Психология граничит с такими науками и сферами жизни, как этология, педагогика, психиатрия, психотерапия и эзотерика. В ней присутствуют элементы и философии, и просветительской деятельности, она одновременно часть культуры, творчества и развлечений.

По академическому определению психология – наука о закономерностях развития и функционирования психики и психической деятельности человека. По удачному определению российского психолога Владимира Петровича Зинченко психология – объективная наука о субъективном мире человека и животных. Слово «психология» имеет и другой смысл. «Психология человека» – это внутренние особенности, отличающие одного человека от другого, а также внутренние причины, определяющие (вместе с «биологией») его поведение.

У слова «психологическое» есть два очень разных смысла: относящееся к науке психологии (психологический журнал, психологическое образование) и относящееся к психологии человека (психологические особенности, психологические защиты). В данной энциклопедии понятие «психологическое» используется преимущественно во втором, более общеупотребительном смысле и задается тремя ключевыми словами: «внутреннее», «нерациональное», «ситуативное».

Психологическое относится к внутреннему миру человека. Психология – наука, изучающая психику (внутренний, субъективный мир человека) и причины поведения нормальных, душевно здоровых людей. Психология помогает понять, почему человек ведет себя так или иначе.

Психологическое – то внутреннее, которое не вполне рационально, которое не описывается строго логическим путем, выходит за рамки разумности и целесообразности. Когда человек логичен, имеет цель, обдуманно подбирает оптимальные средства и разумно реализует намеченный план, это понятно и рационально, здесь для психологии места нет.

Вы хотели заняться своими делами, но вам позвонили друзья, стали приглашать на встречу, и вы не сумели отказать, согласились пойти, несмотря на другие свои планы… Если вы сами не можете объяснить, почему согласились, это объясняется уже психологическими причинами.

Психология и психологическое касаются того, что в логику не вмещается. То внутреннее, что строго логично, – это рациональное.

Психологическое – то, что определяет в первую очередь ситуативное поведение. Ситуативные поступки определяются психологическими особенностями, а вот курс жизненного пути – более глубинными, личностными особенностями. Личностное – то глубинное, которое порождает все остальное психологическое. Психологическое больше относится к личностному инструментарию, личностное – к эго-идентичности, мотивам и направленностям личности.

 

Практическая психология

Практическая психология направлена на практическую деятельность и ориентирована на работу с населением. Она занимается просветительской работой, предоставляет населению психологические услуги и товары: книги, консультации и тренинги. Психологи, работающие в сфере практической психологии, – практические психологи.

С этой точки зрения практическая психология – это образование, просвещение, сфера услуг и бизнес.

Психология, особенно практическая, всегда имеет оттенки. Когда-то она ближе к педагогике, когда-то – к философии жизни, когда-то – к психотерапии. Иногда она надевает эзотерические одежды, иногда становится почти неприкрытым бизнесом «купи – продай», а иногда – просто развлечением для скучающих.

Практическую психологию порой путают с житейской или популярной психологией, но это не вполне верно: практическая психология совсем не обязательно гонится за популярностью и часто строится во вполне научном ключе. Практическая психология ориентирована в первую очередь на запросы практического плана, а не на развлечения. Книги по практической психологии содержат больше полезного, нежели развлекательного материала и поэтому востребованы только теми читателями, которые изучают их не ради собственно чтения, а в связи с каким-то вопросом и для какого-то дела. Кроме того, популярная психологическая литература пишется для всех, а не только для образованных людей, и ее содержание обычно более легковесно, чем содержание книг по практической психологии. О популярной психологии можно просто читать, практическую же нужно осваивать.

Практическая психология отличается от прикладной психологии. Объединяет их то, что обе направлены не на теорию, а на практику, однако перепутать их трудно. Дело в том, что прикладная психология ориентирована на специалистов-психологов, а практическая – на неспециалистов, на широкие круги населения. У них совсем разный язык: у прикладной психологии – сугубо научный, у практической – язык повседневного общения. Прикладная психология занимается образованием профессионалов, практическая направлена на образование людей, для которых она не является профессиональным знанием. Практическая психология разрешает себе опираться не только на научную базу, но и на оправдавшие себя на практике рабочие метафоры, пусть и не имеющие научной основы. Прикладная психология старается быть строже и не допускать подобных вольностей.

С наукой у практической психологии отношения непростые хотя бы потому, что поле практической психологии объединяет очень разные подходы и очень разных людей, как уважающих науку, так и далеких от нее. Практическая психология, работающая в поведенческой парадигме, в большей степени опирается на научную базу. Психологи, работающие в феноменологической парадигме, в большей степени опираются на обобщение и анализ практического опыта, вследствие чего в некоторых случаях они опережают науку, в других – уходят от нее в совершенно произвольные спекуляции.

 

Психология, мистика и эзотерика

В современной практической психологии немало как эзотерики, так и настоящей мистики. Думается, так быть не должно. Психология – это научное знание о человеке и его поведении. Все, что она утверждает, проверяемо (или подлежит проверке). Эзотерика же, в отличие от научного знания, претендует на владение тайным знанием о человеке, доступным только «посвященным». То, что вам расскажут эзотерики, к науке отношения не имеет, и эзотерические прозрения проверить никаким образом нельзя: им можно либо верить, либо нет (см. гл. 3, разд. «Мышление»).

Мистика от научного знания еще дальше. Эзотерику часто путают с мистикой и духовными учениями, но это неверно. Если эзотерика в практической психологии преподносит себя все-таки как психология, как знание о человеке, то мистика предстает перед нами как духовное учение о строении мира, созданного высшими силами.

Если вам рассказывают о свете чакр, открытых лишь избранным, это скорее эзотерика. Когда вас информируют, что «раз нам дано право жить на Земле в период Великого Перехода, мы должны развить в себе все необходимые божественные качества, расширить свое сознание, правильно развязать (трансмутировать) все негативные кармические узлы, завязанные нами в прошлых жизнях и помочь Учителям человечества, Чоханам Лучей, всей Иерархии Света, Земле и человечеству осуществить квантовый скачок, который и будет являться исходом – подведением итогов нашего эволюционного развития и накопленного нами опыта в течение всех наших прошлых жизней и началом нового цикла эволюционного развития», – это уже скорее мистика.

Академическая психология заботится о своем научном имидже и эзотерику, по крайней мере пока, близко к себе не подпускает. Некоторые уступки сделаны только христианской (православной) психологии, основания которой также не могут быть признаны научными. Что касается практической психологии, то ситуация гораздо более сложная и тревожная.

Если практическую психологию понимать как психологию, основанную на научной базе, то она с эзотерикой несовместима. В реальности значительная часть книг и личностных тренингов, продающихся под шапкой практической психологии, созданы в эзотерической традиции либо имеют явный эзотерический оттенок.

Причина? К эзотерике, как к чему-то тайному и доступному только кругу избранных, тянутся многие. Пусть это и не самая образованная публика, но аудитория очень широкая. Приобщиться к тайному статусно и получить чудо на халяву – это всегда было понятно российскому менталитету. Хотя это характеризует наш рынок не лучшим образом, но все эзотерическое в сфере литературы и тренингов хорошо продается.

Среди тех, кто интересуется эзотерикой, больше женщин, чем мужчин, и больше мечтателей и романтиков, нежели практиков и реалистов.

Если убрать стилевое оформление, то у большинства психологических книг (и практик) эзотерического подхода останется вполне традиционное психологическое содержание. Чаще это вполне разумная, дельная психология, только преподнесенная в эзотерической упаковке. Что касается психотерапии, то мистика и эзотерика там кое-где не просто присутствуют, а укоренились и заняли уверенные позиции.

Увлечение последних лет – расстановки по Хеллингеру, где мистика и эзотерика являются мировоззренческой основой.

 

Психология и педагогика

Задача психологии – объяснить поведение разных людей, описать особенности поведения людей разного возраста в разных ситуациях. А вот как помочь людям развиваться, учиться, как их воспитать, чтобы они стали достойными личностями, – этим уже занимается не психология, а педагогика. Объяснение и описание, рекомендации по использованию методик – это психология. Формирование и воспитание, методы влияния и технологии – педагогика.

Провести исследование, протестировать, насколько ребенок готов к школе, – это психология. Подготовить ребенка к школе – педагогика.

Психолог может лишь констатировать, оценивать, описывать и объяснять, в лучшем случае придумывать рекомендации для тех, кто будет непосредственно работать с людьми. Вступать во взаимодействие психолог может, только чтобы что-то изучить в человеке, а не изменить это. Реально влиять на человека, менять его – это сфера компетенции уже другой профессии, педагога.

Сегодня практические психологи, ставящие перед собой педагогические цели, подставляют себя под обстрел. Педагогика спасается тем, что занимается воспитанием детей. Как только мы переходим к воспитанию взрослых, сразу появляется серия непростых вопросов: «Кто вам разрешил определять, куда направить свою жизнь конкретному человеку? На каком основании вы берете на себя право определять, что для него плохо, а что хорошо?» – и не каждый готов ответить на это встречным вопросом: «А кто дал мне право уходить от ответов на эти вопросы, снимать с себя ответственность за этих людей?»

Но психологи, которые тянутся к практике, все равно продолжают это делать. Как же им поступить в такой ситуации? Есть два типовых решения: заниматься педагогикой втихую либо заниматься психотерапией открыто.

Потому что психотерапией психологу заниматься все-таки можно. Потому что здоровым помогать нельзя, а больным – можно. Когда ребенку или взрослому человеку уже откровенно плохо, зовут специалистов-практиков: помогите!

В области практической психологии можно работать и консультантом, и тренером, при этом главным выбором все равно остается уклон либо в психотерапию, либо в педагогику. Ты лечишь или ты учишь? Сегодня баланс сильно сдвинут в сторону психотерапии: психологов-консультантов готовят преимущественно как будущих психотерапевтов, и сама их подготовка состоит в основном не из обучения, а из психотерапии. Однако с каждым годом растет понимание, что от непосредственной помощи людям с проблемами нужно переходить к профилактике проблем, что нужно заниматься просветительской работой, обучением, психологией развития и что именно это оказывается тем перспективным направлением, которое создаст нового человека и новое общество. Психологу нужно становиться педагогом.

В Древней Греции педагогом называли раба, который отводил ребенка в школу. Сегодня вокруг нас много достойных людей, заинтересованных в том, чтобы вы, умный, взрослый и опытный человек, взяли его за руку и повели по жизни, открывая ее возможности.

В бизнесе психолог-педагог – тот, кто учит бизнесменов сотрудничеству, умению быть цивилизованным лидером. В личных отношениях это мудрый и светлый человек, воспитывающий в людях благодарность, умение ценить то, что им дает жизнь, что им дарят близкие. Он учит людей жизни: адекватности, умению примиряться с тем, что пока нам не под силу, и преодолевать то, что могут преодолеть смелые и мужественные люди. Психолог-педагог зовет людей к росту и развитию, показывает, как не быть Жертвой и как становиться Автором своей жизни. Психолог-педагог – тот, кто привносит в жизнь людей порой забытый ими смысл, говорящий о том, что жизнь – бесценный подарок, сам факт которого есть величайшее счастье. Психолог-педагог оказывается рядом вместе с теми, для кого важно размышлять о предназначении человека, для кого внутренне обязательно развивать себя и заботиться о людях и жизни. Психолог в качестве педагога привносит в обыденную жизнь этику, напоминая: «Что бы ты ни делал, количество добра в мире должно увеличиваться».

Дело осталось за малым – самому стать таким, чтобы твои слова были для тебя не только словами, но твоей жизнью, твоим дыханием, твоей сутью. Но, наверное, такая работа – становиться Человеком – является настоящей радостью для того, кто выбрал профессию психолога.

Понятные и простые задачи, стоящие перед психологом-педагогом: повышать психологическую культуру и учить людей строить отношения не тогда, когда они уже разладились, а в самом начале, пока партнеры еще рады друг другу.

Вероятно, это очень понятные и простые задачи: повышать психологическую культуру и учить людей строить отношения не тогда, когда они уже разладились, а пока партнеры еще рады друг другу; учить жить так, чтобы жизнь с каждым днем становилась богаче и радостью, и смыслом; помогать в выработке качеств, позволяющих им стать социально успешными, востребованными людьми, уважаемыми членами общества.

 

Социальная педагогика

Социальная педагогика – обучение и воспитание детей и взрослых в социуме и для социума. Эта дисциплина исследует, каким образом социальная среда может и должна влиять на формирование личности, и организует этот процесс. Ее главный вопрос: «Как нам лучше обустроить социализацию?»

Если воспитание осуществляется в семье, это семейная педагогика. Если воспитание осуществляется религиозными организациями, это конфессиональная педагогика. Воспитание, осуществляемое обществом и государством, – социальное воспитание, которое и изучается (выстраивается) социальной педагогикой.

Социальная педагогика рассматривает, какие социальные обстоятельства прямо или опосредованно влияют на воспитание человека в масштабах планеты, страны и места его проживания (региона, города, села, микрорайона), какую роль играют в его жизни и воспитании средства массовой коммуникации, семья, общение с окружающими людьми и некоторые другие факторы.

В социальной педагогике есть две дополняющие друг друга стратегии: проактивная стратегия достижения (как воспитать людей) и реагирующая на проблемы защитная стратегия избегания (как предотвратить проблемы в естественном процессе воспитания). Проактивную позицию занимали Станислав Теофилович Шацкий, Антон Семенович Макаренко и другие педагоги-новаторы, защитная позиция представлена всей (достаточно консервативной) современной системой социальной педагогики в России.

Анатолий Викторович Мудрик в учебнике «Социальная педагогика» так формулирует принцип этого подхода: «Воспитание образно можно определить как искусство предвидеть неизбежное и уменьшать эффект случившегося. Социальная педагогика – отрасль знания, изучив которую можно узнать, во-первых, о том, что неизбежно произойдет или может произойти в жизни человека того или иного возраста в тех или иных обстоятельствах. Во-вторых, как можно создать благоприятные условия для развития человека, для предотвращения „сбоев“ в процессе его социализации. А в-третьих, как можно уменьшить эффект влияния тех неблагоприятных обстоятельств, в которые человек попадает, эффект того нежелательного, что случается в процессе социализации человека».

Проактивная социальная педагогика, близкая синтон-подходу, – одна из важных перспектив современной практической психологии.

 

Психотерапия

Психотерапия – одна из областей на поле практической психологии, наряду с психодиагностикой, психокоррекцией, психологическим образованием, психологическим обучением, психологией развития и многими другими уважаемыми направлениями. При этом, упрощая, можно сказать, что вся практическая психология делится на две большие части: здоровая психология и психотерапия. Здоровая психология имеет дело со здоровыми людьми, решая нормальные для человека задачи жизни и развития. Если же человек переживает проблемы, душевную боль, помощью в этом случае занимается психотерапия. Психотерапия лечит душевное нездоровье, избавляет человека от мучающих его проблем, оказывает помощь и поддержку в трудных для человека жизненных ситуациях. Здоровой психологией занимаются психологи. Психотерапией – психотерапевты (терапевты).

Если совсем упростить, то разделение по сферам компетенции будет следующим: нарушение психических функций – психиатр, «душа болит» – психотерапевт, решение проблем в рабочем порядке – психолог, постановка целей и сопровождение в развитии – коуч.

Психотерапию легко узнать, но непросто определить. Чаще всего клиенты приходят к психотерапевтам с проблемами, когда им плохо. Поскольку проблемы клиентов причиняют им неудобства и страдания, основная и естественная задача психотерапевта – лечение, облегчение страданий. Возможно, достаточно рабочим будет следующее определение: «Психотерапия – это лечение или психологическая помощь клиентам, находящихся в проблемном состоянии».

Две основные формы психотерапии – это клиническая (медицинская) и психологическая помощь. Можно сказать, что это две совсем разные области деятельности, объединенные общим названием «психотерапия». Медицинская и психологическая помощь имеют разные стандарты и требуют разной профессиональной подготовки.

В рамках медицинских стандартов помощь оказывается больному (пациенту) по назначению врача. Обязанность пациента – посетить врача, пройти обследование и выполнить назначенные ему процедуры. Если пациент выполнял все это, ответственность за результаты лечения несет врач.

Строго в рамках стандартов медицинской помощи работает клиническая психотерапия. Как медицинская специальность она работает в рамках понятий «пациент», «диагностика», «клиника», «нозология», «механизмы патологии», «лечение», «эффективность», «прогноз», далее «история болезни», «юридическая ответственность за больного» и т. п.

Стандарты психологической помощи – другие, более демократичные и менее директивные. Обязательных направлений и предписаний здесь нет, как нет и отношений «врач – больной». Здесь есть «клиент», свободный человек, который может обратиться к психотерапевту с запросом о помощи, патронаже и так же прекратить это общение, когда сочтет нужным. Позиция клиента активна: «Я решаю, нужна мне психотерапия или нет, что мне делать, а что мне не подходит», – но и ответственность за результаты психотерапии в этом случае возлагается и на психотерапевта, и на клиента. То есть отношения на равных.

В рамках медицинских стандартов задача врача – избавить человека от страданий. Если врач начинает заниматься чем-то другим, он уже не врач. Стандарты психологической помощи разрешают психотерапевту заниматься любой помогающей тематикой, например улучшением семейных отношений клиента или его личностным ростом.

Человеку переживающему проблемы, душевную боль, поможет психотерапевт. Психотерапия лечит душевное нездоровье, избавляет от мучающих проблем, оказывает помощь и поддержку в трудных жизненных ситуациях.

Клинической психотерапией может заниматься только врач, имеющий медицинское образование. Специалист, практикующий психологическую психотерапию, должен иметь психологическое образование.

Издавна и до сих пор актуален спор между клинической и психологической психотерапией. Мнение врачей: «Психотерапия, в которой психотерапевт медицинского образования не имеет, недопустима. Психотерапией могут заниматься только специалисты, имеющие клиническую подготовку. Все остальные – шарлатаны». Мнение психотерапевтов с психологическим образованием другое, они считают, что многим клиентам в решении их проблем они могут помочь вполне профессионально.

Чаще в рамках практической психологии работа с проблемами называется проще – терапия, а психотерапевт – просто терапевтом.

Психологическая психотерапия в узком смысле слова – это психологическое лечение, система лечебного воздействия на психику и через нее на организм человека в целом. Однако современная психотерапия не сводится к лечению, ее задачи гораздо шире. Сегодня рамки терапии чрезвычайно размыты, под этой маркой в действительности происходят самые разнообразные вещи: консультирование, бизнес, мошенничество, помощь в оздоровлении или личностном росте, философствование, иногда развлечение и нередко взаимное исследование человеческой души.

Психологическая психотерапия в более широком понимании – это психологическая работа с психологическими проблемами клиентов, находящихся в проблемном состоянии.

Границы психотерапии

Согласно австрийскому законодательству «психотерапия – это объемное, сознательное и целенаправленное лечение психосоматически или психосоциально вызванных расстройств поведения и состояний страдания, лечение при помощи научно-психотерапевтических методов во взаимодействии между пациентом и психотерапевтом с целью смягчить или устранить существующие симптомы, изменить нарушенные типы поведения и взгляды, а также содействовать зрелости, развитию и здоровью пациента».

Обратите внимание на следующие слова-ключи: «лечение», «расстройства», «состояния страдания», «психотерапевтические методы». Если сформулировать определение психотерапии максимально коротко, то получится: психотерапия – это лечение или психотерапевтическая работа с клиентами, находящимися в проблемном состоянии.

Психотерапия – это психологическая работа с проблемами клиентов. Проблемы клиентов решают не только психотерапевты: их решают и юристы, и стоматологи, и даже киллеры, соответственно не всякая работа с проблемами – психотерапия.

«Ревность и зависимости, нехватка денег и психосоматические нарушения, ничего не хочу и мне не везет, проблемы личностные и эмоциональные, социальные и со здоровьем», – насколько это психологические проблемы (или за этим стоит психологическая проблема), настолько здесь есть основания для психотерапевтической работы.

Другое ключевое слово в этом определении – «проблемы». Важно понять, что жизненные затруднения могут осознаваться и как проблемы, и как задачи. Психотерапия начинается там, где у клиента появляется психологическая проблема, и завершается там, где она исчезает.

Собственно, здесь и проходит граница между психотерапией и коучингом, психотерапией и здоровой психологией. Когда клиент перестает переживать проблемы и начинает ставить задачи, психотерапия заканчивается. Когда люди работают с психологом не из-за проблем, а в связи с задачами, – это уже не психотерапия. Это здоровая психология: тренинги развития личности, психологические консультации, коучинг.

Психотерапию создают три момента: Пациент, Психотерапевт и Проблема. Чем труднее случай, чем сильнее и реальнее страдания, тем больше основания именно для психотерапии. Тем не менее есть люди, которые при любом страдании не жалуются, а управляют собой и ситуацией, и они – за пределами психотерапии. Чем больше сроднился человек с ролью Пациента (от лат. patiens – страдающий, терпящий), жалуется и ждет помощи, тем ближе психотерапия. Однако есть психологи, которые с такими людьми не работают, предпочитая тех, кто готов ставить цели и работать на перспективу, уча себя новым способам более успешного поведения: они создадут ситуацию коучинга, а не психотерапии. Чем более психолог склонен лечить, а не учить, тем быстрее начинается психотерапия.

Занимаетесь ли вы с клиентом психотерапией? Если он пришел к вам с задачей, а вы его озадачили проблемой и он перед ней растерялся, вошел в проблемное состояние – вы начинаете психотерапевтическую работу. Если клиент пришел к вам с проблемой, находясь в проблемном состоянии, вы его послушали восемь минут, а за две минуты перевели его в позицию Автора и начали вместе с ним искать решение его задачи, то вы занимались психотерапией только первые восемь минут.

Чаще всего клиенты приходят к психотерапевтам с проблемами. Поскольку проблемы клиентов причиняют им неудобства и страдания, основная и естественная задача психотерапевта – лечение, облегчение страданий.

Отсюда распространенное понимание главной задачи психотерапии как лечения: психологическая психотерапия – это психологическое лечение, система лечебного воздействия на психику и через нее на организм человека.

Психотерапия в узком смысле, как психологическое лечение, оказание человеку ситуативной душевной помощи и поддержки в трудных для него жизненных ситуациях, есть не что-то отдельное от психологии, а является важной частью практической психологии наряду с психологией обучения и психологией развития.

В психологической практике психотерапевтический, обучающий и развивающий подходы достаточно тесно переплетаются, иногда применяются одновременно. Тем не менее важно эти подходы различать. Когда на развивающие тренинги попадает пациент, нуждающийся в психотерапии, страдает и он сам, и другие участники тренинга. Когда на психотерапевтические сессии (которые иногда неточно могут быть названы тренингами личностного роста) попадает бодрый и здоровый человек, у него или сформируется превратное мнение о том, что такое рост и развитие личности («Это для больных!»), или он сам на некоторое время станет больным.

Когда же психотерапию понимают как разностороннюю деятельность, направленную на избавление человека от проблем (эмоциональных, личностных, социальных), включая консультирование, помощь в личностном росте, философствование и взаимное исследование человеческой души, то психотерапия из раздела практической психологии поднимается до уровня сопредельной науки, отношения с которой психологии еще предстоит выяснять.

История вопроса

Изначально (по крайней мере, в России) практическая психология формировалась почти исключительно как психотерапия, в связи с чем исторически сложилось, что, различая теоретическую и практическую психологию, стали устойчиво употреблять понятия «психолог» (имея в виду теоретическую психологию) и «психотерапевт» (подразумевая практическую психологию).

Нужно учесть, что одним из корней психологической работы в Советском Союзе была психотерапевтическая деятельность, помощь людям, страдающим от нарушенных взаимоотношений, собственной нереализованности и другой личностной и социальной неустроенности. Тема «техник психологического влияния» была в стране под запретом, но разве можно запретить помощь людям, которые в ней нуждались? Психотерапевтическая работа пробила брешь запретов, и психологические тренинги в этих рамках получили право на жизнь.

Правда, с тех пор пошла традиция всю практическую психологию, в том числе способствующую развитию личности, называть исключительно терапевтической работой, психотерапией, и в наши дни пор консультирующий психолог чаще именуется психотерапевтом.

Со временем, когда практическая психология стала широко развиваться, выделились большие области практической работы, которые психотерапевтической работой называть уже неправомерно: психология работы руководителя (как область практической работы с руководителем), психология лидерства как психологическая практика, тайм-менеджмент, построенный почти исключительно как область психологической практики, психология переговоров и так далее.

Понятно, что это уже не психотерапия, тут психолог имеет дело со здоровыми людьми, никого не лечит и помощи в трудных ситуациях не оказывает. Однако до сих пор жива тенденция всю практическую психологию сводить к психотерапии и распространять внушения, что она нужна каждому человеку, что пятьдесят часов индивидуальной психотерапии – прожиточный минимум… То, что многие обращения к психологам имеют психотерапевтический характер («Как справиться с душевной болью?», «Как жить, если ничего не хочется?»), говорит только о низкой психологической культуре населения нашей страны, а не о необходимости психотерапевтической помощи каждому российскому гражданину. Говоря только о психотерапии, мы формируем клиентов психотерапевта. Пропагандируя здоровую психологию в рамках синтон-подхода и вернув наименование «психолог» тем практическим психологам, которые работают с людьми в направлении их целей и задач, а не проблем, мы формируем нацию здоровых людей.

Отличительные признаки здоровой психологии и психотерапии

При кажущемся четком разделении между здоровой психологией и психотерапией нет явных границ, но есть множество признаков, в совокупности помогающих понять, происходит ли в данном случае психотерапия или идет обычная психологическая практика. Психотерапевт чаще концентрируется на проблемах, психолог – на задачах и возможностях; психотерапевт чаще лечит, психолог – обучает, психотерапевт чаще исходит из невозможности для человека самостоятельно справиться с затруднениями, психолог убежден в достижимости этого; у них разный словарь и разный контингент. Составив впечатление о контингенте, можно говорить и о характере работы данного специалиста или направления.

Психология развития ближе бодрым людям, ощущающим себя здоровыми и настроенным на преодоление. На тренингах развития личности чаще всего собираются те, кто ищет нового дружеского окружения, новых жизненных перспектив.

К психотерапевтам обычно идут люди, не справляющиеся со своими жизненными и душевными трудностями, испытывающие те или иные проблемы. Напротив, на тренингах развития личности чаще собираются люди, ищущие порой нового дружеского окружения, порой новых жизненных перспектив, в любом случае обычно это скорее душевно здоровые люди. Бодрые люди, ощущающие себя здоровыми, чаще настроены на преодоление, и им ближе психология развития. Если же преодоление раз за разом оказывается неуспешным либо человек в принципе не имеет ресурса, более уместной чаще оказывается психотерапия, с помощью которой можно вместо преодоления изменить отношение к происходящему.

Работа с людьми, для которых характерны негативное мышление, много переживаний, фиксация на себе, страхи, напряжение, скорее психотерапевтическая. Если людям присущи скорее позитивное мышление, деятельное отношение к жизни, обращенность к людям, видение возможностей, раскрепощенность, то с ними нужна работа скорее на развитие.

Субъективные ярлычки психотерапевтической работы: употребляются такие слова и выражения, как «душевная боль», «ощущение несостоятельности», «расстроился», «обида», «проблема», «нужна помощь», «необходима адаптация», «избавиться», «принятие».

Субъективные ярлычки образовательной и развивающей работы: используются такие формулировки, как «поставить цель», «решить задачу», «найти лучший способ», «проконтролировать результат», «развить», «преодолеть», «поставить навык», «выработать умение», «желание, интерес».

Проблема и задача – два разных способа видения одной и той же жизненной трудности. «Не знаю, куда идти…» – это проблема. «Надо разобраться, в какую сторону нам двигаться!» – это задача. Часто словом «проблема», не думая, пользуются люди с вполне позитивным и взвешенным мышлением, для них это просто привычный негативный шаблон мировосприятия. Если специалист в первую очередь ищет внутреннюю проблему клиента, мешающую ему, и устраняет препятствие к развитию или нормальной жизни – это скорее психотерапия. Если он вместе с клиентом определяет его позитивную цель, помогает сформировать план и найти возможности его реализовать, обычно это лежит за границами психотерапии и относится к здоровой психологии.

Видение психотерапевта: «Если человек пришел ко мне, значит, двигаться к его целям ему что-то мешает. У человека какие-то блоки, какие-то внутренние личностные ограничения, мешающие самому набираться опыта. Это что-то, чему нельзя просто научить, что нужно в человеке поправить, вылечить». Видение психолога или психолога-тренера: «Если человек пришел ко мне, значит, он хочет двигаться вперед! Надо помочь ему конкретными знаниями (это консультация), подсказать, как эффективнее обогащаться опытом, как самому стать тем, кто знает и может учить других (психологическое обучение, обучение универсальным навыкам)».

Высказывание, которое приписывают основателю трансактной психотерапии Эрику Берну: «Сам себе психолог – это как сам себе стоматолог. Больно, неудобно и чревато осложнениями…» Эта чудесная метафора ярко показывает направленность психотерапии на лечение. Тот, кто в большей степени лечит, – психотерапевт. Кто в большей степени учит – психолог (например, коуч, консультант или психолог-тренер).

Если на тренинге по семейным отношениям ведущий рассказывает о разнообразии семейных проблем и, главное, об их причинах (исходящих из детства людей, их отношений с родителями или другими близкими, и лежащих в их бессознательном), после чего осуществляются процедуры, снимающие (в какой-то степени) эти причины, то это психотерапевтическая работа. Если же ведущий тренинга рассказывает, как строятся здоровые отношения, с пониманием, близостью и любовью, и потом учит их воспроизводить в разных ситуациях (идет тренировка, отработка) – это здоровая психология.

«У меня пока нет пары, зачем мне тренинг?» – «Именно вам тренинг более всего подходит. Если у вас пара уже есть, скорее всего, ваши отношения уже сложились и не вполне оптимальны. Лучше на тренинг приходить тем, кто отношения только планирует выстраивать, кто еще только учится!»

Аналогичная ситуация при работе со страхами. Если психолог снял страхи клиента, но тот в другой раз самостоятельно не сможет этого сделать, – это психотерапия. Вылечили, но не научили. Если вы сняли страх, а потом научили клиента делать это самостоятельно, тут и психотерапия, и психология обучения. Если изначально научили работать со страхами, и клиент самостоятельно преодолел страх, то состоялась психология обучения (развития) без психотерапии.

Если стиль жестче и отношение требовательнее – это скорее психология обучения или психология развития. Мягкий стиль и более заботливое отношение характерны скорее для психотерапии. Психотерапевт обычно против устремленности куда-то вперед, к трудным вершинам. Уверенность в необходимости учебы и развития – как правило, за пределами психотерапии.

Если психолог больше внимания уделяет объяснению и пониманию причин проблем клиентов, он тяготеет скорее к психотерапии, и рядом с ним будут люди, которым важнее понять, нежели действовать. Если психолог больше внимания уделяет тому, что клиент будет делать, ставит перед ним больше задач, подталкивает к действиям, то такая работа скорее не психотерапевтическая, а обучающая или развивающая.

Если психолог больше фокусируется на внутреннем мире клиента, это скорее психотерапия. Когда интерес специалиста сосредоточен в большей степени на внешних целях человека (в области карьеры или личной жизни) – это скорее консультирование, коучинг, обучающие и развивающие тренинги.

 

У каждого человека свои ценности. Ценности Потребителя отличаются от ценностей Творца, традиционные ценности мужчин во многом отличаются от традиционных ценностей женщин, ценности счастливого, здорового и развивающегося человека обычно отличаются от ценностей человека усталого, больного и переживающего трудности. Было бы странно, если бы ценностные ориентиры практической психологии были едины: психология создается живыми людьми со своей судьбой и спецификой контингента. Самые простые и важные отличия по ценностной ориентации разных направлений практической психологии определяются следующими векторами: «нравственность – прагматизм» и «гуманизм – подход нравственного долга».

 

Нравственность и прагматизм

Нравственность – внутренняя оценка человеком норм своего поведения и своих поступков с точки зрения добра. Нравственное – то, что в своих действиях человеком видится не просто как допустимое, а как доброе и благое. Безнравственное – нехорошее, недопустимое, вредное, этически безобразное и не достойное человека.

Детям нравственность не свойственна: понятие «добро» для них расплывчато, и смотреть на свое поведение с какой-либо точки зрения им неинтересно. Они чаще живут, придерживаясь позиции «нравится или не нравится», и далеко не все, взрослея, становятся нравственными людьми.

Человек этичный относится к нравственности как к путеводной звезде: все наши земные повороты имеют смысл лишь постольку, поскольку мы идем верным путем. Нравственный смысл любого слова и поступка – первое, о чем думает такой человек, чем он руководствуется вне зависимости от того, смотрит кто-либо на него или нет.

Среди обычных людей этичных немного. Обычные люди относятся к нравственности как к забору: пусть будет, пока не мешает. О нравственности они быстро вспоминают тогда, когда-то кто-то нарушает их границы, при этом вполне готовы перелезть через забор, когда очень нужно или хочется, а никто не видит. При малой осознанности человек может делать дурные дела и не считать себя безнравственным ровно потому, что не видит или не задумывается о том, что он делает. Человек с шаблонным мышлением вместо постоянных поисков и примерок «Добро это или нет?» бездумно принимает расхожие формулы, порой не самого высокого качества.

Что нравственно, а что нет, определиться бывает очень непросто. Давать деньги в долг – нравственно или безнравственно? Подавать милостыню попрошайкам – доброе дело или нет? Секс до брака – допустимо или безнравственно? Может ли мужчина иметь четырех жен? В разных культурах и в разное время эти вопросы решаются очень по-разному.

Первая позиция восприятия подсказывает человеку формулы нравственности вроде «Добро – это то, что хорошо для меня, а все, что против меня, – безнравственно».

Взгляд бушмена: «Если увел коров я – это добро. Если увели коров у меня – это зло».

Чем более развиты у человека позиции восприятия, тем больше и лучше он в своей нравственности думает о добре для других.

Нравственности противостоит не столько прагматизм, сколько недалекость. Прагматик может быть человеком высокой нравственности, если он осознаёт, что это ему выгодно, хотя бы с точки зрения перспектив. Прагматик-руководитель может насаждать нравственность, если видит, что она с течением времени дает повышение прибыли. Если же прагматик не привык и не умеет смотреть далеко, он бывает порядочным только в зоне видимости полицейского или по привычке.

 

Гуманизм

Гуманизм – мировоззрение, в центре которого находится идея человека как высшей ценности. На практическом уровне это выражается в бережном отношении к человеку.

Истоки современного гуманизма восходят к эпохе Возрождения (XV–XVI вв.), когда в Италии, а затем в Германии, Голландии, Франции и Англии возникло широкое и многоликое движение против духовного деспотизма церкви. В противовес требованиям посвятить земную жизнь искуплению своих грехов гуманисты провозгласили человека венцом мироздания, утверждали его право на земное счастье, на «естественное» стремление к наслаждению и способность к нравственному самосовершенствованию как духовно свободной личности. Изначально понятие «гуманизм» означало, как сказано в Советском энциклопедическом словаре, «признание ценности человека как личности, его права на свободное развитие и проявление своих способностей», и лишь в конце этого определения словарь добавлял более позднее значение: «утверждение блага человека как критерия оценки общественных отношений» (то есть гуманизм в смысле «гуманность»). Если попытаться выразить идеалы гуманизма одной фразой, то это, наверное, будет строка из Декларации независимости США: «Каждый человек имеет право стремиться к свободе и счастью». Гуманизм против того, чтобы человека использовать. Он за то, чтобы о человеке заботиться, и делать это бережно.

Гуманистическая педагогика считает, что в каждом ребенке есть позитивное ядро, надо только помочь ему развиться. Ребенок рождается свободным, и гуманизм возражает против навязывания детям того или иного мировоззрения, юный человек должен сам определить свой путь.

В соответствии с гуманистическими взглядами человеческая жизнь бесценна, и особенно нуждаются в защите слабые: дети, женщины, старики и инвалиды. В педагогике это подход, согласно которому в каждом ребенке есть позитивное ядро, надо только помочь ему развиться. Считается, что ребенок рождается изначально свободным, и эта изначальная свобода – абсолютная самоценность. Гуманизм возражает против навязывания детям того или иного мировоззрения, считая, что юный человек сам должен определять свой путь. В воспитании приветствуется недирективность, нельзя применять давление, принуждение и манипуляции. Идеал развития – гармонически развитая личность, человек, живущий счастливо и свободно. В практической психологии гуманистический подход более всего выражен в психотерапии, реализующей принцип «Не навреди» и ставящей задачу спасти от проблем, избавить от душевной боли.

Впрочем, гуманизм всегда подвергался критике, и часто небеспочвенной. Бережность по отношению к детям (да и ко взрослым) всегда имела и оборотную сторону. Те, кого берегли от сквозняков, чаще болели, а те, кого уберегали от трудностей жизни, как раз чаще в этих трудностях ломались. Любое движение вперед невозможно без ошибок, но принцип «Не навреди» запрещает допускать ошибки в отношении человека и, таким образом, становится преградой в применении новых технологий в этой сфере.

Любопытно, что вплоть до XVII века хирургия была делом не врачей, а цирюльников, поскольку врачи буквально соблюдали принцип «Не навреди» и им было запрещено повреждать кожные покровы больного. Операция, если она выполнялась по правилам, проводилась под руководством ученого доктора, который сидел за кафедрой и громко вслух зачитывал указания «хирургу» – цирюльнику. Поскольку врач пользовался классической латынью, малограмотный цирюльник не понимал ни слова и резал больного так, как понимал это сам. Больше всего это походило на пытки. Как вы понимаете, сегодня принцип «Не навреди» так буквально не понимается, современный хирург имеет право и обязан повреждать кожные покровы больного, если это необходимо для сохранения жизни пациента.

Современное развитие гуманизма также имеет свои трудности. В юриспруденции абсолютизация принципа ценности жизни привела к фактическому торжеству преступника над жертвой. Инвалиды, осознавшие себя угнетаемым меньшинством, сегодня протестуют против пренатальной диагностики, позволяющей женщинам абортировать будущих инвалидов. Когда гуманизм защищает самых слабых и больных, в обществе их становится все больше и больше.

История из жизни: аквариумная выставка в Германии. К стенду с золотыми рыбками подходят сотрудники экологической полиции, заботящейся о соблюдении прав животных (рыбок). Измерили объем аквариума, посчитали количество рыб, обнаружили несоответствие. Люди вежливые, не штрафуют, а предлагают решить вопрос. Но как? Лишнюю рыбку в баночку не пересадишь, там ей тоже будет воды недостаточно. В конце концов полицейские подсказали: надо лишнюю рыбку просто выкинуть в унитаз. Во имя заботы о рыбках… Это тоже одна из граней современного гуманизма.

 

Гуманистический подход и подход нравственного долга

В практической психологии гуманистический подход более всего выражен в психотерапии при оказании помощи людям, оказавшимся в трудной ситуации, избавлении их от душевной боли и решении их проблем. Впрочем, и в психотерапии есть множество подходов, и гуманистический подход – это мягкая помощь, создание теплых и безопасных условий, лозунг «Принимайте человека таким, какой он есть. Помогайте ему на пути его роста» и принцип «Не навреди». При гуманистическом подходе от психотерапевта требуется безусловное принятие клиента, выражающееся, в частности, в эмпатическом слушании и эмоциональной поддержке. Никакого давления, никаких предписаний – только тепло и понимание. Чтобы избавить клиентов от излишних нагрузок и душевных травм, им даются установки «Позаботься о себе и своих близких, не ставь слишком трудных задач. Ты – в центре мира, главная ценность» (см. гл. 9, разд. «Самоактуализация»).

В сфере практической психологии подход нравственного долга встречается нечасто. Джеймс, Адлер, Фромм… Психотерапевтический подход чаще имеет дело с клиентами, озабоченными личными проблемами, и беседовать с ними о нравственном долге столь же результативно, как разговаривать о вреде сладкого с маленькими детьми. Они не слышат. Подход нравственного долга реализует себя преимущественно в психологии развития, в работе со здоровыми людьми, готовыми ставить перед собой серьезные жизненные задачи. Подход нравственного долга требует от человека постоянной учебы и развития, ставит человеку социальные задачи, задает ему нравственные ориентиры и идеалы.

Основные посылки в подходе нравственного долга: «Человек, твое достоинство и цена твоей жизни измеряются твоими делами. Каждый из нас служит чему-то более высокому. Ты обязан позаботиться не только о себе, но и о семье и Родине». «Мужчина должен посадить дерево, построить дом, воспитать сына» – из этой же области. В этом подходе ценятся сила ума, сила воли, сила данного слова и считается, что все лучшее должно принадлежать лучшим: не детям, а взрослым, не бездельникам, а людям дельным, не беспомощным, а перспективным. Задача психолога в таком процессе – вывести человека из зоны комфорта, подвигнуть его на дела, приучить к трудностям жизни и тренировать, требуя напряжения его ума и воли. В выборе между «Позаботься о безопасности, не навреди» и «Позаботься о достаточной нагрузке, обеспечь учебу» сторонники этого подхода выбирают последнее. Здесь не жалеют, не боятся травм, здесь идут к цели и ценят высокие результаты. Воспитатель, работающий в русле такого подхода, берет на себя ответственность за результат, за то, что он своего воспитанника превратит в Человека. Здесь свобода личности не самоцель, а средство: свобода «для чего-либо». Личностью не рождаются, ею становятся. Идеал и воспитания, и самовоспитания – иерархически развитая личность с высокими ценностями.

Подход нравственного долга вместе с гуманизмом составляют «два крыла» этической направленности. Если гуманистический подход реализует мягкую, материнскую модель любви, то подход нравственного долга – жесткую и силовую, требовательную отцовскую модель.

«Я люблю тебя любого!» – говорит мать, и ребенок понимает, что его любят. «Ты будешь моим сыном, если…» – предъявляет требования отец, и ребенок понимает, что сыном не рождаются, а становятся…

Без материнского безусловно принимающего отношения ребенок вырастает холодным и жестким, без отцовского требовательного отношения он плохо умеет напрягать себя, преодолевать трудности и достигать цели, не знает, что такое дисциплина. Естественно, гармоничное воспитание ребенка предполагает взаимное дополнение этих двух подходов. Но то, что уже осознано в деле воспитания детей, в практике работы со взрослыми людьми осталось больной проблемой. Можно утверждать, что по крайней мере в психологии ситуация, в которой пробивал свой подход Карл Роджерс, перевернулась с точностью до наоборот: теперь уже гуманистический подход диктует свои нормы как единственно правильные, а все, что ему прямо не соответствует, отвергается.

Думается, время конфронтации между этими двумя полюсами прошло, пора синтезировать лучшее из этих двух подходов, создать в психологии гармоничный союз мужского и женского начал.

 

Подход важен в любом деле, поскольку с какой стороны на предмет посмотришь, то в нем и увидишь. Если психолог хочет на что-то посмотреть объективно, то он уже сделал свой субъективный выбор: он смотрит на происходящее с позиции объективности, и его поймут уже не все, а только те, кто готов сделать аналогичный выбор. Соответственно, нет психологии вообще, есть разные психологические подходы, шире – разные психологические парадигмы.

В практической психологии, особенно в области психотерапии, существуют сотни авторских школ и конкретных подходов. Если их как-то систематизировать, можно выделить подходы психотерапевтические и развивающие, подходы этической направленности (гуманистический подход, православная психология, логотерапия Франкла, синтон-подход) и подходы инструментальные (НЛП, большинство техник бихевиорального подхода). По распределению власти между клиентом и психологом очевидно выделяются директивный подход и недирективный, клиент-центрированный подход. Возможно, в качестве отдельных можно выделить трансформационные подходы, направленные на изменение состояний и глубинных убеждений (тренинги состояний и трансформационные тренинги), навыковые подходы, обучающие конкретным навыкам либо навыкам универсального плана, а также просветительские подходы.

Психологи, выбравшие разные подходы, одну и ту же проблему клиента решают существенно разными способами. Как факт, вокруг каждого направления со временем группируются «свои» клиенты, которым помогает именно этот метод и которые плохо воспринимают другие методы, порой даже относятся к ним враждебно. Иногда возможно определить, что конкретно этому клиенту более всего подойдет именно этот психолог или психотерапевт.

Мужчине сказали, что здесь его отучат от курения, он забежал на полчаса: «Доктор, это, мне бы с табаком завязать!» Мягкая экзистенциональная психотерапия здесь едва ли уместна, а директивный бихевиоральный подход может оказаться эффективнее.

В других случаях разные направления могут работать примерно с одинаковой эффективностью. Если клиент боится летать на самолете, психоаналитик начнет искать связанные с полетами детские травмирующие переживания, а психоаналитик-фрейдист постарается выяснить, какие ассоциации у пациента вызывает длинный фюзеляж самолета, – и это может сработать. Психолог-бихевиорист в подобном случае запустит стандартную процедуру десенсибилизации – по сути, начнет вырабатывать условный рефлекс спокойного расслабления на стрессовую ситуацию полета, и это может оказаться эффективным. Гуманистический психолог будет выслушивать и помогать клиенту найти в себе собственные силы для решения этой жизненной ситуации, и иногда это окажется замечательным решением.

Конкретных подходов в практической психологии множество, но все они могут быть отнесены к нескольким более общим подходам, к нескольким психологическим парадигмам. Парадигма в практической психологии – это мировоззренческая база, определяющая главные жизненные ценности и преобладающий понятийный аппарат. Когда парадигма воплощается в те или иные конкретные теории или практики, говорят уже о конкретном подходе.

 

Основополагающие подходы, или парадигмы практической психологии

Основные общие подходы (парадигмы) в практической психологии, как правило, дихотомичны, формулируются как два противоположных полюса. Таким образом выделяется поведенческая и противоположная ему феноменологическая парадигма, гуманитарный и противостоящий ему естественно-научный подход, подход мужской и дополняющий его (часто спорящий с ним) подход женский. Отдельно нужно выделить психоаналитический, гуманистический и личностно-деятельный подходы.

Гуманитарный и естественно-научный подходы

Естественно-научный и гуманитарный подходы являются основными в психологии вообще и практической психологии в частности.

Можно говорить проще: наука и искусство.

Научно-ориентированная психология – подход строгий, «мужской». Наука опирается на факты, стремится к точным определениям, ясным показателям и наблюдаемым признакам, чтобы любое утверждение можно было проверить, а величину того, что обсуждается, измерить.

Если исследователь начнет говорить о «психической энергии», его спросят, в каких единицах она измеряется и чем. Если вводится понятие «коллективное бессознательное», необходимо определить, что имеется в виду под бессознательным, и предложить процедуру, явно демонстрирующую, что в такой-то ситуации мы имеем дело именно с коллективным бессознательным, а не чем-то другим. «Результаты тестов показали. Экспертные заключения свидетельствуют…» – это язык науки.

Искусство верит в личность, наука – в технологии. Научный подход не применяется к тому, что уникально, неповторимо и существует принципиально в одном экземпляре – зачем? Если нечто может сделать только один уникальный человек – это искусство, но не наука. Она создается для того, чтобы то, что может сделать один, смог по найденной технологии повторить другой подготовленный специалист.

Искусство верит откровению, наука предпочитает воспроизводимость предсказаний. В гуманитарном подходе часто достаточно объяснить произошедшее: если все успокоились, этого хватит. Научно-ориентированный специалист ищет закономерности и алгоритмы, позволяющие уверенно говорить, при каких условиях мы в следующий раз получим нужный нам результат. Наука – это воспроизводимость результатов.

Научный подход всегда основан на логике, удостоверяющей истинность наших построений. В науке логика обязательна, и она должна быть непротиворечива. Там, где логику сменяют чудеса и высшие силы, наука заканчивается. Научный подход чаще адекватен тому, что само имеет жесткую определенность, что является в этом смысле вещью и свободы лишено. Логический язык может описать только то, что само имеет логику.

Как следствие, в научно-ориентированном подходе все потенциально свободное рассматривается как все-таки несвободное. Человек в рассмотрении естественно-научного подхода – скорее биокомпьютер, то есть объект, описываемый схемами и определяемый причинно-следственными связями. Несвободный, неживой.

Гуманитарный подход, подход искусства – подход гибкий и свободный, «женский». В языке активно используются многозначные метафоры, легкие ассоциации, свободные аналогии, это скорее не инструментарий работы, а язык общения свободных живых людей с живыми, свободными и спонтанными людьми, которые сейчас поняли друг друга. Гуманитарий позволит себе строгость и науку тогда, когда ему это будет по душе, и уйдет от этой излишней строгости, когда его душа попросит другого. Если два человека в общении между собой выберут сказку или молитву, поскольку на это откликаются их чувства, – это их право, это может быть частью психологической работы, но это подход гуманитарный, а не научный.

Гуманитарный подход допускает любую произвольность ради достижения ситуативной цели. Чаще адекватен тому, что само лишено жесткой определенности, что не может быть названо вещью, что несет в себе пульсирующую жизнь и свободу.

Как следствие, гуманитарий даже вещи видит скорее как живые существа. При таком взгляде даже каждый автомобиль имеет пол, характер, привычки, что-то любит, а чего-то не выносит. Он чувствующий и живой. При гуманитарном подходе человек свободен сам выбирать, как ему осмыслять свои действия, как понимать себя, представлять свою жизнь, ощущать свое бытие в мире. Мы сочиняем произвольные истории про себя, про других и про жизнь в целом, и насколько эти истории определяются нашей свободой, а не задаются внешними причинами, настолько это соответствует гуманитарному подходу.

Большая часть немедицинской психотерапии существует в пространстве гуманитарного подхода, а еще точнее, живет в пространстве сказок, метафор и прямых внушений. К психотерапевту приходит клиент с проблемами, которые он создал себе сам в своей реальности. Психотерапевт в ответ на это предлагает ему другую реальность, новую сказку с другими сущностями, для убедительности создает там новую проблему (с которой он умеет работать лучше), решает ее и этим фактом убеждает клиента, что теперь его проблема ушла. Добрый сказочник вытеснил злого, и в этой работе близко не было ни науки, ни логики. Это было искусство внушения.

В реальности большинство понятий, используемых в практической психологии, с трудом поддаются точным определениям и не всегда имеют четкие наблюдаемые признаки. Водораздел подходов в том, что гуманитарно-ориентированным психологам научность и не нужна, их не волнуют строгость понятий и процедуры верификации, в то время как научно-ориентированные психологи к научности стремятся, они стараются договориться о четком объеме используемых понятий и найти четкие наблюдаемые признаки того, о чем говорится.

Что выберете для работы? Самый длинный путь начинается с первого шага. Уважаемые коллеги-психологи, начинайте с научного подхода, но ориентируйтесь на лучшие образцы литературы. Талантливые художники в качестве психологов работают глубже и ярче, чем квалифицированные научные психологи.

«Это правда, что по сравнению с гигантами литературы психологи, занимающиеся изображением и объяснением личности, выглядят как бесплодные и порой немного глупые. Только педант может предпочесть необработанный набор фактов, который психология предлагает для рассмотрения индивидуальной психической жизни, великолепным и незабываемым портретам, которые создаются знаменитыми писателями, драматургами или биографами. Художники творят; психологи только собирают. В одном случае – единство образов, внутренняя последовательность даже в тончайших деталях. В другом случае – нагромождение плохо согласованных данных», – слова американского психолога Гордона Уилларда Олпорта.

С другой стороны, подготовка психолога должна начинаться с хорошей строгой научной школы, поскольку свободный гуманитарный подход дает слишком большие возможности для глупости и подтасовок. «В литературе можно найти, например, что послушание определенного персонажа объясняется тем, что „в его жилах течет лакейская кровь“, горячность другого – тем, что у него „горячая голова“, и интеллектуальность третьего – „высотой его массивного лба“. Психолог был бы разорван на куски, если бы он позволил себе подобные фантастические высказывания относительно причин и следствий», – считает Г. Олпорт.

Гуманитарный подход – как езда без правил. Если за рулем мастер, то вы получите настоящее наслаждение от поездки. В другой ситуации вы попадете в ДТП. Гуманитарный подход прекрасен, пока не опускается до недалекой житейской психологии.

Гуманитарный подход предоставляет больше возможностей, научный обеспечивает больше надежности. Лучшая импровизация та, которая заранее подготовлена, лучшее свободное творчество рождается на научной базе. Работа психолога иногда может выглядеть как шаманство и волшебство, но настоящий специалист всегда сможет разложить свою работу на те детали, которые логичны и определяемы. Специалисты должны уметь пользоваться понятиями, которые определены и имеют (или могут иметь) наблюдаемые признаки, должны думать и говорить так, чтобы в их размышлениях и выводах были связность и логика.

Однако в научном подходе мы ценим не только определенность понятий и логичность. Научный подход – это ориентация на человеческий разум, и, выходя за рамки научного подхода, нельзя выходить за рамки разумности. Если после взаимодействия с психологом сотрудники на работе начнут принимать решения, ориентируясь не на статистические данные, а на свою интуицию и помощь высших сил, то психолог сделал нечто неправильное. Опытный специалист волен выходить за рамки научного подхода, но он должен понимать все опасности этого шага.

