– Я уже говорил, что это полное безумие?

– Да, Ламф, раз сто, а я повторяю, что иду с Ясконтием, и Рори тоже, – пропыхтела Ив, хотя её поклажа была самой легкой. Рори бросил на спутницу встревоженный взгляд, понимая, что всё-таки капитан не зря противился отъезду сестры. Не смотря на все предостережения, они опять втягивают её в какую-то рискованную затею, очень далекую от основной цели их путешествия.

Вчетвером они вновь карабкались по склону наверх к дому Ясконтия, набрав в шлюпке кучу вещей. Ламфада настоял, что раз уж они согласились принимать участие в этой авантюре, нужно «запастись всем необходимым». Интересно, что считать необходимым в такой, мягко говоря, нетривиальной ситуации? Рори, конечно, надеялся, что у технаря есть план и на случай полночного нападения бестелесных существ, но расспрашивать не решился. Ведь если плана нет, всё будет выглядеть еще тоскливее.

– А я согласна, мы просто обязаны помочь этому несчастному человеку, – неожиданно вступилась за Ясконтия Ала, – ты же слышал, он потерял всю семью, а теперь на него ополчились какие-то демоны. Ты, Ламфада, сколько угодно можешь говорить, что он сбрендил от одиночества, но на самом деле знаешь – эта чистая правда. Разве можно просто взять и поверить в то, что вы, например, спасли меня от конгеров? Никто на моем острове и не думал никогда им противостоять! Скажи мне кто неделю назад, что совсем не обязательно отправляться на корм этим тварям, я бы плюнула ему в лицо за такое оскорбление! А теперь я здесь, с вами, и вижу, что Ясконтий нуждается в помощи не меньше, чем я тогда.

Ничего себе! Если уж эта кроткая овечка так заговорила, значит и впрямь история отшельника подействовала не только на Рори. Он-то думал, что попробует уговорить остальных переждать ночь в доме, а сам пойдет с Ясконтием на холм, ну и поможет, чем сможет…

Но он все еще мыслил как застенник, на что Ив ему периодически пеняла вслух, а чаще всего просто закатывала глаза и делала укоризненное лицо. «Мы команда, Рори, а значит будем действовать вместе», – сказала она с интонацией уставшей воспитательницы детского сада, в сотый раз показывающей детям, как правильно пользоваться ДД для ежедневного осмотра. Не позволила даже рта ему открыть. Будто заранее знала, что услышит.

Ламф хоть и ворчал, но скорее для порядка. Не теряя времени, он стал раскладывать содержимое сумок и ящиков на раскинутом перед домом Ясконтия большом куске водонепроницаемой палаточной ткани. Технарь спокойно и методично что-то перебирал, скручивал, проверял и в итоге сформировал пять комплектов молодого бойца с неведомыми существами.

– Так, смотрите, – начал пояснять Ламфада, демонстрируя называемые предметы, которые громоздились на одинаковых ярко-оранжевых нейлоновых сумках с эмбарровской эмблемой. – Каждому полагается: один фонарик (попробуйте только угробить), один фальшфейер (вдруг они яркого света не выносят), нож стальной допотопный армейского образца – сгодится как для открывания консервов, так и для близкого боя, наручники пластиковые типа петля…

– Ламф, – прервала увлеченного оратора Ив, – ты вообще в себе? Какие ко всем морским чертям наручники? Тебе же сказано, что они бес-те-лес-ны-е, то есть нет рук, ног и прочих частей, которые можно заковать или поранить!

– Ну они же как-то на нас нападать будут? И ежу морскому понятно, что лучше быть готовыми ко всему, так? Я просто просчитываю варианты и уменьшаю риски. – Невозмутимо отозвался новоявленный инструктор.

– Вот, например, есть шанс, что они боятся огня, потому что в твоих любимых сказках часто всякая злобная нечисть не может приблизиться к костру или очагу. Поэтому у нас в наборе имеется зажигалка, – длиннорукий выудил из кармана древнюю бензиновую зажигалку в железном корпусе, щелкнул кремень, и её толстый фитиль тотчас же расцвел красным огоньком, – а ещё неплохо бы сделать «коктейли Молотова», правда у нас бутылок раз два и обчелся. Плюс возьмем с собой веревку, которую пропитаем горючей смесью и подожжём.

Ив громко вздохнула и состроила страдальческую мину, но остальные, включая Ясконтия, продолжали с любопытством внимать разошедшемуся технарю. Вообще, Ламфада будто только и ждал подобного момента.

Не даром в его любимых песнях воспевались то винтовки, то ракеты класса земля-воздух, то еще какое-то оружие, а главным призывом была вечная боевая готовность. Так вот, оказалось Ламф действительно хранил этот завет допотопных предков – борцов за свободу, и был всегда готов идти в бой, как те самые парни из старой бригады, – главное хорошо подготовиться и вовремя пополнить боезапасы.

– Или вот железо. Ясконтий почему-то запрещает нам пользоваться пистолетами и мне даже пришлось согласиться оставить их на борту, хотя во многих преданиях говорится, что злые фейри недолюбливают этот металл во всех его проявлениях, поэтому в каждом наборе имеется по большому железному гвоздю, – серьезно продолжил длиннорукий.

Тут пришел черед Рори подавиться смешком, потому что вся «Темра» была обшита железом, но при этом кишмя кишела фейри всех мастей. Да он сам лично видел клуракана, спящего в железном ящике для огнетушителя! Но вслух, конечно, говорить этого не стал. Зачем лишать человека удовольствия?

– Так, дальше, я нашел упоминания о том, что раньше с нечистой силой боролись солью, так что в наборе есть по мешочку с выпаренной морской солью, любезно предоставленной Ясконтием. Еще в книжках в есть советы про то, что надо вывернуть наизнанку всю или хотя бы верхнюю одежду, потом пишут, что хорошо защищают некоторые травы, например, венок из плюща с вербеной, очанкой, крестовником, зверобоем, бузиной и рябиной…

– Может ты нам и веночки сплетешь, а Ламф? – не выдержала Ив.

