Роман удивился, издали увидев у калитки тоненькую фигурку Майи. Он был уверен, что она проспит и ему придётся свистом будить её. Гектор весело подбежал к нему, обнюхал ноги и даже, встав на задние лапы, попытался лизнуть в лицо. Роман потрепал его за шею и подошёл к девочке.

- Может, лучше завтра? - сказал он. - Дождь будет.

- С чего ты взял? - удивилась она, взглянув на тихое небо.

- Ласточки над самой землёй летают, и потом иволга, как кошка, кричит… И жаворонка не видно, - объяснил Роман.

- Ты, как старая бабка, знаешь все приметы, - улыбнулась Майя.

- Будет дождь, - повторил Роман.

Небо стало низкое, хмурое, затянулось дымчатыми облаками. Даже там, где должно взойти солнце, никакого просвета. И всё-таки трудно поверить, что без тучи, грома и грозы возьмёт и пойдёт дождь. Однако скоро и впрямь стало накрапывать. Дождь был до того мелкий, что его и не видно, зато хорошо ощущаешь: влажными стали лицо, одежда, заблестели волосы. Хотя дождь и тёплый, но всё равно неприятно. Будто липкая паутина залепила лицо, глаза. И птиц в лесу не слышно. Попрятались в гнёзда. Ветра нет, деревья издавали какой-то тихий шелестящий звон.

- Дождь в лесу, - сказала Майя. - Идёшь, как в облаке. - На её длинных тёмных ресницах крошечные блестящие капли, в волосах мягкий блеск. Лицо сосредоточенное, глаза с интересом осматривают каждое дерево, куст.

Они шли по узкой лесной тропинке к лисьему логову. То обгоняя их, то отставая, рядом бежал Гектор. Начался сосновый бор. Здесь сухо и дождя не слышно. Не пробиться ему сквозь густые колючие ветви. Скрипят под ногами сухие шишки, потрескивают сучки, нет-нет и хлестнёт по ногам молодая дымчатая ёлка. Стало совсем сумрачно, и запахло смолистой хвоей.

У логова Роман попросил взять фокстерьера на руки. Устроились под маленькой ёлкой. Майя прижала к себе Гектора. Пёс сердито ворочался, пытался вырваться. Очень хотелось ему подбежать к норе и заглянуть в неё…

Но лисята так и не вылезли на поляну. Наверное, почуяли чужих. А может быть, в дождь им уютнее в тёплой норе? Спят лисята, свернувшись в рыжие пушистые клубки, и видят свои звериные сны. А того и не знают, что извечный их враг - фокстерьер - совсем рядом…

Показал Роман Майе и Чёрное озеро. Оно уже очистилось от тумана, лишь кое-где в камышах ещё застряли жидкие дымчатые комки. Мелкий дождь подёрнул воду тоненькой сеткой морщин. В камышах обеспокоенно крякала утка, иногда у самого берега всплескивало.

- Я здесь спрятал удочки, - сказал Роман. - Достать?

- Червей-то нет?

- На букана будем ловить, - сказал Роман.

- А что это такое? - удивилась Майя.

Роман отыскал поблизости шест, засунул в ил у самого берега и стал крутить. С трудом вытащив облепленную водорослями и чёрной грязью палку, принялся быстро выбирать зеленоватых пучеглазых уродцев, напоминающих крошечных драконов. Майя положила одного на ладонь и, наклонив набок голову, долго рассматривала.

- Интересно, пустельга станет их есть? - задумчиво сказала она.

Гектор тоже заинтересовался буканами. Долго обнюхивал устремившихся к воде букашек, потом стал зарывать одного в землю. Носом он смешно подталкивал сухие иголки, сучки, стараясь укрыть под ними зелёную личинку.

Майя не любила ловить рыбу, да и что за охота мокнуть под дождём на берегу? В лесу куда интереснее. Роман спорить не стал. Он прошёл вдоль берега, стараясь отыскать в камышах свою утку с выводком, но ничего не увидел. Небо и вода стали одного цвета. Серо-стального. Лилии раскрылись и ярко белели среди блестящих зелёных лопушин. Какая-то отчаянная стрекоза хотела было взлететь с осоки, но потрепетав мокрыми, слипшимися крыльями, неуклюже шлёпнулась в воду. Тут же рядом с ней возник бурун, раздался всплеск, мелькнул плавник - и стрекоза исчезла.

- Какие чудесные лилии, - сказала Майя, глядя на озеро.

Роман молча разделся, прямо с берега бухнулся в воду. Гектор суматошно заносился по берегу. Решив, что человек тонет, фокстерьер бросился спасать. Роман рвал скользкие лилии, а Гектор плавал вокруг и передними лапами молотил по воде, брызгая в лицо.

