Отец Сергея, еще не отдышавшись от беготни, выговаривал жене, как ребенку:

— Совсем меня не любишь, совсем! Не ждешь, не думаешь! Она опять опустила уголки рта, лицо стало унылым и обиженным.

Он обнял, прижал к себе.

Из-за кустов напротив дома на них смотрел человек: это был Тюкин, начальник шахты. Что-то беспокоило его, он чего-то ждал.

Сзади подошла к нему и неожиданно фыркнула в ухо лошадь. Он вздрогнул — стало видно, как он напряжен, — обернулся, разглядел и узнал лошадь, рассвирепел, хлестнул ее по морде. Она шарахнулась в сторону, унеслась.

По улице к дому Пшеничного ехала «эмка». Приостановилась. Из нее вышел человек, рассмотрел номер дома, сел обратно, приказал:

— Дальше. — И машина поехала дальше.