Колчак устроился на работу в порт слесарем по ремонту портальных кранов. Работа была не интересная летом, в основном связанная со смазкой оборудования. Капитальными работами занимались зимой, когда Волга была скована толстыми льдами. Летом – же работа была, больше похожа на отдых, связанная с небольшой профилактикой оборудования. В рабочую смену у него достаточно было время, чтобы половить рыбку или полазить по портовым магазинам, где обеспечение было лучше, чем в обычных магазинах. Иногда он брал на вахте бинокль и долго с крана обозревал город и Волгу. Зачастую он заходил в столовую порта, где можно было выпить холодного пива. Туда его завозили ежедневно с самого раннего утра до начала рабочей смены. Зарплата, Колчака вполне устраивала. После обеда к порту повадился приезжать ловить рыбу на дамском велосипеде Витя Леонов. Велосипед ему пришёлся кстати. Работая на почте разносчиком писем, он с транспортом ускорял свою работу. После обеда он освобождался, и до сумерек посвящал себя рыбалке. Заложив свои снасти в инкассаторскую сумку, в униформе почтальона он величаво подъезжал в порт. Закидывал свои донки, а сам шёл общаться с докерами или ходил по магазинам, где иногда приобретал бутылку вина, с которой шёл к Колчаку, предлагая совместно её распить, но получая отказ от Колчака, выпивал её с удовольствием один из горлышка на берегу Волги. Проверял свои донки, что попадалось на удочку, складывал в свою инкассаторскую сумку и под хмельком, удовлетворившись богатым уловом, возвращался к себе домой, где около дома он демонстрировал свой улов знакомым и соседям.

Геннадий Максимович механик порта, наблюдал за Колчаком, видел, что новичок, прикреплённый к опытному слесарю Фёдору Сметанину, добросовестно относится к своей работе, и через некоторое время закрепил за ним один из портальных кранов, который Колчак должен ежедневно осматривать и проводить смазочные работы.

В одну из августовских суббот в городе появился Лука. Он собрал у сараев весь двор мужиков и молодых парней, закупив на это дело два ящика водки. Колчак и Марека в этот день отсутствовали, они ездили на машине на зону к Севе. Вовка повёз ему передачу. Свидания им разрешили, только на пятнадцать минут.

Сева не ожидал, что сможет увидать Вовку ещё раз.

– Я нашёл Лабу, она стоит на приколе в метрах десяти от нашего берега, – сказал он Севе.

– Искать её нечего, она постоянно, на одном месте стоит, – ответил Сева, – передай обязательно наш разговор Ивану. Я же тебе русским языком объяснил, что там не люди заправляют. Тем более, я уже знаю, что у вас на этапе случилось с Фурой. Не забывай, он злопамятный. Если будет невмоготу, цинкуй мне сразу, я тебе поддержку солидную найду. Или жди Хлястика на свободу, его вероятно по здоровью скоро помилуют. Он мне ксиву недавно с больнички прислал. Тебе буром напролом одному действовать не разумно. Там большие бабки завязаны. Я Фуру на язык здесь хорошо раскрутил. Так, что всех лучше тебе дождаться Жорку. Кстати на свободе его обязательно коронуют. Об этом я точно знаю.

– Я про Жорку знаю все новости, – сказал Вовка, он Ивану Романовичу подробное письмо написал обо всём. В сентябре мы с ним поедем к нему на длительную свиданку. И в начале сентября я женюсь. Хорошая девушка попалась, нельзя упускать такого случая.

– Правильно делаешь, – похвалил его Сева, – только не забудь после фотографию свадебную прислать.

Возвращаясь, назад, Марека залихватски закручивая руль, спросил:

– А чего вы непонятно толковали? У тебя, что враги могут объявиться?

– Пока не знаю. Знаю только одно, что я ни кому не уступлю, кто – бы это не был.

– В институт тебе надо поступать, ты же хорошо учился, – дал совет Марека.

