Стоя обнаженной перед большим, до потолка, зеркалом, оправленным в резную с завитушками дубовую раму, Аня Журавлева внимательно рассматривала себя. За высокими окнами бесшумно летели снежные хлопья. Крыши побелели, как и двор. Из клумб торчали серые стебли растений. Может, Новый год будет снежным? Впрочем, снег в городе долго не держится: ударят морозы, насыплет снегу, а через день-два снова плюсовая температура, лужи на асфальте, грязь. И самое опасное — гололед. Особенно часто получают травмы пожилые люди. Жизнь в Санкт-Петербурге становилась все беспросветнее, тяжелее. В аптеках не было необходимых лекарств, медики справедливо роптали, что у них низкая зарплата. В магазинах шаром покати, даже на продуктовые карточки ничего нельзя приобрести, очереди за всякой мелочью становились все длиннее, а люди все злее. То и дело вспыхивали перепалки, иногда мужчины давали волю и кулакам. Особенно у винно-водочных магазинов. Мужчины кляли Горбачева, напакостившего со спиртным. Это после его диких указов водка и вина стали еще отвратительнее. Ликеро-водочные заводы гнали свою продукцию, не заботясь о качестве, — все равно все сразу же раскупали. Стоило сухие вина принести домой, как через неделю под пробкой появлялась белая накипь, шампанское напоминало прокисший квас. И все равно все расхватывали, пили и продавали на тротуарах спиртное — это спекулянты. Причем, не стеснялись, тут же у магазина.

— Да когда же это проклятие кончится! — вслух вырвалось у Ани. Они с Иваном уже много раз давали себе слово не говорить дома о политике: выключали радио, телевизор когда начинали разглагольствовать о реформах и рынке штатные демагоги, не читали газет, но проклятая политика лезла во все щели, как клопы или тараканы... Сегодня декабрьским утром Аню волновало другое: она окончательно уверилась, что беременна. Не может быть задержка на целый месяц? И вроде бы грудь стала больше, а соски к утру набухают. В этом году она не загорала и тело ее было молочно- белым. Она осторожно стискивала пальцами торчащую грудь, гладила круглый живот, сладкая дрожь пробегала по телу, когда касалась треугольного черного лобка. Если раньше она спокойно дожидалась ласк Ивана и так же спокойно отдавалась ему, то в последние недели все чаще сама вызывала его на ласки. С нетерпением дожидалась его возвращения домой, подавала на стол в кухне скромный ужин, ей нравилось наблюдать, как он ест, идя к плите или раковине, старалась бедром коснуться его, ей нравилось, когда он клал свою тяжелую руку ей на колени, гладил их, очень хотелось, чтобы потрогал грудь. Иван всегда делал это осторожно, нежно, даже когда страсть овладевала им.

Аня провела ладонями от груди к бедрам и ниже и опять сладкая дрожь пробрала ее. Ей очень хотелось Ивана утром, но он спешил на работу и не отреагировал на ее нежности. И потом у него еще не зарубцевалась рана на плече, недавно сняли швы. Впервые Аня испытала тревогу за Рогожина, когда он вернулся от своего друга Антона Ларионова с перебинтованным плечом. Ей будто открылось наконец, что у него очень серьезная и опасная работа. Иван рассказал ей обо всем, что произошло в Плещеевке и Великополе. Он привез оттуда черный с коричневой рукояткой пистолет, но с собой его не носил. А по телевидению каждый день по всем программам показывали убийц и растерзанные ими жертвы. Иван в воскресенье поставил на дверь еще один крепкий запор и предупредил Аню, чтобы она незнакомым не открывала дверь, если даже назовутся почтальоном или милиционером. Под них рядились грабители и убийцы.

Ей вдруг стало стыдно, ну что она так разглядывает себя? Разве в зеркале увидишь беременность? Или ей просто нравится на себя смотреть. Стройная, немного пополнела и ей это идет. Бедра стали пошире, плечи круглее. Может, в женскую консультацию сходить, там сразу определят. Она еще даже не знала, хочется ей ребенка или нет. Не знала и как отнесется к этому Иван. Они ведь так и не зарегистрировались в ЗАГСе, однажды он предложил обвенчаться в Спасо-Преображенском соборе. В шутку это было сказано или всерьез?..

