенадцать баксов сторговаться. Вот и подумайте, кому нужны плохие «камуфляжки», в таком количестве? Ответ очевиден: тому, кому надо одеть, большое количество мужчин, в однообразную одежду, причем, не сильно заботясь о качестве этой одежды. А это значит, что в окрестностях Керчи есть незаконное воинское подразделение, примерно, численностью, в тысячу бойцов. Как вам такая перспектива? Лично мне, стало страшно!
Найдя в списке телефона номер Петровича, я позвонил ему:
— Николай Петрович, это Алексей Коршунов. Узнали?
— Конечно, узнал. А, я как раз о вас сегодня вспоминал.
— Надеюсь, вспоминали в позитивном смысле? А, то, что-то в последнее время столько негатива, что даже жить не хочется!
— Как я тебя понимаю! — с чувством произнес Петрович. — А, ты чего Леха, хотел то? По делу или как?
Узнаю Петровича, в нем деловая хватка заложена в кровь. Петрович, служил в КИК N 621, в звании капитана. Заведовал складом готовой продукции. Я, честно говоря, все больше и больше убеждаюсь, что самые матерые, прожженные кладовщики и завскладами получаются из людей с отчеством Петрович. Может, это конечно, только на моем пути, встречались хорошие кладовщики с отчеством Петрович, но факт остается фактом — если я узнавал, что мне придется сотрудничать с завскладом, у которого отчество Петрович, я знал, что все пройдет ровно и гладко, потому что деньги нужны всем. Алчность — правит миром! Бабло — побеждает зло!
— Есть одна «тема», надо бы перетереть!
— Приезжай ко мне на работу, поговорим.
— Скоро буду, выходи на улицу.
Подъезжая, к комплексу зданий, бывшего ЛТП, где сейчас располагалась Керченская исправительная колония N 621, я заметил Петровича издалека. Петровича, трудно было не заметить — высокий мужчина, лет пятидесяти, с большим пузом. Огромный живот капитана не умещался в его форменной одежде, поэтому его китель, всегда был расстегнут. А, сам Петрович, как всегда, стоял под навесом, возле КПП и вытирал большущим платком, свою потную, лысую голову.
— Николай Петрович, как в машину сядете, или на улице поговорим? — спросил я у завскладом, через открытое окно.
— Давай, лучше на улице, — вытирая платком лысину, ответил Петрович.
— Ну, на улице, так на улице, — сказал я, припарковывая машину на стоянке.
Выйдя из машины, я пошел следом за Петровичем, который уже сидел на деревянной скамейке, в небольшой беседке — курилке. Петрович, достал из нагрудного кармана кителя, серебряный портсигар и, вытащив из него сигарету, закурил. Портсигар, был ручной работы, сделанный местными «сидельцами». Николай Петрович, очень гордился своим портсигаром и при каждом удобном случае рассказывал, на какие уловки он пошел, чтобы вначале пронести «на зону» серебро в царский монетах, а потом вынести уже готовый портсигар.
— Как дела? — для вежливости, спросил я.
— Хреново! — лаконично ответил Петрович.
Такому ответу, я ни капли, не удивился — сколько знаю Петровича, он всегда жалуется на жизнь. Хотя стоит заметить, что сейчас он выглядел, и вправду, очень взволнованным. Наверное, на работе что-то случилось, а как еще можно объяснить его присутствие на работе, в воскресенье?
— Что-то экстраординарное произошло или так, просто жизненная суета замучила? — поинтересовался я.
Иногда, для налаживания контакта, надо дать собеседнику излить душу, и тогда он становиться, на какое-то время, немного зависимым от тебя. И вот, в этот момент, можно и попросить, чего-нибудь от собеседника, например — дополнительную скидку! Хороший делец, всегда немного психолог.
— Да, как тебе сказать… — Петрович, начал, было «изливать душу», но вовремя спохватился и перешел на деловой тон: — Не обращай внимания, так мелочи жизни. Та чего ты хотел? Что за «тема»?
— Векшину, нужны «камки». Тысяча штук. Расцветка — «городской камуфляж». Он говорит, что вы не хотите их продавать, вот «подписал» меня, чтобы я помог.
— А! Я, то думал, что-то стоящее, — тяжело вздохнув, разочарованно произнес Петрович. — Он мне звонил, я ему сказал, что в данный момент костюмов нет.
— Что совсем нет? — удивленно, спросил я.
Продукция, выпускаемая колонией, не пользовалась особой популярностью. Причин на то, было множество: низкое качество — на дешевый сегмент и дорогая цены, на нормальный товар. Аналогичную продукцию, сшитую в частных швейных цехаха. Можно было купить дешевле и без бюрократической волокиты. Поэтому, обычно, не клиенты гонялись за Петровичем, а завскладом, пытался найти и привлечь, хоть каких-то клиентов.
— Понимаешь, кое-что на складе, конечно есть. Может комплектов пятьсот, я наберу, но точно не больше.
— А, что срочно пошить еще пятьсот комплектов, это сильно долго? Или ткани нет?
— Ткань есть. Шить некому.
— Чего? — удивился я, в очередной раз. — В колонии, где на работу зэки стоят в очередь, некому работать! Это как?
— А вот так! — зло выпалил Петрович. — Зэков полно, а работать некому. Понимаешь?
— Нет, не понимаю, — честно, ответил я. — Это как? Воры, бузу объявили, или в «отрицаловку» поперли?
— В том то и дело, что воров, на нашей зоне больше нет. Всех блатных и авторитетов от нас перевели. Зато последним этапом, пригнали не понять кого. Звери, а не люди. Сколько работаю, а такого никогда не видел.
— Не понял?! — предчувствую, что сейчас Петрович, расскажем мне очередную загадку. — Это как блатных убрали. Что теперь Керченская колония, стала «красной»?
— В том, то и дело, что нет! Леха, ты знаешь, сколько лет, я проработал в различных ИТУ? Двадцать семь лет? Представляешь, двадцать семь лет своей жизни, за редким исключением, в виде отпусков, выходных и больничных, я провел по ту сторону запретки. Я знаю тюремный мир, как линии на ладони, своей руки. Все эти: понятия, нычки, масти — для меня это все, как для тебя, твои, торгашеские схемы — обыденно и привычно. Но, что происходит сейчас у нас в колонии, для меня не понятно. Я вижу только один выход из ситуации, но он настолько ужасен, что я даже думать об этом не хочу.
— Петрович, а хочешь, я угадаю, о чем ты думаешь?
— Нет, Леха не угадаешь, — грустно ответил Петрович.
— Угадаю, — с усмешкой, ответил я. — Давай так: если я угадаю, что тебя беспокоит, ты, продашь «камуфляжки» Векшину, а если не угадаю, я тебе, бутылку армянского коньяка подарю. Идет?
— Идет, — согласился Петрович, закуривая еще одну сигарету.
— Итак, в последнее время, ну скажем, в течение последних двух — трех недель, из вашей колонии были переведены все авторитетные заключенные, не только блатные, но и просто физически сильные люди. То есть все те, кто мог бы, составить конкуренцию вновь прибывшим. А, вместо переведенных от вас, вам в колонию пригнали «чёрных», то есть так называемых, лиц кавказской национальности, татар и даже арабов. Правильно? А еще руководство колонии, никаких действий, чтобы пресечь эти передвижения, не предпринимает. И, ты Петрович, боишься смуты и массового побега заключенных. Причем, ты считаешь, что это не просто, попустительство и раззвиздяйство киевского начальства, а хорошо спланированная акция. Ну, что я прав?
— Ты, знаешь Леха, вот когда ты все это сказал, так у меня, прямо все и сложилось один к одному, — враз, охрипшим голосом, произнес Петрович. — И, что теперь делать?
— Бежать. Бежать, пока не поздно. Забирай всю свою семью и, уезжай подальше из Крыма. А, лучше всего из страны. Если есть родственники в России, то лучше всего податься к ним.
— Ты уверен? — строго спросил Петрович.
— Еще как. Я, в последние пару дней, столько всего узнал, что могу тебе сказать с вероятностью в девяносто процентов — в Крыму ожидаются массовые беспорядки на межнациональной почве.
— И сколько есть времени?
— А вот этого, я тебе не скажу. Может неделя, а может месяц.
— Я понял, — задумчиво произнес Петрович, но потом, отогнав тяжелые мысли, вспомнил, что проиграл пари. — Так, а что делать с «камуфляжками» для Векшина?
— Берешь костюмы, и упаковываешь их, в тюки по двадцать — тридцать штук. Несколько тюков, будут нормальных, а остальные уложи так, чтобы готовые костюмы перемешались, с кусками камуфлированной ткани. Понял? Обманка — сверху и снизу, нормальные костюмы, а в середине, просто куски ткани.
— Это же подстава и кидалово! — возмутился Петрович. — А вдруг потом, «предъяву кинут»!
— Векшина я предупрежу. А тех, кому он эти костюмы продаст не грех и кинуть! Самое главное: Петрович, надо продажу «комков» официально пропустить, чтобы отсрочка платежа была. Сможешь?
— Смогу, — немного подумав, ответил Петрович. — Больше ничего не надо?
— Да, вроде нет. Ничего не надо.
— Жаль, а то мне деньги срочно нужны. Надо, какой-нибудь микроавтобус, срочно купить, чтобы было на чем семью вывезти.
— ГАЗель пассажирская, подойдет? Братья Серовы на ней ездят.
— То, что надо! Машина у них хорошая, видно, что за ней следят. Дорого продают?
— Ну, тысяч пять, может четыре споловиной. Она в идеальном состоянии, салон ты сам видел. Мотор, ходовая, кузов — все в норме.
— У меня есть только три. Может все-таки, что-нибудь возьмешь, в счет уплаты за машину?
— А, что у тебя есть?
— Есть? Ну, не знаю, — начал размышлять Петрович, — Знаешь, что? Приезжай, завтра утром, часиков в восемь, как раз будут готовы костюмы для Векшина, а я вместе с этими тюками, кое-что вывезу. Тебе понравиться, может сразу Векшину и толкнешь.
— И, что это?
— Сюрприз. Увидишь — офонареешь!
— Чтобы, что-то продать, надо хоть примерно знать сущность продукта. Или ты думаешь, что торговля — это так легко? Продажи — это целое искусство, а хороший продавец, он как дирижер, должен знать все не только о товаре, но и о покупателе, о всех его родственниках и друзьях. И только после этого можно приступать к совершению сделки. Так, что давай колись, что за сюрприз!
— Патроны. Калибр 7.62/54.
— Чего?! Какие еще патроны? — удивленно, спросил я. — Это же статья, если поймают, хрен отмажешься! Боеприпасы, всегда на строгом учете.
— В том то и дело, что эти патроны поступили без всякого учета.
— Это как?
— А, вот так. Три дня назад, приехали два грузовых «Урала» с войсковыми номерами, из них выгрузили много ящиков, явно армейского происхождения. В оружейку все не влезло, поэтому часть ящиков сложили у меня на складе. В ящиках оказались винтовочные патроны 7.62/54. Я поинтересовался, и оказалось, что весь груз к нам поступил без единого документа. Ни накладных, ни сопроводительных бумаг, вообще ничего. На этих же «Уралах» вывези весь наш арсенал и боеприпасы. Фактически, сейчас, в колонии всего десять автоматов, на которые приходиться, тысяча патронов. Автоматы остались только у тех, кто во время приезда армейцев стоял на вышках и в карауле.
— А, что вам мешает покопаться в привезенных ящиках, может в них найдутся нужные вам патроны?
— В оружейку, доступа нет. А, в тех ящиках, что лежат у меня на складе, только винтовочные патроны, разной номенклатуры и ручные гранаты.
— И как вам все это объяснили?
— Сказали, что происходи полная замена арсенала. Собирались заменить наши АК-74, на новые автоматы «Вепрь».
— Так, «Вепри» работают на том же калибре, что и АК-74. Какой смысл, забирать боеприпасы.
— Не знаю, — тихо ответил Петрович, — но если в колонии поднимется бунт, то остановить его будет нечем.
— А, что руководство говорит по этому поводу? Ведь, если зэки решаться на бунт, то администрация окажется в числе первых жертв.
— Сейчас в колонии нет руководства. Обязанности начальника колонии исполняет — капитан Ершов, молодой совсем, двадцать семь лет. Опыта никакого, совсем «зеленый». Мало того, что всех старших офицеров, срочно вызвали в Киев, на курсы переподготовки, так еще и половину работников отправили в отпуска.
— Петрович, так, ты тоже, оформляй отпуск, забирай семью и вали отсюда.
— Я понимаю, что надо уезжать, но срываться на новое место, вот так срочно не хочется. Вот если бы продать квартиру, чтобы были деньги. А так, просто уезжать в неизвестность, как-то боязно! Даже, если я поеду к брату в Харьков, все равно, оказаться на новом месте без денег и работы, страшно. Может, что-то посоветуешь?
— Легко, бросай все и уезжай. Медлить нельзя! Счет идет на дни. Бери, все, что есть на складе, загрузи в наемную машину и вывези к брату в Харьков. Этого тебе будет достаточно, чтобы начать новую жизнь. Чем больше вывезешь, тем больше сможешь продать.
— А как я смогу, что-то вывезти.
— Все, что сможешь вывезти, оформи как продажу по безналу, для меня. Счета я подпишу. Если у кого-то и будут проблемы, то только у меня.
— А ведь, это идея! Леха, ты что и, правда, подпишешь закупочные накладные?
— Конечно, подпишу. Чем больше будет груза в машине, тем легче, будет тебе, провезти через КПП, ящики с патронами и гранатами. Понимаешь? Услуга, за услугу?
— Так, а как же «ГАЗель» братьев Серовых? Договоримся за треху «зелени»?
— Договоримся! — решительно ответил я. — Когда будешь вывозить товар?
— Завтра, вечером. Ближе к ночи.
— Понял. Утром, к восьми утра, я пригоню «ГАЗель» и на ней сразу вывезем «камки» для Векшина. Идет?
— Идет! До завтра!
Петрович, вышел из беседки и пошел дверям проходного шлюза. А я сел в машину и поехал к Векшину, в магазин. В магазине были посетители, поэтому, я, немного побродил по торговому залу, выбирая, нужное мне снаряжение.
Магазин «Азимут», славился своим выбором и ассортиментом. Векшин понимал толк в снаряжении, поэтому у него всегда был хороший выбор. Конечно, основную часть товаров составляли китайские копии оригинальных товаров, но были и эксклюзивные вещи, производства Германии, Швейцарии и США. На стеклянных полках были разложены многофункциональные ножи, кинжалы, мачете и прочие колюще-режущие игрушки. На вешалках, висели различные образцы армейского, охотничьего и просто, туристического камуфляжа. Ремни, подтяжки, разгрузочные системы, подсумки, фляги, ботинки, головные уборы, наколенники и прочая амуниция, которая радовала глаз, любого мужчины.
Я остановился, возле стеклянного шкафа, где были выставлены бинокли, прицелы и портативные радиостанции. Выбрав, понравившуюся мне модель «Кенвуда», я по-хозяйски достал коробку, из нижнего ящика шкафа и, найдя инструкцию по использованию радиостанции, принялся её изучать.
— Ну, что как дела? Договорился с Петровичем? — спросил Векшин, выпроводив посетителей из магазина. Чтобы нам не мешали, он закрыл магазин, повесив на входную дверь табличку — «переучет».
— Есть две новости. С какой новости начать? — спросил я Векшина, вертя в руках радиостанцию
— Начни с хорошей!
— А, кто сказал, что есть хорошая? — пошутил я.
— ???
— Да, шучу я. Все нормально….почти, нормально! Новость первая — камуфляжные костюмы, в количестве пятисот штук, завтра будут у тебя.
— Но, мне нужно не пятьсот, а тысяча.
— Завтра утром, я привезу тебе тридцать тюков с «камками». На вид, в тюках, будет тысяча камуфляжных костюмов, окраски — «город».
— Не понял? Это как? Ты же только, что сказал, что у Петровича, только пятьсот «камков», а в тюках будет тысяча штук.
— Знаешь, что такое «кукла»? Это когда берут цветную бумагу, складывают, все это, в аккуратную стопку и, положив сверху и, снизу по настоящей банкноте выдают все это за денежную пачку. Мы сделаем, все, то же самое, но вместо денег будут «камуфляжки».
— А если они проверят? Это же «кидок», они мне потом предъяву кинут!
— Переведешь все «стрелки» на меня, я сам с ними разберусь. Тем более, что у тебя на руках будут товарные накладные, по которым, это я тебе продал товар.
— А это была хорошая или плохая новость?
— Это была плохая, — ответил я, — Хорошая новость — деньги ты должен будешь мне.
— И что в ней хорошего?
— Хорошего в ней то, что если, ты мне дашь на неделю пострелять из карабинов, приготовленных для сына мэра, и отдашь товара, скажем на десять тысяч долларов, то мы с тобой в расчете.
— С чего это на десятку, я тебе должен товара отдать? Ты, же говорил, что тебе достаточно десяти процентов, от суммы сделки, а это три тысячи долларов.
— Векша, где твоя гибкость мышления? Ты должен был отдать двенадцать тысяч долларов за купленные, в колонии камуфляжи, плюс три тысячи долларов, мне за посредничество. Итого, ты отдал бы пятнадцать тысяч. А так, ты отдашь мне товара на десять тысяч, причем отдашь по своим продажным ценам. Правильно? Наценка у тебя процентов в пятьдесят. Верно? Значит, фактически, ты потратишь всего семь тысяч долларов. Прикинул разницу: пятнадцать тысяч и семь тысяч. Мало того, рассчитаемся прямо сейчас, и ты никому, ничего не должен. Ну, как тебе?
— Да, но камуфляжных костюмов, будет не тысяча, а всего пятьсот, а это, в два раза меньше.
— Ну и что? Зато, я беру на себя, решение твоих проблем. Если они, конечно, возникнут.
— А, зачем тебе стволы?
— Просто так. Хочется пострелять немного. С армейки, в руках СВД, не держал, — сказал я, — молодость хочу вспомнить. А, ты, что против?
— Нет, я не против. Просто учитывая, твою неприязнь к сыну мэра, не хотелось бы давать тебе в руки оружие, предназначенное для него. А, вдруг ты с оружием, что-нибудь сделаешь? Испортишь или сломаешь?
— Что ты как маленький? Не буду, я ничего ломать. Ну, вот сам подумай, зачем мне это. Я ведь, в первую очередь, тебя подставлю. А, оно, мне надо?
— Хорошо, стволы я тебе дам «Сайги» или «Тигры»?
— Давай «Тигры», — решил я. — Винтовки, надеюсь с оптикой?
— Конечно с оптикой, причем не с родной, а с немецкими прицелами, — с улыбкой, кивнул мне Векшин. — Только, учти патронов я тебе не дам, сам ищи, где хочешь!
— Согласен. Ну, что пройдемся по списку? Готов открыть свои закрома?
— Давай, говори, что тебе приглянулось? — уныло произнес Векшин, доставая из кармана блокнот и ручку.
— Первое — рации, хочу вот эти «Кенвуды», с гарнитурой и запасными аккумуляторами. Десять штук.
