На следующий день вчерашние события вспоминались как странный сон. А реальность была похожа на его продолжение — сегодня дата вылета в Египет, а Катя вынуждена сидеть на съёмной квартире и прожигать отпуск впустую. Чтобы отвлечься от угнетающих мыслей, девушка решила заняться делами. Нужно поменять медицинский полис: Катюша откладывала это уже несколько месяцев, думала — в отпуске найдётся полдня на это, тогда и сделаю. Как раз после обеда и выдались эти полдня.

В офисе компании, выдающей полисы от Кати потребовали фотографию 3х4, которой у неё, конечно же, не оказалось. Пришлось идти искать фотоателье, где делают моментальные снимки на документы. В магазине канцелярских принадлежностей, ей подсказали, что в подземном переходе через квартал, есть такое фотоателье.

В обшарпанном закутке перехода было сыро и прохладно. Катя поправляла чёрные прямые крашеные волосы, подводила губки помадой и пыталась победить блузку, последняя никак не хотела выглядеть строго и официально, вырез был слишком большим, а если его затянуть повыше — он топорщился, и на плечах появлялись складки. Из зеркала на Катю смотрели большие зелёные глаза, изящно вздёрнутый носик и в меру острый подбородок. Фотограф уже пару минут держал большой цифровик в руках и ждал, когда же клиентка налюбуется на себя в зеркало. В конце концов, Катя уселась на табуретку и приготовилась. Фотограф обрадовался, тому, что можно приступать к работе и быстрым единым движением установил, закрепил, перевернул и включил фотоаппарат на штативе. И тут крашенная в чёрный блондинка, заметила дырку на штанах фотографа. Дыра была на коленке и латка почему-то была внутри, майка Пинк Флойд не оставляла сомнений — он сумасшедший!!!

Катя раньше не имела дел с психами, но этот показался ей довольно безобидным и пока тот обрабатывал фото на компьютере, она решила с ним заговорить.

— А это вы клеите десятки на остановках? — В момент вопроса Катя почувствовала и себя немного чокнутой.

— Да, я, — Фотограф, заметно нервничал.

— А зачем вы это делаете?

— Не знаю, хочется. Ничего нового я не сообщаю людям, все видят в моих посланиях что-то вроде статуса из социальных сетей, а я хотел бы, чтоб люди вникли в слова, оттого и пишу на том, что бросается в глаза и имеет подтекст. Наверно хочу сделать мир лучше. — Он говорил сбивчиво.

— Думаете, что сможете заставить людей задуматься о чём-то?

— Не просто, думаю, я это знаю. Тот, кому нужно — увидит и, хотя бы на секунду задумается, а это уже много. Если хотя бы один человек понял, о чём я пишу, значит — я делаю это не напрасно…

Пока обрабатывалась и печаталась фотография, фотограф-псих рассказывал о том, что человек волен выбирать себе приоритеты сам, а какая-то некая «система» заставляет человека любить деньги, быть расчётливым, жестоким, глухим к чужим радостям и проблемам, все живут стереотипами. А есть люди, которые стремятся разрушать эти стереотипы, хотя и создавая этим новые. Именно такие люди и пишут в соцсетях многозначительные фразочки, которые призваны сбивать с толку зомби, заставлять задуматься и всё в таком духе. Но такие фразы на экране мониторов уже не оставляют следа в сознании и фотограф придумал новый способ донести людям свой, как он выразился «месседж». Звали фотографа Димой. После того как фотки были распечатаны, молодые люди ещё полчаса обсуждали всякие философские и жизненные темы. А когда пришло время закрывать магазинчик, Дима предложил Кате попить пивка и познакомить её со своей девушкой и с друзьями. Оговорка про девушку подействовала на Катю успокаивающе — хоть этот представитель мужского пола не флиртует и не пытается подкатить. С Катей такое бывает редко.

