Мы с отцом умывались на берегу, когда подошёл Вячеслав Семёнович. Он только что вернулся с рыбалки. В резиновой лодке лежали две щуки и спиннинг. Майка в рыбьей чешуе. Видно, щуки не сразу дались. Поговорили о погоде, о событиях за рубежом.
Вячеслав Семёнович сказал, что ему здесь очень нравится. Но, мол, пора и честь знать. Он обещал жене показать Таллин и Ригу. Дни летят, а отпуск не резиновый. Но с неделю ещё поживут здесь. Гарик тоже влюбился в озеро. Готов жить здесь все каникулы… Тут я подумал, что Гарик влюбился не только в озеро…
- Родственников разыскали? - спросил отец.
- Встречались, - коротко ответил Вячеслав Семёнович.
Он пригласил отца на рыбалку. Я думал, отец откажется. Но он согласился. Я даже немного обиделся на него: сколько раз уговаривал - так ни разу с нами и не выбрался, а тут без разговоров.
Когда Вячеслав Семёнович ушёл в палатку, я сказал отцу, что к нему приходили мальчишки из интерната.
- Знаю, - ответил он.
- И Сороку знаешь? - спросил я.
- Хороший парень!
Вот так новость! Отец лучше нас знает, что вокруг творится.
- Сидят, как сычи, на острове и в детские игры играют.
Отец растёр полотенцем грудь, посмотрел на меня:
- А ты был у них на острове?
- Мне и отсюда видно, - сказал я.
- Не знаешь, а говоришь… По-моему, это прекрасные ребята, и тебе не мешало бы с ними поближе познакомиться.
- Уже познакомились…
- Есть такая пословица: в чужой монастырь не лезь со своим уставом.
- Зачем они к тебе приходили? - спросил я.
- Приглашают в гости… - улыбнулся отец.
Залаял Дед. Я по голосу определил, что на крыльцо вышла Алёнка. Она была в купальнике, на плече зелёное мохнатое полотенце. Дед подскочил к ней и попытался вцепиться в полотенце. Он любил с тряпками играть. Ухватит за один конец и тянет что есть силы. Меня он запросто перетягивал. Алёнка легонько хлестнула Деда полотенцем по носу. Он обиделся и отошёл от неё. Кажется, моя сестрёнка не в духе. Как говорится, не с той ноги встала. Она спустилась к озеру и пошла вдоль кромки к камышам. В одиночестве решила Алёнка выкупаться.
Из палатки вышел Гарик, посмотрел Алёнке вслед и, сбросив штаны и майку, устремился к озеру. С ходу бухнулся в воду и поплыл. Отец пошёл бриться, а я остался на берегу раздумывать: выкупаться или подождать, пока вода станет теплее.
Раздался громкий всплеск. Алёнка шлёпнулась в воду. Дед сорвался с места и с лаем бросился в камыши. Поплыл Алёнку спасать.
На озере показалась незнакомая лодка. Длинная и чёрная, словно её только что в дёгте выкупали. За вёслами сидела кепка. Огромная, как аэродром. И в клеточку. Я даже подумал, не Олег ли это Попов? Я его видел в цирке, у него точно такая же кепка. Когда лодка подплыла поближе, оказалось, что под кепкой прячется мальчишка в широких чёрных штанах. Мальчишка не спеша грёб, и когда он смотрел по сторонам, его величественная кепка медленно поворачивалась то в одну, то в другую сторону.
Гарик, заметив лодку, поплыл к ней наперерез. Мальчишка равнодушно смотрел на него. Но когда Гарик попытался схватиться руками за борт, мальчишка лениво замахнулся веслом. Гарик сразу отскочил. В камышах послышался ядовитый Алёнкин смех. Минут пять Гарик плыл рядом с лодкой и о чём-то разговаривал с мальчишкой. Я не слышал, что ответил мальчишка, но когда его кепка качнулась вниз-вверх, Гарик наконец вскарабкался на лодку.
Мальчишка отпустил вёсла и стал слушать Гарика, который, размахивая руками, что-то ему заливал. Вот Гарик пересел с кормы поближе и, смеясь, хлопнул его по плечу. Мальчишка подкинул кепку повыше и тоже хлопнул Гарика. Они сидели рядом и хлопали друг друга по плечам. Мальчишка тоже начал скалить зубы. Скоро, запрокинув голову и одной рукой поддерживая кепку, он басовито хохотал на всё озеро.
Вот он развернул лодку и стал грести к нашему берегу. Уговорил его Гарик. Мне захотелось поближе поглядеть на этого смешного мальчишку в огромной кепке.
Они, всё ещё смеясь, вылезли из лодки.
- Федя Губин - замечательный человек! - сказал Гарик. - Расскажи, как старуха бельё стирала?
- Неохота, - ответил Федя, разглядывая меня.
- Он всё знает, - сказал Гарик.
- Всё, - подтвердил Федя.