– Вот посмотрим, как ты заговоришь, когда какое-нибудь средство из моего арсенала тебе жизнь спасет! – с жаром запротестовал Ламфада. – Ты же понятия не имеешь, что нас там ждет! Может их только, я не знаю, сосновым колом можно убить, а у нас его не окажется!

Разгорающуюся перепалку прервал Ясконтий:

– Уверен, нам очень пригодятся ваши замечательные фонарики, которые несомненно помогут значительно меньше спотыкаться по дороге к холму, что до остального… – отшельник помедлил, подбирая слова, – не думаю, что нам удастся с пользой употребить все эти отборные и, наверное, очень эффективные средства, потому что фоморы…

– Фоморы?!! – хором переспросили Рори, Ив и Ламфада.

– Ты же вроде говорил о демонах? – на лице Ив отразился неподдельный ужас. – Ну обычных таких, типа призраков: таш, фетч, банши там или дуллахан, нет?

Рори буквально почувствовал, как в голове Ив оживают многочисленные сказания о битвах с фоморами, этими страшными древними существами, которых народ из сидов в незапамятные времена изгнал с Острова.

– Я не знаю о каких демонах ты говоришь, девочка. Но те, что приходят ко мне по ночам, называют себя фоморами.

* * *

Фонарики действительно пригодились. Примерно за час до полуночи впятером они вышли из дома Ясконтия. Отойдя на несколько метров, Рори еще раз обернулся, глядя как в очаге этого странного жилища без окон и дверей мирно продолжает жить своей текуче-искрящейся жизнью огонь.

Все его инстинкты были против того, чтобы покидать теплое, светлое, безопасное место, и тащиться навстречу неизвестности, но он заставил умолкнуть панически верещащий внутренний голос.

Еще полчаса назад они сидели на мягких тюфяках и слушали как Ив снова пересказывает им все истории о фоморах, что были ей известны. За день подготовки по просьбе Ламфа они переслушали множество похищений, разрушений, видений и конечно, битв. Последней оказалась Битва на Равнине Столбов.

– А потом предрекла она конец света и всякое зло, что случится в ту пору, каждую месть и болезнь. – Ив сидела с закрытыми глазами и поглаживала шершавые бока теплой глиняной кружки, которую держала в руках. – Вот как пела она:

– Могла бы выбрать и что-то более жизнеутверждающее, – проворчал Ламфада, – вот иди с таким в бой.

– Сам напросился, я же сказала, вы их и так небось всё наизусть знаете, а ничего веселого там нет. Лучше бы сам песню какую из своего репертуара спел.

– Ага, ты как будто не слышала, как я пою! А кто попросил меня для сохранности нервов всей команды звукоизоляцию в ду́ше поставить?

– Ну то на «Темре», а сейчас все средства хороши, запевай. – И Ламф действительно затянул дурным голосом свою любимую «Oh, father why are you so sad…», а Ив подхватила, и вечер окончился под аккомпанемент их нестройного пения.

А Рори складывал свою сумку и думал, что почти всё из того жуткого предсказания про дурные времена уже сбылось, так что ему и бояться нечего. Например, отца он предал, ограбил (если считать грабежом похищение пленницы из правительственного здания) и обманул совсем недавно.

Взошла луна. Но если вчера казалось, что она гостеприимно освещает путникам дорогу, то сегодня её бледно-желтый лик выглядел зловещим. Правда, судя по то и дело набегающим облакам, не долго ей осталось за ними подглядывать.

К большому облегчению Рори тумана не было, но по сравнению с днем значительно похолодало, и трава потемнела от выпавшей росы. Ноги промокли почти сразу, потому что на Рори всё еще были его любимые городские кроссовки, с которыми он не захотел расстаться даже когда Ламф выкружил ему где-то такие же армейские берцы, как у него самого. Зато выданная еще на «Темре» куртка защищала от ветра и отлично согревала.

Легкие наполнял аромат земли, травы и ночных цветов. Вдалеке рокотало, разбиваясь о скалы, неспокойное море, и пронзительно вскрикивала какая-то птица.

– Давайте еще раз повторим порядок действий, – предложил Ламфада. – Если одна из тварей начинает напирать на ограждение, попеременно пробуем все наши методы воздействия. Если какой-то из них срабатывает, в чем я не сомневаюсь, стараемся не тратить его запас бездумно, а лишь сдерживаем наступление. Решение об атаке и попытке уничтожения объектов принимаем совместно и не в коем случае не кидаемся сломя голову в бой, ты поняла, Ив?

– Да всё я поняла! Только мы не с людьми идем сражаться, а с… ну с теми самыми, чтобы они сами себя подрали! Это даже звучит по-идиотски, а что уж нам с ними делать, вообще не представляю… – закончила она упавшим голосом.

– Не страшись, девочка, ведь ты сильна, как Маха, и мудра, как Бригита, – ободряюще произнес Ясконтий. – Я бы не решился просить вашей помощи, если бы не верил в победу.

Ив что-то невнятно пробурчала в ответ, но была заметно польщена.

Они поднялись на холм, с которого открывался вид на соседнее возвышение, окруженное частоколом из китовых остовов. Кости словно светились изнутри, а стоящий в центре валун выпячивался из земли, как гигантский надгробный камень, на котором мерцали белые лунные отсветы.

По совету Ив, Рори старался внимательно следить за всем, что происходит вокруг, и прислушиваться к своим ощущениям.

– Ты можешь видеть сидов, всегда мог, намного лучше, чем я или Ламф, – тихо сказала ему Ив, пока они рассовывали свои запасы по сумкам, – ты можешь говорить с ними, а значит, скорее всего, и этих… кто бы они ни были, почувствуешь. Постарайся предупредить нас, как только они появятся, и вообще говори обо всем странном, необычном, даже если будешь думать, что тебе почудилось.

Пока вроде бы ничего такого не происходило. Ясконтий шагал впереди и изредка оборачивался проверить, не отстал ли кто. Рори шел бок о бок с Ив, а Ламф в паре с Алой. Они без приключений добрались до холма и вошли внутрь выстроенной отшельником ограды.

