Снег на аэродроме больше не нужно было расчищать. Под апрельскими лучами солнца он и сам весь растаял. Зато жидкая грязь широко разлилась кругом. Сухой была только взлетная дорожка. Она почти не пустовала. Штурмовики то и дело взлетали и садились. Юрка привык к реву моторов и больше не обращал внимания на самолеты. Он многих летчиков знал в лицо. Здоровался с ними. И они с ним здоровались, как полагается, за руку.
Своим стал человеком на аэродроме Юрка. Среди его знакомых Герой Советского Союза, весельчак и балагур Вася. Встречаясь с Юркой, он первый подавал ему руку и спрашивал как равного:
- Что новенького?
- Работаем помаленьку, - басовито отвечал Юрка.
Официантки из офицерской столовой нежно называли летчика Вася-Василечек.
Бригада, в которой работал Юрка, занималась дренажом летного поля. Копали неглубокие канавки, по которым отводили воду, вырубали из земли квадратные лепехи дерна и укладывали в поле.
Катя сбросила шубу и сразу стала стройной. Лицо и обнаженные до локтей руки успели загореть. К Юрке она по-прежнему относилась по-матерински. Работой не перегружала, но не давала бездельничать.
- Ничего, Ежик, - задумчиво глядя на него, говорила она, - кончится война, пойдешь в школу.
- Не пойду, - мотал головой Юрка. - Отвык.-
- Сколько ты закончил?
- Четыре.
- Попадешь ко мне, - улыбнулась Катя^ - Я как раз веду пятые - седьмые.
- Сказал, не хочу учиться, - упрямо твердил Юрка. - Я буду летчиком.
- Кто же тебя, безграмотного, к самолету допустит?
- Никто… Северов.
- А ты поговори с ним, - не отвязывалась Катя.- Можно быть летчиком без образования?
Юрке такие разговоры не нравились. Он брал лопату и уходил от Кати подальше. Учительница, а не понимает такой простой штуки: пока Юрка будет учиться в школе, - война кончится, а он хочет сейчас летать.
Юрка лопатой подгонял в канаве желтую пенящуюся воду, когда вдруг увидел приближающегося к нему Константина Васильевича. Летчик был в расстегнутой куртке и забрызганных грязью хромовых сапогах. Шлем он держал в руке. Ветер шевелил на его голове черные волосы.
- Готов? - спросил Северов и заговорщицки подмигнул.
У Юрки бешено заколотилось сердце. Наконец-то! Летчик сдержал свое слово. Сейчас они вместе сядут в самолет и полетят фашистов бомбить. Он далеко отшвырнул лопату и зачем-то стал ладонью приглаживать волосы на голове.
- Ты куда это собрался? - строго спросила Катя,- с любопытством поглядывая на Северова.
- Я сичас… - заторопился Юрка. - Я в один момент, теть Кать, слетаю и… обратно.
- Куда слетаешь? - Катя не на шутку всполошилась.- Кто тебя возьмет?
- Я, - улыбаясь, сказал Северов.
- Да кто вам… Какое вы имеете право? - Катины глаза стали гневными. - Я вам не позволю!
Летчик смотрел на Катю и улыбался. Он тоже загорел. Белый шрам еще заметнее выделялся на его смуглом лице.
- Ничего страшного не случится, - миролюбиво сказал он.
Юрка, широко раскрыв глаза, смотрел то на летчика, то на Катю. От страха, что Северов сейчас раздумает и не возьмет его с собой, у него слова застряли в горле. Как он рассердился в этот момент на бригадирку! Он готов был с кулаками наброситься на нее и заставить замолчать.
- Я полечу! - тонко, в сильном волнении выкрикнул он. - Полечу!-Схватил Северова за руку и потащил за собой. - Пойдем скорее!
Но летчик не спешил.
- Подожди, - сказал он. - Без разрешения начальства не имею права.
Тогда Юрка подбежал к Кате и, глядя ей в самые зрачки, выдохнул почти шепотом:
- Отпусти! Слышишь, отпусти!
