Старая дама, опирающаяся на трость, интересуется, что она умеет делать.

— Все, — отвечает она не задумываясь. — Убирать, готовить, стирать, и еще французский язык знаю.

— А как насчет тортов? Сумеете испечь Keisertorte?

Увы. Императорский торт она испечь не сумеет. Даже рецепта не знает. Хотя Buchten, булочки с вареньем, могла бы, добавляет она поспешно.

Дама очень удивлена: она не умеет печь торты и надеется получить место в венском доме?

— Мадам, — обращается она к старой даме и умолкает, сама не зная, что, собственно, хочет сказать. — Мадам, — повторяет она и слышит свой голос, произносящий монолог о конце света. — Мир рушится. Мир умылся кровью и слезами, — она надеется, что правильно выразилась по-немецки, — а вы, мадам, не можете обойтись без тортов?!

Дама выслушивает ее очень внимательно, не перебивая.

— У тебя, детка, симпатичная мордашка, — говорит она наконец. — И говоришь ты очень интересные вещи. Но Keisertorte печь не умеешь, — и черной лакированной тростью указывает на дверь.