В процессе психотерапевтической работы вы дали женщине установку, что ваши внушения будут помогать ей дистанционно, то есть в том числе и в ваше отсутствие. Да, это красивый ход, и клиентке это очень помогло. Готовы ли вы к тому, что она вдруг почувствует, что вы стали дистанционно давать ей уже не позитивные, а негативные внушения? И она ночью придет к дверям вашей квартиры, требуя от вас прекратить наводить на нее порчу?

Помочь клиенту важно, но не менее важно, как именно вы это сделали, за счет чего, какие внушения при этом применили. Необходимо думать о дальних последствиях нашей работы. Если мы договорились, что научность нам важна и обязательна, то имеем некоторое обязательство следить за связностью и обоснованностью своих рассуждений, и тогда заклинание «Никогда не подавайте заявление в загс в среду и пятницу, ничего доброго из этого не выйдет!» вызовет у нас только улыбку. Если же научность нам не важна, то мы оказываемся в мире без правил. В этом мире возможно все, но едва ли это нас порадует: здесь нет ориентиров, из-за любого угла может вдруг выскочить страшный птеродактиль, а неуравновешенная соседка способна запросто исковеркать вашу жизнь, зловеще взглянув на вас и прошептав какие-то страшные слова… Чур меня, чур!

Когда психология перестает заботиться о научности, в нее приходит больше свободы, произвольности и одновременно с этим наступает упадок культуры (по крайней мере становится возможным). Гуманитарно-ориентированные раскрепощенные психологи, не имеющие обязательств перед наукой, сегодня распространяют дикое количество мифов: «каждый мальчик хотел или хочет смерти отца (эдипов комплекс)», «сдерживать гнев и агрессию вредно», «выплескивание гнева освобождает от агрессии», «плохих эмоций не бывает», «теория родового поля» в расстановках по Хеллингеру и так далее. Чтобы не наносить подобный вред культуре, конкретным людям и авторитету психологической науки, свободный полет гуманитарной мысли необходимо все-таки поверять научными исследованиями.

То, что не сдерживается наукой, скоро начинает противоречить этике.

Поведенческий и феноменологический подходы

Поведенческая парадигма в центр внимания ставит то, что можно наблюдать внешне и объективно, то есть в первую очередь поведение человека. Действие, поведение, реакции – вот что оценивается и, главное, создается, делается. Важно то, что будет в результате, что будет делаться и что будет сделано, в этом смысле – все внешнее, видимое и объективное. Все внутреннее, душевное и глубинное имеет значение лишь в той мере, насколько связано с реальным поведением, с тем, что делается.

Внутри поведенческой парадигмы есть свои подразделения и подходы: классический бихевиоризм строго настаивает на учете и анализе только внешне видимого и фиксируемого поведения, необихевиоризм и когнитивный подход изучают внутренние переменные в той мере, насколько они получают свое определенное внешнее выражение. Полностью в рамках поведенческой парадигмы – разработки когнитивно-аффективной теории Уолтера Мишела, теории социального научения Альберта Бандуры и теории социального научения Джулиана Роттера. Практически полностью в поведенческой парадигме – рационально-эмоционально-поведенческий подход (РЭПТ), преимущественно в ней – синтон-подход, во многом – НЛП.

Феноменологическая парадигма как антипод поведенческому подходу в центр внимания ставит все внутреннее и субъективное: понимание и видение, состояние и чувства, ощущение и переживание. Феноменологический подход родился в недрах философии, его создатели – Франц Брентано и Эдмунд Гуссерль, однако в настоящее время он переживает настоящий расцвет в практической психологии: в гуманистическом подходе Карла Роджерса, в гештальттерапии, психосинтезе и многих других.

Феноменологический подход – это подход, где главным является не поведение, а содержание воспринимающего и переживающего сознания: что я у себя в сознании вижу и как я это переживаю. В этом подходе важно только то, что внутреннее, что в душе, а все внешнее имеет значение лишь в той мере, насколько связано с внутренним. Неважно то, что было сделано или не сделано, важно, как это отозвалось в душе, как это было понято и пережито.

Чем ближе психология к бизнесу, где требуются эффективность и очевидный результат, тем более в ней востребован поведенческий подход.

Случай из практики консультанта. Женщина разведена, пытается снова знакомиться с мужчинами. Встретилась с одним – больше он ей не звонил. Встретилась с другим – то же самое. Ее запрос к психологу: «Я очень расстраиваюсь из-за этого, боюсь, что впаду в депрессию». Предложение психолога поработать с поведением, чтобы не отпугивать мужчин какими-то действиями, словами и интонациями, стать более привлекательной, явилось для нее откровением: «Я никогда об этом не думала…»

В этом подходе не очень приветствуется логично мыслящая и все объективирующая голова, внутренне ближе оказывается то, что живет в чувстве и проходит через сердце.

Феноменологическая парадигма в центр внимания ставит нашу внутреннюю жизнь, непосредственно переживаемое и ощущаемое, причем схватываемое не путем логического анализа причины и следствия, а через ощущение, на которое отзывается душа и в котором рождается внутренняя правда.

Во всем вроде бы разобрались, в голове все ясно, а в душе осадочек остался… Или: я понимаю, что смерть неизбежна, но как мне это пережить?

Логика, разумная обработка и умные выводы – не сюда, полезность и целесообразность – не из этого мира, в этом мире есть только чувство, ощущение и переживание…

Например, на протяжении полутора часов фильма мы видим растерянного инфантила, не заботящегося ни о себе, ни о других. На взгляд делового человека, фильм пустой и депрессивный, а женщины его смотрят и плачут, смотрят еще раз, возвращаются и плачут. Как же им жалко главного героя, потерянного и несчастного! Душа отзывается на его одиночество и страдания, вспоминает такую же неуютность собственной жизни, душа ноет вместе с таким близким им героем. Логически – пустота. Феноменологически – душевное богатство.

Феноменология – это приоритет содержания индивидуального сознания: главное то, что именно я у себя в сознании вижу, ощущаю, и как я это переживаю. Или: как ты это видишь, понимаешь и переживаешь. Субъективное важнее любого объективного.

Тебе могут рассказывать, что ты объективно счастлив, но если рядом с тобой нет любимого человека и ты ощущаешь боль и пустоту, то что тебе до этой внешней, чужой тебе объективности?

Тебе рассказывают, что этот человек хороший и подходящий, но ты чувствуешь, что он «не твой», ты его не любишь, душа не поет, сердце не ёкает. И ты против того, чтобы жить с этим человеком.

В феноменологическом подходе важно не объективное положение вещей, а то, что данный уникальный человек при этом чувствует, видит и думает; не собственно поведение, а стоящие за ним переживания, планы и намерения – содержание уникального воспринимающего и переживающего сознания. Когда психологи говорят о субъективности индивидуального восприятия, они переходят в феноменологическую парадигму.

Аутентичность как понятие – яркое выражение феноменологического подхода. Музыкант импровизирует; он, и только он может говорить о том, является ли его импровизация аутентичной, удалось ли ему слить воедино собственное бытие и процесс порождения нот, соединить «точку рождения» действия с «точкой осуществления» его. Слушая ту же импровизацию ретроспективно, он уже не может почувствовать, была ли она аутентичной, если у него не возникло ощущение «внутренней достоверности» в момент ее создания.

Когда вы слышите от психолога: «Проблема есть то, что клиент переживает как проблему», – это феноменологическая позиция. Если объективно не изменилось ничего, но для клиента нечто перестало быть проблемой, то считается, что терапевт выполнил свою задачу. Если клиент теперь энурезом не мучается, а гордится – работа сделана (Т. В. Гагин, С. С. Козакевич «Модели НЛП в работе психолога»). Терапевтическая сессия в гештальт-подходе обычно завершается вопросом терапевта: «Для вас вопрос закрылся?» Это вопрос не о выводах, не о поведении, не о физическом самочувствии клиента, а о субъективном переживании бывшей проблемы. Разговоры с собственным бессознательным, изменение визуальных субмодальностей – типичные примеры феноменологического подхода. Он хорошо зарекомендовал себя в работе с метафорами. Анализ и конструирование метафор – действенное средство влияния на внутренний мир личности.

Спор между «поведенцами» и «феноменологами» длится бесконечно, тем более что поведенческий подход – скорее «мужской», а подход с позиции переживания, чувств и состояний – скорее «женский».

«У меня произошло просветление!» – «Что это такое? В чем это конкретно выразилось?» – «Просто я все поняла, и у меня теперь все изменилось!» – «Что ты с этим собираешься делать?» – «Тут не надо ничего делать, это надо просто прожить! Это вообще нельзя описать, это надо почувствовать!» – иллюстрация непонимания между представителями этих двух подходов.

Зарисовка из жизни. Ученица седьмого класса вздыхает и жалуется: «Я чувствую, у меня сегодня гемоглобин понизился…» Она чувствует и убеждена, что чувствует именно гемоглобин и что он именно понизился, при том что она не может сколь-нибудь внятно даже сформулировать, что такое гемоглобин. Она это чувствует и убеждена, что этого достаточно. Для переживания проблемы многого не нужно…

Чем ближе психология к бизнесу, где требуются эффективность и очевидный результат, тем более в ней востребован поведенческий подход. Чем больше психология сближается с личной жизнью, наполненной чувствами и эмоциями, тем чаще требуются глубина и тонкость феноменологического подхода. Опасности феноменологического подхода – прямое продолжение его сильных сторон. Свобода внутренних интерпретаций подталкивает клиента к фантазиям, никак не связанным с его реальной жизнью, вовлекает в самокопание и погружение в мир иллюзий. Мастерство профессионала в том, что он умеет в своей работе строить крепкий поведенческий каркас как базу, с которой можно уходить в глубины переживаний и подниматься к высотам человеческого духа.

«Мужской» и «женский» подходы

Эти два подхода узнаются очень легко, хотя пишут о них не часто. Сразу нужно заметить, что здесь под «мужским» и «женским» подразумевается гендер, а не биологический пол, это скорее метафора, но метафора очень понятная и важная.

Мужской подход – это стремление к определенности, «или – или», это четкость в определении понятий, поиск наблюдаемых признаков, научная верификация и конкретные инструкции по использованию с подробным указанием уместного контекста. Этот подход скорее естественно-научный, а не гуманитарный, скорее наука, а не искусство, скорее поведение, действие и решение, а не чувства и переживания.

Женский подход, напротив, – гибкость, метафорическая глубина, поиск меры и искусство балансирования. Это меньший интерес к внешнему действию и большая обращенность внутрь, к чувствам и сердцу. В выборе между «быстро» и «прочувствованно» мужчина выберет «быстро», а женщина – «прочувствованно». Женский подход – приближение к тому, что плавно, комфортно и безопасно, мужской – решительность, четкость, преодоление и достижение максимума.

Женский подход любит поговорить о развитии, но чаще склоняется к психотерапии, для которой характерны: позиция «Я маленький, мир большой», работа с неуверенностью и страхами, «поиск себя»; ориентация не на эффективные поступки, а на грамотные переживания; убежденность, что попытки вмешаться или активно воздействовать только усугубляют проблемы, и вместо того чтобы бороться, лучше принять произошедшее; мягкий, теплый, переживательный стиль.

Мужчины пишут, что они готовы делать, женщины ищут внутри себя понимание и свои ошибки. Формулировка мужчин: «Сформулировать свои цели, определить какие их них важнее», женщин: «Узнать, чего я хочу на самом деле». Женский подход – это желание найти уже где-то существующее, и скорее отыскать в себе, а не сделать или сконструировать; это путь к себе. Мужской – решение задач через анализ исходных данных.

Решая вопросы, мужчины включают волю и разум, используют для решения внешние, объективные ориентиры, женщины – прислушиваются к себе, полагаются на свои чувства и голос интуиции. Жизнь Процессника ближе к женскому пониманию, стратегия Результатника понятнее мужчинам. В процессе личностных изменений женщины обращают внимание преимущественно на субъективный фактор, на то, произошли ли желанные изменения в процессе самоосознания, переживании и стиле жизни. Что касается мужчин, то они больше обращают внимание преимущественно на объективный результат: произошли ли изменения в объективных, внешних, итоговых показателях. Поиск техник и технологий ближе мужскому подходу, понимание и поддержка – подходу женскому.

Психоаналитический подход

Понятия «психоанализ» и «психоаналитический подход» в широкий психологический и культурный обиход ввел Зигмунд Фрейд, в связи с чем до сих пор для многих людей «психоанализ» означает подход Зигмунда Фрейда: представление об Ид (Оно), Я, Сверх-Я, главенство либидо и эдипов комплекс. Сегодня, однако, так говорить уже нельзя, поскольку в настоящее время достаточно много авторитетных специалистов с разными теоретическими представлениями причисляют себя к психоаналитическому течению, и психоанализ Фрейда является теперь только одной из разновидностей психоанализа. Чаще его именуют классическим психоанализом, или фрейдизмом.

Рядом с Фрейдом основную линию психоаналитического подхода представляют Альфред Адлер (индивидуальная психология) и Карл Густав Юнг (аналитическая психология, юнгианская психотерапия). Представители неофрейдизма, в частности Гарри Салливан, Карен Хорни и Эрих Фромм, уже исходили из социальной детерминированности психики человека, однако это также представители психоанализа.

Что объединяет сегодня всех исследователей, так или иначе придерживающихся психоаналитического взгляда на происходящее в человеке и с человеком? Психоанализ и психоаналитический подход сегодня – это объяснение поведения человека глубинными психологическими причинами в нем самом, которые он сам не осознает и осознание которых вызывает у него сопротивление (см. гл. 3, «Сознание и бессознательное»).

Привычки, настроение, оперантное обусловливание, формирование рефлексов и другие обстоятельства, влияющие на поведение человека, – не предмет психоанализа, поскольку эти причины вполне проверяемые, скорее телесно-физиологические, нежели психологические, и их осознание обычно не вызывает сопротивления. Глубинно-психологическими такие причины назвать трудно.

Две основные разновидности психоанализа – это бытовой психоанализ и глубинный психодинамический подход.

Бытовой психоанализ живет тем, что в силу самых разных причин люди не осознают достаточно, вроде бы, очевидные для внимательного человека, тем более специалиста, вещи.

Мама называет дочь бездельницей, но сама же не пускает ее работать. Почему? Сама мама объясняет это тем, что она беспокоится о дочери и боится за нее. Психоаналитик скорее предположит, что на самом деле мама больше беспокоится о себе, бессознательно боится самостоятельности дочери, которая тогда сможет оставить ее одну. Понятно, что такое, вполне правдоподобное, объяснение, такой психоанализ внутренних выгод маме может не понравиться и вызвать у нее предсказуемое сопротивление.

Или описанный Зигмундом Фрейдом случай, когда, открывая собрание, председательствующий объявил: «Собрание предлагаю считать закрытым!» Какова природа этой оговорки? Председатель собрания будет настаивать, что оговорка случайна, психоаналитик же здесь разглядит его скрытое желание закрыть собрание.

Если взрослая девушка избегает близких, доверительных отношений с мужчинами, она может объяснять это тем, что у нее «просто такой характер». Психолог поведенческого плана предположит, что причина здесь в неумении девушки строить близкие отношения, соответственно в страхах и истории неуспеха. Психоаналитик в подобной ситуации скорее будет отрабатывать гипотезы, связанные с трудными событиями ее детства, и, возможно, откопает, что в детстве мама часто говорила дочери: «Мужчинам доверять нельзя!» Объяснения подобного рода достаточно просты, практически очевидны и укладываются в понимание здравого смысла как вероятные причины: бытовой психоанализ копает неглубоко.

Глубинный психодинамический подход отличается от бытового психоанализа тем, что применяемые в нем объяснительные модели довольно сложны и с обычным здравым смыслом не согласуются.

Люди часто не осознают очевидные для внимательного наблюдателя, а тем более специалиста, вещи. Если взрослая девушка избегает близких, доверительных отношений с мужчинами, психолог предположит, что дело в неумении строить отношения, в страхах и истории неуспеха.

Там, где в детской истерике в универмаге поведенческий психолог увидит элементарную невоспитанность ребенка, психоаналитик разглядит глубинную борьбу Ид и Эго, проблемное прохождение через оральную стадию психосексуального развития и, возможно, эдипов комплекс. В этом случае причиной является не какой-то один страх или одно подавленное желание: в подобного рода объяснениях описываются столкновение и конфликт нескольких противоборствующих сил. А это уже психодинамика.

Под термином «психодинамика» в психологии понимают движение, разворачивание, рост и затухание, взаимодействие и борьбу сил внутри психики человека. Тогда глубинный психодинамический подход – это подход, согласно которому видимые человеку происходящие в его психике процессы определяются не внешними обстоятельствами, не его разумом или волей, а самостоятельной динамикой (взаимодействием и борьбой) глубинных сил внутри психики. В этом подходе психическая жизнь человека – это только поверхность, под которой лежит огромное, как у айсберга, основание – область бессознательного, которое живет конфликтами, борьбой внутренних сил.

«Мы хотим не просто описывать и классифицировать явления, а стремимся понять их как проявление борьбы душевных сил, как выражение целенаправленных тенденций, которые работают согласно друг с другом или друг против друга. Мы придерживаемся динамического понимания психических явлений» (З. Фрейд «Введение в психоанализ»).

Согласно глубинному психодинамическому подходу, настоящие направляющие и движущие процессы нашей душевной жизни являются бессознательными, скрытыми от нас. Мы склонны считать себя вполне осведомленными относительно мотивов и причин своего поведения, но в глубинном психодинамическом подходе это ставится под сомнение. Один из лейтмотивов психодинамического подхода – недоверие к человеческому разуму. В отличие от общераспространенной точки зрения, психоаналитик полагает, что выбор того или иного стиля поведения, склонность к той или иной работе, особенности нашего романтического идеала, привычки и сексуальные предпочтения часто складываются не в силу нашего сознательного и контролируемого выбора, а лишь осмысливаются и оформляются сознанием, будучи уже сформированы скрытыми душевными процессами.

Глубинная динамическая психотерапия известна также под названием психоаналитической психотерапии, ориентированной на инсайт терапии, эксплоративной психотерапии. В психодинамическом подходе работали К. Юнг, А. Адлер, О. Ранк, Г. Салливан, К. Хорни, Э. Фромм и многие другие. Сегодня в практической психологии в рамках этих подходов работают такие наиболее известные школы и направления, как трансактный анализ, психодрама (и ее разновидность – системные расстановки) и телесно-ориентированная психотерапия. Стремление к превосходству, комплекс неполноценности – это также понятия психодинамического подхода. Отечественная личностно-ориентированная реконструктивная психотерапия Владимира Николаевича Мясищева, основанная на психологии отношений, – разновидность психодинамической психотерапии, так же как и экзистенциально-гуманистическая психотерапия.

Откуда у психологов и их клиентов интерес к глубинным динамикам внутренних энергий человека? Как ни странно, это непростой вопрос. Знание закономерностей в науке дает (по крайней мере теоретически) возможность предсказывать течение исследуемых процессов, однако психоанализ таких возможностей не давал и не дает. Фрейд и его последователи верили, что понимание клиентом его внутренней ситуации, осознавание им внутреннего конфликта снимает противоречие, однако и это предположение не подтвердилось: осознание может повлиять, а может и не повлиять на то, что происходит внутри нас.

Скорее всего, многим клиентам становится легче просто от того, что они получили объяснение происходящего, даже если реально у них ничего не изменилось. Кроме того, нельзя исключать простое любопытство и желание многих людей покопаться в себе.

Глубинный психодинамический подход не всегда дает четкие ответы о причинах происходящего и закономерностях протекания, нередко нас устраивают общие указания на направления поиска таких механизмов. Если в нас раз за разом, во сне или наяву всплывают странные образы и воспоминания, словно мы стоим на краю обрыва и никак не можем решиться сделать шаг вперед, хотя чувствуем, что у нас могут появиться крылья, то мы можем предположить, что такие картины могут быть связаны с какими-то подавленными желаниями. Разбираясь, когда и зачем мы подавляли эти желания и что теперь эти подавленные желания делают с нами, мы оказываемся внутри психодинамического подхода.

Психодинамический подход допускает, что какие-то моменты нашего поведения в принципе не могут получить простых объяснений.

Если мы предполагаем, что в нас живут идеи наших предков, что мы проживаем очередную жизнь из вереницы своих жизней, то свои странные прозрения мы будем истолковывать в связи с этими предположениями. Это тоже глубинный психодинамический подход, хотя и не имеющий отношения к какой-либо науке.

Как психотерапевтическая техника аналитический подход бывает полезен, однако сегодня психоанализ все настойчивее вытесняется более современными и более эффективными подходами. В системной модели Оудсхоорна аналитический (психодинамический) подход рекомендуется в случаях, когда не срабатывают поведенческие методы. Подобная рекомендация не означает, что аналитический подход будет более эффективен, скорее это принцип «А вдруг поможет?». Сами психоаналитики практически не проводят исследований эффективности собственной работы, а сторонние оценки результативности психоанализа невысоки и скорее критического плана.

В оценке подхода играет роль и личностный фактор: многие клиенты ищут не результат, а то, что им нравится и подходит. Мужчины чаще предпочитают поведенческий подход, женщины больше любят покопаться в себе, им ближе аналитический подход. Многие клиенты посещают психоаналитические сеансы и предпочитают их всех другим формам психологической или психотерапевтической работы просто в силу того, что им близки сама атмосфера и стиль этого подхода. Им это нравится так же, как посещение парикмахерской, бани, общение с подругами, и основной лечебный эффект для них – гармоничное самоощущение от встречи с любимой процедурой и любимым психотерапевтом.

Гуманистический подход, гуманистическая психология

Если вы когда-либо видели, как любящая мама относится к своему ребенку, то знаете, что такое гуманистический подход. Для любящей мамы ребенок – это всё, это самоценность, божество, собрание всего лучшего – не потому что он такой объективно, а потому, что он такой в глазах человека, который его любит. Материнская любовь безусловна: мама любит своего ребенка всегда и всякого, и она знает, что все, что нужно ее ребенку, – это ее любовь. Любящая мама всегда верит в лучшие намерения своего ребенка, и если он сделал что-то дурное, виновата в этом она сама или кто-то из окружающих, но никогда не ребенок. Он – это святое, нечто хрупкое, к нему нужно относиться только бережно и удовлетворять все его потребности. В ребенке заложено желание делать добрые дела и стремление к саморазвитию, и всё, что должны сделать взрослые, – это создать условия для того, чтобы это раскрылось.

Перенеся все вышесказанное на отношение психолога к своим клиентам, вы поймете, что такое гуманистический подход.

Гуманистический подход появился как ответ и противопоставление административно-авторитарному, безличному подходу к человеку, господствовавшему в начале XX века. Он оформился в 1960-х годах в западной, преимущественно американской культуре как гуманистическая психология (от англ. humanistic psychology). Ее основные представители – Абрахам Маслоу, Карл Роджерс, Виктор Франкл, Ролло Мэй, Джеймс Бьюдженталь, Эверетт Шостром и другие.

Гуманистическая психология тяготеет скорее к гуманитарному крылу в психологии и во многом противопоставила себя естественно-научному подходу. Каким-либо строгим образом взгляды и принципы гуманистической психологии сформулировать сложно, гуманитарии не склонны к четким формулировкам. Тем не менее ей близки взгляды, что человек целостен и должен изучаться в его целостности, что каждый человек уникален, поэтому анализ отдельных случаев (case study) не менее оправдан, чем статистические обобщения. В отличие от бихевиоризма гуманистическая психология считает, что человек обладает определенной степенью свободы от внешней детерминации благодаря смыслам и ценностям, которыми он руководствуется в своем выборе. В отличие от психоанализа, от которого также происходило явное дистанцирование, взгляды гуманистической психологии на человека очень позитивны: по мнению ее представителей, человек есть активное, интенциональное, творческое существо, обладающее потенциями к непрерывному развитию и самореализации, Близость к экзистенциализму выразилась в постулате, что человеческая жизнь должна рассматриваться как единый процесс становления и бытия человека, при этом переживание человеком мира и себя в мире – главная психологическая реальность. Здесь, очевидно, гуманистическая психология примыкает к феноменологическому подходу, отстраняясь от подхода поведенческого.

В меньшей степени гуманистической психологии удалось противопоставить себя психотерапевтической работе: несмотря на призыв одного из ее основателей А. Маслоу изучать психологически здоровых, зрелых, творчески активных людей, основное приложение гуманистическая психология нашла все-таки в психотерапии. Основной областью практического приложения гуманистической психологии сегодня выступает психотерапевтическая работа: недирективная психотерапия К. Роджерса (клиент-центрированная психотерапия) и логотерапия В. Франкла относятся к числу наиболее популярных и распространенных психотерапевтических систем. Другая немаловажная область практического приложения гуманистической психологии – гуманистическая педагогика, которая основана на принципах недирективного взаимодействия учителя с учеником и направлена на формирование творческих способностей личности. Третья область практического приложения гуманистической психологии – социально-психологический тренинг, одним из зачинателей которого был К. Роджерс.

Сегодня гуманистическая психология занимает важное и устойчивое место в западной психологии; наметились тенденции частичной интеграции ее с другими школами и направлениями, в том числе с психоанализом и необихевиоризмом.

Личностно-деятельный подход

«Прости, я подумал о тебе плохо». За что человек тут просит прощения? За свои мысли. Он неправильно подумал, и теперь за этот свой поступок просит прощения. «Прости, я поторопился с эмоциями. Я обещаю больше не сердиться на тебя, пока не разберусь в ситуации». Эти слова говорит человек, понимающий ответственность за свои эмоции. «Он был счастлив, а потом отвлекся…» – тут действие внимания рассматривается именно как действие человека. Если вы согласны с тем, что мысли, чувства и эмоции могут считаться вашими поступками, то вы разделяете принципы личностно-поведенческого подхода.

В личностно-деятельном подходе поведением считается не только внешне наблюдаемое, но и внутреннее поведение, внутренние действия, куда включаются мысли, решения и запреты, чувства и эмоции, управление своим состоянием, настроениями и энергетикой. Не всякий человек умеет управлять своими мыслями, не все умеют контролировать свои чувства и эмоции, но личностно-деятельный подход настаивает, что это возможно, необходимо и достойно. Человек ответственный отвечает за свое поведение – как внешнее, так и внутреннее.

Личностно-деятельный подход отмечает и описывает в первую очередь то, что приводит к результатам.

Что при этом человек думает, откуда это взялось и с чем это связано – в поведенческом подходе это вопросы второго плана. Хотя они бывают исключительной важности, и умные люди о них обязательно задумываются.

В личностно-деятельном подходе факты поведения важнее намерений, потому что ответственность порождается только результатами наших действий.

Ты хотел как лучше – это здорово. Но сделал ты как всегда, и за это отвечаешь.

Это личностный подход, поскольку здесь психолог видит в человеке, с которым он работает, не объект воздействия, а личность, которая может управлять своим поведением и с которой можно обсуждать ее выбор. И это поведенческий подход, поскольку процедуры влияния должны быть описаны на поведенческом языке: что нужно реально сделать, куда повернуться и какие слова сказать.

Если для успешного влияния нужно состояние вдохновения, то замечательно, просто добавьте дополнительные инструкции: что нужно конкретно сделать, чтобы это состояние вдохновения появилось, как получить уверенность, что оно уже пришло в достаточной степени, и каким образом теперь этим ресурсом управлять, каков его «способ употребления».

Это деятельный поведенческий подход, поскольку здесь решение и действие важнее страхов и прочих чувств. «Я боюсь…» – «Ну, бойся, что ты мне про чувства-то рассказываешь… Ты скажи главное: сделаешь или нет?» Ощущения и переживания – это любопытно, но не более. «Мне больно». – «Насколько больно, идти можешь?» – «Могу…» – «Значит, иди!» Объективные вещи и поставленные задачи тут важнее субъективных отношений. «У нас как-то не сложились отношения». – «Ты хочешь об этом поговорить? Подойди после работы, обсудим, а пока займись делом».

В этом подходе психология как содержание внутреннего мира человека всегда вторична по отношению к жизни. Реальность, деятельность определяет сознание и внутреннее.

Если хочешь хорошо выступить, в первую очередь подготовься. Психология как внутренняя настройка тоже важна, но начинать нужно с реальности: со знания материала. Почему этот оратор так красиво и уверенно выступает? Секрет прост: во-первых, он профессионал в своем деле и знает о чем говорит, во-вторых, выступать он учился и имеет опыт. Будет такой же опыт у тебя – станешь выступать так же.

В управлении внутренним состоянием это подход от внешнего к внутреннему, от поведения к чувству.

В личностно-деятельном подходе поведением считаются не только внешние, наблюдаемые действия, но и внутренние: мысли, решения и запреты, чувства и эмоции, управление своим состоянием, настроениями и энергетикой.

Не сутулься, расправь плечи и подними голову. Тот, кто распрямился, начинает чувствовать себя более уверенно. Когда о своей уверенности говорят мужчины, они чаще имеют в виду свое поведение. Он может говорить и о своем чувстве неуверенности, но за этим он видит и его реально беспокоит то, как он держится, как звучит его речь, как выстроено его поведение. Мужчина уверен: если он научится уверенно держаться, говорить, действовать, это даст ему и нужный внутренний настрой.

В консультировании деятельно-поведенческий подход – это перевод сообщений с языка чувств на язык действий. В выборе «разбираться с прошлым» или «менять актуальное поведение» личностно-поведенческий подход чаще занимается актуальным поведением.

В парадигме личностно-деятельного подхода сегодня работают психологи синтон-подхода, частично НЛП. Тесно примыкают к этому подходу трансактный анализ Э. Берна, когнитивно-поведенческая психотерапия (А. Эллис и А. Бек) и позитивная психология, представленная М. Селигманом и А. Бандурой.

 

Конкретные подходы практической психологии

Конкретные подходы – это бихевиоризм и бихевиоральная терапия, это классический психоанализ и юнгианская психотерапия, это трансактный анализ, гештальт-подход, НЛП, синтон-подход и многие другие.

Бихевиоризм и бихевиоральная терапия

Бихевиоральный подход работает в первую очередь с внешне видимым, наблюдаемым поведением человека, а человек рассматривается не как самостоятельная личность со своими целями, а только как организм, управляемый внешними обстоятельствами.

«Психология с бихевиористской точки зрения есть чисто объективная, экспериментальная область естественной науки, которая нуждается в интроспекции так же мало, как такие науки, как химия и физика» (Дж. Уотсон «Психология с точки зрения бихевиориста»).

«При объективном изучении человека бихевиорист не наблюдает ничего такого, что он мог бы назвать сознанием, чувствованием, ощущением, воображением, волей, постольку он больше не считает, что эти термины указывают на подлинные феномены психологии. Он приходит к заключению, что все эти термины могут быть исключены из описания деятельности человека» (Дж. Уотсон «Бихевиоризм»).

Бихевиоральный подход основывается на теориях И. П. Павлова (см. его работу «Рефлекс цели») и Б. Скиннера (см. его работу «Что такое бихевиоризм») и состоит в модификации поведенческих стереотипов через использование принципов теории научения. Поведенческие и эмоциональные проблемы понимаются как закрепленные в результате поощрения и подкрепления дизадаптивных ответов на средовые раздражители. Задача состоит в их ликвидации или модификации.

Психолог-бихевиорист в своей работе отвечает на четыре вопроса:

Какое поведение является мишенью для изменений и что именно в наблюдаемом поведении подлежит усилению, ослаблению, поддержке?

Какие события поддерживали и поддерживают это поведение?

Какие изменения в среде и систематические вмешательства могут изменить это поведение?

Как может однажды установившееся поведение быть поддержано и/или распространено на новые ситуации за ограниченное время?

Терапевт не стремится проникнуть в истоки конфликта (симптома, проблемы), он изменяет наблюдающиеся поведенческие стереотипы. Психотерапия начинается с детального анализа поведения. Цель анализа – получить как можно более подробный сценарий возникновения симптома, описываемый в наблюдаемых и измеряемых понятиях «что, когда, где, при каких обстоятельствах, в ответ на что, как часто, как сильно» и так далее. Затем вместе с пациентом анализируются запускающие и поддерживающие симптом факторы. Далее составляется и реализуется в совместной и самостоятельной работе детальный пошаговый план действий. По сравнению с психодинамическим этот подход отчетливо директивен.

При бихевиоральной терапии психолог не ставит задачу объяснить клиенту, в чем причина его проблем, он просто воздействует на нежелательное поведение, чтобы оно изменилось в нужную сторону.

В США бихевиоральная терапия достаточно распространена, используется в специфических ситуациях: для лечения фобий, дурных привычек (алкоголизм, курение, переедание), для борьбы с энурезом и заиканием, широко применяется в психиатрической практике.

Как метод воздействия чаще всего используются оперантное научение и классический метод условных рефлексов, использующие положительное и отрицательное подкрепление. Клиента не лечат, а обучают правильному поведению с помощью обучающей программы. Для психотерапевта, работающего по этому принципу, главное подобрать эффективные именно для этого клиента подкрепления. Иногда это делается простым расспросом: «Что будет для вас положительным, а что отрицательным подкреплением? Что вам будет нравиться, а что нет?»

И тогда для кого-то положительным подкреплением будет разрешение смотреть телевизор, для кого-то – есть сладкое, для кого-то проходящего лечение в психиатрическом учреждении – жить в отдельной комнате, посетить столовую еще раз.

В бихевиоральной терапии применяются методы классического обусловливания.

Классическое обусловливание вам знакомо: когда загорается лампочка, вы должны отдернуть лапку, потому что если не сделаете это, получите удар электрическим током. Через некоторое время этому научаются все – и собаки, и люди – независимо от уровня интеллекта и взглядов на жизнь.

Чаще всего применяется прием контробусловливания, или десенсибилизация (понижение чувствительности): как правило, для лечения фобий у собак и человека (см. гл. 7, разд. «Самомотивация»).

Например, у собак – боязнь громких звуков, а у человека – боязнь собак.

Как проводить десенсибилизацию? Сначала мы узнаём, что было бы для клиента подкреплением, научаем его расслабляться. После этого расспрашиваем, какие ситуации вызывают у человека тревогу, ранжируем эти ситуации (от лишь слегка тревожащих его до тех, с которыми он не может справиться). Затем связываем стрессовую ситуацию с мышечным расслаблением. В состоянии расслабленности напоминаем о ситуации, которая вызывает минимальную тревогу, потом так же обсуждаем другие ситуации, все более и более тревожные. Результат: оказавшись в стрессовой ситуации, человек будет испытывать гораздо меньшее напряжение, будет чувствовать себя достаточно спокойно.

Выглядит просто, но это работает.

С собакой то же самое. Вы отрабатываете команду, которую она хорошо знает, например «Сидеть!», «Играть в мячик!» (эта команда должна ассоциироваться с положительными эмоциями), а потом вводите в ситуацию десенсибилизации. Вы переключаете ее внимание на поведение, при помощи которого она может совладать с ситуацией. Через ситуацию десенсибилизации проводите собаку через ряд все более и более тревожных ситуаций. Например, если собаку в клинике испугали, и она отказывается идти туда пешком, то начинают работать с самой дальней дистанции. Как только она почувствовала тревогу (оглядывается, вертится и т. п.), переключаете ее на иной тип деятельности (как правило, игру) или на выполнение отработанной команды и потом постепенно сокращаете дистанцию.

На более обобщенном уровне: вы даете субъекту способ совладать с ситуацией, а потом вводите его в ситуации, вызывающие тревогу, и переключаете его на то поведение, при помощи которого в других ситуациях он мог с ними совладать. Это контробусловливание через десенсибилизацию.

Другой прием – аверсивное обусловливание. Например, при борьбе с перееданием к бигмаку крепится простенькое устройство с батарейкой: откусив бигмак, человек получает слабый электрический разряд – мелочь, а неприятно. Аналогично, если человек тянет руку к сигарете, то получает разряд за сигарету. Кодирование от алкоголизма проходит по тому же принципу, хотя здесь чаще используется вызов рвотного рефлекса. Стакан ко рту – и у человека приступ тошноты или ощущение, что умирает.

Неприятно, но в ситуации выбора «будущая нормальная жизнь или потеря семьи, или тем более тюрьма» люди с готовностью на это идут и получают нужный результат.

Интересно, что так же лечится энурез: на кровать под простыню кладутся датчики влажности. Ребенок обмочился – включается свет, пеленку меняют. Ребенку не хочется просыпаться, но приходится… Несколько повторений – и проблема энуреза решена.

Когда-то, на заре исследований, в качестве отрицательного подкрепления пробовали использовать слабые удары электрического тока. Жизнь показала, что в этом нет никакой нужды: обычная смена пеленки – вовремя! – эту функцию полностью выполняет.

Методы оперантного научения применяются в психиатрических учреждениях, например метод накопления жетонов.

Чистит зубы – жетон, убирает постель – жетон, жетоны обмениваются на привилегии: сигареты, проживание в отдельной комнате, дополнительное посещение столовой. Методика не идеальна, но среди всех возможных признана наиболее эффективной.

Бихевиоральная терапия – быстрая и дающая возможность контролировать последствия. При этом она не панацея в ней есть и минусы, и ограничения.

Не все определяется только примененными к клиенту техниками: если он заинтересован в излечении, эффективность терапии выше. Впрочем, это характерно для любых подходов, и заметим, что как раз в бихевиоральном подходе момент заинтересованности клиента играет меньшую роль, чем в других.

Бихевиоральный подход показывает высокую эффективность для простых случаев психотерапии: избавления от стандартных фобий (страхов), нежелательных привычек, формирования желательного поведения. В более сложных, запутанных, «личностных» случаях, касающихся не просто поведения, а ценностей и образа жизни (что характерно для многих проблем с наркоманами и алкоголиками), использование бихевиоральных методов дает неустойчивый и недолговременный эффект. Если то, что снимается бихевиоральной терапией, оказывается симптомом чего-то более серьезного и глубинного, могут быть рецидивы.

Заметим, что речь идет именно об узко бихевиоральном подходе, а не о поведенческой парадигме в широком смысле. Личностно-деятельный подход, также относящийся к поведенческой парадигме, имеет бо́льшие возможности и более эффективен.

Есть и исторические предпочтения: Америка предпочитает бихевиоральные подходы всем другим, в России бихевиоризм не в чести.

Классический психоанализ

Фрейдизм – классический, ортодоксальный психоанализ, выводящий все проблемы взрослого человека из полового инстинкта.

В широком понимании под фрейдизмом подразумевается классический (ортодоксальный) психоанализ, в отличие от неофрейдизма, аналитической психологии Юнга и индивидуальной психологии Адлера. В более строгом и точном смысле данный термин обозначает учение Фрейда в том виде, как оно было создано им в период с 1900 по 1938 год. Неофрейдисты остаются в рамках фрейдизма, пока принимают схему «Оно – Сверх-Я – Я», но выходят за рамки ортодоксального фрейдизма, когда по-другому видят взаимоотношения этих начал. В концепции классического психоанализа Я и социум, Ид и Супер-Эго представлены как враждебные друг другу, антагонистические начала. Эрик Эриксон, развивая психоанализ, стал различать ритуалы и ритуализмы и утверждал, что отношения личности и общества могут быть отношениями сотрудничества, обеспечивающими гармоничное развитие личности.

Психоанализ в точном значении слова отличается от фрейдизма. Многие исследователи, которым близки психоанализ и психодинамический подход, не принимают фрейдизм. Основные тезисы, по которым он узнается:

Человек по своей природе эгоистичен, в основе всех поступков человека и всех его проблем в конечном счете лежат подавленные сексуальные желания (либидо). Невроз образуется в результате столкновения сексуальных желаний с невозможностью их удовлетворить. Символика сновидений и оговорок имеет преимущественно сексуальное значение.

Все дети проходят через эдипов комплекс. Мальчики начинают желать свою мать и ненавидят отца как соперника, девочки аналогично направляют свои инцестуозные желания на отца и вдобавок начинают испытывать зависть к пенису.

Развитие детской сексуальности проходит через пять фаз: оральную, анальную, фаллическую, латентную и генитальную.

Психоаналитический подход по Фрейду включает пять фундаментальных принципов: динамический, экономический, структурный, принцип развития, принцип адаптации. На этих принципах основывается психоаналитическое наследие, для которого наиболее существенными являются следующие положения:

Главное значение имеют человеческие инстинктивные импульсы, их выражение и трансформация и, что наиболее важно, их подавление, посредством которого удается избежать болезненных чувств или переживаний неприятных мыслей, желаний и воздействия сознания.

Вера, что такое подавление является, по существу, сексуальным, что причиной расстройства является неправильное либидинозное, или психосексуальное, развитие.

Идея, что корни неправильного психосексуального развития находятся в далеком прошлом, в детских конфликтах или травмах, особенно это касается эдипова комплекса, выраженного в классическом желании противоположного по полу родителя.

Уверенность в сопротивлении выявлению эдипова комплекса, его быстром восстановлении.

Мысль о том, что, по существу, мы имеем дело с борьбой между биологическими внутренними импульсами (или инстинктами – Ид) и выступающим в роли защиты по отношению к внешней реальности Эго – в общем контексте моральных правил или стандартов (Супер-Эго).

Приверженность концепции психического детерминизма, или причинности, согласно которой психические феномены, так же как и поведение, бесспорно, не изменяются случайно, а связаны с событиями, которые предшествуют им и, если не делаются осознанными, невольно являются основанием для повторения.

Цель психотерапии в классическом психоанализе – понять и разрешить внутренние эмоциональные конфликты, возникшие в наиболее ранних отношениях, определяющие субъективное значение последующего опыта и воспроизводящиеся в последующей жизни. Основной метод – анализ свободных ассоциаций (см. гл. 3, «Сознание и бессознательное»).

Как теоретический подход, классический психоанализ дает богатый и ценный материал для понимания поведения как детей, так и взрослых. С другой стороны, необходимо учитывать, что психоанализ Фрейда не имеет ни одного эмпирического подтверждения. Более того, имеется множество его экспериментальных опровержений. В частности, постулаты психоанализа противоречат «фундаментальной ошибке атрибуции» (невозможности предсказания поведения человека на основе его личностных характеристик) и экспериментам в сфере социальной психологии, показавшим незначительность долговременных последствий пережитого в детстве сексуального или физического насилия, крайне незначительное влияние семейной ситуации в период детства на поведение и жизнь взрослого и др. (см. гл. 7, разд. «Повседневная саморегуляция»).

«Выясняется, например, что в большинстве случаев долговременные последствия пережитого в детстве физического или сексуального насилия относительно незначительны (Widom, 1989). То же касается и долговременных последствий подростковой беременности в жизни молодых женщин (Furstenberg, Brooks-Gunn, Morgan, 1987) и даже долговременного эффекта психологической обработки в лагерях для военнопленных (Schein, 1956)» (Л. Росс, Р. Нисбет «Человек и ситуация: уроки социальной психологии»).

«Не существует эмпирических свидетельств ни одного из положений психоаналитической теории, таких как идея, что развитие проходит через оральную, анальную, фаллическую и генитальную стадию или что маленькие мальчики испытывают страсть к матери, ненавидят и боятся своих отцов. Нет эмпирических свидетельств того, что механизмы, которыми психоанализ достигает своих целей, – такие как перенос и катарсис – действительно опираются на теорию» (Дж. Ф. Килстром «Фрейдизм уже не жив»).

Сегодня мало кто из клиентов готов ходить к психоаналитику дважды в неделю шесть лет подряд, что в свое время в ортодоксальном психоанализе считалось нормой. Зачем избавляться от страхов с помощью длительной процедуры психоанализа, если быстрое лечение фобий может снять их за пару коротких сеансов? О невысокой эффективности психоаналитического лечения говорит тот факт, что в своей реформе здоровья администрация президента Клинтона не предусматривала возмещения убытков в случаях психоанализа, так как, согласно высказываниям доктора Ф. Гудвина, президента Национального американского института умственного здоровья, «за это нельзя платить. Это не может быть возмещено, так как ничто не доказывает, что это работает». В некоторых случаях, например при психоаналитическом лечении онкологических больных, этот подход давал явно выраженные негативные результаты (Г. Айзенк «Сорок лет спустя: новый взгляд на проблемы эффективности в психотерапии»).

Возможный эффект аналитического подхода нередко обусловлен внешними для него обстоятельствами. Например, намерение клиента улучшить свое состояние усиливает высокая плата за психоаналитические сеансы, об этом писал и на этом настаивал сам Зигмунд Фрейд. С другой стороны, в психоанализе обычно используются (хотя конкретный специалист-психоаналитик может быть и не в курсе) многие элементы поведенческого, даже бихевиорального подхода, дающие свой вклад в позитивный эффект психоаналитической терапии.

Когда к аналитику приходит встревоженный пациент, его укладывают на кушетку, где он будет лежать минимум 10 минут. Расслабление… Затем его просят начать выдавать свободные ассоциации. Это возможно только в расслабленном состоянии, соответственно, чтобы справиться с этой задачей, пациенту приходится расслабиться еще больше. Теперь клиента возвращают в ситуацию, которая могла быть причиной его напряжения, и, раз за разом возвращаясь к ней, он раз за разом проживает ее на фоне уже спокойного расслабления. Итого – классический метод десенсибилизации, типичный поведенческий подход в психоаналитическом халате.

В процессе психоаналитической терапии больше половины невротических расстройств действительно вылечиваются, но учитывая тот факт, что обычное лечение у классического психоаналитика длится около двух лет, об эффективности тут говорить сложно. Дело в том, что по статистике примерно две трети всех невротических расстройств в течение двух лет после их появления исчезают сами, спонтанно, безо всякого лечения…

Юнгианская психотерапия

Путь к себе – основное направление движения юнгианской психотерапии. На этом пути психотерапевт выступает скорее не как лечащий врач, а как партнер клиента, «спутник на пути». Они вместе работают с симптомами, снами, эмоциями и поведением клиента, разбираясь, что через них открывает им бессознательное клиента.

В соответствии со взглядами Карла Густава Юнга, бессознательное человека живет в равновесии и поддерживает себя в этом состоянии. Проблемы клиента – это следствие нарушения равновесия его психики, но в ответ на это психика мобилизует другие свои части (комплексы). Комплексы несут определенный эмоциональный заряд, обычно неприемлемый для сознания и потому вытесненный, но проявляющийся в снах, различных симптомах, воспоминаниях, эмоциях, инстинктивных импульсах и фантазиях, а также в поведении. Психологи юнгианского направления верят, что, распознав (с помощью терапевта) свои комплексы, сделав их осознанными и установив над ними контроль Эго, клиент избавится от своих проблем (см. гл. 3, разд. «Сознание и бессознательное»).

В юнгианской психотерапии значительное внимание уделяется снам пациента. Сновидения анализируются, интерпретируются, отслеживается их переживание и усвоение в эмоциональном плане.

Как и в традиционном психоанализе, в юнгианстве большое внимание уделяются переносу – отношениям между психотерапевтом и клиентом, которые отражают привычные для клиента способы взаимодействия со значимыми для него людьми. Проецируя на терапевта свои представления, ценности и проблемы, клиент видит в нем положительные и отрицательные качества, известные ему по опыту отношений с родителями, братьями, сестрами и другими значимыми в его жизни людьми и инкорпорированные им в виде комплексов. Разбираясь в тех отношениях, которые видит и создает клиент, терапевт помогает клиенту начать выстраивать более здоровые отношения.

В юнгианской психотерапии нет определенной схемы психотерапевтического процесса, и невозможно заранее установить необходимое число сессий. Иногда происходят выделение, исследование и интерпретация комплексов, в другое время клиент вместе с терапевтом пытаются понять цель патологии и найти потенциал роста. При анализе снов в центре внимания оказывается не столько интеллектуально удовлетворяющая их интерпретация, сколько переживание этих снов и их усвоение в эмоциональном плане.

Часть психотерапии происходит вне рамок запланированных встреч психотерапевта с клиентом. Часть работы клиент может выполнять сам: записывать свои сны и размышлять об их содержании, зарисовывать образы своего бессознательного, создавать скульптуры и танцы, отражающие жизнь его внутренней вселенной, беседовать с персонажами, которые он может разглядеть в своем внутреннем мире.

Согласно Юнгу, целью психотерапии является не только снятие проблем клиента и избавление его от комплексов, но движение личности в сторону индивидуации, в сторону непрерывного процесса осознания клиентом своей уникальности и развития им своих творческих способностей.

Для юнгианского подхода к психотерапии характерно сотрудничество между психотерапевтом и клиентом, а также приспособление к индивидуальным особенностям каждого клиента. Психотерапевт поощряет проявления уникальности клиента, с уважением относясь к его внутренней мудрости и его возможностям обрести целостность. Психологи юнгианского направления не верят в возможности ума, более доверяясь чувству и внутренней мудрости. Это очевидно феноменологический и гуманитарный подход, где нет места науке и объективным поведенческим показателям.

Недостатки юнгианской психотерапии в основном представляют собой оборотную сторону ее достоинств. Среди них – ее относительная неэффективность при кратковременном применении. Хотя известны случаи, когда всего несколько сессий позволяли добиться желательных изменений, большинство клиентов все же нуждаются в долгосрочной психотерапии, требующей значительных затрат времени и денег.

Юнгианская психотерапия, направленная на трансформацию личности и индивидуальное развитие, часто оказывается неподходящей для индивидов, чьи проблемы требуют быстрых действий, например в случаях зависимостей и насилия в семье. По этой же причине психотерапевты-юнгианцы зачастую избегают работать с детьми, парами, семьями и другими группами.

Внимание к снам и другой образной «продукции» порой оборачивается негативной стороной. Клиент может так увлечься игрой воображения, что проблемы жизни в бодрствующем состоянии отойдут на задний план, и внимание к внутренней реальности может начать разрушать внимание к реальности внешней. (Дж. К. Зейг, В. М. Мьюнион «Психотерапия – что это?

Современные представления»).

Трансактный анализ

Классический психоанализ сложен, юнгианский психоанализ запутан, а люди всегда тянутся к чему-то простому и понятному. Как формулировал сам автор данного подхода Эрик Берн, трансактный анализ – это упрощенный, дешевый вариант психоанализа, «психоанализ для домохозяек». Последователи трансактного анализа называют его коротко – ТА.

То, что Фрейд описывал как Ид (Оно), Эрик Берн в ТА называет состоянием ребенка, или внутренним Ребенком: то состояние, в котором человек действует в соответствии со своими желаниями и простыми потребностями, идя навстречу тому, чего хочется, живя спонтанно и во многом импульсивно. Если мы помним, какими мы были детьми до собственно социального воспитания, то мы помним свое состояние Ребенка. Напротив, внутренний Родитель каждого из нас – отзвук наших родителей и других взрослых людей, которые воспитывали нас и доносили до нас правила жизни в обществе. Конечно, они во многом ограничивали нашего Ребенка, и это аналог фрейдовского Супер-Эго. Третье основное состояние в ТА – это внутренний Взрослый, наше разумное начало, аналог Эго из схемы Фрейда (см. гл. 3, разд. «Сознание и бессознательное»).

Внутренний Родитель – это отражение разнообразия родительских стилей и ролей, знакомых человеку в его опыте. Детям естественно копировать своих родителей, и то, что чаще человек видел в своем детстве и жизни как поведение и стиль Родителя, то позже легко воспроизводит и сам в разных ситуациях, не обязательно для общения с детьми. Человек в родительской позиции учит и требует, опекает и наставляет, заботится или критикует, ставит высокие цели и настаивает на следовании должному, создавая и поддерживая традиции. В умном и заботливом варианте (роли Учителя жизни, Наставника или Поддерживающего опекуна) это нужно и уместно. С другой стороны, родительские роли занудного Ментора, недовольного Критика или вечно тревожной Курицы-наседки чаще создают конфликты и проблемы.

Позитивная и негативная стороны есть и в других эго-состояниях личности. Внутренний Ребенок – иногда радость для всех, а иногда ужас и проблемы. Спонтанность и живое любопытство, доверие к людям и миру, увлеченность и готовность к творчеству, легкость и позитивный настрой, готовность искренне поблагодарить за помощь – это ребенок с позитивной стороны. С негативной стороны эго-состояние Ребенка уже не так обаятельно: это эгоцентризм и капризы, упрямство и агрессивность, безразличие к чувствам и интересам окружающих. Проще говоря, это роль Хулигана. Другие проблемные лики Ребенка: протестующий Бунтарь, несчастная беспомощная Жертва и упрямо тупой Дурик.

«Я хочу» или «я не хочу», «боюсь», «ненавижу», «мне все равно», «какое мне дело» – типичные обороты, по которым можно узнать внутреннего Ребенка. Невербальные знаки: дрожащие губы, слезы, «надутый вид», опущенные плечи либо выражение безмерного восторга.