– Я уже в университет на подготовительные курсы езжу, и сразу после них экзамены буду сдавать. У них недобор заочников.

– Как думаешь, поступишь?

– Сложно сказать, – задумавшись, ответил Колчак, – всё будет зависеть от запрашиваемой суммы. Я думаю, поступлю.

К трём часам дня они уже были около дома. Услышав у сараев шумную разноголосую пьяную речь, они подъехали туда. Увидав Луку, Колчак понял, почему пьяный праздник у сараев. Он вышел из машины. Лука распростёр свои огромные руки и обнял Колчака:

– Давай Вовка водочки за моё освобождение выпей? – предложил Лука.

– Нет, ты Лука, извини? Мне сегодня нельзя. Мы с тобой в следующий раз вдвоём отметим это событие и потолкуем.

– Ты на работу я слышал, устроился? – спросил Лука.

– Да, я сразу оформился, затягивать с этим делом не стал.

– Куда?

– В порт, слесарем по кранам.

– Как там ничего платят?

– Нормально платят и работа не трудная, правда, я ещё ни разу зарплату не получал.

– Меня устроишь к себе? – спросил Лука.

– Приходи в понедельник, я тебя к механику отведу, поговоришь с ним. Он мужик хороший.

– Всё в понедельник жди меня с утра, я обязательно буду, – пообещал Лука.

Колчак, отказался от водки, зная, что вечером к нему придёт домой Полина, которая не терпела запаха спиртного. Она, как и он, запросто ходили, друг к другу в гости и родители между собой тоже были знакомы. Дело шло к свадьбе, которую назначили на сентябрь месяц. Вечером к нему пришла Полина:

– Что у вас за праздник у сараев? – спросила она, – там так шумно, хоть уши затыкай.

– Лука освободился, угощает весь двор.

– Это тот Лука, который известный тюремщик?

– Он самый, но не знаю, надолго ли он пришёл на свободу? У него братья старшие Юрка Лоб после сидки пропал без вести, Колюка, как посадили по малолетке, до сих пор сидит. Он не раз на зоне дополнительные срока получал, первый раз три добавили, а второй восемь. И пошло поехало. Вот всю молодость и здоровье оставит в тюрьме. Лука по характеру такой же, как и его братья, только иногда он берет паузу небольшую на свободе.

– Ты с ним только не водись? А то попадёшь в неприятную историю, – предостерегала Полина.

– Я так не могу. Мы росли с ним вместе, хоть он меня и старше на много. Он ровесник нашего Сергея. И не забывай, что мы с Лукой на одной зоне вместе были, и не такой он страшный. Обыкновенный человек, как и мы с тобой, только реле в голове иногда не срабатывает. А насчёт, неприятных историй, можешь, не беспокоится. У меня своя голова на плечах имеется, – заверил её Колчак.

В понедельник Лука появился в порту. Колчак привёл его к механику в кабинет, тот восседал за ободранным видавшие виды столом, и на металлическом винтовом стуле. Такие в точности стулья, стояли в кабинах портальных кранов.

– Максимович, я тебе специалиста привёл, на работу устраиваться, – сказал Колчак.

Механик внимательно окинул взглядом Луку и спросил:

– У тебя, какая специальность есть?

– Могу быть, слесарем, кузнецом, электриком. Хорошо знаю станки, связанные с токарными и фрезерными работами, а также владею специальностями столяра и сварщика, – перечислил специальности Лука, которые получил в местах лишения свободы.

– А варишь ты хорошо? – спросил Геннадий Максимович.

Лука задумался, – его взгляд остановился на стуле, на котором сидел механик.

– Твою жопу приварю к этому стулу хрен отдерёшь, – нагло заявил Лука, показывая пальцем на стул.

– Нет, нет, мне такие специалисты не нужны, – опешив от такого ответа, решительно отказал он Луке.

– Ты кого мне привёл? – спросил механик у обескураженного Колчака.

