– Надежда ты молодчина, ты нам ускорила розыск, – сказал подполковник, – как ты на этого мальчика вышла?

– Мне его передали из рук в руки мои соседи со двора, – ответила она. Его родители из помоечной роты, спившие и деградированные люди, пообещали съесть его собаку. Ребята наши его и пристроили жить на плавкран. А когда у Кирилла встреча с лыжником произошла, он побежал к Корчагину и Колчину. Рассказал им всё, после чего они его спрятали в подвале, а потом привели ко мне домой.

– Честный видать паренёк, – заметил Колотилкин, – и часы отдал, а мог бы заныкать их и спрятаться.

– Часы ребята признали сразу, что они принадлежали трагически погибшему несколько лет назад вору в законе Минину Захару с нашего двора, только они были у него на ремешке, а эти с браслетом. Но что эти часы Захара, это подтвердил мой опекун Август. Владимир Колчин ездил к нему в Осинки и показывал ему эти часы. Да и я знаю эти часы. Видные они, сразу бросаются в глаза.

Больше ничего мне ребята существенного не рассказали, – доложила Надежда.

– Да, это ни какая – то бытовуха. Тут дело серьёзнее будет, где нам предстоит повозиться изрядно, – сказал подполковник. – Откровенно говоря, этот Лука, сам оторви да выбрось. Бизнесмен Суворов потерпевший его брата Юры Лба, недавно был убит ножом прямо в магазине. Его смерть обрубила все обвинения на брата Луки Лба Толокнова. Если его брат жив, и появится смело в городе, то убийство Суворова, смело можно приписывать Луке. Прокуратура не успела добраться до него. А братца его, наверное, в живых нет, – лет двадцать пять, как сгинул. Подобные им экземпляры, только молодёжь портят да жизнь людям отравляют. Но чувствую я своим ментовским нутром, что здесь дело связано с крупным зверьём. Преступление спланировано чисто и очень грамотно. И если бы не мальчишка с собакой висяк бы нам обеспечен. У нас сейчас на руках имеется орудие убийства, часы и мальчик. Он единственный человек, видавший в лицо убийцу. Преступника, поймать по такому набору улик не предоставляет большого труда. Отрабатываем версию, неприязненных отношений Луки с кем – либо в местах лишения свободы. На мой взгляд, она мне кажется самой верной. Я мыслю, что в нашем городе мало смельчаков найдётся, чтобы на арапа взять такого исполина.

– А если это коммерческий криминальный инцидент, – выдал свою версию Ланин.

– Слабоват он, чтобы крутиться в коммерческой сфере. Вот наехать на коммерсантов он может. А те запросто могли его заказать залётному исполнителю, – заметил подполковник, – но со счетов ничего скидывать не будем. Сожительница Луки, говорит, что в воскресение он отдыхал на том берегу в ресторане Плёс. Привезли его поздно на иномарке, пьяного с деньгами и продуктами. Выволакивала она его из машины спящего вместе с водителем и ещё одним пассажиром. Водителя и пассажира она практически не помнит, а на номера не обратила внимания. Сказала, только то, что машина подъехала не со стороны порта, а со стороны города. Значит, за рулём был наш местный водитель, который знал, что через порт дорога намного короче, но проехать там по сугробам не возможно. Чужие, через город дороги к посёлку не знают. Но наверняка эта иномарка везла его от Плеса.

– А может эта машина, и увозила его туда, а потом за ним приехала к определённому времени – подал голос Ланин.

– Нет, сожительница говорит, что он на тот берег пешком по льду шёл. Не исключаю и того, что Лука сам указал дорогу. А перед домом склонил свою буйную головушку под воздействием спиртного. Сегодня уже поздно, давай завтра Колотилкин бери с собой стажёра Ванина и дуйте с фотографией Луки в ресторан Плёс. Луки. Всех с кем он встречался и общался, потрошите, досконально проверяйте. Я позвоню Авдееву тамошнему комиссару Коломбо, он окажет вам содействие.

А ты Ланин, бери машину прямо сейчас и вези сюда Корчагина с Колчиным. Обязательно и в первую очередь ко мне. Только смотри никакой предвзятости к нему. Не то голову тебе откручу. Кровь из носу, а его немедленно сюда. Он всех ближе был к Луке, может у них какие доверительные беседы велись между собой, – распределил обязанности подполковник между своими подчинёнными.

