Когда Давыдов проснулся, хозяев уже не было дома. Супруга Андронова работала в части и уже ушла, а сам комбат этой ночью вообще не спал. Он ушел в казарму еще до подъема личного состава. На столе возле кровати Анатолий обнаружил записку, написанную рукой Владимира Ивановича: «Завтрак на столе, мы в части, тебя будить не стали, отдохнешь — приходи». Его супругой снизу было приписано: «Не лентяйничай! Завтрак обязательно разогрей». Анатолий не спеша побрился, умылся и почистил зубы. Позавтракал. Вскипятил чайник, сделал себе кофе. Включил стоящий на холодильнике переносной телевизор и послушал новости. Как водится, о сбитом нарушителе не было сказано ни слова, хотя майор досмотрел весь выпуск до конца. В отличие от наших «партнеров», мы всегда скромничаем, стесняемся беспокоить зарвавшихся соседей, даже если те обнаглели. Так, опасаясь обострять и руководствуясь принципом «как бы чего не вышло», и сдали во внешней политике почти все позиции. Анатолий послушал прогноз погоды. Упитанный дядечка и тощая тетенька много сказали о свойствах рекламируемой ими зубной пасты, подробно поведали о фирме-производителе, являющейся спонсором, а о самой погоде скромно умолчали, вяло махнули указкой возле синоптической карты со стрелками и линиями. Анатолий так и не понял, какая погода у них на сегодня «запланирована». Передача кончилась. После рекламы начался утренний показ очередной мыльной оперы. Анатолий допил кофе и вымыл посуду. Потом оделся и вышел из квартиры. Дверей в городке издавна не закрывали на замок, майор прикрыл дверь и вышел на улицу. Несмотря на хмурое небо и довольно ощутимый мороз, чувствовал он себя прекрасно. Можно было никуда не торопиться — привилегия, дозволенная командировочному, честно выполнившему поставленную перед ним задачу. Давыдов прогулочным шагом двинул в казарму (по совместительству штаб и столовую) радиотехнического батальона. Первым, кого он встретил, оказался его старый приятель Карбан. Старый вояка и два воина из числа срочников возились возле здоровенной кучи солдатских лыж и лыжных палок.

— Доброе утро! У вас что, спортивный праздник? — приветствовал тружеников Анатолий.

Прапорщик оглянулся, не торопясь выпрямился.

— Здравия желаю, товарищ майор… Толька, ты что ли? — вдруг узнал он старого приятеля.

— Он самый, не ждал?

— Да уж сколько лет прошло. Говорили, под Питер перебрался, а теперь снова к нам?

— Снова, — подтвердил Анатолий.

Они обнялись и долго хлопали друг друга по спине под удивленными взглядами солдат.

— Извини, сразу не зашел. Сначала меня Иваныч заарестовал, а потом со станцией возился. Когда закончили, уже поздно было.

— Ну, теперь так просто я тебя от нас не выпущу, — разгладил пушистые усы Николай, — ты где обедаешь?

— Где-нибудь, — пожал плечами Анатолий.

— Не где-нибудь, а у меня!

— У вас тут что, лыжная гонка намечается? — Давыдов кивнул на сваленные у входа в казарму спортивные принадлежности.

— Какая гонка? Самолет искать будем в пешем порядке, нужно срочно осмолить этот хлам.

— А комбат на месте?

— У себя в кабинете, на постановке. Ты извини, попозже еще посидим, мне это безобразие срочно нужно в божеский вид привести.

— Хорошо. Я пока пойду узнаю новости.

Давыдов вошел в здание. Хоть кое-какие переделки внутри казармы и были, кабинет командира оказался на прежнем месте. Давыдов постучал в дверь и вошел:

— Разрешите?