– А что? – я знаю его как классного специалиста и рукодельника. Мужики наши говорят, что на нём раньше всё хозяйственно – ремонтные работы в детском доме держались.

– Мне хоть пускай он золотой работник будет, но нервы трепать свои с ним я не намерен.

Колчак вышел из кабинета, где его дожидался Лука.

– Ты Лука, никогда так не устроишься на работу, если в таком духе собеседование будешь проводить с нанимателем.

– А я не больно и расстраиваюсь. Кому очень надо, возьмут, – уверенно сказал Лука.

– Пошли тогда пивка выпьем? – позвал Луку в столовую Колчак.

Он взял две бутылки Жигулёвского пива из холодильника и поставил на стол.

– Как хоть в городе жизнь? – ты уже обжился и знаешь наверняка городскую карусель, – спросил Лука.

– На мой взгляд, в городе всё спокойно. Были бы непорядки, пацаны давно уже пожаловались.

– Стресс городу нужен и я его организую, – смело выдал свои стремления Лука.

– Посадят в два счёта, – предупредил его Колчак.

– Ты же знаешь, что тюрьмы я не боюсь, она для меня родным отечеством стала, – бравировал Лука.

– Лука, ты включи свою башку, и подумай? – сказал Вовка, – какой ты стресс хочешь организовать, и кому он нужен? – Ты забыл, что мне говорил перед крыткой, или тебя обуяла жажда власти над шпаной. Всё это тебе может обойтись лишней ходкой на зону. Боишься ты или нет тюрьмы, ни кого это не волнует. Я видал молодых парней, которые серьёзно подорвали своё здоровье на киче. С виду вроде здоровые, а внутри всё сгнило, по ночам не спят, мучаются от больных приступов. Я вот иногда, когда работы нет, лягу на берегу и уставлюсь в облачное небо. Стараюсь своим воображением найти в каждом облаке, какое – то изображение. Мимо меня проплывают айсберги, кони, звери, люди, разные строения, но тюрьма ни разу не попадалась. А знаешь почему?

– Догадываюсь. Ты просто никому не показывая, мучился на зоне, – поэтому не хочешь больше туда попадать, – показал свою проницательность Лука.

– Правильно ты догадываешься, я больше туда не пойду. Я буду, осторожен в своих поступках, постараюсь при народе драки не затевать, с быками можно разговаривать на крепком воровском жаргоне, которого они боятся не меньше ножа и железного кулака. А на серьёзные преступления я не пойду, хотя могу спланировать такие вещи, что Коза – Ностра и не снилось. А почему не пойду? – Потому, что по природе я не преступник, – ответил Колчак. – Да в зоне я нарушал режим и сильно, но это не потому, что я готовил себя к преступной деятельности. Просто отрицаловка больше мне нравится, и многих я считал братьями по духу. Кто такой козёл и сука? – Это потенциальный предатель. В тяжёлые для страны времена они родину предадут за тридцать колосков. Этих скотов видно, они светятся, как фосфор даже ночью во сне. Мне нравится свобода, и я люблю себя в разумных пределах. Зачем обворовывать своё счастье. Нырять в тюрьму за пустяковые преступления и отдавать себя на унижение администрации и тупомордых надзирателей, это значит, себя не уважать.

– Красиво ты сказал и я согласен с тобой, – глотнув из бутылки пиво, произнёс Лука, – но моя замусоренная голова и тюрьма сделали меня таким, каков, я сейчас сижу перед тобой. В крытой тюрьме у меня тоже время было подумать над собой. Я люцифер и я буду всячески отстаивать своё назначение на этой грешной земле.

Колчак понял, что переубеждать его и навязывать свое мнение бесполезно.

– Ладно, Лука, мне пора идти работать. Всё – таки, ты раскинь правильно мозгами, не лишай себя прелестей жизни? – посоветовал ему Колчак, напоследок.

Лука ушёл, а Колчак направился к своему крану. Проверив узлы, и подвеску он пошёл на берег, где сидел с удочкой Витька Леонов.

