Я припарковался на маленькой парковке рядом со зданием Управления полиции Северного Голливуда и вошел через центральный вход в большое помещение с полом, застеленным линолеумом. Вдоль двух стен стояли жесткие деревянные скамейки, пара автоматов, продающих колу и шоколад, и доска объявлений. Плакат, прикрепленный к ней, гласил:

СБОР СРЕДСТВ ДЛЯ ПОЛИЦИИ

ВЕЧЕРНИЕ МАТЧИ ПО БОКСУ КОПЫ

ПРОТИВ ПОЖАРНЫХ!

ПОКАЗАТЕЛЬНАЯ СХВАТКА:

БУЛЬДОГ ПАРКЕР И МУСТАФА ХАМШО

Рядом с плакатом тощий белый паренек с длинными волосами разговаривал по телефону-автомату. Он прислонился к стене, поставив один ботинок на носок и нервно подергивая коленом.

Я обошел двух мексиканцев в фирменных кепках «Катерпиллар», зеленых куртках и грязных стоптанных рабочих ботинках, потом прошел через армированную дверь, поднялся на один лестничный пролет, миновал короткий коридор и оказался в комнате детективов. Ее еще называют Занаду.

Детективы сидят в длинном сером помещении, причем все столы стоят у северной стены, а в дальнем конце расположено три маленьких отдельных кабинета. Напротив столов находятся душевая, раздевалка и камера для задержанных. По телевизору, стоявшему в раздевалке, показывали «Дни нашей жизни». Две темнокожие руки были просунуты сквозь решетки камеры. Они показались мне какими-то невероятно усталыми. Кабинет Пойтраса был первым из трех в конце комнаты.

Лицо Лу напоминало сковородку, а спина у него широкая, как кузов здоровенного джипа. Его руки так раздались от железа, которое он постоянно качает на тренировках, что стали похожи на два куска окорока весом в четырнадцать фунтов, засунутые в рукава рубашки. Начиная от левого глаза и через весь лоб у него идет шрам — один парень, которому следовало хоть немного соображать, что он делает, забыл о благоразумии и ударил его ручкой домкрата. Шрам придавал Пойтрасу мужественности. Когда я вошел, он сидел, откинувшись на спинку стула, сложив толстые, словно сосиски, пальцы на животе. Даже в таком положении он занимал почти все пространство в кабинете.

— Ты не притащил следом за собой этого сукина сына Пайка? — проговорил он.

— Я и так в порядке, Лу. А тебя что-то беспокоит?

Симмс сидел на жестком стуле возле стола Лу. У стены стоял еще один стул, но он был завален папками. Все понятно: «Кто поздно пришел, тому обглоданный мосол».

Симмс был в гражданской одежде: синие джинсы и линялая рубашка для сафари цвета хаки с чернильным пятном на кармане и поношенные кеды «Конверс».

— Получил повышение? — спросил я Симмса.

— Выходной.

— Не валяй дурака. Покажи фотографию мальчика, — сказал Лу.

Я протянул ему маленький школьный снимок Перри Лэнга, на котором у него не хватало нескольких зубов.

Он заорал:

— Пенни!

И перевернул снимок, чтобы прочитать, что там написано; при этом он шевелил губами. Вошла Пенни, отличный загар и копна пыльно-рыжих волос. Рост за сто восемьдесят.

— «Шина — королева джунглей», угадал? — спросил я.

Она меня проигнорировала. Лу передал ей снимки.

— Размножь в цвете с обеих сторон и передай по факсу один экземпляр Макгилу в Ланкастер, немедленно.

Когда она ушла, мы с Симмсом посмотрели ей вслед.

— Новенькая, — прокомментировал я.

— Да уж, — улыбнувшись, подтвердил Симмс.

— Держите себя в руках, парни, — сурово предупредил нас Пойтрас.

— Удалось узнать что-то новое о причинах смерти? — спросил я.

— После нашего телефонного разговора я позвонил в лабораторию Ланкастера. Мне сообщили, что были произведены четыре выстрела с близкого расстояния. Эксперты сейчас работают на месте преступления.

— Что насчет мальчика?