- Смешной ты, - сказала Майя, когда мокрый мальчишка протянул ей пучок белоснежных лилий на длинных коричневых стеблях.

- Почему смешной? - спросил Роман, одеваясь.

- Наверное, вода холодная?

- Как парное молоко, - улыбнулся он. - В дождь всегда вода тёплая.

Вдалеке прозвучал глухой выстрел. Вслед за ним - второй. Гектор насторожился и долго смотрел в ту сторону. Немного погодя над ними с криком пролетели две сороки. Серым снарядом пронёсся дикий голубь витютень.

- Кого-то убили, - с грустью сказала Майя, гладя лилии, будто живых котят.

- Пойдём поглядим? - предложил Роман. - Охота запрещена, и стрелять мог только браконьер.

- Дедушка говорит, что в наше время птиц и животных могут убивать только люди без сердца, - говорила Майя, шагая вслед за Романом по неприметной лесной тропинке. - Стрелять в беззащитное животное - это дикость!

- А в волков? - спросил Роман.

- Дедушка рассказывал, что волки тоже приносят пользу.

- Волки нападают на скот, - сказал Роман. - В позапрошлом году задрали корову и штук пять овец. Охотники зимой устроили облаву с флажками и перебили всю стаю. Ни один не ушёл!

- Я прочитала все дедушкины книги, - сказала Майя. - Он всю жизнь посвятил защите природы. И я…

- Тоже станешь профессором? - взглянул на неё Роман.

- Я ещё не знаю, кем я стану, - серьёзно ответила Майя. - Но мне очень больно, когда люди убивают птиц и зверей.

Роман уже заметил, что у неё очень быстро меняется настроение: то весела и беззаботна, то вдруг станет задумчивой и почти не слушает, что ей говорят, то неожиданно из-за пустяка рассердится.

Гектор оглушительно залаял и устремился вперёд. Вот его короткий, белый с чёрным хвост мелькнул меж молодых сизых ёлок и исчез. Лай перешёл в рычание, а затем в жалобный визг. Роман и Майя одновременно выскочили на лесную поляну и увидели парня в мокрой брезентовой куртке. Ногами, обутыми в болотные сапоги, он отбивался от наседавшего на него фокстерьера.

- Я могу невзначай и зашибить, - увидев их, сердито сказал парень. - Угомоните этого чёрта! Махонький, а налетел, как овчарка…

Это был Егор Пестрецов. За спиной - дулом вниз - охотничье ружье. Значит, это он стрелял.

Майя за ошейник оттащила рассвирепевшего фокса от охотника, однако пёсик, скаля мелкие острые зубы, яростно рвался в бой. Курчавая шерсть взъерошилась на загривке, он весь дрожал от возбуждения. Таким злым его Роман ещё не видел.

- Чего это вы в дождь шляетесь по лесу? - насмешливо взглянул на них Егор.

- Разве нельзя? - дерзко спросила Майя. Серые глаза ее сузились и в упор смотрели на охотника.

- Наладил мой мопед? - не удостоив девчонку ответом, повернулся к Роману Егор.

- Он теперь не твой, - ответил Роман.

- Значит, бегает, - продолжал улыбаться Егор. - Это хорошо… А «Яву» я так и не купил… Не завезли что-то в этом году. Каких-то лимитов у них не хватило.

«Зачем он всё это мне говорит? - тоскливо думал Роман. - Ох, неспроста… Что-то на уме у Егора!..»

- Это вы стреляли? - спросила Майя. Её уязвило такое явное пренебрежение к ней.

Егор посмотрел на девочку своими немного косящими глазами. Спустившаяся на лоб прядь коричневых волос блестела. На губах непонятная усмешка.

- А тебе-то зачем это знать? - сказал он. - Чего это вы со своим смешным стариканом нос суёте, куда не надо? Тому не нравится, что лес рубят, этой - Егор запнулся, не зная, как её назвать, - что стреляют в лесу. Лес-то это наш, голубушка. Наш кровный, погаринский… А вы откуда тут взялись? Из Питера? Вот поезжайте туда и командуйте. А тут у нас свои законы, пташка ты сизокрылая!

- Никакая я не пташка! - сердито воскликнула Майя и даже ногой топнула, чем вызвала громогласный хохот Егора. Он даже согнулся пополам от смеха. Вырвавшийся Гектор тут же подскочил к нему и цапнул за резиновый сапог. Егор выпрямился и отшвырнул собаку ногой. Взвизгнув, пёс мячом отлетел в сторону. Майя проворно схватила его на руки и прижала к себе. Глаза её округлились и стали ещё больше. Щёки побледнели.

