1

Маленькая девочка стояла на коленях, склонившись над только что умершей матерью. Длинными вьющимися кудрями малышки играл ветер, то и дело бросая их в глаза ребёнка. Правой рукой Надя ласкала почерневшее, казавшееся обугленным лицо мамы. Мутации безжалостно изуродовали молодую и нежную кожу женщины, как и всех других людей, которых видела и знала Надя, и это было не самым страшным преображением.

Два года назад её совсем маленькой подобрала девушка, в спешке покидая обезумивший город. Она вырулила на Партизанский проспект, пытаясь объехать перекрёсток, где шло яростное сражение, и едва успела нажать на тормоз – прямо на проезжей части сидел ребёнок. Девушка быстро выбежала из машины и подхватила рыдающую малышку. В это время прогремела очередная серия взрывов, и послышались выстрелы крупнокалиберных пулемётов. Со стороны перекрёстка доносились людские крики и чудовищный звериный вой. Пулемёты не прекращали стрельбу, взрыв гремел за взрывом, и, казалось, в смертельном сражении столкнулись две непобедимые армии.

– Маленькая! – выкрикнула Татьяна, вздрогнув от очередного взрыва. – А где твоя мама? – Девушка в ужасе осматривалась, пытаясь отыскать родителей малышки.

В это время девочка протянула маленькие ручки к спасительнице и крепко прижалась к её груди. Малышка сразу прекратила плакать, но её тельце дрожало, и эта дрожь начала передаваться Татьяне.

– Господи! – выдохнула Таня, и слёзы хлынули из её глаз. – Нам надо спешить!

Девушка смотрела вперёд, на перекрёсток, где всё заволокло непроглядной пеленой пыли и густого чёрного дыма. Бой не стихал, и нужно было поскорее бежать отсюда.

«Как вовремя я тебя нашла! – мелькнула у неё мысль. – А если бы опоздала?»

Девочка привстала и вытерла слёзы со щеки…

Татьяне едва исполнилось двадцать шесть лет, когда ужасный вирус активировался и повлёк за собой череду катастрофических последствий. Вместе со спасённой малышкой она успела добраться до границы с Россией, и там им несказанно повезло. Армия спасения Российской Федерации с тяжёлыми боями покидала территорию Беларуси. Колонна бронетехники из сорока пять единиц подвергалась постоянным атакам. Монстры выпрыгивали из-за деревьев, неслись со всех сторон и кидались на технику. Пулемёты не смолкали ни на секунду, солдаты едва успевали менять коробки с патронами. Ехавший впереди бронетранспортёр с широким ковшом расчищал проезжую часть, захламлённую брошенными автомобилями и пока ещё спящими мутантами.

Татьяна увидела удаляющуюся колонну и поспешила за ней. Мотор кашлянул, затем ещё раз, и машина заглохла – бензин кончился. Девушка мгновенно приняла решение, выпрыгнула из машины и помчалась вдогонку. Она бежала как никогда быстро. Девушка кричала и махала свободной рукой, крепко прижимая к себе дитя. Со всех сторон к ней устремились ужасные твари, она начала ощущать их тяжёлое дыхание за спиной и понимала, что вот-вот её настигнут. В тот самый момент, когда тварь почти догнала бегущую девушку и протянула к ней лапу, снайпера засекли её и открыли огонь.

Татьяна не поняла, что произошло, но тварь мгновенно отлетела назад, зажав в почерневшей лапе оторванный кусок платья. Затем другое чудовище выросло прямо на пути и упало ей под ноги. Девушка без колебаний перепрыгнула труп и ринулась навстречу развернувшемуся бронетранспортёру. Их заметили…

Так Татьяна обрела дочь и оказалась среди тех немногочисленных людей, которым удалось вырваться из лап смерти. Но ненадолго. Через десять дней военные умерли или превратились в монстров. Вместе с ними мутировали и погибали и спасённые люди. И уже через месяц в живых остались лишь Татьяна и Надюша, так она назвала свою малышку.

С самых первых минут Татьяна решила, что девочку следует назвать именно так – Надежда, она смотрела на бледное личико малышки и хотела жить вопреки всему. Вокруг рычали монстры и погибали люди, тысячи людей, но стоило ей прижаться к ребёнку, как сразу всё исчезало, и она оказывалась далеко от всего этого безумия, в абсолютно ином мире. Девочка оказывала поразительное воздействие на окружающих, она словно дарила надежду обречённым и отчаявшимся людям.