— Там Макгил, он толковый парень. Сказал, что в машине не нашли ничего, что указывало бы на присутствие мальчика в тот момент, когда прикончили папашу. Несколько человек осматривают обочину дороги, но результаты если и будут, то не скоро.

— Хорошо.

Пойтрас наклонился вперед и посмотрел на меня, наморщив лоб, который стал напоминать рельефную карту Бангкока.

— Симмс сказал, что ты замешан в этом деле.

Я начал с самого начала, рассказав, как Эллен Лэнг меня наняла и почему. Я доложил им про Кимберли Марш и дважды повторил ее адрес, чтобы Лу успел его записать, затем про Гэррета Райса и все, что сообщила мне о нем Патриция Кайл. Я не скрыл от них ничего из того, что сам знал про Мортона Лэнга, начиная с Канзаса и кончая его тонущим бизнесом, размерами налогов и кризисом среднего возраста. Времени у меня ушло на это не много. В какой-то момент Симмс вышел и вернулся с тремя стаканчиками кофе. Мне достался холодный. Когда я закончил говорить, Лу подытожил:

— Ладно. — И тут же спросил: — Тебе удалось узнать что-нибудь интересное про Лэнга?

— Нет.

— Как насчет врагов?

— Ничего.

— Знакомства?

— Н-ноупп.

Симмсу понравился мой последний ответ.

— Звук такой, будто ты жопу почесал, — сказал он и улыбнулся.

Лу продолжал барабанить пальцами по столу. Вот это был настоящий звук — напоминал раскаты фейерверка! Как-то раз мне довелось наблюдать, как Лу Пойтрас голыми руками приподнял передок «фольксвагена-жука» 69-го года.

— Симмс сказал, что кто-то вчера вечером покувыркался у них по дому.

— Мне известно ровно столько же, сколько Симмсу. Жена считает, что это сделал муж. Я так не считаю, но всякое бывает. Мне кажется, в доме что-то искали.

Симмс щелкнул пальцами.

— Думаешь, жена темнит?

— Нет.

— А чего ради к нему залезли? — спросил Лу.

— Понятия не имею.

Высокий тощий мужчина в темно-сером костюме-тройке вошел в кабинет и окинул меня внимательным взглядом. У него было напряженное лицо, которое наводило на мысль о рекламе «Рейда» — средства от насекомых.

— Этот говнюк работает с Джо Пайком? — спросил он.

Я улыбнулся Пойтрасу.

— Вы отрепетировали это заранее?

— Подожди за дверью, Гончий Пес, — сказал мне Пойтрас.

Симмс встал, чтобы наш новый гость смог сесть, а Пойтрас закрыл за мной дверь. У меня тут же возникло ощущение, что меня исключили из игры. В комнате детективов было пусто. Заканчивалось время для ланча, поэтому все отправились на охоту за едой, которую отдают за полцены. Рыжеволосая «воительница» подошла с пачкой цветных копий тех фотографий, которые я им отдал, но остановилась перед закрытой дверью. Я сидел за одним из столов, положив на него ноги, и читал «Дейли верайети». На половине столов лежали самые разные издания, посвященные шоу-бизнесу. На одном я даже заметил «Америкэн синематогрэфи».

«Вот вам и полиция».

Девушка вопросительно посмотрела на меня, и я сказал:

— Закрытое совещание. Очень срочное и важное. На связи Вашингтон.

И сурово пошевелил бровями. Она еще какое-то время смотрела на меня, потом пожала плечами и ушла.

Я встал и побрел в раздевалку за добавкой кофе. Пожилой коп в дешевом парике, но с несколькими золотыми цепочками на шее смотрел «Колесо фортуны». Пахло в раздевалке омерзительно, но, похоже, ему было все равно. Я налил две чашки кофе и отнес одну к обезьяннику, но он уже опустел.

Я стоял в полном одиночестве посреди огромной комнаты с двумя чашками кофе в руках, когда дверь в кабинет Пойтраса открылась и выглянул Симмс.

— Я всегда пью две чашки кофе одновременно, — сообщил я ему. — Одна для меня, другая — для моего эго.

— Заходи. И возьми себе стул.

Я поставил кофе на стол, взял стул и направился в кабинет Лу.

— Элвис, это лейтенант Байше, — сказал он. — Он сменил Джанелли пару месяцев назад.