– Ты чего Витёк так рано сегодня приехал? – спросил он у него.

– Я отгул взял на сегодня, думаю наловить прилично. Я в прошлую пятницу, хорошо поймал и всю рыбу на девятом причале продал. Сейчас закинул пять донок и удочку у вашего шкипера позаимствовал, на неё одна чехонь идёт, не успеваю закидывать. Её тоже пассажиры покупают неплохо. Она дешёвая, но на вино я на ней набираю.

– Давай Витёк, удачной тебе рыбалки, – пожелал ему Колчак, и скрылся в слесарной мастерской.

В этот день у Вити действительно была удачная рыбалка и торговля. Рыбу у него периодически скупали в течение дня. После каждой продажи он заходил в магазин и брал бутылку вина. За день он хорошо заправился вином в порту и, пьяный возвращался домой. Петляя на дамском велосипеде около озера Сом, где стояло четыре жилых барака, его местные ребята столкнули с велосипеда.

Попинав изрядно грузное тело почтальона, они отобрали у него инкассаторскую сумку. Видимо неопытные налётчики, заприметив его возвращающего в одно и, тоже время с инкассаторской сумкой приняли его за банковского работника, собиравшего выручку из портовых магазинов. Ясно было, что это дело рук местной шпаны.

Витька пришёл к Колчаку жаловаться вечером домой, с разбитым лицом и рассечённой бровью.

– Ты посмотри, что со мной сделала дикая портовая молодёжь с бараков. Главное снасти забрали, там леска у меня японская. Жалко, она дорогая и достать трудно. Помоги, пожалуйста, вернуть? – просил Витёк Колчака.

– Завтра приходи ко мне, мы с тобой сходим и утрясём всё. Не расстраивайся, и донки твои вернём и шпану накажем, – успокаивал он Витька.

– Спасибо, если так всё будет. Донки жалко, – ныл чудаковатый Витёк Леонов.

На следующий день Колчак с побитым Витей Леоновым пошли в посёлок, который находился в пятистах метрах от порта. Диких парней они нашли быстро, те сидели у озера пили вино и закусывали селёдкой с хлебом. Сумка инкассаторская, лежала в траве заполненная вином.

Вся компания без исключения, Колчака знала и хорошо были осведомлены о его биографии. Увидав Колчака с их вчерашним знакомым, они быстро изменились в лице.

– Пацаны, вам повезло, что он обратился ко мне, а не к Луке, – спокойно сказал им Колчак, – Лука вас всех бы может, и не замочил, но инвалидами точно сделал.

Колчак присел на корточки, взяв селёдку за хвост, потряс ей и внезапно начал наносить ей удары по напугавшим лицам пацанов. Витя Леонов стоял и смотрел на лёгкую расправу, сам ничего не предпринимая. За свою жизнь он ни на кого не поднимал руки, и его никогда не обижали. Знали, что Витёк носитель безобидности и добродушия.

Прекратив стегать их селёдкой, Колчак обратился к равнодушно стоявшему Вите.

– Будешь с ними толковать, как они с тобой вчера говорили?

– Нет, пускай мне снасти вернут? Мне больше ничего не надо, а сумка моя здесь лежит.

Один из парней сорвался с места и забежал в ближайший сруб бани. Откуда он вынес обернутые в тряпку снасти.

Витёк проверил снасти. Убедившись, что все донки целы, он подошёл к сумке и начал выкладывать вино.

– Оставь вино в сумке? – грозно сказал ему Колчак, – это небольшая компенсация за твои побои.

– А можно? Они не обидятся? – нерешительно спросил Витёк.

– Бери, я тебе сказал? – рявкнул Колчак. – Пока у тебя побои не пройдут, они каждый день будут радовать тебя подобными подарками. Если конечно, ты будешь приезжать регулярно на рыбалку.