— Заходи, присаживайся, — кивнул Владимир Иванович. Кабинет комбата был полон народа. Давыдов нашел место на краешке дивана. Как понял майор, у комбата в кабинете были собраны все начальники служб и командиры подразделений. Присутствующие сидели вокруг широкого стола, накрытого крупномасштабной картой северо-запада Карелии и прилегающей финской территории. Убедившись, что Давыдов устроился, Андронов продолжил начатую до его прихода постановку задач:

— Расклад такой: от узла связи и АСУшников выделяем по пять бойцов, от РЛУ — десять. Группы делаем по пять человек. Группы номер один и два возглавят зампотех и замполит. Третью и четвертую — начальник комплекса и начальник ремонтных мастерских. Пятую группу под руководством НШ формируем из взвода материального обеспечения. Примерный маршрут самолета мы знаем. Группы до исходных точек маршрута доставим автотранспортом…

— Это на одной-то машине, — подал голос заместитель командира по снабжению, — мы их два дня развозить будем.

— Транспорта у нас будет достаточно. «КрАЗ», мой «УАЗик», «Урал» — мастерская, вдобавок свой «УАЗик» нам отдает местный военком, еще одну машину обещали дать эфэсбэшники из райцентра. Кроме того, они в каждую группу выделяют по одному своему сотруднику. Группы один, два и три-четыре начинают двигаться навстречу друг другу. А пятая пойдет на соединение с группой из Амбарного, их ротный указания уже получил. Поиск будете вести змейкой, так чтобы прочесать район, прилегающий к предполагаемой трассе нашего нарушителя. Вооружение — штатное личное оружие, в каждой группе будет медработник с аптечкой, запас продуктов на трое суток, личный состав одеть в валенки и меховое имущество. Проверьте каждого солдата. С собой придется взять палатки, шанцевый инструмент, сигнальные ракеты и дымовые шашки. Вероятно, возле «лайнера» придется оборудовать площадку для вертушки.

— Порядок связи? — спросил кто-то из присутствующих.

— Начальник штаба? Это по твоей части.

— С этим хуже, в нашей части у троих есть мобильные телефоны, прошу выделить их по одному в каждую группу, расходы потом оплатим. А вот с остальными группами…

— Толька! Может, ты что-нибудь предложишь? — спросил комбат, и присутствующие принялись внимательно разглядывать представителя вышестоящего штаба. Давыдов наклонился над картой, посмотрел нарезанные группам маршруты и районы поисков.

— А у вас УКВ-радиостанций никаких нет?

— Есть, только у них дальности не хватит.

— Штук шесть найдете?

— И десять найдем, и двенадцать, а что толку? — пожал плечами НШ, — предлагаете ретранслятор организовать?

— Не совсем. Предлагаю поставить по одной на гражданские поселковые узлы связи вот здесь и здесь! — Анатолий показал на карте точки предстоящего размещения станций, — С этими поселками телефонная связь есть?

— Есть, только пунктов связи там нет. Здесь леспромхоз, а тут звероферма.

— Отлично! Посадим там по одному человеку, пусть принимают доклады от старших групп и передают их в батальон.

НШ прикинул на карте расстояния от пунктов сбора информации до районов поиска каждой из групп и кивнул:

— Если так, то должно получиться.

— Осталось сочинить радиоданные и таблицу сигналов, — подвел итог Давыдов, — ввиду отсутствия вашего связиста беру это на себя.

— Отлично, — кивнул комбат, — поехали дальше…

С утра Игорь Петрович Волков собирался идти в поселковую амбулаторию, официально у него сегодня приема не было, но он не привык бездельничать и оставлять подчиненных без присмотра. Летом к нему прислали выпускницу медучилища и, хотя у нее было достаточно времени на то, чтобы освоиться на новом месте, старик продолжал нести над девушкой негласное шефство. Он уже выходил со двора, когда наткнулся у самой калитки на старого приятеля, егеря Микко Хютенена.

— Привет, старый хрыч! Я как раз по твою душу, — любезно приветствовал его гость.

— Заболел, что ли, старая кляча? — расцвел в улыбке сельский врач.

— Не дождешься. Чтобы я добровольно отдался тебе в лапы? — замотал головой егерь, — срочно нужно кое-что обсудить.

— Неприятности у Тойво?

— Бог миловал! Разговор совсем о другом…

— Тогда пошли в дом.

