Качество образцов было безукоризненным, насколько можно было судить о них без шлифовки. Человек провел по грани камня алюминиевым карандашом, поцарапал ребром образца стенку стакана, взял лупу. С минуту он внимательно рассматривал черту и царапину. Поднес камень к глазам, вдоволь налюбовавшись, положил его в кучку к остальным.

— Не хуже наших, а может быть, и лучше. Что ж, господа, вы представили убедительные доказательства. Но почему вы считаете, что эти материалы до сих пор никем не найдены?

Склонив плешивую голову набок, он посмотрел на старика с волевым породистым лицом. Остальные сидевшие за столом внимательно следили за нитью разговора. Собравшиеся представляли собой те или иные сферы политической и экономической элиты. Они — реальная власть, их руки уверенно направляют государственный корабль по нужному курсу. В отличие от чиновников и министров, являющихся лишь мишурой власти, эти люди имели власть реальную: мощь собственности, капитала, родственных и клановых уз.

Хозяин кабинета встал и принялся расхаживать по комнате. С важной миной прошествовал к окну. Солнце высветило жидкий венчик рыжих волос вокруг лысого темени, длинный крючковатый нос, тощую шею. Представитель контрразведки вспомнил, что в их досье этот человек фигурирует под псевдонимом Марабу, и подавил улыбку. Хозяин кабинета четко понимал, что присутствует на этом совещании только благодаря своей должности, у него не было в активе многозначных счетов в банке и пачек акций в сейфе. Он чиновник в достаточной мере «карманного» правительства, связной между присутствующими и кабинетом министров. Это несколько ущемляло его самолюбие. Он выдержал сложнейшую предвыборную кампанию, он надеялся получить реальную власть, но впоследствии понял, что все его старания были погоней за миражом. Настоящая власть — в руках гостей.

Но все же окончательное решение принимать ему. Давать или не давать свое одобрение, докладывать премьеру или нет. Олигархия олигархией, но, как ни крути, страна демократическая. И многое зависит от таких, как он. Высшим инстанциям любую идею или просьбу можно преподнести по-разному. Пока выступающая сторона гнула свою линию (мы-де оплатили ваши выборы, а теперь настало время вернуть должок), Марабу напряженно думал о том, какую выгоду из сложившейся ситуации можно извлечь для себя. Выводы не слишком обнадеживали, обсуждаемое дело сулило только очередную головную боль. Чиновник украдкой обвел взглядом лица собравшихся. Далеко не все были единомышленниками, многие внимательно слушали конкурентов лишь для того, чтобы вовремя воткнуть им палку в колеса.

Пауза затянулась. Наконец старик повернул голову и кивнул. По его жесту ассистент за компьютером вывел на демонстрационный экран карту севера Европы, с множеством условных обозначений. Старик поднял лазерную указку.

— На карте представлен интересующий нас район. Условными знаками отмечены предприятия горнодобывающей промышленности. Как вы можете убедиться, нет ничего похожего на предприятия интересующего нас профиля. Если бы эти материалы оказались в руках местных специалистов, они бы сразу же начали промышленную разработку. Материалы, находящиеся в хранилище, позволяют совершенно точно определить районы россыпей интересующих нас минералов…

— Вы сделали очень интересное предложение. Судя по вашим расчетам и прогнозам, его реализация позволит получить огромный экономический эффект, не говоря уже о прорыве в области политики. У нас еще не было таких контактов с Москвой. Но речь идет… — говорящий сделал многозначительную паузу, — о не совсем законном проникновении на территорию суверенного государства. Причем это государство может как воспрепятствовать проникновению, так и воздействовать на ваших людей в момент выполнения этой… — говорящий потер подбородок, он искал подходящее слово, — этой акции. И вообще, насколько реально осуществление вашего плана?

В беседу вмешался до сих пор молчавший человек с осанкой, которую может себе позволить лишь очень богатый человек. В памяти чиновника сразу всплыла его фамилия — Ванвейден, Аксель Ванвейден. У его семьи бурские корни. Собственно говоря, именно на деньги клана Ванвейденов организовывалась предвыборная кампания партии, членство в которой и обеспечило Марабу министерское кресло. Поэтому промышленника раздражали «высокоидейные» излияния хозяина кабинета. Лишь только потомок буров заговорил, остальные сразу заметили его нетерпение и едва сдерживаемое негодование — вместо того чтобы сразу дать «добро», представитель кабинета пытался набить себе цену. Его цена и так была слишком хорошо известна Ванвейдену. Выверты демократии: в последние годы политикам уже мало поддержки на выборах, они вконец обнаглели и норовят выдоить своих «спонсоров» насухо. Раньше лоббисты были куда сговорчивее, а теперь надо изворачиваться перед этим прохиндеем, занявшим министерское кресло исключительно благодаря капиталу компании.

