Снова, уж в который раз, испытал Юрка горе утраты. Своими руками надел Дику ошейник и отвел к чужим людям. Два раза по дороге в гарнизон поворачивал он обратно, но, вспомнив лицо капитана и его слова: «Спасибо, друг», - останавливался и, собрав на переносице упрямые морщины, шагал к проходной.

Дик, отвыкший от ошейника, тянул вперед, норовил вырвать поводок. Юрка с трудом удерживал. Несмотря на худобу, Дик был сильный. Утром Гусь опять отдал ему свой хлеб. А суп из крапивы Дик так и не стал есть, хотя бабка побелила суп молоком.

Бабке Юрка ничего не сказал. Эту ночь он спал плохо. Снились Северов, штурмовики. Маргаритка с луковицей в руках. Дик тоже приснился. Он стоял на могиле летчика и протяжно выл на луну.

У проходной незнакомый часовой остановил Юрку.

- Куда разбежался? - неприветливо спросил он. - Здесь воинская часть.

- По делу я, - сказал Гусь. - Пропусти.

Дик, натянув поводок, сунулся к часовому. Тот, выставив вперед приклад, отступил.

- Убери собаку!

- Пропускай, говорят, - сказал Юрка. - К помощнику коменданта я… Он знает.

Часовой вошел в комнату дежурного и закрыл за собой дверь. Юрка слышал, как стал звонить. «Буду считать до тридцати, - решил Гусь, - если не выйдет,- уйду домой». Но не успел он досчитать и до двадцати, как дверь отворилась и часовой сказал:

- Проходи.

А когда Юрка оказался по ту сторону проходной, прибавил:

- Ишь, экземпляр!

Дядя Вася встретил Юрку у крыльца комендатуры. Поздоровался, потрепал Дика за ухо. Дик понюхал его руку, лениво огрызнулся.

- Видишь? - сказал капитан. - Потерял пес форму. Ручной стал, как котенок… А красив, дьявол! Ну как, Иванов?

Только тут Юрка увидел коренастого сержанта, стоявшего немного поодаль. Сержант, наклонив большую голову набок, внимательно смотрел на Дика.

- Как звать? - спросил он.

- Юрка… Гусь.

- Да не тебя, - сказал сержант. - Собаку.

- Дик.

Сержант не спеша подошел к Дику, взял в руки его голову, быстро обнажил зубы. Дик зарычал, попятился, но сержант, не обращая внимания на его недовольство, ощупал суставы на передних лапах. Юрка ожидал, что Дик сейчас вцепится в сержанта, искусает. Так нахально никто еще не обращался с Диком. Виновато глядя на Юрку, он позволил сержанту обследовать себя со всех.сторон. По тому, как уверенно сержант обращался с Диком, видно было, что он привык иметь дело с собаками.

- Отощал здорово, - наконец сказал сержант, отпуская Дика. -А так собака ничего. Экстерьер что надо. Хороший прикус.

Дик хотел подойти к Юрке, но сержант не пустил. Тогда Дик улегся на землю и, высунув язык, стал смотреть на хозяина. А Юрка на него смотреть не мог. Ему хотелось, чтобы скорее все кончилось и он мог уйти, убежать отсюда.

- Голодный Дик, - сказал он, глядя в сторону,- накормите.

- Накормим, - сказал сержант. - А документы у тебя есть? Родословная, паспорт?

- Мне его летчики подарили, - сказал Юрка.

Сержант посмотрел на капитана и дернул за повод.

Дик встал, потянулся к Юрке.

- Разрешите идти? - спросил сержант.

Капитан кивнул. Краешком глаза Гусь видел, как сержант почесал Дика за ухом, что-то негромко сказал ему. Дик тихонько заскулил. Он не хотел идти без хозяина. Юрка прикусил нижнюю губу и, не оглядываясь, пошел к проходной. Дик залаял. Его лай был похож на плач. Юрка прибавил шагу. Он уже не шел, а бежал. Еще немного и он бы не выдержал и на глазах капитана и сержанта разревелся бы, как девчонка.

Капитан догнал Юрку за проходной. С минуту молча шагал рядом, потом положил сильную руку на плечо, сказал:

- Будь мужчиной, Гусь.

- Голодный он, - сказал Юрка. - Есть хочет.

- У нас ему будет хорошо. Приходи через две недели - не узнаешь.

- Он его не будет бить? - спросил Юрка.

- Пограничник, - сказал капитан. - Он любит собак. А Дик ему очень понравился.