Оба старика прошли на кухню. Игорь Петрович разжег газ и поставил греться чайник, придвинул гостю пепельницу и открыл форточку (кури, если хочешь), привычки друг друга они знали досконально.

— Помнишь, в начале прошлой осени я собаку завел?

— Это Джема, что ли? Помню, конечно, склероз еще не совсем доконал.

— Недавно мы с ним пошли по следу лося, а напоролись…

Врач внимательно выслушал историю друга. Пока тот говорил, приготовил чай, достал из серванта вазочку с вареньем, ложки и плетеную тарелку с печеньем.

— Где ты все это нашел?

— На берегу между Никольским и горкой Така-Тундра.

— Вроде бы место исхоженное, сколько там народу после войны лазило и никто не наткнулся. Надо же, сколько сверху всего летало, и никто ничего… — врач с сомнением покачал головой.

— Думаешь, у меня это старческое? — усмехнулся Микко.

— Нет, конечно, что ты? Да-а, война была, сколько еще костей по лесам лежит.

— Тех, что с войны, я закопал, а что со свежим покойником делать?

— Сообщить нужно кому следует.

— Вот я и пришел с тобой посоветоваться. К кому пойти, к участковому? Он еще мальчишка, сопляк, только после армии, а там дело серьезное и, думаю, спешное. За оружием тот, что своего положил, того и гляди обратно явится. И не один. Что участковый сделает в одиночку?

— Может, пойдем к военным? У них есть и люди, и чем вывезти.

— Оттуда сейчас посуху ничего не вывезешь, если только по озеру до Софпорога , тогда лодка нужна или баркас.

— А по воздуху, вертолетом?

— Сесть там, думаю, можно, — кивнул головой Хютенен, — но готовой площадки нет.

— Тогда пойдем в часть, вертолет можно взять только у военных.

Давыдову пришлось вертеться, как белке в колесе. Сначала пришлось по всей позиции собирать щелочные аккумуляторы и менять в них электролит. Потом заряжали основные и запасные аккумуляторы, майору пришлось лично готовить радиостанции. Когда к станциям собрали АКБ, антенны, трубки и микрофоны, начали проверять их работу на разных частотах. Две станции пришлось забраковать. Настроить их не удалось даже Анатолию. Он вытряхнул блоки приемопередатчиков из защитных кожухов, и они тут же обратились в кучку металлической пыли. Всего получилось семь станций для выдачи и три запасных. Одну, по настоянию Анатолия, установили на КП батальона. Потом Давыдов разрабатывал позывные, распределял частоты, назначал время сеансов связи. Потом собрал бойцов и офицеров, которым предстояло выступать в качестве «радистки Кэт», и провел с ними инструктаж по работе со станциями, порядку установления связи и ведения радиообмена. В конце занятия он раздал старшим групп таблицы условных сигналов и устроил всем присутствующим тренаж на аппаратуре. Анатолий издевался над подопечными, «как институт Павлова над подопытной собакой», заставлял настраивать станции, перестраивать их, устанавливать друг с другом связь, обмениваться условными сигналами. Часа через полтора он наконец-то отпустил нештатных связистов на обед. Оставалось совсем немного времени до выступления. Тыловики носились с сухими пайками, валенками и рукавицами, ротные проверяли оружие, автомобилисты готовили к выезду «КрАЗ» и «Урал». А еще батальон должен был нести боевое дежурство, его никто не отменял. Все уже было готово к началу поиска, ждали только напутствия комбата. Возле машины, стоящей у входа в казарму, курили старшие групп и пятеро контрразведчиков. Хлопали дверцы машин, звякало оружие, царила обычная суета, предшествующая выходу в поле.

— Чего ждете? — поинтересовался у курящих Давыдов.

— Шеф сказал, без него не отправлять, — объяснил НШ.

— А он где?

— Да у себя, ревет, как белый медведь полярной ночью. К нему два каких-то деда пришли, чего-то там требуют. Слушай, спроси у него: можно нам ехать или как, время-то идет? На тебя он орать не будет.