— Наши специалисты провели анализ, мы вполне сможем осуществить задуманное. Наша фирма, правление которой представляют господа… — он указал рукой на сидящих напротив, — берет на себя все расходы, связанные с реализацией обсуждаемой идеи.

Господа из правления дружно закивали. Политик мысленно усмехнулся: «Еще бы, ты только забыл добавить, что прибыли от ее „реализации" вы тоже себе заберете».

Промышленник продолжал:

— Мы организуем обеспечение по всей линии. Выгода операции очевидна…

— Если вы беретесь справиться со всеми проблемами, то чего хотите от правительства? И на какую конкретно помощь рассчитываете? Зачем все это? Мы можем просто продать эти сведения русским, не подвергая интересы компании ни малейшему риску.

Хозяин кабинета уже понял: ему лично мало что достанется в «материальном плане». В случае неудачи он и вовсе останется без вознаграждения, и правительство может предстать в очень неприглядном свете. Стоит ли игра свеч? Правда, если вынести идею «наверх», то вырисовываются кое-какие активы в отношении карьеры. Тогда в случае успеха львиная доля дифирамбов достанется шефу, а старик в последнее время его не жалует. Но он же и прикроет, если дельце не выгорит. Хотя характер у него тот еще, тиран в чистом виде, сожрет и не поперхнется. Может и не прикрыть. Или все же рискнуть?

Ванвейден с трудом унял раздражение. Пока чиновник тянет, остальные тоже, того и гляди, начнут колебаться, а в одиночку такое дело не провернуть. Нашел время корчить девственника. Он тут что, Господом Богом себя возомнил? Чертов выскочка. Ну погоди, старая калоша, дойдет до перевыборов, отправишься туда, откуда вылез. Без нас ты бы до сих пор братался с цветными в своем занюханном университете.

Изобразив вежливую мину, Ванвейден произнес:

— В последние годы наши запасы сырья значительно истощились. Растет себестоимость. Ряд территорий вышел из-под контроля. Из-за нестабильности внутриполитического положения Намибии инвестиции в эту страну нецелесообразны. Мы рискуем потерять место на рынке. А ведь экспорт во многом определяется деятельностью именно нашей компании. Появилась нужда в новых источниках дешевого и высококачественного сырья. С недавних пор русские охотно привлекают иностранный капитал в свою промышленность. Мы готовы пойти им навстречу и надеемся со временем приобрести контрольный пакет. Это уже вполне отработанная процедура. Одновременно мы планируем получить лицензию на поиски и промышленную добычу всех ископаемых в интересующих нас районах. Для этого нужны выходы на соответствующих чиновников в Кремле. Иными словами, потребуется помощь сотрудников нашего дипломатического корпуса. Естественно, обработка и продажа сырья должны целиком происходить под нашим контролем, и не в России, а здесь… Но это — после. Сейчас нужна негласная поддержка и возможность использовать одно из армейских подразделений на территории Европы…

Представитель вооруженных сил чуть не подпрыгнул от неожиданности. Полковник заерзал в кресле.

— Ни один наш военнослужащий не шагнет через линию русской границы.

Осанистый магнат в упор уставился на военного. Тот несколько стушевался.

— Что за подразделение и как вы его собираетесь использовать?

— По предназначению, — ответил за Ванвейдена человек из правительства. — Примерно как в последней вашей акции этим летом в районе Квито-Кванвале.

— У местного аэропорта, — подхватил промышленник. — Там, где…

— Я понял, что вы имеете в виду, — поспешил перебить его военный. Запахло жареным, даже горелым. «Как этот чертов промышленник узнал о событиях на границе? Где утечка?»

Это была очень конфиденциальная информация, она не предназначалась даже для собравшихся на совещание. Владелец компании понял, что одержал победу. Стоит выдать прессе материалы о деятельности ребят из второй бригады, и ООН взвоет на все лады. Вмешательство во внутренние дела соседей, военная операция на их территории…

— Думаю, мы сможем выполнить вашу просьбу, — сказал хозяин кабинета. — Надеюсь, армейское руководство пойдет нам навстречу?