Сооружение вблизи оказалось еще более впечатляющим. Сколько же времени и сил Ясконтий потратил, чтобы его создать! Сколько лет он провел на этом острове? И неужели киты действительно сами выбирали этот осколок сущи местом своего последнего пристанища?

Рори представил, как этот совершенно не грозный на вид человек глядит в темные слезящиеся глаза умирающего гиганта, провожает его в последний путь, а затем методично разделывает китовые туши, орудуя тем громадным топором на длинной ручке с лезвием в форме полумесяца, на который он сейчас опирался, как на посох, и старинной пилой, чьи острые зубья хищно поблескивают в свете затухающего пламени очага в доме отшельника, где она осталась висеть на стене.

Сначала он пластами срезает кожу, мясо и жир, складывает в кучи или относит поближе к медвежьим угодьям. Потом сливает сотни литров крови, вытаскивает из скелета склизкие внутренности и кидает их в море на радость чайкам и рыбам. Он трудится час, два, три, целый день, отирая рукавом смешанный с китовой кровью пот. Вся его немудреная одежда окрашивается бурым, пропитывается тошнотворным железистым запахом, но он ничто по сравнению с тем смрадом, что будет стоять здесь через несколько дней, когда измождённый тяжким трудом Ясконтий вернется к себе и без сил рухнет на тюфяк у дальней стены. Но и на этом его работа не закончена. Когда китовые останки очистятся от плоти, кости придется пилить и тащить на себе сюда, к холму, а потом вкапывать в неподатливую землю…

Рори увидел всё это также четко и ясно, как кадры вирта в смарт-очках, даже еще реальнее, потому что на доли секунды будто сам стал Ясконтием. Он слышал треск вспарываемой железом плоти, хлипкие плюхающие звуки изливающейся алой жидкости, чувствовал резкий запах мертвого тела кита. Боль и усталость наполняла каждую клетку его существа, но разум был спокоен и сосредоточен. Он делал единственно важное дело, ради которого стоит претерпеть такую малость, а когда всё кончится, возможно, он будет прощен и сможет наконец увидеть жену и детей…

Рори словно окунулся с головой в чужие воспоминания, а когда вынырнул, они стали и его собственными. Он взглянул на спутников, но никто кажется не заметил, как он провалился в сознание Ясконтия, включая самого китобоя по неволе. Значит и у отшельника была своя тайная надежда, дающая ему силы, помогающая преодолевать все невзгоды и продолжать жить. Только смогут ли они ему помочь?

– Когда, говоришь, они повылезают? – с показной бравадой спросил Ламф. Наверное, своим наигранно бодрым тоном он хотел вселить хоть немного уверенности в Алу, поддержать её, потому что девушка была сама не своя от страха: вздрагивала, оборачивалась на каждый шорох, вглядывалась в сгустившуюся темноту.

– Обычно они начинают появляться не позже чем за четверть часа до полуночи, – бесцветным голосом изрек Ясконтий.

– Сейчас половина, – сообщила Ив, сверившись с часами в своем олдскульном компасе, который достала из внутреннего кармана смешной канареечного цвета куртки с красным капюшоном, похожим на открытый рот птенца.

– Осталось немного времени, чтобы приготовиться, – Ламфада стал доставать из рюкзака и перепроверять свои запасы.

Он расположил в центре круга четыре снятых со шлюпки прожектора. Было решено подключить их к переносному аккумулятору, тяжеленую сумку с которым тащил Рори, и направить на все четыре стороны света. Ламф обещал, что заряда хватит до самого утра. Луч первого мощного светильника как стрела прорезал тьму, выкроив длинную полосу в сокрытом ночью пространстве.

– Да уж, если они не будут знать, на кого нападать, то это, – технарь кивнул на осветительный прибор, – прямая наводка, не промахнуться. Как разметка на оптическом прицеле.

Странно, если раньше корабельщики беспрестанно поминали фоморов, то теперь и не особенно стесняющийся в выражениях Ламф избегал называть их даже в форме обычной присказки.

– Рорс, Ив, тащите веревку, давайте разложим её по периметру.

Пропитанный горючей смесью толстый канат лег ровным кругом, прочертив еще одну границу между людьми и наступающим мраком.

– Подожгу, когда появится повод, – решил длиннорукий.

Они встали наизготовку спиной к камню, который казался надежным защитником их тылов. Когда Рори обернулся, чтобы еще раз взглянуть на выдолбленные на валуне рисунки, ему показалось, что линии трискелионов чуть заметно мерцают.

– Ив, глянь-ка сюда, по-моему, они немного…

– Светятся! Да, Рори, и правда!

– Да нет, это, наверное, лунный свет отражается, он же из кварцита, – предположил Ламф. Они с Алой тоже приблизились и уставились на камень.

– Нет, они и правда будто изнутри подсвечены… – согласилась Ала.

– Значит они уже близко, – сообщил Ясконтий.

– О, так это твоя сигнализация! – попытался пошутить Ламф, – конечно, громоздкая немного, а так одобряю.

ЛАла окончательно скрылась за тучами и начал накрапывать холодный мелкий дождь. Вдруг полночный горизонт опоясала яркая огнистая полоса, вспоров мрачную тьму. Раздался мощный громовой раскат, гул от которого дрожью прокатился по земле. Рори почувствовал под ногами легкую вибрацию.

Это было последнее более-менее связное, осознанное его ощущение, потому что всё, что произошло потом он ещё долгое время реконструировал в памяти, склеивая обрывки собственных воспоминаний и рассказы остальных очевидцев.

* * *

Когда далёкое пламенное свечение стало затухать, на его фоне начали появляться яркие голубые вспышки, будто прочерченные падающими с неба метеорами. Рори вспомнил, как читал когда-то в BADB о том, что одной из возможных причин Потопа считалось падение на поверхность земли особенно крупного космического тела. Но то, что он видел сейчас, было скорее похоже на метеоритный дождь. Как будто сотни звёзд сорвались с неба и рухнули на несчастный маленький островок, затерянный где-то на бесконечных океанских просторах.