Внутренний Взрослый как эго-состояние – это логика и реализм, спокойный анализ и объективные оценки происходящего. Без умения включать и поддерживать Взрослого в себе человек не может стать действительно зрелой личностью, однако Взрослый без развитого Родителя и Ребенка – это сухой бесчувственный аналитик, не имеющий воли настоять на своем решении. Чаще, однако, к терапевтам приходят люди с преобладанием состояния Ребенка или Родителя и недоразвитостью позиции Взрослого. Соответственно в этом случае психотерапия должна быть направлена на установление баланса трех названных компонентов и усиление роли Взрослого.

Внутренний Взрослый не имеет задачи возвысить себя, подавляя внутреннего Ребенка или Родителя. Его задача – изучив информацию, наилучшим образом распорядиться имеющимся потенциалом. Он не руководствуется ни страхами, ни надеждами, а взвешивает «за» и «против», считает риски и принимает решение, оптимальное при имеющейся информации. Взрослый решает, какое поведение наиболее соответствует существующим обстоятельствам, от каких ролей необходимо отказаться, а какие желательно включить. Так, на веселой вечеринке уместно скорее детское поведение и неуместно родительское морализирование.

Впрочем, в реалиях современного трансактного анализа в России психотерапевты этого подхода нередко двигаются в другом направлении. Видя позицию Родителя в первую очередь как позицию косную и давящую, они стараются ослабить у клиента позицию его внутреннего Родителя и усилить позиции его Ребенка. Иногда это бывает действительно актуально, однако нельзя забывать девиз ТА: «Будь всегда Взрослым».

Кроме собственно психотерапии, ТА во многом выполняет просветительскую функцию, рассказывая о правилах грамотного общения и возможностях избегать конфликтов в общении и взаимоотношениях, о способах ухода от манипуляций и об умении видеть манипулятивные игры как в поведении окружающих, так и в собственном.

Эрик Берн ввел в культурный обиход представление об играх во взаимоотношениях: игры «Да, но», «Замотанная домохозяйка», «Я просто хочу вам помочь» и множество других вошли в классику практической психологии. Рассматривая возникновение проблем у взрослых, ТА вполне в русле психоанализа указывает на важнейшую роль детства и сценариев, которые человек наблюдал в своем детстве и тем более в которых участвовал. Не менее популярны стали представления о позициях «я о’кей», «я не о’кей», «ты о’кей» и «ты не о’кей». Эти позиции определяют выбор игр, игры вплетаются в жизненные сценарии, сценарии определяют жизненные выборы человека. Результат – та или иная судьба, получение человеком удачных или проблемных переживаний.

Например, женщина, которую в детстве третировал отец-алкоголик, принимает две позиции: «Я ничего не стою» («я не о’кей») и «Мужчины – это животные, которые будут меня обижать» («мужчины не о’кей»). Исходя из этого она выбирает людей, которые играют роли, соответствующие ее жизненному сценарию. Так, она выходит замуж за «животное», к тому же алкоголика. В дополнение к этому на людях она играет в игру «Насильник»: привлекая мужчину беседой, пытается его соблазнить; если же он поддается на это, она с возмущением отвергает его, еще раз убеждаясь, что «мужчины – это животные, которые хотят ее обидеть».

При подобном рассмотрении чувства и переживания являются не столько результатом тех или иных событий, сколько целью, к которой стремится человек, выстраивая те или иные события и в результате коллекционируя свои «любимые чувства». В соответствии с ТА большинство решений, идущих из детства, имеют целью получение родительских «поглаживаний» (внимания со стороны родителей). Что касается жизненных сценариев, то, по Берну, они также закладываются в раннем детстве, и возможность пересмотреть их самостоятельно, без помощи терапевта, в ТА оценивается скептически и практически не рассматривается.

Трансактный анализ – достаточно рационалистичный подход. Психотерапевт (обычно вместе с клиентом) устанавливает признаки, когда клиент находится в том или ином эго-состоянии, помогает клиенту входить в нужное для него эго-состояние и, устраивая переговорный процесс между конфликтующими частями личности, в итоге решать вопросы по-взрослому. ТА проходит как в индивидуальной, так и в групповой форме, где лекционные моменты чередуются с разборами индивидуальных случаев и анализом ситуаций взаимоотношения клиентов в группе между собой и с психотерапевтом.

Обычная практика в современном ТА – заключение контракта с клиентом, где обговариваются условия, цель и путь психотерапевтического процесса, в том числе требования к клиенту, которые он обязуется выполнять. Как правило, главной целью ТА считается достижение автономии личности: способность человека определять свою собственную судьбу, принимать ответственность за свои поступки и чувства.

Сильные стороны ТА – понятность его языка, богатство конкретно разработанного материала, очевидная разумность психологических рекомендаций и прозрачность используемых терапевтических стратегий. В то же время, поскольку в ТА принято видеть за проблемным поведением в первую очередь внутренние выгоды клиента, этот метод ориентирован прежде всего на интеллектуальный инсайт клиента и редко ставит задачи обучения его новому, более продуктивному способу поведения. ТА хорошо работает со сколь-нибудь разумными людьми при решении проблем в межличностных отношениях и лечении неврозов, хуже – с людьми низкого культурного уровня и психотиками.

Аутогенная тренировка

Аутогенная тренировка (аутотренинг, АТ) – распространенный метод саморегуляции психических состояний с помощью самовнушений, разработанный и представленный Иоганном Генрихом Шульцем в 1932 году.

Замысел аутотренинга глубок и интересен. Дело в том, что обычные самовнушения действуют нестабильно. Если человек будет внушать себе традиционные формулы «Мои дела с каждым днем во всех отношениях идут все лучше и лучше!» (формула Эмиля Куэ), но говорит это с ироничной интонацией, тоскливо глядя на кредитные претензии и письмо с сообщением о его увольнении, реальный эффект самовнушений будет отрицательным: невербалика (в данном случае негативная) обладает большей внушающей силой, чем собственно правильный текст. Поэтому, если человек испытывает расстройство, обиду, возмущение и другие негативные эмоции, то каким будет эффект самовнушений на таком эмоциональном фоне, сказать трудно (см. гл. 7, разд. «Управление собственным состоянием»).

Аутотренинг и построен на том, что первая его стадия – расслабление. Расслабление – это способ снятия негативного эмоционального фона, устранения негативных наводок на последующие целенаправленные самовнушения. Негативное напряжение выражается в основном в мышечном напряжении и мышечных зажимах (воротниковая зона, кисти, диафрагма), и его снятие удаляет негативный эмоциональный фон. Аутотренинг учит человека расслабляться, а расслабившийся человек становится как чистый лист бумаги, на котором теперь можно эффективно записывать любые новые, полезные внушения.

Аутогенная тренировка

На первой стадии аутотренинга человек сам себя с помощью специальных самовнушений расслабляет, очищает от негативного напряжения. В отличие от несколько громоздкой системы Шульца, в сегодняшней практике на первой стадии для предварительного расслабления используются только четыре основных внушения.

Приятное спокойствие и расслабленность. Эта формула в разных вариациях повторяется в отношении всего тела, рук (левой руки, правой руки, отдельно плеч, предплечий, кистей), ног, лица («Лицо отдыхает. Я чувствую приятное спокойствие и расслабленность моего лица»).

Приятная тяжесть. Тут нет ничего надуманного: руки, ноги, все тело имеют реальную тяжесть, но в обычном состоянии человек ее не ощущает. Если же руки расслабляются, то можно почувствовать тяжесть и всей руки, и отдельно кисти. При этом ощущение немного парадоксальное: тяжесть рук, ног, всего тела сочетается с общим состоянием легкости (как после хорошей бани). Итак, формула приятной тяжести также повторяется в самых разных вариациях для рук, ног, лица, всего тела.

Приятное тепло. Когда руки и ноги становятся более расслабленными, в них улучшается кровоток, и от этого руки и ноги теплеют. С другой стороны, когда человек концентрируется на спокойном внимании к теплу рук и ног, они теплеют и расслабляются еще больше. Снова: формула тепла обыгрывается во всех вариантах, в отношении и кисти, и предплечья, и каждой руки в целом, далее ноги, живот (лицо обычно не участвует). От темы тепла хорошо перейти к дыханию, поскольку легко почувствовать свое тепло, вдыхая воздух, который прохладнее тела.

Дыхание ровное и спокойное, мне дышится легко. Дыхание контролировать не нужно, а вот спокойно отследить, как воздух приходит к вам и как вы его отпускаете, – хорошо. Приятно отследить, как слегка прохладный воздух вначале ощущается, когда вы его вдыхаете, и скоро теряется, согреваясь вашим теплом. Приятные ощущения, когда вы спокойно отпускаете уже теплый, такой же как вы, воздух.

Собственно, после этого вы уже расслабленны. Многим помогает итоговая ключевая формула «Тело теряет свои очертания, вы теряете его границы, оно становится везде и нигде, голова как будто запрокидывается назад, и вы оказываетесь…» – далее свободная фантазия, потому что человек оказывается где угодно. Начинается вторая стадия АТ.

На второй стадии аутогенной тренировки человек или просто отдыхает, или дает себе специальные, полезные внушения (например, придающие ему уверенность, мотивирующие его к тому или иному делу, меняющие его отношение к какому-то событию или человеку). Внушения могут быть как прямыми, текстовыми, так и косвенными – внушенными образами. Если не делать никаких специальных внушений, человек обычно просто засыпает и прекрасно отдыхает, например до утра. Днем можно дать себе внушение проснуться через 10 минут, и тогда через это время вы проснетесь и почувствуете себя бодрым и отдохнувшим.

Третья стадия – выход из состояния расслабления в бодрую жизнь с общим состоянием спокойствия и энергии. Например: «Вы прекрасно отдохнули, вы полны сил и энергии. Вы наполнены энергией, очень хочется жить и сделать все, что вы для себя задумали. Пора возвращаться. Вы возвращаете себя в ту комнату, где вы в это время сидите или лежите, ощущаете себя, свои руки, свои пальцы, которые могут шевелиться, свои губы, которые могут двигаться… Вам хочется потянуться, вы потягиваетесь и с улыбкой открываете глаза. Вы проснулись! Вы прекрасно отдохнули!»

Как заниматься АТ? Лучше всего лечь на спину, руки вдоль тела, ладони вверх или вниз, как вам удобнее. Если нет возможности лечь, можно сидеть в удобном кресле – лучше, чтобы оно было с подголовником или прилегало спинкой к стене (главное, чтобы никуда не упадала голова). Ноги не надо ни вытягивать, ни подбирать под себя – все это оказывается неудобным. Они немного выставлены вперед, и колени не наклоняются ни вправо, ни влево. Не следует скрещивать конечности.

Оптимальный режим освоения АТ – заниматься пять раз в день по 5 минут. Как правило, через две недели состояние расслабления будет наступать стабильно. Еще через две недели занятий у вас появится умение расслабляться перед стрессовыми ситуациями: трудным разговором, экзаменами, публичными выступлениями – кроме того, вы станете всегда легко и быстро засыпать вечером. Еще месяц спустя вы сможете с помощью АТ засыпать в течение дня на 10 минут, просыпаясь отдохнувшим.

Эриксоновский гипноз

Эриксоновский гипноз (ЭГ) – недирективный гипноз, разработанный американским психиатром и психотерапевтом Милтоном Эриксоном. Во время гипноза этой разновидности человек концентрируется на своих внутренних переживаниях и на время перестает воспринимать окружающую реальность, незаметно для себя входя в транс. Внешне это выглядит так, словно человек «находится не здесь»: взгляд обращен «внутрь себя», дыхание замедлено, тело расслаблено.

Эриксоновский гипноз построен на том, чтобы оказаться незаметным для клиента (или просто человека рядом). Это дает возможность обходить возможное сопротивление: когда человек не видит, не замечает, не понимает, что ему что-то внушают, он не может сопротивляться. Это одно из главных отличий эриксоновского (недирективного) гипноза от классического (директивного).

Похоже, эриксоновский гипноз был известен людям многие тысячелетия, использовался в заговорах, в цыганских «отводах глаз» и аналогичных «шаманских техниках». Всегда были специалисты «заговаривать зубы», вводить в бытовой транс и незаметно внушать.

Те, кто освоил эриксоновский гипноз, часто пользуются им для эффективных самовнушений. В процессе освоения ЭГ для эффективных внушений другому сначала нужно научиться расслабляться самому. Овладев навыком быстрого расслабления, люди пользуются им уже в обычной жизни, используя ЭГ как достойную замену аутотренинга для быстрого отдыха, устранения психосоматических проблем и других задач.

Владение техниками ЭГ позволяет терапевту успешно работать с широким спектром психологических, соматических и психосоматических проблем.

Гештальт-подход

Гештальттерапия, гештальт-подход в психотерапии – самостоятельное и авторитетное направление практической психологии, синтез психоанализа, биоэнергетики, психодрамы и некоторых идей гештальт-психологии. Автор этого подхода – немецкий психиатр и психотерапевт Фриц Перлз, сегодня это настоящее движение, развивающееся по собственной логике и продолжающее искать свои перспективы.

Фриц Перлз изначально придерживался психоаналитического подхода, однако впоследствии сильно расширил свои взгляды. Определенное влияние на формирование гештальт-подхода оказали Вертгеймер и Кёлер (гештальт-психология), Курт Гольдштейн (холистический подход), Вильгельм Райх (важность телесности), Якоб Морено (элементы психодрамы), а также восточные философии.

Хотя гештальттерапия иногда позиционируется и как способ развития личности, в реальности основные ее задачи – не развивающие, а терапевтические. К гештальттерапевту клиенты приходят не с целями развития, а с проблемами. Часть гештальттерапевтов работают в режиме серьезной, настоящей психотерапии, помогая клиентам избавиться от причиняющих им беспокойство и страдание проблем. Другая часть гештальттерапевтов – скорее общественное движение, иногда тусовка, в которой у участников происходит ненапряженная терапия, имеющая некоторый развивающий эффект.

Сегодня в развлечение превращается все, даже гештальттерапия. Хорошо, что такой досуг действительно помогает развитию личности.

Гештальттерапевты считают нормой, если процесс терапии длится до двух лет. Два года – это нормально, больше – уже неправильно.

Концептуально гештальттерапия близка гуманистической, экзистенциальной психологии и реализует преимущественно женский подход в психотерапии. Если терапевт обращается к проблемам, а не к целям, не любит говорить о разуме, воле и дисциплине, если вы слышите о важности чувств и недопустимости «навязывания» детям чего бы то ни было, о вреде контроля и об опасности подавления людьми их истинных чувств, о необходимости контакта с чувствами – это, скорее всего, гештальттерапия (см. гл. 3, разд. «Эмоции, чувства, настроения»).

Кому подходит гештальттерапия, а кому нет? Она популярна в первую очередь среди женщин: им близки разговоры о чувствах, о причинах своих проблем, их устраивает идеология гештальт-подхода, направленного на гармонизацию внутреннего мира. Энергичные бизнес-ориентированные мужчины гештальттерапию понимают хуже, групповой процесс кажется им скучным, а консультации, на которых много говорится о чувствах, – слишком медленными и непрактичными. Впрочем, как обычно, восприятие клиентом терапевтического процесса больше зависит не от реализуемого терапевтом подхода, а от личности и таланта самого специалиста.

Основная задача гештальттерапии – восстановление нормального контакта человека с собой, окружающими и жизнью, обретение жизненной энергии. Это происходит в основном через работу с актуальными чувствами и телесными проявлениями, хотя нередко задействуется и работа с воспоминаниями и снами. Активно используются воображение, разговоры с воображаемыми персонажами. В гештальте нет задачи думать – есть задача осознавать и чувствовать. Часть проблем решается через осознание (осознать, что ты сейчас чувствуешь, что ты сейчас выражаешь), часть – через реальное отреагирование.

При гипнозе человек концентрируется на своих внутренних переживаниях и на время перестает воспринимать окружающую реальность, незаметно для себя входя в транс.

Литературы по гештальттерапии немало, но большинство книг и статей написаны трудным для понимания языком. Обучение гештальттерапии идет преимущественно через живую работу лично с вами. Это не очень похоже на классическое обучение – вас скорее лечат, а не учат, – но большинству обучающихся этот процесс нравится.

НЛП

НЛП, нейролингвистическое программирование – бренд и направление в практической психологии со своей историей, персонами, языком, методиками и традициями. По сути, это совокупность технологий, объединенных общим языком и методологией, позволяющая человеку действовать более эффективно в проблемных для него ситуациях. Положительный результат достигается через овладение клиентом расширенным набором поведенческих паттернов, то есть свободой выбора ответных реакций.

Создатели НЛП – Ричард Бендлер, Джон Гриндер, Фрэнк Пьюселик, Грегори Бейтсон, Роберт Дилтс. В России в развитие и продвижение НЛП большой вклад внесли Андрей Плигин, Тимур Гагин, Александр Герасимов, Сергей Ковалев, Михаил Пелехатый.

Для специалистов, практикующих НЛП, человек – сложная информационная машина, имеющая свои языки и программы. Аффективная сфера, эмоции, чувства и воля описываются лишь как ресурсные или нет состояния, создаваемые теми или иными программами, но не имеющие собственной природы и закономерностей. НЛП имеет дело как с бессознательным, так и с сознанием; много и подробно работает со структурой субъективного опыта, уходя от вопроса об объективности происходящего (см. гл. 3, разд. «Сознание и бессознательное», «Я и Я-концепция»).

«Карта не равна территории» – один из любимых тезисов НЛП, ориентирующий на изучение того, как человек воспринимает, интерпретирует и структурирует получаемую им информацию.

НЛП мало интересуется прошлым субъективным опытом клиента, оно не ищет причины в прошлом, а изучает способ восприятия и на этой основе строит настоящее и будущее. Филогенез, онтогенез, формирование личности или психических функций – все это вне интересов НЛП. Этот подход ориентирован прежде всего не на объяснение, а на изменение. Задача НЛП – реальные личностные изменения, не «почему», а «как». НЛП интересуется теориями ровно настолько, насколько это необходимо для практики, подчеркивая при этом, что эти теории для него не истина, а только и не более чем рабочие модели. Традиционная позиция НЛП: «Все, что мы вам рассказываем, неправда. Дело только в том, что это работает».

У такого подхода есть и плюсы, и минусы. Плюсы – практичность, здоровый прагматизм, минусы – безразличие к конкретной картине мира, которая, по сути, внушается клиенту. При использовании шаманских техник, часто применяемых в НЛП, клиент нередко меняет материалистическую картину мира на мистическую.

НЛП стремится к технологичности и использует пошаговое описание процедур изменения, где каждый шаг имеет сенсорно очевидные признаки – это привлекает к нему людей, склонных к инженерно-рациональному подходу. С другой стороны, в психотерапевтической работе НЛП использует преимущественно трансовое (измененное) состояние психики клиента во время реализации техник, что создает подходу ореол «волшебства» и привлекает тех, кто любит получать результаты без сознательных усилий.

НЛП в первую очередь технология, прежде всего инструментальный, а не ценностный подход. Оно не рассказывает, как жить правильно, не решает вопросы смысла жизни или переустройства общества. Клиенты приходят со своими проблемами, специалист, практикующий НЛП, переформулирует это в задачи и помогает в их решении, отсекая только явно неэкологичные варианты.

В НЛП вообще нет понятия «правильного человека», причем на уровне как ценностей, так и поведенческих стратегий. В этом подходе не используются понятия «правильное поведение» или «неадаптивное поведение», а есть поведение, более или менее подходящее под контекст. Иногда внимание фокусируется на нежелательном поведении и его коррекции, иногда – на выборе нового поведения, это не так важно. Важно дать возможность конкретному человеку в данном контексте подобрать нечто более подходящее (эффективное, экологичное, надежное, доступное).

Ориентировка на эффективность и безразличие к ценностям привело к тому, что НЛП стойко ассоциируется с манипулятивными технологиями. Действительно, оно придерживается позиции, что манипулируют все и всегда, и ставит лишь задачу делать это более осознанно.

НЛП применяется в самых разных областях: психотерапии, рекламе, спорте, личностном росте, коучинге, продажах и т. д. Этот метод исходит из того, что если в какой-то области кто-то умеет вести себя успешно, то другие могут эту успешность смоделировать и в той или иной мере воспроизвести. В области психотерапии НЛП моделирует работу успешных психотерапевтов, в области рекламы – работу рекламистов, получающих стабильный результат. НЛП предполагает, что успешная деятельность – это в первую очередь эффективные поведенческие технологии, и если детально изучить структуру поведения (в том числе внутреннего), то другие люди смогут повторить чужой успех.

Идея великолепная, но имеет слабое место. Успех – это не только технологии, это еще и способности, которые у разных людей разные. Если для деятельности дирижера требуется абсолютный музыкальный слух, а у вас его нет, моделирование гениального дирижирования вам мало поможет.

Сильная сторона НЛП – выстроенность учебного процесса. Циклы «НЛП-практик», «НЛП-мастер», «НЛП-тренер» хорошо стандартизированы по содержанию и методике обучения, в результате чего изучившие НЛП в одном учебном центре хорошо понимают выпускников другого учебного центра и могут продолжить там свое обучение.

НЛП легко узнается через особенный язык, отличается конкретной и техничной терминологией в противовес принятой в большинстве ранних психологических школ общей и абстрактной манере. Процедуры изменений описываются методично, подробно и пошагово, большинство понятий в НЛП стараются ввести в через наблюдаемые или сенсорно очевидные признаки. Другая черта – наукообразность и серьезность языка описания: если что-то можно описать понятно, а можно научно, в НЛП это обязательно опишут научно.

В синтон-подходе состояние, когда человек светится радостью и заряжает радостью окружающих, будет названо «солнышко». На языке НЛП то же самое может быть названо как «транслируемый ресурс позитива» и описано как «ресурсное состояние, визуально калибруемое как метасообщение хорошего настроения».

Очень спорным является вопрос о том, какие приемы и техники считать принадлежащими НЛП. Существует исторически сложившееся поле, которое по традиции считается полем НЛП. Калибровка, пристройка, глазодвигательные реакции, нейрологические уровни, договор с бессознательным, рефрейминг, якорение – когда специалисты это слышат, они уверенно говорят: «Это НЛП». С другой стороны, Гриндер и Бендлер только частично являются авторами этих техник, многие из этих приемов были ими подсмотрены у Вирджинии Сатир, Фрица Перлза, Милтона Эриксона и других психотерапевтов. Моделирование стало способом присвоения чужих разработок по принципу «То, что описано на языке НЛП, становится НЛП и продается как НЛП».

Сторонники этого подхода причисляют к нему все то удачное, что им понравилось у сторонних специалистов и было ими описано на технологичном языке НЛП. Чаще всего это «фишки» – приемы, которые несложны в освоении, дают быстрый, похожий на «волшебный» эффект и потому хорошо продаются. Большинство таких «фишек» используют бессознательное, транс и гипнотические техники.

Создатели НЛП научились талантливо моделировать созданное другими, качественно описывать и энергично продавать через систему обучения. Для популяризации практической психологии НЛП сделало больше, чем какое-либо другое ее направление конца ХХ века.

Синтон-подход

Синтон-подход – это самостоятельное, самобытное психологическое направление, имеющее свою философию, теорию личности, научную и методологическую базу, свою систему психологических и педагогических технологий (см. гл. 3, разд. «Мировосприятие»). Синтон-подход как направление практической психологии сложился в процессе работы тренинг-центра «Синтон» силами российского психолога Николая Ивановича Козлова и его коллег.

Можно утверждать, что синтон-подход – центральное направление российской практической психологии. Именно в его рамках и на его базе в последние десятилетия производились наиболее серьезные научные исследования результатов тренинговой практики, воспитаны большинство лучших в России ведущих личностных тренингов, сформировалось несколько десятков самостоятельных тренинговых школ. Синтон-подход в настоящее время показывает самую высокую результативность в области личностных тренингов и успешно применяется в консультативной практике. Важно, что это очевидно интегративное психологическое направление, построенное на базе самостоятельных отечественных разработок и включающее в себя достижения практически всех современных психологических подходов.

Синтон-подход материалистичен и строит свою практику в рамках исключительно научного мировоззрения. Подход базируется на научных разработках необихевиоризма, когнитивной психологии, современного психоанализа и гуманистической психологии, оставляя при этом в стороне мистику, эзотерику и все остальное, что выходит за рамки научного мировоззрения.

В синтон-подходе человек не сводится только к организму, приспосабливающемуся к среде ради удовлетворения своих потребностей и комфорта. Человек может жить как личность, приспосабливая среду к себе, руководствуясь своими целями и ценностями. Позаботиться о себе, о своем здоровье и счастье, – не цель психологической работы, а лишь естественное условие, чтобы продолжить служение жизни, людям и обществу. Внимание к своему внутреннему миру, работа со своими проблемами и самосовершенствование – не самоценность и не самоцель, а способ повысить свою эффективность в делах и во взаимоотношениях с людьми.

В выборе между адаптивным поведением и развитием синтон-подход предлагает ориентироваться на развитие. Приспособиться к жизни – менее достойная задача, чем развить себя в достойную личность и создать вокруг себя соответствующую жизнь. В синтон-подходе человек видится как автор, как творец собственной жизни, имеющий свободу воли и разум.

Синтон-подход – подход личностно-деятельный, в котором человек как личность отвечает не только за свое поведение, деятельность, решения и выбор, но и за свое внутреннее поведение, мысли и чувства. Осознанность нам помогает, но все наши проблемы не решит: к результату приведут только точные и энергичные действия. Намерения важны, но еще важнее их итоги – то, что мы сделали реально. Оправдания не меняют итогового результата, и человек отвечает за то, что он реально сделал или не сделал.

Синтон-подход активно обсуждает вопросы ценностей, смыслов и направления жизни. Как подход этической направленности, он исходит из того, что нельзя давать психологические приемы в руки тому, кто безответственно сможет использовать это как оружие против других. Важнейший момент этики синтон-подхода – представление об этикотипах, способах жизни Потребителя, Паразита, Романтика и Творца. Синтон-подход не считает достойными эгоизм и ценности индивидуального продвижения, поддерживая ценность сотрудничества. Счастье и внутреннее благополучие для синтон-подхода – не самоценность, а средство эффективного служения людям. Оценивая свою жизнь, следует спрашивать не о том, что вы от жизни и людей получили, а о том, что им дали. Цель синтон-подхода – улучшение жизни людей средствами развития личности; строительство личности, живущей по принципу «Что бы я ни делал, количество добра в мире должно увеличиваться».

«Доброе начало» в человеке для синтон-подхода не заданность, а задача. Дети рождаются с различными склонностями, но задача общества и семьи – воспитать в них личность и человека. В синтон-подходе общество и культура – не опасные интроекты, а источник цивилизованности, то что создало нас как людей, что дало нам наши инструменты, наши силы и возможности, нашу индивидуальность. Этот подход гуманистичен по ценностям, но реалистичен по средствам работы и осознает себя в рамках реалистической психологии. Он практичен, ориентирован прежде всего не на объяснение, а на изменение. Теоретические объяснения для него хороши только тогда, когда становятся рабочим инструментом, дают возможность решать поставленные задачи.

Синтон-подход успешно применяется и в тренинговой деятельности, и в консультативной практике, настаивая на сочетании и инструментального, и ценностного подхода. Он технологичен, дает много работающих техник, начиная обычно с позиции Автора, «Тотального Да» и внутреннего «Хорошо». Лучшие разработки синтон-подхода в сфере личностных тренингов представлены в «Синтон-программе», в области бизнес-тренингов – в программе «Деловой стандарт», в области коучинга – в программе «Дистанция».

Основные черты синтон-подхода в консультировании – это перевод клиента из позиции Жертвы в позицию Автора, сочетание в себе черт коучинга и менторинга, работа преимущественно через позитив и конструктив, сочетание моментов теплой поддержки и жесткой требовательности.

Синтон-подход верит, что люди могут быть сильными, разумными и волевыми, иметь миссию своей жизни, жить по максимуму, ставить большие цели и их достигать. Данный подход – это психология высоких достижений. Чтобы вера в возможности человека стала реальностью, синтон-подход учит людей быть реалистичными, умелыми и эффективными. Учить – эффективнее, нежели лечить. В синтон-подходе не приветствуется негативизм. В людях есть много чего, и неверно выискивать в них прежде всего слабости, недостатки и проблемы, подталкивая к необходимости психотерапии. Видеть в людях нужно все, но достойнее показывать им их сильные стороны и возможности, ориентируя на личностный рост и развитие (см. гл. 7, разд. «Повседневная саморегуляция»; гл. 8, разд. «Предназначение»).

Психотерапия в синтон-подходе занимает то же место, что и посещение врача здоровым человеком: чем меньше, тем лучше. Душевное здоровье обеспечивается здоровым образом жизни, верной постановкой жизненных целей, умением строить отношения и жить в режиме «позитив, конструктив, ответственность». При необходимости психотерапии синтон-подход рекомендует начинать с устранения жизненно очевидных причин психологических проблем, не ища глубинных причин там, где вопрос может быть решен простым образом.

Нормализовать сон и питание, наладить физическую активность и ликвидировать элементарную психологическую безграмотность в отношении к себе и строительстве отношений – приоритетные задачи. Непрофессионально начинать копаться в раннем детстве или прошлых жизнях, не наладив эту базу.

Синтон-подход ценит человеческий разум и призывает не отключать его, а использовать чаще, не лениться думать. Разумность – это умение и привычка осмыслять все происходящее, используя все пять позиций восприятия: с позиции своих личных интересов, интересов партнера, с точки зрения внешнего наблюдателя, системного подхода и позиции служения, позиции Ангела.

В синтон-подходе существующая личность и эмоции – не самоценность, а личный инструментарий: то, из чего человек может построить себя будущего. Личностью не рождаются, ею становятся, причем разного уровня развития. Обязанность душевно здорового человека – развивать свои чувства и уметь ими управлять. Вынужден подавлять свои эмоции только тот, кто ими не владеет. Чувства должны жить в гармонии с разумом и под его началом. У развитого человека любая эмоция должна быть адресна и целесообразна.

Дети рождаются с различными склонностями, задача общества и семьи – воспитать в них личность и человека. В синтон-подходе главным считается развитие в человеке доброго начала.

Детство – важнейший этап, когда закладываются личные способы отношения человека с миром, и этот процесс описывается в теории социального психоанализа эмоций, одной из важнейших в представлении синтон-подхода. При этом он ориентирует человека жить будущим. Прошлое ушло, а настоящее – только повод для построения будущего. Синтон-подход не копается в болячках, не ищет причины в прошлом, объясняющие и оправдывающие сегодняшние проблемы: он предлагает человеку поставить цели, наметить план и строить достойное личное будущее, думая о людях, которых он любит, и деле, которое значимо для него и людей.

Главные отличительные черты гештальттерапии и синтон-подхода легче разглядеть, если составить следующую таблицу.

Синтон-подход и гештальттерапию сближают общая цель и направленность: повышение качества жизни. С другой стороны, это инструменты для решения различных задач, и они имеют естественные отличия. Гештальт – это в большей степени психотерапия, это работа с проблемами, помощь в их решении. Синтон – скорее здоровая психология, работа с большими целями вполне здоровых людей. Метафорически, гештальт-терапия – уютная и хорошо оборудованная больница, где можно и расслабиться, и не торопясь подлечиться. Синтон-подход – скорее бодрый стадион, психология высоких целей и больших достижений.

Синтон-подход предлагает человеку поставить цели, наметить план и строить достойное личное будущее вместо того, чтобы искать в прошлом причины, объясняющие и оправдывающие сегодняшние проблемы.

 

У каждого человека, обращающегося за консультацией к психологу, затруднения свои, и к каждому нужен свой подход. Как начать говорить с клиентом на его языке, сориентировать его на вопросы, которые приведут к решению, как отвлечь его от непродуктивного негатива, дать новое видение его ситуации – все это должен знать и уметь практический психолог.

Разнообразие психологического консультирования – широкое понятие. Сюда включаются индивидуальное консультирование, педагогическое консультирование, профконсультирование, управленческое консультирование, консультирование руководителей и т. д. Консультация, консультирование – это предоставление специалистом компетентной информации по запросу для оптимального решения тех или иных жизненных, личных или деловых проблем.

Разовая встреча – консультация. Серия встреч – процесс консультирования. Встреча чаще всего проходит в виде беседы, построенной определенным образом и представленной как психологическое консультирование. Профессиональным консультированием является встреча или серия встреч, когда это объявлено консультированием, консультант представился как консультант, обозначил ожидаемый гонорар и получил явное согласие теперь уже клиента. Неформальные разговоры за пределами этих условий профессиональным консультированием не являются.

Психологическое консультирование следует отличать от медицинского, юридического или психиатрического, где вам также предоставят консультацию, но другого характера.

Психологи-консультанты работают с отдельными людьми или группами, соответственно различают индивидуальное и групповое консультирование. По формату консультация может быть разовой либо состоящей из серии встреч, проходящей при личной встрече либо по скайпу, телефону или переписке. Серьезные консультации обычно проходят в формате личной встречи. Консультации с помощью каких-либо средств связи менее эффективны, но в некоторых случаях являются единственно возможным вариантом.

Если индивидуальное консультирование – это беседа консультанта с клиентом наедине, то групповое консультирование происходит в рамках группы. Если это психологическое консультирование в бизнесе, то оно может быть помощью в решении какой-либо производственной проблемы. В сфере личной жизни чаще всего это семейное консультирование, когда для решения возникающих вопросов и проблем удобнее, чтобы на встрече присутствовали все, о ком идет речь.

Интересная разновидность группового консультирования – посредническая консультация, помогающая в решении межличностных конфликтов. Применение психологического посредничества основано на хорошо известном факте: участие в переговорном процессе третьих лиц, занимающих нейтральную позицию, повышает его эффективность.

Психологическое консультирование бывает как краткосрочным, так и длительным психологическим сопровождением. Краткосрочное может включать одну консультацию или (при необходимости) больше, но редко превышает 5–6 встреч с клиентом; психологическое сопровождение может осуществляться годами.

В свое время вызывала вопросы большая длительность психоаналитического сопровождения – встречи могли проходить два раза в неделю до 10 лет подряд. В настоящее время подобная (скорее психотерапевтическая) работа чаще ограничивается двумя годами. Длительным может быть и коучинг, но здесь вопросов нет: какие могут быть ограничения по времени, если клиенту подобное психологическое сопровождение видится приносящим реальную пользу?

На что будет похожа конкретная встреча клиента с тем или иным психологом-консультантом, сказать очень трудно: это может быть и деловая энергичная беседа, и задушевный разговор с медитациями, и провокационные насмешки, и технологичная методика погружения в транс. Содержание психологического консультирования зависит как от поставленных целей, так и от применяемой методики. А это в свою очередь определяется взглядами и профессиональной подготовкой консультанта-терапевта, зависит от того, какой подход ему близок и к какому направлению практической психологии он принадлежит. Многое зависит и просто от личностных особенностей консультанта.

В любом случае, в чем должен разбираться любой человек, обращающийся к психологу, так это в отличиях психологической консультации от психотерапевтической помощи.

Вам консультацию или психотерапию?

Психологическое консультирование категорически неправильно сводить к психотерапии. Это разные формы, причем консультирование имеет серьезные преимущества перед психотерапевтической работой. Коллеги, переставайте заниматься психотерапией, когда в этом нет необходимости, и осваивайте работу со здоровыми людьми, которым психотерапия не требуется, осваивайте методику психологического консультирования.

Когда клиент приходит на консультацию, ему можно предложить как психологическую консультацию, так и психотерапию – консультирование, происходящее в формате психотерапии, то есть психотерапевтическое. Еще раз: во время консультирования может происходить психотерапия. А может и не происходить, как, например, в процессе коучинга деловых людей.

Провести четкую границу между этими видами психологической работы бывает трудно. Одно можно сказать уверенно: неверно полагать, что консультирование отличается от психотерапии тем, что консультирование краткосрочно, а психотерапия предполагает длительную работу, – это не так. Консультирование при необходимости может состоять из серии консультаций, а психотерапия может быть и короткой, разовой.

Психологическая консультация – это ориентирующая беседа психолога с разумным клиентом по поводу его жизненной ситуации. Тут больных нет, никто никого не лечит.

Психологи-консультанты работают как с отдельными людьми, так и с группами. Если это психологическое консультирование в бизнесе, то оно может помочь в решении производственной или любой другой проблемы.

Психотерапевтическое консультирование – это один из видов психологической помощи людям, погруженным в трудные чувства и находящимся в позиции Жертвы. Психолог, ведущий психотерапевтическое консультирование, чаще именуется терапевтом, его контингент – люди, испытывающие трудности в повседневной жизни, деятельности и общении. Психотерапевтическое консультирование производит системное восстановление душевного здоровья клиента.

Коротко: клиент в «растрепанных» чувствах, работа идет преимущественно с ними и через них, причем действовать нужно осторожно и небыстро.

Нужно учесть, что клиентам-мужчинам обычно внутренне ближе формат консультации, в то время как клиенты-женщины чаще склонны к психотерапии. Однако чем быстрее консультант вернет клиентку в позицию Автора и переориентирует на работу в формате консультации, тем лучше будет результат.

На всякий случай поосторожничаем. Понятно, что психологическая консультация возможна не всегда или не всегда сразу – она уместна, только пока клиент находится в позиции Автора и за направление своей жизни в целом отвечает. Неуместно и явно недостаточно, когда психолог дает консультацию человеку, который действительно нуждается в психотерапевтической помощи.

К вам на консультацию пришла девушка в «растрепанных» чувствах. У нее большое внутреннее напряжение, поэтому плакать хочется, а голову включать очень сложно. К реализму не склонна, привычнее врать или сочинять, хоть себе, хоть другим. За этим стоят недоверие, то есть страхи, и неумение терпеть хоть какую-нибудь душевную боль. Можно ли в этой ситуации что-то разумно разъяснить? Скорее нет. Тут нужна (хотя бы в начале!) психотерапия: выслушать, привести в чувство, расслабить, перенастроить хоть на какое-то доверие к себе, к вам и к жизни.

Если клиент не держится в позиции Автора, уходит в состояние Жертвы, не готов делать необходимые шаги сам, но ожидает решения от консультанта, это более трудная ситуация, и работа в таких условиях происходит уже в другом формате: иногда суггестивное воздействие, иногда более длительный курс психотерапевтического консультирования. С другой стороны, если к вам пришел разумный человек за консультацией, а вы ему устраиваете психотерапию, это непрофессионально и неэтично. В цивилизованных странах за это клиент может подать на вас в суд, и вы лишитесь лицензии.

Когда клиент звонит и просит о консультации, обязательно уточните, что ему нужно – консультация или психотерапия. При этом, естественно, сами клиенты этого не знают и даже обычно не понимают, о чем вопрос, но в процессе уточнения психолог может узнать, что человеку нужно на самом деле.

Если в речи мало смысла, много эмоций, переживаний и разговор идет скорее о «состоянии» (депрессия, потеря интереса, «мне совсем плохо»), то нужна скорее психотерапия. Если же у человека даже сложная жизненная ситуация, но он разумен и адекватен, то терапия ему не нужна, требуется только консультация.

Недопустимо, когда вместо консультации клиенту начинают фактически навязывать психотерапию, превращать его в больного и лечить.

Основные отличия психотерапии (психотерапевтического консультирования) от консультирования психологического можно представить в следующей таблице.

Индивидуальное консультирование: основные формы

Рассмотрим основные формы индивидуального консультирования, такие как психологическая консультация, коучинг, оперативная психотерапия, психотерапевтическое консультирование.

Психологическая консультация

Психологическая консультация – как правило, разовая, ситуативно ориентирующая беседа психолога по запросу клиента. Психологическая консультация возможна, пока человек находится в позиции Автора и за направление своей жизни в целом отвечает.

Психологическая консультация – процедура скорее рациональная. На психологической консультации клиент находится в позиции здравомыслящего, деятельного, сильного человека, который умеет решать свои проблемы сам, умеет определять для себя цели и приоритеты. Психолог в этой ситуации помогает взглянуть на ситуацию с новых точек зрения, поделиться своим (иногда очень богатым) жизненным и деловым опытом, показать образцы (варианты) решения тех или иных актуальных для клиента жизненных задач.

Если же клиент переходит в позицию Жертвы, не готов делать необходимые шаги сам, но ожидает решения от консультанта, то в подобных ситуациях требуется оперативное или длительное психотерапевтическое консультирование.

Коучинг

Коучинг – психологическое сопровождение и индивидуальное консультирование человека, находящегося в позиции Автора. Например, клиента интересует: «Как не бояться принимать решения? Как видеть цель и идти к ней? А правильно ли я делаю?» Или: «У меня такие-то цели, я вижу их достижение таким-то образом. Мне нужны ваши комментарии, критика и поддержка, и надолго!» Коучинг поможет клиенту в продвижении к определенной цели (см. гл. 3, разд. «Когнитивная сфера»).

Оперативная психотерапия

Оперативная психотерапия – это быстрая психотерапевтическая (снимающая остроту ситуации) помощь для клиента, находящегося в позиции Жертвы. Основные виды, они же приемы, оперативной психотерапии: дать выговориться, расслабление, переключение внимания и внушение.

Как правило, все начинается с самого простого: выслушать, разрешить клиенту высказаться, излить душу, освободиться от трудных переживаний. Дальше могут применяться работа со страхами, переключение внимания на позитив, позитивные внушения.

Оперативная психотерапия бывает уместна в случаях, когда клиент выпадает в позицию Жертвы. Например, в процессе консультации выяснилось, что вполне разумная и ответственная женщина теряет разум и контроль над собой, когда у нее возникает тревога за жизнь ее детей. Консультант, возможно, решит поработать со страхом перед смертью близких людей, но эта тема обычно связана со многими глубинными страхами и болевыми точками, и в таком случае этот момент рациональной консультации можно провести в форме оперативной психотерапии, с расслаблением и медитативным текстом.

Определенную роль играют сценарийные ожидания клиента. Дело в том, что некоторые клиенты убеждены, что «настоящая» психологическая консультация обязательно должна включать процедуры «глубинной психотерапевтической работы». В подобных случаях не всегда стоит разубеждать человека в этом, и если ситуация позволяет (находится скорее в русле общей работы и клиент за это готов платить), то такую услугу можно ему предоставить (но на короткое время).

После того как клиент получит ситуативную помощь, ему станет легче. Захочет ли после этого, например, эмоциональная барышня работать дальше, разбираться в себе и жизни уже с позиции Автора, удастся ли ее надолго поднять в эту позицию – другой вопрос. Если удастся, далее можно работать в стиле разумной психологической консультации. Если клиент в позиции Автора не удерживается, а запрос на дальнейшую работу есть (или может быть сформирован), то она может проходить в форме психотерапевтического консультирования.

Психотерапевтическое консультирование

Психотерапевтическое консультирование – популярный стиль психологической помощи, ориентированный на решение проблем клиента. Обычно это мягкая, осторожная, небыстрая работа в помогающем стиле, где идет обращение к чувствам и демонстрируется понимание трудностей клиента. Результат психотерапевтического консультирования – системное восстановление душевного здоровья клиента.

Традиционно в психотерапевтическом консультировании выделяют три основных подхода.

Проблемно-ориентированное консультирование (consulting) направлено на анализ сущности и внешних причин проблемы, поиск путей ее разрешения. Подход аналогичен поведенческой психотерапии, зачастую подразумевает подключение к консультированию других членов семьи клиента и организационную помощь ему и его семье.

Личностно-ориентированное консультирование (counseling) сфокусировано на анализе индивидуальных причин проблемы, генезе деструктивных личностных стереотипов, предотвращении подобных проблем в будущем. Подход аналогичен психодинамической психотерапии, консультант принципиально воздерживается от советов и организационной помощи.

Решение-ориентированное консультирование (solution talk) сфокусировано на выявлении ресурсов для решения проблемы. Наиболее характерно это для краткосрочной позитивной психотерапии и синтон-подхода. Впрочем, синтон-подход, даже если начинает работать в режиме психотерапии, использует все возможности, чтобы переключить клиента в позицию Автора и режим постановки задач.

 

Работа с проблемами клиентов

Психологические проблемы можно игнорировать, можно смягчать, можно решать. А еще их можно и создавать, беречь, ими можно пользоваться: спекулировать, использовать как средство давления, развлекаться, хвалиться…

Недалекие мужчины предпочитают игнорировать свои проблемы, недалекие женщины – смягчать их, умные люди свои проблемы решают, мудрые живут так, чтобы таковые у них вообще не возникали.

Если кто-то жалуется на свою проблему, адекватной реакцией может быть:

• объяснение причин его проблемы;

• решение его проблемы;

• инструкция, как ему решать свою проблему;

• расширение его кругозора с помощью рассказа о чем-то связанном с его проблемой.

Все это многообразие реакций можно свести к двум выборам: собственно решению проблемы и изменению отношения к ней. Решение проблем – действия, направленные на устранение причин возникших проблем и затруднений.

У вас энурез – это проблема. Вы вылечили болезнь – нет проблемы!

Работа с отношением к проблеме основывается на том, что проблема бывает не только объективной, но и субъективной, отчасти созданной самим человеком: его страхами, негативизмом, просто неудачным или неадекватным взглядом на происходящее.

Энурез у вас остался, но он вас больше не волнует.

Бодрые люди, ощущающие себя здоровыми, чаще настроены на преодоление, и им ближе путь решения проблем.

Запрос клиента

Запрос клиента – то, что клиент хочет получить в результате, его задача, которую он должен сформулировать как цель.

На коучинг деловые люди часто приходят с четко сформулированными и продуманными запросами. Домохозяйки и молодые девушки, желающие разрешить какие-либо личные проблемы, чаще приходят с невнятными жалобами и неадекватными запросами. Им проще переживать, чем подумать и точно выразить свой запрос. Отвечать на вопрос «Что мне делать?», не уяснив, чего клиент хочет на самом деле, не стоит. «Что у вас плохо, понятно. Чего вы не хотите – тоже. А чего вы хотите?» В ответ на это, как правило, звучат общие слова, часто в негативных формулировках («избавиться, прекратить»), но и это уже шаг вперед.

Например: «Что я поняла из твоего письма? Проблем у тебя много: ты бываешь одинок, ты сердишься на родителей, при этом ты разумен и бываешь энергичным. Твое письмо большое, но главного в нем я не поняла: чего ты хочешь, какие задачи ставишь. Если ты желаешь работать, то придумай, догадайся, определи, чего ты хочешь. Напиши мне, пожалуйста, одну, две, три свои цели. И я тебе скажу, с какими из них я буду работать».

Иногда необходимо убедиться, что клиент пришел к вам именно с тем, о чем он говорит, а не с какими-то другими, посторонними для психологической консультации целями. Может быть, вы ему просто нравитесь как женщина (или мужчина)?

Кто должен формулировать запрос клиента? На первый взгляд, странный вопрос, поскольку вроде бы очевидно: это должен сделать сам клиент. Это его жизнь, это ему плохо, он и знает, что ему нужно. Однако не все так просто. Обычная ситуация начала консультации – отсутствие внятного запроса. Клиент готов раз за разом описывать свою проблему (проблему за проблемой) и смотреть на психолога жалобными глазами в надежде, что тот сам поймет, в чем его запрос, и начнет лечение. Здесь ошибкой может быть как формулирование запроса за клиента, так и полное отсутствие помощи ему в этом деле.

Если человек ленится думать и, делая несчастное лицо и разыгрывая позицию Жертвы, хочет, чтобы консультант трудился за него, не стоит этого делать и тем самым подкреплять дурную привычку клиента жалеть себя и эксплуатировать других. Тут хорошо настоять, чтобы клиент определил свой запрос сам. Он раз за разом рассказывает о своих проблемах, вы раз за разом спокойно выслушиваете и интересуетесь: «Понятно. А чего вы хотите?» Не стоит отвечать на вопрос «Что мне делать?», не уяснив, чего клиент желает на самом деле, – лучше сформулировать самый простой ответ в виде вопроса: «А чего вы хотите?»

Иногда можно немного помочь, но формы и размеры помощи здесь разнообразны, от ироничных «Вы хотите об этом поговорить?» или «Вы хотите поужасаться вместе со мной?» до более конструктивных «Вы хотите, чтобы я сделал для вас – что?» или «Что будет для вас настоящим результатом нашей консультации?»

Имейте терпение, не надейтесь всегда получать на это разумные ответы. И пусть вас не вводят в заблуждение формулировки вроде «Хочу изменить ситуацию, но не знаю как», «Есть несколько вариантов решения, но не могу выбрать», «Знаю, что хочу сделать, но не могу решиться на первый шаг». Не ведитесь на это, так как вам продолжают давить на жалость. Вслушайтесь: это негативные формулировки, в них есть только жалоба на проблему, но нет постановки какой-либо конкретной цели. И клиент ждет, что вы сделаете его работу за него.

Если же он старается, честно ищет решение вопроса, но ему не хватает опыта и квалификации правильно проанализировать свою ситуацию, чтобы грамотно сформулировать проблему и поставить задачу, то вполне можно ему помочь, иногда предложив ему те или иные формулировки его возможных целей, а иногда полностью определив за него, какая у него проблема, к чему теперь ему нужно стремиться, какие задачи ставить и что конкретно теперь следует делать. Такие вопросы опытный консультант решает самостоятельно.

Если человек ленится думать, делает несчастное лицо и разыгрывает позицию Жертвы, и при этом хочет, чтобы консультант принимал решения и трудился за него – не стоит это поощрять, подкрепляя дурную привычку жалеть себя и эксплуатировать других.

Частая ситуация – когда клиент сам не знает, на что именно жаловаться, потому что готов делать это по отношению ко всему подряд. Еще тяжелее, когда идет семейное консультирование, и супруги вываливают на психолога проблемы одну за другой. В ситуации, если клиент дает, по сути, несколько проблем вам на выбор, консультант вправе самостоятельно определить, чем следует заниматься. Ориентиры для выбора: с чем справится психолог (не беритесь за те задачи, которые не знаете, как решать), с чем справится клиент (берите самую простую для клиента задачу), где результат будет более очевидным (близким и наблюдаемым, который можно проконтролировать и на факт которого можно позже опираться).

Нужно учесть, что во многих случаях клиент формулирует своей запрос и цель, исходя из мифов популярной психологической литературы: в случае плохих отношений в коллективе он может быть убежден, что все дело в манипуляциях окружающих, соответственно ставит задачей научиться противостоять манипуляциям, не замечая, насколько конфликтно его собственное общение. Или, например, за ситуацией неуверенности девушка сразу видит проблему нехватки родительской любви в своем детстве и просит научить ее любить себя, раз уж мама с папой ей когда-то этого недодали. В этих случаях идти по пути клиентского запроса неконструктивно, и задачу консультации формулирует консультант как человек более компетентный в подобного рода ситуациях.

Так же, как врач решает, как правильно вас лечить. Если у вас болит живот, то или иное направление лечения после обследования должен определять врач: он специалист, ему виднее.

Как правило, тупиковыми оказываются запросы вроде «Мне важно понять, чего я хочу», «Почему со мной это постоянно происходит?», «Я просто хочу разобраться в ситуации» или «Мне непонятно, почему он так поступает». Более продуктивными оказываются формулировки, не связанные с желанием понять, не феноменологические, а действенные, поведенческие: «Помогите мне определиться, в какой институт поступать», «Хочу научиться строить долгосрочные отношения с достойными мужчинами», «Хочу сделать выводы, как на будущее мне себя вести в такой-то ситуации», «Какую позицию мне занять в отношении моего молодого человека, если у меня на него такие-то планы, а он занял позицию следующую…»

Как и при формулировании любой цели, самыми важными моментами в формулировании запроса обычно оказываются его позитивность, конкретность и ответственность. Чем быстрее консультант переведет клиента из позиции Жертвы в позицию Автора, поможет так или иначе сформулировать конкретную задачу консультации, тем успешнее пойдет дальнейшая работа.

Многие люди любят разбираться со своими внутренними проблемами. Запрос вроде «Хочу разобраться в себе» или «Хочу понять, почему со мной в жизни так происходит» один из самых популярных запросов на психологической консультации. Он же один из самых неконструктивных. Иногда неконструктивность запроса удается показать достаточно наглядно.

Клиент: «Я хочу понять, почему я не могу утром вовремя проснуться».

Консультант: «Если ты поймешь, почему не можешь утром вовремя проснуться, что ты будешь с этим делать?»

Клиент: «Хм… Буду ставить будильник».

Консультант: «Тогда зачем тебе понимать, почему ты не можешь утром вовремя проснуться? Каким бы ни был ответ на этот вопрос, заводи будильник и вставай вовремя».

Бывает, что запрос «Хочу разобраться в себе» скрывает под собой другой запрос, например «Снимите мне тревогу», но чаще в нем соединяются несколько типовых желаний клиента: желание оказаться в центре внимания, желание пожалеть себя, желание найти что-то, что объясняет его неудачи, и, в конечном счете, желание решить свои проблемы, реально ничего для этого не делая. Клиенты, задающие этот вопрос, обычно предполагают, что стоит им что-то в себе понять, как их жизнь наладится. Их словно магнитом тянет к детской мечте – найти Золотой ключик, который откроет им Волшебную дверь. Найти Объяснение, которое решит все их проблемы. Нет. Чудеса в репертуаре психологов не предусмотрены, и каждый этап консультации должен завершаться для клиента пунктом его плана: что он будет делать после консультации.

