Побережье Атлантического океана

 Лето 1717 года

 Пятнадцать человек на сундук мертвеца.

 Йо-хо-xo, и бутылка рому!

 Пей, и дьявол тебя доведет до конца.

 Йо-хо-хо, и бутылка рому!

 Роберт Луис Стивенсон «Остров сокровищ»

 

ГЛАВА 1

  Переливаясь всеми оттенками синего цвета, мерцание морской воды ласкало взор. Джеред Эйвери Камерон стоял на палубе своего корабля и вглядывался в необъятные просторы океана. «Свобода, полная свобода», — подумал он, проводя рукой по растрепавшимся от ветра светлым волосам. Наконец-то ему удалось воплотить в жизнь самое заветное желание, и сейчас его корабль, подгоняемый попутным ветром, держал курс на северо-восток.

 Одетый в черные штаны, обтягивавшие его мускулистые ноги словно вторая кожа, в белую полотняную рубашку с закатанными выше локтей рукавами и в высокие, до колен, черные кожаные сапоги, Джеред больше походил на простого матроса, чем на состоятельного купца. Но его это ничуть не волновало. Тесным стенам своей конторы и магазинам он всегда предпочитал морской простор. Как хорошо чувствовать себя совершенно свободным, находясь вдали от мрачных кирпичных стен и забыв на время о довольно строгих правилах колониального общества!

 Джеред испытывал сейчас то особое возбуждение, которое всегда толкало его на поиски всевозможных приключений. Он с удовольствием осмотрел свой корабль. В вахтенном журнале значилось:

 «Ветер странствий» — водоизмещение 50 тонн.

 Место приписки Южная Каролина.

 Груз — рис и индиго .

 Место назначения — Голландия.

 Джон По Сэдлер — рулевой.

 Джек Арчибальд и Эндрю Эпплгейт — матросы.

 Джеред Эйвери Камерон — капитан.

 Наконец-то остались позади долгие недели и месяцы тяжелой работы, и мечта всей жизни Джереда стала реальностью. Теперь он — капитан торгового судна «Ветер странствий» и в придачу процветающий купец, джентльмен, живое доказательство того, что человек способен достичь благосостояния, даже полагаясь только на свои собственные силы.

 Ничто в нем уже не напоминало «костлявое шотландское отродье», купленное за двенадцать фунтов скрягой-кузнецом, на которого Джереду пришлось работать до изнеможения, раздувая кузнечные мехи в крошечном помещении, где было жарко, словно в преисподней.

 Теперь Джеред превратился в стройного, сильного, красивого — по мнению женщин — мужчину. Его когда-то бледная кожа под палящими лучами солнца приобрела темно-оливковый оттенок, а неравномерно выгоревшие густые волосы являли собой изумительное сочетание бронзы и золота.

 — Отличная погода для плавания, капитан…

 «Капитан…» О, как подобное обращение ласкало слух Джереда! Уже не «парень, мальчишка или червяк»… Боже, как он страдал в юности от плохого обращения так называемых «джентльменов» с лягушачьими глазами, которые за оскорблениями скрывали свою неуверенность в себе! Но никакие мучения и невзгоды не сломили стойкости Джереда.

 Однажды он поклялся себе, что станет владельцем собственного корабля. Желание оказалось настолько сильным, что Джеред сумел преодолеть все трудности и в двадцать шесть лет достиг всего, к чему стремился, а главное, завоевал уважение окружающих и пользовался авторитетом у тех, кто его знал.

 — Прекраснее погоды я еще не видел, — ответил Джеред. И с высоты своего роста улыбнулся Эндрю Эпплгейту, низенькому седому человеку в очках, который напоминал ему эльфа — проказника.

 Эпплгейт не отрывал глаз от молодого капитана, желая хоть чем-нибудь походить на него. Он встал рядом с Джередом и даже приподнялся на цыпочки.

 — Путешествие обещает быть спокойным и весьма прибыльным. Да, так оно и будет, — убежденно проговорил моряк, вглядываясь в даль океана. — Мы разбогатеем, — добавил он с довольным смешком, — и в то же время докажем этим англичанам, что их запреты ничего не значат для нас, колонистов. К черту английские законы!

 Между Англией и Голландией давно шла конкурентная борьба за трансатлантический торговый путь. Действующие в колониях законы по перевозке грузов и торговле создавали для купцов-колонистов огромные трудности при торговле с голландцами. Согласно им, товары из Азии, Африки или Америки не могли быть ввезены в Англию, Ирландию или в колонии кроме как на кораблях, владельцами которых большей частью являлись англичане. Подобный запрет касался и экспорта из английских колоний. Оставался единственный выход: контрабанда.

 — К черту их всех! — с озорной улыбкой воскликнул Джеред.

 Он никогда не испытывал к англичанам особой любви. Ведь именно из-за их наплевательского отношения к судьбе осиротевших подростков Джеред однажды попал в рабство. Именно англичане ответственны за это! Стоит ли удивляться, что он не упускал возможности утереть им при случае нос?!

 Тем не менее Джеред был вынужден соблюдать осторожность. Даже не принимая во внимание все более ужесточающиеся законы, само путешествие с товаром через океан считалось достаточно рискованным предприятием. Безбрежные морские просторы всегда таили в себе опасность, а на горизонте в любой момент мог появиться противник. Поэтому Джеред время от времени пытливо всматривался в кажущуюся бесконечной даль океана.

 — Странно… — прищурившись, Эндрю Эпплгейт перегнулся через борт. — Плавучий остров? В моих картах нет ничего подобного! — он схватил подзорную трубу и приложил ее к правому глазу. — Действительно, остров! Посмотрите, сэр, посмотрите!

 Эпплгейт торопливо протянул Джереду подзорную трубу. Тот долго и напряженно вглядывался в океан, пока ему не удалось кое-что различить. В самом деле, на горизонте покачивалось на волнах какое-то темное пятно. Но, к удивлению Джереда, это оказался вовсе не остров.

 — Лодка!

 Сомнений не было: на одно мгновение ее силуэт отчетливо обозначился на фоне подернутого легкой дымкой неба.

 — Лодка? — Эпплгейт выхватил у капитана подзорную трубу, желая воочию убедиться в этом. — Точно! Никогда не видел такой маленькой лодки. Но откуда она взялась посреди океана?

 Джеред сразу насторожился: раз есть лодка, то вполне вероятно, что где-то поблизости находится и корабль.

 — Всем занять свои места! — крикнул он зычным голосом.

 Все тотчас же бросились выполнять приказ капитана, и трехмачтовый корабль ожил прямо на глазах, когда двенадцать матросов засуетились на его борту. Торговое судно Джереда имело на своем вооружении шестнадцать пушек, расположенных по всей восьмидесятифутовой длине, и было построено с таким расчетом, чтобы в случае необходимости смогло развить большую скорость.

 Однако, когда «Ветер странствий» приблизился к небольшой лодчонке, стало ясно, что нет смысла поднимать тревогу. Поблизости шнырял не английский корабль, готовый застать их врасплох, а всего лишь гребная шлюпка, роль паруса у которой выполняла привязанная к веслу белая рубашка. В лодке находился только один человек, очевидно, чудом уцелевший после кораблекрушения.

 — Призрак сатаны! Это женщина!

 На этот раз Эпплгейт так перегнулся через поручень, что едва не вывалился за борт. Не схвати его Джеред вовремя за штаны, наглотался бы бедняга морской воды!

 — Ты говоришь, женщина?..

 Заинтригованный этим обстоятельством, Джеред решил снова воспользоваться подзорной трубой, чтобы получше рассмотреть свою находку. Представшая его взору стройная фигурка, без сомнения, принадлежала женщине. Длинные распущенные волосы незнакомки темным, как полночь, плащом ниспадали до самой талии. Ветер рвал на ней золотистое платье, в то время как несчастная беспомощно приникла к мачте самодельного паруса. В Джереде тотчас же взыграли благородные чувства.

 — Как здесь могла оказаться женщина? — недоуменно воскликнул он.

 Люсьен Бонд, первый помощник капитана, похоже, был единственным, кто остался равнодушен к бедственному положению длинноволосой красавицы.

 — На вашем месте, капитан, я бы поостерегся, — посоветовал он, скрестив руки на широкой груди. — Эти воды кишат акулами. И я вовсе не имею в виду тех, у которых есть плавники!

 Не обращая внимания на предупреждения Люсьена, Джеред принялся торопливо отдавать приказы по спасению бедняжки. Когда же «Ветер странствий» оказался борт о борт с крошечной шлюпкой, капитан лично при помощи каната спустился к молодой женщине.

 Обращаясь к ней, он тихим певучим голосом произнес:

 — Я пришел помочь вам. Не бойтесь меня.

 С этими словами Джеред протянул незнакомке руку. Мгновение поколебавшись, она как бы на ощупь нашла ее. Не сводя с женщины глаз, Джеред притянул ее к себе и обнял за плечи, не давая ей упасть. Он считал, что знает толк в женской красоте, поэтому сразу же оценил обворожительную внешность спасенной. Казалось, перенесенные тяготы совершенно не отразились на внешности женщины, хотя, судя по всему, ей пришлось нелегко. Несмотря на это, незнакомка выглядела весьма соблазнительно, а упругие груди, прикосновение которых уже ощутил на себе Джеред, могли кого угодно свести с ума.

 — Ваш корабль… что произошло?.. — осторожно спросил он.

 Женщина молча покачала головой, показывая, что не в силах вымолвить ни слова. Очевидно, пересохшее от жажды горло причиняло ей жгучую боль.

 — Люсьен, спусти сюда фляжку с водой! И побыстрее!..

 Ожидая, пока помощник выполнит приказ, Джеред изучающе рассматривал женщину, удивляясь необычной красоте ее лица. Высокие скулы явно говорили о благородном происхождении, а твердый подбородок придавал облику незнакомки довольно решительный вид. Глаза, в обрамлении густых ресниц, показались Джереду самыми прекрасными на свете.

 — Я не сомневаюсь в том, что вам пришлось много выстрадать, но теперь все будет в порядке.

 Он осторожно погладил рукой по волосам женщины, с трудом оторвав взгляд от ее губ, когда она провела по ним языком. Джереду вдруг нестерпимо захотелось поцеловать незнакомку, утешить ее, заверить в том, что все плохое уже осталось позади, и в то же самое время он желал…

 — Вот, капитан!

 Небольшая деревянная фляга едва не ударила Джереда по голове, не отклонись он вовремя в сторону.

 — О! Прошу меня извинить!

 Джеред осторожно усадил рядом с собой молодую женщину и поднес флягу к ее губам.

 — Бедная прелестная девушка! — сочувственно произнес он. — О, не все сразу… — торопливо заметил Джеред и, несмотря на ее протестующий жест, отобрал флягу. — Пить нужно постепенно…

 Джеред постарался взять себя в руки, пытаясь справиться с охватившим его возбуждением. Господи, как можно думать об этом, когда бедняжке пришлось столько пережить?! Но у девушки была такая длинная нежная шея, красивые плечи, которые плавно переходили в изящные руки… Джеред ничего не мог с собой поделать. Его глаза то и дело скользили по волнующим изгибам ее стройного тела. Эти округлые груди, тонкая талия и великолепно очерченные бедра обещали неземное блаженство…

 Заметив, что девушка перехватила его взгляд, Джеред нарочито громко воскликнул:

 — Ваше платье! Оно же все изодрано в клочья! Мне придется подыскать вам что-нибудь…

 В его голове опять появились отнюдь не благородные мысли.

 Девушка молча кивнула; в ее прекрасных серых глазах промелькнул какой-то огонек. Может, это была благодарность? Джеред так и не понял его значение.

 — Я — Джеред Эйвери Камерон, капитан «Ветра странствий», — представился он и выжидательно уставился на незнакомку. Когда же она ничего не ответила, спросил: — А ваше имя?

 Снова последовало долгое молчание. Повернув голову, девушка посмотрела куда-то через плечо и опустила глаза. Затем без каких-либо объяснений она оттолкнула от себя Джереда, словно усматривая в нем своего врага, а не спасителя.

 — Я чем-то испугал вас?

 Джеред почувствовал себя виноватым. Судя по всему, девушка прошла через все круги ада и теперь оказалась в руках мужчины, который с откровенным бесстыдством рассматривал ее, не оставляя сомнений относительно своих намерений. Возможно, она по выражению его лица без труда догадалась, о чем он думает, и теперь не без основания сомневалась, может ли довериться ему.

 — Я даю вам честное слово, что здесь никто вам не причинит никакого вреда.

 Джеред подхватил девушку на руки, убежденный в том, что, оказавшись на борту «Ветра странствий», она сразу поймет: он — человек слова.

 — Вы готовы, кап?

 Эпплгейт и Люсьен не спеша спустили веревочную лестницу, чтобы Джеред мог забраться на борт.

 — Да, готов…

 Неожиданно он замер и пристально посмотрел на девушку: под золотистым шелковым платьем и пышными нижними юбками на ней были надеты высокие кожаные сапоги. Взгляд Джереда стал жестким, когда он заметил торчащую из правого голенища рукоятку острого кинжала, что совершенно не соответствовало благородному облику незнакомки. Да, оказывается, у его беспомощной бабочки есть жало! Это открытие ему совершенно не понравилось.

 — Кинжал?! Что это?..

 На мгновение их взгляды скрестились. Карие глаза Джереда пытливо всматривались в лицо девушки. Сквозь тонкий шелк платья Квинтина Тийч чувствовала крепкие мускулы его тела: сильный мужчина, судя по всему из тех, с кем шутки плохи… Внезапно ей захотелось убежать отсюда. Но в том-то и дело, что сделать это было невозможно! Ну, разве только вплавь…

 «Черт побери!» — подумала она, опасаясь, что на этот раз хитроумный план может не сработать. Да, этот капитан не из тех простачков, на которых они обычно делали ставку, не какой-нибудь круглый идиот! Квинтина лихорадочно шарила взглядом по голубым просторам океана и, только заметив на горизонте крошечную точку — корабль отца, — почувствовала облегчение. Ха! Теперь-то она спасена!

 Стратегия пиратов была очень простой. Подобно хитроумному охотнику они заранее готовили приманку, чтобы привлечь внимание будущей жертвы. Квинтина и являлась той самой приманкой! Пока команда корабля занималась спасением «бедняжки» и заботливо хлопотала над ней, забыв об осмотрительности, пираты вплотную подходили к торговому судну и открывали по нему огонь. Первым делом они старались повредить оснастку корабля, чтобы тот потерял управление, а потом брали его на абордаж. Это был блестящий план! Он уже срабатывал не один раз. Квинтина знала, что и сегодня тоже все получится.

 — Да, кинжал, — она с силой вырвалась из рук капитана. — Время настало! — задыхаясь, проговорила девушка, вновь обретая присущую ей храбрость.

 — Для чего настало время? — недоуменно спросил Джеред, напрягаясь всем телом.

 По его спине пробежал холодок; он вдруг почувствовал, что должно произойти что-то ужасное…

 — Скоро ты это узнаешь!

 Неожиданно Квинн с удивлением обнаружила, что вместо обычного злорадства она ощутила что-то похожее на угрызения совести, или, возможно, сожаление. «Это только потому, что капитан так красив», — пыталась урезонить себя девушка. Жаль, что очень скоро он станет ее врагом…

 — Узнаю…

 Джеред решил от слов перейти к действиям и одним прыжком оказался рядом с девушкой, пытаясь схватить ее. Однако она очень ловко увернулась.

 — Кто ты? — со злостью спросил он.

 — Дочь дьявола! — воскликнула незнакомка, и в ее звенящем голосе Джеред отчетливо уловил английский акцент.

 — Дьявола?!

 Ужасная мысль, что по его милости корабль попал в ловушку, пронеслась в голове Джереда. Очевидно, эта женщина служила только приманкой, а он, галантный идиот, позволил заманить себя в сети… Англичане! Проклятые англичане! Теперь все пропало…

 — О каком таком дьяволе ты говоришь? — спросил Джеред.

 — О Черной Бороде! — хвастливо заявила Квинн.

 Ее отец получил подобное прозвище из-за густой черной бороды, которая начиналась почти от самых темных глаз и доходила ему до середины живота. Это имя вселяло ужас в сердца не только простых людей, но и самих пиратов. Но Квинн гордилась своим отцом. О капитане корабля «Месть Королевы Анны» ходили легенды. Черная Борода не только захватил и разграбил десятки судов, но и создал мощный пиратский флот, которым единолично командовал.

 — Черная Борода?!

 Голос Джереда внезапно охрип. Да, ему доводилось не раз слышать об этом пирате, об этом монстре. Его дочь… Джеред даже отступил от нее, словно она была пропитана ядом. Да, ужасное предчувствие не обмануло его. Если девушка не лжет, то все они обречены…

 — Капитан, корабль! — воскликнул Люсьен Бонд.

 Проклиная все на свете, Джеред проследил взглядом по направлению руки Люсьена и тоже увидел на горизонте корабль, который несся к ним на всех парусах. Скоро Джереду удалось разглядеть на грот-мачте трепещущий на ветру флаг с изображенным на черном фоне устрашающим рогатым скелетом.

 — Пиратский корабль!

 Значит, они действительно попались в ужасную ловушку.

 — Дочь Черной Бороды!

 Именно она, разыгрывая из себя несчастную жертву, помогла пауку поймать муху. Господи, как он мог оказаться настолько глупым, чтобы попасть на ее уловку?! Да, похоть сыграла с ним злую шутку. Ведь стоило только Джереду взглянуть на нее, как он почувствовал непреодолимое влечение, заставившее его забыть о всякой осторожности. Джеред был просто вне себя от гнева. Что ж, теперь придется расплачиваться за то, что так опрометчиво позволил вожделению возобладать над разумом.

 — Ты — маленькая ведьма! — свирепо прорычал Джеред; его губы искривились в презрительной усмешке. — Ты завлекла нас на верную смерть!

 Глаза капитана сверкали убийственной ненавистью.

 Квинн напряглась, но не показала страха.

 — Да, мне удалось сделать это! — нагнувшись, она выхватила из-за голенища сапога нож и, сделав шаг назад, приготовилась защищаться. — Ну, и что же ты теперь намерен делать?

 — Мне следует свернуть тебе шею! — вскричал Джеред, бросаясь к девушке.

 Конечно, мысль о том, чтобы захватить ее в плен и использовать в качестве заложницы, выглядела весьма соблазнительной, но для этого уже не оставалось времени. Джеред неохотно отступил. Сейчас нужно было думать о том, как защищаться.

 — Стать к пушкам! — заорал он.

 — К пушкам?! — Эпплгейт испуганно уставился на капитана. — Разве мы не собираемся удирать от них, сэр?

 Джеред тоже предпочел бы в данной ситуации скрыться от противника, но, к сожалению, было уже слишком поздно. Даже если они будут нестись на всех парусах, им далеко не уйти. Будь проклята эта обольстительная злодейка!

 — Нет, мы атакуем!

 Джеред надеялся, что пираты не ожидают подобного шага. Возможно, им повезет, и у них будет хоть какое-то преимущество. В пылу подготовки к сражению он не сразу заметил, что дочь пирата снова оказалась в лодке. Впрочем, теперь это уже не имело никакого значения.

 Предстоял бой.

 

ГЛАВА 2

 — Всем занять свои позиции и приготовиться к бою! — выкрикивал приказы Джеред.

 С искаженным от гнева лицом, он с такой силой сжимал поручень, что побелели костяшки пальцев. Джеред злился на пиратов, на женщину, обманувшую его, но больше всего — на самого себя за то, что так глупо попался. И это он, который так гордился своим умом и сообразительностью!

 Тем временем расстояние между кораблями неумолимо сокращалось. Джеред успел сделать все необходимое для предстоящего сражения и теперь ощущал только холодную ярость. Он поклялся никогда не простить этой маленькой плутовке того, что она сделала. Никогда!

 — Что сейчас будет! О-о! Что будет?! Мы не победим их! Мы не сможем сражаться с ними! — вопил Эпплгейт, округлив от ужаса глаза.

 Он все время поглядывал за борт, словно собирался прыгнуть в море. Джереду даже пришлось схватить его за плечи и встряхнуть.

 — Мы будем сражаться! Мы должны действовать и действовать быстро! — Джеред никогда не был трусом и не собирался сдаваться без боя.

 — Но… но!.. — однако, видя решительность своего капитана, Эпплгейт сумел взять себя в руки и кивнул: — Да, да, капитан…

 Огромное четырехмачтовое пиратское судно с расположенными одна над другой палубами, выглядело поистине устрашающе. По сравнению с ним «Ветер странствий» казался совсем крошечным. Правда, корабль Джереда для большей маневренности и скорости имел низкую посадку, но сейчас он был перегружен товаром и пушками.

 — Сражаться с пиратами? Должно быть, вы сошли с ума! — Люсьен Бонд пытался скрыть свой страх, но глаза выдавали его. — Это же безумие!

 — Да, отважное безумие, но это наш единственный шанс, — твердо произнес Джеред, ничем не выдавая обуревавшие его противоречивые чувства.

 Он был полон тягостных предчувствий, но старательно скрывал это за напускной бравадой, вдохновляя своих подчиненных. Джеред понимал, что им просто необходимо одержать победу, иначе последствия поражения будут ужасными. Он не мог позволить себе проявить слабость, потому что это могло повлечь за собой не только его смерть, но и гибель всех членов команды.

 — Мы сразимся с пиратами! И поступим с ними по-пиратски!

 Джеред не раз слышал, что морские разбойники кровожадны и ненасытны как акулы и используют любую возможность, чтобы расправиться с моряками. Поэтому он решил атаковать первым, постараться застать пиратов врасплох, вместо того чтобы спасаться бегством. Это был единственный выход. Джеред знал, что о сдаче в плен не могло быть и речи, это было равносильно самоубийству. Корабли, которые пытались вести с Черной Бородой честную игру, сейчас находятся на дне океана, а скелеты их капитанов составляют компанию рыбам.

 Джеред с удовлетворением наблюдал за тем, как его матросы искусно управляют парусами, чтобы корабль как можно полнее использовал силу ветра. И вот уже «Ветер странствий», словно гигантская рыба-парусник, полетел наперерез пиратскому кораблю и с ходу протаранил его носовую часть. Повреждения заставили вражеское судно занять оборонительную позицию. Теперь он больше походил на раненого кита, чем на грозный парусник.

 — Получилось, кэп! Получилось! — заорал Эпплгейт, даже пританцовывая от радостного возбуждения.

 Но битва еще только начиналась.

 — Огонь!

 Грохот пушек разорвал тишину моря; воздух наполнился удушливым запахом дыма и пороха. Залпы орудий практически заглушали отрывистые команды Джереда, и ему приходилось носиться взад-вперед по палубе, перебегая от одного матроса к другому.

 — Еще огонь!

 Пушечные ядра в щепки разносили все, что попадалось на их пути, разрушая корпус и палубу пиратского судна, не давая пиратам возможности опомниться и нанести ответный удар. «Что ж, тем лучше», — подумал Джеред.

 — Заряжай!

 Он прекрасно понимал: если пираты соберутся с силами и обрушатся на их корабль, то от «Ветра странствий» ничего не останется, но держал свои соображения при себе. Джеред ничего не сказал даже своему первому помощнику, которого знал столько, сколько помнил себя. Нельзя было отнимать у людей веру в победу.

 Джеред словно угорелый метался по палубе, успевая отдавать приказы и одновременно помогая матросам заряжать неумолчно грохочущие пушки.

 «Ветер странствий» был весь окутан дымом.

 — Мы попали в него, капитан! — воскликнул Эпплгейт. — Но они все равно продолжают двигаться!

 — Этот корабль похож на какого-то монстра, который никогда не сдохнет. Черт бы его побрал! — ругался Люсьен. — Капитан, может, нам приготовиться к отплытию? — в голосе первого помощника слышались испуганные нотки.

 — Нам некуда плыть. Мы нигде не сможем спрятаться.

 У Джереда буквально все переворачивалось внутри. Он рискнул, приняв единственное, на его взгляд, верное решение, но пиратский корабль все еще оставался на плаву.

 — Они собираются открыть огонь!

 В ту же минуту над пиратским судном взметнулись клубы дыма и раздался ответный залп. Палуба «Ветра странствий» содрогнулась, полетели щепки, корабль резко накренился. От внезапного удара у Джереда даже перехватило дыхание; он едва не потерял равновесие, когда огромная волна обрушилась на палубу.

 — Не жалейте снарядов!

 Гнев пожирал Джереда адским пламенем, побуждая его проявлять такую отвагу, о которой он даже и не подозревал. Ему нельзя было умирать, потому что только будучи живым он сможет заставить этих негодяев сполна заплатить за все, что они сделали.

 Люди уже оглохли от грохота орудий; дым, окутывающий корабль, слепил глаза, забивал легкие. Джеред и его команда делали все возможное, чтобы разбить противника, но где-то в глубине души капитан чувствовал, что они проиграют эту битву. Похоже, он знал это еще тогда, когда пиратский корабль едва виднелся на горизонте. Но теперь предчувствие неминуемой гибели с новой силой охватило Джереда.

 — Капитан, мы сделали все, что могли, но…

 Безысходность и разочарование, прозвучавшие в голосе Люсьена, как нельзя более точно отразили состояние самого Джереда.

 Если в начале сражения на корабле царило приподнятое настроение, то очень скоро гордость за первые удачные атаки сменилась страхом и унынием. Джеред читал это на лицах своих матросов: слишком неравными оказались силы…

 — Будь они прокляты! Будь они все прокляты!

 Словно в каком-то жутком кошмаре, на глазах Джереда безжалостно разрушалось все нажитое им с таким трудом. Вскоре паруса «Ветра странствий» оказались разорваны в клочья, а от снаряжения корабля не осталось практически ничего. Но самое страшное ждало их еще впереди.

 — Они собираются идти на абордаж, капитан, — подтвердил опасения Джереда Эпплгейт.

 Действительно, пронзительный звук трубы возвестил о начале нового этапа сражения. Пираты крюками подтянули к себе «Ветер странствий», и палуба наполнилась вооруженными до зубов людьми. Началась жестокая рукопашная схватка. В ход пошли ножи и пистолеты, кинжалы и сабли. Со всех сторон доносились вопли, рычание, удары, но самым страшным казался глухой звук замертво падающего на палубу тела.

 Девятнадцать храбрецов… Джереду пришлось увидеть смерть четырех из них, включая и Джона Сэлера, рулевого. Но мысль о том, что живые, возможно, скоро позавидуют мертвым, заставила капитана содрогнуться.

 Внезапно Эпплгейт стал белым, как полотно. Трясущейся рукой он указывал туда, где у штурвала их корабля, изрыгая проклятия, возвышался огромный бородач.

 — Точно сам дьявол явился сюда!

 — Дьявол или его ближайший родственник! — выругался Люсьен, заметив капитана пиратского корабля.

 Этот человек явился словно из преисподней. Высокий, плотный и, судя по всему, невероятно сильный, он медленно приближался к ним, готовый в любой момент пустить в ход свой остро отточенный кинжал. Вокруг его разъяренного лица вились клубы дыма. Не удивительно, что некоторые из матросов, увидев этого гиганта, лихорадочно перекрестились.

 На какое-то мгновение Джереду тоже стало не по себе, но, присмотревшись повнимательнее, он убедился, что его противник создан из плоти и крови. За края шляпы пирата были засунуты зажженные пеньковые шнуры, применяемые в качестве запала у пушек, которые ужасно дымили.

 — Черная Борода! — проскрежетал Джеред.

 Действительно, растущая от самых глаз и свисающая до живота борода являлась своеобразной визитной карточкой знаменитого пирата. Вооруженный кинжалом и несколькими засунутыми за пояс пистолетами, он шел впереди толпы своих головорезов.

 Гигант имел не только устрашающую внешность, но и был еще дьявольски умен. Он неспроста вел себя так, словно только что явился из ада; дым вокруг его кудлатой головы лишь усиливал это впечатление. Вряд ли когда-нибудь раньше доводилось Джереду видеть более жуткое зрелище. Под стать ужасному облику пирата был и громоподобный голос, которым он отдавал приказы.

 — Да, это Черная Борода, — прошептал Джеред.

 Перед ними был пират, пользующийся самой дурной славой на Карибском море, опасный враг. Джеред наслышался о его буйном нраве и непредсказуемых выходках. По части жестокости Черной Бороде тоже не было равных. И теперь он, Джеред Эйвери Камерон, встретился лицом к лицу с этим сумасшедшим.

 — Черная Борода! — простонал Эпплгейт и как беспомощное дитя спрятался за спину Джереда, чтобы не видеть приближение чудовища и его свиты.

 Звенели клинки, раздавались выстрелы. Один за другим падали на палубу матросы «Ветра странствий». До боли стиснув зубы, Джеред поклялся себе отомстить не только ужасному бородачу, безжалостно убивающему его людей, но и темноволосой злодейке с лучистыми серыми глазами, обманом ввергшей их в этот кошмар.

 Между тем Квинн из лодки наблюдала за ходом сражения. Сердце ее бешено стучало от волнения, во рту пересохло. Команда «Ветра странствий» храбро сражалась с пиратами, но девушка понимала, что их поражение неизбежно. Корабль Черной Бороды, словно гигантский паук, удерживал возле себя «Ветер странствий», а пираты ловко перебирались по канатам с одного судна на другое.

 — Молодцы, быстро все сделали! — громко крикнула Квинн, приветствуя команду отца.

 Однако сегодня ее не радовала предстоящая победа. Обуреваемая противоречивыми чувствами, девушка не сводила глаз с храброго золотоволосого капитана. Он напоминал ей отважного викинга.

 — Викинг или пират! — пробормотала она, глядя на Джереда с невольным восхищением и отдавая должное его мужеству.

 Обычно капитаны захваченных судов очень быстро сдавались в плен, умоляя о пощаде. Но этот — не из таких. Внезапно Квинн почувствовала необъяснимую тревогу за его судьбу. Неужели наградой за храбрость ему будет смерть?

 Квинн не могла точно сказать, сколько времени продолжался бой. Казалось, противники сражались уже несколько часов. На самом деле «Ветер странствий» был подбит и взят пиратами на абордаж в считанные минуты. В конце концов все закончилось так, как она и предполагала: победу одержал ее отец.

 Квинн подплыла к захваченному пиратами торговому судну и взобралась на палубу. При виде ужасного зрелища кровавого побоища, представшего ее взору, любая другая женщина давно бы упала в обморок, но Квинн твердо держалась на ногах и даже бесстрашно увернулась от кинжала, который со свистом рассек воздух совсем рядом с ней. Она давно привыкла к подобной резне. Тем не менее, когда Черная Борода направил острие своего ножа на капитана побежденного корабля, Квинн неожиданно вскрикнула:

 — Нет, отец!

 Пират удивленно поднял густые черные брови; рука с кинжалом замерла в воздухе.

 — Э-э?

 — Судя по всему, этот человек — важная персона, капитан, — быстро проговорила девушка, стараясь объяснить свой порыв. — Ты сам говорил, что таких людей нужно всегда иметь под рукой, на случай выкупа.

 Черная Борода что-то проворчал, но, пожав плечами, пощадил капитана, связав ему руки и ноги. Квинн облегченно вздохнула: она не хотела смерти Джереда, хотя и не могла толком объяснить, почему это так важно для нее. Стараясь привести в порядок свои мысли и чувства, девушка молча наблюдала за происходящим, ожидая, что будет дальше.

 Все закончилось в считанные минуты. Оставшихся в живых защитников корабля связали, остальные были либо убиты, либо тяжело ранены. Теперь пираты рыскали по палубе корабля, словно крысы в поисках сыра. Они выкатывали бочонки с вином, виски и ромом и тут же вскрывали их с помощью небольших топориков, которые постоянно таскали с собой. Утолив жажду изрядной долей крепких напитков, пираты принялись обыскивать каждый уголок судна, надеясь найти серебро или золото и снимая все, что имело хоть какую-то ценность, с мертвецов, умирающих или с тех, кто теперь стал пленником Черной Бороды.

 Джеред с болью смотрел, как пьяные мерзавцы разоряют его драгоценный корабль, и поклялся себе, что кто-то обязательно заплатит за все это, даже если это будет стоить ему жизни. Когда взгляд капитана упал на стоявшую неподалеку Квинн, такую спокойную, такую самоуверенную, он уже точно знал, кто это будет…

 — Интересно, тебе когда-нибудь бывает стыдно? — презрительно усмехнувшись, спросил Джеред.

 — Что?

 Квинн ожидала от капитана благодарности, но никак не гнева. Неужели он не понимает, что обязан ей жизнью? Если бы не она, его бы уже обезглавили!

 — Ты лживая и вероломная…

 «Без сомнения, пираты забавляются с ней, — подумал Джеред. — Для этой женщины ложь и разврат — в порядке вещей».

 — Шлюха!

 Из всех оскорблений, которые он мог бросить ей в лицо, это было самым унизительным. Квинн терпеть не могла распутных женщин, которые оказывали пиратам свои услуги. Нет, она не шлюха и не заслуживает подобного обращения. Разгневанная и униженная, девушка подскочила к Джереду и дала ему звонкую пощечину.

 — Как ты посмел так назвать меня?! — выкрикнула она, буквально задыхаясь от ярости.

 Но капитан лишь грубо рассмеялся ей в лицо и не добавил больше ни слова. Он и так уже сказал больше чем достаточно. Ему не хотелось даже думать о ней.

 Квинн буквально вскипела от злости, увидев, что Джеред повернулся к ней спиной, демонстрируя полное пренебрежение. Ненависть, равная по силе страсти, которую она совсем недавно испытывала к этому человеку, ослепила Квинн. Единственное, чего она теперь желала, — это сделать так, чтобы его жизнь целиком и полностью зависела от нее. Он еще заплатит за подобное оскорбление!

 Тем временем пираты вовсю развлекались, и Квинн решила присоединиться к ним. Ей доставляло удовольствие наблюдать за тем, как морские разбойники демонстрируют перед пленниками свою силу и власть, ни на секунду не давая забыть им, в чьи руки они попали.

 Пираты звенели кинжалами, со свистом рассекая воздух, размахивали саблями. Зловещий лязг оружия буквально леденил душу. Разбойники совершали на палубе своеобразный танец: выкрикивая угрозы, они передвигались по кругу, время от времени паля из пистолетов. Квинн знала, что пираты просто бахвалились, но, судя по лицам пленников, это зрелище вселяло в них ужас. И только капитан сохранял невозмутимое спокойствие, не выказывая совершенно никакого страха. «Неужели его действительно ничто не может испугать?» — подумала Квинн.

 Иногда пираты разыгрывали небольшие сценки, взятые из самой жизни. Их любимой пантомимой была пародия на суд. Каждый исполнял определенную роль: судьи, прокурора, защитника, тюремщика или палача. Сегодня Пэг Лег Льюис словно мантию набросил на плечи кусок парусины, нахлобучил вместо парика лохматую шапку, а на кончик носа нацепил огромные очки. Роль подсудимого, разумеется, доставалась кому-то из побежденных. На этот раз выбор пал на маленького очкарика, которого заставили бегать кругами, увертываясь от остро отточенных кинжалов и шпаг. Пираты называли эту забаву «допросом с применением пыток».

 — Помоги мне, кап! — умолял Эпплгейт, метаясь по палубе. — О, помоги мне, капитан…

 Но Джеред был бессилен что-либо сделать.

 Скорее всего, его самого вскоре ожидало еще более суровое испытание.

 Квинн снисходительно взирала на происходящее, по крайней мере до тех пор, пока пираты не загнали беднягу в угол и не набросили ему на шею веревку. Ей вдруг вспомнился один француз, которого ради забавы поднимали вверх до главной нок-реи, а потом резко опускали вниз; и это продолжалось до тех пор, пока тот едва не умер.

 Неожиданно для себя самой Квинн решила вмешаться.

 — Довольно, Льюис! Отпусти его.

 — О, спасибо, мисс. Благодарю вас, спасибо… — рассыпался в благодарностях Эпплгейт и даже поцеловал ей руку, справедливо полагая, что если эта женщина, спасшая его, — не ангел, то кого же тогда так называть?..

 Пираты продолжали развлекаться; одного пленника избили плетью, другого заставили выпить полную кварту рома. Квинн сотни раз наблюдала эти невинные забавы, и ей стало скучно. Но равнодушие разом улетучилось, как только она увидела, что собираются сделать с человеком, при всех оскорбившим ее.

 Капитана «Ветра странствий» распяли на дверях его же собственной каюты, крепко привязав веревками. Квинн молча смотрела, как пираты готовятся к состязанию в меткости. Капитана ждала долгая мучительная смерть; скоро он превратится в обезображенного мертвеца.

 Теперь дочь Черной Бороды точно знала, как отплатить своему обидчику.

 

ГЛАВА 3

 Квинн направилась к пленному капитану. На палубе повисло напряженное молчание; лишь плеск волн о корпус корабля нарушал тишину.

 Подойдя почти вплотную, девушка вытащила кинжал и сказала;

 — Подожди, Нед.

 Долговязый пират недоуменно посмотрел на Квинн, потом — на капитана, затем опять перевел взгляд на Квинн.

 — Подождать? Почему? — подозрительно прищурил он единственный здоровый глаз.

 — Потому что я кое-что придумала…

 Дочь пирата и капитан захваченного судна какое-то время смотрели друг на друга; каждый старался угадать мысли другого. «Интересно, сожалеет ли она о том, что сделала? — думал Джеред. Возможно, дочь Черной Бороды хочет спасти его, а может быть, в ее голове созрел более изощренный план убийства своего пленника… Что она за человек? Ее отец — пират-убийца, а вся жизнь этой девушки проходит среди мужчин, которые мало чем отличаются от диких зверей. А странный блеск в ее глазах! Он яснее слов говорил о том, что эта красавица — очень опасна. Впрочем, что еще она сможет ему сделать, кроме как убить?

 С чувством безысходности Джеред оглядел свой полуразрушенный корабль, впервые в жизни ощущая себя совершенно беспомощным. Он был не в силах ни помочь своим людям, ни повлиять на собственную судьбу. Очевидно, в жизни вообще не существует ничего постоянного, раз какой-то случай может не только полностью изменить, но и вовсе разрушить ее…

 Серые глаза Квинн гневно смотрели на капитана «Ветра странствий». Хотя она не хотела признаваться в этом, но его оскорбление сильно задело ее. Если Квинн и чувствовала к пленнику какое-то сострадание, то оно тут же улетучилось. Что ж, посмотрим, какие слова сорвутся с его губ, когда он превратится в живую мишень… О, тогда капитан снова обратится к ней, но уже не для того, чтобы обозвать «шлюхой». Нет, вместо этого он будет умолять ее проявить немного милосердия! Вот только пощадит ли она его?..

 — Кое-что? Что же это? — Нед уже терял терпение.

 — Очевидно, она хочет посмотреть, как мы будем убивать его. Да, Квинн?

 — Или собирается сделать это сама?..

 — О, нет! Я видел, как она смотрела на него. Ты влюбилась в него, а, Квинн? — усмехнулся Джон Боунз, выступая вперед на своей деревянной ноге. — Может, нам развязать его и отпустить?

 — Отпустить, чтобы он сплясал на доске свой последний танец, — с угрозой проворчал Нед Слай, хотя казнь хождением по неприбитой к палубе доске, конец которой выступает за борт, была всего лишь пиратским мифом.

 — Я вовсе не хочу, чтобы вы освобождали его! — резко ответила Квинн.

 Постоянно вращаясь среди мужчин, она навсегда усвоила одно правило: нужно быть сильной и никогда не показывать свою слабость, иначе тебя уничтожат. Всю свою жизнь Квинн старалась подавить в себе чисто женские черты характера, потому что мягкость и доброта, чувство сострадания и жалость вызывали только насмешки со стороны пиратов. Нет, она не даст им повода дразнить себя!

 — Это моя девочка, — вдруг заявил Блэк Бэзил, хвастливый развязный пират.

 — Девочка?! — ощетинилась Квинн.

 Она с горечью подумала о том, что ее всегда окружали жестокость и насилие, с самого детства, которого у нее практически и не было. А ей временами так хотелось нежности, каких-то других отношений между людьми…

 «Глупости», — оборвала себя Квинн и вздернула подбородок.

 — Я не твоя девочка, я — дочь пирата, — медленно произнесла она холодным уверенным тоном. — А раз так, я тоже собираюсь присоединиться к вашей забаве. Это придаст состязанию особую остроту, Нед Слай.

 Желая убедиться, что тот правильно понял ее слова, Квинн требовательно заявила:

 — Я тоже буду участвовать.

 — Ты, Квинн?! — удивился Нед: раньше она никогда не проявляла интереса к подобным вещам.

 — Да, если приз окажется стоящим, — ответила Квинн, стараясь скрыть свою заинтересованность.

 — Приз? Какой же? — Нед Слай вопросительно склонил голову набок.

 Квинн кивнула в сторону капитана «Ветра странствий», который наблюдал за ними, гордо подняв голову.

 Черные штаны сидели на нем как перчатка, подчеркивая плоский живот и длинные мускулистые ноги. Широко распахнутый ворот рубашки обнажал сильную грудь с порослью курчавых волос. Океанский бриз ласково шевелил его золотистые волосы, которые так необычно контрастировали с красивым загорелым лицом.

 Несмотря на положение, в котором он оказался, и несколько потрепанную одежду, капитан «Ветра странствий» держался с достоинством. В отличие от других членов команды он не выказывал страха перед пиратами.

 — Если я выиграю, то получу его, — заявила Квинн.

 — Этого? — насмешливо скривился Джон Боунз. — Да ты что?! Судя по его одежде, он не стоит того, чтобы на него обращали внимание.

 «Да, — подумала Квинн, — капитан, безусловно, благородный человек и, несмотря на то, что прилично одет, не похож на щеголя. Его дерзкий вид свидетельствует о том, что ему не раз приходилось сталкиваться в жизни с трудностями. А эта холодность, которая так знакома Квинн по глазам пиратов… Подобное выражение появляется только после суровых испытаний. Интересно, что же пришлось ему пережить? Что так ожесточило его сердце?»

 — Возможно, не стоит, — не унималась Квинн, — но я все равно хочу, чтобы именно он достался победителю нашего состязания.

 — Когда мы закончим, на этого красавчика будет страшно смотреть, — зловеще процедил сквозь зубы Нед Слай.

 Он сказал правду. Пиратов мало заботило то, что их жертва превращалась в подушечку для иголок. Подумав об этом, Квинн почувствовала, что у нее словно все перевернулось внутри. Ведь капитан, действительно, может умереть! Ну и что, тут же осадила она себя, какое ей дело до этого? Главное — победить в состязании. Тем не менее Квинн решила установить свои правила.

 — Кто бы ни победил, получит в награду пленника. Живого!

 В этом не было ничего необычного. Правда, раньше победителю в качестве приза доставалась прелестная девушка, с которой тот волен был делать все, что угодно.

 Участник состязания должен был метнуть кинжал так, чтобы он вонзился в дверь как можно ближе к телу жертвы, при этом не ранив ее. Если проливалась кровь, неудачник немедленно отстранялся от соревнований. Каждый мог сделать по два броска.

 — Живого? — разочарованно сказал Джон Боунз.

 — Никакой крови… — настаивала Квинн.

 — Что ж, нам даже кастрировать его нельзя? — губы Слая скривились в злобной усмешке.

 Квинн покачала головой.

 — Ну, если вы сможете сделать это, не пролив крови, — она повторила еще раз: — Если кто-то ранит его, то выбывает из игры.

 Из глоток пиратов вырвался дружный стон.

 — Зачем он тебе все-таки нужен, Квинн? — удивленно взметнулись вверх густые брови Джона Боунза. — Хочешь поразвлечься с ним, в постели?

 Квинн бросила на него сердитый взгляд.

 — Конечно же, нет! — отрезала она, упорно не желая признаваться себе, что находит пленника очень привлекательным. — Я хочу, чтобы он стал моим слугой.

 Какое все-таки пьянящее чувство: иметь полную власть над мужчиной!

 — Этот человек назвал меня «шлюхой». Я хочу, чтобы он своим унижением заплатил за оскорбление, которое нанес мне, — заявила Квинн, решительно тряхнув длинными темными волосами.

 Убивать, чтобы не быть убитым; охотиться за жертвой, чтобы самому не оказаться в подобном положении; успеть урвать, чтобы не схватили другие; постоянно демонстрировать свою силу, иначе все сочтут тебя слабаком — таковы неписаные законы пиратства. Их необходимо соблюдать, если хочешь выжить в мире, населенном головорезами и негодяями, равно как и ворами-аристократами, которые не менее жестоки. Иметь совесть — означало создавать самому себе дополнительные трудности, быть слабым. Человек должен прежде всего думать о себе. Так с детства учил Квинн отец. И она давно уже приняла эти правила игры. Стоило ли удивляться тому, что Квинн не испытывала хоть какого-то чувства вины за то положение, в котором оказался по ее милости капитан «Ветра странствий»?!

 — Тогда унижай его сколько хочешь: мы не возражаем. Но, если ты выиграешь, — с этими словами Блэк Бэзил принялся отряхивать свою темно-красную куртку, как бы раздумывая, стоит ли вообще принимать участие в этом состязании.

