Глава 21

Эвангелина

Более пятнадцати лет, с тех пор как Рулон Джеффс стал руководителем церкви фундаменталистов Иисуса Христа Святых последних дней, жители Колорадо-Сити были убеждены, что именно он является «могучим и сильным», представителем Иисуса на земле и пророком, которому Господь даровал вечную жизнь. Но дядя Рулон долго болел, и 8 сентября 2002 года его сердце перестало биться. Врач засвидетельствовал факт смерти.

После этого жители города некоторое время пытались понять, как человек, которого они считали бессмертным, все-таки умер. Через несколько дней после кончины дяди Рулона в теплый и безоблачный день более пяти тысяч фундаменталистов, а также небольшое количество немормонов и членов официальной церкви СПД собрались в Колорадо-Сити. Некоторые из скорбящих приехали из Мексики и Канады.

Одетые в лучшую одежду мужчины и мальчики выходили после службы из молитвенного зала имени ЛеРоя Джонсона. На девушках и женщинах — скромные розовые, синие и фиолетовые платья до колен, сшитые, казалось, в позапрошлом веке. Волосы женщин были заплетены в целомудренные косы, а аккуратно уложенные челки вздымались, как волны прибоя. Над толпами скорбящих на фоне синего осеннего неба возвышались горы.

Дядя Рулон умер, три месяца не дожив до девяноста трех лет, и оставил по крайней мере семьдесят пять жен и шестьдесят пять детей. Все очень переживали — кто станет следующим пророком.

Точно так же жители Колорадо-Сити волновались в последний раз, когда в 1986 году в возрасте девяноста восьми лет умер предшествовавший дяде Рулону пророк, всеми любимый ЛеРой Джонсон, или просто дядя ЛеРой. И тогда все считали, что дядя ЛеРой будет жить вечно. После смерти ЛеРоя пророком секты стал дядя Рулон, чему противились сторонники епископа Мариона Хаммона. Тогда Хаммона поддерживала приблизительно треть фундаменталистов Колорадо-Сити. И недовольные назначением дяди Рулона откололись от его секты и организовали свою собственную — под названием Второй приход (одно из названий секты во время президентства ЛеРоя было «Первый приход»).

Члены Второго прихода переселились в пустыню на другой стороне автомагистрали. Каждая из сект начала называть своих «идеологических противников» супостатами, безбожниками и вероотступниками, обещая врагам вечное проклятье. С тех пор ситуация мало изменилась.

После смерти дяди Рулона Первому приходу грозил очередной раскол. Однако второй сын четвертой жены дяди Рулона, сорокашестилетний Уоррен Джеффс быстро взял власть в свои руки. Дядя Рулон долго болел, поэтому его сын уже давно стал фактическим правителем Колорадо-Сити. Уоррен Джеффс — худой, высокий человек с выдающимся кадыком, пронзительным голосом и пугающим чувством собственной праведности в глазах Господа. Никто из жителей Колорадо-Сити и общины в Баунтифуле никогда не любил и не уважал Уоррена так, как любили и уважали дядю ЛеРоя и дядю Рулона. Практически никто в этих двух местах и не величал его «дядей Уорреном».

«Мой отец и дядя Рой были человечными и любящими пророками, которые объясняли, почему важна полигамия, — объясняет один из старших братьев нового пророка. — Уоррен не любит свою паству. Он управляет ей при помощи страха. Мой брат учит тому, что прихожанин должен повиноваться. Надо повиноваться двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, триста шестьдесят пять дней в году. Он настоящий фанатик. Он знает всего два цвета: черный и белый».

Многие члены Первого прихода надеялись, что новым пророком станет Фред Джессоп, которого они называли «дядя Фред». После того как официальным пророком стал Уоррен, многие решили, что последователи дяди Фреда отколются от секты фундаменталистов и создадут свою собственную.

Один из старших братьев нового пророка Уоррена, которого я цитировал выше, считает, что сторонники дяди Фреда подождут и потерпят — они думают, что Уоррену не придется править долго.

«Они выжидают. Они считают, что Господь вскоре заберет этого страшного человека, и не хотят дробить Первый приход, который тогда достанется дяде Фреду. И я с ними совершенно согласен. Я не думаю, что Уоррен долго продержится. Не знаю, когда и как это произойдет, но он умрет ранней смертью. Я просто чувствую это».

Но пока Уоррен живее всех живых и предпринимает новые шаги для расширения и укрепления своей власти.

Опасаясь ареста, осенью Джеффс уехал из США в Баунтифул. Впрочем, он несколько раз появлялся в Колорадо-Сити на похоронах старейшин и для того, чтобы взять себе новых жен. «Несмотря на то что Уоррен запретил прихожанам жениться, — комментирует ДеЛой Бейтман, — на него самого этот запрет, видимо, не распространяется. Некоторым из его жен едва исполнилось шестнадцать лет. Иногда кажется, что он каждую неделю берет себе в жены очередную девственницу. И отцы этих девушек рады отдать своих детей за него замуж».

Во время отсутствия Уоррена Джеффса в Колорадо-Сити строители продолжают строить для него в центре города огромное, похожее на замок здание, обнесенное высокой оградой. Говорят, что за городом, на границе Невады и Юты, идет строительство другого принадлежащего Уоррену здания. Власти хотят его арестовать, но опасаются, что арест может вызвать кровопролитие. «Это весьма вероятный сценарий развития событий, — считает ДеЛой. — Я бы сказал, что, если за ним придет полиция, здесь может произойти очередной Вако или Джоунстаун. Это пугает. Уоррен настоящий фанатик, и его будут защищать те, кто в него верит».

Перед отъездом в сентябре 2003 года в Канаду Уоррен говорил, что у него было откровение, в котором Господь сказал жителям Колорадо-Сити:

За то, что вы делаете в секрете, Я покараю вас совершенно открыто. Кайтесь в грехах своих, и вы войдете в Мое царство, Мой склад, Мое святейшество. Но если вы не сделаете этого, то покараю Я вас без пощады и уничтожу неверных среди вас. И вместе с грешниками пострадают и праведники… И Господь сказал это, и надо повиноваться слову его…

Уоррен Джеффс освободил от должности в Баунтифуле Уинстона Блэкмора (которого уже давно не любил и к которому относился с подозрением) и пригрозил выгнать из церкви. На место руководителя общины и епископа канадского отделения церкви он назначил послушного Джими Олера (единокровного брата Дебби Палмер, которая сожгла свой дом, чтобы убежать из Баунтифула). Тем не менее половина общины в Баунтифуле осталась верна Блэкмору. Они могли отколоться, разорвать отношения с Колорадо-Сити и последовать за Блэкмором.

Впрочем, расколы — не новость в церкви мормонов-фундаменталистов. Они начались сразу после того, как более столетия назад был обнародован «Манифест».

* * *

Основание Колорадо-Сити (называвшегося ранее Шорт-Крик) связано с местом ссылки Джона Ли после резни в Маунтин-Мэдоу. Лис-Ферри расположен у изгиба реки Колорадо, сразу после быстрины в каньоне Глен и непосредственно перед тем, как река втекает в Гранд-Каньон.

В позапрошлом веке переправиться на противоположную сторону реки можно было только в этом месте, поэтому Лис-Ферри имел большое значение для мормонов. Ли на лодке переправлял мормонов, переезжающих из Юты в Аризону и Мексику (а также нечастых путников-немормонов, главным образом золотоискателей). Вот так Ли под конец жизни зарабатывал себе на существование.

Когда Ли в 1874 году арестовали и судили, церковь СПД нашла мормона по имени Уоррен Джонсон, который вместе со своими двумя женами и детьми переселился в Лис-Ферри и стал жить на северном берегу реки Колорадо и помогать жене Ли, Эмме, переправлять путников с одного берега на другой.

12 июня 1888 года одна из жен Джонсона родила в Лис-Ферри сына, которого назвали ЛеРой Джонсон. Ему суждено было стать пророком фундаменталистов и носить имя дядя Рой.

После обнародования «Манифеста» в отдаленные места, наподобие Лис-Ферри и Шорт-Крика, стали переселяться полигамные мормоны.

Шорт-Крик был основан в 1911 году. В первые десятилетия XX века между полигамными мормонами Шорт-Крика и Лис-Ферри установились прочные связи. В 1928 году после появления новых дорог в Лис-Ферри стало приезжать слишком много путешественников, после чего клан Джонсона, а с ним и ЛеРой переехали от греха подальше в Шорт-Крик, который не был избалован излишним вниманием немормонов.

В 1930-х годах главой фундаменталистов был Джон Барлоу. Хотя сам Барлоу жил в северной Юте, он установил дружественные отношения с жителями Шорт-Крика в целом и с ЛеРоем в особенности. В 1940 году Барлоу переместил ряд семей из своей общины в Шорт-Крик, и одна из его дочерей вышла замуж за Джонсона. ДеЛой Бейтман является внуком Джона Барлоу. Другой потомок Барлоу, Дэн Барлоу, является мэром Колорадо-Сити.

В домах жителей Колорадо-Сити и общины Баунтифул можно встретить «иконостас» с портретами восьми религиозных деятелей. Обычно этот «иконостас» помещают под рамкой в виде отдельных фотографий или монтажа в «Фотошопе». Вот «звезды» мормонов-фундаменталистов: Джозеф Смит, Бригам Янг, Джон Тейлор, Джон Вулли, Лорин Вулли, Джон Барлоу, ЛеРой Джонсон и Рулон Джеффс. Фундаменталисты считают, что у этих лидеров были так называемые «ключи святейшества», то есть данная Господом власть вести за собой «святых». Эту власть лидеры получали и передавали друг другу (сейчас после смерти дяди Рулона этими ключами обладает Уоррен Джеффс). Вот такой пантеон у жителей Колорадо-Сити и обитателей общины Баунтифул. В других общинах фундаменталистов несколько другие герои и пророки.

После смерти Джона Барлоу в 1949 году лидером фундаменталистов стал Джозеф Массер, перенесший ряд инсультов. С появлением Массера в движении фундаменталистов произошел первый серьезный раскол. Массер стал калекой, и его лечил «знахарь» и полигамный мормон Рулон Аллред, от которого Массер стал полностью зависеть. Потом больной Массер назначил Аллреда своим преемником, несмотря на возражения тех, кто считал, что преемником должен стать ЛеРой Джонсон, как наказал перед смертью Джон Барлоу.

Неприязнь между сторонниками дяди Роя и Аллреда была такой сильной, что фундаменталисты раскололись на два лагеря и две секты. После смерти Массера в 1954 году дядя Рой возглавил более многочисленную группу, оставшуюся в Шорт-Крике и назвавшую себя Фундаменталистской церковью Иисуса Христа Святых последних дней. Аллред стал руководить сектой под названием «Объединенные братья-апостолы», которая находится в четырехстах двадцати километрах к северу от долины Соленого озера.

После разрыва с Аллредом жители Шорт-Крика не имели с ним никаких дел. Дядя Рой и его последователи вообще старались как можно меньше высовываться, чтобы не попадать в поле зрения немормонов. А вот в секте Аллреда возникли проблемы. 10 мая 1977 года Рулон Аллред принимал пациента в своем кабинете в пригороде Солт-Лейк-Сити, когда в комнату вошли две молодые женщины и расстреляли его в упор из пистолета.

* * *

Убийцами Аллреда оказались члены секты фундаменталистов, известной под именем «Клан ЛеБарона». Основателем секты являлся Дайер ЛеБарон, который родился в семье мормона-фундаменталиста в Мексике. Ранее эта секта поддерживала отношения с группой Рулона Аллреда. Когда в 1974 году в Юте Аллреда обвинили в полигамии, он был выпущен под залог и некоторое время жил в Мексике у членов секты ЛеБарона.

У ЛеБарона было семеро сыновей. Трое из них в разное время заявляли, что являются «могучим и сильным», и каждый из них считал себя пророком масштаба как минимум Моисея, способным вернуть заблудшую после «Манифеста» 1890 года церковь СПД на путь истинный.

Старший из братьев, Бенджамин любил громко орать, чтобы доказать, что является «львом Израиля». Однажды в начале 1950-х годов он лег лицом вниз на оживленном перекрестке в Солт-Лейк-Сити. Остановив все движение, он двести раз демонстративно отжался. Потом, когда его уводила полиция, он заявил: «Никто не может так много раз отжаться. Это доказывает, что я „могучий и сильный“». После этого его положили в психиатрическую больницу штата Юта.

В 1960-х годах, когда Бенджамин находился в психиатрической лечебнице, руководить кланом стали двое других его братьев: доброжелательный и мягкий в обращении Джоэл и огромный Эрвил, ростом один метр девяносто два сантиметра и весом сто двадцать килограммов, который никогда не прощал обид.

Эрвил очень нравился женщинам, жизнь которых сложилась бы гораздо лучше, если бы они выбрали какой-нибудь другой объект своего обожания. Одна из сестер Эрвила вспоминала: «Он мечтал, чтобы у него было двадцать пять или тридцать жен, чтобы его потомство могло заселить землю… Он хотел быть таким же великим, как Бригам Янг».

Эрвил считал, что он гениальный писатель и создатель религиозных текстов. Рена Чиновет, которая в 1975 году стала его тринадцатой женой, а два года спустя расстреляла Рулона Аллреда, рассказывала, что Эрвил «запойно» писал священные тексты, зачастую работая в режиме нон-стоп целую неделю. «Он не мылся, не брился и мог работать по двадцать часов в сутки, — вспоминала она. — Все это время он ничего не ел и пил только кофе. Когда он потел, то из пор его кожи выходил чистый кофе».

Эрвил и Джоэл обладали недюжинной харизмой и заявляли, что каждый из них является тем самым «могучим и сильным». Однако по определению «могучим и сильным» может быть только один человек, поэтому столкновение братьев было неизбежным.

В ноябре 1969 года Джоэл, старший из братьев и занимавший пост пророка, выгнал Эрвила из секты за неподчинение. Вскоре после этого у Эрвила было откровение, что Джоэл, очень миролюбивый и дружелюбный человек, часто сравнивающий своих последователей со святыми, является препятствием на пути осуществления воли Господа. Поэтому он должен быть уничтожен. 20 августа 1972 года в полигамной общине Лос-Молинос, которую Джоэл основал в Мексике восемью годами ранее, в него стрелял и смертельно ранил сторонник Эрвила.

Эрвилу было недостаточно смерти одного Джоэла, и по его приказу до 1975 года были убиты еще по крайней мере пять и ранены пятнадцать человек. В 1976 году Эрвила арестовала мексиканская полиция, однако находящиеся на воле его сторонники продолжали убивать.

Кроме этого, члены секты занимались рассылкой брошюр, в которых выступали против налогов, здравоохранения, контроля над продажей оружия, а также враждебных им сект полигамных мормонов. Во время предвыборной президентской кампании в 1976 году сектанты угрожали смертью Джимми Картеру за то, что его взгляды казались им слишком либеральными.

Эрвил не просидел в мексиканской тюрьме и года. Власти заявили, что для обвинения у них «нет достаточных доказательств», но скорее всего Эрвил вышел из тюрьмы благодаря взяткам. Через несколько месяцев после выхода на свободу по приказу Эрвила была убита за неповиновение одна из его дочерей. Вскоре после этого застрелили Рулона Аллреда. Причина убийства — Эрвил надеялся переманить сторонников Аллреда в собственную секту под названием «Церковь агнца Господня».

Эрвил пробыл на свободе до 1979 года, когда его снова арестовала мексиканская полиция. На этот раз его передали в США, где судили и приговорили к пожизненному заключению в тюрьме Пойнт-оф-Маунтин в Юте, в которой сидит Дэн Лафферти.

К 1981 году Эрвил понял, что ему придется провести всю жизнь за решеткой, и, по словам Рены Чиновет, «у него стали появляться откровения о том, что его освобождение произойдет при помощи чуда. Он начал представлять, что Господь разрушит стены тюрьмы, как стены библейского Иерихона, за то, что язычники посадили за решетку избранника и пророка Господа».

В августе 1981 года в возрасте пятидесяти шести лет Эрвил умер от инфаркта. Перед смертью он написал «Книгу новых заветов» — достаточно бредовый и малосвязанный текст на четыреста страниц. Текст представлял собой обвинение людей, которые когда-либо не угодили Эрвилу, с описанием, в чем именно они провинились. Можно назвать этот текст списком людей, приговоренных к смертной казни. Было издано двадцать экземпляров книги, которые приобрели наиболее фанатичные последователи Эрвила.