- Вы нехороший человек, - сказала она и отвернулась, успокаивая обозлённого Гектора.

- Скажи спасибо, что не прибил, - ответил Егор. - Чего он налетает на меня как оглашенный?

- Он хороших людей не трогает, - сказала Майя.

- Дурак он, - убеждённо сказал Егор Пестрецов. - Бросается на человека с ружьём. Умная собака и близко не подойдёт… А вдруг я осерчаю да и выпалю? - И опять громко рассмеялся.

Роман безучастно стоял в стороне и смотрел на толстые сосны. Красноватая кора потемнела от дождя. Зелёные иголки поблёскивали. С самых кончиков срывались на землю крошечные прозрачные капли. Они бесшумно зарывались в зеленоватый мох и прошлогодние ржавые листья. Небо, казалось, опустилось на самые вершины. Клубящиеся, без разрывов облака неспешно двигались в сторону посёлка. Несколько синичек, перелетая с ветки на ветку, заинтересованно поглядывали чёрными бусинками глаз на людей. Встреча с Пестрецовым поселила в сердце мальчишки какое-то смутное беспокойство. Иногда он ловил на себе косой изучающий взгляд Егора. Тот будто присматривался к нему, стараясь что-то увидеть, прочесть на его лице.

Уходя, Егор снова остановил свой тяжёлый взгляд на мальчишке.

- Хожу вот по лесу-то, - сказал он с усмешкой. - Думаю: что, ежели ваш Тришка на меня выскочит?

- Тришка ручной, - насторожился Роман. - Он никогда на человека не нападёт.

- Какой там ручной - дикой, - сказал Егор. - Без ружьишка-то теперь в лес опасно ходить… - Помолчал немного, сверля взглядом Романа, и обронил: - Не нашёл я сетку-то. Как в воду сгинула… Истинно - в воду! Поспрашивал я народ… Никто в то утро не был на озере, кроме тебя… А сетка-то новая, капроновая. Полсотни, как одну копеечку, отдал за нее… Куда ж она подевалась, Роман?

- Не знаю, - пожал тот плечами. - Я ее не караулил.

- А ты припомни… - посоветовал Егор. - Может, ненароком и наткнулся на сетку-то… Бывает такое. Пропадёт сетка, а потом снова на том же месте окажется… Я на озеро-то захожу. Всё думаю: должна сетка-то объявиться. Куда ей деваться? Кроме своих, на озере-то никого не видно. А свои со мной ссориться не станут… Ну, бывайте здоровы, юные натуралисты… - Он с улыбкой взглянул на Майю, всё ещё державшую Гектора. - Крепче держи! - посоветовал он. - Ненароком вырвется и разорвёт меня на куски… - Громко хохотнул и ушёл, немного косолапя. В последний раз меж молодых ёлок блеснуло дуло его ружья, треснул сучок под сапогом, и стало тихо. Лишь дождь шуршал в ветвях да посвистывали птицы, снуя где-то средь ветвей.

- Ты боишься его? - спросила Майя и отпустила Гектора, который заметался по поляне, вынюхивая следы своего врага.

- Дело в том, что сетку его я утопил, - неожиданно для себя признался Роман.

- Ты не умеешь врать, - сказала Майя. - Даже я поняла, что это твоя работа.

- Думаешь, он догадался?

- У него такие злые глаза, а сам улыбается, - сказала Майя.

- Егор никому ничего не прощает, - вздохнул Роман. Ей-то что, она со своим дедушкой уедет в Ленинград, а Роману жить бок о бок с самым злопамятным человеком в посёлке - Егором Пестрецовым…

И снова они идут в глубь леса. Сосны перемежаются с лиственными деревьями: берёзой, осиной, орешником. Всё чаще встречаются толстенные ели. У некоторых вокруг ствола вороха вылущенных шишек. Значит, где-то наверху беличья зимняя квартира. Под сомкнувшимися кронами деревьев не видно неба. Ни одна капля не прорывается сквозь густую листву на землю. Угадываешь, что идёт дождь, лишь по мокрому шелестящему шуму в кронах. Даже Гектор примолк. Раньше то и дело вырывался вперёд и исчезал, а теперь идёт рядом, след в след. И шерсть на спине пса то и дело взъерошивается, а сам он, вертя головой-кирпичиком, издаёт негромкое урчание. Повсюду в глухой чащобе чует Гектор звериные следы. И пахнут они тревожно, угрожающе.