Разбираться с проблемами клиентов необходимо, но это задача психолога, а не клиента. Задача клиента – выполнять предписания психолога, чтобы решить свои проблемы и начать двигаться к целям.

Многие полагают, что осознание проблемы автоматически ведет к ее устранению. Но это не так. Психоанализ много лет эксплуатирует этот миф, который, однако, не подтверждается практикой. Если разумный и волевой человек, осознав проблему, ставит цели и предпринимает необходимые действия, этими действиями проблема может быть устранена. Само же по себе ее осознание меняет что-либо крайне редко.

С другой стороны, многие думают, что если найти проблему и вынуть занозу, то жизнь сразу станет легкой и светлой. И снова: это не так. Это вторая ошибка. Решение проблемы, удаление занозы не всегда автоматически делает жизнь легкой и счастливой.

Если у вас в ноге была заноза, было больно идти, то после ее извлечения дорога не обязательно окажется простой: возможно, вам предстоит путь в гору.

Что делать с запросом «Хочу разобраться в себе»? Разворачивать клиента от копания в прошлом к продумыванию будущего, к постановке конкретных целей и планированию конкретных действий, которые приведут клиента к цели.

Порядок работы с внутренними проблемами

Клиент пришел к психологу со своей проблемой. Владея множеством инструментов, специалист должен понять, что нужно в данном случае конкретному человеку.

Поработать с эмоциями? Предложить работу с телом? Осуществить работу с убеждениями? А может быть, более актуальна работа с поведением? С образами? С проблемным прошлым? С жизненными смыслами? Что-то еще?

То или иное направление работы психолога-консультанта определяется запросом клиента, но не только им. Во-первых, часто запрос клиента как таковой отсутствует, озвучиваются неопределенные жалобы, во-вторых, человек может сам не понимать суть своей проблемы и фактически рассказывать консультанту то, что по поводу его проблем рассказали ему родственники или друзья.

Задача консультанта – выслушав запрос клиента, просмотреть все возможные причины проблем, а для этого потребуется их список.

Как у врача: если пациент жалуется на проблемы с кожей, нужно сделать множество анализов по самым разным, но очень хорошо известным специалисту направлениям. Если пациент жалуется на боль в животе, предположений у врача может быть множество: и непривычное питание, и аппендицит, и рак, и проблемы с желчным пузырем и печенью. Может быть, этот пациент просто объелся, а может быть, у него иерсиниоз или какая-то другая редкая болезнь. Чтобы врач не спешил вырезать аппендицит, когда у пациента элементарное несварение, существуют рекомендации по последовательности предположения причин тех или иных проблем.

Такие же рекомендации по последовательности работы с проблемами клиентов должны быть и у психологов-консультантов, хотя бы для того, чтобы не предполагать глубинные психологические проблемы там, где их просто нет.

Из рассказа клиента: он обратился к врачу-дерматологу, тот поверхностно его осмотрел и сказал, что это все «от нервов». И порекомендовал обратиться по поводу психосоматики к психотерапевту. Клиент, тем не менее, обратился к более компетентному специалисту, тот назначил анализы, прописал простые средства для восстановления кишечной флоры, и за неделю все прошло.

Не надо искать глубинные причины проблем, не проверив прежде более элементарные предположения. Самой верной подсказкой для психолога является принцип простоты, который гласит:

То, что решается быстро, нечестно делать долго.

Если проблему клиента можно объяснить простым практичным образом, не нужно раньше времени искать сложные объяснения.

Если проблему клиента можно попробовать решить поведенческим путем, не следует раньше времени идти путем глубинной психологии.

Если проблему клиента можно решить, работая с его настоящим, не следует торопиться работать с его прошлым.

Если проблему можно найти в недалеком прошлом клиента, не следует погружаться в его прошлые жизни и родовую память.

Непрофессионально искать глубинные причины психологических проблем, пока не проверены более элементарные предположения.

При работе с внутренними проблемами клиентов рекомендуется соблюдать следующую последовательность выявления их причин.

Очевидные причины проблем – те затруднения и проблемы, которые видны невооруженным глазом и решаются на уровне здравого смысла.

Если девушка одинока, потому что просто сидит дома и никуда не выходит, в первую очередь нужно рекомендовать ей расширить круг общения.

Вероятные причины проблем – неочевидные, но возможные причины трудностей клиента, имеющие признаки, наблюдаемые для специалиста.

Начинать нужно с решения очевидных проблем, которые видны невооруженным глазом и решаются на уровне здравого смысла. Если девушка одинока, потому что все время сидит дома, нужно рекомендовать ей расширить круг общения.

Девушка не может найти друзей, поскольку у нее базарный стиль общения и выраженная обидчивость.

Глубинные причины проблем – предположения о тех причинах проблем клиента, которые не имеют наблюдаемых признаков.

Причиной одиночества девушки можно предположить и ее детские психотравмы, и проблемы в родовой памяти ее семьи, и венец безбрачия, и проклятие соседки.

Если клиент заявляет какую-либо очевидную проблему, вначале следует работать непосредственно с ней.

Если парень не умеет знакомиться, первые шаги должны быть элементарными: спросить, хочет ли он научиться, и если да, то посоветовать, как и где это лучше делать. Если человек боится летать на самолетах, в первую очередь, видимо, стоит поработать с его страхом перед полетом, а не расспрашивать о событиях трудного детства. Элементарная десенсибилизация может снять страхи за полчаса, и если вопрос решен – он решен.

Очевидные причины проблем часто могут быть решены очевидными способами, для опытного консультанта – на уровне здравого смысла. Только если этого оказалось недостаточно, консультанту следует переходить на уровень скрытых причин проблем, начиная с самых вероятных, и только если здесь исчерпаны все возможности, можно погружаться в глубинные проблемы. Необходимо помнить, что глубинные проблемы – это область недоказуемого, где открывается полный простор как для творчества, так и для шарлатанства.

Психолог или терапевт, предлагающий не имеющую научной достоверности глубинную работу, обязан спросить себя: «Каковы долгосрочные последствия такой работы, чем отзовется такой вид психотерапии? Верой в сглазы и дурные приметы? Привычкой полагаться на удачу? Склонностью перекидывать ответственность на свое бессознательное и чуть что обращаться к родовой памяти, вместо того чтобы подумать самому?» Полагаю, подобного рода этические соображения и самопроверка на экологичность для психолога-профессионала обязательны.

Профессиональная работа последовательна. Правильно начинать со здравого смысла, с определения чего-то элементарного, типового, очевидного, и только если решение на уровне здравого смысла не проходит, следует искать что-то более скрытое и глубинное. Когда это правило последовательности работы с проблемами нарушается, речь идет о непрофессионализме. Как это может выглядеть на практике?

Измена. Предположим, женщина хочет решить, что ей делать в ситуации, когда муж ей изменил. После простого разбора оказывается, что стаж их семейной жизни 12 лет, у них двое детей, муж ее любит, как и она его, измена была скорее случайностью. Успокоившись, умом она все понимает: разводиться в этой ситуации не стоит, правильнее было бы убрать обиды и наладить отношения, но душа болит и хочется наказать изменника. Вот тут и переходим к скрытым проблемам.

Смотрим: есть ли проблемная динамика? нужно ли поработать с проблемным телом? насколько конструктивно мышление женщины, возможно ли перестроить его на более позитивный и конструктивный лад? есть ли проблемные и ограничивающие верования, препятствующие конструктивному мышлению? что с самооценкой женщины, как она себя чувствует, можно ли (и нужно ли) изменить ее образ себя? и, кстати, сколько ночей она уже не спала – может, ей в первую очередь необходимо выспаться?

Сутулость. Девушка сутулится, хотя объективных медицинских обстоятельств для этого нет. Очевидная причина – девушка за собой не следит. Вероятная – боится быть яркой и первой. Консультант соответствующих выводов не сделал и вместо этого пошел по пути копания в маловероятных глубинных причинах: «Все дело в сдерживании и торможении тобой своих эмоций».

Страх общения. У адекватного человека он может быть легко снят совокупностью следующих приемов: десенсибилизация, практика нестандартных поступков и обучение эффективному общению (тренинговых центров много). Но этим нужно заниматься, этому нужно учиться. Если человек на такое не готов либо все-таки это не помогает (всякое бывает) – да, тогда адекватно будет обратиться к более скрытым и более глубинным проблемам.

Советы и рекомендации в работе психолога

Советы – это информационная помощь, но, как любая помощь, они могут быть и неуместными, и невостребованными. Помогать людям можно и нужно, но каждый раз внимательно разбираясь, кому и как. Так же и с советами: давать их и подсказывать можно, но не всем, не всегда и не сразу. Ценные советы и рекомендации психолога во время консультаций нередко как бы пролетают мимо ушей клиента. Вы ему говорите, а он не слышит. Слышит, но «сливает». Вроде соглашается, но ничего не делает. Чтобы это происходило реже, нужно знать некоторые правила.

Не обслуживайте ленивых.

Смотрите на человека, на его лицо. Его глаза живые, думающие или ленивые? Если второе, то остановите свое желание помочь. Не думайте за ленивых, не подсказывайте тем, кто может догадаться сам. Многие люди ленятся думать и надеются, что они просто спросят, а им сразу все расскажут. Не стоит это поощрять, пусть думают сами. Это и в принципе полезно, и себя убережете, поскольку ленивому человеку лень не только думать, но и что-либо делать. Поэтому с высокой вероятностью такой клиент, спросив у вас совета, не захочет трудиться, чтобы ему последовать, и объяснит вам, что ваша рекомендация ему не подходит. Далее игра «Да, но» и треугольник Карпмана. Согласно этому взгляду, все многообразие ролей, лежащее в основе игр, в которые играют люди, может быть сведено к трем основным: Преследователя виноватых, Жертвы преследования и Спасателя. Треугольник, в который объединяются эти роли, символизирует их связь и постоянную смену. Жертва провоцирует окружающих, чтобы кто-то выступил в роли Преследователя. Вариант: Преследователь находит того, кто в чем-то виноват, и начинает преследовать Жертву – обвинять, требовать, наказывать. Далее Жертва доказывает, что она здесь ни при чем, что во всем виноваты все другие, включая самого Преследователя, и ищет своего Спасателя, демонстрируя свои страдания и беспомощность. Спасатель включается в игру, старается помочь Жертве и защитить ее от Преследователя, но, поскольку это только игра в спасание, он ничего не добивается. За это Жертва обвиняет Спасателя, после чего он превращается в Жертву преследования, а Жертва – в Преследователя.

Оборот «Да, но» – скрытый вариант возражения. В общении, при желании вам противоречить, человек может играть в это «Да, но» неограниченно долго. Во взаимоотношениях этот оборот обычно запускает игру «Почему бы вам не… – Да, но…», описанную Э. Берном. Это одна из межличностных манипулятивных игр, где автор игры явным образом просит помочь ему в решении проблемы, а неявным – раз за разом представляет собеседника идиотом, а себя несчастной жертвой этого идиота и жизни в целом.

Что же делать, если помочь хочется, но вы видите, что перед вами такой персонаж? Как реагировать на привычное «Ну, я не знаю»? Не давайте готового ответа, но спрашивайте раз за разом его мнение. В таких случаях в ответ на «Не знаю» хорошо звучат стандартные формулировки «А если подумать?», «А предположить?», «А пофантазировать?» и даже «А если бы вы знали?». Столкнувшись с такой настойчивостью, человек обычно делает паузу, задумывается и начинает говорить что-то более осмысленное, чем ранее.

Тем не менее во многих случаях надеяться на то, что клиент все сообразит сам, наивно. Если у человека в данной области отсутствуют базовые знания, не следует мучить его требованиями «подумай сам». Тут психолог как профессионал может и должен помочь клиенту своими знаниями: дать ему подсказки, а то и прямые инструкции. Другое дело – как именно. В этом тоже есть свои правила и хитрости.

Вашими советами можно пользоваться?

Мышки попросили совета у мудрой Совы: «Сова, помоги! Что делать? Нас все обижают!» Сова ответила: «Мышки, станьте ежиками, и ваши иголки будут вас защищать!» – «А как же нам стать ежиками?» – «Отстаньте от меня с пустяками, я стратег, а не тактик». Непрофессионально – дать совет, для воплощения которого в жизнь нужен еще десяток советов.

«Вам нужно принять себя!», «Вам нужно поверить в себя» – а это как? Вы технологию предоставили? «Перестаньте обращать внимания на его слова», «Выкиньте из головы» – также примеры пустых, нерабочих советов.

Хорошие советы те, которыми можно воспользоваться: практичные, простые, выполнимые. Возможно, распространенное предубеждение против советов порождено именно тем, что практичные и реально выполнимые среди них встречаются редка.

«Прежде чем делать, нужно думать головой!» – да, формально это совет, а в реальности он звучит скорее как обвинение. «Начните вести учет времени!» – замечательная подсказка, но без подробного рассказа, как это можно сделать в реальности, такой совет вызывает в душе российского человека только длительный ужас…

Практичная подсказка: любой свой совет проверяйте на «легкое начало» – если человек может хотя бы успешно начать делать то, что вы ему подсказали, то вы говорите правильные вещи.

Вместо необязательных советов давайте инструкции, обязательные к исполнению.

Наши клиенты очень легко попадают в тупик игры «Да, но». Психологи не хотят повторять ошибки своих же клиентов и, как спасительную мантру, повторяют себе и коллегам: «Не давайте советов», «Психологи советов не дают». Однако такой категоричный запрет – излишество, проявление шаблонного мышления и страхов. В реальности все зависит от профессионализма психолога.

Совет – вещь необязательная.

Его можно выслушать, от него можно отмахнуться. Такие необязательные советы неэффективны, профессионалы обычно заменяют их либо косвенными недирективными внушениями в стиле эриксоновского гипноза, либо директивными, внушительно звучащими инструкциями. Примерно так говорит врач, когда выписывает вам рецепт, и со специалистом в медицине мало кто спорит.

Понятно, что без подготовки почвы ваша уверенная директива может вызвать такой же уверенный протест, поэтому профессионал вначале прощупывает и готовит почву: думает вместе с клиентом, калибрует его состояние, смотрит на его эмоциональные отклики. И только когда очевидно, что почва готова и клиент уже склоняется к определенному решению, можно ему помочь и продиктовать то, что он теперь будет делать.

Наполеон Бонапарт так объяснял, почему его приказы исполняются всегда: «Я просто никогда не отдам приказ, который не будет выполнен». Прежде чем приказывать, он смотрел на человека и примерялся, как тот отреагирует на его распоряжение. Так поступают настоящие руководители, так работают мудрые психологи.

Как настроить клиента на работу

Как сделать так, чтобы клиент стал выполнять рекомендации консультанта?

Если клиент пришел на консультацию, это вовсе не значит, что он готов что-то делать. Хорошо, когда отношения клиента и специалиста организованы так, что первый всегда готов выполнять рекомендации второго. Такой организации помогает контракт с клиентом или собственно авторитет консультанта. Когда таких ответственных отношений между клиентом и консультантом нет, нельзя формулировать какие-либо рекомендации, не убедившись, что клиент готов им следовать.

К рекомендациям консультанта клиент должен относиться с уважением. Оно сильно возрастает, если психолог проводит диагностику (опросы, тесты) и может сделать авторитетное заключение. За время диагностики укрепляется контакт, появляется много возможностей сделать клиенту нужные скрытые внушения, повысить ощущение его личной ответственности за все, что происходит с ним и вокруг него, и, таким образом, хорошо подготовить почву для последующих рекомендаций.

Один из самых простых и эффективных способов настроить клиента на работу – высокая стоимость консультации. Если хорошо зарабатывающий клиент приходит к консультанту, который «продает» ему решение по цене фастфуда, то у клиента формируется соответствующее малоуважительное отношение. Чем дороже будет продано решение, тем весомее оно будет для клиента. Помимо высокой стоимости консультации у опытного консультанта есть и другие способы настроить клиента на работу. Итак:

Первое условие – мотивация клиента.

Парадоксально, но жалобы и даже плач вовсе не всегда являются свидетельством того, что клиент готов работать. Жаловаться легко, рассказывать о себе и своих проблемах готовы многие, а вот начать что-то всерьез делать для их решения и выстраивания своего будущего гораздо сложнее… Если у клиента нет достаточной мотивации, ее нужно создать: лучше позитивную, а если это затруднительно, то можно и негативную. Есть ли видение светлого будущего, ради чего стоит что-то делать? Какова эта счастливая картинка? Или достаточно ли клиент напуган, чтобы начать действовать хотя бы со страху? Иногда можно сразу подсказать что-то мелкое, не решающее проблему в целом, но при этом простое и эффективное, что клиенту понравится. Это создаст у него уверенность, что у консультанта таких подсказок много, что консультант точно сможет ему помочь, и тоже повысит его мотивацию.

Второе условие – избавить клиента от надежды на «халяву».

Многие клиенты приходят к консультанту за «волшебной таблеткой» с ожиданием «Проглотил – и получил результат!». «Здесь панацеи нет. И нигде нет, не надейтесь на это!» – эту мысль до клиента нужно донести, но так, чтобы он не разочаровался и не ушел ни с чем. «Решение ваших проблем есть, но только при условии вашей работы, ваших личных усилий» – такой тезис создает у клиента более реалистичный настрой.

Третье, и одно из самых главных условий успешной консультации – продать рекомендацию дорого.

Важнейшая задача консультанта: достойно преподнести свои советы, точнее, рекомендации «что нужно делать» клиенту. Их нужно продать по всем правилам торговли, причем дорого! Дешево продать рекомендации – значит их погубить, спровоцировав игру «Да, но». Если выложить ответ сразу, «задешево», он может показаться слишком простым и доступным (по сравнению с глубокой и трудной проблемой клиента, которой он мучается так давно) и не вызовет к себе нужного серьезного отношения.

Как продавать свои рекомендации дорого? Намекните клиенту, что решение у вас есть, но не торопитесь озвучивать его, пока тот не продемонстрирует правильное отношение к нему, то есть полную готовность его выполнять. Типовая формула: «Я предоставлю вам рекомендации в обмен на вашу готовность работать». В ответ на это клиент обычно говорит, что готов действовать. Отлично, это уже немало! Но не достаточно, поскольку пока это только общие слова, а их нужно довести до конкретных реальных действий. Действительно, заявить о своей готовности действовать легко, но есть ли у человека настоящее намерение работать, готовность делать все необходимое для достижения цели?

На консультации часто приходят «профессиональные жертвы», они только жалуются, они даже готовы пообещать работать, но не будут делать ничего без самых жестких договоренностей. Поэтому держите свои рекомендации при себе, пока не зададите и не услышите ответ на вопрос: «Сколько времени, сил и денег вы готовы вложить в решение вашей проблемы?» Если ответ – «Много» или «Сколько нужно», значит, разум человек еще не включил. Уточняйте: «Сколько минут или часов вы готовы трудиться за свою мечту без жалоб и делать то, что нужно?»

Клиент должен относиться к рекомендациям психолога внимательно и уважительно. Его уважение возрастает, если консультант проводит диагностику – опросы, тесты. Во время диагностики укрепляется контакт, увеличивается доверие.

Обычно тут начинается торговля. «Ну, смотря что делать» – с подтекстом «Расскажите, что делать». Не рассказывайте. Отвечайте общими фразами: «Задания будут нетяжелые и нестрашные, на уровне „помыть посуду“. Все для вас выполнимо. Не все задания будут увлекательными, но их нужно делать просто как работу». Дожимайте. Пока не ответит, ничего конструктивного не предлагайте.

Если в результате договорились на «час в день» – четко договорились, – то можете сформулировать свои рекомендации. Бывает важно, чтобы клиент их записал. Теперь к ним будет такое же серьезное отношение, как к рецепту врача.

Далее клиент следует рекомендациям и сообщает вам о своих успехах, вы радуетесь вместе с ним, корректируете его работу и даете следующие задания. Если вдруг ваши инструкции перестают выполняться, новых заданий не давайте. Тут нужно разобраться: то ли клиент начал «сливать», то ли вы пошли не в ту сторону. Подчеркнем еще раз: любая инструкция должна идти только после самого тщательного анализа ситуации клиента. А лучший анализ тот, который делает психолог в самом тесном содружестве с клиентом.

Работа с негативными эмоциями

Работа с эмоциями – один из способов отношения к эмоциям, характерный преимущественно для мягкого и бережного женского подхода в психотерапии. В таком подходе считается, что бороться с нежелательными эмоциями непродуктивно, часто транслируется тезис «Плохих эмоций не бывает» и предлагается любую эмоцию в первую очередь принять как живое существо, заботящееся о клиенте. Вместо силового подхода к нежелательным эмоциям здесь предлагается продемонстрировать к ним подход дружественный и уважительный, в расчете на ответную взаимность. Работа с эмоциями предполагает, что любая эмоция – это всегда нечто серьезное и значительное, от чего нельзя просто отмахнуться и проигнорировать; это то, чем нужно заниматься всерьез и скорее всего долго, поскольку убрать эмоцию нельзя, а наладить с ней отношения непросто.

Сотрудника можно уволить, а детей приходится воспитывать. Это, безусловно, более трудная задача.

Всегда ли необходимо относиться к нежелательным эмоциям именно так? Конечно нет. К примеру, серьезное, уважительное отношение к страхам ребенка оправдано не всегда. Иногда испугавшемуся малышу лучше всего помогают веселый взгляд и бодрый голос взрослого: «Ты чего такой ерунды боишься? Пойдем, покажу, это совсем не страшно!» Излишнее внимание к эмоциям их усиливает, и иногда чем меньше внимания к нежелательной эмоции, тем быстрее она проходит.

Не кормите свои страхи вниманием, и они от вас уйдут.

Если нежелательную и неуместную эмоцию можно просто снять, нужно это сделать, а не пытаться отнестись к ней с уважением и вести с ней долгие беседы, как это нередко происходит в глубокой психотерапевтической работе. Те душевно здоровые и сильные люди, которым ближе мужской подход, чаще выбирают справиться с нежелательной эмоцией, а не заниматься работой с нею.

Если нахлынувшие нежелательные эмоции (тоску, обиду, страх, чувство вины) рассматривать как оккупантов, то самое естественное и простое решение – прогнать их с родной земли. Убрать тоску, снять обиду, преодолеть страх, выкинуть из головы ненужное чувство вины.

Однако если прямые способы снятия эмоций не помогают и начинается выматывающая борьба с ними, очень полезно рассмотреть вопрос о том, чтобы вместо войны объявить перемирие и начать с эмоциями, даже больными и вредными, работать, разговаривать, искать возможности с ними подружиться. Иногда, особенно в краткосрочной перспективе, это приносит хорошие результаты. В долгосрочной перспективе кажется более оправданным не бояться нежелательных эмоций, относиться к любым эмоциям спокойно и с пониманием, но при необходимости иметь ресурсы быстро наводить в душе порядок, в том числе и силовыми методами. В любом случае полезнее научиться жить так, чтобы предупреждать появление нежелательных эмоций, и ставить задачи более позитивно: не убирать нежелательные эмоции, а формировать в себе нужное эмоциональное состояние. Не устранять чувство вины, а навести в себе порядок, чтобы думать не о вине, а о деле. Не избавляться от страхов, а укреплять волю и воспитывать смелость.

Плохие эмоции, вредные чувства

Плохие эмоции – эмоции, оцениваемые негативно с той или иной точки зрения: прагматической, этической или с позиции здоровья.

Накрученная обида, используемая в близких отношениях против близких людей в своих эгоистических целях, – плохая эмоция. Злость, порождающая бытовые конфликты и драки там, где вопросы можно было решить по-хорошему, – плохая эмоция. Сильный гнев для человека со слабым сердцем – плохая эмоция, поскольку велика опасность инфаркта.

При этом сама по себе обида, злость или гнев вне тех или иных ситуаций плохими эмоциями названы быть не могут.

Обида в близких отношениях бывает эффективна и при аккуратном использовании вполне допустима. Громко смеяться в кругу друзей – весело. Сердиться на близких – нездорово, если часто, но иногда – вполне естественно и даже полезно с воспитательной точки зрения. Страх вреден только в больших дозах, в средних он помогает осторожности, в малых – развлекает.

Если под «плохими эмоциями» подразумевать, что какие-то эмоции «вообще, в принципе, всегда» недопустимы и не разрешены, то таких эмоций нет. Считать какие-то конкретные эмоции плохими «вообще», недопустимыми «вообще» – скорее вредно, и ругать себя (или детей) за обиду, злость, гнев или страх – неумно. Брань – не самое эффективное средство влияния, тем не менее все бывает уместно в нужном месте и в нужное время.

С другой стороны, тезис «Нет эмоций хороших и плохих» иногда понимается как вседозволенность, разрешение любым людям проявлять любые чувства в любой ситуации. Как всякая крайность, такая позиция также неверна.

Нередко такую позицию усваивают люди после прохождения тренингов по гештальттерапии: «Нет эмоций хороших и плохих, мы теперь имеем право на любые эмоции!» Думается, это неадекватное и некритичное усвоение того, что терапевт хотел передать участникам тренинга. Принцип «Проживи, разреши себе эту эмоцию – и тебя „отпустит“» как временная мера для неподготовленных людей вполне разумен. Однако делать это правилом жизни так же странно, как приучать себя к костылям вместо того, чтобы вести здоровый и подвижный образ жизни. Если вы можете научиться управлять эмоциями, это перспективнее, чем все время заниматься дренажными процедурами, избавляясь от постоянно накатывающих на вас эмоций.

Итак, нет «плохих эмоций вообще», но есть неграмотная тактика работы с неуместными эмоциями. Если эмоция неуместная, это не значит, что ее нужно именно запрещать. Способов работы с эмоциями множество, и запрещение – не самый эффективный из них. Оно предполагает лобовое противодействие уже возникшей и сильно раскрученной эмоции, то есть отсутствие профилактической работы и неумелую тактику. Отвлечение, обсуждение, приучение к другими способам реагирования более эффективны, чем запрещение эмоций, однако это не пассивное принятие ситуации «что происходит, то пусть и будет», а активное управление неуместными эмоциями.

Попустительство в отношении своих неуместных эмоций – неудачное решение. Не запускайте ненужные эмоции, тем более их не раскручивайте – и их не нужно будет ни запрещать, ни подавлять. Тот, кто научился управлять своими эмоциями, с ними уже не борется.

Философия психологической защиты

Есть философия развития, есть философия психологической защиты. Декларация принятия реальности – это способ защиты, прививка от боли. Прививка сама по себе может быть болезненна, но сделав ее, вы защитите себя от душевных ран и глубокой боли.

Работа с верованиями в когнитивно-поведенческом подходе А. Эллиса – это по большей части убеждение клиентов в том, что им никто ничего не должен, не обещал и что обижаться им не на кого. «Почему мир отнял у меня сына?» – «А откуда вы взяли, что ваш сын всегда будет рядом с вами?» – Но это же несправедливо?» – «А кто вам обещал, что мир справедлив?» – подобные диалоги воспроизводятся раз от разу, меняя только свое наполнение.

Иррациональные верования часто формируются уже в детстве и проявляются неадекватными требованиями к себе, другим и окружающему миру. В основе их нередко лежат нарциссизм или комплекс величия. Эллис описывает эти верования-требования в виде трех основных «должен»: «Я должен преуспевать в делах, получать одобрение окружающих и т. д.», «Ты должен хорошо ко мне относиться, любить меня и т. д.», «Мир должен давать мне быстро и легко то, что я хочу, быть справедливым ко мне и т. д.» (С. Уолен, Р. ДиГусепп, Р. Уэсслер «Рационально-эмоционально-поведенческая психотерапия»).

При этом известно, что проводить подобную работу в ситуации, когда жизнь уже ударила, когда душа уже болит – поздновато. Более эффективно и менее болезненно выполнять ее профилактически и комплексно, не по каждому конкретному поводу, а по всем ситуациям этого круга в целом. «Декларация принятия реальности» и есть список контрверований, которые любому здоровому человеку стоит обдумать заранее, чтобы в случае жизненных ударов быть к ним готовыми.

Неверно думать, что «Декларация» как защита от душевных ран и боли нужна только слабым людям. Даже известнейшим спортсменам, олимпийским чемпионам, людям, которые умеют держать удар, те или иные варианты аналогичной работы оказывались необходимыми. Слабым людям больно от слабого удара, но ведь и сильные люди получают такие удары, что дополнительные средства защиты оказываются полезными.

Когда же защита сработала и ваша душа в безопасности, вы переходите в другую ситуацию, где в обороне оставаться уже неправильно: пора идти вперед, искать возможности стать сильным, чтобы сделать мир красивее и добрее. Итак, «Декларация принятия реальности»:

Мир несправедлив и никогда не брал обязательств быть справедливым. Как бы достойно я ни жил, в любую секунду я могу потерять все, что мне дорого. Мир так устроен: лично обо мне он не заботится.

Мир недобр и никогда не обещал мне счастья. Сколько бы я ни заработал, в любую минуту жизнь может у меня это отнять. Если я умру, мир этого не заметит. Мир ко мне равнодушен.

От моих переживаний и расстройств мир другим не станет, ему нет дела до меня. Я не буду расстраивать себя, мне нужны собранность и энергия, чтобы многое сделать в этом мире.

Люди, в том числе и близкие мне, живут так, как у них получается, а не так, как хочу я.

Я знаю, что люди часто оказываются эгоистичны, агрессивны, глупы, невоспитанны, ленивы, нечестны, неблагодарны и т. д., и я выбираю принимать это как данность; выбираю принимать и людей, и их поступки; принимать так же естественно, как я принимаю зиму и холод, весну и грязь. Что есть, то есть, что происходит, то происходит.

Я приму, что близкие и любимые люди могут жить без руководства разума, коверкать свою жизнь и делать непоправимые поступки, глупости: я не могу прожить за них их жизнь, не всегда могу «пришить» другому человеку свою голову.

Я отнесусь с внутренним пониманием к тому, что каждый, в том числе и близкий мне человек может соврать или нарушить данное мне слово, может причинить мне зло, в том числе и намеренно – он просто человек со своими слабостями, глупостями и желанием отомстить.

Я вычеркну из внутреннего лексикона слово «предательство». Я приму тот факт, что у людей меняются взгляды, планы, и они не всегда считают нужным заботиться обо мне. Тот, кто оставит меня в беде, будет для меня человеком, смотрящим на все иначе, чем я.

Я знаю, что совершаю ошибки, за которые расплачиваются дорогие мне люди. Я несовершенен и никогда не успею стать таким в полной мере. Я в курсе, что это нормально. Но я могу быть сильным человеком, могу многое сделать в этом мире.

В этом мире мне есть что сказать и сделать. Мне не нравится быть Жертвой, мне нравится быть Деятелем и Творцом. Я могу привнести в этот мир справедливость и доброту, создать радость и счастье и себе, и многим людям вокруг меня. Я могу воспитать человеком хотя бы себя, я сделаю себя человеком порядочным, живым и развивающимся.

Если я буду справедлив, в мире появится хоть немного справедливости. Если я налажу добрые отношения, в мире появятся люди, которые живут по-доброму. Если я кого-то воспитаю, в мире будет больше приличных и воспитанных людей. Я беру на себя обязательство вырастить здоровых и умных детей, которые так же будут считать себя обязанными заботиться о людям, вырастить здоровых и умных детей, которые так же будут хотеть здоровых и умных детей.

Я буду сильным, чтобы сделать в этом мире больше. Этот мир – моя мастерская, и что бы я ни делал, количество добра в мире должно увеличиваться. Если я буду работать головой, душой и руками, я смогу сделать многое, смогу подарить людям после меня мир еще более красивым и совершенным. Я сделаю это!

«Господи, дай мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить, дай мне мужество изменить то, что я изменить могу, и дай мне мудрость отличить одно от другого» (молитва Кристофа Фридриха Ойтенгера).

 

Особенности психологов-консультантов

Чем менее консультирование является наукой, тем большее значение имеют личность психолога-консультанта, особенности конкретной психологической школы, где он обучался консультированию, и особенности его личности. Сегодня особенности личности психолога-консультанта играют очень большую роль.

Есть консультанты, склонные лечить своих клиентов, есть склонные учить. Кто-то из специалистов склонен к краткосрочной работе, кто-то – к долгосрочной терапии. Одни будут делать акцент на чувствах клиентов, другие – на его мышлении, третьи – на его поведении. Чем профессиональнее работает консультант, тем шире его арсенал и больше гибкость, тем точнее его выборы.

Что необходимо учитывать, чтобы не ошибиться? Самый главный выбор в работе с клиентом – выбор между консультацией и психотерапией. И главное отличие психологов именно в этом вопросе – в склонности начинать психотерапию или оставаться в рамках консультирования.

Основная масса клиентов, обращающихся к психологу-консультанту за помощью, приходят к нему в позиции Жертвы. Для одних это ситуативное состояние, для других – стиль жизни, и всех их перевести в позицию Автора нереально. Однако как каждый клиент ищет своего консультанта, так и каждый консультант ищет своего клиента. В зависимости от личных качеств, от жизненных ценностей и профессиональной подготовки у большинства психологов есть, пусть разной степени выраженности, ориентация на клиентов в позиции Автора либо в позиции Жертвы.

Если специалист предпочитает иметь дело с бодрыми, живыми, мыслящими людьми и работать с ними более в стиле психологической консультации и коучинга, если сам он по жизни исповедует авторский стиль жизни, то такому психологу будет не очень комфортно общаться с усталыми клиентами с тоскливыми глазами и установкой «Доктор, помогите мне, мне так плохо!». Если консультант сам склонен к переживаниям, ему может быть неуютно рядом с деловыми клиентами, требующими от него определенности в ответ на четкий анализ ситуации, сделанный ими самостоятельно и распечатанный в нескольких экземплярах.

Консультант, ориентированный на работу с людьми в позиции Автора, обычно достаточно осознанно подталкивает «качающегося» клиента к этой позиции.

Речь специалиста бодрая, расспросы деловые, вопросы о цели и помощь клиенту в ее формулировке, разработка плана и фиксация договоренностей – клиент или уходит, или включается в этот активный формат. Как правило, на это бывает достаточно нескольких минут.

Соответственно, и консультант, ориентированный на работу с людьми в позиции Жертвы, обычно неосознанно подталкивает «качающегося» клиента к данной позиции.

Посочувствовал, разрешил поплакать, расспросил о проблемах и их причинах, углубился в их детали, согласился, что «это ужасно», лицо понимающее и глаза такие же, как у клиента, – усталые…

Чем более консультант профессионален, тем в большей степени ориентирован на клиентов в позиции Автора, тем быстрее и увереннее он настраивает клиента на эту позицию.

Лечить или учить?

«Нельзя оставлять без внимания то, что ложные невротические пути становятся закоренелыми привычками и что, несмотря на все понимание, они не исчезают до тех пор, пока не заменяются другими привычками, приобрести которые можно только благодаря обучению» (К. Г. Юнг «Проблемы души нашего времени»).

Если клиент пришел к вам, специалисту-психологу, за элементарной консультацией, то у вас нет нужды ни учить, ни лечить его. «К какому психологу вы порекомендуете обратиться по такому-то вопросу?» – «К Иванову Ивану Ивановичу, запишите телефон». Всё.

Или: «С какой периодичностью стоит фиксировать свои дела при учете времени?» – «15 минут – оптимальная периодичность!» Человеку была нужна информация – вы ее дали. Если это и называется «учить», то в самом простейшем смысле, как дополнительное информирование, а не в смысле освоения новых знаний или приобретения новых навыкам. К счастью или к сожалению, чаще люди приходят к психологам с более трудными запросами, когда простого информирования уже недостаточно. Если клиент жалуется: «Я все время возражаю. Что мне делать?» – то понятно, что рекомендация «Перестаньте возражать» не годится. И тогда перед психологом стоит выбор: лечить человека или учить его?

В соответствии с синтон-подходом, правильная последовательность работы со сколь-нибудь адекватными людьми – это «учить – лечить – учить». Сначала пробуем обучать. Если это не помогает и мы сталкиваемся с проблемами, требующими лечения, то лечим. Подлечили – завершаем работу обучением. В тех случаях, когда человека можно как учить, так и лечить, начинать нужно с обучения. Психотерапию следует подключать только в том случае, если обучение буксует, оказывается неэффективным.

Например, если человек много возражает, но хочет научиться конструктивному общению, то начать нужно не с психотерапии, а с отработки упражнения «Тотальное Да». Если это принесло успех – отлично, лечение не нужно. А если вдруг у человека затруднения – или вообще, или в определенных темах, или с определенными людьми, – и причины непонятны, то нужно с этим разбираться. И, возможно, здесь понадобится психотерапия.

Допустим, обучение наткнулось на какие-то внутренние ограничения, внутриличностные проблемы, человек прошел необходимую психотерапию и мешающие блоки снял. Все? Нет. Снятие блоков не означает усвоение необходимых навыков, так же как шоссе, свободное от автомобильных пробок, не значит, что вы уже прибыли в пункт назначения. Теперь, когда человеку ничто не мешает учиться, учеба должна быть продолжена и завершена.

Человеку помогли понять его условные выгоды от возражений, он освободился от желания возражать. Хотя у него уже нет желания возражать, но еще не появились умения правильно слушать и соглашаться с собеседником. Теперь этому можно и нужно учиться.

Человека все время тянуло к негативу, он всегда видел плохое и в себе, и в других. С этой проблемой, связанной с трудными ситуациями в детстве, поработал хороший психотерапевт и успешно решил ее. К негативу человека больше не тянет. Значит ли это, что он станет светлым, позитивным и солнечным? Нет. Это отдельная работа и отдельный вопрос, захочет ли человек пройти путь к этой цели, не всегда простой.

Психотерапия бывает необходима, но она почти всегда недостаточна. Она лечит, но не учит, поэтому завершать работу нужно учебой.

Внутренняя картина «Я маленький, мир большой» – одно из распространенных видений отношений человека и мира. Под «миром» обычно имеются в виду и внешний объективный мир, и высшие силы, и область бессознательного, и сфера чувств.

«Я маленький, мир большой»

«Я маленький, мир большой» – одно из распространенных видений (внутренних картин) отношений человека и мира, характерное в первую очередь для психологов-консультантов с психотерапевтической установкой. Под «миром» обычно имеются в виду внешний объективный мир, внутренний мир чувств, глубинная область бессознательного, высшие силы (Вселенная, Бог, карма, судьба).

Видение «Я маленький, мир большой» имеет множество разнообразных проявлений. Это тема бессознательного в психической жизни человека с тезисом, что разум и осознанность – лишь марионетки во власти стихии бессознательного. Это тема желаний как основы мотивации и душевного здоровья в целом с тезисом, что борьба с собственными желаниями заканчивается тяжелейшим внутренним конфликтом и неизбежным проигрышем. Это тема проблемных внутренних чувств, с которыми также очень опасно бороться и которые почти невозможно подчинить, но нужно понять и принять. Через всю историю человечества идет мотив любви как великой таинственной силы, которой нельзя избежать и с которой ничего не поделаешь. Как и со своей судьбой, которая есть у каждого. Того, кто с нею дружит, судьба ведет, а всех остальных тащит.

Другие темы подхода «Я маленький, мир большой» уже практически примыкают к стихийной религиозности, которая, впрочем, также широко распространена в практической психологии психотерапевтического крыла. Это представление о Вселенной, которая заведует человеческими жизнями и посылает нам Знаки. «Ничто в нашей жизни не происходит просто так: Мир дает это тебе зачем-то, для какого-то урока». Если догадаешься – молодец, не догадаешься – тебе же хуже: за не выполненные уроки будешь наказан. Предназначение – также часть замысла Вселенной, которая заведует жизнью каждого человека. Только угадав и найдя свое Предназначение (то, для чего человека задумали высшие силы), человек может обрести свое счастье.

Подобный подход логично завершается разговорами о выживании – не о созидании, что было бы характерно для мировосприятия сильного человека, а о выживании, единственной возможностей задачи маленького человека в этом большом и опасном мире.

Внутренняя картина «Я маленький, мир большой» внушается многими практикующими психологами – иногда случайным образом, от невнимательности, а иногда вполне осознанно. Дело в том, что эта установка привлекательна и имеет свои плюсы. Она успокаивает многих тревожных клиентов (особенно женщин), поскольку убеждает, что их проблемы вполне естественны и объяснимы. Клиентка в порядке, мир такой. При этом в сочетании с установкой «Вселенная дружественна» подобное видение может дать дополнительные силы и уверенность: «Если обо мне заботится мое бессознательное, если меня ведет судьба и берегут высшие силы, я могу рассчитывать, что у меня все будет хорошо».

К сожалению, чем клиент старше, тем в большей степени данная установка начинает провоцировать негативные эффекты. Как уже говорилось, с возрастом у большинства людей эмоциональный тон снижается, и мир начинает восприниматься скорее как враждебный. И тогда картина «Я маленький, мир большой» порождает позицию Жертвы и становится источником ужаса: «А что я могу поделать?!

Такова моя судьба…»

Возникает замкнутый круг: психотерапевт формирует установку «Я маленький, мир большой», после чего уже сама эта установка через какое время превращает ранее здорового человека в клиента психотерапевта.

Сильные люди предпочитают воспитывать в себе видение «Мир огромен, я большой», ставить себе масштабные задачи и учиться их выполнять. При этом нужно учесть, что не менее ошибочна и другая крайность, а именно психология всемогущества. Некритичное использование представления «Я большой, мир маленький» также приводит к спорным результатам. «Все есть яд, и все есть лекарство»: любой инструмент нужно использовать уместным образом, чтобы он оказался полезен.

Больная психотерапия

Больная психотерапия – психотерапия, не способная достигать поставленных целей и заражающая ранее здоровых людей проблемами. Избавляя от одной проблемы, больная психотерапия создает новые. Если здоровая психотерапия оказывает клиенту ситуативную душевную помощь и поддержку, одновременно заботясь об увеличении его душевного здоровья в перспективе, то больная психотерапия, помогая ситуативно, в перспективе делает человека (или окружение рядом с ним) еще более больным.

Один из распространенных сценариев больной психотерапии начинается с запугивания. Обращаясь к конкретному человеку или аудитории, психотерапевт расскажет, что здоровых людей нет, проблемы есть у всех, а те, кто думает, что у них проблем нет, – обладатели наибольшего количества проблем, закрывшиеся в свою скорлупу не только от других, но и от себя. Говоря о характере, такой специалист подробно раскроет тему акцентуаций, где люди будут похожи на пациентов психиатра, и подчеркнет, что эти личностные особенности – врожденные и изменениям не поддаются.

Больная психотерапия характеризуется склонностью во всем видеть сложности, трудности и препятствия. И не только видеть, но и транслировать соответствующие внушения.

Психотерапевт, действующий в этом стиле, напомнит, что двигаться вперед по жизни тяжело: нам мешают травма рождения, негативные сценарии, родительское программирование, мышечный панцирь и эмоциональные блоки. Что касается внешних обстоятельств, то они, конечно, неблагоприятны: современный темп жизни создает постоянный стресс, при таком уровне напряжения свои эмоции контролировать невозможно, а создать семью – малореалистично. К семейной жизни подготовить человека невозможно, потому что единственный, кто может нас оценить в семье, – это тот неизвестный, с кем мы будем жить, а кто знает, чего ему надо… При этом готовь или не готовь человека к семейной жизни, он все равно будет выдавать то, что получил от своих родителей как эмоциональное запечатление. Именно эти негативные установки, а не то, чему его учили сознательно, заставляют человека повторять ошибки раз за разом, а освобождаться от груза детских травм очень тяжело. В любом случае семью ждут периодические кризисы, которые накладываются на возрастные кризисы, неизбежные в жизни каждого человека.

У вас еще сохранилось желание жить?..

Больная психотерапия – это ориентация человека на негатив, это внушение о неизбежных проблемах в душе человека, причем настолько серьезных, что без их глубокой проработки невозможно движение вперед. Это внушение о том, что каждый человек нуждается в психотерапии, которая единственная может дать человеку надежду на освобождение от его внутренних проблем.

Если здоровый человек в это поверит, он становится уже во многом больным. Нужно помнить, что в психотерапии нуждаются не все. Даже те, кто иногда нуждается в ней, не обязательно мучаются глубинными проблемами. И большинство людей могут эффективно развиваться без всякой психотерапии.

Параллельно запугиванию больная терапия, если не учит клиента безответственности, то создает условия для легкого снятия с него ответственности за его жизнь и выборы. Кто же отвечает за них? Если выбор человека определяют его чувства и потребности, что нередко утверждается в данном подходе, то за выбор отвечает уже не сам человек, а его чувства и потребности. Было чувство любви – обещал заботиться. Чувство погасло – и спрашивать не с кого… Если утверждается, что бессознательное мощнее сознания, что разум только формулирует то, что постулировало бессознательное, то разумные решения человека обесцениваются: ни за достойное, ни за глупое решение в таком случае отвечает не сам он, а его бессознательное. Иногда снять с человека излишнюю ответственность – разумно, иногда это благо. Когда же снятие ответственности становится основным способом психотерапевтической работы («Не грузись – и полегчает!»), то такая психотерапия начинает уничтожать в клиенте достоинство быть ответственным человеком.

Для больной психотерапии характерно внушение, что мир большой и сильный, а человек маленький и слабый, характерно игнорирование силы разума и боязнь напряжения. Это приоритет стратегии «Прими!» и игнорирование стратегии «Измени!». Это предложение уменьшить нагрузку в жизни, убрать большие цели, снизить планку притязаний.

Здесь целеустремленного называют параноиком, любящего свое дело человека – трудоголиком, а стремление делать свое дело качественно – перфекционизмом.

Это неверие в возможность достижения больших целей, ориентировка на существование в режиме организма, а не личностьи, обслуживание потребностей, а не постановка целей, убежденность, что забота об удовлетворении своих потребностей составляет все содержание человеческой жизни. Сами по себе эти установки, нацеленные на облегчение жизни и снижение нагрузки, не плохи: если они адресованы слабому и больному человеку, то они защищают его от излишних тягот. Однако когда они адресованы к изначально здоровой аудитории, они превращают сильных в слабых, здоровых переводят в режим больных. Недооценка здорового потенциала взрослых и детей – ошибочная позиция, а мнение, что человек преимущественно слаб, – опасная пропаганда.

Больная психотерапия уводит человека от внешней реальности в исследование самого себя, в анализ своих снов и фантазий, в рисование своих страхов и прислушивание к своим чувствам. Нередко руководителям приходилось увольнять сотрудников после того, как они пошли на консультацию к подобному горе-психотерапевту: сразу после этого работать они переставали. Только сидели и прислушивались к себе…

Для традиции больной психотерапии типичны предложения-рекомендации «освободиться от чувства вины», «преодолеть страхи», «избавиться от больной привязанности», «разобраться в проблемах». Подобные формулировки указывают на нежелательное, на негатив, но не определяют позитивную цель. Приковывая внимание к тому, что в человеке является его слабой стороной и не давая эффективных средств наработки достойных личностных качеств, подобные установки чаще не уничтожают проблемы, а порождают новые.

Любопытно, что при выраженном негативизме в одном пункте больная психотерапия неадекватно позитивна, а именно: речь идет о высокой оценке ею врожденного позитива ребенка. Для этой традиции характерна убежденность, что у всех детей исключительно позитивное ядро личности. Это является основой для разрешения и пропаганды свободного воспитания. Лозунг «Не мешайте ребенку расти!» реализуется в формате «Прекратите ребенка воспитывать!». В результате, не получая необходимого воспитания, дети начинают расти криво, к жизни с ее требованиями оказываются не готовыми и испытывают трудности.

Каковы истоки больной психотерапии? Как ни странно, чаще всего инициирующей стороной тут являются не психотерапевты, а клиенты, которым хочется снять с себя ответственность, найти оправдание своей нерешительности и бездействию и избавиться от части жизненной нагрузки. И не у каждого психолога хватит профессионализма на это не повестись. Или другая типичная ситуация: психотерапевтическая сессия, классная работа специалиста, клиент получает помощь и развитие. На сессию приходит клиент, у которого сегодня все хорошо. Хорошо – значит, нет проблем, и следовательно, с ним сегодня не работают. А ему в этом случае скучно и завидно: «Со всеми работают, а со мной нет!» И скоро, покопавшись в себе, человек сочиняет себе проблему. И начинает в нее верить. И работать с ней!

Больная психотерапия уйдет тогда, когда в обществе появится сильное движение здоровой психотерапии и психологии развития. Именно это является основной задачей синтон-подхода.

 

Особенности клиентов

Какими бы различными ни были психологи-консультанты, их клиенты еще более разные. Что необходимо знать и помнить консультанту, чтобы его работа была более адекватной, адресной и эффективной? Первое – это умение узнавать «своего» и «не своего» клиента. Что же это такое – «наш» или «не наш» клиент?

«Не наш» клиент

«Не наш» клиент – тот, с которым проводить психологическую консультацию неуместно, по крайней мере вам. Когда к вам приходят такие клиенты, вы можете им отказать с чистой совестью: работа с ними выходит за рамки вашей профессиональной квалификации. Если же вы решите работать, это полностью ваша свободная инициатива, ваши риски и ваша ответственность.

Люди, которые не хотят и не готовы меняться

Наиболее частые клиенты, с которыми не имеет смысла работать по их запросу, это те, кто не хочет и не готов меняться. Что это за люди, зачем и почему они приходят к психологу?

Во-первых, это «Искатели волшебной таблетки» – люди, которые надеются на волшебный совет, который даст им психолог и который сразу и легко решит все их проблемы и вообще изменит их жизнь. А самим клиентам для этого ничего не придется делать.

Впрочем, иногда, после разъяснений психолога, эти люди меняют свою позицию и на некоторые разумные усилия соглашаются.

Во-вторых, это «Командиры»: люди, которые приводят к психологу своих близких и хотят, чтобы тот от них чего-то добился (чтобы дети начали делать уроки, невестка перестала грубить, а муж бросил пить алкоголь).

Дело не в том, что нельзя повлиять на детей, невестку или мужа: это можно, а то и необходимо. Суть в том, что «Командиры» хотят, чтобы все это за них делал психолог, а они в себе ничего не меняли. Нет, это нереально, по крайней мере за те деньги, которые обычно предлагаются.

В-третьих, это «Игроки»: люди, которые развлекаются или хотят играть с консультантом в манипулятивные игры, далекие от задач консультирования. Вариантов достаточно: клиент флиртует, используя якобы консультацию чтобы склонять консультанта к личным отношениям. Или включается в игру «Я тебя переиграю», задача которой показать терапевту, что у него ничего не выйдет. В таких случаях продолжать психологическую консультацию будет наивно и едва ли уместно.

Впрочем, если у психолога есть возможности и желание «перестроить» клиента и создать у него конструктивную мотивацию, то этот «не наш» клиент может стать «нашим».

Непрофильные клиенты

Иногда к психологу приходят непрофильные клиенты: те, которых правильнее было бы направить (хотя бы вначале) к другим специалистам, в первую очередь к врачам. Если психолог не имеет специальной подготовки, то, например, психопаты и больные шизофренией с диагнозом, тем более в состоянии обострения, – это очевидно не его клиенты.

Впрочем, в легких случаях психиатры иногда сами посылают своих пациентов к психологам, и это бывает вполне уместно. Если случай требует совместных усилий, нужно работать вместе.

Непрофильными для психолога являются клиенты с серьезными психосоматическими проблемами. Нейродермит, аллергии, мигрени – всеми этими заболеваниями в первую очередь должны заниматься врачи-специалисты. Только если медики отказались и сами посылают человека к вам, психологу, то после разговора с врачом вы можете начать работать с этим клиентом.

К непрофильным клиентам можно отнести и беременных женщин, которые легко создают себе внутренние психологические проблемы, но эти проблемы не нуждаются в работе психолога – они уходят с нормализацией гормонального фона.

Люди с проблемными физическими состояниями и заболеваниями, серьезно отражающимися на психологическом состоянии, также ставят вас перед выбором: или работайте осторожнее, или этот клиент не ваш. Депрессия, которая не надумана скучающей дамой, а настоящая, лечится в первую очередь врачом, а не психологом. Беременные женщины легко создают себе внутренние психологические проблемы, но эти проблемы быстрее уходят вместе с нормализацией их гормонального фона, а не с помощью психологической работы.

Непрофильными для психолога являются клиенты с запросами, касающимися магии: люди с просьбами приворожить или снять заклятие, заводящие разговоры о потусторонних мирах, инопланетянах и других недоступных человеческому разуму сущностях. Спорный случай – клиенты, интересующиеся разнообразной эзотерикой, любящие карты Таро и астрологию. Если общаться с ними на их языке и в рамках их понимания, то с этими людьми иногда вполне может состояться вполне продуктивная работа, но считать ее профессиональной едва ли правильно.

Как правило, с предельной осторожностью следует реагировать на клиентов, связанных с миром криминала, имеющих криминальное настоящее или жалобы на криминал. Если вы сами с данной сферой не очень знакомы, то ваша работа в этом направлении может быть опасна и для вашего клиента, и для вас.