* * *

Последователями Эрвила были, главным образом, некоторые из его пятидесяти четырех детей, оставшиеся верными отцу после его смерти. Главой этих последователей стал Арон ЛеБарон, которому в год смерти отца было всего тринадцать лет.

Это была группа брошенных на произвол судьбы детей и взрослых, которые в свое время пережили сексуальное и физическое насилие со стороны других членов секты. Эти мальчики и девочки решили отомстить за отца, выполнив его волю и отправив на тот свет лиц, перечисленных в «Книге новых заветов». Занимавшийся расследованием этой секты прокурор назвал этих потерявших родителей детей «поколением „Повелителя мух“».

В 1987 году были убиты два человека, упомянутых в «Книге новых заветов». 27 июня 1988 года, в сто сорок четвертую годовщину мученической смерти Джозефа Смита, еще трое людей, упомянутых в книге, включая восьмилетнюю дочь одного из них, попали в засаду и были убиты.

Их убили в Техасе, в местах, удаленных друг от друга на сотни километров, и убийства произошли практически одновременно — в тот момент, когда Дзозефа Смита застрелили в Картаже. Все это свидетельствует о том, что убийства были тщательно спланированы. Позже члены секты «Церковь агнца Господня» хвастались, что в общей сложности убили восемнадцать человек, и говорили, что это была кровная месть, следовательно, убийства нельзя считать грехом.

В 1993 году двоих сыновей Эрвила и одну из его дочерей приговорили к пожизненным заключениям за некоторые из этих убийств. Спустя два года руководителя группы Арона ЛеБарона арестовали в Мексике, депортировали в США, где в 1977 году приговорили к сорока пяти годам тюремного заключения. Властям неизвестно, где находятся другие члены клана ЛеБарон, участвовавшие в преступлениях.

* * *

Немало мормонов живут в Мексике, куда они начали переселяться в 1886 году. В тот год полигамные «святые» приобрели пятьдесят тысяч акров земли вдоль реки Рио-Пьедрас-Верде, в двухстах двадцати километрах к юго-востоку от Эль-Пасо в Техасе. «Святые» скрывались от облав на многоженцев, которые шли в Юте. Когда первые представители клана ЛаБарон переехали в Мексику в 1902 году, в стране проживали три с половиной тысячи мормонов — в так называемой колонии Хуарез и вокруг нее, у подножия и в западной части гор Сьерра-Мадре.

В 1944 году отец Джоэля и Эрвила по имени Даэр ЛеБарон получил откровение о том, что ему надо купить поросший мескитовыми деревьями участок земли в пустыне, в пятидесяти километрах от колонии Хуарез. Он расчистил землю, посадил на ней бобы и назвал это место колонией ЛеБарон, которая и стала центром его растущей секты фундаменталистов.

В 1958 году симпатичная пятнадцатилетняя девушка по имени Лавина Стаббс переселилась из Шорт-Крика в колонию ЛаБарон. Семейный клан Стаббс был и по сей день является одним из самых уважаемых кланов в Шорт-Крик / Колорадо-Сити. Отец Лавины поругался с дядей Роем, присоединился к общине ЛеБарона и перевез всю семью в Мексику. Лавине было шестнадцать лет, когда она стала одной из многочисленных жен пророка Джоэла ЛаБарона.

«Я была замужем за Джоэлом четырнадцать лет, — вспоминает Лавина, — и была совершенно счастливой. Он — праведный человек, один из самых великих людей, которые жили на этой земле».

До отъезда из Шорт-Крика мать Лавины хотела выдать дочь замуж за отца ДеЛоя Бейтмана, но пророк приказал ей стать женой другого. «Меня заставили стать женой человека, которого я не переносила, — вспоминает она. — К счастью, отец вывез всех нас из США, и я стала женой Джоэла».

В 1972 году Джоэла убили по приказу Эрвила, и в жизни Лавины начался тяжелый период. Больше всего проблем у нее возникло из-за Кена Блэкмора — родственника руководителя общины в Баунтифуле Уинстона Блэкмора. В 1983 году Уинстон Блэкмор выдал замуж двадцатидвухлетнюю дочь Лавины и Джоэла ЛаБарона по имени Гвендолина. Этот брак принес всем, кто имел к нему хоть какое-либо отношение, массу проблем.

Среди несчастных, на которых оказал влияние этот брак, была Анн Вандевир Блэкмор, жена Кена. Анн была замужем за ним двадцать четыре года, но Кен даже не удосужился сообщить ей, что взял себе вторую жену.

«Видите фотографию на стене?» — спрашивает Анн с грустной улыбкой и показывает на висящую в рамке на стене обложку канадского журнала Weekend Magazine. На обложке изображены две красивые девушки, сидящие на двух великолепных лошадях. «Благодаря этой обложке я познакомилась с Кеном», — объясняет она.

На обложке Анн сфотографирована со своей сестрой-близняшкой на ферме их родителей в Виннипеге, штат Манитоба. Кен происходил из известной полигамной семьи, проживавшей в западной части Канады. Он был хорошим наездником. И в двадцать два года, увидев фотографию, он решил, что женится на одной из изображенных на ней девушек.

«Он прочитал статью, — рассказывает Анн, — и принялся писать нам письма. Мы начали переписываться. Потом его отправили заниматься миссионерской работой в Южную Африку, и все два года работы в миссии он продолжал мне писать. Через два года он вернулся домой и приехал в Виннипег, чтобы лично с нами познакомиться. Через полгода, в декабре 1959 года, мы с Кеном поженились».

Ровно через девять месяцев Анн родила дочку, которую назвали Леной. Эта девочка была первым ребенком из семи детей, которые были у них с Кеном. Потом они переехали в Прово, чтобы Лена могла начать учебу в университете Бригама Янга.

В 1966 году Кен стал работать школьным учителем в Баунтифуле. И после этого, по словам Анн, «он начал говорить, что хочет взять себе новых жен. До нашей свадьбы он упоминал, что у него есть полигамные родственники, но я тогда не придала этому большого значения. Я стала мормоном только после нашей с ним встречи. Я вообще не очень хорошо понимала, что такое полигамия. Я выросла в деревне и была дочкой простого фермера из Манитобы».

«Я никогда не любила спорить, — рассказывает Анн. — Всю свою жизнь я старалась угодить ему. Но я не была готова к тому, чтобы мой муж начал вести полигамный образ жизни».

Это нисколько не остановило Кена, который стал открыто ухаживать за одной из самых красивых девушек в Баунтифуле по имени Алаир, приемной дочерью своего дяди и епископа общины Рэя Блэкмора. Ни епископ Рэй, ни пророк в Колорадо-Сити не одобрили брака Кена и Алаир, после чего сыновья Рэя выгнали Кена из общины, а Алаир выдали за ее собственного приемного отца Рэя.

На протяжении последующих десяти лет Кен с семьей скитались в западной части Северной Америки. Кен зарабатывал как мог: работал на ранчо, в кожевенных мастерских, был плотником. Ни в одном месте он не задерживался дольше чем на один или два года. Постепенно Анн поняла: «Мы с детьми совершенно ничего для него не значим. Кен делал то, что ему нравится, когда и где хотел. Он мог на несколько недель уехать и даже не сообщить, где находится».

Сейчас Лене, дочери Анн и Кена, уже сорок два года. Лена подтверждает, что Кен был плохим отцом. «Отец просто сукин сын, — говорит она. — Правда, поняла я это достаточно поздно, когда мне было уже за тридцать. Он просто поганец, которого совершенно не волнует судьба других. Он думает только о себе».

Кен бил и наказывал всех детей и Лену в особенности. Когда ей было одиннадцать лет, он отстегал ее ремнем привода от трактора. «Мне кажется, что он бил меня без какой-либо причины, — вспоминает Лена. — Мы тогда жили в Нью-Мексико. У меня на икрах до сих пор остались шрамы».

В начале 1980-х Кену улыбнулась удача. Он перевез семью в Салем в округе Юта и начал работать вместе с мормоном по имени Бернард Брэди. Кен сделал из Брэди фундаменталиста, и они вдвоем начали продавать акции финансовых компаний, размещающих средства в «налоговых убежищах», и часть вырученных собственных средств вкладывать в шахту Дрим-майн. Они разбогатели и построили себе красивые и большие дома.

Кен часто уезжал в деловые командировки по всей территории США в поисках инвесторов. В 1983 году он поехал в Мексику и тайно женился на Гвендолине Стаббс ЛаБарон, дочери Лавины Стаббс и Джоэла ЛаБарона.

Приблизительно в то же время Кен познакомил Брэди со своим давним приятелем по общине Баунтифул в Канаде — пророком Ониасом. В то время Ониас только что переехал в Салем и создавал Школу пророков. Ониас пригласил Брэди принять участие в работе Школы. Брэди был очень рад предложению и познакомил Ониаса с представителями «уважаемой» семьи из округа Юта — братьями Лафферти. Вскоре после этого удачливый период жизни Кена подошел к концу.

* * *

Бренду и Эрику Лафферти убили 24 июля 1984 года в Американ-Форк. Сразу же после убийства полиция стала подозревать Кена Блэкмора, Бернарда Брэди и других людей, связанных со Школой пророков.

Полиция впервые услышала о Блэкморе и Брэди еще до убийства Лафферти. В 1983 году Блэкмора, Брэди и еще девятнадцать человек обвинили в мошенничестве и в том, что они обманули три тысячи восемьсот инвесторов на общую сумму в тридцать два миллиона долларов. Занимавшийся этим делом прокурор назвал это мошенничество «классической схемой Понци».

Среди людей, потерявших деньги на махинациях Кена, была и его новая свекровь, мать Гвендолины, Лавина Стаббс ЛаБарон. «Бог ты мой, — вспоминает Лавина, — из-за Кена я потеряла кучу денег. Мне пришлось продать свой дом и все, чем я владела, чтобы вернуть ему долг. Все деньги — как в трубу». Любопытно, что она ни в чем не винит самого Кена. Лавина говорит, что у «Кена были добрые намерения. Он хотел всем нам помочь, и не его вина, что это не получилось. Я не сердилась на Кена. Я разозлилась на него из-за того, что он отвез мою дочь и внуков в Центральную Америку, где с ними произошли самые ужасные вещи».

Компаньона Кена, Бернарда Брэди, арестовали, судили и посадили в тюрьму на шесть лет. Когда Кен узнал, в чем обвиняют Брэди, он не сдался полиции, а уехал в Мексику, где в колонии ЛаБарон его ждала Гвендолина.

Первая жена Кена, Анн, понятия не имела о существовании у ее мужа второй жены. «Господь сказал Кену, чтобы он мне о ней ничего не рассказывал, — говорит Анн. — Я узнала, что он женат, только когда сама приехала в Мексику, чтобы уговорить его вернуться в Штаты».

Анн приехала в Мексику и узнала не только что у Кена есть новая жена возраста их старшей дочери, но и что эта жена родила ребенка. Это была девочка, которая появилась на свет через три дня после того, как Дэн Лафферти убил Бренду и Эрику. Девочку назвали Эвангелиной.

Анн не удалось убедить Кена вернуться в США, и она возвратилась в Юту одна. «Но я не собиралась ставить крест на нашем браке, — говорила она. — Я не сдалась». В январе 1985 года она снова поехала в Мексику и на этот раз уговорила Кена вернуться в США.

Как только Кен пересек границу в Техасе, его окружили агенты ФБР и надели на него наручники. Кена «сдал» властям один из его родственников, который погорел на его финансовых махинациях. Кена посадили в тюрьму во Флориде, а Анн подала документы на развод.

Кена отпустили в 1991 году, после чего он вернулся в свой родной город Кардстон в Альберте. В этом центре канадского фундаментализма Кен попытался наладить контакт со своей старшей дочерью Леной. Она была готова возобновить отношения, несмотря на то что чувствовала себя очень неуютно в обществе его новой жены Гвендолины и двух их детей. «Отец посадил детей на очень странную диету, — рассказывает Лена. — Он запретил им пользоваться мылом и чистить зубы. Дети были очень худыми, вид у них был нездоровым, и они очень плохо пахли. Просто воняли. Все это было довольно мерзко».

Впрочем, все было бы не так страшно, но отец Лены украл ее автомобиль. «У меня был новый хороший автомобиль, — рассказывает Лена. — Я купила его в кредит, и у меня не было денег, чтобы платить ежемесячные взносы. Отец предложил оплатить страховку автомобиля и сделать несколько ежемесячных взносов, если я разрешу ему немного попользоваться машиной».

Лена позволила отцу взять автомобиль, но Кен не сделал ни одной обещанной выплаты. Об этом Лена узнала только тогда, когда банк известил ее, что заберет машину. Она очень разозлилась, позвонила в полицию, и та, в свою очередь, связалась с сотрудником, отвечавшим за поведение Кена во время действия условного приговора. В итоге был выписан ордер на арест Кена. Как только Кен узнал, что его разыскивает полиция, он взял Гвендолину с детьми и уехал в колонию ЛеБарон.

В Мексике Кен взял себе третью жену, единокровную сестру Гвендолины, после чего вместе с двумя женами уехал в Центральную Америку. Жены родили ему еще четырех детей, и Кен содержал семью, работая массажистом, продавцом натуральных продуктов и травяных лекарств, а также занимаясь мелким обманом и мошенничеством.

«Он зарабатывал деньги самыми разными способами», — рассказывает Эванлелина, старшая дочь Кена и Гвендолины.

Эвангелина — восемнадцатилетняя красавица блондинка, которая говорит на английском с мексиканским акцентом. «Иногда он покупал и продавал золото. Шил седла и сбрую для мексиканских ковбоев. Но, главным образом, он обманывал людей. Мой отец — самый настоящий мелкий мошенник. У него это очень хорошо получается».

Кен никогда не придерживался ортодоксальных религиозных взглядов. После отъезда с двумя женами и детьми в Центральную Америку его религиозные взгляды стали еще менее ортодоксальными. «Его жены считают, что он Бог. Ему это нравится, и все они живут в выдуманном странном мире», — говорит Лена.

Во время скитаний по Центральной Америке Кен получил ряд откровений. Господь сообщил Кену, что он является «последним пророком перед Вторым пришествием Иисуса Христа», а также что Иисус родится от брака Кена с одной из его собственных дочерей. В июне 1996 года, когда Эвангелине было двенадцать лет, он сделал ее своей женой, то есть начал регулярно насиловать. Эвангелина рассказывает, что ее отец верил — «мать Христа Мария забеременела в возрасте двенадцати лет, и говорил, что только от его семени родится Иисус».

Эвангелина рассказывает, что отец пугал ее тем, что она попадет в ад, если не подчинится его воле. Если она сопротивлялась, Кен «бросал ее на землю, закрывал рукой рот, чтобы она не кричала, и насиловал». Эвангелина не хотела, чтобы ее били, и позволяла своему шестидесятилетнему отцу делать то, что он хочет.

«Мне тогда было всего двенадцать лет, — спокойно рассказывает Эвангелина. — Я не очень хорошо понимала, что со мной происходило. Я знала, что мне все это не нравится. Я чувствовала себя мерзко. Отец не позволял мне дружить со сверстниками и вообще разговаривать с людьми».

Кен часто постился, голодал и заставлял всех членов своей семьи голодать вместе с ним. «У него были очень странные диеты, состоявшие из чистого апельсинового сока или воды с лимоном, — вспоминает Эвангелина. — Он считал, что если очистит тело, то сможет сдвигать горы и проходить сквозь стены».

Кен был уверен, что все, кроме него, являются неправедными и плохими. Эвангелина вспоминает, что он мечтал «найти племя наивных индейцев, заставить их поверить в себя и насиловать женщин племени, чтобы улучшить их генофонд при помощи своего чистого семени».

Приблизительно через год после того, как отец начал ее насиловать, у Эвангелины произошел выкидыш. В апреле 1977 года, после второго выкидыша, Кен бросил свою дочь в Гватемале. Эвангелине было тогда почти тринадцать. «Я четыре месяца жила одна, — вспоминает она. — Потом кончилась еда, и я переехала к друзьям в Гватемала-Сити». Через полгода ей удалось связаться со своей бабушкой Лавиной ЛеБарон, которая приехала в Гватемалу и забрала Эвангелину к себе.

