В следующий субботний день Полина, с утра ушла на работу, поцеловав спящего мужа, и прошептала ему на ухо, что бы он её обязательно встретил с работы. Как только, за Полиной захлопнулась дверь. Вовка поднялся с постели. Привёл себя в порядок, не забыв облить себя туалетной водой.

Мать ещё спала. Он вышел в коридор и позвонил по телефону Мареке, пригласив его к себе домой. Сашка жил на втором этаже и тут – же поднялся к нему.

– Чего тебе не спится, – недовольно проворчал он.

– Давай немного отдохнём? Вино у меня классное есть, – предложил довольный собой Колчак.

– Давай, – с радостью согласился Марека. – Хорошее вино? – поинтересовался он.

– Отличное. Тебе понравится, я сам его вчера впервые пил. Бутылки стояли, но я к ним не притрагивался. Сейчас оценишь!

– Пошли только на чердак? – сказал Марека, – там уютно и тепло, мешать никому не будем. Колчак принёс дыню и бутылку марочного вина «Массандра».

Выпив первый фужер Марека сразу оценил его вкус:

– Где купил? – спросил он.

– Полина с ресторана носит, им на пропитку коньяк и его дают. Такое вино и коньяк в нашем доме имеются, – похвастался Колчак, – я не говорю уже о яйцах, муке, сахаре и орехах.

– С её профессией тебе можно не работать, – сказал Марека.

– Я и так не работаю, дурака валяю. У нас в порту при моей должности, если даже захочешь найти работу, не найдёшь. Механик говорит, что настоящая работа начнётся, когда закончится навигация. Будут производить капитальные ремонты портальных и плавучих кранов. А я преисполнен желанием, рассчитаться оттуда. Моё сознание мне подсказывает: Завёл семью, – ищи настоящую работу. Если я буду ленивым главой семейства, то путёвой и крепкой семьи не будет, а Полину я люблю и возможно месяцев через девять, буду отцом.

– Тебе и Надька нравится, – сказал Санька, – я видал, как вы оба любовались друг другом, поэтому мы с Витькой и пошли капусту рубить. Сеть – то я взял тогда у него.

– Сеть обязательно сохрани, вдруг пригодится когда. А Надька приятная вызывает у меня интерес, как женщина, но жить с ней я бы не стал. Понимаешь Саня, она мне как родственница. Сколько лет рядом находится. Правда, за четыре года я немного отвык от неё и отторжение, какое – то непонятное всё равно существует.

– А почему бы ты с ней жить не смог? – спросил Марека.

– Слишком она умная, хотя я тоже не тупой. Проводить с ней ежедневные квартирные диспуты, это с ума можно рехнуться. В семье хватит одного умника. И желательно, чтобы это был мужчина, а жене достаточно быть мудрой. Ум для жены непозволительная роскошь. Он женщине приносит только несчастье в семейной жизни. Надьке нужен муж подкаблучник. С ним она будет счастлива. В этом я уверен. Вот Лара наша, очень умная женщина и вдобавок красивая, а счастья то нет. Я часто думал о ней в заключении. Лара с момента моего созревания всегда для меня была желанной женщиной.

– В точности такая же, как Надька, поэтому и не замужем, – сказал Марека.

– Саня у меня хоть жизненный опыт и скудный, так, как я молодой ещё, но некоторые мудрые теории я хорошо усвоил по книгам и общениями с людьми, которые имели печальный опыт брака. А к Ларе я в гости зайду, может даже скоро. Она совсем не, как Надька, а намного опытней и сексуальней.

Колчак в этот момент о Полине не думал. Разговор о Ларе, разворошил его память и подтолкнул к активным действиям, и он решил не откладывать, а нанести ей немедленно визит. Расставшись с Марекой, он достал из холодильника бутылку Янтарного вина. Купив коробку конфет в магазине, он вскоре стоял у её двери. Она была в это время дома. Открыв дверь, Лара вначале не поняла, кто стоит перед ней. Замерев от неожиданности на миг, и опомнившись, она обхватила обоими, руками шею Колчака, с материнской лаской прижалась к его щеке.

– Вовка, какой ты повзрослевший. Как я рада тебя видеть. Почему, пришёл давно, а мне не показался? Я всё лето дома была. Никуда не ездила, – говорила она, раздевая Колчака на ходу.

Немного смутившись от такой контактной и приятной встречи, Колчак почувствовал, что лицо его обдало жаром. Чтобы Лара не заметила за ним такой слабости, он сунул ей в руки коробку конфет, и специально задержался у своей куртки, засовывая руки по разным карманам, чтобы она не заметила его волнение. Он быстро взял себя в руки и вытащил бутылку вина из кармана и поставил её на стол.

– Всё это лишнее, зачем такие хлопоты, главное ты пришёл. Я ведь грешным делом думала, ты на меня обиду держишь. Ни одного письма не прислал. Все известия о тебе, через десятые руки или от твоей мамы доходили, которую я редко вижу в последнее время.

– А она в последнее время работает на двух работах. Да и на дом подработку от студентов берёт, – сообщил Колчак, – вот и не видитесь.

– В нашем дворе вроде трудно затеряться, всё равно, хоть раз в месяц, но встретиться можно. Я всё лето считай, был дома, а Надежду встретил только недавно. – Почему? – Потому что, я занят работой, а не работал бы, чаще тогда и встречались.

– Наденька всё лето была с мужем в деревне у его родителей.

– Наверное, коров доила? – рассматривая стеллажи с книгами, отвлечённо спросил он.

Лара готовила стол. Когда Колчак повернулся, на журнальном столике стояли два фужера и тарелки с салатами.

– Вы Лара, – он замешкался, из головы вдруг выпало её отчество.

Она заметила это, и с интересом посмотрела на него, протирая полотенцем вилки, сказала:

– Можно, можно меня Ларой называть, я знаю, что вы все меня промеж собой так звали и зовёте.

– Я так не могу, субординация между преподавателем и учеником должна быть.

– О какой субординации ты вспомнил. Мы давно уже обладаем равными правами, и первой порвала нить многолетнего протокола школы моя Надя, которая на выпускном балу поставила акцент на Ларе. Неужели ты не помнишь? Я теперь для всего вашего выпуска Лара. А мне даже приятней, когда так называют. Это вначале моей педагогической деятельности мне ужасно хотелось, чтобы меня по имени и отчеству величали.

– Я любезная Лара Давидовна, хотел сказать, чтобы вы не беспокоились и не суетились. Я сытый и есть, не буду, а вы кушайте. Вы, наверное, из школы пришли?

– Я тебя и слушать не хочу, – возмутилась Лара, – с ложечки буду кормить, если сопротивляться посмеешь. А с работы я давно пришла. У меня по субботам всего один урок. Присаживайся на любое кресло или на диван около меня? – предложила она.

«Успею посидеть и рядом, – подумал Колчак, – надо произвести на неё вначале хорошее впечатление, – форсировать события пока рановато».

– Я лучше сяду в кресло, напротив. Мне будет лучше видать вас, – сказал Колчак.

– Делай, как тебе удобно и чувствуй себя свободно, – одарила она его милой улыбкой.

Она сняла с себя фартук и бросила его на холодильник. Развязав ленту с головы, Лара кокетливо потрясла ей, разбросав свои волосы по плечам.

Колчак скрыто любовался ей.

