Двери «Уллиса» распахнулись настежь, и опровергающая слухи о собственной полумёртвости Ив бодро прошагала через зал, отвечая на радостные приветствия тех, кто оказался в этот час на завтраке. А народу в бывшем корабельном ресторане собралось немало: приборы стучали по тарелкам, громыхали большие кастрюли, люди переговаривались и перекрикивались.

Большинству предстояло отправиться в очередную рабочую смену – чинить, латать пострадавшую в битве «Темру» и обеспечивать её беспроблемное путешествие.

Наконец Ив добралась до стола, за которым устроился Рори, и с облегчением плюхнулась на стул напротив.

– Такое ощущение, что я провалялась в лазарете не три дня, а как минимум три года! – картинно возмутилась она. – А за это время меня успели арестовать, потом спасти, устроить эпическую битву на кладбище кораблей, да еще и «Темра» плывет в открытом море – все с ног на голову!

Но эта пламенная тирада только подчеркивала восторг, в котором прибывала Ив с того самого момента, как прошлым вечером очнулась в каюте родного корабля, пусть и больничной, и почувствовала, что «Темра» движется.

Мечта всей её жизни сбывалась наяву, а не во сне, как сотни раз до этого, когда она видела себя плывущей по морским волнам на борту верного судна. Радость накрывала Ив с головой, сквозила в каждом взгляде, движении и слове, даже если она жаловалась и ворчала.

Хотя временами девочка печально замолкала, когда видела проходящих мимо раненных со швами и перевязками, и, как думал, Рори, вспоминала Маэла. Погибший друид не выходил и у него из головы. Перед глазами всё еще стояла картина вчерашних похорон, когда завернутое в светлую материю тело, сопровождаемое печальными песнями, было торжественно спущено в шлюпке на воду.

Рори не был уверен, увидели ли остальные огромного белоснежного лосося, поднявшегося из глубины рядом с лодкой. Рыбина поднырнула под днище и повела Маэла в его последнее плавание по выстланной заходящим солнцем дорожке за горизонт, куда-то в открытое море.

– Ты тоже хорош, понарассказывал людям страстей-мордастей, теперь на меня смотрят, как на доходяжную, и опекают со всех сторон. Киллиан вообще учудил – пришел сгонять меня с верхней палубы, под предлогом, что там я могу простудиться, представляешь? Иди, говорит, ешь, и без теплой куртки наверху не показывайся. Я ему что, ребенок маленький?!

– Я рассказал только Слане, а дальше уже без моей помощи разошлось, причем с подробностями, которых и вовсе не было! – оправдывался Рори. – А от куртки я бы тоже не отказался.

– Ладно, верю, – согласилась Ив, – слухи здесь распространяются также быстро, как ржавчина. И никого уже теперь не переубедишь, что ты не уложил одной левой трех великанов-охранников и с боем прорывался из замка к воротам. Короче, куртку и свитер ты заработал однозначно, выдадим.

– Чего?! Да я и пальцем никого и ничего не тронул, кроме кнопок лифта и дверных ручек. Мне, то есть нам обоим, просто ужасно повезло!

– Надеюсь, что это именно так… – Ив на секунду задумалась, но потом тряхнула взлохмаченной рыжей, как опавшие сосновые иголки, головой, отгоняя дурные мысли, и улыбка вернулась на честно отвоеванное у недавних тревог место на лице девочки.

Рори сбегал к раздаточной стойке и принес Ив огромную порцию жареной рыбы, которую, как оказалась, можно было вытаскивать из воды полными сетями прямо по ходу судна. Поэтому теперь её подавали за завтрак, обед и ужин. На гарнир – картофельное пюре. Также на подносе стояла тарелка с овощным салатом и кружка козьего молока.

Коз на «Темре» держали не очень много, и потому молоко давали в первую очередь детям и больным. Парень на раздаче, как его увидел, так сразу стакан протянул, для Ив, чтобы скорее поправлялась.

Рори поймал себя на мысли, что Шэй никогда в жизни бы ему не позволила сделать что-то такое, выражающее заботу, например, принести ей еды. И не только потому, что в Городе такие штуки воспринимались как личная слабость и нарушение принципа гендерного равенства. Нэйт-то один раз даже рюкзак её нес, когда она плечо ушибла, и ничего – разрешила. Может потому, что слабак Келли изначально не мог быть ей соперником в рейтинге? Или потому что она просто больше ему доверяла, и не боялась, что тот донесет на нее за «излишнюю симпатию»?