Роман идёт впереди, за ним - Майя, замыкает шествие Гектор. Девочке хочется спросить Романа, что это за лиловые цветы меж маленьких ёлок, но вокруг такая тишина, что жалко её нарушать.

Шея у Романа загорелая, густые чёрные волосы косицей спускаются на воротник клетчатой рубахи. На затылке, ближе к правому уху, небольшое, с копейку, светлое пятнышко. Старый шрам. Идёт Роман легко, бесшумно, но почему-то руками размахивает. И от этого лопатки так и ходят. Через плечо - брезентовая сумка. Что у него в сумке? Наверное, еда какая-нибудь. Майя с удовольствием присела бы на полянке под толстой елью и перекусила. Сколько они здесь? Два часа, три? В лесу время не ощущается. Кругом столько интересного, что глаза разбегаются! Вон справа сосна о четырёх головах. Примерно от середины ствола тянутся к небу четыре стройные вершины. А это что за дерево? Огромный красный ствол и тоненькая вершинка с зелёными иголками. И тут девочка замечает неподалёку упавшую сосну. Ствол почернел, ветви осыпались. Это молния ударила в дерево, оно и обломилось, а на высоком пне проросла тоненькая вершинка. А вот переплелись берёза и осина. Будто нарочно скрутили их разноцветным жгутом. Так и растут, не мешая друг другу. Деревья-близнецы. А эти ярко-зелёные кусты, мелькающие меж сосен? Можжевельник или вереск?

Роман остановился и взглянул на девочку. Лицо у него серьёзное - чувствуется, что он волнуется.

- Ты останешься здесь с Гектором, - сказал он. - И ради бога, не отпускай его!

- Ты думаешь, он придёт? - спросила Майя, догадавшись в чём дело.

- Держи крепче, - сказал Роман.

Отойдя на другой конец поляны, он встал на чёрный пень и несколько раз свистнул. Подождал немного - и снова. Медленно поворачивая голову, стал прислушиваться. Гектор завозился на руках, пытаясь спрыгнуть на землю. Майя погладила его, и пёс успокоился. Однако блестящие глаза его зорко следили за Романом.

Подождав немного, пошли дальше. Сырой лесной сумрак, ровный шум вершин, низкое небо, которое, казалось, опустилось в чащобу, - всё это придавало таинственность. Да, именно такой лес мечтала увидеть Майя! Наверное, сквозь такие же дебри мчался Серый волк с царевичем Иваном на спине, а у тихого лесного ручья роняла слёзы, сидя на белом камне, бедная Алёнушка.

Несколько раз останавливался Роман и свистел. Тришка ведь не сидит на одном месте, бродит по лесу, поди сыщи его! Но у медведей хороший слух, и Тришка услышит свист в лесу издалека. А ходит он по чаще быстро, бегом не догонишь.

На этот раз Роман остановился под гигантской елью, шатром опустившей свои ветви на землю. Несколько раз громко свистнул и умолк, прислушиваясь.

Майя ничего не слышала, но Роман, обернувшись к ней, помахал рукой, чтобы отошла подальше. И Майя поняла: Тришка пришёл! Учуял его и Гектор. Он ощетинился и зарычал. Девочка зажала ему морду ладонью и спряталась за толстое дерево. Пёс яростно ворочался, оцарапал когтями руку, но Майя ещё сильнее прижала его к себе. Когда пёс немного успокоился, она выглянула из-за дерева и увидела Тришку. Он стоял на задних лапах и обнюхивал Романа. Тот достал из сумки угощение, и Тришка, причмокивая, стал есть. Иногда он поднимал большую голову с крошечными круглыми ушами и посматривал в сторону Майи. Остромордая пасть широко раскрывалась, и были видны крепкие желтоватые клыки. Тришка ел, а Роман гладил его, похлопывая по плечам, выбирал сосновые иголки из густой тёмно-бурой шерсти.

Майя видела, как он достал из сумки жёлтый ремень с блестящими металлическими украшениями и обвил его вокруг шеи зверя. Тришка громко хрупал сахар, и из пасти капала слюна. Слышалось довольное урчание. Роман застегнул ошейник, просунул между шеей и ремнём руку: не туго ли?

