На следующее утро я проснулся до девяти и успел посмотреть несколько сюжетов «Улицы Сезам». Программа посвящалась букве «Д». Детектив в Депрессии. Я надел теннисные туфли, вышел на веранду и начал с традиционных упражнений хатха-йоги, затем перешел к тай-чи и завершил вин-чун. Сперва я выполнял упражнения очень медленно, как и полагается, затем увеличил скорость, чего делать не рекомендуется. Но я очень хотел, чтобы пот струйками потек по моему лицу, а мышцы вспыхнули огнем. Я своего добился и снова почувствовал себя прекрасно. На сладкое я простоял в позе скорпиона почти шесть минут.

Кот предусмотрительно ждал меня на кухне, я поздоровался с ним и хитро подмигнул.

— А попробуй-ка простоять в позе скорпиона шесть минут, — с гордостью предложил я ему.

Кот задумался над моим предложением, затем принялся нализывать себе самый низ живота. Едва ли многие люди смогут доставить себе подобное удовольствие.

Я приготовил на завтрак яичницу. Коту — с тунцом, себе — с острой приправой «Табаско». Мы ели молча. После завтрака я позвонил в «Дженерал энтертейнмент студиос».

Мне ответил молодой женский голос.

— Подбор актеров.

— Патрицию Кайл, пожалуйста.

— Кто ее спрашивает?

— Элвис Коул.

— Прошу прощения?

— Не будьте столь бессердечной, — попросил я.

— Я… нет. Я… ой. — Она захихикала. — Этот… твой Элвис. Возьми трубку.

«Теперь я „этот“».

Патриция Кайл взяла трубку и произнесла так громко, что ее, наверное, было слышно в Свазиленде:

— Ну ты и гад. Я от тебя залетела!

В этом вся Патриция. Только она умеет так валять дурака.

— Мне нужно с тобой переговорить.

— О-хо-хо!

— Требуется информация.

— Вы все так вначале говорите…

Но в итоге сказала, что будет на месте до ланча, что оставит на проходной для меня пропуск и я могу приезжать в любое время.

— Да, мы все так вначале говорим, — согласился я и повесил трубку.

Я принял душ, привел себя в порядок, попшикался дезодорантом и оделся и через сорок минут шагал по территории студии к офису Патриции.

«Дженерал энтертейнмент» расположилась на одном из старых участков студии. Огромные серые павильоны звукозаписи прижимаются к похожим на бункеры офисам так тесно, что разделяют их только узкие улочки, как правило, заставленные полуприцепами, в которых кинокомпании перевозят камеры, костюмы, прожектора и прочий скарб для киносъемок. Здесь каждый день можно встретить самых неожиданных людей. Сейчас мимо проехал экскурсионный автобус, и я помахал рукой. Мне тут же принялись махать в ответ.

«Страна фантазий!»

Я вошел в дверь, на которой было написано: «Только для аварийных целей», и начал подниматься по первой попавшейся мне лестнице, затем повернул в короткий коридорчик, встретил по дороге семь самых красивых на Земле женщин, прошел мимо секретарши с таким видом, словно я тут самый главный. Затем толкнул стеклянную дверь и оказался еще в одном маленьком коридоре, где о чем-то тихонько спорили мужчина и женщина, и в конце концов остановился перед дверью офиса Патриции Кайл. Она разговаривала по телефону.

— Сделай аборт, — громко предложил я ей. — Иного выхода я не вижу. — Я посмотрел на мужчину и женщину. — Герпес.

Дверь офиса резко распахнулась, Патриция высунула руку и втащила меня внутрь. Дверь захлопнулась еще более резко, но раскаты хохота из коридора были все равно хорошо слышны.

— Придурок, там мой босс!

— Это ненадолго.

Она взяла трубку и прикрыла микрофон рукой.

— Подожди секунду. У меня дело.

Я сел на стул под огромным, во всю стену, плакатом, изображавшим Рэйчел Уэлш в фильме «Миллион лет до нашей эры». Кто-то маркером нарисовал у нее над головой круг и вписал в него слова, как будто она их говорит: «Не дразни меня, парень, или я выпотрошу тебя, как рыбу».

Патриции Кайл сорок четыре года, рост сто пятьдесят, стройная, как все женщины-гимнастки, с сильными изящными мышцами, очень заметными округлостями и милым ирландским лицом, обрамленным вьющимися каштановыми волосами. Когда мы познакомились четыре года назад, она весила почти семьдесят килограммов и только-только разрубила путы самого ужасного в мире замужества. Но ее бывший смотрел на это иначе. Он постоянно заявлялся к ней, набравшись, как свинья, шатался по дому, а на сладкое переворачивал мусорный бак. В общем, вел себя омерзительно. Чтобы доказать, как сильно он ее любит, он разбил кирпичом окно ее «БМВ» и проткнул шины. Тогда-то она и позвонила мне. Я с ним разобрался. Патриция сбросила вес, перестала курить, начала бегать и получила работу в «Дженерал энтертейнмент». Похоже, жизнь у нее стала налаживаться.

Продолжая разговаривать по телефону, она извинилась перед собеседником, сказав, что «Дженерал энтертейнмент» и продюсеры очень хотят взять их актера, но не могут заплатить ему больше, чем они уже предложили. И еще, что она знает про его новорожденного ребенка и про то, что актеру позарез нужна работа и деньги, а главное — он так подходит для этой роли, что она ночами мечтает, чтобы он ее сыграл.

— Он согласится?

Патриция кивнула.