Аня еще раз оглядела себя в зеркало: красивая молочно-белая женщина с маленькой стоячей грудью. Иван любил брать обе груди в свои ладони... Да, она уже не девушка, которой была всего несколько месяцев назад, а зрелая женщина и даже немножко беременная, как в старом анекдоте. По телевизору показывают обнаженных красоток на всяких конкурсах и в рекламе, так она, Аня Журавлева, ничуть не хуже их, а может, даже и красивее некоторых. Только у нее красота неброская, да и косметики Аня употребляет мало. Ресницы у нее и так длинные, не надо подклеивать. Каштановые волосы с медным отливом спускаются на плечи, грудь, оттеняя белизну ее шелковистой кожи, такие черные брови называют соболиными, выпуклые бедра, круглый живот с аккуратным пупком и... Аня смущенно отдернула руку, отвернулась от зеркала, подошла к креслу, где бросила одежду и быстро оделась. В комнате было тепло, слава Богу, пока отопление работает на полную мощность, хотя в жилконторе говорили, что в их районе с углем начались перебои.

Работа Ане не нравилась: весь день суета, разговоры, много пустой писанины. Плотники, слесари без бутылки ни за что не хотели браться, аварийные службы не спешили ликвидировать прорыв воды или утечку газа, да туда скоро и не дозвонишься. Приходили старики и старушки и спрашивали, где можно бесплатно пообедать, мол, они слышали от депутатов по телевизору, что в городе открыты благотворительные столовые для нищих. А нищими себя считали почти все, кто наведывался днем в контору.

Идти на работу не хотелось, но нужно было. Иван как-то предложил ей бросить эту канительную работу и подыскать другую, сказал, что им, в детективное бюро, скоро потребуется секретарь-машинистка, этакая Делла Стрит при знаменитом детективе Перри Мейсоне, то бишь, Иване Рогожине... Аня с удовольствием читала увлекательные романы Э. С. Гарднера о похождениях этой симпатичной парочки из частного детективного агентства. Чего-чего, а детективов на книжных полках у них в квартире хватало. Иван любил эту литературу, говорил, что отдыхает за зарубежным детективом да и для его работы это полезно... Вообще-то, Аня заметила, что детективы появились недавно, раньше были приобретены романы классиков, философов. Детективы — это новое увлечение Рогожина. Он не раз говорил, что советские детективы про майора Пронина со стальными глазами и наивного лейтенанта-помощника просто невозможно было читать, а теперь такой богатый выбор! Лучшие произведения мастеров детективного жанра мира представлены на книжных развалах.

Аня охотно пошла бы работать в агентство, ей честно говоря, хотелось быть поближе к Ивану, но пока они не переедут на улицу Жуковского в новое помещение, которое еще ремонтируется, оформить ее не могут. У Ивана оказалась портативная машинка «Олимпия», Аня в свободное время училась на ней печатать. Пока стучала двумя пальцами и у нее не так уж плохо получалось, постепенно будет печатать всеми пальцами, для этого нужно взять хотя бы несколько уроков у профессиональной машинистки.

Без десяти одиннадцать уже одетая и обутая в теплые высокие сапожки цвета кофе с молоком,

Аня в последний раз бросила рассеянный взгляд на небольшое овальное зеркало в прихожей, поправила на голове меховую шапку, перекинула через плечо черную сумку, улыбнулась своему отражению и вышла из квартиры, заперев за собой высокую, тяжелую дверь на два ключа. Первую дверь, открывающуюся вовнутрь, она не стала запирать на ключ, хотя Иван и просил это делать. Кстати, сам он тоже забывал ее закрывать.

— Привет, блудная доченька! — услышала она ехидный голос матери, стоящей на верхней лестничной площадке и смотревшей на нее. — Показала бы родной матери свои новые хоромы...

— У нас квартира поменьше вашей...

— «У нас», «у вас»! — усмехнулась мать. — Кто же ты теперь, доченька?

— У меня все хорошо, — сказала Аня.

— Счастливая ты... — все так же ехидно проговорила мать. — У всех теперь плохо, а у тебя хорошо!

— На работу опаздываю, — сказала Аня и застучала каблуками вниз, минуя лифт, чтобы не ехать с матерью.

— Скажи там в конторе, чтобы прислали сантехника, — крикнула вдогонку мать. — В туалете вода день и ночь шумит.

— Скажу, — не оборачиваясь, ответила Аня.

Она и сама не могла понять, почему мать так ее раздражает?..