– Вы поняли, что я сказал или повторить? – взяв в руки селёдку, Колчак угрожающе начал помахивать ей перед лицами парней.

– Поняли, – виновато в разнобой ответили они.

– Ну, вот и ладненько, будем считать, что конфликт исчерпан и впредь вы Витьку не будете засад устраивать.

Пацаны были рады от счастья, что легко отделались, за свой беспредельный поступок, а Витёк в течение недели ежедневно приезжал на рыбалку, где выпивал дармовую бутылку вина, ловил рыбу и благословлял Колчака.

Вите Леонову в последний день отдачи дани, провинившиеся парни, принесли три бутылки вина, которые он выпил на берегу один, и вместе с уловом и велосипедом попал в вытрезвитель. Когда его в субботу, на следующее утро выпустили, он встретил Колчака у подъезда.

– Гады, из моей рыбы уху сварили, запах стоял на весь вытрезвитель, – причитал Витёк.

– Выпускать не хотели, у меня денег с собой не было. Хорошо со мной ночевал один мужик, твой знакомый, который при бабках был. Заплатил за меня, и опохмелил утром, – довольным голосом сказал Витёк.

– Что это за мужик? – спросил Колчак.

– Евгений его зовут, говорил, сидел с тобой.

– Со мной наших земляков Женек не было, с которыми я вращался, ты чего – то путаешь Витёк, – отмахнулся от него Колчак, и направился домой.

– Ничего я не путаю, – обиделся Витёк, хватая Колчака за локоть, – может он и не с нашего города, но про тебя он мне много говорил. Выпытывал у меня, где ты живёшь, работаёшь. Обещал в гости к тебе зайти. Я его спрашиваю, как я с ним рассчитаюсь. А он мне говорит, не переживай, при встрече, как – ни будь, вернёшь долг.

– И, что ты ему рассказал обо мне?

– Как, что? – Всё, что знал, то и сказал, даже про твою будущую свадьбу ему рассказал.

– А, как он выглядел? – выпытывал Витю Колчак.

– Как манекен с витрины. Крепкий, под сорок лет, с холёным лицом, на голливудского артиста похож Курта Рассела. Разговаривает медленно, будь – то, каждое слово обдумывает, – сообщил Витёк.

– Понял я Витёк, о ком ты говоришь, но его не Женя зовут, а Гена и кликуха у него в лагере была Фура, – расстроено сказал Колчак.

Витя, увидав перемену в лице Колчака, – взволнованно спросил:

– Я, что неправильно, что – то сделал?

– Витя, откуда у тебя появилась еврейская интонация, не от Курта Рассела случайно? Долго ты с ним общался?

– С шести утра и вот полчаса назад расстались, – ответил Витя, – неужели я тебе навредил? – встревожился он.

– Ничего катастрофического пока нет. Есть у меня подозрение, что это был, один из моих заклятых врагов, – с задумчивостью сказал Колчак. – Видишь Витёк, в чём дело, – хорошие знакомые обычно, приветы передают и говорят от кого. А этот ни привета, ни ответа и к тому же имя не своё назвал. Порядочные люди так не поступают.

– Это верно привета он тебе не посылал, – сказал Витёк, – если бы он передал, я бы, не хуже почтальона Печкина тебе его доставил.

– А сигаретой он тебя случаем не угощал Мальборо? – спросил Колчак.

– Угощал, – подтвердил Витёк.

– Всё ясно, это он, – уверенно заявил Колчак. – Он Витя живёт на той стороне Волги, а бабки делает в нашем городе.

– Сколько ты ему за трезвяк должен? – спросил Колчак.

– По тарифу, как положено сто пятьдесят рябчиков.

Колчак достал из кармана деньги и протянул Витьку.

– Знаешь, где Лаба стоит?

Витёк молча, кивнул головой.

– Садись на свой велосипед и езжай туда, как увидишь на палубе кого. Спросишь, что – бы Фуру пригласили. Отдашь ему деньги. Мне важно, опознаешь ты его или нет. Но если, ты подъедешь, и он будет там, разворачивайся. Бабки отдавать не надо. Заберёшь их себе.