Ну и напоследок еще один пункт, который, возможно, стоило бы поставить первым: если к вам приходит клиент, с которым вы не знаете, что делать, для работы с которым у вас не хватает профессиональных знаний, – этот клиент не ваш. Профессиональная работа – деятельность исключительно в рамках своей профессиональной компетенции, и ответ «Я не смогу вам помочь, я в вашем вопросе специалистом не являюсь» говорит о высокой профессиональной честности. А если после этого последовала подсказка, к какому специалисту имеет смысл обратиться, то вы клиенту уже качественно помогли.

 

Особенности проблем клиентов

Проблема – это собирательное понятие, куда входят препятствия, поломки, потери, заболевания, помехи, затруднения и неприятности. Это все то, что мешает нормальной жизнедеятельности, что грузит и грозит, сдерживает и препятствует, что отличает функционирование от нормального, здорового.

Если человек устремлен вперед, проблема – это то, что его сдерживает, заставляет стоять на месте, а то и возвращаться назад. Если человеку хочется счастья, проблема – это то, что лишает его счастья. Если хочется просто жить, то проблема – серьезное затруднение в нормальной жизнедеятельности. Если люди видят, что чье-либо поведение неадекватно, то они говорят, что у него проблема.

К проблемам не относят мелочи и то, что имеет катастрофический характер; проблемы – это неприятности «средней» величины.

Мир с проблемами – враждебный мир, пока с ними можно справляться, и страшный, когда проблемы становятся неразрешимыми. Впрочем, в последнем случае проблемы уже переходят в статус «ужаса» и «кошмара».

На метафорической вертикали проблемы – все то, что ниже нуля, это некоторый негатив (минус). Избавление от проблем, их решение – это движение от минуса к нулю, ликвидация отставания.

Движение от нуля к плюсу – это развитие, получение преимущества.

Причины проблем могут быть разнообразными: природными, телесными, социальными, психологическими, любыми другими. Нужно учесть, что обычно специалисты видят причину проблем в той сфере, в которой они компетентны.

Например, если у вас болит шея, невролог скорее всего будет лечить вас от повышенного мышечного тонуса, экстрасенс предложит исцеление наложением рук, психотерапевт поинтересуется, «кто сел вам на шею» и предложит тренинг по повышению уверенности в себе, торговец мебелью предложит сменить матрац или подушку…

Проблемы бывают объективными и субъективными, внутренними и внешними. Если эти разновидности проблем не различать, происходит большая путаница и возникают ненужные споры. В первую очередь необходимо различать объективную проблему (объективный источник серьезных затруднений, помеха процессу нормальной жизнедеятельности) и субъективную. Субъективная проблема – то, что видится как страшащее жизненное затруднение. Жизненного затруднения фактически может и не быть, но происходящее воспринимается (переживается) как нечто страшное: темное, тяжелое и давящее, лишающее возможностей, света и радости.

Субъективная проблема почти всегда связана с чувством страха. Это жизненное затруднение, воспринимаемое сквозь призму страха, или чувство страха, рисующее жизненные затруднения.

Субъективные проблемы – поле полной субъективности. Они – лишь то, что человек воспринимает (осознает, переживает) как проблему, и то, что один воспримет как проблему, другой может видеть как возможность.

Внутренние, психологические проблемы

И в консультации, и в психотерапии психолог работает с внутренними, психологическими проблемами, причину которых клиент (или консультант) видит не в окружающих и не во внешнем мире, а в самом человеке.

Человек постоянно разрушает отношения с близкими и страдает от этого – скорее всего, это его психологическая проблема.

Если причина в чем-то внешнем, то это не внутренняя, а внешняя проблема. «Я потерял работу, потому что кризис и уволили всех», – ссылка на внешние обстоятельства. «Я не могу наладить отношения с шефом и коллегами, отчего раз за разом теряю работу», – это предположение о внутренних проблемах.

В науке внутренние проблемы именуются разнообразно: интрапсихические патогенные факторы, дисфункции, дисфункциональные психологические процессы. В жизни люди называют это проще: «мои заморочки», «мои занозы».

Внутренние проблемы часто называют психологическими проблемами. В жизни это действительно практически синонимы, однако, если говорить строго, разница между этими понятиями есть. Внутренние проблемы могут быть не только психологического свойства: если ученик не может решить задачу, это его внутренняя проблема, но не очевидно, что она психологическая: ученик просто не выучил правила, нужного для решения таких задач.

Если в группе детей один ребенок все время плачет ни с того, ни с сего, без понятных оснований – скорее всего, это его психологические проблемы. Если ребенка доводит до слез группа хулиганов, то причину плача мы относим не к ребенку, а к тем, кто над ним издевается, и это проблема уже не психологическая, а социальная. Если же ребенка окружили хулиганы, а он громко заплакал, чтобы привлечь внимание взрослых, то его крик как намеренное и рационально обоснованное действие к психологическим реакциям не относится.

Психологические проблемы можно определить как внутренние проблемы, не имеющие явного рационального основания.

«Обо мне пошутили – я обиделся, ни с кем не хочу и не могу нормально говорить. Настроение испорчено». – У меня есть проблема, как серьезный источник затруднений в нормальной жизнедеятельности.

«Другие на такие шутки не обижаются, я понимаю, что обижаться тут глупо, но обижаюсь все равно». – Процесс, составляющий суть проблемы, не является намеренным и не имеет рационального основания.

«Я понимаю, что проблема здесь не в самих шутках – другой раз я отношусь к ним нормально, тут дело во мне». – Источник проблемы видится в чем-то внутри человека, а не во внешних обстоятельствах.

Если присутствуют все три признака (есть проблема, она внутренняя и происходящее не имеет рационального основания), то это психологическая проблема.

Понятно, что строгих объективных критериев здесь нет. Есть люди, которые в упор не видят психологических проблем там, где они реально присутствуют, и есть люди, которые сочиняют их там, где их даже близко нет.

Действительно, если в группе детей один ребенок все время плачет ни с того ни с сего, без понятных оснований, то всегда ли можно быть уверенным, что за этим скрываются именно психологические проблемы? Врач здесь может предположить проблемы со здоровьем, а педагог – просто результат дурного воспитания.

С другой стороны, и сами психологические проблемы бывают явными и скрытыми и могут иметь различную глубину.

Психологические проблемы – это в первую очередь душевные проблемы, проблемы состояний. Однако к психологическим проблемам часто относят также личностные, социальные и семейные проблемы, проблемы отношений, если источник их видится как внутренний и, повторим, они не имеют явного рационального основания.

Как и зачем люди создают себе проблемы

Дети не пользуются словом «проблема». Взрослея, они начинают активно пользоваться этим понятием, когда им нужно попереживать, избавиться от ответственности и привлечь к себе внимание, – чтобы ребенку кто-нибудь помог. Чтобы это сделал не он, а кто-нибудь другой. Если это становится привычным образом действия, формируется переживательная личность. Такие люди нередко придумывают себе проблемы, привлекая этим внимание к себе.

Подслушанный разговор двух девочек. Старшая (5 лет) вразумляла младшую (3,5 года): «Если ты чего-то не хочешь делать, скажи, что у тебя болит сердце!» Все начинается с детства…

Действительно, люди нередко сами себе устраивают объективные проблемы: провоцируя окружающих, напрягая отношения, оттягивая выполнение необходимых дел, нарушая договоренности и законы. Создают и субъективные проблемы: запуская страхи и проявляя неблагодарность людям и жизни, принимая имеющееся как должное.

Если я уверен, что имею право на жилище, еду и комфорт, то отсутствие этого переживаю как проблему. Если я благодарен жизни, что жив, то просто начинаю думать, как мне найти кров, пищу и постель.

Что считать проблемой, а что ею не является, в отношении самого себя и своей собственной жизни человек решает очень произвольно. При желании собственной проблемой можно сделать даже то, что является проблемой другого человека. Является что-то проблемой или нет, люди обычно решают (осознанно или нет) самостоятельно.

Или относительно самостоятельно – под влиянием внушений окружающих, под влиянием своих привычек и своего воспитания, а также во многом в связи с теми или иными выгодами.

Проблемы часто создаются у человека, потому что он некритично усвоил проблемный стиль мышления, привычку окружающих (или членов его семьи) во всем видеть проблемы, а не просто естественные сложности или, иногда, творческие задачи. Видеть во всем проблемы свойственно людям с негативным мышлением, это характерная черта невротической, переживательной личности. Описывая свои проблемы, такие люди задаются множеством вопросов о причинах, на самом деле не ища ответов или не зная, что им с этими ответами делать.

Например: «Почему я все время притягиваю к себе людей, которым нужна помощь?» Ну получит девушка ответ, и что дальше? «Может, дело во мне самой?» Конечно, в тебе самой. А зачем спрашивала?

Люди нередко (хотя и неосознанно) ищут и создают себе проблемы сами для того, чтобы решить какие-то задачи, получить те или иные выгоды. Имея проблемы, можно жаловаться на жизнь близким, можно под предлогом проблемы отказаться от каких-то прежних обязательств или больше потребовать от другого человека.

Быть с проблемой – одновременно и стыдно, и выгодно. Дело в том, что тот, у кого внутренняя проблема, немного болен. Больным быть стыдно (по крайней мере мужчине), но больной имеет право на заботливое отношение. Женщинам болеть не так стыдно, поэтому они чаще и легче рассказывают о своих проблемах.

За нерациональным, проблемным поведением или проблемными состояниями нередко стоят внутренние выгоды. Как правило, они стоят за большинством негативных эмоций.

«Последний раз я обиделась на молодого человека, потому что он в театре задремал. На самом деле я его хотела наказать, потому что когда он заснул, он перестал меня отвлекать, мне стало только комфортнее, но я ему это не сказала. Плюс, когда он проснулся и увидел мою обиду, он хорошо себя вел в антракте, купил мне бутерброды и вообще был очень мил. После театра он извинялся еще пару часов, и секс был очень бурным».

Внутренние выгоды активно участвуют в создании и поддержании большинства проблемных состояний и негативных переживаний: психосоматических расстройств, депрессии, неуверенности в себе, обид, плача, страхов, привычки расстраиваться и так далее. Лечить все эти состояния, не избавившись от внутренней выгоды, достаточно бессмысленно: при наличии внутренней заинтересованности в них обиды, депрессии и страхи вскоре возвращаются снова.

Эмоциональное накручивание, разжигание переживаний

Эмоциональное накручивание, разжигание переживаний – внутренняя активность человека, в результате которой накал эмоций возрастает.

Разжигание любовных переживаний, накручивание восхищения – дело вкуса и скорее оценивается позитивно, а вот раскручивание злости, обид и других агрессивных эмоций имеет обычно негативные последствия и для здоровья, и для отношений.

Почему и зачем люди раскручивают негативные эмоции и разжигают больные переживания? Те или иные эмоциональные переживания – традиционные развлечения, принятые преимущественно в женской среде. «Ужас! Кошмар! Как он мог!» – попереживать для женщин так же естественно, как поприветствовать друг друга при встрече. Впрочем, это характерно не только для дам: пострадать, поохать, посочувствовать и так далее по сценариям популярных киносериалов – любимое занятие немалой части взрослого населения России.

Нередко это происходит без всякого замысла и намерения. Когда в голове – идеализации, в душе – куча душевного мусора и болевых точек, тело привычно напряжено, тем более если есть внутренняя выгода пострадать, то на таком фоне возникшее переживание раскрутить несложно: мыслями, всем телом и лицом. Когда эмоции раскрутились – становится обычно больно и тошно, переживание хочется уже прекратить, но пожар-то уже разгорелся. То, что начинается как развлечение, легко превращается в серьезную неприятность.

Случается, что раскрутка эмоций происходит в результате импульсивного их выплеска. В жизни бывает всякое, иногда на душе становится плохо. Что делать? Как от этого освободиться? Кажется, что самое простое решение – поделиться этим с друзьями, выплеснуть свои эмоции, освободить душу. Всегда ли это помогает? Нет. Иногда результат прямо противоположный: происходит эмоциональное накручивание. Когда человек раз за разом в красках рассказывает обо всем самом обидном, что с ним приключилось, или о том, что ужасного ему сделали, происходит не освобождение от эмоций, а их накрутка.

Интересно, что по процедуре это очень похоже на эмоциональное отреагирование, которое преследует прямо противоположные цели, делается для того, чтобы выплеснуть эмоции и успокоиться.

Как решать свои проблемы?

Разумные люди, глядя на затруднительную ситуацию, видят в первую очередь возможности, а не трудности, и формулируют в первую очередь не проблемы, а задачи и ставят цели. Вместо того чтобы переживать по поводу проблемы, деятельные люди переводят ее в задачу и решают. Наша жизнь – непрерывный процесс выбора и принятия самых разнообразных решений. Если вы решили разобраться со своими проблемами – это правильный выбор! Любую проблему можно решать поэтапно. Если вы захотите сразу перепрыгнуть через большую стену, то, скорее всего, разобьетесь, а стена так и останется на месте. Но если каждый день отделять от нее по кирпичику, через некоторое время вы увидите, что от стены не останется и следа.

Жизненные затруднения – еще не проблемы. Проблемы из затруднений человек выращивает сам, но то, что он создал, можно и переделать. Проблемы как способ осознания жизненных затруднений можно превращать в задачи. Затруднение в этом случае не исчезает, но в формате задачи работать с ним можно эффективнее. Это – конструктивно.

Перевод проблем в задачи возможен, если человек находится не в очень тяжелом, а хоть в сколь-нибудь адекватном, рабочем состоянии. Если у человека проблемы с эмоциями и его состоянием, то нужна работа именно с ними, а после, уже на более здоровой базе, можно его переводить из позиции Жертвы в позицию Автора.

Теперь, когда человек в адекватном и рабочем состоянии, можно пользоваться алгоритмом. Общая схема работы с проблемами, превращения их в нечто позитивное и действенное:

• Проблема (осознание проблемы). Это уже шаг: вы осознали нечто как свою проблему. Если, например, какой-то человек курит и своей проблемой это не считает, то очень зря.

• Негативная цель (негативная постановка цели). Если у вас есть нечто, что вы называете проблемой, сформулируйте свою цель, хотя бы негативную. Это просто: «Я ленивый» – «Хочу избавиться от лени». «Мне трудно избавиться от курения!» – «Хочу бросить курить».

• Позитивная цель (позитивная формулировка цели). Это формулировка через утверждение, а не отрицание. В формулировке цели должно быть сказано, чего вы хотите, а не что вас не устраивает.

• План (план достижения цели). Чтобы двигаться к цели, нужен план, а это не всегда просто. Те, кто осваивает перевод проблемы в задачу, иногда тормозят на необходимости разработки плана. План действительно не всегда рождается сразу. Но его разработку можно временно пропускать и сразу переходить к конкретным делам, а план додумывать позже, параллельно действию.

Агрессия – это эмоционально окрашенное нападение. Это поведение, нацеленное на нанесение оскорбления или повреждения другому человеку (или предмету), желание и готовность нанести урон, ударить

Первый шаг, конкретное дело. Сделайте хоть маленькое, но конкретное дело. Встали, надели кроссовки, пробежались. Пусть и немного. Но от слов и размышлений вы перешли к делу.

 

Проблемные психические состояния

К проблемным психическим состояниям относятся агрессивность, алкоголизм, горе, больная привязанность, депрессия, душевная боль, внутреннее непринятие, личностные кризисы, возрастные кризисы, эмоциональное и профессиональное выгорание, одиночество, панические атаки, паническое расстройство, самоедство, чувство вины, психологическая травма, психосоматические проблемы, страхи, самоубийство.

Агрессивность

Агрессия (от лат. aggressio – нападение) – эмоционально окрашенное жесткое целенаправленное нападение. Желание и готовность нанести урон, ударить, уничтожить. По определению американского психолога Леонарда Берковица, это поведение, нацеленное на нанесение оскорбления или повреждения другому человеку или предмету. Агрессия (агрессивность) бывает прямой и косвенной, направленной вовне и на себя, физической и вербальной, защитной и провоцирующей, здоровой и деструктивной.

Агрессия – это вид действий или состояние, а агрессивность – черта характера, привычка и склонность реагировать на всё агрессивно, иногда – просто ситуативное состояние человека.

Часто говорят, что агрессивное поведение – одна из форм реагирования на различные неблагоприятные в физическом и психическом отношении жизненные ситуации, вызывающие стресс, фрустрацию и тому подобные состояния. Верно, но агрессия вовсе не обязательно является формой реагирования, нередко это проактивная политика и осознанный выбор человека. Люди используют агрессию, чтобы влиять на окружающих и достигать нужных целей, чтобы испытать азарт новых переживаний и острые ощущения, развлечь себя яркой эмоцией, иногда – чтобы отстоять и поднять свой статус.

Нужна ли агрессивность? Простого ответа на этот вопрос нет. Агрессивность может быть управляемой и неуправляемой. Неуправляемая агрессивность скорее вредна, как и неуправляемый страх, неуправляемая радость и любая другая неуправляемая эмоция. Агрессивность неуместна в отношениях между близкими людьми и друзьями, кроме тех случаев, когда в этом заинтересованы обе стороны, воспринимающие происходящее как игру и получающие от этого удовольствие.

Управляемая агрессивность может быть полезна, например при решении конфликтных ситуаций, в которых ваши интересы задели, а на встречную попытку действовать «по-хорошему» не отреагировали. Агрессивность иногда нужна там, где вас «пробуют на прочность» и вы обязаны продемонстрировать разумную твердость, а иногда и адекватно ответить.

Разрядка агрессии

В психологической литературе нередко звучит рекомендация: «Если вы разозлились и вас переполняет агрессия, не подавляйте ее в себе, найдите способ ее разрядить. Выбросите ее в словах, выплесните в действиях, и вам станет легче. Если же вы будете подавлять свои эмоции, это плохо отразится на вашем здоровье».

Множество людей, как дилетантов, так и профессионалов, занимающихся проблемами психического здоровья, считают, что есть много возможностей заменить реальную атаку на цель и таким образом погасить сдерживаемый внутренний импульс к агрессии. Ортодоксальная психоаналитическая теория, использующая гидравлическую модель мотивации, утверждает, что люди могут разрядить свои накопленные позывы к насилию различными способами: хирурги – работая ножом во время проведения операций, продавцы – настойчивыми попытками убедить несговорчивого клиента сделать покупку, альпинисты – восхождением на горные вершины по еще никем не пройденным маршрутам и так далее.

В 1939 году Джон Доллард и Нил Миллер, психологи Йельского университета, писали: «Проявление любого акта агрессии ослабляет склонность к насильственным действиям, возникшую вследствие расстройства намеченных ранее планов». Однако при этом они указывали, что «это ослабление носит временный характер, и побуждение к агрессии может возникнуть вновь, если исходное чувство фрустрации окажется достаточно прочным».

Более всего рекомендация разряжать свои агрессивные импульсы популярна среди гештальттерапевтов и психотерапевтов психоаналитического крыла, однако психотерапевты чаще говорят о пользе не реальной, а воображаемой агрессии.

Известный психоаналитик Отто Фенихель в 1945 году писал, что дети могут высвобождать свои скрытые позывы к совершению насилия за счет наказания кукол во время игры, создавая у себя иллюзию, что таким образом они наказывают несправедливо обидевших их родителей или братьев и сестер. Заметим, что при этом Фенихель считал этот метод малоэффективным.

Даже врачи, которые не проявляют особого интереса к психоанализу, убеждены в том, что их пациенты должны «разряжать» или «освобождать» свою сдерживаемую эмоциональную энергию за счет осуществления воображаемой агрессии. Вот один из примеров подобной ситуации:

Среди рекомендаций на тему «Что делать со вспышками раздражения у ребенка» звучат советы психологов дать ему специальный «мешок для битья», чтобы помочь выводить накопившееся напряжение.

«Женщину, участвующую в эксперименте, просят взять в руки теннисную ракетку и начать бить ею по кровати. При этом ее просят произносить такие фразы, как „Я тебя ненавижу!“, „Дерьмо!“, „Сукин сын!“, „Я тебя убью!“. Члены группы, наблюдающие за этой женщиной, начинают поощрять ее агрессивные действия, просят продолжать в том же духе и бить ракеткой еще сильнее» (А. Лоуэн, цит. по Л. Берковицу, 1973).

Пропагандирование психотерапевтами подобных взглядов привело к распространению соответствующих идей в массах.

Например, одна фирма стала изготавливать и продавать игрушечные автоматы для взрослых автолюбителей, с тем чтобы они могли имитировать стрельбу в других водителей, мешающих их движению, и таким образом снимать свое раздражение, вызванное дорожными инцидентами. Один из молодых участников этой игры, согласно газетному сообщению, так описывал достоинства подобного времяпрепровождения: «Вы оставляете здесь все свои разочарования… Эта стрельба и эти мнимые убийства не делают вас преступником».

Среди типовых рекомендаций в связи с запросами «Что делать со вспышками раздражения у ребенка» стали звучать советы психологов дать ребенку специальный «мешок для битья», чтобы помочь ему «выводить из себя накопившееся раздражение».

Поклонники данной рекомендации часто употребляют метафору кастрюли с паром, которая взорвется, если его не выпустить. Эта метафора красива, но неверна. Гнев в большей степени представляет собой лесной пожар, который захватит большие площади с катастрофическими разрушениями, если вовремя не совладать с первым маленьким огоньком или костром.

Особенно спорной кажется рекомендация мамам и папам не препятствовать детям в свободном выражении их недовольства и агрессии. Нет данных, что воспитание сдержанности и уважительного отношения к родителям превращает детей в невротиков, но высока вероятность, что дети, не привыкшие сдерживать свое недовольство старшими, вырастут психопатами.

Снижает ли воображаемая агрессия настоящую? Общий ответ – нет. Более того, воображаемая агрессия скорее повышает вероятность раскрутки реальной агрессии.

В эксперименте Ричарда Уолтерса и Мюррея Брауна мальчики, время от времени вознаграждаемые за нанесение ударов пластиковой кукле, через несколько дней начинали вести себя более агрессивно по отношению к конкурировавшим с ними сверстникам. Эксперимент Миомира Зузула продемонстрировал, что мальчики, часто игравшие с детским оружием, проявляли затем больше агрессивности в поведении по отношению к одноклассникам. Эксперименты Чарльза Тернера и Дианы Голдсмит показали, что мальчики дошкольного возраста, игравшие с детскими ружьями, проявляли впоследствии более агрессивное антиобщественное поведение, чем мальчики, имевшие дело с обычными игрушками.

Воображаемая агрессия не дает позитивного эффекта ни в отношении спокойных детей, ни в отношении детей в состоянии повышенного эмоционального возбуждения.

В опыте Шахбаза Маллика и Бойда Мак-Кэндлисса пары третьеклассников, составленные из представителей как разного, так и одного пола, должны были строить модели из конструктора. При этом каждый ребенок, являвшийся объектом наблюдения, не знал, что его партнер получил от руководителей эксперимента особое задание – помогать ему решать поставленную строительную задачу либо мешать в резкой форме ее выполнению. Сразу же после окончания этого этапа испытуемые в течение 8 минут обязаны были выполнить дополнительное задание. Его вид решающим образом сказывался на полученных результатах. Некоторые испытуемые из групп обоих типов должны были проявлять воображаемую агрессию, стреляя из игрушечных ружей, а в контрольных условиях оба участника каждой пары из групп обоих типов проводили время в нейтральных беседах с экспериментаторами. Еще одна группа позволяла определить, насколько агрессивными стали бы испытуемые, узнав, что некорректные действия партнеров не были направлены лично на них. С некоторыми из раздраженных детей беседовали экспериментаторы и объясняли им, что поведение их партнеров было обусловлено усталостью и огорчениями.

Когда время выполнения дополнительного задания истекало, помощники экспериментаторов переходили в другую комнату, якобы для решения подобных задач строительства моделей из конструктора. Каждый из ничего не подозревавших испытуемых получал возможность либо помочь, либо помешать этому помощнику выполнить заданную работу, нажимая специальные кнопки на электронном приборе. Степень агрессивности их поведения измерялась числом нажатий кнопки «Вред» при попытке вмешательства в работу партнера (эту кнопку разрешалось нажать не больше 20 раз).

Оказалось, что раздражение детей заметно увеличивало проявление их агрессивных наклонностей, даже если их партнеры не имели намерения препятствовать их конструкторской деятельности. Действия экспериментатора, объяснявшего причины грубого поведения другого ребенка, существенно снижали желание (или готовность) детей наказать своего обидчика. Изменив мнение об обидчике в благоприятную сторону, дети либо полностью отказывались от применения ответных репрессивных мер, либо их уровень проявления агрессивности существенно снижался. С другой стороны, агрессивный стиль игры не приводил к снижению числа попыток атаковать обидчика. Таким образом, возбужденные дети не испытывали благотворного влияния катарсиса в результате стрельбы из игрушечных ружей.

Разрядка агрессии, повторяясь, перестает работать как эмоциональное отреагирование, превращаясь только в психопатическое поведение.

Позвольте напомнить уже приводившийся важный пример. «Когда мой младший брат был чем-нибудь рассержен, он начинал пинать ногами мебель. Наша мать говорила, что таким образом он „выпускает пар“. Теперь ему исполнилось 32 года, и, если его что-то раздражает, он по-прежнему вымещает свою злобу на мебели. Но кроме того, он стал бить свою жену, своих детей, свою кошку и крушить все, что попадается на его пути», – так ответила одна читательница на рекомендацию психолога дать ребенку специальный «мешок для битья», чтобы помочь ему справиться со вспышками раздражения. В своем классическом исследовании Л. Берковиц писал: «Когда брат этой женщины пинал ногами мебель, его воображаемая агрессия против других людей получала подкрепление, так что его склонность к насилию становилась все сильнее, а он сам с большей вероятностью мог атаковать любого вызвавшего его раздражение человека. Во многом сходные процессы могут происходить всякий раз, когда люди ведут себя агрессивно, вне зависимости от того, в какой форме выражается подобное поведение. Наступило время, когда специалисты по проблемам психического здоровья людей должны прекратить рекомендовать осуществление воображаемого насилия в качестве средства ослабления склонности к агрессии».

Воображаемая агрессия может дать позитивный эффект, если она доставила человеку радость, удовлетворение и повысила его настроение. Человек в хорошем настроении действительно менее агрессивен.

Люди, получившие удовольствие от стрельбы из пистолета по мишеням или от того, что, пробегая по темному коридору, смогли поразить из электронного светового ружья всех своих противников, действительно могут испытать прилив доброжелательных чувств на ближайшие несколько минут или даже часов. Однако это состояние будет не результатом их освобождения от позывов к насилию, а следствием их хорошего настроения в данный период времени.

Умение взорваться агрессивностью в любую секунду, а в следующую секунду уже безмятежно улыбаться – показатель высокого уровня владения собой и собственными эмоциями.

Американский социальный психолог Эллиот Аронсон комментирует это так: «Львиная доля фактов свидетельствуют против гипотезы катарсиса. На первый взгляд это может показаться странным, поскольку на определенном уровне идея катарсиса не лишена смысла. Я имею в виду то, что она согласуется с народной мудростью, советующей в гневе прежде всего „выпустить пар“, „дать выход своему гневу“ и т. д. В чем причина противоречия между народной мудростью и наукой? Думаю, она обусловлена тем фактом, что мы, люди, – когнитивные животные. Соответственно, у нас агрессия зависит не только от напряжения – от того, что человек чувствует, – но также от того, что он думает. Поставьте себя на место участника ситуации, описанной в двух предыдущих экспериментах. Стоит вам нанести другому человеку удар током или неодобрительно высказаться о своем руководителе – и сделать это во второй раз станет гораздо легче. В каком-то смысле ваш первичный враждебный акт вызывает у вас потребность оправдать его. Зачем? …Когда человек причиняет вред другому, тем самым запускаются когнитивные процессы, нацеленные на оправдание акта жестокости. Таким образом, когнитивный диссонанс уменьшается, но одновременно подготавливается почва для дальнейшей агрессии» (Э. Аронсон, «Общественное животное. Введение в социальную психологию»).

Что делать с собственной агрессивностью?

Агрессия не всегда вредна, но часто опасна. Собственную нежелательную агрессию лучше погасить, а если это затруднительно, то притушить, сдержать, по крайней мере не разжигать. Всё это задачи контролирования агрессии. Управление агрессией шире, чем ее сдерживание: это и вызов агрессии, и направление ее в нужном направлении, и управление ее характером и динамикой. Учитесь управлять своей агрессивностью!

Агрессивность – полезная вещь, если она будет всегда при вас, но только на крайний случай, как бы в заднем кармане. Умение взорваться агрессивностью в любую секунду и в следующую секунду уже безмятежно улыбнуться – показатель высокого уровня владения собой и собственными эмоциями. Если вы научитесь свободно вызывать у себя агрессию, вам вскоре станет легче и ее выключать. Включили – выключили. Чем свободнее включаете, тем быстрее и выключаете. Да и окружающие начнут относиться к вам с большим уважением. А когда люди вокруг вас ведут себя уважительно, когда ваши дети не испытывают ваше терпение и делают, что вы им говорите, тогда и агрессивности становится меньше.

Если вы чувствуете в себе гнев, злость, обиду, желание разорвать и уничтожить все, что попадется под руку, – какие разумные методы можно использовать, чтобы справиться с таким состоянием?

Самое интересное, что злость и обида очень похожи. Кто часто злится, часто и обижается, кто редко обижается, тот нечасто злится. И приемы снятия злости, обиды и прочей внешней и внутренней агрессии – по сути одни и те же.

Вначале несколько слов о том, что не рекомендовано: это алкоголь, ярость спортивного болельщика и выплеск воображаемой агрессии. А также: отомстить, нагадить, позлословить и заесть. Теперь подробнее об этом.

Что касается приема алкоголя как способа сбросить внутреннее напряжение, то позвольте оставить это без комментариев. Это не метод.

Со спортивными болельщиками сложнее. Энергичный спорт сам по себе полезен, но его агрессивные виды (бои без правил, футбол, хоккей и т. д.) дают разрядку только участвующим спортсменам, при условии высоких физических нагрузок и итогового морального удовлетворения. Что касается зрителей, то собственно бой (матч) их преимущественно напрягает, а разрядка происходит только в случае дыхательной прокачки в процессе крика и размахивания руками. Заряженные агрессией болельщики после матча знакомы, к сожалению, очень многим.

Традиционная рекомендация «выплеснуть свой гнев и освободиться от агрессии» приносит, как сказано выше, больше вреда, чем пользы. Использовать этот способ легко, отучиться от него труднее, а ситуативной пользы от эмоциональных выплесков меньше, чем долгоиграющего вреда. Бывает ли, что это помогает? Да, если это совсем новое для человека поведение. Да, если это приносит человеку настоящее моральное удовлетворение. Да, если в выплескивании гнева и агрессии силен телесный компонент физической и дыхательной прокачки. При этом физическая и дыхательная прокачка помогает сама по себе, а привыкать получать удовольствие от агрессии – значит превращаться в психопата без перспектив, поскольку при привыкании выплеск воображаемой агрессии помогать перестает. Всё.

Для очень многих людей способом разрядиться является «отомстить». Разговор об «отомстить» – отдельный и серьезный, иногда это можно понять, а вот «нагадить» и «позлословить» – только очень дурная привычка и просто слабость. «Сделал гадость – сердцу радость» – наверное, это все-таки не ваше. «Заесть» – это не столько решение проблемы «мне плохо», сколько в большей степени месть себе. Шоколадки действительно содержат вещества, повышающие настроение, но наедаться сластями – это получать радость от возможности реализовать установку «Раз вы такие, то вот я что хочу, то и делаю». Это ваш путь, ваш уровень?

Так что же делать?

Прежде всего успокойте дыхание. Обычно оказывается достаточно спокойного вдоха и медленного выдоха. Сделайте так несколько раз, еще раз. Ну вот и успокоились. На крайний случай – сильный вдох и очень медленный выдох. И еще медленнее.

Далее включите разум. Возможно, вы разозлились преждевременно. Часто бывает полезно вначале спокойно разобраться: кто что сказал и сделал, и почему. Тот, кто умеет понимать людей, реже на них сердится. Может быть, и вам стоит последовать этому примеру?

Проговорите чувства. Если рядом близкие вам люди и есть такая возможность – проговорите свои чувства. Например: «Мне очень обидно слышать твои слова. У меня внутри протест, сильное напряжение, и я готова взорваться». Пока будете подбирать подходящие слова, начнете успокаиваться.

Опишите свои ощущения. Сосредоточьтесь на своем дыхании, пульсе или ощущениях. Полезно задать себе вопрос «Что я сейчас чувствую?» и попробовать описать свои ощущения максимально физиологично и подробно: «Тут пошли мурашки, тут дрожит, тут застыло…» Если это не снимет напряжение полностью, то определенно его снизит.

Практикуйте «Спокойное присутствие». Это прекрасная техника, но она требует определенной подготовки. Вспомните – как гладь озера реагирует на окружающую среду? Никак: просто отражает, и всё. Так же и вы: тренируйтесь просто воспринимать, что происходит вокруг, и никак не реагировать на происходящее. «Ну, плюнул кто-то не туда – утрешься, и прошла беда». Привыкнете быть философом – и вас перестанут задевать многие житейские мелочи.

А самый простой и житейски оправданный вариант – перевести агрессию в другое русло, например на дела или физические упражнения. Женщины хорошо себя успокаивают, помыв посуду, пропылесосив или надраив пол. В деревне найти полезную нагрузку просто: поколол дрова, поправил забор – и порядок. В городе это можно заменить спортом: под агрессию хорошо делать резкие, ударные движения, можно с криком. Здесь хорошо подойдет каратэ или любое другое боевое искусство, главное – уделяйте внимание не желанию кого-то уничтожить, а силе и красоте своих движений. Заметьте еще раз: это не выплеск агрессии, а мышечная и дыхательная работа. Это не психология, а физиология. И это определенно полезно. Так что двигаться, двигаться!

Из-за стола – к красоте, бодрости и здоровью шагом марш!

Алкоголизм

Алкоголизм – зависимость от алкоголя. Это потеря не только здоровья, но и собственной личности и жизненных перспектив. Пьяный человек дуреет, алкоголик не может остановиться, чтобы не выпить.

В 1975 году Всемирная организация здравоохранения признала алкоголь наркотиком и определила алкоголизм как зависимость человека от алкоголя. Алкоголь во всех содержащих его напитках (водка, ликер, пиво, спирт, вино и т. д.) действует на организм так же, как и другие наркотические вещества и типичные яды, такие как хлороформ, эфир и опий во всех его разновидностях. Называть алкоголь пищевым продуктом – преступление.

Категорически противопоказано пить женщинам. У мужчин употребление алкоголя ведет к импотенции, хотя и не сразу, еще с десяток лет у мужчины есть. Поврежденные алкоголем сперматозоиды у мужчины полностью обновляются в течение 3 месяцев. А у женщин все хуже: набор яйцеклеток формируется у них один раз и на всю жизнь. Алкоголь поражает яйцеклетки в яичниках, и чем больше алкоголя потребляет женщина, тем больше яйцеклеток поражены. А при оплодотворении происходит «русская рулетка»: какую яйцеклетку выберет сперматозоид, поврежденную или целую, – неизвестно. И чем больше яйцеклеток повреждено, тем больше шанс родить дитя с отклонениями или вообще не родить.

Мусульмане не пьют спиртного: они знают, что по замыслу Творца заливать в организм алкоголь так же неадекватно, как заливать в мотор грязь. И успешно размножаются, в отличие от остальных россиян, число которых ежегодно уменьшается на 1,5 млн человек от связанных с употреблением алкоголя причин. В 2/3 случаев насильственной и скоропостижной смерти люди были пьяны. Среди пьющих спиртное самоубийства происходят в 80 раз чаще, чем среди трезвенников. Распадаются семью, деградируют люди, вымирает страна, исчезает нация.

Если требуется вывести муравьев на даче, достаточно рядом с муравейником выдавить несколько полосок специального геля, от которого муравьи вовсе не дохнут, а напротив, бегают чуть ли не быстрее – как мужики от водки. Через 3 дня от муравейника останется только пыль, точнее мертвые, скрюченные в предсмертной агонии его обитатели. Они застыли на этом заколдованном отрезке от муравейника до полоски с ядом. До самого конца они наедались отравой, кормили ею своих личинок, матку, солдат… Всех! И муравейник вымер. Если вы это увидите, то навсегда усвоите, как работает алкоголь.

На лечение от алкоголизма полагаться не стоит, ведь это одна из самых выгодных отраслей практической психологии и медицины: случаи излечения бывают, но скорее всего вам будут помогать до тех пор, пока у вас есть деньги и пока алкоголик не умрет. Достаточно честно работают группы «Анонимных алкоголиков», но туда ходят только те, кто пить перестал, так как собрания нужно посещать годами и только трезвым. Учтите, что водка и сигареты дружат: курильщика излечить от алкоголизма значительно труднее, чем некурящего.

Решение одно: просто не пить. И не надо выдумывать ничего другого: если вам в жизни дороги ваши родители, вы не будете убивать себя на их глазах. Если у вас есть дети и они вам дороги, вы не будете подталкивать их к этой пропасти, да? Если вы делаете достойное дело, то вам нужны ваша светлая голова и здоровье. Здоровый образ жизни – это радость каждый день, это бодрость и уважение к самому себе.

Больная привязанность

Больная (невротическая) привязанность – эмоциональная связь, когда представление о существовании без объекта привязанности вызывает страх и боль.

Всегда остается вопрос о размере этих страхов и боли. Если, например, девушка не привыкла вообще как-либо себя контролировать, то любое внутреннее напряжение она проинтерпретирует как боль и страх и будет возвращаться к предмету своей больной привязанности, особенно если ей в жизни больше нечем заняться.

Больные невротические привязанности возникают когда угодно и у кого угодно. Девушка не может жить без любимого; молодой человек не видит смысла жить без девушки; молодая мама весь смысл своей жизни видит только в ребенке; малыш не может и минуту побыть один, без мамы рядом; родители не знают, как им жить, когда уезжают их уже повзрослевшие дети.

Причины формирования невротических привязанностей разнообразны. Обычно это образ жизни, поддерживаемый и телесно, и идеологически. Больные привязанности чаще формируются у тех, кто искренне считает их чем-то естественным, а то и благом, и особенно крепко прикипают к душе, когда за ними стоят те или иные внутренние выгоды. Девушка боится (и правильно), что ей нечем удержать молодого человека, и быстро разыгрывает душевную боль: приличный юноша в этой ситуации будет вести себя с нею бережнее, и отношения длятся… Молодой человек не знает, как ухаживать за девушкой, но надеется (обычно зря), что его душевные муки покажут ей силу его любви.

Подобные больные привязанности – принудительная замена любви у тех, кто любить не умеет и не склонен этому учиться. Механизм больной привязанности обеспечивает вынужденную стабильность отношений, терпимость и даже сотрудничество между людьми.

Иногда больные привязанности замещают отсутствие не любви, а смыслов в жизни. Когда у пожилых людей исчезают всякие интересы в жизни, внутри у них становится пусто и холодно. Чтобы занять душу переживаниями, можно смотреть сериалы, а можно переживать за детей – любые переживания занимают пространство души и создают видимость смысла жизни.

А начинается все это с игр и развлечений. Маленькие дети хотят всегда иметь при себе маму, как любимую игрушку, молодая мама сама развлекается своим ребенком, как самой любимой и долгожданной игрушкой. Теперь, когда мама вышла из комнаты, малыш кричит: «Мама, не уходи, мне без тебя страшно (плохо, скучно)!» – и та с удовольствием и радостью бежит к ребенку, которому она нужна, который ей рад. Счастье! Однако постепенно игры и развлечения превращаются в межличностные игры-манипуляции. Потихоньку ребенок усваивает урок: если стремишься получить близость нужного человека, то в душе должно быть больно и страшно. Возникает дурная детская привычка страдать и играть на этом, в результате чего усталая сердобольная мама из последних сил таскает за собой пятилетнего капризулю, а тот привычно хнычет. И оба не могут друг без друга.

Бывает, что больные привязанности возникают на основе эмоционального якорения. Любопытно, что спокойные, теплые отношения без боли не оставляют такого следа в душе, как отношения яркие, пусть даже болезненно яркие. Парадоксально, но наличие некоторой боли в отношениях, придавая им дополнительную эмоциональную встряску, делают их крепче, точнее придают им черты больной привязанности. Больная привязанность может развиваться и на любой другой основе: иногда причиной тяги оказывается уникальный запах, особый голос или другая особенно привлекательная личностная особенность, однако сильная привязанность становится больной, только когда за нею стоят соответствующие верования и внутренние выгоды.

Что делать с больными привязанностями?

«Что делать, чтобы реже связываться с людьми, для которых характерны больные привязанности?» – Приглядывайтесь к окружающим и создавайте длительные отношения только с душевно здоровыми людьми, которые не любят страдать без нужды и умеют управлять своими привязанностями. Как узнать таких людей? Для них обычно характерны хорошее настроение, чувство юмора, склонность скорее действовать, чем переживать, развитый самоконтроль.

«Что делать, чтобы у меня в душе реже возникали больные привязанности?» – Хороший вопрос. Предупреждение больных привязанностей – действительно важная тема, которую должен знать каждый взрослый человек. Жаль, что ее не изучают еще в школе. Чтобы у вас в душе не возникали больные привязанности, приучите себя всегда поддерживать высокий эмоциональный тон и регулярно практикуйте упражнение «Душевная страховка» (см. далее). Тот, кто живет в высоком эмоциональном тоне, менее зависим от других людей, а «Душевная страховка» защищает нас от слишком болезненных ударов жизни, в том числе от слишком болезненных переживаний при потере любимых людей.

«Что делать, если у меня формируется/сформировалась больная привязанность?» – Если есть возможность, полностью прекратите общение с источником этой привязанности. Это больно, но оставаться рядом – как ампутировать больной палец «по чуть-чуть». Если прозевали такой момент, то от больной привязанности нужно избавляться, и здесь потребуется помощь специалиста. Работа с привязанностью эффективна, когда ведется комплексно – когда не только снимается существующая привязанность, но анализируются ее внутренние выгоды и обсуждаются поддерживающие ее верования.

«Как расстаться с человеком, который испытывает ко мне больную привязанность?» – Если вы не совсем черствый человек, то для вас эта ситуация может быть непростой. Однако она решаема, причем это можно сделать несколькими способами, приведенными в следующем разделе.

Профилактика больных привязанностей

Привязанности хороши, пока они мягкие, скорее игровые и пока вы с партнером нужны друг другу. Если же в отношениях у вашего партнера проявляется жесткая, больная привязанность к вам, то ситуация становится опасной. Человек с такой привязанностью выдает неадекватные реакции: буквально преследует объект своей «любви», звонит в любое время суток, требует быть с ним рядом, угрожает лишить себя, а то и его жизни.

Как предупредить такие отношения? Что делать в случае, если такой человек, все-таки оказался с вами рядом? Как завершить подобные отношения, если они уже начались?

Самое главное правило, которое надо взять на вооружение: не связывайтесь с теми, у кого может развиться больная привязанность. Начиная строить отношения с новым человеком, прислушивайтесь к его словам, приглядывайтесь к эмоциям. Если вдруг слышите от него что-то вроде «Я без тебя жить не могу», сказанное на полном серьезе, с настоящими эмоциями, то это очевидный тревожный сигнал и повод быстро прервать отношения.

Если вы прозевали первые «звоночки» и столкнулись с больной привязанностью в явном виде, то самый правильный и надежный метод – полный и окончательный разрыв, полное прекращение отношений и каких бы то ни было контактов. Расставаться необходимо без душевных разговоров, долгих объяснений и попыток договориться на будущее. Категорически!

Почему так жестко? Это единственный разумный выход, поскольку статус человека в таком состоянии тот же, что и у пребывающего в сильном алкогольном опьянении. Вы будете о чем-либо беседовать с пьяным, когда он пришел попросить у вас совсем немного денег? Будете рассказывать ему, что пить нехорошо, что деньги вы ему уже давали и он вам их не вернул, что вы даете в последний раз и чтобы он больше не приходил? Правильно, не будете, потому что бессмысленно. Так же бессмысленно беседовать и с тем, кто смотрит на вас сумасшедшими глазами и обещает вам что угодно, лишь бы вы не уходили.

Разговаривать бесполезно. Это то же самое, что отпиливать палец маленькими кусочками. В данном случае правильное решение – разойтись и прекратить любое общение. Никаких звонков от вас, никаких ответов ему – как будто вы умерли. Вас нет. Отношения прекращаются административно, а не психологически.

Если человек обещает сделать с собой что-то страшное, грозит суицидом, не воспринимайте это всерьез. Почему? Не почему, а зачем – чтобы как раз суицида не произошло. Потому что он случается именно тогда, когда на угрозы им реагируют беспокойством и душевным трепетом, когда есть переживающие зрители. А в тех случаях, когда это выслушивается безразлично, как глупости, ничего страшного не случается, потому что для этого спектакля зрителей нет. Если случай спорный – обратитесь к психологу, а еще лучше – к психиатру: это не ваша, а его компетенция.

Если случай не такой тяжелый, человек все-таки вменяем, и вы хотите рискнуть разрешить ситуацию более конструктивно, можете попробовать метод «Нагрузка личностным развитием». Этот способ потребует большей психологической подготовки, чем первый, но если вы сумеете его удачно применить, ваш «партнер» или быстро поумнеет, станет нужным вам человеком, или очень скоро сам захочет расстаться.

Метод «Нагрузка личностным развитием»

В чем суть этого метода? Вы не отдаляетесь от человека и продолжаете встречаться с ним, как и раньше, но главной, а лучше единственной темой вашего общения становятся его личностный рост и развитие. При любом удобном и неудобном моменте вы рассказываете о том, как это здорово, правильно и необходимо, начинаете давать полезные задания и упражнения. Например, требуете заняться ежедневным учетом времени, освоением «Тотального Да», и при каждой встрече спрашивайте о результатах выполнения.

Главное – делать это абсолютно без иронии, с позитивным отношением к человеку. Но при этом нужно быть настойчивым и, несмотря на протесты, не отклоняться от намеченной линии.

После этого у человека останется только два выхода: либо действительно все это делать и личностно расти, либо избегать общения с вами. И, наверное, вы уже поняли: если он начнет личностно расти, то вскоре сможет освободиться от своих больных привязанностей.

Упражнение «Душевная страховка»

Все, что нам в жизни дорого и больно потерять, можно разбить на три категории: вещи, события, люди – сюда же можно поместить и животных, если вы их любите (см. гл. 7, разд. «Повседневная саморегуляция»). Начинать тренировать «Душевную страховку» проще с вещей, которые ценны, но утрату которых пережить легче, например с компьютера, смартфона и т. д. Техника упражнения состоит из четырех шагов:

Поприветствовать что-либо.

Принять это в свою жизнь.

Попрощаться с этим.

Удостовериться, что жизнь без этого остается светлой.

Рассмотрим пример. Итак, представим, что вы купили отличный ноутбук. Он стоит на столе в вашей комнате, так уютно и красиво смотрится, так доверчиво поблескивает клавиатурой… Подарите ему и себе радость: поздоровайтесь!

«Здравствуй, мой красавец, мой хороший, мой блестящий! Будем дружить?»

Далее: любую новую вещь нужно принять в свою жизнь: почувствовать, что она вам близкая, родная, что она ваша, что вы можете ею пользоваться, что она вам принадлежит. Если этого не сделать, вещь может долгое время оставаться чужой для вас, и вы будете ее внутренне избегать.

Почувствовали, что этот ноутбук – ваш, «родной»?

Теперь, пока вы еще не прикипели к нему душой, пришла пора с ним попрощаться. Рано или поздно этот ноутбук уйдет из вашей жизни. Представьте это: вы стоите здесь, а его больше нет. Стол есть, все есть – а ноутбука нет. Он ушел из вашей жизни навсегда и больше никогда не появится.

Представили? «Прощай, мой ноутбук!»

А теперь задайте себе один-единственный вопрос: сможете ли вы быть счастливы, если этого ноутбука нет, если его у вас не будет?

Вы знаете ответ: «Да!» Вот и славно.

Упражнение «Душевная страховка» сначала выполняется на предметах. Представим, что вы купили отличный ноутбук. Он стоит на столе в вашей комнате, так уютно и красиво смотрится… Подарите ему и себе радость: поздоровайтесь!

«Застраховав» простые вещи, можете переходить к более значимым, потом к событиям и людям. Чем больше предметов и людей вы подвергнете этой процедуре, тем более душевно неуязвимым станете. Периодически «страховку» можно обновлять: с тем, что вам дорого, здороваться, проверять: «Родное!» – затем прощаться и подтверждать для себя, что вы эмоционально стабильны.

Кроме эмоциональной стабильности «Душевная страховка» обычно приносит в вашу жизнь большую бережность к тому, что вам дорого. Если вы однажды задумались о том, что этой вещи у вас может и не быть, а она вам дорога, то хочется лучше о ней заботиться. А ваши вещи начинают вам дольше служить.

Лишний раз стереть пыль с экрана, протереть клавиши, аккуратней обращаться…

Горе

Горе – это тяжелое, темное, горькое переживание с ощущением невозвратной потери. Дети не знают, что такое горе, они выучивают это переживание, перенимая его как образец социального поведения. При этом оно не очень близко маленьким детям. Выучивая негативные эмоции, они вначале учатся злиться, обижаться и расстраиваться, а горе осваивают позже. Горе – не природная, а социальная реакция, и взрослые люди горюют столько, сколько привыкли и сколько принято.

Впрочем, психотерапевты имеют свой взгляд на горе, согласно которому, оно – естественная реакция психики на потерю, причем длящаяся определенное время и имеющая свои этапы. Среди российских авторов об этом пишет в первую очередь психотерапевт Федор Ефимович Василюк.

В синтон-подходе горе рассматривается как заученное поведение и выученная эмоция, принятая в обществе и имеющая свои внутренние выгоды для человека.

Горе делается. Опущенные плечи, взгляд исподлобья, печальные глаза, сдвинутые брови – это не только отражение горя, это те действия, которые его же и формируют. Внутренняя картинка – серый мир, то есть зачеркивание серым (а то и черным) красок мира, ранее цветного.

Каковы выгоды горя, зачем люди его переживают? Достаточно очевидно, что тот, кто плачет, плачет не об ушедшем – ушедшему не плохо. Горюющий плачет о себе, о собственной потере, и плач – это проявление страха и способ самозащиты. От чего? От обвинений. Если человек не будет страдать, про него скажут: «Бессердечный, не любил». А не любил – так, может быть, и виноват в произошедшем? Насколько человек ценит потерянное, в нашей культуре измеряется именно силой переживания по этому поводу. Чем сильнее горе, тем дороже человеку было потерянное. Горюет – значит, ценил, а не переживает – значит, не было важно.

Этот культурный стереотип не более чем миф. В буддийской культуре смерть близкого в принципе не переживается как горе, воспринимается как абсолютно штатное событие, в чем-то даже позитивное: дорогой вам человек освободился от колеса сансары, ушел из мира страданий.

Кроме культурных особенностей, всегда были и есть личностные особенности. У разных людей горе возникает по-разному: кого-то задевают только мелочи, кого-то – серьезные неприятности. Бывает, что горе адекватно реальности: человеку действительно очень трудно, больно – и он горюет. Но оно бывает и утрированным, и тогда это лишь средство привлечения внимания и получения порции поглаживаний. Есть люди, которые сильно переживают при потерях, но мало заботятся о том, чтобы этих потерь не было. И есть те, кто склонен заботиться, а не переживать. Мудрые люди говорят: «Цени меня, пока я живой…»

Работа горя по Кюблер-Росс – модель процесса умирания и сопутствующих этому процессу внутренних состояний человека, предложенная американским психиатром швейцарского происхождения Элизабет Кюблер-Росс.

Человек, получив известие о том, что он неизлечимо болен, часто в первый момент отрицает услышанное: «Это не может случиться со мной, это ошибка, вы, наверное, говорите о ком-то другом». Отрицание действует как психологический защитный механизм, предохраняющий сознание от невыносимых мыслей и переживаний. Это первый этап.

Затем, на втором этапе, человека охватывает гнев: он может вылиться в ярость, возмущение или зависть к тем, кто здоров. Часто объектом гнева становятся врачи: «От них нет никакой пользы. Они только и думают, что об игре в гольф. Они не так делают анализы и назначают неправильное лечение».

С третьим этапом у Кюблер-Росс и ее последователей путаница, поскольку люди в трудной ситуации действительно ведут себя очень по-разному. У некоторых здесь углубляется чувство вины, усиливается мистицизм, некоторые пытаются заключать сделки с высшими силами: «Господи, если диагноз не подтвердится – брошу курить!»

Далее, как правило, наступает депрессия: человек впадает в отчаяние и ужас, теряет интерес к житейским проблемам, отдаляется от людей.

Последний этап, по Кюблер-Росс, – стадия принятия. На этом этапе человек начинает думать о смерти с тихим смирением: «Я прожил интересную и насыщенную жизнь. Теперь я могу умереть».