– Так и будешь сидеть, сомкнув кисти на замок? – спросила она. – Поухаживай за мной и про себя не забывай?

Колчак опомнился, взял бутылку и разлил вино по фужерам:

– А где ваш шикарный антикварный комод? – спросил он.

– Вспомнил, его давно продал твой брат Август и удачно, – ответила Лара, – на вырученные деньги, приобрела новую мебель и обновила свой гардероб. Кстати где он сейчас есть?

– Он в своей стихии, на автозаводе работает. Но думаю, скоро убежит оттуда к Максиму. Завод в упадке и надолго. А Максим свой бизнес раскручивает неплохо и, кажется получается. Сейчас в Германии на переговорах. Это мне Август на моей свадьбе говорил. Вроде жениться собирается?

Она выпила немного вина и, оценив его вкусовые качества, произнесла:

– Какая прелесть вино, терпкое и насыщенное! Это, что – то невероятно – божественное! – покрутила она в пальцах фужер и, допив вино до дна, сразила Вовку ошеломляющей новостью:

– Чтобы Августу жениться, ему вначале нужно со мной развестись.

Вовку от услышанного признания Лары, как током ударило. Внутри у него, что – то перевернулось, но своё оцепенение ей не показал.

– Да, да, дорогой! Чтобы удочерить Надежду мне пришлось с Августом заключить фиктивный брак. И этому поспособствовал ты, когда привёл его ко мне первый раз в гости. Он был добрым мужем и папой. И чем ещё я ему благодарна, Август никогда не стремился попасть ко мне под одеяло. Это благородный мужчина и человек слова. Всю Надеждину свадьбу с лёгкостью вынес на своих плечах. А с Люсей, на которой он собирается жениться, у них счастья не будет.

Колчак пригубил вино и поставил фужер на стол:

– Я обратил внимания на их разницу в возрасте. Но это сейчас вроде модно. Особенно в артистической среде.

– Вовка, Люся Усова моя ученица. Ей было не под силу закончить одиннадцать классов. Это пустая и изнеженная конфетка. И в какой фантик бы её Август не нарядил, начинки вкусной в ней не будет. Как ты знаешь, Август, тоже не имеет среднего образования, но он за счёт, своей хватки, эрудиции, достиг в жизни многого. Разве может быть союз грецкого ореха с семенем подсолнуха? Она же без него ходит постоянно с кульком по городу и грызёт семечки. Я ей делала уже замечания по этому поводу. А она только угу, – угу. На следующий день смотрю опять с кульком.

Лара замолчала и, остановив внимание на бокале Колчака, спросила:

– Вовка, ты, почему вино не выпил? – Оно изумительно, словно нектар!

Ему и раньше нравилось, когда она его называла Вовка. Это всегда было знаком её хорошего настроения, и доброго отношения к нему.

– Лара, вы на меня, пожалуйста, не обращайте внимания? Я сегодня употребил уже его, достаточно с Марекой, а мне жену идти встречать надо. Не хочу перед ней под хмельком появляться.

Она положила ноги на диван и поджала их под себя, наполовину оголив свои нежно – глянцевые ляжки.

– Тогда и я не буду больше пить, – обидевшись, сказала она. – Колчин, ты меня ставишь в позу нищей. Принёс замечательное вино, конфеты. Вы Лара пейте, а я смотреть буду. Культура пития заключается в том, чтобы пить не одному и обязательно в меру. Бутылка большая мы с тобой выпьем по фужеру ещё, и я, её поставлю в холодильник до следующего твоего прихода.

От такого натиска Колчак не устоял. Он, молча, допил свой фужер, бросил конфетку в рот. Следом наполнил оба пустых фужера.

Она одобрительно посмотрела на него и сказала:

– Мне нравятся понятливые мужчины, а ты всегда был умненьким мальчиком.

– А сейчас вы хотите сказать, что я вырос понятливым мужчиной? – продолжил он её мысль, смотря на её точёные ноги.

– Ты знаешь, Вовка, каким мальчик растёт в детстве, таким он будет и в зрелом возрасте. Если он в школе был бестолочь, даже допускаю правдами и неправдами он получит высшее образование. Всё равно по жизни бестолочью и будет прозябать. Ты домашние уроки редко выполнял, а учился неплохо. Я замечала за тобой в школе, когда объясняла новую тему. Ты всегда витал, где – то в облаках, явно не слушая меня, а вызову тебя к доске, ты без запинки отвечал. Учил бы ты домашние задания, у тебя успеваемость была не хуже Нади и Фомина. Кстати, ты видал его?

– Да видал, он фантастически поправился.

– Он не излечимо болен, и выбор его профессии не случаен, – сказала Лара.

– Мне про его болезнь известно, ребята сообщили, – произнёс Колчак и откинулся на спинку кресла. В этом положении обзор её ног предоставлял его глазам большие возможности. Просматривались трусики жёлтого цвета. Она заметила его нездоровое любопытство к своим ногам и, встав с дивана, проговорила:

– Что – то я замерзла, накину на себя кофту. Когда отопление включат? Надоело спать под толстым одеялом. Мне кажется, оно давит на меня, и я просыпаюсь, разбитая утром и иду с гадким настроением в школу, где иногда приходится вымещать зло на детях, – сказала она, поведя небрежно плечом.

Лара взяла толстую кофту крупной вязки и накинула себе на плечи, приняв прежнею позу, но платье она приспустила вниз, и трусики её уже не просматривались, как раньше. Вовка понял, что она заметила его короткие вспышки глаз на её ногах и то, что было выше под подолом. Поэтому она намеренно сменила положение тела, но это его не смутило, и он произнёс, глядя в её, обворожительные глаза:

– Лара, когда вы объясняли новую тему, я в это время не в облаках витал, а любовался вами, как и сейчас это делаю. Я, всегда любовался вами. Вы знаете, почему я ваш предмет знал всех лучше в классе?

– Интересно узнать, почему?

– Потому, что уважал вас, как никого другого из учителей, и домашние задания по вашему предмету я старался всегда выполнять, – признался Колчак.

– Справедливости ради сказать, я была не слепая и хорошо понимала твоё отношение ко мне. Но всё равно спасибо тебе Вовка, что признался, хоть и с большим запозданием. Это вино в тебе заговорило. Если бы ты раньше мне об этом сказал, я бы постаралась Колчину привить любовь к другим предметам и привести его к золотой медали. А ты предпочтение отдавал немецкому языку.

– Такое вам бы было не под силу, я же своенравный был тогда.

– Почему? Я бы предоставила возможность тебе чаще любоваться мной. Стала бы заниматься с тобой репетиторством и по другим предметам, – она выдохнула из себя воздух и мило засмеялась. Кофта спала с её плеч и её груди с выделяющимися на обтягивающем платье сосками, оживлённо заходили. Было ясно, что она без лифчика сидит перед ним, от чего у Колчака помутилось в голове. Он поддержал её смех безмолвной улыбкой и прикрыл глаза. Потом посмотрел на часы и сказал:

– Извините Лара Давидовна? Мне пора идти жену встречать.

– Надя мне говорила, что она у тебя красивая и обаятельная, это правда? – спросила она.

– Ослепительно красивая, как вы! – сказал он ей взволнованным голосом.

– Спасибо! – А вы приходите ко мне вместе, когда ты её встретишь? Мне очень хочется познакомиться с ней?