– А по горбу он мне опять не саданет, как в прошлый раз, – весело вспомнил Ланин первую встречу с Колчиным.

– Отрадно видеть, что ты не потерял на нашей неблагодарной работе чувство юмора. Вижу, исправляться стал, – похвалил его Гнидин.

Надежда слушала их и загадочно улыбалась, думая, что Колчина сегодня кроме неё никто не получит, не зная в эту минуту, что её квартиру Вовка уже покинул.

Утром следующего дня Колчак вышел из своего подъезда, где его встретил симпатичный с приятным лицом капитан милиции.

– Извините, вы не Владимир Колчин будете? – спросил он.

Колчак окинул его взглядом.

На него смотрели ясные карие глаза капитана.

– Да я, а в чём дело? – спросил Колчак.

– Вам необходимо проехать с нами в отделение. Надо уточнить некоторые детали по вчерашнему убийству, а на работу мы сообщим, что на пару часов вас задержим. Садитесь в газель на любое место. Вовка повернулся и направился к машине, но ему дорогу внезапно перерезал крупногабаритных размеров Славка Фомин, на которого он нечаянно налетел, не заметив его, когда разворачивался.

– Владимир ты куда? – спросил он. – Опять арестовали тебя Жан Вальжан? – сострил Славка.

– Куда, Куда? На Соловки вот куда, – буркнул Колчак и открыл дверь пассажирского салона автомобиля. В газели находились еще два милиционера, сержант и лейтенант.

Вовка ни с кем, не здороваясь, вошёл в автомобиль и, захлопнув за собой дверку сел на одиночноё боковое сидение.

– Сейчас мы проедем к Джаге, – сев за руль сказал капитан. – Мы сами к нему заходить не будем, чтобы не пугать его родственников. Будь добр пригласи его сам в машину? Вы всё – таки друзья с ним, – повернул голову в сторону Колчака капитан.

– Хорошо, но вам – то он зачем?

– По ведению дела мы всех знакомых Луки опрашиваем в связи со вчерашними событиями, – пояснил хмурый лейтенант.

Они подъехали к подъезду Джаги. Колчак поднялся на третий этаж, где объяснил своему другу, что их ждёт милиция в газели.

– Что они надумали спозаранку. Дня им мало, – с заспанным лицом ворчал Джага.

– Я тебя в машине жду, выходи.

Спустившись на первый этаж Колчак, остановился у двери Надежды достал ключ и открыл дверь. Он прошёл в комнату. Не включая света Вовка, склонился около раскидавшей по всей подушке волосы, спящей Надежде и бережно, не прикасаясь к её телу, нежно поцеловал её в губы.

Она не открывая глаз, обвила его шею:

– Ты, почему меня не дождался вчера? Я так торопилась вечером домой. Думала, буду тебя всю ночь обнимать. А пришла квартира пустая и диван смятый. Ты видишь, я его не разбирала, легла на твой запах. Раздевайся, у меня время ещё есть?

– У меня, его, зато нет. Я с милицией на машине, – объяснил Вовка. – Они меня и Джагу вызвали.

– Я знаю, что тебя должны опросить, как свидетеля. Вчера к тебе Ланин приезжал, но ты в это время, наверное, у меня был. Корчагу и Мареку тоже вчера должны опросить.

– Я пошёл, – обещать не буду, но вечером постараюсь заглянуть. Забежал попутно поцеловать тебя.

Она проводила его до входной двери. По лестнице уже были слышны шаги Джаги. Он спускался вниз по лестничным маршам. Вовка дождался его, и они вместе проследовали к машине.

Как только они очутились в машине, на них хмурый лейтенант без лишних разговоров навёл дуло пистолета. А сержант сковал руки холодными браслетами.

– Капитан глаза закрывать? – спросил сержант.

– Смысла нет, – ответил капитан, – у них два выбора или работать с нами или идти на откорм Гавриле. Он молодое мясо любит. Третьего им не дано.

– Джага, – сказал Колчак, – мы кажется, с тобой в капкан попали? Похоже, эта милиция не правильная, ты не чувствуешь, что от них псиной воняет за версту.

– А где ты их видал правильных? – засмеялся Джага, – а эти и вовсе не менты, это ремесленники с мукомольного завода.

– Почему не менты? – возразил капитан, – менты, но в прошлом и ты зря индус назвал нас ремесленниками.