— Не обязательно рисовать мое генеалогическое древо для этого типа, — заявил Байше.

Я взглянул на него.

Он стоял за столом Пойтраса, вжавшись в угол и сложив на груди руки, и смотрел на меня с таким видом, словно ему сейчас придется соскребать меня с подошвы ботинка. Не дожидаясь реакции Пойтраса, он продолжал:

— Я про тебя слышал. Прославился в армии, работал охранником на парочке студий, болтаешься по городу с уродом по имени Джо Пайк. Говорят, ты считаешь себя крутым. А еще говорят, что ты считаешь себя очень остроумным. Кроме того, я слышал, что ты знаешь свое дело. О'кей. Вот что мы имеем. Дорожный патруль из Ланкастера обнаружил Мортона Лэнга за рулем его машины «кадиллак-севилья» восемьдесят второго года. Он получил три пули в грудь и одну в висок, с близкого расстояния. Гильзы не нашли, но наши ребята говорят, что похоже на девятый калибр. Кровь есть, но не слишком много и в довольно странных местах, так что, вполне возможно, его засунули в машину. Пристрелили где-то в другом месте, а затем посадили за руль. О ребенке ничего не известно. Отпечатков нет — машина тщательно вытерта. Ограбление отпадает. Бумажник, кредитные карточки, сорок шесть баксов и часы при нем. Ключи в зажигании. Ты все понял?

— Да, сэр, я следил за движением ваших губ.

Байше посмотрел на меня, затем на Лу.

— У Коула мозговой дисбаланс, лейтенант, — сказал Лу, потому что должен был что-то сказать.

Байше опустил руки, выбрался из своего угла, оперся о стол Пойтраса и наградил меня строгим взглядом, словно вдруг превратился в сердитого папочку.

— Не советую со мной шутки шутить, сынок.

Я сделал вид, что испугался. Через некоторое время он спросил:

— А ты с какой стороны в этом деле?

Я снова рассказал свою историю.

— Как давно ты знаешь жену Морта? — спросил Байше.

— Со вчерашнего дня.

— Ты уверен, что не дольше?

Я посмотрел на Байше, потом на Пойтраса, за ним на Симмса и снова на Байше. Пойтрас и Симмс тоже посмотрели на Байше.

— Прекрати эту ерунду, Байше, — сказал я. — У тебя ничего нет.

— Может, нам стоит немного покопать, а вдруг мы обнаружим связь. А вдруг вы с ней добрые друзья, такие добрые, что решили избавиться от ее муженька. Может, это ты все придумал, а потом нажал на курок. В городе такое происходит сплошь и рядом.

— Городской сценарий?

Я взглянул на Пойтраса.

У него отвисла челюсть. Симмс изучал какое-то пятно где-то на орбите Плутона. Я снова посмотрел на Байше, напустив на себя вид, который в нашем деле принято называть «недоверие». Он пялился на меня с видом, который в нашем деле называют «отвращение».

— «Почтальон всегда звонит дважды», верно? Тысяча девятьсот тридцать восьмой год? — сказал я.

— Давай-давай, — заявил Байше.

— Очень хорошая идея, лейтенант. Жаль только, что я лично знаком с Коулом, — вмешался Лу. — Он отличный детектив.

Я ожидал, что, услышав это, Байше рассмеется как псих из дешевого комикса. Что-нибудь типа того, что «Только Тень знает… У-у-у-а-а-ха-ха-ха…» Но ошибся. Я устал и был немного раздражен и потому спросил:

— У вас все?

— Мы тебе сами скажем, когда будет все, — прорычал Байше.

Я встал.

— Я пришел сюда вовсе не затем, чтобы вы, ребятишки, на мне тренировались. Если у вас есть еще вопросы, пригласите меня официально или свяжитесь с моим адвокатом.

Байше стал пунцового цвета и собрался обойти вокруг стола. Лу тут же встал и оказался у него на дороге.

— Лейтенант, могу я с вами переговорить? Снаружи.

Байше со злостью на меня посмотрел.

— Чтобы когда я вернусь, твоя задница так и оставалась в этом гнезде, птенчик.

— Птенчик? А ты, выходит, умеешь летать и гадить на крыши домов?