В настоящее время Эвангелина живет на Среднем Западе США. Она замужем, и у нее есть ребенок. Она очень переживает за судьбу своих младших братьев и сестер. Они все еще с Кеном и его двумя женами путешествуют где-то в Центральной Америке. Эвангелина говорит, что ее отец намеревался «жениться» на своих дочках, когда тем исполнится двенадцать лет.

«Я очень беспокоюсь, что стало с моими сестрами, — говорит Эвангелина. — Я не хочу, чтобы их насиловали. Я сама с огромным трудом пережила тот период. И воспоминания об этом времени никогда не исчезнут».

Самой старшей из сестер Эвангелины двенадцать лет исполнилось в мае 2001, следующей сестре — в феврале 2003 и следующей — в июле 2004 года.

 

Глава 22

Рино

Убийство Бренды и Эрики Лафферти произошло приблизительно в два часа дня 24 июля 1984 года. Первая часть откровения была выполнена. Рон и Дэн Лафферти вместе с Чипом Карнесом и Рики Кнаппом поехали к дому Хлои Лоу. План был следующим: убить ее, а потом поехать к расположенному поблизости дому Ричарда Стоу и перерезать горло ему. После этого братья могли заняться строительством «Города-прибежища» для Святых последних дней у входа в Дрим-майн.

Они подъехали к дому Лоу и припарковались на соседней улице. Дэн вышел из машины и подкрался к дому, чтобы посмотреть, есть ли там кто-нибудь. Однако в доме никого не оказалось. В тот день семья Лоу уехала отмечать праздник на даче у озера Беар-лейк, на границе с Айдахо. Рон подошел к машине и сказал Карнесу и Кнаппу: «Дома никого нет, поэтому мы посмотрим, что там есть ценного: деньги или оружие». Рон поставил машину прямо перед домом Лоу, взял свое ружье и сказал, чтобы Карнес стоял «на шухере». Потом Рон вместе с Кнаппом вошли в дом, где их ждал Дэн.

Рон неоднократно бывал в доме Лоу и хорошо знал его. Они выставили окно, отключили сигнализацию и принялись искать ценности. В тот момент к дому подъехали местные ребята на шумном квадроцикле. Одетый в тридцатиградусную жару в лыжную шапку-балаклаву, Карнес с «винчестером» в руках спрятался в кустах. Соседские ребята долго звонили и стучали в дверь дома Лоу. Дэн и Рон слышали стук, но спокойно продолжали поиски ценностей. Через несколько минут соседские ребята сели на свой квадроцикл и укатили.

Дэн, Рон и Кнапп нашли в доме сто долларов, часы, ключи от машины и несколько ювелирных изделий. Перед уходом Рон просто из злости разбил коллекцию фигурок из дрезденского фарфора, которые собирала Хлоя. Рон знал, что она очень любит свою коллекцию. Потом они вылезли на улицу через окно и нашли Карнеса, который все еще прятался в кустах.

Следующим пунктом их программы было убийство Ричарда Стоу. Машину вел Кнапп, а Рон давал указания, куда ехать. Кнапп пропустил нужный поворот. Дэн рассказывает: «Рон закричал Кнаппу: „Эй, нам туда надо было свернуть!“, Но к тому времени у нас уже пропало желание выполнять задуманное».

Они посовещались, стоит ли разворачиваться и ехать к дому Стоу. Карнес умолял Рона «притормозить» с претворением откровения в жизнь. «Послушай, — говорил он Рону, — если бы Господь хотел, чтобы ты кого-нибудь еще сегодня убил, мы бы уже были у его дома». Ко всеобщему удивлению, Рон не стал спорить и сказал Кнаппу, чтобы тот ехал в сторону автотрассы 15.

Если бы в тот день они развернулись и приехали к дому Ричарда Стоу, то застали бы хозяина дома. Стоу вместе с сыном решили снести бульдозером бетонное крыльцо дома, чтобы построить новое. Сложно сказать, что произошло бы в этом случае и сколько людей могли бы погибнуть, учитывая количество огнестрельного оружия у братьев в машине.

Но они пропустили нужный поворот и мчались в направлении Солт-Лейк-Сити. Кнапп съехал с трассы 15 и поехал на запад по трассе 80. На тот случай, если их остановит полиция, Дэн держал на коленях обрез. Они направлялись в сторону города Рино в Неваде.

«Импала» неслась по дороге, и Кнапп наконец набрался смелости и спросил, что же произошло в доме Аллена и Бренды в Американ-Форк. Дэн утверждает, что он подробно описал, как убил Бренду и ее ребенка. Он рассказал о событиях так, как изложено в шестнадцатой главе. Это описание полностью соответствует данным им показаниям в суде в 1996 году. Дэн говорил, что именно он убил ножом Бренду и ее дочь, и уверен, что у Кнаппа и Карнеса не должно было остаться никаких сомнений, кто именно совершил оба убийства.

Однако Чип Карнес во время суда изложил все несколько по-другому. В данных под присягой показаниях он заявил, что по дороге в Неваду Рон, а не Дэн рассказал ему, что произошло в доме. При этом в версии событий, весьма убедительно изложенных Карнесом, есть одно существенное отличие от рассказа Дэна.

Карнес говорил:

«Как только Рон вошел в дом, то сразу со всей силой ударил Бренду, и она снова упала на пол. Он сказал, что называл ее сукой, ну… и высказывал ей все, что о ней думает.

Рон сказал, что Бренда просила его, ну… понимаете, перестать. Но он продолжал ее бить и бить, говоря, что она должна заткнуться.

Он сказал Дэну, чтобы тот держал ее, а потом встал, отрезал кусок шнура от пылесоса и начал завязывать шнур вокруг ее горла до тех пор, пока Дэн не сказал ему, что Бренда потеряла сознание.

Потом Рон сказал, что снял шнур, они вместе с Дэном подняли ее, оттащили на кухню и положили на пол, и он перерезал ей горло. Он сказал, что перерезал его от уха до уха, и даже показал, как это сделал…

Потом Рон вынул из-за голенища нож и начал стучать им себе по коленке, приговаривая: „Я убил ее. Я ее убил. Я убил эту суку. Просто не верится, что я ее убил“. Он потом хвастался, что от ударов у него костяшки на руке болят, может быть, даже треснули».

Карнес заявил, что Рон рассказывал тем, что перерезал Бренде горло от уха до уха, а потом живописал омерзительные детали, как дернул ее голову назад «и открыл все артерии в шее, чтобы кровь текла быстрее. Потом, по его словам, он передал нож Дэну. А после сказал: „Спасибо, брат, что убил ребенка, мне кажется, у меня бы рука не поднялась“. И Дэн ответил: „Не вопрос“».

Дэн не оспаривает факты, изложенные в двух последних предложениях Карнеса, но утверждает, что все остальное — чистая выдумка. Дэн настаивает, что именно он, а не Рон убил Бренду, и добавляет, что ему в отличие от Карнеса нет смысла врать.

Когда полиция арестовала Карнеса, ему сказали, что его будут обвинять в преднамеренном убийстве, за которое могут вынести смертный приговор, если он не представит информацию, на основе которой можно выдвинуть обвинения против Рона и Дэна. Если показания Карнеса помогут расследованию, то власти «предложат ему чертовски хорошие условия».

Дэн Лафферти утверждает, что «слегка удивлен» тем, что Карнес сделал признание, в котором неправильно показал роль Рона во время убийства, и предполагает, что «к этому его могло подтолкнуть обвинение. Или, может, Карнес действительно что-то не понял. В любом случае я его нисколько не виню. Я им с Рики рассказал не самую приятную историю, может, они действительно не все поняли тогда».

Вполне возможно, вопрос о том, кто держал нож, и не так важен, потому что, после того как оба брата ворвались в квартиру Бренды в Американ-Форк, руки обоих были в крови — в прямом и переносном смысле. Они оба участвовали в убийствах, и оба несут за это ответственность. Так или иначе Рон, Дэн, Кнапп и Рики неслись на автомобиле в Неваду, а женщина с ребенком были мертвы, и ничто уже не могло вернуть их к жизни.

Беглецы пересекли границу Невады около шести часов вечера. Они съехали с трассы и остановились в дешевом мотеле, в ближайшем городке под названием Вендовер. Все устали. Дэн постирал одежду в ванне, после чего они пошли в ближайший магазин, купили пива и хот-догов и вернулись в мотель.

Около одиннадцати вечера они сидели в номере и пили пиво, но неожиданно Рон заявил, что «им пора ехать», как утверждал Карнес. Они быстро собрали вещи, снова сели в машину и отъехали. За рулем сидел Карнес. Почти сразу же они увидели в зеркале заднего вида мигающие огни полицейской машины. Их остановила дорожная полиция Невады.

Карнес вылез из машины и пошел поговорить с полицейским. Все остальные сидели тихо, в любой момент готовые начать стрельбу, если выяснится, что полиция ищет именно их. Однако остановивший их полицейский не пытался никого арестовать. Он сообщил, что задние фонари «Импалы» не работают, а бензобак течет. Кнапп вежливо пообещал, что они обязательно все починят. Полицейский сказал, чтобы они вернулись назад в Юту, то есть уехали с территории, за которую он отвечает, потому что не хотел, чтобы машина случайно взорвалась в Неваде. После этого полицейский уехал.

Все вздохнули с облегчением и поменяли предохранитель, через который шло электричество к задним фонарям, но этот предохранитель тут же сгорел. Поэтому все вернулись в мотель, чтобы дождаться дня. Рон с Дэном легли отдохнуть. Карнес с Кнаппом не могли успокоиться после встречи с полицейским и пошли купить сигарет.

«Мы вышли прогуляться», — говорил Карнес. Ему было двадцать три года, и ему совершенно не нравилось то, что происходило. «Я сказал Рики, что мы в полной заднице. И он признался, что у него точно такие же чувства».

Потом Карнес заявил Кнаппу, что он хочет уехать: «Я валю отсюда. Как только они заснут, я уезжаю».

Карнес и Кнапп вернулись в мотель и вели себя тихо, чтобы Рон и Дэн ни о чем не догадались. «Как только мы поняли, что они заснули, — продолжал Карнес, — я взял ключи и сказал Рики: „Увидимся“, но тот ответил: „Подожди минуту. Я с тобой“. И мы выбрались из номера».

Карнесс и Кнапп оттолкали «Импалу» подальше, чтобы братья не услышали звук мотора, завели машину и умчались. Кнапп ехал, чуть придерживая ногой педаль тормоза, чтобы горели задние тормозные огни и у полиции не возникало к ним вопросов.

Они поехали по трассе 80, повернули на север по дороге номер 93 в сторону Твин-Фоллс в Айдахо, но потом решили поехать в Чайенн, штат Вайоминг, где жил брат Карнеса по имени Гари. По пути они находили вещественные доказательства преступления: нож, которым зарезали Бренду и Эрику, пакет с окровавленными и мокрыми вещами, зеленый чемодан с двумя опасными бритвами. По мере нахождения этих вещей они выбрасывали их в окно.

Карнес и Кнапп приехали в дом Гари Карнеса в Вайоминге утром во вторник. Через четыре дня после этого полиция обнаружила припаркованную у дома «Импалу» и арестовала их. Они оба были связаны с братьями Лафферти, и существовала вероятность, что их будут судить и приговорят к смерти. Как только Карнесу и Кнаппу это объяснили, они мгновенно решили все рассказать — за обещание снисхождения со стороны закона.

Полицейские нашли орудие убийства и большую часть вещей, выброшенных ими по пути из Невады в Вайоминг. Кроме этого, они сообщили, где могут находиться братья Лафферти. Карнес и Кнапп сказали, что братья собирались ехать в Рино.

* * *

25 июля Бернард Брэди — вкладчик в акции Дрим-майн, деловой партнер Кена Блэкмора и человек, который познакомил братьев Лафферти с пророком Ониасом, вернулся после работы домой и увидел, что «напротив дома стоит масса полицейских машин. Машины стояли на всей улице». Он вошел в дом, и там было много полицейских. «Вся моя семья сидела на диване. Им сказали, что, если они будут двигаться, в них начнут стрелять. Они были в ужасе».

Полицейские обыскивали дом, переворачивая все вверх дном в поисках улик. Брэди приказали присесть и «заткнуться». Брэди попросил разрешения взглянуть на ордер на обыск.

«Когда мне его показали, — рассказывает он, — я заметил, что адрес в ордере не сходится. Ордер был выписан на дом на другой стороне улицы и чуть в сторону от моего. Я сказал, что они проводят незаконный обыск. Полицейский, которому я это сказал, подошел и сообщил об этом шерифу. Тот ответил, что все правильно, все сходится, и они продолжили обыск».

Полицейские нашли, что искали: заявление Брэди от 9 апреля, в котором сообщалось, что ему показали откровение об убийстве и он не хочет иметь к этому никакого отношения. Полиция забрала все документы, касающиеся Школы пророков, компьютер, на котором Рон писал свои откровения, но на диске которого не было откровения об убийстве.

Вскоре полиция получила ордер на обыск дома, где жили Рон и Дэн до того, как уехали колесить по стране. Там в гардеробе оказалась рубашка, в кармане которой лежал лист желтой бумаги. На нем аккуратным почерком Рона было написано откровение. Как выяснилось, это был оригинал.

* * *

Ночью 24 июля братья Лафферти легли спать в мотеле города Вендовер. На следующее утро они проснулись и поняли, что приятели уехали на их автомобиле. Братья остались без денег. Единственным достоянием была их одежда. Впрочем, это Рона и Дэна нисколько не огорчило.

«Я подумал, что это даже к лучшему. Я их, конечно, не винил. Видимо, этому суждено было быть, потому что мы с братом очень крепко спим», — говорил Дэн.

Они подумали и решили добираться автостопом по одному, чтобы встретиться в пригороде Рино, в казино Nugget, в районе под названием Спаркс. В Nugget они были во время своего недавнего путешествия по стране.

Дэн проголосовал на автостраде 80, и первый остановившейся огромный трак довез его прямо до Рино. Ночь Дэн провел внутри старого локомотива, выставленного в городском парке, и весь день до появления брата слонялся около казино Nugget.

После того как они встретились, по словам Дэна, произошло следующее: «Мы стояли около входа в казино, вышел большой такой человек по имени Бад, блеванул на тротуар, и из его кармана вывалился самый толстый бумажник, который я видел в своей жизни». Дэн не оставил бумажник себе, а вернул его владельцу. В благодарность за это Бад в ту ночь разрешил братьям спать на полу в своем номере, а на следующее утро пригласил покататься на водных лыжах. Весь день они катались на озере Тахо, пили пиво Бада и ели его сэндвичи. Вечером он накормил их в столовой для дальнобойщиков и отвез в центр Рино.

Братья начали курсировать по району Спаркс на специальном бесплатном двухэтажном автобусе, разъезжающем между казино. Питались они от щедрот игровой индустрии. Они познакомились с водителем, который разрешил им по ночам спать в автобусе. «Это было просто счастье», — вспоминает Дэн. После окончания рабочего дня они прятались в салоне, а водитель привозил их на охраняемую парковку в центре города. Дэн вспоминает, что задние сиденья автобуса очень удобные, чтобы на них спать, если нет никаких других вариантов.

Чаще всего братья сидели в Peppermill Casino. «Там при наличии водительских прав можно было получить тарелку чипсов и несколько жетонов для игры. У меня прав не было, а вот у Рона были, поэтому он брал чипсы и жетоны. Мы хотели выиграть, чтобы купить еды. Правда, чаще проигрывали», — говорит Дэн.

Через несколько дней после приезда в Рино к братьям Лафферти подошел, как говорит Дэн, «странный человек с бородой и в розового цвета очках, сквозь которые не было видно его глаз». Человек дал братьям косяк из «очень хорошей травы», задал несколько странных вопросов, потом одолжил Дэну водительские права, после чего тот сам мог брать себе чипсы и фишки. «С того момента мы по крайней мере могли съедать по тарелке чипсов в день, правда, это бывало часто нашей единственной едой», — вспоминает Дэн.

«Мы были очень голодными, — признается Дэн. — Но каждый раз, когда нам очень хотелось есть, кто-нибудь угощал нас. Однажды некая пара пригласила нас на воскресное барбекю, а парень, который ловил рыбу в городской реке, купил нам суп и по блюду из бара казино, когда мы совсем оголодали».

Раз в несколько дней появлялся человек с бородой и в розовых очках и «накуривал» их. Дэн уверен, что это был ангел, посланный Господом.