Пить пиво предполагалось в парке за 10–15 автобусных остановок от подземного перехода. Как туда добраться Катя себе представляла очень чётко: нужно дойти до Ворошиловского, а до него идти минут 20 пешком. Также можно проехать 3 остановки по Садовой, выйти на Ворошиловском и сесть в почти любой автобус, который сейчас будет переполнен людьми. Потом долго тащиться в пробке и наконец-то выйти на безымянной, для Кати, остановке после Площади Гагарина. Но нет — Дима повёл Катю в противоположном направлении, они прошли пару кварталов, свернули на какую-то улочку и тут же поймали маршрутку, о существовании которой Катя даже не подозревала. Она была рада, что не придётся долго гулять в центре города вместе с Димой, Кате было стыдно идти с ним рядом, настолько ужасно фотограф был одет, по её мнению. Газель возила пассажиров такими огородами и закоулками, что девушка засомневалась, в том, куда они едут. Но после непродолжительных петляний по пустым, несмотря на час-пик, улицам, маршрутка вывернула на проспект Нагибина. Они оказались совсем рядом с тем парком, попасть в который, Катя уже и не надеялась и даже, было начала паниковать. Рядом с остановкой располагался маленький супермаркет, в нём поклонник зарубежного рока купил несколько бутылок пива и сигареты.

В той части парка, где почти нет тропинок, их уже ждали. Девушка Димы, Таня, бала немного ниже него, на ней не было ни грамма косметики, но выглядела она гораздо опрятнее своего парня. Молодой человек в сиреневой футболке представился тоже Димой, как зовут его жену и двухлетнего сына, Катя не запомнила. Последний с кем она познакомилась, был широкоплечий и не бритый Лёша. У Тани был знакомый взгляд, глаза были распахнуты и как бы чисты, вряд ли это линзы, скорее — это детский Колин взгляд. Из-за него, наверное и отпадает нужда как-то выделять глаза косметикой, они и так яркие и притягивают внимание необъяснимой необычностью.

— Сегодня будем пить тёмное, надо же вас как-то приучать к хорошим напиткам. — Деловито сказал Дима-фотограф и полез в свой рюкзак. Зазвенели пивные бутылки.

— Я тебя тоже хочу просветить по поводу напитков. — Многозначительно произнёс Дима в сиреневой футболке, принимая бутылку пива из рук тёски.

— Что за напиток? — Спросила Таня.

— Попозже… — Дима взял гитару и начал что-то бренчать.

Сидели все прямо на траве, не заморачиваясь ни на какие подстилки или покрывала. В тени деревьев в центре парка было прохладно, а звуки гитары добавляли уюта в обстановку. Ребёнок ходил вокруг компании, собирал шишки, тянул ручонки к бутылкам пива, зажигалкам с пачками сигарет, лежащими на траве и вообще, он тянулся ко всему к чему не положено тянуться в его возрасте. Сегодня он напрочь игнорировал свои игрушки.

— А тут полиции нет, нас не штрафанут? — Катя осматривалась по сторонам, держа уже открытую бутылку. — Парк всё-таки.

— Да нет никакой полиции… — Дима с гитарой произнёс это так, как будто полиции нет вообще, и не было никогда. — Так вот, хотим в следующий раз не концерт устроить, а что-то вроде музыкального театрального представления. А то люди ходят на наши концерты нажраться и пообщаться, а то, что мы там, на сцене — это как-то никому не важно. Только надо это сюрпризом сделать, чтобы было интереснее.

— А сценарий хоть какой-нибудь есть?

— Так мы тут для этого и собрались. Надо придумать ещё, как аренду аппаратуры отбить, там вход бесплатный в этот день, а нам шестьсот рублей заплатить нужно будет…

— Я придумал, как начать, подойдёт под любое шоу, — Заговорил фотограф, — Только это надо делать нахрапом, чтобы никто не успел понять, что всё игра, саунд-чек придётся проводить заранее, да лучше вообще никому не показываться на глаза перед концертом, у меня уже несколько идей. Вот один выходит на сцену и представляет всю группу, делает вид, что волнуется, время тянет, а потом из-за кулис… Там кулисы есть вообще?..