 «Так вот, значит, каковы ее планы, — подумал Джеред. — Слуга!» Он перевел взгляд на пиратов, которые напоминали свору собак, истекавших слюной от запаха крови. Им удалось запугать команду, и от этого они хорохорились еще больше. Но даже если негодяи начнут рвать его на части, он не издаст ни звука. Еще ребенком Джеред научился молча переносить порку. Эти глупцы не знают, как давно он знаком с болью.

 Джеред понимал, что сейчас ему нельзя поддаваться отчаянию: это лишь ускорит его гибель. Он должен собрать все свои силы и держаться. Чтобы спасти остальных, ему нужно было во что бы то ни стало остаться в живых. Он не даст этим подонкам одержать над собой победу.

 Черная Борода находился в это время на верхней палубе своего корабля, наблюдая за устранением повреждений. Но он был не настолько поглощен этим занятием, чтобы не заметить, что происходит на соседнем судне.

 Услышав об условиях состязания, Черная Борода запрокинул голову и разразился гулким смехом, звук которого напоминал пушечную канонаду.

 — Мне нравится эта игра! Очень интересно! Мы еще никогда не старались сохранить жизнь пленнику-мужчине…

 В ожидании предстоящего зрелища пират скрестил руки на широкой груди.

 Ждать ему пришлось недолго. Схватив свой кинжал за костяную рукоятку, Джон Боунз первым сделал бросок в живую мишень. Описав над палубой дугу, кинжал воткнулся в дверь в нескольких дюймах от правого предплечья пленника.

 — И это ты называешь меткостью, Боунз? — презрительно сплюнул Черная Борода. — Да я куда лучше смогу проделать это с закрытыми глазами.

 — Я тоже, — хвастливо заявил Нед Слай.

 Лениво улыбнувшись, он небрежно прицелился и тоже метнул нож, острие которого прошло в нескольких дюймах от бедра капитана.

 — Дай-ка…

 Черная Борода играючи всадил свой нож между ног Джереда, чуть пониже того места, где находилось его мужское достоинство.

 — Ах! — с притворным сожалением воскликнул пират. — Если бы я попал чуть повыше, от этого молодца было бы мало толку, Квинн.

 Это замечание было встречено громовым хохотом головорезов.

 Еще трое пиратов сделали по неудачному броску. Недовольно ворча, они поклялись, что в следующий раз их ножи лягут намного ближе к цели.

 Джеред до боли стиснул зубы. Его приводило в бешенство то, что эти негодяи получали огромное удовольствие, забавляясь подобным образом. Ни у кого из них он даже не заметил и намека на сострадание. Похоже, этих людей ничуть не заботило то, что в любой момент пленник мог превратиться в «ягненка на вертеле»! Что за отвратительная компания! И эта красотка не лучше остальных. Как он мог позволить ей так себя одурачить?! О, она тоже приготовила кинжал, собираясь как следует поразвлечься. Маленькая кровожадная проститутка!

 Квинн, действительно, поигрывая оружием, сделала шаг вперед и гордо вскинула голову. Сейчас она всем докажет, что достойна называться дочерью Черной Бороды! Плюнув на острие кинжала — чтобы ей улыбнулась удача, — девушка откинула назад свои длинные черные волосы и, чувствуя прилив восторга, легким движением руки метнула его в цель. Со свистом разрезав воздух, он впился в дверь буквально в двух дюймах от правого уха Джереда, но золотоволосый пленник даже глазом не моргнул.

 — Он настоящий храбрец, — прошептала Квинн, чувствуя к капитану невольное уважение. Больше всего на свете она ценила в людях смелость.

 Черная Борода с гордостью посмотрел на девушку.

 — Она поистине моя дочь!

 Квинн была просто вне себя от радости, но ее улыбка быстро померкла, как только она взглянула на капитана. В его глазах читались негодование и вызов. Да, этот человек может быть очень опасен… Живя среди морских разбойников, Квинн научилась хорошо разбираться в подобных вещах. Судя по всему, капитан считал ее виновной в том унижении, которому он сейчас подвергался, и вообще во всем, что случилось. Ну и что! Какое ей до этого дело?! «Презрительная улыбка скоро исчезнет с его лица», — злорадно подумала Квинн. Как только она победит в этой игре, он всецело окажется в ее власти.

 — Ну что, продолжим, господа? — с издевкой спросила Квинн, кивком указывая на то место, куда вонзился ее нож. — Впрочем, сомневаюсь, что кто-нибудь попадет ближе, чем я.

 — Я выхожу из игры, — сказал один из пиратов, чей первый бросок оказался неудачным.

 Двое его дружков сделали еще одну попытку, но им опять не повезло. Квинн даже расхохоталась, запрокинув голову; равных ей пока не оказалось! Однако Джон Боунз легко побил ее рекорд. Его кинжал вонзился в дверь в дюйме от шеи Джереда.

 — Признай, Квинн, что ты побеждена! — насмешливо произнес Боунз, рассчитывая, что его замечание заставит девушку сдаться.

 — Еще нет…

 Да, решила про себя Квинн, она обязательно победит, и тогда Боунзу придется взять свои слова обратно. Глубоко вздохнув, девушка сжала кинжал, затем медленно расслабилась и, прищурив левый глаз, еще раз метнула его в мишень. Этот бросок оказался намного удачнее первого: лезвие даже пощекотало подбородок Джереда. Квинн даже на секунду испугалась, что ранила капитана, но, к ее огромному облегчению, крови не было.

 — Ну что, сможешь сделать лучше? — с вызовом спросила она Неда Слая.

 — Смогу, детка, смогу…

 Самодовольно улыбнувшись, уверенный в своей полной победе Слай метнул нож.

 Когда лезвие ножа задело плечо, Джеред, превозмогая боль, стиснул зубы. Он не закричит! Нет, он не доставит этим мерзавцам такого удовольствия! Но они ему дорого заплатят за это! Пусть это произойдет завтра, послезавтра или когда-нибудь еще. Все, что ему нужно, — это на пять минут оказаться возле бочек с порохом. Вот тогда он возьмет над всеми верх. И Черной Бороде придется или подчиниться, или взлететь на воздух вместе с кораблем.

 — Он ранен! — воскликнула Квинн.

 Несмотря на твердое намерение оставаться ко всему безучастной, вид крови на теле пленного капитана заставил ее сердце учащенно забиться. Квинн едва не бросилась к нему, но тут раздался густой бас Черной Бороды.

 — Ба, это всего лишь царапина! — разочарованно сказал отец. — Но даже если и так, Нед Слай все равно выбывает из игры, и ты, дочь, становишься победительницей, — он подмигнул ей. — Теперь весь вопрос в том, что ты собираешься с ним делать?..

 — Что я буду с ним делать?

 Честно говоря, Квинн как-то не думала об этом. Ею двигала слепая жажда мести. Но теперь придется принять какое-то решение…

 — Он твой, и ты вольна поступить с ним так, как тебе угодно, — забавляясь замешательством дочери, заявил Черная Борода.

 Неожиданный порыв ветра растрепал волосы девушки, и она, рассмеявшись, откинула их назад, затем, не обращая внимания на соленые брызги, задумчиво посмотрела на океан. Квинн унаследовала не только внешность, но и характер своего отца. Упрямая, своевольная, она обожала приключения и твердо знала, чего хочет. Поэтому Квинн решила без колебаний взять то, что принадлежало ей по праву победителя. Разве мужчина не поступил бы на ее месте точно так же?!

 — Он — мой, чтобы делать с ним все, что я захочу!

 Дерзко подмигнув пиратам, застывшим в ожидании ее дальнейших действий, Квинн провела обеими руками по телу капитана. Казалось, этот человек отлит из бронзы. А какой удивительный контраст между его загорелой кожей и золотистыми волосами! Она придвинулась ближе и, скользнув пальцами по мускулистым плечам, обвила шею Джереда. Крепко привязанный к двери, он не мог избежать ее прикосновений. А Квинн продолжала открыто ласкать мужчину, предъявляя на него свои права точно так же, как это делали пираты со взятыми в плен женщинами.

 Джеред вздрагивал от ее прикосновений, пытаясь бороться со своими чувствами. Однако, несмотря на ненависть к этой красотке, он с ужасом осознал, что его тело отзывается на ее ласки. Господи, возможно ли это?! Неужели он действительно желает эту тварь? Самым отвратительным было то, что пираты вовсю наслаждались этим представлением.

 — Да, койка Квинн сегодня ночью не останется холодной, — омерзительно хихикал Нед Слай. — Скоро она выяснит, стоит ли он всех ее хлопот.

 Между тем Джон Боунз открыл бочонок с ромом, и вскоре на палубе все уже распевали песни и плясали, все, кто не занимался подсчетом денег, потому что сегодня пираты получали свою долю.

 Неожиданно Квинн поняла, что осталась с капитаном один на один. Она была очарована им и чувствовала к нему непреодолимое влечение. Неожиданно ей захотелось поцеловать его. Правда, Квинн всегда испытывала отвращение к поцелуям: от пиратов всегда разило виски, ромом и табаком. Но дыхание этого мужчины было чистым и свежим. И она вдруг поймала себя на мысли, что страстно желает почувствовать прикосновение его губ. Интересно, если?..

 До конца не осознавая, что делает, Квинн поднялась на цыпочки и приблизила к Джереду свое лицо. Не то чтобы она испытывала к нему страсть, нет, просто не могла удержаться от искушения. Что-то толкало Квинн к этому человеку, что-то такое, чему она была не в силах сопротивляться.

 Это был самый обыкновенный поцелуй, но едва прикоснувшись к губам Джереда, девушка ощутила сладостное томление, дыхание ее стало прерывистым. «У него такие теплые, нежные губы, несмотря на его силу», — с удивлением подумала девушка, по-прежнему не отрываясь от капитана.

 Ее тело отказывалось подчиняться ей и требовательно заявило о себе сладкой болью в низу живота. Квинн закрыла глаза. Это было какое-то безумие! И она наслаждалась им…

 Постанывая от удовольствия, Квинн продолжала смаковать поцелуй. Раздвинув губами его губы, она проникла языком внутрь. Дыхание их смешалось. Обхватив Джереда руками, девушка все крепче и крепче прижималась к нему. Она почувствовала своим телом теплую твердость и удовлетворенно улыбнулась, довольная тем, что тело пленника отзывается на ее ласки. С Джередом все оказалось совершенно по-другому. И целоваться вовсе не противно, а наоборот, приятно. На какое-то мгновение Квинн забыла обо всем на свете.

 В отличие от нее Джеред не терял головы. Он прекрасно понимал, что происходит. Эта сучка, очевидно, вообразила, что может делать с ним все, что захочет, используя для своих целей этот чувственный рот и соблазнительное тело! Нет, он не поддастся ни себе, ни ей!

 Проклиная свою беспомощность, Джеред решился на отчаянный шаг. Поймав зубами нижнюю губу Квинн, он укусил ее.

 — О-о! — ошеломленно воскликнула девушка и, отпрянув от него, стала зализывать ранку.

 — Да, я сделал это нарочно. Можешь даже и не спрашивать об этом, — с вызовом сказал Джеред.

 Ответом ему был убийственный взгляд.

 — Нарочно?!

 Джеред посмотрел на Квинн и, заметив болезненную припухлость на ее нижней губе, на мгновение почувствовал раскаяние. Но это длилось недолго. Его подстегивало страстное желание отомстить дочери Черной Бороды за то зло, которое она причинила.

 — Нарочно, — подтвердил он и, желая как можно сильнее оскорбить девушку, сплюнул на палубу корабля, словно очищаясь от ее поцелуя.

 — Чтоб мне оказаться на морском дне, Квинн, кажется, ты ему не совсем нравишься, — насмешливо произнес Нед Слай, который прогуливался неподалеку в одежде одного из пленных матросов.

 Его издевательский смех окончательно взбесил Квинн.

 — Мне он тоже не совсем нравится, — сказала она и, схватив один из торчавших в двери кинжалов, угрожающе помахала им перед лицом пленника. — Может быть, мне стоит отрезать тебе нос?

 Джеред молчал, стиснув зубы, и даже не моргнул глазом, хотя полностью находился в ее власти. В конце концов, не все ли равно, когда умирать? В данной ситуации это всего лишь вопрос времени. Возможно, все произойдет прямо сейчас.

 Его спокойствие еще больше разъярило Квинн. Она поднесла сверкающее лезвие к правому уху капитана.

 — Или отрезать ухо?

 Джеред по-прежнему хранил молчание.

 — А может быть, мне отсечь кое-что еще?

 Зловеще улыбаясь, Квинн медленно провела кинжалом по его шее, затем — по обнаженной груди; острие оставляло после себя едва заметный красноватый след на смуглой коже Джереда. Усмехнувшись, девушка ловко срезала две верхние пуговицы с черных штанов пленника.

 Бессилие и гнев охватили Джереда. Правда, в его душе теплился слабый огонек надежды, что Квинн не сделает этого. Глядя в ее горящие серые глаза, он пытался понять, на что способна эта красотка, но не произносил ни слова, хотя пот мелкими капельками выступил у него на лбу.

 — Сделай же это, Квинн. Давай! — забавляясь от всей души, подзадоривал ее Нед Слай. — Отрежь их!

 Квинн потрогала прокушенную губу. Да, она разделается с ним так, как султаны поступают с теми, кто охраняет их гаремы.

 — Я сделаю это, — прошипела Квинн и грубо провела кинжалом вниз по животу Джереда, пока острие не застыло на обтянутой плотно облегающими штанами выпуклости. — Но если ты станешь умолять меня…

 При мысли о том, что она, действительно, может выполнить свою угрозу, сердце Джереда ушло в пятки. Вот какова плата за поцелуй! Но нет, он не из трусливых.

 — Умолять? Никогда!

 — Ха! Видали такого?! — Нед Слай с готовностью вытащил свой нож, желая присоединиться к жестокой забаве. — Ему нужно преподать урок: чтобы научился уважать пиратов.

 От злости на его щеках заходили желваки. Он угрожающе придвинулся к пленнику.

 — Давай! — хрипло произнес Джеред. — Делай свое дело.

 Содрогнувшись, он закрыл глаза, ожидая неизбежной развязки.

 — Нет! — воскликнула Квинн, гнев которой мгновенно поостыл.

 Она хорошо знала, на что способен Нед Слай, но, несмотря на свою ярость, не желала проявлять подобную жестокость. Кроме того, поцелуй, который Квинн сама навязала капитану, потряс ее до глубины души. Она решила, что совершит величайшую глупость, если погубит объект своих возможных любовных познаний.

 — Что ты имеешь в виду? Не надо? — нахмурился Слай.

 — Совершенно верно, — подтвердила Квинн, в которой взыграли собственнические чувства. — Капитан — мой, я выиграла его честно и справедливо, поэтому могу делать с ним все, что захочу. Калечить пленника — не в моих интересах, — она надменно тряхнула копной густых волос. — Я просто играла с ним.

 «Играла! — с негодованием подумал Джеред. — Как непослушное, избалованное дитя…» И все же у него вырвался вздох облегчения: пока он находился в относительной безопасности. Но что ожидает его впереди? Ответом на этот безмолвный вопрос послужил щелчок металлического ошейника вокруг шеи пленника.

 — Что за?..

 Он искоса наблюдал, как Квинтина повернула в замке ключ, который затем повесила на цепочке себе на грудь.

 После этого Джереда отвязали от двери, оставив ноги свободными, а руки надежно стянули за спиной веревкой. Он чувствовал себя собакой на поводке, когда дочь Черной Бороды принялась водить его взад-вперед по палубе, демонстрируя пиратам словно какое-нибудь домашнее животное.

 Но впереди его ожидало еще большее унижение. Ощущая полнейшее бессилие что-либо сделать, Джеред молча наблюдал, как пираты продолжали потрошить его корабль, пытаясь отыскать что-нибудь ценное.

 — Ба! Да здесь совсем нечем поживиться! — гремел Черная Борода. — Только рис и индиго, но ни золота, ни бриллиантов!

 Несмотря на это, пираты продолжали грабить судно, расхватывая то, что могло пригодиться для жизни. Запасы продовольствия, лекарства, канаты, веревки, столярные инструменты, снасти, порох и оружие — все это быстро перекочевало на пиратский корабль. Даже паруса, якоря и якорные цепи были безжалостно содраны и унесены про запас.

 Тем временем низенький плешивый пират с очень смуглым лицом, которого все называли «Пиквит», притащил сундук Джереда. В нем находились одежда и его личные вещи — всем этим он особенно дорожил и берег. Содержимое сундука было вывалено прямо на палубу.

 — Ну и ну! — восхищенно хрюкнул Черная Борода и, нахлобучив на голову синюю шляпу Джереда, гоголем прошелся по кораблю.

 — Ты выглядишь великолепно, кап, просто великолепно, — польстил ему Пиквит, перебирая рубашки.

 Наконец пирату приглянулся голубой китель с золотыми пуговицами, галуном и широкими обшлагами. Он тут же напялил его на себя, не обращая внимания на то, что рукава пиджака свисали ниже кистей рук.

 — Проклятье, — пробормотал Джеред, качая головой.

 Казалось, буквально все пираты просто обожают носить чужие вещи. Джеред заметил на них и выгоревшие на солнце солдатские мундиры, и сапоги, и патронташи, очевидно, снятые с испанцев, и уже изрядно потрепанные головные уборы благородных людей.

 Черная Борода быстро прибрал к рукам все шляпы Джереда, включая его самую любимую, коричневую. Водрузив ее себе на голову, главарь пиратов приказал расправиться со всей находившейся на корабле домашней птицей: гусями, утками и курами. Они были тотчас кое-как выпотрошены и брошены в громадный котел прямо с остатками перьев. Если повар пиратов и понимал что-либо в кулинарном искусстве, то, судя по всему, он это старательно скрывал.

 Тем не менее запах пищи заставил Джереда почувствовать, насколько он голоден и изнурен. Господи, как ему хотелось, чтобы этот ужасный день наконец-то закончился. Но, увы! Пираты, казалось, собирались бесконечно заниматься дележом всего, что есть на корабле, включая и само судно.

 Черная Борода открыл зубами бутылку рома, сделал большой глоток, затем, широко улыбнувшись, торжественно провозгласил:

 — «Ветра странствий» больше не существует. Да здравствует «Месть Черного Ангела»!

 С этими словами он, как полагалось в подобных случаях, вылил ром на штурвал.

 — «Месть Черного Ангела»! — задохнувшись от негодования, воскликнул Джеред и, забывшись, рванулся вперед, но металлический ошейник больно сдавил его горло.

 — Спокойно, капитан, — с довольным видом произнесла Квинн. — Нам нужны хорошие корабли. Тебе должно льстить то, что мой отец выбрал именно твой.

 — Льстить?! К черту! — кипятился Джеред.

 Он распалился еще больше, когда объявили капитана нового пиратского корабля. Джеред отказывался верить своим ушам. Нет, этого не может быть. Это слишком жестоко! И тем не менее, приказом самого «дьявола» дочь Черной Бороды была назначена капитаном судна, которым когда-то так гордился Джеред.

 

ГЛАВА 4

 В мягком свете луны на черном фоне развевающегося на ветру пиратского флага отчетливо выделялись череп и скрещенные кости. Квинтина Тийч стояла у кормовой мачты своего нового корабля «Месть Черного Ангела», с гордостью думая о том, что теперь она — капитан, капитан Квинн. Отец сдержал обещание, чем еще больше завоевал любовь дочери. Кроме того, подобное назначение означало, что он доверяет ей, и Квинн от души радовалась этому.

 — Даже жгучая ненависть пленного капитана не остановит меня, — упрямо прошептала она, подумав о Джереде.

 Услышав заявление ее отца, он словно совсем лишился рассудка. Несмотря на ошейник и связанные за спиной руки, Джеред бросился на нее, выкрикивая при этом самые отвратительные ругательства, которые когда-либо приходилось слышать Квинн. Лишь точный удар Неда Слая смог успокоить разбушевавшегося капитана. Потерявшего сознание Джереда вместе с другими пленниками бросили в трюм.

 — Слишком мягкое наказание для этого наглеца, — недовольно проворчал Черная Борода.

 Будь его воля, он бы уже давно убил строптивого капитана, но Квинн опять попросила сохранить пленнику жизнь.

 При мысли о Джереде лицо девушки стало мрачным. Она не признавалась в этом даже себе, но ненависть капитана не только злила, но и пугала ее. Эти горящие зловещим огнем карие глаза, крепко сжатые губы, раздувающиеся ноздри, перекатывающиеся под кожей желваки… Он был просто страшен в ярости.

 — Как дикий зверь, — прошептала Квинн, задумчиво глядя на маячивший на горизонте корабль отца.

 — Смотри, чтобы он не схватил тебя за горло, когда ты меньше всего будешь ожидать этого, — предупредил ее Черная Борода.

 Возможно ли это? Неужели капитан действительно будет мстить ей? Подумав об этом, Квинн на какое-то мгновение почувствовала себя неуверенно: руки ее задрожали, к горлу подступил комок. Нет, она не испугается. Страх — это слабость, а слабые рано или поздно погибают. В их мире выживают только сильные. Квинн уже не раз убеждалась в этом.

 — Сейчас не время думать о таких пустяках, — пробормотала она, стараясь выбросить капитана из головы.

 Ей предстояло столько дел, и прежде всего нужно было начать собирать свою команду. Несмотря на то, что она — женщина, Квинн не сомневалась, что сумеет подчинить себе мужчин.

 Правда, кое-где уже раздавался недовольный ропот. Пираты — люди очень суеверные и полагали, что женщина на корабле приносит несчастье. Поэтому Квинн приходилось постоянно быть начеку на случай мятежа. Тем более, что морские разбойники ценили свободу превыше всего и никогда не присягали на верность ни капитану, ни кораблю, ни общему делу.

 Своим первым помощником Квинн без колебаний назначила Пиквита. Правда, он слишком любил эль, но зато слыл отважным моряком, умел рассмешить и всегда вставал на ее сторону, если требовалась защита или поддержка. Самое главное — Квинн доверяла ему. По этой же причине она выбрала и Блэка Бэзила, который к тому же умел читать и мог стать отличным казначеем. Высокий, черноволосый, всегда гладко выбритый Блэк производил на Квинн хорошее впечатление.

 Ей хотелось собрать надежную, но небольшую команду, чтобы у каждого на корабле было достаточно работы. Бездельникам и тем, кто привык тратить все свои деньги на игры, проституток и выпивку — не место на новом судне. Квинн мечтала сделать из «Мести Черного Ангела» преуспевающий пиратский корабль, а для этого нужны сильные, храбрые и хоть чуточку честолюбивые парни.

 — Мне бы таких мужчин, как капитан… — вслух размышляла она, поглядывая в сторону трюма.

 Да, такой человек достоин всяческого уважения. Там, где другие обычно начинали трусить и пресмыкаться, он остался сильным и непреклонным. Вот бы иметь его в своей команде…

 Но возможно ли это? Сумеет ли она утихомирить ярость капитана, заставить понять, что спасла ему жизнь? Заинтересуется ли он ее предложением? В конце концов, они оба влюблены в море. Но сможет ли Квинн открыть ему глаза на замечательные стороны пиратской жизни: жизни без какой-либо власти, без классовых различий? Увлечется ли он идеей плыть на корабле вместе с ней?

 Квинн вспомнила опасный блеск в глазах Джереда. Сумеет ли она подчинить этого человека своей воле? Конечно, мысль приручить его необузданную силу, сломить гордость казалась очень заманчивой. Но, нет! Джеред никогда не простит ей предательства.

 А как насчет его команды? Пойдут ли они за нею? Ведь не в первый раз матросы с захваченных кораблей становились пиратами. В конце концов, всегда нужны люди, чтобы заменить убитых, заболевших или сбежавших морских разбойников. Конечно, кого-то ей даст отец, но этого будет явно недостаточно.

 Квинн покачала головой, подумав о том, что Черной Бороде вряд ли понравится ее идея привлечь на свою сторону людей капитана. Он сразу же невзлюбил команду «Ветра странствий» за их долгое и упорное сопротивление.

 Что ж, придется выбирать из того, что есть. Интересно, кто больше подойдет на роль боцмана: Джон Хьюз, костлявый бледный пират, который всегда ходил, не отрывая глаз от земли; Том Вэзерли, рыжеволосый рябой простачок, или его косоглазый брат Уильям? Квинн с отвращением поморщилась: ей не нравился никто из этого сброда, но иного выбора у нее не было. Если только…

 Она вновь и вновь задумчиво мерила шагами палубу, думая о капитане. Как гордо возвышался он на мостике своего корабля, слегка расставив крепкие ноги; ветер шевелил его золотистые волосы; распахнутый ворот рубашки открывал загорелую сильную грудь… Как бы ей хотелось когда-нибудь стоять с ним бок о бок: она — капитан, он — владелец судна…

 «Квинн, ты — идиотка! — резко оборвала себя девушка. — Разве не знаешь, куда могут завести глупые мечты?» Да, однажды она уже получила жестокий урок, один из тех, которые оставляют в душе шрамы на всю жизнь. Когда-то Квинн отдала свое сердце и целомудрие дерзкому молодому пирату, но тот предал ее самым подлым образом, сбежав с пухленькой барменшей из Бристоля. К тому же он прихватил с собой все деньги, которые Квинн собрала на приданое. С тех пор она считала, что слова мужчин о любви — это не более, чем пустой звук.

 Несмотря на то, что Квинн восхищалась своим отцом, она не могла не признать, что там, где дело касалось любви, он тоже забывал о благородстве. Верность не являлась отличительной чертой его характера. Поговаривали, что Черная Борода женился четырнадцать раз. Пылкий и импульсивный, он влюблялся и переставал любить так же легко, как ложился спать и вставал с постели.

 Мать Квинн была четвертой по счету женой Черной Бороды, но он никогда не рассказывал дочери о ней, несмотря на ее просьбы. И только Пиквит, поддавшись на уговоры и клятвенные заверения Квинн не выдавать его отцу, сжалился над ней. Так она узнала о красивой знатной испанке, которую однажды захватил вместе с кораблем Черная Борода. Звали ее Мария. Молодая темноволосая женщина очень быстро завоевала сердце пирата. Он женился на ней и, поклявшись в вечной верности, отвез на один из островов Карибского моря, где и родилась Квинн. Она провела там первые девять лет своей жизни и, возможно, жила бы в тех местах и по сей день, если бы не лихорадка, которая пронеслась по островам подобно смерчу. Так Квинн осталась без матери.

 Она покачала головой и закрыла глаза, вспоминая, как впервые попала на пиратский корабль. Это произошло отнюдь не случайно, а было спланировано заранее. После смерти матери отец практически перестал обращать на Квинн внимание, предоставив девочку заботам одной из своих жен. Тогда она переоделась мальчишкой и спряталась на одном из кораблей Черной Бороды, вынудив таким образом отца считаться с тем, что у него есть дочь.

 Прошло уже столько времени, но Квинн до сих пор с улыбкой вспоминала о том, какая борьба развернулась между ними после того, как было обнаружено ее присутствие на судне. Черная Борода грозился высадить дочь на первом же острове, где она будет ждать, когда ее подберет какой-нибудь корабль. Однако Квинн удалось заключить с ним сделку. Она обещала исполнить волю отца, но только после того, как он даст ей возможность проявить себя на деле. И Квинн доказала, что достойна своего родителя.

 И вот теперь ей придется заново утверждать себя, потому что многие бы обрадовались, увидев ее сломленной. Всему причиной то, что она — женщина.

 — Женщина, — усмехнулась Квинн, разрывая остатки золотистого платья, которое ввело в заблуждение капитана «Ветра странствий»; под ним оказался ее обычный наряд: рубашка с короткими рукавами в красно-белую полоску и черные матросские штаны.

 Внезапно Квинн охватило чувство ужасного одиночества. Сжав поручни, она устремила взгляд на неспокойную морскую гладь, в который раз пожалев о том, что не родилась мужчиной.

 — Капитан!

 Квинн резко повернулась и увидела перед собой Пиквита, лысина которого блестела в лунном свете. По тому, как он нетвердо держался на ногах, было нетрудно догадаться, что Пиквит изрядно накачался ромом, празднуя победу с другими пиратами.

 — Чего тебе? — спросила Квинн.

 — Я… я подумал, что тебе это пригодится, — сказал он, снимая с себя голубой китель с золотыми пуговицами и протягивая его Квинн. — Ночь прохладная, а на тебе нет ничего кроме… кроме…

 — Спасибо, — улыбнулась девушка, неожиданно ощутив прилив благодарности. — Мне, действительно, немного холодно, — она зябко поежилась.

 — И конечно же, ты голодна, — с мягким упреком произнес Пиквит. — Хотя повар приготовил довольно приличную еду, ты не взяла в рот ни кусочка, Кви… — он запнулся, потом быстро исправился. — Капитан.

 — Но я, правда, не голодна. Кроме того, мне слишком многое нужно обдумать, — вздохнув, ответила Квинн.

 — Представляю… — протянул Пиквит, глядя на нее с нескрываемым восхищением. — Я ведь твой первый помощник. Я помогу тебе.

 — Ну разумеется, поможешь, — выпрямилась Квинн; в ее голосе зазвучали командные нотки. — Корабль поврежден. Нужно отремонтировать его как можно быстрее, чтобы не задерживать судно отца.

 Пиквит щелкнул каблуками.

 — Есть, капитан.

 Он двинулся за ней следом, держась на расстоянии одного шага позади Квинн, которая решила как следует осмотреть весь корабль. Попутно Пиквит перечислял, что им предстояло сделать.

 — Паруса нуждаются в починке. Сломана мачта… несколько перекладин… Но, кажется, серьезных повреждений нет. Корабль вполне может держаться на плаву.

 — Что ж, в таком случае нам ничто не помешает отправиться в путь, Пиквит. Вот только переделаем кое-что.

 Квинн озабоченно сдвинула брови, обдумывая дальнейший план действий. Ей хотелось усилить боеспособность судна и увеличить его скорость, а для этого придется убрать все лишнее с кормовой части. Уже где-нибудь в порту можно будет провести другие работы: поставить дополнительные паруса и добавить пушки по левому борту. Она поделилась своими мыслями с Пиквитом.

 — А как насчет каюты капитана? — озабоченно спросил первый помощник. — Ты должна убедиться, что тебе там будет удобно.

 Четыре небольшие каюты Квинн решила отвести для себя, помощника, казначея и боцмана. Она усмехнулась, вспомнив, с какой жадностью пираты растаскивали корабельное имущество.

 — Вряд ли там хоть что-нибудь осталось, — саркастически заметила Квинн.

 Ее капитанское звание не давало ей каких-то больших привилегий. Так уж заведено у пиратов, что капитану ничего не полагалось кроме двойной доли при дележе награбленного, каюты и права командования кораблем. Только во время сражения он мог застрелить любого, кто ослушается его приказа.

 — Теперь посмотрим, что находится внизу, — предложил помощник.

 Квинн согласно кивнула и последовала вслед за Пиквитом по узким деревянным ступенькам.

 — Подожди, — попросила она и зажгла лампу.

 Освещая себе дорогу, Квинн осторожно пробиралась между тюков и бочек, пока не достигла каюты Джереда. С трепетом в душе она рассматривала разбросанные вокруг вещи, надеясь лучше понять, что в действительности представляет из себя Джеред Эйвери Камерон.

 Надежно прикрепленный к полу стол был завален чертежами и морскими картами, которые висели и на стенах, рассказывая ей о тех местах, где уже успел побывать капитан или которые еще собирался посетить. В каюте было также полно книг, но они не заинтересовали пиратов.

 Квинн понравилось отсутствие в комнате нелепых украшений и безделушек. Она вспомнила жалобы морских разбойников на то, что среди вещей капитана нет ни золота, ни серебра, ни париков, ни шелка, ни бархата. Единственной роскошью оказались турецкие ковры, от которых, правда, не осталось и следа.

 Каков же ты, капитан Эйвери? Что заставляет твое сердце взволнованно биться? Умеешь ли ты любить, смеяться, плакать?..

 — Ах! — воскликнул Пиквит, поднимая опрокинутое кресло; нагнувшись, он собрал на полу целую горсть перьев и попытался засунуть их в разорванную наволочку: в поисках драгоценностей пираты вспороли все подушки и тюфяки. — Да, когда-то это была отличная каюта, но сейчас она тебе вряд ли подойдет. Я имею в виду, что здесь нужно навести порядок.

 — Вот этим мы и займемся, — пробормотала Квинн и взялась за обнаруженный в углу веник.

 Орудуя им так же искусно, как и шпагой, она быстро вымела из комнаты перья и обрывки материи.

 Пиквит пожал плечами.

 — Что ж, так тому и быть. Твое желание для меня — закон.

 Они вместе придали каюте более-менее жилой вид, зашили подушки и тюфяки, застелили кровать.

 — Пиквит… — Квинн замялась, но потом все-таки спросила. — Скажи, что ты думаешь о капитане «Ветра странствий»?

 Она чувствовала настоятельную потребность с кем-то поговорить о Джереде Камероне.

 Голова Пиквита дернулась как от удара.

 — Что я думаю о нем?

 — Да, какого ты мнения о человеке, который прежде был капитаном этого корабля? — спросила Квинн, избегая взгляда первого помощника и стараясь казаться безразличной.

 — Я считаю, что он — дурак! — неожиданно взорвался Пиквит, выплеснув наружу свой затаенный гнев.

 В это время из-под кровати выполз какой-то незадачливый паук, но был тут же раздавлен сапогом первого помощника.

 — Дурак?

 Квинн ошеломленно уставилась на Пиквита, который всегда восхищался храбрецами.

 — Да, дурак, раз так обращается с тобой, — недовольно забубнил тот. — Думаю, Черная Борода прав: такие люди, как он, приносят беду, попомни мои слова! — Пиквит выразительно провел указательным пальцем по своему горлу. — То, что он еще жив, я хотел сказать, пока этот человек жив, это смертельно опасно для нас. Я нутром чувствую такое!

 Словно желая подчеркнуть значимость своих слов, Пиквит несколько раз повторил:

 — Беда, беда!

 Даже после того, как он ушел, это мрачное предупреждение еще долго звучало в ушах Квинн.

 

ГЛАВА 5

 В трюме было темно, тихо, сыро и нестерпимо воняло плесенью и гнилью. Деревянные корабли вечно пахнут трюмной водой и протухшим мясом.

 Очнувшись, Джеред какое-то время не мог понять, где находится. Привыкнув к темноте, он осмотрелся вокруг и сразу все вспомнил.

 — Пираты! Черт бы их всех побрал, — простонал капитан.

 «И будь проклята эта красотка», — мысленно добавил он, вздрогнув от пульсирующей боли в голове.

 — Кап? — одновременно окликнули его Эпплгейт и Люсьен.

 — Кап, — сухо повторил Джеред. — Больше я уже не капитан…

 Он горько усмехнулся, вспомнив о потере своего корабля. И кому досталось его судно?! Ей! А в колониях еще остались такие глупцы, которые свято верят в то, что нельзя нажить добра преступным путем.

 — Для нас ты всегда будешь капитаном, — в голосе Эпплгейта слышались преданные нотки. — А что?! Вот когда мы выберемся отсюда…

 — Если только сумеем это сделать, — Люсьен как всегда был менее оптимистичен.

 У Джереда неприятно засосало под ложечкой. Да, действительность оказалась куда страшнее любого ночного кошмара. Судя по тому, как эти кровожадные мерзавцы обращаются с пленными, вряд ли можно надеяться на спасение.

 — Мы убежим, — настаивал Эпплгейт. — Я, по крайней мере, верю в это.

 Однако дрожь в его голосе явно противоречила столь смелым словам.

 Побег… Мысль об этом выглядела очень заманчивой. Если это произойдет, Джеред поклялся себе сделать все возможное, чтобы пираты сполна заплатили за свои злодеяния. Можно, например, прогнать их сквозь строй, а еще лучше — повесить. Ну, а дочь Черной Бороды вполне заслуживает того, чтобы ее привязали к килю корабля…

 Кровожадные планы мести Джереда были прерваны паническим восклицанием Эпплгейта.

 — Нам необходимо выбраться отсюда!

 — Да, — поддержал его чей-то голос из темноты. — Иначе мы… мы погибнем здесь.

 Джеред прищурился, пытаясь что-либо разглядеть, потом решил сделать перекличку.

 — Сколько нас осталось?

 — Кэмпбелл, капитан.

 — Бартоломью, сэр.

 — Рид, кап.

 — Мейнард, сэр.

 — Всего семеро, капитан.

 — А что с остальными? — озабоченно спросил Джеред, боясь даже думать об их судьбе.

 — Шестеро погибли, — доложил Эпплгейт. — Я видел это собственными глазами, про других мне ничего не известно.

 — Черт возьми, если они еще живы, то не надолго, — мрачно заметил Люсьен. — Все мы умрем.

 — И только крысы станут оплакивать нас, — подал голос Кэмпбелл.

 — Крысы?!

 В наступившей тишине шуршание этих тварей казалось оглушительным, носком сапога Джеред попытался отбросить их подальше от себя, но со связанными руками сделать это было не так-то просто. Наглея, крысы подступали все ближе и ближе.

 — О-ох! — вскрикнул Уил Бартоломью, когда одна из омерзительных тварей укусила его.

 — Очевидно, они так же голодны, как и мы, — предположил Люсьен, чей пустой желудок во всеуслышание заявил о себе.

 Неожиданно Джеред почувствовал, как что-то пощекотало его ухо, и резко мотнул головой, отпугивая крысу.

 — Кап?.. — в голосе Эпплгейта уже слышался страх.

 — Все будет в порядке, Эндрю, — успокоил его Джеред, но, увы, и сам понимал, что вряд ли сможет сдержать свое обещание.

 Время тянулось ужасно медленно. Сидя в этой кромешной темноте, можно было вполне сойти с ума. Неожиданно Джеред услышал, как где-то капает вода. Неужели пробоина? В таком случае они скоро все пойдут ко дну. Представив, как разозлится при этом маленькая злодейка, он рассмеялся, несмотря на серьезность сложившейся ситуации.

 — Кап явно сошел с ума! — встревоженно заметил Уил Бартоломью.

 — Мы тоже сойдем, — убежденно проговорил Люсьен, словно соглашаясь с Уилом. — Если не…

 Скрип наверху заставил всех прислушаться. Кто-то приближался к трюму. В напряженной тишине слышались лишь осторожные шаги да возня крыс. Неожиданно темноту помещения прорезал яркий свет.

 Джеред зажмурился, не желая никого видеть.

 — Уходи!

 — Я пришла поговорить с тобой, — сказала Квинн, приблизив к решетке так хорошо знакомое ему красивое лицо.

 — Поговорить?!

 Джеред с трудом сдержался, чтобы не сказать что-либо оскорбительное. Но все равно жажда мести заглушала в нем остальные чувства.

 — Да, именно поговорить.

 Боже, какой у нее пленительный, нежный голос! Но Джеред не собирался опять попасться на крючок.

 — О чем? — насторожился он. — Желаешь опять потренироваться в меткости?

 — Может быть, она пришла освободить нас? — Эпплгейт даже попытался встать на колени, словно собираясь молиться.

 — Что тебе нужно? — прохрипел Джеред, подозревая, что Квинн собирается поиздеваться над ним, бессердечная маленькая сучка.

 — Я хочу задать тебе один вопрос…

 Квинн помолчала, собираясь с духом. Она так и не смогла уснуть этой ночью и, несмотря на предостережения Пиквита, все-таки спустилась в трюм.

 — Вопрос?! — не удержался от сарказма Джеред. — Например, что бы мы пожелали на ужин? О, вы все здесь такие радушные хозяева…

 Квинн постаралась сдержаться.

 — Конечно же, нет. Хотя вы, должно быть, изрядно проголодались.

 На какое-то мгновение она пожалела пленников, невзирая на ненависть их капитана.

 — Мы очень голодны, — подтвердил Эпплгейт, с надеждой глядя вверх. — О, чего бы только я не отдал за баранью ногу!

 — Ха, баранью ногу! — Джеред едва не задохнулся от негодования. — Единственное, на что ты можешь рассчитывать, — это хлеб и вода.

 Эпплгейт сокрушенно вздохнул.

 — Мечтать не запрещается.

 В душе Квинн затеплилась слабая надежда, и пиратская дочь решила сделать ставку на этого голодного коротышку.

 — Я решила спросить, не найдутся ли среди вас такие, кто с радостью взялся бы за оружие и присоединился к нам? — вкрадчиво проговорила она, обращаясь к Эпплгейту.

 — Стать пиратами?!

 Джеред не верил своим ушам. Какая наглость — обращаться к ним с подобным предложением!

 — Да.

 Квинн медленно подняла лампу, освещая свое лицо.

 «Боже, до чего же она красива!» — пронеслось в голове Джереда.

 — Дочь «дьявола» предлагает нам стать предателями! Никогда!

 Несмотря на ошейник и связанные за спиной руки, ему удалось подняться на ноги, и он оказался лицом к лицу с Квинн.

 — Никогда?

 Они долго сверлили друг друга глазами: полные презрения карие и рассерженные серые. Хотя Квинн ожидала подобного ответа, тем не менее он застал ее врасплох. Она в который раз восхитилась мужеством этого гордого человека.

 — Говори только за себя, капитан Камерон, — неожиданно для всех произнес Уил Бартоломью, медленно поднимаясь с пола. — Я готов присоединиться к вам: все же лучше, чем гнить здесь.

 — Ублюдок! — презрительно сплюнул Эпплгейт.

 — Ублюдок и предатель! — поддержал его Люсьен.

 Поступок Бартоломью сразил Джереда в самое сердце, но он даже не подал вида, пытаясь успокоить остальных.

 — Спокойнее, джентльмены! Пусть Уил поступает так, как считает нужным, но помните о том, что его рано или поздно ожидает виселица.

 По давнему обычаю, осужденных на казнь пиратов выводили из тюрьмы в сопровождении процессии, которую возглавлял офицер с серебряным веслом в руках, что символизировало власть Верховного Суда Адмиралтейства. Деревянные виселицы воздвигались на затопляемой приливом береговой полосе. Приговор приводили в исполнение во время отлива. За казнью обычно наблюдала огромная толпа зрителей с северного берега Темзы или с кораблей и лодок, стоящих на якоре. Тела повешенных снимали только по прошествии трех приливов.

 — А я все-таки рискну, — Уил Бартоломью был готов на все, лишь бы вырваться из этого сырого, заплесневелого трюма. — Если бы ты, капитан, был благоразумным, то поступил бы точно так же.

 — Благоразумным?! — очнулся Джеред, немного смущенный тем, что его вниманием опять завладела эта ненавистная женщина.

 Он снова посмотрел на Квинн, с каждым разом находя ее все более привлекательной. Черные волосы блестящим шелком обрамляли нежный овал лица; широко распахнутые серые глаза были удивительно красивы, пухлые губы манили к себе… Проклятье! Джеред покачал головой, отгоняя наваждение. Какой же он дурак!

 — Будь я действительно благоразумным, я бы не сидел сейчас в собственном трюме, — Джеред сердито плюхнулся на свое место. — Поступай как знаешь, Бартоломью. Что касается меня и остальных, мы не желаем стать висельниками.

 — Висельниками?!

 Квинн даже не допускала подобной возможности: ее отца никогда не поймают!

 Губы Джереда искривились в понимающей усмешке.

 — Не сомневаюсь, все вы, негодяи, считаете, что неуловимы, но придет время, и вам придется сполна заплатить за свои грехи.

 Его высокомерие раздражало Квинн. А она-то, наивная, надеялась склонить капитана на свою сторону!

 — Значит, таков твой ответ? — поинтересовалась Квинн у упрямца.

 — Да.

 Джеред повернулся к ней спиной.

 — Что ж, быть посему, — окончательно потеряв самообладание, Квинн прошипела: — Мне наплевать, что ты можешь сдохнуть здесь от голода!

 В эту минуту она, действительно, думала именно так. От ее сочувствия не осталось и следа. Квинн уже не хотела сотрудничать ни с капитаном, ни с его матросами. Однако она была уверена, что Джеред Эйвери Камерон очень скоро поймет, что напрасно так поступил с ней.

 

ГЛАВА 6

 Облаченная в белую капитанскую рубашку, Квинн стояла на палубе своего корабля. Скрипели наполненные ветром паруса, который рвал волосы девушки, обдувал ее стройную фигурку.

 Слушая пронзительные крики чаек, Квинн задумчиво отбросила с лица темные пряди и облизнула губы, почувствовав на них соль и запах океана. Море давно стало неотъемлемой частью ее жизни.

 — Ты — прирожденная морячка, — говаривал отец.

 И это было правдой. Квинн страстно любила морскую стихию и корабли. Даже Черная Борода поразился, как быстро его дочь привыкла к пиратской жизни.

 Прищурившись, Квинн пристально всматривалась в морскую гладь. Она так любила все это: и свежий ветер в лицо, и постоянно меняющийся цвет моря, поскрипывание корабля, запах смолы и океанской воды… Да, она, действительно, прирожденная морячка. А что касается пиратства… Квинн называла это «большой игрой» и в совершенстве овладела ею.