Когда Рон с Дэном были в Рино в прошлый раз, они познакомились с девушкой по имени Дебби, которая работала крупье на столе для игры в блэкджек в казино Circus Circus. Дебби позволила братьям спать у себя в квартире на полу, а за это они сидели с ее ребенком, когда она была на работе. Дэн рассказывает, что с Дебби у них было связано одно небольшое чудо. Она купила своему ребенку щенка, который заболел чем-то серьезным, вроде бешенства. Дэн возложил на голову собаки руки, произнес молитву, и «собака мгновенно выздоровела. Помню, это очень удивило Дебби. Меня тоже удивило, но я виду не подал».

В этот раз Рон предложил Дэну навестить подругу в казино Circus Circus. Дэн напомнил ему, что Рон писал о Дебби в своем дневнике, который наверняка попал в руки полиции, следовательно, существует высокая вероятность, что за Дебби следят. «Если мы к ней придем, — сказал он Рону, — нас наверняка арестуют».

«Насколько я помню, — продолжает Дэн, — Рон ничего мне не ответил и продолжал идти».

Они вошли в казино и стали искать Дебби за столами для блэкджека. Дэн спросил у брата, стоит ли ему узнать, когда будет смена Дебби. Дэн понимал: задавая этот вопрос, он сам лезет в ловушку, которую для него готовят. Но Рон велел ему спросить, когда Дебби будет работать. Дэн вспоминает: когда он спросил у супервайзера по игровым столам о смене Дебби, глаза у того стали большими, и «он быстро исчез».

Рон с Дэном пошли в буфет и встали в очередь. Дэн рассказывает, что, стоя в очереди, он заметил, как вокруг появились агенты ФБР. Потом на них набросилась полиция со словами: «Руки вверх и без лишних движений!»

«Услышав эти слова, я только улыбнулся», — говорит Дэн. Братья Лафферти сдались, и их поместили в городскую тюрьму.

 

Глава 23

Суд в Прово

Мимо здания суда четвертого судебного округа штата Юта в центре Прово люди идут на работу. Хотя время еще раннее, от мостовой и тротуаров поднимается нагретый солнцем воздух. В 9.21 судебный пристав громко объявляет: «Всем встать, суд идет! Председатель суда Стивен Хансен!» Шум в зале затихает, и через несколько секунд из боковой двери четыре вооруженных охранника выводят одетого в оранжевую арестантскую робу с надписью на спине «Заключенный тюрьмы штата Юта» Рона Лафферти. Рону шестьдесят один год.

Рыжевато-коричневые, тронутые сединой и редеющие на темечке волосы Рона аккуратно подстрижены. Он отпустил себе густые усы, но его щеки и подбородок выбриты. За несколько месяцев до начала суда Рон стал усиленно качаться, о чем свидетельствуют его бицепсы и плечи. Рон садится за стол рядом со своим адвокатом. На его руках наручники, и он с вызовом смотрит на судью.

Его охранники являются помощниками шерифа. Они со всей ответственностью подходят к задаче охраны заключенного, которого приговорили к смерти за убийство молодой матери и ее ребенка. Охранники прекрасно осознают, что заключенному нечего терять.

«Доброе утро, мистер Лафферти», — произносит судья Хансен вежливым тоном.

«Как дела, тупой Стив?» — произносит Лафферти в ответ и нагло ухмыляется. Судья начинает объяснять, почему заключенного, приговоренного к смертной казни, вызвали на заседание суда, но Рон перебивает его словами: «Я в курсе, тупица!»

Судья спокойным тоном говорит Рону, что подписан приказ о его казни и что у него есть тридцать дней, чтобы сообщить суду, собирается ли он оспаривать приговор. Если он этого не планирует, то судья назначит дату исполнения приговора.

Судья информирует Рона, что государство назначает ему новых адвокатов, которые помогут ему в подготовке апелляции. Рон говорит, что хочет взять адвоката по имени Рон Енгич. Тот в свое время написал апелляцию, благодаря которой остался в живых занимавшийся подделкой документов убийца, сокамерник и друг Лафферти Марк Хофманн. Рон заявляет, что собирается «воспользоваться всеми доступными ему средствами и апеллировать». Он дает понять, что собирается бороться за свою жизнь.

* * *

Прошло более семнадцати лет с тех пор, как Рону вынесли смертный приговор за убийство Бренды и Эрики Лафферти. Несмотря на это, приговор так и не был приведен в исполнение и Рон все еще жив. Затянувшееся на много лет судебное разбирательство совершенно не радует семью Бренды.

«Нас очень огорчает, что суды тянутся бесконечно, — признается мать Бренды, ЛаРай Райт. — Нашим детям все это далось очень непросто. Моему мужу было очень тяжело. Но тут ничего не поделаешь. Сейчас все чуть получше. Мы рады, что Бренда уже не в этом страшном мире, а в другом, более счастливом месте».

«В этом году Бренде исполнилось бы сорок два года, — говорит ее старшая сестра Бетти. — Нам ее очень не хватает. Во время первого суда адвокаты просили нас не ходить на заседания. Они очень волновались, как все это будет переносить наш отец. Адвокаты считали, что он может не выдержать».

После убийства Бренды полиция вывезла большую часть ее вещей из дома, в котором она жила с Алленом Лафферти. Эксперты исследовали все в поисках улик.

«После того как полиция закончила с ее вещами, все те, которые не имели отношения к суду, направили на склад, — рассказывает Бетти. — Но Аллен не стал платить за склад, поэтому нам позвонили оттуда. Мы с матерью поехали в Американ-Форк и взяли все вещи Бренды. Потом наш отец начал читать ее дневник и все остальные записи. Вот тогда-то ему снова стало очень плохо. Он плакал, не переставая.

Отец читал ее дневник и задавал себе вопрос: „Почему я ничего не сделал, чтобы ее спасти? Почему я к ней не приехал?“ Он думал, что обязан был защитить свою дочь. Но он никак не мог ее защитить. Он потерял дочь и свою первую внучку. Мне кажется, что он долго не мог примириться с этой потерей».

Суд над людьми, обвиняемыми в тяжких убийствах, проходит очень медленно — чтобы избежать возможных ошибок. Затянувшийся на долгие годы суд не облегчил страданий, которые испытывали родственники Бренды.

Во время первого суда, в 1985 году, назначенный для защиты Рона адвокат предложил построить защиту так, чтобы доказать невменяемость обвиняемого — в надежде изменить статью за тяжкое убийство на непредумышленное. Хотя такая стратегия защиты могла бы спасти его от смерти, Рон от нее отказался. Он не дал разрешения представить суду заключение психиатра.

Судья на первом процессе Роберт Баллок спросил Рона, отдает ли он себе отчет в том, что с ним может произойти: «Вы понимаете, мистер Лафферти, что, оказавшись от заявления суду о том, что вы не являетесь вменяемым, вы оставляете присяжным только один выбор: признать вас виновным или невиновным в совершении тяжкого убийства?»

«Я осознаю это, Ваша честь», — ответил Рон.

«Вы осознаете, что в случае, если вас признают виновным, то пройдет обсуждение вашей меры наказания и вас могут приговорить к смертной казни?»

«Я это понимаю, — ответил Рон, — но не хочу идти на сделку между обвинением и защитой, Ваша честь. Мне кажется, в этом случае получится, что я признаю свою вину».

Рон не разрешил адвокату поднять вопрос о собственной вменяемости, и это исключило возможность изменить статью, по которой его обвиняют.

Адвокат был вынужден поменять тактику и не вызывать в суд свидетелей, показания которых могли бы убедить присяжных, что Рон сошел с ума на религиозной почве. Единственным свидетелем защиты оказалась мать Рона, Клодин Лафферти, которая расплакалась во время дачи показаний и лжесвидетельствовала, что Рон и Дэн в ее присутствии не обсуждали убийство ее невестки и внучки.

Никого — кроме, возможно, Рона — не удивило решение, которое присяжные вынесли после всего лишь трехчасового размышления. Присяжные признали Рона виновным по всем пунктам, включая два преднамеренных убийства.

После этого решения присяжных Рону дали новых адвокатов, которые апеллировали в окружной суд и Верховный суд штата Юта. В 1991 году дело Рона попало в десятый окружной апелляционный суд в Денвере, штат Колорадо. Решение апелляционного суда отменило все решения судов нижестоящих инстанций, что удивило всех жителей Юты. Апелляционный суд принял решение, что суд нижестоящей инстанции вынес неправомерный приговор, потому что использовал неправильные критерии при определении вменяемости подсудимого.

Судьи десятого окружного апелляционного суда согласились, что Рон понимал выдвигаемые против него обвинения и последствия, к которым они могут привести, но при этом решили, что «в результате своего параноидального и помутненного состояния сознания не был в состоянии здраво и реалистично оценить все последствия».

Судьи пришли к такому выводу на основе заявления Рона о том, что он отвечает закону Бога, а не людей. Судьи заключили, что у Рона «в голове не все дома». Было принято решение, что необходим новый суд, который должен решить, является Рон сумасшедшим или нет.

Решение десятого окружного апелляционного суда имело колоссальное влияние не только на судьбу Рона и семьи его жертв, но и на то, как американские суды будут рассматривать вопросы тяжелых преступлений, совершенных на почве религиозной веры. Генеральный прокурор штата Юта Яна Грэхам заявила: «Мы обеспокоены тем, какое влияние это решение окажет не только на дело Лафферти, но и на другие дела». Она подчеркнула, что это решение может поставить религиозных фанатиков выше буквы уголовного права.

Теологи также размышляли над последствиями решения суда. Известный специалист в вопросе религий Пегги Стак писала в Salt Lake Tribune: «Заявление, что любой человек, разговаривающий с Господом, является сумасшедшим, имеет серьезные последствия для религии. К вопросу здравомыслия подходят исключительно со светской точки зрения, из чего вытекает, что все верующие — сумасшедшие».

Этот вопрос имеет огромное значение для всех «святых» последних дней, потому что мормоны всегда придавали огромное значение личному контакту с Богом. Собственно говоря, весь мормонизм построен на прямом контакте и общении со Всевышним.

Судебные инстанции штата Юта без особой радости восприняли решение апелляционного суда, обязавшее их провести новое разбирательство. В первую очередь было необходимо провести медицинскую экспертизу и определить, насколько вменяемым является подсудимый. В конце 1992 года в суде в Прово прошли слушания, на которых три доктора после осмотра Рона убедили присяжных, что подсудимый является невменяемым и судить его нельзя.

После того как Рона признали неподсудным и неправоспособным, его перевели из тюрьмы Пойнт-оф-Маунтин в больницу штата Юта. Несмотря на такое развитие событий, обвинение не оставило своих намерений судить Рона за совершенные преступления. Рон прошел шестнадцатимесячный курс, во время которого принимал антидепрессанты и другие препараты, после чего в феврале 1994 года была проведена еще одна медицинская экспертиза. На этот раз подобранная обвинением группа специалистов пришла к выводам, которые оказались более убедительными, чем выводы врачей, собранных защитой, и судья Стивен Хансен вынес решение, что Рон является правоспособным и находится в здравом уме, чтобы его судили за убийства Бренды и Эрики Лафферти.

* * *

После ареста Рон и Дэн отказывались признавать свою вину и как-либо идти навстречу полиции и обвинению. Во время допросов они очень уклончиво отвечали на все вопросы. Во время суда 1985 года они отвергали все обвинения. Однако к середине 1990-х годов Дэн полностью признал вину. Он примирился с мыслью, что ему придется умереть за решеткой, и пришел к убеждению, что его приговор и заключение являются важной частью плана Господа относительно судьбы всего человечества. После этого Дэн честно рассказал обо всем, что произошло 24 июля 1984 года.

Согласно версии событий, рассказанной Дэном (заметим, что его заявления признаны вполне правдоподобными практически всеми, кто имел возможность с ними ознакомиться), именно он перерезал горло Бренде и Эрике. Дэн настаивает, что Рон никого не убивал. Но даже если Рон и не наносил смертельных ударов ножом, согласно рассказу Дэна, он во время убийств находился в доме.

Дэн подробно описал, как Рон жестоко бил Бренду, полностью разбив ей лицо и игнорируя ее мольбы о пощаде. Рассказ Дэна дал основания предполагать, что Рон и сам был способен на убийство. Во время второго суда присяжные услышали признание Дэна, после чего Рон уже не мог утверждать, как ранее в 1985 году, что ничего не знает об убийствах.

Новый суд должен был начаться в марте 1996 года. У адвокатов Рона не оставалось никакой другой защиты, кроме попытки убедить присяжных, что Рон не в своем уме. Адвокаты решили воспользоваться тактикой, которую тот запретил использовать ранее. Рон продолжал утверждать, что находится в здравом уме, но не запрещал адвокатам проводить защиту, основанную на утверждении о его ненормальности.

Судьба Рона зависела от того, сможет ли он убедить присяжных, что им двигала религиозная вера и что убить Бренду и Эрику ему приказал Господь. Он должен был убедить суд, что так искренне и пламенно придерживался своей веры, что у него помутился рассудок.

Присяжным предстояло решить непростой вопрос, возникший после заключения апелляционного суда в 1991 году: если Рон Лафферти будет признан сумасшедшим из-за того, что слышит голос Господа, то должны ли считать всех верующих в Бога и просящих у него в молитве совета сумасшедшими? Как тогда в демократической стране, в которой у людей существует конституционное право на свободу религии и вероисповедания, мы можем отделить иррациональную веру, которая является правомерной, от сумасшествия? Как общество может активно поддерживать религию и одновременно осуждать фанатика за то, что он придерживается той или иной веры?

Во время заседаний второго суда президентом страны был Джордж Буш — христианин, верящий, что является инструментом Бога, и воспринимающий международные отношения как библейскую борьбу добра и зла. Министром юстиции США являлся Джон Эшкрофт — член христианской секты фундаменталистов под названием «Пятидесятнические ассамблеи Божьи», начинавший каждое утро в офисе с молитвы со своими подчиненными. Ему периодически совершали помазание священным маслом, и он верил в конец света точно так же, как и братья Лафферти, и жители Колорадо-Сити. Президент страны, министр юстиции и другие руководители страны часто призывали американцев верить в силу молитвы и уповать на волю Господа. Что и сделали Рон и Дэн Лафферти, залив кровью детскую и кухню в доме в Американ-Форк 24 июля 1984 года.

* * *

Во время слушаний до начала суда поведение Рона служило неоспоримым доказательством того, что он умственно неполноценный. Он появлялся в суде в оранжевом тюремном костюме с надписью EXIT ONLY — «Только выход». Адвокаты объясняли, что надпись предназначена для святого Морония, который, по мнению Рона, является гомосексуальным духом, проникающим в человека через анальное отверстие. Адвокаты утверждали, что подсудимый считает, что этот дух-содомит проник в тело судьи, к которому Рон обращался не иначе как «чертов панк» и «гребаный Брюстер».

Защита вызвала трех психиатров и одного психолога, которые после осмотра подсудимого пришли к выводу, что он не в своем уме. Обвинение, в свою очередь, вызвало в суд одного психиатра и трех психологов, которые убедительно доказывали, что Рон совершенно здоров и осознавал, что делает, когда участвовал в убийствах Бренды и Эрики.

Первым свидетелем выступил психиатр Джесс Гросбек, заявивший, что Рон сошел с ума, когда его бросила Диана с детьми. «Совершенно очевидно, — говорил доктор Гросбек, — что он не смог справиться с этой потерей». Это вызвало, по словам Гросбека, «шизофреническое и бредовое расстройство».

Гросбек аргументировал свои выводы тем, что «эксцентричные взгляды» Рона «невозможно изменить при помощи логики», что он «не воспринимает рациональных аргументов и верит в настолько фантастические вещи, что любой представитель нашей культуры назвал бы их бредовыми». По мнению Гросбека, после ухода Дианы Рон «полностью потерял уверенность в себе и самооценку», он старался компенсировать это «созданием нового, нереального представления о себе и окружающем мире».

Адвокат Рона по имени Майк Эсплин спросил Гросбека: «Вы считаете, что умственные отклонения подсудимого влияют на его способность понять и оценить выдвигаемые против него обвинения?»

«Да, я так считаю, — ответил Гросбек. — Во-первых, он не в состоянии понять реальность обвинений, которые выдвигает против него государство. И, во-вторых, я считаю, что, хотя он слышит некоторые из приводимых фактов, созданная им система самообмана слишком сильна… Он, например, считает, что все вещественные доказательства, продемонстрированные на суде, являются подложными. Поэтому, по моему мнению, его состояние не позволяет ему понять обвинение».