Вблизи он оказался ещё смешнее. У него толстые губы. Особенно нижняя. Кепка прикрывала его словно зонтик. Федя поминутно вскидывал головой, как боевой конь, и кепка немного отваливалась назад. Тогда можно было разглядеть глаза и нос. Глаза у Феди небольшие, голубые. Нос широкий и толстый книзу - этакая увесистая дуля. Грудь широкая - плечистый парень. Ростом немного пониже Гарика.
- Он здесь главный рыбак, - сказал Гарик. - Знает все лучшие места.
Федя кивнул кепкой: мол, так говоришь. Правильно.
Я вспомнил, что мне толковал Коля про одного мальчишку. Это тот самый…
- Я знаю, кто ты, - сказал я.
Федя с любопытством взглянул на меня.
- Кто?
- Гриб, - сказал я.
Федя насупился, секунду молча смотрел на меня. А потом внушительно сказал:
- Я могу те и по уху врезать. С гарантией, что на своих двоих не устоишь.
- Я думал, это фамилия…
- Один думал-думал, да взял и помер, - не совсем понятно сказал Федя.
- Бедняга, - сказал я.
- Показать мою лодку? - перевёл Гарик разговор на другое.
Федя кивнул, кепка свалилась на глаза. Он рывком подбросил её на затылок. Пока Гарик бегал за лодкой, мы помолчали.
Феде резиновая лодка не понравилась.
- Одно баловство, - сказал он. - Чуть волна - и к ракам в гости.
- Чудак, она не тонет!
- Мне такая и даром не нужна, - сказал Федя.
- Сергей, завтра на зорьке рванём за лещом. Федя такое место знает…
Гриб неодобрительно взглянул на Гарика.
- Насчёт евоной кандидатуры уговору не было.
- Плакать не буду, - сказал я.
Гарик подмигнул - дескать, лучше помолчи: всё уладится.
Мне, конечно, хотелось за лещами отправиться, но и кланяться этому Грибу я не стал бы. Нацепил на голову аэродром и задаётся. Подумаешь, великий рыбак!
- Я подумаю, - важно сказал Федя и улыбнулся. Он стал ещё смешнее, чем раньше. Нижняя губа отвисла и сделалась треугольной. А толстый нос приподнялся. Такой улыбке любой клоун бы позавидовал. Глядя на Гриба, и я заулыбался, а потом и Гарик.
- Какие там лещи? - спросил Гарик.
- Лапти, - ответил Федя. - Аж тащить страшно.
- Какого червя копать?
- Белого, - подумав, ответил Федя. - Да мы и без червя навалим пол-лодки рыбы… - Он поглядел на остров. - Только бы этот не помешал…
- Сорока? - спросил я.
- Мужики давно хотят ему бока обломать… Попробуй достань его на острове.
- У нас тоже на него зуб, - сказал Гарик.
- Если бы я знал, где вход на остров, - сказал Федя. - Президенту - конец! Мы бы его оттуда со всей оравой в два счёта выкурили. И лётчики бы не помогли…
- Лётчики? - спросил я.
- Дружат они с детдомовскими… Шефы, что ли?
- Приложил бы я этому Президенту! - сказал Гарик. - Руки чешутся.
- Я бы тоже, - сказал Федя.
У меня руки не чесались. Я человек миролюбивый и драться не люблю. Конечно, если на меня кто-нибудь нападёт и первый ударит, я не стерплю. Но пока на меня никто не нападает. А Федя и Гарик пускай дерутся с Президентом, если у них руки чешутся.
- Солнце взойдёт - вы на берег, - предупредил Гриб. - Последнее это дело - ждать и догонять…
- Сколько удочек брать? - спросил Гарик.
- Не надо удочки - путаться только будут.
- Как же ловить будем? - удивился он.
- Будем, - сказал Федя. - Помогите лодку столкнуть.
Он забрался в лодку, а мы с Гариком спихнули чёрную посудину в воду. Федя спрятался под кепку и спустил вёсла.
- Я тебя буду Гришкой звать, - сказал он.
- Хоть Кузьмой, - ответил Гарик. - Только покажи, где лещей брать можно.
- Без промашки, - сказал Федя. - На этом озере я ещё без штанов начал рыбачить.
- Вот тип, - сказал я, когда он уплыл.
- Комик, - усмехнулся Гарик.
- К нам чуть свет Сорока приходил…
Гарик повернулся ко мне.
- Сорока?
- Мы лося ходили спасать… Только он погиб. Засосало в болоте. Алёнка до сих пор не может успокоиться.
Я рассказал ему, как умирал лось.
- Я бы этих охотников… - Гарик скрипнул зубами. - К стенке!
У него сейчас лицо было точно такое же, как и у Сороки, там в лесу.
- А Президенту я всё равно фотокарточку попорчу, - сказал Гарик.
- Это ещё бабушка надвое сказала, - ответил я. На вид Сорока ничуть не слабее Гарика.
- Не смог лося спасти, - сказал Гарик.