О чём шёл разговор, Катя, толком, не понимала, но ей было приятно находиться среди этих людей, они были непохожи ни на коллег, ни на знакомых, ни на хиппи из фильмов — они были другими. Вроде люди как люди, а сидение на траве в центре мегаполиса под гитару, добавляло чего-то нового. Да и общались они как-то иначе — интонации другие, это не акцент, а манера говорить. Дима-гитарист разговаривал уверенным тоном, даже немножко надменно иногда, но в его интонациях совсем не было враждебности или даже негатива. Вот говорит человек о чём-то плохом, о том, что ему не нравится, а иностранец, не знающий русского, решил бы, что речь идёт о чём-то нейтральном или даже хорошем. Таня иногда дёргала своего Диму за короткий рукав футболки и спрашивала «А это что?», если слышала непонятное слово, произносила она этот вопрос, так как если бы ей было лет пять-шесть. К тому же, Катя заметила, что у Тани под кроссовками носки разного цвета — один красный с белой полоской, а другой — синий, без полосок или узоров, да ещё и короче красного, в общем, случайно не перепутаешь. Потихоньку пиво у всех заканчивалось.

Гламурненькая Катюша ни за что бы не поверила, если бы ей ещё вчера утром сказали, что она будет вот так сидеть, даже не на лавочке, а на чьём-то рюкзаке, называемом тут почему-то бэком, пить дешёвое пиво прямо с горла, слушать гитару и наслаждаться компанией неопрятных парней и совершенно безвкусно одетых девушек, обе из которых даже косметикой не пользуются.

— А это какое-то безалкогольное пиво? — Спросила Катя. Ей показалось странным, что она ни на йоту не охмелела.

— Нет, это тёмное пиво, оно легче светлого. — Ответила Таня. — Тёмное вкуснее, но его найти трудно, рекламы нет, и люди не покупают, а раз не покупают — зачем продавать, нет в ассортименте — зачем рекламировать. Замкнутый круг. В Украине вообще из тёмного, только дорогое зарубежное мы видели. Так что тут нам ещё повезло.

— Ну что, пойдём к нам? — И гитарист Дмитрий начал зачехлять гитару.

Жил Дима в двухкомнатной квартире на пятом этаже, лифта не было. В квартире было уютно, мебель ещё советская, компьютер с огромным экраном, на стенах ковры, а на полу игрушки.

— Где обещанный напиток просвещения? — Потирая руки, спросил Дима-фотограф.

— На кухне, — С улыбкой и какой-то отстранённостью отозвался хозяин квартиры. — Просвещение гарантируется! — Он снова заулыбался.

Напитком просвещения оказалась настойка из каких-то грибов. Катю заверили, что грибы не галлюциногенные, что всё гораздо проще и безопаснее, чем рассказывают по телевизору. Зависимость эти грибы не вызывают и ничего страшного в их употреблении нет. Потом небритый Лёша добавил, что они сами не наркоманы и балуются такими вещами очень редко, так что Катя попала в нужное место в нужное время. Девушки отказались от этой настойки, а Дима в майке Пинк Флойд заявил, что ему и полстакана хватит. Потом они обсуждали дозировку и то, что полстакана «это ни о чём», но, в конце концов, Диме налили полстакана, остальным, включая Катю — по полному, и все выпили. Катя поняла, что её даже не спросили, хочет она этого или нет, только когда сделала последний глоток. «А гулять — так гулять! Вон, пацаны пьют и живы-здоровы, им жёны даже не запрещают этого. А когда ещё такой случай выдастся?» — Оправдывалась Катя сама перед собой. Автопилот не имел рефлексов самосохранения, а от того тянул в рот любую налитую Кате жидкость, будь то коктейль, мартини, водка или как сейчас — настойка на грибах. Какие грибы и на чём они настаивались — автопилоту было наплевать.