Следующий свидетель, судебный и клинический психолог Роберт Ховелл также подтвердил, что, по его мнению, Рон страдает «шизофреническим заболеванием», в результате которого судить его не представляется возможным.

Эсплин спросил доктора Ховелла, «наблюдает ли он доказательства бредового и маниакального состояния мистера Лафферти».

Ховелл ответил: «Да, это состояние началось в 1985 году и продолжается по сей день». Ховелл сказал, что одним из примеров бредового состояния Рона является то, что он не в состоянии понять, «почему его судит не семья, а государство». По словам Ховелла, Рон был убежден, что вопрос его вины или невиновности решается в семейном кругу при помощи «обсуждения с Алленом, мужем умершей женщины».

Доктор Ховелл дал и некоторые другие примеры бредового и маниакального поведения Рона. Он упомянул, что, по мнению подсудимого, Мороний пытается войти в его тело через анальное отверстие, что он слышит голос Христа и щелчки при появлении духов, а также видит, как его пальцы высекают искры.

Психиатры и психоаналитики, вызванные обвинением, доказывали обратное, а именно: что Рон находится в здравом рассудке и ничего не мешает суду над ним.

Первым экспертом, вызванным обвинением, был доктор-психиатр Ноэл Гарднер с медицинского факультета Университета Юты. Гарднер объяснил, что вера Рона в путешествующих и злых духов, способы защиты от них, «отражающие экраны» и тому подобное обусловлены «очень странными идеями». «Когда я в первый раз прочитал медицинское заключение защиты… я подумал, что у него психическое расстройство, потому что его поведение было очень необычным. Однако я хочу подчеркнуть, что эти идеи не являются отклонением. …Они связаны с его воспитанием и тем, чему он научился в детстве».

Гарднер говорил, что, по мнению Рона, «путешественники» — это существа, имеющие способность «переходить из одного тела в другое». Гарднер заявил, что веру в эти существа можно сравнить с верой в реинкарнацию, и Рон использовал идею реинкарнации для «других целей. В мире существуют миллионы, а может быть, и миллиарды людей, которые верят в духов».

Рон говорит о так называемых «отражающих экранах». По мнению Гарднера, это «средство защиты от злых сил. Он рассуждает об этих средствах защиты так, что может показаться, что у него паранойя». По словам Гарднера, Рон «описывает эти силы обычным языком религиозных людей. Например, я спросил его, чем эти духи отличаются или что у них общего с ангелами-хранителями. Я сказал ему, что вырос в семье, в которой верят в ангелов-хранителей».

Рон ответил, что «отражающие экраны» очень похожи на ангелов-хранителей, и Гарднер расценил его поведение как совершенно нормальное. Доктор считал, что представление Рона об этих «отражающих экранах» можно сравнить с представлением обычного христианина о защите от «соблазнов и влияния Сатаны. Все это очень напоминает представления, взятые из Ветхого Завета… Совершенно очевидно, что идеи Рона появились на основе религиозных мифов и верований ранних мормонов».

Гарднера спросили: «являются ли люди, верящие в Божью волю и в то, что Господь посылает им ангелов-хранителей, психически больными?»

«Я надеюсь, что это не так, — отвечал Гарднер. — В этой стране значительная часть населения верит в Бога. Большинство людей говорят, что молятся Богу. Это самое обычное явление. Бесспорно, мистер Лафферти использует странные ярлыки и делает странные выводы, но сами по себе его логика и ход мыслей не являются чем-то исключительным. Его мысли достаточно обычны и встречаются весьма часто».

Заместитель генерального прокурора штата Юта Хортон спросил Гарднера: «Из ваших разговоров с подсудимым сделали ли вы вывод, что он считает, что „путешественники“ могут проникнуть в человеческое тело?»

Гарднер: «Да, он считает, что „путешественники“ могут войти в тело человека».

Хортон: «Существуют ли подобные верования в христианстве или иудаизме?»

Гарднер: «Например, христиане молятся о том, чтобы на них снизошел Святой дух, управлял их жизнями и их судьбой… Это очень широко распространенное представление. Многие верующие считают, что Сатана — это существо, которое в состоянии влиять на человека, а также что Сатана может контролировать ум, тело и поведение человека. Это тоже общепринято — как в христианстве, так и в иудаизме».

Гарднер напомнил суду, что в целом ряде религий прибегают к экзорцизму, то есть к процессу изгнания злых духов, захвативших человека.

Хортон: «Являются ли люди, занимающиеся экзорцизмом, психически больными?»

Гарднер: «Вне всякого сомнения, не являются».

Потом Гарднер подробнее остановился на вопросе различия веры в странные религиозные заветы и клиническим сумасшествием. «Вера в то, что не является правильным, совсем не обязательно может быть связана с психическим расстройством». Гарднер говорил, что большая часть человечества верит «в идеи, которые не являются рациональными и логичными… Например, многие из нас верят, что одно вещество может превратиться в другое. Это, например, когда во время причастия хлеб и вино превращаются в тело и кровь Христа. С научной точки зрения это весьма абсурдная и иррациональная идея. Но мы верим в нее. Это представление настолько широко распространено, что мы, по сути, даже не обращаем внимания на это противоречие. Или, например, непорочное зачатие с научной точки зрения является нонсенсом, однако это не мешает нам в него верить».

Гарднер объяснил, что религиозные идеи Рона Лафферти «любопытны не тем, что они иррациональны — потому что любые верующие люди придерживаются иррациональных мировоззрений… Любопытно то, что он создал свою собственную систему этих идей».

Хотя Рон Лафферти сотворил свою странную систему веры, по словам Гарднера, «сделал он это вполне приемлемым и совершенно здравым путем… Он создал то, что ему нравится. Он говорил себе: „Эти идеи меня успокаивают, я чувствую себя хорошо, и я знаю, что мои идеи правильные“. Эти идеи стали частью его собственной уникальной системы верований. И это отнюдь не продукт бредового или шизофреничного ума».

Потом доктору Гарднеру задавал вопросы адвокат защиты Майк Эсплин. Эсплин попытался заставить Гарднера признать, что из-за того, что идеи Рона являются «странными» и «не имеющими отношения к реальности», сам Рон должен быть психически больным. Однако психиатр не согласился с этим мнением.

«Среди людей существует очень много иррациональных идей, и наличие этих идей не является свидетельством психической болезни, — заявил Гарднер. — Мы часто верим в идеи, никак не связанные с реальностью». Потом Гарднер рассказал пример из собственной жизни. Он вырос в семье консервативных протестантов, последователей архиепископа Джеймса Ашера, ирландского религиозного деятеля, жившего в XVII веке. Гарднер объяснил, что члены его семьи «были в некоторой степени фундаменталистами, но не мормонами». Отец Гарднера был врачом, интеллигентным и весьма начитанным человеком. Несмотря на это, он вырастил своих детей в вере, что «мир был создан буквально за шесть дней шесть тысяч лет назад».

Гарднер рассказал, что, когда он был ребенком, отец водил его в музей естествознания в Нью-Йорке. Там отец смеялся над табличками рядом с экспонатами — археологическими и геологическими свидетельствами того, что земле уже много миллионов лет. Отец Гарднера говорил, что все «это наваждение Сатаны».

Гарднер признался: мнение отца о том, что земле всего шесть тысяч лет, является «очень иррациональным». Однако отца научили этому в его собственной семье, и в это верили в культурной среде, которая его окружала. Гарднер сказал: «В детстве я узнал, что земле всего шесть тысяч лет. Я запомнил этот факт точно так же, как дважды два четыре».

По мнению психиатра Гарднера, Рон придерживается весьма странной системы верований, однако шизофрения или какое-либо другое умственное или психическое отклонение не является причиной этих верований. Система верований Рона объясняется тем, чему его научили в детстве в семье и среде, в которой он воспитывался. И, несмотря на то что мировоззрение Рона является «весьма странным», его идеи — это «связанная система в той же степени, как и системы мировоззрения других религий».

Следующим выступившим перед судом экспертом со стороны обвинения был практикующий мормон, окончивший университет Бригама Янга, психолог из больницы округа Юта, Ричард Вуттон. Адвокат Майк Эсплин в надежде убедить присяжных, что Рон сумасшедший, спросил Вуттона, что тот думает об утверждении Рона о том, что ангел Мороний является гомосексуальным «путешественником», проникающим в тело человека через анальное отверстие, а также о том, почему статуя ангела украшает все храмы мормонов. Эсплин напомнил о существовании легенды, согласно которой после смерти Джозефа Смита Мороний заключил договор с Бригамом Янгом. Рон утверждал, что Мороний обещал сделать Бригама Янга президентом церкви СПД, если тот согласится воздвигнуть его статую на куполе самого высокого храма мормонов.

Вуттон согласился, что Рон сделал странное утверждение, однако по сравнению с другими заветами мормонизма оно не является каким-либо исключительным или выдающимся. Вуттон говорил, что представители одной религии могут придерживаться взглядов, которые не разделяют в других религиях. После того как Вуттона попросили привести пример, доктор ответил, что примером могут быть откровения и видения, которые получал Джозеф Смит. «Некоторым немормонам, — сказал Вуттон, — вера в откровения Джозефа Смита может показаться крайне странной и даже нездоровой».

Вуттон заявил, что, если сравнить откровения Рона и его веру в духов «с официальной доктриной церкви СПД, можно констатировать, что утверждения Рона не являются настолько экстремальными, как многим могло бы показаться». Вуттон объяснил, что мормоны очень часто обсуждают духов. «Мы говорим о духах, находящихся „на другом берегу, на другой стороне“. Мы часто обсуждаем, что находится „по другую сторону завесы“ — в мире духов».

Вуттон признал, что Рон Лафферти «имеет склонность доводить религиозные вопросы до их экстремального конца». «При этом я должен заметить, что лично знаю десятки людей, которые поступают и ведут себя точно так же, но при этом не совершают убийств и других преступлений. В мире часто встречаются люди, которые доводят религиозные или другие идеи до экстремизма».

* * *

Последним экспертом, вызванным обвинением, был Стивен Голдинг — судебный психолог и один из авторов известной вышедшей в 1980 году книги о критериях психического здоровья, а также о параметрах и методологии оценки того, насколько человек является вменяемым, чтобы его судили.

Во время опроса Голдинга адвокат Майк Эсплин указал, что в четвертом издании «Руководства по диагностике и статистике психических расстройств» написано, что «ложные верования» являются по определению бредовыми заблуждениями. Адвокат хотел знать, почему, если вера Рона Лафферти не основана на фактах и посему является ложной (и все с этим согласны), Голдинг не характеризует поведение Рона как бредовое.

«Нельзя взять определение из руководства по диагностике и вырвать его из контекста, — ответил Голдинг. — Все известные мне религии на девяносто процентов состоят из слепой веры в то, что не является фактом. Поэтому если использовать ваше определение, то все религии будут ошибочными и ложными, а всех верящих в них людей можно будет назвать сумасшедшими». Доктор объяснил, что вне зависимости от того, правильных или неправильных взглядов придерживается Рон Лафферти, это не имеет никакого отношения к вопросу о его психическом здоровье. В данном случае необходимо использовать другие критерии.

«Мировоззрение мистера Лафферти, — заявил доктор Голдинг, — нисколько не отличается от мировоззрения любого другого религиозного фанатика в этой стране, в Иране, или в Монтане, или в любой другой точке мира».

Но Эсплин продолжал настаивать, что религиозный фанатизм Рона является настолько экстремальным, что его необходимо рассматривать в качестве симптома психологической нестабильности.

На это Голдинг заявил: «Я не считаю, что фанатики являются по определению психически больными». Он объяснил, что в этом мире «существует масса политических, религиозных и других фанатиков самых разных окрасок и мастей. Любой фанатик — это тот, кто активно придерживается экстремистских взглядов» и готов «пойти на многое, чтобы навязать свои взгляды другим. Например, название палестинской террористической организации „Хамас“ переводится как рвение, или усердие, — ответил Голдинг. — Я хочу сказать, что существование экстремистского религиозного, политического или какого-либо другого фанатизма само по себе не является симптомом психического расстройства».

Обвинение стремилось представить Рона фанатиком — но совершенно здоровым психически фанатиком. Во время слушаний заместитель генерального прокурора Майкл Вимс попросил Гарднера сравнить Рона с шизофрениками, которых доктор обследовал по долгу службы. Гарднер сказал, что поведение Рона не похоже на поведение шизофреников.

«Разговаривая с мистером Лафферти, вы четко видите его реакцию на ваши слова, — сообщил Гарднер. — Рон — это человек, который в состоянии оценить шутку».

Гарднер сказал, что во время их общения Рон часто смеялся, и подчеркнул, что «смех является показателем возникновения общего с окружающими опыта и переживания…».

«За многие годы работы я сталкивался с сотнями шизофреников и уверяю вас, что шизофреники не в состоянии посмеяться вместе с вами над шуткой. Шизофреники вообще лишены чувства юмора. Иногда они могут смеяться, но они смеются про себя, над собственными мыслями и наблюдениями, совершенно не связанными с тем, что происходит вокруг них. Хорошим индикатором психического здоровья или расстройства человека является его способность воспринимать общую с окружающими реальность в качестве своей собственной реальности, а также умение заметить, оценить и понять иронию и социальные связи, возникающие между людьми».

По мнению доктора Гарднера, Рон Лафферти является «человеком, который стремится к человеческому общению и получает от этого общения удовольствие. Шизофреники по своей природе не ищут контакта с другими людьми и не стремятся построить с ним отношения, это изолированные и абсолютно самодостаточные люди».

Гарднер подчеркнул, что «у мистера Лафферти в камере много книг». «Покажите мне шизофреника в любой лечебнице, который имел бы книги и их читал. Шизофреники не в состоянии сконцентрироваться. У них рассеянное сознание, они не могут сосредоточиться на одной мысли и постоянно отвлекаются. Шизофреники никогда не читают книг и никогда не обсуждают то, что в них написано. Однако мистер Лафферти в состоянии читать и поддерживать разговор на тему прочитанного. Он демонстрирует, в чем он с вами согласен, а в чем нет… Точно так же, как делаем и мы с вами».

«Прочитав в газете, что к мистеру Лафферти приходят откровения Господа, можно подумать, что он сумасшедший», — говорит Гарднер. Однако, по мнению доктора, Лафферти не ведет себя как сумасшедший. Он получил откровения во время обучения в Школе пророков — группе религиозных людей, которые регулярно встречались для обсуждения вдохновений. «Это совершенно другая история, — считает Гарднер. — Это не психоз человека, считающего, что Господь с ним разговаривает. Шесть участников Школы пророков создали общую для них реальность, они вместе молились, вместе читали, разговаривали и обсуждали, насколько достоверным и истинным является то или иное вдохновение и пришло ли оно от Бога, а не от кого-нибудь другого».

«Они действовали согласно традициям христианской церкви, в которой верующие стремились понять, от кого пришло то или иное вдохновение — от Бога или нет. У этих шести или семи людей был общий мир, у них были общие идеи, которые они горячо обсуждали. Вы никогда в жизни не увидите шизофреников, которые собираются в группы и обсуждают свой опыт и свои переживания».

* * *

Получается, что Рон Лафферти не был сумасшедшим. По крайней мере не более сумасшедшим, чем любой другой человек, верящий в Бога. Так почему же религиозная вера братьев Лафферти превратила их в беспощадных убийц? Гарднер сообщил суду, что, хотя Рон не является психически больным, у него наблюдаются симптомы психического состояния под названием «нарциссическое расстройство личности», или НРЛ. Настольная книга психиатра «Руководство по диагностике и статистике психических расстройств» определяет НРЛ следующим образом:

Чувство собственного величия (в поведении или в фантазии), жажда обожания, отсутствие симпатии и сочувствия… характеризующееся пятью или более признаками.

1. Преувеличенное чувство собственной значимости.

2. Чрезмерное увлечение фантазиями о собственном безграничном успехе, власти, таланте, красоте, а также помыслы об идеальной любви.

3. Вера, что он является «особенным», что его не могут понять, что он может общаться только с избранными людьми высокого статуса и ранга.

4. Желание преклонения.

5. Уверенность в том, что ему обязаны.

6. Использование других людей для достижения своих корыстных целей.