— Десять? У меня нет столько. В наличие, шесть штук. Хочешь, можешь взять другие.
— Ну, шесть, так шесть. Беру. Дальше, армейский камуфляж, немецкий, помнишь, какой ты мне осенью предлагал, а я отказался.
— Конечно, помню! Вот, действительно вещь, так вещь! Немцы, шьют, лучшие камуфляжные костюмы в мире! Тебе какой? Есть четыре расцветки: «ночь», «город», «лес» и «песок».
— Беру, все четыре! Дальше, обувь. Подбери, что-нибудь на свое усмотрение, сорок четвертого размера. Несколько пар, так, чтобы на все случаи жизни.
— Хорошо! Тяжелые штурмовые ботинки, легкие десантные ботинки и тактические армейские кроссовки.
— Потом: давай несколько маскхалатов, и защитных накидок. Четыре «балаклавы», разных расцветок и тактические перчатки. И два, нет четыре комплекта модульных «разгрузок».
— Какой расцветки должны быть «разгрузки»?
— Давай, все классического армейского цвета — «олива». Дальше: вот эти вот универсальные крепления под «приблуды», штук двадцать. Два коллиматорных прицела, три лазерных целеуказателя, и вот эти вот подствольные фонари. Тепловизор и направленный микрофон — давай одного производителя, чтобы аккумуляторы у них были идентичные. Я еще не исчерпал, свой денежный лимит?
— Ну-у, — Векшин, достал калькулятор, и быстро пересчитав, ответил: — Почти исчерпал. Выбери еще пару ножей, и мы в расчете.
— Хорошо, тогда, давай этот, вот этот, этих два и метательных клинков, штук десять. Под все ножи, ножны не забудь дать.
— Ты, чего? Я же сказал — пару ножей, а не забери, все лучшие, и самые дорогие клинки.
— И не забудь в подарок, положить еще и несколько комплектов термобелья!
— Какой подарок? Какое белье? — всплеснул руками Векшин.
— Хорош, причитать, как баба! — скривился я, как от зубной боли. — Ты, все равно остаешься, в большом и жирном плюсе! Так, что не скупись.
— Ладно. Сам ты, как баба! Устроил себе тут шопинг-тур. Завтра к обеду, все будет собрано и упаковано.
Выйдя из магазина, я сел в машину, и поехал к ближайшему заведению общепита. Этим заведение оказалась пиццерия. Я заказал, шесть больших пицц и десяток салатов в пластиковой упаковке. Пока выполнялся мой заказ, я сидел в машине и размышлял над тем, что сегодня узнал.
Помимо того, что где-то в окрестностях Керчи, обитает отряд численностью в тысячу штыков, так еще и, в Керченской колонии не все так спокойно. В колонии содержится около трехсот заключенных, если из них хотя бы две трети «засланные казачки», то получается, что в черте города располагается отряд, численностью еще в двести стволов. А, учитывая тот факт, что Петрович обнаружил на своем складе патроны 7,62/54, можно сделать вывод, что в колонию привезли пулеметы и СВД.
Кто в Керчи может противостоять отряду численность в тысячу двести бойцов? Конечно, первое, что приходит на ум, это армия и милиция. Из воинских подразделений в Керчи есть сухопутные, морские пограничники и учебная часть морской пехоты. Общая численность этих подразделений никак не дотягивает, даже до тысячи. А ведь, воинские подразделения без приказа сверху, даже рыпнуться не посмеют.
А вот, как интересно, состоят дела, с работниками правоохранительных органов? Способна ли керченская милиция противостоять хорошо вооруженному противнику? Скорее, всего — нет! А, вот на счет, милиции — это идея!
— Алло, Гриня? — я решил, нанять, бывшего опера, чтобы он собрал кое-какую информацию для меня. В трубке, кто-то, невнятно бормотал. — Ты, что спишь еще?
— Сплю, — еле слышно, ответил Захаров. — Что-то срочное?
— Сто долларов заработать хочешь?
— Хочу, — невнятно пробормотал Григорий.
— Через два часа, подъеду к тебе домой, поставлю задачу.
— Угу… — в трубке раздался треск и связь оборвалась.
Надеюсь, что Григорий запомнил, что через два часа, у нас с ним встреча. Ох, Гриша, Гриша! Скорее, всего, полученные от меня, вчера деньги, он уже пропил.
Так, кому бы еще позвонить? Была у меня такая черта характера, как непоседливость. Если, возникала, какая-то загадка или неопределенность, то пока я её не решал, места себе не находил. Думай, думай! Что еще можно придумать? В уравнение, у нас есть татары. О! Придумал, а позвоню я, пожалуй, Аликперу. Так, где его номер в справочнике? Ага, есть. Но, в трубке, приятный, женский голос ответил, что абонент вне зоны доступа. Так, значит надо звонить старшему сыну Аликпера, Асану. И опять, женский голос, сообщил мне, что абонент, вне зоны доступа. Но, ничего, есть еще и младший сын — Нариман. Вот, блин! Телефон Наримана, тоже был вне зоны доступа. Да, что же это такое? Все три телефона не отвечают. Фигня, какая-то! Так, есть еще и городской телефон. Набрав городской номер телефона Аликпера, я стал слушать длинные гудки. После двенадцатого гудка, я хотел сбросить соединение, как вдруг, на той стороне взяли трубку:
— Алло, — раздался мужской голос на той стороне.
— Алло, а можно к телефону Аликпера, — спросил я.
— А его нет, — ответил мне мужчина. Голос говорившего, показался мне знакомым.
— А, кто есть из семейства Тарпаевых?
— Никого?
— А, кто тогда со мной говорит?
— Сторож. Дом охраняю, пока Тарпаевы в отъезде, — весело, произнес неизвестный. Или известный? Голос, мне точно знаком. — А, кто их спрашивает?
— Это говорит Алексей Коршунов, у нас с Аликпером были общие дела. А они не говорили куда поехали?
— А, я вас знаю. Видел, когда вы приходили в мастерскую Аликпера, меня Степан зовут, я у Тарпаевых подсобником работал. Может, помните?
— Степа, конечно, помню, — точно, был такой мелкий, худощавый мужичок, ростом метр шестьдесят. — Так, что Степа, куда Тарпаевы уехали? И, чего это они в апреле подались в разъезды?
— Не знаю. Поспешно собрались, взяли только самое ценное: документы, ценности, фотографии и уехали, — голос Степана, почему-то был весел. — Я думаю, что уехали они надолго, может навсегда!
— Как это навсегда? — внезапно, севшим голосом спросил я. — Бросили дом и уехали?
— Ага, — радостно ответил Степа. — Собрались и уехали. Ты бы видел, как младший Тарпаев, с собакой прощался. Плакал. Сразу было видно, что он прощался с псом навсегда.
— А, дом, они значит, тебе оставили? — догадался я. — Наверное, уже кое-что из имущества, успел пропить?
— Кое-что уже пропил, — не стал спорить Степан. — А, чего же не пропить, если хозяева все бросили.
— Что случилось? Почему они решили уехать? Чего Аликпер испугался? — я засыпал Степана вопросами.
— Не знаю. Честно, не знаю. Все случилось так, быстро. Еще в понедельник, Аликпер, привез в мастерскую материалы, мы должны были приступать к выполнению нового заказа, а в среду, вечером, Аликпер, долго с кем-то ругался по телефону. Я сидел в мастерской и работал, а Аликпер, на улице с кем-то долго разговаривал по телефону. А, уже утром, в четверг, мне позвонил старший Тарпаев и приказал приехать в дом. Он передал мне ключи от дома и немного денег на корм для собаки. Сказал, что уезжают к родственникам в Турцию.
— С кем и о чем, Аликпер говорил по телефону, в среду вечером?
— Не знаю, они говорили на татарском.
— Может, потом Аликпер, что-то говорил? Проговорился или ругал кого-то?
— Нет, ничего такого не было. Это, точно были не проблемы с бизнесом. Здесь, что-то другое, — Степан замолчал, видимо обдумывая что-то. А, затем продолжил: — Я немного понимаю татарский язык, все-таки восемь лет у Тарпаевых работал. Так, вот, когда я приехал к Аликперу домой, перед самым их отъездом, то я услышал как Аликпер, кричал на Асана. Из разговора, я понял только одно: Асан, хотел остаться дома и воевать, как подобает мужчине, а Аликпер, на него наорал, что настоящий мужчина, должен работой и трудом, доказывать свое мужество, а не гнить в земле, из-за чьих-то амбиций.
— Что, прямо так и сказал: — остаться и воевать?
— Ага, так и сказал. Может, Асан, хотел уехать на ближний восток, воевать с евреями?
— Ладно, Степа, спасибо. А мастерская Аликпера? Что с ней?
— Ничего. Стоит закрытая.
Я сбросил соединение и вышел из машины, навстречу девушке-официантке. Девушка вышла из пиццерии с двумя большими пакетами, в одном были квадратные, плоские коробки с пиццами, а в другом, пластиковые контейнера с салатами. Поставив еду в машину, я поехал в больницу, к Василию.
Возле двери палаты стояли четверо подростков — пересменка дежурных. Я вытащил из пакета три пиццы и часть салатов, и оставил их подросткам. Одну пиццу, я отдал дежурной медсестре. В пакете остались две пиццы и три салата, со всем этим я зашел в палату. Как я и думал, в палате был и младший Серов. Братья о чем-то спорили, Владимир, яростно доказывал старшему брату, свою точку зрения. Увидев меня, Владимир замолчал и немного смутился.
— Кости мне перемываете? — догадался я. — Налетайте на пиццу!
Я достал из пакета коробки с едой и поставил их на прикроватную тумбочку. Вовка, первый подошел к коробкам и, открыв самую верхнюю, вытащил два треугольных куска пиццы и, положив один на другой, принялся их поглощать. Василий, тоже не заставил себя долго ждать, я взял пиццу самым последним.
— Ну, что конспираторы хреновы, как давно у вас, завязалась вся, эта карусель, с Кружевниковым? — спросил я, съев первый кусок пиццы.
— Месяц назад, ну может чуть больше — недель шесть. А, что? — Вовка, проглотил двойную порцию пиццы быстрее, чем я съел свой один кусок.
— Твою мать! Ну, вы и мудаки! — потрясенно, произнес я. — Целый месяц, и вы молчали! Это, сколько же всего можно было успеть сделать!
— Так, что, ты нам теперь веришь? — торжествующее, спросил Вовка. — Вот! А еще вчера обзывал меня кретином и дебилом! Ну, что будешь извиняться?
— Нет, не буду. Потому что своего мнения о ваших умственных способностях не поменял.
— Как это? — от возмущения, младший Серов, даже, перестал жевать. — Но, ты же сам, только что признал, что мы были правы!
— И что? — я подошел к тумбочке, и выбрал один из салатов. А то, этот проглот Вовка, когда нервничает, начинает, есть в три раза быстрее, обычного. Еще сожрет, всю еду в одно горло и не заметит. — Ну, вот знали вы о том, что скоро начнутся боевые действия. И что? Что, вы предприняли?
— Как, что? — непонимающе, спросил Владимир. Он открыл вторую коробку с пиццей, и опять заграбастал себе двойную порцию. — Мы, взяли в руки оружие и стали готовить себя к войне. Фактически, сейчас, мы единственное подразделение, которое может поломать все планы противника!
— Сколько пафоса в твоих словах! А здорового смысла, практически нет! Как вы, вшестером собирались поломать планы противника?
— Я же тебе уже говорил, — Владимир злился все больше и больше: — Когда, все командиры противника соберутся в одном месте, мы одной стремительной атакой уничтожим их всех! Один точный удар и гидра обескровлена!
Я посмотрел на старшего Серова. Василий, полулежал на кровати и медленно, маленькими кусочками, ел пиццу. Он, внимательно смотрел на меня и ждал, что я отвечу на слова его брата. Вася, уже понял, что мне, кое-что известно.
— Ну, ладно. Тогда скажи мне, Вольдемар, сколько командиров, должно будет собраться вместе?
— Точных данных у нас, понятное дело нет, но, по словам Севы, их будет, примерно, человек двадцать. А, что?
— Ну и каким, по-твоему, войском, будет командовать двадцать человек?
— Человек шестьсот, может до тысячи.
— И ты хочешь сказать, что если, вы одним ударом уничтожите двадцать командиров, то тысяча их подчиненных, просто разойдется по домам? Или от горя, что потеряли своих отцов — командиров, рядовые бойцы, тут же совершат ритуальное самоубийство?
— Нет, конечно, но они будут дезориентированы и разобщены. Правоохранительным органам, будет легче их взять за жопу.
— Нет, Вольдемар, ты не дебил! Ты — мегадебил, ты — дебил в квадрате! Ты, хоть понимаешь, что, не имея определенной цели, рядовые бойцы, начнут нападать и убивать всех подряд. Как бешенные собаки. Это же азы тактики! Первой целью всех бунтовщиков, являются: органы власти и управления, органы правопорядка, силовые структуры, связь и транспортные пути. И это, только тогда, когда есть руководство, которое направляет своих боевиков в нужное русло. А ты предлагаешь, убрать из уравнения, командиров и тогда будет уже не организованный штурм города, а бойня и резня.
— Ну, и что, ты предлагаешь? — тихо спросил Василий.
— Надо выявить места скопления боевиков. Узнать, где они будут накапливать силы, перед штурмом. А потом, нанести удар, целью, которого будет не столько физическое устранение солдат противника, а демаскировка самого их присутствия. Чтобы, во всем мире узнали о готовящихся боевых действиях.
— Ну, что это вполне разумно! — кивнув головой, в знак согласия, произнес Владимир. — Завтра переговорю с Севой — он точно нам поможет.
— А, вот, Севе, точно, ничего говорить нельзя! — предостерег я Владимира.
— С чего, это вдруг? — не понял меня, Вовка: — Ты, что ему не доверяешь?
— А, тебе не кажется странным, что самый опытный из вас, тот, у кого есть реальный опыт и квалификация, в проведении боевых операций, на первой же тренировке, с применением боевых патронов, «случайно» ранит, вашего лидера — Васю? Ты, не думал, об этом?
— Ты, хочешь сказать, что он специально, моего брата подстрелил? — ошарашено произнес, младший Серов. — Но, зачем ему, это надо?
— Да, потому, что Вася — единственный из вас, наиболее здравомыслящий человек. Убрав, Васю, он получает в свои руки, пятерку «отмороженных» придурков, которые готовы стрелять в любого, на кого укажет, ваш разлюбезный Сева. И, если, ты хоть немного подумаешь… то поймешь, что я прав.
— Я съезжу на базу и обо всем расспрошу Севу. Хорошо? — с нажимом сказал Вова.
— Нет. Никуда ты не поедешь! — жестко сказал Василий: — Сделаем так, как сказал Леха: позвонишь, Кружевникову и скажешь, что я в критическом состоянии, пусть он приезжает в больницу. А, вот уже здесь, мы все вместе с ним и поговорим.
— Но…
— Никаких — НО, — яростно зашипел Вася на брата.
— Ладно. В больницу, так в больницу, — неожиданно легко согласился, младший Серов. Обычно, Вова спорил до конца. Он, вообще был упертым и настырным. А, тут, почти, сразу согласился. Странно! — Ну, а что ты такого узнал, что все-таки поверил нам?
— Много не связанных, друг с другом фактов, которые, если собрать их воедино, заставляют поверить в то, что в скором времени может начаться бойня.
— Что за факты? — деловито спросил Василий.
— По отдельности, ничего особенного. Несколько, не связанных с собой, странных происшествий. Первое: вчера, в Керчи, была задержана машина, при досмотре, которой обнаружили большую партию гранат, к подствольным гранатометам. Второе: Векшину, заказали тысячу камуфляжных костюмов, расцветки — «городской камуфляж», заказчики «чёрные». Третье: в Керченской исправительной колонии назревает бунт, в колонию завезено большое количество оружия и боеприпасов, но вот только доступа у охраны, ко всему этому нет. У охраны, изъяли все боеприпасы, а то, что осталось, хватит на три минуты активного боя. В колонии перетасовали заключенных и теперь там преобладают татары, выходцы с Кавказа и даже арабы. Четвертое: Аликпер Тарпаев, вместе со всей своей семьей убежал из города. Все бросил и, в срочном порядке уехал из города, оставил дом и мастерскую. Взял, только то, что смог унести в руках. Надеюсь, вы помните, кто такой Аликпер Тарпаев. А теперь, прикиньте, что должно будет произойти, чтобы один из самых влиятельных людей в татарской общине города, решил все бросить и сбежать. Пока, это все.
— Да-а, дела, — потрясенно произнес Владимир. — Что делать будем?
— Не знаю. Сейчас, самое главное — установить, что знает Сева и какая его роль во всем этом.
— Так, чего тянуть. Я, вместе с Ветровым, сгоняю на базу и привезу сюда Севу. Енот и Синька, если, что помогут.
— А, где ваша тренировочная база находиться?
— Старая воинская часть в районе деревни Черноморск, рядом с соленым озером Качик.
— Это, с трассы на Феодосию, надо поворачивать налево, в районе села Красногорка?
— Можно и так, но мы обычно ездим, через Яркое, потом Вулкановка и выезжаем на трассу в районе села Ленинского. Там дорога лучше.
— Вольдемар, учти, тебе нельзя никуда ехать. Тем более, что Ветров сейчас занят и освободиться только завтра утром.
— Ты, что заставил его весь день и всю ночь таскать твою мебель? — с упреком, спросил Вова.
— Нет, никакой мебели. Ветров отправился на задание: устроит небольшую диверсию, для пользы общего дела, — расплывчато, ответил я.
— Не понял, ты, куда отправил моего бойца? — с угрозой в голосе, спросил Василий.
— О, как заговорил — моего бойца! Тоже мне, отец — командир! — видя, что Василий и Вова, хотят, мне ответить, что-то едкое, сменил тему разговора: — А скажите мне, братья Серовы, что вы собирались делать с интернатом?
— В смысле? — нахмурил брови Вова. — А, что с интернатом?
— Ну, вот, свои вы квартиры продали. Вася свою жену и ребенка отправил, к родственникам в Краснодар. А, что будет с воспитанниками интерната, когда начнется заваруха? А, ведь здание интерната, находиться всего в двухстах метрах, от второго отделения милиции. А, ведь я, всего десять минут назад говорил, что отделы милиции, будут в числе первых целей нападающих. Ну, и как вы собирались обезопасить детей?
— Вообще-то, мы именно поэтому и хотели ударить первыми, чтобы у татар отпала всякая охота лезть в Керчь.
— Понятно, значит эвакуировать детей из интерната, вы не собирались!
— Ну, куда мы их можем эвакуировать? Сейчас в интернате — сто сорок два воспитанника. Если их и вывозить, то только за пределы Крыма. Где столько денег взять, чтобы оплатить расходы. Ну и самое главное, как это все обустроить так, чтобы дети согласились уехать.
— Видите, как хорошо, когда рядом есть дядя Леша, который думает за вас, — похвалил я сам, себя. — Между, прочим, сейчас Ветров, старается именно для нужд интерната. Если, он сделает все правильно и звезды будут к нам благосклонны, то уже послезавтра, можно будет получить бонус — минимум сто тысяч американских «рублей». На эти деньги, мы отправим интернатовскую «мелюзгу», вместе с воспитателями, на отдых в одну из здравниц Краснодарского края.