Все закурили, и Лёша продолжил историю, которую начал рассказывать ещё в подъезде, пока поднимались. Было весело. Потом заговорил Дима ПинкФлоид, расположившись на стиральной машинке. Он рассказывал о том, как они с Таней ездили этим летом автостопом, рассказывал про украинские города и что было интересного в пути.

— … И у кого ни спросишь «Как пройти?» все отвечают-отвечают, а потом заканчивают одной и той же фразой «И прямо-прямо-прямо», вот что угодно спроси и конец ответа будет «И прямо-прямо-прямо». Это фишка, видимо, украинская такая. Я однажды не выдержал в Запорожье и заржал, когда мужик это «прямо» повторил, раз пять или шесть. А ещё — нам почти ни разу не сказали, что пешком идти не стоит, что далеко — всё на оборот! Они во всех городах — «Тут пара километров» или «Не знаю, ну полчаса пешком — максимум», а оказывается, что полдня идём, да ещё и с рюкзаками тяжёлыми. Только тот мужик, который меня рассмешил, сказал нам, что пешком — вообще не стоит, но мы же упёртые, мы же застопим где угодно и когда угодно. Километров 30 шли, никто не остановился, вот до самого вечера шли… А ещё в Макеевке случай был, это рядом с Донецком, там…

«И тут Остапа понесло» — подумала Катя и перевела взгляд на Диму-хозяина квартиры. Тот слушал оратора со стиралки, открыв рот, ловил каждое слово, но даже не улыбался, когда тот отмачивал что-то такое, от чего Катя смеялась аж до слёз. Вторые половинки обоих Дим ушли в комнату. Катя смотрела гитаристу прямо в глаза и не могла отвести взгляда, ей хотелось что-то ему сказать, но она никак не могла сформулировать, что именно. Наконец, объект её внимания перевёл взгляд на Катю, и они смотрели друг другу в глаза. Зрачки становились всё больше и больше, глаза приближались, они были уже не в полутора метрах от Кати, а в метре. Потом 90 сантиметров, 80, 60, полметра, 20 сантиметров. Они были огромными и чёткими, кроме них не было вообще ничего, только огромные глаза с гигантскими зрачками. 15 сантиметров, 10, 5, два сантиметра, но чёткие-чётки, не смотря на то, что так близко. 1 сантиметр, 0, -1, -5, -10… Глаза Димы были уже внутри Катиной головы и продолжали движение вглубь! Она зажмурилась и стала мотать головой, чтобы отогнать морок. Потом одним прищуренным глазом обвела кухню — никаких гигантских глаз, всё в порядке. Дима на стиральной машине продолжал вещать.

— …Так вот, там очень много людей так в палатках живут, очень разных людей. За пресной водой ходить далеко и по закону — нельзя туда ходить, водопад находится на охраняемой территории, МедвеПут там дачи себе правительственные строит, но это всё фигня. Там такие девушки-нудистки — просто вах! — Фотограф попробовал произнести последнюю фразу с грузинским акцентом, но вышло как-то по эстонски. — Море чистое-чистое, мы там подводную фото-сессию устраивали!

— У тебя есть подводный фотик? — Удивлённо спросил Лёша откуда-то с подоконника.

