Егор вытаскивает из ножен меч и, присев, осторожно высовывается наружу. Никого, хотя он мог поклясться, что слышал, как кто-то кричит.
В проржавевших остовах автомобилей и обломках полуразрушенных домов, что острыми зубцами возвышаются над городом, завывает бродяга-ветер, нарушая тишину на редкость холодного вечера. Хлопья снега летят в лицо Егору. Он отворачивается и, стараясь не шуметь, идет за своей поклажей. «Неужто показалось?» – размышляет мужчина на ходу, почесывая грязными ногтями уродливый шрам на правой щеке.
Подхватив тощий рюкзак, Егор забрасывает его за спину и, еще раз оглядевшись, покидает здание, выйдя в припорошенный снегом двор. Солнце, обагряя облака красным, уже садится за горизонт. На небо лениво поднимается Луна. Колючие снежинки, медленно кружась, опускаются на мускулистую грудь и широкие плечи Егора, скрытые тканью комбинезона, на длинные, собранные в конский хвост волосы человека, отчего кажется, что они поседели раньше времени. Путник вкладывает меч обратно в ножны, проверяет карман своего комбинезона и быстро, почти бегом, направляется к окраине города.
Мысленно Егор корит себя за то, что ушел так далеко от общины. Здесь, в этой части города, ходоков почти не бывает. И дело вовсе не в суеверных предрассудках и легендах, коих за долгие две сотни лет после Войны накопилось столько, что хватит, наверное, на сборник расказов, а в более насущном и материальном: мутантах.
Из рассказов немногих выживших, кто посетил это ужасное место, Егор знал, что центр города, через который ему обязательно придется пройти, облюбовали рукокрылы. А чуть правее, у кольцевой автострады, клан нео обжил огромное здание, превратив его в неприступную крепость. Благо, скоро ночь – для путника это верный шанс остаться незамеченным и дожить до утра. Однако с приходом темноты мороз, и так переваливший за тридцать, только усилится, и на то, чтобы попасть домой, может не хватить сил. Но, вопреки здравому смыслу, сейчас это кажется пустяком: ведь цель с лихвой оправдала средства.
Сердце Егора бешено бьется от желания побыстрее вернуться в Кремль и обнять Людмилу с детишками. А потом, отогревшись, дождаться полуночи, чтобы в самый Новый год подарить любимой семье настоящее чудо. Ведь не зря же для поисков Егор выбрал именно неприступную часть города: ходоков здесь очень мало, а мутов не интересуют безделушки, подобные той, которую нашел он в ворохе какого-то тряпья. Егор не станет упоминать, что среди этого самого тряпья попадались и человеческие кости. Главное – сделать приятное жене и детям. А откуда столь дорогой подарок, можно и умолчать.
Перебежками мужчина пересекает площадь города и сворачивает влево, направляясь к огромному ржавому каркасу, – единственному, что осталось от железнодорожного вокзала. Ноги Егора начинают неметь от невыносимого холода, пальцы коченеют. Медленно, но верно усталость и мороз берут свое…
В развалинах раздается приглушенный крик, нарушая идиллию мертвого мира. Человек тут же падает и откатывается под укрытие постамента, сверху донизу поросшего крыш-травой. С громким писком с крыши соседнего здания срывается стая рукокрылов и, покружив над площадью, уносится куда-то в ночь. Егор, убедившись, что рядом никого нет, поднимается на ноги и, переводя дыхание, смотрит вслед черным силуэтам, почти невидимым на фоне темнеющего неба. Бережно проверяет содержимое кармана. «Слава Богу – цело!» – проносится в голове человека. Вдохнув-выдохнув, он продолжает свой путь.
Почти бегом минуя обрушившуюся стену пятиэтажки, путник резко останавливается. Его взгляд цепляется за красный цветок, сильно выделяющийся на фоне сплошного снежного покрова. Удостоверившись в отсутствии врагов, человек нагибается, рассматривая бутон: зеленые, ярко блестящие прожилки на крупных темно-красных лепестках. Так и есть: перед Егором зимний мак – редчайшее растение, цветущее исключительно зимой. Очередная странность мира, пережившего Последнюю Войну, но для него, Егора, – верный шанс вернуться домой благодаря недолгому эффекту, производимому пыльцой растения.
