- Спорим, что с первого раза заведётся? - сказал Роман и крутнул стартёр. Отрегулированный мотор сразу завёлся. Мальчишка взобрался на седло и только тронулся с места, как мопед вильнул в одну сторону, потом в другую, и Роман кувырком полетел на землю. Вслед за ним растянулся в пыли Гришка. Мопед лежал на боку и трещал на высокой ноте.

Роман вскочил на ноги и бросился к машине. Выключил мотор и только потом обернулся к приятелю.

- Ты что, спятил? - возмутился он. - Я же сказал, сначала один попробую, а потом уж вдвоём… Прямо на ходу прыгнул!

Роман осмотрел мопед, выправил свернувшийся в сторону руль и уставился на приятеля.

- Отойди на пять шагов, - приказал он.

Мопед работал отлично, и довольный Роман вместо одного круга сделал все три. Поравнявшись с Гришкой, завистливо наблюдавшим за ним, прибавлял газу и проскакивал мимо. Решив, что приятель наказан достаточно, наконец притормозил.

- Садись, - сказал он. - Только не дёргайся сзади.

Вместе с Гришкой они прокатили ещё несколько раз по широкой улице и чуть было не переехали пестрецовскую курицу. Услышав всполошённый крик и хлопанье крыльев (напуганная наседка перемахнула через забор), хозяйка, половшая грядки, разогнулась и погрозила мальчишкам кулаком. Увидев идущих навстречу Майю и Тоню Яшину, Роман горделиво выпрямился в седле и крутанул рукоятку газа, но мопед, вместо того чтобы птицей рвануться вперёд, вдруг чихнул, захлебнулся и умолк. Ещё немного, по инерции, прокатился вперёд и остановился.

- Какие у вас в посёлке вежливые мальчики, - сказала новой приятельнице Майя. - Видишь, остановились, чтобы с нами поздороваться…

Ни у Романа, ни у Гришки не было никакого желания разговаривать с задиристыми девчонками, но делать было нечего, и они нехотя поздоровались.

Они думали, подружки пойдут дальше своей дорогой, но те, видно, не спешили: подошли поближе и стали рассматривать мопед.

- Это, конечно, не мотоцикл, но кататься можно, - изрекла Майя.

- Ой, прокатите нас? - пристала Тоня. Пухлые губы у неё обветрились, на щеке царапина. Зато на запястье красовался широкий красивый браслет, а рыжеватые волосы подвязаны белыми ленточками, отчего две куцые косички наподобие козьих рогов загибались в разные стороны. При малейшем движении головы рожки начинали дрожать.

Сегодня Майя показалась Роману очень симпатичной: высокий гладкий лоб, большие глаза с узкими тёмными бровями, маленький, немного острый нос. Золотистые волосы спускались на спину.

- Где ты эту штуку откопала? - поинтересовался Гришка, кивнув на сверкающий на солнце браслет, который Тоня выпросила у Майи на время поносить.

- Точно такой же браслет носила царица… Ну, у неё ещё половины головы нет, - с гордостью ответила Тоня.

- Ты хотела сказать - Нефертити, - подсказала Майя.

- Известная древняя царевна, - сказала Тоня.

- То царевна, - ухмыльнулся Гришка.

Роман не принимал участия в этом пустом разговоре: он нагнулся над мопедом и обнаружил, что гибкий резиновый шланг, соединяющий карбюратор с бензобаком, отсоединился. Поставив шланг на место и подкачав бензин, Роман повернулся к девочкам.

- Садись, - предложил он, взглянув на Майю.

Однако на заднее сиденье, проявив необыкновенную живость, взобралась Тоня. Подоткнула с боков подол сарафана и, выставив толстые белые коленки, скомандовала:

- До самой речки и обратно!

- Ишь какой командир, - пробормотал Роман.

- Поехали, - сказала Тоня.

Она упросила прокатить её не один круг, а три. И когда Роман притормозил, неохотно спрыгнула с мопеда.

- Ух, хорошо! - возбуждённо сообщила она подруге. - Вот только жук в щёку залепил…

Роман думал, что теперь позади него сядет Майя, но девочка продолжала оживлённо разговаривать с Тоней. Взглянув в их сторону, Роман сказал:

- Кто следующий?

- Я в Репино, под Ленинградом, на мотоцикле каталась, - рассказывала Майя Тоне. - На «Яве». Меня прокатил до Зеленогорска и обратно наш сосед по даче, Юрик.

- На мопеде тоже хорошо, - отвечала Тоня.

- Мы ехали со скоростью сто километров в час… А этот… механизм не внушает мне доверия…

Мопед мелко дрожал, готовый в любой момент сорваться с места, но девочки болтали, не обращая никакого внимания на водителя. Покраснев от возмущения, Роман кивнул Гришке, и тот, с одного взгляда поняв приятеля, вскочил на заднее сиденье. Роман дал газ, и мопед, рассыпав по всей улице оглушительный треск, понёсся по дороге. Копошившиеся в пыли воробьи врассыпную стеганули по сторонам. Старый пёс, дремавший на завалинке, проводил взглядом удалявшийся мопед, хотел было гавкнуть, но вместо этого сладко потянулся и зевнул.

- Зря не поехала, - взглянула на подружку Тоня. - Ромка гоняет, как ветер…

- Важный… прямо министр! - усмехнулась Майя.

- Не важный, он гордый, - сказала Тоня. - Я же видела, он хотел тебя прокатить.

- Да ну его, - сказала Майя и нагнулась за стеклянной банкой, в которой ползали жуки и зелёные кузнечики - корм для пустельги.

- За что ты невзлюбила Романа? - взглянула на неё Тоня. - Он ведь тебе приёмник починил.

- Что же, я должна ему теперь за это в ножки кланяться?

- Он хороший парень, - убеждённо заметила Тоня. - Жаль только… - Она запнулась и замолчала.

- Продолжай, - улыбнулась Майя.

- Хоть бы словечко за всю дорогу вымолвил… - сказала Тоня. - Даже головы не повернул в мою сторону, а на плечах, наверно, синяки остались… Я сначала испугалась и вцепилась в него, как кошка!

- Пойдём пустельгу кормить, - сказала Майя.