— Пойду уточню, — согласился Давыдов и пошел в казарму. Голос Владимира Иваныча был слышен даже из-за обитой войлоком и покрытой дерматином двери. Анатолий постучался и вошел в кабинет комбата, — Разрешите?

— Входи! — махнул рукой подполковник и продолжил прерванный разговор, — Нет у меня сейчас людей, понимаете? Все уезжают… даже дежурным по части оставить некого!

— Здравствуйте, — кивнул гостям Давыдов и уселся напротив них, — прошу прощения, там спрашивают добро на выезд.

Комбат бросил взгляд на настенные часы.

— Ах ты, черт! Минуту, только людей отправлю… — он выскочил из кабинета. Давыдов принялся рассматривать посетителей. Один из сидящих вдруг взял со стола комбата карандаш и, обращаясь ко второму, показал на расстеленной карте какую-то точку:

— Это здесь.

Второй молча кивнул. С точки зрения Анатолия, это была непростительная наглость — разглядывать карту, на которой нанесен план предстоящих действий. Со стороны гражданских посетителей это было непростительной вольностью. Оставалось только догадываться, почему комбат не убрал ее при появлении гостей. Майор демонстративно сложил карту и положил ее на край стола. В глазах егеря промелькнуло что-то похожее на усмешку, но гости хранили чинное молчание. Под распахнутым пуховиком у одного из визитеров майор разглядел орденскую колодку, приколотую к лацкану пиджака. Анатолий принялся рассматривать ленточки и определил, что, кроме всего прочего, в числе наград у обладателя бородки имеются ордена «Слава», «Красная звезда» и любимая солдатская медаль «За отвагу». После этого Давыдов начал смотреть на гостей более уважительно. Послышался рев мощного дизеля, заревели моторы, зашуршали шины. Группы наконец-то отправились на свои маршруты. В кабинет вернулся его хозяин.

— Поехали? — спросил Анатолий.

— Отправил, — кивнул Андронов, — так вот, возвращаясь к нашему разговору, нет у меня людей. Я доложу по команде, конечно, но сделать сейчас не могу ничего. Даже если я соберу бойцов, кого я с ними старшим отправлю? Участкового? Вы к нему ходили? Пусть милицию поднимает из района. Хотя они сейчас дороги перекрывают, у них тоже никого. Туда судмедэксперта нужно посылать, а это только вертолетом, он же свое имущество на горбу не попрет!..

— Вот напротив меня целый майор сидит, а вы говорите, людей нет, — невозмутимо сказал бородач.

— Да не мой это офицер, он прикомандированный, — устало сказал комбат и налил себе из графина стакан воды.

— Ну и что? Он же офицер, притом старший. В войну майоры полками командовали. Раз его к вам прикомандировали — он в вашем полном распоряжении. А раз до майора дослужился, значит, командовать десятком солдат сумеет.

— Каким еще десятком? — расплескал свою воду Андронов, — у меня осталось четыре «калеки» — это резерв, на тот случай, если какой-то группе помощь понадобится. А майор — из Петрозаводска, начальство.

— Если начальство, то, может, вы, товарищ майор, поможете?

— А что случилось? — спросило польщенное «начальство».

— Да оружие они нашли с прошедшей войны, какое-то старье немецкой выделки, просят вертолет и людей площадку оборудовать, — устало сказал Андреев, — я понимаю, что дело важное, но оно там столько лет пролежало, не может еще подождать немного?

— Из-за старья они друг дружку стрелять не стали бы! — егерь достал из кармана длинный блестящий патрон и протянул его Давыдову, — Все отлично сохранилось, смотрите сами.

— А кто там в кого стрелял? — Анатолий осмотрел патрон, он был похож на наш, но все же немного отличался, а маркировка на донышке гильзы была совсем не такой, как на патронах советского производства.

— «Черные следопыты», слыхали про таких?

— Это те, что оружие времен Отечественной ищут и сбывают стволы криминалу?

— Те самые, — кивнул старик.

— Вообще-то оружием ФСБ занимается, — задумчиво произнес Анатолий и поставил патрон на стол.