— Лихо! — восторженно, произнес Василий.
— Да, ну сказки, все это, — скептически, скривился Вова.
— Не веришь, не надо. Подожди немного, и сам убедишься, что я был прав.
— Ну, а по остальному, что думаешь? — осторожно спросил Василий.
— Пока, мысль только одна — убедиться, что силовой захват власти, вследствие, которого, в городах Крыма прокатиться массовая волна беспорядков и вооруженных столкновений, все-таки возможен.
— А, ты, что еще, до сих пор сомневаешься? — удивленно спросил Вова. — Сам же, только, что наговорил кучу, всяких разных факторов, которые подтверждали наши слова и все равно сомневаешься.
— Мне нужны, железобетонные доказательства, а не притянутые за уши догадки.
— Ну, хорошо, допустим, встретился ты с Севой и он тебя убедил, что война неизбежна, — Василий, привстал с кровати, чтобы лучше меня видеть. — Что дальше делать-то будем?
— Первое, что мы сделаем — эвакуируем часть детей из интерната, второе — на базе нашего интерната, создадим отряд самообороны. Причем, самое главное, уже с завтрашнего дня, надо приступать к активной разведывательной деятельности. Не может быть такого, чтобы такие события, которые ожидают нас в ближайшем будущем, происходили незаметно.
— Я не понял, ты отряд самообороны собираешься формировать из интренатовских пацанов? — недоуменно спросил Василий.
— А, почему бы и нет? — спокойно ответил я. — Вы, вообще-то, в штурмовую группу взяли Енота, Синьку и Ветрова. Ну, ладно Енот и Синька, они, хоть в армии служили, но Сквозняк — сопляк еще. Так что, не вам, меня учить. Я тут, немного прикинул, и получается, что, за те шесть лет, что мы стоим во главе детского дома, из интерната выпустилось, не меньше двух сотен детей. Из них, примерно половина, то есть сто человек — парни. Все отслужили в армии, некоторые остались на контракт. Братья Потроховы, даже успели отметиться в Ираке и Ливии, в составе миротворческих войск. Так вот если мы, объявим сбор, то очень многие захотят к нам присоединиться, а если еще взять в расчет 11 и 10 классы, в которых, учиться 18 пацанов, то я думаю, что мы сможем собрать отряд в семьдесят — восемьдесят штыков.
— Ты, что это всерьез? — вскинув брови вверх, спросил Владимир. — Какой еще отряд самообороны? Да, кто ж нам разрешит создать вооруженное формирование?
— Что такое, Вова? Как самому, с автоматом бегать — это нормально, а как подумать о других, так сразу надо, чье-то разрешение спрашивать! — я говорил, притворно ласковым голосом, как разговаривать мать со своим неразумным ребенком. — Ты, хоть понимаешь, что когда начнется резня, то вы никакими, превентивными ударами не сможете её остановить. По той простой причине, что пять человек не могут тягаться с тысячей, хорошо подготовленных и обученных боевиков. И если, мы не объединим людей, не организуем их, то будет много бессмысленных и напрасных жертв.
— Ну, так давай сообщим в милицию и армию! Пусть, они решают эти проблемы! — зло выкрикнул Вова.
— Вовка, успокойся, что ты кричишь, как торговка на базаре, — резко одернул, своего брата Василий. — Леха, дело говорит. Надо собирать людей, создавать ополчение и отряды самообороны. В конце, концов, в Керчи проживает больше ста пятидесяти тысяч человек, и если соберутся, всего десять процентов, от этого числа, то получиться пятнадцать тысяч, что во много раз больше, чем нападавших.
— И как ты будешь собирать ополчение? Объявления по городу расклешь? — ехидно, спросил Вова.
— Понятное дело, что с пятнадцатью тысячами ополченцев, это ты Вася загнул. Русский народ, начинает шевелиться, только, когда рак на горе свистит, жареный петух в жопу клюёт и все это, происходит под раскаты грома, — скептически произнес я. — Но здравое зерно в этом есть. Если, мы расколем Кружевникова, и у меня будут железные доказательства, то можно будет выйти на определенных людей, которые смогут собрать вокруг себя народ.
— Так, а на счет интернатовских пацанов? Ты, что и, правда хочешь привлечь одиннадцати — и десятиклассников? Тебе не кажется, что они еще совсем дети? — Василий, внимательно посмотрел на меня, ожидая, что же я отвечу.
— Как ты думаешь, кто победит в схватке, наш десятиклассник или украинский солдат — срочник, призванный из мегаполиса?
— Не знаю, — понимая, к чему я клоню, ответил Вася. — Смотря, какой солдатик, попадется. Или ты думаешь, что раз из мегаполиса, так обязательно — дрыщ недоразвитый?
— Ты, понял, Вася, что я хотел сказать, — с улыбкой произнес я. — Нынешний выпуск интерната, это пацаны и девчонки, которых, мы с десятилетнего возраста тренировали и муштровали. У них, физическая подготовка, как у спортсменов-разрядников. Наша, стайкбольная и пейнтбольная команда — лучшая в Крыму. Любой, из воспитанников интерната, не смотря на возраст и пол, может закрытыми глазами собрать и разобрать, не только автомат Калашникова, но и пистолет Макарова, а благодаря нашему музею, посвященному Великой отечественной войне и постоянно проходящим в Керчи, реконструкциям и постановкам, еще и ППШа, ТТ, винтовку Мосина и револьвер Нагана. Да, наши, пятнадцатилетние пацаны, лучше подготовлены, чем современные «дембеля». Или ты не согласен?
— Почему не согласен? Еще, как согласен! — с гордостью ответил Вовка. Хотя вопрос, адресовался не ему, но за физическую и военную подготовку в интернате отвечал, именно Владимир.
Честно говоря, я все это и сказал, только в расчете на то, чтобы польстить Вовке. Таким образом, я перетягивал его, на свою сторону. Сейчас, для меня, было главной задачей — вернуть лидерство в нашей тройке. Раньше, еще, когда я, Вася и Вовка работали вместе, роль лидера отводилась мне. И, чего греха таить, справлялся я с ней, очень хорошо.
Я не был таким хорошо подготовленным бойцом как Владимир, и не был, так технически подкован как Вася. Да, что там говорить? Вовка был моложе меня на шесть лет и весил, почти на двадцать килограмм меньше, но в рукопашной схватке, он с легкостью клал меня на лопатки. Вова был фанатом оружия, он разбирался во всех видах оружия, мог собрать и разобрать любой автомат или пистолет. Даже, если никогда не держал их в руках. Он находил в интернете технические характеристики и способы сборки-разборки интересующего его ствола, и «виртуально» разбирал его на части, а иногда, даже вытачивал, понравившийся ему «огнестрел», из дерева. Такими деревянными моделями современного и не только оружия было завалено половину мастерских в интернате. Особенно их любили мальчики из младших классов. Про «холодное» оружие, даже говорить не стоит, его через руки Вовы прошли целые вагоны. Одним из самых прибыльных видов «бизнеса» в интернате был музей. Туристические экскурсии, всегда заезжали в наш музей, с каждого посетителя бралась плата, в пределах двух долларов. Конечно, это были небольшие деньги, но туристический поток, был стабильным и неиссякаемым, в сезон, через музей проходило не меньше десяти тысяч посетителей, а это уже почти двадцатка «зелени» в прибыли. Одно из зданий, принадлежащих интернату, было переделано под музей, посвященный военной истории Керчи. В музее были представлены различные экспонаты, начиная от греков, основавших Керчь и заканчивая современным периодом. В залах музея стояли греческие, римские, скифские, хазарские воины. Все стены были увешаны репликами и «новоделами» оружия и доспехов того времени. Отдельный зал посвящался Великой отечественной войне. В этом зале были собраны редкие и уникальные экспонаты. Все это удалось сделать, благодаря моим связям в среде «черный археологов» и коллекционеров города. Так вот, Вова, разбирался и владел любым военным экспонатом, в музее. А еще он заставлял и воспитанников интерната уметь собрать и разобрать, к примеру, ППШа или метнуть копье на двадцать метров и, поразить цель, размером с футбольный мяч.
А, Василий, в технике и механизмах разбирался, словно он был, механик в десятом поколении. Васька, вообще, был рукастый, он мог все, что угодно сделать, собрать, отремонтировать, построить и сшить. Ну, прям как Левша, который блоху подковал. Василий разбирался в моторах, агрегатах, механизмах. Он сам, собрал во дворе интерната несколько ветровых установок, а на крыше главного корпуса располагалась целая вереница солнечных батарей. Все плановые и текущие ремонты в интернате делались руками его воспитанников, под чутким и неусыпным руководством старшего Серова.
И вот на фоне, этих двух самородков, я казался ничем непримечательной, серой мышью. Единственное, в чем я превосходил братьев Серовых, это в наглости и житейской сообразительности. Именно, эти два качества, помогли мне в армии и в последующей гражданской жизни. Я смог не только сам заработать себе на жизнь, но дать возможность нормально зарабатывать братьям Серовым и еще десятку наемных работников. За десять лет работы на «вольных хлебах», чем только не занималась моя фирма, мы строили и ремонтировали дома, копали траншеи, прокладывали газовые магистрали и водопроводы. Одно время, очень плотно занимались организацией экстрим-туризма: скалолазание, спелеология, парусные регаты, пешие походы и турниры по страйкболу, хардболу, пейнтболу. Военно-патриотические мероприятия: «Зарницы», реконструкции боев, времен второй мировой войны, различные рыцарские турниры. Мы даже практиковали, организацию стрельб на армейских полигонах. За относительно небольшие деньги (по пятьсот «баксов» с носа), мы вывозили всех желающих на армейское стрельбище, где можно было пострелять из различного оружия: автоматы, снайперские винтовки, пулеметы обычные и крупнокалиберные, зенитные установки и гранатометы. Помимо того, что мы брали свой процент, с каждого желающего, так и на халяву стреляли из всего, что душа пожелает. Я во время срочной службы в армии, столько не стрелял, как тогда. Как — то, за один день, отстрелял, сорок одноразовых гранатометов РПГ-18, именуемым «Мухой», у них там срок эксплуатации давно вышел, а военным не хотелось, связывается со списанием, вот и дали пострелять вволю. Неделю потом, руки дрожали и правое ухо ничего не слышало!
А потом, мне с братьями Серовыми, пришлось заняться поднятием Керченского детского дома-интерната. Интернат, мы подняли с колен, дали возможность детям нормально в нем жить и почувствовать себя значимыми в этой жизни. Но, вот последние пару лет, я практически отошел от работы в интернате. Нет, я, конечно, регулярно там появлялся и участвовал в решение многих проблем, но мне, просто стало не интересно. В детском доме все работало само по себе, интернат был похож на хорошо отрегулированный механизм, который может работать долго и бесперебойно, достаточно только доливать топливо и следить, чтобы детали не ломались. А с этой задачей братья Серовы, могли справиться и без меня. Я же, используя накопленный багаж связей и знакомств, с головой ушел в самостоятельное плавание. Вот это плавание и привело к тому, что я утратил лидерские позиции по отношению к братьям Серовым. А это было плохо. Очень плохо!
Так уж устроен человек, что он не может сосуществовать, с себе подобными, в равных отношениях. Не бывает равноправия в обществе. Всегда есть тот, у кого больше власти и прав. Это происходит из-за неравномерного распределения денег, мозгов и физической силы, среди человеческих особей. И это нормально. Нормально, когда есть: лидер, вожак, пахан, главарь, босс, патрон, командир — который ведет за собой людей. Гораздо хуже, когда общество отвергает верховенство сильных и, старается жить по законам мнимой и притворной морали. Обычно, это приводит к трагедии: такое общество либо вымирает, либо оказывается порабощено, пришлыми извне варварами.
Поэтому, вопрос лидерства, нужно было решить до того, как начинать что-то организовывать.
— Собственно говоря, надо решить два вопроса: вопрос первый — воюем или нет, и вопрос второй — если воюем, то кто командир? — я посмотрел на Василия и Вову. Вася, прикрыл глаза о чем-то думая, а Вова извлек из коробки последний кусок пиццы и принялся его жевать.
— Я, за то, чтобы воевать! — прожевав пищу, ответил Вова и немного подумав, добавил: — А кто, из вас будет командиром, мне по фиг! Сами уж как-то определитесь.
— Вариант только один: воевать, и командиров, быть тебе Леха! — открыв глаза, решительно произнес Вася.
— Вольдемар, ты согласен, чтобы я был командиром? — спросил я у Вовки.
— Угу. Только тебе надо позывной, звучный придумать. А, то Калькулятор — это слишком долго и не выразительно. А, Хват — как-то не серьезно, как у зэка «погремуха». О, а может, будем тебя называть — Коршуном. А, что звучит!
— Вова, хорош херней маяться, какие еще позывные, — как от зубной боли, скривился я. — Кстати, а с какого перепугу, ты стал зваться — Кречетом.
— А, что мне нравиться, — легкомысленно ответил Вова. — Звучит, знаешь ли!
— Детский сад, ясельная группа! — прокомментировал слова брата, Василий.
— Ладно, поржали и хватит! — одернул я братьев Серовых. Если их во время не остановить, то они могут, подначивать друг друга, часами. — Вася, как ты себя чувствуешь?
— Нормально. Доктор сказал, что оба ранения не опасные. Фактически, на плече, просто большая царапина, да и на груди ничего жизненно важного не задето, так слегка мясо порвало, и все! Бронежилет, сделал свое дело — спас мне жизнь!
— Ну и отлично. Я договорюсь с доктором, завтра утром, мы тебя заберем. Будешь в интернате, в «люксе» лежать. Перевязки и капельницы, и девчонки десятиклассницы могут делать, а доктор будет к тебе заезжать два раза в день.
— И правильно! — обрадовался Вася. — В этой больнице ужасно скучно.
— Ничего не переживай, в интернат вернешься, скучать времени не будет. Дел и работы уйма, а вот времени нет. Так, что придется попотеть! Вовка, а ты езжай домой и думай, кого бы привлечь со стороны в наш отряд. Может кого-то из казаков или ментов?
— А, по какому критерию проводить отбор? — уточнил Вова.
— Критерий один — желание воевать и не бояться крови.
— А, я что буду делать? — спросил Вова.
— Ты, пока отдыхай, — ответил я. — Но если лень просто так лежать на кровати, то прикинь, что нам надо из техники и транспорта. Какие машины, лучше всего подойдут для нужд отряда самообороны? Где лучше всего создать базу и что для этого надо? В общем, задача, пока только одна — думать! Все, я пошел, надо еще встретиться с одним ментом и проконтролировать Ветрова, а то, он без контроля, полгорода разрушит. Встречаемся, завтра, здесь в 8-00. Будем Васю, забирать. Да, чуть не забыл — я вашу «Газель» продал. У кого ключи?
— Как, это продал? — удивленно спросил Вова. — Я, её только час назад видел во дворе интерната. Стоит, себе родимая! А, ты шутишь!
— Какие, тут могут быть шутки! Ваша «Газель» завтра уйдет Петровичу, завскладом из нашей колонии. Он мне, за неё отдает патроны и гранаты. Согласитесь, что это сейчас важнее, чем автомобиль.
Вова, ничего мне не ответил, лишь коротко взглянул на брата, который, молча, ему кивнул. После этого Владимир достал из кармана брюк связку автомобильный ключей, тех. талон и карточку страховки, все это он отдал мне.
— Ну, вот и порешили! До завтра!
С этими словами, я вышел из палаты, и, кивнув, подросткам на прощание, пошел по коридору. Перед тем как покинуть стены больницы, я зашел в кабинет к Виктору Львовичу и договорился с ним о выписке Василия и о том, чтобы хирург, два раза в день приезжал для осмотра раненого. Доктор, вначале долго не соглашался выписывать Василия, но получив от меня конверт с деньгами, быстро согласился.
Выйдя из больницы, я сел в машину и поехал на встречу с бывшим опером Гришей. По дороге, я заехал в бар, где варили пиво, и купил несколько бутылей темного медового пива.
Гриша жил в частном доме, на окраине города. Жил один. Жена от него ушла, когда Гришу уволили с работы, и он запил. Если бы у них были дети, то возможно жена, не ушла бы от Гриши. Но детей, они не нажили, поэтому цепляться, за бывшего мента, который стал пить, по-черному и поднимать руку, жена Григория не стала, ушла от него.
Подъехав к дому Гриши, я посигналил несколько раз. Григорий вышел, а точнее выполз только через пятнадцать минут. Вид у него был потерянный и растрепанный — как после длительного застолья. Ничего не говоря, я поставил на капот машины, полтора литровую бутыль с пивом. Гриша, радостно хрюкнул, схватил бутыль обеими руками, и, резко свернув крышку, принялся жадно пить пиво. Гришин кадык, судорожно дергался, пластиковая бутыль, опустошенная на половину, смялась. Темное пиво лилось по подбородку, шее и груди, бывшего мента. Когда полтарашка опустела, Гриня, обессилено опустился на корточки и, достав сигарету, закурил. Я, все это время стоял молча, и ждал, когда мой собеседник придет в то благостное состояние, которое русский человек называет — опохмел.
— Ну, что полегчало? — равнодушно спросил я, после того как Захаров докурил сигарету.
— Уф! Не то слово! Как будто второй раз на свет родился! — умиротворенно произнес Григорий. — А, ты чего хотел? Есть еще одно дельце?
— Ага. Надо провести небольшое расследование. Даже не расследование, а так — сбор информации.
— Какой информации? — заплетающимся языком, прошепелявил Гриша. Пиво, попало на старые дрожжи и похмелье, начало плавно переткать в очередной запой.
— Любой, странной информации. Странными, считаются те события, которые раньше в нашем городе не происходили. Понимаешь? Вот, как то, что ты мне вчера рассказывал, о партии ВОГов. Или, все что касается татар? Возможно, в Керчь, в последнее время прибыло много лиц кавказской национальности.
— И сколько платишь? — протянув руки ко второй бутылке, спросил Гриша.
— Не бойся, не обижу, — ответил я, забирая вторую бутыль с пивом, с капота машины.
— А, если у меня, уже и так есть кое-какая информация? — спросил Захаров, не сводя глаз с полтарашки с темным пивом.
— Рассказывай! — сказал я, ставя бутылку, обратно на капот. Но из рук, я полтарашку, так и не выпустил. Хотелось, вначале услышать, что мне поведает, бывший опер.
— Странность первая: конфискованную партию ВОГов, даже оформить не успели — позвонило начальство из Симферополя и приказало сдать гранаты, прибывшей группе. А, ведь с момента задержания, прошло, всего полчаса. Понимаешь? Получается, что тот, кто сопровождал груз, успел связаться со своей «крышей» и рассказать о задержании. А, группа, эта уже находилась в городе иначе никак не объяснить такой скорый их приезд. Они, даже из Феодосии не успели бы доехать. Странность вторая: керченский «Беркут», в полном составе отправляется для обмена опытом на западную Украину, во Львов. А к нам, присылают роту львовского «Беркута». Ты, прикинь, мы им двадцать бойцов, а они к нам, почти сотню. Я бы еще понял, если сейчас было бы лето, а в апреле, чего к нам ехать, море же еще холодное.