 Пират… Она вспомнила, с каким негодованием произносил Джеред это слово, и стала размышлять о жизни, которую выбрала для себя. Квинн вовсе не считала морских разбойников такими ужасными и кровожадными, как все говорили о них. Чаще всего это были самые обыкновенные моряки, соблазненные возможностью быстро разбогатеть за счет грабежей. Одни из них стали пиратами потому, что не смогли найти иную работу, другие — из-за жестокого обращения офицеров на их корабле. У некоторых были даже жены и дети. Конечно, временами морские разбойники вели себя из рук вон плохо, но это скорее от скуки, чем от злобы. Именно от скуки они частенько забавлялись со своими пленниками.

 Что касается язвительного замечания Джереда Камерона насчет виселицы, то это, увы, горькая правда. Немногим пиратам удавалось начать новую жизнь, хотя были и такие, кто стал землевладельцем или купцом. Чаще всего морского разбойника ожидало возмездие за его злодеяния. Некоторые из них доживали свой век в нищете, другие умирали от ран и болезней. Но Квинн давно свыклась с тем, что на корабле под черным флагом с черепом и костями жизнь и смерть всегда ходят рядом.

 — Меня не повесят, — упрямо прошептала она. — Я — дочь Черной Бороды.

 Огромные волны, накатываясь одна на другую, разбивались о борт корабля, пенясь и окутывая все вокруг сонмом соленых брызг. Как похож отец на эти грозные валы: такой же неудержимый, непобедимый и непредсказуемый. Будучи пиратом до мозга костей, Черная Борода наслаждался каждой минутой своей полной тревог и опасности жизни. Он как никто другой соответствовал роли предводителя отчаянных головорезов. Отец всегда старался быть первым, стремился победить. Всегда и во всем!

 — Никогда не проявляй слабость, — учил он дочь. — Постоянно одерживай верх и напоминай другим, что вся власть — в твоих руках, даже если для этого потребуется держать их в вечном страхе.

 Квинн вспомнила, как однажды Черная Борода предложил своей шайке устроить на борту настоящий ад, чтобы проверить, кто дольше всех сможет просидеть в «преисподней». Трое матросов приняли вызов капитана и спустились вместе с ним в трюм. Там они уселись на большие камни, которые использовались как балласт. По приказу Черной Бороды принесли несколько горшков с серой. После этого закрыли все решетки, а серу подожгли, и тесное помещение быстро заполнилось густым дымом. Началось состязание в выносливости. Продолжалось оно довольно долго, пока наполовину задохнувшиеся пираты не потребовали, чтобы их поскорее вытащили на свежий воздух. Следом за ними на палубу, улыбаясь, поднялся капитан, весьма довольный тем, что сумел продержаться дольше всех. То ли в шутку, то ли всерьез, он объявил, что следующей игрой будет «виселица»: кто дольше всех провисит на веревке без какой-либо поддержки и не задохнется.

 — Никогда не проявляй слабость, — повторила Квинн слова отца.

 Она не даст одержать над собой верх. Она — капитан, а это ко многому обязывает. Допустить сентиментальность к пленникам — значит открыто призвать к мятежу. А тогда…

 Квинн бросила взгляд в сторону трюма. Что за сырое и вонючее, темное, холодное место! Оно подходит лишь для крыс и пауков. На душе у нее скребли кошки.

 — Пиквит!

 В ответ на ее призыв тут же послышался щелчок каблуками: первый помощник приветствовал своего капитана.

 — Да, капитан Квинн.

 — Пленники… как они там?

 Она посмотрела ему прямо в глаза, стараясь не выказывать своих истинных чувств.

 Пиквит неопределенно пожал плечами.

 — Ну, учитывая те условия…

 — Понимаю, — кивнула Квинн и вздернула подбородок. — Кто-нибудь из них принял мое предложение?

 — Еще один, — сухо ответил помощник. — Кэмпбелл.

 — А… а капитан Эйвери? Он ничего не передавал мне?

 Пиквит судорожно сглотнул.

 — Он… он сказал, что ты можешь идти… идти к черту, — запинаясь, повторил Пиквит слова Джереда.

 — Что?!

 Квинн разразилась страшными ругательствами, давая выход своему гневу. Выросшая среди мужчин, она ничего не знала о женских уловках, но прочно усвоила, что подчинить себе другого человека можно только при помощи силы. Пиратские правила предельно просты: либо ты — жертва, либо — победитель. Если ты потерпел поражение — подчиняйся, а если победил — требуй повиновения от побежденных. Квинн никак не могла понять, почему же капитан Эйвери ведет себя совершенно иначе, отказываясь от ее заманчивого предложения?

 Господи, что же ей делать с этим упрямцем? Неужели он не понимает, что произойдет с ним и этими преданными ему простаками, если они по-прежнему будут твердить свое «нет»? Очевидно, придется поступить с ними по-другому.

 — Воды не давать, Пиквит.

 — Воды не давать, — словно эхо повторил помощник и ободряюще подмигнул Квинн. — Уж это-то заставит его передумать.

 Однако они просчитались. Хотя еще два человека из команды Джереда Камерона присоединились к шайке Квинн, капитан и двое других матросов, судя по всему, твердо решили держаться до конца. Как мудро заметил Пиквит: шла борьба двух характеров.

 — Будь он проклят, проклят, проклят! — негодовала Квинн, сердясь на себя за то, что этот золотоволосый Джеред Эйвери Камерон так занимает ее мысли.

 Квинн напомнила себе, что всегда мечтала стать капитаном собственного судна, что у нее впереди еще много дел. Например, предстояло наладить дисциплину на корабле.

 Пиратская жизнь становилась скучной и однообразной, если поблизости не было добычи. В это время следовало поддерживать твердый порядок среди команды и иметь достаточный запас воды и пищи. Но пираты — народ необузданный и частенько начинали действовать друг другу на нервы. Перебранки нередко перерастали в крупные ссоры и заканчивались мордобоем.

 Вот и теперь завязалась драка: по палубе, сцепившись, катались два здоровенных матроса.

 — Прекратить! — приказала Квинн.

 Однако поглощенные выяснением отношений, разъяренные соперники даже не обратили на нее никакого внимания. Квинн пришлось тогда схватить кнут и хлестнуть их по головам.

 — Я сказала прекратить!

 На этот раз драчуны быстро оставили друг друга в покое и вскочили на ноги.

 — Так-то лучше, — удовлетворенно заметила Квинн.

 Она намеревалась поддерживать на судне твердый порядок, пусть даже с помощью применения телесных наказаний. Обычно порка и угроза высадить на необитаемый остров срабатывали безотказно, хотя бы на некоторое время.

 Дни тянулись невыносимо медленно. Квинн все чаще ловила себя на том, что постоянно думает о тех, кто находится у нее под ногами. Но она знала, что должна сдержать свое слово, невзирая на то, что творится в душе. Пусть лучше они умрут, если не станут пиратами.

 — Пиквит!

 — Да, капитан.

 — Кто-нибудь еще изъявил желание присоединиться к нам?

 Помощник поднял вверх один палец.

 — Рид, капитан.

 — А… капитан Эйвери?

 Пиквит залился краской.

 — То, что он сказал, я не могу повторить: это не для женских ушей.

 Квинн вспыхнула и с такой силой сжала кулаки, что ногти больно впились в ладони. Ну почему Джеред не уступит хотя бы немного? Ее губы мелко задрожали, когда вспомнила о том, каким холодом веяло от него всякий раз, когда им случалось оказаться недалеко друг от друга. Почему она так озабочена тем, что он о ней думает? Ведь ей это должно быть абсолютно все равно. Или нет?

 Квинн лгала отцу, Пиквиту, другим пиратам, но сколько ни старалась, не могла обмануть себя. У нее не было сил выбросить из головы непокорного капитана, а ночью он сам являлся ей во сне. Вновь и вновь Квинн вспоминала тот поцелуй. Только в мечтах Джеред не отталкивал ее от себя, а прижимал, постанывая от наслаждения… Вот он шепчет, как она красива, нежно ласкает и улыбается, целуя ее…

 — Хватит! — чуть не закричала Квинн, отгоняя прочь подобные мысли.

 Ну почему Джеред так притягивает ее? Почему его образ постоянно стоит у нее перед глазами, дразня и лишая покоя?

 Поначалу Квинн пыталась заставить себя с равнодушием относиться к судьбе Джереда, намеренно ужесточив условия содержания пленников. Это дало свои результаты. Рид, Бартоломью и Кэмпбелл — тому наглядное подтверждение. Квинн задумчиво скользнула взглядом по новоиспеченным пиратам, которые рьяно выполняли порученную им работу, предпочтя долю морских разбойников смерти. Почему же Джеред Камерон продолжает упорствовать? Ведь он голодает! Его мучает жажда!

 Квинн медленно направилась к ведущим вниз корабля ступенькам. Вот уже несколько дней капитан сидит в этом вонючем трюме и, кажется, не собирается сдаваться. Неужели ему все равно, что они могут погибнуть? Единственным утешением было то, что сегодня еще один член команды, Мейнард, предал Джереда и перешел на ее сторону.

 «Ну почему же это не капитан Эйвери?» — задавала она себе один и тот же вопрос.

 Наверно, Квинн было бы приятно узнать, что и она занимает мысли Джереда, хотя эти размышления вряд ли обрадовали бы ее.

 Днем и ночью преследовал бывшего капитана «Ветра странствий» образ молодой злодейки, но им двигало только одно чувство — месть.

 — О, хотя бы на мгновение оказаться на свободе! — вздрогнув, прошептал Джеред.

 Он с детства не выносил замкнутых помещений. Возможно потому, что его часто наказывали, запирая в чулан. Но несмотря на невыносимые страдания, Джеред никогда не просил пощады. Не собирался сдаваться он и на этот раз, уверенный в том, что когда-нибудь доберется до этой ведьмы, пусть даже ценой собственной жизни.

 Эта мысль поддерживала Джереда все томительные дни темноты, голода и тишины, когда он часами разрабатывал план мести. О, когда Квинтина Тийч станет его пленницей, ему доставит удовольствие провести ее сквозь тот ад, который она устроила им здесь!

 Джеред улыбнулся, мечтая в один прекрасный момент сдавить руками прекрасную шею этой красотки.

 — Я задушу ее, Эпплгейт. Вот увидишь!

 — Задушишь, кап? О, нет. Ты не должен этого делать. Я думаю, не ее вина в том, что она стала такой, — мягкосердечный по натуре Эндрю Эпплгейт не держал зла на свою мучительницу.

 Но Джеред не собирался так легко все прощать.

 — Не ее вина?!

 — Нет, кап. Подумай, чему мог научить дочь этот чернобородый язычник. В конце концов, — Эпплгейт склонил голову набок, — она прелестна. Жаль убивать девушку с такими красивыми глазами…

 — Бог мой! Да вы только послушайте его! — воскликнул Люсьен, который, как и Джеред, не питал нежных чувств к Квинтине Тийч. — А ты хоть раз задумался над тем, сочувствует ли она нам? — он яростно сплюнул. — Да она даже плевка не стоит.

 — Безусловно, Квинтина Тийч такая же, как и ее отец, — проговорил Джеред. — Может быть, даже хуже, хотя такое вряд ли возможно. Насколько я слышал, его неистовость и непредсказуемость делают этого человека опасным, как пороховая бочка.

 — Даже еще опаснее, — подхватил Люсьен и рассказал о тех варварских методах, с помощью которых Черная Борода держал в подчинении свой сброд.

 Он поведал о том, как однажды ночью Черная Борода вместе со штурманом Хэндом и другими пиратами распивал ром в своей каюте. Под столом у него на коленях лежало два пистолета. Неожиданно он взвел курки, задул свечу и выстрелил.

 — Выстрелил? — переспросил Эпплгейт.

 — Да, хладнокровно выстрелил в Хэнда.

 В трюме повисло напряженное молчание.

 — …и убил его? — наконец спросил Эпплгейт.

 — Нет, только прострелил ему колено, но искалечил парня на всю жизнь.

 Джеред тоже слышал эту историю. Когда Черную Бороду спросили, почему он это сделал, тот ответил, что если время от времени не убивать или не калечить кого-нибудь из своей шайки, они скоро забудут, кто у них главный. Его дочь такая же жестокосердная. Иначе как она может спокойно взирать на то, как Джеред и его матросы медленно умирают в трюме? Если бы не этот низенький лысый человек, которого Квинн держит при себе в качестве первого помощника, они бы уже давно умерли от голода.

 Жалея их, Пиквит тайком приносил пленникам хлеб, воду и апельсины, и только благодаря этому в них еще теплилась жизнь. Он также сбросил ключ, и Джеред смог освободить от цепей руки. Капитан подолгу разминал пальцы и кисти, стараясь сохранить их силу и не замечая того, что с каждым днем слабеет все больше и больше.

 — Я… я так голоден, кап, — слабым голосом начал Эпплгейт. — У меня даже кружится голова. Не могли бы мы…

 — Нет! — отрезал Джеред. — Нет!

 — Нет! — поддержал его Люсьен, хотя так же, как и все, страдал в заточении.

 — Разве мы не можем… притвориться? — робко спросил Эпплгейт.

 — Нет и еще раз нет! — жестко ответил Джеред.

 Страдания Эпплгейта усугубляли его собственные, но он оставался непреклонен. Однако, пытаясь подняться на ноги, капитан вдруг отчетливо понял, насколько ослаб. Неужели, действительно, скоро наступит конец, и ему суждено сгнить в этом проклятом трюме?

 Дни проходили за днями, и Джеред слабел все больше, постепенно привыкая к мысли о неизбежной смерти.

 Однажды, находясь в полуобморочном состоянии, ему показалось, что он слышит голоса, мужской и женский. Но это, действительно, оказалась Квинн.

 — Поживее, ты, сукин сын!

 Квинн обуревали противоречивые чувства, когда она смотрела, как два здоровенных матроса сдвигают тяжелую металлическую крышку решетки. Сегодня Квинтина решила в последний раз навестить капитана Камерона и спросить его, не хочет ли он стать пиратом. Но то, что предстало ее взору, потрясло девушку до глубины души.

 — Капитан?..

 Он медленно, с трудом выпрямился. Господи, куда подевался тот гордый человек, каким она увидела его на палубе своего корабля? Где мужчина, снившийся ей по ночам? Джеред выглядел очень худым и бледным. Лохмотья свободно болтались на нем; когда-то золотистые волосы спутались и потемнели; густая щетина покрывала красивое лицо.

 — Я… я не сдамся, — упрямо прошептал он, стараясь беречь силы.

 — Капитан Эйвери…

 Квинн с трудом подавила готовый вырваться наружу крик и едва сдержалась, чтобы не броситься Джереду на помощь.

 — Пришла позлорадствовать? — спросил он, покачиваясь от слабости и щурясь от света, но по-прежнему сохраняя гордый вид.

 — Нет!..

 Квинн была напугана и пристыжена: ведь это ее бессердечные приказы довели капитана до такого состояния. Она отвернулась, будучи больше не в силах выносить это зрелище.

 А Джеред, не обращая на нее внимания, с жадностью вдыхал свежий воздух, который сейчас был для него дороже золота. Голова его постепенно прояснилась.

 — Я еще раз повторяю: добровольно мы никогда не присоединимся к вам, — прохрипел он.

 Господи, какое это теперь имело значение? Квинн видела, до чего довела его, и страдания Джереда причиняли ей боль, словно она сама находилась в вонючем трюме.

 — Что ж, значит так тому и быть, — выдохнула Квинн.

 Джеред не понял, что она имела в виду. Очевидно, теперь их казнят. Как же эти злодеи поступят с ними: вздернут на реях, обезглавят, пристрелят или отправят по доске в море? Как бы там ни было, он собирался храбро встретить свою смерть.

 — Так тому и быть, — глухо повторил Джеред.

 — Так… так… тому и быть, — пролепетал Эпплгейт, дрожа всем телом.

 — Так тому и быть, — побледнев, эхом сказал Люсьен.

 Сердце Квинн пронзило острой болью. Она закрыла глаза и сжала кулаки. Неожиданно, приняв какое-то решение, девушка отрывисто бросила:

 — Пиквит, выведи их отсюда!

 — Вывести? — помощник взглянул на Квинн, потом — вниз, в трюм, затем — опять на своего капитана. — А что потом?

 Властным тоном — пусть другие думают, что хотят: она здесь главная и будет делать то, что ей нравится — Квинн приказала:

 — Проследи за тем, чтобы все они были вымыты.

 Она поморщилась, словно вонь, исходящая от пленников, оскорбляла ее.

 — Проследить, чтобы их вымыли, — Пиквит вопросительно поднял бровь, но тут же быстро опустил голову. — Есть, капитан, — он протянул Джереду руку. — Давай, давай!

 Джеред хотел что-то сказать, но закашлялся. У него ужасно кружилась голова. Когда он попытался поставить ногу на ступеньку, его вдруг качнуло в сторону. Наконец-то настал момент, о котором Джеред так долго мечтал. Вот она, их мучительница, всего в нескольких шагах от него, но не осталось сил даже поднять руки. Джеред шагнул к дочери Черной Бороды и тут же упал навзничь. Все вокруг погрузилось во тьму.

 

ГЛАВА 7

 Поначалу Джереду снились спокойные сны, но постепенно из них стали складываться ужасные видения: вот он снова ребенок, одинокий, испуганный, бродит без отца и матери по булыжным улицам Эдинбурга… Ему ужасно хочется есть…

 — Пожалуйста… еды…

 Увы, никто не проявляет к нему сострадания. Джереду некуда идти. Впереди — длинный темный тоннель, там — свет…

 — Помогите…

 Кто-то закрывает его; он протягивает руки, пытаясь за что-нибудь ухватиться.

 — Нет!

 Им не удастся схватить его… запереть… он не позволит сделать это…

 — Уйди с дороги, дьявол! — шепчет Джеред, чувствуя сквозь пелену сна на своей груди чьи-то руки.

 Как темно… ему хочется назад, к свету. Куда они ведут его? Нужно бежать, освободиться, вернуться домой, в Шотландию…

 До Джереда доносились какие-то голоса: говорили о нем. Он пытался прислушиваться, но то погружался в сон, то снова выныривал из него.

 Когда кто-то положил ему на лоб руку, Джеред немного успокоился, чувствуя свет и тепло. Он явственно ощущал рядом с собой чье-то присутствие, но не мог открыть глаза, а лишь полностью отдался во власть приятных прикосновений. По его телу скользило что-то мягкое, теплое и влажное, вверх-вниз, вдоль рук, груди, спины, бедер…

 — М-мм…

 Он расслабился, каждой клеточкой своего существа наслаждаясь этими волшебными ощущениями. Ему было так уютно, хорошо; Джеред чувствовал себя в полной безопасности.

 Какая-то женщина шептала что-то успокаивающее, говорила о том, что сожалеет, и просила простить ее… Господи, этот голос…

 Неожиданно его перестали гладить, и из горла Джереда тут же вырвался протестующий хрип: он пробормотал, что готов на все, лишь бы она продолжила свои ласки.

 — М-мм…

 Джеред чувствовал, как от этих прикосновений кровь начинает быстрее бежать по жилам. О, как он любил эти руки, как ему нравился этот аромат, сладко щекочущий его ноздри…

 Джеред потянулся и, ухватившись за что-то мягкое, попытался сесть, но те же нежные руки надавили ему на плечи и уложили опять. Женский голос певуче прошептал какие-то слова.

 — Кто?..

 Эти темные волосы, серые глаза, полные нежные губы… Ангел…

 Постепенно к Джереду полностью вернулось сознание, и он попытался открыть глаза, чтобы понять, где находится. Сначала перед ним были только разноцветные пятна и подрагивающие огоньки, но скоро все это обрело форму и оказалось картами, его картами. Когда Джеред увидел знакомое кресло и деревянную спинку кровати, то понял, что находится в своей каюте и лежит обнаженный среди скомканных простыней и одеял.

 — Капитан…

 — Ты?!

 — Да, я.

 Он лихорадочно пытался вспомнить, что произошло. В памяти всплывали отдельные эпизоды, разрозненные куски, которые совершенно неожиданно вдруг разом встали на свои места, как части одной головоломки.

 — Мой корабль! Мои люди! — воскликнул Джеред.

 Квинн отпрянула, ожидая его очередной гневной тирады, но ее не последовало. Джеред Камерон просто лежал и смотрел на нее холодным взглядом, который она так ненавидела.

 Еще совсем недавно он выглядел таким беззащитным в своем тревожном сне, вызывая в ней сострадание и желание помочь. Эти чувства были раньше неведомы Квинн, а сейчас согревали ей душу.

 Она задумчиво смотрела, как трепещет пламя в керосиновой лампе, вспоминая, как раздевала и мыла Джереда. Его нагота взволновала ее. Золотистая поросль покрывала широкую грудь капитана и, сужаясь, тонкой линией спускалась к пупку. Мускулы на ногах и руках были еще крепкими, несмотря на длительную голодовку. Она до сих пор помнила их силу, когда Джеред прижимал ее к себе, поднимаясь по веревочной лестнице на корабль. Интересно, как бы сложились между ними отношения, если бы они встретились при иных обстоятельствах?..

 — Что с Эпплгейтом и Люсьеном? — с тревогой спросил Джеред, ожидая самого худшего.

 — Пиквит заботится о них, — ответила Квинн, не в силах оторвать взгляд от его обнаженной груди. Странно, что он даже не пытается прикрыть свою наготу, подумала она.

 — Пиквит?!

 Джеред попытался подняться с кровати, но обнаружил, что слаб, как новорожденный щенок. Каюта поплыла у него перед глазами, и он покорно откинулся на спину.

 — Я уверяю тебя, что они находятся в полной безопасности, — убедительно заверила Квинн.

 — В безопасности?

 Джеред недоверчиво покачал головой. Как можно верить дочери Черной Бороды после того, что им пришлось пережить, да к тому же по ее милости?!

 Квинн догадалась, о чем он думает, и его недоверие больно укололо ее.

 — Самое худшее уже позади, капитан. Сейчас я хочу только одного: чтобы ты восстановил свои силы.

 В доказательство искренности этих слов она взяла со столика чашку с мясным бульоном и, аккуратно зачерпнув его ложкой, поднесла к губам Джереда.

 — Ешь.

 — А если он отравлен? — с горечью спросил капитан и отвернулся; только теперь заметив свою наготу, он натянул на себя одеяло. — Нет, спасибо.

 Квинн до боли закусила губу, стараясь сдержаться, и мягко пригрозила Джереду, что немедленно позовет сюда двух самых сильных пиратов, которые просто-напросто силой вольют в него бульон. Это подействовало, но не потому, что Джеред испугался: от чашки шел такой аппетитный запах, что устоять было практически невозможно, тем более после стольких дней без воды и пищи.

 Наблюдая, как он ест, Квинн вспомнила, каким бледным его принесли в каюту. В тот момент она даже испугалась, что Джеред умрет. Но он боролся за свою жизнь так же отчаянно, как и за корабль.

 — Ты еще очень слаб, но силы обязательно вернутся к тебе, — сказала Квинн.

 Да, а что потом? Блэк Бэзил больше всех противился тому, чтобы пленников выпустили на свободу, справедливо считая, что опасно иметь на борту людей, которые не следуют пиратским законам. Но Квинн все-таки настояла на своем, убежденная в том, что ей удастся склонить упрямцев на свою сторону.

 — О да, я опять стану сильным, — пробормотал Джеред, собираясь после этого расквитаться со злодейкой.

 — Если ты сам хочешь этого, значит, так оно и будет.

 Стремясь как-то улучшить их отношения, Квинн заботливо взяла у него пустую чашку и села на край кровати. На какое-то мгновение ей вдруг стало легко и хорошо оттого, что Джеред находится рядом. Но он тут же резко отодвинулся от нее.

 — Если ты думаешь, что я прощу тебе все то, что ты сделала, то глубоко ошибаешься. Мы навсегда останемся врагами.

 Взгляд Джереда скользнул по лебединой шее Квинн, такой длинной и стройной. Ее, наверное, будет очень легко свернуть, пронеслось у него в голове, хотя жаль лишать жизни такую прелестную девушку.

 — Всегда, капитан?

 Дерзко склонившись над ним, Квинн принялась гладить его грудь, как не раз делала, когда он спал. И Джеред не оттолкнул ее руку.

 — Всегда! — прохрипел он.

 Проклятье! Эти прикосновения возбуждали его, заставляя на время забывать о ненависти, доставляли ему огромное удовольствие.

 — Я тебе не враг, капитан, — прошептала Квинн, медленно скользнув пальцами вниз.

 У Джереда на миг перехватило дыхание; по телу прошла сладкая дрожь. А может, это всего лишь озноб от легкого ветерка, ворвавшегося в каюту? Решив положить этому конец, он грубо оттолкнул руки Квинн и натянул одеяло до самого подбородка.

 — Враг, — упрямо сказал Джеред. — Ты — мой враг.

 Он мысленно перечислил причины, позволявшие ему утверждать это. Во-первых, она — пиратка; во-вторых — дочь Черной Бороды; в-третьих, из-за нее Джеред потерял корабль; в-четвертых, она пыталась уморить его голодом; в-пятых, она беспринципна, бессовестна и не имеет ни малейшего понятия о приличиях.

 Квинн твердо посмотрела в его сверкающие от злости глаза.

 — Я не враг тебе, капитан. Если ты перестанешь упорствовать и трезво посмотришь на вещи, то поймешь, что во многих случаях я вела себя как твой друг, и только благодаря мне эта гордая голова еще находится на плечах.

 Квинн тряхнула своими густыми темными волосами, которые красиво рассыпались у нее по плечам. Господи, до чего же он упрям!

 — По крайней мере, в настоящий момент, — с горечью проговорил Джеред.

 Интересно, как давно эта маленькая злодейка решила переменить тактику?

 Квинн Тийч вышла из каюты, оставив Джереда одного. Нахмурившись, он уставился в потолок, пытаясь привести в порядок свои мысли. Что же затеяла эта чертовка? И как вообще ее понимать: сначала доводит человека до полусмерти, а потом сама же заботливо выхаживает его.

 — Полуангел-полудьявол, — прошептал Джеред.

 Опасная, красивая, хитрая ведьма, чьи прикосновения буквально сводят с ума, судя по всему, хочет подчинить его своей воле. Именно поэтому она сейчас такая добрая и нежная. Очевидно, придумала какой-то способ завлечь его, заставив присоединиться к пиратам. Да, медом наловишь мух больше, чем уксусом. Ничего, со временем он докажет, что его честь нельзя купить.

 Джеред постепенно восстанавливал утраченные силы, чему в большей степени помогало огромное желание отомстить Квинн Тийч. Он намеренно старался не обращать на нее внимания, сохраняя дистанцию, и не позволял ей дотрагиваться до себя. Ел и одевался капитан уже без посторонней помощи, спал на полу, отказавшись от предложенной кровати.

 «Она — дикарка», — говорил себе Джеред, отказываясь замечать ее прелести и стараясь не задерживать взгляд на высокой груди, соблазнительно натягивающей ткань рубашки.

 — Она очень женственна, кап, — заметил Эпплгейт, который в отличие от Джереда не собирался закрывать глаза на красоту дочери Черной Бороды.

 Квинн, действительно, прекрасно выглядела, даже одетая в потертые порыжелые штаны, высокие черные сапоги и рубашку в красно-белую полоску. Вокруг талии, настолько тонкой, что, казалось, ее можно обхватить пальцами, она завязывала малиновый шарф.

 Стоя на палубе, Джеред с наслаждением вдыхал соленый морской воздух, украдкой наблюдая, как Квинн бесстрашно карабкается на мачту, и думал о том, что ей очень далеко до настоящей леди.

 — Возможно, она не такая уж плохая, как ты о ней думаешь, — Эндрю Эпплгейт задумчиво почесал подбородок. — В конце концов, Квинн Тийч вполне могла позволить нам умереть, кап.

 — И испортить себе игру? — продолжал упорствовать Джеред, твердо уверенный в том, что она хочет позабавиться с ним, как кошка с мышкой.

 Эпплгейт пожал плечами.

 — Не знаю, какие там у нее соображения насчет нас, но, должен заметить, за Люсьеном и мной ухаживали очень хорошо. Кроме того, разве можно не восхищаться женщиной, которая не хуже любого мужчины владеет шпагой и пистолетом, говорит на испанском, французском. И… она знает, как составлять карту и определять путь по звездам.

 — …и как обвести вокруг пальца, — вставил Джеред.

 Эпплгейт пропустил мимо ушей это язвительное замечание и продолжил:

 — О, она даже может рассказать непристойную историю, да такую, какую вряд ли еще от кого услышишь, — он снова перевел восхищенный взгляд на Квинн Тийч, ловко продвигающуюся по нок-рее.

 — Как чудесно, — саркастически заметил Джеред, отметив про себя, что эта чертовка лазает по канатам и веревочным лестницам с ловкостью паука.

 — Между прочим, на корабле болтают, что Квинн Тийч влюблена в тебя, капитан, — Эпплгейт смущенно зарделся, передавая Джереду эту новость.

 — Ха! — отмахнулся тот, но он уже и сам стал замечать нечто странное в поведении Квинн.

 Как любил говорить Эпплгейт, это так же очевидно, как нос на твоем лице.

 — Кстати, пираты очень недовольны этим, — первый помощник понизил голос до шепота. — Если хочешь знать, есть такие, кому не нравится, что судном командует женщина, даже если она — дочь Черной Бороды.

 Джеред прищурился от солнца.

 — Смута, говоришь?

 Впрочем, чему тут удивляться! Каждый из этой шайки мечтал стать капитаном, но женщина перешла им дорогу. Женщина! О, как, должно быть, это бесило их, думал Джеред, наблюдая, как пираты снуют по кораблю, выполняя поручения Квинн. А если принять во внимание их жадность: по законам морских разбойников капитан получал полторы доли всего награбленного.

 Прогуливаясь по палубе, Джеред замечал, что хотя пираты и оказывают должное почтение своему капитану, но старательно избегают присутствия Квинн, бросают ей вслед хмурые взгляды, перешептываются, прикрывая ладонями рот. Все это явно попахивало бунтом. Эти подонки наверняка бы уже давно подняли мятеж, но их взоры, как магнит, притягивал корабль слева по курсу, корабль Черной Бороды.

 Стоило только один раз увидеть знаменитого пирата, чтобы понять, что всеми этими людьми движет вовсе не преданность, а страх, страх перед «дьяволом», чья душа была так же черна, как и его волосы; страх перед злодеем, который с наслаждением сражается, грабит и убивает. Черная Борода, как никто другой, любил смаковать свои темные дела. Возможно, он — безумец, но уж лучше не становиться ему на пути. Тем удивительнее, что при всей своей необузданности и сумасбродстве, жестокости и кровожадности, Черная Борода, кажется, просто обожал дочь.

 — Его дочь… — задумчиво произнес Джеред, наблюдая, как Квинн спускается по канату. — Ахиллесова пята Черной Бороды.

 — Она действительно влюблена в тебя, кап, — напомнил Эпплгейт. — Даже сейчас Квинн Тийч смотрит на тебя.

 — Влюблена, — повторил Джеред.

 На этот раз он твердо выдержал взгляд девушки и даже выдавил на губах подобие улыбки. С этой минуты Джеред знал, что ему делать дальше.

 

ГЛАВА 8

 Казалось, корабль покачивается на волнах в такт мелодии, которую исполнял на гитаре Пиквит. Скрип мачт и всплески волн вполне заменяли ударные инструменты. Первому помощнику подпевал нестройный хор голосов, чей разнообразный акцент придавал неповторимое звучание одной из пиратских песенок. Среди морских разбойников были выходцы из самых разных стран: Испании, Англии, Голландии…

 Квинн стояла на своем любимом месте и, облокотившись на поручень, постукивала ногой в такт незатейливой мелодии.

 «Я оставил жену, потому что жизнь моряка

 Вечно связана с морем.

 Я отбросил прочь свою гордость.

 Чтобы плыть по волнам.

 Ведь жизнь в океане — это как раз для меня.

 Так подними якоря и наполни свой кубок,

 Будем пить, пока не утонем…»

 «Боже, какая великолепная сегодня луна», — подумала Квинн.

 Огромная, вся облитая серебром, она висела в небе, словно гигантский шар. А ночной воздух так свеж и прохладен… Не удивительно, что все вокруг кажется таким прекрасным.

 Квинн покачала головой, признаваясь себе, что луна, небо, звезды и морской ветер не имеют никакого отношения к ее приподнятому настроению. Все дело в Джереде Камероне. Последнее время этот человек проявляет к ней больше уважения; он стал не так груб и высокомерен; исчезла открытая ненависть в его взгляде. Казалось, между ними установилось хрупкое перемирие. Подумать только, Джеред даже пару раз улыбнулся ей…

 — Добрый вечер.

 Квинн быстро повернулась, сразу узнав голос, и тут же оказалась лицом к лицу с тем, о ком только что думала.

 — Привет, — ответила она.

 Раньше Квинн потянулась бы к пистолету, но сегодня в этом не было никакой необходимости. Нужно быть полным идиотом, чтобы попытаться что-либо сделать ей на глазах у всех пиратов. Кстати, не связана ли столь внезапно возникшая сердечность капитана Камерона с желанием заманить ее в ловушку? Хотелось бы верить, что нет. Вероятно, он тоже понял, что пришло время залечивать душевные раны.

 — Я вижу, тебе не спится, — мягко проговорила Квинн.

 — Я не хочу спать. Меня всегда восхищают подобные ночи, когда с небес струится волшебный свет, — Джеред старался говорить с волнующей хрипотцой в голосе, и у него это прекрасно получалось.

 Девушка глубоко вздохнула и прошептала:

 — Да, прекрасная ночь.

 — И все же она может быть очень тоскливой, когда человек совершенно одинок.

 Джеред буквально впился в нее загадочным взглядом.

 Квинн насторожилась.

 — Я не одинока, — она кивнула в сторону своей команды, которая собралась в кружок вокруг Пиквита и громко хлопала в ладоши.

 — Да, понимаю, но в сердце… — мягко возразил Джеред, играя на чувствах молодой девушки.

 — Нет…

 Квинн торопливо опустила глаза, чтобы он ни о чем не догадался: она, действительно, испытывала муки одиночества. Пытаясь скрыть свое замешательство, девушка резко сказала:

 — У капитана корабля нет времени, чтобы постоянно с кем-то общаться. Тебе это должно быть известно лучше других, Джеред Камерон.

 Джеред с трудом сдержался, не дав выход своему гневу. Да, он был капитаном, пока она не вторглась в его жизнь. Теперь в его обязанности входило драить палубу и работать на камбузе.

 Сдвинув брови, Джеред торопливо проговорил:

 — Я не хотел тебя обидеть, капитан.

 — Значит, я и не обиделась, — ответила Квинн.

 Прислонившись к поручням, она пристально смотрела на него, пытаясь понять, что он затевает. Ведь совсем недавно Джеред открыто проявлял к ней свою ненависть. Почему же сейчас он ведет себя так, словно неравнодушен к ней? Она вслух задала этот вопрос.

 О, маленькая ведьмочка, оказывается, не так проста, как он надеялся, подумал Джеред.

 — Возможно потому, что я больше не считаю тебя виноватой в том, что произошло, — Джеред даже заскрипел зубами от такой лжи; похоже, ему придется потрудиться, чтобы заставить ее в это поверить. — И потому, что я хотел бы с кем-нибудь разделить столь прекрасный вечер, — он уверенно взял Квинн за руку. — Например, с тобой.

 Это прикосновение потрясло девушку. Раньше она сама всячески добивалась Джереда, но никогда не думала, что они могут поменяться ролями.

 Их пальцы сплелись, и на какое-то время воцарилось молчание. Квинн думала о том, как ей хорошо рядом с ним, какие у него сильные руки. Она не хотела уходить от Джереда, каковы бы ни были его намерения.

 Джеред придвинулся ближе и посмотрел ей прямо в глаза. Они были очень необычные: миндалевидной формы, серые с зелеными крапинками и совершенно не выдавали распутный характер своей хозяйки. Он не заметил в них даже намека на склонность ко лжи и вероломству. Не зная Квинн, можно вполне принять ее за невинную очаровательную девушку. Эта мысль рассмешила Джереда.

 — Тебе что-то кажется забавным? — вопросительно выгнула бровь Квинн.

 — Просто я подумал о том, что жизнь полна сюрпризов, — нашелся он. — Несколько дней назад мне и в голову не могло прийти, что мы будем вот так стоять рядом и держаться за руки. Теперь я понимаю, что ты — совершенно необыкновенная девушка.

 Квинн находилась в плену его карих глаз и чувствовала, что еще немного и она вообще перестанет что-либо соображать. Ей хотелось верить, что Джеред говорит искренне, но по своему горькому опыту Квинн знала, что мужчины часто прибегают ко лжи для достижения поставленной цели.

 — Я такая же, как все. Пожалуй, единственное различие заключается в том, что я совершенно свободна и не принадлежу ни одному мужчине.

 — Это делает тебя еще интереснее, — выпалил Джеред.

 «Смотри, не переусердствуй, — предостерег он себя, — а не то она заподозрит неладное и перестанет доверять тебе. Несмотря на свою уязвимость, Квинн Тийч умна и опасна».

 Сердце Квинн бешено колотилось в груди. Казалось, пальцы Джереда жгут ее руку.

 — Возможно, я намного интереснее, чем ты себе представляешь, — прошептала она.

 Кровь яростно застучала у него в висках. Джеред беспокойно пошевелился, чувствуя, что поддается ее чарам. Как неосторожно он позволил себе вновь увлечься этой красоткой! Еще немного, и она, пожалуй, возьмет над ним верх. Любой мужчина хорошо знает, как легко добивается женщина всего, чего захочет, чувствуя свою власть над ним. Ну уж нет, с ним этого никогда не произойдет, подумал Джеред.

 Где-то совсем рядом один из пиратов затянул старинную балладу. Грустная мелодия обволакивала Квинн словно нежное облако.

 — Какая задушевная песня, — прошептала она. — Видишь, даже морские разбойники умеют любить.

 — А ты? — неожиданно для себя спросил Джеред.

 Квинн зарделась, вспомнив свой неудачный опыт в сердечных делах. С тех пор она даже избегала думать о подобных глупостях.

 — Нет!

 Отвращение, с которым Квинн произнесла это, поразило Джереда.

 — Нет?! Ну, тогда у тебя все еще впереди.

 Квинн окинула жадным взглядом его золотистые волосы, глубоко посаженные карие глаза, красиво очерченный рот. Лунный свет четко обрисовывал контуры скул и волевого подбородка Джереда. Как бы ей хотелось оказаться в его объятиях! Однажды она уже испытала прелесть поцелуя. Желая повторить наслаждение, Квинн приподнялась на цыпочки и, закрыв глаза, потянулась к Джереду.

 Но поцелуя не последовало.

 — Капитан?!..

 Этот голос сразу объяснил Квинн причину нерешительности Джереда.

 — Разрази меня гром, девочка, что ты делаешь?!

 Перелетев с помощью толстого каната с корабля на корабль, прямо перед ними грозно встал Черная Борода, скрестив на могучей груди руки.

 Квинн поспешно отпрянула от человека, которого ее отец справедливо считал опасным противником.

 — Я ничего не делаю.

 — Вот именно! Ты, действительно, ничем не занята, это точно, — он снял шляпу и ударил ею о колено, стряхивая пепел. — А между тем тебе следовало бы намечать новые маршруты, следить, не появились ли на горизонте корабли, думать о том, как заполнить трюмы всевозможными запасами. Люди с набитыми карманами всегда довольны, — проревел Черная Борода, затем слегка пощекотал дочь под подбородком. — Если желаешь переспать с кем-нибудь, то делай это за закрытыми дверями.

 — Мы не… — начал было Джеред, но тут же пожалел о том, что вмешался.

 — Молчать! — злобно заорал Черная Борода, глядя на него так, словно он только что выполз из щели на палубе, и с отвращением качая головой. — Квинн, Квинн, и что ты в нем нашла? У этого мужчины нет ни единого шрама!

 Действительно, у многих морских разбойников недоставало глаза, уха, пальца, руки или ноги, а на самом видном месте в доказательство совершенных подвигов имелся хотя бы один рубец. Лицо, шея, руки Черной Бороды также покрывали многочисленные шрамы.

 — Он забавляет меня, — постаралась ответить Квинн как можно беззаботнее.

 Девушка прекрасно понимала: если отец догадается, как сильно она увлечена капитаном «Ветра странствий», то над жизнью Джереда Камерона нависнет смертельная опасность.

 Черная Борода чуть не надорвался от смеха.

 — Забавляет тебя… забавляет… ха-ха-ха… тебя! Так ты это называешь, дочка?! — он внезапно рассвирепел и, выхватив кортик, приставил его к горлу Джереда. — Возможно, меня тоже позабавит, если я располосую ему шею от уха до уха!

 Застыв как статуя и едва дыша, Джеред мечтал, чтобы у него в руках оказалось оружие, и он смог бы тогда уничтожить этого негодяя. Судя по всему, Черной Бороде доставляло огромное удовольствие унижать свою жертву. Но когда-нибудь этот жестокий задира встретит достойного противника…

 — Возможно, это и позабавит тебя, отец, — с наигранной легкостью воскликнула Квинн и ловко просунула руку между острием кортика и горлом Джереда. — Однако должна напомнить о твоем собственном заявлении и решении моих людей, что я, а не ты, являюсь капитаном этого судна. Поэтому я определяю, жить или умереть этому человеку, и моя воля уже доведена до всеобщего сведения.

 Черная Борода снова рассмеялся, покоренный силой ее духа.

 — Что ж, быть посему, капитан Тийч! — он ткнул Джереда локтем в бок и подмигнул. — Кажется, моя дочь неравнодушна к тебе. По крайней мере, в настоящее время. Надеюсь, ты окажешься достойным ее внимания.

 С этими словами Черная Борода отвернулся, словно Джеред уже порядком наскучил ему, и принялся искать новое развлечение. Его взгляд наткнулся на Эпплгейта.

 — Поставьте-ка ему на голову бутылку вина. Мы сделаем из него живую мишень.

 — Нет!

 Джеред не мог поверить своим глазам, когда Квинн бросилась защищать безобидного коротышку, смело заявив, что не желает на корабле подобных забав. Некоторые пираты недовольно застонали, но остальные согласно закивали, подчиняясь ее приказу.

 — На моем судне не будет места жестокости и насилию, — сказала Квинн и своей стойкостью зажгла искру уважения в груди Джереда.

 Он уже смотрел на девушку другими глазами. Возможно, как утверждает Эндрю, она в самом деле не такая уж плохая, как кажется.

 Однако воспоминание о том, как Квинн метала в него кинжал и морила голодом, отрезвило Джереда. Несмотря на свою красоту, эта девушка была пираткой, чье вероломство фактически сделало его рабом. Простить ее? Никогда. Во всяком случае, до тех пор, пока она сполна не познает все унижения, которые пришлось вынести ему.

 

 ГЛАВА 9

 В камбузе было жарко и дымно. Глядя на раскаленную железную плиту, Джеред с горечью подумал о том, что теперь, кажется, знает, как выглядит ад. Но именно здесь им теперь предстояло работать и даже спать. Постелью служила подвесная койка из парусины, которая постоянно раскачивалась в такт движению корабля. Разве о такой судьбе он мечтал, отправляясь в плавание?

 — Не отчаивайся, кап. По крайней мере, мы вместе, — невнятно произнес Эпплгейт: привязывая покрепче гамак, он держал во рту конец веревки.

 — Да, вместе, — подхватил Люсьен, тыльной стороной ладони вытирая со лба пот.

 — Вместе… — прошептал Джеред, чувствуя себя предателем: ведь они так верили своему капитану… — Я пообещал вам спокойное удачное плавание, а вместо этого из-за меня вы оказались в таком положении.

 Люсьен ободряюще потрепал его по руке.

 — Мы с Эпплгейтом ни о чем не жалеем. Правда, Эндрю?

 Эпплгейт кивнул.

 — Я всегда говорил, что последую за тобой куда угодно: хоть в ад, хоть в рай, кап, — он с силой дернул за веревку, проверяя, надежно ли завязаны узлы.

 — Так оно и вышло, — сухо заметил Джеред, окидывая угрюмым взглядом душный, дымный камбуз, насквозь пропитанный запахом протухшего мяса.

 Хорошо еще, что в их обязанности не входило растапливать плиту и поддерживать огонь: во избежание пожара этим занимался только кок.

 Эпплгейту досталось мытье котелков, сковородок, тарелок, вилок, ножей и прочей утвари. Его руки постоянно находились по локоть в воде. Люсьена назначили помощником кока: он проверял запасы продовольствия, резал мясо и овощи. Джеред же в основном драил палубу с уксусом и соленой водой, что представляло собой нелегкую задачу, учитывая все уголки и щели, которые практически было невозможно дочиста отмыть и просушить.

 — Все не так уж плохо, капитан, — чуть ли не хором заверили его Люсьен и Эпплгейт.

 — Еще как плохо! Именно я несу ответственность за то, что вы вынуждены гнуть спину на этих жестоких дьяволов, — проворчал Джеред, яростно оттирая шваброй очередное жирное пятно.

