Утром я не уехал в Петухи. Мне позвонили из управления и сообщили еще один адрес дома после капитального ремонта. На улице Жуковского. Забыв про все на свете, я сразу же помчался туда. Квартира была на четвертом этаже, фасадчики еще не закончили свои работы, и весь большой шестиэтажный дом был опутан металлическими лесами. Во дворе валялись пустые бочки из-под краски, ящики с окаменевшим раствором, обрезки досок, осколки кирпичей. Пахло краской и еще чем-то ядовитым. Окна двухкомнатной квартиры выходили как раз на этот двор. Две приличные светлые комнаты (наконец-то я смогу разместить здесь свои книги!), длинный коридор, как в общежитии, семиметровая кухня, маленькая ванная, совсем крошечный туалет. Но меня все это не смущало. Алла Дмитриевна Комлева все сделала, чтобы я стал покладистым: снова отказываться и потом неделями ждать от них телефонного звонка я больше не мог. Да и не надо мне уже ничего лучшего. Бывает такое: увидишь что-то и сразу понимаешь, что это будет твоим. Тут мне жить, может, до конца моей жизни. Поэтому придется делать после строителей настоящий ремонт: заменить почти всю сантехнику, наклеить другие обои вместо ржавых полос, настлать плитку на грязный цемент в ванной и туалете, отциклевать и покрыть лаком паркетные полы, сделать антресоли, обить стены на кухне деревом.

Все-таки какая нелепость с этим капремонтом! Все, что сделали внутри квартиры строители, нужно срывать и выбрасывать на свалку. И заново ремонтировать. Неужели трудно показывать будущим жителям дома еще не отделанные внутри комнаты, чтобы они смогли по своему вкусу все сделать? Нет, в этом строители не заинтересованы: они гонят план, сдают то, что у них было намечено, а там — делай, что хочешь... Двойной труд! Дикость какая-то! Опять изъяны нашей системы. Миллионы выбрасываются на помойку... А сколько неудобств, беготни, унижений... Ведь теперь ничего стоящего в магазинах не купишь, нужно искать обходные пути... Вадимов Кудряшей нужно звать на помощь — эти все достанут, но сдерут за это три шкуры!

Я мерял шагами свою будущую квартиру, мысленно прикидывал, куда что поставлю. Мебели у меня немного: сплошные книжные секции да югославская стенка. Мой крошечный письменный стол нужно сдать в комиссионку, а купить настоящий писательский стол, старинный, с зеленым сукном...

От предстоящих забот и хлопот пошла голова кругом, но говорят же люди, что квартирные хлопоты — приятные хлопоты. Теперь придется забросить роман и заняться беготней по конторам, магазинам, кооперативщикам, искать умельцев — столяров, плотников, сантехников, электриков.

Я в тот же день дал согласие на эту квартиру. Разговаривал в управлении я не с Аллой Дмитриевной Комлевой, а с ее сотрудницей. Начальница не соизволила меня принять, да я был и рад этому. Не хотелось мне лишний раз видеть ее физиономию. В коридоре управления она прошла мимо, даже не взглянув в мою сторону. Я тоже не стал вскакивать со стула (спасибо, что хоть стулья у стены поставили!) и кланяться ей.

Настроение у меня было хорошее. Я уже давно заметил, что если случилось подряд несколько неприятностей, то, значит, скоро произойдет что-либо и приятное. В жизни так не бывает, чтобы тебе все время везло или не везло. Жизнь или судьба, как азартный игрок, бросает кости вверх, а как они упадут, кто выиграет, а кто проиграет — это всегда загадка.

Сотрудница предупредила меня, что ордер я получу не раньше чем через месяц: начальство подписывает ордера сразу пачками, так что нужно набраться терпения и ждать, мне позвонят, когда документы будут оформлены. Вместо того, чтобы расстроиться, я обрадовался: вот она, возможность на месяц выбраться, наконец, в Петухи! Заполнив несколько бланков, где я подтвердил, что квартира меня устраивает, а старую я обязуюсь отремонтировать и сдать по первому требованию, я выскочил из управления и весело зашагал вдоль Мойки к Невскому. За полчаса я пешком дойду до дома, сразу отключу холодильник, чтобы оттаял, вещи у меня уже давно собраны, упакованы и лежат на антресолях, после обеда пойду в гараж, подкачаю шины — в общем, подготовлю свою «Ниву» к поездке.