Путник знает, что нет худа без добра и зимний мак не исключение, однако риск будет оправдан. Слегка поколебавшись, Егор срывает цветок и подносит вплотную к носу, вдыхая пыльцу. Ноздри щекочет, сердце бьется быстрее, силы восстанавливаются почти мгновенно, а по телу разливается приятное тепло – зимний мак подействовал.
Отбросив ненужный больше цветок, человек продолжает путь. Ледяной ветер обдувает его лицо, пытаясь залезть под ткань комбинезона; снежная пелена, будто свинцовый саван устлавшая землю, тускло блестит в свете полной Луны. Несмотря на недавнее происшествие с рукокрылами, Егор спокоен и умиротворен. Мысли о родном доме старательно вытесняют все, что сейчас кажется лишним и смертельно опасным, – страх, тревогу, ежесекундное ожидание опасности. «Интересно, что делает Людочка? – спрашивает себя путник, приближаясь к скелету вокзала. – Наверное, помогает другим женщинам новогодний стол накрывать. А детишек у Тихомировны оставила – им в компании веселее будет. Вот вернусь я домой, сядем за общий стол. А пробьет полночь, я Людочке-то чудо найденное и подарю. Ей с детишками на радость – где еще такую красоту увидят?..»
Громкий рев разносится над привокзальной площадью, разрывая тишину в клочья. Егор реагирует мгновенно: резко разворачивается, выставляя перед собой меч, и нео, решивший исподтишка атаковать человека, с ходу напарывается на острую, внезапно возникшую преграду. В голодных глазах мута, скользящих то по оружию, то по снегу, то по своей груди, из которой толчками вытекает темная кровь, ясно читается непонимание, смешанное с удивлением. Пробормотав что-то нечленораздельное, нео падает замертво.
Сердце путника бешено бьется из-за огромного всплеска адреналина. На несколько секунд в глазах темнеет, человек видит лишь желтые, скачущие туда-сюда точки. Позади слышится шорох, и Егор оборачивается, пытаясь замахнуться, но на излете мысли осознает, что все напрасно. Ему не успеть…
Тупая боль пронзает спину, и путник, не в силах устоять на ногах, падает, все еще сжимая рукоятку меча. Невидимый враг, без сомнения, нео – Егор понимает это по ужасной вони, что источает тело мута, – крепко хватает путника за копну волос и куда-то тащит. Человек замахивается и, не глядя, наудачу, наносит свой последний удар, вложив в него всю силу, злобу и ненависть к мерзкому мутанту. И меч находит свою жертву: словно зачарованный, он отрубает лапу нео, и та падает в снег, окрашивая его свежей кровью.
Не в силах бороться дальше, путник закрывает глаза, погружаясь во тьму.
* * *
Кровавая дорожка тянется к вокзалу, в котором скрывается Егор. Он приполз сюда пару минут назад, по пути не единожды потеряв сознание, и, опершись о стену, пытается отдышаться. Каждый вдох провоцирует новую вспышку боли, отчего тело сводит судорога, а перед глазами прыгают разноцветные пятна. Голова идет кругом от невыносимого холода и значительной потери крови, которая медленно, но неумолимо вытекает из тела человека.
Но не только физическая боль мучит Егора. Сердце человека разрывается от одной только мысли о жене и детишках. Что с ними будет теперь, когда его не станет?
– Людочка… Света… Алина… – шепчет человек, вытирая ладонью струйку крови, сочащуюся изо рта.
Как им жить дальше? Ведь Егор – единственный мужчина в семье. У его любимой жены нет ни брата, ни отца – оба погибли полгода назад во время штурма Кремля, что устроили мерзкие нео. Уже тогда Людочка убивалась от горя. Даже руки наложить на себя пыталась. Но Егор успел, не дал жене оставить детей без матери, а его – без верной супруги. И пообещал, что всегда будет рядом.
А вышло совсем иначе…
При воспоминании о Свете и Алине из глаз мужчины текут слезы.
– Папа, – кричит Алина, – а Новый год скоро?
– Скоро, – отвечает Егор и широко улыбается.