– Да за такие деньги, я лучше, сейчас у Джаги бинокль возьму и в засаду залягу. Два дня выходных впереди, – восторженно заявил Витёк.

– Мне важен результат опознания, – сказал ему Колчак.

Витёк, неуклюже развернулся около входа в подъезд, задев своим плечом проходившую мимо соседку Колчака и побежал в сторону сараев.

Через два часа он появился в школьном саду, где Колчак с Марекой и Джагой играли в буру. В кармане брюк, у него торчала початая бутылка вина, а на груди висел бинокль.

С заговорщицким видом он отозвал Колчака:

– Я всё обследовал, как ты велел. Он там, в шортах и бейсболке расхаживает с банкой пива по Лабе, и разговаривает с кем – то по рации. А когда, подъехал метеор скачиваться, вышел матрос, а он ушёл внутрь Лабы. Я ещё полчаса подождал, он не выходил. Тогда, я заехал на перевоз и купил винца молдавского. – Правильно, я поступил? – спросил Витя.

– Всё правильно, Витек, спасибо, – поблагодарил его Колчак, – только никому об этом не говори, но если увидишь Луку, скажи ему, чтобы сюда подошёл. Передай, что очень нужно. Дело безотлагательное.

Витёк, возвратил бинокль Джаге и довольный покинул сад.

– Колчак, что – то ты затеваешь и скрываешь от нас? – спросил Марека, когда удалился Витя. – Леонова, больного человека в авантюры свои посвящаешь, а нам близким друзьям ничего не говоришь.

– Колчак, мы тебе все всегда незнамо почему – то верили и подписывались под твоими делами, – поддержал Мареку Джага, – и сейчас пойдём, если нужно будет. Имей в виду, если у тебя проблемы появились. Мы с тобой.

– Да всё у меня в елочку пацаны, не забивайте себе голову чепухой, – ответил Колчак.

– Чепухой здесь не попахивает, но знай мы с нашими пацанами ситуацией в городе немного владеем, – напомнил ему Джага, – кого надо образумим, но проблемы в городе имеются.

– Пацаны, в данный момент, нет причин для тревог, когда придёт время, я вам скажу. Вы видите, что я спокойно живу, ни во что не лезу и никуда не впрягаюсь, – успокаивал он Джагу с Марекой.

– Видим, мы всё хорошо, – перебил его Марека, – когда, ты сидел, про тебя тут такие мифы ходили. Думали, освободишься, весь город на уши поставишь. Август весь в делах и постоянно в разъездах. У него свой бизнес. Ему ничего не надо. Двору нашему былую славу необходимо возвратить. Особенно ждали тебя коммерсанты с рынка. Они говорили нам: – Лучше своему Колчаку платить, чем наглецам с того берега. Раньше рынок деньги отстёгивал, Августу, а как его не стало, появились быки с бритыми затылками, явно не наши. Директора Стекольного завода грохнули в подъезде. Правда нашли снайперов. Смотрящих в городе тоже стреляют. Это только видимость такая, что у нас тихий город. А весь бардак только от наркоты исходит, будь она неладна. На цыган управы нет. Они откупятся за любые бабки. Посадят одного цыгана в год и рапортуют, будь – то, крупный синдикат накрыли. Каждый цыган как – то, но связан с наркотиками.

– Стоп, Санёк, тормозни? – не дал Колчак договорить Мареке, – вы для чего мне эту информацию сливаете?

– Появился ты с большими воровскими связями, – сказал Марека. – Один Сева, сидя за решёткой, может такого наворотить для твоёго взлёта в городе, что бритоголовые по норам расползутся и забудут про наш город. Я же слышал, как он тебе сказал, – «солидную подмогу найду». Теперь смотри, освободился Лука. С таким орангутангом мы всех тупоголовых качков поломаем. Жора Хлястик с Калиной скоро выйдут. Весь двор можно подтянуть, для благого дела. Пора город прибирать к своим рукам, – сжав в кулак руку и стиснув зубы, произнёс Марека.