– Я понял, с какой вы «улицы», но Фуре, после этого не жить, да и вам верёвки сделают. Вы думаете, меня никто не дублирует?

– Да нам до твоих дублёров очень, очень, глубоко наплевать. Сержант заклей ему рот скотчем, чтобы он лишнего ничего не наговорил на свою голову, – капитан бросил сержанту скотч.

Сержант отмотал кусок клейкой ленты и быстро наклеил Колчаку на рот.

– Вот так – то лучше будет, – сказал капитан. В это время ему кто – то позвонил. Его лицо постепенно мрачнело, сам он ничего не говорил, только слушал и ежеминутно повторял одно и, тоже слово «ясно».

Джага не понимая, что происходит, смотрел на стражей порядка с лютой ненавистью.

– Я не знаю, кто вы, но от меня о смерти Луки вы ничего не услышите. Я его не видал с прошлого китайского века.

– Да не нужен нам ваш Лука, Нам ты нужен и наши почтовые марки, которые вы с Колчаком и Водолазом умыкнули у вашего бывшего соседа Андрея. Ты что не понял, что мы вас в лес везём не на прогулку? Как вы себя поведёте. – От этого будет зависеть ваша дальнейшая судьба, – сказал капитан.

– Какие марки капитан? На хрен они мне нужны. Я только дойч марки признаю, да доллары. А вы все инфузории, повелись на слизи, – оскорбил их Джага.

– Сейчас договоришься, и тебе пасть прикроем, – сказал грубо сержант.

– Хочу заметить, – поднял вверх руки в наручниках Джага. – На время. – А знаете почему?

– Почему? – спросил капитан.

– Потому что я еду здесь с Колчаком. Вы делаете ему плохо, значит и мне. Похоже, из вас в скором будущем кипень сотворят и в отхожее место сольют. Колчака уже хватились, и город сейчас наша братва оцепит и лес прочешет вдоль и поперёк. А пацаны у нас, я вам скажу, один десяти десантников стоит. Жалко мне вас господа жандармы.

– Ты не преувеличивай, значимости своего Колчака, и не пугай нас. А то мы все сейчас заикаться станем, и диалога у нас не получится, – с иронией сказал капитан.

Менты ехидно после слов капитана засмеялись.

– Мужики, да ЁКЛМН. Вы все рамсы перепутали, – заорал Джага, – эти марки Андрея, давно нашли, – правда половину, у Егора Бедуина, – выдумал находчивый Джага, назвав первую попавшую кличку, которая пришла ему на ум. И он сейчас баланду кушает в следственном изоляторе. Это мне Надька рассказывала, бывшая жена Андрея и моя соседка. Может вы обратили внимание, когда мы отъезжали от подъезда, она из окна нас провожала. Она в милиции работает в уголовном розыске.

– Ты чего болтаешь? – взбесился капитан, – какой Егор Бедуин? Я сейчас справки наведу, если ты нам фуфло гонишь, я лично сам из твоего трухлявого тела, фигурных полосок наделаю, и на бешбармак Гавриле пущу.

– Прошу тело моё оставить в покое? Не то, когда я останусь без наручников, тебе за его оскорбление придётся ответить по всей строгости закона джунглей, – не поняв опасности, храбрился Джага.

– Сержант, – взвинтился капитан, – он мне изрядно надоел, – заткни ему пасть.

– Клей мать тебя ёк, всё равно вам всем кипень будет, клянусь подошвами сапог кота.

– Какого ещё кота? – распалился капитан.

– Какого? Какого? – передразнил капитана Джага, – того кота, который сапоги носил. Неужели Шарля Перро не читал?

Сержант прыснул от смеха, но рот Джаге заклеил.

Их привезли прямо к заимке. Дорога была там расчищена.

Гаврила с довольной улыбкой встретил их.

– Вот это мясо, – восхищался он, осматривая Колчака, – им я сам буду лакомиться, а этого чурека, – показал он на Джагу, – я метельщикам скормлю.

– Гаврила занимайся своим делом? – сказал капитан, – забери у них сотовые телефоны и прикуй в кладовке, чтобы они не дёргались? Наручники не снимай, а заглушки со рта сними.

– Не беспокойся. Всё будет о кей! – сказал Гаврила и, толкая пленников в спины, повел их в кладовку. В кладовке, он перетянул их наручники цепями, и пристегнул конец цепи к металлической скобе. Когда Гаврила повернулся задом к Колчаку, то получил сильный удар ногой взад, от которого он взревел:

– Ах, гад, ну ты попомнишь у меня, когда тебя передадут мне, – занёс он руку над головой Колчака.