И Катя уступила. Она поняла, что, если не отпустит, Юрка такой обиды не простит ей никогда. Есть в жизни мальчишек минуты, когда взрослые должны им уступать.
- А если разобьетесь? - сдаваясь, спросила Катя.
- Нет! - воскликнул Юрка. - Сами кого хочешь собьем.
- Все будет в порядке, - сказал Северов. - Через полчаса живым и невредимым доставлю вам его… Обещаю, товарищ тетя Катя.
Катя отвернулась от них и с силой вонзила лопату во влажную землю. Летчик смотрел на нее и улыбался. И улыбка была у него виноватая.
- Идите же, - не оборачиваясь, резко сказала Катя, а когда они двинулись, негромко прибавила: - И все- таки глупо это.
- Сердитая она у тебя? - спросил Северов.
- Не-е, она добрая, - сказал Юрка.
Зло на Катю прошло. Наоборот, за эти несколько минут он как бы по-новому увидел «Катьку-бригадирку».
- Ничего она, - подумав, сказал он.
Потрепанный в воздушных боях двухместный штурмовик «ИЛ-2» стоял у ангара. Он только что прибыл из ремонта. На плоскостях, фюзеляже, выделялись свежие заплатки. Они были темнее, чем сам корпус самолета. Из кабины пилота торчала нога в кирзовом сапоге.
- Саша! - окликнул летчик. - Что там еще?
Нога исчезла и вместо нее появилось круглое белобровое лицо техника.
- Проверял аварийную сеть, товарищ старший лейтенант.
- Как?
- Полный порядок.
Техник выбрался на крыло, присел и ловко соскользнул на землю. Он оказался маленьким, коренастым, всего на голову выше Юрки. Синий замасленный комбинезон был расстегнут на груди. Из кармана торчала длинная отвертка с красной ручкой.
Юрка обошел штурмовик кругом, не нагибая голову прошелся под краснозвездным крылом. Солнце нагрело машину, остро пахло бензином и другими запахами самолета.
- Откуда взялся этот шпингалет? - удивился техник, наконец обративший внимание на Гуся.
- Полетит со мной, - сказал Северов. - Вместо стрелка. Обеспечить ему парашют.
Техник неодобрительно покачал головой и пошел в ангар за парашютом. Принес и положил возле шасси.
Юрка обнаружил на крыле короткую стальную трубку.
- Пулемет? - спросил он.
- Пушка, - неохотно ответил Саша. Ему не нравилось все это. С какой стати Северов берет с собой мальчишку? Как будто он, Саша, не мог полететь с ним… Покосившись на старую Юркину фуфайку, грязные сапоги, техник сказал:
- В таких сапожищах полезешь в кабину?
Юрка растерянно обозрел свои сапоги. Действительно, грязи на них налипло - воз.
- Оботри, -сказал Саша и, вытащив из кармана замасленную тряпку, протянул Юрке.
- Умеешь с парашютом обращаться?
- Там кольцо какое-то… - сказал Юрка. - За него надо дергать, да?
Саша молча надел на Гуся широкие лямки.
- Да-а-а… - протянул он. - Великоват. - И убавил белые брезентовые ремни.
Юрка едва был виден из-за двух твердых парашютных подушек. Саша обстоятельно объяснил, как нужно в случае аварии выбираться из кабины и за какое кольцо и когда дергать.
Гусь слушал внимательно, но ничего толком не запомнил.
- Все ясно, - сказал он. - Только нас не собьют.
- Само собой, - сказал Саша.
В солнечное небо взлетела тусклая ракета.
- За дело, ребята, - сказал летчик. Он вскарабкался на скользкое крыло, подал руку Юрке. Откинув толстый плексиглазовый колпак, который летчики почему-то называют фонарем, посадил Гуся на кожаное пружинящее сидение. Мягкое оно или нет, Юрка не знал, так как пришлось сидеть на парашюте. Над головой громко щелкнуло, и небо окрасилось в желтый цвет. Это Северов наглухо захлопнул фонарь. В кабине стало душно, запахло обшивкой самолета. Прямо перед Юркиным лицом торчали мягкие, обтянутые красной кожей рукоятки, повыше - металлической паутиной поблескивала прицельная сетка. «Пулемет!» - догадался Юрка.