 — Они не такие уж плохие парни, — как всегда оптимистично заметил Эпплгейт.

 — Что?! — с жаром возразил Люсьен. — Да это же жестокие и жадные варвары, не подчиняющиеся никаким законам!

 Словно желая спровоцировать ссору, он говорил не понижая голоса и нимало не заботясь о том, что его могут услышать пираты.

 — Капитан… — тревожно переглянулись Люсьен и Эпплгейт.

 — Между прочим, у них есть свои законы. Вот, взгляни, — порывшись в кармане, Эпплгейт вытащил смятый листок бумаги.

 — Что это?

 Отставив швабру, Джеред торопливо пробежал глазами написанные от руки строчки. Похоже, это действительно был пиратский свод законов, которому подчинялись все, кто входил в шайку Квинтины Тийч. Джеред почувствовал бессильную ярость.

 «Статья первая. Каждый должен беспрекословно выполнять приказы капитана».

 Джеред раздраженно хмыкнул:

 — Капитана!

 Он был просто вне себя от гнева, но из любопытства принялся читать дальше, надеясь найти способ поднять на корабле бунт.

 В статье второй говорилось о том, что каждый пират имеет право голоса при решении всех текущих дел. «Каждый должен иметь равную долю свежей провизии и крепких напитков после ограбления торгового судна. Если запасы подходят к концу, доля каждого будет урезана». Так, здесь все ясно.

 «Статья третья. При дележе всей добычи капитан имеет долю и еще половину; рулевой, плотник, боцман и пушкарь — одну долю и четверть. Все остальные получают поровну». Зная жадность пиратов, Джеред мысленно взял на заметку этот пункт. Интересно, как поведут себя морские разбойники, когда женщина всякий раз будет получать больше всех?..

 «Статья четвертая. Если кто-нибудь попытается сбежать или что-то утаить от других, он будет высажен на необитаемый остров с одной бутылью пороха, с одной бутылью воды, одним стрелковым оружием и дробью». Итак, судя по всему, эти бедняги — такие же узники, как и он.

 «Статья пятая. Человек, ударивший другого в то время, пока действуют эти законы, получает сорок ударов кнутом по голой спине». Что ж, весьма разумно для пресечения драк.

 «Статья шестая. Если кто-то станет отлынивать от работы, то лишится своей доли или понесет другое наказание, которое сочтут подходящим капитан и члены команды». Весьма необходимое правило. У Джереда на судне тоже было нечто подобное.

 «Статья седьмая. Если кто-нибудь обманет команду хотя бы на один доллар в столовом серебре, драгоценностях или деньгах или ограбит члена команды, ему отрежут нос и уши и высадят на берег, где он, наверняка, столкнется с огромными трудностями». Да, ужасная участь, но, по крайней мере, у этих грабителей есть кодекс чести.

 «Статья восьмая. Тот, кто во время сражения самовольно покинет корабль или место поселения, будет казнен». Еще одно весьма необходимое правило: нельзя допускать проявление трусости.

 «Статья девятая. Все ссоры между пиратами должны решаться на берегу при помощи шпаги или пистолета». Дуэль, подумал Джеред и продолжил читать вслух: «По команде рулевого стоящие друг к другу спиной противники одновременно поворачиваются и стреляют. Тот, кто не сделает этого, лишается своего оружия. Если оба противника промахнулись, они переходят на шпаги или кинжалы и сражаются до первой крови, после чего объявляется победитель».

 — Хм, интересно, — покачал головой Джеред и, сложив листок пополам, сунул в карман, собираясь ночью, при свече, более тщательно изучить его.

 — Что ты здесь делаешь? — удивленно спросил неожиданно появившийся кок, подозрительно глядя на Джереда.

 — Я? — тот придал лицу невинное выражение. — Просто заметил, что с меня спадают штаны и решил, что уже проголодался.

 — Что ж, если ты такой голодный, почему бы тебе не помочь мне? — кок, словно мячик, бросил Джереду лук. — Займись. Потом посмотрел на Эпплгейта и Люсьена и добавил: — Вы тоже.

 Нож дали только Люсьену, да и то маленький и тупой. Джереду и Эпплгейту пришлось чистить лук вручную, а Люсьен уже резал его.

 «Да, если у пиратов «Мести Черного Ангела» и есть какие-то жалобы, то только не на еду», — размышлял за работой Джеред.

 Действительно, кладовая судна была до отказа набита продуктами. Кроме того, Люсьен оказался отличным кулинаром, и за последние дни кок приобрел большую популярность среди команды. Но, судя по всему, он вовсе не собирался благодарить за это своего нового помощника.

 Однако Пиквит по достоинству оценил происшедшие перемены. Всегда приветливый и дружелюбный, он был единственным среди пиратов, к кому Джеред не испытывал ненависти. Наблюдая, как первый помощник спускается по лестнице в камбуз, он решил, что Пиквит чем-то напоминает ему Эпплгейта: оба невысокого роста, весьма общительные и преданные своим капитанам. Вот только Эпплгейт уже поседел, а немногие сохранившиеся на голове Пиквита волосы были еще черными.

 — Только посмотрите, что я принес. Уверяю, капитан будет в восторге, — говорил Пиквит, волоча что-то за собой.

 Приподнятое настроение первого помощника оказалось вызвано тем, что пираты поймали большую морскую черепаху. Обычно этих животных некоторое время держали живыми в трюме в качестве запаса свежего мяса. Однако эта выглядела так, словно собиралась вот-вот протянуть ноги.

 — Приготовлю рубленое мясо с яйцами и луком, — решил кок.

 — Отличная мысль, — согласился Пиквит.

 Следуя рецепту кока, Люсьен принялся готовить аппетитную смесь из мяса черепахи, свинины и курицы. Все это резалось на кусочки, обжаривалось и мариновалось с пряностями в вине. Затем добавлялись капуста, манго, лук, оливки, анчоусы, чеснок, соль, перец и семена горчицы, заливалось маслом и уксусом и подавалось к столу. Блюдо полагалось запивать ромом или пивом.

 — Может, по божьей воле, и нам достанется хотя бы по кусочку?! — воскликнул Джеред, вдыхая соблазнительный аромат: пираты ели очень много, и вряд ли что-нибудь останется от этого лакомства.

 — Хотя бы по кусочку? — Пиквит загадочно подмигнул Джереду. — Кажется, капитан собирается предложить тебе кое-что получше.

 — Капитан?

 Как всегда, когда разговор касался Квинн Тийч, Джеред внутренне напрягался, тем более сейчас. Они не виделись уже целых два дня, и он начинал думать, что она избегает его. Если так будет продолжаться и дальше, то все усилия соблазнить Квинн пропадут даром.

 Пиквит отвел Джереда в сторону, подальше от любопытных ушей, и прошептал:

 — Капитан послала меня передать приглашение… пообедать с ней в ее каюте.

 — Пообедать с ней? — Джеред отвесил театральный поклон. — С большим удовольствием принимаю приглашение.

 Он вытер руки и последовал за Пиквитом. Они остановились перед закрытой дверью каюты капитана, которая когда-то была и его, Джереда, каютой. Он никак не мог забыть об этом.

 Квинн нервно вышагивала взад-вперед по комнате, чувствуя себя не вполне уверенно. Может быть, она сделала глупость, надев это дурацкое бархатное платье и пригласив Джереда Камерона разделить с ней обед? Что ее ожидает: разочарование, разбитое сердце?

 В мыслях Квинн давно считала Джереда своей собственностью и собиралась сегодня предъявить на него права, как это делают пираты с женщинами, поразившими их воображение.

 «Но следовало ли мне столь смело приглашать его сюда?» — подумала девушка, с сомнением глядя на кровать.

 Тем не менее это было единственное место, где они могли бы уединиться, скрыться от посторонних глаз. Здесь, в интимной обстановке и должно произойти то, к чему она так стремилась.

 Обхватив себя за плечи, Квинн попыталась представить, как все это будет. Ей хотелось быть желанной, она мечтала привязать Джереда, чтобы он забыл о других женщинах. Сердце подсказывало Квинн, что они созданы друг для друга. И она обязательно добьется своего.

 Время шло, и Квинн нервничала все больше и больше, убеждая себя, что он не придет, как всегда постарается избежать встречи с ней. Ее настроение ухудшалось с каждой минутой.

 — Капитан! Капитан!

 В дверь постучали, и голос Джереда развеял все опасения Квинн. Бросив быстрый взгляд на свое отражение в зеркале, она постаралась унять дрожь в руках.

 — Входи, — пригласила Квинн Джереда, широким жестом указав на празднично накрытый стол.

 О, разумеется, там стояло то самое мясное блюдо, над которым колдовали кок и Люсьен, а также сельдь, оливки, нарезанные апельсины и большой кусок сыра. Две большие кружки были наполнены темно-красным вином.

 Пока Джеред приходил в себя от великолепия стола, Квинн оценивающе разглядывала капитана. Свет свечей и факелов подчеркивал точеные черты его лица, волевую линию подбородка, ореол золотистых волос. Карие глаза Джереда сияли каким-то загадочным блеском. Безусловно, он очень красивый мужчина и даже в рваной белой рубашке и порыжелых штанах производит отличное впечатление.

 — Надеюсь, ты проголодался, — наконец мягко проговорила Квинн.

 Джеред стиснул зубы, удержавшись от саркастического замечания, и со злорадством подумал о том, что когда-нибудь они все-таки поменяются местами, и уже она будет его пленницей…

 — Да, — только и сказал он.

 — И без сомнения, хочешь пить, — продолжала Квинн, протягивая ему кружку вина и одновременно делая три больших глотка из своей, чтобы согреться.

 Поставив ногу на стул, Джеред принялся открыто рассматривать Квинн, мысленно сравнивая ее с известными ему женщинами. О, эти глаза могли свести с ума любого мужчину, который бы отважился заглянуть в их бездонную глубину! Красное бархатное платье очень шло ей, прекрасно сочетаясь с темными волосами. Глубокий вырез соблазнительно обнажал грудь.

 «Красное, — подумал он. — Разве не этот цвет ассоциируется с дьяволом?»

 — У меня нет платьев, но у моего отца их целый сундук: подарки женам, — призналась Квинн. — Я порылась и нашла вот это. Тебе оно нравится?

 Взгляд Джереда был красноречивее всяких слов.

 — Да.

 Он заметил, что сегодня девушка по-другому уложила волосы, забрав их вверх, что лишь подчеркнуло ее длинную шею и правильные черты лица. Однако одна деталь не позволила Джереду забыть, кто она такая: вместо туфель на ней были эти проклятые черные кожаные сапоги.

 — Отлично! — Квинн решительно пересекла каюту и уселась за стол. — Довольно разговоров. Давай поедим.

 Облизнувшись, она потянулась руками к самым лакомым кусочкам, совершенно не заботясь о хороших манерах.

 Какое-то время Джеред ошеломленно смотрел на нее, потом спохватившись, с легким поклоном опустился на стул напротив Квинн, подумав о том, что она мало чем отличается от остальных пиратов.

 Кушанья на столе выглядели весьма аппетитно, но ему вовсе не хотелось есть. Джеред неохотно жевал мясо, совершенно не чувствуя его вкуса, целиком поглощенный мыслями о Квинн Тийч. Интересно, что она затевает? Зачем пригласила пообедать с ней? Наверняка, не для беседы. Возможно, ею движет обыкновенная похоть… Женщина, которая скитается по морям с пиратами, должна быть страстной натурой. Сколько же у нее любовников? Один, два..?

 Странно, но эта мысль вызвала у Джереда приступ ревности. Он посмотрел на кровать и представил влюбленную парочку. Неожиданно Джеред понял, что нарисовал в своем воображении себя и Квинн, и торопливо отвел глаза.

 Квинн сидела как на иголках. Аппетит у нее скоро пропал, и она лихорадочно пыталась найти тему для разговора, но не могла выдавить ни слова. Квинн чувствовала себя с Джередом не в своей тарелке. О, она отлично умела спорить с мужчинами, отдавать им приказы, сражаться бок о бок и пить наравне с ними, но не знала, как… завлечь мужчину в постель. Квинн не представляла, как соблазнить Джереда и что делать после того, как они покончат с обедом.

 Между тем Джеред поднялся из-за стола и, переминаясь с ноги на ногу, принялся вертеть в руках компас, изредка поглядывая на кровать в углу каюты, которая притягивала к себе как непреодолимое искушение.

 Интересно, какова эта пиратка в постели?

 — Все… все было очень вкусным, — наконец выпалила Квинн, первой нарушив молчание.

 Она чувствовала себя смущенной, и ей это не нравилось.

 — Особенно лук. Кстати, я сам чистил его, — слегка улыбнулся Джеред, который почти не притронулся к еде.

 Квинн рассмеялась.

 — Да, особенно лук, — солгала она, потому что даже не попробовала его.

 Джеред впервые услышал ее смех и удивился, каким он оказался мелодичным и приятным. Интересно, какой бы стала Квинн, если бы ее воспитывал кто-то другой, более человечный?

 Джеред опять сел, вытянув стройные, сильные ноги. Он старался выглядеть более непринужденным, чем чувствовал себя на самом деле. Внезапно ему стало жарко, и он расстегнул ворот рубашки, собираясь совсем снять ее.

 — Джеред?

 Квинн тянуло к нему, словно мотылька к пламени свечи. Она до сих пор помнила то ощущение, которое испытала, поцеловав Джереда, и хотела вновь повторить это.

 Запустив пальцы в густые светлые волосы, Джеред вспоминал тот же самый поцелуй. Ее губы были такими нежными, а она…

 Он нахмурился. Отправляясь сюда, Джеред полагал, что сможет справиться с собой, но все оказалось гораздо сложнее. Теперь он знал, что играет с огнем.

 — Я… я должен идти, — немного резко сказал Джеред.

 Она слишком притягивала его к себе. Это не приведет ни к чему хорошему. Не время думать о таких вещах. Ему нужно поднять на корабле бунт или как-то по-другому расквитаться с пиратами.

 — Идти? — в глазах Квинн отразилось разочарование. — Но ты не можешь… По крайней мере, до тех пор, пока… Ты должен поцеловать меня, — неожиданно выпалила девушка и тут же опустила глаза, понимая, что ее слова звучат как приказ, но иного выхода она не видела. «Смело бери то, что хочешь», — не раз говорил ей отец.

 — Должен? — переспросил Джеред; в другое время это от души позабавило бы его.

 — Да!

 Квинн вскочила со стула и приблизилась к Джереду. Когда пираты хотят женщину, они просто берут ее, зачастую прибегая к насилию. Но для нее вряд ли подходит подобный вариант. Впрочем… Она нежно погладила его руку…

 В этот момент Джеред понял, что погиб. Страсть, которую он так старательно держал в узде, вырвалась наружу помимо его воли. Джеред провел пальцами по ее щеке, дотронулся до губ.

 — Дочь ты дьявола или нет, но я хочу тебя, — прохрипел он, выдавая себя с головой.

 У Квинн все поплыло перед глазами, когда Джеред схватил ее за плечи и прижал к своей груди.

 — И я хочу тебя, — едва слышно проговорила она.

 Наклонившись, он жадно прильнул к губам девушки, обдавая ее жаром сильного мускулистого тела. У Квинн перехватило дыхание. Этот поцелуй показался ей в тысячу раз прекраснее первого, который она до сих пор не могла забыть. Квинн ощущала на языке вкус только что выпитого вина и чувствовала приятную теплоту во всем теле. Она страстно ответила на его поцелуй, с беспокойством ожидая, что же будет дальше.

 Между тем язык Джереда ласково исследовал нежные глубины ее рта, еще сильнее возбуждая Квинн. Девушка смело повторяла все его движения, не в силах противостоять нахлынувшему на нее желанию. По телу Квинн пробежала сладкая дрожь, когда рука Джереда стала ласкать ее грудь.

 Потеряв счет времени, она не знала, сколько длился их поцелуй. Для Квинн больше не существовало никого, кроме Джереда и его нежных, сильных рук. Она отбросила прочь все прежние сомнения, убежденная в том, что с ним у нее все будет иначе, чем с пиратом-изменником.

 — Квинн!

 Джеред с трудом оторвался от ее губ и посмотрел в пылающее лицо девушки. В его руках она стала такой мягкой и податливой, что он совсем потерял голову. Джеред шумно дышал сквозь полураскрытые губы, находясь во власти обуревавших его чувств. Он постарался хоть как-то успокоиться, но было уже поздно. Ему хотелось сорвать с Квинн одежду, прикоснуться к ней, познать наконец это восхитительное тело.

 — Позволь мне ласкать твою грудь, почувствовать тепло твоих рук… Я хочу… глубоко войти в твое лоно, чтобы стать с тобой одним целым, — прошептал Джеред, кладя ее руку на свою отвердевшую плоть.

 Квинн со стоном обвила его шею, и они снова слились в поцелуе. Не размыкая объятий, Джеред поднял девушку на руки, отнес на мягкую кровать и сам опустился рядом. О, Квинн была просто вне себя от восторга! Она чувствовала в душе такое же волнение, какое у нее всегда бывало перед боем.

 «Эта женщина опасна, вероломна», — твердил себе Джеред, но не мог противостоять своей страсти, не получив удовлетворения. Он хотел увидеть ее обнаженной, извивающейся под его телом.

 Джеред принялся осторожно стаскивать с нее платье. Вот обнажилась одна грудь, потом другая… Он улыбнулся, когда Квинн вдруг быстро прикрыла их руками. Она оказалась удивительно скромна, несмотря на все попытки соблазнить его, хотя Джеред сомневался, что у нее совсем нет опыта в любовных делах.

 — Сейчас не время стесняться, — прошептал он.

 — Что ж, быть посему! — Квинн сама положила его руку себе на грудь.

 Джеред наклонился и поцеловал ложбинку между двух упругих выпуклостей, затем стал ласкать их губами и языком, дразня затвердевшие от желания соски до тех пор, пока Квинн не застонала от восторга. Даже в самых смелых своих мечтах она не могла предположить, что все будет так чудесно. Каждое его прикосновение словно огнем обжигало ее.

 Несмотря на весь предшествующий опыт, Джеред почувствовал смятение: что-то было не так, по-другому… Может, это объяснялось его гневом и желанием отомстить Квинн? Или же здесь кроется что-то еще? Он не мог дать точного ответа на этот вопрос. Впрочем, сейчас ему было совсем не до этого. Джеред с благоговением прикасался к ее мягкой бархатистой коже, жадно пожирал глазами ее изумительную наготу. Ему нравилось выражение лица Квинн: на нем ясно читались желание и страсть.

 Не в силах больше сдерживать себя, Джеред сорвал свою рубашку, чтобы прикоснуться обнаженным торсом к ее упругой груди, сгорая от нетерпения…

 Неожиданный громкий стук в дверь заставил Джереда вспомнить о суровой действительности.

 Квинн порывисто села, прикрывая рукой грудь, и, сделав ему знак хранить молчание, спросила:

 — Кто там?

 — Пиквит!

 Она негромко выругалась, досадуя на то, что их так не вовремя прервали.

 — Он не очень удачно выбрал время. Скажи ему, чтобы убирался, — прошептал Джеред ей на ухо.

 Он снова потянулся к девушке и принялся с такой страстью ласкать соски, что Квинн едва сдержала стон.

 — Капитан, капитан! — все так же настойчиво твердил Пиквит.

 Решив не обращать на него никакого внимания, Джеред закончил раздеваться и подмял под себя Квинн. Когда их тела соприкоснулись, он задрожал от едва сдерживаемой страсти и с бешено бьющимся сердцем прильнул к ее губам.

 — Капитан, вспыхнула ссора!

 Джеред насторожился: ссора?.. Может, начинается бунт? Эта мысль заинтриговала его.

 — Я… я опасаюсь, что возникнут беспорядки, — не унимался первый помощник.

 — Беспорядки? — обеспокоенно переспросила Квинн, которая боялась мятежа. — Минуту, Пиквит.

 — Пусть подождет, — прошептал ей на ухо Джеред.

 Однако на этот раз им двигала не страсть. Он хотел задержать Квинн, пока ситуация на корабле станет неуправляемой.

 — Подождет? — Квинн словно окатили холодной водой; всю ее страсть как рукой сняло.

 — Мы должны завершить то, что начали, — продолжал шептать Джеред, настойчиво пытаясь вновь возбудить Квинн.

 — Нет! — она довольно грубо оттолкнула его от себя. — Я — капитан и обязана навести порядок.

 Нисколько не смущаясь, Квинн направилась к креслу, на котором лежала ее обычная одежда.

 Джеред даже не успел налюбоваться наготой девушки, как она быстро влезла в штаны и рубашку, сердито схватив в одну руку пистолет, в другую — кортик. Казалось, от ее женственности не осталось и следа. Квинн промчалась мимо Джереда, словно он был для нее пустым местом. В ее голове билась только одна мысль: восстановить на корабле порядок.

 

ГЛАВА 10

 Воздух был наполнен гулом рассерженных голосов. Враждующие стояли лицом к лицу, почти касаясь друг друга коленями. С обеих сторон сыпались угрозы и оскорбления. Одни пираты были готовы пустить в ход дубинки; в руках у других зловеще поблескивали ножи. Все выглядели крайне разгневанными и готовыми на все. Однако Квинн не испугалась. Не колеблясь ни секунды, она подняла пистолет и нажала на курок, целясь поверх голов. Оглушительный звук выстрела разорвал воздух.

 — О Боже!

 От неожиданности пираты застыли словно статуи, затем медленно повернули головы в сторону капитана.

 — Вы злые, вшивые, пьяные собаки! — Квинн стояла на палубе, широко расставив ноги, с развевающимися за спиной черными волосами, и сверлила их свирепым взглядом. — Помните! Статья первая, братва: каждый повинуется моему приказу!

 — Они сейчас разорвут ее на части, — пробормотал себе под нос Джеред, увидев эту сцену.

 Он замер на месте, внимательно наблюдая за происходящим и пытаясь разобраться в своих чувствах. Не этого ли ему хотелось? Вот она — месть: увидеть, как пираты сначала разделаются с Квинн, а затем перережут друг другу глотки.

 «Господи, нет, только не это!» — подумал Джеред и был потрясен подобным открытием. Неожиданно для себя он понял, что больше не испытывает ненависти к Квинн и, возможно, никогда не испытывал.

 — Статья пятая, — невозмутимо продолжала Квинн. — Тот, кто посмеет ударить другого, получит сорок ударов плетью по голой спине.

 Она уже знала, что овладела ситуацией: пираты заметно притихли.

 — Ну, я жду!

 «Кем бы ни была Квинн, она изумительна», — подумал Джеред.

 — Ты! — Квинн указала дулом пистолета на невысокого человека с деревянной ногой, одетого во все черное. — Рингроуз, что все это значит?

 Рингроуз неуверенно шагнул вперед, чуть не споткнувшись о чью-то вытянутую ногу, но не проронил ни слова.

 — Статья девятая. Напомнить тебе? — тоном, не терпящим возражения, Квинн процитировала: — «Никто не должен драться на борту корабля. Все ссоры заканчиваются на берегу при помощи шпаги или пистолета».

 Она в упор посмотрела на Рингроуза, как бы обещая не наказывать его, если он все объяснит.

 — Мы играли в кости. А Бартоломью и Снид стали жульничать.

 — Нет! — возразил рыжебородый пират.

 — Да, да, Снид! — выступил вперед мускулистый чернокожий разбойник.

 — Нет, Биг Бен!

 — Да, и еще раз да! — воскликнул негр, выхватывая из-за пояса кинжал. — Он — лжец и мошенник, капитан.

 Ссора вспыхнула вновь; пираты разделились на два лагеря.

 — Молчать! — пронзительно крикнула Квинн.

 Она медленно, с кошачьей грацией принялась прохаживаться взад-вперед перед возбужденной толпой, пока все не успокоились.

 — Так, это уже лучше, — Квинн откинула назад голову. — Ты утверждаешь, Рингроуз, что вы играли в кости и…

 — И… и этот парень с захваченного корабля, он… он полез в карман и заменил игральную кость. Я видел это собственными глазами, я видел.

 — Бартоломью и Снид пользовались этой костью, чтобы надувать нас, — пробасил негр по имени Биг Бен.

 Квинн подошла к подозреваемым в мошенничестве.

 — Отвечайте, виновны вы или нет? — строго спросила она.

 «Само спокойствие!» — восхищенно подумал Джеред. Вряд ли он сам смог бы лучше управлять ситуацией. Что касается Бартоломью, тот и раньше был нечист на руку. Поэтому Джеред подозревал, что его обвиняют не напрасно. Что ж, Бартоломью теперь сам себе хозяин: он по доброй воле стал пиратом.

 — Я невинен, как младенец, — пожал плечами Бартоломью, взглянув на Джереда, словно ожидая, что тот вступится за него.

 — Он лжет! — раздался нестройный хор голосов.

 — Он спрятал игральную кость в карман, спрятал! — тараторил Рингроуз.

 — Так, в карман, — повторила Квинн, глядя прямо в глаза Бартоломью, но тот не спешил признаваться. — Выверни его, — приказала она. — И мы положим этому конец.

 — Что сделать? — раздраженно переспросил Бартоломью, стараясь избежать ее взгляда и выдавая себя этим с головой.

 — Я сказала вывернуть карманы, — чуть громче повторила Квинн, заметив колебания Бартоломью, и приставила кортик к его ноге. — Немедленно.

 Бартоломью испуганно посмотрел на капитана, потом — куда-то в море, затем опять — на Квинн. Джеред уже решил, что его бывший матрос сейчас с перепугу бросится за борт, но тот уже полез в карман и достал оттуда игральную кость.

 — Что ж, Рингроуз, ты обвинил, тебе и доказывать.

 Вытянув деревянную ногу, Рингроуз неловко опустился на колено и принялся подбрасывать игральную кость. По мере того как выпадало одно и то же число, его торжествующая улыбка становилась все шире и шире.

 — Шесть!

 — Итак, — Квинн с силой вонзила кортик в деревянную палубу. — Что теперь вы скажете? Снид? Бартоломью?

 В ту же минуту оба пирата упали перед ней на колени, словно это была не стройная девушка, а какое-то свирепое чудовище, и заплетающимися от страха языками стали умолять о прощении. Они уверяли капитана, что это просто невинная шутка, что им стало скучно и понадобились лишние деньги для того, чтобы купить ром, когда корабль наконец причалит к берегу…

 — О, пожалуйста! Пощади, капитан Тийч! — забыв о гордости, едва не плакал Снид.

 Джеред с интересом наблюдал за происходящим, понимая, что сейчас всем станет ясно, что же представляет собой капитан Квинтина Тийч. Проявит ли она слабость или покажет характер? Будет ли она снисходительна или накажет провинившихся? Что ее ждет: восхищение, уважение или… презрение, команды?

 — Статья седьмая. «Если кто-нибудь обманет остальных хотя бы на доллар или ограбит другого на борту корабля, ему отрежут нос и уши и…», — Квинн перевела взгляд с Бартоломью на Снида.

 — Нет! — истошно заорали насмерть перепуганные пираты.

 Джеред знал наизусть каждую статью этого кодекса. Интересно, как поступит Квинн? Неужели, действительно, накажет их?

 «Что же ей еще остается делать, — подумал Джеред. — Закон есть закон». Правда, в его голове как-то не укладывалось, как может такое нежное создание хладнокровно искалечить этих людей.

 Квинн поймала взгляд Джереда и словно прочла его мысли. Безусловно, усмехнулась она про себя, он ждет, что она проявит слабость и тем самым сдаст свои позиции. Квинн не могла допустить подобного. Если это означает, что Джеред сочтет ее жестокой, что ж, быть посему. Но прежде всего она — капитан и обязана быть сильной. Тем не менее что-то дрогнуло у нее внутри, когда она отдавала приказ.

 — Уильям Снид и Джек Бартоломью! Согласно статье седьмой вы будете помечены именно таким образом. С этого момента все будут знать, что вы нарушили законы братства, — произнесла она дрожащим голосом. — Быть посему.

 Квинн кивнула Биг Бену, чтобы тот привел приговор в исполнение.

 Вздернув подбородок и расправив плечи, она стойко смотрела, как отлетели носы и уши Снида и Бартоломью; ни один мускул не дрогнул на ее лице при виде заструившейся из ран крови. Да, Квинн Тийч вела себя как настоящий капитан.

 И только оказавшись в своей каюте, девушка дала волю чувствам. Уткнувшись в изголовье кровати, чтобы снаружи никто не услышал ее, она, наконец, разрыдалась.

 

ГЛАВА 11

 В длинной белой ночной рубашке с распущенными по спине волосами Квинн сидела в кресле, поджав под себя ноги, и смотрелась в маленькое зеркальце. На душе у нее было тревожно. То, что она сделала сегодня с двумя провинившимися пиратами, заставляло ее чувствовать себя каким-то монстром, безжалостным и жестоким. Не такой ли представляется она Джереду Камерону, думала Квинн, глядя на свое отражение.

 Она внимательно всматривалась в это молодое привлекательное лицо, обрамленное темными волосами; в эти большие серые глаза, полные губы, высокие скулы, волевой подбородок. Это было лицо повзрослевшего раньше времени человека, во взгляде которого застыла мука.

 — Я терзаюсь? — вслух произнесла Квинн, пытаясь опровергнуть это. — Нет. Я — капитан корабля; пиратка, свободная, как ветер; женщина, у которой есть все, что она пожелает. Я вполне счастлива.

 «По крайней мере, была таковой, — с горечью подумала Квинн, — пока не появился Джеред Камерон». Господи, какой простой казалась ей раньше жизнь! Соблюдай законы пиратов, не отлынивай от работы, ешь и спи! Океан и товарищеские отношения необузданного братства — вот все, что ей было нужно.

 Сейчас Квинн находилась в полном смятении, совершенно не уверенная в том, чего она действительно хочет. Она вдруг перестала понимать, что хорошо и что плохо.

 «Это он во всем виноват», — хотелось закричать ей. Он причина ее несчастий. Из-за него она впервые засомневалась в правильности своего поступка и чуть было не проявила женскую слабость, а теперь чувствовала себя брошенной и совсем одинокой…

 — О Боже мой! — вырвалось у нее. — Что я за человек?

 Квинн в сердцах швырнула зеркальце на пол, и оно разбилось на сотни осколков. Потом она еще долго лежала в кровати, натянув одеяло до самого подбородка и без конца задавая себе этот вопрос.

 Квинн устало закрыла глаза и вдруг явственно увидела перед собой картину сражения: грохот пушек, грабежи, омытые кровью палубы; она слышала крики раненых; повсюду валялись трупы. Это смутило и потрясло ее. Вопросы роились у нее в голове, вопросы, которые шли вразрез с преданностью отцу и пиратскому братству.

 Перед мысленным взором Квинн проплывали лица безвинно погубленных людей. Застывшие на них осуждение и боль бередили ее душу и тревожили пришедший, наконец, долгожданный сон.

 — Нет! Нет! — вскрикивая, металась на постели Квинн.

 Стоя на пороге каюты, Джеред некоторое время наблюдал за девушкой. Да, сегодняшний вечер, судя по всему, явился для нее тяжелым испытанием. Все-таки, несмотря ни на что, она — слабое нежное создание, напомнил себе он.

 Джереду захотелось утешить Квинн, прогнать прочь ее тревожные сны.

 — Квинн, Квинн.

 Он приблизился к кровати и окинул ее внимательным взглядом. Квинн показалась ему самой красивой девушкой на свете.

 Ее волосы разметались по подушке как роскошный темно-коричневый бархат; густые черные ресницы отбрасывали на щеки легкие тени; полные розовые губки были полураскрыты, словно для поцелуя. Нежный овал лица и точеный носик делали Квинн необычайно женственной. Спящая, она казалась такой мягкой, покладистой… Трудно себе представить, что совсем недавно Квинн была решительной и непреклонной, способной управлять целой оравой разъяренных пиратов. Не каждый мужчина справится с такой ситуацией.

 Джеред с такой ясностью представил эту сцену, словно все опять происходило у него на глазах; взбунтовавшийся экипаж и неустрашимая, великолепная, опасная Квинн Тийч, капитан пиратов… Он больше не мог бороться с искушением и дотронулся до ее шелковистых волос.

 — Квинн…

 Девушка что-то пробормотала во сне и шевельнулась. Присев на край кровати, Джеред жадно пожирал глазами ее лицо, впитывая в себя каждую его черточку, каждый изгиб. Ему всегда нравились женщины типа Квинн. Он знал, что никогда не будет скучать с ней. При других обстоятельствах Джеред непременно отдал бы ей свое сердце и связал с ней судьбу. Он даже улыбнулся от этой мысли, представив Квинн в приличном обществе…

 В это время девушка открыла глаза.

 — Что?..

 На какое-то мгновение Квинн показалось, что на кровати сидит один из пиратов. Она отпрянула назад, потом быстро взяла себя в руки.

 — Джеред Камерон…

 — Я не мог не прийти, — серьезно сказал он.

 Квинн ожидала столь привычных упреков с его стороны. Ладно, пускай обвиняет ее…

 — Я должна была наказать этих двоих…

 — Я знаю. Между прочим, Бартоломью всегда был у меня как бельмо на глазу, — успокаивающе прошептал Джеред.

 Он сам был капитаном и хорошо знал, что иногда приходится проявлять жестокость. Этого требовали и морские законы: для поддержания порядка на корабле матросы подвергались наказанию за малейший проступок. Квинн Тийч могла обойтись с виновными еще более сурово, могла даже повесить их на рее. На торговых судах матросов могли избить, привязать к килю корабля, а то и просто выбросить за борт. Джеред знал о подобной жестокости не понаслышке. Что же говорить о пиратских кораблях?! Шел век варварства, пыток, позорных столбов и виселиц.

 Квинн даже села в кровати, удивленная словами Джереда и мрачным выражением его лица. Интересно, о чем он сейчас думает? Понимает ли ее состояние? Впрочем, какое это теперь имеет значение: что сделано, то сделано.

 — А Снид был у меня как бельмо на глазу, — пробормотала она, каждой клеточкой своего тела ощущая его близость.

 Запах моря смешался с ароматом кожи Джереда и ласково щекотал ее ноздри. Квинн помнила его ласки, его поцелуи. Где-то внизу ее живота притаилась сладкая ноющая боль. Девушка откинулась на подушки, одновременно желая и опасаясь нового прилива страсти.

 — Джеред… — она так хотела, чтобы он понял ее. — Я…

 — Тс-с…

 Приблизившись к губам Квинн, Джеред приник к ним жадным поцелуем, который разжег в ней безумную страсть. На какое-то время весь мир перестал существовать для нее, были только его руки, его ненасытные губы. Квинн обвила шею Джереда и прижалась к нему, с удовольствием ощутив силу и жар его крепкой груди.

 Осевшим от желания голосом он произнес ее имя, разом отбросив все свои сомнения и опасения. Есть только они двое, все остальное — потом…

 Струящийся через иллюминатор мягкий свет луны отражался в карих глазах Джереда, превращая их в расплавленное золото.

 С нежностью в голосе он прошептал:

 — Я хочу тебя. Нас прервали сегодня вечером…

 По выражению его лица было ясно, что Джеред собирался продолжить любовную игру и завершить ее.

 Квинн блаженствовала, распластавшись на кровати, когда он принялся ласково гладить ее волосы, и мысленно твердила только одно: «Пусть это никогда не кончается, пусть продолжается вечно».

 Между тем Джеред ловко расстегнул на ней ночную рубашку, спустил ее с плеч, затем, точно что-то подстегнуло его, торопливо отбросил прочь. Квинн застонала, когда он принялся руками ласкать упругие холмики ее грудей.

 — Насколько я помню, мы уже делали это, — прошептал Джеред, целуя теплую ложбинку, — и это… — он обвел языком ее розовый сосок.

 — О-о! — выдохнула она, охваченная желанием.

 Джеред подумал о том, что хотел ее с самой первой их встречи. Сейчас его страсть была вдвое сильнее, невзирая на то, кем являлась эта девушка и что она сделала. Возможно, овладев Квинн, он надеялся залечить свои раны? Как бы там ни было, Джеред с удовольствием ощущал ее нежное тело под своими сильными руками.

 — Квинн…

 Быстро сбросив одежду, он прижался к ней, скользнув пальцами по упругому животу и продвигаясь еще ниже, к нежным шелковистым завиткам.

 — Знаешь ли ты, как ты красива и соблазнительна? — натянуто засмеялся Джеред. — Ну конечно, знаешь. Ты сводишь мужчин с ума, — неожиданно он почувствовал горечь и обиду. — Ты крадешь их сердца так же легко, как отбираешь у них корабли.

 Квинн вздрогнула от этого напоминания, но потом твердо решила, что не позволит прошлому испортить столь прекрасное настоящее.

 — Если бы я знала тогда то, что знаю теперь, я бы никогда не ступила на твой корабль. Ты должен мне верить.

 И в этот момент Джеред, действительно, верил Квинн, возможно потому, что сильно желал ее. Что ж, если он — глупец, то так тому и быть. Негромко чертыхнувшись, Джеред прижал руку девушки к своей твердой, возбужденной плоти. Будь он проклят, если прошлое помешает ему овладеть ею.

 — Капитан… — она прямо посмотрела в глаза Джереду. — Я все возмещу тебе, если смогу. Позволь только мне попытаться сделать это, — прошептала Квинн, смело лаская его.

 — Ты никогда не сможешь исправить того, что уже сделала, — негромко произнес Джеред, вздрагивая от ее прикосновений. — Но, возможно, ты заставишь меня забыть об этом на какое-то время.

 Страсть — вот благословенное забвение всех прошлых бед, страсть, вновь утверждающая жизнь. Джеред наклонился и приник к губам Квинн долгим поцелуем.

 Она выгнулась дугой, касаясь заостренными, отвердевшими от желания сосками его груди, вся дрожа от охватившего ее возбуждения.

 «О, эта красавица управляет телом мужчины так же искусно, как и бросает кинжалы в живую мишень, — с некоторым раздражением подумал Джеред. — Интересно, сколько же любовников было у Квинтины Тийч?»

 Эта мысль пробудила в нем ревность, но волшебство ее рук прогнало прочь враждебное чувство. Он хотел Квинн, и все остальное было сейчас неважно.

 Заметив боль в глазах Джереда, Квинн внезапно осознала, как уязвимы мужчины, когда они страстно желают женщину. Она чувствовала свою власть над ним и даже улыбнулась при мысли об этом. Возможно, со временем ей удастся убедить его стать пиратом.

 Они лежали рядом, соприкасаясь обнаженными разгоряченными телами, целовали и ласкали друг друга. Руки Джереда заставляли ее стонать и трепетать от удовольствия, но она еще сдерживала себя, боясь отдаться ему без остатка, чтобы не повторить печальных ошибок прошлого.

 — Какой восхитительный кинжал, — едва слышно проговорила Квинн.

 Повинуясь порыву страсти, она обхватила пальцами его твердую плоть и принялась водить ею по ложбинке между своих грудей. Из горла Джереда вырвался сдавленный стон.

 — О Боже, Квинн!

 Джеред почти потерял над собой контроль. Он хотел ее сейчас, немедленно… Сердце неистово колотилось у него в груди. Накрыв Квинн своим телом, Джеред медленно вошел в нее, и она с готовностью приняла его, подавшись ему навстречу.

 — О-о-о! — застонал Джеред, закрыв глаза от удовольствия, чувствуя, как по телу прокатываются волны наслаждения.

 — Ты сдаешься, капитан? — полушутя, полусерьезно спросила Квинн, дугой выгибаясь под ним.

 — Да…

 В этот момент он готов был обещать все что угодно за то наслаждение, которое она доставляла ему. Джеред с головой окунулся в водоворот страсти и желал, чтобы это длилось вечно.

 Квинн превратилась под ним в нежный огонь, в цветок, распускающийся от его прикосновений. Нежность к ней переполняла сердце Джереда, и от былой горечи не осталось и следа.

 — Одно целое, — прошептала Квинн, прижимаясь щекой к лицу Джереда; наконец-то закончилось ее одиночество.

 От его безумной страсти у нее даже перехватило дыхание. Квинн казалось, что на нее одна за другой накатываются огромные волны, не давая опомниться. Обхватив Джереда руками и ногами, она двигалась вместе с ним в неистовом, чувственном танце. Ее тело таяло от избытка чувств, ее сердце сгорало от любви. Ей хотелось залечить нанесенные ему раны. Если бы они смогли забыть прошлое! Если бы Джеред поверил и полюбил ее! Господи, возможно ли это? Сердце подсказывало Квинн, что да, возможно.

 Когда сладострастное волшебство, наконец, закончилось, Квинн прижалась к Джереду и, поглаживая его плечи и спину, попросила:

 — Не уходи. Останься на ночь.

 Джеред убрал у нее со лба влажные волосы.

 — Остаться?

 Да, а что он скажет Эпплгейту и Люсьену? Тем не менее Джеред даже не двинулся, чтобы подняться с постели.

 — Хорошо, — подумав, кивнул он.

 

ГЛАВА 12

 Золотой солнечный луч проник в каюту сквозь крошечный иллюминатор и весело заплясал на лице Квинн. Она медленно открыла глаза, сладко зевнула и потянулась, но тут же вздрогнула от неожиданности, нащупав рядом с собой чью-то руку.

 — Джеред!

 Итак, это был не сон. Этой ночью они, действительно, любили друг друга. При воспоминании об этом щеки Квинн окрасились нежным румянцем. Ее глубоко тронуло то, что произошло между ними. Тело Квинн помнило каждое прикосновение Джереда, каждый его поцелуй, каждую ласку. Боже, все было так чудесно!

 «Но что теперь?» — озабоченно подумала она. Сможет ли он забыть прошлое и даст ли ей шанс сделать его счастливым? Примет ли Джеред ее такой, какая она есть?

 Приподнявшись на локте, девушка принялась внимательно рассматривать Джереда. Во сне он выглядел таким умиротворенным и спокойным, исчезли складки гнева и недоверия, смягчилось непреклонное выражение его лица.

 «Если бы мы только могли отгородиться от всего мира и навсегда остаться в этой каюте…»

 Увы, это было невозможно. Доносившийся сверху шум и грубые голоса пиратов, выполнявших свою обычную работу, лишний раз подтверждали это. Но Квинн была еще не готова приступить к своим обязанностям. Ей захотелось еще раз окунуться в страсть, которую они с Джередом делили этой ночью. Взяв прядь своих волос, она стала щекотать его лицо, шею, грудь.

 — С добрым утром, — улыбнулся он, обнимая Квинн за талию.

 — С добрым утром, — прошептала она, прижимаясь к нему. — Надеюсь, ты хорошо отдохнул.

 Джеред провел рукой по ее ноге.

 — Да, как мужчина, который занимался энергичной деятельностью, к тому же доставившей ему удовольствие.

 Он чувствовал себя на седьмом небе и хотел испытать подобное еще раз. Мысль об этом возбудила Джереда, и он продолжил свои ласки.

 Квинн даже закрыла глаза от наслаждения.

 — Я бы хотела каждое утро просыпаться рядом с тобой, — негромко сказала она.

 — Хм-м…

 Джеред думал о том же. О, как бы ему хотелось вернуться вместе с ней на материк! А почему бы и нет?! Ведь Квинн Тийч не преступница. И даже такой человек как Черная Борода не сможет заставить свою дочь всю жизнь скитаться по морям.

 — Мы могли бы вместе уплыть, — сказал Джеред, имея в виду возвращение в колонию.

 — Плыть вместе?

 Квинн порывисто прижалась к его груди. Господи, сколько ночей мечтала она о том, чтобы он предложил ей это! И вот, свершилось. Итак, нежные любовные ласки оказались намного убедительнее жестокого обращения.

 — Да, можем, — прошептала Квинн.

 Разумеется, Пиквит все поймет, если его место займет Джеред Камерон.

 — А сейчас я хочу снова насладиться твоим телом и изучить его так же хорошо, как свои карты.

 — А я хочу познать твое.

 Она с тихим вздохом погрузила пальцы в золотистую поросль на груди Джереда, потом ласково погладила его гладкие крепкие плечи и спину.

 Джеред тихо застонал и прижался губами к ее шее. Неожиданно в нем проснулось чувство собственника; ему захотелось немедленно предъявить на Квинн свои права. Джереду казалась невыносима даже мысль, что к ней может прикоснуться другой мужчина.

 — Мы можем уплыть прямо сейчас, сегодня, — настойчиво повторил он, думая о том, что когда они вернутся в колонии, будет нетрудно добиться для Квинн снисхождения: она красива, а все мужчины падки на это.

 Впрочем, совсем необязательно сообщать кому-то, что Квинн была когда-то пираткой. Можно сохранить ее прошлое в тайне.

 — Уплыть? — негромко рассмеялась девушка. — Мы и так плывем.

 — Но не в том направлении, — начал было Джеред, но Квинн закрыла ему рот поцелуем.

 Он почувствовал острое желание, однако продолжал мысленно строить планы на будущее: нужно поговорить с Черной Бородой и постараться убедить его, что для Квинн будет гораздо лучше, если она раз и навсегда порвет с пиратами…

 Квинн, наконец, отодвинулась от Джереда, чтобы перевести дыхание и возразить ему.