– Постараюсь её уговорить, – мы в прошлый раз собирались к вам зайти, но время у меня было на исходе.

– Я всё знаю, ничего мне об этом не говори. Я намеренно не спрашивала ни о чём, зная, что тебе нужно забыться сейчас. Приходи ко мне чаще, я тебе помогу избавиться от дурных воспоминаний. У нас с тобой найдутся интересные темы для разговора. Я в основном всегда одна дома. Иногда так муторно бывает на душе, хоть в петлю лезь от одиночества. Ты мне сегодня своим появлением неожиданный праздник устроил. Спасибо тебе Вовка, – сказала она, помогая ему одеть куртку.

– А Надя, разве не заходит к вам? – спросил Колчак.

– Она бывает у меня, но когда ей, что – то надо, а ей часто чего не достаёт. Зайдёт на пять минут и упорхнёт.

Лара помогла застегнуть Вовке молнию на его куртке. Ласково погладила его по плечу, будто стряхивая что – то. Потом неожиданно прижалась к его щеке своим лицом и с трепетом произнесла:

– Приходите, я вас буду ждать?

Когда Колчак вышел из её небольшой комнаты, он потрогал свои щёки. Они опять предательски пылали после прикосновения её лица.

«Сейчас на улицу выйду, пройдёт», – подумал он.

На улице немного моросило. Вовка шёл по асфальту, усыпанному жёлтыми листьями, и думал о соблазнительной Ларе. Его в мечтах всегда притягивали зрелые женщины. От них исходила необъяснимая сказочная сексуальная притягательность, насыщенная опытом. Загадочная, нераскрытая внутренняя жизнь своей бывшей учительницы, побуждала его к сексуальным фантазиям. Он считал, что Лара многим обязана ему, как хранителю тайны, о которой знали только он она с Сурепкой и немые черепахи, проживающие в аквариумах зооуголка. Вовка даже Мареке, своему лучшему другу не рассказал, что видал в тот день в школе. Он сейчас думал совсем по – другому. Повторись эта ситуация сегодня, то Вовка не стал бы кидать горн в голую спину Сурепке и громко хлопать дверью. Он бы отшвырнул Сурепку, а Лару завернул в старые шторы, валявшие на полу коридора. Затем перенёс её в пустой класс, где смог бы, вволю насладиться обаятельной классной руководительницей.

Одну из своих фантазий с Ларой он твёрдо решил воплотить в реальность. Он понимал, что одинокие женщины, часто бывают, непредсказуемы в своих поступках и совершают такие вещи, о которых потом всю жизнь жалеют. К таким женщинам он относил умную и совестливую Лару.

«Надо главное не переоценить своих возможностей, чтобы не обидеть её. Надо влюбить её в себя и инициативу сближения предоставить ей. Предпосылки к этому есть, если судить по её сегодняшнему поведению».

Он пришёл с этими думами к Полине без угрызения совести, относя свои похотливые мысли не к измене, а как стремление к познанию приятной неизвестности:

– Полина, нас в гости Лара ждёт, – сказал он ей, – давай сходим? Она очень просила.

– Я не возражаю, но ты уже с запахом, неудобно в таком виде к учительнице идти, – ответила Полина.

– Я заходил к ней на минутку и у неё рюмочку вина выпил, – объяснил он ей.

– Подожди меня? – сказала она, – я сейчас освобожусь. И скрылась в цеху, но через некоторое время вынесла Колчаку сумку. Он заглянул туда и увидал там завёрнутые пирожные, бутылку знакомого вина и пакет с сырыми яйцами.

– У нас дома яиц и вина полно, зачем это?

– Какой ты непонятливый, – сказала Полина, – мы же в гости идём к работнику бюджетного заведения, а у них каждая копейка на счету.

Лара, увидав у себя в комнате, вновь Вовку с женой была безумно рада. Она поцеловала в щёчку Полину, и всё своё внимание переключила на неё.

– Какая ты миленькая Полина! Повезло вам обоим с Колчиным. Вы исключительная пара и если ты родишь ему девочку, то она будет у вас писаной красавицей, а я буду крёстной мамой.

– А если мальчик будет? – спросил Колчак.

– Не хочу, – кокетливо фыркнула она, – с ними хлопот не оберёшься. Хулиганы одни растут.

– Лара Давидовна, вы так говорите, будто рожать вам, – не подумавши, произнёс Колчак.

– Ты от скромности не умрёшь Володя, – одёрнула Полина мужа, – разве позволительно говорить своей любимой учительнице подобные слова.

– Ой, лапонька моя, – обняла Лара Полину, – я от него такого наслышалась и натерпелась. Он вводил меня в бессознательное и порой истерическое состояние. А я всё равно весь свой первый выпуск очень люблю, а твоего Колчина с его необузданным тогда характером порою терпеть не могла, а иногда сердце сжималось, когда ему выливала школа незаслуженные обиды, и которые он стойко переносил. Он убеждал всех, что он личность, а не слюнтяй. Как такого парня не любить и не уважать?

– Я никогда обид не переношу и не признаю их, если меня разозлили. Получите, пожалуйста, ответ по спринту? – ответил он грубовато, сверля горящими глазами стеллажи с книгами.

От Лары и Полины этот взгляд Колчака не остался не замеченным, и они прекратили эту тему.

– Володя доставай из сумки всё? – ты меня в гости пригласил, а сам сидишь, никакой активности не проявляешь, – заметила Полина.

Он опустошил сумку, выложив и косметичку Полины на стол.

– А это не съедобное, – сказала Полина, – бросив назад в сумку косметичку.

Лара увидала на столе новую бутылку и пирожные, запричитала:

– Не надо ничего, у меня для гостей всё есть.

– В наше время в гости с пустыми руками, не ходят, – сказала Полина.

Лара сняла со стеллажа большой фотоальбом и протянула его Полине.

– Посмотрите фотографии, пока я на стол приготавливаю.

Лара принялась жарить яичницу с колбасой, а Полина с Колчаком увлеклись фотоальбомом, где протекала вся хронология жизни Лары, с детских лет до настоящего времени. В этом альбоме он нашёл и себя в общей классной коллективной фотографии. Они добрались до студенческих фотографий, где Вовка увидал перед собой знакомое и родное лицо.

– А это, кто? – спросил он у Лары, поднося альбом к плите, где она жарила колбасу.

– Это моя подруга по институту Геля, – сказала Лара, – она сейчас в Австралии живёт.

– Тургенева, – добавил Колчак, – это моя родственница, – удивил он женщин, особенно Лару.

– Это ты потомок знаменитой фамилии и молчал столько лет об этом, – удивилась Лара.

– Я Колчин и не известно точно, чей я потомок. К своему великому стыду, я не могу посетить краеведческий музей. Там о нашем роде всё есть. Мой двоюродный брат Арбуз одно время помогал музею, хотя он родственник по роду Ивана Романовича Беды. Но надо сказать молодец! Сделал много и для музея и для родни. Он занимался сбором генеалогического древа Тургеневых и Колчиных. А сейчас Арбуз тоже за бугром. Наверное в забытьё пал? Много нашей родни в Германию уехало.

– Сейчас я знаю, что ты потомок двух братьёв писателей Александра и Николая Тургеневых, – удивила всех Лара, – Николай был вдобавок декабристом. Царь приговорил его к вечной каторге, но он бежал во Францию, где и скончался.

– Интересно, – покачала головой Полина, – а тебе стыдно должно быть, род свой не знать.