Гроза тоже не заставила себя ждать, вступив со своей громыхающей трескучей партией. То, что Рори в темноте принял за облака оказалось настоящими толстыми набухшими тучами, которые в одночасье прорвались мощными потоками воды, стальной в свете прожектора и вспышках молний.

– И у тебя тут так каждую ночь? – обратился к отшельнику Ламфада, перекрикивая внезапно накативший шум.

– Такое я вижу впервые… – откликнулся Ясконтий, и его лицо до того побледнело, что щетина на впавших щеках казалась ярко, угольно черной.

Спустя несколько невероятно долгих, будто растянувшихся во времени минут, когда за плотной пеленой хлынувшего дождя не было видно практически ничего, стали появляться они. Жуткие твари, которые, казалось просто физически не могут существовать в этом мире, выступали из тьмы, разрывая ткань реальности.

Сначала они являли себя по одной-две за раз и были более или менее похожи на людей. Вот слева от Рори блеснул разряд и в его сознании до конца жизни запечатлелась освещенная молнией человекоподобная фигура, одна половина которой была совершенно зеленой от земли до макушки, будто покрытой плотным слоем гнилостной плесени. Она воздела руки к небу, как тогда сделал это Маэл, и также как он огласила призыв.

Но из алой разверстой пасти и горящих изумрудным пламенем глаз чудовища лился не мелодичный возглас, похожий на песню тысячи труб, каким почивший друид «Темры» созывал народ из сидов на Битву при отплытии. Тот крик, что вырвался из этого потустороннего существа, сбивал с ног. Он рвал, лупил и корежил само бытие, выпрастывая все самое страшное, грязное, низкое, скрывавшееся до сих пор в его потаенных областях.

Крик впивался в черепа как раскаленные гвозди, а мысль о том, что барабанные перепонки могут лопнуть, показалась Рори неплохим вариантом развития событий. Но тут он понял, что в этом звуке слышалась не только древняя, безграничная как океанские воды, злоба, но и страх, отчетливый страх смерти и забвения. Значит они здесь – не просто наживка для хищника, не простая добыча, но враги и соперники, а это уже неплохо.

Затем прямо в луче устремленного в ночь прожектора возникла женщина, хотя Рори подозревал, что категория пола была не самыми важными и устойчивыми признаком, которым можно было бы воспользоваться при описании этого.

На огромном, свитом в тугие кольца аспидно-черном змеином хвосте балансировало чешуйчатое тело, очертаниями повторявшее от пояса женскую фигуру. Грудь и руки её скрывали доспехи из матового темно-серого металла, а на голове в ареоле из развивающихся смоляных волос красовался шлем с гребнем из отрубленных человеческих пальцев. Они шевелились, подрагивали и иногда сгибались, отчего у Рори к горлу подступил ком. В правой руке она держала копье с кроваво-красным наконечником, будто сделанным из гигантского огранённого рубина.

Её взгляд и лицо, хоть оно и было частично скрыто шлемом, выражали такую неизбывную ненависть, что Рори на какое-то время оцепенел, глядя в два бездонных опалово-желтых омута глаз с вертикальными вытянутыми зрачками.

– Рори, ты их видишь?! – кричала ему Ив, пробиваясь через охватившее его омертвение. – Говори, говори с нами! – требовала она и с силой потрясла друга за плечи.

Что-что, а проводить в чувства эта девчонка умела как никто. Рори вышел из ступора и стал тараторить, захлебываясь словами и попадающим в рот дождем, безжалостно хлеставшим по людям, но, казалось, незаметным для прибывающих потусторонних тварей.

– Слева вижу ревущего полуголого великана с палицей из огромной кости. Рядом с ним тощая синяя дрянь с головой ястреба и ногами, похожими на кувшины. За четвертым от прожектора китовым черепом в воздухе висит какая-то коричневая кожистая наполовину летучая мышь с уродливым человеческим лицом. Она тоже кричит. Они все кричат, Ив, ты слышишь?!

– Мы слышим, Рорс, мы все отлично слышим, – ответил за нее Ламфада, поджигая веревку, – но ни черта не видим!

– Кого-кого, а чертей тут хватает, Ламф, – горько вздохнул Рори, как раз приметивший нечто рогатое, подползавшее к ограждению, проворно перебирающее крабьими лапами и клацающее зубастыми синими клешнями. Когда канат вспыхнул ярким горячим пламенем, испугавшийся полукраб попятился.

Не то чтобы Рори точно знал, как именно должны выглядеть черти, но видел пару картинок в библиотеке, а добрая четверть всех исторгнутых темнотой тварей могла похвастаться теми или иными рогами: козлиными, бараньими, оленьими или даже длинными отростками, как у улиток, заканчивающимися круглыми, беспрестанно вращающимися глазами.

– А огонь-то и им и впрямь не нравится! – обрадовался Рори.

Другую часть фоморской массы, которая стала обступать холм группами, кое-где успевшими слиться в сплошную линию, можно было отнести к полунасекомым. Отвратительные полупрозрачные крылья, торчащие хитиновые сочленения, фасетчатые глаза, острые жала, раздутые белесые брюшки, множество волосатых лап и хищно шевелящиеся жвалы причудливо соединялись с человеческими руками, ногами и головами.

Не менее мерзко выглядели и те, чей облик был наполовину звериным. Крысьи морды и хвосты при человеческих телах, лающие собачьи пасти на плечах карликов, извергающие икру полужабы и извивающиеся полуящерицы с человеческими лицами, несколько полуптиц. Леденящая кровь мешанина их перьев, лап, хвостов, перепонок, клыков и когтей.

– Они обступили нас плотным кольцом, но те, что больше смахивают на людей, видимо, их предводители, пока остаются в стороне, – заметил Рори. – Оружие есть только у них, они все в доспехах, с мечами, щитами, как рыцари на старых картинах в «Темре», ну только с небольшими оговорками в виде драконьих хвостов или там волчьих морд.