Над головой вдруг снова засияло чистое весеннее небо, пахнуло смолистой сосной. Это техник открыл фонарь.
- Эй, авиатор! - сказал он. - А шлем забыл?
Он надел Юрке на голову кожаный просторный шлем, застегнул, всунул в гнездо маленькую черную вилку, от которой к шлему тянулся белый шнур.
- Держись, парень, за небо -не пропадешь! - крикнул Юрке в закрытое ухо техник и улыбнулся, показав белые крупные зубы. - Не трусишь?
Юрка замотал головой.
Взвизгнул стартер, и кабина сразу наполнилась знобкой дрожью и гулом. Гул все рос, ему уже не хватало места в кабине.
- У, черт, как ревет) -вырвалось у Юрки.
- В самолете ругаться не положено, - прозвучал в ушах насмешливый голос Северова. - Выруливаем на взлетную полосу… Говори в микрофон. Он у тебя под носом.
Голос летчика, немного измененный микрофоном, доносился из наушников, прикрепленных к шлему. Юрка приблизил лицо к черной штуке и крикнул:
- Северов, летим?
- Не так громко кричи, - сказал летчик.
Взревел мотор; когда гул достиг самой высокой ноты, самолет вздрогнул и небо над головой со свистом понеслось куда-то назад. Юрку прижало к спинке сидения. Он решил, что уже летит, но самолет чувствительно подбросило. Значит, еще на земле. Но вот бег стал мягче. Легкий толчок. Немного погодя еще толчок… и Юрка стал проваливаться вниз, ноги налились тяжестью, тело с силой вдавилось в сидение.
- Как самочувствие? - спросил Северов. Гусь сразу не смог ответить. Сейчас он не волен был распоряжаться своим телом. Перехватило горло, какая-то непонятная сила тянула вниз живот. Но очень скоро все это кончилось. Тянуть вниз перестало, назойливый гул мотора стал глуше, а потом исчез. Правда, стоило Юрке сглотнуть слюну, как гул снова врывался в уши, но он теперь не мешал.
- Хорошо, - сказал Юрка.
- Что хорошо?
- Самочувствие…
В кабине стало прохладно. Юрка осмелился поближе пододвинуться к фонарю и посмотрел вниз. Под крылом самолета проплывал лес. Сверху он казался ровно подстриженным. Сквозь зелень елей и сосен кое-где белел снег. На коричневых прямоугольниках полей, перемежавшихся с лесом, снега совсем не было. Блестящая лента с синим отливом разрезала лес, поля и, изогнувшись двойной дугой, вильнула в сторону. А потом снова вырвалась из леса и, неровная, вся в излучинах, побежала под крылом. Это река. В одном месте она вся была испещрена маленькими белыми пятнышками.
- Что это? - спросил Юрка.
- Ледоход.
Скоро Гусь научился сам узнавать земные предметы. Вот внизу деревня. Словно кто-то рассыпал на полянке спичечные коробки различной величины. Такие крошечные домики Юрка когда-то давно строил из кубиков. Светлая прямая полоска с поперечными ниточками - это железная дорога. Полоска потемнее, с блестками - шоссе с лужами. Крошечный жучок, едва ползущий по узкой ленте, - грузовик. Люди напоминали муравьев, поставленных на задние ножки.
В наушниках что-то захрипело. Наверное, Северов откашлялся.
- Приближаемся к фронту, - сказал он. - Могут появиться «мессершмитты»… Не спускай глаз с хвоста. Как увидишь самолет, сразу скажи мне, понял?
- Ага, понял, - сказал Гусь.
Штурмовик вдруг начал проваливаться. У Юрки дух захватило. Так бывает, когда качаешься на качелях. Взлетишь вверх, а потом падаешь вниз. Такое состояние продолжалось недолго. Самолет приблизился к самым вершинам деревьев и на бреющем полете прошелся вдоль длинной ленты шоссе. Черные приземистые жуки чуть заметно ползли.