– Прошу всех к столу? – пригласила Лара своих гостей.

– Полина, прелиминарные разговоры, команда была закончить. Нас приглашают к столу, – вспомнил замудрённоё слово Колчак, вылетевшее когда – то из уст своей учительницы. – Тебе в нашей России не суждено быть женой потомственного дворянина.

– Это – же надо думать, Колчин, какой ты жестокий. Верно, ты сказал когда – то, что всю жизнь будешь напоминать мне о неосторожно сказанном, мною слове, – удивилась Лара его хорошей памяти.

– Не будете, называть меня по фамилии, я не буду вам напоминать о вашем слове, – сказал он ей.

– Если по фамилии называют, – это уважительно, – сказала она.

– Не уважительно, а официально, – поправил он Лару. – Мне приятней от вас слышать, как вы меня называли в школе Володя и Вовка. А вы как Фомин, – всех по фамилии.

– Хорошо Вовка, поухаживай за дамами? Налей нам вина и себя не забудь обойти?

Колчак обратил внимание, что бутылки недопитой ими ранее, на столе не было.

«Значит, она будет ждать меня, чтобы допить её в следующий раз», – подумал он.

Выпив и закусив, женщины завели разговор о шитье модного гардероба, чем привели в уныние Колчака. Он сидел в кресле и искоса бросал взгляды на женщин.

В дверь громко постучали. Лара встала, и сказала:

– Интересно. Я сегодня никого не жду, кто это может быть?

Открыв дверь, в комнату вошла Надежда и невзрачный парень. Похожий на выкопанный много лет, назад высушенный хрен. Он был одет в клетчатую подростковую куртку, под которой был засаленный костюм с непонятным ярким значком на лацкане, напоминающий геральдику не то Алжира, не то Турции. Повязанный на рубашке галстук, которые носили стиляги в девятнадцатом веке, делали его вид смешным и нелепым. За Надьку ему было обидно в этот миг, что она избрала себе в спутники жизни такого незавидного и старомодного спутника жизни.

Надька, раздеваясь, щебетала на всю комнату:

– Ты понимаешь, Лара, мы шли, как знали, что у тебя в гостях Колчины. Зашли в магазин, взяли Столичной водки и сыра.

Она говорила, не закрывая рта, позабыв познакомить Колчиных со своим мужем.

Эту оплошность исправила Лара:

– Муж Нади, Андрей, – известный филателист, – представила она его.

– Ну, допустим, не я известный, а моя коллекция марок, – поправил он Лару, – а Владимира, я по школе хорошо помню.

Колчак его не помнил и молча, недоумевал над неудачным выбором Надежды.

«Наверное, характерами сошлись или для прикрытия и выполнения домашних заданий вышла она за него замуж, – подумал он. – Не может такого быть, чтобы Надька не изменяла ему? В ресторане она почти призналась ему в любви».

С Надьки он переводил взгляды на Лару. С Ларой глаз в глаз у них неоднократно глубоко и пытливо встречались взгляды. Они словно через перископ просматривали друг у друга недоступные для других закоулки души. Эти познающие взгляды бывшего ученика и бывшей учительницы не ушли от зоркого глаза Надежды. Она с мужем пила Столичную водку, отчего быстро захмелела, но не переставала ревностно подглядывать за ними.

– Полина пойдём со мной выйдем в туалет? – попросила Надька, – а то мне одной скучно идти, сняв с вешалки свою сумочку, сказала она.

Полина согласилась её проводить.

– Курить, пошла, – догадалась Лара, – при мне стесняется. Андрей, почему ты ей не запретишь курить?

– Попробуйте вы ей запретите, я посмотрю, как у вас это получится. Она же для меня комиссар, как в доме, так и в университете. «Со мной приказы не обсуждаются», – говорит.

– Я её спрашиваю, а я тогда кто? Знаете, что она мне ответила?

– Что?

– Я оказывается для неё рядовой семейного фронта, – вот и весь её ответ, – обиженно промямлил он.

– Ты сам виноват Андрей, что позволил всю власть отдать ей, – укорила его Лара, – я тебя предупреждала, что тебе сложно будет с ней жить, если покажешь свою слабость.

Им договорить не дали, вскоре возвратились Полина и Надежда:

– Я ужасно хочу танцевать, – изъявила желание Надежда, – давайте потанцуем? – положив руку на плечо Колчаку, предложила она.

– А я танцевать не могу, – молниеносно ответил он.

– Я тебя быстро сейчас научу, – прилипла к Вовке Надька.

– Я лучше пойду, покурю, – отмахнулся он от неё.

…Полина же наблюдала за Надькой и своим нелюдимым в этот момент мужем. Она знала, что он танцует, но только медленные танцы. Тряски не признавал, говорил всегда, что эти танцы для додиков. Колчак взял сигарету и вышел в общий коридор. Он подошёл к окну, где для курильщиков, стояла пустая консервная банка, пристроенная под пепельницу. Следом за ним выскочила Надька. Открыв ладонь, в которой была сигарета, она взяла её в рот, и плотно прижавшись к Колчаку, прикурила от его дымившей сигареты, задув зажжённую им спичку:

– Я курю, когда выпиваю, – показала она сигарету, – Колчин, как тебе мой супруг? – спросила она.

– Я мужчина, и мужчин оценивать не могу, в качестве мужей или любовников. Но дельный совет тебе могу дать. Сними с него этот стрёмный галстук?

Колчак обнял её за плечи, притянув к своей груди. Надька не сопротивлялась.

– Я встретила тебя и поняла, что сделала большую ошибку, поспешив выйти замуж. Если бы я решилась отправить тебе письма. Всё бы у нас с тобой разрешилось, и не видать бы было тебе Полины, а была бы только я.

Надежда на мгновение замолчала:

– А хочешь, я тебя отобью у неё? – внезапно спросила она.

– Это сложно сейчас сделать, но ты попробуй? – Я сопротивляться не буду, – сказал он ей. Сам же в это время подумал:

«Нет, товарищ комиссар, ты запоздала с этим вопросом, но сразиться с тобой в постели я не откажусь».

– Когда клиент согласен, то это уже пятьдесят процентов успеха, – игриво заявила Надежда, – а галстук мой муж носит этот не всегда. Он его вешает, когда встречается с филателистами. Этому галстуку почти сто лет и принадлежал он, какому – то Эрпену. Он тоже марки почтовые собирал.

Она бросила недокуренную сигарету в банку, и они вернулись к столу.

Посидев ещё немного, Колчины попрощались со всеми, и ушли домой.

Вовка долго не мог уснуть в эту ночь, несколько раз тихо вставал, чтобы не разбудить Полину и шёл в ванную курить. Полина тоже оказывается, не спала в эту ночь. Когда он вернулся из ванны и лёг в постель, она тяжело вздохнула и сказала:

– Володя, а давай не мы и не ты не будем ходить больше к твоей учительнице?

– Это почему? Она, что тебе не понравилась? – удивился он странному капризу жены.

– Нет, она мне очень понравилась, но тревога внутри гложет. Понимаешь, когда мы с Надеждой вышли в коридор. Она там курила и мне сказала: «Держи своего Колчина в ежовых рукавицах, и старайся к Ларе его не подпускать, иначе она затащит его в постель и будет его иметь в любой позе. Она говорит, любит игру страстей».

– Что так и сказала?