Ведь такие истории в школе периодически случались: чаще всего девчонки писали заявления на слишком настойчивых ухажеров и получали свои процентные баллы за благонадежность, а парням доставалось от директора и родителей за мягкотелость. Даже Рори однажды был вынужден пресечь подкатывания той девицы из группы по химии. Только теперь он понял, несмотря на то что вслух Шэй утверждала обратное, потрясена она была отнюдь не наглостью ополоумевшей от влюбленности одногруппницы, а тем, как равнодушно и цинично Рори сдал её директору. Получается, что он и не замечал раньше, каким отмороженным эгоистичным придурком был?! Но ведь тогда он был уверен, что поступает правильно… и сейчас тоже уверен, вроде бы.

Ив принялась уплетать еду с заразительным энтузиазмом, запихивая в рот огромные куски и смачно облизывая пальцы, но набитый рот ничуть не мешал ей продолжать болтать.

– Килли, в смысле капитан, говорит, что мы через час-другой подойдем к Острову на четерх ногах.

– Может хоть кто-нибудь наконец просветит меня, что это за место такое?

– Легко. На самом деле, это старая нефтедобывающая, эм, ну как её… вот же меня пристукнуло хорошенько, слова забываю, представляешь… – она несколько секунд задумчиво жевала, смешно по-детски морща нос, – тьфу, платформа! Давным-давно разведчики нашли её по сигналу бедствия, автоматически подающемуся буровым оборудованием.

Сейчас на ней живут около ста человек техников и рабочих, персонал, короче. И главное, что они не только возобновили добычу сырья, но и его переработку в дизельное топливо, которое нам и нужно. Просто Маэл, он видел вещи совсем по-другому… да и ты тоже, поэтому он называл их своими именами, ну и все остальные вслед за ним, так вроде как даже красивее.

Рори неуверенно угукнул. Ив была единственной, кому он рассказал о том, что случилось во время сражения в порту. Оказалось, что большинство людей не видели того, что было доступно Рори, и до сих пор ломали голову над тем, как им удалось уйти от отряда зачистки. Некоторые говорили о том, что это фейри в трудную минуту поднялись на защиту «Темры», но мало кто их всерьез слушал, а друид уже не мог подтвердить правоту этих слов. Даже братья Оссори хоть и пожимали Рори руку при встрече, пояснять такую перемену в отношении к застеннику не торопились.

Сам же Рори почти привык к снующим по кораблю маленьким человечкам, сидящим на люстрах феям и вальяжно прогуливающемуся тут и там Кат Ши. Правда от кровожадной кошачьей улыбки его до сих пор в дрожь бросало, но Пука заверил, что никто из местных волшебных созданий никогда не причинит ему вреда, раз они вместе сражались в Битве при Отплытии. Так её называли все на «Темре», а филиды даже пару песен успели сложить, очень длинных и героических. Там-то как раз говорилось о помощи народа из сидов, но многие, видимо, воспринимали это как фигуру речи.

Вскоре уверенно движущийся на юг по морским просторам лайнер действительно сбавил ход, и бросил якорь у буровой, торчащей из воды на четырех циклопических бетонных опорах. От одной из них на «Темру» был переброшен рукав складчатого телетрапа, на время соединивший корабль с нефтяной платформой.

Люди могли пройти по временному плавучему коридору и подняться наверх на лифте, идущем внутри гигантской «ноги». Но поскольку море было неспокойным, вскоре трап пришлось убрать, а «Темра» встала на рейд неподалеку.

Рори и Ив увязались за капитаном, которому было что обсудить с работниками станции, и тоже остались на ней ночевать. Тем более что жилые помещения здесь, включая гостевые комнаты, были чистыми, обустроенными и даже очень уютными.

Что до всего остального, «Энбарр», так называлась платформа, показалась Рори еще более невероятной, чем «Темра», огни которой он видел сейчас через прозрачную стену кают-компании. Они с Ив устроились здесь в некотором отдалении от всех, чтобы обсудить увиденное.