– Гаврила, – окрикнул его сержант, – их пока не трогать. Капитан думает, с ними альянс навести. Если он состоится, то они сами из тебя после фрикаделек наделают. А сейчас накорми их и воды дай. Хозяин приедет, распорядится, что делать с ними.

– Понял, мне дальше объяснять не надо, но пацаны молодые, мясо должно быть вкусное.

– Ты Гаврила редкий гурман, – сказал сержант, – хочешь полакомиться потомком вора в законе.

– А мне разницы нет. У мяса происхождения не бывает. С королевского двора фазан или крестьянского, разницы нет. Лишь бы мясо не заразное было.

– Вот мной вы точно не насладитесь, я только гепатит перенёс, – вновь соврал Джага, и ещё у меня экзема кожная, на лепру смахивает. А Колчак относится к группе риска, он с наркошами общается и девок распутных любит. Возможно, у него уже идёт скоротечная форма СПИДА.

– Кончай врать, чурек грёбаный, – свёркнул Гаврила ледяными глазами. – Если бы вы были такие инфицированные, вас давно бы изолировали от общества.

– Я не возражаю, чтобы вы мной поужинали, только не забудьте кусочком моего филейного мяса угостить вашего капитана.

– Глохни на время, – крикнул Джаге, вошедший в кладовку капитан, и ты Гаврила завянь? Не ясно, как с ними решит Хозяин, может, они тобой завтра будут обедать.

Гаврила, мгновенно осёкся и покинул кладовку. Следом за ним вышли все остальные, оставив дверь открытой.

– Дурак я. Не послушал Севу, что не поставил в полную известность Августа с Иваном, – сказал Колчак, потянув на себя цепь. Но она была прикреплена, так, что никаких лишних движений сделать было невозможно.

– Сейчас, что сожалеть, надо думать, как выйти отсюда живыми, – сказал оптимистически Джага.

– Джага, не волнуйся, я думаю, обойдётся и нас варить никто не будет. Марека знает мою проблему и Корчага тоже, если, что они найдут, кому тревогу забить.

– Я не особо волнуюсь, но быть скушанным каннибалами меня такая перспектива не прельщает.

– Что – то надо придумывать? – эти марки, – распекался Колчак, – будь они не ладны. Неужели этот интеллигент, маринованный Андрей, загрузил этих ментовских отморозков? Как он на них вышел? Я ведь вначале думал, это происки Фуры.

– Погоди пока думать на Андрея? – остановил Колчака Джага, – может, он и никого не просил. Менты пронюхали, что кража была не кастрюль, с чашками, а дорогой коллекции марок, и по своей инициативе решили нас потрясти. Ты видишь, они мне не поверили, про Бедуина. Выходит они в курсе событий.

– Возможно, ты и прав. Но от нечеловеческого взгляда этого Гаврилы у меня мороз по коже идёт. Видно сразу, что он ни чем не погнушается. Откормленный до омерзения тип. Губы улыбаются, а глаза холодные и мёртвые, как у монстров из фильмов ужасов.

Они просидели в холодной кладовке, два часа. Когда им принесли горячие макароны с котлетами, они есть отказались, сославшись на отсутствие аппетита.

Мандела, так называли мужчину, который принёс им миски с едой, крикнул в открытые двери:

– Они пищу принимать отказываются, что делать?

В кладовку вошёл капитан, одной руке он держал бутылку пива в другой нанизанную на вилку котлету.

– Эти котлеты из кабанчика. Можете, есть смело, – сказал он и откусил кусок котлеты, а не будете, Мандела за ваше здоровье скушает. У него аппетит хороший.

– Пускай наедается, а мы пока не хотим, – ответил Джага и за себя и Колчака.

Время в тёмной кладовке тянулось медленно и их начало трясти от холода. Когда в проёме двери появились Фура с капитаном, который в руках держал керосиновую лампу, Колчак всё понял, откуда ветер дует. Капитан стал вешать лампу на вбитый крючок в потолке, и Колчак заметил у него перевязанноё бинтом запястье левой руки.

Они закрыли двери кладовки. Догадки Колчака оправдались, он услышал, как капитан сказал Фуре:

– Хочешь, иди, врежь пока ему разок за свою челюсть.