— И, когда ты все это успел узнать?
— Вчера, ночью, когда с бывшими коллегами бухал, — простодушно ответил Гриша, выдергивая, у меня из рук, вторую бутылку с пивом.
— Ладно, Гриша иди, надеюсь, что поставленную, перед тобой задачу ты понял. Как, что-нибудь узнаешь, сразу ко мне. И помни, по деньгам не обижу,
— Сделаю. Завтра к вечеру, жди результата, — Захаров, сделал несколько больших глотков, и медленно поплелся в дом.
Я посмотрел на часы — восемнадцать двадцать пять. Через полчаса, телефон братьев Патроховый будет включен на десять минут. Каждое воскресенье в семь часов вечера, Витя или Гена Патроховы, включали мобильный телефон и ждали условного сигнала. Для того, чтобы включить телефон, братья уезжали от места где обитали, на приличное расстояние. Все эти предосторожности и перестраховки нужны были из-за того, что братья Патроховы, уже полгода находились в международном розыске. Самое интересное, во всем этом, что Патроховы были обычными, двадцати трехлетними парнями, таких, миллионы по всему миру. Патроховы не были террористами или серийными убийцами, они не украли миллионы долларов и не изнасиловали сотню девственниц-монашек. Они, вообще, ничего не сделали такого, за что их можно было объявлять в международный розыск. Все, что они сделали противозаконного, было то, что они заступились за девушку и немного побили пятерых парней, которые явно нарывались на неприятности. Ну, а что еще можно было подумать о парнях, которые с пошлыми намеками, стали приставать к девушке, идущей под руку с парнем, который носит куртку с гербом интерната. А сама девушка, была не кем иным, как дочерью участкового. И, все бы ничего, но пятерка пьяных «отморозков», прицепилась к девушке, избила её парня, который попытался заступиться за подругу, и все это произошло на глазах у братьев Патроховых, воспитанников того же интерната.
Братья Патроховы, выпустились из интерната пять лет назад. Это был, самый первый, при нас, выпуск в интернате. Мы с Василием и Владимиром Серовыми, только начали работать в детском доме. Толком еще, даже не успели развернуться. Единственное, что я помню о том выпуске, так это, что на торжественном собрании, я клятвенно пообещал помогать, всем воспитанникам интерната, с какой бы проблемой они ко мне не пришли. Еще помню, что после выпускного вечера, ко мне подошли трое выпускников и захотели поговорить «за жизнь». По окончанию «разговора», у меня был сломан палец на правой руке и порван пиджак, а у выпускников были частично выбиты зубы и сломаны носы. Почему-то, именно этот инцидент поднял мой авторитет в глазах воспитанников детского дома, на небывалую высоту. Я потом, только понял, что первые выпускники интерната больше ценили грубую физическую силу, чем нормальное общение «по душам». Но, эту традицию, нам все-таки удалось переломить. Последние выпуски, воспитанников интерната, очень сильно отличались от тех, первых. И отличались они в лучшую сторону.
Первый раз братья Патроховы, обратились ко мне за помощью, через три дня после выпускного. Попросили, помочь, с трудоустройством. Я им помог. Второй раз, они обратились за помощью, почти через год — их работодатель, хотел «повесить» на них недостачу. Я им опять помог — оба брата отправились служить по контракту в вооруженные силы Украины. После окончания первого контракта, они уехали на год в Ирак, а потом, еще на год в Ливию.
Когда, они вернулись обратно в Керчь, то я, честно говоря, их не узнал. Это были не те, сопливые пацаны, которые пытались со мной поговорить «по-мужски» во дворе интерната. Теперь, братья Патроховы, были больше похожи на опасных хищников. Эдаких, сытых тигров, которые знают себе цену и сами решают, кто станет их жертвой.
В первый же вечер пребывания в родном городе, братья Патроховы стали свидетелями, того, как пятеро пьяных мажоров, из числа приезжих, избили воспитанника интерната и пытались домогаться его девушку. То, что мажоры были приезжие, понятно было сразу — местным, даже в самом страшном сне, не могло прийти в голову, цепляться к молодому парню, который носит на одежде герб интерната. Тем более, когда этот парень, гуляет с дочкой, местного участкового. Но, мажоры, были не местные и не знали керченских реалий. Ну, а братья Патроховы, в свою очередь, рассудили, что им точно ничего не будет, если они, немного научат обидчиков, правилам поведения. И, все, действительно бы закончилось хорошо, для Гены и Вити Патроховых, если бы не родственные связи мажоров. Все, пятеро мажоров приехали из столицы Крыма, и были они не кем иным, как сыновьями депутатов и государственных чиновников из Симферополя. Трое из мажоров, даже занимались каким-то из видов восточных единоборств, а у одного, был травматический пистолет. Итог драки был неутешительный: все мажоры, были доставлены в больницы, с ранениями различной тяжести. У кого-то была сломана рука, у кого-то нога, почти у всех были сотрясения мозга и выбитые зубы. Обладателю «травматика», досталось больше всех — он получил три резиновых пули в филейную часть тела. Правда, Гена Патрохов, стрелял с десяти метров, поэтому пули, особого вреда, здоровью мажора, не нанесли. Больше всего у приезжих, пострадала честь и репутация. Ну, а уж какой шум поднялся, когда об инциденте узнали родители мажоров. В Керчь, выехала специальная бригада следователей, которая пыталась найти виновников. Братья Патроховы, были объявлены в розыск, и на них началась, самая натуральная охота.
Гену и Витю, спасло от расправы, два обстоятельства. Первое — это мое своевременное вмешательство и второе — негласное саботирование хода расследования, местными правоохранительными органами. Все-таки, если бы Гена и Витя вовремя не вмешались бы, то дочка участкового, могла бы очень сильно пострадать. Фактически, братья Патроховы, спасли ей жизнь. Уже, через два часа после происшествия, я вывез Витю и Гену из города и надежно их спрятал, в одном из сел на берегу Азовского моря. Там, братья были трудоустроены в рыболовецкую артель, которая промышляла браконьерством. Более надежного места для укрывательства нельзя было и искать. Браконьеры, народ суровый и скрытный. Вот, в этой артели, последние полгода Гена с Витей и работали. Каждое воскресенье, ровно в 19–00 они на десять минут, включали мобильный телефон, номер которого знал только я.
Я написал короткое СМС, с текстом: «Завтра, жду вас, на даче. В 8-00 утра. Не опаздывайте. Телефон не выключать». Эта СМСка была сигналом, который означал, что мне срочно нужна помощь Гены и Вити Патроховых, и им пора прекратить, свое вынужденное заточение.
На сегодня больше не было дел, поэтому я поехал домой. По дороге, я заехал в салон, продающий мобильные телефоны: купил три недорогих телефона, с беспроводноцй гарнитурой и шесть стартовых пакетов.
Приехав в свою квартиру, я включил оба компьютера — стационарный и ноутбук. На стационарном компьютере, запустив «Skype», чтобы пообщаться с женой и детьми, а на ноутбуке, запустил программу, которая отслеживала перемещение объекта, используя сигналы с мобильно телефона. На экране ноутбука появилось схематическое изображение подробной карты города, и ярко-красная пульсирующая точка, которая показывала перемещения объекта. Антенна ноутбука принимала сигнал с телефона, который я дал Ветрову, тот самый аппарат, который был копией знаменитой «Вирту».
Ярко-красная точка замерла на одном месте и не шевелилась. Посмотрев на карту, я понял, что Ветров, сейчас находиться там, где и должен быть.
Весь вечер и часть ночи, я просидел за компьютером: общался с женой и дочерьми, лазил по всемирной паутине, выискивая различную информацию. Я все больше и больше убеждался в том, что военного переворота в Крыму не избежать. Крымские татары, при поддержке Турции, давно готовились к захвату власти в Крыму и, похоже, их время пришло.
Для жены, я придумал правдоподобную историю, по которой, мне необходимо было задержаться в Керчи еще на месяц. Эта задержка, должна была принести в семейный бюджет еще, минимум сто тысяч долларов, и это помимо тех денег, которые я выручу за продажи квартир и смог «вывести» из своего развалившегося бизнеса. Жена долго не соглашалась, с моими доводами и уговорами, от окончательной ссоры и ультиматума со стороны жены, спасло только то, что я пообещал завтра же встретиться с представителями мэрии и договориться о мире. Я, с легким сердцем пообещал сделать все, что она хочет, тем более что я так и так, собирался «закапывать топор войны».
В 1.15 я увидел, что красная точка, начала двигаться! Это было странно, согласно плану, Ветров и его девушка, должны были покинуть квартиру, примерно часа в три ночи, но никак не раньше. Что-то здесь было не так. Я наблюдал за экраном ноутбука в течение пятнадцати минут, за это время точка, согласно карте покинул пределы города. Ветров, судя по скорости передвижения, двигался на машине по феодосийскому шоссе. Что этот придурок задумал? Я достал телефон из кармана брюк, и набрал номер телефона, который я отдал Данилу. Вначале пошли сигналы вызова, а потом меня «сбросили» и номер оказался «вне зоны доступа» — Ветров, выключил мобильник. Сука! Но, это ничего не значило, телефон посылал сигнал, даже будучи выключенным. Даже, если данила догадался и вытащил аккумулятор из мобильника, то это ничего не изменит — в телефоне был еще один, резервный аккумулятор, правда небольшой, его заряда должно хватить на пять часов беспрерывной работы. Быстро собрав, кое-какие вещи, я выбежал из дома, прихватив с собой ноутбук.
Сев, в машину, я первым делом включил радиосканер, который был вмонтирован в бортовой компьютер автомобиля. Радиоперехват ничего не дал, в эфире царила спокойствие, которое нарушали, лишь переговоры таксистов.
За десять минут, двигаясь на высокой скорости, я добрался до нужного места. Машину пришлось оставить, в тихом проулке, метров за двести до объекта.
Подойдя к нужному дому, я спрятался в тени высоких кустов и внимательно огляделся по сторонам. Вроде, все было тихо и спокойно. Рядом с объектом не было лишней суеты: все здание было погружено в темноту, лишь на втором этаже, там, где располагались окна съемной квартиры, горел свет, и играла музыка.
Что же произошло? Почему Ветров сбежал? Неужели их заметили и раскрыли?
Я набрал номер телефона Насти. Телефон долго не брали, и я уже хотел отключиться, как вдруг трубку, на том конце, все-таки взяли.
— Алло? Кто это? — тихо спросила Настя.
— Конь в пальто! Куда на хрен, делся Ветров? — грубо спросил я.
— Он, сейчас не может подойти, занят, — Настя ответил, слишком быстро, а это значит, что она врала.
— Настя, открой мне дверь, я через минуту буду у тебя.
— Но…я, — начала было говорить, что-то Настя, но я уже не слушал — нажал на кнопку «отключения».
Когда я поднялся на второй этаж, дверь, нужной квартиры была приоткрыта. В квартире царил полный кавардак: на полу, валялись тряпки, в виде халатов, постельного белья и полотенец. Дорогой паркет был нещадно залит водой, венецианская штукатурка в районе санузла, была ободрана самым варварским способом — ударами молотка. Мебель в квартире — студии, была хаотично свалена на пол и размещена таким образом, чтобы по ней, можно было передвигаться, не наступая на паркет. А самое ужасное — это едкий запах, я бы даже сказал — жуткая вонь, которая висела в квартире плотным маревом.
Первое, что я сделал, войдя в квартиру, это приложил свернутый носовой платок к лицу, потом я проворно заскочил на лежащий поперек коридора комод и, перепрыгивая с одного элемента мебели на другой, удачно допрыгал до большой кровати, стоящей в середине квартиры.
На кровати сидела Настя и поливала из пластиковой бутылки себе на руки. Кожа на руках и ногах у неё покраснела. Сама, девушка выглядела неважно: волосы растрепаны, косметика потекла, все вещи в желтых пятнах, а глаза красные и воспаленные.
— Алексей Иванович, тут такое дело, — виновато, начала оправдываться девушка. — Данил… Понимаете, у них там, что-то очень важное произошло. Но, бойлер все подготовил! Оно само должно было рухнуть, а мне оставалось только воду разлить. А, он не рухнул, а развалился и всю квартиру ядовитой водой залил.
— Что с руками? Спец. раствор попал? — строго спросил я, не обращая внимания на её оправдания. — Собирайся, сейчас, я тебя уведу отсюда, не хватало еще, чтобы ты отравилась.
— НЕТ! Нет! Что вы?! — испуганно закричала девушка. В глазах, у неё, было столько боли и испуга, что я всерьез испугался за её психическое здоровье, — мы же не доделали дело до конца. Документы не уничтожены! Нам нельзя уходить!
— Я тебя отвезу в больницу, а потом сам вернусь и все доделаю, — резко ответил я. Вот, ведь Ветров — сука! Бросил свою девушку одну, дело не сделал. Фактически, эта падла Сквозняк, завалил всю операцию, да еще и поставил под угрозу жизнь Насти. — Тебе нельзя, здесь оставаться — ты можешь отравиться кислотными испарениями.
— Я все равно не уйду, вы сами не справитесь. А если, будете меня возить туда — сюда, то элементарно не успеете, — с нажимом проговорила девушка. О! Оказывается, у нашей Насти, есть характер! — Со мной ничего страшного не произошло, я справлюсь. Надо, срочно, что-то сделать, а то мы теряем время!
— Ладно, хрен с тобой, если облезешь как кошка, то сама будешь виновата! — зло, проговорил я. — Рассказывай, что вы успели сделать, и что пошло не так?
— Данила разобрал часть полового покрытия в туалете, а в бойлер он добавил порошок. Данила сказал, что так проще — не надо воду переливать из бойлера и обратно. Он думал, что крепления, на которых висит бойлер, размягчаться под действием кислоты, ну как вы показывали с отверткой, и бойлер упадет на пол и проломит перекрытия. Он, все сделал, а потом ему позвонил кто-то, они минут десять кричали друг на друга и Данила убежал. Понимаете, он не хотел вас подвести, мы думали, что бойлер, сорвется с креплений и, проломив пол, упадет на первый этаж. А мне бы осталось, всего лишь залить нижний этаж, кислотным раствором. Но почему-то, крепления не сломались, а у бойлера вывалилось дно, и кислотный раствор разлился по всей квартире, — больше девушка не успели ничего сказать — разревелась, видимо она и так сдерживала себя из последних сил. Крупная дрожь сотрясала её хрупкое тело.
Я ничего не мог с этим поделать. После всего пережитого, ей точно лучше всего поплакать, да и для глаз это полезно, может, хоть немного от кислотных паров промоются. Я обнял Настю, и она, зарывшись в мою грудь, заревела еще громче. Я гладил девушку по голове, а сам в это время, пытался придумать, как выйти из сложившийся ситуации. Вот ведь, все-таки Ветров подставил, так подставил! Говорил же я ему: вначале разобрать пол, снять бойлер, потом залить в него воду с кислотой и бойлер под весом набранной воды провалиться на первый этаж, в помещение риэлтерской конторы. А, этот мудак, видите ли, спешил, решил все сделать по-своему. И к чему это привело? Пол разобран лишь частично, у бойлера вывалилось дно, и самое неприятное — вся квартира залита кислотным раствором. Как теперь передвигаться по квартире? Я видел, что в пластиковых контейнерах, которые стояли на журнальном столике, еще оставалось много кислотного порошка, и все еще можно было исправить. Но как прикажите это сделать, если пол в квартире залит едким раствором, по которому лучше не ходить.
Глазами я рыскал по квартире, в надежде, найти выход, из сложившейся, непростой задачи. Под большим панорамным окном стояли цветы в горшках. Горшки были выполнены в форме башмаков. Таких горшков-башмаков стояло восемь штук, они были разного цвета и раскраски. Башмаки стояли парами, от самых больших, до самых маленьких. Кажется, я придумал, что надо делать!
— Настя, ты успокоилась? — осторожно спросил я. — Завязывай со слезами, у нас еще много работы.
— Но, как мы продолжим? Я пробовала, кислота за десять минут разъедает обувь. Мы, же ноги все обожжем!
— Ничего страшного, я все придумал. Намажь ступни каким-нибудь кремом, да не жалей, мажь от души, чтобы слой был как можно больше.
Я встал с кровати, и ногой скинул на пол все подушки, потом пнул прикроватную тумбочку, которая откатилась на середину комнаты. Спрыгнув на ворох подушек, я перебрался на тумбочку, а там уже можно было добраться до сухого места. Перевернув все цветочные горшки, выбирал нужные мне по размеру. Одни были, слишком велики, а другие слишком малы. Я выбрал самые большие башмаки, и следующие по размеру на уменьшение. В большие башмаки-горшки, я влез, не снимая кроссовки, но, даже не смотря на это, поднять ноги, я не мог, пришлось волочить ноги по полу, царапая паркет. Зато теперь мне не стоило бояться разлитую на полу кислоту.
— Обмотай ноги тряпками, так, чтобы они плотно вошли в цветочные горшки, — я протянул Насте, вторую пару керамических башмаков. — Я пошел, добивать пол, а ты разводи остатки порошка в ванне.
Настя, принялась наматывать на ноги, наволочку подушки. Я прошаркал в ванную комнату. Ванна была чугунная, вся такая из себя винтажная, с закосом под старину. Отлично, в такой посудине можно, с легкостью развести литров четыреста кислоты — более чем достаточно, чтобы воплотить мой план в жизнь. Когда ванна наполниться водой и Настя разведет в ней порошок, достаточно будет отсоединить гофрированный шланг слива воды и, сотни литров кислоты, хлынут, туда, куда я направлю шланг.
В ванной комнате и туалете, было невозможно дышать от кислотных испарений. У меня безжалостно щипало в носу и горле, глаза слезились и болели. Ох, как бы, не ослепнуть от таких упражнений. На кафельной плитке в туалете, лежал многострадальный бойлер, вывалившаяся нижняя крышка, почти растворилась, сейчас она была похожа на пенопласт — ткни пальцем и проткнешь.
Ветров, успел разобрать пол в нескольких местах. Но этого, было явно мало, для того, чтобы пол провалился. Так, чтобы придумать? Оглядевшись вокруг, я заметил, каменную тумбу, выполненную, в форме древнегреческой колонны. На тумбе стоял городской телефон инкрустированный ониксом. Что ж это за квартира такая, что здесь все такое вычурное и пафосное?! Аж, противно! Бордель, мать его так!
Обхватив руками колонну, я с трудом оторвал её от пола. Каменная колонна весила не меньше семидесяти килограмм, да и к тому же, её было неудобно нести. Кое-как оттащив колонну к туалету, я приподнял её над полом, потом напрягшись из всех сил, поднял еще выше, и с силой, ухнул её об пол! Тяжелая колонна пробила, сточенное кислотой перекрытие пола, и провалилась на первый этаж. Ударившись о пол, колонна подняла целый фонтан кислотных брызг, я еле успел, в последний момент, прикрыть лицо руками. Ну, вот, что я за дурак?! Как, я сразу не догадался, что могу обрызгаться кислотой. Брызги, ядовитой жидкости, попали на мою одежду и кисти рук. Руки, были в матерчатых перчатках, но они защищали плохо, кожа на кистях рук, тут, же начала зудеть и покрываться красными пятнами. Твою мать! Быстро, зайдя в ванную комнату, я тщательно вымыл руки под струями горячей воды, мыл долго, несколько раз намыливая руки.