А снаружи море разыгралось не на шутку: водные языки хищно облизывали стекло, и тяжелые бледные пальцы морской пены лупили по нему со всей силы, умоляя впустить их внутрь, поближе к человеческому теплу. В свете полной луны высокие волны казались тягучими и вязкими, будто были покрыты холодной серебряной пленкой.

– Даже не верится, что она сама обеспечивает себя энергией! Газовые турбины – просто потрясающие! – продолжал восторгаться Рори. За время экскурсии, проведенной для них местными жителями, он закидал их ворохом вопросов, пока не выяснил всё возможное о том, как функционирует эта гигантская машина.

– Ну, им повезло, что все скважины были уже пробурены, и нужно только выкачивать нефтегазовую эмульсию.

– Только выкачивать?! Да ты представляешь, как это сложно с технологической точки зрения! Она же под давлением оттуда хлещет, которое надо постоянно регулировать. Потом приходится сепарировать нефть от воды и попутного газа, сливать их в хранилища, или закачивать назад в пласт, или перерабатывать. А завод по перегонке в топливо? Я ничего круче в жизни не видел!

– Ладно-ладно, согласна, впечатляет. Только с едой у них тут беда, – заметила Ив, косясь на выданную ей кружку с разводным, подозрительно пахнущим супом.

– Что, ребят, тоже задержались погостить, сидите бакланите? – в кают-компанию ввалился Ламфада, и язык у него заметно заплетался.

– О-о, да он хорошо тут энбарровскими инженерами посидел, видно, тестировали местную продукцию, – заметила Ив.

Ламфада неровной походкой подрулил к их столику, тяжело на него оперся своими длинными жилистыми руками, и уставился на Рори, дыша ему в лицо сивушными парами.

– А вот скажи мне, застенник, – начал он, с трудом выговаривая неподатливые слова, – мы тут с местными кой-чего обсуждали, дай, думаю, спрошу тебя по-мужски, напрямую. Ты ведь, так сказать, поводил нашего Маэла в последний путь, оттащил его из-под пуль, прикрыл и всё такое?

– Ну типа того, ага… – настороженно подтвердил Рори.

– А не говорил ли тебе Маэл перед своей славной кончиной, что ты – проклятый нечестивец, отказавшийся следовать его собственному пророчеству?! – взревел Ламфада, и опять в его глазах появились уже знакомые Рори отблески некой одержимости, если не сказать, безумия.

– А ну-ка заткнись! – прикрикнула Ив на длиннорукого, несмотря на то, что он был не в себе и в два раза выше неё.

– Что, и тебе не по нраву такие речи? А не ты ли та самая дева из Темры, которая должна была отравиться с этим застенником в «ладье цвета ягод рябины священной» на поиски земли обетованной?

– Иди проспись, Ламф, завтра же со стыда сгоришь, – произнесла Ив как можно спокойнее, но Рори заметил, что кровь отлила у нее от лица и веснушки на щеках загорелись гневным пламенем.

– О, я как-нибудь переживу угрызения совести от того, что не побоялся высказать правду. А вот вы, детишки, как будете жить со своей трусостью?

В ответ Ив с размаху залепила Ламфаде пощечину, да такую, что его и без того с трудом удерживающая равновесие на плечах голова качнулась в строну, а на щеке заалела девичья пятерня.

Рори испугался, что Ламфада может дать сдачи, но тот лишь продолжал зло буравить их взглядом, тяжело дыша и раздувая при этом ноздри.

– Еще раз назовешь меня трусихой, пожалеешь.

Над их столиком повисла тяжелая напряженная тишина, да и вся кают-компания замерла в ожидании развязки.

– А ты поплыл бы со мной, Ламф? – спросил Рори, словно брошенные только что обвинения ничего для него не значили.

Ошарашенный Ламфада несколько раз открыл и закрыл рот, пытаясь что-то сказать, но тут же замолкал.

– Да, я сделал бы всё, чтобы предсказание Маэла свершилось, – наконец выдавил он из себя уже значительно более тихим, но твердым и вменяемым голосом, словно от неожиданности из него даже хмель повыветрился.

– Тогда решено, плывем вместе, – закончила Ив, – кто знает, где бы нам тут раздобыть лодку, и желательно оранжевую?