7. Отсутствие сочувствия.

8. Зависть к другим людям или уверенность, что другие завидуют ему.

9. Презрительное и высокомерное отношение к окружающим.

Нарциссическое расстройство личности впервые было включено в справочник «Руководство по диагностике и статистике психических расстройств» в 1980 году. До этого такого диагноза не существовало. Однако есть данные, что в наши дни от этого расстройства страдает один процент населения США. И НРЛ считается распространенным заболеванием. Можно утверждать, что люди с этим расстройством в некоторой мере находятся в авангарде культурного, духовного и экономического развития западного общества.

Гарднер заявил следующее: «Очень многие успешные люди в той или иной мере больны этим заболеванием». Гарднер подчеркнул, что среди таких людей есть успешные адвокаты, бизнесмены, врачи и ученые. Им свойственно чувство необыкновенной собственной важности, объяснил Гарднер, и они считают «себя умнее и лучше других. Они готовы вкладывать в работу гораздо больше времени, чем все остальные, чтобы обосновать свои претензии на величие».

В качестве примера Гарднер назвал несколько своих коллег по медицинскому факультету Университета Юты. «Я могу пройти по зданию факультета и показать лучших специалистов отделов… Эти люди работают в три или четыре раза больше, чем все остальные. Они очень успешны… Но, с другой стороны, им сложно сблизиться с человеком, потому что у них не хватает сочувствия и они не понимают важность окружающих их людей. Эти люди вкалывают и игнорируют своих жен и детей, они стремятся осуществить свои грандиозные планы и хотят добиться успеха… что очень негативно отражается на их контактах с другими».

Люди, страдающие нарциссическим расстройством личности, холодны с окружающими и заняты мыслями о собственном величии, что является характерными чертами Рона Лафферти. Рон говорил, что смерть Бренды не вызвала в нем никаких чувств. Он неоднократно повторял, что является в глазах Господа самым важным человеком, и Господь сделал его «могучим и сильным».

Среди характеристик, свойственных людям, страдающим НРЛ, не значится стремление вершить суд над человеческими судьбами, хотя, вполне вероятно, это может быть одним из признаков заболевания. Люди, страдающие НРЛ, очень недовольны, когда кто-то, по их мнению, нарушает правила, ведет себя нечестно или получает больше благ, чем ему причитается. Сами они спокойно позволяют себе нарушать любые правила, потому что они — особенные и знают, что не подчиняются никаким законам. Рон быстро решил, что Бренда ведет себя «неправильно», и ничто не помешало ему выступить судьей, присяжным и палачом. При этом Рон громче всех возмущался, когда его самого обвиняли в моральных и этических нарушениях, а также в преступлении закона.

Когда такие самовлюбленные люди встречают отпор окружающих на свои завышенные требования, они чаще всего очень плохо на это реагируют. Они могут впасть в депрессию или сильно разозлиться. Как объяснил Гарднер суду, самовлюбленные люди чувствуют себя униженными. «Они склонны впадать в крайности: или чувствовать себя великими, прекрасными и идеальными, или — полными ничтожествами. Если вы начнете доказывать им, что они не являются такими прекрасными, и тут я процитирую „Руководство по диагностике и статистике психических расстройств“: „…они отреагируют со злостью или почувствуют полное унижение“. Они очень плохо переносят критику. Мне кажется, что у Рона Лафферти присутствуют все перечисленные характеристики».

Гарднер сказал о Роне: «Его грандиозное представление о самом себе претерпело сильный удар от развода и отвержения окружающих. Его выбросили из церкви. Он придумал систему идей и представлений, которые помогали ему не чувствовать боли. Выдуманная им система была логичной. Она не была построена на фактах, но имела определенную логику, которая служила его целям».

Майк Эсплин скептически спросил: «То есть для него она была логичной?»

«Для него да, — ответил Гарднер. — Любой психиатр скажет вам, что он построил систему для того, чтобы не ощущать внутреннюю боль. Он придумал себе несколько идей, которые убивали эту боль и успокаивали его. Многие люди могут сказать, что религия для них — это набор идей, созданных для самоуспокоения в этом непредсказуемом и сложном мире».

Можно сказать, что практически всех людей, предложивших миру новую систему координат и новую веру — от Иисуса, Мухаммеда и Джозефа Смита до Рона Лафферти, — можно назвать в той или иной мере больными НРЛ. Психоаналитики и психологи утверждают, что любой человек, заявляющий, что он пророк или гуру и что он общается с Богом, является по определению в той или иной степени психически или эмоционально неуравновешенным.

Уильям Джеймс писал в книге «Многообразие религиозного опыта»:

Нет никакого сомнения, что, если заниматься только и исключительно религиозной жизнью, можно приобрести эксцентричные черты характера. Я не говорю об обычном верующем человеке, который является последователем Христа, Будды или Мухаммеда. Религия обычных людей обусловлена традицией, осуществляется в жестких рамках имитации, и ее поддерживает привычка. Эту религию передали верующим родители или другие люди. Было бы бессмысленно изучать такую «секонд-хенд-религию».

Необходимо сконцентрироваться на людях, которые стремятся к оригинальному опыту, первопроходцах и первооткрывателях, которые создают, а не имитируют. Такие люди горят и живут религией, а не следуют ее заветам и традициям по привычке. Их можно назвать гениями религиозной жизни, и точно так же, как и любые другие гении, которые сделали что-либо достойное пера биографа, религиозные гении зачастую оказывались психически нестабильными людьми.

Пожалуй, даже в большей степени, чем гении в других областях, религиозные гении видели странные видения и испытывали странные переживания. Религиозные гении являются существами очень чувствительными и крайне эмоциональными. Им свойственна сложная и противоречивая внутренняя жизнь, многие из них пережили периоды меланхолии. Они ни в чем не знают меры, у них бывают идеи фикс и наваждения, они впадали в трансы, слышали голоса, видели видения и вообще имеют особенности, которые у обычного человека мы бы назвали патологическими. Впрочем, патологические отклонения помогли им достигнуть авторитета в вопросах религии и расширить влияние.

Однако если все те, кто объявил себя пророком, являются самовлюбленными людьми (или имеют нарциссическое расстройство личности), очень немногие из больных НРЛ объявляют себя пророком Господа. А убийц среди них еще меньше. Вот такие нюансы надо было донести до присяжных, чтобы они поняли, что Рон Лафферти был самовлюбленным и истово религиозным, но не сумасшедшим, а следовательно, заслуживал смерти за убийство Бренды и Эрики Лафферти.

10 апреля 1996 года после четырех недель слушаний и пяти часов раздумий присяжные согласились с доводами обвинения. Рона признали виновным в преднамеренном убийстве и признали недействительным приговор первого суда, который состоялся одиннадцать лет назад.

31 мая судья Стивен Хансен перед тем, как зачитать приговор суда, спросил Рона, хочет ли он что-нибудь сказать. Рон ответил: «Давай делай то, что тебе положено, панк ты грязный. Ты просто панк, Стиви Уандер». Рон еще несколько минут нес околесицу, называя судью «гребаным идиотом» и человеком, «который на работу ходит в платье».

Потом судья Хансен спросил, закончил ли Рон свое последнее заявление, на что подсудимый ответил: «Ну, в качестве моего последнего заявления попросил бы поцеловать меня в задницу… Вот, пожалуй, и все. Нет смысла долго говорить. Черт, я, кажется, уже сам с собой разговариваю».

Судья убедился, что подсудимый высказался, и обратился к публике со словами: «Я приговариваю обвиняемого к смерти». Потом он спросил, какую смерть Рон выбирает: «Смертельный укол или расстрел».

«Я бы не выбрал ни одну из них, — ответил Рон. — Я бы предпочел жить. Это было бы идеально».

«Если вы не сообщите мне, какой вариант вы выбираете, я прикажу казнить вас при помощи смертельного укола».

«У меня уже был один смертельный укол мормонизма, — резко ответил Рон. — Хотелось бы на этот раз попробовать что-то новое… Я выбираю расстрел. Больше нет вопросов?»

«Вопросов нет», — сказал судья и приговорил Рона за совершенные им преступления к расстрелу, что доказывает, что мормоны-фундаменталисты являются далеко не единственными американцами, которые верят в кровную месть.

Адвокат Майк Эсплин апеллировал, и в конце концов дело Рона дошло до Верховного суда США. В ноябре 2001 года Верховный суд отказался слушать дело Рона. Это значило, что тот будет расстрелян в штате Юта. В сентябре 2002 года новым адвокатом Рона Лафферти стал очень напористый и очень умный Рон Енгич. Лафферти будет казнен только после того, как Енгич исчерпает все возможные способы апелляции.

«Я не думаю, что моему брату удастся избежать расстрела», — говорил Дэн в ноябре 2002 года. Дэн считает, что смерть Рона может сыграть ключевое значение в том, какую судьбу Господь уготовил человечеству. Дэн думает, что смерть Рона свидетельствует о приближающемся Судном дне, или, как он выражается, «это знак, что Большая вечеринка подходит к концу».

 

Глава 24

День Господа, великий и страшный

В августе 1995 года, во время предварительных слушаний до начала нового суда над Роном Лафферти произошло следующее: братьев Рона и Дэна одновременно ввели в офис судьи Хансена в Прово. Глаза братьев встретились, и Рон произнес: «Привет, брат, как дела?»

«Рад тебя видеть», — ответил Дэн с улыбкой.

Братья не встречались одиннадцать лет. Последний раз они виделись, когда вместе сидели в тюрьме округа Юта. Несмотря на дружеские слова, произнесенные во время этой короткой встречи, к 1995 году у Дэна сложилось мнение, что Рон является исчадием ада и оружием Сатаны. И что он решил убить Дэна для того, чтобы не дать ему выполнить миссию, возложенную Богом.

У Дэна были основания считать, что Рон хочет его убить. Рон уже пытался это сделать, когда они вместе сидели в тюрьме.

Это произошло в декабре 1984 года, через пять месяцев после убийств в Американ-Форк, когда оба брата сидели в одной камере в тюрьме округа Юта. Дэн вспоминает, что он лежал на койке и пытался уснуть, как «почувствовал, что Рон незаметно к нему подкрадывается, и открыл глаза». Рон понял, что его заметили, остановился и отошел. «Потом, — рассказывает Дэн, — он спросил, считаю ли я, что он сможет убить такого большого и сильного человека, как я. „Наверное, сможешь“, — ответил я ему». С той минуты Дэн решил следить за действиями брата.

На следующий день, по словам Дэна, он стоял в камере, как неожиданно Рон ударил его в левый висок. «Удар был сильным, но я не потерял сознание». Дэн повернулся к брату, который начал осыпать его ударами, и закрылся руками. Рон разбил Дэну нос, сломал ребро, несколько зубов Дэна стали после этого шататься. Дэн не сопротивлялся, а только закрывался руками. Рон бил Дэна до тех пор, «пока у него руки не заболели, и он уже больше не мог бить. Кровь была на полу и стенах камеры». Дэн решил, что брат напал на него, потому что в него вселились «злые духи».

После этого инцидента братьев перевели в разные камеры, но расположенные рядом. Через некоторое время Рон передал брату через решетку листок бумаги и сказал, что это недавно полученное им откровение, в котором Господь приказал ему убить брата. Дэн помолился и, по его словам, решил, что надо подчиниться Рону. «После этого мы обсудили, как это можно сделать, и договорились, что я встану спиной к решетке, а он накинет мне на горло полотенце и задушит».

Согласившись, чтобы брат его убил, Дэн «почувствовал, что ему надо сходить в туалет». Этот позыв Дэн воспринял как подтверждение, что полученное Роном откровение правильное. Дэн понимал, что его смерть является частью плана Господа. «Мне необходимо сходить в туалет. Когда человек задыхается, мускулы, контролирующие мочевой пузырь, расслабляются. А я не хотел умереть в луже мочи. Когда задыхаешься, мускулы прямой кишки напрягаются, а с мочевым пузырем все наоборот». Дэн сходил в туалет, попрощался с Роном, встал спиной к решетке, обвязал горло полотенцем, передал его концы Рону и начал ждать встречи с Господом.

Через стенку от него Рон уперся ногой в решетку и резко потянул полотенце, перекрывая Дэну доступ кислорода. Дэн начал задыхаться, и от недостатка воздуха в его глазах лопнули тысячи кровеносных сосудов. По словам Дэна, перед тем как потерять сознание, он «испытал полное отчаяние»… «Потом я осознал, что лежу на полу. Потом понял, что нахожусь в камере». Рон объяснил ему, почему он не выполнил предписанное откровением.

Оказалось, как только тело Дэна обмякло и он потерял сознание, Рон услышал голос Господа, который сказал, что если Дэн сделает еще один вздох, то его надо оставить в живых. Рон увидел, как грудь Дэна поднялась, чтобы заполнить легкие воздухом, отпустил концы полотенца, и Дэн упал. После этого его глаза были красными, как свекла, и он сильно поцарапал шею, сползая на пол.

На следующий день, по словам Дэна, «Рон начал страдать и мучиться еще больше. Он без конца ходил из угла в угол и бормотал, что если ему представится еще одна возможность меня убить, то он обязательно это сделает. Через пару дней он передал мне листок, на котором было написано, что Господь приказал мне снова подчиниться воле Рона и позволить ему убить меня. Я помолился и понял, что не должен подчиняться Рону и отдавать себя в жертву». После того как Дэн сообщил о своем решении Рону, «состояние брата ухудшилось, и его личные демоны начали терзать его еще сильнее».

Сразу после этих событий Рон совершил попытку самоубийства и повесился на перекладине для сушки полотенца. Дэна увели на допрос, и если бы он вернулся в камеру чуть позже, то Рона скорее всего не было бы в живых. Но Дэна привели в камеру, увидели Рона и вызвали медиков. Когда приехала бригада «Скорой помощи», Рон уже не дышал, и у него не было пульса, однако его смогли реанимировать.

«Тогда вся тюрьма говорила о чудесном воскрешении Рона, — вспоминает Дэн. — Я тоже в то время много думал на эту тему… Теперь, много лет спустя, мне кажется, я понимаю скрытый смысл всех этих событий».

* * *

Во время второго суда обвинению удалось убедить присяжных, что Рон не является сумасшедшим и что он прекрасно отдавал себе отчет в своих действиях, когда участвовал в убийстве Бренды и Эрики Лафферти, и, следовательно, его можно судить. «Является ли Рон сумасшедшим? — говорит заместитель генерального прокурора штата Юта Майкл Вимс. — Конечно, сумасшедший, как лиса».

Многие жители Юты считают, что неадекватное поведение Рона во время суда и его сумасбродные утверждения объясняются тем, что он хотел показаться сумасшедшим, чтобы избежать смертного приговора. Многие придерживаются мнения, что полученные им откровения являются всего лишь попыткой манипулировать людьми. При этом большинство совершенно уверены в том, что религиозные убеждения его брата можно назвать искренними. Хотя люди не разделяют религиозных взглядов и теологии Дэна, большинство признают, что он является глубоко верующим человеком.

Однако со времен убийства вера Дэна претерпела сильные изменения. «После того как я оказался в монастыре, то есть в тюрьме, мои религиозные взгляды сильно изменились», — признается Дэн. Он перестал быть мормоном-фундаменталистом.

«У меня теперь другой Бог. Я ушел из церкви СПД и стал фундаменталистом, а теперь уже не считаю себя фундаменталистом».

В настоящее время вера Дэна представляет собой странную смесь цитат из Ветхого и Нового Заветов, «Книги Мормона», доктрин фундаменталистов, а также религиозных представлений, которые он сам себе выдумал.

«Когда начинаешь искать правду, — говорит Дэн, — через некоторое время понимаешь: то, чему тебя учили, достаточно противоречиво. Что-то в этом не то, возникают подозрение и отторжение. Совсем не то… Раньше я считал себя религиозным фанатиком, но потом понял, что меня выгнали из церкви СПД за то, что я фанатично искал правду. Я стремился решить существующие противоречия, и именно за это меня отлучили от церкви».

Дэн считает, что не только СПД, но и все существующие в мире церкви являются обманом. «Организованная религия — это ненависть, прикидывающаяся любовью. Следовательно, мы должны вернуться к религии времен ее возникновения, к тому времени, когда ее еще не успели развратить. Вот так люди становятся фундаменталистами. Церковь утрачивает способность отвечать на все вопросы, после того как теряет свои изначальные качества. Люди стремятся вернуться к чистой и изначальной религии и поэтому становятся фундаменталистами».