Настя наполнила ванну водой и сейчас размешивала в ней порошок. Во время размешивания, она отвернула голову и смотрела в другую сторону — так можно было хоть немного уберечь глаза.
Я нашел в комнате, возле имитации камина в стене, набор железного инструмента, для растопки огня. С помощью тяжелой кованой кочерги, я расширил дыру, в полу туалета. Деревянные балки перекрытия, выжженные кислотой, легко подавались моим усилиям и крошились, как будто были сделаны из теста. Мне удалось расширить отверстие в полу до диаметра, в метр.
Ударами, все той же кочерги, я пробил отверстие в стене, которая разделяла ванную комнату и туалет. Подсвечивая фонариком, я, заглянув в дыру на полу: колонна упала вниз, захватив, вместе с собой книжный стеллаж, в котором был спрятан сейф.
Сейф лежал, напротив отверстия в полу. Оглянувшись, я увидел еще одну, точно такую же колонну, которая стояла в прихожей. Подтащив, колонну, к дыре, я скинул её на сейф. Тяжелая колонна, ударившись о сейф, опрокинула его на пол и слегка смяла его крышку, из-за чего образовалась щель между крышкой сейфа и его стенкой. Отлично, этого будет достаточно, чтобы залить содержимое сейфа раствором кислоты!
Я нашел в одном из ящиков кладовки, пылесос и отсоединив его шланг. Вернулся в ванную комнату. У Насти, уже все было готова — чугунная ванна была налита до краев. Быстро разобрав, защитный кожух, я снял трубку слива воды и подсоединил её к шлангу пылесоса. Шланг пылесоса был, проденут в отверстие в стене. Зайдя в туалет, я направил раструб пылесосного шланга в расширенную мной дыру. Кислотный раствор хлынул водопадом сверху вниз, я направил поток прямиком на сейф. Через несколько минут, когда стало понятно, что сейф целиком залит раствором, я направил поток на раскиданные бумаги, лежащие на полу первого этажа.
— Настя, собирай вещи и смотри — ничего не забудь! — сдерживая рвотные позывы, прокричал я. Голова кружилась от кислотных паров, в глазах двоилось, сильно тошнило, если в течение десяти минут, я не выйду на свежий воздух, то, точно упаду в обморок.
— Алексей Иванович, а что делать с остатками порошка, во втором контейнере еще много осталось? — торопливо спросила девушка, скидывая в сумку свои вещи.
— Залей воду прямо, в контейнер и размешай. Только осторожно, там очень высокая концентрация получиться. Если попадет на кожу, то прожжет до кости!
Глаза болели, просто, немилосердно, слезы текли в три ручья. Очень хотелось промыть глаза водой, но элементарно не было времени — надо закончить все как можно быстрее и бежать на свежий воздух, иначе я, просто рухну на пол, во всю эту ядовитую жижу, и тогда, мне точно конец.
Кислотный раствор, наконец, вытек из ванны полностью. Я выдернул гофрированный шланг пылесоса из стены, но он не выдержал моего рывка и порвался на две части. Кислота, которая текла по шлангу, разъела его. Ну и хрен с ним! Я заткнул сливное отверстие ванне тряпкой ванну и пустил набираться тонкой струйкой воду. Напор был не очень сильный, по моим расчетам, вода начнет переливаться через края ванны не раньше, чем через полчаса. Этого времени, как раз хватит, чтобы кислотный раствор, полностью уничтожил содержимое сейфа. А уж потом, вода, переливаясь через края ванны, медленно, но уверенно, зальет нижний этаж и постепенно концентрация кислоты в водном растворе уменьшиться. Так, сейчас у нас 2,15, риэлтерская контора открывается в 9.00, значит, за это время вода успеет устранить все следы.
— Вот, контейнер с разведенным порошком, — Настя поставила на пол контейнер, в котором была густая молочная жидкость, по консистенции она напоминала кисель.
Сама Настя, уже успела отнести к входной двери, две сумки, в одной из них, были её вещи и часть реквизита, а во второй, лежал инструмент и второй пустой контейнер.
Только, сейчас, я сообразил, что порошок, должен был быть расфасован по стеклянным бутылкам, а он оказался в тех же контейнерах, в которых, я его, и купил. Хорошо, хоть Настя, догадалась забрать пустые контейнеры с собой.
Я взял в руки, емкость с едкой, молочного цвета жижей, и медленно пятясь к двери начал осторожно расплескивать сильно концентрированный раствор на пол. Получалась, дорожка, ведущая от входной двери к санузлу. Под нами, на первом этаже, в этом месте, если мне не изменяет память, располагался кабинет директора. Высококонцентрированная кислота, растворит половое перекрытие и оно обрушиться вниз, добавляя лишние штрихи, в общую картину хаоса и разрушений. Когда контейнер опустел, я выскочил на лестничную площадку, и, сняв с ног горшки-башмаки, закинул их внутрь квартиры, а дверь захлопнул. Подхватил у Насти сумку с инструментом, и мы поспешно спустились вниз, и вышли на улицу.
Ё-мое, как прекрасен свежий, ночной воздух! Когда я оказался на улице, споткнулся и чуть не упал на землю — аромат свежего ночного воздуха, в одно мгновение опьянил меня! Я дышал, и не мог надышаться! После ядовитых испарений кислотного раствора, ночной воздух казался, чем-то необыкновенным. Посмотрев на Настю, я понял, что она ощущает тоже, что и я.
Мы, прячась в тени домов и деревьев, дошли до припаркованной мной машины — зеленой «копейки». Я открыл багажник машины, и мы закинули в него все, что держали в руках. А из багажника я достал, пятилитровую флягу с водой. Тут же, рядом с машиной, мы, поливая друг другу на руки, промыли водой глаза и умылись.
Закрыв крышку капота, я повел Настю, к тому месту, где оставил свою «Хонду». Жигули, пусть остаются здесь, завтра пришлю кого-нибудь, чтобы отогнали к интернату.
— А, как же Данила? — неожиданно спросила Настя. — Он же вернется в квартиру, а меня там нет. Надо ему позвонить!
С этими словами, девушка достала телефон из кармана куртки, и набрала номер Ветрова. Телефон Данилы был выключен. Настя попыталась еще несколько раз дозвониться до Ветрова, но у нее ничего не получилось — Данила выключил свой телефон.
— Алексей Иванович, а что же теперь делать? — растерянно спросила девушка. — Может, я подожду Данилу где-то здесь, на улице?
— С кем он уехал? — деловито спросил я, открывая дверь своей «Хонды». — Садись в машину, отвезу тебя в общагу.
— Ему звонил Владимир Петрович. А с кем он уехал, я не видела. Они уехали на белой «Ниве».
— Белая «Нива»? Ну-ну! — я открыл ноутбук, и проверил где сейчас, находиться отметка мобильного телефона Ветрова. На экране ноутбука не было светящейся точки. Это могло означать только одно — телефон уничтожен… Хотя нет, мог быть еще один вариант — телефон находиться вне зоны покрытия, ретрансляторов мобильной связи.
Я прокрутил, назад запись о передвижениях отметки на карте. Ярко-красная точка исчезал с экрана ноутбука, в районе села Ленинское. Согласно карте, Ветров, свернул с трассы Керчь — Феодосия, в сторону Черного моря и проехал, примерно семь километров, потом, отметка исчезла. Значит, Ветров и младший Серов, поехали на свою тренировочную базу. Скорее всего, Вова Серов, решил сам разобраться с Кружевниковым. Вот ведь, идиот! Ну и какого хрена, он такой упертый?! Так, отметка исчезла двадцать минут назад. Согласно карте, до побережья им ехать еще минут двадцать. А, это значит, что в данный момент Вова Серов и Ветров, уже встретилась с Кружевниковым. Зная Вову, я не удивлюсь, что он захочет устроить кулачный поединок с Севой. Интересно, Сева сразу, всех там убьет или они ему, все-таки нужны живыми?
— Кажется, я знаю, где твой Данила, — задумчиво произнес я, — по дороге в общежитие, надо будет заехать в одно место, забрать кое-чего.
— А, что с Данилой? — испуганно прошептала Настя, её очень сильно напугали мои операции с ноутбуком. Девушка была не из глупых, и поняла, что я отслеживал, перемещения её любимого, и то, что Ветров, сейчас находится, где-то далеко за городом. — Что-то случилось? Данила, во что-то вляпался? Ну, отвечайте же, Алексей Иванович! Пожалуйста, не молчите!
Еще секунда, и девушка заплачет. А, что ей сказать? Правду? Хотя, может она что-нибудь и знает.
— Настя, все будет в порядке с твоим Данилой. Не переживай, я об этом позабочусь, — ответил я, выезжая со двора. — Ты, мне лучше скажи, как себя вел в последнее время Ветров?
Настя, ничего нового мне не рассказала. По её словам, все было как обычно: Ветров, днем учился в ПТУ на автомеханика, а по вечерам подрабатывал СТО. Единственное, что выбивалось из обычного распорядка, было то, что Ветров, в последний месяц редко появлялся в училище и совсем «забил» на работу. Ну, а поскольку, все это время он проводил в компании братьев Серовых, то Настя, особо не возмущалась — авторитет Серовых, был непререкаем. Чем, Данила занимался в компании братьев Серовых, и еще двоих выпускников интерната — Жени Творгина, по кличке Енот, и Саши Хорошко, по кличке Синька, она не знала. Только догадывалась, что это очередная военно-патриотическая игра или реконструкция. Данила, ходил весь такой важный, и задумчиво — романтичный. Очень часто повторял фразу — «Если не мы, то кто же»? Настя, над ним смеялась и называла его хвастуном.
Пока девушка рассказывала о событиях, месячной давности, я подъехал к гаражному кооперативу. Машину я оставил возле въезда в кооператив — дорога была перекрыта шлагбаумом, а будить сторожа мне не хотелось, чтобы не привлекать лишнее внимание.
Оставив Настю в машине, я пошел искать нужный мне гараж. В этом кооперативе, я купил гараж, только из-за того, что его продавали по дешевке. Каменный гараж, с ямой, я купил дешевле, чем две зимние шины на мою «Хонду». Но, поскольку, гаражный кооператив находился далеко от места моего проживания, то ставить в нем машину я не собирался. Использовал гараж, как склад ненужного домашнего хлама, который и выкинуть жалко, и дома он никому не нужен. А в смотровой яме, у меня был оборудован тайник.
Найдя, нужный мне гараж, я открыл ворота и зашел внутрь. Пробравшись, через завалы коробок и тюков, я спустился вниз. Тайник, был оборудован в стене — часть кирпичной кладки была нарисована на куске фанеры. Я отодвинул эту фанеру в сторону и достал металлический ящик, в ящике лежала спортивная сумка и несколько коробок из-под обуви. Поднявшись наверх, я достал содержимое сумки. На, ближайшую картонную коробку, я выложил, извлеченное, из сумки огнестрельное оружие и патроны к нему. Два ТТ, один ПМ, один револьвер «Наган» с прикрученным к нему глушителем. Последним из сумки я извлек, коротышку Калашникова — АКС-74У. Тут же в сумке, лежали запасные обоймы и магазины. К пистолетам Токарева, было шесть магазинов, к пистолету Макарова — четыре магазина, а к автомату, всего два. А, что делать, сколько было у пьяного милиционера, столько и отобрали. А покупать дополнительные магазины, все как-то было не вовремя. Да, и честно говоря, патронов тоже было не много — как раз снарядить все магазины. Я достал, из завала вещей, большую брезентовую сумку и, скинул в неё оружие и патроны, которые вытряхнул из обувных коробок. Сейчас не было времени снаряжать магазины, это можно было сделать и по дороге. В сумке остался лежать лишь пневматический газобаллонный пистолет, который стрелял стальными шариками. Единственным плюсом этого «пневматика», было то, что он был точной копией пистолета Макарова. Даже дульное отверстие было нужного диаметра — 9мм. Правда, из-за этого падала точность стрельбы. Не знаю, почему, но я решил прихватить пневматик с собой. Тут же, в сумке, лежала поясная кобура на защелке, два запасных магазина, коробка с шариками и десяток стальных баллончиков с газом. Быстро снарядив, оба магазина баллончиками и шариками, я прицепил кобуру к поясу, вставив в неё пистолет и запасной магазин.
Закинув тяжелую сумку на плечо, я быстрым шагом пошел назад, к машине. Подходя к выезду из кооператива, я понял, что, что-то не так — очень громко играла магнитола в моей «Хонде» и слышались веселые мужские голоса. Аккуратно выглянув из-за угла, ближайшего гаража, я увидел отвратительное зрелище: моя машина стояла с настежь открытыми передними дверцами. А за рулем сидел, какой-то молодой парень в спортивном костюме, который азартно потрошил бардачок. Рядом с машиной стояли еще двое парней, одетых в яркие куртки и широкие джинсовые штаны, такие у которых мотня, висит ниже колен. Рэпера, хреновы! Эти, копались в моем ноутбуке, который стоял на капоте автомобиля. Но, самое отвратительное, было то, что еще двое подростков, с увлечением лапали Настю. Один, держал ее удушающим захватом за шею, а другой с азартом, срывал с девушки лифчик. Женская одежда, уже валялась у их ног, в виде кучи лохмотьев.
Шакалы подворотен! Самое отвратительно отребья — малолетки, сбившиеся в стаю. Такие не признают законов и норм морали. Все-таки, я лишний раз убедился, что правильно, мы все-таки в свое время выбрали тактику воспитания подростков в интернате. На, что, казалось бы, дети, выросшие без родителей, попадают в группу риска и им прямая дорога в малолетние преступники, но нет — все выпускники интерната нашли себя в жизни и не один из них, за последние пять лет не попал за решетку. А, самое главное, что в нашем районе города, где располагался интернат, такое явление, как подростковая преступность отсутствовала напрочь. Не было, ни уличных банд, ни гопников, не было даже точек по торговле наркотиками. Потому что в нашем районе, была одна банда — ИНТЕРНАТ, которая не терпела конкурентов. За пять лет, совместные, казачьи и интернатовские патрули, вычистили улицы своего района от всякой швали. Происходило все это при негласном одобрении, местных милиционеров, еще бы, ведь за них, делали грязную работу. И если, кто-нибудь обращался в милицию с жалобой на беспредел подростков в джинсовых куртках, с надписью на спине «Русские не сдаются!», то работники милиции, обычно, на эти заявления не реагировали.
И если, иногда, интернатовские патрульные могли и перестараться, то в этом не было ничего страшного, по крайней мере, в нашем районе, такого, что я только, что видел, точно не могло быть.
Я вытащил, из кобуры «пневматик» и снял его с предохранителя. В обойме у меня было, пятнадцать стальных шариков, диаметром 4 мм. Баллончик стоял новый, поэтому убойность, должна быть хорошая.
Я не собирался, вести разговоры с отморозками. К чему, это? Взывать к их морали и здравому смыслу? Зачем? И так все понятно — они сейчас совершают целый букет из преступлений. А, обездвиживать их и вызывать милицию, когда у меня в сумке, тоже не хилая статья лежит, как-то не хотелось. С волками жить — по-волчьи выть!
Я взял сумку в правую руку, а пистолет в левую. Коротко разбежавшись, я выбежал на освещенный фарами участок, и, используя инерцию тела, метнул сумку с оружием в одного из парней, которые возили с моим ноутбуком. Сумка весом, в пятнадцать килограмм, тараном ударила подростка по ногам, и он улетел, как кегля, от удара шаром. Я тут же выстрелил, второму любителю широких штанов, несколько раз в голову. Щелк, щелк — и он упал, на землю, прикрывая окровавленное лицо руками. Повернувшись всем телом в сторону, я сделал несколько шагов к автомобилю, и выстрелил в того, кто копался в бардачке, моей машины. Щелк, щелк, щелк — подросток, коротко взвизгнул, как поросенок и попытался выпрыгнуть из машины, через другую дверь. Но, я схватил его за брючный ремень и, резко дернув на себя, выдернул из машины. Он упал на землю, и я тут же ударил его ногой в голову. Бил сильно и жестоко, как бьют футболисты по мячу, пробивая одиннадцатиметровый. У подростка, смачно хрустнул нос, и он тряпичной куклой, отлетел в сторону. Повернувшись к тому, подростку, который пострадал самым первым, от удара моей сумки, я увидел, что он делает попытки встать. Щелк, щелк — стальные шарики поразили его в голову, один попал в ухо, а второй в шею. Только теперь я развернулся, в сторону, тех двоих, которые творили бесчинство с Настей.
По логике вещей обычного человека, я конечно должен был, прийти сначала на помощь девушке и спасти её из лап насильников, но в драке своя логика. И по ней, надо, вначале обезопасить тылы, а уж потом, спасать прекрасных дев, из лап разбойников. Тем более, что я давал шанс, этим двоим отпустить девушку и убежать. Не хотелось мне стрелять в них, когда Настя была рядом. Все-таки кучность у «пневматика» отвратительная и можно, легко попасть и в девушку. Тот, который, держал Настю в удушающем захвате, проникся быстрой расправой над своими товарищами и, отпустив девушку, бросился бежать. Настя, упала на землю, а сверху на неё, упал и второй подросток, он с таким увлечением мял женскую грудь, что похоже даже не заметил, что остался в гордом одиночестве.
Щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк, щелк — я выстрелил обойму до конца, все восемь шариков. Тот, подросток, который решил спастись бегством, успел отбежать на десять метров. Из восьми шариков, в бегуна попали только три, но и их ему хватило, что бы упасть лицом вперед и, пропахать на пузе несколько метров.
Длинным, скользящим шагом, я сократил дистанцию с насильником, который лежал на Насте, и сильно схватив его за волосы, дернул на себя. Подросток взвыл от боли, и попытался вырваться из захвата. Он всем телом, дернулся в сторону, а я не стал его удерживать, и отпустил волосы. Не ожидая, что ему удастся так легко вырваться, парень упал на бок, и откатился в сторону. Не давая ему опомниться, я подпрыгнул к нему и ударил изо всех сил ногой в промежность. То ли удар был такой сильный, то ли парень был из легких, но от моего пинка, его приподняло над землей и откинуло в сторону.
— Успокойся! Не РЕВЕТЬ! — крикнул я Насте. Девушка, хотела закатиться слезами, но мой крик охладил её. Он быстро подскочила с земли, даже не замечая, что стоит передо мной топлес. — Сними, с этого придурка куртку, и одень её! — я указал рукой, на того беднягу, которому отбил, все его мужское хозяйство.
Девушка, только сейчас поняла, в каком виде стоит передо мной. Она прикрыла руками грудь, и, повернувшись ко мне спиной, принялась стаскивать куртку с поверженного насильника.