* * *

На самом деле, Рори и без напоминаний Ламфады чувствовал себя обязанным старому друиду, и десять раз обсуждал с Ив это злосчастное пророчество. Конечно, экстренное отплытие «Темры» несколько поменяло исходные данные: теперь все корабельщики будут жить здесь, в открытом море, и отсюда же отправлять экспедиции на поиски другой земли.

К счастью, вопрос с горючим теперь был решен, ведь «Энбарр» наконец вышла на стабильное бесперебойное производство топлива и могла обеспечивать и лайнер, и вылазки небольших групп. Другое дело, что оба с таким трудом восстановленных инженерами катера были брошены при отступлении в порту, а возвращаться за ними сейчас было бы слишком рискованно.

На буровой же был только один утлый катерок с постоянно ломающимся мотором, на котором местные выбирались на плановое обследование внешних конструкций платформы и на рыбалку.

На следующее утро технарь действительно пришел в себя и первым делом явился к Рори извиняться.

– Слушай, Рорс, что-то я вчера перебрал, да? Наехал на тебя и всё такое…

– Да забудь, я не в обиде.

После жизни в Городе Рори наоборот казалось, что все на «Темре» ужасно милы, вежливы и услужливы по отношению друг к другу. Ему с детства внушали, что собственные интересы всегда важнее чужих, что зависть, ревность или гнев, – лучшие стимулы роста личности, и такие вот вспышки ярости в людях ничуть его не удивляли. Да, корабельщики обычно вели себя по-другому, но, по правде говоря, выходка Ламфады сама по себе была последним, о чем Рори сейчас переживал.

– На меня, короче, находит иногда. Ив права, что мне по морде залепила, это всегда мозги на место ставит. Ты не подумай, я от своих слов не отказываюсь, и готов хоть на край света, если так Маэл предсказал… он же в свое время меня от смерти спас.

Ламфада ужасно нервничал, переминался с ноги на ногу, засунув руки в передние карманы штанов, и от того казался еще более длинным и нескладным. Технарь поймал Рори в коридоре, и теперь оба они застряли в каком-то закутке, мешая снующим туда-сюда людям.

– Правда? – удивился Рори. Не смотря на увиденное тогда во время битвы, в жизни друид представлялся ему эдаким человеком не от мира сего, вечно рассеянным, мягким, далеким от образа героя-спасителя.

– Ага, – мотнул засаленными патлами Ламфада, – он в Городе работал, в репродуктивном центре. Ну а я родился, понятное дело, с далекими от идеалов показателями в плане мутаций, ну ты понял, – он вытянул вперед свои расписанные узорами конечности.

Мать моя, как он говорил, была еще совсем молоденькой, что ей сказали, то и делала, да и кто б её послушал… В общем, на меня подписали распоряжение «о нейтрализации генетически опасного материала», а Маэл тогда что-то такое во мне увидел, выкрал меня, значит, и сбежал за стену… Он правда потом говорил, что это не он мою, а я его жизнь спас, типа помог ему решиться на побег и все такое, только мне кажется он это чтоб меня успокоить, чтобы не чувствовал себя обязанным… Он же был добрым очень, и всех будто насквозь видел.

– Это точно. – Рори не знал, что еще сказать. Откровенность Ламфады его удивила и заставила чувствовать себя неудобно. Он всё никак не мог привыкнуть, что люди здесь в основном говорят, то что думаю, говорят правду. Тем более такую болезненную, тяжелую, важную.

– Короче, каков план, капитан Дойл? – поменял тему Ламфада, хотя его энтузиазм и был немного наигранным.

– Скажешь тоже, какой из меня капитан?

– А кто, Ив что ли? И где она пропадает, кстати?

– Она к Киллиану пошла, к капитану МакНамаре то есть.

– О, у брата решила отпроситься? Черта с два он её добровольно отпустит! Но, думаю, я смогу кое-чем помочь. Они где сейчас?

– Сказала в инструкторской, что бы это ни было, я её как раз сам ищу.

– А, я знаю где это, пошли!

О том, что они приближаются к искомой комнате, стало ясно заранее. Хоть дверь в неё и была закрыта, отголоски отчаянной перебранки были слышны на весьма значительном расстоянии, даже не смотря на постоянно присутствующий на платформе фоновый гул работающих механизмов.

– Я никогда не дам разрешения на выход в открытое море на рыбацкой лодке! Да она затонет, не пройдя и пары миль, не успеешь даже под гардейские пули подставиться! – кричал капитан.