От его слов Колчак заразительно до слёз расхохотался на весь сад.

– Ты чего, травки обкурился? – дёргая Колчака за плечо, спросил Джага.

Не понимая причины смеха Колчака, Марека тоже недоумённо смотрел на него:

– Чего ты, в самом деле, зашёлся? – спросил он.

Посмеявшись вволю, Вовка вытер глаза носовым платком и закурил сигарету:

– Я довольно много держал в своих руках травки, но никогда не продавал и тем более не курил её, – это вы должны знать. А смеяться я стал от вашего нелепого предложения. Я предполагаю, откуда ветер дует. Вам эту идеологию втюхать мог только Лука. У меня с ним похожий разговор уже состоялся. Вот он пускай разыскивает своего братца и бомбит бритоголовых. Вы, мне предлагаете, то в чём сами ни чего не смыслите, а зачем вам то эта канитель? Запомните одно, – любой криминальный лидер, кончает плохо. Его постоянно поджидают слизкие голодные черви на кладбище, или пожизненный срок на Огненном пятаке. Только минуту назад, Марека мне сказал, что смотрящих стреляют, – это подтверждает доказательство моих слов.

– А, как же в других городах, некоторые авторитеты по десять лет смотрят за городом? – задал вопрос Джага.

– Вероятнее всего, они работают локоть в локоть с ментами, но бывают и исключения, а исход в конечном итоге у них будет в двух вариантах, либо тюрьма, либо кладбище. И причин тому возникнет множество. Если у меня даже генеральная лицензия, будет на руках от воровского сената, я с наркоторговцами бороться не собираюсь. Есть люди, которые за это деньги получают. Каждый должен заниматься своим делом, тогда порядок будет. Кто строил эту жизнь, тот пускай и исправляет свои косяки. А если вам, так хочется повоевать, езжайте добровольцами на Кавказ. Там неблагоприятно сегодня, того и гляди война начнётся.

– Нашёл, что сказать, – обиделся Джага, – там же стреляют, тем боле это Россия.

– Наконец – то до тебя дошло, – ударив в ладоши, – воскликнул Колчак. – У нас тоже не Африка, только в Чечне стреляют с гор, где есть возможность укрыться от пули, а здесь бьют и стреляют из угла. Это значит, шансов остаться в живых ноль. А тебе Марека посоветую, не искать лучшей жизни. Ты сегодня имеешь компьютер дорогой, тачку импортную, и ежемесячную зарплату в двадцать тысяч. Можешь, этого лишится в два счёта. Главное в жизни, – это своё достоинство не терять и уметь правильно себя поставить в сложной ситуации. А свои проблемы, я решу, возможно, даже с вашей помощью. А хватать власть в городе, это неизбежно приведёт к криминалу. Рынки и киоски неизвестно у кого отвоёвывать? – Да не нужна мне такая канитель. Пускай бритоголовые сами эти куски мослуют. Я не хочу в такой криминал лезть, потому что знаю, все деяния будут связаны побуждением зависти, думая, что, кто – то лучше меня живёт. Это не моё. Зависть – это одна из форм хамства. Его – то я и считаю главным пороком России. А за свою безопасность, так же как и за вашу я не переживаю. Голову любому снесу. И я сомневаюсь, что кто – то посмеет на меня даже голос повысить. Я уже знаком со всей этой шерстью. Они со мной полушёпотом разговаривают.

– Убедил Колчак на сто пудов, – признав правоту слов Колчака, – сказал Марека, – ты, наверное, гипнозом обладаешь, или ещё каким – то таинственным даром?