В новом мире можно было выжить, лишь постоянно находясь в движении, и Татьяна строго следовала этому правилу. Очень скоро они примкнули к новой группе выживших и вместе с ними продолжили путь. В постоянных скитаниях, поисках пищи, боях и сражениях за жизнь пройдут долгих два года, и вновь в живых останутся лишь Татьяна и её Надюша.

Но теперь Надя уже не была прежним беспомощным ребёнком. Её организм тоже подвергся мутациям, но совсем иного рода. В свои четыре года ребёнок выглядел на восемь. Надя умела не только отчётливо говорить, но и хорошо читать и писать, её мозг постоянно развивался, и в критической ситуации принимал решения мгновенно и безошибочно. Все системы и органы усовершенствовались, и теперь это был представитель нового вида человека. Организм девочки насыщали неизвестные современной науке химические вещества и гормоны, в крови циркулировало множество дополнительных компонентов. Токсины выводились гораздо быстрее, вещества, которые образовывались в мышечных тканях в ходе постоянных нагрузок и вызывали боль и усталость, теперь мгновенно вовлекались в новые химические реакции и не оказывали никакого вредного влияния на организм. Физически ребёнок превосходил всех живущих до него людей, обладая невероятно сильным иммунитетом.

Сама же Татьяна погибла не от мутаций, вызванных вирусом. Последний месяц они с дочерью укрывались на обожжённых и испепелённых ядерными взрывами территориях. Мутанты здесь редко попадались, а те, что встречались, становились лёгкой добычей для быстрой и ловкой Нади. Её иммунная система каждую минуту уничтожала возникающие очаги онкологии и инородные клетки, перерабатывая их и используя как энергию для организма. Но организм Татьяны не обладал таким совершенным иммунитетом, и злокачественные опухоли быстро поразили практически все органы. Её кожа приобрела жуткий чёрный цвет, местами виднелись длинные и тонкие белые полосы, словно обгоревшая кожа начинала трескаться и отшелушиваться.

Перед смертью женщина успела рассказать Наде всю правду, которую девочка поначалу приняла за предсмертный бред. Но Татьяна протянула ей маленький выцветший кусочек бумаги. Это была фотография, которую она нашла в кармане курточки ребёнка. Девушка сразу догадалась, что на ней изображена семья малышки, но не решалась сказать это самой девочке. Детей у Татьяны не было, и она понимала, что уже никогда не будет, малышка стала для неё не просто дочкой Надей, а настоящей Надеждой, в которой она видела своё будущее. За два года фотография истрепалась, и яркие краски поблекли, но сохранилось изображение. На Надю смотрели счастливые, весёлые люди. По их радостным лицам можно было с уверенностью сказать, что это крепкая и дружная семья. Молодые лица родителей сияли, а две девочки строили смешные рожицы. Яркие разноцветные заколки-бабочки красовались на густых волосах старшей девочки, таких же вьющихся и чёрных, как и у её молодой мамы.

Надя коснулась рукой своих длинных волнистых волос.

«Как у мамы!»

По воле случая Татьяна дала малышке то же имя, что было у её родной матери.

Девочка быстро прижала фотографию к губам и ещё громче зарыдала.

– Мама, папа, где вы? Я хочу к вам! – закричала она.

Вокруг, куда ни кинь взгляд, раскинулись серые безжизненные пески ядерной пустыни. Раньше это был лес, о чём свидетельствовали огромные завалы из обглоданных ветрами и обожжённых огнём стволов. Торчащие пни и наполовину сломанные тела лесных исполинов, глубокие воронки и сверкающий, гладкий, как зеркало, песок вокруг создавали картину чудовищной трагедии, разыгравшейся на обречённой планете. Местами деревья уцелели, но от былого величия остались лишь торчащие колья без ветвей и коры. Под одним из таких деревьев лежала Татьяна.

Девочка перевернула фото и прочла вслух:

– Партизанский проспект 24, Брест.

Она резко развернулась и посмотрела далеко вперёд. Ветер ударил в лицо и вновь растрепал густые длинные локоны. На этот раз ветер не был таким холодным и дерзким, она не почувствовала жжения. Девочке показалось, что он словно поцеловал её, нежно, как целуют… родители своё дитя. Она подняла взор к небу и увидела грузные, вечно куда-то спешащие свинцовые тучи.