— Нет, у нас мыльница дешёвая, мы на фотоаппарат презерватив натягивали, порвали несколько, правда. Ты если будешь такую же тему мутить — ты презики нормальные бери, как для себя, а не по 20 рублей. Так вот, я же не о том! Был там этим летом такой персонаж, звали его все Паша-алфавит, потому что он очень часто говорил «От А до Я, всё по алфавиту», сам он называл себя архитектором нашего мира и нёс такую муру, что на здоровую голову не налезет. Но если повнимательней его послушать — этот юродивый шарит что к чему в нашем «семимилиардноуровневом» мире, который он сам и построил из алфавита от А и до Я. Он нёс разнообразную херню постоянно, заткнуть его было нереально. Его и били, и прогоняли со стоянки, и объяснять пытались. Как-то раз связали и скотчем рот залепили. А один раз накурили его, потом глауциной напоили, это тамошняя наркота такая, сам не пробовал, но говорят, сознание меняет и мыслей добавляет. Вы представляете, что с этим архитектором было после гашиша и глауцины, если он в обычном состоянии с головой не дружил?! Я — не представляю. Но в тот вечер он молчал… Ну иногда сам с собой несколькими многозначительными фразами перекидывался, и снова молчал. Некоторые за него даже испугались тогда…

Катя внимательно смотрела на Диму, как жестикулирует, как заглядывает в лица слушателям. Докладчик за трибуной какой-то. Вспомнился анекдот про Гену и Чебурашку, как они в митинг играли. Гена стоял на табуретке и толкал речь из-под потолка, а Чебурашка снизу с транспарантом бегал, изображая народ. И тут в морду крокодилу прилетает кирпич, Гена падает, потом ругает Чебурашку, мол, ты зачем кирпичом в меня? А Чебурашка отвечает, что это кто-то из толпы.

Захотелось кинуть кирпичом в крокодила. Но где взять кирпич? Катя снова обвела взглядом помещение и, конечно, никаких кирпичей не обнаружила. Но они должны, быть! Может, спрятаны, убраны от посторонних глаз в какой-нибудь шкафчик? Вставать и шариться по чужим шкафам было как-то неудобно, и Катя решила спросить хозяина.

— А у тебя тут есть кирпич?

— Да весь дом кирпичный, — Дима уставился на Катю непонимающим взглядом. — А тебе зачем, если не секрет?

— В крокодила хочу бросить. — Чётко и быстро ответила Катя, но поняла, что чего-то в ответе, явно, не хватает, и добавила шёпотом, — А, то чего это он зелёный весь и с трубкой.

Дима засмеялся беззвучным смехом — это была истерика.

— Кать, ты крокодила видишь, где он? — Спросил Лёха с подоконника и чуть не вывалился в открытое окно от смеха.

И действительно, какого крокодила? Катя осмотрелась в поисках хотя бы маленькой ящерицы, но не увидела ничего похожего. Она же не в зоопарке, она в типичной квартире, на типичной кухне, окружённая нетипичными наркоманами. Какие, к чёрту, крокодилы?! Да если бы Катюха сейчас увидела крокодила — она бы предпочла, наверно, выпрыгнуть из окошка пятого этажа, чем находиться с ним на кухне, и тем более не искала бы кирпич… «О — кирпич! Я же знала, что тут должен быть хоть один!» — Катя заметила кирпич, он подпирал одну сторону газовой плиты. Но теперь он был не нужен и Катя погрустнела.

— …А ещё, я придумал такую вещь классную — одежда с кондиционером, только не с настоящим кондиционером, а по другой технологии. Есть такое полупроводниковое устройство, называется элемент Пельтье, оно изобретено уже лет сто как. Это пластина, подаёшь на неё постоянный ток, и одна сторона становится холодная-холодная, а другая — горячая, если плюс с минусом поменять — то наоборот. Так вот, если такими пластинами обшить одежду или одну мощную прилепить и к ней воду в трубках по уму провести — то получится охлаждающая система. Нужно, конечно, отводить тепло от обратной стороны пластины, это я тоже продумал… Но порывшись в сети, обнаружил, что опоздал! Всего пять лет назад какой-то чудак открыл производство такой одежды, сейчас шьют пончо для коров, чтоб бурёнкам было комфортно и они молока больше давали. Технологии уже сотня лет, а я опоздал с идеей всего на пять! Обидно до слёз! — Дима даже не заметил, что его никто не слушал, как минимум, пять минут, пока смеялись над крокодилом.