– Сколько их?

– Главарей? Я насчитал пока не больше десяти, погоди… семь, их всего семь!

– Чего же они ждут? – ни к кому собственно не обращаясь, воскликнула Ала.

Внезапно крик зеленого человека прекратился, и не смотря на звуки грозы, его отсутствие показалось благословенным и совершенно неожиданным облегчением, практически тишиной. Кишащие вокруг холма твари тоже смолкли.

Тут Ламф охнул, Ала в ужасе отступила и прижалась к нему, а Ив только и смогла, что выдохнуть на одной ноте, забыв от удивления даже закрыть потом рот.

– Мы их тоже видим, Рорс, – и это последнее, что я вообще хотел бы увидеть в жизни, – собравшись с силами произнес Ламфада. – Как будто пелена спала, и они проявились все разом.

Тысячи жадных, алчущих глаз уставились на пятерых людишек, столпившихся у камня. Они шелестели, цокали и хлюпали своими конечностями, слюна капала из хищно оскаленных пастей, но вся свора ждала приказа, сигнала к атаке, а пока лишь предвкушала скорую и сладкую расправу.

– Жалеешь, наверное, теперь, что мы тебя от угрей-то спасли? – с нервным смешком обратилась Ив к Але. – Я вот жалею, с ними у нас было больше шансов поладить, чем с этими.

Рори тоже невольно отступил на несколько шагов к валуну и где-то на краю подсознания отметил, что от камня будто бы исходит тепло.

– Их никогда не приходило так много… – выдавил Ясконтий с отчаянием в голосе.

– Ну так и случай необычный, – заметил Рори, – столько народу собралось их встречать, а то ты всё один да один.

Вдруг Ала с боевым воплем, достойным древней воительницы Медб, метнула в одного из монстров нож, который, видимо, заранее достала, приготовившись защищаться. Чудовище с рыбьим, как у конгера, хвостом и мордой, у которого лишь покрытые жёсткой черной шерсть руки и ноги напоминали о человеческой природе, замертво рухнуло наземь. Рукоятка ножа осталась торчать из его груди там, где у людей обычно расположено сердце.

– Всё-таки у тебя на них зуб, – одобрительно закивала Ив, а окружавшие жертву Алы сородичи, недолго думая, накинулись на мертвеца и стали с гадким чавканьем пожирать его еще теплую плоть.

– Это было очень круто! – с восхищением произнес Ламф, – и немного расточительно, ножей у нас мало. Но все равно невероятно круто!

– И еще это значит, что ты у нас всё-таки гений, дорогой мой длиннорукий друг, – заключил Рори, потому что вот уже второе из твоих хваленых средств точно работает!

– Тогда надо проверить и остальные, – с энтузиазмом подхватил Ламфада.

Когда в неприятеля полетел первый брошенный технарем «коктейль Молотова», Рори было подумал, что им удастся выкрутиться, потому что твари с писком и ревом разбегались от огня, а загоревшись за считанные секунды превращались в золу, будто были сделаны из бумаги. Но бутылок было всего пять и снаряды быстро закончились.

– Давай-ка насыплем соли им на хвосты! – предложила Ив, и метнула горсть из своего мешочка. Эффект был неожиданным. Соляные кристаллы будто прожигали фоморов насквозь, с шипением разъедая кожу, чешую, щетину и даже крепкие на вид панцири. Они корчились и визжали, в панике кидались в рассыпную и давили друг друга.

– А ну доставай свой гербарий! – скомандовала девчонка, – Проверим и его!

И Ламф полез в сумку за пучками, собирая которые вызвал такое невероятное количество издевок со стороны Ив, что Рори удивлялся, как ей еще не досталось по шее хотя бы в воспитательных целях. Наверное, технарь сдерживался, памятуя о её слабом здоровье, или просто не слушал.

Рори продолжал внимательно наблюдать за фоморами, не принимая участия в тестировании орудий. Он начал замечать в их облике не то чтобы закономерность, но какую-то общую логику. Как будто кому-то настолько же не сведущему в физиологии людей и животных, насколько сам Рори до недавнего времени ничего не понимал в корабельной жизни, сказали: «Надо наделать побольше чудовищ». И тогда этот кто-то слепил их как бы наудачу: здесь хвост, там нога, тут рука, по середине вроде бы должно быть туловище, сверху голова, иногда по бокам можно для разнообразия добавить плавники и крылья. Но всё равно они были какими-то чрезмерно, нарочито ужасными, как декорации в детском театре на «Темре».

Неожиданно, ободренный успехами своих помощников в бой вступил Ясконтий. Стоя у самого края круга, огражденного кромлехом из китовых костей и всё ещё горящей веревкой, он принялся рубить чудовищ своим тонким и острым как лезвие топором на длинном древке.

Долгая практика свежевания китов не прошла даром, каждый его выпад был смертоносным и попадал точно в цель. Он уничтожил не меньше сотни уродливых существ, когда по их рядам прокатилась волна окриков, и твари расступились, пропуская скользящую в луче прожектора женщину-змею. Она двигалась грациозно и неотвратимо, как девятый вал.

Мелкие фоморы испуганно притихли, и даже дождь как будто стал реже, а гром и вовсе укатился к морю и звучал теперь откуда-то издалека.

– Оказывается, ты не только строитель, но и воин, – произнесла женщина низким гортанным голосом. – Мы давно наблюдаем за тобой, Ясконтий, и приятно видеть, что ты умеешь не только разделывать мертвечину, но и убивать.

Отшельник молчал.

– Хотя что это я, ведь тебе не впервой отнимать безвинные жизни, не так ли? Ведь именно из-за убийства ты и оказался здесь, на нашем острове.

– Этот остров не принадлежит твоему племени, – резко осадил её Ясконтий.

– Тогда кому же он принадлежит? – мягко продолжила она, – тебе? Или может быть твоим маленьким друзьям?

– Это остров китов.