— Я их начальнику уже звонил, он в курсе. У него тоже народу нет, просит, чтобы я выделил. Не беспокойтесь, как только разгребемся, сразу займемся вашим аэропланом.

— Аэропланом? — спросил Давыдов.

— Он вез оружие, но был сбит. Лежит там, в том месте, что я показывал на карте. Так что будем делать?

Комбат взял патрон в руку и покачал на ладони.

— Остальное тоже так сохранилось?

Егерь посмотрел на своего товарища, тот кивнул. Тогда старик достал из кармана куртки пистолет, вынул из него обойму, передернул затворную раму и, подняв оружие вверх стволом, нажал на спуск. Сухо щелкнул курок. Егерь положил пистолет рядом с обоймой. На вороненом металле не было ни пятнышка ржавчины. По внешнему виду пистолет напоминал обычный ПМ, но был немного длиннее. Стандартный офицерский «вальтер». Андронов взял пистолет в руки, оттянул затворную раму и заглянул в канал ствола. Состояние оружия было идеальным.

— Толь, может, рванешь? Это недалеко, а? — просительно сказал комбат.

— Это недалеко, только по карте полета верст, а на местности все семьдесят выйдет! — ответил Да выдов, уже понимая, что никуда он не денется. Придется принять участие, даже если до места назначения будет и сто, и двести километров. Особо ноги бить не придется, полпути про едем на машине, у меня свой шестьдесят шестой. А дальше на лыжах всего верст тридцать, тропа там хорошая, за сутки доберемся.

— Да что ты несешь, ходячий склад древностей? Если ты будешь немного шевелить своими ревма тическими конечностями, можно и за день дойти, —перебил товарища бородач.

— Ну, что скажешь?

— Люди, оружие, связь, продукты, снаряжение?

— Все тебе будет, я тебе даже Колю Карбана в помощники выделю, — обрадовался комбат.

— Хорошо, тогда мы пошли собираться, — сказал бородач, — во сколько за вами заехать?

— К восемнадцати будем готовы, — пообещал Владимир Иванович.

— А ты что, тоже попрешься, старый мерин? — спросил егерь бородатого.

— Вам же медик нужен? — усмехнулся тот.

— Ну, тогда полный комплект, мы не прощаемся.

Старики поднялись и вышли из кабинета. Комбат их проводил, выглянул в коридор и крикнул дежурному:

— Каминский, найди Карбана, пусть ко мне зайдет.

— Это что за деды? — спросил Анатолий у комбата, когда тот вернулся на свое место.

— Эти-то! Местный ветеранский комитет, оба участники войны, один ротой морской пехоты командовал, а второй снайпером был, только финским.

— Как это? Он что, против нас воевал?

— Ну да, против РККА, причем начал еще в финскую.

— Ни хрена себе компания, ой-ой-ой коллектив собирается…

— Да брось ты, нормальный дед, он за свое снайперство потом в лагерях оттарабанил…

— Еще лучше!

— Не волнуйся, нормальные дядьки, я их лет восемь знаю. А то, что он воевал не с той стороны, так это дело прошлое, столько воды утекло. Между прочим, мне местный «контрик» признался, что даже они ему полностью доверяют. Приходили к нему агитаторы с той стороны, не то из «Карельского союза», не то из «Фонда музея города Выборга», приглашали выступить перед их подрастающим поколением про то, как Советский Союз обидел маленькую Финляндию, и про то, как ему «сладко» было в сталинских лагерях, так он на них собак спустил.

— Фигурально?

— Буквально! У него их там целая псарня, будешь у него дома — поглядишь. Так что верить дедам можешь на все сто.

— А чего они между собой ругаются?

— Кто? Эти? — комбат рассмеялся, — да это два сапога пара, их водой не разольешь. Как охотничий сезон начинается, они неделями в лесу торчат.

— Звать их как?

— Тот, что с бородой, — Волков Игорь Петрович, егерь — Микко Хютенен. Кстати, дочь Волкова за сыном егеря замужем.

— А что он про медицину говорил?

— Так он врач, после войны медицинский закончил, был здесь главным медиком.