– Да, слово в слово, я тебе передала её сигнальную фразу, – грустно сказала Полина.

– Вот тварь неблагодарная, – выругался Вовка, – Лара была ей матерью и сестрой, а она так о ней отзывается. Не слушай её, она пьяная была, а пьяная женщина хуже курицы, которая с просом клюёт и свой помёт. Лара очень интересная и умная женщина и размениваться на такие мелочи, ей совесть не позволит. И не забывай, что у меня сильные ноги и здоровая голова. К тому же, чтобы ты знала, формально, Лара наша родственница с тобой. Она уже четырё с лишним года, состоит в фиктивно – законном браке с Августом.

– И эту историю Надежда донесла до моих ушей, – только я не пойму, а ноги, ты зачем приплёл? – спросила Полина.

– Я твёрдо стою на них, – пояснил он. – Теперь давай спать и плохо об Ларе ничего не думай? Тебе в мае рожать.

На неделе вечером к Колчаку заглянул домой Лука.

– Можешь поздравить меня Колчак. Я устроился на работу к вам. Завтра выхожу.

– Сварщиком или токарем? – спросил Колчак.

– Грузчиком в столовую, а знаешь, кто меня устроил? Ваш шеф – повар Зина. – Говорит ты парень крепкий, работать сможешь. Она баба холостая. Попробую подъехать к ней на цирлах. Живёт рядом в бараках около озера. Питание и пиво бесплатное. Чем не жизнь будет.

– Давай пробуй, иная женщина способна плохую жизнь превратить в сказку, – одобрил помыслы Луки, Колчак. – Я сам после сессии, и на работу выхожу завтра. Будем теперь ежедневно встречаться.

– Я, что ещё зашёл сказать. Мне передали, что Калина плохой. Может кони кинуть в любое время. Лекарства никакие не помогают. Его могут из – за этого досрочно освободить. Ты поговори со своей братвой. Скинуться, наверное, придётся. Старуха похороны одна не вытянет.

– По этому делу Лука, никаких проблем не будет, – ответил Колчак, – соберём, сколько осилим.

Удовлетворённый ответом Вовки, Лука пожал ему руку и ушёл.

Колчак собрал в сумку форму и пошёл в спортивный зал. Вечерами он стал частенько посещать его.

Надька после последней встречи, дважды заходила к Колчаку домой, но его не заставала. Он всё время находился в спортзале. В это время он соблюдал режим, не употребляя спиртного ни капли, кроме пива. …Лару он увидал на следующий день в молочном магазине.

– Ты куда пропал? Почему не приходишь в гости? – обиженно спросила она.

– В спортзал зачастил по вечерам, к соревнованиям городским готовлюсь по теннису. Как они пройдут, я обязательно заходить к вам буду чаще.

Удовлетворённая его ответом она многообещающе улыбнулась ему и, проведя рукой по его лицу, сказала:

– Вовка, мужчина щи, каждый день есть, не обязан, а бриться должен ежедневно, и пользоваться хорошей туалетной водой, которую я купила тебе в подарок ко дню учителя. Ты – же, будущий педагог, и изысканное вино, которое мы с тобой не допили, ждёт нас.

В этот миг он хотел её прямо в молочном магазине, и она это понимала и играла им. Но она не догадывалась, что Колчак, не имея большого опыта и расширенных половых связей, просчитал её и старался вести себя с ней сдержанно.

– Я присылала к тебе дважды Надю, – тихо и нежно говорила она, осматриваясь по сторонам, чтобы не встретить знакомых лиц. – Но тебя никогда нет дома. Наше вино с тобой может испортиться и это будет плохим знаком.

– Не велика беда, – сказал Колчак, – у меня этого вина ящик дома стоит. Пополню ваш холодильник хоть сегодня.

– Глупый ты ещё, – провела она опять его ладонью по щеке, – то вино символическое.

– Ну, хорошо я постараюсь в ближайшие дни зайти к вам, если получится, – притворно ломался Вовка.

Он уже знал, что сегодня режим его будет нарушен, и вместо тренировки он пойдёт к Ларе, поняв, что для близкой встречи они оба созрели.

Вечером он с коробкой конфет и бутылкой вина, как фантом вырос у неё на пороге. Дверь была открыта, она сидела за машинкой и шила наволочку на подушку, не замечая его появления.

Он тихо разделся. Сел в кресло, дожидаясь её реакции на его приход.

– Боже мой, как ты меня напугал, – услышал он позади её голос. – Я не заметила, когда ты пришёл. Маргарита у меня сейчас была, а я дверь после неё не закрыла. Принесла мне брюки сыну пошить. Думала наволочку дострочу и примусь за брюки. Теперь отложу всю работу до завтра.

Она сзади обвила его шею, перевалившись через кресло, и прижалась к его щеке:

– Побрился? – прерывисто дыша, спросила она. – Сегодня, я тебя непременно орошу хорошим одеколоном.

Лара прижала плотно дверь и провернула ключ. Бородки ключа остались в горизонтальном положении, чтобы не мог близкий Ларе человек имеющий дубликат ключа, отпереть дверь. Эта маленькая деталь не ускользнула от глаз Колчака.

«Если она хочет меня сегодня? Значит, существует второй ключ от её комнаты, поэтому она в таком положении оставила ключ. Главное не опростоволоситься. Надо закинуть удочку по этому вопросу», – подумал он.

Лара подняла его с кресла, и собственноручно сняла с него джемпер:

– Ты чувствуешь у меня сегодня тепло, – сказала она, а вина выпьем, жарко будет.

Колчак не сопротивлялся её действиям, ему было приятны её прикосновения. Она была немного выше его, и через разрез в халате обнажённые груди побуждали его к активным действиям.

– Стоп, – говорил он себе мысленно. – Рано ещё. – Хотя искушение было велико, чтобы повалить её на диван и распахнуть её халат.

– Да тепло ощущается, – сказал он ей, – а ваши цветы не вянут от такой жары? – спросил он.

Вовка подошёл к подоконнику, где стояли комнатные цветы.

– Что им будет, я их поливаю каждый день, – ответила она.

– А когда вы длительно отсутствуете, кто за ними смотрит? – хитро спросил он.

– Надежда приходит, у неё ключ от комнаты имеется, она и поливает. Когда её нет, Маргарите оставляю ключ.

«Это мне и надо узнать, теперь можно инициативу брать в свои руки смело. Надо ей показать, что я умнее и сильнее её. И не давать этой прекрасной искусительнице вырезать из себя сарафан, который она будет одевать, когда ей захочется. – Это я уздечку на неё сегодня скрою и сошью», – думал он.

Лара хлопотала около плиты, Колчак подошёл и сел за швейную машинку:

– Помочь дошить брючки? – спросил он у неё.

– Ой, не надо испортишь чужой материал, – возразила она.

– Не бойтесь, не испорчу, я вам гульфик и приклад втачаю, пока вы там хлопочите.

– Что ты сказал? – она подошла к нему и положила руки на плечи, – ты меня поражаешь. Откуда ты знаешь портновские термины?

– Я не только термины знаю, я и шью неплохо, – врал Вовка, – меня брат Сергей научил такому искусству. Он знатный портной!

Услышав от него эти слова, она заразительно засмеялась.

– Ты не исправим. Как был врунишка, так им и остался.

– Не верите? – спросил он. – Хорошо, сейчас я вам докажу.