– Не хочу, – отказался Фура.

– Значит, Луку убрал капитан, и их похищение организовал Фура, – подумал он.

Капитан, которого Фура называл Кактус, был на этот раз не так добр и уважителен, каким он был утром. Он открытом текстом со злостью громко говорил Фуре:

– Если ты с ними не договоришься, я их отдам Гавриле. Я имею от хозяина другие указания насчёт них. Ситуация немного изменилась. Появились тревожные сигналы.

– Что ещё за сигналы? – спросил Фура.

– Когда мы подъезжали к лесу, Паша сообщил по телефону, что водолаз ничего не слышал про марки, и он ему верит. И ещё он мне шепнул, что один альбом с коллекцией находится уже у твоего отчима. Оказывается у этого коллекционера, была похищена не вся коллекция, часть альбомов он держал в деревне у родителей. А Боровику он этот кляссер вручил, в виде компенсации, авансом за ненайдённую пока коллекцию. Этот коллекционер дебильный не устоял перед отставными погонами полковника. Видно твой отчим всех нас на кочергу насадил. – Ну, если он меня кинет, я его по миру пущу, – негодовал Кактус. – Я знаю его нычку с бабками. Там и документы на мой катер находятся. А украденной коллекции марок Паша сказал нет цены. Он вчера встречался с Андреем.

– Чего раньше времени в панику вдаваться, – успокаивал Кактуса Фура, – ты звонил отчиму?

– Звонил, вызов идёт, а он не отвечает. Ты иди лучше со своим «другом» поздоровайся, только по – хорошему. Может он подпишется на наши условия. Я тебе скажу, что он мне тоже нравится. Видать у парня есть характер и не трусливые они оба. А второй друг, что копчёный, – не понимая, что топор висит над его головой, ещё насмехается над нами. Идиот наверное?

– Колчак с идиотами связываться никогда не будет, – произнёс Фура и отстранил Кактуса от двери.

…Войдя в кладовку заполненную топорами и вёдрами, он отбросил ногой попавшее ему на пути пластмассовое ведро и подойдя ближе к «арестантам», сказал:

– Здорово Колчак! – Видишь, как жизнь переменчива. Сегодня я тебя превосхожу по всем статьям.

– Твоё превосходство ненадолго и ты скоро в этом убедишься. Может даже сегодня. Меня точняк уже ищут. Я только сегодня ночью разговаривал с Севой. Рассказал ему всю обстановку. А на розыски он должен послать Груза, а тот не только ваш флот спалит, но и вам пятки поджарит.

Колчак рисковал. С Севой он разговоров не вел, так, как звонить ему он не мог. Первым это делал всегда Сева. В другое время он телефон отключал и включал его только тогда, когда нужно было с кем – то связаться.

Почувствовав в словах Колчака явную угрозу. Фура в глаза ему не смотрел. Он сел на длинный сбитый из досок стол и закурил сигарету:

– Колчак, – обратился он миролюбиво к Вовке, – то, что ты мне сказал, это авантюра чистой воды. Здравый человек поймёт, что я не полезу добровольно на вилы. Тем более, я уделяю внимание общему котлу, и вношу свою лепту Винограду. Я не желаю с тобой иметь никаких конфликтов и зла на тебя не держу. Если у тебя действительно имеется пропавшая коллекция, я сам лично тебя домой отвезу. Больше того, я с удовольствием возьму тебя на работу к себе, где ты будешь иметь неплохие бабки. У меня мазут, завод сухих минеральных красок и водный транспорт. Я являюсь официальным хозяином фирмы.

– А неофициально заправляет Боровик, – удивил Фуру и Кактуса своими познаниями Колчак.

– Ты и это знаешь? – испуганно спросил Фура.

– Ты – же сам всё Севе рассказал, когда анаши на зоне обкурился. Сева мне весь ваш разговор передал слово в слово. Я больше знаю, чем ты думаешь, но запомни коллекцию, я в глаза не видал.

– А у кого – же она? – скрипя зубами, спросил Кактус. – Вас троих видали у подъезда в день кражи, где третьим был Витя водолаз.

– Лучше будет для вас, если вы вернёте марки. Тогда будем разговаривать без наручников и цепей, в русской бане с коньячком – посулил Фура.