– Не знаю Саня, я простой смертный. Обычный человек, но дураков и хамов не люблю и если мне предоставляется возможность убедить их в этом, я это делаю охотно. Если хамам и дуракам не напоминать о, их принадлежности на земле, то ближайшая их округа будет впитывать от них все отвратительные качества, которыми напичканы их головы. И тогда произойдёт беда, они будут размножаться, как тараканы, но к вам это никак не относится.

– Наверное, ты как всегда прав Колчак, – сказал Джага, – и я пожалуй с тобой, соглашусь. Тебе надо было в духовную семинарию поступать, а не Генке Портных.

В твоём приходе от паствы бы отбоя не было.

– Я до сих пор не крещённый, несмотря, что мои два двоюродных деда попы, один в Рожновской церкви, а второй в Печорском монастыре, – выдал семейный секрет Колчак, который никому не открывал.

– Вот почему ты авантюрист, потому что креста на тебе нет, – сказал Марека.

– А на тебе есть?

– Это поговорка такая, – сказал Санька. – Жизнь заставит, крест одену. Вон, кто бы думал, что у Генки, так жизнь повернётся. Нашёлся добрый святой с важным саном, пристроил из многодетной семьи парня в семинарию. А знаешь, какие умные они из семинарии выходят? Генка говорит, если ему приход не дадут, он пойдёт химиком работать, он в ней волокёт, не хуже любого профессора. Мы в этом убедились.

– Как самогон гнать и я знаю, – возразил ему Колчак, – пошли лучше в порт, а то протухнем здесь. Я сейчас ключи от катера возьму, спиннинг покидаем.

– Вот это дело, давно бы так, – обрадовался Джага приятному предложению.

Через час они все трое сидели уже в катере:

– Пацаны, горючки мало, далеко заплывать не будем, а то на веслах придётся возвращаться, – предупредил Колчак ребят. – У острова встанем и там покидаем спиннинг.

Около острова Колчак заглушил мотор. Друзьям дал по спиннингу, а сам вооружился биноклем Джаги и стал обозревать Лабу. Видимость была хорошая, но наверху никого не было. Он опустил бинокль, и развалился на кресле, задрав ноги на нос катера, периодически вскидывая свой взор на интересующий его объект.

– А вот и перепел появился, – вскрикнул он.

– Кто? Кто появился? – спросил Марека.

– Возьмите бинокль и запомните эту рожу, что в шортах с мамоном гуляет по Лабе. Возможно, это будет моя проблема? – протягивая ребятам бинокль, сказал он.

– Репа не знакомая, я его точно раньше не видал, – промолвил Джага. А второй, что в тельняшке вроде похож на старшего брата нашего Витьки Педро.

– А где, кстати, он есть этот Педро? – спросил Колчак у Джаги.

– Лично я точно, не знаю, но слышал он институт народного хозяйства в Одессе за четыре года окончил. Сейчас вроде в садике первого мая, дворником работает, – сказал Джага, – и неплохие бабки там имеет. Но мечтает быть директором этого чудного заведения.

– Не совсем верная информация у тебя Джага, – перебил друга Марека, – Педро месяц назад, приехал из Одессы, а работает он водолазом на спасательной станции. На стадионе он на подработке, – время свободного много.

Так надо с ним встретиться, – сказал Колчак, – он наверное не знает, что я дома. За одно и спросим про его брата.

– Дай посмотрю? – протянул руку к биноклю Марека.

Он продолжительное время наблюдал за Лабой и вдруг неожиданно воскликнул:

– Погоди, – слушай Колчак, закрывай лицо, – они бинокль, кажется, тащат, – выпалил скороговоркой Марека.

Колчак, быстро накинул на лицо майку.

Марека спрятал бинокль, и взял в руку спиннинг. Через некоторое время, он, вновь вскинул бинокль:

– Э пацаны, да они сети забрасывают. У них третий появился, а твоя проблема Колчак в шезлонге сидит пиво баночное хлещет, а бинокль на столе стоит.

– Сворачиваемся пацаны, поехали в затон, – дал команду Колчак.