Колчаку нравилось удивлять людей.

– Верю, верю, – поверив ему, произнесла она. – Теперь вставай всё равно. Мы же с тобой не кройкой и шитьём будем заниматься, а будем допивать колдовской и символический напиток, и разговаривать. Много разговаривать. Мы так с тобой в присутствии всех и не поговорили хорошо, а потом ты пропал на целую неделю.

Она подошла к серванту, взяла импортный флакон туалетной воды и побрызгала его ей. Затем опустила флакон в карман его пальто.

– Это мой подарок тебе, будешь им пользоваться, когда надумаешь придти ко мне. – Я не хочу, чтобы ты этот запах раздаривал другим женщинам.

«Это уже откровенная заявка на секс», – подумал он.

– Полине, в любом случае придётся вдыхать этот запах, – сказал он.

Лара кокетливо сморщила свой миниатюрный носик и произнесла:

– Но это будут остатки, когда я наслажусь этим редким ароматом. И Полине по закону это разрешено, как и мне.

«Остатки будешь вдыхать ты, а не Полина, – подумал он, – она мне законная супруга, которая спит со мной каждый день, а к тебе если я и буду ходить то урывками».

– Сегодня, на правах хозяйки, я за тобой буду ухаживать, – сказала она. – Садись, на диван рядом со мной? – и она отставила от стола кресло в центр комнаты.

– Это нас сблизит, а то ты облюбовал кресло на Камчатке и холод издаёшь, отчего мне не по себе становится.

– На него я сажусь, чтобы вас не стеснять.

Они выпили вина по полному фужеру.

Колчак, давно не выпивавши спиртного, поехал от большой дозы в неведомое состояние.

Он слышал её сладкие речи и чувствовал, как её руки снимают с него одежду. При этом она рассказывала, что он создан на радость женщинам, которые обделены мужским теплом. Он понимал, что проваливается в бездну, но не мог с собой ничего поделать.

Ему нравилось такое состояние. Он плыл в неизвестность. Её горячие руки ходили по его голому телу. Потом он ощущал её упругие груди, на своём лице. Ему казалось, что это приятный сон, от которого он уходить не хотел. В ушах стоял фраза Лары о колдовском напитке. Сколько времени он пролежал в таком состоянии, ему было неизвестно. Пришёл Вовка в себя, глубокой ночью. Его голова лежала на её груди, одна её рука ласкала его плечо, а вторая гладила щеку. Он понял, что никакого сна не было, это была явь, о которой он мечтал долгие годы, но как мужчина он был ущемлён и унижен. Приятные сексуальные эпизоды, подаренные Колчаку Ларой, перекрывали все унижения и ущемления над мужским достоинством. Он вспомнил, про Полину, которая его не дождалась в эту ночь.

«Что – то надо придумывать правдивое, чтобы она поверила мне, – подумал Вовка, – а сейчас надо продолжать наслаждаться Ларой».

Колчак начал целовать её груди. Почувствовав, что он проснулся, она повернулась к нему боком и прошептала.

– Целуй меня милый. Целуй всю и везде? – я сегодня такое блаженство испытала с тобой. Ты такой хороший!

Он целовал её сочные груди и сладкие, словно малина губы, а потом погрузился в неё, после чего несколько раз падал в бездну, усыпанную душистыми розами.

Оба замученные и изнеможенные, они разомкнулись из объятий только под утро. Лара сделала наслаждённый длительный выдох:

– Ты меня осуждаешь, что я такая распутная? – спросила она.

– Лара Давидовна, зачем я буду осуждать женщину, которая мне подарила такую волшебную ночь, – положив, её голову себе на грудь, сказал он.

– Ты меня ещё по фамилии назови, – иронически произнесла она. – Я для тебя давно Лара, я знаю это. Ты думаешь, я не замечала, как у тебя с каждым годом, росли взгляды на меня? – Мы женщины всё видим, только не засвечиваем свои взгляды, а продолжаем наблюдать дальше.

– А что ты за волшебное зелье в моё вино подмешала, от чего, я уехал в приятную командировку? – спросил он.

– Не бойся. Это не опасно, это препарат называется «Ноксирон». – Вреда он никакого не принесёт, – сказала она, поглаживая рукой его грудь. – Если тебе понравилось. Ты можешь мне сказать после, и я тебе вновь подарю эти приятные ощущения.

– Да, мне всё сегодня понравилось, – сказал он ей. – Плохо только то, что ты меня лишила мужской инициативы связанные с любовными прелюдиями, от которых голос пропадает, и сердце из груди вырывается. Ты меня вначале изнасиловала, я это чувствовал. Но поделать ничего не мог.

Она приподняла голову с его груди, указательным пальцем прижала ему губы и прошептала:

– Тихо, мой хороший и любимый, – вместе с собой я подарила тебе и мою маленькую женскую месть. За твой борщ с пургеном, которым ты накормил меня и Надю. После чего мы с ней в лазарете находились трое суток, не слезая с детских горшков. Вот за это я тебя изнасиловала. Надя со мной во всём откровенна и что ты с ними на лодке вытворял, я тоже знаю.

Она убрала палец с губ и начала его горячо целовать.

Возбудив его ещё раз, Лара легла на него, чему он уже не сопротивлялся.

Опомнился они тогда, когда по радио в соседней комнате заиграл гимн. Время было шесть часов утра. Нужно было собираться на работу. Лара встала первой. Накинув на себя халат, она поставила чайник на плиту.

– Ты кофе или чай по утрам пьёшь? – спросила она.

– Только кофе.

Она поставила две чашки кофе и подвинула тарелку с бутербродами ближе к Вовке.

– У тебя Лара уроков сегодня много, – спросил он.

– Нет всего один урок. Хочешь, дождись меня, я быстро освобожусь.

– Не могу. Я сейчас кофе допиваю и на работу тоже бегу.

– Ты что по субботам работаешь? – спросила удивлённо она.

– Чёрт, – обрадовано воскликнул он, – сегодня – же суббота я отдыхаю, как я про это забыл.

Он завалился на диван, не допив кофе, и сказал:

– Можно, я подожду тебя на этом диване, только ты не задерживайся? – До двенадцати я побуду с тобой, а после пойду с повинной в ресторан к Полине.

– А вы с Полиной демографическую карту ещё не думали расширить? – поинтересовалась Лара.

– Думали, что спутник уже запустили, а у неё оказывается, задержка была, – объяснил он ей.

– Это дело не хитроё. Время будет ещё у вас сотворить малютку. Если у вас будет девочка, я с большим удовольствием стану ей крёстной матерью, – сказала она.

– Тогда спать мы с тобой не будем, наверное, вместе, если ты крещённая. Лично я не крещённый, мне сам бог велит грешить.

– Я тоже не крещённая. Так, что мы с тобой на одной дьявольской тропе находимся.

Лара оделась, чмокнула Вовку в губы и ушла в школу.

Вновь уснуть он не смог. Под впечатлением бурной ночи, Вовка размышлял о Ларе и анализировал её поступки.

«То, что она сексуальная тигрица, в этом, не было никакого сомнения, – думал он. Она, не покушалась на его личную жизнь, а просто решила поиграть с молодым парнем. Принять в себя его свежий генофонд. Насытившись им, она культурно помашет ему ручкой и найдёт себе нового мальчика. Как он будет выходить вместе с ней из этого сексуального клинча? Над этим время у него ещё будет подумать, а сейчас нужно жить настоящим и брать от жизни всё, что она тебе даёт, откидывая негативы в сторону».