– Фура, неужели ты не понимаешь, что я с ментами никогда дел не имел и иметь не буду. Это тебе не привыкать сапоги им шлифовать, а я, как – ни будь, обойдусь без общения с ними, – дрожа от холода, сказал Колчак.

– Ты зря меня оскорбляешь, – это менты на меня работают, но они все бывшие сотрудники. Хлеба хотят с маслом, – спокойно и размеренно говорил Фура.

– Ты ни чем не брезгуешь, даже мокрухой, – озадачил Фуру Колчак.

– На мне крови нет. Я в этом плане чистый, – обелял себя Фура.

– А Луку, кто убрал? Разве не ты?

– Мы с Лукой разошлись без хвостов. Я ему вернул долг.

– Ты в среду ему обещал отдать четыре тысячи баксов, но вместо этого он получил пулю. Но ты немного недооценил Луку, бандиты всё знают, о чём вы говорили в Плесе. Так, как Лука обещал им, что с твоего долга отдаст две тысячи на общак.

Фура заметно поник от услышанного известия и не спеша, встал со стола.

– А твой наёмник капитан прокололся, – ухмыльнулся Колчак.

– Как это прокололся? – испуганно взвизгнул Фура.

– Вот видишь, выходит, ты при делах если спрашиваешь.

Кактус подбежал к Колчаку, ударив его по лицу кулаком, и истерически закричал:

– Что ты плётёшь тут небылицы. Говори по делу. Не то умрёшь здесь на святом месте. И не думай, что тебя канонизируют.

…Колчак облизнул языком разбитые губы, после чего сказал Кактусу:

– Собачка, тебя покусала так, что ты часы потерял, которые раньше принадлежали Захару. И волыну с глушителем обронил. Вас уже разыскивают и воры и менты. И молите бога, чтобы менты опередили воров. Спасайте свои попки.

Фура был обескуражен осведомлённостью Колчака:

– Кактус, я что – то ничего не пойму, что он несёт? – расстроился до безумия Фура – Я сейчас сниму им наручники и развезу их по домам. Мне эти неприятности не нужны и за решётку я больше не собираюсь.

– Не бесись? – лютовал Кактус, – нежный больно. Всю грязь на меня повесили. Вы нигде не виноваты. Я тебе весь план убийства Луки в машине обрисовал, а Хозяин знал о моём проколе, но он открутится от всего, а я за решётку тоже не хочу. Понял? Ты позвони ему. Узнай, он думает сюда приезжать или в Вену уже улетел?

– Я уже звонил, мой телефон не достаёт его отсюда, – это бесполезно, – отрешённо произнёс Фура.

Кактус не на шутку взволновался и сказал Фуре:

– С этими надо кончать, не нужны лишние свидетели. Тихо уедем с тобой, а их передадим Гавриле. Зяблик с Культёй вне подозрений, на них ничего нет, кроме незаконного лишения свободы этих в скором времени жмуриков.

– Нет, я отсюда уеду только с ними. Отчим, как сказал, что я имею права подарить Колчаку жизнь. Это я и собираюсь сделать и немедленно.

– Мудрые вы и ухищрённые с Боровиком, как я посмотрю. Меня бросили на смертельные рельсы, а сами белые перчатки на себя одели. Хозяин для нас с тобой кое – что оставил здесь. Если обманул, то я на него белые тапочки одену. Найду его везде, хоть в Африке, хоть в Азии. А тебя я всегда считал за друга. Я за тебя этого Луку грохнул, а ты вместо реальной помощи, задом крутишь. Нет, так не получится. Отвечать будем все, но меня пускай вначале возьмут, а там видно будет.

Колчак с Джагой наблюдали за этой беседой. Выпутаться из цепей надежда была. Но Колчаку казалось, что Кактус волевей и настырней Фуры. Если он захочет, то Фуру слушать не будет, а сделает, как пожелает его беспредельный нрав, – тем более что терять ему нечего. Смерть Захара и Луки от его рук на лицо, и Фура об этом знал.

– А, что он мог нам оставить? – спросил Фура.

– Заграничные паспорта, на другие фамилии и для меня доплата за Луку.

– Мне ничего не надо, я уезжать не собираюсь из России, и боятся мне нечего милиции. Я повторяю тебе. Я чист перед законом, – уверенно сказал Фура.

– А кто мне заплатил за твоего Луку. Если, что я молчать не буду. И про связь Боровика с местными ментами, тоже расскажу. Мне всё равно после этого жизнь не светит, ни с какого холма.