Армейское руководство недовольно сопело. День, начинавшийся так безоблачно, был безнадежно испорчен…

Командира роты разведки капитана Иоганна Веллера никак нельзя было отнести к числу тупоголовых служак. Будь он таковым, никогда бы не занял свою должность. Для ведения информационной войны требовались офицеры с несколько иными морально-деловыми качествами, нежели у американского генерала Паттона, прославившегося в годы Второй мировой своими солдафонскими выходками. Капитан научился по разрозненным сведениям из штаба, а также исходя из анализа обстановки на границе и внутри страны почти безошибочно определять место и характер действий, которые предстояли его роте в недалеком будущем. Это чутье хорошо помогало в службе, позволяло своевременно подготовиться самому, подготовить людей и технику. Несмотря на весь свой опыт, сейчас капитан терялся в догадках… Командование явно перегибало палку с секретностью, это раздражало и задевало самолюбие Веллера. В штабе придумают какую-нибудь очередную ахинею, а ты, жертвуя собственной шкурой, изволь в точности воплотить ее в жизнь. Уж коли предстоит этой самой шкурой рисковать, могли бы хоть намекнуть, где и каким образом придется это делать. Что-то готовится, это понял бы и младенец, но вот что? Веллер давно усвоил прививаемую испокон веков армейским начальством истину: чрезмерная осведомленность до добра не доводит. Усвоить-то усвоил, но от вопросов удерживался с трудом. В последнюю неделю распоряжения сверху сыпались как из рога изобилия, одно несуразнее другого. Чего стоила только команда перекрасить технику. Вместо камуфляжа, пригодного для буша и саванны, автомобили и прицепы приобрели цвета растительности Аляски или Исландии в весеннюю пору. Потом был приказ получить для личного состава теплую одежду, почему-то не военного образца. Потом — готовиться к погрузке на морской транспорт. И все это — в устной форме; хоть бы один приказ, хоть бы одно распоряжение подтвердили документально! В подобных ситуациях штабные бюрократы заваливают нижестоящие инстанции бумагами, однако на сей раз они отдыхают. Веллер и его помощники не раз пытались забрасывать удочку в разговорах с офицерами штаба и писарями, но лишь пришли к общему мнению, что непосредственное начальство само ничего не знает. Задерганное подразделение металось по территории бригады, красило, сдавало, получало. Медики кололи Веллеру и его людям какие-то необычные прививки. Если что и доходило о предстоящей операции, то лишь кулуарные слухи, подчас самые несуразные, от совместных с НАТО учений до демонстрации возможностей перед командованием НОРАД, в Канаде.

В конце недели в кабинет ротного вошел сияющий полковник отдела разведки и РЭВ. Постановку задачи он начал фразой:

— Иоганн, ты когда-нибудь был в Европе?

Веллер давно зарубил себе на носу, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Если начальство ни с того ни с сего проявляет участие или шутит — жди подвоха. Ясное дело, цель поездки — не изучение старинных шотландских замков. И греться на Лазурном берегу не пошлют. А для того, чем обычно занималась команда Веллера, напичканная радиоэлектронными службами Европа — далеко не самое подходящее место. Там стоит только вылезти в эфир, как окажешься под колпаком сразу нескольких «соответствующих» организаций.

— Чем нам предстоит заниматься, сэр?

Полковник улыбнулся, похлопал командира роты по плечу:

— Не волнуйся, старина. Вот, изучай.

Он вручил пакет документов, закурил и стал оглядываться по сторонам. Знавший о пристрастии начальника к комфорту, Веллер, не отрывая глаз от бумаг, нажал кнопку селектора и распорядился приготовить кофе.

Бесшумно появился ординарец с горячим кофейником на подносе. Стараясь не шуметь, расставил чашки, наполнил их ароматным напитком и так же тихо вышел. Гость удовлетворенно вздохнул, потянулся за чашкой. Он любил такой кофе, обжигающий, — его можно пить медленно, не боясь, что скоро остынет.

Полковник открыл портсигар, чиркнул спичкой. Развалившись в кресле, он изучающе рассматривал ротного. Лучшего офицера для задуманной акции не найти. Другой сразу бы засыпал вопросами, а этот будет молчать и внимательно прислушиваться и рано или поздно полностью уяснит задачу.

Пока Веллер читал, полковник успел выкурить сигарету и допить кофе.

— Но это же… совсем не наш район. — Капитан отложил в сторону карту района предстоящей акции и удивленно посмотрел на начальника.

Тот весело кивнул:

— Прочитал? Извини, дружище, я должен сегодня же вернуть эти документы. — Он забрал у ротного бумаги и сложил в свою папку. — А что касается географии, какая разница? Суть вашей работы не меняется. Дополнительные инструкции получите на месте. Решай, на кого оставишь командование. Вам предстоит действовать половинным составом, часть роты останется здесь.