 — Нет, мы плывем в нужном направлении, к Нью-Провиденс, — сказала она сквозь смех. — Взгляни на компас, и ты сам убедишься в этом.

 Нью-Провиденс… Лицо Джереда омрачилось, когда он понял, что они направляются к убежищу пиратов и фактически почти добрались до места. Все будет кончено, стоит им только сойти на берег. Ему, Эпплгейту и Люсьену грозит большая опасность: кроме шайки Черной Бороды им придется столкнуться и с другими разбойниками.

 Квинн принялась мечтать вслух.

 — Стоя рядом на капитанском мостике, мы будем смотреть, как приближается берег: я как капитан, а ты как мой первый помощник.

 — Неужели? — сердито усмехнулся Джеред.

 Господи, каким же он был глупцом, поверив, что Квинн может измениться и стать честной женщиной!

 Ее ладони скользнули по плечам Джереда.

 — Я знала, что ты в конце концов дашь убедить себя.

 — Дам себя убедить?! — в его глазах вспыхнул опасный огонь. — О, нет. Если ты думаешь…

 Так вот почему она отдалась ему с такой готовностью: это был всего-навсего способ добиться, чтобы он присоединился к пиратскому братству. Ничего не добившись жестокостью, Квинн Тийч решила соблазнить его. Ну нет, это тоже не сработает!

 — Нет?! — отпрянула назад Квинн, когда до нее дошел смысл этих слов.

 — Я уже говорил тебе и повторю еще раз; я никогда не стану пиратом, — прорычал Джеред.

 — Тогда твое предложение…

 Оказывается, он имел в виду совсем другое. Джеред просил ее бежать отсюда, предать отца и остальных пиратов.

 Он твердо посмотрел ей в глаза.

 — Верни мне корабль, Квинн, и мы вместе поплывем в Южную Каролину. Жизнь среди этих головорезов совершенно не подходит для женщины.

 Квинн со злостью возразила:

 — Но это моя жизнь!

 Господи, неужели Джеред не понимает, что она никогда не сможет отказаться от свободы?! Даже ради него она не перестанет плавать по морям и океанам. И все же в ее душе еще теплилась надежда.

 — Это может стать и твоей жизнью, Джеред. Подумай о несметных сокровищах.

 Он зло сверкнул глазами.

 — Сокровища!

 Проклятие! Еще сегодня утром Джеред, действительно, подумал, что не безразличен ей. Но для Квинн, судя по всему, это было всего лишь приключением, очередным способом подчинить его своей воле.

 — Никогда!

 Квинн показалось, что внутри у нее что-то оборвалось, но она не выдала себя ни голосом, ни взглядом.

 — Значит, мы зашли в тупик…

 Джеред старался держать себя в руках.

 — Напрасно ты вчера изливала свою страсть, — холодно произнес он. — Это твоя ошибка.

 Его слова словно хлестнули ее по лицу.

 — Ошибка?!

 Как он мог быть таким жестоким?

 — Да, ошибка.

 Джеред стоял возле кровати, яростно сжимая и разжимая кулаки. Как это могло случиться? Каким образом стремление отомстить переросло в желание обладать ею? Да, страсть сыграла с ним злую шутку. Как можно было забыть, что именно по вине Квинн погибло несколько его матросов?

 Ошибка… Это слово острым кинжалом вонзилось в сердце Квинн. Слезы жгли ей глаза, но она старалась сдержать их: ни один мужчина не увидит, как она плачет. В душе Квинн закипала тихая ярость от осознания того, что Джеред Камерон вдвойне отплатил за причиненное ему зло. Он похитил ее сердце так же легко, как она и Черная Борода захватили его корабль.

 Что ж, Джеред Камерон победил Квинн Тийч, превратив их восхитительную ночь в нечто постыдное. Однако будучи по натуре борцом, Квинн не желала признавать свое поражение. Она поклялась себе обязательно добиться того, чтобы Джереда приняли в братство пиратов, пусть даже это будет последнее, что ей удастся сделать в этой жизни.

 

ГЛАВА 13

 Ветер пел в туго натянутых парусах «Мести Черного Ангела», который, разрезая носом пенистое море, шел вслед за судном Черной Бороды. Несмотря на попутный ветер, корабль двигался довольно медленно. Тем не менее каждая пройденная миля, каждый прожитый день неумолимо приближали его к Нью-Провиденс, уменьшая шансы Джереда на возвращение под свое командование «Ветра странствий».

 «Я должен что-нибудь придумать!» — лихорадочно проносилось в голове Джереда. Учитывая малочисленность команды, можно было надеяться на успех предприятия, но в настоящий момент он чувствовал себя совершенно беспомощным. Квинн Тийч ясно дала ему понять, что за ним постоянно наблюдают. Если по какой-либо причине она не могла делать этого сама, то его везде сопровождали ястребиные глаза Билли Ганна. Джеред нигде не мог остаться совершенно один, и это действовало ему на нервы.

 Да, верно говорят, что даже у черта нет столько ярости, сколько у оскорбленной женщины. Джеред убедился в этом на собственной шкуре. Квинн теперь поручала ему самую тяжелую, самую грязную и изнурительную работу. Джеред был так загружен, что не мог выкроить и минуты, чтобы обдумать план дальнейших действий. Бунт — вот единственный способ вернуть свой корабль. Этим он спасет себя, своих людей, а также других мореплавателей, которые, ни о чем не подозревая, бороздят сейчас морские просторы.

 — Какой-нибудь капитан в этот момент думает, что находится в полной безопасности и даже не предполагает, что его ожидает, — бормотал Джеред себе под нос, чувствуя бессильную ярость оттого, что, кажется, не видно конца грабежам и насилию.

 В этом был смысл существования морских разбойников, которые все необходимое для жизни отбирали у своих жертв: медикаменты, пищу, оружие, одежду, не говоря уже о драгоценностях и деньгах.

 Для того, чтобы ввести в заблуждение Британский флот, оба пиратских судна шли под английским флагом. «Как две хищные птицы, высматривающие свою добычу», — с негодованием подумал Джеред. Морские разбойники сгорали от нетерпения захватить какой-нибудь корабль, с тем чтобы награбить побольше добра, прежде чем они ступят на берег. Это нападение было всего лишь вопросом времени, если, конечно, Джеред не придумает какой-нибудь незамысловатый план.

 — Люсьен… — негромко позвал он, делая тому знак подойти поближе.

 — Есть, капитан.

 Люсьен торопливо поставил две большие корзины с отбросами, которые собирался выбросить за борт, посмотрел по сторонам и приблизился к Джереду.

 — Мы должны начать действовать как можно быстрее, — проговорил Джеред, с облегчением отметив, что Билли Ганн занят разговором с Пиквитом и не следит за ним.

 — Быстрее? — озабоченно сдвинул брови Люсьен. — Есть, капитан. Но как? Мы беспомощны, как младенцы. Я не могу даже воспользоваться кухонным ножом: все оружие хранится под замком.

 — В трюме? — с надеждой спросил Джеред.

 Люсьен покачал головой.

 — В каюте капитана.

 Джеред негромко выругался. Итак, Квинн Тийч в который раз закрыла ему путь к свободе.

 — Что ж, в таком случае достать его смогу только я.

 Он на секунду задумался. Даже вооружившись, им вряд ли удастся втроем захватить корабль. Нужно, чтобы их поддержал кто-нибудь еще.

 — А кто еще предан нам? На кого можно положиться?

 — Честно говоря, мы можем рассчитывать только на тебя, меня и Эпплгейта, хотя, думаю, можно уговорить и Кэмпбелла с Ридом; Мейнард — под вопросом.

 — А как насчет Бартоломью? После того, что с ним сделали, он вряд ли испытывает к ним какие-то дружеские чувства.

 — Я бы не стал доверять ему.

 — Я тоже, но все-таки его можно как-то использовать.

 Бросив быстрый взгляд через плечо, Джеред заметил, что Билли Ганн внимательно смотрит на него. Он схватил корзину с отбросами и опрокинул ее за борт, словно это входило в его обязанности.

 — Не знаю, — с сомнением произнес Люсьен. — Я бы охотнее поверил Черной Бороде. Впрочем, мы могли бы выкрасть у Бартоломью пистолеты.

 — Пистолеты… — мечтательно произнес Джеред, стиснув кулаки и страстно желая ощутить в руке гладкую рукоятку оружия.

 Если бы они были вооружены, то смогли бы оказать сопротивление, а при попутном ветре и быстро оторваться от Черной Бороды. Конечно, шансы невелики, но…

 Неожиданно прямо перед ними возник Билл Ганн.

 — Вы двое, что вы тут обсуждаете?

 Джеред ухмыльнулся.

 — Отбросы, — он поставил пустую корзину и нагнулся за другой.

 — Отбросы? — пират потрогал кончик деревяшки, заменяющей ему руку. — Ты лжешь.

 — Вовсе нет, — пожал плечами Джеред, понимая, что его провоцируют; он старался держать себя в руках, но напряженность последних дней подтолкнула его к дерзкой выходке: — Я говорил Люсьену, что эти отбросы пахнут лучше, чем та вонючая еда, которой потчует меня кок.

 — Я тебе не верю, — угрожающе прорычал Билл Ганн, приставляя к шее Джереда свою деревяшку с острым крючком на конце.

 Показалась кровь, но Джеред даже глазом не моргнул.

 — Дело твое, — невозмутимо произнес он, прекрасно понимая, что Билли Ганн просто запугивает его: если бы Квинн захотела разделаться с ним, она бы уже давно это сделала.

 — И вообще, кто ты такой? Когда-то ты был капитаном, а теперь ты — никто, хуже раба, — Билли Ганн кивнул в сторону стоявшей у штурвала Квинн. — Тобой командует женщина.

 — А тобой? А всеми вами? Вы ведь как марионетки, пляшете под ее дудку, — усмехнулся Джеред и сразу понял, что попал в цель.

 — Квинн — не просто женщина, она дочь Черной Бороды, — промямлил Ганн, но по его лицу было видно, что ему от этого не легче. — Ее по праву выбрали капитаном.

 — А вас даже и не спрашивали. Никто не посмел идти против Черной Бороды, поэтому все проголосовали «за».

 Джеред знал, на каких струнах играть: пиратам было очень важно высказать свое мнение.

 — Мы… мы… сами выбрали ее. Для нас не важно; женщина она или нет.

 Однако Джеред видел, что Ганну не нравилось исполнять приказы Квинн Тийч, поэтому заметил:

 — Еще задолго до того, как стать капитаном, похоже, она вас всех заставила надеть юбки.

 Лицо Ганна исказилось от злости, и он еще сильнее прижал острие крючка к шее Джереда.

 — Мне следовало бы перерезать тебе горло, чтобы ты не мог даже шептать.

 Джеред стиснул зубы от боли.

 — Зарезать его, братва? — обратился Ганн к двум подошедшим к ним пиратам.

 Заметив, что Билли Ганн не смотрит на него, Джеред решил воспользоваться ситуацией, чтобы выхватить из-за пояса разбойника пистолет.

 Однако Ганн вовремя перехватил взгляд Джереда и догадался о его намерениях.

 — Даже не пытайся, — злорадно засмеялся он. — Одно лишнее движение, и я проткну тебя насквозь.

 По выражению лица Ганна было видно, что ему очень бы хотелось это сделать.

 — Проткнешь насквозь? — затаив дыхание, Джеред стал медленно поднимать корзину.

 — Да, как утку, — Ганн издал квакающий звук.

 В ту же секунду, двигаясь со скоростью нападающей акулы, Джеред отступил назад и выплеснул отбросы прямо в лицо пирату. Пока тот отплевывался и вытирался рукавом рубашки, Джеред выхватил у него пистолет.

 — Сначала Ганн даже не понял, что произошло, но, заметив нацеленное ему в грудь оружие, яростно прорычал:

 — Ублюдок!

 — Капитан, ты, наверно, сошел с ума! — испуганно воскликнул Люсьен.

 Между тем пираты окружили Джереда, сжимая в руках пистолеты, ножи и сабли, готовые в любую минуту броситься на него, чтобы защитить своего дружка.

 — Кап! — Эпплгейт перестал драить палубу и угрожающе поднял швабру, точно мог чем-то помочь Джереду.

 Джеред заколебался, но его рука, сжимавшая пистолет, не дрогнула.

 — Спокойно, джентльмены. Я не собираюсь никого убивать, а просто защищаю свою жизнь. Узник я или нет, но не желаю оставаться смиренным, как овца, когда надо мной издеваются, — он чувствовал, как теплая струйка крови стекает ему на грудь. — Ганн пустил мне кровь, затевая драку. Я — мужчина и буду вести себя подобающим образом.

 — Ты — глупец, — раздался голос Квинн. — Хотя и храбрый глупец.

 Она явно опасалась за жизнь Джереда. Пираты давно изнывали от скуки и вполне могли отыграться на Джереде Камероне. Потому-то Квинн поспешила навести порядок.

 — Храбрый или нет, но я не глупец, — возразил Джеред, шагнув ей навстречу.

 Он широко расставил ноги, сжимая в руке пистолет и полный отчаянной решимости дорого отдать свою жизнь. Если даже они и убьют его, ему наверняка удастся забрать на тот свет кого-нибудь из этих подонков.

 — Эх, капитан Камерон, — Квинн бесстрашно встала между ним и Ганном. — Я надеялась, что ты избежишь еще одного тяжелого испытания, но увы… — она обхватила пальцами дуло пистолета.

 — Что ты собираешься делать?

 Как это ни странно, ее прикосновение взволновало его. Джереда по-прежнему сильно влекло к Квинн, что совершенно не радовало. Он знал, что не сможет причинить ей вреда.

 — То, что я должна сделать, — твердо сказала Квинн.

 Она знала, что вся команда, затаив дыхание, ждет ее решения. Квинн так хотелось проявить снисходительность, но это было невозможно. Все будет потеряно, если она покажет слабость. Своим дерзким поступком Джеред Камерон нарушил пятую статью пиратского кодекса. Поэтому, несмотря на то, что его спровоцировал на это Билл Ганн, он должен понести наказание. Правда, сорок ударов по обнаженной спине иногда заканчиваются смертью виновного. О, как ей не хотелось портить эту загорелую сильную спину!

 Квинн глубоко вздохнула и предложила Джереду сделку.

 — Но если ты согласишься стать пиратом и поклянешься в верности нашему братству, я ничего тебе не сделаю, — она с трудом выдавила улыбку, стараясь скрыть охватившее ее волнение.

 — А если нет?

 Квинн взяла у него из рук пистолет.

 — Я даже не хочу обсуждать это, — негромко сказала она. — Надеюсь, ты наконец одумаешься.

 Никто за это время не двинулся с места и не проронил ни звука. Только волны бились о борт корабля, нарушая повисшую тишину. Вытаращив от удивления глаза, пираты ожидали решения Джереда.

 — Ну же, капитан Камерон!

 Квинн с трудом удавалось сохранять спокойствие.

 Джереда охватила ярость. О, как бы ему хотелось бросить ей прямо в лицо гордое «никогда»! Он не боялся боли и с детства привык к побоям. Но стать пиратом?.. Ха! Это все равно, что продать свою душу дьяволу. И все же разум подсказывал ему, что в данный момент это единственный выход из сложившейся опасной ситуации. Приняв предложение Квинн, Джеред получит доступ к оружию, отказавшись — рубцы на спине и вечное рабство для себя и своих товарищей.

 — Ты победила, — процедил он сквозь зубы, ненавидя притворство, но в данном случае понимая его необходимость.

 — Громче, — приказала Квинн, уверенная в том, что неправильно поняла его слова: она ожидала в очередной раз услышать «нет» от этого упрямца.

 — Я сказал, что ты победила. Я присоединяюсь к твоей чертовой шайке.

 Уголки губ Квинн медленно поползли вверх, складываясь в торжествующую улыбку. «О, как она сейчас гордится собой!» — с негодованием подумал Джеред.

 — Нет! — Эпплгейт от изумления даже открыл рот.

 — Капитан, ты шутишь?! — воскликнул потрясенный Люсьен.

 — Я не шучу, — твердо ответил Джеред; на душе у него было отвратительно.

 С минуту Люсьен и Эпплгейт переваривали решение своего капитана.

 — Теперь все кончено, — обреченно сказал наконец Эпплгейт, повесив голову.

 — И тем не менее, я когда-то поклялся, что всегда буду следовать за тобой, — Люсьен некоторое время пытливо всматривался в Джереда, затем подмигнул ему. — Поэтому я не оставлю тебя и сейчас, даже если это приведет к виселице.

 «Люсьен понял меня, догадался о моих намерениях», — подумал Джеред, и эта мысль несколько ободрила его. И все же, когда перед ним появился свод пиратских законов, он почувствовал, как что-то безвозвратно умерло в нем.

 

ГЛАВА 14

 Джеред стоял на корме и задумчиво смотрел на трепещущий на ветру пиратский флаг. Постепенно до него начал доходить истинный смысл происшедшего. Боже правый! Теперь он — пират. Поставив свою подпись под этими проклятыми законами, Джеред Камерон превратился в одного из тех, кого сам всегда ненавидел всей душой. Что за нелепая ситуация! Даже в самых диких снах не могло бы привидеться подобное.

 Он снова вспомнил свое посвящение в пираты. Сначала ему завязали глаза и, как слепого котенка, пустили прогуляться по палубе. Он едва не оказался на бушприте , и только своевременная подсказка Эпплгейта избавила его от купания в морской воде. Все время, пока Джеред бродил по кораблю, пираты шумно потешались над ним.

 После этого Джереду пришлось выпить целую бутылку противного зелья; ром, смешанный с кровью свиньи. Глаза у него сразу затуманились, и он так опьянел, что едва мог на чем-либо сосредоточить свой взгляд. Вот в этом-то состоянии Джеред обошел каждого члена шайки. Его торжественно разглядывали, хлопали по спине и поздравляли со вступлением в «братство».

 — Теперь ты по-настоящему свободен! — воскликнула Квинн. — Свободен плавать по морям-океанам, не присягая никакому королю, и жить как захочешь!

 — Свободен… — прошептал он, само слово показалось ему насмешкой. Наверно, именно так чувствует себя человек с петлей на шее.

 Из задумчивости Джереда вывел голос Пиквита.

 — Я рад, что ты стал пиратом.

 — Кажется, у меня не было выбора.

 Лицо Пиквита разрумянилось от приличной порции выпитого рома, который он поглощал вместе с другими членами команды, празднуя появление нового морского разбойника.

 — Да, выбора у тебя, действительно, не было. Помяни мое слово: когда Квинн вобьет что-то себе в голову, она становится очень упрямой.

 — О, да, — согласился Джеред, даже сейчас не переставая думать о том, как избавиться от этого сумасшествия, в котором оказался он сам и двое его друзей.

 — Но у нее доброе сердце, — встал на защиту Квинн первый помощник. — Впрочем, как и у всех нас. Ты скоро убедишься в этом, — облокотившись на поручни, он с каким-то детским восторгом устремил взгляд на горизонт. — Дай нам шанс, мистер Камерон, и ты поймешь, что быть пиратом не так уж и плохо, особенно, когда ты любимчик капитана.

 — «Любимчик капитана»! — презрительно фыркнул Джеред, но не удержался и посмотрел туда, где стояла Квинн.

 Она как раз отдавала приказ поднять паруса. Несмотря на то, что Квинн одержала над ним верх, он не мог не восхищаться ею. Джеред подумал о том, какая она все-таки умная, страстная и желанная женщина, пусть упрямая, непокорная, но с сильно развитым чувством собственного достоинства.

 Карие глаза Джереда неотрывно следили за каждым ее движением. Он видел, как от порывов прохладного ветра под рубашкой заостряются соски упругих грудей, как слегка приподнимаются кончики губ, когда что-то забавляет Квинн; наблюдал, как плавно покачиваются при ходьбе ее бедра. Джеред не мог не вспоминать ту волшебную ночь, когда она так сладко стонала в его объятиях.

 Он постарался отогнать прочь эти нежные мысли о королеве пиратов, заставившей Джереда выполнить ее волю. «Она не для тебя, — предостерегал он себя. — То, что ты однажды переспал с ней, не имеет никакого значения, больше это никогда не повторится». Джеред решил во что бы то ни стало вернуть свой корабль, даже если для этого придется погубить дочь Черной Бороды.

 — Джеред!.. — счастливо улыбнулась Квинн, почувствовав его взгляд.

 Ей казалось, что она немного пьяна, хотя даже не пригубила ром. Даже не верится, что Джеред Камерон теперь один из них! Но это было только началом ее огромной мечты: они станут такой же романтической парой, как Халико Джек и Энн Бонни…

 О, только посмотрите на него: обнаженный до пояса, сильный, загорелый Джеред просто радовал глаз. Его золотистые волосы заметно отросли, и он постоянно отбрасывал их назад. Как бы ей хотелось провести по ним рукой… Джеред Камерон выглядел таким смелым, дерзким, ну, настоящий бесстрашный пират! Не в силах побороть искушение, Квинн подошла к нему.

 — Капитан Квинн…

 Джеред насторожился, мысленно приказав себе не расслабляться. Что ж, Квинн Тийч хотя бы на время добилась своего — он стал пиратом, но ей не удастся одержать над ним полную победу, завладев его душой и телом.

 Квинн сразу поняла, что-то не так. Судя по всему, Джеред злился за то, что ему пришлось подписать свод пиратских законов; его разгневало то, что ей удалось одержать над ним верх. Но нет, она не позволит его гордости помешать ее планам.

 Квинн прикоснулась к его плечу.

 — Не будь таким угрюмым, когда произносишь мое имя. Я твердо намерена установить между нами дружеские отношения.

 Джеред наигранно отсалютовал ей.

 — Есть, капитан Квинн.

 Она пожала плечами, не обращая внимания на его издевательский тон.

 — Давай заключим мир, Джеред, — Квинн обольстительно улыбнулась и провела по его руке кончиками пальцев. — Мы могли бы сегодня поужинать вечером в моей каюте, ты и я.

 «О, как хорошо она знает правила игры», — с горечью подумал Джеред, твердо намереваясь противостоять этому искушению. Он окажется дважды глупцом, если поддастся ее очарованию этой или любой другой ночью. Джеред уже собирался сказать об этом, но вдруг его взгляд упал на висящую на стройной шее Квинн золотую цепочку с ключом.

 «Очевидно, это ключ от моего склада оружия», — принялся лихорадочно рассуждать он, вспомнив, как Люсьен упомянул в разговоре, что Квинн Тийч хранит его в своей каюте. Вот и представился случай…

 — Сегодня вечером? — Джеред выдавил любезную улыбку. — Конечно, капитан Тийч. С превеликим удовольствием, — он галантно поклонился.

 «Великолепно», — подумала Квинн. Она уже заранее обдумала, как провести этот интимный ужин при свечах. Так, кок приготовит нечто особенное, например, жареных цыплят с морскими водорослями и рисом. А на ней будет сногсшибательный наряд из атласа и кружев, который ей удалось раскопать в отцовском сундуке, как и то красное бархатное платье. Все эти подарки предназначались женам Черной Бороды.

 — На закате солнца постучи три раза в мою дверь, — то ли пригласила, то ли приказала Квинн.

 — На закате солнца я…

 В это время с наблюдательного пункта раздался пронзительный крик:

 — Земля!

 Сразу забыв друг о друге, Джеред и Квинн бросились к поручням.

 — Нью-Провиденс! — кричал юнга Том Уайт, указывая вдаль. Джеред был крайне недоволен тем, что они так быстро добрались до места. Ему бы хватило еще одного дня, чтобы избавиться от Квинн Тийч и ее шайки. Но теперь обстоятельства изменились и явно не к лучшему.

 — Вот он, Джеред, пиратский рай.

 — Рай, — повторил Джеред, подумав, что подобное название вряд ли подходит для этого места.

 — Говорят, каждый пират мечтает вернуться в Нью-Провиденс, — прошептала Квинн. — Скоро ты поймешь, почему.

 С палубы «Мести Черного Ангела» один из Багамских островов, действительно, казался таким тихим, обманчиво мирным. Однако по мере приближения Джеред все чаще замечал остовы разбитых судов. Они торчали из воды как скелеты, напоминая о том, что за люди обосновались на этом острове, и об опасности, которой подвергался каждый, кто попадал сюда.

 

 ГЛАВА 15

 Освещенные лучами заходящего солнца, «Месть Королевы Анны» и «Месть Черного Ангела» гордо входили в гавань Нью-Провиденса. Впереди виднелся целый лес мачт стоящих на якоре судов. По берегу были разбросаны примитивные постройки с тростниковыми крышами, сооруженные из обломков кораблей и обрывков парусов.

 Джереду приходилось слышать о Нью-Провиденсе, который соседствовал с другими островами, занятыми английскими колонистами. Вряд ли подобное обстоятельство радовало их обитателей.

 На борту «Мести Королевы Анны» и «Мести Черного Ангела» царила суматоха. Дело нашлось для каждого. Все хотели поскорее сойти на берег. Даже Черная Борода проявил рвение, выстрелив из пушки. С берега тут же прогремел ответный залп.

 — Они приветствуют нас! — воскликнула Квинн.

 Она работала наравне со всеми и, помогая спускать якорь, украдкой взглянула на Джереда. Интересно, о чем он сейчас думает? Рад, что наконец добрались до берега, или все еще надеется убежать? Найдет ли здесь свое счастье или, затаив злобу, будет выжидать удобного момента, чтобы предать ее?

 — Приветствуют? — недоверчиво спросил Джеред, глядя на длинный ряд пушек, обращенных к морю. Он всегда относился к пиратам как к диким зверям, и вот теперь сам оказался в их логове. — Надеюсь, а то мне не хотелось бы вновь превратиться в живую мишень.

 Квинн поспешила разуверить его.

 — Они отлично знают, кто мы, — и с гордостью добавила: — Флаг моего отца всем хорошо известен.

 — Еще бы, — не удержавшись, презрительно произнес Джеред.

 Он посмотрел на развевающееся над «Местью Королевы Анны» полотнище и содрогнулся: изображенный на нем рогатый скелет со стаканом вина в одной руке и с копьем в другой напомнил Джереду о его первой встрече с Черной Бородой.

 В воздухе чувствовался такой знакомый запах земли и моря, но к нему примешивалась какая-то странная вонь. Джеред перевел взгляд на воду и увидел, что в бухте, куда вошел корабль, плавают разбитые бочки, водоросли, гниющие пищевые отходы, дохлая рыба. К своему ужасу, он заметил также несколько мертвецов, вокруг которых кружили стаи голодных рыб — еще одно напоминание о том, какими опасными могут быть пираты.

 Вскоре команды обоих кораблей спустили и убрали паруса, бросили якорь и приготовили баркас для того, чтобы добраться до берега. Джеред сразу же оценил достоинства острова. Прибрежные воды были мелкими для больших военных кораблей, зато оказались достаточно глубоки для юрких суденышек, которым отдавали предпочтение Черная Борода и другие морские разбойники.

 С точки зрения пиратства Багамские острова имеют очень удобное расположение. Десятки островов тянутся вдоль Атлантического океана и на севере подходят к Флоридскому проливу, по которому к Новому Орлеану направляются многочисленные суда. Пиратам остается только затаиться в укромной бухте или спрятаться среди рифов и выжидать удобного момента. Небольшие по размеру разбойничьи бригантины и шхуны вполне могли бросить якорь в прибрежных водах, тогда как крупные военные корабли здесь бы сразу сели на мель.

 «Да, великолепное укрытие», — подумал Джеред. Очевидно, многие пираты не утруждают себя плаванием по Карибскому морю и Атлантическому океану вдоль побережья Америки. Судя по останкам разбитых кораблей, им вполне хватало и здесь «работы».

 — Когда корабль приходит в негодность, мы захватываем новый, — объяснил Пиквит, перехватив его взгляд. — Поэтому нам нет нужды гнуть спины, занимаясь ремонтом. К черту молотки и гвозди! Жизнь должна доставлять удовольствие! — он похлопал Джереда по плечу. — О, да, тебе обязательно понравится здесь, ты тоже полюбишь такую жизнь.

 Услышав слова Пиквита, Квинн тоже принялась расхваливать пристанище пиратов. Она превозносила до небес и буйную тропическую растительность, прекрасно гармонирующую со скалами и песком, и сам остров. С высоких холмов, окружающих гавань, хорошо просматривались не только вражеские суда, но и те, которые могли стать добычей пиратов.

 — Среди рифов полно морских черепах, омаров и рыбы; в лесах острова бродят дикие кабаны, летают голуби. А сколько там фруктов! Климат здесь очень мягкий, и повсюду бьют ключи с пресной водой.

 Да, все это, действительно, напоминало рай, однако Квинн Тийч явно забыла упомянуть о том, что на острове пираты превращались в падших ангелов. Здесь не существовало никаких законов, кроме кулака и кинжала.

 — Спустить баркасы! — заорал Блэк Бэзил, который, прихрамывая, появился на палубе в алом сюртуке и каких-то немыслимых украшениях. — Давай!

 В ту же минуту один из баркасов с громким плеском шлепнулся на воду, за ним последовал другой, чуть меньший по размеру.

 Пиквит первым ступил в лодку, за ним — Билли Ганн, Кэмпбелл, Рид и Пэг Лег Том, и вскоре она наполнилась до отказа. Джеред занял место во втором баркасе. Квинн уселась с ним рядом, намеренно придвинувшись как можно ближе. Их руки и ноги соприкасались, и от этой близости по телу девушки пробегала сладкая дрожь. Ей казалось, что она всем своим существом привязана к этому человеку.

 — Гребите, гребите же! Чего вы ждете?! — прерывисто дыша, скомандовала Квинн, надеясь, что никто в лодке не заметил ее волнения.

 Гребцы дружно опустили весла в воду, неумолимо приближая баркас к берегу.

 Птички с ярким оперением весело щебетали в воздухе, кружась над лодкой, и, казалось, приветствовали вновь прибывших. С берега доносилась настоящая какофония звуков: мужские и женские голоса перемешивались с громким лаем собак.

 — Да, очаровательный сброд, — негромко сказал Джеред.

 Никогда еще ему не приходилось видеть такое количество собранных вместе пиратов. Зрелище было поистине потрясающим! Просто какое-то немыслимое сборище калек и уродов! Практически всех мужчин «украшали» шрамы; сплошь и рядом отсутствовали носы, глаза, зубы, руки, ноги. Женщины выглядели ничуть не лучше, кроме того, «красотки» явно не отличались добродетелями.

 «Итак, это и есть лагерь пиратов», — подумал Джеред.

 Там и тут весело потрескивали костры, посылая искры и дым в синее предвечернее небо. Возле них хлопотали женщины, а голые ребятишки с визгом плескались в ручье, сбегающем с далеких холмов; несколько мужчин спали в подвешенных между деревьями гамаках.

 — Ну, вот я и дома! — заявила Квинн, выпрыгивая из лодки.

 Она с удовольствием побрела к берегу по колено в воде. Джеред тоже отправился за ней, оставляя следы на влажном песке. Приблизившись к ветхим пиратским постройкам, они смешались с толпой. Мужчины и женщины тепло приветствовали Квинн.

 — Честное слово, Квинн, ты вся просто сияешь, — заметил рослый пират с волосами песочного цвета, одетый в яркий костюм из хлопка; на его руке висела покрытая густой шерстью маленькая обезьянка в черной шляпке и в ярко-красном сюртучке с золотыми пуговицами. — Плавание пошло тебе на пользу.

 — И не только плавание. Теперь я — капитан корабля, который стоит там, на якоре, — она указала на «Месть Черного Ангела».

 — Капитан?! — потрясенно переспросил пират. — Теперь я понимаю, почему ты такая веселая, — он перевел взгляд на Джереда. — А это кто же такой?

 Преувеличенно вежливо, словно они находились в светской гостиной, Квинн представила их друг другу:

 — Джеред Эйвери Камерон, это Калико Джек. Калико Джек, это Джеред Камерон. Он недавно вступил в наше братство, — добавила она. — И мой друг.

 — Ну и дела! — воскликнул Калико Джек, протягивая руку Джереду. — Друг Квинн — мой друг.

 Кажется, коричневая обезьянка придерживалась такого же мнения. Неожиданно прыгнув на плечо Джереда, она обвила свой длинный хвост вокруг его шеи и, словно желая доставить ему удовольствие, взъерошила густые золотистые волосы.

 Квинн поспешила прийти Джереду на помощь и попыталась оторвать от него животное, но не тут-то было. Обезьянка упорно не хотела расставаться с ним.

 — Извини, — смущенно произнесла девушка.

 Джеред пожал плечами.

 — Все нормально. Мы просто знакомимся.

 Ему самому понравилась обезьянка; он вспомнил, что еще мальчишкой видел такую же на ярмарке в Эдинбурге.

 Квинн рассмеялась.

 — В таком случае я представлю вас друг другу, — она пощекотала обезьянку под подбородком. — Капитан Генри Морган, это капитан Джеред Камерон.

 — Генри Морган? — Джереду приходилось слышать об этом пирате, имеющем дурную славу.

 — Сокращенно — Капитан, — Квинн широко распахнула глаза и стала похожа на невинного ребенка. — Он мой, просто Джек заботится о нем, пока я в море. Нельзя, чтобы Капитан упал за борт.

 Джеред покосился на обезьянку.

 — Разве он не умеет плавать?

 — Не, знаю, — призналась Квинн. — Но, честно говоря, мне не хочется выяснять это.

 Было очевидно, что она балует обезьянку.

 — Кроме того, в длительном путешествии могут быть проблемы с едой, а здесь старина Капитан ни в чем себе не отказывает, — добавил Джек поморщившись, когда Квинн ткнула его локтем в бок.

 — Не подтрунивай над этим. Капитан у нас очень чувствительный, — взяв из рук Джереда обезьянку, она прижала ее к себе, как ребенка. — Правда, Капитан?

 Обезьянка что-то быстро залопотала, словно и впрямь соглашаясь с Квинн, а потом принялась играть ярким шарфом своей хозяйки.

 — Пойдем, Джеред. Я хочу тебе все показать.

 С обезьянкой на плечах Квинн медленно прошла вдоль длинного ряда навесов из пальмовых листьев и направилась в сторону моря. Они долго брели по песку мимо пальм и скал, пока не оказались в прелестной бухточке, явно не тронутой пиратами.

 — Посмотри, разве это не красота?!

 Действительно, было очень красиво. Джеред даже замер от восхищения.

 — Бирюза…

 Вода в бухточке была совершенно иного оттенка, чем в море. Накатываясь на берег, она переливалась всеми цветами радуги.

 — Розовый. Индиго. Зеленый…

 Прибой окаймлял прибрежную полосу, как белая пена только что налитого пива.

 Тем временем Капитан Генри Морган вырвался из рук Квинн, что-то лопоча себе под нос, быстро взобрался на пальму и укрылся там среди листьев, словно пират в своем логове. Казалось, обезьянку, ничуть не беспокоило то, что внимание хозяйки целиком поглощено ее спутником.

 — Подводные коралловые рифы делают это место поистине волшебным, — Квинн взяла Джереда за руку. — Оно такое уединенное и спокойное. Я люблю бывать здесь и прихожу, как только выпадает свободная минутка. Теперь я хочу делать это с тобой.

 Джеред повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Квинн была сейчас так прекрасна, так похожа на мечту; нежный ветерок шевелил темные пряди ее волос; серые огромные глаза девушки сияли от восторга. Джеред чувствовал к ней непреодолимую тягу.

 — Квинн… — глухо произнес он и впервые в жизни не нашел что сказать, поэтому просто ласково сжал ее пальцы.

 Квинн придвинулась ближе, слегка коснувшись Джереда острыми кончиками своих грудей. Ей казалось, что горячая волна захлестнула ее с головы до ног.

 — Я люблю тебя, Джеред, люблю, — прошептала она, подняв голову и посмотрев на него.

 Ее шелковистые волосы щекотали подбородок Джереда. Он наклонился и поцеловал прядку у виска Квинн, затем коснулся уха и шеи. Странно, но в этот момент он почти верил, что тоже любит ее, но не сказал об этом, просто не смог.

 Квинн страстно хотелось услышать его признание, но, не услышав ответа, она положила голову на плечо Джереда, решив не торопить события.

 

ГЛАВА 16

 На черном бархате ночи весело плясали красные и оранжевые языки костров; дым клубами взметался вверх и таял в небе. Пираты вовсю готовились к празднику. Открывались бочонки и огромные бочки, бутыли и фляжки; вперемежку с ругательствами сыпались шутки, слышался смех и веселые перебранки. Торжество, судя по всему, обещало быть буйным.

 Все как один по этому случаю нарядились, включая и Квинн. Одетая в красную с голубым рубашку из хлопка, яркости которой мог позавидовать даже Калико Джек, в обрезанные до колен голубые штаны и ярко-красную косынку, с огромными золотыми серьгами, она представляла собой, по выражению Пиквита, «сногсшибательное зрелище».

 — Как и ты, мой друг, — ввернула Квинн комплимент.

 — Спасибо, — вспыхнул Пиквит, оправляя свою одежду.

 В его костюме господствовали ярко-зеленые цвета, а на плече сидел желто-зеленый попугайчик. Пиквит выглядел как эльф, нарядившийся пиратом.

 — А-а-ах. Спасибо, спасибо, — передразнил его попугай.

 — Пиквит, а где Джеред? — как бы невзначай спросила Квинн, глядя поверх голов слоняющихся в ожидании праздника пиратов.

 — Я не встречал его, — рассеянно ответил Пиквит, который не мог оторвать голодного взгляда от накрытых столов.

 На вертелах шипели туши поросят и коз. На кострах, разведенных в специально вырытых ямах, жарились огромные морские черепахи, прикрытые сверху пальмовыми листьями. Соблазнительный запах жареного мяса смешивался с ароматом рома из открытых бутылей и бочонков. Сооруженные из досок столы были заставлены деревянными тарелками с овощами и чашами с фруктами. Несколько пиратов от нечего делать перебрасывали друг другу вместо мячей апельсины.

 — А-а-ах. Не встречал его. Не встречал его, — с большим удовольствием принялся твердить попугай.

 Только угроза Квинн изжарить на вертеле надоедливую птицу, заставила его прекратить болтовню.

 На какое-то мгновение Квинн испугалась, что Джеред каким-нибудь образом сбежал с острова. Однако ее опасения оказались напрасными: Джеред не спеша направлялся к ним со стороны моря.

 — О, вот и он, — Пиквит тоже заметил его.

 — А-а-ах! Вот и он. Вот и он.

 Пиквит заставил попугая замолчать, дав ему кусочек сухого печенья, и принялся торопливо извиняться за излишнюю болтливость своего любимца.

 — Мы так долго были в море, что бедняжке просто надоело молчать и… — заметив, что Квинн совершенно не слушает его, Пиквит пожал плечами, улыбнулся и сказал: — Чего же ты ждешь? Иди к нему.

 Схватив со стола апельсин, Квинн подбежала к Джереду, застигнув его врасплох.

 — Лови! — крикнула она, бросая в него оранжевый шарик, и обрадовалась, когда ему удалось это сделать. — Теперь ты!

 Джеред со смехом вернул ей апельсин.

 Как ни странно, но он чувствовал себя здесь совершенно беззаботным, хотя раньше ему была ненавистна даже мысль о том, чтобы очутиться здесь. Возможно, это связано с самим островом, с его волшебным воздухом, как утверждала Квинн? Или здесь, в Нью-Провиденс, в окружении детей и женщин пираты показались ему более человечными?

 Джеред с удивлением рассматривал пестро разодетую толпу. Почти все были босиком и, казалось, находили особое удовольствие, ощущая под ногами твердую землю. Наблюдая, как пираты смеются, шутят, поют со своими друзьями, возлюбленными, играют с детьми, ему было трудно поверить, что это те же самые люди, которые грабят корабли, проявляя немыслимую жестокость по отношению к своим жертвам.

 Многое в поведении морских разбойников казалось совершенно непонятно Джереду. Иногда они выглядели по-детски наивными, беззащитными и вдруг в мгновение ока становились матерыми, изощренно хитрыми. По натуре грубые и жестокие, пираты зачастую были великодушны к тем, кто им нравился и кому они доверяли.

 — Хороший бросок!

 На этот раз Квинн подбросила апельсин выше и дальше, ей хотелось петь от счастья. Она и в Джереде чувствовала перемену. Прошло всего несколько часов, как они причалили в Нью-Провиденс, а он уже перестал хмуриться, из глаз исчезли настороженность и затаенная злоба. Это обнадеживало Квинн. Возможно, в недалеком будущем они соединят свои судьбы.

 Джеред вернул ей апельсин.

 — Жаль, что у нас нет ракеток, а то бы мы сыграли в теннис. Еще в Шотландии, мальчишкой, я увлекался этой игрой.

 — Теннис… — Квинн ловко поймала апельсин и на секунду задумалась. Интересно, каким был в детстве Джеред Эйвери Камерон? Из какой он семьи? Как мало в сущности она о нем знает. — Ты хорошо в него играл?

 Джеред кивнул, стараясь отогнать вдруг нахлынувшие воспоминания. Господи, сколько же лет прошло с тех пор, как он в последний раз играл в теннис с отцом, сколько ему пришлось пережить за это время! Джеред поспешил переменить тему.

 — Ты выглядишь просто очаровательно, капитан Тийч. Или я не должен говорить комплименты капитану?

 Девушка смущенно зарделась.

 — Капитану, действительно, не стоит говорить комплименты, — мягко упрекнула она и тут же подмигнула ему. — Но девушке… это совсем другое дело.

 — В таком случае я поправлю себя и скажу, что ты, Квинн Тийч, сегодня очень красива.

 После этого Джеред галантно взял ее руку и положил на свой согнутый локоть, а затем повел к накрытому столу, как настоящий джентльмен свою леди.

 Неожиданно прямо перед ними возникла мощная фигура Черной Бороды.

 — Что, дочка, ты все еще не променяла его на кого-то другого, а?

 Очевидно для того, чтобы произвести должное впечатление на женщин, пират напялил на себя алый мундир, расшитый золотой и серебряной нитью и украшенный большими золотыми пуговицами. Черная шляпа и сапоги довершали праздничный наряд. Его длинная черная борода была тщательно расчесана и даже заплетена в косу.

 Квинн с видом собственника приникла к Джереду.

 — Нет, и не собираюсь, отец.

 Черная Борода проворчал что-то себе под нос, затем чуть громче добавил:

 — Посмотрим, посмотрим. Это всего лишь вопрос времени, — он поднял бочонок с вином и приказал Джереду: — Тащи сюда кружки. Хотя ты мне и не нравишься, выпьем за счастье моей дочери.

 Глядя как наполняются вином бокалы, Джеред думал о том, что когда-нибудь ему все-таки придется столкнуться с Черной Бородой: им двоим становилось слишком тесно на этой земле.

 — За тебя, Квинн! — словно гром среди ясного неба пророкотал Черная Борода.

 Несколько пиратов, явно обрадованные предоставившейся возможностью выпить, торопливо наполнили свои кружки тем, что попалось под руку. Вскоре вино, эль и ром полились рекой. Даже Эпплгейт и Люсьен присоединились ко всеобщему веселью и теперь смеялись и рассказывали забавные истории, словно находились среди друзей.

 Джеред решил, что на них тоже подействовал благодатный тропический климат, но не успел он дальше развить эту мысль, как почувствовал, что Квинн толкает его в бок.

 Запрокинув голову, она лихо осушила до дна свою кружку и вытерла рот тыльной стороной ладони. Вино согрело ее, быстрее погнало кровь по жилам. Квинн стала легонько покачиваться в такт музыке, притопывать ногой и негромко подпевать. Билли Ганн, Блэк Бэзил и Томас Викери на гитаре, флейте и рожке исполняли знакомую всем морскую песенку:

 «Я оставил жену, потому что жизнь моряка

 Вечно связана с морем.

 Я отбросил прочь свою гордость,

 Чтобы плыть по волнам.

 Ведь жизнь в океане — это как раз для меня.

 Так поднимай якоря и наполни свой кубок,

 Будем пить, пока не утонем…»

 — Взгляни-ка, — Квинн указала на Калико Джека, который стоял рука об руку с молодой женщиной с длинными волнистыми каштановыми волосами.

 На ее плечи был наброшен китель офицера Британского флота. Даже с большого расстояния Джеред заметил, что женщина очень миловидна.

 — Не правда ли, красивая пара?

 — Кто она?

 — Энн Бонни, женщина, которая владеет кинжалом и пистолетом почти столь же искусно, как и я, — Квинн гордо вскинула голову. — Ее муж оказался глупцом, и она променяла его на Калико Джека.

 — Понимаю, — протянул Джеред.

 Да, очень похоже на довольно пошлую интрижку. Впрочем, чего еще можно ожидать от этих людей? Разглядывая Энн, Джеред отметил, что она выглядит несколько мужеподобно: высокая, с широкой костью.

