Разбирать обвалившийся погреб в сарае одному было сложно. И Вовка решил в воскресный день пригласить Мареку.

Они, вооружившись маленьким ломиком, сорвали с пола фанерный кряж и сложили его у стены в стопку. Перед их глазами вместо погреба лежала куча отсыревших и побитых кирпичей. Работы было много, но деваться было не куда. До щитка надо было добираться. Они носилками стали выносить кирпичи к контейнерам для мусора. Почти четыре часа ушло на их работу. Когда последний кирпич лёг на носилки, ребята осознали, что погреб был пуст и никакого металлического электрического щитка не просматривалось:

– Ни на Захара, ни на дядю Севу это не похоже, – огорчённо произнёс Колчак, – не могли они так подшутить надо мной.

– Может, попробуем капнуть? – предложил Марека.

– Будем пробовать, – сказал Колчак и взял в руки ломик.

Этим ломиком он начал прошивать глинистое дно погреба. Почти на дуршлаг было похоже дно от ломика, но звук инородного предмета не ощущался.

Ломик взял Марека и стал им проверять бока погреба.

Он глубоко засопел, когда услышал глухой звук. Ломик упёрся во что – то твёрдое:

– Вот он тайник, – радостно воскликнул Марека.

Вовка взял в руку сапёрную лопату и стал усердно отковыривать пласты глины. Ранее щиток был помещён в подготовленную глиняную нишу и выполнял функцию сейфа. Но когда надобность в нём отпала Минин замаскировал его. – Так подумали ребята. Они открыли крышку щитка и помимо свёртка обнаружили тяжёлый свёрток, обёрнутый в байковую материю и перевязанный чёрной изоляционной лентой.

Разорвав ленту и развернув свёрток, они ахнули. На материи лежал настоящий немецкий нож, со свастикой на ручке, и весь в смазке пистолет системы Вальтер с двумя дополнительными обоймами к нему.

– Ничего себе, вот это арсенал, – присвистнул Вовка. – Марека ты молчи, никому не говори, что мы с тобой нашли. Эта вещи хорошие, но не наши. А так я бы эту память о Захаре оставил себе.

– Смотри лучше нутро этого ящика, – сказал Марека, – может Захар и тебе память о себе оставил.

Вовка отложил свёрток на грунт и стал тщательно в полумраке щупать внутри щитка:

– Ты прав Марека, – вытащил он из щитка небольшую обувную коробку. По её размерам можно было судить, что коробка была от детской обуви и тоже как и свёрток перевязана изоляционной лентой.

Вовка в руке примерно взвесил коробку:

– Здесь точно не Вальтер. Больно лёгкая коробка. Наверху посмотрим, – сказал Колчак, – здесь видимость неважная.

Когда они открыли коробку, то к их удивлению они нашли наверху в слюдяной упаковке женский лёгкий под цвет граната шарф и такого же цвета перчатки. Затем Вовка достал две пачки трёх рублёвых купюр. Новые богатые золотые серьги, и перстень с гранатовыми камнями. А так – же два обручальных кольца. На всех изделиях висели бирки. На дне коробки лежал чёрный пакет для фото. Вовка открыл его и достал оттуда четыре фотографии. Две фотки были Захара, а две красивой женщины лётчицы.

– Это Нина Зарецкая, – сказал Колчак, – и всё что здесь лежит, предназначалось ей. Это для памятника он фотографии и деньги положил. Кто она ему я не знаю, но догадываюсь. И поэтому волю покойного, мы с тобой должны выполнить через год. Вместо дерева у них на могилах будет мрамор. То что она Нина я знал. Мне Захар про неё много рассказывал. Любил он её до безумия. Но то что Захар планировал лечь в могилу рядом с ней, для меня это новость.

Напрягая свою зрительную память, Вовка ещё раз внимательно всмотрелся в фотографию женщины:

– Красивая тётя, – сказал он, – кого – то она мне напоминает?

Марека взял фотографию в руки и, прищурив глаза, определил:

– Это Татьяна Доронина, что в Мачехе снималась. Хорошая актриса. На неё Надька Крупа немного смахивает.

– Скажешь тоже, – вырвал фотографию Вовка, – мы с Надькой в одном корыте в детстве полоскались. Она на свою мать похожа.

– С Севой Пескарем Колчаку не суждено было встретиться в ближайшие дни. Колчак с Марекой поехали на речном трамвайчике на улицу Заломова, где жил Сева. На крыльцо вышла престарелая женщина. Это была его мать. Она была глуховатая и ничего вразумительного не сказала. Так и не поняв, что нужно молодым ребятам от её сына, она показала им на крутой спуск улицы.

В этот вечер отец Джаги, скажет Колчаку, что Севу возможно никогда не придётся увидеть. Его закрыли и надолго за серьёзные преступления.