- Где же фронт-то? - спросил Юрка.
- Фронт? - помедлив, сказал летчик. - Пролетели.
Крыло самолета вдруг задралось, земля выгнулась, рванулась навстречу, и Юрка заорал:
- Ой, падаем!
Северов ничего не ответил. В наушниках что-то захрипело, щелкнуло.
- Как хвост? - спросил Северов.
- Целехонек.
- Я спрашиваю, самолетов не видно?
- Куда-то все попрятались… Домой? - немного погодя спросил Юрка.
- Уже надоело? - засмеялся Северов. - На печку захотелось? К немцам в тыл, Гусь, летим. В Берлин.
- Зачем? - встревожился Юрка. - Не стоит. Вдруг бензин кончится?
- А может, слетаем к Гитлеру в гости?
- Собьют, - сказал Юрка. - У нас бомбов нет. Забыли прицепить.
- Безобразие, - сказал Северов. - Без боеприпасов у немцев делать нечего.
Во время посадки Юрку с непривычки чуть не стошнило. Когда земля стремительно понеслась навстречу, ему впервые стало по-настоящему страшно. Показалось, что самолет обязательно промахнется и они врежутся в лес. Но все обошлось благополучно. Штурмовик приземлился по всем правилам, развернулся на месте и покатил к ангару.
Северов, сдвинув фонарь и показав золотой зуб, сказал:
- С первым боевым вылетом!
Юрка, счастливый, смотрел на небо и наслаждался свежим ветром, тишиной. Он хотел встать и не смог. Ноги одеревенели, а тут еще парашют. Да и руки что-то плохо слушались. Спасибо, техник Саша помог. Он вытащил обмякшего Юрку из кабины, отстегнул какие-то крючки, и две тяжелые подушки упали к Юркиным ногам.
- Не умер? -спросил Саша.
- Мы на фронте были, - сказал Гусь.
- А как обстоит дело со штанами? Не мокрые?
- Пощупай, - обиделся Юрка и отвернулся от Саши.
- Говоришь, на фронте были? - не отставал техник.- В самом деле?
- Танки видел… Они, как жуки.
- Чьи танки-то?
- Немецкие. Чьи же еще?
- И зенитки по вам палили?
- Не слыхал, - сказал Юрка. - Я за хвостом наблюдал.
- Серьезное дело… А ты знаешь, в какой стороне фронт?
Гусь неопределенно махнул рукой:
- Там…
- То-то и оно, - непонятно усмехнулся Саша.-Эх, ты, фронтовик!
- Ежик! - услышал Юрка взволнованный Катин голос. - Целый?
- А то еще какой же? - небрежно сказал Юрка.
Катя стояла рядом с Северовым, и они оба смотрели на не.го. Белый платок у бригадирки был повязан вокруг шеи, в темно-русой пряди волос голубел мохнатый подснежник. Оживленная, красивая, она.улыбалась Юрке.
- У нас бомбов не было, - сказал Юрка,- а то бы мы дали фрицам перцу.
- Сашка виноват, - сказал Северов.- Не подвесил.
Техник фыркнул и полез на крыло.
- Пойдем, - взяла Катя Юрку за руку.
- Ну тебя, - вырвался он.- Не маленький.
Они рядом пошли напрямик через летное поле. Высокая статная Катя с подснежником в волосах и маленький возбужденный мальчишка. Шли и молчали. Над головой слышался гул, но самолетов не было видно. Кое-где на обочинах зелеными хохолками пробивалась первая трава. В Юркиных ушах все еще гудело, стрекотало, земля ускользала из-под ног.
- Эй, приятель! - закричал Саша. - А шлем?
- Забыл.- Гусь стащил с головы кожаный шлем и побежал к самолету, у которого стояли Северов и Саша.
- И как это я? - сказал Юрка и виновато посмотрел на летчика.
Северов взял шлем, повертел его в руках и снова надел Юрке на голову.
- Носи,- сказал он. - Ты почти летчик.