Лара пришла быстро, как будто и не уходила никуда. Выложив на стол две бутылки кефира, и два бублика с маком она предложила Вовке позавтракать, но он отказался. Лара облачилась в тонкий и прозрачный халат и легла с ним, обняв его голову, так, чтобы он не мог смотреть ей в лицо. Она несколько раз поцеловала его в голову:

– Теперь слушай меня и не перебивай? – Внимательно слушай? – Я знаю, ты меня поймёшь и простишь. Ты, наверное, думаешь, что я такая сякая и распутная шлюха. Совратила ранее ботаника, теперь за бывшего ученика взялась, у которого за четыре года исчезли пушистые ресницы, и стал колючим подбородок. Женщины по природе все распутные, только не все пользуются своими возможностями. На одну никто не смотрит за её уродливую внешность. А есть очень красивая и замужем за большим начальником или бизнесменом, – они любят своих мужей в большинстве случаев только за обилие денег. Но этих женщин объединяет одно, они в тайне мечтают, чтобы ими овладел, тот, кого они боготворят. Помнишь ты, когда – то мне в этой комнате сказал, что и академикам сняться глупые сны, но они о них никому не рассказывают. Я долго тогда думала над твоими словами и пришла к выводу, что ты прав. Примерно и у женщин так, одна афиширует свои слабости, а вторая искусно скрывает их, а третьей дано, только мечтать об этом. И в конечном итоге они, как оловянные солдатики похожи друг на друга. Я ближе себя отношу ко второй категории, но я не нимфоманка. Я женщина, которая больше не намерена подставлять свои хрустальные руки мужланам. Я несколько раз разочаровывалась в мужчинах. Я знаю, что я красивая и всем нравлюсь. И достаюсь я с виду красивым элегантным мужчинам, но к сожалению на поверке эти элегантные мужчины оказываются отъявленными мерзавцами, от которых тошнотворный запах исходит за версту. Те же мужчины, которые мне корзинами дарят цветы, и говорят красивые слова с нежностью и грустью в глазах, мне не нравятся. От них веет пеплом. Соединять с ними свою судьбу я не намерена. Ну, что это? Разве я таких мужей себе заслужила? Я ошибаться начала в институте, когда с одним из своих сокурсников поехала на Чёрное море. Мы с ним ночами купались в море, а потом валялись в тёплом песке и смотрели на звёзды. Большие волны набегали на берег, омывая нам пятки ног. Он мне обещал подарить самую большую волну и достать с неба самую яркую звезду. Вообще он умел красиво ухаживать, и говорить. Мне с ним было хорошо. Но через два дня нашего с ним отдыха он вдруг заторопился. Говорит, мне нужно отлучиться на три дня по срочному делу. Он не вернулся, потому, что, я уехала, узнав, что он снял квартиру с Ольгой с нашего курса, которая приехала на курорт на своём «Форде». Это же уму непостижимо Форд, когда Запорожец в то время тоже считался роскошью. А квартиру они сняли на соседней улице, где я их увидала вместе, когда шла с пляжа. Вот так мой любимый, маскировал, передо мной свою корысть. Впоследствии женился не на Ольге, а на автомобиле «Форд». Сейчас шлёт мне письма с извинениями, которые я читаю потому – что любопытно. Потом рву и оставляю их безответными. Я теперь осознаю, что отчасти красота это не только безотказная сила, но и большая беда для многих несчастных женщин. Мы красивые не можем правильно распоряжаться своей внешностью. Я смотрю на Маргариту, не красавица, и в придачу толстушка, а живёт так счастливо. Я долго думала, что мне делать и решила завести ребёнка иначе поздно будет. Отцом моего ребёнка должен быть человек, сильным физически и духовно. Умный и красивый, как ты.

– Нашла Марлон Брандо, – засмеялся Колчак, долго слушавший Лару.

– Не перебивай? – закрыла она ему рот ладонью.

Я выбрала тебя потому, что ты обладаешь всеми этими качествами. К тому же у тебя в жилах течёт дворянская кровь, которой и у меня вполне достаточно. Ты мне должен помочь в этом. Прости меня за мою аморальную откровенность? Я бы тебе могла ничего не говорить, получилось бы само собой, но я не хочу ребёнка иметь от партнёра, который справляет просто свою похоть. Всё должно быть обоюдно согласованно и только при желании обоих партнёров зачатие ребёнка будет успешным. Я тебе клянусь. Ты, если не захочешь после появления ребёнка, иметь со мной какие – либо отношения, я обижаться, и претензий иметь к тебе не буду. И ребёнок этот, будет только мой, и ничей больше и никаких алиментов и контрибуций я требовать не буду с тебя. Но ты никогда не должен забывать одно, что ты для меня всегда будешь самым желанным человеком. Я понимаю, что твоей Полине я не соперница. Она молода и красива. Вас большое будущее ждёт впереди. Мне с тобой хорошо было, как ни с кем. Ты энергичен, темпераментен и ласков. Эти драгоценные сочетания делают из тебя настоящего мужчину. И я твоей Полине завидую. Она выбрала для себя достойное сокровище. Тебя есть за что любить, поверь мне? По секрету тебе скажу, что ты всегда нравился Надежде. Думаю, и сейчас нравишься. Она раньше на тебя каждый вечер карты раскладывала, и когда у неё не сходилось, скидывала со столика карты на пол. Потом собирала их и вновь раскладывала. Когда тебя посадили, Надя несколько ночей кряду плакала, и утром вставала с красными веками. Андрей ей не муж, а плацдарм к изобилию. Он не может быть мужчиной.

Вовка не обратил на последние слова, отпущенные в адрес Андрея, он отвлечённо смотрел на изящную фигурку балерины, стоявшую на телевизоре, и гладил руку Лары.

– Я об этом догадывался, но мой неуместный тогда мальчишеский гонор ждал ярких признаний от неё первой, – сказал Колчак. – Ну ладно, Надежда это уже второстепенное дело, – давай о главном закончим? – Теперь ты меня не перебивай, я буду говорить:

– Твоё предложение я принимаю. Я согласен помочь принести в твой дом счастье, но с одним условием, чтобы не произошло, ты не должна меня лишать участия в воспитании ребёнка. Ты же не с бесчувственным донором лежишь, а с человеком, которому ты нравишься много, много лет. Когда я буду знать, что у меня где – то есть ребёнок и буду жировать, не вспоминая о нём. Это не «Я». – У меня совесть не позволит. Я же не муж кукушки.

– Какие жизнь нам странные вещи преподносит порой, – перебила Лара Вовку. – Кто бы действительно мог подумать, что тот маленький мальчишка, который меня, чуть до инфаркта не довёл, сегодня стал моим любовником, который охотно согласился помочь уйти мне от жизненного одиночества. За что я ему буду, благодарна по гроб жизни!

…Она приподняла его голову и жадно вцепилась ему в губы. Когда она сделала паузу, чтобы передохнуть, он её спросил:

– Сейчас начнём претворять наш план в жизнь?

– А ты не устал милый? – задала она ему ненужный вопрос, видя, что он раздевается.

– Прекрасные, и приятные ощущения мне не придают усталости, – ответил он ей.

– Ты, что дорогой, как вечный двигатель можешь работать, – спросила она кокетливо.