– А что ты нам подаришь? – в свою очередь спрашивает Света, преданно глядя на отца голубыми глазами.
– Увидите. Я найду для вас достойный подарок, – ласково говорит мужчина и треплет дочек по русым головкам. Те бросаются к нему на шею и крепко обнимают.
– Я люблю тебя, папа, – шепчет Алина.
– И я, – вторит ей Света.
На следующий день Егор уходит в город за подарком, чтобы никогда не вернуться…
Путник не обманывает себя ложными надеждами на чудесное спасение. Он знает – с такими ранами не выживают, даже несмотря на небольшую аптечку, что по крохам собирала для него любимая жена. И дело отнюдь не в невозможности обработать рану. У зимнего мака, пыльцу которого вдохнул человек, есть и другое, побочное действие: при ранении кровь перестает сворачиваться. Двух-трех часов с лихвой хватит на то, чтобы умереть от незначительной раны. Раньше Егор слышал множество историй, в которых самые сильные и выносливые воины Кремля погибали от пустяковых ран, рискнув принять пыльцу растения. Но путник никогда не думал, что подобное может произойти с ним.
Громкий крик обреченного человека разносится над привокзальной площадью. И как ответ, где-то вдалеке раздается вой мутанта. Потом еще один. И еще. Будто весь город, весь мир плачут вместе с Егором…
Не желая сдаваться, мужчина старается подняться, встать на ноги и сделать хоть пару шагов, но падает на холодный пол. Скребя скрюченными от холода пальцами бетон, Егор пытается ползти, однако крови вытекло так много, а сил осталось так мало. Мужчина рыдает. Его трясет от кровопотери и осознания собственного бессилия. Он скрипит зубами не от боли, которая почти утихла, а от отчаяния. Ноги коченеют и становятся ватными. Алая пелена застилает взор.
Откуда ни возьмись, рядом с человеком появляется крысособака. Егор замирает, стараясь даже не дышать. Скользнув по мужчине холодным, безразличным взглядом, мутант рычит… и пропадает. Егор моргает, понимая, что крысособака – это всего лишь галлюцинация, выходки умирающего мозга. Но видение пробудило воспоминания о том, ради чего Егор пошел в город.
Чудо…
Цепляясь за складки комбинезона, Егор в спешке пытается расстегнуть карман. Судорожно сжимает пальцами заветную находку и извлекает её наружу.
Небольшой стеклянный шарик на пластмассовой подставке. Раньше, еще до Последней Войны, таких, наверное, было много, а сейчас это большая редкость. Егор, осторожно, боясь уронить, встряхивает это самое чудо. Там, за помутневшим от времени стеклом, над красными стенами маленького Кремля, кружится снег.
Такой же белый.
Такой же красивый.
И такой же холодный…
Почти закостеневшими пальцами у человека получается нащупать надпись, что выгравирована на подставке сувенира. Покрытые копотью и сколотые по краям буквы все еще хорошо различимы в неверном свете полной Луны: «Кремль. 2022 год». О господи! Как же давно это было! Целых двести лет назад. В то время, когда не нужно было бояться всех и вся. Не нужно было рассчитывать свой рацион, чтобы худо-бедно протянуть зиму. Не нужно было вооружаться, чтобы выйти в город за подарком для жены и дочерей…
«Все было по-другому. Не так, как здесь», – думает Егор – и тут же забывает. Мысль тонет в пучине переживаний, чувств и эмоций, что, подобно гигантской волне цунами, затопили душу человека.
Он не замечает, что давно перестал плакать. Слез просто не стало. Только на грязных щеках остались высохшие дорожки от слез. Все мысли Егора заняты одним – семьей. Людочкой, Светой и Алиной.
Как жаль, что они его не дождутся.
Как жаль, что сейчас, в это нелегкое время, им придется особенно тяжело.
Как жаль, что они не увидят этого чуда.
Не в силах пошевелиться, мужчина закрывает глаза, уткнувшись щекой в холодный бетон.
А снег продолжает падать, медленно покрывая белым ковром черную, сгоревшую землю, руины разрушенных зданий, неподвижное тело человека и маленький стеклянный шарик, зажатый в окоченевшей руке.