Как и любая теория, подхваченная не слишком умными последователями, знаменитые 5 стадий быстро превратились в догму. Некоторые психотерапевты даже злились на своих пациентов, когда те «нарушали» предписанную Кюблер-Росс последовательность переживаний: «Ты не должен переходить к гневу, пока не прошел стадию отрицания!»

У этой концепции есть свои сторонники, но ее претензия на всеобщность не имеет научных обоснований. Такие стадии переживания горя и их длительность – только феномен современной европейской цивилизации и выученное поведение, характерное для массовой личности, людей не самого высокого культурного уровня и выросших скорее в атмосфере женского воспитания. Мудрые люди к своей смерти готовы всегда, для человека-воина это внутренняя обязанность.

Пропаганда этой концепции имеет и положительные, и отрицательные стороны, и вторые, надо заметить, перевешивают. Слабым людям эта теория скорее приносит облегчение, официальное разрешение переживать, помогает говорить о смерти (что для многих страшно и затруднительно) и проводит внушение, что хотя бы через год ты наконец-то успокоишься. С другой стороны, эта теория, когда она подается как научная разработка, дезориентирует умных и сильных людей, изначально не склонных к долгим и тяжелым переживаниями. Тогда она начинает работать как болезнетворный вирус, превращая острую, но, возможно, короткую боль потери в тяжелую боль, которая тянется месяцами, а то и годами.

К смерти своей и чужой, как и к любой другой потере, нужно быть готовым, и здесь, разумеется, потребуются тренировки. Если вы поставите себе такую задачу, то справитесь и с ней, это не так сложно.

Сильные люди учат себя не впадать в горе, потому что знают, что они нужны другим людям: тем, кого они любят и за кого отвечают.

Как научиться не впадать в горе?

Практиковать «Душевную страховку».

Помнить о сказке и реальности, уметь отличать одно от другого.

Практиковать «Спокойное присутствие», учиться не нагнетать ненужные эмоции.

Учить себя жить будущим: то, что прошло, уже прошло, а впереди всегда есть жизнь, планы и те люди, которым вы нужны.

Депрессия

Изначально депрессией называли психическое расстройство, характеризующееся «депрессивной триадой»: снижением настроения, негативным и пессимистическим мышлением и двигательной заторможенностью. Депрессия имела статус серьезного заболевания, и лечением такого психического расстройства занимались врачи-психиатры. В настоящее время слово «депрессия» переместилось из сферы медицины в бытовую область (см. гл. 5, разд. «Взрослый человек»).

Если человек жалуется: «Вот уже несколько дней нет сил, настроение плохое, ничего не хочется, быстро устаю и голова не работает», то окружающие уверенно констатируют: «У тебя депрессия!»

При сложившемся словоупотреблении депрессией (можно называть ее бытовой депрессией) сегодня повсеместно называют не психическое, а психологическое расстройство, долго длящееся плохое настроение, постоянно подавленное состояние. Можно спорить, кто должен констатировать бытовую депрессию и ее лечить, ясно одно: она погружает человека в темный, тягучий мир, из которого очень трудно выбраться (см. гл. 3, разд. «Когнитивная сфера»).

Причины бытовой депрессии разнообразны. Чаще всего она запускается при сложении трех обстоятельств:

• проблемного личностного фона;

• внутренних выгод;

• трудной жизненной ситуации.

Что касается проблемного личностного фона, то есть люди, внутренне предрасположенные к депрессии, и есть образ жизни, предрасполагающий к проблемному личностному фону. Сбитый режим дня, недосыпание, отсутствие отдыха незаметно, но уверенно создают почву для будущей депрессии. Генетические предпосылки данного состояния – это реальность, однако бытовые депрессии чаще случаются у людей с детскими чертами (человек-ребенок), не умеющих стойко встречать трудности жизни и легко разрешающих себе любые эмоции и настроения. Столкнувшись с неприятностями, такие люди привычно расстраиваются, а если неприятности продолжаются, то погружают себя в депрессию.

За этим обычно стоит детская душевная месть жизни: «Раз ты, жизнь, такая противная, я вот умру!» В детстве мы так собирались мстить мамам и папам, когда они нас обижали, сейчас такую реакцию выдают взрослые люди – жизни вместо родителей.

Подталкивать к погружению в депрессию могут и другие внутренние выгоды: страх признать свою несостоятельность перед трудными задачами, привлечение к себе внимания либо месть близким, а иногда простое желание лениться вдоволь и ничего не делать. Прибавьте к этому нездоровый образ жизни, который, ослабляя организм, создает для депрессии соответствующие физиологические предпосылки. Когда тело готово расстраиваться, личность к этому предрасположена, а трудные жизненные ситуации (череда неприятностей, большая жизненная утрата – смерть близких, потеря любимых, развод, крах мечты) соединяются с той или иной внутренней выгодой, депрессия возникает почти «естественно».

Помощь при бытовой депрессии

Истинную депрессию должен лечить врач-психиатр. К сожалению, люди боятся «таблеток» и к психиатру не спешат, хотя зря: сегодня более чем в 80 % случаев этого заболевания наступает полное выздоровление.

Если у человека не собственно депрессия как патология, а усталость и временное расстройство настроения, то это состояние лучше всего лечится прогулками, общением с природой, туристическими походами, простой и даже трудной работой.

Эффективнее всего помогает пожить в глухой деревне, где нет телевизоров, сотовых телефонов и компьютера, где все встают рано и нужно ходить за водой.

Если у человека не собственно депрессия, а усталость и временное расстройство настроения, то это состояние лучше всего лечится прогулками, общением с природой, туристическими походами, простой, даже трудной работой.

Если за депрессией стоят те или иные внутренние выгоды, то любое лечение начинает буксовать. Бытовые депрессии многих пожилых людей («радости бывают, но в целом все ужасно плохо») очень часто являются театром для сочувствующих зрителей. Житейская опека и сочувствие, такие естественные, казалось бы, в трудной ситуации, это состояние скорее усугубляют, а не лечат. Если несчастная жертва трудных обстоятельств продолжает жить там, где живет (как правило, во вполне комфортных условиях), и с теми, с кем живет (которые о несчастном по-своему заботятся), то ситуация скорее тупиковая. Когда разоблачать внутренние выгоды – дело неблагодарное, эффективнее оказывается смена окружения и жизненной ситуации.

Предупреждение депрессивных состояний

В современной культуре слово «депрессия» стало даже модным. «Ах, вы знаете, у меня депрессия!» – и «уставшая от жизни» девушка закатывает глаза. Больше всего депрессий у жителей самых цивилизованных стран Европы. Среди населения тех стран, где нужно постоянно трудиться на полях и зарабатывать на еду, это состояние встречаются крайне редко. Вот реецепты, предупреждающие депрессию:

Формируйте себе здоровое человеческое окружение, смотрите, с кем дружите и живете. Нужны ли вам друзья или подруги, которые постоянно жалуются, жалеют себя и обвиняют других? Нет. Позаботьтесь, чтобы вокруг вас были люди душевно здоровые и с позитивным настроем.

Работа – важная часть жизни. Если она любимая – это важно, пусть не спасение, но существенная поддержка. Кстати, вашу работу можно назвать здоровой? Например, театральная среда с ночным и неупорядоченным образом жизни провоцирует депрессии, тем более что атмосфера многих творческих коллективов не очень позитивна и отличется естественной склонностью к драматизациям.

Если хотите жить бодро и здорово, организуйте здоровый образ жизни. Днем – физическая активность, ночью – сон. Утром рано вставать, вечером ложиться спать вовремя. «Жаворонки» депрессиями практически не страдают, а «совы» им подвержены. Те, кто занимается оздоровительным бегом, это состояние испытывают крайне редко.

Следите за функциональным позитивом. Люди, привыкшие ходить с прямой спиной, расправленными плечами и улыбающиеся окружающим, в депрессию не впадают. Ну вот и начните делать так же, чтобы это стало вашей привычкой и образом жизни.

А самое главное – воспитание в себе позитивного восприятия жизни и душевной стойкости как этического обязательства. По воспоминаниям современников, за все время Великой Отечественной войны маршал Георгий Константинович Жуков, несмотря на страшные нагрузки, трагедии и потери, ни разу не был расстроенным.

У собранных и ответственных людей, знающих, что они не имеют права на депрессию, ее не бывает. Можно ли сказать это о вас?

Душевная боль

Душевная боль, боль души – популярная психологическая метафора, ставшая в силу популярности жизненной реальностью. Душевная боль как сказка нашей культуры – богатое переживание, говорящее о глубине и близости отношений. Душевная боль как житейское обстоятельство, как реальность – неприятное ощущение психосоматического характера, ответственность за возникновение которого перекладывается на внешние обстоятельства и окружающих.

Душевная боль появляется, когда у человека в какой-то ситуации возникли физическое напряжение и задержка дыхания, например в связи с переживанием страха или гнева. Если эту ситуацию человек оформляет в сказку душевной боли, осмысляет ее не как чистую физиологию, а как событие своей душевной жизни, а еще точнее – как неприятность или «кошмар и ужас», то теперь он не просто ощущает мышечные напряжения и зажимы, а уже переживает душевную боль.

Иногда она возникает как реакция, как ассоциативная связь какого-либо неприятного события с памятью о прошлых болезненных переживаниях. Иногда взрослые люди сами создают себе душевную боль.

Если ты знаешь, что твоя любимая женщина не вернется, то зачем ты поставил ее фотографию перед собой?

Нередко за душевной болью стоит та или иная внутренняя выгода: желание привлечь к себе внимание, страх неудачи, месть или борьба за власть. Нужно учесть и то, что современная культура содействует развитию душевной боли, воспитывает людей с нею, считая ее добродетелью и приучая к тому, что такое переживание естественно, неизбежно и является достоинством воспитанного человека.

«У него душа болит за дело!» «Вы обо мне хотя бы немного скучали?» «Конечно, я расстроился! Мне же это небезразлично!»

Если душу не бередить, боль в ней проходит сама, примерно с той же скоростью, с какой расслабляются мышечные зажимы: у детей – за несколько часов, у взрослых – за несколько дней, у пожилых – за несколько недель.

К сожалению, у людей, склонных к болезненным переживаниям, есть привычка «сыпать соль на рану»: поднимать больные темы, видеться с человеком, к которому привязан, но отношения с которым бесперспективны, в ситуации острого переживания («незатянувшейся душевной раны») вспоминать о том, что было дорого, но уже не вернуть. Как возможность занять пустоту в душе или развлечь себя любимым делом, переживания понять можно, однако так мучить себя всерьез – глупо и недостойно.

Учтем, что душевную боль могут (осознанно или нет) создавать окружающие вас люди (способы те же: поднимать больные для вас темы, возобновлять ненужную привязанность, ударять по больным точкам в душе). В таком случае, возможно, вам стоит пересмотреть отношения с этими людьми либо хотя бы временно ограничить общение с ними.

Возникновение душевной боли можно предупреждать, развивая эмоциональную стабильность, тренируя душевную стойкость, крепя душевную неуязвимость при встрече хотя бы с жизненными мелочами.

Работа с душевной болью – это распознавание ее причин, ее оперативное снятие и предупреждение нового ее приступа.

Внимание! Если у кого-то не просто душевная боль, а целая душевная рана, то эти рекомендации ему не подойдут. Ушиб можно подлечить дома, а травмами занимаются в больнице. Если у вас что-то серьезное, то не занимайтесь самолечением, а идите к специалисту.

Учтем и такой момент: то, что люди называют душевной болью, нередко оказывается чем-то совсем иным, например сдержанным гневом, непрожитой обидой, глубинным страхом. А иногда – просто выдумкой и фантазией от безделья и для привлечения внимания окружающих. Чтобы с этим разобраться, иногда нужен психолог или психотерапевт.

Когда за душевной болью стоят чувство обиды, месть и другие переживания, имеющие внутреннюю условную выгоду, в таком случае снимать душевную боль – то же, что вычерпывать воду из дырявой лодки. Если человек сам раз за разом воссоздает свою душевную боль обидными воспоминаниями, нет смысла снимать боль – вначале нужно прекратить создавать ее себе.

Если в душе боль, то перед вами две задачи: притушить боль и убрать ее причину. Иногда актуально одно, иногда другое.

Если у вас болит зуб, надо не анальгетики принимать, а идти к стоматологу. Если у вас гвоздь в подошве ботинка, то нужно не снимать каждый раз боль, а убрать гвоздь.

Если душевная боль вызывается актуальными событиями (чьими-то действиями, разногласиями, трудными разговорами или конфликтами), то основное внимание должно быть направлено на устранение ее реальных причин, а не на психологическую или психотерапевтическую работу с ней. Если вы раз за разом создаете себе проблемы в отношениях, встречаетесь не с теми людьми, то нужно не от душевной боли избавляться, а поправить кое-что в своих установках и поведении. Основное внимание – на устранение причин.

Другое дело, когда ситуация осталась в прошлом, а душевная боль осталась и сильно мешает. Уже все позади, а душа все равно болит. Понятно, что и она пройдет, но можно ли что-то сделать, чтобы сейчас болело не так сильно и прошло скорее? Да, можно. Незастарелая душевная боль снимается, как правило, переосмыслением произошедшей ситуации либо снятием мышечной напряженности и зажимов.

Обратите внимание: главным носителем душевной боли является именно тело, его зажимы и мышечные напряжения.

Боль при потере чего-то дорогого (дома, работы, жизненных перспектив, любимых людей) или при серьезных проблемах с собственным здоровьем – это отдельная и сложная тема. Простые средства тут не всегда применимы. Но в нетрудных случаях они часто помогают снять душевную боль. Если вы только что получили «удар от жизни» (неожиданное тяжелое известие, неприятные слова в разговоре), то помогает управление дыханием. Зажим образуется, когда вы застываете, когда напрягается диафрагма. Чтобы этого не происходило, следите за дыханием: дышите спокойно или энергично, но делайте это. Если вы владеете дыхательными практиками, вам легче: спокойно продышаться, с удлиненным выдохом, будет очень кстати.

Также после трудных событий полезно выспаться. Не зря говорят: «Утро вечера мудренее». Ночью тело расслабляется, душевная боль уходит. Вариант – профессиональный массаж. Хороший массажист узнает, что у вас душевная боль, даже если вы ему об этом не скажете. Он почувствует ее руками, ощутив ваши мышечные зажимы. И с высокой вероятностью сможет их ослабить, устранив базу душевной боли. Если после этого вы не создадите ее снова, боли больше не будет.

Боль может вернуться, если вы будете вспоминать болезненную ситуацию. Чтобы этого не происходило, займитесь делом. Иногда помогает сместить фокус внимания с себя на кого угодно рядом, то есть начать активно о ком-то заботиться. Порой мы забываем о себе, когда кому-то очень нужны, и в данном случае это хорошо.

Если вам полегчало, то этот успех желательно закрепить. Здесь бывает полезна активная физическая деятельность: работа на даче, энергичный спорт, можно и танцы в хорошей компании. Если вы в принципе светлый человек, любящий людей и жизнь, то знаете, как помогает сделать что-то хорошее для окружающих, хотя бы сказать комплимент приятному человеку, о ком-то позаботиться, поздравить друзей с чем-то радостным для них.

Если в душе боль, то перед вами две задачи: притушить ее и устранить причину. Если боль вызывается актуальными событиями, то нужно подумать о борьбе с причинами. Другое дело, когда ситуация осталась в прошлом: ее нужно переосмыслить

Однако будьте осторожны: если за вашей душевной болью стоит что-то иное (сдержанный гнев, непрожитая обида и так далее), то эти средства не только не будут эффективны, но и создадут дополнительное душевное напряжение.

Внутреннее непринятие

Чтобы вспомнить, что такое внутреннее непринятие, лучше начать с его противоположности – позитивного полюса: с внутреннего принятия. Внутреннее принятие – состояние, в котором естественным образом происходит реалистичное взаимодействие.

Входя в помещение, мы принимаем, что здесь стены стоят определенным образом. Рождаясь в этом мире, мы принимаем, что здесь есть день и ночь, лето и зима, дождь и земное тяготение. Мы живем в этом. Встречаясь с разными трудными событиями, при принятии мы внутренне не протестуем, не возмущаемся, не восстаем против, не переживаем и не испытываем непроизвольного желания переделать, изменить, возразить.

Внутреннее принятие – в целом исключительно полезное состояние и позиция, но присутствует оно не всегда. У людей, живущих скорее чувствами, нежели разумом, нередки ситуации, когда ум все понимает, а чувства (эмоции, тело) возражают, не принимают.

Если вы разбили машину и начали переживать: «Со мной не могло такого произойти!», «Этого не может быть!», «Мир несправедлив, люди – придурки, мне опять не везет!» – то внутреннее принятие для вас не характерно.

В состоянии принятия вы описываете себе ситуацию: «Я ехал с такой-то скоростью, по такой полосе, иномарка такого-то цвета при таких-то условиях совершила наезд», и так далее… Пока вы внутренне спокойны и видите происходящее реалистично – вы в позиции принятия.

При этом внутреннее принятие не обязательно означает принятие внешнее: ваше демонстрируемое поведение может быть любым, и разговор с виновником ДТП вы будете строить, скорее всего, не излучая благостность, а в соответствии с вашими интересами: иногда проявляя лишь спокойствие и направив внимание на решение проблемы, иногда разыграв истерику или скандал (более характерно для женщин) или ярость (более характерно для мужчин-Силовиков).

Внутреннее непринятие – состояние проблемное. Это отказ согласиться с произошедшим или происходящим, внутреннее отталкивание, отказ взаимодействовать, негатив и протест против произошедшего или происходящего. Протест может выражаться в самых разных формах (спор, борьба, возмущение, отчуждение), а также во всем спектре сильных негативных переживаний: горе, отчаяние, тоска, злость, расстройство, негативный взгляд на мир, иногда игнорирование, отказ видеть, погружение в иллюзии.

Например, маленький ребенок начал плохо себя вести после рождения брата или сестры. Он привык, что он единственный ребенок в семье, что ему принадлежит вся родительская любовь, он внутренне не принимает рождение нового члена семьи и борется за свои права на то, к чему уже привык. Его «Хочу по-моему!» – это борьба за свою власть над родителями.

Девочке-подростку хочется быть красивой, расцветшей девушкой, и она с ненавистью смотрит на свои еще угловатые формы. Это тоже непринятие себя, детская привычка «Не хочу ждать, дайте мне сразу все, чего я хочу» вместе с желанием привлечь к себе внимание (хотя бы в форме жалости) и, возможно, снизить требования к себе от окружающих (мотив избегания неудачи).

Взрослый мужчина сделал череду глупостей и теперь винит себя за них, занимается самоедством. Это тоже вариант непринятия себя, месть самому себе.

Интересно, что раньше это называлось просто: «ребенок себя плохо ведет», «подросток мается дурью», «мужик занимается непонятно чем». И без всякой психологии: ребенка постепенно воспитывали, девочку отвлекали делами, мужчине напоминали о том, что он вообще-то мужчина и ему пора вернуться к работе. Сегодня ситуация другая: у людей есть серьезные, вызывающие уважение внутренние психологические причины, имеющие официальное название «внутреннее непринятие». Раньше ответственность была на человеке, а теперь ее с него сняли: «Он так себя ведет не просто так, а из-за трудностей с внутренним принятием!» В разумном деловом коллективе подобных проблем пока не возникает. За пределами рабочих отношений, в личной жизни непринятие себя или каких-то трудных событий стало уже типичной задачей, с которой сегодня серьезно работают в психотерапии. И она нередко оказывается непростой: если человек настаивает на своем непринятии, на своем внутреннем протесте, призывы «Нужно это принять!» значат для него не больше, чем любые другие фразы вроде «Стань умнее» или «Не волнуйся!».

Что же все-таки делать в подобных ситуациях? Если человек находится в позиции Ребенка, то ему необходимо войти в состояние Взрослого. Внутреннее непринятие – это практикуемая взрослым детская дурная привычка спорить, протестовать, настаивать на своем, даже когда возражать бессмысленно, требовать себе всего, чего хочется, делать себе плохо, не получив желаемого. За этим, в свою очередь, могут стоять и другие причины: желание привлечь к себе внимание, борьба за власть, избегание неудачи, месть и другие проблемные процессы.

Возможно, это прямое продолжение кризиса трех лет: там ребенок спорил со взрослыми, а теперь взрослый ребенок спорит с миром.

Соответственно, работа с дурной привычкой состоит только в том, что нужно выработать хорошую, полезную привычку: не бездумно спорить, а размышлять и соглашаться с тем, что разумно и что просто является фактом. Для взрослых людей – практиковать «Тотальное Да», для маленьких – учиться слушаться умных взрослых и постепенно взрослеть.

С другой стороны, за каждой протестной эмоцией стоит то или иное неадекватное верование вроде «Все, что я люблю, должно принадлежать мне всегда» или «Все, что хорошего есть у других, должно быть и у меня». Соответственно, проблемные верования нужно найти и заменить на адекватные. Если умом человек понимает, что происходящее принять необходимо и за протестом стоит только сопротивление чувств, то можно положиться на время: со временем люди привыкают ко всему (или почти ко всему). Можно ли это «со временем» сделать покороче, а то и вовсе обойтись без внутреннего сопротивления? Да, иногда это возможно. Многим людям здесь помогает «Декларация принятия реальности» (см. разд. «Философия психологической защиты» выше).

Личностные кризисы

Вот было все нормально, а потом ни с того ни с сего что-то внутри случилось, как бы сломалось, и все поехало куда-то под откос… Это – личностный кризис.

Личностные кризисы – среднесрочное (от недели до года), периодически возникающее без явных внешних причин временное личностное нездоровье, связанное с особенностями внутренней динамики личностного развития человека.

Личностные кризисы, по описаниям, преимущественно распространены у мужчин, в любом случае кризисы мужчин и женщин имеют свои отличия. Во время личностных кризисов мужчины чаще женщин испытывают отчаяние, агрессию по отношению к окружающим и к себе, а также больше фиксированы на телесных ощущениях, в то время как женщины чаще говорят о чувстве одиночества, о боязни одиночества. Переживания «Я старею и никому не нужна» чаще характерны для женщин. Они в кризисе чаще жалуются на несправедливость жизни, мужчины же размышляют о ее смысле и смысле собственного существования. Мужчины переживают кризисный период более тяжело и более склонны к суициду. Замечено также, что даже если женщина переживает кризис тяжелее, объективно она легче выходит из этого состояния.

Понятие «личностный кризис» сформировалось в рамках психодинамический подхода, в настоящее время активно используется как успокаивающее объяснение неврозов, длящегося неадекватного и проблемного поведения взрослых людей.

Раньше говорили осуждающе: «Мужик дурит!» Сейчас понимающе покачивают головой: «У мужчины личностный кризис».

Умеренно и к месту пользоваться этим понятием вполне допустимо, так же как иногда объяснять маленьким детям: «Это не ты буянишь, это в тебя Буянка вселилась». Однако никто не будет списывать на это придуманное существо все детские поступки, особенно когда они становятся обычным продолжающимся хулиганством.

Если женщина переживает, агрессивно винит себя и мужа, когда он вдруг потянулся к выпивке, ресторанам и другим дамам, то для снижения ее агрессии, возможно, ей стоит объяснить поведение мужа как «У него личностный кризис». Более спокойное, понимающее отношение создаст возможности для более адекватных и взвешенных поступков женщины, которые могут стать предпосылками для возвращения мужчины в семью и прекращению алкоголизации.

С другой стороны, вызывает тревогу психотерапевтическая тенденция считать, что кризисы неизбежны в жизни любого взрослого человека, что это чуть ли не показатель того, что он еще развивается, что у него непременно будут кризисы с периодичностью, предположим, раз в несколько лет. Отсюда обычно следует естественный вывод: «Обязательно идите к психотерапевту». А это уже вредные внушения и проявление больной психотерапии.

Мнение, что личностные кризисы неуклонно сопровождают рост и развитие личности, не более чем миф. Если ребенок готов к новым отношениям, а его родители – нет, дело завершится кризисом. Если взрослые не замечают, что ребенок уже не малыш, что сюсюканье ему уже не нравится, что он хочет иметь свой угол, свое мнение и в принципе свои права, то рано или поздно юный человек начинает об этом заявлять родителям в конфликтной форме. Проблемное поведение в периоды так называемых возрастных кризисов связано не столько с ростом и развитием ребенка, сколько с некомпетентностью его родителей. Наблюдения свидетельствуют, что развитие ребенка от этапа к этапу может не сопровождаться кризисными явлениями, в любом случае очень многое зависит от атмосферы семьи, где растет и развивается человек.

Кризис подросткового возраста – это трудности в поведении детей 12–15 лет, которые возникают как следствие их борьбы за независимость. В это время подросток стремится доказать, что может все сам, ему важно, чтобы никто не вмешивался в его жизнь.

Что касается жизни взрослого, то процесс его роста и развития может идти вполне здоровым путем, планово, не сопровождаясь личностными кризисами. Нет никаких данных, свидетельствующих о том, что личностные кризисы – обязательная составляющая жизни и личностного развития каждого взрослого человека. Будут ли те или иные ступени развития уже взрослой личности сопровождаться личностными кризисами (депрессиями, алкоголизацией, проблемным уходом из семьи), зависит от степени готовности человека к этим новым этапам в его жизни.

Психологическая помощь при личностном кризисе может быть и в форме психологической консультации, и в режиме оперативной психотерапии, и вылиться в психотерапевтическое консультирование. Женщинам хорошо помогает сказкотерапия, мужчинам – нахождение жизненных смыслов и настоящих жизненных целей.

Возрастные кризисы

Возрастные кризисы – это психологически трудные моменты в жизни человека или личностные кризисы, связанные с его возрастом.

Говорят о возрастных кризисах детей (кризис одного года, кризис трех лет, кризис семи лет и кризис подросткового возраста), далее разные исследователи и популярная литература отмечают ряд кризисов разных годов, как минимум кризис среднего возраста (см. гл. 4, разд. «Психология индивидуальных различий»).

Как к этому относиться? Как к тому, что об этом говорят, а это значит, что в этом что-то есть и что все больше людей будут в это верить. Возрастные кризисы детей в 1 год и 3 года – реальность, хотя в хороших семьях они проходят не более заметно, чем редкая простуда.

Возрастные кризисы у ребенка происходят, когда он уже изменился, готов к новым отношениям, а его родители еще нет. У взрослого человека возрастные кризисы возникают, когда меняется его жизнь, появляются новые обстоятельства, а человек к этим вызовам не готов. При этом фактом является то, что многие взрослые живут с вполне инфантильным мировоззрением, не считая нужным готовить себя к будущему. Естественно, в этом случае их ждут закономерные личностные кризисы, которые становятся возрастными кризисами.

Образованный человек, следящий за собой и своим развитием, не допустит у себя никаких психологических – ни личностных, ни возрастных – кризисов. Это невозможно для него так же, как завшиветь. Тот, кто привык жить в радости и любви, быть каждый день в любви и работать ответственно, всегда душевно здоров.

Кризис подросткового возраста

Кризис подросткового возраста – трудности в поведении детей 12–15 лет, следствие их борьбы за независимость. В это время подросток стремится доказать, что он может все сам, без родителей, ему важно, чтобы никто не вмешивался в его жизнь, ему хочется независимости от родительского контроля.

Раньше сыну нравилось смотреть фильмы вместе с родителями, теперь ему хочется делать это одному: «Мама, можно я посмотрю этот фильм один, без твоих комментариев?»

Как к этому относиться? Как к тому, что в таком возрасте этого хочется. А заслужит ли подросток эти права, решают родители. В хороших семьях мамы и папы работают на опережение кризиса: они заботятся, чтобы дети к подростковому возрасту уже достаточно повзрослели, объективно стали достаточно разумными и ответственными людьми. Такие родители сами, заранее, не дожидаясь требований и конфликтов, дают детям-подросткам их права.

Если дать права ребенку заранее – это ваш подарок. Если не дать их вовремя – это будет ваша уступка и поражение после произошедшего конфликта.

У детей умных и заботливых родителей не будет подросткового кризиса. Эти дети естественным образом взрослеют, родители им только помогают в этом. Мудрые родители не разрешают подросткам вести себя по-хамски, оставляя все естественные в хорошей семье требования к достойному поведению. Кризис кризисом, а грубить маме нормальный отец не разрешит ни сыну, ни дочери.

Кризис среднего возраста

Кризис среднего возраста – метания и переживания, личностный кризис в возрасте 30–40 лет. Основные темы: «Я ничего не достиг», бессмысленность и однообразие жизни. Проявления разнообразные, но обычно глупые, о которых после не хочется вспоминать: депрессия, пьянство, компьютерные игры по ночам, измены, скука, немотивированные конфликты, тоска. Кризис среднего возраста чаще встречается у мужчин, возможно, скоро его освоят и женщины.

Как курение. Дурные привычки вначале появляются у мужчин, через какое-то время их массовым образом перенимают женщины.

У кризиса среднего возраста, тем не менее, есть свои психологические причины. Во-первых, к 30–40 годам у мужчин снижается естественная энергетика. В 16–20 лет тело требует движения: надо учиться, а хочется на волю, подвигаться и приключений, но проходит 10–20 лет, и тело хочет уже на мягкий диван, посидеть, и на приключения сил уже нет. Чтобы двигаться вперед, нужны уже другие силы – смысл жизни, духовные стремления, но философия потребителя подобным «глупостям» не способствует. Жизнь теряет «драйв».

Во-вторых, жизнь вошла в колею, и стало скучно. Если человек долгие годы жил в роли Пассажира, а то и Груза, он привык к тому, что по жизни его ведут, везут и толкают: из детсада в школу, из школы в вуз, далее на работу. Но к 30–40 годам внешнее давление прекращается, от него все отстали, паровоз от его вагончика отцепили. Что осталось? Осталась только жизненная колея и вагончик, в котором наш Пассажир видит однообразный пейзаж. Новостей не будет, а сам себя двигать по жизни человек не привык. Отсюда скука и ощущение скорого тупика.

И последнее: на горизонте нарисовалась смерть. «Если вам за 30, и у вас с утра ничего не болит – проверьте, живы ли вы»: ломит поясницу, поднимается давление, садится зрение, полетели мениски на коленях, появляется лысина, беспокоит геморрой, снижается потенция. Раньше несколько бессонных ночей и излишек спиртного переносились незаметно, теперь раскалывается голова и сил нет. Умерли первые друзья: аварии, инфаркты. Умер отец. Приходит ощущение ненадежности тела, наступление собственной смерти начинает оценивается как реальность: не то, что будет «когда-нибудь в будущем», а событие с вполне реальным сроком. И как к этому относиться?

Возрастные кризисы – показатель неготовности человека к изменениям.

Когда человек взрослеет, он становится более умным, ответственным и сильным, он ставит цели и разрабатывает планы, поднимается по ступеням личностного роста и развития. Когда же к нему приходят возраст и новые трудные обстоятельства, к которым он оказался не готов, он впадает в переживания и кризисы. Это показатель не столько этапов взросления, сколько недостатка образования и затянувшейся инфантильности, проявляющейся через эти этапы. Как уже говорилось, то, что называется возрастными личностными кризисами, – обычное проявление «детскости», неподготовленности человека к жизни.

Если человек бестолков, много мечтает и мало делает – конечно, с какими-то трудностями в жизни он будет сталкиваться обязательно. Ответственные, думающие о будущем, правильно развивающиеся люди кризисов у себя не допустят.

Оказаться в ситуации возрастного кризиса – то же самое, что намокнуть под дождем после того, как вы вышли в пасмурный день на улицу, не взяв зонт и не посмотрев, какая будет погода. Вы не в курсе, что в пасмурный день может начаться дождь? Следует быть более предусмотрительным.

Для многих молодых людей кризисом в 27–30 лет оказывается ощущение «Я ничего не достиг». Да, вам 30 лет и вы поняли, что ваши юношеские мечты не осуществились, возможности упущены: у вас нет ни великих достижений, ни славы, ни трехэтажной дачи. Удивительно! А что вы делали с 18 до 30 лет? Ходили в ночные клубы? Вы наладили учет времени, вы определили цели на 5 и 10 лет, вы начинали каждый день с планирования дел, держа перед глазами цели года? Нет? Если только сейчас вы начали понимать, что не делали толком ничего, то дело не возрасте и не в кризисе, а в том, что вы жили неразумно. Если же вы каждый год подводите итоги, насколько вы приближаетесь к своим целям, то в свои 30 лет вы не узнаете о своей жизни ничего принципиально нового. Оснований для кризиса нет.

Для взрослых мужчин нередко кризисным оказывается возраст 37–40 лет, когда на горизонте появилась смерть. Для вас это оказалось новостью? Вы только теперь, когда тело начало мстить за нездоровый образ жизни, отказывать вам и болеть, догадались, что жизнь не бесконечна, а до этого пребывали в иллюзиях? Для взрослых, которые занимаются не только собой, у которых умирали собаки, бывали похороны родственников, это не будет открытием. «Люди смертны. Да, я в курсе».

Если сомневаетесь, подойдите к страховому агенту и спросите, сколько вам осталось жить. Он задаст вам несколько вопросов и после ваших ответов достаточно уверенно назовет вашу «пятилетку».

Нет никаких доказательств того, что возрастные кризисы непременно сопровождают жизнь каждого человека. Еще 50 лет назад к алкоголизму и безалаберности относились именно как к алкоголизму и безалаберности, а не как к естественному проявлению закономерных возрастных кризисов личности. Люди, получившие качественное воспитание, как и действительно религиозные люди, никогда не впадают в кризис – им этого не позволяет их совесть. Они живут каждый свой день наилучшим образом, выполняют свои обязанности перед Богом и людьми, и свои слабости на кризисы не списывают.

Возрастных кризисов не бывает в монастырях и в действующей армии во время боевых действий. Не до глупостей. Каждый выполняет свою задачу, а редкое свободное время использует по назначению, для отдыха.

Однако сейчас время свободы и досуга. Люди могут себе позволить жить так, как им хочется, хотя внутренний стержень присутствует далеко не у всех. Они начинают шататься из стороны в сторону, и типичные шатания человека, который не умеет себя организовать, удобно называть возрастными кризисами, тем более что звучит это солидно и серьезно.

Возрастной кризис – удобное самооправдание, в котором человека поддерживают психологи. Само объяснение психотерапевтично: если человеку сообщить, что не он дурит, а у него естественный личностный кризис, это успокаивает, снимает с него чувство вины и ответственность. Человек получает понятное и удобное объяснение, а психолог – и статус умного человека, и очередного клиента, поскольку «ваши затруднения не случайны, у вас кризис среднего возраста и вам нужна психологическая помощь». Все довольны, но такой вариант едва ли можно считать лучшим. Объяснять и лечить – не выход. Он в том, чтобы заранее знакомить людей с задачами, которые придут к ним в связи с возрастом, заранее готовить к встрече с ними для их эффективного решения, чтобы у людей ни возрастных, ни любых других личностных кризисов не происходило. Эта задача стоит перед психологами, и решение ее представляется реалистичным. К жизни можно быть готовым!

Как пережить неприятности, кризисы и проблемы?

Не торопитесь называть свою ситуацию кризисом: «кризис» – это просто слово на букву «К». Что у вас – серьезная неприятность, депрессия, личностный или какой-либо другой кризис, – нужно еще разобраться. Да, это все малоприятные вещи, но они разные, и если вы хотите через трудность пройти с меньшей болью, быстрее и проще, разберитесь что с вами происходит.

Возможно, у вас все-таки кризис – личностный или возрастной. Ничего страшного в этом нет, меняться нужно, и это нормально: машине тоже раз в году нужно масло менять. Если вы застопорились, потеряли ориентиры, но голова на месте и в душе в целом порядок – пока все в порядке. Если вы поняли, что развивались не в ту сторону, то можно порадоваться, что наконец это стало ясно. Теперь можно скорректировать свой жизненный путь и бодро идти дальше.

Почему бодро? А зачем по-другому?

Если же личностный кризис перерос в кризис душевный, психологический, то не торопитесь переживать и делать эмоциональные выводы.

Кризис – это не катастрофа. Даже если у вас серьезная неприятность, это еще не катастрофа.

В любом случае вас расстраивает не сама ситуация, а то, как вы ее воспринимаете. Спокойный, рассудительный и деятельный человек отнесся бы к ней по-другому. Как? Хороший вопрос. Задайте его себе.

Если у вас серьезная неприятность, из нее нужно вылезать. Единственный человек, который будет вытаскивать вас из этой ситуации, – это вы. Да? Начинайте думать, что теперь делать. Из-за чего это произошло и какие нужно сделать выводы – об этом поразмыслить тоже нужно, но позже. Сейчас нужно просто вылезать из сложившейся трудной ситуации. Ваша самая главная задача – думать о том, как вы теперь будете действовать, что делать. Вам нужен план. Хотя бы самые простые вещи, которые можете сделать вы сами, здесь и сейчас.

Мы не знаем, что у вас в душе – растерянность или злость, обида или просто серая пелена, – в любом случае нужно приводить себя в порядок. Вы были не готовы к ситуации, и она вас подкосила? Это бывает. Если вы впали в эмоции и трудные чувства, это нормально, это может каждый – но теперь важно быстрее подниматься.

Если вы продолжаете переживать, задайте себе вопрос: зачем? Это очень важный вопрос. Практически без исключений, люди переживают только тогда, когда разрешают себе это и когда это зачем-то им нужно. Если вдруг сейчас случится настоящая катастрофа, над вашим городом начнет подниматься огромная черная стена, от которой нужно спасаться немедленно и всем, то если есть хоть что-то дорогое для вас, вы ринетесь это спасать. И вам будет не до ваших переживаний. Вам хочется переживать, и вы это делаете – нормально, недолго можно. Но прикиньте срок, когда вы перестанете это делать.

Долго люди расстраиваются, когда продолжают травить себе душу и убеждают себя в том, что все ужасно. Вы можете продолжать это делать и оставаться в кризисе, а можете постепенно поправлять свою жизнь. Начинайте напоминать себе, что выход есть из любой ситуации. Что дорогу осилит идущий. Шаг за шагом можно пройти тысячу миль. Сами продумайте то, что вам нужно себе напоминать, напишите это на листках, повесьте их на видном месте (а лучше на нескольких) и повторяйте как молитву.

Во многих ситуациях можно обратиться к тем, кто сможет вам помочь. Кто вам может помочь? Есть люди умные, есть люди сильные, есть просто ваши друзья. Да, вы справитесь со всем сами, но хорошая помощь и поддержка не помешают никому. Подумайте, где и как вы организуете себе помощь и поддержку.

Если вы в депрессии и смотрите в одну точку, от этого может сойти с ума и здоровый человек. Если вы не гуляете и только лежите, то начинаете киснуть просто потому, что не двигаетесь. Подумайте, что вы можете сделать, чтобы окружающая ситуация приводила вас в чувства, и начните это организовывать. Гулять! Гулять! Гулять!

Когда придете в себя, позаботьтесь о профилактике. Даже самый мудрый даос, возможно, не выберется из глубокой ямы с отвесными стенами, но мудрые даосы в такие ямы просто не падают. В жизни разумных людей неприятности бывают нечасто, а кризисы – никогда.

Эмоциональное и профессиональное выгорание

«Тот руководитель, который горит на работе, не жалея себя, является вредителем, отодвигающим окончательную победу коммунистического труда!» – этот лозунг советских времен не теряет свою актуальность. Выражение «эмоциональное выгорание» сегодня на слуху и означает исчезновение энергии, желания и «огонька» в отношении к делу, которое раньше вызывало интерес и энтузиазм.

То есть оно еще делается, но уже без души. Раньше горел делом, а теперь только исполняю.

Важно помнить, что об эмоциональном выгорании говорят только применительно к делу, к работе, поэтому выражение «профессиональное выгорание» имеет то же значение. А вот «надоело» – это другое. Надоесть какое-то дело может и за 15 минут, выгорание же случается через месяцы и годы работы.

В спорте есть понятие «перетренированность»: при неправильно организованных нагрузках мышцы не успевают отдохнуть, остается чувство усталости и, как следствие, нежелание заниматься, снижение физической силы. Эмоциональное выгорание похоже на перетренированность, но если перетренироваться (и отдохнуть) можно за несколько дней, то эмоциональное выгорание описывает более длительные процессы.

Для диагностики эмоционального выгорания используются методика MBI (Maslach Burnout Inventory) и опросник В. В. Бойко. Для тестирования и самотестирования специалистов разных профессий используется опросник по профессиональному выгоранию Е. П. Ильина.

Обычно эмоциональное выгорание разворачивается постепенно, по следующему сценарию:

Энтузиазм – работа на подъеме 24 часа в сутки.

Успокоился – вошел в стабильный режим, работаю нормально.

Фрустрация – перепады настроения, сомнения, раздражительность.

Усталость – однообразие, утомление, астения.

Безразличие – формальный подход к выполнению профессиональных обязанностей.

Выражение «эмоциональное выгорание» сегодня на слуху и означает исчезновение энергии, желания и «огонька» в отношении к делу, которое раньше вызывало интерес и энтузиазм.

При этом неправда, что любой энтузиазм всегда завершается эмоциональным выгоранием, – это происходит только с неграмотно организованным энтузиазмом. И неправда, что долгая напряженная работа с энтузиазмом обязательно пойдет по стадиям «Энтузиазм – Успокоился – Фрустрация – Усталость – Безразличие», все по направлению к выгоранию. Выгорание чаще случается при излишнем энтузиазме в начале долгой сверхнапряженной работы. Если работать грамотно, раскрепощенно, на высоком эмоциональном тоне, тем более в хорошем коллективе, успешно и со все более интересными перспективами, то творчество и энтузиазм сохраняются годами, выгорания не происходит.

Утверждение, что при интенсивной и длительной работе эмоциональное выгорание неизбежно, – миф. Те авторы, которые из лучших побуждений хотят предупредить коллег и внушают, что работать, вкладывая в дело свою душу, опасно, что всех врачей, психологов и преподавателей, которые выкладываются на работе, рано или поздно ждут эмоциональное выгорание, пустота в душе и депрессия, – по факту являются вредителями, распространяющими негативные информационные вирусы. Все в порядке, коллеги, ежедневно выкладываться, занимаясь любимым делом, можно и нужно, и при правильной организации жизни и работы вам ничего, кроме радости и благодарности людей, не грозит.

Главный пункт, на который нужно обратить внимание, – «при правильной организации жизни и работы». Эмоциональное выгорание – реальность, но это следствие не того, что человек день за днем эмоционально выкладывается, а того, что он делает это не так. Научитесь работать грамотно, и в ближайшие десятилетия вам не понадобятся специалисты по эмоциональному выгоранию.

Основная причина эмоционального выгорания – это физическая и душевная усталость, которая накапливается при неправильно организованной работе в течение длительного срока. Соответственно, если организовать себе хорошие условия работы и наладить отдых, эмоционального выгорания не будет.

Ответьте на вопрос, что вам проще: жаловаться на неизбежное эмоциональное выгорание или все-таки наладить себе нормальный отдых? Наладите?

Дополнительные, сопутствующие причины – появившиеся трудности в деле, к которым человек оказался не готов. Пошли ошибки, переживания и недовольство собой. Когда душа устает и от этого возникает желание все бросить – но нельзя, и человек продолжает работать уже без души. Ошибочка: научитесь правильному отношению к трудностям, отучитесь ругать себя за ошибки – и перегорать не будете.

В профессиональной сфере более подвержены эмоциональному выгоранию люди, работающие в трудных условиях: работники скорой помощи, реанимации, психиатрических больниц, хирурги, сотрудники правоохранительных органов. Таким людям следует чаще организовывать себе отдых от работы в окружении семьи, друзей, желательно с выездами на природу, в исторические места, в другие страны и города. А также формировать позитивное мировоззрение, видеть смысл в том, что делаешь, и ценить свою работу. Другая категория людей, которым грозит эмоциональное выгорание, – это активные, увлеченные, чаще молодые сотрудники, не умеющие планировать свое время: сил много, отдыхать не всегда хочется, хотя это нужно. Таких сотрудников нужно учить планированию своего времени, хотя бы бытовому тайм-менеджменту. И последняя группа риска – это люди с высокой эмоциональной нагрузкой (актеры, режиссеры и сценаристы, ведущие тренинговых групп, преподаватели, социальные работники). Этой категории более всего полезны аутотренинг и активные занятия спортом.

Эмоциональное выгорание иногда действительно происходит, но чаще это удобный миф, дающий уставшим людям научно обоснованное право перестать качественно работать. Все порой устают, но человек с деятельным настроем ведет здоровый образ жизни, создает себе перспективы жизни, повышает внутреннюю энергию и собирает себя в каждый момент, требующий собранности. Люди, имеющие склонность к инфантильным настроениям и паразитическому способу жизни, ищут поводы заменить работу отдыхом. Ходить с опущенными плечами, бессмысленным взглядом и лицом, лишенным выражения, – дело несложное. Правда, после этого действительно могут прийти болезни и депрессия, но о них можно не думать, а если они все же пришли – начать богато переживать уже на эту тему.

Если вы заботитесь о деле и думаете о будущем, то примете меры по текущей профилактике эмоционального выгорания. Она включает в себя следующие пункты.

Регулярный отдых – выходные, отпуск, занятия спортом, аутотренинг.

Развитие, создание себе перспектив – не топтаться на одном месте, искать новые возможности развития, осваивать новые, доселе неизвестные области, искать новые применения своему мастерству.

Занятия хобби, увлечения – заниматься спортом, восточными единоборствами, танцами, путешествиями, изучать языки.

Вести здоровый образ жизни.

Заменить чувство вины на чувство ответственности: виноват – не переживай, не грызи себя и окружающих, а поправь, что можешь.

Планировать свой день, неделю, месяц и год.

Если же вы чувствуете, что усталость накопилась и дело более вас не привлекает, не заводит – не торопитесь ставить себе диагноз и понуро опускать руки.

К эмоциональному выгоранию следует относиться, как к любой другой временной трудности: можно долго переживать и злиться на себя, окружающих и мир в целом, а можно организовать себе перерыв в работе и продумать на будущее систему планирования и разумного отдыха. Категорически противопоказано заниматься раздуванием чувства жалости к себе («Обо мне никто не хочет позаботиться!»), к своей деятельности («Это никто не ценит!»), а также культивированием чувства усталости, слабости и всех прочих негативных переживаний. Устал – отдохни, а не трать силы на дополнительные переживания.

Усталость любого рода – это признак неправильно организованной работы. В первую очередь – отдохнуть, лучше поспать. Если сразу заснуть не получается, то перед сном полезно гулять, а затем практиковать расслабление и аутотренинг. После 22 часов выключать компьютер, телевизор, телефон и готовиться ко сну.

Вредно лежать на диване, смотреть телевизор, играть в компьютерные игры, засиживаться допоздна. Полезно рано ложиться, рано вставать и гулять на улице, пока еще все спят. Исключительно полезен отдых на даче, а еще лучше в деревне с отключенным телефоном, без телевизора, компьютера и привычных деловых хлопот. Простые дела по хозяйству, физическая нагрузка, натуральный образ жизни – лучшие лекарства.

Одиночество

Одиночество – состояние или жизненные моменты, когда человек остается один физически (рядом нет людей) или душевно (рядом нет единомышленников).

Иногда побыть в одиночестве – нормально и хорошо, многие творческие люди знают, насколько это бывает плодотворно. При этом одиночество как образ жизни – не самое благоприятное для человека состояние, особенно для мужчины. Мужчины жалуются на одиночество реже, чем женщины, но именно для мужчин одиночество наиболее пагубно. Мужчины, которые живут одни, без разумного окружения, с большой вероятностью опускаются и приобретают дурные привычки: неопрятность, ночной образ жизни, пристрастие к компьютерным играм и алкоголю.

Женщины более успешно справляются с ситуацией одиночества, но именно они часто говорят о нем. При этом давно известен парадокс: на чувство одиночества чаще всего жалуются как раз те, кто постоянно окружен людьми. Чувство одиночества – чаще проблема больших городов, а не маленьких деревень, и тусующейся молодежи, а не занятых взрослых. Похоже, одна из причин чувства одиночества – желание привлечь к себе внимание и пожалеть себя, тем более что это проще, чем осваивать навыки общения.

Живой, активный, деятельный человек, когда ему не хватает общения, просто идет к людям. Если ему не хватает более глубокого общения, он сам проявляет более глубокий интерес к избранным людям. Если общаться просто не с кем, можно заняться делами, ведь если человек занят любимым делом, то он погружен в него, а не в переживания.

Что же делать с чувством одиночества? Обычно это кратковременное состояние. К деятельным людям такое ощущение приходит либо в моменты усталости (а значит, просто не забывайте вовремя отдыхать и высыпаться), либо в моменты, когда вдруг что-то не удалось или сложилась трудная жизненная ситуация.

Один из способов справиться с чувством одиночества – начать активно заботиться об окружающих. Помогайте знакомым и незнакомым: уступите место в транспорте, улыбнитесь, подскажите дорогу.

Очень часто люди переживают чувство одиночество не «почему», а «зачем». Разговоры и переживания одиночества нередко используются (возможно, неосознанно) с целью формирования привязанностей. «Мне так одиноко, от меня все ушли, меня все предали…» – подразумевается, что тот, кто слышит это, не уйдет и не предаст, а скорее пожалеет и поможет. Таким образом, большая часть разговоров об одиночестве – вариант бытовой манипуляции.

За чувством одиночества иногда стоят самые разные вещи, о которых человек может и не подозревать: страх действовать, месть тому, кто обидел, желание пострадать, чтобы привлечь к себе внимание. Неправильный образ жизни, вредные верования, функциональный или анатомический негатив – все эти обстоятельства специалист-психолог может определить только в процессе консультации. Часто чувством одиночества человек называет то, что имеет достаточно отдаленное отношение к нему: различные проблемы, которые ему трудно или не хочется решать самостоятельно.

Например, девушка испытывает тактильный голод: тело хочет активности, касаний и если не секса, то похожего телесного взаимодействия. Телу хочется, чтобы им занимались, – при желании чувством одиночества можно назвать и это. Как это решается? Запишись на танцы или курс массажа, и чувство одиночества пройдет.

Женское одиночество – отдельная обширная тема. Женщины больше, чем мужчины, хотят находиться в отношениях, и отсутствие близкого мужчины чаще переживают как свое одиночество и неполноценность. Женское одиночество – скорее чувство, чем реальность, поскольку в реальности образ жизни «одиноких женщин» фактически может мало чем отличаться от образа жизни тех, кто имеет семью.

Это желание пожаловаться, какое бывает и у детей: «Мама, у всех есть кукла Барби, только у меня нет! Совсем не с чем играть!» – при том что игрушки у девочки занимают полкомнаты.

Это скорее игра в тоску, поскольку нее чаще играют те женщины, которые сидят и ждут принца, вместо того чтобы искать контакты и быть открытой к контактам. Жаловаться и жалеть себя проще и привычнее, чем развернуть активную деятельность по поиску партнера. Рассказывать, что «приличных мужчин нет», проще, чем следить за фигурой, быть привлекательной и, главное, всегда держать на лице улыбку, а в душе – позитив.

Так что же делать? Вот типичные способы оперативно справиться с чувством одиночества.

Приучите себя находить положительные моменты во всем, в том числе когда вы остались наедине с собой. Например, когда человек один, можно внимательнее оценить свою жизнь и понять, куда ее дальше направить, а также многое переосмыслить. Можно сделать хотя бы уборку – вам никто в этом не помешает.

Займите себя делом. Чувство одиночества категорически не возникает, если вы заняты какой-либо работой.

Учитесь думать о людях хорошо. Те, кому люди нравятся, обычно окружены друзьями.

Начинайте жить активнее: если нет единомышленников, то где вы можете их найти? Нужна поддержка или помощь – у кого ее попросите?

Начните активно заботиться об окружающих. В мире, где живут почти шесть миллиардов человек, быть одиноким – особое искусство. Начните заботиться о людях рядом (даже о незнакомых: уступите место в общественном транспорте, тепло поблагодарите в магазине, подскажите дорогу, если знаете, и т. д.).

Тот, кто ищет, всегда найдет решение. Возможно, для вас окажется важным прочитать, что говорила о преодолении одиночества мать Тереза: «В нашем мире многие чувствуют себя одинокими. Вокруг нас всегда есть люди, но мы все равно одни. В чем причина? На самом деле нас изолирует от других наше собственное поведение. Мы не умеем открыться другим, не умеем любить, мы не можем сказать другим пару ободряющих и утешающих слов. Мы не можем давать, но всегда ждем, что другие дадут нам. А те, другие, часто бывают заняты, у них свои дела и заботы… Часто приходится слышать жалобы: „Никто не приходит со мной повидаться, никто меня не любит, никто мной не интересуется“. Но почему именно другие должны интересоваться вами, любить вас, в то время как вы не предпринимаете никаких действий? Если вы страдаете от одиночества, не оставайтесь пассивными. Вместо того чтобы сидеть в углу, занимаясь самоедством и ожидая внимания от других, сделайте первый шаг сами, пойдите к людям. Нет никаких причин чувствовать себя одиноким, когда в мире есть любовь и свет. Забудьте о себе хотя бы ненадолго и сделайте что-то для других».