– Это кладбище китов! – резко вскрикнула воительница, и указала копьем на одну из вкопанных в землю костей. – Ты прячешься от меня за оградой и не решаешься принять бой, как и тогда, когда ты выстрелил в спину тому несчастному мальчишке!

Ясконтий вздрогнул, как от удара.

– Я… я не видел его, это была случайность!

– Но сейчас-то ты можешь сразиться! Выйди ко мне, и покажи, на что ты способен, падальщик!

– Стой, это ловушка! – Но окрик Ив прозвучал одновременно с тем, как Ясконтий переступил через веревку и оказался на расстоянии одного броска копья от змеехвостой.

Но та не спешила прикончить выманенную из укрытия жертву. Она кровожадно улыбнулась и облизала губы темным, раздвоенным языком. Рори удивился, как она умудряется нормально разговаривать с такой штукой во рту.

– О, как давно я ждала этого момента! – расхохоталась женщина-змея, и её смех подхватили уродливые прихвостни, расступившиеся и образовавшие вокруг неё и Ясконтия подобие бойцовской арены. – Но мы были слабы и безвидны, как тьма над бездною, пока эта глупая девчонка, – она повела копьем в сторону Ив, – ни принялась рассказывать о нас, а остальные детишки довершил начатое, веря каждому её слову.

Ив пораженно ахнула и в сердцах довольно неприлично выругалась, вызвав еще один раскат смеха копьеносицы.

– Да-да, Ясконтий, ты был бы в большей безопасности, останься ты защищать холм сам, ведь ты практически не умеешь бояться, а разум твой настолько затуманен и фантазия так бедна, что раньше мы не могли стать ничем, кроме безликих теней.

– Теперь понятно, почему работают все дурацкие средства Ламфады, – прошептала Ив Рори на ухо, – потому что он в них верит, да и мы все очень хотим, чтобы они помогали!

– Но я честнее тебя, мелкое теплокровное, – продолжила воительница, – а потому мы сразимся на равных. – Рубиново-красный наконечник её копья вдруг будто ожил и разросся, распластался в точно такую же, как у Ясконтия, серповидную секиру с острым концом.

– Битва на алебардах, как в старые добрые времена! – проревела она и сделала первый стремительный выпад, вложив в него энергию распрямляющихся, как скрученная пружина, колец своего хвоста.

Отшельник не без труда от него уклонился.

– Назови мне своё имя, чтобы я смог достойно похоронить тебя, – сказал Ясконтий после серии сокрушительных ударов, которыми они обменялись.

– Я Кейтленн, королева фоморов, предсказательница и провидица, и я предрекаю твою скорую смерть, Ясконтий!

Рори безотрывно смотрел, как с грохотом и лязгом скрещиваются, обрушиваются друг на друга красная и стальная алебарды. Отшельнику удалось сильно ранить Кейтленн, глубоко полоснув по её чудовищному хвосту, из-за чего она стала менее быстрой и изворотливой. Он же был юрким и вертким, плясал вокруг демоницы, старался достать её сбоку, когда она на доли секунды задерживалась, чтобы развернуться.

Но фоморка не осталась в долгу, и в итоге наградила его страшным ударом в левое бедро. Рубиновое острие глубоко вошло в плоть, хотя Ясконтий всё-таки успел вовремя отшатнуться и не оказался на него насаженным. Он упал на одно колено и схватился рукой за рану.

Видя его слабость, королева фоморов занесла секиру для победного удара, но вдруг Ясконтий, собрав последние силы, выпрямился и метнул своё оружие, одним точным броском вонзив острый клиновидный конец алебарды прямо в яремную впадину на шее Кейтленн.

Женщина-змея вскрикнула, алебарда Ясконтия с глухим стуком упала на землю, глаза Кейтленн расширились от внезапной жуткой боли, но руки продолжали опускаться. Рори будто в замедленной съемке увидел, как мерцающее красное лезвие плавно прошло через кожу, мышцы и кости человека, отделив голову от тела. Голова Ясконтия откатилась в гущу фоморов, а ставшая полем битвы прогалина моментально затянулась, заполнившись верещащими тварями.

Ив рыдала взахлеб, вырывалась из его рук и продолжала твердить, что они должны его похоронить, что его там сожрут, и это будет их вина, но Рори не отпускал девчонку до тех пор, пока та не успокоилась. Ламф попытался было проложить себе путь к телу Ясконтия солью, но ряды фоморов смыкались также быстро, как и расступались под градом жгучих крупинок.

Рори хотел отвести глаза, перестать смотреть на мерзкое чавкающее копошение там, где только что упало тело их друга, но не мог. Что стало с трупом Кейтленн он не увидел, но вряд ли они пустили бы в расход собственную королеву.

Расправившись с добычей, озверевшие от свежей крови монстры стали бросаться на барьер. Веревка давно выгорела и теперь друзей защищал лишь заслон из китовых костей, между которыми фоморы не могли даже щупальце просунуть, будто бы там было какое-то сверхмощное электрическое или магнитное поле.

Они ходили кругами, истошно орали и требовали, чтобы люди вышли и сразились, но никто не хотел раньше времени разделить судьбу Ясконтия.

– Что мы будем делать? – дрожащим голосом спросила Ив, пока они, израсходовав весь запас метательный орудий, снова отступали к камню. Её серые глаза казались оледеневшими от сковавшего душу страха.

Не успел Рори ответить, как вдруг земля опять задрожала под их ногами, а освещенная прожектором площадка перед холмом почти полностью опустела. «А вот и смена декораций» – отстраненно подумал он.

К ним широким гордым шагом приближался закованный в блестящие золотом доспехи человек.

Он был огромного, метра четыре, роста, а единственный глаз его располагался на лбу над переносицей и был закрыт. В остальном же ничего особенно ужасного в нем не было, но Ив почему-то схватила Рори за руку и больно впилась ногтями ему в кожу.

– Я чувствую, ты узнала меня, филидесса, – пробасил великан.

– Да! – с вызовом в голосе ответила Ив. – Ты Балор, король фоморов, и мы только что прикончили твою хвостатую женушку!