– Я возвращаюсь домой! – Надя убрала волосы с лица и взглянула на женщину, которая всё это время заменяла ей Маму. – Спасибо!

Она аккуратно присела и поцеловала Татьяну в щёку, затем осторожно подтянула изодранное перепачканное одело, которым укрывалась женщина, и накрыла ей лицо. Она ещё раз обняла маму и решительно встала.

Надя прекрасно ориентировалась по картам, этому её вторую маму обучили военные, а та в свою очередь передала опыт дочери. Она сняла с плеч спортивный, когда-то яркий, а теперь грязный и местами зашитый рюкзак. В нём было всё необходимое для выживания: коробка спичек, бумага, пара жестяных коробок с чаем, поцарапанный термос с водой, три магазина к пистолету, несколько банок мясных консервов, бинты, лейкопластырь и ещё много нужных вещей, среди которых особое место отводилось военным картам и компасу.

Девочка быстро разложила карту и внимательно посмотрела на красную точку – здесь находились они с ма… с Татьяной. А вот здесь Беларусь и родной Брест. Девочка быстро приложила линейку и посчитала сантиметры, затем взглянула на масштаб.

– Всего-то тысяча километров! – улыбнувшись, сказала она, разглядывая неустанно движущуюся по кругу стрелку компаса, которая отказывалась остановиться и точно указать стороны света.

«Нужно поскорее выйти из радиоактивной зоны. Слишком много помех, сложно понять, где север, а где юг!»

Девочка встала и забросила рюкзак за спину. Она не решилась ещё раз посмотреть на Татьяну, боясь потратить лишнее время на никому не нужные слёзы. Надя полностью застегнула молнию спортивной куртки, потерявшей цвет от грязи, но зато целой и тёплой, и проверила ножны.

Оба армейских ножа достались от военных, и она никогда с ними не расставалась. Ножны крепились снаружи к бёдрам на джинсы и являлись основным оружием девочки. Под курткой сзади к ремню пристёгивалась кобура пистолета. Надя редко им пользовалась, чаще он служил для охоты на мутантов. Для её молниеносной реакции и таких быстрых движений, которые не поддаются никаким законам физиологии, было вполне достаточно ножей.

Она ещё раз протёрла влажные глаза, сделала глубокий вдох и сорвалась с места. Девочка очень быстро бегала, а главное – могла так бежать очень долго. Конечно, плотные джинсы и ободранные кеды не самая лучшая одежда для бега, но обычные кроссовки давно порвались бы, а спортивные брюки не очень-то практичны в современном мире.

Девочка перепрыгнула наполовину засыпанный песком широкий ствол дерева и сразу почуяла какой-то странный запах.

Она остановилась и обернулась, нюхая потоки ветра, словно волчица.

Её нос был ещё одним совершенным оружием, количество специфических клеток внутри органа намного превосходило число подобных рецепторов в носу собак. Надя опустила голову и посмотрела на едва различимые силуэты. Сейчас это были всего-навсего три точки, но уже знала, что это за твари. Точки словно скакали на месте и расплывались, но на самом деле четвероногие мутанты обнаружили человека и начали преследование.

Надя улыбнулась и облизала потрескавшиеся губы. В её зеленоватых глазах вспыхнули демонические огоньки, и она тихонько проговорила, ощущая, как волны электричества возникают из ниоткуда и начинают пронизывать всё её тело:

– Чтобы меня поймать, ты должен быть молнией, а не мешком, набитым падалью!

«Ты должен быть молнией… молнией… молнией, мешок падали!» – подхватил ветер и несколько раз повторил, а затем так же нежно, как в предыдущий раз, коснулся лица девочки и «поцеловал».

Надя развернулась и так рванула с места, что ощутила жар под подошвами обуви, словно стояла на раскалённой сковороде…

Она неслась быстро, но всё равно не так, как этот… необычный ветер, который слетал к тварям и погрузил их в настоящий песчаный ураган, отрывая от земли и больно швыряя вниз, ломая кости и выворачивая суставы, засыпая глаза песком и жаля в морду, и успел вернуться к ней… к своей Насте…