 Между тем Квинн со вздохом произнесла;

 — Они так хорошо смотрятся вместе! Наверно, как и мы с тобой, а, капитан? — не дождавшись от него ответа и решив, что он слишком долго рассматривает Энн, а также торопясь избавиться от тяжелого взгляда отца, девушка дернула Джереда за руку и потащила к накрытым столам. — Ты хочешь есть?

 Джеред обвил ее талию и прижал Квинн к себе.

 — Я изголодался по тебе.

 И на этот раз он нисколько не кривил душой.

 — А я по тебе… — прошептала она.

 Квинн с тоской посмотрела на песчаный берег, затем перевела взгляд на заваленные всякой снедью столы и неожиданно заметила Капитана Генри Моргана. Похоже, ему очень нравилось подобное изобилие.

 — Капитан! — завопила Квинн и ловко схватила озорника, не обращая внимания на его недовольство. В ответ обезьянка дернула ее за одну из серег. — 0-ох!

 Джеред тут же поспешил на выручку.

 — Иди-ка сюда, чертенок. Хватит с тебя и банана, — он посмотрел на Квинн. — У него есть клетка?

 — Клетка?! — ужаснулась девушка. — Конечно же, нет. Капитан свободно бегает по острову, — она пощекотала обезьянку под подбородком. — Он баловался только потому, что я не обращала на него внимания, но теперь Капитан будет вести себя хорошо. Да, Генри Морган?

 Однако, наблюдая за ужимками зверька, Джеред сомневался в этом, поэтому насовал ему бананов и всего того, что, по его мнению, могло бы понравиться обезьянке. Затем он наполнил две тарелки самыми лакомыми кусками и вручил одну из них Квинн.

 — Тебе, — их пальцы слегка соприкоснулись, и обоих пронзила дрожь. — Морская черепаха, капуста, морковь…

 Не отрывая взгляда от Джереда, Квинн медленно положила в рот кусочек мяса. «Встретимся позже, в той самой бухточке», — говорили ее глаза.

 Прочитав это молчаливое послание, Джеред принялся торопливо поглощать еду, буквально сгорая от нетерпения остаться наедине с Квинн в том волшебном месте. Кроме того, он бы предпочел держаться подальше от порядком захмелевших пиратов. Вновь и вновь наполнялись кружки, все громче становились возгласы, того и гляди могла завязаться пьяная драка с поножовщиной. Нужно было быстрее уносить ноги.

 Однако было уже поздно. Джеред даже охнул от негодования, услышав зычный голос:

 — Квинн! Квинн Тийч! Я бросаю тебе вызов!

 Он оглянулся и только по огромной груди, туго натянувшей ткань белой рубашки, понял, что перед ним женщина. Ее ярко-рыжие волосы были подстрижены очень коротко.

 — Я принимаю твой вызов, Рыжая Мэри!

 Квинн ловко поймала шпагу, брошенную ей Блэком Бэзилом.

 — Сражаемся за мужчину, который сидит возле тебя. Если я выиграю, он — мой!

 При этом Рыжая Мэри бросила на Джереда полный вожделения взгляд, который заставил его содрогнуться. О, он хорошо знал подобный тип женщин: «пожирательницы» мужчин…

 — Если только ты победишь!

 Судя по всему, Квинн не особенно волновалась.

 Пираты на время притихли, наблюдая за происходящим. В лунном свете поблескивали две шпаги; в ночном воздухе звучал звон металла.

 Грация, с которой Квинн наносила и отражала удары, наполняла душу Джереда гордостью за нее. Рыжая Мэри оказалась также довольно искусной фехтовальщицей, а недостающую ловкость добирала силой. Тем не менее было вполне очевидно, что победа останется за капитаном Тийч.

 — Ты недостойна командовать кораблем. Я — вот кто должен стать капитаном. Если бы ты не была дочерью этого ублюдка с черной бородой, то давно потела бы на камбузе.

 — А если бы ты не была самой знаменитой проституткой в Нассау, то драила бы палубы, — не осталась в долгу Квинн.

 Ответом ей послужил яростный вопль и грозный выпад рыжеволосой пиратки. Джеред даже затаил дыхание, не на шутку опасаясь за жизнь Квинн, но девушка вовремя увернулась от шпаги.

 — Какая же ты пиратка?! Шлюха — вот ты кто! — не унималась Рыжая Мэри, осыпая Квинн такими ругательствами, что Джеред залился краской.

 Охваченная яростью, Квинн, изловчившись, прижала соперницу спиной к стволу дерева.

 — Немедленно возьми свои слова обратно! Ты лжешь! Я не шлюха, чего нельзя сказать о тебе.

 Сделав резкое движение, она выбила из рук Рыжей Мэри шпагу и ловко поймала ее прямо в воздухе.

 Джеред был просто очарован Квинн.

 — Убей меня, если посмеешь!

 Даже приставленная к горлу пиратки шпага не утихомирила ее, она все еще вела себя как разъяренная кошка.

 Некоторое время Квинн наслаждалась своим превосходством, давая понять Рыжей Мэри, что может в любой момент расправиться с ней.

 — Посмею, — наконец сказала она. — Но не хочу марать об тебя руки.

 Плюнув под ноги побежденной сопернице, Квинн воткнула шпагу в землю и, улыбаясь, наблюдала за дракой нескольких пиратов. Сцепившись друг с другом, пираты повалились на землю, с помощью кулаков выясняя, кто на чьей стороне.

 Квинн решительно тряхнула длинными темными волосами и усмехнулась.

 — Деритесь, деритесь, — сказала она. — А я найду себе занятие получше.

 Весело рассмеявшись, девушка исчезла в темноте. Один только Джеред знал, куда она ушла.

 

ГЛАВА 17

 Ночь была очень душной. В небе висела луна, словно шар, облитый расплавленным серебром, и отбрасывала бледный свет на набегающие на берег волны. Нежный, как шелк, ласковый ветерок обдувал лицо Квинн, которая стояла и любовалась океаном. Как здесь чудесно, как спокойно! Мерцание звезд, скалы, пальмы, фантастическая окраска коралловых рифов, перламутровая пена, окаймлявшая влажный песок, — все это буквально завораживало душу Квинн.

 Из глубины острова до девушки доносились хриплый смех и крики пиратов, их пьяные вопли и ругательства. Там было весело, шумно, опасно, а порой и безобразно, а здесь — так тихо, мирно… и красиво. Этот белый песок, яркие дикие цветы, вода, переливающаяся всеми цветами радуги, пышная растительность, причудливой формы камни — все создавало неповторимую красоту. Квинн с удовольствием вдыхала аромат жасмина, к которому примешивались пряные запахи трав и каких-то диковинных цветов.

 Над головой девушки порхали ночные птицы, и их пение бередило ей душу. Казалось, они улавливали ее мечтательное настроение и старательно выводили задушевные рулады. Квинн, как завороженная, смотрела на воду, словно пыталась прочитать там свою судьбу. Она думала о Джереде Камероне.

 Квинн вошла в морскую пену и закрыла глаза; волна нежно лизнула ее ноги. Девушка вдруг вспомнила свое детство, как она часто прибегала сюда, скрываясь от нервных вспышек матери или от хмурого взгляда отца. Только здесь Квинн чувствовала себя в полной безопасности, уверенная в том, что никому не известно об этой таинственной бухточке. Теперь о ней знает Джеред Камерон. Душа Квинн стремилась к нему. Придет ли он сегодня?

 Девушка сделала шаг, потом другой. Теплые волны ласкались у ее ног, словно приглашая поиграть. Повинуясь безотчетному порыву, Квинн прыгнула в набегающую волну. Вынырнув, чтоб глотнуть воздуха, она радостно засмеялась и опять бросилась в океан, с наслаждением ощущая, как вода струится вдоль ее тела, одновременно охлаждая и лаская его.

 Укрывшись в густой листве, Джеред зачарованно смотрел на это прекрасное зрелище. Еще совсем недавно он видел перед собой разъяренную пиратку со шпагой в руке, а сейчас Квинн была такая безмятежная, по-детски беззащитная. Волосы мокрыми прядями рассыпались по ее спине и при свете луны казались совсем черными; намокшая рубашка соблазнительно облепила округлые груди. Квинн лежала на воде, широко раскинув руки, словно хотела обнять звездное небо.

 Джеред только сейчас понял, насколько она удивительна и красива. Он сгорал от желания броситься в эту прозрачную прохладу, чтобы резвиться вместе с ней, слушать ее смех. Однако Джеред не мог заставить себя сдвинуться с места. Квинн казалась русалкой, и он боялся, что при его приближении она ускользнет от него.

 — Квинн…

 Ветер подхватил это имя и унес с собой в океан. Джеред словно загипнотизированный смотрел на нее. Наконец он решился выйти из своего укрытия и с грацией хищника подошел к самой кромке воды.

 Квинн резко повернулась, почувствовав его взгляд. В ее голове билась одна единственная мысль; «Он пришел…»

 — Джеред?..

 Она вздрогнула, когда Джеред вошел в воду.

 — Ты сегодня была просто восхитительна, — хрипло проговорил он, делая шаг вперед; улыбка тронула уголки его губ. — Твое мастерство владения шпагой, твоя отвага…

 Квинн рассмеялась.

 — Ну, что ты! Мы с Рыжей Мэри старые подруги и давние враги. Мы деремся каждый раз, когда встречаемся в Нью-Провиденс.

 — Значит, ты не собиралась убивать ее? А мне показалось, что битва была не на жизнь, а на смерть.

 — Нет, нет. И я, и она прекрасно это знаем. Мэри тоже не убила бы меня. Это просто игра, — пожала плечами Квинн, отбросив с лица влажные волосы.

 «Жестокая игра», — подумал Джеред, а вслух спросил;

 — Но зачем Рыжая Мэри затеяла все это?

 — Ты ей приглянулся. Если бы она все-таки выиграла, то потребовала бы, чтобы ты переспал с ней. Как тебе такая идея? — вопросительно выгнула бровь Квинн.

 — Я бы никогда не позволил ей даже прикоснуться ко мне. Веришь или нет, я хочу только тебя, но только сейчас понял это, — Джеред обнял ее за плечи и осторожно притянул к себе.

 Прежде чем Квинн успела что-либо ответить, он приник к ее губам жарким поцелуем. Это простое прикосновение взволновало девушку, опалив, словно огнем, все тело.

 Между тем Джеред начал свое нежное исследование ее рта, скользнув рукой по тонкой талии к бедрам девушки. Отвечая на его ласковые прикосновения, Квинн прильнула к нему, погрузив пальцы в густую золотистую шевелюру. У нее на миг перехватило дыхание и закружилась голова; она вся отдалась во власть этих восхитительных ощущений. Ей нравилось чувствовать исходящую от Джереда силу, упиваться сладостью его поцелуя.

 Джеред с тихим стоном запустил руки в ее влажные волосы и еще крепче прижал к себе Квинн. Желание захлестнуло его, он понял, что больше не в силах противостоять ему. Его губы становились все более требовательными, его руки двигались все более настойчиво, нетерпение сквозило в каждом его жесте. Джеред хотел соединиться с Квинн прямо здесь, сейчас, на этом песке…

 Его страсть, словно искра, разожгла в ее крови ответный огонь желания. Сердце Квинн бешено колотилось, она вся трепетала от волнения, когда Джеред принялся прокладывать цепочку поцелуев, по ее шее, а затем стал неистово срывать с нее одежду.

 — Идем! — прошептал он, подхватывая девушку на руки.

 Он вынес Квинн из воды и осторожно опустил на песок. Наверно, желание заставило его пальцы действовать ловко и быстро, пока, наконец, ее тело не предстало перед ним во всей своей прекрасной наготе.

 Было ли это влиянием луны, колдовских чар, фантазии?.. Или Квинн, действительно, так восхитительна, и его глаза видят то, что есть на самом деле? Взгляд Джереда жадно скользил по женственным изгибам ее тела, которое так притягивало к себе мужчин, по упругой округлой груди, тонкой талии, длинным стройным ногам…

 — О Боже! — наконец выдохнул он.

 — Что-то не так? — встревоженно спросила Квинн.

 Она неожиданно смутилась и хотела было прикрыть свою наготу. Однако Джеред схватил ее запястья и развел руки в стороны.

 — Ты прекраснее, чем я думал, — прошептал он, не сводя с нее восхищенного взора, а затем начал медленно ласкать ее.

 — О Джеред…

 Квинн выгнулась дугой навстречу ему, желая его так же сильно, как тогда, на корабле.

 Взгляд Джереда задержался на ее шее. Увидев цепочку и ключ, он подумал, что легко мог бы украсть его, но тут же отогнал прочь эту столь неуместную сейчас мысль. Джеред быстро стащил с себя одежду и вытянулся рядом с Квинн на песке.

 Вдоволь налюбовавшись наготой возлюбленной, он стал покрывать поцелуями ее тело, боготворя его совершенные формы. Губы Джереда медленно путешествовали от одной груди к другой, нежно обводя языком розовые бутоны и слегка покусывая их зубами, пока Квинн не начала извиваться под ним всем телом. Он жадно всматривался в ее лицо, на котором были так ясно написаны страсть и желание.

 Внезапно накатившаяся волна не только не остудила, а лишь еще больше разожгла в них страсть. Освещенные лунным светом, омываемые морской водой, они походили на двух языческих любовников. Их тела тесно прижимались друг к другу в неописуемом обоюдном восторге страсти. Джеред дрожал от желания, чувствуя прикосновение ее острых сосков.

 Он вновь и вновь целовал Квинн, смакуя мед ее губ. Его язык требовательно проник внутрь, желал насладиться ее вкусом, а руки исследовали каждый участок тела девушки, которое ему хотелось знать, как свое собственное.

 — Как хорошо, что мы сейчас вместе, — прошептал Джеред, зарывшись в ее мягкие шелковистые волосы и с жадностью вдыхая их неповторимый аромат.

 Возбужденная его ласками, Квинн медленно скользнула пальцами по обнаженной мускулистой груди Джереда.

 — О, как я люблю, когда ты прикасаешься ко мне… — со стоном выдохнул он.

 Ее губы раскрылись ему навстречу как нежные лепестки удивительного цветка. Это был поистине упоительный, страстный поцелуй! В этот миг они жили друг для друга, вместе дышали и были охвачены единым желанием. Обоюдный голод заставлял губы любовников вновь и вновь сливаться в поцелуе, вкладывал в него все обуревавшие их чувства.

 Внутри Квинн с новой силой вспыхнула страсть, опаляя ее жарким огнем. Она наслаждалась каждым прикосновением, каждым движением. Их тела тесно прижимались друг к другу, пальцы рук переплелись.

 Квинн словно пребывала в каком-то нереальном чувственном сне, и это придало ей смелости. Давая волю своему воображению, она легла на Джереда и медленно соскользнула вниз, поместив его возбужденную плоть в ложбинку между упругих грудей.

 Джеред содрогнулся от дикого желания, когда Квинн начала медленно двигаться взад-вперед, чувственно прикасаясь к нему своим разгоряченным телом. Все ясные мысли вмиг покинули Джереда, в голове билось только одно: обладать ею… полностью… немедленно…

 — Квинн!

 О, как ей нравилось, когда он так произносил ее имя! Глаза Джереда были закрыты, на губах играла легкая улыбка. Судя по всему, он наслаждался этой сладкой пыткой.

 Неожиданно Джеред схватил Квинн за бедра, подтянул к себе и, не в силах сдержаться, вошел в жаждущее его влажное лоно. Никогда еще ему не было так хорошо. Никогда…

 Слившись в единое целое, они двигались в восхитительном ритме, то взлетая на волнах страсти, то замирая от восторга, опускаясь вниз…

 Квинн была такая теплая, нежная, податливая. Джеред даже застонал от невыносимого наслаждения. Возможно, это и есть любовь? Он поспешил отбросить подобную мысль.

 Ему хотелось просто ласкать Квинн, ощущать ее каждой клеточкой своего тела, вновь и вновь погружаться в эти горячие глубины.

 — О Боже! — с восторгом прошептал Джеред, в блаженстве закрывая глаза, и в ту же минуту содрогнулся в конвульсиях страсти, изливаясь живительной влагой в лоно возлюбленной.

 Квинн казалось, что она просто не вынесет внезапно охватившего ее исступленного восторга. Внутри у нее словно что-то взорвалось, а небо вдруг рассыпалось на тысячи звезд.

 Невиданной силы оргазм, точно ураган, обрушился на Квинн, опустошая все на своем пути. На мгновение ей даже показалось, что у нее остановилось сердце, в голове шумело, в висках стучала кровь, по телу еще пробегала сладкая дрожь.

 После того как отхлынула волна бурной страсти, Квинн продолжала прижиматься к Джереду, не желая даже на миг отрываться от него. Она вдруг отчетливо поняла, что не вынесет, если он когда-нибудь покинет ее…

 

 ГЛАВА 18

 Рев океана, шорох волн, старательно лижущих песок, крики чаек над головой постепенно пробудили Джереда от крепкого блаженного сна. Он глубоко вдохнул соленый морской воздух и быстро сел, озираясь по сторонам. Где же Квинн? Ушла… Только вмятина рядом с ним на песке говорила о том, что она действительно была здесь. Квинн явилась, словно призрак, чтобы полностью отдаться ему, а затем снова исчезнуть…

 Каждая клеточка его тела еще хранила память о ней. Кровь быстрее заструилась по жилам, когда Джеред вспомнил прошедшую ночь, а непрошенное возбуждение заставило его почувствовать свою ненасытность.

 Джеред откинулся на спину и закрыл глаза, мысленно перебирая в памяти их последнюю встречу. Да, слово «страстная» придумано именно для того, чтобы описать Квинн Тийч. По крайней мере, так ему показалось. Она была такой нежной, такой смелой в проявлении своих чувств, такой изобретательной… Квинн любила Джереда так, как этого не делала прежде ни одна женщина.

 «Чтобы ты никогда не смог забыть меня», — так, кажется, сказала она.

 Забыть ее…

 Джеред перекатился на то место, где лежала Квинн, и с тоской подумал о том, что ночь любви, к сожалению, прошла.

 Любви…

 Даже наслаждаясь каждым мгновением их близости, Джеред избегал называть это любовью. И все же то, что он чувствовал к Квинн, очень напоминало любовь.

 — Проклятие! Нет! — встряхнул головой Джеред, отгоняя эту мысль.

 Он напомнил себе, что Квинн — не просто морская путешественница, а самая настоящая пиратка. Почему же тогда он никак не может избавиться от мыслей о ней, даже когда ее нет рядом?

 Джеред понимал, что, несмотря ни на что, Квинн Тийч — необыкновенная девушка: храбрая, честная, преданная тем, с кем связала ее судьба, великодушная и в то же время, наедине с ним, нежная и страстная. О такой спутнице жизни можно было только мечтать.

 Джеред всегда остро ощущал свое одиночество, оторванность от других людей. На его долю выпало столько унижений, боли и жестокости, что он научился хорошо скрывать свои душевные раны, контролировать свои чувства.

 Но этой ночью, рядом с Квинн, Джеред забыл обо всем на свете. В пылу страсти он шептал слова любви, давал какие-то обещания…

 Кажется, обещал остаться. Зря обещал. Это просто невозможно.

 Или нет? Чем дольше Джеред жил среди пиратов, тем больше склонялся к мысли, что они не так уж плохи, как показались ему с самого начала. Правда, морские разбойники часто бывали неоправданно жестоки, но Пиквит утверждал, что большинство из них предпочитают избегать драк и кровопролития при захвате судов и не убивают пленных, а просто бросают на произвол судьбы. Да, пираты беспощадны к своим врагам, но они свято чтут строгий кодекс чести. Нередки среди них и любители чтения, и такие, кто находит утешение в Библии.

 Кроме того, в среде морских разбойников процветает не анархия, как это кажется на первый взгляд, а грубая форма демократии. Эти люди уважают справедливость и права каждого члена братства. В отличие от торговых и военных кораблей, на пиратских судах не существовало классовых различий. Только во время сражений капитан имел право единолично, без какого-либо голосования принимать решения. Во всех остальных случаях пираты сообща обсуждают все важные вопросы. Злоупотребление властью никогда не поощрялось среди них. Даже Черная Борода был осторожен в своем стремлении властвовать безраздельно, по крайней мере, во время своего пребывания на острове.

 Честно говоря, Джеред был приятно удивлен существующими между разбойниками товарищескими отношениями. Особенно его поразила трогательная забота о пострадавших во время сражений. Эти калеки могли жить на корабле или в пиратском лагере столько, сколько они пожелают, и получать при этом половину доли всего награбленного, работая там, где позволяло им увечье.

 Джеред испытывал смешанные чувства к людям, среди которых ему сейчас приходилось жить. Временами он восхищался их подвигами и искусством мореплавания, но ему внушал отвращение страх пиратов при виде флага королевского военно-морского флота на корабле, проплывающем мимо Нью-Провиденс.

 «Кажется, я начинаю сходить с ума», — думал Джеред. Чем же еще можно было объяснить то, что он почти оправдывает этих людей и сам живет среди них? И все же мысль о неизбежном расставании с Квинн приводила его в отчаяние.

 Джеред отбросил со лба волосы и попытался привести в порядок свои чувства. Как это случилось? Как могли эти чувства так легко захватить его?

 Поначалу намерения Джереда были предельно просты. Зная, что Квинн неравнодушна к нему, он лишь хотел воспользоваться этим, когда наступит подходящий момент. А вместо этого позволил так легко окрутить себя. Квинн заставила его почувствовать…

 Неожиданно чей-то знакомый лепет прервал размышления Джереда. Он открыл глаза и осмотрелся.

 — Капитан? Это ты?

 Неподалеку от него коричневая обезьянка Квинн с интересом разглядывала какой-то предмет. В ее цепких черных пальцах Джеред заметил цепочку.

 — Что это там у тебя?

 Золотая цепочка сверкнула на солнце. Ключ… Джеред рывком сел, пытаясь отобрать его у обезьянки, но Капитан Генри Морган с протестующим визгом отпрыгнул в сторону.

 — Ах ты, глупыш, я не причиню тебе боль.

 «Нужно как можно скорее завладеть этим ключом», — подумал Джеред, вскакивая на ноги и лихорадочно натягивая штаны. Однако Капитан оказался на этот счет иного мнения. Несмотря на отчаянные попытки Джереда уговорить зверька поменять свое сокровище на бело-розовую раковину, выброшенную на берег волной, у него ничего не вышло. Видно, Капитану доставляло особое удовольствие издеваться над ним.

 — Капитан, хороший мальчик. Иди сюда!

 Джеред попытался незаметно подобраться поближе к зверьку, но тот вовремя разгадал его намерения и, схватив кусок плавника, швырнул его в ногу преследователя. Удар достиг цели.

 — Ах ты, чертенок! — вскричал Джеред, бросаясь за обезьянкой.

 Как бы понимая ценность своей добычи. Капитан на мгновение остановился, размахивая ключом, затем круто повернулся и кинулся наутек. Джеред бежал за ним что есть мочи, тяжело дыша и увязая в леске, и даже не заметил, как добрался до лагеря пиратов.

 — Капитан!

 Он уже было схватил обезьянку, но налетел на отца Квинн. Тот бросил на него грозный взгляд и с кривой ухмылкой спросил:

 — Что, спешишь?

 «Очевидно, дьявол выглядит точно так же», — подумал Джеред.

 — Вот пытаюсь поймать эту проклятую обезьянку, — как можно беззаботнее ответил он.

 — А не пытаешься ли ты сбежать отсюда? — подозрительно протянул пират.

 — Конечно же, нет, — Джеред невозмутимо скрестил на груди руки, твердо выдержав пристальный взгляд Черной Бороды. — Если бы это так и было, я бы бежал в другую сторону.

 Посмотрев на ключ в лапах обезьянки, Джеред, правда, почувствовал легкие угрызения совести…

 — Ладно, пусть твоя голова пока остается на плечах, но учти, если ты когда-нибудь попытаешься… — Черная Борода выразительно полоснул себя рукой по горлу.

 — Бежать?! От такого гостеприимства?! — воскликнул Джеред, кивком головы указав на вповалку лежащих на песке пиратов, чей храп напоминал раскаты грома.

 «Словно непослушные мальчишки, — подумал он. — Да и этот не лучше». Несмотря на то, что уже давно наступило утро, от Черной Бороды еще несло ромом. Судя по всему, выпивка стоит у этих молодцов на первом месте, а уж потом идут женщины, игры в карты и кости.

 — Гостеприимство, да, — Черная Борода поддал ногой валявшуюся возле костра головешку. — Тебя приняли в братство только благодаря Квинн. Так что помни об этом, — многозначительно произнес он; при этом взгляд пирата весьма красноречиво говорил о том, что Джеред дорого заплатит, если причинит ей страдания.

 — Я и не собираюсь забывать, — ответил Джеред и, изловчившись, поймал наконец обезьянку.

 Вот он, заветный ключ! Заметив, что Черная Борода смотрит в сторону, Джеред торопливо схватил цепочку. Однако в то же мгновение кто-то молниеносно вырвал добычу из его рук.

 — Я возьму ее.

 Оказывается, это была Квинн. Неслышно подойдя сзади, она отобрала у Джереда цепочку с ключом с ловкостью, которой мог бы позавидовать любой вор-карманник, и с улыбкой надела себе на шею.

 Джеред скользнул взглядом по соблазнительной округлости ее груди и неожиданно для себя поднес к губам руку девушки.

 — Доброе утро.

 По телу Квинн пробежала сладкая дрожь.

 — Доброе утро.

 Все это время она только и думала о том, что произошло между ними этой ночью. Его руки, губы, тело разбудили в ней такую страсть, о которой Квинн и не подозревала. Но что у Джереда на сердце? Как бы ей хотелось узнать это!

 Повинуясь внутреннему порыву, она обвила руками его шею.

 — Ах, ах! — насмешливо фыркнул Черная Борода.

 Не обращая на отца никакого внимания, Квинн потянулась и всем телом прижалась к Джереду.

 — Я хочу остаться с тобой наедине…

 Боже, он тоже только и думал об этом.

 — Почему ты ушла утром? — прошептал Джеред, надеясь, что Черная Борода не прислушивается к их разговору.

 — Я гуляла по берегу. Мне нужно было обо всем подумать.

 Да, Квинн, действительно, хотелось понять, что произошло. Раньше в ее жизни все было так просто и ясно. Но эта ночь многое изменила в ее планах. Теперь Квинн было недостаточно быть капитаном пиратского судна. Ей хотелось большего: она мечтала навсегда соединить свою судьбу с Джередом.

 — Я скучал по тебе, — сказал Джеред, прижимаясь губами к ее лбу.

 — Я тоже скучал по ней, — недовольно проворчал Черная Борода. — На тебя это совсем не похоже, дочка: оставить веселье в самом разгаре!

 Да, судя по всему, здесь действительно хорошо повеселились! Кругом царил ужасный беспорядок: перевернутые столы, разбитые кружки и бутыли, повсюду валялись остатки пищи, кости, не съеденные собаками.

 — Возможно, ей было интереснее в другом месте, — с вызовом сказал Джеред.

 — В другом месте… — брызнул слюной пират, шагнув к нему с явным намерением завязать драку.

 — Ах, отец! — Квинн дерзко дернула его за бороду. — Ты прекрасно понимаешь, что имеет в виду Джеред. Не сомневаюсь, что этой ночью ты тоже не терял времени даром…

 Черная Борода хотел было отрицать это, но потом ухмыльнулся.

 — Да, действительно!

 Его ухмылка тут же перешла в недовольную гримасу, так как Капитан прыгнул ему на плечо и, копируя движения Квинн, стал дергать за длинную черную бороду.

 — Проклятие! Убери от меня эту тварь! — взревел он, пытаясь схватить зверька за хвост, но тот ловко увернулся от него. — Когда-нибудь твой любимец превратится в жаркое!

 — Когда-нибудь горячий нрав погубит тебя, — не осталась в долгу дочь. — А теперь иди и оставь нас в покое. Мне есть чем заняться, нежели стоять тут и пререкаться с тобой, — с этими словами Квинн шутливо отправила отца восвояси и снова повернулась к Джереду. — Ну, где мы?..

 — Здесь, — сказал Джеред, чмокнув в губы. — И здесь…

 На этот раз его поцелуй был более требовательным. У Квинн даже перехватило дыхание, и она сразу забыла все, что хотела сказать. Когда Джеред провел рукой по ее спине, сердце девушки бешено застучало, готовое вот-вот вырваться из груди.

 Джеред буквально опьянел от охватившего его желания. Боже, как он хотел быть рядом с Квинн, прикасаться к ней, целовать, сливаться воедино…

 «Если бы только он смог полюбить меня», — с тоской подумала Квинн. И когда его руки ласкали ее, она почти верила, что это возможно.

 Квинн прильнула к Джереду, вцепившись в его плечи, и выгнулась дугой, подставляя ему свою упругую грудь.

 — Я хочу снова любить тебя…

 «Любить. Он сказал «любить»!» От этого слова у Квинн закружилась голова, она едва устояла на ногах, но Джеред уже подхватил ее на руки и понес в их тайное убежище.

 

 Карибское море

 1718 год

 «Учти, никто не бывает счастлив, пока не умрет».

 Еврипид «Дочери Трои»

 

ГЛАВА 19

 Рай… Раньше для Квинн это слово просто означало то место, куда даже не надеются попасть пираты. Однако за последние дни ей открылось его истинное значение. Ибо рай — это жизнь на острове вместе с Джередом, а находиться в раю — значит лежать рядом с ним на песке и любить друг друга. День за днем постигала Квинн эту простую премудрость.

 С восходом солнца она с головой уходила в дела: следила за ремонтом кораблей, встречалась с командой, чтобы обсудить дальнейшие планы, разбиралась с драчунами и другими нарушителями пиратского кодекса чести. Зато ночью Квинн целиком принадлежала Джереду. Они купались обнаженными в океане, занимались любовью, бродили вдоль берега и опять занимались любовью, спали на песке и вновь любили друг друга до сладостного изнеможения…

 Время, как и дела пиратов, потеряло для Квинн свое значение. Теперь она предпочитала смех — ссорам, занятия любовью — занятиям фехтованием, спокойную безмятежность острова — буйству океана. И причиной этого был мужчина, лежавший рядом с ней на песке. В его объятиях Квинн чувствовала себя надежно защищенной от всех тревог и волнений, он один знал, как приласкать ее и доставить ей величайшее удовольствие.

 Квинн убеждала себя, что она ему, действительно, не безразлична. Иначе чем объяснить его внимание и заботу? Разумеется, не следовало забывать, что Джеред Камерон истинный джентльмен, но тем не менее…

 — Джеред…

 «Каким страстным был он сегодня ночью, — думала Квинн. — Не удивительно, что у него такой крепкий сон».

 Она осторожно положила руку ему на грудь и прошептала:

 — Я люблю тебя.

 — И я тебя, — неожиданно ответил Джеред и улыбнулся, заметив ее удивление. — Да, Квинн, — подтвердил он, притягивая девушку к себе.

 Она вдыхала неповторимый аромат его тела, чувствовала соль на его губах и желала, чтобы это блаженство продолжалось вечно. Квинн буквально растворялась в объятиях любимого, забывая обо всем на свете.

 Однако действительность порой грубо вторгалась в их идилию, и это прекрасное утро, увы, не стало исключением. Неожиданно где-то вдалеке прозвучали два выстрела — сигнал Пиквита.

 — Мне нужно идти, — вздохнула Квинн, неохотно высвобождаясь из рук Джереда.

 — Пиквит! Что за жестокий надсмотрщик! А я-то думал, что у нас капитан — ты.

 — Я — капитан, но Пиквит назначен квартирмейстером.

 На пиратских судах квартирмейстер по праву считался вторым человеком после капитана, — который ничего не мог предпринять без его одобрения, — а также выполнял обязанности судьи.

 — Значит, быть посему.

 Лениво перекатившись на бок, Джеред наблюдал, как Квинн надевает свою любимую полосатую рубашку и влезает в темно-синие штаны. Затем она провела рукой по спутанным волосам и вдела в уши золотые серьги. Перехватив взгляд Джереда, Квинн ободряюще подмигнула ему.

 — Надеюсь, на этот раз произошло нечто важное, — со вздохом сказала она, жалея о том, что не может игнорировать свои обязанности. — Вчера, например, он вызвал меня только для того, чтобы сообщить, что на оба судна заползли морские уточки. Словно для принятия решения — очистить от них корабль — необходимо мое присутствие.

 Морские уточки… Джеред сам терпеть не мог этих ракообразных, которые так цепко прикреплялись к корпусу корабля, что их было очень трудно отодрать. Они также замедляли и затрудняли ход судна. А впрочем, какое ему до этого дело? Сейчас это уже не его корабль. Во всяком случае, пока.

 Джеред улегся поудобнее, закинув руки за голову, явно не собираясь ни в чем принимать участие. Зачем, если можно просто валяться на песке и наслаждаться утренним солнцем! О да, у любовника капитана оказалось много привилегий, и он успел это хорошо усвоить. Завоевывая сердце Квинн, Джеред становился все более свободным. Теперь с ним обращались не как с пленником, а как с пиратом.

 По существу, он вел сейчас довольно праздную жизнь, практически ничем не занимаясь. Солнце, море, Квинн… А почему бы и нет? Раньше Джеред постоянно на кого-то работал и что получил взамен? Корабль захвачен морскими разбойниками, дело всей его жизни пошло прахом. К чему тревоги и волнения? Джеред решил пока не думать о будущем.

 Подобное отношение к жизни наблюдалось и у остальных. Его бывшие матросы чувствовали себя среди пиратов как рыбы в воде. Даже Эпплгейт и Люсьен перестали жаловаться на судьбу и с головой окунулись в развлечения и беззаботные кутежи. Азартные игры и проститутки целиком занимали их время. «Так почему же мне не быть довольным теперешней жизнью? — думал Джеред, глядя вслед Квинн.

 Пройдя совсем немного, девушка неожиданно вернулась обратно, чтобы поцеловать его. Ей не хотелось расставаться с возлюбленным даже на минуту. Она потянула его за руку, заставляя подняться.

 — Пойдем со мной, Джеред. Пожалуйста!

 — Хорошо, — с готовностью согласился Джеред; в последнее время он ни в чем не мог отказать Квинн.

 Вскочив на ноги, Джеред натянул на себя лишь одни белые полотняные матросские штаны, так как на острове не было необходимости надевать что-либо еще.

 После этого они не спеша, рука об руку, направились к лагерю. Там вовсю кипела работа: стучали молотки, звякали гвозди, мастерились из обрывков канатов кисти для нанесения смолы, чинились паруса, проверялись пушки. Не занятые ремонтом мужчины наполняли бочки водой и отлавливали диких коз и морских черепах, обеспечивая запас свежего мяса. В общем делалось все для того, чтобы в любой момент оба корабля были готовы к отплытию.

 Неожиданно горло Джереда болезненно сжалось: он заметил, чем заняты двое пиратов на его, пусть и бывшем, корабле. Джереда задело то, что носовое украшение с изображением старого моряка заменяли на ангела с расправленными крыльями.

 — Это всего лишь для маскировки, на случай, если твой корабль начнут искать, — торопливо объяснила Квинн, видя его уныние; она ласково дотронулась до плеча Джереда. — Нам пришлось это сделать…

 — Да, конечно, — кивнул Джеред, стараясь понять ее, и все же попросил отдать ему на память старое носовое украшение.

 Вид корабля всколыхнул в Джереде прежние воспоминания. Впервые за столько дней у него вдруг испортилось настроение, и он погрузился в свои невеселые мысли. Внезапно в нем вспыхнул забытый интерес к кораблю. Взяв молоток, Джеред присоединился к своим новым товарищам и, казалось, полностью забыл о существовании Квинн, по крайней мере, на это время. Залитое потом тело Джереда блестело под горячими лучами утреннего солнца, делая его похожим на бронзовую статую.

 — Он бросит тебя при первом же удобном случае. Таковы все мужчины, все без исключения, — неожиданно промурлыкал позади Квинн знакомый женский голос. — Он бросит тебя и уйдет в плавание.

 Квинн резко повернулась к Рыжей Мэри, которая, подбоченясь, стояла перед ней в белых матросских штанах и синей куртке. В ее глазах был вызов.

 — Не бросит, — твердо возразила Квинн.

 Мэри сочувственно зацокала языком.

 — Бедняжка! Поверь, мужчинам нужно от женщины только одно, но они очень быстро устают от этого. Таков же и твой Джеред Камерон. Он обязательно найдет способ вернуть себе корабль и уплывет отсюда, вот только тебя с собой не возьмет.

 Слова Мэри разбередили душу Квинн. Что если она права? Если Джеред, действительно, однажды предаст ее и вернется к привычной жизни? Что тогда?

 Терзаясь этими мыслями, Квинн решила отправиться на поиски своего помощника и тут же заметила его неподалеку от корабля. Пиквит был занят тем, что пытался перевернуть на спину огромную морскую черепаху. Восседавший на его плече попугай что-то громко орал и хлопал крыльями.

 — Ты меня звал, Пиквит?

 Оба, и попугай, и человек, разом повернулись к девушке.

 — А, капитан! Ты уже здесь. Я боялся, что ты окажешься слишком далеко, чтобы услышать мой сигнал, — с этими словами Пиквит довольно бесцеремонно пощекотал Квинн под подбородком, как когда-то в детстве, когда она еще была маленькой девочкой. Заметив ее нахмуренные брови, он добавил; — Улыбнись!

 — О-оккк! Улыбнись, — тут же повторил попугай.

 Квинн нехотя повиновалась, стараясь отогнать прочь грустные мысли.

 — Какие новости для меня сегодня? — спросила она. — Надеюсь, не морские уточки?

 Пиквит понимающе рассмеялся.

 — О, нет. Нечто гораздо более важное, — он кивнул на горизонт. — Смотри.

 Квинн так сильно прищурилась, всматриваясь вдаль, что у нее даже заболели глаза. Наконец она увидела то, о чем говорил Пиквит.

 — Корабль под испанским флагом.

 Квинн равнодушно пожала плечами, не проявив к нему большого интереса.

 — Это судно набито золотом! — воскликнул Пиквит, протягивая ей подзорную трубу.

 — О-оккк! Золотом! — повторил попугай.

 — Корабль уже два дня в пути.

 — Слишком опасно! — возразила Квинн.

 Ей не понравилась эта идея, совсем не понравилась. Одно дело — напасть на корабль в открытом море, и совсем другое — грабить его вблизи пиратского пристанища. Ее беспокоила судьба тех, кто находился на борту судна. Если они откажутся стать пиратами, то их придется убить, чтобы пострадавшие не смогли рассказать о том, что с ними произошло и где. К тому же после этого на пиратов неминуемо обрушится гнев испанских властей. Достаточно и того, что им приходится все время опасаться английских военных кораблей.

 — Опасно? — переспросил Пиквит. — Совсем нет, — он подозрительно уставился на Квинн, чувствуя перемену в ее отношении к общему делу. — Неужели любовь к мужчине с золотыми волосами превратила тебя в трусиху?

 — О-оккк! Трусиху, трусиху! — проклятый попугай с удовольствием принялся твердить это слово.

 — Конечно же, нет! — искренне возмутилась Квинн.

 — В таком случае ты не скажешь «нет», если мы поставим вопрос на голосование.

 Таким образом Пиквит весьма деликатно напомнил Квинн, что последнее слово — не за ней. Напасть на испанский корабль или оставить его в покое — решать команде. А пиратам уже давно наскучила размеренная, спокойная жизнь острова, все жаждали новых приключений.

 — Что ж, будем голосовать! — покачав головой, Квинн бросилась прочь.

 Она знала, что команда проголосует за нападение, чувствовала сердцем, что столкновение с испанским кораблем неизбежно.

 

 ГЛАВА 20

 Пиратский «оркестр», состоящий из рожков, дудочек, волынок и гобоя, исполнял веселый матросский танец. Подпевая и хлопая в ладоши в такт музыке, пираты громко смеялись, наблюдая, как Пиквит учит Капитана Генри Моргана выделывать замысловатые па.

 — Танцуй, Капитан, танцуй!

 Что-то бормоча себе под нос, подпрыгивая вверх-вниз сначала на одной ноге, потом на другой, обезьянка, к огромному удовольствию зрителей, ритмично двигалась под зажигательную музыку.

 — О, он такой грациозный! — крикнул Блэк Бэзил. — Капитан гораздо способнее тебя, Пик!

 — Это лучший танцор среди нас, — воскликнул Билли Ганн, потом сделал несколько глотков рома и громко рыгнул.

 — Выпьем за маленького чертенка, — проревел Черная Борода. — И пусть наши запасы никогда не кончаются, чтобы не пришлось делать из него жаркое.

 Пираты один за другим опрокинули в себя кружки с ромом и элем и с грохотом поставили их на деревянные столы. Эпплгейт тут же налил новую порцию спиртного — теперь это входило в его обязанности.

 — А теперь за музыкантов, братцы! — провозгласил тост Черная Борода и, высоко подняв кружку, быстро осушил ее до дна.

 Музыканты пользовались особым уважением у морских разбойников. За столом их часто просили сыграть матросский танец или джигу. Во время сражения на них возлагалась другая задача: устрашающе греметь в барабаны, чтобы сбить с толку противника и подбодрить своих товарищей. Именно это им и предстояло сделать через несколько часов.

 Как и предполагала Квинн, пираты единогласно высказались за то, чтобы напасть на испанское судно. Мало того, Черная Борода, решив показать, что он верит в свою дочь, настоял, чтобы Квинн возглавила этот поход. Так что теперь уже ничего нельзя было поделать, кроме как исполнить волю большинства.

 Квинн медленно повернулась и внимательно посмотрела на каждого члена команды.

 — На рассвете, братцы, — сказала она, поднимая свою кружку.

 — На рассвете, — эхом отозвались пираты, поддерживая ее тост.

 — Но прежде нужно будет кое-что сделать, — заметила Квинн, напомнив им, что не следует напиваться до бесчувствия.

 — Что на рассвете? — спросил, не скрывая любопытства, Джеред, неслышно подходя сзади. Он сел рядом с ней и впился в девушку внимательным взглядом.

 — Ни… ничего, — запинаясь, произнесла Квинн и поспешно опустила глаза.

 Это можно считать обманом, можно — трусостью, но она не пригласила на собрание команды ни Джереда, ни Люсьена, ни Эпплгейта. Несмотря на то, что Джеред подписал пиратское соглашение, Квинн знала, что он не одобряет многие их дела и поступки. Джеред все еще не был одним из них. Возможно, потребуется немало времени, чтобы он стал настоящим пиратом.

 «Существуют некоторые вещи, о которых ему лучше не знать», — подумала Квинн, и это был как раз тот случай. Да, Джереду не стоит сообщать об испанском галионе и о судьбе тех, кто находится на его борту. Это сразу напомнит ему о том, что произошло с «Ветром странствий». Он наверняка не одобрит их план и сделает поспешные выводы.

 «Я не могу рисковать, — рассуждала Квинн. — Джеред не так давно находится среди пиратов, чтобы до конца понять этих людей. Зачем обременять его тем, к чему он еще не готов? Нет, только не сейчас».

 — Ничего?..

 Джеред не верил ей. Вокруг происходило что-то странное, и он хотел знать, что. Его также настораживало поведение Черной Бороды. Пират напоминал посаженного на цепь медведя. Он нервно вышагивал взад-вперед, не сводя с дочери пристального взгляда. Внутреннее чутье подсказывало Джереду, что затевается что-то нехорошее.

 — Что все-таки происходит, Квинн? — озабоченно спросил он.

 — Так, разные глупости и больше ничего, — торопливо прошептала девушка, стараясь покончить с этой темой. Правда, что-то в его голосе насторожило Квинн, но у нее просто не было выбора. Ей не хотелось обижать Джереда и все же… — Тебя это не касается.

 Она придвинулась к нему поближе и легонько ущипнула его за ухо, приглашая посмотреть на шалости Капитана. «Как отвлечь внимание Джереда от того, что происходит? — мучительно размышляла Квинн. — Что сказать ему, когда придется идти на корабль?»

 Разговор явно не клеился. Квинн и Джеред ели и пили в полном молчании. Только Капитан Генри Морган несколько разрядил напряженную обстановку. Закончив выступление, он прыгнул Джереду на колени и, обвив хвост вокруг его шеи, устроился поудобнее.

 — Капитан устал, — наконец выдавила из себя Квинн, чтобы заполнить паузу.

 Она дотронулась до руки Джереда, подумав о том, как сильно любит его. Ей приходилось буквально разрываться между преданностью отцу и общему делу и привязанностью к сидящему рядом с ней мужчине. Всю свою жизнь Квинн провела среди пиратов, а теперь ее манил мир, из которого пришел Джеред. Еще ребенком она часто мечтала о муже и детях и сейчас опять думала об этом. Ей казалось, что эта мечта стала вполне досягаема: ведь Джеред любит ее. «А что если нападение на испанский корабль все разрушит?» — со страхом думала Квинн.

 — Не устал. Просто он избалован, — возразил Джеред, натягивая Капитану на глаза шляпу. — Он хочет, чтобы его угостили за исполнение матросского танца.

 — О, смотри, как он ласкается к тебе! — удивилась Квинн.