– Это была честная схватка. Но и Кейтленн отняла жизнь у одного из вас.

– Ничего, нас осталось достаточно, чтобы дать вам отпор!

– Нам пора поговорить, дети, знающие наши имена. – Начал одноглазый. За его спиной встали еще пятеро фоморских предводителей, и тут Рори понял, что все фантастические существа, кишевшие здесь, были их порождениями, мороком, созданным, чтобы нагнать на них страху.

Настоящими были только эти, и выглядели она намного менее экзотично. У одного на руках колосилась медвежья шерсть, у другого изо рта торчали кабаньи клыки, у третьей половина лица была покрыта гнойными ранами и струпьями, но после всего увиденного, это не казалось ни шокирующим, ни оригинальным.

Зеленый друид стоял по правую руку от Балора и беззвучно смеялся, глядя разгадавшему загадку Рори прямо в глаза.

– Отдайте нам то, что по праву наше, и сможете сесть в свою лодку и плыть куда глаза глядят, – пообещал Балор.

– Мы не можем нарушить обещание, тем более данное человеку, которого по вашей милости уже нет в живых, – вступил в разговор Ламфада.

– Но это не ваша битва, дети из плавучего города! – возвысил голос Балор, – У вас есть великая миссия, которая останется невыполненной, если вы погибнете здесь ради глупых слов, за которые с вас даже некому спросить.

– Что ж, найдутся и другие, а мы умрем без клейма предательства на душе, – гордо отозвался Ламф, будто почувствовавший себя героем древнего сказания.

А ведь им предлагали убираться отсюда подобру-поздорову без особенных последствий, и у них все еще был шанс окончить начатое и спасти Город.

– Смерть нашего друга должна быть отомщена, – безапелляционно выдала Ала со злобой, какой сложно ожидать от такой ангелоподобной девушки.

Предводитель фоморов будто задумался, и над холмом повисло тяжелое ожидание. Рори слышал, как гулко пульсирует кровь в висках, а в желудке ледяным комом ворочается что-то постороннее.

– А что скажешь ты, видящий?

Голова Балора повернулась к Рори, и мальчик каким-то шестым чувством понял, что фомор ощущает каждый удар его сердца, улавливает, как шевелятся волосы на его голове, знает, что его руки потны от страха, а мысли мечутся в поисках хоть какого-то выхода.

– Скажу, что для слепца ты слишком много знаешь, но всё равно говоришь, как последний глупец и трус! – громко, отчетливо и отчаянно нагло прокричал Рори.

Балор покраснел от ярости, его огромные кулаки сжались и костяшки на них побелели.

– Поднимите мне веко, о воины, дабы поглядел я на болтАла, что ко мне обратился! – приказал король.

И тут одновременно произошло сразу несколько вещей. Четверо фоморов, вооружившись подобием рогатины, кинулись к своему королю, чтобы поднять веко на его смертоносном глазу. А ведь именно эту историю рассказывала им Ив перед тем, как они вышли из дома отшельника, и путешественники сразу поняли, что как только этот глаз откроется, их собственная история оборвется, что называется, на самом интересном месте.

– Закройте глаза! – успела предупредить Ив.

Рори же давно чувствовал, что камень за спиной не просто излучает тепло, а как магнитом притягивает его к себе, и пока они говорили с Балором, подошел к валуну на расстояние взмаха руки. Не успел одноглазый закончить свою последнюю фразу, как ладонь мальчика коснулась горячей шершавой поверхности, и тогда камень… запел!

Если призма способна преломлять луч белого света и расщеплять его на все цвета радуги, то этот камень, казалось, собрал все звуки острова, повторяющиеся и протяженные во времени: шум и грохот разбивающегося о скалы моря, шуршание песка, шорох травы, жужжание пчел и пение птиц, все произнесенные людьми слова и все песни упокоившихся здесь китов, каждый удар сердца и каждый вздох. Камень выпустил их из себя одним мощным, сметающим все на своем пути потоком.

Рори опять, как тогда на «Темре», будто вышел из своего тела и оказался рядом с ним, видя, что его собственные глаза крепко зажмурены. Глаз же Балора был широко распахнут и из него бил невидимый для людей луч темной, вихрящейся дымными клубами энергии. Но навстречу ему ударила другая волна, шедшая от камня. Они столкнулись на границе кромлеха, и в месте их столкновения китовые кости тут же рассыпались в пыль.

– Что происходит, Рори? Ты что-нибудь видишь? – закричала Ив.

Завороженно смотрящий на схлестнувшиеся потоки энергии призрачный Рори опомнился и тут же почувствовал жжение. Его левая рука, всё еще соприкасающаяся с камнем, горела огнем, но и сквозь ткань нагрудного кармана комбинезона настойчиво пробивался жар.

Он в последний раз кинул взгляд на Балора, запомнил, где тот находится, и вернулся в свое тело.

– Я знаю, что надо делать, Ив!

Рори на ощупь достал из кармана подаренный ему в ночь на Самайн камешек и запустил им в короля фоморов.

«И вышиб он глаз через голову наружу, так что воинство самого Балора узрело его» – прошептал Рори, теряя сознание.

* * *

– Рори, очнись! Рори!

Чьи-то руки больно хлестали его по щекам. Опять, опять он просыпается в какой-то отвратительно недружелюбной атмосфере. Всё тело ломило, как будто он грохнулся на землю с высоты нескольких метров. Примерно так же паршиво он чувствовал себя после той знаменательной прогулки по кладбищу кораблей, с которой и начались все его безумные приключения.

В воздухе стоял запах гари, а когда Рори неохотно открыл глаза, он увидел, что лицо Ив покрыто слоем черной копоти. Бледную веснушчатую кожу было видно только там, где по щекам стекали дорожки слез.

Девчонка обняла его так крепко, что он закряхтел от боли.