— За два дня работы двадцать пять сотен.

— Да уж, эти парни стоят своих денег.

Она рассмеялась. Должен отметить, что я ни разу не слышал, чтобы Патриция хихикала. Она либо улыбается, либо по-настоящему смеется, но никогда не издает непонятных визгливых звуков. Я оглядел ее с головы до ног.

— Хорошо выглядишь, — заметил я.

— Сорок восемь килограммов, — энергично сообщила она, явно хвастаясь. — На прошлой неделе не пропустила ни одной тренировки. А еще у меня новый приятель.

— Он охотится за твоими мозгами.

— Надеюсь, что нет.

— Расскажи мне все, что тебе известно про агента Мортона Лэнга.

Она откинулась на спинку стула.

— Кажется, он работал на «Ай-си-эм», около года назад ушел оттуда, чтобы открыть собственное агентство. Звонит примерно раз в месяц, иногда чаще, чтобы предложить нам своего клиента или спросить про имеющиеся у нас вакансии.

— На прошлой неделе ты с ним не разговаривала?

— М-м-м. — Патриция наклонилась вперед, продемонстрировала мне ямочки на щеках и одарила заинтересованным взглядом. — А что такое?

Я попытался ответить ей таким же взглядом, каким Майк Хаммер приводил в чувство дамочек и шлюх, которые плохо себя вели.

— Ты же знаешь, куколка, что это лишь игра.

Она приподняла одну бровь.

— Куколка? Игра?

Я развел руками.

— Давай сделаем вид, что ты не совершила ужасную оплошность и не спросила меня про клиента, и продолжим нашу беседу. Морт вел дела с продюсером по имени Гэррет Райс.

— Гэррет Райс. Урод!

— Противная на вид кожа, жуткие манеры и мерзкий запах. А за что еще его можно полюбить?

Она посмотрела на меня так, словно не знала, как культурнее сказать то, что она собиралась.

— В средней школе ты вдруг начинаешь задумываться о работе в этом бизнесе и рассказываешь о своей мечте родителям. А они приходят в ужас. Именно из-за таких негодяев, как Гэррет Райс.

— Ты можешь придумать причину, по которой ему срочно потребовался телохранитель?

— Шутишь?

— Нисколько. Парень по имени Клеон Тайнер. Очень хорош. До уровня мировых стандартов недотянет, но в престижном баре будет просто супер. Кто-то разукрасил мистеру Райсу лицо, а заодно и напугал. После чего Клеон и появился.

Патриция задумалась над моими словами, затем провела пальцем вдоль носа.

— Я кое-что слышала.

— Кокаин?

— Всего лишь разговоры. Я ничего не знаю точно. Просто у Гэррета соответствующая репутация. Он подкатывался к одной из наших девушек и предлагал дозу.

Я вспомнил, как он закрыл ящик стола и затем унес подальше от меня портфель. Поэтому спросил:

— Морт тоже в этом замешан?

Патриция удивленно посмотрела на меня и через паузу ответила:

— Я бы сказала, что нет.

— Хорошо, значит, это проблемы Гэррета. Морт когда-нибудь упоминал друзей, кого-то, с кем у него близкие отношения?

— Не помню. Но могу поспрашивать у своих. И еще, если надо, позвоню одному приятелю в «Юниверсал кастинг», может, он что-то знает или кто-нибудь там у них.

Я достал фотографию Кимберли Марш. Патриция посмотрела на нее, перевернула, прочитала резюме и покачала головой.

— Извини.

— Если Морт тебе позвонит, попробуй взять у него номер телефона. Хорошо?

— А ты мне скажешь, что произошло?

— Морт продает арабам правительственные секреты.

Она показала мне язык.

— Скажи честно, я похож на Джона Кассаветеса, каким он был двадцать лет назад? — спросил я.

— А я не была с тобой знакома в те дремучие времена.

Меня со всех сторон окружают шутники. Я встал и направился к двери.

— Жаль, что у Морта проблемы, — сказала она. — Я помню его, когда он работал на «Ай-си-эм». Отличное место. Хороший список клиентов. — Патриция откинулась на спинку стула и положила ноги на стол. Она была в обтягивающих джинсах и темно-синих сандалиях. — Обычно с Гэрретом Райсом имеют дело те, кто напуган. Это диагноз. Эдакий «поцелуй смерти». Гэррет Райс арендует помещение над «Ти-би-эс», но не может заключить ни одного контракта с «Уорнер» и «Коламбией». Никто не хочет с ним связываться, — Она нахмурилась. — Я дважды встречалась с Мортом, может, полтора года назад, когда он еще был в «Ай-си-эм». Он показался мне неплохим парнем.

— Да, они все неплохие парни. В этом бизнесе других не бывает.

— Ты циник, Элвис.

— Нет, просто мне еще не довелось встретить в вашем бизнесе человека, который бы во что-то верил и готов был бы пошевелить задницей ради своих идеалов.

— Дурашка! — сказала она.

Вот вам причина, почему мне нравится Патриция: она совершенно спокойно может сказать мне «дурашка!», хлопнуть руками по столу, встать, подойти, ущипнуть за руку и спросить:

— Слушай, а когда ты придешь ко мне на обед?

— Чтобы познакомиться с твоим новым приятелем?

— Отличная идея.

— А если он мне не понравится?

— Ты соврешь и скажешь, что он лучший в мире.

После чего я могу ущипнуть ее за попку и, направляясь к выходу, спросить:

— Ты всегда добиваешься своего, верно?