«Но со временем я понял, что и фундаментализм не в состоянии дать ответы на все вопросы. Противоречия существуют и в фундаментализме. К счастью, я разочаровался в фундаментализме после того, как попал в „монастырь“. Постепенно все становилось яснее и яснее, и я наконец понял, что к чему».

Дэн пересмотрел свое отношение к фундаментализму, потому что решил, что он библейский пророк Илия, бесконечно преданный Богу, и по складу характера — человек-одиночка. Согласно христианской традиции Илия должен прийти на землю и возвестить о «дне Господнем, великом и страшном» перед Вторым пришествием Христа. «Роль пророка Илии схожа с ролью Иоанна Крестителя. Имя „Илия“ переводится как „предшественник“, тот, кто прокладывает дорогу. Иоанн Креститель был предтечей и проложил дорогу первому пришествию Христа, а меня послали на землю, чтобы заявить о Втором пришествии».

Точно так же, как и все мормоны-фундаменталисты, Дэн уверен, что все люди разделены на хороших и плохих. «Некоторых людей Господь сделал праведными, — объясняет он, — а все остальные являются порождением дьявола. Или ты брат мой во Христе, сын Господа или козел вонючий и исчадие ада. Эту ситуацию невозможно изменить».

«Есть всего два отца — Господь и дьявол. У детей Господа есть то, чего нет у детей дьявола, а именно любви. Дьявол не мог дать своим детям любовь, потому что он не знает, что это такое. Любовь — это что-то совершенно за пределами понимания дьявола. Его дети могут завидовать, ненавидеть, жаждать и испытывать ревность».

Дэн говорит, что Господь однажды собрал своих детей и произнес: «Я хочу устроить вечеринку, которая будет длиться тысячу лет. Хотите на нее попасть? Хотите веселиться со Мной тысячу лет?» И все Его дети закричали: «Черт побери, конечно, да!» — «Хорошо, — сказал Господь. — Вечеринка — это только часть информации, о которой Я хотел вам рассказать. Но ничего бесплатного в этой жизни не бывает… поэтому на шесть тысяч лет Я устрою на земле настоящий ад и только потом превращу ее в рай. А ад — это когда всем управляют дети дьявола. Так что слушайте сюда — Я позволю дьяволу заселить землю погаными козлами, и вас, моих хороших детей, будет на земле совсем немного. И за каждый час, который вы проведете на земле, ставшей адом, зачтется вам, чтобы вы могли попасть на Большую вечеринку. А потом придет день Страшного суда, и мы расчистим танцпол от всех козлов, чтобы самим повеселиться на вечеринке, которая продлится тысячу лет».

«И Христос сказал Своим детям: Я понимаю, что это, блин, полная чума, но прикиньте, во всем есть смысл. Мы все трудимся, чтобы попасть в Царство Небесное. Мы платим за вход в это царство своим временем. Каждый час, проведенный на земле, будет приносить вам бонусы и призовые очки, которые вы сможете тратить на Большой вечеринке. Я вам клянусь, что так оно и будет. Это Мой новый завет. Здесь на земле какое-то время все будет очень плохо, но потом Я пришлю Илию, и он известит вам, что скоро настанет время Большой вечеринки».

Дэн считает, что «мы живем на земле, которая стала адом. Здесь управляют дьявол и его приспешники, следовательно, они хотят, чтобы мы начали верить в их „бога-козла“. До того как появится Бог любви, надо помогать его детям, детям любви, чтобы они не забывали, какая ситуация сложилась на земле. Они не должны забывать, какой кайфовый чувак появится в день, который в Библии назван „Днем Господа, великим и страшным“. Этот день будет великим для Его детей и страшным для всех козлов. Этот день также описан в притче о пшенице и сорняках».

«В этот „День Господа, великий и страшный“ Христос пришлет на землю ангелов, которые, как жнецы, соберут Его детей и убьют всех остальных. Я убил Бренду и Эрику и сыграл роль предтечи Христа. Вы можете считать, что это очень жестокое и бессердечное толкование убийства, но оно кажется мне правильным. Ангелы в библейском пророчестве не будут существами с крыльями, которые живут в раю. Эти ангелы будут больше похожи на тех, которых Джозеф Смит и Бригам Янг называли „ангелами-мстителями“. Этими ангелами-мстителями будут обычные земные люди, которые будут делать работу Господа. Эти люди должны понять, кто их Отец, и должны получить указания, что им надо делать».

По мнению Дэна, Господь сделал его пророком Илией, чтобы в нужный момент рассказать праведникам, «кто является их Отцом». После чего можно начинать вечеринку, которая продлится тысячу лет.

«Я уверен, что я расскажу людям о Втором пришествии Христа, — говорит Дэн. — Через пару лет после того, как я попал в тюрьму… у меня было откровение… Я ходил по камере из угла в угол. Был день. И я услышал голос. То вдохновение было совершенно не похоже на откровения, полученные мной во времена, когда я ходил в Школу пророков. Голос сказал мне: „Запиши: луна будет сиять от полудня до девяти вечера“. Я долго думал над смыслом этих слов. И только недавно до меня дошло — Второе пришествие ознаменует то, что луна будет светить в небе с полудня до девяти вечера.

Не знаю, как это произойдет. Но когда это произойдет, я буду готов и буду знать, что происходит».

Дэн понял, почему в 1984 году Рон пытался задушить его полотенцем. По его мнению, все очень просто — дьявол сказал Рону, что Дэн — пророк Илия, который должен известить мир о Втором пришествии. Дэн считает, что дьявол сообщил эту новость Рону задолго до того, как сам Дэн понял, что он пророк Илия.

«Я знаю, — объясняет Дэн, — что Рону дали задание меня убить. Отец Рона, Дьявол, пытался предотвратить то, что предотвратить невозможно».

Дьявол управлял землей долго, но скоро шесть тысяч лет подойдут к концу, и «понятное дело, что дьяволу не хочется уходить со сцены». Поэтому дьявол и приказал Рону убить Дэна-Илию, чтобы тот не известил людей о Втором пришествии.

«Я совершенно уверен, что Рон именно поэтому пытался меня убить. В Библии написано, что если Илия не выполнит своей миссии, то Христос не вернется на землю», — объясняет он.

Дэн говорит, что он должен был понять, что Рон — это дьявольское отродье, еще летом 1984 года, когда они разъезжали на машине. Уже тогда, по словам Дэна, «у брата появились признаки шизофрении… Мы сидели в машине, общались, и очень часто Рон замолкал, словно проваливался в какую-то дыру. Я думаю, что именно тогда он слышал голос дьявола, который приказывал ему, что он должен делать».

Дэн уверен, что Рон не оставил надежды убить его и только ждет удобного случая.

«Я знаю, что он слышит голос, который приказывает ему меня уничтожить». Дэн в курсе всех слухов о том, чем занимается его брат. А в тюрьме говорят, что «Рон находится в прекрасной физической форме и тренируется, словно боксер перед решающим поединком». Дэн считает, что Рон только и ждет, когда судьба снова сведет его с Дэном, «потому что хочет закончить свое дело».

Однако Дэн думает, что Господь не позволит Рону убить его. Более того, Дэн рассматривает хорошую физическую подготовку своего брата как еще одно доказательство, что Второе пришествие близится. Дэн думает: «Дьявол чувствует, что его время подходит к концу, что скоро наступит жатва, и поэтому заставляет Рона качаться, чтобы в последний раз попытаться меня убить и предотвратить наступление „Дня Господа, великого и страшного“. Дьявол знает, если ему не удастся меня убить, сгинут все его братья и сестры с криками и скрежетом зубовным».

Ну, а пока «луна не светит от полудня до девяти» и «День Господа, великий и страшный» не наступил, Дэн коротает время в тюрьме, в которой уже провел треть своей жизни.

А что, если луна никогда не будет светить от полудня до девяти вечера? Вдруг убийство Бренды и Эрики оказалось совершенно напрасным? Могло ли это убийство оказаться не волей Господа, а преступлением, которому не может быть прощения? Вдруг Дэн во всем ошибался? И не считает ли он, что его поведение похоже на поведение других фундаменталистов и религиозных фанатиков наподобие бен Ладена?

«Я об этом уже думал, — признается Дэн. — Неужели я такой, как они? Я уверен, что не такой. Потому что бен Ладен просто козел, дьявольское отродье. Мотивом его поступков являются не честность и справедливость, а нажива, властолюбие и алчность».

А что он думает о джихадистах бен Ладена, направивших самолеты в башни-близнецы? Вне всякого сомнения, это были убежденные в своей правоте люди. Считает ли Дэн, что их искренность оправдывает совершенный ими поступок? И почему Дэн так уверен, что не обманывает сам себя — так, как делали эти самоубийцы?

Дэн замолкает и задумывается. Кажется, что на его лице мелькает тень сомнения. Но это длится всего лишь одно мгновение, после чего его лицо снова принимает обычное выражение.

«Я готов признать, что террористы следовали указаниям своего пророка, — говорит он. — Они сделали приблизительно то же, что сделал я сам. Я вижу определенное сходство. Вся разница лишь в том, что они следовали указаниям лжепророка, а я нет».

«Я знаю, что я добрый и хороший человек, — объясняет Дэн. — Ни разу в жизни я сознательно не сделал ничего плохого. Никогда. Иногда я сам начинаю сомневаться, не совершил ли я ошибку. В такие минуты я вспоминаю свою жизнь и задаю себе вопрос: сделал бы я что-нибудь по-другому, если бы смог заново пережить свою жизнь? Чувствовал ли я, что 24 июля Господь вел меня за руку? Я вспоминаю произошедшее и говорю себе: да, я чувствовал, что Господь ведет меня за руку. Я уверен, что поступил правильно. Христос говорил: когда хочешь понять, правда что-то или нет, надо верить. И Господь обещал всем помочь понять правду. Он помог и мне».

«Я уверен, Господь знает, что я Его люблю. Я также уверен, что все образуется и конец этих странных событий обязательно будет счастливым. У меня с глаз очень часто спадала пелена, и я имел возможность смотреть сквозь завесу реальности. Я пытался не верить тому, что я вижу, но я не мог себя обманывать».

Дэн уверен в своей правоте и в том, что жил праведно. Он знает, что ему недолго осталось томиться в тюремных стенах. Он не сомневается, что очень скоро услышит звуки иерихонских труб, возвещающих о наступлении дня Страшного суда. И тогда падут стены темницы, исчезнет колючая проволока, и он войдет в Царство Небесное.

 

Глава 25

Американская религия

Большинство мормонов-фундаменталистов разделяют уверенность Дэна Лафферти в том, что Армагеддон уже совсем близок. Пророк Уоррен Джеффс в Колорадо-Сити в этом совершенно уверен. Хотя пророчество его отца, дяди Рулона о том, что в 2000 году все на земле сгорит в адском огне, не сбылось, теракты 11 сентября 2001 года дают мормонам надежду, что еще не все потеряно и Армагеддон с опозданием, но все же состоится и пройдет по плану.

В своих публичных выступлениях Уоррен осуждает исламских террористов, но при этом не забывает напомнить праведным фундаменталистам из своей паствы, что нападения на Нью-Йорк и Вашингтон являются только предвестником бури, которая должна вселять в праведных надежду. Уоррен с возбуждением вещает о том, что теракты — это знак приближения Судного дня, после которого избранный народ Господа наконец-то войдет в Небесное царство. В коридорах школы в Баунтифуле специальная доска отведена для вырезанных из журналов и газет фотографий горящих зданий Всемирного торгового центра — чтобы ученики не забывали о том, что Судный день скоро настанет.

Руководство официальной церкви СПД всегда говорило, что «день грядет» и перед Вторым пришествием всех нас ждут войны, катаклизмы, разрушения и эпидемии. Уже давно руководство церкви настоятельно рекомендует верующим держать дома запас еды на год на случай перебоев поставок продуктов и возможного голода. Руководство СПД констатирует, что мир должна постигнуть катастрофа через семь тысяч лет после его создания, но уходит от ответа, когда же именно мы можем ждать Апокалипсиса.

В настоящее время в миссиях церкви в США и по всему миру работают шестьдесят тысяч человек, обращающих людей в веру мормонов. Известный социолог Родни Старк в 1984 году писал, что, по его расчетам, к 2080 году на земле будет двести шестьдесят пять миллионов мормонов. В 1998 году Старк подправил свой собственный прогноз и сообщил, что членов церкви СПД к 2080 году будет около трехсот миллионов.

Если рост числа мормонов будет продолжаться такими темпами, то через шестьдесят лет управлять Соединенными Штатами без активного влияния церкви СПД на политику страны будет невозможно, пишет известный ученый-социолог, Стерлингский профессор Йельского университета Гарольд Блум. Блум не скрывает своей симпатии к основателю религии Джозефу Смиту в частности и к мормонам в целом. В 1992 году вышла его книга «Американская религия», в которой профессор писал:

В философии «святых» существуют, на мой взгляд, несколько ключевых моментов. Во-первых, это самая амбициозная американская религия. Ни одна другая религия не обладает такой смелостью духа и драйвом, который подталкивает ее на достижение далекоидущих целей. Мормоны ставят целью обратить в свою веру все население земли, то есть увеличить число своих членов с десяти миллионов до шести миллиардов.

В своей книге Блум высказывает смелое предположение о том, что предпримет руководство СПД, когда достигнет достаточно большого политического влияния:

Мы прекрасно понимаем, что мормоны никогда бы не отказались от практики целестиального брака, если бы государство не заставило их это сделать… Мне кажется, что в ближайшем будущем мормоны станут обладать достаточно сильной политической и финансовой властью, чтобы снова официально вернуться к полигамии. Дело в том, что без полигамии невозможно построить то общество, которое имел в виду Джозеф Смит.

Этот прогноз может показаться нам, с одной стороны, очень тревожным, а с другой — малореалистичным. Современная церковь СПД очень сильно отличается от той церкви, которую создал Джозеф Смит. В 1945 году историк Дейл Морган писал в письме Хуаните Брукс о том, что «изначально людей объединял и притягивал личный магнетизм Джозефа Смита», но после того, как работа церкви перешла в «нормальное русло, СПД превратилась в механизм, функционирующий по собственной инерции, сам по себе. Религия превратилась в мощную социальную силу, организующую и направляющую жизни множества своих членов».

Благодаря отказу от полигамии мормоны приобрели очень многое, а главное — признание широких слоев населения США, поэтому сложно представить, что руководство церкви снова вернется к принципу целестиального брака. В настоящее время мормонами управляют не пророки, а бизнесмены и специалисты в области пиара. Ежегодный доход церкви составляет приблизительно шесть миллиардов долларов, и церковь является самым крупным работодателем в штате Юта. Вот уже почти целый век церковь СПД неуклонно ведет политику сближения с моралью и ценностями американского общества.

Однако такая политика церкви имеет некоторые, с одной стороны, неожиданные, а с другой — вполне предсказуемые последствия. Чем сильнее церковь приближается к идеалам и стандартам жизни американского общества и отказывается от «непопулярных», странных и неприемлемых для широких масс заветов Джозефа Смита, тем больше ее членов будут становиться фундаменталистами. Количество фундаменталистов в Колорадо-Сити и общине Баунтифул не уменьшится, потому что к ним будут присоединяться наиболее религиозные и верующие в доктрины Смита члены церкви СПД. Они хотят жить по заветам Джозефа Смита.

Одним из таких людей, стремящихся вернуться к истокам веры, является Памела Коронадо.

Памеле чуть больше сорока лет. Я встречаюсь с ней, когда она, одетая в застиранный комбинезон, срывает обои со стен дома старой фермы, которую недавно приобрел пророк Ониас. Памела высокого роста, у нее светлые волосы и ярко-синие глаза. Вместе со своим мужем, Дэвидом Коронадо, они стали последователями пророка Ониаса в 1984 году, сразу после того, как Ониас открыл свою Школу пророков.

«Мы пришли на одну из встреч, организованных Бобом Кросфилдом, или пророком Ониасом, — рассказывает Памела. — Мы купили его „Книгу Ониаса“ в букинистическом магазине, прочитали его вдохновения и поняли, что они очень похожи на откровения Джозефа Смита. Нам показалось, что его книга очень напоминает „Учения и заветы“. Сходство откровений Ониаса и Смита было поразительным».