– Я не обязана спрашивать у тебя разрешения. Пророчество должно быть исполнено и точка, ты знаешь!

– В нем ничего не сказано о только что пережившей промывку мозгов, еще не до конца восстановившей здоровье малолетней девчонке по имени Ив! «Дева из Темры» и всё-тут, у нас их предостаточно: постарше, повыносливее, и поумелее тебя!

Рори приоткрыл дверь и замер на пороге, но никто не заметил его появления. Вдруг заговорила женщина, до того не принимавшая участия в горячем споре.

– Так-так-так, ты что это, Килли, думаешь раз Ив не такая древняя развалина, как мы с тобой, так она ни на что не способна? – При этом говорившая лукаво ему подмигнула и грациозным движением поправила и без того идеально уложенные белокурые локоны.

– Или это опять твой дурацкий сексизм? Не хотела об этом упоминать, но на последних предвыборных соревнованиях некая представительница того самого слабого пола, ну ладно, что тут скрывать, непосредственно я, сделала тебя и по стрельбе, и по плаванию, и по… Ой не надо делать страшные глаза, меня этим не напугаешь, солнышко.

– Боюсь, этот вопрос вне вашей юрисдикции, мисс Мур.

– Капитан Мур, дорогой, здесь меня зовут капитан Мур. И замечу, что всё происходящее на этой платформе находится в моей, как ты выразился, юрисдикции.

Рори еще вчера с удивлением узнал, что всем на буровой распоряжается женщина, в то время как в Городе предпочитали не подпускать «слабый пол» к браздам правления. Но капитан МакНамара не просто считался с её мнением, что вообще-то было ему не свойственно, но даже как будто волновался в её присутствии. Оказывается, вот в чем дело – давнее соперничество!

Он-то сначала подумал, что их капитан краснеет и заикается из-за её внешности, которую большинство корабельщиков характеризовали как «невероятная», «убийственная» или «сногсшибательная» и восхищенно глазели ей вслед. Причем это не смотря на то, что капитан Мур, как и все на «Энбарр», ходила в обычном ярко-оранжевом комбинезоне с эмблемой платформы на плече. Но на ней даже мешковатая униформа сидела идеально, подчеркивая всё, что там у них считается нужным подчеркивать. Даже вечно суровый и неприветливый О’Брайен расплывался в глупой улыбке и вскакивал, когда капитан Мур входила кают-компанию.

– Простите, капитан, но, надеюсь, вы согласны, что как минимум один член экспедици остается неизменным, и это я? – неожиданно бросил Рори.

Капитан МакНамара перевел взгляд на мальчика и с трудом сдержался, чтобы не обругать Рори в лучших морских традициях с упоминанием, например, кишок протухшей каракатицы, акульих зубов, гальюнных червей, а также якорей и прочих замысловатых корабельных снастей, многократно впивающихся наглецам в самые неожиданные части тела. Рори как-то слышал его перебранку с одним из механиков, и понял откуда Ив набралась таких словечек.

– Да, чтоб тебя кит проглотил, согласен! – от его сдержанности не осталось и следа. Когда речь заходила о младшей сестре, Киллиан МакНамара, как говорили корабельщики «терял берега».

– А я не поплыву ни с кем, кроме Ив, – отчеканил Рори, удивляясь собственной храбрости, – там ведь говорилось «избрал», не так ли?

После долгой паузы, во время которой капитан, видимо, обдумывал, не прибить ли ему наглеца на месте, он, немного успокоившись, задал самый важный вопрос.

– Но на чем и куда?!

– Мы хотим вернуться на остров, проникнуть в нулевой сектор и взорвать их Аккумулятор ко всем морским чертям! – бодро отрапортовала Ив, а все четверо находящихся в комнате мужчин, включая самого Рори, застыли с изумленными, по разным причинам, лицами, которые девчонка впоследствии охарактеризовала не иначе как «рожи кривые, как у камбалы».

– А насчет «ладьи» я бы не беспокоился, кэп, – наконец вступил в разговор Ламфада. – Мы тут с местными всё-таки разблокировали их отсек со спасательными шлюпками, так вот: лодки полностью исправны, готовы к отплытию, и, ты не поверишь, ярко-оранжевые, как гроздья спелой рябины.