Панические атаки, паническое расстройство

Паническая атака – внезапно накатившие крайняя тревога, страх, напряжение и плохое самочувствие: сердцебиение, потливость, головокружение, одышка.

У кого это было, тому не нужно объяснять, насколько это неприятное состояние, особенно когда оно возникает беспричинно и вам кажется, что вы сходите с ума. При этом заметьте: все это только чувства и физические состояния. В панику, то есть в хаотичное бездумное поведение, это состояние превращает уже сам человек, если не знает, как вести себя правильно.

Панические атаки беспричинны и возникают как приступ, обычно продолжаются около 10 минут (могут также быть краткими, 1–5 минут, или длительными, до 30 минут), однако ощущение тревоги может сохраняться в течение часа.

Если панические атаки становятся регулярными, возникают еженедельно или тем более ежедневно, говорится уже о заболевании – паническом расстройстве.

Не путайте: если тревога постоянная и нет «светлых промежутков», это другое заболевание – генерализованное тревожное расстройство. А если сильный страх предсказуем, если для него был повод, то это не паническая атака, а фобия.

Паническое расстройство нередко начинается в молодом, социально активном возрасте. Распространенность – 1–2 человека на сотню, чаще (в 2–3 раза) наблюдается у женщин, поскольку они хуже мужчин умеют с ним справляться, начинают бояться и этим только усиливают его. Заболевание имеет волнообразное течение, около половины больных в целом выздоравливают, остальные ведут относительно нормальную жизнь, несмотря на сохранение симптоматики и наличие рецидивов. Страхи в любом случае со временем становятся слабее.

Паническая атака – вещь очень неприятная, но с точки зрения здоровья практически безвредная. Она превращается в серьезную проблему, когда на нее накручиваются вторичные страхи: страх оставаться одному, страх людных мест, страх метро, страх повторных панических атак.

Когда это происходит впервые, многие начинают думать о каком-либо тяжелом заболевании сердца, эндокринной или нервной системы, пищеварения, торопятся вызвать «скорую помощь», но к приезду медиков как раз все и проходит. Люди начинают ходить по врачам, пытаясь найти причины «приступов» – бесполезно, что вызывает тревогу еще большую. Вырабатывается рефлекс страха, возникает ожидание приступа, а это в свою очередь закрепляет повторяемость атак. У тех, кто не научился справляться с такими ситуациями, жизнь превращается в кошмар, у их близких – тоже.

Как помочь себе справиться с панической атакой?

Научиться справляться с паническими атаками – вполне реально. Как обычно, требуются информированность вообще и знание, что делать конкретно. Далее – спокойствие и оперативные действия.

Информированность – первый шаг к выздоровлению. Страх возможен лишь в ситуации неизвестности. Если вы знаете, что с вами происходит, то относитесь к этому спокойнее, страх ослабевает.

Теперь самое главное: как бы ужасно вы себя ни чувствовали, от панических атак еще никто не умирал. Это точно. Страхи и прочие похожие чувства переживаются тяжело, но нанести вред здоровью не могут. Сам по себе страх к смерти не приводит, системы нашего организма способны его выдержать. Вы продержитесь. Наши чувства сами по себе не являются повреждающими – это сознание воспринимает их как сигнал физиологического неблагополучия, поскольку паническая атака запускается независимо от реальной внешней угрозы. Все пройдет, только выполняйте правила. Вы можете помочь себе самостоятельно во время приступа панической атаки.

Успокойте свой разум.

Вспомните, что чувство паники – это всего лишь реакция организма, которая сильно преувеличена. Повторите про себя или напишите на листке бумаги, который будет всегда при вас: «Паника уйдет, со мной все будет хорошо, я справлюсь». Достаньте его и перечитайте. Еще лучше распечатать для себя ту информацию, которая вам кажется наиболее обнадеживающей.

Расслабьтесь и постарайтесь переключить внимание на что-то внешнее.

Оставайтесь в настоящем времени, замедлите движения, расслабьтесь. Переключитесь с мыслей о том, что может случиться, на то, что происходит с вами здесь и сейчас. В этом вам может помочь такой простой прием, как, например, пересчитать пуговицы на одежде человека, находящегося рядом с вами, или прочесть какое-то слово задом наперед. Вспомните детскую игру, когда из букв длинного слова составляются более короткие слова. («Не прислоняться: слон, сон, нос… Кто больше?»)

По возможности создайте себе физический комфорт.

Если во время панического приступа у вас начинают холодеть руки и ноги, постарайтесь их согреть, например горячей водой. Можно даже принять горячую ванну, если в этот момент вы находитесь дома. Но делать это можно только при холодных конечностях: если вас бросает в жар и поднимается кровяное давление, греться нельзя.

Снизьте образ тревожности.

Мысленно представьте шкалу своей тревожности (например, в виде термометра или цифр на табло с градацией от 1 до 10). Сознательно представляйте, как снижается уровень вашей тревожности на шкале.

Оставайтесь на месте.

Оставайтесь в той ситуации, где начались симптомы. Вспомните, что если вы убежите, то в следующий раз панику будет сложнее пережить. Сознательно расслабьте мышцы, сделайте несколько глубоких и спокойных вдохов.

Таблетку под язык.

Если вы уже получаете психофармакологическое лечение, назначенное психиатром или психотерапевтом, то носите при себе назначенный вам препарат. Его наличие само по себе уже действует успокаивающе. Примите его только в случае необходимости, если почувствуете, что все предыдущие приемы оказались действительно неэффективны. Положите таблетку под язык и ждите, когда она рассосется. Кровоснабжение полости рта более интенсивно, чем слизистой оболочки желудка, а потому препарат подействует уже через несколько минут.

Дышите ровно и размеренно.

Сознательно следите за своим дыханием. Дышите ровно и размеренно, даже если хочется дышать чаще. При увеличении частоты дыхания может возникнуть гипервентиляционный синдром, когда вместе с учащением дыхания нарастают страх, тревога, которые в свою очередь заставят вас дышать еще чаще, что замкнет порочный круг панической атаки.

Примите свои чувства, позвольте им протечь через вас.

Побудьте посторонним наблюдателем. На что похожи ваши чувства? Возможно, это какие-то цвета, звуки, ощущения в теле? Понаблюдайте, как они изменяются. Эта рекомендация больше подходит женщинам. Если вы мужчина и этого совета не понимаете, просто пропустите его.

Возвращайтесь к делам.

Лучшее лечение – заняться делом. Вспомните, что вы делали непосредственно до появления симптомов, сконцентрируйте на этом внимание и по возможности продолжите то, чем вы занимались.

Как помочь человеку, переживающему панический приступ?

Не поддавайтесь сами его панике; помните, что только сохраняя внутреннее спокойствие и выражая его своей интонацией, позой и действиями, вы сможете реально помочь другому человеку. Встаньте напротив него, если он разрешит – возьмите его за руки и, глядя ему в глаза, уверенным тоном скажите: «Смотри на меня. То, что с тобой происходит, не опасно для жизни. Сейчас мы с тобой вместе будем глубоко и ровно дышать». И начинайте дышать глубоко и уверенно, следя за тем, чтобы человек делал так же.

Хорошо помогает, если вы зрительно показываете, как нужно дышать. Держите его взгляд, показывайте рукой вверх (когда нужен вдох), рукой в сторону, лучше вправо (пауза), рукой вниз (выдох), рукой в сторону (влево) – выдох.

Голос должен быть решительным. Ваша уверенность обязательно передастся человеку. Через несколько минут симптомы панической атаки ослабнут.

Дополнительно: если вы специалист, можете тут же, например, применить метод ДПДГ (десенсибилизация и переработка движением глаз) – это быстрее нормализует состояние. Если нужно предотвратить возможное негативное якорение места происшествия, оставайтесь на месте и сделайте позитивное якорение. По крайней мере дайте внушение: «Ты видишь, что можешь здесь чувствовать себя хорошо. Посмотри вокруг и пойми, что в метро (например) ты чувствуешь себя хорошо, комфортно».

В любом случае не отпускайте человека до тех пор, пока не пройдет приступ, дайте ему выговориться, сохраняя уверенность и спокойствие. После того как приступ паники завершится, имеет смысл поговорить с ним о необходимости обращения за профессиональной помощью.

Что касается лекарств, то БАДы, пиявки, глицин и прочее самолечение бессмысленны. Лекарственное самолечение в принципе не вариант, обязательно обратитесь к врачу-психотерапевту, он выпишет нужные препараты. Если паническими приступами страдает, например, ваша подруга, которая психотерапевтов боится так же, как и самого приступа, скажите ей, что у врача есть специальные таблетки, которые помогают достаточно быстро и эффективно (это правда), но которые он без осмотра пациента самостоятельно выписать не может (относительная правда). Визит убедит ее, что врачи-психотерапевты – очень милые люди. И даже помогают вылечиться.

Психологи и психотерапевты, будьте внимательны: всегда есть большая вероятность, что у клиента вовсе не панические атаки, а конкретные страхи или якоря на прошлое. Это бывает часто. Если же это действительно панические атаки, можно попробовать поработать с воспоминаниями – вытесненными, иногда сильно. Никто не знает, правда эти воспоминания или фантазии, но реальность такова, что после такой переживательной работы панические атаки исчезают на довольно приличный срок.

Самоедство

Самоедство – злость и недовольство собой, бесплодное порицание себя за случайно совершенные ошибки. Мягкая форма – попенять себе, жесткая – самообвинения, тоскливая – привычка драматизировать свои промахи и постоянно перегонять одни и те же безрадостные мысли по кругу.

Самоедство обычно выполняет функцию детской психологической защиты «Если я наказываю себя сам, то освобождаю себя от наказания со стороны окружающих». Самоедство иногда путают с самоанализом и самокритикой, что неверно. Точнее, неграмотный самоанализ и неконструктивная самокритика, помноженные на привычку заниматься собой, – это и есть самоедство.

Чтобы помочь человеку, переживающему панический приступ, встаньте напротив него и начинайте дышать глубоко и уверенно, следя за тем, чтобы человек делал так же. Показывайте руками вверх, когда нужен вдох, вниз – выдох, в сторону – пауза.

Честность в отношении с самим собой и способность дать себе негативные эпитеты за совершенные глупости и ошибки, если это помогает вам в следующий раз действовать точнее, – не самоедство, а нормальное требовательное отношение к себе, характерное для взрослого, сильного человека. «Ну и идиот же я! Думай, думай, не отвлекайся!» – возможно, это не самый конструктивный внутренний диалог, но это не самоедство. Самоедством называют то, что неконструктивно и не помогает.

Иногда самоедство является утонченным развлечением, вариантом мазохизма и частью образа жизни. За пределами этой сферы люди занимаются самоедством без всякого удовольствия, дополнительно ругая себя еще и за самоедство.

Им обычно занимаются те, кто не умеет быть конструктивным, не знает основ руководства людьми и внутренне считает подобную форму самокритики оправданной, даже когда видит ее неэффективность. Более информированные люди знают, что эффективнее исправлять свои ошибки не обвинением себя, а действиями, исправлением ситуации, сочетая это с анализом причины допущенной ошибки и выводами на будущее. Злость не только не нужна, но и мешает верным выводам. Человек в спокойном состоянии соображает лучше.

Те или иные ошибки время от времени совершает каждый из нас, но к ним можно относиться по-разному. Мудрые люди выносят из произошедшего уроки и делают нужные выводы. Некоторые на свои ошибки вообще не обращают внимания, большинство же, по крайней мере в рамках российского менталитета, начинают переживать. Переживания бывают разные. Иногда это расстройство: у человека возникает состояние «все плохо», он чувствует себя несчастным, слабым и глупым. Иногда появляется агрессия, направленная на других или на себя. В случае серьезных, досадных ошибок, тем более повлекших за собой необратимые и болезненные последствия, многих людей начинают мучить неотвязные бесплодные переживания: «Ну почему я не подумал? Почему я не предусмотрел? Как же я мог…» и так далее, переходящие в самоедство. Понятно, что они уже ничему не помогут, и по возможности человеку нужно себя переключить на что-то другое.

Привычка переживать свое неправильное, плохое поведение не заложена в человеке природой. Переживания при ошибке – привычка, сформированная в детстве. В первый год жизни дети не оправдываются и не переживают свои ошибки, они учатся этому потом. Кажется, что взрослому эта привычка уже не нужна, хотя для некоторых людей избавиться от нее так же тяжело, как курильщику от сигареты. Привычка переживать, тем более по мелочам, – дурная.

Ну как же, мобильник оставил дома! Еще бы, забыл приехать на встречу!

Хуже всего, когда вы ничем не заняты, а перед вашими глазами то, что напоминает о ваших ошибках. Чтобы не травить душу, займитесь делом, уберите с глаз долой болезненные напоминания и начните успокаивать (если такие есть) переживающих окружающих.

Переживательная личность не может не переживать, деятельная же во многих случаях не может себе такое позволить. Как минимум, разумный человек может найти для переживаний более подходящее время. Действительно, сейчас можно заняться неотложными делами, а переживания и размышления отложить на вечер или на завтра, когда появится свободная минутка.

Как бороться с самоедством? Вопрос неправильный: никогда не боритесь против чего-либо. Как научить себя правильной реакции на свои ошибки? А вот это хороший вопрос. В первую очередь освойте упражнение «Ошибочка» и с его помощью приучитесь внутренне поддерживать себя («Я хороший»), переходя к реальным делам.

Следующий пункт: отметив свою ошибку, сделайте выводы, то есть составьте ясную картинку того, как в следующий раз вы будете себя вести, как думать и что делать, чтобы действовать разумнее и эффективнее. Если важно поднять себе испорченное настроение – сделайте это. Умеете? Многим помогает упражнение «Хорошо!» – оно здесь очень кстати.

И последнее: пишите планы на день. Если у вас есть план дня, вы увидите то, чем вам правильно сейчас заняться, и перейдете от бесплодных размышлений к реальным и нужным делам.

Чтобы управлять своими переживаниями при совершении ошибки, полезно использовать те или иные ритуалы, выполняющие роль ориентиров. Очень спокойные и адекватные ощущения в случае ошибки у многих вызывает слово «мимо». Как в спорте, промазал – и ладно: просто мимо. Главное то, что в целом получается.

Упражнение «Ошибочка»

Это упражнение развивает умение спокойно, без внутренней агрессии, относиться к своим случайным промахам. Для тех, кого тянет переживать, упражнение «Ошибочка» выполняет роль психотерапевтического ритуала, в котором простой текст сочетается с тремя простыми жестами. На стадии освоения ритуала жесты должны быть реальными, внешними жестами, а затем на практике обычно используются воображаемые, внутренние жесты (см. гл. 7, разд. «Психология принятия решений»; гл. 10, разд. «Работа над собой»; гл. 15, «Реакция на ошибки окружающих»).

Реальные жесты делать очень полезно, но на публике вы можете выглядеть слишком глупо. Поэтому их можно делать либо рядом с теми, кто вас поймет и поддержит, либо заменить их воображаемыми аналогами. Но начинайте отрабатывать упражнение с настоящих жестов, просто выберите время и место, когда рядом никого нет.

Итак, если вы что-то забыли, прозевали, перепутали, не заметили и сбились, не выдержали, сорвались и наделали черт знает что, сказали что-то не то, не тому или не тогда или как раз не сказали что надо, короче, ошиблись, то поступайте следующим образом:

Голову наклоните вбок, руки убедительно раскиньте в стороны (получится такой своеобразный жест Балбеса). Находясь в этом положении, произнесите: «Ошибочка!» (с интонацией «Всякое бывает!»). Сделайте это по-детски: смешно, довольно и несерьезно, на выдохе и расслабленно.

В чем смысл этого действия? Дело в том, что переживательной личности любая ошибка представляется катастрофой («Ужас-ужас-ужас!»), идет неадекватное преувеличение. Чтобы избавиться от этого, нужно сделать такое же резкое преуменьшение. Жест Балбеса уменьшает значимость происходящего. Вы понимаете, что это «ужас», но не «Ужас-ужас-ужас!».

Скрестите руки на груди, нежно и бережно обнимите себя за плечи и скажите себе: «Я хороший!» Важно перевести себя из негатива в позитив. Когда человек совершает ошибку, он чувствует себя «плохим»: начинает себя ругать, в голове и душе возникает беспорядок. А в таком состоянии, как правило, делается еще больше глупостей и гадостей. Поэтому важно себя успокоить, чтобы возвратилось нормальное здравомыслящее состояние. Для этого нужно себя обнять, успокоить и сказать: «Я хороший!»

Такая простая фраза, а творит чудеса! Собственно, люди и ругаются чаще всего тогда, когда теряют ощущение «Я хороший!» – и руганью себя же защищают. А обнимешь любимую жену, скажешь ей: «Какая же ты у меня хорошая!» – она и ругаться перестает.

Вам стало хорошо, только неочевидно, что дела на этом завершены. Поэтому третий жест – энергично выставляете вперед ладонь и коротко говорите: «Работать!»

Это – конструктив. Провели психотерапию, включили состояние «Я хороший!», пора включаться в работу, исправлять последствия ошибки. Когда занимаешься делом, то все правильное в душе происходит само, на пустые переживания не остается времени.

Наблюдение: эти три шага («Ошибочка!», «Я хороший!», «Работать!») в полном составе нужны в первую очередь женщинам. Мужчинам обычно достаточно последней инструкции: «Работать!»

Как лучше осваивать упражнение «Ошибочка»?

Начните с того, что в течение дня отмечайте все ошибки, которые вы допускаете, и фиксируйте свой внутренний текст, которым вы это сопровождаете.

Для чего? Во-первых, вам нужна просто цифра: 1 ошибка в день? 5? 50? Иногда вам может казаться, что вы совершаете ошибки постоянно, с утра до вечера, а в реальности, когда начнете записывать, у вас будет всего 7 ошибок. А это нормально, совсем не много. Во-вторых, у вас вырабатывается внимание к собственному поведению, а это важно. В-третьих, вы сможете понять, какие ситуации чаще вызывают у вас ошибки. Продумав это, можно часть ошибок устранить. В-четвертых, зная свой внутренний текст, вы легче сможете его изменить.

Выберите день, когда будете осваивать упражнение.

Внимание! Это должен быть не самый трудный день, ведь у вас должна быть возможность отвлечься на это упражнение. Желательно, чтобы рядом с вами были благожелательные люди, которые бы и напомнили вам об упражнении «Ошибочка», и не удивились вашим смешным жестам.

В выбранный день поставьте себе задачу: ждать свои ошибки, чтобы сразу, четко, именно в момент их совершения сделать нужные жесты и сказать нужный текст. Важно выполнять упражнение именно в момент ошибки, а для этого караульте их, как бы желайте, чтобы они произошли. Хотя специально делать их, конечно, не нужно.

Когда упражнение «Ошибочка» начнет вам помогать, обязательно расскажите о своих успехах тому человеку, которому оно также может быть полезным. Сделайте такой подарок! Таким образом вы закрепите это упражнение для себя.

Чувство вины

К психологам часто обращаются клиенты с тяжелым или неадекватным чувством вины. Чувство вины не всегда очевидно, иногда запрос озвучивается как «душевная боль», но специалисты знают, что за душевной болью часто скрывается все то же чувство вины. Чувство вины – это сочетание страха, аутоагрессии (наказания человеком самого себя) и защиты от нее. Общее самоощущение при чувстве вины – «Я плохой», сопровождаемое телесными признаками как агрессии на самого себя, так и чувства страха: напряжение мышц на разных участках тела (телесный рисунок страха), нарушение дыхания и учащение сердцебиения, «желание спрятаться» (см. гл. 3, разд. «Когнитивная сфера»).

Нужно ли чувство вины самому человеку, правильно ли в ситуации ошибки создавать и поддерживать его у себя? Общего ответа здесь нет. Бывает, что чувство вины люди создают у себя, чтобы уйти от ответственности и защититься от обвинений извне. Однако переживание вины не заменяет чувства ответственности (ответственной позиции), и разумным взрослым приносит больше вреда, чем пользы. Склонность к переживанию чувства вины – показатель невротизма личности. Посмотрите, как удивительно творчески люди могут держать себя на чувстве вины: может быть, в этом списке (кстати, он далеко не полон) вы найдете что-то свое?

Чувство вины за то, что счастлив.

Чувство вины за то, что у вас что-то лучше, чем у других, – а у них, соответственно, хуже, чем у вас.

Чувство вины за то, что рядом кому-то плохо. Поскольку постоянно оказывается, что кому-то рядом плохо, основания для переживаний есть всегда.

Чувство вины за то, что не оправдал ожиданий. Это очень удобный повод для тех, кто давно хотел предъявить вам претензии и на этом сыграть.

Чувство вины за то, что вообще родился.

Чувство вины за то, что нет чувства вины (да, даже так).

Чувство вины за то, что есть чувство вины. Этот казус нередко случается с теми, кто понял, что чувство вины ему не нужно, что оно разрушительно, но по ошибке стал считать это выражением «плохости» себя, и за каждое его проявление стегает себя еще больше.

Чувство вины на всякий случай. «Надо же быть в чем-то виноватыми, а то люди косо посмотрят…»

С другой стороны, склонность избавляться от чувства вины (например, с помощью самооправданий) без анализа происшедшего и без возмещения ущерба – показатель детской позиции или низкой культуры личности.

Развитая личность может корректировать свое поведение разумным образом, не прибегая к переживаниям чувства вины.

Понимание своей вины и чувство вины

Понимание своей вины и чувство вины (переживание вины) – разные вещи. Понимание «Я виноват», признание себя виновным совсем не обязательно связано с переживанием чувства вины. «Я виноват» может быть и мыслью, и чувством.

Важно учесть, что изначально и многие столетия подряд слово «вина» понималось вовсе не как чувство, а как объективный долг, обязанность материально возместить ущерб.

Вспомните, например, слово «вира» (термин в древнерусском праве, штраф). А по-белорусски «віна» означает «долг». Фраза «ён мне грошай вінен» переводится как «он должен мне денег». Поскольку белорусский язык более архаичен, чем русский, здесь мы видим более раннее значение слова «вина».

Если человек понимал, что виноват, это значило только то, что он признавал ответственность за свой проступок и необходимость возместить ущерб.

Выбил глаз – виноват, возмести нанесенный ущерб деньгами или скотиной, а виноватое выражение лица и сгорбленные плечи как признаки чувств и переживания не требовались и мало кого интересовали.

Разбирая детскую ссору, мамы нередко определяют виноватого не по объективным обстоятельствам, а по более выразительному виду участника. Так происходит потому, что женщины склонны переживать чувство вины, а не рассматривать обстоятельства.

Понимание вины как объективного обстоятельства в настоящее время полностью сохранилось внутри юридического и бизнес-контекста.

При разборе ДТП виновного определяют не по количеству внутренних переживаний, а по объективным обстоятельствам произошедшего.

Если руководитель говорит: «Да, это моя ошибка, я виноват», – неверно оценивать это высказывание как его скрытые или тем более подавляемые чувства. Это только управленческое решение, из которого следуют определенные действия.

В целом понимание своей вины как некое объективное обстоятельство ближе мужчинам, переживание вины (чувство вины) – женщинам. Разбирая детскую ссору, мамы нередко определяют виноватого не по объективным обстоятельствам, а по более выразительному виду участника. Убежденность в том, что понимание вины не может не сопровождаться ее переживанием, является достаточно сильным внушением. Иногда подобные внушения оказываются педагогически полезными, в большинстве же ситуаций у взрослых людей подобные убеждения скорее вредны.

Если ребенок узнает, что именно его рождение запустило тяжелую болезнь мамы, что именно он явился невольным виновником ее скорой смерти, он может начать переживать это как свою личную вину. После чего платить за его переживания придется всем его близким.

Разумные люди всегда готовы признать свою вину, когда они виноваты, готовы сделать все необходимое в связи с этим, но к переживаниям по этому поводу не склонны.

Что делать с чувством вины?

Вначале о том, чего не делать. Забыться (напиться) – не вариант. Оправдываться – бессмысленно и не работает. Переживать до тех пор, пока не закончится то ли энергия себя винить, то ли способность чувствовать боль от самообвинений – самое глупое, чем можно себя занять.

Не обязательно сразу, но рано или поздно вы поймете: все решается, нужно просто задействовать разум, чтобы вначале просто разобраться. Если вы действительно в чем-то были неправы и чувство вины вам об этом напомнило, скажите ему «спасибо» и решите вопрос: возможно, стоит попросить прощения, загладить вину (возместить ущерб) делами или деньгами, извиниться, сделать выводы и продумать на будущее, как правильнее вести себя в аналогичных ситуациях.

Если вы уже отработали упражнение «Ошибочка» и применяете алгоритм из него на практике, вам проще: вместо ненужных переживаний вы в хорошем настрое и заняты разумными делами. Выговоритесь, если вам это помогает.

К сожалению, иногда бывает, что вы во всем разобрались, полностью выговорились, все свои ошибки сформулировали, вину загладили и что можно поправили, а осадочек остался: чувство вины продолжает вас грызть. Что делать?

Всегда полезно обговорить то, что вас тревожит, с разумными людьми, которым вы доверяете. Скорее всего, они вам напомнят: если ваша вина уже в прошлом и поправить сегодня ничего нельзя, то лучшее, что вы можете сделать, это жить дальше и заботиться о том, чтобы быть полезным людям. Чувство вины вам не нужно. Пока вы это говорили себе сами, это не всегда звучало достаточно убедительно. Когда вам на это указывают разумные люди со стороны, эффект сильнее.

Впрочем, развитая личность может решить этот вопрос вполне самостоятельно. Задайте себе простой вопрос: «Зачем мне это нужно? Зачем, с какой целью и ради какой внутренней выгоды я продолжаю себя грызть?» Этот вопрос уникален как по простоте, так и по силе: если ваше чувство вины не проходит, скорее всего вы сами его зачем-то удерживаете. Может быть, оно вас от чего-то по-своему спасает? А может быть, все еще проще, и вы просто боитесь, что о вас плохо подумают те, кто увидит вас спокойным? «Не переживает, быстро успокоился – значит, бездушный черствый человек!» – думать так склонны многие, и сталкиваться с этим неприятно. Так или иначе это вопрос только вам: «Зачем вы мучаете себя чувством вины?» Иногда необязательно отвечать себе внятным образом: если вы просто загрузите этот вопрос в подсознание, чувство вины может начать уходить гораздо быстрее.

Возможно, с течением времени вы поймете, что ваше чувство вины связано не с конкретным поводом, а скорее отражает ваше мироощущение и образ жизни, привычку к постоянной виноватости. В этом случае нет большого смысла обсуждать каждую ситуацию, где вы снова видите свою вину, тут нужна работа с вашей личностью.

Обычно постоянное чувство вины переживает тот, кто привык себя винить и ругать. Чувство вины – следствие того, что человек винил себя или продолжает это делать. Если человек в принципе часто ругается и обвиняет, он будет создавать чувство вины как у других (когда ругает других), так и у себя (когда ругает себя). Если он отучится преимущественно ругаться и научится в большей степени поддерживать себя или других, чувство вины у него начнет снижаться. Привычку ругаться и обвинять нужно менять на привычки синтонного общения. Исчезают обвинения – снижается чувство вины.

Нередко привычку ругаться и обвинять поддерживает негативное мировосприятие. Если человек во всем, в том числе в себе, видит в первую очередь плохие стороны и дурные черты, он будет чаще ругать себя и в результате получать чувство вины. Когда он перестроится на более позитивное мировосприятие, то станет чаще улыбаться и уйдет от чувства вины.

Часто говорят о важности умения прощать. Действительно, если у человека многое зависит от его настроя или установок, то, изменив их на более миролюбивые, предложив ему простить себя, иногда потребовав от него наконец-то простить себя, удается снять длительные внутренние обвинения. При этом рекомендация «Прости себя!» должна быть только дополнением к разумному размышлению и отучению от привычки ругаться, иначе многие люди быстро вырабатывают дурную привычку «Сделал глупость – поругал себя – простил себя!».

Другие обстоятельства, которые непременно заметит внимательный психолог: чувство вины может порождаться телесными проблемами, проблемным якорением (ассоциативная связь чувства вины с разнообразными жизненными обстоятельствами), проблемным образом жизни (у людей, плотно занятых делами, на пустые переживания времени обычно нет).

Сразу скажем, что при желании все эти вопросы решаются без больших сложностей, были бы хороший специалист и желание. По возможности обратитесь к хорошему психологу, посетите соответствующий тренинг.

Психологическая травма

Психологическая (душевная) травма, или психотравма, – теоретический конструкт и эмоционально нагруженное бытовое псевдопонятие с неопределенным содержанием, отвечающее идеологическим, педагогическим, психотерапевтическим и коммуникативным потребностям людей. Предположительно, это вред, нанесенный душевному здоровью человека неблагоприятными обстоятельствами или действиями людей.

Точнее, психологическая травма – гипотетическая причина неадекватного поведения при здоровой психике, связанная с происшедшими в жизни человека трудными, болезненными событиями, или погружение в душевное нездоровье по причинам, которые окружающими воспринимаются как уважительные.

Важный момент: психическая и психологическая травма – это не одно и то же. Психическая травма – это повреждения (кем-то или чем-то) психики, приводящие к заметному нарушению ее нормального функционирования. Человек перестает узнавать близких, внимание плавает, речь со странностями, в памяти пробелы, мышление становится спутанным и т. д. При психологической травме нарушений функций психики нет, у человека остаются возможности быть адекватным и успешно адаптироваться к среде.

Основная претензия к понятию «психотравма» – отсутствие как строгого определения, так и каких-либо критериев наличия или отсутствия психотравмы. В медицинской литературе это понятие отсутствует. Критериев нанесения психотравмы нет. Возникновение любого сильного чувства негативного плана может быть интерпретировано как психотравма, причиненная людьми или обстоятельствами. Соответственно практически любая Маша может обвинить любого Васю в нанесении ей психотравмы, если после разговора с ним у нее испортилось настроение, тем более надолго. Ведь вред ее душевному здоровью нанесен?

При том что четких критериев нанесения психотравмы нет, ее признаки нередко указывают. Насколько они основательны, судите сами. Итак:

Наличие события, которое оценивается как сильный удар. Неожиданная потеря очень дорогого человека, изнасилование, для ребенка – неожиданный развод родителей (при наличии очень тесных эмоциональных связей с обоими).

При этом взрослые развитые люди готовы ко всему, а человек-ребенок склонен устраивать искренние истерики из-за любой мелочи.

Навязчивость воспоминаний. Человек, получивший психотравму, вновь и вновь возвращается к пережитому, не может об этом не думать, вспоминает это снова и снова. Как следствие, все новые (да и прошлые события) видятся теперь сквозь призму негатива полученной травмы.

При этом люди, не знающие, чем себя занять, постоянно развлекаются воспоминаниями, для них это естественный образ жизни. А люди с привычкой к негативному мировосприятию все воспринимают через призму негатива без всяких психотравм.

Вовлеченность. Человек не разделяет себя и ситуацию, которая привела к психотравме, не может от нее дистанцироваться, посмотреть на происшедшее спокойно и со стороны. Воспринимает все лично; размышляя о ситуации, думает о себе, и наоборот. Человек словно слился с ней.

При этом многие живут так постоянно, у них в принципе нет привычки рассматривать ситуацию со стороны. Любую мелочь они воспринимают лично.

Серьезные затруднения в обычном душевном функционировании, остановка развития личности.

Активное развитие личности в принципе характеризует немногих, пассивный личностный рост идет постоянно в зависимости от внешних обстоятельств, а тех, кто склонен переживать по любому поводу (да так, что «все из рук валится»), всегда достаточно.

Склонность реализовывать жизненные сценарии, направленные на саморазрушение (склонность к суициду, алкоголизм, наркотики, тяга к противоправным действиям).

Таких людей много без всяких психотравм.

В конце XIX века всякая порядочная девушка хотя бы раз в несколько лет падала в обморок от переживаний. Теперь такого нет. В начале ХХ века все психиатры изучали истерические припадки с судорогами, нынче это стало частью истории. Сегодня модны психотравмы.

До 1980-х годов никто о психотравмах не знал и не говорил, их никто не боялся. С развитием кризисной психологии понятие «психотравма» стало популярным, детскими психотравмами теперь пугают мам и пап, смышленые дети и сообразительные родители угрозой возможной психотравмы активно манипулируют.

«В нашем классе у всех уже есть смартфоны! Если ты мне его не купишь, все будут смеяться надо мной и у меня возникнет психотравма!»

Раньше говорили: «Пришел в дурном расположении духа», «Вернулся злой и расстроенный». Теперь говорят солиднее: «Осторожнее, у него психотравма!»

В результате массированного воздействия разговоров об опасностях психотравм многие читатели психологической литературы отравлены мыслью, будто вся наша жизнь обусловлена нашими детскими травмами. Родители действительно играли определяющую роль в нашем развитии и отвечали за наше воспитание, но они не ответственны за то, чем мы являемся сейчас. «Сегодня я уже взрослый человек, и то, что происходит со мной, – на моей ответственности».

Можно согласиться, что есть те, кто предрасположен к психотравмам, ведет такой образ жизни и имеет такие склонности, что к ним психотравмы просто «липнут». Это обычно человек-ребенок, проявляющий черты детской позиции в мышлении, эмоциональных реакциях и поведении, и переживательная личность, сочетающая особенности невротика и человека-ребенка. Что касается личностей истероидного плана, то сочинить себе психотравму по любому поводу для них не только легче легкого, а настоящая радость.

Как предупреждать реальные и мнимые психотравмы? Рецепты просты: снятие анатомического негатива, здоровый образ жизни, развитие позитивного мировосприятия, развитие позиции Взрослого, куда в первую очередь входят ответственность, привычка и умение быть нужным.

Психосоматические проблемы

Автор книг по популярной психологии, американка Луиза Хей убеждена, что ангина – это следствие того, что вы сдерживаетесь от грубых слов и чувствуете неспособность выразить себя, геморрой – боязнь не уложиться в определенное время, гнев в прошлом и страх перед расставанием, венерические заболевания – от чувства вины на сексуальной почве, как самонаказание, а запор – нежелание расставаться с устаревшими мыслями и увязание в прошлом…

Мы понимаем, что это гениальная бизнес-модель, которая делает просто больного человека еще и клиентом психотерапевта, но научной основы у этих фантазий нет.

Канадский автор Лиз Бурбо считает Луизу Хей своим учителем и пишет еще больше книг аналогичного содержания. По ее мнению, грипп – это эмоциональная блокировка, когда организм говорит: «Все, так дальше не пойдет!» Так, например, секретарь, которая больше не может работать со своим начальником, заболевает гриппом, чтобы недельку побыть дома. Помня теорию социального психоанализа эмоций, мы ничего удивительного не видим: продолжение детской привычки заболевать, когда нам это выгодно. Однако когда Бурбо тут же утверждает, что гриппом часто болеет человек, который не умеет проявить свои желания и сформулировать свои требования, что грипп – телесная метафора эмоционального удушья, это уже выходит за пределы научности.

Дело не в том, что так не бывает: да, некоторые люди истероидного склада могут свой грипп создать. Неправда в том, что эти описания истерической экзотики не столько излечивают грипп у заболевших, сколько создают тревогу за свое душевное здоровье у тех, кто до чтения подобной литературы был еще здоров.

Из книг Лиз Бурбо вы узнаете, что зубы обычно болят у нерешительных людей, которые не умеют анализировать жизненные ситуации и не могут за себя постоять. При этом, если у вас болят зубы справа, то вам следует изменить отношение к отцу, проявив к нему большую терпимость, а если слева, то вы должны наладить отношения с матерью.

На любое заболевание Лиз Бурбо найдет психологическую проблему, а поскольку у людей начиная с определенного возраста всегда что-то болит, то очередь пациентов к себе она создала. Если внушать людям заболевания, непременно найдется тот, кто в это поверит.

Можно сказать, что ничего страшного нет, что мнительные люди всегда найдут в себе хоть телесную болезнь, хоть психологическую проблему, но правильно ли практическим психологам участвовать в подобных «развлечениях»? Думается, что подобные книги, даже когда содержат здравое зерно, в целом дискредитируют поле практической психологии. В синтон-подходе есть порядок работы с внутренними проблемами, согласно которому специалист, прежде чем предполагать глубинные психологические причины, обязан проверить причины более вероятные, и когда у клиента болят зубы, отправит его не к психологу, а к стоматологу.

Болезнь как резкое снижение трудоспособности может возникать в силу и физиологических, и психологических причин (см. гл. 3, разд. «Мышление»). Далеко не каждая болезнь, несмотря на уверения Луизы Хей, Лиз Бурбо и их последователей, обязательно имеет психологические корни: заболеть инфекционным заболеванием может любой, самый душевно здоровый человек. Другое дело, что если человеку быть здоровым не очень хочется, тем более если в заболевании для него есть те или иные выгоды, то болезни у него возникают с гораздо большей вероятностью.

Болезни «с психологической подоплекой» чаще возникают у женщин, чем у мужчин, и чаще у пожилых, а не молодых людей. Детям, чтобы заболеть, нужно прилагать особые усилия. А пожилому человеку, чтобы заболеть, достаточно перестать заботиться о своем здоровье, перестать хотеть быть здоровым. Впрочем, дети достаточно изобретательны, и при желании большинство из них легко заболевают тогда, когда им это выгодно. Многие взрослые люди делают то же самое.

Психологическую подоплеку возникновения болезней не отрицает сегодня практически никто, весь вопрос в удельном весе этого фактора. Одно дело если женщина заболела гриппом в связи с его эпидемией, пусть и на фоне установки «почему бы не поболеть». Тут психологический фактор присутствует, но определяющим не является. Другое дело, например, если женщина заболевает тяжелой формой астмы ни с того ни с сего, без всяких, казалось бы, физиологических и социальных предпосылок, но как раз тогда, когда муж собрался ее оставить. Если астма каждый раз обостряется, когда у мужа снова появляется фантазия уйти, можно говорить скорее о психосоматике – проблемах со здоровьем, вызванных в первую очередь психологическими факторами.

Психосоматические заболевания и расстройства – те, которые обусловлены психогенными факторами, причинами которых являются в большей мере мыслительные процессы больного, чем непосредственно какие-либо физиологические причины.

Если медицинское обследование не может обнаружить физическую или органическую причину заболевания или заболевание является результатом таких эмоциональных состояний, как гнев, тревога, депрессия, чувство вины, то болезнь может быть классифицирована как психосоматическая.

В отличие от ипохондрика (ипохондрию иногда ошибочно считают психосоматическим заболеванием) тот, кто страдает психосоматическим заболеванием, испытывает настоящую боль, настоящую тошноту или другие настоящие, физически ощущаемые симптомы, но без диагностируемой причины.

В современной медицине термин «психосоматика» приобрел во многом негативное значение: врачи часто называют так все, что относится к симуляции, психическим расстройствам или откровенному мошенничеству.

Психосоматические расстройства лечат чаще всего внушениями, фармакологическими средствами и устранением проблемной ситуации, предположительно вызвавшей соматическое расстройство. Иногда перспективным является анализ внутренних выгод от наличия психосоматического заболевания. Основная трудность: всегда неясно, психосоматическое расстройство или соматическое, когда помогать должен не психолог, а врач. Главное правило: если можно предположить и психосоматику, и соматику – идем к врачу, а не к психологу. Если у вас простуда, бронхиальная астма, язва желудка или головная боль, то вам на медицинскую, а не на психологическую консультацию.

Страхи

Страх как житейское понятие имеет два основных смысла. Когда про какую-то девушку говорят: «У нее страхи», – скорее всего имеют в виду высокий уровень ее личностной тревожности. В этом смысле страхи – это состояние и личностная черта, готовность во всем (или в чем-то) видеть страшное и бояться. Похоже, в таких случаях в принципе не вполне корректно говорить о страхах, это скорее желание человека избежать не совсем комфортных для него ситуаций и нежелание себя чем-либо напрягать.

Психологическую подоплеку возникновения болезней сегодня не отрицает никто. Если женщина заболевает астмой безо всяких физиологических предпосылок, но как раз тогда, когда муж собрался ее оставить, – можно говорить о психосоматической проблеме.

В другой стороны, страхами называют не вполне адекватные переживания и реакции в конкретной ситуации: детский страх темноты, страх пауков, страх полета. Если у кого-то страх понятный, адекватный, оправданный, его не назовут человеком со страхами.

Индиана Джонс, герой известного фильма Стивена Спилберга, очевидно душевно здоровый и смелый человек без какой-либо выраженной тревожности, боялся змей. Страх перед этими рептилиями – понятный, реально оправданный, и нежелание человека рисковать своей жизнью – показатель ума, а не страхов.

А вот страх темноты у человека, знающего, что он находится у себя в квартире и бояться ему нечего, – это уже то, что называется «страхи». Единичные страхи могут быть у каждого из нас и вовсе не обязательно свидетельствуют о повышенной личностной тревожности.

Дать список даже основных страхов затруднительно: у каждого человека могут быть свои собственные, уникальные страхи.

Даже только для удобства анализа можно выделить страхи детские и родительские, бытовые и экзистенциальные.

Научение страхам у детей

Маленькие дети с чувством страха практически незнакомы. У младенцев есть элементарные рефлексы (испуг) на громкие звуки, протест против боли и предрасположенность к реакциям страха на некоторые потенциально опасные для жизни вещи (высота, пауки). Основной же массив страхов, который мы наблюдаем у детей, – результат научения. При том что чувство страха – базовая, врожденная эмоция, собственно врожденной является только способность бояться, замирать или убегать от опасности. Но набор того, от чего нужно замирать, при виде чего необходимо убегать, врожденным не является. Чего именно бояться, тараканов или Бармалея, в организме ребенка образно не задано, и список страшного создается, как правило, в результате социального научения. В разных культурах бытуют разные представления о том, что страшно, а что нет, чего надо и чего не надо бояться.

Действительно, нужно ли бояться крупного бородатого громкоголосого дядьку в красном халате, который все время стучит палкой по полу? Нет, он не страшный, а добрый, – это Дедушка Мороз!

Слушая родителей, друзей и просматривая мультфильмы, дети учатся принятому видению, социальным интерпретациям того, что страшным является, а что нет, что не очень страшное, а что – полный кошмар. Дети учатся принятому рисунку страха: с какими словами, с каким лицом и с какими вскрикиваниями нужно бояться в разных ситуациях, как принято бояться тараканов, а как – учительницы.

Часто именно родители учат детей бояться, и иногда это оправдано. Разум у малыша еще не работает, и если ребенок не будет бояться попасть под машину, переходя улицу, то слишком высока вероятность ДТП. С другой стороны, чем более тревожны родители, тем менее обоснованы их страхи, но тем чаще они видят страшное и учат детей: «Это страшно!», «От этого надо убегать», «Это сильнее тебя».

Страшно оставаться одному, выходить вечером на улицу, доверять людям… Внушения могут быть явными и нет, но в сумме с подкреплениями они формируют то или иное мировоззрение ребенка. Дети осваивают принятые страхи.

Научение страхам идет во многом за счет естественных внушений, которые проходят не только в форме слов, но посредством самой ситуации, в том числе естественной реакции родителей.

Ребенок упал – это страшно? Он еще этого не знает. Если родители внушают, что это страшно, он это усвоит и начнет бояться падений. Теперь он знает: «Падать – это страшно!» Если же ребенка научить, что падать – это интересно, малыш будет бегать и падать без страха, а с интересом.

Страхам учат не только родители. Дети (чаще девочки) сами учатся бояться, потому что это интересно, принято и выгодно. Нередко дети сами придумывают себе страхи и с удовольствием их боятся.

Пишет С. А., студентка Университета практической психологии: «Моя пятилетняя дочь подсмотрела в мультсериале „Винкс“, как одна из героинь выражает свое недовольство, когда у нее что-либо не получается. Сначала я увидела это у моей дочери, когда она не смогла вырезать ровно буквы, а затем случайно увидела шаблон в мультике, с которого она это срисовала. Персонаж при неудаче сжимал кулаки и резко опускал руки вниз, издавая при этом гневное рычание при стиснутых зубах. А я долго удивлялась, откуда у дочери такая реакция?»

Начинается это как игра в страхи, но дети легко заигрываются, особенно когда эта игра оказывается для них выгодной. Если родители подкрепляют страхи ребенка своим повышенным вниманием, если он оказывается в центре внимания каждый раз, когда ему стало страшно, то вскоре он в отсутствие других развлечений начинает коллекционировать свои страхи, хранить и беречь их как свою дорогую собственность и становится тревожным.

Тревожность одного легко, как вирус, передается другому. Тревожность родителей легко передается детям, хотя умные дети иногда этому сопротивляются…

В результате дети, иногда по своей инициативе, иногда с помощью родителей, друзей, фильмов и СМИ, учатся бояться и скоро становятся мастерами этого дела.

Конечно, страхам не только учатся, иногда они случаются сами. У детей бывают страхи по типу фобий, которые возникают внезапно и непроизвольно, однако их едва ли больше 5 % среди общего числа случаев.

Итак, дети боятся тогда, когда их к этому приучили и им это разрешают. Дети в режиме свободного или попустительского воспитания сами выбирают, чего им бояться, и список их страхов может быть очень велик, произволен и удобен лично им. Хорошо воспитанные дети боятся только того, на что указали родители, а к остальному относятся не со страхом, а как надо – с вниманием, осторожностью и интересом. Воспитанный ребенок не может быть трусом: он умный и разумно осторожный, при этом решительный и смелый. Вы согласны?

Страхи и тревожность в человеческой жизни

То, чего и насколько мы боимся, зависит от множества факторов: особенностей тела, привычек душевной жизни, качеств ума и силы духа. Можно сказать и по-другому: в наших страхах есть то, что определяет тело, есть влияние культуры и личная позиция каждого из нас.

Страхи и отношение к ним – важная часть человеческой культуры. В разных национальных культурах, в разных группах и субкультурах существует своя норма страха – принятый и разрешенный уровень страхов. В культуре мужской и женской, в группах разных возрастов и профессий, в разных конфессиях и государствах нормы страха могут существенно различаться.

Девочкам в большей степени разрешается бояться и трусить, мальчикам – в меньшей. Маленьким мальчикам бояться можно, мужчинам – уже нельзя. При этом самые трусливые спартанские воины наверняка были куда смелее и мужественнее большинства современных мужчин из числа офисных работников.

Норма страха изменчива и обычно зависит от уровня страхов тела и от того, что воспитали в человеке или он сам воспитал в себе.

Чувство страха – популярная социальная игрушка. Переживание страха бывает привлекательным и для детей, и для взрослых, и в игровом, и в серьезном варианте. В страх можно играть, и игра эта достаточно популярна, особенно у детей и женщин.

Взрослые мужчины меньше обращают внимание на свои чувства и заняты в первую очередь своим поведением: возможностью что-то сделать, несмотря на страх.

Чувствовать леденящий страх, бояться до дрожи – все это может быть увлекательной игрой, недаром так популярны фильмы ужасов: люди сами платят за возможность побояться в темноте.

Некоторые молодые люди, еще не понимающие, что такое ответственность, любят играть в большой страх: действительно, любой прыжок с высотки может стать последним шагом в твоей короткой жизни.

Пока кто-то играет в страх, разыгрывая смелость, другие разыгрывают бытовые страхи. Эта игра имеет свои внутренние выгоды и достаточно популярна. Переживание «как бы страха» позволяет успешно привлекать к себе внимание, занимает время волнующими ощущениями и позволяет под удобным предлогом не делать того, что не хочется или трудно.

Когда в страх играют вовлеченно, игра оказывается вполне серьезной и вызывает те же последствия, что и настоящие страхи. То, что начинается как игра, постепенно становится жизнью. Возможно, именно на этом фоне с возрастом, особенно у пожилых людей, часто формируется страх как базовое мировосприятие, видение «Мир страшен» (см. гл. 3, разд. «Мировосприятие»). Привычными становятся несчастное лицо, бессильные жесты, позиция Жертвы и фразы вроде «Господи, страшно-то как!».

Страхи, тревожность и личностные особенности

Обращают внимание на свои страхи и переживают их в основном женщины и пожилые люди. Женщины больше, чем мужчины, склонны бояться и чаще склонны приписывать страх окружающим. Там, где мужчины видят опасное (страшное), женщины переживают чувство страха.

О своих страхах люди иногда любят рассказывать сами, но не всегда этим рассказам следует верить. Истероидные личности больше рассказывают о своих страхах, нежели реально их испытывают. Действительный уровень страхов покажет либо тест Кеттелла, либо внешние признаки, которые заметит внимательный наблюдатель. Во-первых, послушайте речь: слова «проблемы», «беспокоюсь», «кошмар» и прочий негативный словарь не только отражают содержание внутреннего мира, но и формируют его. Четкая и разумная речь – признак душевного здоровья, а сбивчивая и нелогичная скорее говорит если не о страхах, то хотя бы о волнении. Чем больше люди ориентированы на чувства и меньше на разум, тем чаще в них селится страх.

Действительный уровень страха можно определить по внешним признакам. Обратите внимание на лицо: напряженное выражение, застывшие (или, наоборот, бегающие) глаза – признаки высокой тревожности.

Во-вторых, обратите внимание на лицо: напряженное выражение, складка между бровей, бегающие либо, напротив, вдруг застывающие глаза – признаки тревожности. Неплавные движения, общая мышечная напряженность, особенно воротниковой зоны (сутулость), двигательная заторможенность и особенно дребезжание тела – признаки тревожности и страха. Закрытость и подозрительность по отношению незнакомым людям, стремление сохранить дистанцию в общении, забота о личном пространстве – тоже показатели страха.

Персональное пространство – это одно из названий объема страхов у человека.

Разумный и деятельный подход к страхам

Разум – лучшее средство против страхов и тревожности. Больше всего тревог у людей, имеющих свободное время, живущих в комфорте, неорганизованных и не любящих дисциплину. Гораздо меньше тревожатся люди занятые и дисциплинированные. В частности, уменьшению тревог способствует контроль мышления – привычка думать о чем нужно и не думать о чем не следует, чтобы себя же не пугать.

Лучше всего успокаивает дело. Разумные действия отвлекают от страхов того, кто тревожится, и меняют саму ситуацию на более благополучную. Разумный человек в опасных обстоятельствах не склонен переживать, а разбирается с происходящим, подтягивает ресурсы, рассчитывает риски и принимает оптимальные решения. Вместо переживаний тревоги взрослые люди имеют план действий, следуют ему и готовятся к трудным ситуациям заранее.

Конкретные подсказки: вместо общих тревожных размышлений «Не знаю, не готов, завалю!» лучше сосредоточиться на маленьких конкретных делах, которые сделать все равно можешь. Что-то вспомнил, что-то придумал, что-то сумел спросить. Если страшно, нужно действовать.

Разумный человек умеет и к страху относиться разумно. Для него возникшее чувство страха может быть полезной подсказкой, но никогда – руководством к действию. Он знает: учитывать страх – разумно, руководствоваться им – опасно. Такой человек знает, что делать, когда страшно: в первую очередь подойти к ситуации разумно, разобраться. Поступайте так же: в тревожной ситуации тоже включите разум и оцените ситуацию, действительно ли она опасна, – иногда страхи оказываются пустыми.

Разумный человек не торопится бояться, для него естественно вначале разобраться, что, собственно, происходит и правда ли у него есть серьезные основания для беспокойства. Это снимает страх страха и другие пустые переживания. Человек думающий боится меньше.

Если ситуация действительно опасна, не совершайте импульсивных поступков и по возможности обдумайте свои действия несколько раз: требуется разумная осторожность. Если опаснее бездействовать – продумайте план действий и по возможности приведите себя в порядок. Если опасно и действовать, и бездействовать, то считайте риски. Не можете сделать это сами – обратитесь к умным людям. И только если никаким образом сосчитать риски невозможно, обращайтесь к интуиции и внутренним чувствам. Для серьезных людей это последние советчики.

Нужно ли разбираться, откуда у вас страхи? Вопрос непростой. С одной стороны, специалисту разобраться с источниками тревожности полезно, а иногда и просто необходимо. С другой стороны, если со своими страхами начинает разбираться тревожный человек, это приводит только к непродуктивному самокопанию.

Разумно разобравшись с ситуацией, деятельный человек переходит к следующим двум пунктам: собраться и сделать необходимое.

В трудных, опасных обстоятельствах важно собраться: физически, морально, подключить все свои возможности и ресурсы, использовать все, что может вам помочь. Иногда даже ваш страх может стать помощником, если вы умеете использовать свои всплески адреналина. Если же не умеете, то нужно ослабить страх, усилить себя и делать все, что нужно. Да, страшно – это нормально. Идем и делаем. Сильные люди сильнее страха.

