Понятийный аппарат в праве довольно часто страдает неоднозначностью толкования, что позволяет говорить о тех или иных понятиях «с одной стороны и с другой стороны», понимать их в широком и узком смыслах. «Оценочные признаки — достаточно сложное и противоречивое явление в праве. С одной стороны, целый ряд положительных качеств делает их очень “удобными” для законодателя, поскольку своей компактной формой они позволяют придать закону необходимые свойства (полноту, гибкость, динамизм), с другой же стороны, привнося в правоприменительный процесс известную неопределенность, затрудняют соблюдение основополагающих принципов при отправлении правосудия (законности, равенства граждан перед законом, неотвратимости ответственности и др.)». Именно в силу того, что они «удобны» для законодателя, от оценочных категорий в праве никогда, вероятно, избавиться не удастся, хотя практическое применение таких понятий всегда чревато нарушениями справедливости и законности, а их теоретический анализ только с той или с другой стороны представляется нередко однобоким и подчас скрывает многие важные вопросы.

С подобным мы сталкиваемся при так называемых стадиях совершения преступления, которые вот уже более столетия имеют двойной смысл. До сих пор вопрос о жестком выделении каждой из них пока не разрешен только потому, что практика в целом верно понимает эти стадии и полное рассмотрение вопроса представляется теоретикам спором о терминах. И почти никого не беспокоит тот факт, что абсолютное большинство работ, посвященных стадиям, невозможно читать без осмысления того, на какой смысл (узкий или широкий) рассчитано то или иное положение, когда вывод автора в одном толковании понятия представляется абсурдным, зато в другом — вполне приемлемым. Особенно настораживает в этом плане то, что в УК РФ 1996 г. законодатель выделил главу 6, в которой регламентирует неоконченное преступление с его видами — приготовлением и покушением, а теоретики уголовного права с завидным упорством продолжают относить указанные виды неоконченного преступления к стадиям совершения преступления, основательно затрудняя их понимание. Естественно, настоящая наука и положительная практика не должны иметь ничего общего с таким положением вещей.

Серьезной попыткой размежевать широкий и узкий смыслы стадий совершения преступления явилась работа Н. Ф. Кузнецовой. Однако удивительно, что именно она, будучи одним из авторов указанного выше учебника, называет приготовление и покушение стадиями, не видя в смешении терминологии ничего из ряда вон выходящего. Наше исследование — логическое продолжение указанной работы, где жестко разделяются стадии совершения преступления и неоконченное преступление, возможности их наличия в умышленных и неосторожных преступлениях, их специфики в продолжаемых и длящихся преступлениях, при действии и бездействии и т. д. В этом исследовании автор столкнулся с некоторыми сопутствующими проблемами (характером и количеством объективных связей между деянием и преступным результатом; опосредованного причинения, критериев определения начала исполнения преступления и т. д.) и попытался их разрешить.

И последнее. Автор является противником состава преступления как юридической категории, но использует данный термин в работе по двум причинам: 1) его широко используют другие авторы и из их контекста термин выбросить нельзя и 2) чтобы каждый раз не вступать с другими авторами в дискуссию по данному поводу.