У Байше заходили желваки, но они все же молча вышли. Я посмотрел на Симмса. Вид у него был скучающий. Тогда я уставился на стол Лу. За ним на сером металлическом шкафчике для бумаг стояли фотографии симпатичной брюнетки и троих детей на фоне дома с тремя спальнями в Чатсворте. На одном снимке были изображены два плетеных кресла под тополем во дворе, в таком удобно пить пиво и слушать футбольный репортаж, одновременно наблюдая за играющими детьми. Там даже была фотография Лу, который именно это и делал. Я ее взял в руки, чтобы внимательнее изучить.

Лу вернулся один.

— Он рассчитывает на длительное сотрудничество с тобой.

Симмс тихо рассмеялся.

— Вы уже сообщили жене? — спросил я.

— Ее нет дома. Но там наша машина.

Я представил себе двоих патрульных, которые сидят в машине, припаркованной возле дома Эллен Лэнг, почесывают яйца и ждут, когда же появится невзрачная женщина в светло-зеленом «субару» с двумя девочками на заднем сиденье. Очень деликатные ребята. Последователи Байше. «Извините, леди, но в вашем папочке застряли четыре пули, и он после этого стал частью истории».

— Может быть, я ей сообщу, — предложил я.

— Ты уверен, что этого хочешь? — пожав плечами, спросил Лу.

— Жду не дождусь, Лу. Только о том и мечтаю, как бы поскорее сесть на диван рядом с этой женщиной и рассказать ей, что ее мужа застрелили, а девятилетний сын пропал. Может быть, я еще успею сообщить эту новость и двум девочкам, чтобы продлить себе удовольствие.

— Расслабься.

— А я расслабился, — после затяжного выдоха сказал я.

Симмс перестал улыбаться.

В кабинет вошла рыжеволосая красотка с цветными ксерокопиями и маленькой фотографией в руках. Она положила копии на стол, а поверх них фотографию. И посмотрела на меня.

— А где же ваши шуточки?

— У меня сломалось чувство юмора.

Она мило улыбнулась.

— Пенни Бротман. Студио-Сити.

И, покачивая бедрами, вышла.

— С-с-сучий сын, — пробормотал Симмс.

Я взял маленькую фотографию и положил в карман. Затем посмотрел на Симмса сердито, а на Лу — равнодушно.

— Если мы закончили, я бы предпочел отсюда убраться.

Лу ответил, внимательно изучая свои ладони:

— Я и подумать не мог, что он собирается тут устроить, Гончий Пес. Извини.

— Ну да.

Я прошел по короткому коридору, вниз по лестнице и через армированную дверь. Ничего не изменилось. Мексиканцы продолжали стоять около стола дежурного, белый паренек что-то бормотал в телефонную трубку. Люди входили и выходили. Толстуха взяла недиетическую колу. Черный коп с огромными руками провел мимо стола и через дверь какого-то типа. Я встал прямо за спиной паренька у телефона, и он посмотрел на меня. Затем что-то буркнул в трубку, повесил ее и уселся на одну из деревянных скамеек, обхватив голову руками. Я набрал номер Джанет Саймон и стал ждать. Она ответила после тридцать второго гудка, причем явно откуда-то бежала.

— У Эллен Лэнг где-нибудь неподалеку живут близкие родственники? — спросил я. — Сестра, мать или еще кто-нибудь?

— Нет. Насколько мне известно, у Эллен нет близких родственников. Она единственный ребенок в семье. Кажется, в Канзасе у нее осталась тетка, а родители точно умерли. Что случилось?

— Вы можете встретиться со мной у нее дома через двадцать минут?

Наступило долгое молчание. Затем вопрос повторился.

— Что случилось?

Я рассказал ей, что случилось. Мне пришлось один раз остановиться, потому что она заплакала. Потом я сказал:

— Уже еду.

И повесил трубку.

Я несколько секунд простоял, не снимая руку с телефона: глубоко вдыхал через нос и выдыхал через рот. Почувствовав, что меня отпустило, а мышцы расслабились, я подошел к пареньку, сидящему на скамейке, извинился и положил рядом с ним четвертак.

Мне предстоял чертовски трудный день.