– Ты нас спас! Ты их уничтожил! – твердила она дрожащим от переполняющих её эмоций голосом. – Ты вспомнил, как победить Балора…

Поднявшись он увидел, что вокруг почему-то светло, значит уже наступило утро. Ламфада с озадаченным видом прохаживался вдоль практически испепелившегося китового ограждения, попинывая обугленные пеньки и растрескавшиеся обрубки костей. Трава вокруг была смятой и обугленной, а на том месте, где стояли фоморы во главе со своим королем, дымились куски вывороченного дерна. Только испещренный спиралями камень казался таким же незыблемым, как и раньше.

– Мы все несколько часов провалялись в отключке, – пояснил технарь. – Видимо твоя выходка породила что-то типа взрывной волны. И вообще, я думал я один тут сумасшедший, но ты превзошёл все мои ожидания, друг! Запустить камнем в глаз Балора! Прямо как в сказании, гениально!

– Вот он, держи, – Ала протянула Рори его камень историй. Краска на нем потемнела, потрескалась и облупилась по краям, словно он опалился в пожаре. Картинку с трискелионом было практически невозможно различить.

– Когда вернемся на «Темру», я ту девчонку на руках буду носить! – пообещала Ив.

– Кстати о «Темре». Давайте-ка убираться отсюда, ребят, – предложил Ламф. – Чем скорее мы отплывем, тем меньше шансов нарваться на очередные неприятности и, возможно, когда-нибудь мы даже вернемся домой.

– Поддерживаю, – согласился Рори. – Только с тебя чашка какао, как думаешь, я заслужил?

* * *

Когда китовый остров остался далеко позади, было решено бросить якорь и хорошенько выспаться. Рори еле доплелся до резиновой лодки, а попав в спасительное нутро «Огонька» просто рухнул на пол. Походная пенка показалась ему мягкой, как перина из гусиных перьев, которую лиса-судья соорудила себе из останков несчастных жертв в одной из недавно рассказанных Ив сказок. Сажа с рук и лица была смыта в источнике по дороге, а кружка ароматного какао и горка хрустящих чипсов сильно улучшили его отношение к действительности, но глаза всё равно слипались.

Кто бы мог подумать, как мало ему на самом деле нужно для того, чтобы почувствовать себя практически счастливым. Всю жизнь родители заваливали Рори подарками, а затем уже он сам из своих эмонакоплений покупал все необходимое для поддержания статуса: самые крутые апгрейды для игр, новейшие модели визоров, множество мелких гаджетов и прочие виртуальные «примочки», без которых нормальная жизнь казалась просто невозможной.

Но что это была за жизнь? Вспоминая о ней, после всего, произошедшего с ним за последние дни, Рори не мог не изумляться тому, каким бессмысленным было его прежнее существование. Он поделился этой мыслью с Ив.

– Не говори глупостей, – отмахнулась девчонка, устраиваясь в спальном мешке. – Если бы не ты и весь твой дурацкий опыт застенника, не факт, что нам удалось бы пережить сегодняшнюю заварушку… да и предыдущие тоже. Ты видишь то, чего не видит никто из нас, и спасаешь жизни, принимаешь странные решения, но они работают, так что не отмахивайся от собственного… ну как его там называют… прошлого.

– Нам всем приходится жить со своим прошлым, – меланхолично заметил колдующий с очередным алгоритмом сигнализаций Ламфада. – Маэл говорил, что каким бы кошмарным ни казалось тебе прошлое, это всего лишь почва, земля, из которой произрастает наше будущее. Просто нужно правильно ухаживать за ростками, пропалывать сорняки, обрезать отмирающие веточки, чтобы потом гордиться результатом.

– Я понимаю, о чем ты, Рори, – тихо произнесла Ала, не поднимая взгляда от своей чашки. – С одной стороны, большее всего на свете я хотела бы забыть, что происходило со мной там, в деревне. Временами я просто ненавижу их всех, кучку идиотов, верящих спятившей тетке, возомнившей себя жрицей, и поклоняющихся уродливым рыбинам. Я вспоминаю их глаза, в которых читалось облечение и чуть ли ни радость от того, что не их дочь, сестра или внучка отправляются на съедение этим тварям, а я… – Ала вздрогнула от отвращения то ли к конгерам, то ли к своим соплеменникам, и скривилась в горькой усмешке. – Но кем бы я была без всего этого? Если бы меня каким-то чудом всю юность обходил жребий, и я бы не стала «невестой конгеров», а состарилась там, на острове, так и не узнав, что за его пределами есть жизнь? Настоящая жизнь! Я бы не познакомилась с вами, – тут она мельком взглянула на Ламфаду, который ответил ей ободряющим кивком, – не увидела бы всего этого. Страшно даже подумать! Нет, я, конечно, вряд ли перестану призирать себя за глупость и ограниченность, в которой прожила столько лет, но ведь теперь все по-другому…

– С чем я точно согласна, так это с тем, что вам обоим ужасно повезло встретиться со мной и Ламфадой, – сонно пробормотала Ив, – а то бы так и зачахли как овощи неразумные. А вот что касается самоедства, это до добра не доведет и точка. Ты вырвалась из зубов конгеров, он сбежал из-за стены, мы покинули «Темру» и, замечу, вместе только что порвали в клочья проклятых фоморов, а это о чем-то да говорит. У мироздания явно имеются на нас свои планы, так давайте хотя бы попытаемся им соответствовать. И здоровый сон нам в этом о-о-очень, – Ив подавила зевок, – поможет. У меня лично голова просто раскалывается. Всё, отбой.

Ламф и Рори обменялись встревоженными взглядами. Головные боли у Ив в последние дни заметно усилились. Она то и дело морщилась и резко вдыхала воздух, чтобы справиться с накатывающими приступами.

Память тоже подводила её всё чаще. Рассказывая легенды и предания, она не делала ни одной ошибки и в мельчайших деталях могла описать какой-нибудь меч или внешность героя, но когда речь шла о банальных бытовых вещах – выпадали словосочетания и целые фразы, так что спутникам часто приходилось помогать ей сформулировать мысль. Может это и ерунда, но Рори дорого бы сейчас дал за возможность обследовать девчонку в нормальном ДД, только где же его возьмешь посреди океана.