Дэвид Коронадо написал письмо в издательство Philosophical Library, где вышла книга Ониаса, чтобы узнать, как связаться с автором. «И моему мужу ответили, что Ониас переехал в район Прово, то есть туда, где мы сами живем, — вспоминает Памела. — И мы пришли на организованную им встречу. Эта встреча проходила в доме семьи Лафферти в Прово, и на ней мы познакомились с Ониасом и братьями Лафферти. Вот так мы нашли свое призвание».

Памела выросла в Прово, в семье членов церкви СПД. «Мой отец был одним из первых акционеров компании по разработке Дрим-майн», — с гордостью говорит она.

Отец Памелы покупал акции Дрим-майн, несмотря на то что он не был фундаменталистом. В 1978 году Памеле исполнился двадцать один год, и ее отправили в церковную миссию во Францию. По ее словам, именно во время работы миссионером она начала «сомневаться в верности направления развития церкви».

«Каждый день мы говорили с людьми и рассказывали им о „Книге Мормона“ и Джозефе Смите. У меня не возникало сомнений ни в книге, ни в создателе религии, но, когда надо было уверять людей в том, что „наш настоящий пророк и президент является единственным подлинным пророком“, с этим утверждением у меня были проблемы, потому что я внутренне не была согласна. Глядя на развитие церкви, я просто в это не верила. Я не считала, что руководство церкви идет по правильному пути».

В то время президентом церкви был Спенсер Кимбалл, человек, который вызвал неудовольствие многих мормонов тем, что разрешил афроамериканцам принимать святейшество. Это было радикальным отходом от заветов и традиций церкви.

Окончив работу миссионером, Памела вернулась в Прово и начала преподавать в центре обучения миссионеров, где и встретила Дэвида Коронадо. Оказалось, что Дэвид родился в колонии ЛеБарон в Мексике и происходил из большого семейного клана ЛеБаронов. Сразу после убийства Эрвила ЛеБарона стреляли и в мать Дэвида, после чего она переехала со своими восьмью детьми в США.

Хотя сам Дэвид в детстве был свидетелем того, что фундаментализм может иметь самые негативные последствия, во взрослом возрасте он пришел к выводу, что доктрина фундаменталистов является правильной. После свадьбы с Памелой, у которой были сомнения в верности пути развития церкви, они стали обсуждать доктрины фундаментализма. И когда в 1984 году они познакомились с пророком Ониасом, они с радостью стали его последователями.

Через полгода после их знакомства с Ониасом произошло убийство Бренды и Эрики Лафферти. «Мы были в шоке, — вспоминает Памела. — Поскольку мы были знакомы с братьями Лафферти, люди стали нас избегать и сторониться. Нас отлучили от церкви. Некоторое время мы даже боялись, что нас могут убить».

Однако ни отлучение от церкви СПД, ни расследование совершенных Роном и Дэном Лафферти убийств, а также остракизм бывших собратьев по церкви нисколько не отразились на вере семейной пары Коронадо в Ониаса и в то, что их призвание — быть с пророком. Дэвид и Памела убеждены, что разрешение принимать святейшество черным — это страшная ошибка. Они убеждены в праведности многоженства, несмотря на то что сами его не практикуют.

«Мы много об этом думали, — признается Памела. — В принципе очень многие женщины могли бы стать второй женой моего мужа. Эти женщины были нашими друзьями и теми, кому нравится наша семья. Но до дела пока еще не дошло. Иногда все это не так просто, как кажется».

Памела заканчивает отдирать старые обои, собирает инструменты и уходит на кухню, чтобы приготовить обед своей дочери Эмилу и пророку Ониасу.

«Мне кажется, что людям моего возраста гораздо проще принять многоженство. Я во всех смыслах сложившийся и зрелый человек. Мне кажется, что дети, растущие в семье многоженца, могли бы очень многое получить и выиграть от талантов и способностей второй жены. Я понимаю, что в этой ситуации могут быть и свои минусы. Но при этом мне кажется, что плюсов все-таки больше».

Потом Памела говорит, что вообще не стоит думать о том, что фундаментализм — это исключительно многоженство и отказ от принятия в члены СПД чернокожих. Она считает, что это далеко не самое главное и эти вопросы имеют лишь второстепенное значение. Памела утверждает, что стала фундаменталистом исключительно по духовным соображениям. «Все дело в духе, который ты ощущаешь в своем сердце».

Пророк Ониас слышит ее слова и вступает в разговор. «Церковь СПД потеряла былой дух, — говорит он. — Прихожане ходят в церковь по воскресеньям, слушают выступления во время Генеральной конференции, и мне кажется, что большая часть из них вообще ничего не чувствует».

Я смотрю на Памелу и вижу, что она горит ярким огнем веры. Мне даже иногда кажется, что от ее кожи исходит тепло, намного превышающее обычную температуру человеческого тела. «Ощущение, что ты чувствуешь веру, — говорит Памела, прижав руки к груди, — невозможно сравнить с каким-либо другим чувством. Как будто ты горишь».

И надо сказать, что огонь Памелы перекидывается на новое поколение фундаменталистов. Дочь Памелы — подросток, она нарисовала архитектурный план дома своей мечты и разложила его на столе. «Я сделала все согласно Принципу», — скромно говорит Эмилу и начинает объяснять некоторые особенности планировки дома.

«С внешней стороны стены будут глиняными, — рассказывает она. — Это большой одноэтажный дом, двадцать восемь метров в длину и двадцать пять в ширину. Вот здесь внутренний дворик. С этой стороны расположены детские комнаты — отдельно для мальчиков и для девочек. Кроме этого, есть одна комната для самых маленьких детей. Вот мамины комнаты, вот комнаты для второй жены, а вот здесь я оставила место для комнат третьей жены».

Эмилу с возбуждением описывает свой архитектурный план. Ее глаза горят. Она гордится планом дома своей мечты, в котором хотела бы жить, когда станет взрослой.

 

Глава 26

Гора Канаан

В непосредственной близости от расположенного на окраине Колорадо-Сити городского парка стоит гора Канаан. Эта огромная гора из красного песчаника высотой более семисот метров закрывает город фундаменталистов. Верхушка этой горы ровная, и на ней растут толокнянка, калохортус, юкка, дикие розы, «индейская кисточка» и гордые желтые сосны. «Сюда мы часто приходили вместе с моим братом Дэвидом, когда были детьми, — рассказывает ДеЛой Бейтман. — Это было единственное место, где мы могли спрятаться от религии».

ДеЛой сидит на вершине горы и смотрит на раскинувшийся внизу у подножия город, в котором он родился и вырос. Сейчас конец июля, и температура в тени — тридцать пять градусов. Однако ДеЛой не замечает жару, несмотря на то что на нем рубашка с длинными рукавами, брюки из полиэстера, а под ними длинное нижнее храмовое белье, которое носят все мормоны. ДеЛой уже не является членом церкви фундаменталистов и не испытывает никакого уважения к пророку Уоррену Джеффсу, но все еще живет в своем родном городе, закрытом для посторонних. Он думает, что даже если и переедет, то не сможет жить далеко от своего города.

ДеЛой перестал быть полигамным мормоном. Его вторая жена уехала из Колорадо-Сити и теперь живет в Сент-Джордже. Их дети остались с ДеЛоем, и жена раз в неделю приезжает их навестить. «Я уже не верю учениям церкви, — говорит ДеЛой, — и поэтому не могу продолжать жить как полигамный мормон». Впрочем, ДеЛой отвернулся не только от фундаментализма. По его словам, он вообще разочаровался во всех религиях. Большинство ушедших от фундаментализма приходят в официальную церковь СПД или становятся христианами той или иной конфессии, а вот ДеЛой стал атеистом. Он перестал верить в Бога.

«Всю свою жизнь я во что-то верил, — рассказывает он. — Точно так же как и все остальные, я хотел знать ответ на вопрос, зачем мы родились на свет. Ответ на этот вопрос дает только религия. В религии есть и много других привлекательных сторон и моментов. Все, что я знаю, я узнал через религию. Религия сделала меня таким, каким я сейчас стал. И я горжусь этим. Религия в моей крови. Ну, посмотри, разве это по мне не видно?»

ДеЛой поднимает руки на уровень плеч ладонями к небу и смотрит на свою одежду. Потом презрительно фыркает: «Хотя я уже не верю в фундаментализм, я все еще ношу храмовое нижнее белье. Я несколько раз пытался носить обычные трусы, но не могу, потому что чувствую в них себя словно голый». Он грустно смеется и добавляет: «Это, наверное, доказательство силы религии».

Потом он снова упирается взглядом в расположенный внизу город и поля вокруг него.

«Всем, кто здесь не жил, сложно объяснить, что в этом городе очень много хорошего. Жители этих домов под нами являются потрясающе трудолюбивыми людьми. Они очень сильные… Мне кажется, что Колорадо-Сити — прекрасное место для жизни семьи и воспитания детей».

ДеЛой говорит это, хотя прекрасно знает женщин, которые рассказывали ему, что в подростковом возрасте их изнасиловали. Он знает и то, что среди жителей города много педофилов. «Я нисколько не сомневаюсь, что все, о чем мне рассказывали, — чистая правда. Я знаю отцов семейств, которые спали со своими дочерьми. Это, без сомнения, ужасно. Но мне кажется, что за пределами этого города творится еще больше всяких гадостей».

ДеЛой перестал верить не потому, что его не устраивали традиции и нравы жителей Колорадо-Сити. «В какой-то момент я уже не смог игнорировать и спокойно смотреть на ложь, которой пропитана религия. Я не буду утверждать, что пророки сознательно обманывают народ. Нет, насколько я понимаю, Рулон, Уоррен и Уинстон искренне верят в то, что говорят. Я не могу быть в этом на сто процентов уверенным, но мне так кажется. А я постепенно понял, что все религии — это сплошное вранье. Все без исключения».

«Существует ли какое-либо божество, великая и высшая сила? Существует ли Бог, который создал землю и предначертал судьбу человечества? Или земля появилась в результате Большого взрыва, а живые существа — в результате эволюции? Я не знаю ответа, всякое возможно. Однако здравый смысл подсказывает мне, что земля и жизнь вряд ли являются творением Господа».

ДеЛой говорит, что в молодые годы он был «очень набожным и религиозным», но при этом у него всегда был живой и аналитический ум.

«Даже в детстве я размышлял о противоречиях между религиозной доктриной и научным знанием. Дядя Рой советовал всем прихожанам просто не задавать себе некоторые вопросы и не пытаться найти на них ответы. И, следуя этому совету, я пытался игнорировать противоречия, с которыми сталкивался. У меня это прекрасно получалось. Я просто приказывал себе не думать на ту или иную тему».

ДеЛой был умным мальчиком, а фундаменталистам был нужен школьный учитель, поэтому, когда ДеЛою исполнилось восемнадцать, его приемный отец дядя Рой отправил его учиться в колледж Южной Юты в Сидар-Сити, расположенный в часе езды от Колорадо-Сити.

«Меня тогда послали вместе с ним, — вспоминает первая жена ДеЛоя Юнис Бейтман, которой пророк приказал выйти замуж за своего приемного сына. — Ни он, ни я до этого не жили нигде, кроме родного города. Наш второй ребенок родился через год после поступления мужа в колледж. Мне было очень некомфортно в чужом городе, где я никого не знала. Я очень скучала по Колорадо-Сити. Но я была тогда очень занята воспитанием детей, а также печатала и помогала Ди с домашней работой».

После окончания колледжа ДеЛой вернулся в Колорадо-Сити и стал работать учителем.

Хотя ДеЛой тоже скучал по родному городу, ему очень понравилось учиться в колледже.

«Я обожал колледж, — рассказывает он. — Мне кажется, что именно в те годы начался процесс, который привел к тому, что я отошел от религии. То есть я еще двадцать лет после окончания колледжа был фундаменталистом, но обучение в Сидар-Сити открыло мне глаза на мир. Тогда я впервые в жизни пошел на курс по геологии. Потом, когда вернулся в Колорадо-Сити, я сказал дяде Рою: „В колледже был профессор, который говорил, что возраст Земли составляет четыре с половиной миллиарда лет, а религия утверждает, что возраст Земли — всего шесть тысяч лет. Как такое возможно?“ Все это говорит, что образование на самом деле опасно для фундаменталиста и служения. Возьмите, например, меня. Я всегда был преданным своей религии, но получил образование и стал еретиком. И людей с историей, похожей на мою, много. Поэтому руководство церкви не очень хочет, чтобы прихожане учились и получали образование».

К тому времени, как ДеЛой окончательно «разуверился», трое его старших детей уже женились и покинули родительский дом. Старшие дети продолжают быть фундаменталистами, но ДеЛой делает все возможное, чтобы оставшиеся четырнадцать детей научились думать собственной головой и задаваться вопросами, которые не одобряет церковь фундаменталистов.

«Иногда я задумываюсь, какая судьба ждет моих детей в том случае, если мы с женой умрем, — говорит ДеЛой. — Тогда их возьмут к себе мои старшие дети, и они снова вернутся в религию. Вполне возможно, наши дети будут счастливы. Но в этом случае они никогда не будут мыслить критически и не научатся мечтать».

Чтобы дети развили скептическое отношение к религиозным догмам, ДеЛой с женой погрузили всех детей в два микроавтобуса (именно столько транспортных средств необходимо для перевозки всех членов семьи) и 31 декабря 1999 года отвезли их в Лас-Вегас, чтобы показать, как люди встречают следующее тысячелетие.

«Мы отвели их в самый центр города на Стрип, — рассказывает ДеЛой. — Это место в понимании мормонов — одно из самых греховных мест на земле. То есть именно его Господь должен уничтожить в первую очередь, как только часы пробьют полночь. Мы стояли на улице перед казино NewYork — NewYork в многотысячной толпе и считали последние секунды уходящего тысячелетия. И представляете, Армагеддон не наступил. Мне кажется, что это очень удивило всех детей», — со смехом говорит ДеЛой.

ДеЛой не является членом церкви фундаменталистов и теперь сам удивляется тому, чему в свое время верил.

«Помню, что в детстве, — рассказывает он, — нас учили, что чернокожие — это даже не люди. А как мы могли тогда убедиться в противоположном, когда в городе не было ни одного черного? Я сам впервые увидел афроамериканца, когда вырос. Первого черного я увидел в Сент-Джордже. Помню, что я смотрел на него во все глаза, потому что мне казалось, что передо мной диковинное животное».

«Я понимаю, что верил в полную ерунду. Сейчас мне стыдно за то, каким я был. Но таким меня воспитывали с самого рождения, а от этого сложно избавиться. Совсем недавно я включил телевизор, и на одном из каналов показывали Опру. И я автоматически переключил канал, потому что она черная. Я хочу сказать, что старые привычки очень сложно забываются. И самое грустное в этом, что сейчас детей в Колорадо-Сити учат точно так же, как в свое время учили и меня. Фундаменталисты считают, что смешанные браки являются большим грехом, за который „наказанием Господа является смерть на месте“».

«Люди могут быть удивительно доверчивыми, — продолжает ДеЛой. — Не стоит забывать, что религия дает спокойствие и душевное равновесие. Религия дает ответы на все вопросы. Она упрощает нашу жизнь. Нет ничего легче, чем выполнять указания пророка. Допустим, у человека есть какая-либо проблема, скажем, он должен кому-то денег, но не в состоянии их вернуть. Можно пойти к пророку, объяснить свою ситуацию, и тот скажет: „Ты можешь не возвращать деньги. Господь тебе разрешает“. Когда ты выполняешь указания пророка, то снимаешь с себя всю ответственность. Можно отказаться возвращать долг или убить человека и не испытывать при этом никаких угрызений совести. Религия дает возможность отказаться от принятия непростых решений, и это людям нравится».

ДеЛой смотрит на бескрайние просторы пустыни. Вдали, если смотреть в сторону Аризона-Стрип, возвышаются покрытые дымкой пики гор Далленбах и Трамбулл. Оснований этих гор не видно, поэтому кажется, что они — мираж. ДеЛой щурится от солнца и произносит: «Если честно, мне кажется, что мормоны Колорадо-Сити чувствуют себя более счастливыми, чем немормоны и люди, живущие в других местах». Он опускает глаза к земле, смотрит на песок, ухмыляется и пинает носком ботинка небольшой камень. «Но в жизни есть вещи, которые гораздо важнее того, чтобы быть счастливым. Это, например, возможность свободно думать и решать самому».