 Пираты безбожно баловали обезьянку, давая ей лакомство за каждую ерунду. Зверек давно привык к тому, что его обожает вся команда. Стоило ли удивляться, что он требует того же и от Джереда? «Может, Капитан понимает, насколько дорог мне этот мужчина?» — усмехнулась про себя Квинн.

 — Ну как же я могу ему отказать? — Джеред предложил зверьку кусочки фруктов со своей тарелки.

 «Если бы ты только умел говорить, то рассказал бы мне, что затевают эти ребята», — подумал он, а вслух заметил:

 — Твой танец был очень забавным, Капитан, как и некоторые вещи, которые здесь происходят.

 Джеред бросил взгляд в сторону Эпплгейта и Люсьена. Интересно, известно ли им что-либо? Он решил во что бы то ни стало удовлетворить свое любопытство.

 Квинн внимательно наблюдала за Джередом. Что он имел в виду? О чем сейчас думает? Она видела, как Джеред подозвал к себе Эпплгейта и Люсьена. Что ж, пусть поговорят. Они знают не больше, чем он: Квинн позаботилась об этом.

 В это время к ней подсел Пиквит.

 — Ты ничего не сказала ему, а, капитан? — в голосе первого помощника слышался упрек.

 — Нет! — с вызовом ответила Квинн.

 Пиквит прищелкнул языком.

 — Стыд, какой стыд! Ты не должна делать из этого секрета. Как тебе не совестно!

 Терпение Квинн окончательно лопнуло.

 — Ты говоришь, как твой чертов попугай!

 — А ты ведешь себя, как твой отец, — не остался в долгу Пиквит. — Такая же упрямая и вспыльчивая.

 Квинн высокомерно встряхнула головой и повернулась к своему первому помощнику спиной. Немного поостыв, она примирительно произнесла:

 — Я не сказала Джереду потому, что боюсь его реакции, Пик, — Квинн посмотрела на океан, едва различив белые паруса далекого корабля. — Он не одобрит то, что мы собираемся делать.

 — Это его право, капитан. Как член пиратского братства Джеред мог сам высказать свое мнение. Ты отняла у него это право, унизила его мужское достоинство.

 — Нет.

 Квинн как-то не задумывалась над этой стороной вопроса. Она просто защищала Джереда, точнее, защищала их любовь. Ведь они были так счастливы вместе, она не могла рисковать этим счастьем.

 — Да, ты сделала это. Твой страх потерять Джереда дорого тебе обойдется. Будучи гордым человеком, он разгневается, увидев все с берега, — проговорил Пиквит, по-отечески похлопав ее по плечу.

 — Он ничего не увидит, — твердо сказала Квинн, с такой силой сжав кулаки, что ногти едва не пронзили ладони. Джеред не должен ничего знать об испанском корабле.

 — Ничего не увидит? — брови Пиквита поползли вверх. — Как же ты собираешься это сделать?

 Квинн только загадочно улыбнулась в ответ: она уже все заранее продумала. Сегодня вечером к Джереду прибежит Капитан с запиской, в которой его пригласят на свидание в их тайном месте. Они будут любоваться океаном, любить друг друга, считать звезды и снова любить друг друга, а потом выпьют за свое счастье. В вине, которое Квинн собиралась принести, будет снотворное.

 

ГЛАВА 21

 Квинн уныло бродила вдоль берега в ожидании сигнала. Теперь было некогда бояться, предъявлять друг другу взаимные обвинения, думать о мужчине с золотыми волосами, в объятиях которого она познала счастье, и о том, как сильно Квинн любит его.

 Джеред…

 Но глядя на розоватый горизонт, Квинн не могла не вспоминать, как они сидели на песке и любовались волнами. Листья пальм защищали их от мелкого дождя, теплая вода омывала босые ноги. Волосы Квинн свободно рассыпались по плечам, и Джеред сказал, что она очень красивая…

 Внезапно ей вспомнилось совсем другое. В ушах зазвучал голос Пиквита.

 — Он все узнает, — предостерегал ее первый помощник. — Ты не можешь постоянно обманывать его. В конце концов пираты сами проговорятся. Джеред никогда не простит тебе этого.

 — Простит!

 Квинн зажала ладонями уши, стараясь заставить замолчать голос совести, но теперь перед ее глазами возникло безмятежное лицо спящего Джереда…

 Пронзительный свист вывел Квинн из задумчивости. Какое-то мгновение она стояла неподвижно, но когда сигнал повторился, бросилась к своему шатру. Там Квинн ловко повязала голову платком, влезла в высокие черные сапоги, заткнула за пояс пистолет и прикрепила с правой стороны бедер ножны. Сунув в них кортик, она поспешила к назначенному месту сбора.

 Квинн молча обвела внимательным взглядом каждого члена своей команды. Вот кажущийся мягкотелым Пиквит, вот маленький, но очень сильный Блэк Бэзил, чья кричащая манера одеваться не мешала ему отлично владеть шпагой и пистолетом; Билли Ганн, беспощадный и неутомимый в сражении; Биг Бен, чья кожа блестела при свете луны как черное дерево. Когда-то он был рабом, а теперь — самый преданный член братства, потому что пиратство дало ему свободу. Как всегда спокойный, Тимотти невозмутимо взирал на капитана с высоты своего роста. И, наконец, еще один беглый раб, чье горло хозяин располосовал так, что тот не мог даже говорить, — Молчаливый Сэм. Эти шестеро были самыми преданными и самыми храбрыми. Квинн не могла позволить погибнуть ни им, ни остальным членам команды. Ничто не заставит ее пойти против воли отца. И все же…

 «О Джеред…» — с тоской подумала Квинн.

 В свете луны тускло поблескивали шпаги, кортики, пистолеты. Все взоры были обращены на нее в молчаливом ожидании.

 — Ну, капитан?

 Ее рука, лежащая на пистолете, стала влажной от пота. Внешне Квинн выглядела спокойной, но внутри ее раздирали противоречивые чувства. И все же она нашла в себе силы гаркнуть:

 — К баркасам, братва!

 В полном молчании пираты погрузились в лодки и направились к «Мести Черного Ангела». Весь этот короткий путь Квинн терзали сомнения. Где-то в глубине души она понимала, что не защищает Джереда, а сознательно предает его.

 С другой стороны, если бы Джеред погиб во время сражения, она бы не вынесла этого и никогда бы не простила себе. А там, на берегу, он находится в безопасности, как и их любовь, по крайней мере, на какое-то время, пока Квинн не сможет ему все объяснить.

 — О, наш красавец уже ждет нас, — прошептал Билли Ганн, когда баркас приблизился к «Мести Черного Ангела».

 Рядом с ними поднималась на свое судно шайка Черной Бороды.

 Наконец все было готово.

 — По местам! — заорал Пиквит.

 Подняв якоря, пираты направились к испанскому кораблю. Дул встречный ветер, поэтому приходилось быть вдвойне осторожными: если противник заметит их слишком рано, будет трудно развернуть корабли.

 — Спокойно, только соблюдайте спокойствие, — предостерегала Квинн.

 Пиратские суда шли под английским флагом, поэтому будущая жертва даже не подозревала о надвигающейся опасности.

 — Когда мы окажемся в зоне видимости? — озабоченно спросил Билли Ганн.

 — Через пять минут, может, чуть позже, — ответил Пиквит, поглядывая на Квинн.

 — С какой скоростью мы идем? — отрывисто бросил Блэк Бэзил, не отрывая глаз от испанского галиона.

 — Не более четырех узлов, но скоро поравняемся с ними, — отозвался Тимотти.

 Квинн молчала, изучая испанский корабль, пытаясь заранее предугадать действия противника. Галион явно перегружен, отметила она. Кроме того, на борту слишком много пушек. Единственное, что они могли сделать для своего спасения — это первыми открыть огонь. Именно так поступил Джеред Камерон в тот злополучный день.

 Джеред… Даже сейчас ее преследовал его образ.

 — Приготовься, Пик, но не открывай левый борт и не выкатывай пушки. По крайней мере, до тех пор, пока я не дам команду.

 Тем временем «Месть Черного Ангела» продолжал сближаться с противником.

 — Сэм, Бек, Икабод, Джереми, Дик… — отрывисто скомандовала Квинн.

 И вот уже наполненный людьми баркас начал торопливо покрывать расстояние между кораблями. Обычно этот хитрый маневр помогал обеспечивать быструю победу.

 — Давай!

 С бьющимся сердцем Квинн слушала, как с грохотом выкатываются пушки. Блэк Бэзил и Пиквит приготовили и зарядили пистолеты. Билли Ганн зажал в зубах кинжал.

 Повисла напряженная тишина. Только раздавался плеск волн о корпус корабля. Наконец Квинн сделала два шага вперед, выхватила из-за пояса пистолет и выстрелила в воздух, подавая сигнал к бою.

 Странно, но она как никогда чувствовала себя бесконечно одинокой, даже несмотря на то, что ее окружали верные товарищи, готовые выполнить любой приказ своего капитана.

 Отбросив прочь неуместные сейчас сомнения, Квинн пронзительно закричала:

 — В атаку!

 На корабле поднялась суматоха. Загрохотали пушки, и испанский корабль сразу же получил повреждения. Застигнутая врасплох команда противника попыталась укрыться, но бесполезно.

 Пираты быстро перезарядили орудия, и новый залп пушечных ядер и крупной картечи смел все на своем пути.

 Вслед за этим абордажные крюки, словно когти, вцепились в галион. Не успели испанцы опомниться, как морские разбойники проворно полезли по канатам.

 Забили барабаны, призывно запели трубы. Дым разъедал глаза. Трещали пистолеты, слышались стоны раненых. Бой был в самом разгаре.

 Неожиданно «Месть Черного Ангела» содрогнулся от удара в корму.

 — Проклятие! — вскричала Квинн, но тут же успокоилась, не обнаружив серьезных повреждений. — Огонь!

 Из пушек вырвались клубы дыма, однако на этот раз оба выстрела оказались неудачными: первое ядро шлепнулось в воду позади испанского корабля, второе, наоборот, не долетело до него.

 — Ганн! Мазила! Целься как следует!

 — Есть, капитан!

 На этот раз выстрелы попали точно в цель, и несколько окровавленных тел перелетело за борт.

 — Мачты перебиты, паруса разорваны, — гордо доложил Ганн.

 Задыхаясь от едкого дыма, Квинн принялась подсчитывать повреждения галиона: свалилась передняя стеньга, сломана грот-мачта. Корабль противника барахтался на воде словно раненый гусь.

 — На абордаж! Быстрее! Вперед!

 Засунув пистолет за пояс, а кортик — в ножны, Квинн ловко вскарабкалась на канат и в мгновение ока очутилась на палубе гигантского судна.

 — Осторожно, капитан, порох!

 Пиквит вовремя успел оттолкнуть ее от тлеющего бочонка. Раздался взрыв. Так испанцы встречали непрошеных гостей.

 Быстро вскочив на ноги, Квинн осмотрелась и вытащила из ножен кортик. Неожиданно кровь отхлынула от ее лица, когда она увидела перед собой не просто безликую массу, как это происходило раньше, а людей, в глазах которых застыли страх, гнев, отчаяние…

 Рука Квинн, сжимавшая кортик, неожиданно дрогнула: ведь это было орудие убийства.

 Словно издалека она услышала голос отца.

 — А, вот ты где, дочка!

 Квинн видела, как бледный матрос, бросив на палубу пистолет, поднял руки и, пятясь от Черной Бороды, молил о пощаде.

 — О, пожалуйста, — просил он.

 Но Черная Борода не ведал жалости к врагам. Зарубив саблей испанца, ее отец совершенно спокойно переступил через окровавленное тело, что заставило Квинн содрогнуться от ужаса. У нее вдруг все поплыло перед глазами. Она даже не смогла убить атаковавшего ее противника.

 — Капитан! — вовремя пришел на помощь Блэк Бэзил, словно лев прыгнув на моряка, и еще один человек упал, обагренный кровью. Пощады не было никому.

 Оцепенев, Квинн изумленно наблюдала за происходящим, не принимая участия в сражении. Кругом валялись тела убитых, слышались стоны раненых. Понемногу придя в себя, она медленно, нехотя подняла свой кинжал, чтобы хотя бы защититься, и постепенно оказалась втянутой в схватку.

 Битва оказалась быстрой и кровавой. Вскоре вся палуба галиона была завалена бездыханными телами. Застигнутые врасплох испанцы, принявшие «Месть Черного Ангела» за мирное торговое судно, почти не оказывали сопротивления. Оставшиеся в живых сдались на милость победителя. Побросав мушкеты и кортики, они понуро стояли с поднятыми руками, ожидая решения своей участи.

 Команда Квинн ликовала. Черная Борода с удовольствием присоединился к их радостным воплям, перекрывая своим мощным басом все голоса. Однако Квинн чувствовала тоску и уныние. Почему-то ее совсем не радовала эта победа. Что-то жгло ей глаза. Пороховой дым? Или слезы? Она выглядела усталой и разбитой. Только Джеред занимал ее мысли. Что он подумает об устроенной ими этим утром кровавой бойне?

 — Что случилось, дочка? — Черная Борода не сводил с Квинн подозрительного взгляда.

 — Случилось?

 Она с трудом выдавила улыбку. Только не сейчас. Ей не хотелось ни с кем разговаривать.

 — Чтоб мне провалиться! Для капитана, только что одержавшего полную победу, ты выглядишь неважно, словно слабонервная леди, потерявшая свою собачку, — отец ободряюще потрепал Квинн по щеке.

 — Что… что будет с теми, которые выжили? — едва слышно спросила она, впрочем, заранее зная ответ.

 — Квинн! Дочь моя! Как ты можешь об этом спрашивать? — возмущенно покрутил головой Черная Борода. — Мы не можем позволить им вернуться и рассказать о том, что здесь произошло. Наше пристанище слишком близко отсюда. Подумай, весь мир после этого обрушится на нас, по крайней мере, испанцы. А уж к ним присоединятся англичане, голландцы…

 — Тогда…

 Черная Борода кивнул — безмолвный, но жестокий ответ.

 — Нет! — неожиданно для себя самой Квинн бросилась на колени, умоляя пощадить невинных людей. — Пожалуйста, отец! Ты не можешь так поступить! Они ведь не сделали нам ничего плохого! Это была честная схватка. Эти люди храбро сражались. Забери золотые дублоны и все, что мы сможем найти, только отпусти их!

 — Отпустить?! — недоверчиво взглянул на нее Черная Борода. — Очевидно, ты сошла с ума! — прорычал он и, хотя раньше никогда не поднимал на дочь руку, сейчас размахнулся и отвесил ей звонкую пощечину. — Будь проклят этот Джеред Камерон и ты вместе с ним. Он погубил тебя!

 — Нет! — воскликнула Квинн, увидев пылающую в глазах отца ненависть, ненависть к Джереду.

 — Мне следовало сразу убить его, — проговорил Черная Борода, морщась, словно от боли, и разражаясь ужасными ругательствами.

 — Дело вовсе не в нем. Я… я сама устала, вот и все.

 Квинн, действительно, чувствовала себя бесконечно усталой и беспомощной. Как помочь этим несчастным, со страхом наблюдавшим за вспышкой гнева ее отца?

 Между тем Черная Борода, не обращая больше внимания на дочь, принялся громовым голосом отдавать распоряжения относительно испанского галиона.

 — Мы подожжем его, а людей побросаем за борт. Вокруг полно голодных акул. Они отлично справятся со своей задачей.

 Квинн, словно во сне, наблюдала за тем, как хладнокровно выполняются все приказы отца, как, несмотря на отчаянные мольбы о пощаде, один за другим гибнут испанцы. В конце концов, будучи не в силах смотреть на это ужасное зрелище, она медленно отвернулась. Да, Джеред был прав. Он имел полное право ненавидеть ее. В этот момент Квинн тоже ненавидела себя.

 Вдруг она услышала чье-то испуганное всхлипывание и обнаружила за огромной бочкой юнгу-испанца. Тот смотрел на нее огромными темно-карими глазами, в которых застыл смертельный страх.

 Пожалев мальчишку, Квинн решила во что бы то ни стало помочь ему. Сегодня слишком многим пришлось умереть.

 — Пойдем со мной!

 Она торопливо помогла ему подняться на ноги, и они бросились бежать по липкой от крови палубе. Им удалось незаметно перебраться на «Месть Черного Ангела», где Квинн спрятала юнгу в своей каюте.

 Едва она закрыла за собой дверь, мальчишка забился в угол. Его била нервная дрожь. Квинн молча смотрела в иллюминатор. Накрапывал мелкий дождик. Она тяжело вздохнула, смахнув со щеки соленую влагу.

 Корабль медленно развернулся и направился к берегу.

 

 ГЛАВА 22

 Огромное красное пламя было видно на горизонте даже сквозь сетку дождя. Черный дым, извиваясь и приплясывая, поднимался к небу.

 — Кап! Капитан!

 Голос Эпплгейта сумел-таки пробить туман в голове Джереда. Он тоже увидел огонь, но никак не мог понять, что происходит.

 — Горит корабль, кап.

 Джеред снова почувствовал, как его дернули за руку, но он даже не пошевелился. Господи, он так устал, ему хотелось спать. А что еще хуже, от боли у него буквально раскалывалась голова.

 — Пираты…

 Джеред застонал, затем перевернулся на другой бок и опять закрыл глаза. Кажется, он перебрал. Будь прокляты вино и ром, которые ему пришлось пить вчера вечером.

 — «Ветра странствий» нет на месте.

 Чьи-то руки схватили его за плечи, вытаскивая из гамака.

 — «Ветер странствий»? — Джеред с трудом открыл глаза.

 — Смотри же, кап, смотри! — настойчиво твердил Эпплгейт, указывая рукой в сторону океана, над которым все выше и выше взвивались языки пламени. Судя по всему, там был настоящий ад.

 Джеред протер глаза и вскочил на ноги.

 — Корабль, говоришь?

 Он подался вперед и принялся напряженно всматриваться вдаль. Наконец он заметил что-то белое на горизонте, но в ту же секунду жадное пламя сделало все красным и черным.

 — Призрак сатаны! — выругался Джеред, которому на мгновение показалось, что горит «Ветер странствий». Однако немного погодя на горизонте замаячил знакомый силуэт его корабля.

 — Ну, кап, думаю, теперь-то нам известно, что за секреты были у капитана Квинн Тийч, — прошипел Эпплгейт, — и у Пиквита, и у Блэка Бэзила, и у остальных.

 Джеред молчал, пытаясь собраться с мыслями. Господи, зачем он вчера так много выпил? Ведь слышал же, как Квинн говорила что-то про рассвет… Джеред помнил, как расспрашивал ее, но она была как-то необычайно спокойна и неразговорчива. Правда, ему сразу показалось, что Квинн вела себя так, словно чувствовала себя в чем-то виноватой, и избегала смотреть в глаза. Даже занимаясь любовью, она выглядела несколько отрешенной и постоянно что-то выискивала взглядом в океане. Что? Тот корабль?

 Эпплгейт продолжал без умолку тараторить.

 — … и тогда, перед самым рассветом, эти проклятые бандиты один за другим вылезли из своих гамаков. Они сделали это бесшумно, крадучись, стараясь не разбудить меня и Люсьена. Теперь я понимаю, почему: чтобы поджечь корабль тех бедняг.

 — Ты не можешь знать наверняка! — вступился Джеред, но не за пиратов, а за Квинн. — Существует много причин, по которым на корабле может возникнуть пожар: какая-то искра или молния, или… — внезапно он вспомнил шум, который врывался иногда в его тяжелый сон. — Гром… — пробормотал Джеред.

 — Это был не гром, а пушки, — убито возразил Эпплгейт и разочарованно продолжил: — Квинн всегда нравилась мне. Я верил ей. Я думал… но теперь мы точно знаем.

 — Мы еще ничего не знаем! — воскликнул Джеред, все еще отказываясь верить, что Квинн обманула его. Но, судя по всему, это было именно так. Он вспомнил ее странное поведение во время обеда и потом, наедине с ним. Но обвинять Квинн в поджоге корабля… — Мы можем только подозревать.

 — И наши подозрения не лишены основания, — продолжал Эпплгейт. — Я не только все слышал, но еще и отправился вслед за ними, — важничая, он по-петушиному выпятил грудь. — Они встретились на берегу, да, все… Я сразу подумал, что затевается что-то нехорошее и, укрывшись за пальмой, наблюдал, как они вооружались до зубов.

 — Вооружались… — оружие могло понадобиться только для одного, и цель эта была отнюдь не мирная —… чтобы напасть на корабль.

 — Да, да, — энергично закивал Эпплгейт.

 Джеред посмотрел на горизонт: черный дым спиралью поднимался в небо. Пылающий корабль являлся неопровержимым доказательством состоявшегося сражения. Рассказ Эпплгейта лишний раз подтверждал это. Но Джеред не хотел столь поспешно обвинять в случившемся Квинн. Он собирался дать ей возможность, справедливости ради, самой все объяснить. — Я обязательно должен поговорить с ней.

 — О чем?! — впервые за всю свою бытность матросом гневно повысил голос Эпплгейт. — Хочешь узнать у нее, сколько человек погибло на том корабле? — он поспешно перекрестился, — Господи, упокой их души…

 — Господи, упокой их души, — повторил Джеред.

 Наступило долгое молчание: и Эпплгейт, и Джеред молились за погибших.

 — Господи, что за страшная участь, — наконец произнес Джеред, где-то в глубине души еще, надеясь, что Квинн сумеет как-то объяснить случившееся.

 — Да, все это, действительно, ужасно и отвратительно, — проворчал Эпплгейт. — Впрочем, чему удивляться? Мы ведь находимся среди самых настоящих хладнокровных убийц и грабителей.

 — Квинн не… — Джеред все еще пытался защитить ее. — Она…

 — … дочь своего отца, — со злостью отрезал Эпплгейт, потом немного смягчился. — Любовь делает человека слепым, да, кап? — он вопросительно поднял брови.

 — Любовь? — задумчиво произнес Джеред.

 Он пытался трезво оценить сложившуюся ситуацию, но его мозг отказывался работать. Джеред мог думать лишь о том, как чудесно просыпаться рядом с Квинн, обнимать ее, смотреть, как она открывает глаза… Единственный раз в своей жизни он был по-настоящему счастлив. И вдруг оказалось, что его хрупкое счастье — это всего лишь шутка, жестокая шутка.

 — Вот что я думаю. Честно говоря, Квинн, конечно, красивая, но… — тон Эпплгейта был красноречивее многих слов.

 — … но не настолько, чтобы из-за нее продать свою душу дьяволу, — продолжил за него Джеред. — И ваши души…

 — Каждый человек сам печется о своей душе. Мы с Люсьеном не осуждаем тебя. По правде сказать, мы и сами поддались здешнему настроению: солнце, пальмы, океан… Полагаю, мы уже начали верить, что действительно находимся в раю. Но пираты — далеко не ангелы, скорее это падшие ангелы.

 — Приспешники дьявола, — усмехнулся Джеред.

 Ему было ясно только одно: чем дольше они пробудут здесь, тем труднее будет выбраться отсюда. Джеред все сильнее привязывался к Квинн, а остальных затягивала бесшабашная жизнь, неограниченная свобода, сознание своей силы и безнаказанности. Джеред почувствовал, словно ледяная рука сжала его сердце.

 Солнце уже сияло в небе огромным раскаленным шаром. В его лучах пиратские корабли медленно подходили к берегу. Джеред следил за их приближением в тревожном ожидании. Наконец «Ветер странствий» бросил якорь с подветренной стороны бухты.

 — Вот и они, — объявил Эпплгейт, разглядывая корабли в подзорную трубу. — Что ты собираешься ей сказать, кап?

 — Я просто потребую объяснений. В конце концов, в кодексе чести, который нас вынудили подписать, говорится о том, что мы являемся полноправными членами команды капитана Квинн Тийч, а…

 — … а каждый член команды имеет право голоса, — закончил за него Эпплгейт и стиснул кулаки, словно готовясь к драке. — Мы им покажем, как поступают с теми, кто нарушает свои же законы.

 — Да, мы им покажем, — с сарказмом согласился Джеред, заслоняя ладонью глаза от солнца, чтобы лучше рассмотреть приближающийся к берегу баркас.

 Однако его интересовала вовсе не лодка, а девушка, которая первой выпрыгнула на берег и теперь бежала к лагерю пиратов. С бешено бьющимся от волнения сердцем Джеред бросился ей навстречу.

 — Квинн! Квинн! — закричал он, когда они поравнялись.

 Их глаза встретились. Квинн судорожно сглотнула, не в силах вымолвить ни слова, и молча побрела рядом с Джередом.

 Сейчас все ее мысли занимал юнга с погибшего испанского корабля. Она вспомнила, как он дрожал от страха, стоя перед ней, и молча смотрел своими огромными глазами. Квинн не могла не пожалеть его.

 Всю дорогу до острова мальчик неподвижно просидел в углу, пока Квинн не вспомнила, как будет по-испански «сколько тебе лет».

 — Мне… мне тринадцать, — запинаясь, ответил он по-английски.

 — Тринадцать?

 «Почти ребенок, — подумала Квинн. — Впереди у него еще целая жизнь. Жизнь, которая уже могла оборваться».

 — А как тебя зовут?

 — Хуан. Хуан де Вильясандро. И… и… — мальчик опустил глаза. — Я… я хочу домой. Пожалуйста.

 — Домой?

 У Квинн защемило сердце. Еще ни один корабль с Нью-Провиденс не осмеливался плавать к испанским берегам. Скорее всего, мальчику придется навсегда остаться на острове, среди пиратов, и приспосабливаться к новым условиям. Конечно, со временем он смирится с этой мыслью, а пока им предстояло самое трудное.

 — Слушай меня внимательно, — прошептала Квинн, приложив палец к губам. — Очень важно, чтобы никто не узнал, что ты находишься на борту, — она даже вздрогнула, представив, что произойдет, если мальчика обнаружат. — Ты понял меня?

 Он кивнул.

 — Тебе придется во всем положиться на меня.

 — Да, — чуть слышно ответил юнга, его нижняя губа мелко дрожала.

 — Я буду приносить еду и воду и постараюсь, чтобы тебе было удобно здесь.

 Квинн задумалась, что же делать дальше с мальчишкой? Очевидно, его придется переправить на ту часть острова, где не знают о нападении на испанский галион. Да, именно так она и поступит…

 Занятая мыслями о судьбе юнги, Квинн не слышала, что ей говорил Джеред, не видела его сердитого лица.

 — Где ты пропадала, Квинн? Путешествовала? Квинн! Квинн!

 Квинн не отвечала, словно находилась в каком-то трансе. Или просто не желала разговаривать с ним? Не веря собственным глазам, Джеред ошеломленно смотрел, как она уходит от него прочь. Он не знал, что и думать. Прежний гнев, смягченный на время тропическим солнцем, ласковым морем, пышной зеленью и розово-пурпурными закатами, вспыхнул в Джереде с новой силой.

 Джеред вдруг отчетливо вспомнил, как Квинн соблазняла его своей красотой, как пираты захватили «Ветер странствий»; вспомнил все дни, проведенные в трюме, страдая от голода, а также то, как был вынужден пойти против своей совести, подписавшись под пиратским кодексом чести.

 — А эта ночь. Вино… — пробормотал Джеред, удивившись, как быстро он уснул, словно провалился в какую-то бездну. — Точно мне что-то подмешали в вино…

 Ну, конечно же, так и есть. Это сделала Квинн, чтобы не дать ему помешать ее планам.

 — Маленькая кровожадная сучка!

 Теперь все части головоломки сложились в единое целое. Джереду, наконец, все стало ясно. И как только это произошло, дверь в его сердце захлопнулась.

 

ГЛАВА 23

 Стемнело. Низко плывущие облака закрывали собой луну, поэтому ночь казалась темнее обычного. «Самое подходящее время для тайных дел», — подумала Квинн, с тревогой глядя туда, где на фоне пурпурного края неба вырисовывался темный силуэт корабля.

 — Пора, — негромко проговорила она.

 Осмотрев спящий лагерь, Квинн не заметила никого поблизости и решила, что вряд ли кто-нибудь станет следить за ней. Одетая во все черное, чтобы слиться с мраком ночи, она крадучись вышла из-за пальмы и направилась к баркасу, держа в руке небольшой узелок.

 Практически все пираты перепились в эту ночь, как это всегда бывает после удачного похода, и сейчас храпели во всю мощь своих легких. Однако вдалеке, у костра, еще горланили песни, поэтому Квинн постоянно оглядывалась, чтобы убедиться, что за ней никто не идет. Страшно представить, что будет, если мальчишку обнаружат…

 «Они не пощадят его», — с горечью подумала Квинн.

 Несмотря на одержанную победу, в лагере воцарилась напряженная атмосфера. Страсти накалились до предела. Свершилось ужасное злодеяние, и обломки испанского корабля вместе с его пеплом усеяли море. Не отыграются ли пираты на несчастном мальчишке за свое неудовлетворение и страх? Раньше бы Квинн уверенно отрицала подобное предположение. Теперь же, когда она стала свидетельницей леденящей душу жестокости отца и видела, с какой готовностью другие торопились исполнять его приказы, Квинн уже ни в чем не могла быть уверена. Ее мучила совесть.

 Мир, в котором жил Черная Борода, оказался для его дочери ловушкой… Но это было единственное, что она знала: мир кораблей и разбойных нападений на другие суда…

 Квинн с детства любила океан, но сейчас она смотрела на волны и чувствовала угрызения совести, вспоминая тонущий в них горящий галион. Эта картина навсегда останется у нее в памяти, а крики ужаса гибнущих людей будут преследовать ее всю жизнь. Квинн почувствовала, как болезненно сжалось сердце. Никогда еще она так не сожалела о том, что приняла участие в захвате судна. Кровавая бойня потрясла ее до глубины души. Квинн буквально сгорала от стыда, чувствуя себя в полной мере причастной к жестокости и насилию, которые имели место на атакованном ее пиратами корабле. Никакие оправдания не могли успокоить ее. Однако несмотря, ни на что, морские разбойники были для Квинн единственной семьей. Куда еще она могла податься? Кем стать?

 Джеред… Общение с ним на многое открыло глаза Квинн, помогло понять, что существует другая жизнь, которую, возможно, ей еще не поздно начать. Что если они вместе уплывут отсюда? Или она сама навеки погубила надежду на счастье?

 Интересно, знает ли Джеред о том, что произошло? Наверняка, хотя, может быть, и не все. Он видел, как возвращается корабль и, конечно, догадался, что пираты без него ускользнули на дело. Квинн помнила, как Джеред окликнул ее, видела обвинение и упрек в его глазах… Что ж, этот гнев вполне справедлив. Почему же тогда она ушла? Почему и сейчас избегает Джереда?

 «Я должна была все рассказать ему, объяснить, доверить свои сомнения и переживания. Только у него я могла найти помощь и поддержку», — думала Квинн.

 Вместо этого, опасаясь вопросов, она старательно избегала Джереда, хорошо осознавая ужас происшедшего. А сейчас, возможно, уже слишком поздно…

 Взрыв пьяного хохота заставил Квинн отступить в тень. Около одного из баркасов маячили три фигуры. Пьяные пираты, развлекаясь, грубо подшучивали друг над другом. Но постепенно их шутки переросли во взаимные оскорбления, а затем — в потасовку. Вскоре в ход пошли ножи и кинжалы.

 Квинн наблюдала за ними из своего укрытия, не имея ни малейшего желания вмешиваться и наводить порядок. Она все еще переживала кошмар сегодняшнего утра, и ничто не могло облегчить ее душевных мук. Настало время для переосмысления всей жизни. Квинн корила себя за то, что не остановила свою команду, не переубедила ее. Она — капитан, они бы прислушались к ней. Ну почему она не отговорила их, почему очертя голову бросилась в этот ад?

 «Чтобы угодить отцу», — ответила сама себе Квинн.

 Одобрения этого человека она искала все эти годы. Квинн всегда хотела, чтобы отец гордился ею, и только теперь поняла, насколько он опасен и безжалостен.

 Может, ей было необходимо доказать свою смелость? Едва ли. Гораздо больше смелости потребовалось бы для того, чтобы противостоять Черной Бороде, команде и убедить их в том, что она считала правильным.

 А может, Квинн пыталась доказать всем, что достойна называться капитаном? Честно говоря, она уже не была уверена в этом и даже сомневалась, хочется ли ей оставаться в братстве пиратов.

 Размышляя над всем этим, Квинн терпеливо ждала, пока удалится пьяная троица, и продолжила свой путь.

 Между прочим, нападение на испанский галион оказалось огромной ошибкой. И вскоре все воочию убедились в этом.

 Полагая, что корабль битком набит золотом и серебром, пираты вели себя слишком самоуверенно, были слишком торопливы и алчны. Они забрали с захваченного судна запасы еды, оружия и пороха и сгорали от нетерпения заглянуть в сундуки испанцев. Однако их ожидало горькое разочарование. Галион перевозил не золотые дублоны и разменную монету из Испании, а колонистов в Бразилию. Останки этих несчастных сейчас покоились на дне океана.

 Слезы градом катились из глаз Квинн, когда она залезала в лодку. Каждый всплеск воды под веслом напоминал ей о недавней трагедии. Господи, сколько невинных людей погибло на борту испанского галиона!

 Самым ужасным было то, что уже ничего не изменить. Поздно, слишком поздно… Прошлое остается прошлым. Единственное, что еще можно сделать, чтобы хоть как-то спасти свою грешную душу, — это проявить милосердие к Хуану.

 Квинн поклялась себе приложить все силы, чтобы помочь несчастному юнге.

 Наконец баркас ударился о борт «Мести Черного Ангела». При помощи веревки и деревянной лестницы Квинн поднялась на палубу, затем осторожно спустилась по ступенькам к своей каюте и открыла дверь.

 Она зажгла фонарь и впервые за этот день улыбнулась, увидев свернувшегося калачиком посреди кровати мальчишку. На нем были ее синие штаны и полосатая рубашка.

 — Хуан… — прошептала Квинн, на цыпочках подходя к кровати, раздумывая: будить его или нет?

 Но скрип половиц заставил юнгу проснуться.

 — Синьорита! — в его сонных глазах застыло тревожное ожидание.

 — Я пришла одна, — поспешила успокоить мальчика Квинн и протянула узелок. — Здесь свежие фрукты, вареное мясо морской черепахи и немного разбавленного вина.

 — Еда! — воскликнул он, усаживаясь на кровати и обхватывая руками колени. — Спасибо.

 Не заботясь о манерах, Хуан принялся жадно заталкивать в рот куски. Наконец, немного утолив голод, он улыбнулся и громко рыгнул.

 Квинн рассмеялась.

 — О, ты сильно проголодался!

 — Да, синьорита. На «Санта-Каталине» нас не баловали едой.

 — «Санта-Каталина», — прошептала Квинн, впервые услышав название корабля.

 — Да, — Хуан взглянул на перепачканные пищей руки. — Самые большие порции давали женщинам и детям младше меня. А я уже большой.

 «Да, уже не ребенок, но еще и не взрослый», — подумала Квинн и еще раз уточнила его возраст.

 — Тринадцать, — с гордостью ответил мальчик.

 — Ты умеешь читать?

 — Да, синьорита, и писать тоже.

 — У тебя красивый почерк?

 Хуан задумчиво почесал подбородок, затем утвердительно кивнул.

 — Да.

 Заинтересовавшись, Квинн задала ему еще несколько вопросов. Она выяснила, что Хуан де Вильясандро — сын капитана, погибшего в море, когда мальчику исполнилось всего пять лет. На «Санта-Каталине» он совершал свое первое плавание в качестве юнги. Хуан поведал ей, что у него никогда не бывает морской болезни, что он очень любит свою мать и скучает по ней и что собирается, как и отец, стать капитаном.

 — Я разбираюсь в картах и морских чертежах лучше, чем капитан Ортега, — похвалился Хуан.

 — В таком случае я, возможно, смогу подыскать для тебя какую-нибудь работу, — голос Квинн дрожал от избытка чувств, она горела желанием действительно исполнить свое обещание.

 — Работу для меня? — с надеждой спросил Хуан и в порыве благодарности поцеловал ей руку; по всему было видно, что Квинн ему очень нравится. — Если вы это сделаете, я буду предан вам до конца жизни.

 Квинн была тронута.

 — Я не сомневаюсь в этом…

 На какое-то время она задумалась. Согласится ли Калико Джек взять мальчика к себе и сохранить его тайну? Однажды он так поступил с Энн Бонни, долгое время скрывая от всех, что это женщина. Но Джек был влюблен в Энн. А станет ли он помогать Хуану? Тем не менее Джек — ее единственная надежда.

 — Вы чем-то встревожены, синьорита? — озабоченно спросил Хуан.

 — Нет, нет, — постаралась, как могла, успокоить его Квинн. — Все будет хорошо. Сегодня ночью тебе не грозит опасность, — она взъерошила волосы мальчика. — Но мы обо всем поговорим завтра.

 Было уже довольно поздно, и Квинн не хотела, чтобы ее хватились в лагере и стали искать. Поэтому она быстро попрощалась с Хуаном, заперла за собой дверь, ловко спустилась в баркас и принялась грести к берегу.

 Все это время Квинн была настолько поглощена своими мыслями, что не заметила ничего подозрительного.

 Едва она ступила на песок, как на ее голову обрушилось весло. В глазах Квинн все потемнело; она пошатнулась и упала.

 

 ГЛАВА 24

 Затаив дыхание, Джеред смотрел на неподвижное тело. Его раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, ему было жаль, что он ударил Квинн, причинил боль, а с другой — казалось это справедливым; она лгала, навязывала свою волю, постоянно дурачила его. И все же, несмотря на ярость, Джеред наклонился и отбросил с прекрасного лица девушки волосы.

 — Я поверил в мечту, Квинн Тийч. Но никогда впредь… — он снял с ее шеи цепочку с ключом и положил к себе в карман. — Никогда…

 — Кап? — встревоженно спросил Эпплгейт.

 Джеред быстро вскочил на ноги.

 — Свяжи ее, а я заберу оружие, — твердо проговорил он.

 — Связать?! — застыл в изумлении Эпплгейт: очевидно, капитан имел в виду совсем другое… — Ммм…

 — Делай, что я сказал! — резко бросил Джеред, забирая у Квинн пистолет и кинжал, затем голос его немного смягчился: — Мы отплываем.

 — Отплываем? — Эпплгейт все еще не мог прийти в себя. — И куда?

 — Домой, на «Ветре странствий», — утвердившись в своем решении, хладнокровно ответил Джеред.

 Сегодня наступил такой момент в его жизни, когда ему потребуется собрать всю свою волю, напрячь все силы и ум.

 — В Каролину?

 У Эпплгейта даже отвисла челюсть. Весь его вид говорил о том, что он считает своего капитана безумцем.

 — Именно это я и имею в виду, — кивнул Джеред, потом добавил: — И к черту все!

 — Уплыть? — нерешительно переспросил Эпплгейт. — На «Ветре странствий»?

 — Может, ты предпочитаешь остаться здесь?

 Джеред мрачно усмехнулся, вспомнив, как бродил этой ночью вдоль берега, поглядывая на «Ветер странствий», который нетерпеливо покачивался на волнах, словно желая поскорее убраться отсюда. Неожиданно он заметил Квинн: она крадучись пробралась на корабль и так же тайком вернулась обратно. И тогда Джеред принял решение…

 — Ради Бога, я не принуждаю тебя бежать со мной. Если придется, я и один поведу корабль. Но я твердо намерен сегодня ночью покинуть этот проклятый остров.

 Эпплгейт улыбнулся.

 — Тогда считай меня и Люсьена и готовься к отплытию.

 — Собери тех из прежней команды, кому, по твоему мнению, можно доверять. Встретимся на борту, — Джеред показал заветный ключ. — В случае чего, мы хорошо вооружены, но вполне вероятно, что нам удастся незаметно ускользнуть отсюда.

 — Улизнем под покровом ночи, — коротко хохотнув, поддакнул Эпплгейт.

 Однако Джереду было не до смеха. Несмотря на свой гнев, он знал, что будет страдать, что любовь и нежность навсегда исчезнут из его жизни. Квинн Тийч была ему далеко не безразлична. И все же действовать нужно немедленно, пока чувства вновь не захватили его в сладкий плен и не лишили рассудка.

 — Прощай, любовь моя… — прошептал Джеред.

 Он взял Квинн на руки и, словно драгоценную ношу, отнес в их тайное место, где осторожно положил на песок. Более удобного пристанища трудно было себе представить. После этого Джеред бегом вернулся на берег, прыгнул в лодку и стал грести изо всех СИД.

 Весла были еще теплыми от рук Квинн. Джеред постарался выбросить из головы мысли об этой злодейке, но боль не отпускала его.

 На борту «Ветра странствий» Джеред сразу направился к каюте капитана, достал из кармана ключ и отпер дверь.

 — Синьорита? — встрепенулся Хуан, ожидая увидеть Квинн.

 — Кто здесь?..

 Джеред не ожидал встретить кого-либо на своем корабле, особенно этого черноволосого паренька. Они уставились друг на друга, и трудно сказать, кто из них изумился больше. По крайней мере, Хуан выглядел явно встревоженным и до смерти напуганным.

 — Нет, пожалуйста, нет, — пролепетал он, забившись в угол каюты и затравленно поглядывая на дверь, словно собираясь удрать отсюда.

 Разгадав его намерения, Джеред в два прыжка очутился перед ним.

 — На твоем месте я бы даже не пытался бежать, — прохрипел он, но заметив, что мальчик весь трясется от страха, быстро добавил: — Я не сделаю тебе ничего плохого.

 — Нет, сделаешь!

 С пронзительным криком паренек увернулся от рук Джереда и метнулся к открытой двери. Начался сущий ад. Джеред гонялся за ним по всему кораблю, пока, наконец, не загнал в угол. Крепко схватив мальчишку за руку и тяжело дыша, он укоризненно произнес:

 — Глупыш! Я же сказал, что не трону тебя.

 — И я должен этому верить?! — несмотря на свой безумный страх, Хуан разглядел на Джереде черные кожаные сапоги. — Ты… ты… пират! Это ты… ты перерезал всех на борту!

 — Перерезал?

 Потеряв самообладание, мальчик истерично разрыдался и, размазывая по щекам слезы, поведал об ужасах, невольным свидетелем которых ему пришлось стать. В конце он снова обвинил Джереда в бесчинствах и в бессердечном поджоге «Санта-Каталины» и без сил рухнул на колени.

 Джеред долгое время молчал, не отрывая от него взгляда, потом положил руку на голову мальчика и печально сказал:

 — Очень жаль, что все так случилось. Но ты должен поверить мне: меня не было среди тех дьяволов. Я не пират.

 Хуан медленно поднял голову и пристально посмотрел на Джереда.

 — И ты не станешь…

 — Слово джентльмена: ни один волос не упадет с твоей головы, — он помог мальчику подняться. — Кстати, я собираюсь уплыть подальше от этого дьявольского гнезда.

 — Ты возьмешь меня с собой? — умоляюще спросил Хуан.

 — Разумеется.

 Джеред намеревался не только спасти мальчика, но и использовать его в качестве живого свидетеля бесчинств морских разбойников. Он знал, что в колониях не все настолько нетерпимо относились к пиратам. Были и такие, что заключали с ними сделки и возражали против решительных мер борьбы против этих подонков. Они были готовы на все ряди наживы. Но теперь люди узнают правду об этих чудовищах, какой бы горькой она ни оказалась.

 «Как я мог быть таким слепым?! Как я мог так глупо вести себя?» — с отчаянием думал Джеред. Ему давно уже следовало сбежать отсюда, чтобы сохранить свою честь, пусть даже ценой собственной жизни. Если бы не Квинн… Но, возможно, еще не поздно?.. Может, им удастся с божьей помощью покинуть этот остров?

 — Кап! — Эпплгейт похлопал его сзади по плечу. — Нас четверо.

 — Четверо?! Как мало…

 — Люсьен, Мейнард, Кэмпбелл и я, — он выжидательно помолчал. — Ты все еще хочешь уплыть отсюда?

 — Да, — твердо ответил Джеред. Им будет очень трудно, но они должны выбраться отсюда. Когда все собрались на палубе, он рявкнул: — Поднять паруса!

 — Есть!

 В ту же минуту ветер туго натянул белую парусину.

 — Поднять якорь!

 — Кап, у нас мало людей!

 — Тогда рубите канат!

 Джеред нетерпеливо схватил топор и сам сделал это.

 — Помолимся, кап. Помолимся, чтобы наш побег остался незамеченным, — явно нервничая, сказал Эпплгейт.

 Однако Люсьен был совершенно спокоен и всем своим видом ясно давал понять, что очень доволен тем, что к Джереду, наконец, вернулся здравый смысл.

 — К штурвалу!

 Корабль медленно развернулся и взял курс в открытое море, миля за милей удаляясь от проклятого острова.

 

ГЛАВА 25

 Они почувствовали запах земли задолго до того, как она показалась на горизонте. Ветер донес тонкий аромат густо покрытой лесами и болотами местности. Еще немного, и можно будет рассмотреть густой ковер из мха и вечнозеленых деревьев.

 — Северная Каролина, кап. Мы дома.