Снять страх перед страхом

«У страха глаза велики» – эта поговорка напоминает нам о том, что чаще нас страшит не само неприятное событие, а созданный нами раздутый страх перед ним. Мы воображаем «ужасно страшное» и боимся того, что придумали сами. Не пугайте сами себя. Не преувеличивайте страшное. Вернитесь из страшной сказки в реальность. Что для этого нужно? В первую очередь – использовать разум. Иногда достаточно просто улыбнуться, а еще лучше – рассмеяться: смех – одно из лучших средств борьбы со страхом.

Если вам не до смеха и вы полагаетесь на разум, сформулируйте самое страшное и определите предел вероятных потерь. Как правило, это какое-то количество денег и времени. Ну, уволят. Потеряешь на этом 80 тысяч рублей и два месяца. Пока не устроишься на новое место, будешь относительно свободен. Может, это и неприятно, но ничего страшного в такой реальности нет.

Затем расслабьтесь физически, восстановите нормальное дыхание и выражение лица. Если расслабление и нормализация дыхания не помогают, страх остается, то вас, скорее всего, пугает ваше разгулявшееся воображение. Что делать? Приструнить бушующее воображение и начать управлять им вы едва ли сможете сразу, для этого нужна специальная подготовка. Вы быстрее достигнете нужного результата, если подойдете к своим страхам с другой стороны: научитесь определять настоящую величину возможных потерь.

О чем это? Дети легко расстраиваются из-за любой мелочи, чтобы родители пожалели. По-настоящему взрослые люди мало чего боятся, потому что знают, что настоящие потери – довольно редкая вещь. Взрослые люди не боятся по пустякам. Как научиться такому подходу? Начинайте взрослеть, мудреть, вам поможет в этом упражнение «Эмоциональный светофор» (см. гл. 7, разд. «Повседневная саморегуляция»).

А в будущем вам предстоит еще более серьезный шаг. Может быть, вы сможете его сделать сейчас, может быть, это будет завтра, но в любом случае ваша задача – принять в воображении не только то, что может случиться вероятным образом, а все невероятные, все возможные потери. Если крайний случай потери для вас – смерть, примите ее.

В любом случае помните, что страх кратковременен. Страшно всегда до начала действия, а не во время него. Более того, страшно всегда авансом: в реальности страшного намного меньше, чем мы себе успели напридумывать. Как только вы начинаете делать то, чего боялись, страх испаряется в первые несколько минут: увлекшись делом, вы о нем просто забываете. Так что вперед!

Работа со страхом

Работа со страхом – приемы и процедуры, позволяющие предупредить страх, освободиться от него или использовать его позитивные стороны. Это преимущественно психотерапевтическая процедура, уместная в ситуации, когда волевым, разумным и деятельным образом проблему страхов решить не удается.

Работа со страхом уместна не всегда и подходит не всем. Страхи бывают у всех, но сильный человек ими не занимается. Ему не нужно работать со страхом, как не нужно работать с проблемой умывания: что тут работать – пошел и умылся! Сильный человек занят другими, более позитивными делами: как решить конкретную житейскую задачу, которой мешает страх, как выработать в себе смелость и уверенность в себе.

Другое дело, что людям хочется работать именно со своими страхами. Им это более понятно, чем работа на перспективу, им это приятно – любителей покопаться в себе много, при этом иногда, прежде чем идти вперед, к позитивным целям, со страхом действительно стоит поработать.

Эффективная работа со страхом может происходить по разными стратегиям и по разным каналам, через обращение к разуму, телу, душе и духу человека.

Важный момент: не всякий страх нужно снимать, не всегда на него нужно обращать внимание. Нередко особое внимание к страхам только усиливает их.

Основные процедуры, помогающие психологу успешно работать со страхами, записанными в теле, это аутотренинг и десенсибилизация.

Эффективной оказывается и психологическая работа со страхом, с его внутренними выгодами, поиск возможности перебить страх другой эмоцией, работа с картинкой страшного и ее связями с чувствами. Имплозивная терапия, якорение эмоций, метод парадоксальной интенции, косвенные и прямые внушения – известные техники этого направления.

Обращение к главным жизненным ценностям и смыслам, умение отличить главные вещи в жизни от бытовых мелочей, способность поставить себя выше страхов, как и терапия смыслом по Франклу, – методы обращения к человеческому духу также помогают в работе со страхами.

Страх, живущий в теле

Страхи – это не только тело, но тело и его состояние – важнейшее пространство их жизни. Чувство страха, если оно не придумано, – это в первую очередь тело. Это напряжение тела, это телесные зажимы, это телесный ступор или вегетативная буря. Если у кого-то тело дребезжит, голос неуверенный и тихий, то страхи буквально липнут к этому человеку. Гораздо меньше подвержен страхам человек выспавшийся, собранный и физически сильный. Спорт, физическая активность, контроль своего здоровья – хорошая профилактика страхов.

Важно понимать, что телесные реакции страха и телесное ощущение страха еще ничего не говорят нам о нашем поведении.

Страшная ситуация как реальность, чувство страха и поведение человека в этой ситуации – все это разные вещи. На страшное можно реагировать разумно, деятельно, без страха. В то же время можно бояться того, что вовсе не страшно. Можно трусить, не испытывая сильного чувства страха, и можно действовать смело на фоне сильнейшего внутреннего страха. Есть смелые люди с трусливым телом и есть трусливые люди, отступающие перед опасностью даже тогда, когда тело вполне способно бороться.

Работа с телом для преодоления страха во многом основывается на факте, что снимая телесные проявления страха, мы снимаем и чувство страха.

Страх в первую очередь поражает тело человека, сковывая его жесты, придавая ему нелепую позу, зажимая его дыхание. Поэтому начинайте со своего тела. Освободите его от признаков страха! Контроль дыхания, физическая встряска, уверенные, заводящие вас жесты, сильные поддерживающие фразы, корсет уверенности – ваши помощники.

Страх записывается в зажимах, в рисунке мышечного напряжения. Осуществляя расслабление, чередуя напряжение и расслабление, мы можем уменьшить, а то и вовсе снять ненужный страх. Аутогенная тренировка, аутотренинг в этом случае классика жанра. Осуществляя перепроживание трудной (страшной) ситуации на телесном фоне, стирающем негативное переживание, мы уничтожаем связь между образом ситуации, запускающим страх, и нашим внутренним состоянием. Эта эффективная и популярная методика называется десенсибилизацией. Аутотренинг и десенсибилизация – вещи, с которыми должен быть хорошо знаком каждый практический психолог.

Снижению страха и тревоги помогают общеуспокаивающие процедуры, в первую очередь контроль дыхания. Полезно занять себя делом, контролировать мышление, использовать аутотренинг.

Имплозивная терапия, флудинг

Американский психолог Арнольд Лазарус описывает случай, когда пациента больницы, боящегося заразиться полнотой вследствие телесного контакта с тучными людьми, поместили (с его согласия) в палату с очень полными пациентами, которые неизбежно будут к нему прикасаться. Спустя некоторое время страх телесного контакта с полными людьми исчез. Поскольку поведение бегства или предотвращения в данном случае невозможно, то происходит привыкание к стимулам, вызывающим страх, и само бегство становится ненужным.

Имплозивная терапия, флудинг – метод лечения фобий (страхов) погружением клиента в ситуацию максимально переносимого страха на достаточно долгое время, пока клиент не устанет бояться и поймет, что бояться глупо и бесполезно. Понятно, что ситуация должна быть безопасной: подкрепления страха чем-то реальным быть не должно.

То, что в психотерапии открыли как методику имплозивной терапии, в реальной жизни используется уже много столетий, если не тысячелетий. Что такое тренировка смелости в армии? Человек идет навстречу страшной ситуации и проходит ее столько раз, сколько нужно, чтобы перестать ее бояться. И чем она страшнее, тем лучше. Трудно в учении – легко в бою.

Техника имплозии включает несколько этапов. На первом, диагностическом этапе терапевт составляет список страхов клиента и их иерархию (самый большой страх оставляется обычно напоследок), после чего клиенту объясняется механизм лечебного действия метода, подчеркивается важность его активного участия в лечении; говорится, что он должен будет представлять в воображении ряд сцен, в которые ему нужно максимально вовлечься эмоционально, как можно точнее представить ситуацию или предмет зрительно, почувствовать его осязательно, вспомнить звуковые и другие характеристики ситуации или предмета, ранее вызывавшие страх.

Второй этап – представление ситуации. Клиент представляет ситуации, ранее вызывавшие наибольший страх. Задача психотерапевта – поддерживать достаточно интенсивный уровень страха. Если же уровень тревоги снижается, он вводит дополнительные описания ситуации, чтобы усилить страх.

Например, при боязни крыс: «Вообразите, что вы трогаете крысу в лаборатории… Она огрызается и начинает кусать ваши пальцы… затем бежит по вашей руке… Неожиданно сильно кусает вашу руку, и затем вы уже чувствуете ее у себя на теле… Она пробирается на вашу шею и кусает ее… Вы ощущаете ее хвост на лице… Она забирается вам на голову… путается в волосах… Вы пытаетесь схватить ее своей кровоточащей рукой, но она сопротивляется… Неожиданно выскальзывает, спускается по лицу и прыгает за пазуху», и т. д.

Такой уровень напряжения поддерживается несколькими сессиями длительностью 40–45 минут – до тех пор, пока клиент не устанет бояться. Обычно нескольких сеансов от 30 минут до 1 часа хватает даже для самых упорных. Полчаса бояться тяжело, а реально все равно ничего не происходит, все живы и здоровы. Иногда, если клиент к этому готов, ему дается задание на дом: ежедневно самостоятельно повторять эту процедуру.

Если психолог считает, что конкретный страх не одинок, он может предложить клиенту поработать со всей группой схожих страхов. В этом случае терапевт может предложить следующие популярные темы, связанные со страхами.

Агрессия. Представляются сцены, центрированные на значимых для пациента лицах (родителях, супруге, братьях и т. д.). Уровень агрессии варьирует от выражения враждебности до высоких, неконтролируемых степеней, приводящих к повреждению или даже смерти объекта агрессии.

Наказание. Пациент представляет себя жертвой агрессии или других враждебных действий. Наказание является результатом совершения какого-либо запретного поступка.

Потеря контроля. Задаются сцены потери контроля сексуальных или агрессивных импульсов. Пациентам, которые боятся сойти с ума, предлагаются ситуации, во время которых они представляют себя госпитализированными в психиатрические учреждения, запертыми там на всю жизнь и т. д.

Сексуальные темы. Представляются сцены, имеющие отношение к эдипову комплексу, комплексу Электры, сцены кастрации, гомосексуальности, фелляции.

Когда клиент справился с разными своими текущими страхами, терапевт переходит к главному страху. Все, чего боится клиент, должно быть представлено ему на его языке, в его картинках, с этой точки зрения – максимально впечатляюще и реально. Клиент обычно плачет, его может трясти, и тут следует быть осторожным.

Третий этап – проживание страха в реальной ситуации. Клиент вместе с терапевтом, если есть такая возможность, оказывается в ситуации, которая вызывает страх (например, на мосту, в закрытой комнате, в супермаркете и т. п.). Клиент должен держаться в этой страшной для него ситуации до тех пор, пока страх не начнет уходить. Как правило, это час-полтора. Важно: клиент должен внутренне присутствовать в ситуации, он не должен саботировать происходящее – нельзя засыпать, отвлекаться, думать о постороннем и т. п. Как правило, одного сеанса недостаточно, но за 3–10 сеансов проблема решается.

Если десенсибилизация – мягкий метод лечения страхов, то имплозивная терапия – жесткий, как столкновение с реальностью.

Ведутся споры о том, насколько экологична имплозивная терапия. Во многих ситуациях этот вид терапии очень эффективен, однако нередки случаи, когда представление страшных сцен нагружает клиента еще большими страхами. Если страх, представленный клиентом с помощью терапевта, превышает возможности клиента по совладанию, тому может стать реально плохо, после чего потребуются уже другие специалисты. Поскольку рисковать терапевтам не хочется, в отечественной практике этот метод, при всей его эффективности, применяется редко. Итак, как обычно, все зависит от индивидуального мастерства специалиста, его способности почувствовать клиента и действовать гибко.

Самоубийство

Самоубийство, суицид – самостоятельное и целенаправленное лишение себя жизни, как правило, добровольное, хотя бывают и случаи вынужденного самоубийства. Иногда несамостоятельное лишение себя жизни тоже считается самоубийством, особенно если самоубийца был физически не в состоянии сделать это самостоятельно.

Самоубийство нужно отличать от самопожертвования. Например, самопожертвованием является смерть японских камикадзе и других лиц, сознательно отдавших свою жизнь ради идеалов (Александр Матросов и другие), мучеников.

Среди психологов немало мудрых людей, которые могли бы быть вам полезны. Но, чтобы ваше взаимодействие было эффективным, нужно уметь задавать правильные вопросы.

Все самоубийства можно условно разделить на два класса: истинные и демонстративные (так называемый парасуицид). Как правило, парасуицид совершается в состоянии аффекта и является не столько попыткой лишить себя жизни, сколько «криком о помощи», попыткой обратить на себя и свои проблемы внимание окружающих. В противовес парасуициду истинный суицид – это, как правило, хорошо спланированное мероприятие, цель которого – любой ценой лишить себя жизни вне зависимости от мнения и реакции родных, близких, друзей и т. д.

Поведение, обычно не приводящее к немедленной смерти, но являющееся опасным и/или сокращающим жизнь (пьянство, курение, отказ от медицинской помощи при серьезных заболеваниях, нарочитое пренебрежение ПДД или техникой безопасности, экстремальный спорт без надлежащей тренировки и экипировки), при том что совершающий понимает его опасность, но возможный риск ему безразличен, называется саморазрушающим поведением. Некоторые исследователи выделяют такое поведение в третий класс самоубийств – скрытый суицид.

На самоубийство идут только те, у кого нет ответственности перед другими людьми, или те, кто в состоянии аффекта забыл о тех, кто ему дорог или перед кем у него есть обязательства. Если человек имеет ответственность перед большим делом, перед теми, кого он любит, помнит об обязанностях перед своими родителями и детьми, он никогда не пойдет на самоубийство. Порядочные люди так не поступают. Другое дело, что с нравственностью в России дела обстоят сложно, ответственных людей мало, и многие после 30 лет уже не хотят жить, но умереть боятся. Среди нас много тех, кто внутренне уже умер, но внешне продолжает жить, потому что хоть жизнь противно, но умирать все-таки страшнее.

Нередко человек идет на самоубийство в связи с глубоким чувством вины, умноженным на проблемные убеждения. К сожалению, многие произведения искусства романтизируют суицид, преподнося это как мужественный способ решения жизненных проблем. Нередко в обществе прокатывается волна самоубийств, больше похожая на подростковую моду. Многое определяют личностные особенности. Если говорить об этикотипах, то Романтик торопится умереть ради высокой идеи, ибо это красиво. Потребитель и Паразит могут пойти на самоубийство, если жить им становится больнее, чем умереть. Паразит, кроме того, чаще делает это в отместку: на свою жизнь ему наплевать, а доставить себе радость, отомстив кому-то – это в их стиле. Творцы на самоубийство не пойдут никогда: у них есть ответственность перед людьми.

 

С какими вопросами и как имеет смысл обращаться к психологу

Среди психологов немало мудрых люди, которые могут вам быть очень полезными, если, конечно, уметь задавать им вопросы. А это отдельный навык!

Будьте готовы к тому, что за свои вопросы нужно будет платить. Настоящий специалист настоящую работу безвозмездно делать не будет. Если вы хотите, чтобы с вами работали, за это нужно будет заплатить: во-первых, своим серьезным отношением и готовностью действовать, во-вторых – деньгами.

Если вы не включили разум и, задавая вопрос, просто вываливаете свои чувства, с вами не будут работать, потому что вы не отнеслись ни к себе, ни к психологу с уважением. Отнестись с уважением – значит подумать и сформулировать вопрос так, чтобы он был понятен.

Если вы полагаете, что незнакомый человек готов работать с вами просто потому, что он психолог, то это не так. Он заплатил за то, чтобы получить профессиональное образование, и если у вас что-то поломалось в душе, то вы приходите к нему, чтобы он это исправил. И платите за оказываемые вам услуги.

Есть вещи, о которых нет смысла спрашивать психолога. «Я все время чего-то боюсь. В чем причина этого? Откуда такие мысли?» – это плохие вопросы. Если в вашем телевизоре перегорела микросхема, вам никто не станет рассказывать, отчего это произошло. Ее заменят, и это все, что вам нужно. Никогда не спрашивайте психологов, в чем причина того, что с вами происходит. Умный психолог на такие вопросы отвечать не будет, а выслушивать теории неспециалистов вам не нужно.

«Мы со знакомым провели вместе ночь, но у него не получилось заняться сексом. Утром он приглашал встретиться, но так и не позвонил. Почему?» Не спрашивайте, почему так ведут себя неизвестные консультанту люди. Ваша задача – разобраться с собой.

Когда вы пишете психологу о своих проблемах, вы думаете обычно только о себе и о них. Но подумайте и о том человеке, который будет читать это письмо, если хотите, чтобы он заинтересовался вашим посланием и как-либо ответил на него. Если вы пишете психологу, делайте это грамотно. Уважающие себя специалисты не читают до конца письма, где много орфографических и других ошибок. Почему? Это говорит о низкой культуре человеке и о его неуважении к адресату письма. Работать с такими клиентами не хочется.

Поэтому, если у вас бывают ошибки, вначале пишите текст в программе Word и проверяйте правописание. После точек и запятых ставьте пробел, первое слово в предложении пишите с большой буквы и так далее. Пожалуйста, не ленитесь, это необходимо.

Жалуясь на свои проблемы, не давите на эмоции, дайте больше конкретной информации. Опишите проблему подробно.

«Здравствуйте, у меня трещит по швам брак, помогите советом пожалуйста!» (сохранена авторская пунктуация).

Здесь вы не написали ничего, психологу ваша ситуация не ясна, и отвечать он не будет. Если же вы опишете ситуацию, дадите свое видение вариантов решения, плюсы и минусы каждого из них, причем с анализом как ближайших, так и долгоиграющих последствий, к вам отнесутся серьезнее. Лучше всего, если ваш вопрос будет подготовленным. Что это такое?

Описав проблему, сформулируйте свой запрос. Поставьте задачу, определите цели. Проблемы бывают разными: вы чего-то боитесь, обидчивы, допустили те или иные ошибки и теперь не знаете, что делать… Всё так, ваши чувства понятны, но если вы просто описали свою проблему, другому человеку здесь еще ничего не ясно.

Чего вы хотите? Забыть эту проблему? Принять произошедшее? Что-то изменить? Что конкретно?

Мало написать, от чего вы хотите избавиться. А что вы хотите получить в результате?

«Я хочу избавиться от неуверенности в себе…» А чего вы хотите? Научиться выступать перед большой аудиторией? Научиться знакомиться на улице? Прибавить ощущения уверенности? Сформулируйте свой запрос конкретно и в позитиве.

Обратите на это внимание еще раз: «Формулируйте то, чего вы хотите, не в негативе, а в позитиве». Из десяти писем, приходящих с просьбой о консультации, девять содержат запрос в негативном ключе: «Как избавиться, как перестать, как прекратить, как не обращать внимания…» Как правило, на такие вопросы психологи отвечают в последнюю очередь: для специалиста это четкий знак, что перед ним человек необразованный и впереди очень трудная работа.

Забудьте формулировки «Как избавиться, как перестать, как прекратить, как не обращать внимания…» – и тогда вам начнут отвечать, и вы освободитесь от кучи проблем в своей жизни.

Первое, с чем вы столкнетесь на консультации, – это вопросы о том, чего вы хотите.

Вы хотите избавиться от чего-то – чтобы начать жить как? Вы хотите перестать делать это – чтобы начать делать что? Вы хотите прекратить курить для какой цели – чтобы стать каким и жить каким образом? Вы хотите не обращать внимания на колкости коллег – а на что вы хотите его обращать? что вам дорого на вашей работе, к чему вы стремитесь? Об этом вас будут спрашивать раз за разом.

Не пишите, чего вы боитесь или от чего вы хотите избавиться. Пишите, причем в позитиве, что вы хотите получить, что вам нужно, к чему вы стремитесь.

Насколько подробно и с душой вам ответит психолог, во многом зависит от стиля вашего послания. Есть письма, на которые действительно хочется отвечать. Как писать такие письма, как задавать такие вопросы? Давайте договоримся: стиль вашего изложения – уважение к собеседнику и объективность к себе без ненужной жалости; пишите по делу. Огромную симпатию вызывают письма, где человек даже в трудной для него ситуации находит силы на легкий юмор. Значит, он еще живой!

Сразу сформулируйте свою задачу. Например: «Хочу посоветоваться, правильное ли я приняла решение». Четко, развернуто, но без лишних чувств и отвлечений опишите ситуацию. Опишите, как уже пробовали ее решить, к кому обращались, что читали, что уже пробовали сами.

Здорово, если напишете, что у вас что-то получается. Если у вас ничего не получается, значит, вы давите на жалость, не пытались что-либо делать или просто невнимательны.

Еще вопрос: готовы ли вы что-то делать с вашей проблемой сами? Готовы ли приезжать на консультации или тренинги? Читать нужную литературу, выполнять те или иные домашние задания? Да, обязательно напишите, из какого вы города и какие у вас есть возможности: можете ли общаться по скайпу, приезжать на личные консультации и необходимые тренинги.

И последнее: чего вы хотите от психолога и как готовы оплатить его работу. То есть пишите по делу и серьезно, как обращаетесь к адвокату, хирургу или слесарю.

 

Современную практическую психологию невозможно представить без тренингов. Тренинги продаж, тренинги уверенности, тренинги переговоров, тренинги привлекательности и тренинги лидерства – они расскажут вам обо всем, что вам интересно.

Тренинги могут выполнять много важных задач. Хорошие тренинги дают много практичных знаний: сразу бери и пользуйся. Качественный тренинг прекрасно мотивирует, с него люди уходят воодушевленными и заряженными, им хочется жить, они верят в себя и им хочется пробовать то новое, что они узнали и увидели на занятиях. На тренинге люди знакомятся и сближаются, находят новых друзей. Немало людей увлечены тренингами так же, как многие увлекаются походами или театром, эти занятия давно уже стали формой организации досуга, удачным сочетанием общения и получения новых знаний. При этом основная задача тренинга все-таки обучение.

 

Что такое тренинг

Когда понятие становится слишком распространенным, его границы сильно расширяются: популярным словом начинают называть все, что хоть как-то на это похоже. Тренинг – слово модное, и сегодня в массовом сознании им обозначается любое активное занятие, которое проводит психолог с группой людей. Это неточно.

Тренинг – занятие, сочетающее практичную лекцию и адекватную тренировку. В хорошем тренинге сочетание лекции и тренировки – один к одному, и всегда хочется побольше тренировки!

Если к вам в организацию пришли «читать тренинг» и вы только слушаете и записываете, это не тренинг. На настоящем тренинге участники не только слушают, но и что-то делают сами, осваивают и отрабатывают новые модели поведения или способы решения тех или иных задач.

Что такое практичная лекция? На тренинге ведущий обязательно что-то рассказывает, но его небольшие лекции всегда содержат подсказки и инструкции, в них есть практичная модель действования. Практичная теория учит действовать, решать те или иные жизненные задачи. Если вам рассказывают вещи интересные, но непрактичные, это не тренинг.

Вторая особенность тренинга – наличие тренировки. Тренинг – это возможность самому попробовать то, что рассказывает преподаватель, это образование через практический опыт.

Вы пробовали учиться по книге плавать, размахивая руками и ногами на суше? Это не самая остроумная идея. Чтобы научиться плавать, нужен опыт пребывания в воде, нужна практика под руководством живого тренера!

Лекция гораздо информативнее тренинга, однако то, что человек сделал сам, он запоминает гораздо лучше, чем просто услышанное.

Если на тренинге переговоров ведущий вам расскажет практичную теорию (например, идею «выиграл-выиграл») и подскажет, как это можно воплотить в жизнь с помощью «увеличения пирога» (в оксфордской модели переговоров), возникшее понимание нужно закрепить в обучающих играх и упражнениях. Это может быть парная работа, работа в тройках, индивидуальная, перед группой, в подгруппах. Задача всех игр и упражнений – помочь участникам освоить элементы модели по частям и всю модель целиком.

Тренировка – важнейшая часть тренинга, но только если она адекватная, раскрывающая и закрепляющая предварительно рассказанную теорию. Тренировка должна быть напрямую связана с теорией, должна быть ее осмысленным продолжением. Уважаемые ведущие, если вы рассказываете людям практичные вещи, а для разминки они у вас перетягивают друг друга руками или «ходят паровозиком», это все-таки еще не тренинг.

Как отличить тренинг от лекции или семинара? Если в зале стоят легкие стулья, которые можно перемещать, – скорее всего, здесь будет тренинг. Если стоят столы, за которыми будут сидеть люди, – это лекция или семинар.

Важной частью хорошего тренинга является посттренинг. Любопытно: чем ярче тренинг, чем большее эмоциональное впечатление он оказывает на участников, тем быстрее забывается его материал. Чтобы этого не происходило, чтобы важный материал не терялся, после тренинга в хороших компаниях или тренинговых центрах организуется посттренинг: занятия, поддерживающие и развивающие результаты прошедшего тренинга. В фирмах посттренинг может проводиться в формате семинара, мастерской, повторения фрагментов тренинга, коучинга и наставничества, электронной переписки с тренером, внедрением дистанционного курса. В крупных тренинговых центрах, например в «Синтоне», посттренинговое сопровождение проходит в форме дополнительных занятий уже в малых группах и под руководством кураторов – помощников основного ведущего.

 

Элементы тренинга

Кроме собственно тренировки, в тренингах часто используют игры и решение кейсов, групповые обсуждения и процессы.

Деловые игры воспроизводят элементы производственного процесса и взаимодействия между сотрудниками. Если модель работы в деловой игре схвачена верно, то появляются великолепные возможности для нахождения и отработки новых, более эффективных стратегий.

В ролевых играх участники воспроизводят типовое поведение людей, когда нужно найти новые возможности общения с ними. Например, разыгрывается полная драматизма ссора «муж – жена», где можно увидеть приемы и стратегии, применяемые участниками, и опробовать новые варианты решения.

Кейс – это конкретная ситуация, к которой требуется найти алгоритм решения. Решение кейса может происходить в форме как деловой, так и ролевой игры.

Вы попросили своего опытного и квалифицированного администратора сделать нужный вам отчет, однако к назначенному сроку документ не был вам представлен. Пройдя по офису, вы с разнообразными чувствами обнаружили, что рабочее место администратора пусто, рядом гуляет одинокий посетитель, бумаги не разобраны, а сама администратор Наталья в соседнем помещении уютно попивает чай за приятной беседой с другой сотрудницей. Ваши действия? Конкретные формулировки?

Решение кейсов позволяет увидеть сильные и слабые стороны поведения участников тренинга, дать им ответы на типовые ситуации, с которыми они будут встречаться.

Игры часто применяются в тренингах, бывают тренинги, почти полностью выстроенные в форме игры, но игра и тренинг – разные вещи. В обычных играх важен увлекательный процесс, а обучение и польза – приятное приложение. В тренинге, напротив, важна учебная цель, ради которой проводится игра (например, апробирование изучаемой технологии), а увлекательный игровой процесс лишь средство для лучшего усвоения материала.

Групповые обсуждения и дискуссии – важная часть почти любого тренинга. Людям бывает важно высказать свое мнение и не менее интересно выслушать мнения других людей, а если еще и есть возможность подискутировать, то страсти, бывает, разгораются нешуточные. Что нередко и используется в хорошем тренинге, в частности для того, чтобы обучить людей культуре продуктивной дискуссии.

Процесс – погружение участников в состояния или деятельность для получения личного уникального опыта, без заранее намеченного результата. Задача ведущего в таком процессе – только задать тему, а выводы остаются за участниками.

Например, это может быть медитация, когда участники ложатся, расслабляются и слушают голос ведущего, который задает направление их воображению. Или ведущий может предложить участникам 10 минут молча двигаться по комнате, прикасаясь к различным предметам (но не к людям). Процессы могут быть и очень энергичными, например дыхательные техники под специальную музыку вводят людей в особые состояния, когда тело освобождается от накопившегося в нем мышечного напряжения.

После выхода из погружения участники делятся впечатлениями и переживаниями, а ведущий помогает им осмыслить опыт, полученный во время процесса. Впечатления и переживания бывают очень интересными и важными, люди получают новые идеи, новые взгляды на привычное, у них изменяется настроение и появляется вкус жизни.

Процесс может быть элементом тренинга, но если все занятие состоит из процессов, это все-таки не тренинг, а что-то совсем другое. Что? Точное слово для этого пока не найдено. Возможно, в этом случае можно говорить о практике.

 

Не тренинги, но рядом с ними

Практики – самостоятельные и групповые занятия, понимаемые как целостный путь развития. Это духовные практики (христианские, буддистские, даосские; см. гл. 3, разд. «Когнитивная сфера»), мужские практики (рукопашный бой, восточные единоборства), женские практики (танец живота и вумбилдинг), дыхательные практики, тантра, йога, цигун и многое другое.

Практика обычно противопоставляет себя пустой теории – мечтаниям или погружению только в чтение, когда вместо дела человек занят подготовкой, переживаниями – чем угодно, только не действием. Читать о йоге и заниматься ею – вещи очень разные.

Практики – это в первую очередь делание, иногда тренировка, иногда служение, иногда восхождение к тем или иным вершинам жизни. Практики часто проходят в тренинговых центрах и иногда называются тренингами, но отличить их от тренинга обычно несложно: вместо лекций там происходят недолгие неформальные беседы (часто возвышенного содержания), после которых люди возвращаются к танцам, боям, позам, медитациям или молитвам.

Интерактивная лекция (семинар, вебинар) – занятие, нацеленное на передачу какой-либо информации. От обычной лекции отличается наличием некоторой активности участников, часто обилием вопросов (порой такая интерактивная лекция наполовину состоит из ответов на вопросы). Участники могут обсуждать какие-то темы, заполнять короткие тесты, формировать списки понятий в группах, прикладывать рассказанное ведущим к своей жизни.

Например, «обсудите в микрогруппах, где в вашей жизни встречается словарь Жертвы».

Важно, что все эти задания делаются для того, чтобы в результате у участников сформировалось видение, понимание, чтобы они быстро (или глубоко) разобрались в тех или иных темах.

Психотерапевтическое занятие – занятие, направленное на решение психологических проблем участников и улучшение их состояния. Иногда жизнь бывает жесткой, людям бывает трудно и больно… На таких занятиях им дают помощь и поддержку. Психотерапевтическое занятие отличается от групповой психотерапии краткосрочностью и большим размером группы.

Что будет происходить на психотерапевтическом занятии, не всегда знает сам ведущий. Например, тема может быть «Я и деньги», а работа с участником уйдет в его отношения с родителями. Там, где у людей много эмоций и трудных чувств, едва ли возможно идти строго по плану. Да и правильно ли это?

Мастер-класс – встреча с интересным человеком, мастером своего дела, где он делится своим важным для участников опытом, показывает свои уникальные способы и формы работы. Кроме демонстрации своих технологий мастер обычно много отвечает на вопросы, и ответы могут занимать половину времени занятия. На мастер-классы любят приходить уже специалисты, которым нужны новые идеи и технологии.

Мастер-класс отличается от тренингов тем, что на нем больше показывают, знакомят, но не ставят задачу настоящего обучения. Мастер-класс – это встреча профессионалов. Общение с мастером – это волнующе и познавательно, это запоминается и важно, но это не тренинг.

 

История тренинга

Как активная форма обучения, где ученик не просто внимает учителю, но и пробует что-то сделать, тренинги появились очень давно, и даже не у людей. Так, кошка приносит котятам полуживую мышь, чтобы те учились охотиться. А вот как особая форма активного обучения с определенным регламентом и названием тренинги появились только в ХХ веке.

Традиционно появление тренингов связывают с Куртом Левином, американским психологом, который в 1946 году основал Т-группы, где люди учились лучше общаться. В 1954 году появились группы сензитивности (в них развивалось то, что теперь назвали бы эмоциональным интеллектом), а в 1960-е – тренинги социальных и жизненных умений, опирающиеся на гуманистическую психологию Карла Роджерса. Здесь учились решать проблемы, развивали критичность мышления, улучшали эмоциональный самоконтроль и так далее.

Значительным, хотя и во многом спорным событием 1970-х годов стали тренинги Александра Эверетта. Первый его тренинг «Динамика разума» был мягким курсом самоанализа и аутотренинга. Второй, «Динамика лидерства», созданный для развития сети косметических супермаркетов, начал традицию жестких тренингов и обозначил переход личностных тренингов от терапевтической тематики к тематике деловой. В 1980-х годах разработки Эверетта стали основой для тренингов «ЭСТ» (автор Вернер Эрхард) и «Лайфспринг» (В. Эрхард совместно с Джоном Хенли).

Название «ЭСТ», по одной из версий, происходит от английского суффикса «est», означающего превосходную степень (например, the best – наилучший). Эрхард хотел показать участникам своих программ, что он работает на достижение самого высокого результата, без компромиссов. По другой версии, это латинское слово, которое переводится как «есть» («существует», «является»). «ЭСТ» расшифровывается и как «Эрхарда семинар-тренинг».

В дальнейшем развивались уже методы тренинга, а тематика оставалась той же – поведение и переживания человека.

Российская история тренингов богата и самостоятельна. Еще в начале ХХ века Константин Сергеевич Станиславский, разработав свою систему, создал около трехсот упражнений для актеров, которые до сих пор используют для развития эмоциональной гибкости и умения красиво выступать. Фактически, это был первый тренинг в России.

В 1930-х годах в Ленинграде Мария Мироновна Бирштейн провела несколько деловых игр, на которых руководство заводов училось управлять своими предприятиями. В начале 1940-х в Красной армии стали проводиться «боевые сплачивания». На этих занятиях различные подразделения войск учились работать в связке (танкисты с пехотой, саперы с танкистами и так далее). Бывали случаи, когда перед штурмом немецких укреплений строились их аналоги в нашем тылу, и солдаты упражнялись штурмовать в условиях, приближенных к боевым. Это тоже был своего рода тренинг.

С конца 1940-х Генрих Саулович Альтшуллер проводил занятия по разработанной им теории решения изобретательских задач (ТРИЗ), на которых развивалось творческое мышление и умение отыскивать нестандартные решения.

В конце 1970-х в Ленинграде появились группы социально-психологического тренинга (СПТ), созданные на основе гуманистического подхода К. Роджерса и решающие скорее психотерапевтические задачи. В это же время в Москве уже работал знаменитый «Маленький Принц» – клуб культуры общения под руководством известного психолога Аркадия Петровича Егидеса. Проводимые им тренинги новаторски отличались ориентированностью на прикладные вопросы жизни и шли скорее в поведенческой парадигме.

Тогда же, в 1980-х, начал работу клуб практической психологии «Синтон», оказавший значительное влияние на развитие тренингов в России. В 1990-х стал популярен «Лайфспринг» (другие названия его представительств в нашей стране: «Весна жизни», «Шаг в будущее», «Открытый форум» и «Первая тренинговая компания»), одновременно с этим начали успешно развиваться тренинги по обучению НЛП и бизнес-тренинги разнообразной тематики. С этого времени стало возможно говорить об устойчивом и активном развитии тренингов в России.

 

Что тренинги могут дать, а что – нет

Если вы любите учиться – вам на тренинг. Учиться можно и в жизни, но она бывает слишком жесткой, ее обучение бывает порой слишком дорогим: случаются и сломанные ноги, и сломанные судьбы… Тренинг дает вам новый опыт в обстановке безопасности, в атмосфере поддержки и разумной обратной связи. Нагрузки будут, но умеренные, с постепенным усложнением. Иногда тренинг может быть трудным, даже труднее привычной жизни участника, но в таких случаях людей предупреждают заранее. По крайней мере, если ведущий честен.

Если вы любите учиться – вам на тренинг. Учиться можно и в жизни, но она может быть жесткой. Тренинг даст вам новый опыт в обстановке безопасности, в атмосфере поддержки и разумной обратной связи.

В рекламе тренингов часто обещают, что на занятиях человек получит те или иные навыки, его жизнь перевернется и изменится в одночасье. Так ли это? Однозначного ответа здесь нет.

Действительно, есть очень сильные тренинги, и если направленность такого тренинга совпала с тем, к чему вы были готовы, то занятия могут стать стартовой площадкой, откуда ваша жизнь взметнется ракетой. Однако это случается редко и только с людьми сильными, развитыми интеллектуально и культурно. Если же человек долгие годы жил пустой, бездумной жизнью, то сильный тренинг его встряхнет, даст толчок, но… дальше двигаться и расти нужно самому человеку. А сможет ли он?

Какими бы яркими ни были впечатления от тренинга и какой бы ни была ваша решимость, в течение по крайней мере месяца не надо менять ни работу, ни семью. За вашей решимостью могут стоять только эмоции. Придите в себя, успокойтесь. Важные решения нужно принимать только обдуманно. Да?

Чудес не бывает. Точнее, они бывают только у тех, кто умеет делать их сам. Человеческий организм устроен так, что улучшения не происходят мгновенно. Нельзя за день сбросить 20 килограммов веса или оздоровить кожу – этому препятствует вся природа человека. Так же и с тренингами: не стоит ждать от них сверхэффективности и мгновенных перемен.

Вы узнаете много нового, иногда неожиданного, познакомитесь с практичными техниками – но осваивать, «вставлять» их в свою жизнь вам придется уже самому. Вы к этому готовы?

 

Качество тренинга

Тренинги низкого качества дезориентируют и не оправдывают ожиданий их участников, способны нанести им психические травмы и снижают репутацию профессиональных участников рынка.

Качество тренинга и удовлетворенность участников тренингов – не одно и то же. Участникам может понравиться и низкокачественный тренинг, так же как и качественный тренинг может при некоторых обстоятельствах вызвать недовольство участников. Качество тренинга зависит от многих факторов. Большинство из них – под контролем тренера (ведущего), часть – вне его контроля и компетенции.

Качество тренинга зависит от совпадения запроса аудитории и направленности тренинга. Это совпадение в свою очередь зависит от адекватности и аудитории, и рекламы. Бывает, что реклама неправильно ориентирует людей, и люди идут на тренинг, имея ошибочные, неадекватные ожидания. Если люди в принципе плохо представляют, что такое тренинг, то, в силу этого, их ожидания могут сильно отличаться от того, что и как будет давать ведущий. Результат же такого несовпадения, как правило, отрицательно сказывается на оценке тренинга.

Также, если участники были настроены на формат бизнес-тренинга, а ведущий ведет его в стиле личностного тренинга (или наоборот), то независимо от качества работы тренера положительная оценка тренинга будет под вопросом.

Если участники были настроены на формат мягкого психотерапевтического тренинга, то энтузиазм и бодрая работа ведущего, предложившего формат развивающего тренинга, едва ли будет понята участниками, скорее она будет их раздражать. И напротив, участники, привыкшие к требовательной атмосфере развивающих тренингов, в душевной и мягкой атмосфере психотерапевтических сессий, бывает, засыпают.

Если участники тренинга были настроены на личность конкретного тренера, то в случае его замены и появления другого ведущего, пусть того же уровня и класса, аудитория переживает некоторую фрустрацию и оценивает тренинг ниже.

Главным фактором, определяющим качество тренинга, являются личность и профессионализм тренера (ведущего тренинга).

Любопытно, но факт: люди в большей степени идут не на тему, не на программу, а на личность тренера. Похоже, своей личностью сильный ведущий транслирует людям больше, чем собственно содержание тренинга.

Если тренер не может удерживать внимание группы, теряется и мямлит, не способен объяснить инструкцию или ответить на вопрос участника, забывает, куда вел группу, предлагает бессвязный набор упражнений, то его профессионализм под вопросом. Если тренер внушениями создает у людей убежденность в наличии у них серьезных проблем, после чего треть всего времени тренинга делает себе рекламу, это или непрофессионализм, или профессиональное вредительство. Другое дело тренер, который работает на достижение заявленного в рекламе результата, внимателен к людям, отвечает на их запросы и передает им уверенность в их силах. Если программа тренинга связная и логичная, ответы ведущего интересные и полные, его поведение уверенное и красивое – это профессионализм, это качественный тренинг.

На самом деле, качество тренинга и удовлетворенность его участников зависят не только от тренера. Если тренинг ораторского мастерства проводится для домохозяек, которым актуальнее вопросы общения с детьми, то оценку тренингу они дадут самую негативную. Если участников мало или они пассивны, то яркий тренинг сделать трудно. Одного ведущего для тренинга мало. Если помещение расположено неудобно (далеко ехать, трудно найти), если в нем мало света, неудобные стулья, душно, то все это также скажется на оценке тренинга.

Качественный тренинг или нет – всерьез об этом можно говорить, только побывав там. Можно ли, тем не менее, как-то предугадать что-то заранее? Конечно, можно.

Сколько работает тренер? Где и у кого он учился? Есть ли у него профильный диплом? Если он учит бизнесу, есть ли успешный бизнес у него самого? Если тренинг идет под крышей известного, авторитетного тренингового центра, разумное качество тренинга гарантировано репутацией этой организации.

 

Мягкие, жесткие и сбалансированные тренинги

Важно знать, что тренинги бывают мягкими, жесткими и сбалансированными. Жесткий тренинг проводится в жесткой манере, наделяет человека ответственностью, допускает душевные удары и создает участникам серьезные душевные нагрузки без буфера.

Например, на таком тренинге тренер работает быстро и требовательно, дает участникам трудные для них задания, заставляет их напрягаться. Во время выполнения заданий может идти жесткая отрицательная обратная связь от участников или тренера, и не всегда в парламентских выражениях. Участник может проходить испытания, личностно для него важные, и неудачное их прохождение – серьезный удар по самооценке.

На такие тренинги категорически не допускаются люди с неустойчивой психикой, в депрессивном состоянии, а тем более имеющие в личной истории психические расстройства или заболевания.

Зачем нужны такие жесткие тренинги? Есть те, кто любит экстремальные виды спорта. Есть сильные и подготовленные люди, которые предпочитают развивать (и проверять себя) в режиме экстремальных нагрузок. Они готовы к трудностями, от травм защищены и их не боятся, им нужна энергичная учеба. Они не боятся, что им навредят, но им будет очень жалко дорогого для них времени, если они просидят на тренинге в полной безопасности и уйдут с занятия ни с чем. Люди имеют право выбирать нагрузку, соответствующую уровню своей подготовки.

Для большинства нормально адаптированных людей рекомендуются сбалансированные тренинги, дающие разумный развивающий эффект на фоне умеренной нагрузки.

Как узнать тип тренинга, чтобы он подходил по уровню нагрузки именно вам? Члены Международной ассоциации профессионалов развития личности в рекламной информации о своих личностных тренингах используют квалификационные значки. Наличие значка говорит о том, что качество тренинга подтверждается ассоциацией, а цвет значка свидетельствует об особенностях конкретной тренинговой программы.

Зеленый значок означает мягкий, бережный, максимально экологичный тренинг.

Желтый значок – сбалансированный тренинг, предполагающий умеренную нагрузку.

Красный значок – жесткий тренинг.

Качественных вам тренингов!

 

Кто ведет тренинги

Тренинг ведет подготовленный специалист, которого называют тренером, или ведущим тренинга. В настоящее время в России тренинговая деятельность не лицензируется, однако уже сложилась практика, что любой тренер, претендующий на сколь-нибудь серьезное будущее, имеет соответствующее образование.

Для тренера, ведущего личностные тренинги, обязательны высшее психологическое образование и сертификаты, подтверждающие квалификацию для проведения тренингов данной тематики.

Интересно, что тренер, ведущий бизнес-тренинги, едва ли сможет предъявить вам профильный диплом о высшем образовании – их просто не существует, специальным образом бизнес-тренеров в вузах не готовят. С другой стороны, именно от бизнес-тренера ожидается реальный опыт в той сфере, о которой он рассказывает. Если тренер сам развил несколько миллионных проектов, его слова звучат убедительнее, чем речи того, кто изучал бизнес только по умным книгам. Однако нужно учесть и то, что многие успешные бизнесмены являются только успешными бизнесменами, а не талантливыми тренерами и педагогами, а умение вести тренинг – это особое искусство.

Часто задают вопрос: как относиться к тренеру, который учит семейной жизни, если мы знаем, что у него за плечами три развода? Не торопитесь с ответом.

Один из лучших тренеров России, специализирующийся на конфликтах и их предупреждении, сам является по характеру очень конфликтным человеком. Для него справедливо изречение: «Делайте, как я говорю, а не как я делаю!»

Вспомним, что не все чемпионы в спорте становятся талантливыми тренерами, и многие тренеры, готовящие чемпионов, сами никогда не отличались выдающимися результатами. Тренер – это отдельная профессия. Конечно, лучшие из них заботятся о том, чтобы не оказаться персонажем пословицы «сапожник без сапог», но бывает, что именно трудный опыт прошлого оказывается источником богатого тренерского капитала. Смотрите на то, как тренер работает здесь и сейчас, это важнее, чем события его прошлой жизни.

Одно, тем не менее, можно сказать уверенно: если тренер на тренинге не может качественно продемонстрировать то, чему он учит, ему рано еще приходить в эту замечательную профессию. Настоящий тренер – всегда профессионал.

 

Что важно знать о разных видах тренингов их участникам

Существует множество разновидностей тренингов. Они различаются по тематике, по направленности и целям, по способу набора и аудитории участников, по подходу (школе) и стилю работы ведущего. Здесь мы остановимся только на тех различиях между тренингами, которые могут быть важны заинтересовавшемуся ими человеку. Полезно понимать, чем отличаются:

• тренинги личностные и деловые;

• тренинги конкретных и универсальных навыков;

• психотерапевтические тренинги и тренинги развития личности;

• тренинги мягкие и жесткие.

Личностные и деловые тренинги

Обычно тренинги делят на личностные и деловые (бизнес-тренинги). Считается, что личностные тренинги направлены на изменение личностных особенностей человека, а деловые тренинги личности не касаются, передавая знания и инструменты, актуальные для бизнеса. Это деление популярное, но неверное. Это так же, как разделять кислое и мягкое. Различать личностные и деловые тренинги можно: конечно, они обычно отличаются и по аудитории, и по иллюстрациям, и по используемому тренером словарю, а вот противопоставлять их – неграмотно.

Личность – ключевой момент успешного бизнеса. Если квалифицированный сотрудник по характеру еще является Ребенком, мы не поставим его на руководящую работу. Если ваш заместитель не умеет разговаривать с важными клиентами, этим придется заниматься вам – тому, кто умеет. Если вы теряете энергию жизни, утром не хочется вставать, а вечером идти домой – за этим обычно следуют потери капитала. Если же в вашем бизнесе работают сотрудники с четкими целями, сотрудническими установками, люди позитивные и ответственные – значит, он имеет перспективы.

В бизнесе можно работать с личностью, а в личностных тренингах легко затрагиваются деловые вопросы.

Тренинг «Деньги» может быть ярчайшим личностным тренингом, а может быть типичным бизнес-тренингом: все зависит от ведущего и используемого им формата. Бизнес-тренинг «Стресс-менеджмент», как правило, имеет то же содержание, что и личностный тренинг «Управление эмоциями».

Тренинги «Ораторское мастерство», «Выступление перед аудиторией», хотя и продаются обычно как деловые, на самом деле чаще являются типичными личностными.

Тренинги конкретных и универсальных навыков

Специалист, описывая тренинг, всегда отметит, что это тренинг конкретных навыков либо навыков универсальных, востребованных в широком круге ситуаций.

Тренинги «Ораторское мастерство» и «Выступление перед аудиторией» являются типично личностными, хотя на них развиваются и деловые навыки, актуальные для бизнеса.

Тренинги конкретных навыков обучают предельно конкретным вещам. Это могут быть курсы скорочтения, макияжа, кулинарии, парикмахеров, оказания первой помощи. Что касается тренингов по логистике, бухгалтерскому учету и аналогичных тренингов бизнес-тематики, то большая часть из них относятся именно к тренингам конкретных навыков: на них даются конкретные инструменты по совершенствованию того или иногда вида бизнеса.

Личностные тренинги также могут обучать конкретным навыкам, например таким простым, но малоизвестным, как умение реагировать на свои ошибки либо грамотно просить прощения. Однако чаще личностные тренинги учат не таким конкретным умениям, а вещам, нужным практически везде.

Они учат видеть не проблемы, а возможности, жить не по шаблонам, а творчески, не переживать впустую, а включать голову и думать, искать не отмазки и оправдания, а находить решения и брать на себя ответственность, видеть в людях не врагов и не защищаться от них, а относиться к людям доброжелательно, быстро находить друзей и налаживать отношения сотрудничества.

Тренинги, обучающие навыкам универсального плана, применяемым часто и в широком круге ситуаций, называются тренингами общего развития личности.

Психотерапевтические тренинги и тренинги развития личности

Все перечисленные выше тренинги ориентируются на здоровых людей, ориентированных на развитие – личностное или деловое, общее или развитие конкретных навыков. Однако люди иногда попадают в трудные ситуации, когда им не до развития, когда они нуждаются в помощи. В этом случае им больше подходят тренинги психотерапевтической направленности.

В психологической практике психотерапевтический, консультативный, обучающий и развивающий подходы достаточно тесно переплетаются, иногда применяются одновременно. Тем не менее важно эти подходы различать.

На психотерапевтические тренинги, занятия и группы обычно идут люди, испытывающие жизненные и душевные трудности, нуждающиеся в психотерапии. Напротив, на тренингах развития личности чаще собираются люди, ищущие нового дружеское окружения или новых жизненных перспектив. В любом случае это обычно более душевно здоровые люди.

Работа с людьми, для которых характерны негативное мышление, много переживаний, фиксация на себе, страхи, закрепощенность и напряжение, скорее психотерапевтическая. Если людям присущи позитивное мышление, деятельное отношение к жизни, обращенность вовне к людям, видение возможностей, раскрепощенность, то работа в такой группе будет направлена скорее на развитие.

Психотерапевтические тренинги направлены на решение текущих душевных проблем участников. Они помогают людям справиться с их болью, неадаптивными привязанностями и проблемами: устранить чувство вины, повышенную тревожность или мнительность, недовольство собой, страхи, неуверенность и так далее.

В сравнении с психотерапевтической группой это более активная и более структурированная форма работы, включающая разнообразные по тематике и сложности упражнения (как правило, все-таки несложные, учитывая контингент). В ходе тренинга его участники делятся своими проблемами, обсуждают возможности их решения, выполняют ряд заданий, смысл которых иногда может быть для них непонятен или неочевиден (рисуют, разыгрывают ситуации, интенсивно дышат), но в совокупности проведенные процессы дают желанный результат – изменение психического состояния на более спокойное и радостное. В этом смысле происходит мягкое «лечение».

Что касается приобретения жизненно полезных навыков, то на психотерапевтических тренингах такие задачи обычно не ставятся.

С другой стороны, естественным образом некоторые полезные умения участниками усваиваются: навык внятно формулировать свои мысли и ощущения, оперировать «Я-высказываниями», навык открытости, навык видеть в партнере хорошее и говорить об этом.

Участникам психотерапевтических тренингов трудно брать на себя ответственность за свое состояние и свою жизнь, им более привычна позиция Жертвы, и ведущий в меру возможности и постепенно ориентирует участников на более ответственную позицию.

Тренинги развития личности отличаются от психотерапевтических. На психотерапевтических тренингах идет работа с проблемами проблемных пациентов, а на тренингах развития личности – движение к целям успешных и здоровых людей. Там занимаются не лечением, а просветительской и развивающей работой.

Например, рассказывают, что такое конфликтогены (люди этого просто не знают) и как можно предотвращать конфликты, учат грамотно формулировать свои мысли, вести дискуссии, слышать партнера. Это похоже на чтение умной книги, только в группе и с активными тренировками для усвоения материала.

Различать эти два типа тренингов принципиально важно.

Когда на развивающие тренинги попадает человек, нуждающийся в психотерапии, страдают и сам он, и другие участники тренинга. Когда на тренинги психотерапевтического стиля попадает бодрый и здоровый человек, у него или сформируется превратное мнение о том, что такое психологические тренинги («Это для больных!»), или он сам на некоторое время под влиянием атмосферы группы станет немного нездоровым.

Как определить направленность данного специалиста или группы?

Если в процессе тренинга вы часто слышите такие слова, как «душевная боль», «растерялась», «расстроился», «обида», «проблема», «нужна помощь», «хочется избавиться», «необходимо принятие» и «нужно простить», то вы на тренинге психотерапевтической направленности.

Если чаще используются формулировки «поставить цель», «решить задачу», «найти лучший способ», «проконтролировать результат», «развить», «поставить навык», «выработать умение», «беру ответственность», то вы на тренинге развития личности.

Как правило, обычно достаточно посмотреть рекламу тренинга, и уже по стилю изложения и используемому словарю будет несложно определить его тип. Полезно бывает почитать книги и статьи тренера (ведущего тренинга), в этом случае можно заранее познакомиться с его философией жизни и видением задач психологической работы.