– Нет, конечно, но я тобой, ещё не насытился сполна, – горячо дыша ей в лицо, он.

– Хорошо, но давай, я вначале постелю постель а, то мы кувыркались с тобой всю ночь на покрывале. Я хочу, чтобы моя девочка была зачата, на белоснежных простынях и пуховых подушках, – сказала она.

– Наша девочка, – поправил он её.

– Нет, моя девочка, пока, – а позднее мы разберёмся с тобой, где бабочки, а где гусеницы.

…В одиннадцать часов Вовка распрощался с гостеприимной женщиной и направился оправдываться к Полине в ресторан.

– Ты где ночь пропадал? – встревожено спросила она, – мы не знали, что и думать с матерью. Мать меня правда успокаивала, говорила, что ты у друга. Мареки, тоже дома не было. Я хотела уже в милицию звонить узнавать.

– В милицию, не при каких обстоятельствах звонить не надо. У меня с ними никаких дел не может быть. Были мы с Марекой, у его коллеги. Зовут Денис Давыдович. Ему квартиру дали в доме у лампового завода. За пивом и картами просидели, а когда опомнились, транспорт общественный не ходит уже. Пришлось у него заночевать. В десять проснулись, и я к тебе сразу поехал.

– Ты наверх подымишься в зал? Покушаешь, что ни будь? – спросила Полина.

– Да, наверное, принеси мне второе и два пива, – а я пойду, разденусь.

Он сел за столик. Ему Полина принесла шницель и две бутылки пива и подсела к нему.

– Ты знаешь, вчера вечером телеграмму принесли. Братец твой Сергей освобождается. Он под амнистию попал. Придётся нам на время перейти к моим родителям жить, мы все не уберёмся в одной квартире.

– Давай недельку поживём пока врозь, – предложил он. – Ты у своих родителей, а я у матери. Соскучимся друг по другу. У нас после встреча необыкновенная будет.

– Не знаю, ты мне пока не надоел, – ответила она ему обиженно, – а я тебе, что надоела?

– Глупости говоришь, но у родителей будешь жить из дома, ни на шаг.

– Дурак, – она резко встала со стула, – сам, где – то ночь прошлялся, а меня подозрениями смеешь обижать. Пошла я, работать. Ждать меня не надо, иди домой.

– Что ты волну гонишь. Подожду я тебя. Час, какой – то остался, – взглянул он на часы.

Домой они пошли вместе. Открыв дверь квартиры, в глаза бросилась старая куртка Сергея, в какой он был на судебном процессе.

«Сегодня будет полный дом гостей», – подумал Вовка.

…Брат вышел ему на встречу. Он, как всегда был лощёный и холёный, ничуть не изменившийся, только тюремная роба делала его чуть старше. Они обнялись, потискав, немного друг друга. Мать вышла из кухни в фартуке и повязанной косынке на голове. В первую очередь она поинтересовалась, где её сын провёл ночь.

– Всё нормально, видишь я дома, не приставай? – ответил он ей, – кому нужно я объяснился.

Мать посмотрела на одутловатый карман его пальто и, запустив машинально туда руку, извлекла из него флакон туалетной воды, которую Лара положила ему в карман.

– А это где ты взял? – спросила мать.

– Где, где, купил вот где, – грубо ответил он ей.

– Сын, такая туалетная вода у нас не продаётся, даже по великому блату, – сказала мать. – Ты её случайно не украл у кого?

– Мам, ты, что такое говоришь, разве я крал когда. В наше время всё можно купить. Хочешь завтра Першинг или Тополь куплю. Приятель у меня один хороший есть, который в Лондоне на операции был, вот привёз оттуда и задарил.

Мать с Полиной ушли в кухню заниматься приготовлением закусок, а братья вышли на улицу.

– А что ты робу не снял? Не надоела она тебе, – спросил Вовка у брата. – Одеть тебе есть, что.

– Я зашёл в квартиру перед вами. Не успел переодеться, – ответил он, – сейчас покурю и в ванну. Расскажи как хоть у тебя семейная жизнь? – спросил он у Вовки, – жена твоя красивая!

Я её раньше знал, притягательная девочка была, но дикая. К себе мальчишек не подпускала. Как интересно ты приворожил такую прелесть?

– О жизни после поговорим, хотя всё у меня хорошо, – сказал Вовка, – а сейчас давай к Ивану Романовичу сходим, он, наверное, не знает, что ты приехать должен. Сегодня выходной, может он дома? Обычно он последнее время, днюет и ночует на заводе. А кто – то, как наша мама, со следующего месяца будут работать по два дня в неделю. Спад у них на производстве колоссальный образовался.

Сергей неожиданно закашлялся и не докурив сигарету, бросил её на мокрый асфальт. Тщательно растёр окурок своим башмаком и, посмотрев внимательно на брата, произнёс:

– Вовка, как ты вырос быстро. И уже успел испить в своей не длинной жизни горького молока. Его, конечно, пить можно, но в нём нет лактозы. Впрочем, мне этого горького молока пришлось больше испробовать, чем тебе. Видимо, кто – то наш род не хило проклял. Захара убили, Балта с Лимоном пропали без вести. Половина нашей родни побывала за решёткой. Умные родственники все заграницей счастливо живут и работают. Кто – то в старости будет вспоминать о счастливых студенческих годах своей молодости, а нам суждено с тобой переваривать мрачные решётчатые стены тюремных камер.

– Вот ты писатель, ты и переваривай эту тему, – сказал Вовка, – а я знаю, чем лечится от дурных воспоминаний.

– И чем – же? – спросил Сергей.

– Женщинами! Женщинами! и ещё раз Женщинами! И борьбой с теми, кто вместо счастливой жизни насильно пытается влить в тебя это горькое молоко. Как сказал Лев Толстой:

Чтобы жить, надо рваться, путаться, биться,

ошибаться, начинать и опять начинать, и опять

бросать и вечно бороться. А спокойствие это – душевная трусость

Сергей удивлённо пожал плечами:

– Как ты всё – таки Вовка вырос! С Львом Толстым я согласен полностью. Но, а насчёт женщин, ты хватил. Грех гулять от таких красавиц как твоя жена.

– Булат Окуджава сказал, что в природе безгрешных людей не бывает. Надеюсь, он прав, но я бы добавил, – грешны те люди, которые веруют. А я безбожник, но против бога ничего не имею. И жить хочу не по его канонам, а как я хочу.

– Трудно с тобой сейчас спорить, – сказал Сергей. – Ладно, пошли домой, у меня там ванна набралась наверно. Помыться надо, а к Ивану Романовичу не пойдём, он знает, что я приехал. Мать ему звонила. К вечеру он подтянется вместе со всем семейством.

…Вечером в квартире Колчиных гостей было, как на свадьбе. В полночь Колчак, проводил Полину домой к родителям, а сам пошёл, к Ларе, где пробыл у неё до четырёх утра и возвратился домой. Гости находились ещё в квартире, и расходиться не думали, так – как наступило воскресение и на работу идти никому не надо.

Всю эту неделю Колчак, регулярно посещал Лару. Она была очень гостеприимна и всегда радовалась его приходу. Через неделю, Сергея в Осинки забрал к себе жить и работать Максим. Там же обосновался и Август вместе со своей молодой пассией Люсей Усовой. Полина тем временем вернулась жить в квартиру Колчиных.