Я сменил обойму в пистолете, и выстрелил в каждого из подростков еще по нескольку раз. Контрольный выстрел, так сказать.
Быстро закинув в машину сумку с оружием, ноутбук и остатки Настенной одежды, я сорвал машину с места и помчался прочь. Когда мы отъехали от злополучного гаражного кооператива на приличное расстояние, я услышал, как Настя рыдает на заднем сидении. Да-а, много, чего ей сегодня на голову выпало. Врагу не пожелаешь!
Я привез девушку к себе домой, отвел её в одну из комнат, где в шкафу висели старые вещи жены, и оставил её там, чтобы она подобрала себе чего-нибудь, взамен порванных. По дороге я показал девушке, где ванная комнат. Ну, а сам, сел в кухне за большим столом, на котором разложил весь свой арсенал. Пока Настя стояла под душем, я снаряди патронами магазины. Потом я созвонился с братьями Патроховыми, и поставил перед ними новую задачу — через полтора часа быть готовыми к тому, что я за ними заеду, и нам предстоит, провернуть одно опасное дельце, возможно, даже со стрельбой. Говорил я с Геной, который откликался на кличку — Крокодил. Гена, был добродушный здоровяк, весом в сто тридцать килограмм и ростом под два метра. Гена, ни капельки не удивился изменениям в планах, и ответил, что они будут меня ждать на автобусной остановке, в районе поворота, на село Золотое.
Настя вышла из ванной, как раз в тот момент, когда чай, был налит в кружки, а бутерброды нарезаны.
— Алексей Иванович, большое вам спасибо, что вы меня спасли! — с чувством произнесла девушка.
— Забей! Ничего страшного не произошло! — попытался я успокоить девушку, видя, что она готова, опять заплакать. — Ну, случилось встретиться с наркоманами, или кто они там были? Ну и хрен с ними! Забудь и живи дальше. Тем более, что я их наказал, и они запомнят это на всю жизнь!
— А, это, что ОРУЖИЕ?! — удивленно спросила Настя, глядя на сумку, которая стояла на полу. Вот, ведь я бестолочь, сумку закрыть забыл, а там как раз автоматный ствол наружу торчит.
— Ага, оружие, — беспечно, ответил я. — Вот, решил домой забрать, а то видишь, какой гаражный кооператив не надежный оказался! Прямо Гарлем, какой-то!
— Алексей Иванович, скажите честно, вам оружие надо, чтобы Данилу из неприятностей вытащить?
— Именно, — не стал я врать девушке. — Настя пей чай, а то совсем остынет!
Девушка, послушно взяла кружку в руки и сделала несколько глотков. Видно, было, что не пить, ни есть, она не хочет, и чай сейчас она пьет исключительно, чтобы не обидеть меня. Ну и ладно, мы же не гордые. Самое главное, что она сделала несколько глотков чая — снотворное, я туда подмешал сильное, скоро оно подействует!
— Вы должны, обязательно взять меня с собой, — строгим голосом, не терпящим возражений, произнесла Настя. — Я должна быть там, пусть лучше я буду рисковать жизнью, а не вы. А, то вы и так для нас много сделали!
— Настя, оставь войну мужчинам! — ответил я, вставая из-за стола. — В большой комнате есть диван, подушку и одеяло найдешь, внутри дивана. Ложись и спи, тебе отдыхать надо — день, вон какой тяжелый выдался.
— Нет! Нет, я с вами поеду, — уперто, произнесла девушка. — Я все равно уснуть не смогу.
— Сможешь! Еще как сможешь, — с улыбкой, произнес я. — В чае было снотворное. Тебя должно сморить, минут через десять. Так, что если не хочешь спать на полу, то иди, ложись на диван.
— Как, снотворное? — по-детски, обиженно, спросила Настя. — Но, я, же вам помочь хотела. Зачем, вы так?
— Затем, что ты — баба, и твое бабское дело — детей рожать, а не пистолетом, бегать ночью по полям, — строго произнес я. Тоже мне, супер — героиня выискалась. Женщина — кошка! Мать её так!
Настя ничего не ответила и молча пошла в большую комнату, где легла на диван, не озоботясь взять подушку и одеяло. Ишь ты, корчит из себя обиженную героиню.
Я достал из зарядного устройства, две портативные радиостанции, и положил их в сумку. Оглянувшись, стоя в дверях, я убедился, что ничего не забыл и вышел из квартиры.
До места встречи с братьями Патроховыми, я доехал за полчаса. На моих часах было 4.05. Самое время для диверсантов — у караульных, самый крепкий сон, недаром же это время называется — «собачья вахта».
Братья уже ждали меня. На переднее сидение сел Виктор, а на заднее — Геннадий. Любой человек, когда узнавал, что Гена и Витя — братья, очень сильно удивлялся, ведь они были так не похожи. Да, что там — не похожи, они были явными противоположностями друг другу.
Гена — был большой, добродушный здоровяк, который любил сладости и поспать. Правда, это не мешало быть ему мастером спорта по боксу, и чемпионом дивизии, по спортивному многоборью. Гена, был высок и статен, под одеждой у него перекатывалась валуны мышц. Я, сколько раз общался с Геной, ни разу не видел его в расстроенных чувствах, казалось он рад всему миру и любит всех вокруг. Как он смог сохранить это в себе, мне не понятно. Все-таки, вырос в детском доме, потом почти пять лет службы в армии, из которых два, он провел в Ираке и Ливии.
А, вот Витя, был низкого роста — не выше метр шестьдесят, телосложение у него было щуплое, и ему до сих пор, не верили, что он уже совершеннолетний. В отличие, от своего брата, который казался спокойной каменной скалой, Виктор был подвижен и ярок. Он был везде, когда он попадал в компанию, то его буквально расплескивало по сторонам. Витя, мог одновременно общаться со всеми — шутить с девушками, спорить с парнями. Не было таких, тем на свете, по которым у Виктора, не имелось бы собственного мнения. А, еще, Виктор, был чертовски везуч. Когда братья Патроховы вернулись из Ливии, где они, согласно контракту, охраняли саперов, которые разминировали гражданские объекты, Гена, рассказал, про один случай, который приключился с его братом. Их отделение стояло в боевом охранении, пока тройка саперов разбиралась с самодельным фугасом, который обнаружили на обочине дороги. Саперы приняли решение подрывать фугас на месте. Вот они обложили СВУ тротиловыми шашками, установили взрыватель и все отбежали на безопасное расстояние. Виктор Патрохов, спрятался за высокой пальмой, которая росла, в тридцати метрах от места закладки фугаса. После того, как прогремел взрыв, и фугас был ликвидирован, пронесшаяся взрывная волна, тряхнула крону пальмы и к ногам Виктора, упали две осколочные гранаты Ф-1. Откуда они оказались на пальме, и какой смысл был устанавливать растяжку, среди пальмовых листьев, так никто и не понял. Единственное, что успел сделать Виктор, это отпрыгнуть за ствол пальмы. В обычной, обстановке, это никак не спасло бы Патрохова. Пальмовый ствол был не шире, двадцати сантиметров в диаметре, и служить укрытием, от осколочных гранат никак не мог. Но, Вите, как всегда повезло — ни один осколок его не зацепил, все пролетели мимо. Такое везение можно было объяснить только чудом. И таких случаев было много, слишком много, чтобы объяснить это простым стечением обстоятельств.
— Что случилось командир? — спокойно спросил Гена.
— Да, хреновина одна произошла — братья Серовы и трое наших: Енот, Синька и Сквозняк, влезли в сомнительную историю, вот теперь придется ехать разбираться что там, да как.
— А, что в интернате уже не кому заступиться за своих? Вон. В прошлом году, когда в Пресняке, местные, наехали на наших малолеток, которые приехали на туристический слет. Двести человек, в течение трех часов приехали на разборки. «Беркутов» еще нагнали, думали, наши сожгут деревню.
— Тут немного другое — возможно, придется пролить кровь. А, как вы понимаете, для такого мероприятия, я не могу с собой взять, обычных пацанов из интерната.
— Так, а что случилось то? — спокойно спросил Гена. Даже я завидовал его стальным нервам. — Во, что вляпались пацаны?
— Долго рассказывать, а сейчас времени нет. Если все пройдет успешно, то я вам расскажу, в чем, собственно говоря, замес. Если сейчас начну рассказывать, то у вас возникнет слишком много вопросов, на которые я буду долго отвечать. Поверьте мне на слово, сейчас самое главное — освободить пацанов.
— Что надо делать? Есть какой-нибудь план? — деловито спросил Виктор. В их семье, Витя был мозговым центром. Именно, он всегда принимал, решения, что и как они будут делать.
— В районе озера Качик, где-то рядом с селом Черноморск, есть заброшенная воинская часть. Там сейчас находится Вовка Серов, Ветров, Творгин и Хорошко. Мы должны, их освободить.
— А старший Серов, где? — спросил Гена.
— Старший Серов, лежит в больнице с двумя огнестрельными ранениями, — видя, что Гена, хочет что-то спросить, добавил: — С ним, все нормально, ранения не опасные.
— У тех, кто захватил наших пацанов, есть оружие?
— Есть. В том, то и дело, что есть. Но, я взял с собой, кое-чего. Там, в сумке, на заднем сидении, посмотри.
Гена открыл сумку и начал копаться в её содержимом. Он достал автомат, оба ТТ, ПМ и Наган, все это он разложил на сидение рядом с собой.
— Как оружие распределять будем? — спросил Геннадий.
— «Ксюха» — тебе, и оба ТТ ваши. Я, себе возьму ПМ и Наган.
— А как действовать будем? — спросил Виктор.
— Найдем, место, где держат наших пацанов, и перестреляем там всех, на хрен. Я пойду первым, за мной Витя. Ты, Гена, будешь, с автоматом нас страховать.
— А как место, искать будем? Воинская часть, это много зданий, капониры всякие, двое суток искать будем.
— У Ветрова, в телефоне маячок, мой ноутбук, поймает сигнал в радиусе полтора километра, место сможем распознать с точностью до десяти метров. Ну, и опять же, место, в котором обитают шесть человек, на протяжении последнего месяца, легко будет отличить от того, где никто не живет.
— Сколько злодеев нам будет противостоять? — спросил Гена.
— Если повезет — один, а если не повезет — то не знаю.
— Как это — один? — удивленно спросил Виктор. — Один злодей, смог скрутить пятерых наших? Он, что Шварценеггер или бессмертный? Да, один Вовка Серов, стоит трех подготовленных бойцов. Как такое может быть?
— Не знаю, может быть, они там сейчас сидят и пьют пиво. А, может все наши, уже лежат и остывают в придорожной канаве. Вы, же знаете Серого младшего, он горяч и быстр на расправу. Я сказал лишнее при Владимире, видимо, он не смог сдержать себя, поэтому взял с собой Ветрова и уехал на разборки. Я не знаю, что там и как? Ну, думаю, через полчаса, мы и сами все узнаем.
Братья Патроховы, ничего не ответили. Несколько минут, мы ехали молча. Каждый думал о своем.
— Алексей Иванович, ну хоть в двух словах, объясните, что произошло? — первым не выдержал и нарушил молчание Виктор. Кто бы сомневался, Витька всегда был не терпеливым. — Ну, скажите! Обещаю не перебивать и не задавать вопросы.
— Если в двух словах, то в ближайшее время нас ожидает много неприятностей. Не удивлюсь, если в скором времени в Крыму начнется гражданская война. Ну, а братья Серовы, оказались втянуты в самый центр заговора. А может быть, что я ошибаюсь, и все это, лишь моя разбушевавшаяся фантазия. Точно, я знаю только одно — ответы на все вопросы знает, некто — Александр Кружевников, по кличке — Сева. Вот, когда его захватим, то все точно и узнаем.
— Надо взять, этого Севу, живым? — спросил Гена. — Как он выглядит?
— Высокий блондин, с татуировкой в виде штрих-кода на затылке. Если получится взять его живым хорошо, если нет, то ничего страшного. Нельзя рисковать нашими жизнями.
— А как у этого Севы с подготовкой?
— Точно не знаю. Вова, говорил, что Кружевников воевал в Чечне и Грузии. Но, он примерно ваших лет, может немного старше, так что слишком большого опыта у него нет.
Пока мы разговаривали, машина доехала до поворота, возле села Ленинское. Почти нормальное асфальтированное покрытие сменилось вначале гравием, а потом пошла грунтовка, с двумя глубокими колеями. Минут, через пятнадцать на экране ноутбука, который стоял на коленях Вити, начала мигать красная отметка. Ага, есть засечка! Проехав еще с километр, машина поднялась на холм и я её остановил. Небо окрасилось серыми красками — признак близкого рассвета. У подножия холма, лежала небольшая деревушка, на два десятка домов, по всей видимости, это и был Черноморск. В нескольких километрах левее, виднелась поверхность большого озера.
Следом за мной, из машины вышли братья Патроховы. Гена протянул мне ПМ и Наган, я спрятал ПМ в ременную кобуру, в которой до этого был «пневматик». Наган, я спрятал в большой нагрудный карман моей куртки. Револьвер с прикрученной трубкой глушителя, был чертовски неудобным, но пришлось с этим мериться.
Братья спрятали, пистолеты ТТ в недрах, своих камуфлированных курток. Гена, вставил магазин в автомат и передернул затвор.
— Алексей Иванович, смотрите, машина едет в нашу сторону, — Гена, показал рукой влево, где виднелся свет фар, едущей машины. — Надо, убраться с дороги, чтобы они нас не засекли.
— А, если это наш клиент? — размышляя вслух, спросил я, — Не хотелось бы, чтобы он ушел.
— Да, ну, скорее всего местные крестьяне повезли молоко на рынок продавать, — предположил Виктор.
— А вдруг, нет! — тихо произнес Гена. — Прикиньте, как хорошо было бы перехватить негодяев по дороге.
— Да, удачно бы все сложилось, тут уж не поспоришь, — согласился я.
— Так, что тормозим машину или нет? — деловито спросил Виктор.
— Тормозим, — решительно произнес я, — Только вначале убедимся, что за рулем тот, кто нам нужен.
— И как мы это сделаем? — спросил Гена.
— Машина, будет подниматься по склону, когда перевалит через гребень холма, водитель резко затормозит, потому что посреди дороги будет валяться колесо, — немного подумав, ответил я. — Гена, сними запаску, с «Хонды» и кинь на дорогу. Я буду прятаться, вот в этой канаве, машина остановиться, примерно, вот здесь, водитель будет как на ладони. Если, это будет тот, кто нам нужен, то я выстрелом из Нагана, пробью его переднее колесо. Револьвер с глушителем, водитель в машине решит, что колесо лопнуло, выйдет посмотреть и в это время, ты — Гена, его скрутишь.
— Так, машина может еще проехать, хрен знает сколько, пока водитель поймет, что у него одно колесо пробито, — логично заключил Витя. — Может, навалим, здесь какую-нибудь баррикаду, чтобы машина наверняка остановилась?
— Времени нет, баррикады городить, — я прекратил спор. — Я спрячусь в этой канаве. Гена, ты станешь, вон там метров на двадцать дальше. А, Витя, отгонит машину, на тот склон и спрячется чуть левее, в поле, чтобы контролировать ситуацию с фланга.
Виктор сел в машину и, не включая фары, отогнал её метров на пятьдесят в сторону, так чтобы он скрылась за поворотом, и её не было видно. Геннадий, отбежал чуть выше по дроге и прятался за не высоким валуном, который торчал на обочине. Я присел в канаве, частично прикрывшись облезлым кустом боярышника.
Когда машина будет подниматься по склону, то её фары будут глядеть вверх, я после того, как она перевалит, через гребень холма, то я окажусь в мертвой зоне фар, и водитель меня не увидит. А в этот момент, фары машины осветят дорогу, и, водитель увидит лежащее поперек дороги колесо. И тогда, машина притормозит, а я успею разглядеть водителя…ну, а дальше, как карта ляжет.
Посмотрев на приближающуюся машину, я нервно сжал рукоять револьвера — по склону поднималась белая «Нива».
Ух, ты, не верю, я в такие совпадения! Чтобы в такую рань, крестьяне решили везти свою продукцию на рынок, да еще и на такой же машине, как у младшего Серого и Ветрова.
«Нива» натужно ревя двигателем, карабкалась вверх по склону. Вот она, поднялась на самый верх, и медленно перевалилась через край. Яркие лучи света фар, мазнули по верхушке куста, за которым, я прятался, и осветили колесо, лежащее поперек дороги. «Нива» проехала несколько метров, замедляя ход, я высунулся из-за куста, тщетно пытаясь рассмотреть лицо водителя, но мне это не удавалось — боковые стекла были затемнены, а лобовое стекло уже выпало из поля моего зрения и мне никак не удавалось рассмотреть, кто за рулем!
Стрелять или не стрелять? Мысли проносились в моей голове подобно скорому поезду. Надо решиться!
Я поднял револьвер и тщательно прицелился в заднее колесо автомобиля. В этот момент, «Нива» мигнула стопами и остановилась. Вот так удача! Видимо, водитель попался сознательный, и решил убрать, неожиданную преграду с дороги.
Передняя дверь «Нивы» открылась, и, из салона вылез, высокий молодой парень. Он подошел к колесу, которое лежало на дороге, и задумчиво, на него посмотрел. Парень был одет в темные штаны, с множеством карманов, короткую куртку черного цвета, на ногах, у него были высокие ботинки, длинной шнуровкой. Голову, водителя «Нивы» закрывала бейсболка. Рассмотреть какого цвета были его волосы, не представлялось возможным — кепка надежно их скрывала. Оставалась последняя примета — татуировка на затылке. Решив рискнуть, я медленно поднялся с колен, и вылез из своего укрытия. Револьвер я не опускал и держал водителя «Нивы» на прицеле.
То ли парень, заподозрил что-то не ладное с лежащим колесом, то ли, он услышал мои шаги, а может, даже и почувствовал мой взгляд, но, как только я поднялся в полный рост, водитель «Нивы» шагнул в сторону и прикрылся от меня машиной.
Я, осторожно переступая ногами, сместился в сторону. Немного пригнувшись, и выставив перед собой револьвер, я попытался рассмотреть сквозь стекла «Нивы» где прячется её водитель.
Бах! Бах! — ударило несколько выстрелов, со стороны поля, где спрятался Виктор Патрохов.
Та-та-та, — прострекотал, короткой очередью автомат, совсем рядом со мной, с правого бока «Нивы».
Бах! Бах! Бах! — ТеТешник Вити, лупил в белый свет, как в копеечку.
Та-та-та…та-та-та — зачастил автомат водителя «Нивы».
Я сделал несколько шагов, и, обойдя «Ниву» увидел, что парень, который сидел за её рулем, выставил ствол короткоствольного автомата перед собой, сосредоточенно бьет короткими очередями, целясь по вспышкам от пистолета. Мне хорошо был виден затылок парня, на нем красовалась татуировка в виде штрих-кода! Кружевников, сука!
Прицелившись, я выстрелил в боковое стекло автомобиля. Пуля с мягким шлепком пробила стекло и осыпала стрелявшего, стеклянным крошевом. Сева, инстинктивно пригнулся и в этот момент, я подпрыгнул к нему и, что есть сил, пнул его ногой, целясь в плечо, той руки, которой он держал, свой пистолет-пулемет. От удара портативный автомат, отлетел на несколько метров в сторону.