- Ему привяжут гранаты на спину - и под танк?

- Если надо, привяжут, - сказал капитан и, помолчав, прибавил: - Люди, Юра, бросаются с гранатами под танк… Но ты не волнуйся, Дика под танк не пошлют. Он ведь останется в нашем, комендантском взводе. Будет охранять склад, ходить по следу.

- Какой там след на фронте, - сказал Гусь. - Под танк.

Капитан достал из кармана гимнастерки вчетверо сложенный лист бумаги.

- Расписка… После войны можешь получить в военном питомнике породистого щенка. Не потеряй.

Юрка равнодушно сунул листок в карман, сказал:

- Мне другой щенок не нужен, мне… - и, схватив капитана за рукав гимнастерки, попросил:-Дядя Вася, не надо под танк, а? Он будет раненых таскать… Не надо, дядя Вася?

Их догнал «виллис». Белобрысый шофер распахнул дверцу:

- Садитесь, товарищ капитан.

Капитан уселся рядом с шофером, снял с головы новую пилотку, положил себе на колени. Откуда-то взявшийся ветер заиграл жесткими темно-русыми волосами.

- В Бологое… - сказал капитан. - А дорога - черт бы ее побрал! Пока доедешь - все кишки вымотает.- Он расстегнул воротник, устало улыбнулся: - Не беспокойся, Гусь, Дик твой попал в хорошие руки. А под танк пока никто его посылать не собирается. Ну, будь здоров!

«Виллис» резво рванулся вперед. Возле сельмага, где каждый раз после дождя растекалась огромная лужа, его подбросило. Глухо что-то звякнуло. Наверное, автомат стукнулся о железное сидение. Юрка проводил взглядом машину, а когда она скрылась из глаз, уселся на толстое сосновое бревно, лежащее неподалеку от дороги. Его штаны прилипли к отесанному смолистому стволу, но он даже не заметил. Гусь смотрел на железные со звездой ворота проходной, за которыми остался его друг.

Здесь через час и нашел его Стасик.

- Отдал? -тихо спросил он.

- Пограничник будет дрессировать, - сказал Юрка. - Он знает толк в собаках.

- Папку проводил, - сказал Стасик. - На фронт.

- Надоело клянчить жратву для него… Сотник уехал, а этот пузан в жизнь не даст… По роже видно.

- Будешь, говорит, тетку слушаться - пистолет подарю… Настоящий!

- Ему там лучше будет, - сказал Юрка. - Только бы под танк не послали… Конечно, танк взорвать - это хорошо. Дика жалко. Его ведь тоже разорвет на кусочки.

- Не убьют его, Юр? - спросил Стасик.

Юрка со свистом втянул щербатым ртом воздух, посмотрел на друга. Стасик был в своих рваных штанах и большой желтой отцовской майке: в этом наряде он снова стал похож на человека, а не на мальчика из детского садика. Проводив отца, Стасик первым делом стянул с себя тесный матросский костюмчик и отдал тетке. У нее много ребятишек. Среднему, Мишке, как раз впору будет. Глаза у Стасика были красные, лицо растерянное. В руках он вертел маленькую зеленую звездочку.

- Твой батька майор? - спросил Гусь, хотя и так отлично знал, что он майор.

- Ага, - кивнул Стасик, - комиссар полка.

- Жив будет, - уверенно сказал Юрка. - Вот увидишь, ничего ему не сделается.

- И я так думаю, - сказал Стасик. - Нельзя же и маму и папу… Так не бывает.

- Бывает, - резко сказал Гусь.

Даже сквозь загар стало видно, как побледнел Юрка. Стасик чувствовал себя неловко. Не нужно было этого говорить, но выпущенное слово назад не вернешь. Он не стал утешать друга. Не такой человек Юрка, чтобы его утешить. А потом, у самого Стасика на душе кошки скребли.

Небо над головой было чистое, но далеко за лесом толпились грозовые облака. Они напоминали синие снежные сугробы.

Со стороны станции доносились голоса, фыркали моторы машин, лязгали буферами товарные вагоны. Там полным ходом шла разгрузка эшелона. Прибыла новая часть. С фронта на отдых.

Юрка хотел подняться, но почувствовал, что штаны прилипли. Отодравшись от бревна, он зло сплюнул:

- Не отстанет теперь.

- Попробуй бензином, - посоветовал Стасик.

Юрка поглядел на небо, взъерошил черные волосы на затылке.

- Жарко, - сказал он. - Выкупаться, что ли?