А потом случилось совсем неожиданное: Тришка мягко повалился на зеленоватый мох и стал кататься, как обыкновенная собака. Все четыре лапы он вытягивал вверх, оскаливал морду, будто улыбался, и манил лапой Романа, приглашая поиграть. Несмотря на добродушный вид, сильный зверь внушал Майе опасение: что ему стоило, разыгравшись, обхватить вот этими могучими лапами человека и стиснуть?.. Наверное, Роман тоже это понимал, потому что приглашение медведя не принял. Он стоял рядом и с улыбкой смотрел на кувыркающегося на мху Тришку. Наконец тому это занятие надоело, он поднялся и снова подошёл к мальчику. Вот он присел, лапой дотронулся до ошейника, фыркнул и попытался стащить, но ошейник не поддавался. Роман стал что-то говорить, гладить Тришку, и тот позабыл про ошейник. Вытянув морду, лизнул мальчишку в лицо. И снова Майе стало страшно. Голова Романа мотнулась в сторону, но он не уклонился. Выгреб из сумки остатки угощения и протянул медведю. Тот радостно хрюкнул и снова принялся за еду.

Роман бросил взгляд на высунувшуюся из-за дерева девочку. Гектор, прижатый обеими руками к её груди, сучил задними лапами, но вырваться не мог. Морда его была крепко стиснута ладонью. Тришка тоже несколько раз посмотрел в её сторону, но Роман всякий раз отвлекал его ласками.

- Иди, Тришка, иди! - уговаривал Роман. Однако медведь непонимающе смотрел на него и не двигался с места. Он привык провожать своего друга до лисьей поляны.

Когда Роман пошёл прочь, Тришка, переваливаясь, засеменил за ним. И в этот момент из рук Майи с визгом вырвался Гектор…

Девочка в ужасе закрыла глаза. Всё, сейчас Тришка его разорвёт! Она услышала громкий лай, затем угрожающее ворчание и резкий голос Романа: «Гектор, нельзя!»

Открыв глаза, она увидела, что ощетинившийся Гектор уже на руках Романа, а поднявшийся на дыбы медведь осторожно его обнюхивает. И что удивительно, пёс даже не вырывался из рук. Словно медведь его загипнотизировал. Лишь вздыбленная шерсть и оскаленная морда выдавали его волнение.

Тришка легко опустился на все четыре лапы и, больше не обращая внимания на Гектора, вперевалку зашагал рядом. Не проявил он особого удивления, увидев побледневшую Майю, обнюхал, дал дотронуться до себя и отвернулся.

- Я отпущу Гектора, - сказал Роман. - Тришка не тронет его.

- А Гектор? - спросила Майя.

- Звери в этом отношении умнее людей, - улыбнулся Роман. - Собаки готовы разорвать в деревне любого чужака, а в лесу того, кто посильнее их, обходят стороной.

Он отпустил Гектора, и тот, отскочив в сторону, яростно облаял медведя, который в ответ лишь негромко заворчал, но и этого было достаточно, чтобы Гектор умолк и на приличном расстоянии затрусил позади всех. Тришка ни разу на него не оглянулся.

- Что же ты не сказал, что мы пойдём к Тришке? - упрекнула Майя. - Я взяла бы для него чего-нибудь вкусненького.

- В другой раз, - улыбнулся Роман.

Тришка, услышав своё имя, взглянул на девочку, потом на Романа. И это было так по-человечески, что Майя и Роман рассмеялись. Но медведю это не понравилось, и он легонько подтолкнул Романа носом - мол, я могу и обидеться…

- Я не хочу, чтобы он опять привыкал к людям, - сказал Роман, нахмурившись. - Возьмёт иногда и придёт в посёлок, а там переполох… То собаку зашибёт, а недавно в перелеске двух женщин напугал.

- Поэтому ты ему и ошейник надел?

- Я специально приклепал блестящие бляхи, чтобы издалека было заметно, - сказал Роман.

У лисьего логова пришлось Гектора снова брать на руки: он пулей устремился к норе. В самый последний момент Роман ухватил его за обрубленный хвост и вытащил. Гектор огрызался и даже куснул за палец.

Здесь они расстались с Тришкой. Медвежонок положил лапы Роману на плечи и облизал лицо. Майю лишь легонько толкнул широколобой головой в бок. Сейчас он не казался таким большим, как в лесу. Гектор издали тихонько поскуливал. Бедный пёс ничего не понимал: лесной зверь проявлял дружеские чувства к знакомым ему людям, так что и защищать их не было смысла. И всё-таки, когда они уже отошли от поляны на приличное расстояние, Гектор, для очистки совести, повернулся и, пробежав несколько шагов, облаял удаляющегося в чащу Тришку.

К нему снова вернулось хорошее настроение, и пёс, обогнав хозяйку, затрусил впереди. Лес стал просторнее, засинело небо. Меж пролетающих облаков ярко сверкнул и пропал луч солнца. А когда они подошли к посёлку, небо почти совсем расчистилось, лишь на юго-западе клубились пепельные облака.

Дождь кончился.