— Руки в гору! — зычно крикнул я, наводя на Кружевникова ствол револьвера. — И не шали, а то, я тебе в башке вмиг дырок насверлю!
Коужевников, послушно поднял руки верхи начал медленно подниматься. Я сделал шаг назад, чтобы увеличить дистанцию, и в этот момент, Кружевников оттолкнулся одной ногой от колеса «Нивы» и спиной прыгнул на меня. Я ничего не успел сделать, тренированное тело противника, врезалось в меня как торпеда, в незащищенный корпус корабля. Удар, был настолько сильным, что я отлетел на несколько метров в сторону. Во время прыжка, Кружевников, умудрился каким-то образом сгруппироваться, и ударить меня, своей головой, в лицо. То ли удар, был в лицо, такой сильный, то ли падая, я ударился о землю, но на несколько секунд, я вырубился.
Очнулся я, от того, что Гена хлопает меня по щекам.
— Взяли этого злодея, — первым делом спросил я. — Не упустили?
— Нет, коменданте, не бойся, не упустили! — гордо произнес Витя. — Вон, он лежит, отдыхает. Ты, как пришел в себя?
— Да, нормально! Давайте, этого хлопца, ко мне в багажник. Гена, ты садись в «Ниву» и следуй за нами, а мы на «Хонде», поедем первыми. Витя, давай за руль «Хонды», а я буду говорить куда ехать, — встав на ноги, я невольно схватился рукой за Генино плечо, в голове еще был туман. — А, из чего этот злодей стрелял?
— Пистолет-пулемет «Клин», а может и «Кедр», я их, честно говоря, не отличаю, друг от друга, — ответил, подошедший Виктор, показывая небольшой, компактный автомат. — Точно могу сказать только одно — вещь редкая и дорогая, проще и дешевле купить пяток «Ксюх», чем одну такую «трещотку».
Виктор отдал мне пистолет-пулемет, а сам побежал за моей «Хондой». Я повертел, портативный автомат в руках — ничего так, удобно. Небольшой приклад, давал возможность упирать автомат в плечо, при стрельбе. Выщелкнув патрон, из отстегнутого магазина, я увидел стандартный девятимиллиметровый патрон, подходящий к пистолету Макарова.
Витя подогнал «Хонду» к «Ниве» и открыл багажник. Гена схватил, лежащего на земле Кружевникова и, поднатужившись, закинул его, в багажник «Хонды».
— Он, хоть живой? — спросил я у Гены, глядя на то, как тот, кидает бесчувственного Севу, в багажник автомобиля.
— Конечно живой! Так, слегка приложил его по голове, чтобы не рыпался.
— Знаю, я твое — приложил! Кулак, как пудовая гиря!
Гена сел за руль «Нивы», а Витя за руль «Хонды». Я занял место рядом с Витей, и, поставив себе на колени ноутбук, принялся корректировать движения машины. Отметка на экране ноутбука, указывала, что нам надо проехать примерно с километр, в западном направлении. Странно, сделать базу, в такой близости от деревни?! Проехав километр по проселку, идущему в объезд деревне, я приказал остановить машину. Отметка маячка, была совсем рядом от дороги, всего в нескольких метрах. Но, ничего похожего на заброшенную воинскую часть не было. Вытащив из бардачка, фонарь, я вылез из машины и, держа ноутбук в руках, начал шарить лучом фонаря по земле. Через несколько минут, я увидел, лежащий на земле мобильный телефон. Копия «Вирту», лежала на земле, среди пожухлой, прошлогодней травы. Телефон был отключен. Твою мать, ну где же, теперь искать этих потеряшек?!
— Может, поехать в деревню и спросить у местных, где у них, тут воинская часть? — предложил Витя.
— Слишком долго. Давай лучше допросим этого злодея! — предложил свой вариант решения проблемы Геннадий.
— У «Нивы» протектор заметный, поедем по её следам! — я принял, окончательное решение. — Вечером туман был, земля сырая. Найдем, никуда они не денутся!
Сев по машинам, мы осторожно продолжили дальнейшее движение. На мягком глинистом грунте, хорошо были видны следы, от проезжающих машин. На дороге были только следы от «Нивы», так что ничего страшного, не заплутаем!
— Витек, а ты — молодец. Здорово придумал — отвлечь на себя внимание Кружевникова, — похвалил я Витю. — Как догадался?
— Так, он — хитрый змей, машину обошел, лег на обочину и смотрел на дорогу, из-под днища машины. Вы его не видели, а он только и ждал, когда вы выйдите на дорогу.
Виктор увеличил скорость и «Хонда» тяжело переваливаясь на ухабах, поехала вперед. Примерно, через шесть километров, грунтовая дорога сменилась разбитой «бетонкой» — верный признак приближающейся цивилизации.
По дороге, с бетонным покрытием, мы проехали еще с километр, пока не уперлись в открытые настежь, ворота воинской части. Когда наши машины заехали на территорию части, то стало понятно, что найти место, где базировался лагерь, не составит особого труда — только одно помещение не зияло пустыми глазницами окон.
Остановив машины, мы, с братьями Патроховыми, взяв оружие наизготовку, стали медленно брать в кольцо, нужное нам здание. Подойдя к корпусу старой казармы, я осторожно посмотрел через стекло и увидел, что внутри никого нет. Показав на дверь, я сделал знак Гене, чтобы он открыл её. Но, Геннадий, отрицательно покачал головой и показал глазами на ближайшее окно, которое было слегка приоткрыто. А, Гена боится, что дверь может быть заминирована, ну ему виднее, у него опыта больше, чем у меня. Закинув пистолет-пулемет за спину, я осторожно, толкнул оконную створку, и, ухватившись за подоконник, закинул свое тело, внутрь помещения. Тут же взяв автомат в руки, я внимательно осмотрелся по сторонам — вроде все тихо!
Подойдя к двери, я внимательно осмотрел ее изнутри и, не увидев никаких растяжек и прочих сюрпризов в стиле «милитари», толкнул дверь от себя. Братья Патроховы зашли в здание, и мы втроем обыскали его сверху донизу, но ничего не нашли! Не было ни людей, ни оружия. Остались только следы пребывания в этом помещении: обрывки упаковочной бумаги, пластиковые бутылки и остатки еды.
— Давайте-ка братцы, разойдемся и осмотрим всю территорию части. Где-то они должны быть, — задумчиво произнес я. — Если нет живых, то должны быть, хотя бы тела. Да, и еще, младший Серов, говорил, что у них было много стрелкового оружия и амуниции. В «Ниве» ничего подобного не было, значит, оружие все еще здесь.
Я отдал, одну из раций Гене, и отправил его, на всякий случай, к воротам. Витю, я отправил в дальний конец части, там виднелись подземные капониры. А сам направился к стоящим поблизости гаражам. Самый ближний, ко мне гараж выглядел подозрительно отремонтированным, ворота были целыми и на них висел замок, с учетом того, что все остальные гаражи зияли пустыми проемами, это наводило на определенные размышления.
Среди тех вещей, которые лежали в бардачке «Нивы» была связка ключей. Один из ключей, подошел к навесному замку, которым были заперты гаражные ворота.
Гаражный бокс, был заставлен ящиками и коробками — кажется, я нашел искомое оружие и амуницию. Один из темно-зеленых ящиков, был открыт — в нем лежали автоматы Калашникова 74М.
Бух! Бух! — раздались глухие удары. Звук разносился откуда-то снизу. Посмотрев под ноги, я увидел, что под ногами у меня крышка металлического люка. По всей видимости, люк закрывал спуск в смотровую яму. На связке, нашелся ключ, который подошел к замку, запирающему люк.
— Спокойно, парни! Сейчас, дядя Леша вас выпустит! — закричал я, отпирая замок люка.
Когда люк откинулся в сторону, наружу вылезли Вовка Серов и Данила Ветров. Оба были измазаны в крови: на одежде, руках и лице — везде была кровь. Но, у самих из них, не было явных повреждений и ранений. Значит, кровь чужая. Вопрос: чья?
— Что с вами произошло? — изумленно спросил я. — Чья кровь?
— Синька! — тихо ответил Вова. — Кружевников, падла, его подстрелил. Пытались кровь остановить, вот и перемазались, с ног, до головы.
— Кровь остановили? — спросил я.
— Нет, — обреченно ответил Вова. — Умер Сашка. Кружевников — сука, найду — живым на куски порву!
— В смерти Синьки, виноват ты — Вова. Понял?! Я тебе, что сказал: сидеть в Керчи и не высовываться! А, ты что сделал? Какого хрена, ты поперся сюда? Захотелось, самому во всем разобраться? — яростно, глядя в глаза Вовке, сказал я. — Ну, что разобрался? Учти. Смерть Сашки Хорошко, на тебе!
— Леха! Иди на хрен. Я сам знаю, что виноват! — угрюмо ответил мне, младший Серов. Он выглядел расстроенным и подавленным. — Понимаешь, я хотел сам у Кружевникова все узнать. Он ведь, нам все это время врал! Я, даже не успел ничего понять — только вошел, а он сразу на нас, с Ветровым, ствол наставил. Сашка, рядом стоял, он дернулся, хотел автомат из рук Кружевникова вырвать, но тот очередью полоснул.
— Понятно. А, где Енот?
— Внизу сидит, рядом с телом Сашки. Совсем скис пацан, они с Синькой, были, как братья, десять лет спали на соседних койках в интернате. — Ветров, говорил, не поднимая глаз.
— О! А кто это у нас, такой разговорчивый? — ехидно произнес я, глядя на Данилу. — А! Это же, герой Ветров, он же Ветер! Человек, который, не выполняет приказов! Человек, который бросил свою девушку одну, в комнате, где на полу было по колено кислоты. Да, Ветров! Бросил!
— Что с Настей?! — с выпученными глазами прокричал Данила.
— А, тебе, какая на хрен разница? Ты же её бросил, а сам убежал, — я говорил жестко — цедя и выплевывая, каждое слово, в лицо Ветрову.
— Алексей Иванович, ну скажите: что с Настей? С ней все в порядке? — умоляющим тоном произнес Данила.
— Да, все в порядке с твоей Настей. Так, пара пустяков — сожженная кислотой кожа на руках и ногах, — успокоил я Данилу.
— Как, сожженная кислотой?! — выражения лица Данилы, олицетворяла собой, просто, какую-то вселенскую скорбь. — Это, все из-за меня, да?
— Ну, конечно, из-за тебя, придурка! — на Данилу, нельзя было спокойно смотреть, казалось еще несколько обидных слов, с моей стороны, и он броситься бежать к своей Насте, не смотря на то, их разделяло не меньше пятидесяти километров. Я решил немного сжалиться над подростком: — Да, ладно тебе, все с ней нормально. Просто кожа некоторых местах покраснела, за пару дней это пройдет. Но, учти, ты все равно — дебил, которому нет прощения.
— Правда?! — с надеждой в голосе, прошептал Ветров.
— Конечно, правда! Даже не сомневайся, ты — дебил, из дебилов.
— Нет. Я хотел спросить: правда, что с Настей ничего страшного не произошло.
— Да, правда, правда, — успокоил я Ветрова. — Я лично приехал, и всё за тебя доделал.
— Спасибо! Большое спасибо, Алексей Иванович!
— Потом сочтемся! Вова, подгоняй «Хонду» и «Ниву», надо вывезти, все ценное. Только Кружевникова, из багажника перекинь на заднее сиденье!
— Эта падла ЗДЕСЬ?! — восторженно взревел Вовка.
— Только попробуй его тронуть, — предостерег я, Серова: — Ни один волос не должен упасть с его головы. Понял? После допроса, он весь твой, но пока я его не допрошу, он — неприкосновенный. Понял?!
— Хорошо, я подожду. Месть — это блюдо, которое нужно подавать холодным.
— Вот и правильно.
Я подошел к ближайшему ящику, и вытащил из него автомат. Это был — АК-74М. Автомат с пластиковым прикладом, черного цвета. Приклад складывался в сторону, на вид автоматы был новенький, и ни разу не использовался в деле. В соседней, коробке лежало несколько пластиковых рожков, я снарядил автомат и передернул затвор.
— Надо спешить, — вдруг произнес Ветров — Когда, эта падла, Кружевников нас запер в яме, то я слышал, как он с кем-то говорил по телефону. Сева, вызвал кого-то, чтобы они здесь прибрались. Понимаете? Скоро сюда нагрянут «уборщики».
— О! Так, это в корне меняет дело: наши машины, прячем в дальние гаражи, а сами прячемся по кустам. Оружие разберите, а то я сейчас гараж закрою. Будем засаду на «уборщиков» устраивать!
— Зачем? — спросил Витя, рассовывая по карманам, запасные рожки к «калашам». У него на плече висело два АК-74М, видимо второй, для брата. — Оружия у нас в достатке, пацанов освободили. Зачем нам еще и с какой-то группой поддержки воевать?
— Элементарно, Ватсон: если, Кружевников, не остался встречать «уборщиков», значит, он в автономном плавание, то есть, его пропажу долгое время не заметят. А, вот, когда «уборщики» не найдут оружие и наших пацанов, то они, тут же поднимут вой. А, вдруг, мы с ними, по дороге пересечемся? Вот, ты знаешь, на какой машине они будут? Нет? И я, не знаю? А, они, скорее всего, знают белую «Ниву» Кружевникова. Поэтому, вариант только один — ждем здесь, и когда злодеи приедут, всех, на хрен, валим! Хотя, нет, постараемся захватить живыми, если не допросим, то хоть попытаем.
— Как работать будем?
— Тело Хорошко, в мою машину. Положите его в обнимку с Кружевниковым, пусть проникнется моментом. Еноту дайте снотворного, пусть поспит. Из него, сейчас, все равно, боец никакой, — я протянул Вите, упаковку таблеток, которые подмешивал Насте, в чай. — Гена, займет позицию на крыше, отремонтированной казармы, оттуда, замечательный вид — легко контролировать подступы к части. Я, Витя и Вовка — заляжем в этих кустах, — я показал рукой на густые заросли, которые неприступной стеной, окружали гаражные боксы. — А, Ветров, пусть займет позицию, на крыше гаража. Всем понятно? Тогда, разбежались! Первым, действовать буду я, все остальные ориентируйтесь на меня.
Я взял себе, еще два запасных магазина к автомату и разгрузку, которая лежала поверх, одного из ящиков. Разгрузка была очень удобной — карманы для автоматных рожков, располагались на поясе, по бокам. Можно было лежать и ползать по земле, не боясь, что грязь набьется в магазины.
Обе машины, загнали я дальние, пустующие боксы. Гена и Ветров, залезли на возвышенность. У Гены, в руках был оптический прицел, снятый с СВД, это должно было ему помочь обнаружить противника на дальних подступах. Виктор, лег по другую сторону гаражной площади, спрятавшись в густых зарослях дикой розы.
Я и Вовка Серов, легли в кустах, которые примыкали, к гаражу с закрытыми воротами.
— Слушай, Леха, ты извини, что так получилось, — шепотом произнес Вова: — Я знаю, что накосячил, но поверь мне, я хотел, как лучше!
— Хотел, как лучше, а получилось — как всегда! Ладно, проехали, но знай — смерть Синьки, на твоей совести!
— Знаю, можешь не напоминать!
— Алексей Иванович, у нас гости, — прошептал в рации, голос Гены. — Газ-66, тентовый. В кабине три человека. Что в кузове не знаю, не видно. Прием,
— Понял. Работай по обстановке. Прием!
ГАЗ-66 — это армейский грузовик, в кузове, закрытым брезентом, может разместиться человек двадцать. Если, это так, то у нас могут быть проблемы. Знать бы наверняка, есть ли в кузове еще кто-то, можно было бы изрешить кузов, как только машина заедет на территорию части. А, вдруг, это вообще не «уборщики», а местные жители, которые потихоньку разбирают здания воинской части, на стройматериалы? И, что тогда? Убить, ни в чем не повинных людей? Твою мать, что же делать?
— Всем внимание, у нас гости! Армейский грузовик, стрелять, только по моей команде! — громко произнес я, чтобы услышали Витя и Данила.
Через десять минут в ворота части въехал темно-зеленый ГАЗ-66, его брезентовый тент зиял большим количеством заплат и прорех. Из кабины, выпрыгнули трое мужчин, двое из них, были среднего возраста, лет сорока пяти — пятидесяти, а третий совсем пацан, лет пятнадцати. У мужиков, в руках, были охотничьи двустволки. Все трое, судя по их лицам, были представителями «депортированного народа».
Молодой паренек запрыгнул в кузов «шестьдесят шестого» и принялся выкидывать оттуда большие полиэтиленовые мешки, наполненные пенопластовыми шариками. А, это им еще на хрена?! Следом за мешками с пенопластом, из кузова стали выкидывать мешки с цементом. А они тут, что стройку решили затеять?!
Мужики с двустволками, подошли к гаражным воротам и один из них принялся шарить ключом в замке, пытаясь его открыть.
Ну, что раз они хотят открыть ворота гаража, значит, это наши клиенты. Трое, с охотничьими двустволками — это, как-то, вообще не серьезно.
— Вова, держи на прицеле молодого в кузове. Если рыпнется, вали его, — прошептал я, младшему Серову.
Взяв автомат наизготовку, я аккуратно встал и, медленно вышел из-за кустов. Оба татарина, были так заняты процессом открывания замка, что даже не заметили, того, что я зашел им за спину.
— Дядечки, а вы случаем, дверью не ошиблись? — громко, спросил я. Сзади, раздался лязг передернутого автоматного затвора — это Витя Патрохов, вылез из своего укрытия.
— Эй, вы кто? — испугано прокричал, один из татар. Оба замерли, как вкопанные, не зная как реагировать на наше появление. — Мы, не знали, что здесь есть военные. Мы сейчас уедем.
— Папаша, хорош, мне втирать, что ты, типа, случайно, здесь оказался. Двустволки положили на землю, а сами, тихонечко, встали на колени и руки скрестили на голове. Выполняем!
— Зачем, руки на голову, а, брат! Зачем, на колени вставать, давай миром расходиться, а! Брат, что скажешь?! Денег, хочешь? Я не обижу! — один, из татар, с льстивой улыбкой, демонстративно полез в карман, за деньгами. — Сто долларов, хватит? А, нет, вас же двое. Двести долларов, да, брат!
— Руки! Руки, вверх! — закричал я, опасаясь, что вместо денег, татарин, вытащит из кармана пистолет. — Если не перестанешь, смыкать своими ручонками, получишь дырку в голову и отправишься на встречу, со своими предками.
— Папа, что здесь происходит?! — молодой пацан, вышел из-за «Газона», держа в руках совковую лопату. — Кто эти люди?
— Малыш, положи лопату на землю! — в дело вступил Вовка Серов. — Не доводи до греха!
— Давайте, мы все-таки уедем. Мы же ничего не сделали противозаконного! Отпустите нас, — татарин начал медленно отступать, в сторону, пытаясь закрыть собой пацана.