Кате стало неинтересно, и она отправилась в комнату к девочкам. Таня играла с малышом на ковре в центре комнаты, а мама наблюдала за этим с дивана и улыбалась. Катя попросилась за компьютер. В «вконтакте» ей никто не написал и кроме как разглядывать картинки — ничего не оставалось. Катя листала их, какие-то нравились, какие-то нет, а некоторые она вообще не понимала. Через несколько минут она заметила, что не может вспомнить ни одной просмотренной фотографии. «Наркоманка!» — укоризненно подумала про себя девушка. Перелистнув на следующую картинку, Катя остановилась. На экране была репродукция очень красивой картины: бушующее море, рыбацкое судно, странного цвета небо и гигантский, невероятных размеров кит. Кит застыл в небе, над судёнышком, непонятно — находился он в прыжке или летел, может это небесный кит какой-нибудь. Катя представила себя на этом судне и как она смотрит на кита, который больше её лодки раз в десять, смотрит на него снизу, а он летит, живой и огромный.

Кто-то задел Катин стул, и она вышла из ступора. Все выбежали на балкон и возбуждённо охали. Катя встала и поплыла к балкону. Как она переставляла ноги, юная наркоманка понять не могла, она вообще ничего не понимала и не чувствовала своё тело, в голове был туман и кит. Выйдя на балкон, Катя увидела тёмно-синий спинной плавник размером с автобус, он проплывал на уровне балкона. Кит циклопических размеров плыл по улице между домами. Катя выглянула за перила и увидела, как эта махина медленно машет горизонтальным хвостом, который бы мог уместить на себе несколько автомобилей. Девушка свалилась в обморок, это было с ней впервые. Кита она видела тоже впервые.

— Кать, ты как? — Перепугано кричал Дима в сиреневой майке и тряс её за плечи. Обморочная девушка лежала на диване, а все столпились рядом.

— Дим, а можно мы такого же заведём? Ну, пожалуйста, я выгуливать его буду, честно-честно! — Таня дёргала руку фотографа вниз, как если бы она была ему по пояс.

— Давай лучше кошку откормим до таких размеров, будет у нас белый кит-кот, ну или китокошка, с розовыми носиком и ушами. — Дима чмокнул Таню в лобик и пошёл на кухню. — По-моему — круто получится.

— Что это было? — Катя ещё не до конца пришла в себя.

— Рекламный кит, — Весело ответил Лёша и почесал небритый подбородок. — Киты бывают белыми, синими, касатками, а этот — рекламный, у него на брюхе, небось, самсуг написано или ещё какое ругательство. Вообще это была касатка, но почему-то синяя, — Он задумался на секунду, — Вот ты впечатлительная! Сначала — крокодил на кухне, потом — кит… Ты его за настоящего приняла или просто боишься больших объектов?

— Не знаю я! — Закричала Катя и заплакала. В этот момент что-то громко щёлкнуло, и монитор потух.

* * *

Как Катя добралась домой, она не помнила. На часах было начало двенадцатого, когда сознание начало принимать привычную форму, но это было лишь минутное послабление. Девушка смыла косметику и легла в свою кроватку с розовыми простынями. И тут же стали приходить мысли, они шли нестройными рядами, какие-то забегали вперёд, другие отставали. Отставшие были чётко видны, и даже можно было различить, о чём они, но думать их было рано — эти мысли ещё не дошли. А те, которые забегали вперёд — толпились в Катиной голове и кричали наперебой. Девушка пыталась прогнать их воображаемым веником, но они вели себя как будто не они тут лишние, а она. Некоторые даже больно оборонялись. Потом Кате на подмогу прибежали другие мысли и вместе с союзниками, бой стал почти равным. К двум часам ночи, почти все нежелательные гости Катиной головы перекочевали к коту, а тот, в свою очередь, начал носиться по квартире, мяукать и ловить воображаемых мышей. Ночка выдалась не из приятных.