Капитан Воробьев сразу понял, что штурмовать «Прогресс» в лоб — дело бесполезное. Скорее всего окажется, что все бумаги там в порядке, режим соблюдается строго, предписания — до буквы, инструкции — до запятой. И Дмитрий Ильич взялся за расследование с другого конца. Для начала он решил, что пока самолет и груз не объявятся, надо считать комплекс пропавшим. А раз комплекс исчез, то он мог исчезнуть и до полета непосредственно с завода. Нужно выяснить способ, с помощью которого злоумышленники могли провернуть подобное мероприятие. Вывезти комплекс с завода можно только официальным путем. Что ж, с этого и начнем.

Дмитрий Ильич прибыл в штаб округа и попросил документацию на «Акинак». Возможности комплекса его не интересовали, зато он очень внимательно изучал вес и размеры этого устройства. Получалось, что комплекс можно перевезти либо на машине с длинным прицепом, вроде трейлера, либо в контейнере такой же длины. Или несколькими автомобилями и контейнерами. Дело было не в весе, а в объеме. Сам по себе комплекс был достаточно легким. От варианта вывоза несколькими грузовиками Воробьев отказался. Вряд ли похитители захотят рисковать. Провести по городу колонну труднее, чем один автомобиль. Ненароком нарвешься на проверку. Объясняй потом — что везешь да куда. Скорее всего комплекс вывозили (если только вывозили!) сразу.

И Воробьев отправился проверять автохозяйство завода. Себе в помощники он попросил лейтенанта Драгунского, дескать, нужно учить молодежь на личном примере. Ему следователь поручил проверку транспортного отдела, а сам на следующий день появился на проходной завода в круглых очках и потертом пиджаке. Обычный работяга из транспортной инспекции, да и только. Капитан решил, что, если кража совершена, то произойти это могло только в интервале между вывозом комплекса для демонстрации иностранцам и взлетом самолета. С Драгунским они договорились, что встречаться будут во время обеда, а их временным оперативным штабом станет кафе напротив проходной завода. Из-за постоянной нехватки денег на оборонку с бензином дела обстояли туго и частенько на ходу были только машины начальства. Для них бензин находили всегда. В перечне наиболее часто используемых значились тяжелый автокран и панелевоз. То ли на этих машинах халтурили где-то на стороне, то ли строили кому-то из начальников дачу. Воробьева это не интересовало, хотя у соответствующих органов могли бы возникнуть вопросы. Играя свою роль, капитан с многозначительным видом записывал что-то в тетрадь. Однако ничего, за что можно было бы уцепиться, найти не удавалось. Весь день за следователем хвостом бродил начальник автомобильного хозяйства. Вечером он попытался всучить Дмитрию Ильичу увесистый пакет. Чтобы не разрушать имидж, пакет Воробьев взял. В нем обнаружились бутылка «Абсолюта» и кое-какой закусон. Водку они с Драгунским приговорили вечером в холостяцкой квартире лейтенанта. У того чего-то наклевывалось. Среди контейнеров, отправленных с завода за «отчетный период», числились три морских десятитонника, остальные — мелочь. Как выяснил лейтенант, случаев отправки нескольких контейнеров в одно место не выявилось. В больших «ящиках» с завода в какую-то безликую в/ч 96169 были отправлены: аппаратура из комплекта стационарной радиотехнической системы посадки, такой же комплекс для гражданского аэродрома и партия техники на разборку.

— Туда я запросы уже послал, а на разборку можно съездить — это место гут совсем рядом.

— Хочу завтра еще завод потрясти. Если ничего не выплывет, поедем смотреть твой металлолом.

— А у вас как дела?

Лейтенант благоговел перед шефом и считал, что оказаться в одной команде с Воробьевым — крупное везение.

— Самым страшным нарушением закона является ежедневное использование автокрана и панелевоза. Скорее всего, их эксплуатируют не для ремонта цехов. Но это, пожалуй, не по нашей части, а в компетенции соседнего ведомства. Так что пока ничего. Я сказал «пока», — Дмитрий Ильич сделал ударение на последнем слове, заметив постное выражение лица подчиненного. — И учтите, Саша, в нашей работе бесполезной информации не бывает, иногда отсутствие информации тоже оказывается полезным для дела фактом. Давай еще по одной, и я пошел. А то от супруги влетит. Завтра работаем в том же варианте, и постарайся не афишировать нашу деятельность. Это нам совсем ни к чему.

Утром Воробьев продолжил поиски. Назойливый транспортник отстал, сочтя, видимо, свою миссию по защите интересов предприятия выполненной. К обеду капитан установил, что за ворота выезжала только одна машина, способная вывезти пропавший груз. Самое обидное, это был тот самый «КамАЗ»-шаланда, что возила комплекс на полигон, а оттуда на аэродром. Для очистки совести Воробьев решил побеседовать с водителем. Тетенька-делопроизводитель назвала фамилию, имя и отчество шофера.

— В пятом боксе спросите Юру Павлова, это он на шаланде ездит.

Павлов ковырялся в дизеле своего железного коня. Воробьев представился: хочу, мол, сверить пробег с путевым листом. Водитель, солидный дяденька с брюшком, опустил кабину и распахнул дверцу. Проверяйте, всегда готовы. Записав пробег, капитан предложил шоферу сигарету. От предложения закурить тот не отказался, демонстрируя пренебрежение к предостерегающему плакату на стене. И отпираться не стал:

— Возил, а как же. Конечно, на базу к воякам. — Шофер затянулся и выпустил колечко голубого дыма.

— А что возили, помните?

Шоферюга криво усмехнулся:

— У нас, знаете ли, режимное предприятие, так что если по автомобильной части вопросов нет, то извиняйте.

Пришлось Воробьеву лезть за служебным удостоверением.

— Я так и думал. Случилось чего?

— Вы ж насчет режима грамотные, зачем вам лишние секреты, у вас на заводе своих хватает.

— Оно, конечно, так. Его и возил. Комплекс этот новый.

— А не ошибаетесь?

— Да нет, я же его и на полигон возил, так что имею представление. Хоть все и в чехлах было, а он.

— Простите, не понял. А на полигон его что же, без чехлов возили?

— Ну, на полигон его возили под тентом, у меня тент, как у дальнобойщиков. Он нам специально положен — по легенде. Как-то раз нас даже бомбить пробовали на трассе, какие-то крутые. Я вез кой-чего для ракетчиков. Ну да за нами машина с группой сопровождения шла, наши парни покруче оказались. У нас в кабинах радио, кнопка тревоги, все чин по чину. Не подумайте. Так вот, первый раз под этим тентом. А второй — под чехлами, упакованное.

— Юрий Сергеевич, на базе эти чехлы вскрывали?

— Ну не знаю, мы как разгрузились, так я сразу же и уехал. Там представитель оставался сдавать технику, вы его спросите.

— Спасибо, Юрий Сергеевич.

— Да было б за что. Вам спасибо за курево.

На выходе из проходной Воробьев заметил черную «Волгу». Лицо человека за стеклом показалось ему знакомым, но вспомнить, где и при каких обстоятельствах он видел пассажира, не получилось, отвлек сияющий Драгунский. Лейтенант прямо изнывал от нетерпения поделиться добытой информацией.

— Дмитрий Ильич, знаете, что я откопал?

— Ясное дело, не знаю, — снисходительно усмехнулся капитан. — Давай выкладывай.

— Угадайте, где оказался третий контейнер?