— Так, дети гор, кончайте ломать комедию. Мы знаем, что вы прибыли сюда, для того, чтобы убраться за Кружевниковым. Так что у вас есть только один способ спасти свои жизни — рассказать на кого вы работаете и сколько вас всего в этом замешано?
— Да, пошел ты на…
Договорить молодой татарин не успел, приклад моего автомата врезался в его голову. Хрясь… и пацан упал, как подкошенный. Оба татарина, дернулись со своими двустволками, пытаясь прийти на помощь своему малолетнему единоверцу, но Витя был на чеку, он дал короткую автоматную очередь, под ноги татар.
— Ша! — крикнул Патрохов. — Еще хоть одно движение — и вы трупы!
— Мы, не знаем никакого Кружевникова. Вы ошибаетесь, мы не те за кого вы нас приняли!
Бах! — я выстрелил из автомата, во второго татарина, который все это время, стоял молча, за спиной первого. Автоматная пуля, пробила горло мужчине, и он, упал на землю, хватаясь руками за страшную рану на шее. Все ошарашено замерли. Татары, от того, что их единоверца, только что хладнокровно застрелили, мои подчиненные, от неожиданности — до сих пор, никто из них не верил, что все происходящее всерьез. И только когда пролилась первая кровь, все поняли, что возврата назад не будет. Раненый, лежал на земле, дергая ногами и хрипя, из его горла, била кровавая струя.
Бах, ба-бах! — короткая очередь, в два выстрела, добила раненного и прекратила его мучения. Все это, я сделал со скучающим выражением лица, как будто не человека убил, а прочитал скучный анекдот в газете. Самое неприятное для меня, что сейчас, я ни капли не притворялся. Мне и, правда, было все равно, что я только что, хладнокровно убил человека. Интересно, это произошло, из-за усталости, которая навалилась на меня, в связи с бурными событиями последних дней или я по натуре своей, такой морально — нравственный урод?
Я так и не понял, то ли хладнокровная расправа над сородичем, то ли выражение моего лица, во время расправы, сделали свое дело, но татарин в годах, «поплыл». Он упал на колени, и пополз на них к своему сыну — молодому пацану, которого минуту назад, я ударил прикладом автомата. При этом мужчина, что-то лепетал по-татарски.
— Витя, оттащи этого чучмека, под стеночку гаража, и свяжи его, чтобы, он не убежал, — я указал пальцем на пацана. Потом, повернувшись к Вовке Серову, сказал: — Бери Ветрова и начинайте все барахло загружать в «Газон».
Вовка, внимательно посмотрел на меня, при этом в его глазах, я четко различил искорки страха. Не знаю, что он пытался во мне разглядеть, но уже через минуту, они с Ветровым открыли гаражные ворота и приступили к погрузке трофеев в кузов грузовика. Гена остался стоять на крыше казармы — вдруг, к нам пожалует еще делегация гостей. Ну, а мы с Витей, оттащили подальше от гаража с трофеями, пожилого татарина, и принялись в скором темпе его допрашивать.
Во время допроса, к татарину, мы не применяли, мер физического воздействия, так, может пару раз всего ножичком в ляжку ткнули. И то, только для того, чтобы он не забывал говорить по-русски, а то видимо от чрезмерного волнения, несколько раз, сам того не замечая переходил на свой язык.
Из допроса стало известно, что «уборщики» были родом из села Луговое, которое находиться в тридцати километрах севернее заброшенной воинской части. Того, с кем мы сейчас «разговаривали» зовут Ильяс Вилиев, молодой пацан, его сын — Рустем, а тот мужик, которого я убил — двоюродный брат Ильяса, по имени Тимур.
Час назад Ильясу, позвонил родственник и попросил, сделать для него одну работу — прокатиться в эту воинскую часть, чтобы устранить кое-какие неприятности. Под неприятностями, родственник понимал, следующее: надо было скрытно вывезти все имущество, что лежало в гараже и если получиться, то связать и привезти русских парней, которые были заперты в смотровой яме. Один из русских был убит, его труп надо было залить цементно-пенопластовой смесью, прямо в этой же смотровой яме. Родственник, особо не уточнял, на счет состава смеси, просто сказал, что лучше всего тело залить цементом. А, уж, применить пенопластовую крошку в виде замены песка, придумал, именно Ильяс, он, по профессии, был строителем. За проделанную работу, родственник обещал списать долг, за стройматериалы, которые Ильяс брал для строительства дома. По словам Ильяса, родственник был очень влиятельным в татарской общине, и отказать ему, Вилиев не смел.
— Витя, держи этого гаврика на прицеле, я пойду, посмотрю, как там дела с погрузкой обстоят.
С погрузкой все было хорошо — погрузка была окончена. Ветров и младший Серов, быстро закидали ящики и коробки в кузов грузовика. Когда я подошел к машине, то эти двое стояли и задумчиво смотрели на пакеты с пенопластовым крошевом и мешки с цементом.
— Леха, как думаешь, зачем они сюда, все это привезли? — с интересом спросил Вовка. — В кузове есть еще и пластиковая емкость, литров на двести воды и бетономешалка с ручным воротом. Они, что собирались здесь цемент мешать?
— Собирались. Они должны были вас, в той смотровой яме, в цемент закатать. А пенопласт, вместо песка, он же легче, и объемом, побольше будет, чем песок. Так удобнее и практичней.
— Ни хрена себе! — присвистнул от удивления Ветров. — Вот, ведь злодеи — живых людей в бетон закатывать. Одно слово — звери.
— Если бы, вы дали себя спокойно связать, то вас бы никто в бетон не закатывал.
— Что с ними теперь делать? — со странными нотками в голосе, спросил Серов. — Нельзя их отпускать.
— Конечно нельзя, — согласился я. — Один из них твой, Вовка, второй — твой Ветров. Кому, какой достанется, решайте сами. Только, давайте побыстрее, а то времени уже, почти шесть утра, а нам надо к восьми в больницу за Васей.
И опять, я все это сказал, таким спокойным голосом, как будто речь шла не об убийстве людей, а о раздаче подарков. Типа, есть два подарка, но я не знаю, кому какой вручить, и Вова с Данилой, сами должны это определить.
Давая возможность Ветрову и Серову побыть наедине, я сел в кабину «Газона» и заведя машину, проехал немного вперед, а потом развернулся задом, к открытым, гаражным створкам. Чтобы не терять время, я вытащил из кузова бетономешалку, и принялся мешать раствор. Ничего, особо сложного в этом не было, надо было всего лишь залить в барабан воды, насыпать туда же цемент из мешков и пенопластовое крошево из целлофановых пакетов. А потом оставалось, лишь крутить ручку ручного привода. Когда смесь оказывалась готова, барабан переворачивался и, цементно-пенопластовая смесь выливалась прямиком в смотровую яму.
Ухватив за ногу, я подтащил, убитого мною татарина к яме, перед тем как скинуть его туда, я обыскал карманы. Ничего интересного, я там не нашел: несколько мелких денежных купюр, пачка сигарет и зажигалка. Снял, только с пояса патронную сумку, в которой было восемь патронов двенадцатого калибра. Не найдя больше ничего ценного, я скинул труп в смотровую яму.
Ну, что у меня все готово: первый труп уже лежит на дне ямы, даже пробная партия цементного раствора готова, осталось только скинуть в яму еще два тела и можно приступать к заливке ямы цементно-пенопластовой смесью.
Обернувшись, я увидел, что Серов и Ветров сделали свой выбор: Ветров стоял, рядом с Витей, направив свой автомат на Ильяса. Вовки Серого не было видно, значит, он сейчас за гаражом, рядом со связанным пацаненком.
Бах! — за гаражом, грянул одиночный выстрел, не знаю, почему, но мне он показался слишком громким, как будто прогремел выстрел из гаубицы.
Ильяс понял, что только что произошло, он упал на землю и завыл по-волчьи, скребя пальцами рук, потрескавшийся асфальт воинского плаца. Вот только сейчас во мне проснулись какие-то чувства — мне стало до глубины души жалко Ильяса. Нет, не из-за того, что его сейчас убьют, а из-за того, что он только, что потерял сына. Я, прямо почувствовал на своей шкуре, что он сейчас переживает. Все-таки, я и сам был отцом двоих детей. Это была, такая боль, какую никогда, нельзя сравнить с физическими мучениями, это было намного сильнее и страшнее. Казалось, что мир, в одно мгновение рухнул и тебе больше незачем жить!
Я стоял и смотрел: на катавшегося, по земле и плачущего Ильяса, на бледного Ветрова, который не мог себя пересилить и выстрелить. Смотрел и шептал еле слышно — «стреляй, стреляй… не мучай его…ну, стреляй же».
Ветров, так и не выстрелил — не смог, он отбросил автомат и отбежал в сторону, на несколько метров, и там, упав на колени, заплакал.
Бах! — грохнул одиночный выстрел, и Витя опустил свой автомат. Пуля, попала Ильясу в голову, и он перестал кататься по земле, обмякнув тряпичной куклой.
Из-за угла гаража вышел Вова, который тащил за ноги застреленного сына Ильяса. Даже, не взглянув на меня, Вовка прошел мимо, и сразу же скинул тело в яму. В это же время, Витя деловито, обыскал карманы Ильяса, и тоже притащил его труп к яме.
Когда, все три тела были сброшены в яму, я вытащил блокиратор из барабана бетономешалки и, вылил первую порцию раствора, на тела, застреленных нами татар. Кивком головы, я дал понять Серову и Вите Патрохову, что теперь, их очередь разводить цементно-пенопластовую смесь, а сам пошел к сидящему на коленях Даниле. Надо было утешить пацана, сказать ему, что-нибудь ободряющее, а то еще вдруг с горя застрелиться. Нынешнюю молодежь не понять: то смотрят по телику, с милой улыбкой, какую-нибудь очередную страшилку, типа «резня бензопилой, где-то там», еще и ржут при этом, то пойдут, и с крыши спрыгнут, от какой-нибудь, невинно оброненной, в их адрес фразы.
— Ветров, хорош, реветь, как баба, у нас еще куча дел. Настю, надо забрать. Она сильно за тебя переживает, места, наверное, себе там найти не может, от волнения за тебя, — я присел на холодный асфальт рядом с Данилой.
— Я не смог. Понимаете, не смог выстрелить. Какой я после этого воин? — всхлипывая, произнес Данила: — Он же враг, он же хотел нас убить. А я не смог в него выстрелить. Почему? Почему, вы смогли, так легко застрелить первого татарина? Я же смотрел на ваше лицо, когда вы стреляли, вы были абсолютно спокойны. Как у вас это получилось?
— Ты, что думаешь, это мой первый покойник?
— Но, вы не воевали на войне, как братья Патроховы.
— И, что? Причем здесь война? — тихо произнес я. — Скажу тебе по секрету — у меня за плечами семь трупов, этот татарин стал восьмым. Только двоих, я убил случайно, в драке, когда мне было двадцать лет. Не рассчитал, своих сил, и насмерть забил двух гопников, которые польстились на мой кошелек. Остальных я убил намеренно и хладнокровно.
Сейчас я вспомнил всех, тех, кто покоился на моем личном кладбище:
Первые двое были уличными хулиганами, которые решили ограбить молодого «дембеля» гулявшего по улицам ночного Киева. Хулиганы оказались слишком хилыми, чтобы выдержать удары, немного пьяного «дембеля». Ну, а я тогда, был слишком глупым, чтобы ценить чужую жизнь. Яростная, короткая стычка, после которой, «дембель», поправив бардовый берет, пошел себе дальше осматривать достопримечательности ночной столицы, а оба хулигана, так и не дождавшись медицинской помощи, скончались в густых зарослях парка. О, том, что они умерли, я узнал через несколько месяцев, когда совершенно случайно наткнулся на заметку в газете с криминальной хроникой. Оказывается один из хулиганов, был студентом, музыкального ВУЗа, причем очень талантливым студентом, ему пророчили грандиозный успех. Паренек, был из бедной семьи и, скорее всего, выйти, на дорогу ночного разбоя его заставила нужда, все-таки время было такое — бедное и нищее, середина 90-ых!
Третий и четвертый — были моими прямыми конкурентами по бизнесу. Это было еще в самом начале моей предпринимательской деятельности. Им, видите ли, не понравилось, что я стал «играть на их поле», и меня, не совсем вежливо, попросили уехать из этого города, иначе, меня в ближайшее время увезут на катафалке. С этими двумя, пережитками «лихих девяностых», произошел несчастный случай на охоте — один из них, «случайно» выстрелил в другого, и так распереживался из-за этого, что не выдержал мук совести «застрелился». Именно такой была официальная версия происшедшего, тем более, что все найденные улики, указывали на эту версию. У обоих «охотников» остались семьи.
Пятый и шестой — были охранниками, в заводоуправлении Макеевского металлургического завода. В тот день, мы с братьями Серовыми «брали» кассу завода. Это был наш третий, заключительный «скачек». После него, мы решили завязать с разбойными нападениями. Поначалу, все шло, как «по маслу» — быстро вошли в помещение кассы, уложили на пол работников и охранников, а потом выскочили наружу. Братья Серовы, шли первыми, неся собой мешки с деньгами, я отступал последним, держа на прицеле охранников кассы. Когда я выскочил на улицу, то увидел следующую картину — братья Серовы стоят, поднявши руки вверх, мешки с деньгами и их оружие лежат на асфальте, а напротив них, стоят два рослых мужика, в бронежилетах и с помповыми дробовиками в руках. Ну, а дальше, мои инстинкты, сработали раньше, чем мозги — четыре выстрела и два трупа охранников остались лежать на асфальте. Легкие кевларовые бронежилеты, не могли остановить пули, выпущенные из пистолета «ТТ». У обоих, застреленных мною охранников были дети, у одного — две девочки, а у второго — сын.
Седьмой — был единственным, кого я отправил на тот свет, испытывая при этом чувство глубокого удовлетворения. Седьмой — был педофилом, которого выпустили на свободу, из-за не правильно оформленных, во время следствия улик. Ну, и плюс, ко всему, он еще был дядей, одного из высокопоставленных симферопольских чиновников. Эта, тварь, специально приехала в Керчь, чтобы «развлечься» вдалеке от родных пенатов. Его взяли, на второй жертве — десятилетней девочке из нашего интерната, он ничего не успел с ней сделать, посторонние люди вовремя заметили неладное и вызвали милицию. Когда, Седьмой, ехал домой в Симферополь, его машину расстреляли на трассе Керчь — Феодосия. «Тайота камри» получила восемь пулевых пробоин, водитель не справился с управлением и, машина вылетела на обочину, несколько раз перевернувшись в воздухе. Водителя от мгновенной смерти, спасли подушки безопасности, он даже смог самостоятельно вылезти из машины. Когда на место аварии прибыла первая машина «Скорой помощи», то они застали жуткую картину — мужчина лежал на спине, его живот был вспорот, я кишки аккуратной кучей лежали рядом, обильно засыпанные солью, нутро живота было набито детским трикотажем: трусиками и маячками. Седьмой, мучился еще три часа, медика так и нее удалось спасти его жизнь, хоть его и эвакуировали на специально вызванном вертолете. Найти преступника, который совершил столь зверское убийство так и не смогли, хоть очень многие и догадывались, чьих рук это дело.
Восьмым — стал татарин, которого я застрелил пятнадцать минут назад. У него, тоже, как выяснилось, была семья и дети.
— Я тоже хочу как вы — убивать врагов расчетливо и хладнокровно, без сомнений и эмоций. Я вам завидую, — я вызовом произнес Данила.
— Все-таки Ветров, ты — дурак. Минуту назад, когда ты стоял над татарином и не мог в него выстрелить, я завидовал тебе. Завидовал тому, что у тебя есть чувства и эмоции. Понимаешь?
— Нет, не понимаю. Как можно завидовать слабости? Чувства — это слабость!
— Дурак, он, дурак и есть! — с усмешкой произнес я. — Вот скажи мне, Данила, тебе нравиться запах духов твоей девушки?
— Ну, нравится, и что? — с непониманием, спросил Ветров. — Причем, здесь это?
— А когда твой нос заложен, и ты не распознаешь запахов, тебе нравиться запах духов, твоей девушки? — я повторил, свой вопрос.
— Странный вопрос, если я не смогу ощущать запахи, то, как я смогу понять нравиться мне запах или нет?
— Вот именно. Если у тебя нет чувств и эмоций, то, как ты сможешь жить. Какой смысл в жизни, если ты не ощущаешь её вкуса. Поэтому, я и завидую тебе. Ведь у тебя есть еще возможность чувствовать и переживать.
— Вы, и, правда так думаете или все это говорите только для того, чтобы меня успокоить?
— Да, на хрен, ты мне нужен, успокаивать тебя еще, — нарочито грубо ответил я. — Все вставай, парни, вон уже почти закончили, нам пора сматываться отсюда.
Возле открытого гаража, действительно, Виктор и Владимир, уже заканчивали свои бетонно-строительные работы. Смотровую яму, конечно, не удалось залить доверху, на это элементарно не хватило бы цемента. Трупы убитых, залили раствором, сантиметров на пятьдесят, в толщину. Весь оставшийся пенопласт насыпали поверх цементной стяжки. Последние два мешка цемента, развели с водой и залили, получившейся смесью закрытый люк, который вел в яму.
Когда все следы нашего пребывания, были убраны, легковые машины выгнали из гаражей, и построили весь транспорт в колонну. Я, и Ветров, ехали на «Хонде», у нас в багажнике лежал связанный Кружевников. После того, как Сева, пролежал два часа, в обнимку с убитым им человеком, он стал заметно нервознее. Что, в принципе, не удивительно! Растворив несколько таблеток в полулитровой бутылке воды, я насильно влил все это в горло Кружевникову — пусть поспит, хоть спокойно доедем в Керчь, а то не хватало, чтобы он выкинул, какой-нибудь фокус по дороге.
«Нива» и Газ-66, с Братьями Патроховами, Вовкой Серовым и спящим, на заднем сидении «Нивы» Енотом, должны были поехать поселковыми и объездными дорогами, так, чтобы миновать посты и кордоны. Им никак нельзя было попадаться — в кузове «Газона» лежал труп Синьки, и большой оружейный арсенал.
— Данил, садись за руль. Справишься?
— Не знаю, я никогда не ездил за рулем такой крутой тачки, — с опасением ответил Ветров.
— Если смог научиться управлять «Жигулями», то уж с «Хондой» тоже справишься. Все-таки японцы, придумывали машины, для отдыха, а не как наши, для мучений.
— Ну, хорошо, я попробую.
— Смотри за экраном ноутбука, он показывает, расположение постов ГАИ, но учти, что больше надо доверять своим глазам, а не хитроумным приборам, — я открыл ноутбук и запустил программу. — Я пока посплю, на заднем сидении. Как подъедем к Керчи — разбуди.
Когда, наши машины покинули расположение заброшенной воинской части, «Хонда» поехала прямо по дороге, возвращаясь тем же путем, которым, мы сюда приехали. «Нива» и «Газон», свернули на право, в сторону моря, им предстояло проехать вдоль береговой линии, до самой Керчи.
Удобно устроившись, на широком, заднем сидении машины, я мгновенно уснул.