 — Дома…

 Джеред жадно вглядывался в обманчиво спокойный берег. Несмотря на то, что эта земля казалась довольно мирной, ее бескрайние густые леса буквально кишели враждебно настроенными по отношению к белым индейцами; на юге здесь орудовали пираты, а севернее океан бороздили англичане. Тем не менее на свете не было другого места, где бы Джереду сейчас хотелось очутиться. Наконец-то они дома, несмотря на все препятствия и трудности.

 Путешествие, действительно, оказалось рискованным и опасным. Джереда постоянно терзала мысль о том, что Черная Борода вот-вот обнаружит их отсутствие и ринется в погоню. Помимо этого на корабле остро ощущалась нехватка провианта и пресной воды, а малочисленность команды и постоянно штормящее море добавили напряжение уже и так измотанным нервам капитана. Временами Джеред полагал, что гибель неминуема, но им все-таки удалось выжить и добраться до места.

 Однако здесь их подстерегала другая опасность в виде обширных песчаных отмелей, которые тянулись вдоль всего побережья Северной Каролины и выступали далеко в океан: Это место получило печальную известность как «кладбище Атлантического океана». Около мыса Хаттераса, к которому они сейчас приближались, отмели были особенно опасны, поэтому Джеред сам встал за штурвал, осторожно направляя корабль к устью реки Памлико.

 Наконец «Ветер странствий» благополучно вошел в бухту с одноименным названием. Только после этого Джеред облегченно вздохнул.

 — Скажи нашей многострадальной команде, что мы скоро причалим.

 — Есть, капитан, — отсалютовал Эпплгейт, но не спешил уходить, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. — Кап, кап, я разговаривал с Хуаном… — он дернул Джереда за рукав, — ну… о подробностях того пиратского нападения. Мальчишка говорит…

 Джеред нетерпеливым жестом стряхнул руку Эпплгейта и, глядя ему прямо в глаза, жестко сказал:

 — Я уже услышал от него все, что нужно.

 Джеред старательно избегал разговоров на эту тему не только с испанским юнгой, не желая и от Эпплгейта выслушивать слова в защиту Квинн Тийч. Даже несмотря на то, что она спасла мальчишку, она — пиратка, и довольно об этом…

 — Но, кап, — недоуменно покачал головой Эпплгейт, удивленный странным поведением своего капитана. — Когда ты будешь говорить с губернатором Иденом о… о необходимости преследования пиратов и справедливом возмездии за их злодеяния, тебе необходимо обязательно рассказать о помощи Квинн мальчику и… и ее не повесят.

 — Ты считаешь, что она заслуживает отмены смертного приговора?

 «Да, Эпплгейт явно неравнодушен к этой ведьмочке», — подумал Джеред. Когда-то и он пленился ее красотой, и к чему все это привело? Квинн заманила его в свои сети, сожгла на костре желания, лишила разума и, в конце концов, подло предала. Нет, больше это никогда не повторится.

 В глазах Эпплгейта загорелся огонек надежды.

 — Почему же… да… Отмена приговора будет…

 Джеред так резко крутанул штурвал, что корабль даже свернул с намеченного курса.

 — Квинн должна получить по заслугам. И будь она проклята! — прорычал он, давая понять, что разговор на эту тему окончен. — Кстати, присмотри за мальчиком. Я оставляю его на твое попечение.

 Как только «Ветер странствий» занял место среди других трехмачтовых кораблей, спустили паруса, бросили якорь и начали готовиться к высадке на берег. Люсьен и Эпплгейт, словно нетерпеливые школьники, готовые в любую минуту перейти от скучных уроков к шалостям, проворно перепрыгнули через поручни и первыми оказались в баркасе. За ними последовали Хуан и еще двое матросов. Подняв весла, Люсьен постучал ими о борт лодки.

 — Капитан! Капитан!

 Однако Джеред не спешил. Он хотел как следует заполнить судовой журнал, чтобы не было недоразумений по возвращении в порт. Дрожащей от напряжения рукой Джеред сделал последнюю запись:

 «Поставил корабль в Памлико-Саунд 12 августа сего года. Главная задача — встретиться с губернатором Иденом. Цель — организовать преследование и поимку пирата по кличке Черная Борода и его дочери».

 Сунув судовой журнал под мышку, Джеред присоединился к ожидавшей его в баркасе команде.

 В порту стоял невообразимый шум. Разгружались корабли, прибывшие из южных стран с сахаром, пряностями и ромом и с предметами роскоши — из Европы. Одновременно загружались суда, которые должны были везти рис и индиго через Атлантический океан. Матросы проворно сновали туда-сюда, перетаскивая тюки, бочки, ящики.

 Джеред наблюдал за бурлящей жизнью порта со все возрастающим раздражением, живо вспомнив собственное неудачное плавание. Он пожал плечами, надеясь, что получит удовлетворение, когда сведет с пиратами счеты.

 — Вот и причал, капитан.

 Люсьен надежно привязал баркас и улыбнулся Джереду. В это время его внимание привлек громкий смех, доносившийся из многочисленных трактиров, расположенных на прилегающей к пристани улице. Здесь вовсю веселились моряки, солдаты, купцы и пираты, забыв о существующих между ними различиях.

 Вдоль реки тянулись пакгаузы, магазины и конторы. Над многими зданиями развевались британские флаги. Со всех сторон слышалась разноязычная речь: английская, французская, испанская, немецкая. Встречались также жители Индии и африканцы.

 Рыночные ряды, ломившиеся от зрелых апельсинов, манго и лимонов, напомнили Джереду Нью-Провиденс. Здесь же продавалась ветчина, говядина, живые куры со связанными крыльями и лапками. Дальше тянулись прилавки с устрицами, крабами и омарами. По уверению продавца целебных трав, его снадобья могли вылечить все: от бессонницы до бородавки. Заметив прилавок с винами, ромом и бренди, Джеред остановился, чтобы пропустить рюмочку.

 — Эпплгейт, Люсьен, отдыхайте в свое удовольствие, а я тем временем займусь делами, — дружелюбно разрешил он своей команде, — но до заката солнца вы должны обязательно вернуться на корабль. Я буду там.

 — Есть, капитан.

 Все разбрелись кто куда. Эпплгейт, помня приказ Джереда присматривать за Хуаном, послушно заковылял вслед за мальчишкой.

 Оказавшись в одиночестве, Джеред стал пробираться по многолюдной узкой улочке, заполненной со всех сторон работягами, рабами и слугами, делающими покупки для своих хозяев. Довольно однообразную общую картину несколько оживляли ярко одетые женщины в пышных юбках и мужчины в мундирах с золотыми пуговицами и в париках.

 Джеред с удовольствием вдыхал давно забытый аромат лошадиного пота и кожи. Несмотря на то, что у него было не так уж много денег, он не удержался и нанял блестящий черный экипаж, который быстро доставил его к резиденции губернатора. Великолепие этого здания противоречило заявлениям губернатора о бедности Северной Каролины. Судя по всему, ему самому удавалось жить в роскоши.

 Говорили, что губернатор Иден довольно снисходительно относился к пиратам. Скоро Джереду предстояло самому убедиться в справедливости этих утверждений.

 Правда, порядки в колонии были довольно жестокими. За многие преступления полагалась смертная казнь, а ворам выжигали на лице букву «В». Здесь частенько устраивались суды над ведьмами и забивались насмерть камнями провинившиеся. В городе почти на каждом шагу встречались преступившие закон и поплатившиеся за это. Прямо на площади, перед резиденцией губернатора, Джеред увидел пригвожденного к столбу человека. На долю секунды ему показалось, что это Черная Борода. Но даже убедившись, что это не так, он не смог избавиться от охватившей его тревоги.

 У входа Джереда встретил толстяк в ярко-красной ливрее со множеством пуговиц и в белом парике. Окинув презрительным взглядом заросшее щетиной лицо капитана и его выцветшую поношенную одежду, он сразу отказал ему во встрече с губернатором.

 — Губернатора здесь нет.

 — Нет?

 Что-то в поведении толстяка показалось Джереду подозрительным. Он понял, что ему лгут, поэтому, не раздумывая, оттолкнул его в сторону.

 — Мне придется самому убедиться в этом.

 Джеред смело двинулся вперед, с любопытством разглядывая дубовый паркет, хрустальные люстры, стулья, обтянутые кожей и бархатом, роскошные ковры, серебряные и медные подсвечники. Во второй комнате, которая, очевидно, служила кабинетом, за дубовым столом восседал губернатор Иден, собственной персоной. Перед ним лежала кипа документов, которые он старательно просматривал, перекладывая с места на место.

 Услышав тактичное покашливание Джереда, губернатор, наконец, оторвался от бумаг и удивленно поднял брови.

 — Кто вы, черт побери?

 — Джеред Эйвери Камерон, сэр. Я — капитан недавно пострадавшего от нападения пиратов «Ветра странствий». Мое судно направлялось в Голландию с грузом риса и индиго на борту.

 — «Ветер странствий», — довольно равнодушно повторил губернатор. — Пираты…

 — Да, пираты, — Джеред протянул судовой журнал. — В частности, Черная Борода.

 — Черная Борода?

 «Можно подумать, что он никогда не слышал этого имени», — с раздражением подумал Джеред, но вслух сказал:

 — Да, Черная Борода, — он положил перед губернатором судовой журнал и открыл первую страницу. — Здесь все подробности.

 — Понимаю, — Иден откинулся на спинку стула. Если ему и не терпелось прочитать записи, то он никак не показывал это. — Весьма печально.

 Кровь бросилась в голову Джереда.

 — О, да! — с сарказмом воскликнул он. — Особенно для тех, кто лишился жизни.

 Джеред одного за другим перечислил погибших, затем, стараясь сохранить самообладание, поведал губернатору всю историю, опустив лишь подробности своих любовных отношений с дочерью вожака пиратов.

 Иден сочувственно кивал, размышляя о чем-то своем. Казалось, он целиком был на стороне пострадавших. Поэтому Джеред оторопел от неожиданности, когда губернатор сказал:

 — Вам, разумеется, хорошо известно, капитан Камерон, что купля-продажа товара с перевозкой через океан — очень рискованное предприятие.

 — Я знаю, но…

 — Таким образом, именно вы, как владелец корабля и капитан, несете ответственность за нанесенный ущерб и потери.

 С этими словами губернатор закрыл лежащий перед ним журнал, так и не прочитав ни единой строчки.

 — Да, но пираты, — продолжал настаивать Джеред. — У меня есть один из потерпевших, который расскажет…

 — Пираты — это совершенно другая проблема, — оборвал его Иден. — Согласно акту 1699 года пиратство карается смертью. Если, конечно, удастся схватить морских разбойников, — добавил губернатор, стряхивая пылинку с рукава своего мундира.

 — В таком случае помогите мне собрать экспедицию на Нью-Провиденс, чтобы переловить всех негодяев и в конце концов вздернуть на виселицу Черную Бороду, — быстро проговорил Джеред.

 — Нет, нет, нет, — замотал головой Иден. — Это просто невозможно. У нас не наберется достаточного количества кораблей, — однако, заметив раздраженный взгляд капитана, он добавил: — Разумеется, если Черная Борода появится в одном из наших портов, мы проследим, чтобы он получил по заслугам. Но что касается того, чтобы гоняться за ним по всему земному шару, то об этом не может быть и речи.

 «Не может быть и речи», — горько усмехнулся про себя Джеред. Конечно, если учесть, что губернатор, несомненно, имеет огромную выгоду, позволяя пиратам безнаказанно рыскать по морям и грабить корабли.

 — В таком случае, сэр, я соберу собственную экспедицию. Всего хорошего!

 Джеред резко повернулся и вышел из кабинета, с силой захлопнув за собой дверь.

 — Хорек! — в сердцах вырвалось у него.

 Вскоре Джеред убедился, что губернатору Идену как нельзя лучше подходит это прозвище. Он еще долго бродил по городу, расспрашивая купцов и шкиперов, беседуя с матросами, и выяснил немало интересного. Оказывается, несмотря на то, что большинство колоний решительно выступали против пиратов, защищая законный бизнес, Чарльз Иден гостеприимно встречал этих подонков, оправдываясь тем, что Северная Каролина очень бедна и нуждается во всех видах торговли.

 Судя по всему, пираты привозили в Южную и Северную Каролину деньги: дублоны из Испании, шиллинги, гинеи и кроны из Англии, луидоры из Франции и дукаты — из Дании. Кроме того, свои товары они продавали намного дешевле, чем те, кто торговал законным путем. Ром, сахар, хлопок, патока, табак, полотно, кружева, вино, пряности — вот всего лишь небольшой список того, что перекочевывало с пиратских кораблей на прилавки колонистов.

 — Некоторых из морских разбойников даже принимают в лучших домах как настоящих джентльменов, — пожаловался Джереду дородный британский купец. — Но самое омерзительное — это то, что в королевском флоте ее Величества нашлись такие, которые научились с большой выгодой для себя ладить с этими головорезами.

 — Пираты совершенно разорили нас, — сетовал другой купец.

 Он поведал Джереду обо всем, что здесь произошло в его отсутствие. Оказывается, даже военные моряки научились извлекать выгоду из страха купцов перед пиратами, конвоируя купеческие суда за двенадцать с половиной процентов от общей стоимости груза.

 — Когда мы стали жаловаться на этот грабеж, они предложили перевозить товары на своих судах. Однако подобные услуги обошлись бы нам еще дороже. Разумеется, пираты не посмели бы напасть на военный корабль, но все же…

 — Военные корабли тоже не атакуют пиратов, — сухо заметил Джеред.

 — Разумеется! Пираты нападают только на незащищенные суда, — воскликнул один из купцов.

 Джеред выяснил из этих разговоров, что ситуация все ухудшается. За последние несколько месяцев практически не осталось ни одного корабля, на который бы не напали пираты. Этому в полной мере способствовали продажность властей, непомерные аппетиты губернатора. Алчность Идена и его окружения была сравнима разве что с жадностью самих пиратов. Что ж, он, Джеред Камерон, полон решимости начать беспощадную борьбу с этими подонками.

 Возвращаясь назад, к докам, Джеред мысленно обдумывал дальнейший план действий: он отремонтирует корабль, поставит дополнительные пушки, соберет надежную боеспособную команду и сыграет с Черной Бородой по его же правилам, он…

 — Пожар! Пожар!

 Казалось, что одновременно кричат сотни людей. Все, кто находился на пристани, с тревогой смотрели в сторону моря.

 Прервав свои размышления, Джеред взглянул в том же направлении: на воде полыхал огромный, факел. Воздух наполнился запахом дыма; объятые пламенем, трещали и падали мачты и паруса. Это был настоящий ад, который живо напомнил ему другой пожар, другой корабль…

 Неожиданно в душе Джереда шевельнулись смутные подозрения. Прочитав про себя молитву, он со всех ног бросился к берегу и, прыгнув в баркас, стал грести что есть мочи. О Боже! Объятый ужасным пламенем корабль оказался его собственным!

 

ГЛАВА 26

 Прислонившись к стволу пальмы, Квинн до боли в глазах всматривалась в бескрайнюю гладь синего сверкающего океана, словно он мог вернуть Джереда обратно.

 «Я больше никогда не увижу его», — с горечью думала Квинн, тоскуя о прошедших счастливых днях. Джеред забрал свой корабль и вернулся к прежней жизни, забыв о ней и о любви, которая, как искра, пробежала между ними.

 «Джеред не вернется, — говорила себе Квинн. — Какой смысл надеяться на это?..» И все же она продолжала жадно вглядываться вдаль.

 Со времени побега Джереда прошло сначала два дня, потом — три, четыре, неделя, две… И внутри Квинн поселилась глухая ярость: на себя, на отца, на пиратов, на Джереда Камерона, да, и на него тоже. Квинн не плакала. Ее отчаяние было сильнее слез. Она только чувствовала внутри пустоту и одиночество.

 Квинн больше не ощущала себя частицей пиратского братства, несмотря на то, что постоянно находилась среди этих людей. Она словно отстранилась от них, с недоумением взирая на нескончаемые попойки и потасовки, в которых эти негодяи большей частью получали свои шрамы и увечья. Самым ужасным было то, что и Квинн погрязла в этой жизни, больше походившей на прозябание.

 Даже остров утратил для нее былое очарование. Запах цветов, радовавший Квинн тонким ароматом, теперь казался слишком приторным; солнце, которое раньше ласкало своими лучами, теперь нещадно палило ее кожу. Квинн возненавидела даже песок, за то, что он попадал ей в нос, рот, забивался между пальцами босых ног. Морской ветер стал слишком соленым, а воздух казался невыносимо влажным.

 — О! — Квинн даже вскрикнула от боли, когда морская раковина неожиданно ударилась о ее руку.

 Оглянувшись, девушка увидела своего любимца. Капитан Генри Морган, бормоча что-то себе под нос, принялся отплясывать матросский танец, которому научили его пираты.

 — Хочешь развеселить меня? — печально улыбнулась Квинн. — Если ты действительно хочешь, чтобы я была счастлива, найди способ вернуть Джереда.

 Услышав это имя, обезьянка склонила голову набок и, словно понимая, о чем идет речь, схватила девушку за руку и потянула за собой. Когда они пришли к лагерю пиратов, Капитан Генри Морган остановился на берегу как раз напротив того места, где раньше покачивался на волнах «Месть Черного Ангела».

 — Да, я знаю. Он уплыл на моем корабле.

 «Нет, на своем», — мысленно поправила себя Квинн, ясно представив Джереда, гордо стоящего у штурвала «Ветра странствий». Что ж, где бы он сейчас ни находился, она желает ему удачи…

 — У меня просто сердце разрывается на части, когда я вижу, как ты страдаешь по этому желтоволосому морскому псу. Слоняешься с унылым видом по острову, точно похоронила кого-то, каждой ночью исчезаешь бог знает куда!

 Квинн даже не повернулась, чтобы взглянуть на отца. Она еще слишком злилась на него и частично обвиняла в исчезновении Джереда.

 — Я всего лишь хочу побыть одна и подумать.

 — О чем?

 — О многом, — неохотно ответила Квинн.

 — Ба! Только не лги мне, дочка! Ведь я не дурак. Ты думаешь о нем.

 Не слишком деликатничая, Черная Борода обхватил дочь за плечи и резко повернул к себе лицом. Он долго сверлил Квинн взглядом серых глаз из-под густых кустистых бровей, но не стал укорять, а наоборот, смягчился, заметив ее бледность, впалые щеки, припухшие от слез веки и темные круги под глазами. Казалось, Черная Борода прекрасно понимал состояние дочери и хотел как-то помочь ей.

 — Этот капитан — не единственная рыба в океане, — усмехнулся он, осторожно вытирая ее перепачканную чем-то щеку.

 — Джеред создан для меня, — упрямо сказала Квинн.

 Она подняла голову и, с удивлением прочитав заботу в глазах отца, торопливо отвела взгляд.

 — Я найду тебе другого, — пират прижал дочь к своей широкой груди, до глубины души тронутый ее страданиями. — У меня было четырнадцать жен. Поверь, все женщины одинаковы, впрочем, как и все мужчины, — Черная Борода на секунду задумался, потом добавил: — Я постараюсь найти другого, кто заставит тебя забыть об этом блондине.

 — Джеред — джентльмен! — напомнила Квинн, со вздохом отбросив с лица волосы.

 — Ба! Он не единственный, кого так называют! — распалясь от гнева, Черная Борода принялся вышагивать взад-вперед. — Между прочим, я — англичанин по рождению и происхождению, из Бристоля, да будет тебе известно.

 Квинн оглянулась вокруг. Все показалось ей безрадостным и унылым; убогие постройки навевали тоску. А она так мечтала о настоящем доме, об иной судьбе…

 — Тогда почему мы ведем подобный образ жизни? — выпалила Квинн, ничуть не заботясь о том, что может разгневать отца.

 — Какой? — недоуменно переспросил Черная Борода, вполне довольный условиями своего существования.

 В разговор включился Блэк Бэзил.

 — Да это же настоящий рай!

 Если Квинн и считала себя здесь несчастной, то этого никак нельзя было сказать об остальных пиратах. За последнее время они совершили довольно много удачных набегов на корабли из Европы, которые Черная Борода называл «утками, сидящими на золотых яйцах». Было захвачено столько всякого добра, что даже такой алчный человек, как отец Квинн, казался вполне довольным.

 — Да ты что, дочь?! — рассмеялся Черная Борода, кивнув в сторону примеряющих на себя женские платья пиратов. — Мы живем как процветающие короли и королевы.

 — Это не относится ко мне. Мне здесь больше не нравится.

 Квинн опять охватило острое чувство одиночества.

 — Значит, нужно что-то сделать, чтобы поднять тебе настроение, — заявил Пиквит и, быстро созвав музыкантов, попросил их что-нибудь сыграть.

 Однако музыка не только не развеселила Квинн, а только окончательно все испортила: зазвучала любимая мелодия Джереда. Даже ужимки Генри Моргана не развеяли ее мрачного настроения. Она раздраженно оттолкнула обезьянку, когда та попыталась взобраться ей на плечо.

 — Увы, даже Капитан не радует тебя, — покачал головой Черная Борода, с редким для него терпением разрешая зверьку вскарабкаться себе на руку и позволяя ему отпить рому из серебряной кружки.

 — Нет, радует! — усмехнулась Квинн и пощекотала обезьянку под подбородком. — Даже очень.

 Она встретилась взглядом с отцом и неожиданно почувствовала, как постепенно тает лед в ее душе и уходит горечь. Возможно, ее отец и не мог стать другим человеком. «Мир жесток», — часто говаривал он и пытался выжить своим путем.

 — Когда-нибудь и я порадую тебя, — с полной серьезностью прошептал Черная Борода; настроение его заметно улучшилось. — Однажды я брошу к твоим ногам красивого благородного рыцаря. Возможно, герцога.

 — Или графа, — заметил Джон Боунз.

 — Только знатный человек достоин оказаться в постели моей прелестной дочери, — самоуверенно заявил Черная Борода.

 На щеках Квинн вспыхнул румянец. Она надменно подняла голову и сказала:

 — Если хочешь, чтобы я действительно была счастлива, привези мне Джереда.

 — Джереда? — какое-то мгновение Черная Борода, казалось, размышлял, как это лучше сделать, затем неопределенно пожал плечами: — О, он уже очень далеко отсюда, там, где я его не смогу достать.

 — Конечно, — с готовностью поддакнул Нед Слай.

 На этом серьезные разговоры прекратились, и пираты начали отмечать очередное удачное дело. Радуясь возможности как следует выпить и закусить, они гуськом потянулись к накрытым столам.

 Однако веселье продолжалось недолго. На своей деревянной ноге приковылял Рингроуз и принес весьма тревожную весть.

 — Ходят слухи, что на острове оставаться опасно, — сообщил он.

 Оказалось, что несколько английских купцов, разгневанных бесчинствами пиратов, объединились в синдикат и арендовали у Англии Багамские острова. Они также подали прошение о назначении губернатором морского капитана и героя многих сражений Вудза Роджерса, который собирается в скором времени снарядить экспедицию в Нассау.

 — Что ж, солдаты уничтожат нас, — хмыкнул Черная Борода, — и навсегда отвадят от отвратительного дурного образа жизни.

 — Пусть попробуют это сделать, — подмигнул Нед Слай, бросив взгляд на строящуюся таверну, единственное здание во всем лагере.

 — Они собираются создать здесь колонию, — прошептал Рингроуз, прикрывая ладонью рот, — и хотят заставить всех отказаться от пиратского промысла взамен на помилование короля.

 — Помилование? — расхохотался Нед Слай. — А мне не нужно их помилование. Я не желаю никакого помилования! — он даже всхлипнул от смеха. — А вы, братцы?

 Все завопили дружное «нет». Откровенно говоря, никто всерьез и не поверил вышесказанному. Уже давным-давно все, казалось, словно забыли о существовании острова. Было трудно поверить, что кому-то есть до них дело.

 Однако вскоре слухи подтвердились. Однажды к докам подплыл сторожевой корабль и, выгрузив кипы королевских прокламаций, тут же торопливо отчалил. Квинн из любопытства распотрошила одну из стопок и извлекла исписанную четким красивым почерком бумагу.

 — «Декларация по подавлению пиратов», — прочитала она достаточно громко, чтобы ее могли слышать оказавшиеся поблизости пираты. — «Поскольку мы получили достоверную информацию о том, что некоторые подданные Великобритании с июня месяца 1715 года правления Нашего Величества совершают карманные кражи и грабежи в открытом море…»

 — Карманные кражи? — тоненько заржал Билли Ганн.

 — «Что наносит огромный ущерб купцам из Великобритании и других стран. Поэтому решено принять меры по подавлению деятельности вышеназванных пиратов…»

 Слова Квинн потонули в общем хохоте и свисте.

 — Подавлению, Квинн?

 Девушка продолжила чтение.

 — «Чтобы положить конец этому безобразию, мы, все взвесив и обсудив, выпустили нашу королевскую декларацию. Мы заявляем и обещаем: если кто-то из вышеупомянутых пиратов до пятого сентября 1718 года нашего правления сдастся одному из представителей Великобритании или Ирландии, или любому губернатору, или…»

 Но пираты уже достаточно наслушались этих бредней. Несмотря на то, что в документе утверждалось, что они будут помилованы, а в противном случае их станут преследовать до тех пор, пока не схватят и не повесят, никто и не собирался сдаваться.

 — Я слишком долго пиратствовал и никогда не приспособлюсь к чему-нибудь другому, — пожал плечами Пиквит.

 — Из меня получится ужасный работник, — категорично заявил Блэк Бэзил.

 — А я никогда не вернусь в рабство! — воскликнул Биг Бен.

 — Не люблю работать, — проворчал Рингроуз.

 — Лучше повешусь, чем оденусь, как эти лондонские франты, — вставил Билли Ганн.

 — О, я, конечно, мог бы сдать властям парочку из вас за соответствующее вознаграждение, — проказливо улыбнулся Пиквит и, взяв из рук Квинн воззвание, прочел следующее: — «Сто фунтов за каждого пиратского вожака или за пиратский корабль; сорок фунтов за каждого боцмана, плотника, канонира и помощника капитана; тридцать фунтов за младших офицеров и двадцать — за всех остальных матросов».

 — Так много? — хихикнул Рингроуз. — Да я бы ни за кого из вас не дал бы и фартинга.

 — И я.

 — Я тоже, — раздался нестройный хор голосов.

 Пиквит вернул Квинн бумагу и стал читать уже вместе с ней, заглядывая через плечо.

 — «Тот, кто по истечении указанного срока поймает и сдаст властям капитана пиратского корабля или его помощника, — дабы над ним свершилось правосудие, — или поможет в этом, получит за каждого по двести фунтов…»

 — Двести фунтов, — хищно улыбаясь, повторил Черная Борода. — Да за такие деньги можно и родного брата продать, — он принялся медленно переходить от одного к другому, — или капитана. Что скажешь, Слай? Сдашь ты меня властям?

 Сказано было в шутку, но Нед Слай поспешил заверить Черную Бороду в своей преданности.

 — Нет, нет, капитан! Даже за тысячу фунтов я не сделаю этого.

 — А ты, Рингроуз? — Черная Борода поддал ногой по деревяшке пирата, так что тот чуть не упал.

 — Нет… нет… сэр!

 — А как насчет тебя, Боунз?

 — Н-ннет!

 Хотя по выражению лица главаря шайки было ясно, что он не слишком доверяет этим словам, Черная Борода примирительно сказал:

 — Хорошо, хорошо, хорошо. Значит, мне не придется кормить акул печенью одного из вас. Ну, а ты, дочка? — обратился он к Квинн. — Сдашь ли ты своего отца в обмен на объятия золотоволосого любовника?

 Квинн прочитала в его глазах гнев и мольбу. В этот миг, несмотря на всю свою силу и жестокость, отец показался ей странно беззащитным и уязвимым.

 — Нет! — твердо сказала она, чувствуя подступивший к горлу комок.

 «Да» означало смерть отца, а Квинн не собиралась торговать его жизнью даже в обмен на любовь Джереда.

 Черная Борода облегченно вздохнул.

 — Хорошо. Вот это, действительно, хорошо! Ты, и в правду, моя дочь.

 — Я навсегда останусь ею, — прошептала Квинн, бросаясь в его объятия, и под ликующие возгласы пиратов положила голову на плечо отца.

 — Квинн опять среди нас! — торжественно объявил Черная Борода.

 — Все, больше никаких слез, никакой хандры, — улыбнулась девушка.

 Пиквит дочитал до конца воззвание:

 — «Издано при дворе в Хамптоне пятого дня сентября месяца 1717 года в четвертый год нашего правления. Боже, храни короля!»

 — И наставь ублюдку рога! — добавил Нед Слай под восторженные крики остальных пиратов. — Потому что он для нас и пальцем не пошевелил.

 После этого из прокламаций устроили огромный костер, затем притащили еще одну бочку рома, чтобы отпраздновать замечательное предложение короля. Однако, несмотря на всеобщее веселье, в воздухе витало какое-то беспокойство. Эти сообщения о предстоящем помиловании, о создании здесь колонии… Каждый знал, что теперь его жизнь в любой момент может круто измениться.

 

ГЛАВА 27

 Небо пронзали зигзагообразные вспышки молний. Грохотал гром. Завывал ветер. Однако Черная Борода оставался непреклонен в своем намерении атаковать английский корабль, который Боунз заметил с вершины холма. Судя по всему, их ожидала большая добыча.

 — Чтоб мне провалиться на этом месте! — орал Черная Борода, поднимаясь на борт «Мести Королевы Анны». — Сейчас мы покажем им, что думаем о помиловании.

 Пираты с ликующими криками отправились сражаться с «этими жирными английскими купцами».

 Квинн сослалась на нездоровье и теперь с берега наблюдала за происходящим. Снова смерть, снова разрушение… Господи, наступит ли когда-нибудь этому конец?

 Ответом на ее безмолвный вопрос стал оглушительный рев пушек. Да, пока на свете существуют корабли, отец будет нападать на них и грабить, а они, в свою очередь, постараются непременно разделаться с пиратами.

 — Убить или быть убитым самому, дочка, — таков закон природы, — частенько повторял Черная Борода.

 Когда-то Квинн безоглядно верила ему, но теперь ее охватили сомнения.

 Неожиданно ей стало плохо от одного вида растерзанного английского корабля. Она даже отвернулась, не желая смотреть, как рушатся мачты и рвутся паруса, и заткнула пальцами уши, чтобы не слышать грохота пушек. Квинн показалось, что ей чудятся крики и стоны раненых. Или это всего лишь игра воображения?

 Битва оказалась короткой и кровавой. Многие были убиты или ранены, но, к облегчению Квинн, пираты не подожгли, как обычно, корабль. То ли у ее отца взыграли человеческие чувства, то ли он захотел, чтобы судно вернулось в порт, но Черная Борода отпустил «Серебряного Лебедя» восвояси. Что, однако, не распространилось на его капитана. Черная Борода остался верен своему обещанию раздобыть для дочери нового красавца, чтобы тот заменил в постели Джереда, и вернулся на берег с пленником.

 — Подарок для тебя, Квинн, — отец бесцеремонно толкнул англичанина к ногам дочери.

 — Еще один гордец, — пробормотала Квинн.

 Сверкающие, как сапфиры, глаза капитана с вызовом встретили ее изучающий взгляд. Это был красивый высокий мужчина, с правильными гордыми чертами лица и благородной осанкой. Правда, он казался несколько тоньше крепкого мускулистого Джереда. Ветер шевелил его густые длинные, до плеч, черные волосы. Разорванная полотняная рубашка, испачканная кровью и грязью, обнажала сильную грудь, густо поросшую темными волосами. Капитанский китель скорее напоминал лохмотья, на нем не хватало нескольких золотых пуговиц. Квинн снова невольно сравнила англичанина с Джередом, отчего ее сердце сильнее забилось в груди.

 — Кто ты? — спросила она, справившись с волнением.

 — Капитан Сетон, — процедил пленник и то после того, как Нед Слай приставил нож к его горлу.

 — Твое имя? — не унималась Квинн, подумав про себя, что такому высокомерному человеку вполне подошло бы что-то типа: Джейсон, Тристан или, возможно, Клейтон. Но она ошиблась.

 — Уэсли, — с вызовом произнес англичанин.

 — Уэсли Сетон с «Серебряного Лебедя»… А как звучит твое полное имя?

 — Эдвард, — бросил капитан, с неприязнью глядя ей в лицо.

 «Словно у меня на носу бородавка», — подумала Квинн и сразу вспомнила, что именно так и Джеред смотрел на пиратов…

 О, если бы на его месте вдруг оказался Джеред Эйвери Камерон! Но он далеко, и ей нужно привыкнуть к этому. Уэсли Эдвард Сетон, к тому же капитан. Хоть в этом они похожи с Джередом…

 — Этих сведений обо мне, полагаю, вполне достаточно? — с открытой враждебностью спросил Сетон. Однако его глаза с интересом скользнули по высокой груди девушки.

 — Я бы хотела узнать гораздо больше, — негромко произнесла Квинн, вдруг вспомнив волнение, которое охватывало ее каждый раз, когда она целовала Джереда.

 Окажется ли прав отец? Может, в самом деле все мужчины одинаковы, и поцелуй этого капитана будет так же сладок? Подстрекаемая жгучим любопытством, Квинн приблизилась к пленнику и прильнула к его губам. Нед Слай в это время держал руки Сетона за спиной, не давая тому увернуться.

 Губы англичанина оказались удивительно мягкими и нежными. Квинн раздвинула их языком и закрыла глаза, ожидая, когда возникнет то чудесное ощущение, которое разжигало в ее крови огонь страсти.

 Однако ничего подобного не произошло.

 Квинн разочарованно отпрянула назад, чувствуя, как болезненно защемило сердце. Этот поцелуй лишний раз напомнил ей о том, что она потеряла.

 — Ну?! — широко улыбнулся Черная Борода, окинув пиратов торжествующим взглядом. — Не говорил ли я тебе, дочка?! Этот красавец так же хорош, как и твой Джеред.

 — Да, говорил, — вздохнула Квинн.

 Нед Слай, Пэг Лег Льюис и Джон Боунз тут же столпились вокруг нее, предлагая немного поразвлечься.

 — Давай используем его как живую мишень, а? Чтобы попрактиковаться? Можно, Квинн? Можно?

 — Нет, — отрезала она, вздрогнув при воспоминании о том, через что пришлось пройти в свое время Джереду.

 Стоит ли удивляться, что он возненавидел ее? Сейчас Квинн проклинала себя за то, что подвергла Джереда стольким унижениям. Но она изменилась. Квинн непременно сказала бы ему об этом, если бы им было суждено встретиться. И это он повлиял на нее.

 — Нет? — Нед Слай разочарованно сплюнул на песок. — Ну, с тобой теперь не повеселишься.

 — Да, пожалуй, — прошептала Квинн. И слава Богу.

 — Если уж мы не можем поразвлечься с ним, то… — дерзко подмигнул ей Пэг Лег Льюис.

 — Отведите его… — Квинн собиралась предоставить Пиквиту распорядиться судьбой пленника, но потом передумала, решив защитить англичанина от жестокости пиратов. — Отведите капитана в мой… мой шатер.

 Пиквит, теперь уже квартирмейстер Черной Бороды, отдал приказ:

 — Ведите его в шатер Квинн.

 — Счастливчик, — ухмыльнулся Джон Боунз.

 — И обращайтесь с ним почтительно, не то я… я вырву ваши кишки и брошу их чайкам, — добавил Пиквит, наблюдая, как пираты грубо потащили прочь капитана Сетона.

 — Да, почтительно, — подтвердила Квинн, глядя им вслед.

 Постепенно все разошлись, и она осталась наедине с отцом.

 — Он не понравился тебе, да, дочка? — в голосе Черной Бороды слышалось разочарование.

 Квинн пришлось признаться.

 — Сетон красивый, сильный и, несомненно, храбрый. Но я не чувствую к нему того, что с самого начала испытывала к Джереду Камерону. Чего-то не хватает, — она прикоснулась рукой к груди. — Вот здесь.

 — Ба! Тогда я подышу тебе кого-нибудь другого!

 — А потом третьего, четвертого, — устало проговорила Квинн. — О отец, как объяснить тебе, никогда не любившему, что я сейчас чувствую?!

 Какое-то время Черная Борода о чем-то размышлял и вдруг неожиданно, так что даже напугал Квинн, схватил бочку и с силой грохнул ее о землю.

 — Я все прекрасно понимаю! Черт побери! Он отравил твой разум! Украл твое сердце! Он погубил тебя!

 Черная Борода гневно оскалился и бросился прочь, словно собираясь пешком преследовать Джереда Камерона, мчаться за ним по морям и океанам, пока не настигнет его.

 — Нет, отец! — воскликнула Квинн, хватаясь за полы куртки. — Твой гнев здесь бессилен. Он не вернет мне Джереда и не успокоит мою боль.

 — Что же тогда? Что я смогу для тебя сделать?

 Привыкнув все решать с помощью силы, Черная Борода находился в полной растерянности и смятении.

 Квинн на секунду задумалась, затем, вспомнив о помиловании короля, предложила:

 — Ты уже не вернешь Джереда, но ты можешь покончить с пиратством. Мы бы начали нормальную жизнь, и мне бы не пришлось опасаться того, что когда-нибудь я увижу тебя болтающимся в петле.

 Однако Квинн тут же поняла, что потребовала от отца слишком многого.

 — Сдаться? — выпучив глаза и задыхаясь от гнева, прохрипел он.

 — Но, отец, мы вполне могли бы обосноваться в колониях или вернуться в Англию и вести довольно обеспеченную жизнь на те деньги, что у нас есть.

 — Никогда!

 Странно, почему Квинн никогда раньше не замечала, как постарел ее отец: в черных волосах уже поблескивала седина, лицо сплошь избороздили глубокие морщины, делая его еще более жестким.

 — Ну, тогда… — вздохнула она, глядя перед собой полными слез глазами.

 — Тогда, ничего, — неожиданно улыбнулся Черная Борода. — Я не откажусь от пиратства даже ради тебя, дочка, но кое-что все-таки смогу сделать.

 Взяв руку Квинн в свою ладонь, он усадил девушку рядом с собой на бревно и начал говорить о том, что поскольку новый губернатор собирается обосновать на Нью-Провиденс колонию, им придется подыскать другое прибежище.

 — Другое?.. — разочарованно протянула Квинн, ожидая совершенно иного великодушного предложения.

 — Нассау и Нью-Провиденс в скором времени окажутся слишком перенаселены, — рассмеялся Черная Борода. — Однако у меня есть один очень влиятельный друг. Вот он-то как раз нам и нужен.

 — Друг? — подозрительно спросила Квинн. — Кто он?

 — Губернатор Иден, — ответил отец. — Губернатор колонии в Северной Каролине.

 — Колонии…

 Черная Борода ласково потрепал дочь по щеке.

 — Да, и по блеску в твоих глазах я вижу, что ты понимаешь, о чем идет речь. Пусть те, кто хочет, остаются здесь. Я же отправлюсь к неизведанным богатствам Нового Света.

 — Колонии, — снова повторила Квинн.

 Перед глазами встало улыбающееся лицо Джереда. Что ж, раз он не спешит к ней, значит, это сделает отец.

 — Ради твоего счастья обещаю, что верну Джереда Камерона в твои объятия, — словно клятва прозвучали слова Черной Бороды.

 

ГЛАВА 28

 Стремительно скользя по волнам со скоростью десять узлов в час, «Месть Королевы Анны» держал курс на север, к острову Окракок в заливе Памлико, Северная Каролина.

 Пираты суетились на палубе, ретиво исполняя все приказы Черной Бороды, который громогласно подбадривал их, обещая выигрышное дело. Совсем недавно губернатор Чарльз Иден пожаловал ему и его шайке помилование в соответствии со всеобщей амнистией в обмен на часть накопленных ими богатств.

 Тугие белоснежные паруса пели под напором ветра. Квинн стояла на палубе, держа на привязи Капитана Генри Моргана, и с упоением слушала эту восхитительную музыку. Перед ее глазами постоянно маячил образ Джереда. Сердце Квинн радостно билось в груди, ей хотелось петь вместе с ветром и парусами. О, очень скоро она снова увидит Джереда и сумеет все объяснить ему! Она непременно вернет его любовь!

 — Прямо по курсу Окракок!

 От волнения по спине Квинн даже пробежали мурашки. Она торопливо поднялась на капитанский мостик и, прикрыв ладонью глаза от солнца, пыталась рассмотреть остров.

 — Ты когда-нибудь плавал в этих местах, Пиквит? — спросила она проходившего мимо помощника капитана.

 — Я — нет, — он полез в карман и достал сушеный банан, а когда Капитан станцевал джигу, торжественно протянул обезьянке вознаграждение. — Но твой отец в юности, во время войны за испанский престол, находился на борту британского корабля.

 Квинн знала эту историю. Отец еще носил имя Эдварда Драммондома. Он довольно быстро разочаровался в войне и после ее окончания был взят под свою опеку неким Бенджамином Хорниголдом. Еще в те годы в нем ярко проявились все задатки будущего пиратского вожака. Высокий, сильный, смелый и необузданный, Эдвард мечтал о собственном корабле. Когда в Вест-Индии, недалеко от острова Сент-Винсента, было захвачено французское судно, он, не раздумывая, присвоил его, сам себя назначил капитаном, а корабль переименовал в «Месть Королевы Анны». Вскоре о новоиспеченном пирате стали ходить легенды.

 — В таком случае придется подождать, пока отец не покажет мне эти края, — как можно спокойнее сказала Квинн, на самом деле просто сгорая от нетерпения отправиться на поиски любимого.

 Пиквит, казалось, угадал ее мысли.

 — Если тебе нужен провожатый, то им буду я. Кроме того, у твоего отца здесь много дел. Стратегических дел, — хохотнул он. — Да, перед ним скоро откроется целый мир, и никто не посмеет сказать ему «нет». На его стороне — такая важная персона, как сам губернатор! Оторвать сейчас Черную Бороду от дел — все равно что отобрать у ребенка конфету.

 — Надеюсь, что это так, — озабоченно нахмурилась Квинн.

 На месте отца она бы не была столь доверчива. Что он знает о губернаторе кроме того, что тот любит деньги? Такой человек запросто предаст, если это принесет ему выгоду. Нужно обязательно предостеречь отца не злоупотреблять гостеприимством губернатора.

 — Мы направляемся к мысу Страха. Вполне подходящее название для этого места, — Пиквит понизил голос. — Только ты одна сможешь узнать дальнейшие планы Черной Бороды.

 Однако Квинн ничего не выяснила. Конечно, глупо, но ее так поглотили мысли о Джереде, что она забыла обо всем на свете. Теперь же, когда корабль проходил по узкому извилистому фарватеру, ей оставалось лишь гадать о том, проявит ли отец достаточно благоразумия в делах. Квинн изо всех сил пыталась побороть внезапно охватившее ее дурное предчувствие.

 

 ГЛАВА 29

 Дул холодный пронизывающий ветер. В небе призрачно светилась луна. Джеред с трудом очнулся от тревожных мыслей о сгоревшем корабле и, поежившись, поднял воротник потрепанного кителя. В доках бок о бок стояли десятки судов, целясь мачтами в небо, но ни одно из них не принадлежало ему. Губернатор Иден отлично позаботился об этом.

 — Это губернатор приказал поджечь «Ветер странствий», Люсьен. Я знаю, я чувствую это сердцем.

 — Я тоже в этом убежден, капитан, — кивнул Люсьен, стараясь не отставать от Джереда. — В порту только и говорят о пожаре.

 — Негодяй, — выдохнул Джеред, стиснув в руках судовой журнал. Перед его глазами возникло лицо Черной Бороды, на котором играла зловещая улыбка. — Подумать только, даже Черная Борода сохранил мой корабль, а здесь…

 — Черная Борода! Ха! — воскликнул Люсьен. — Дьявол во плоти.

 Некоторое время они молчали, думая каждый о своем.

 — Зная о делишках губернатора Идена, создается впечатление, что он и Черная Борода — два сапога пара.

 — Ты словно читаешь мои мысли. Они оба по натуре — пираты, только один из них выглядит как джентльмен, волк в овечьей шкуре.

 Джеред остановился, рассматривая шхуну водоизмещением двести восемьдесят тонн, на борту которой были установлены шестнадцать пушек по всей ее восьмидесятифутовой длине. Трехмачтовая, с прямыми парусами, она считалась прекрасным торговым судном и с легкостью могла доплыть из Англии до Америки всего за четыре недели. Именно о таком корабле всегда мечтал Джеред.

 «Чайка Каролина» — превосходный корабль, капитан, — сказал Люсьен, заметив, куда смотрит Джеред.

 — Капитан?! — Джеред шумно втянул в себя воздух и тяжело выдохнул. — Капитан без корабля.

 — Это не надолго. У нас еще появится другой.

 — Нет, Люсьен. С морем все кончено, — поскольку Люсьен был не только его первым помощником, но и другом, Джеред признался: — «Ветер странствий» — это все, чем я владел. Пираты разорили меня.

 Да, после стольких лет напряженного труда он снова остался ни с чем, его уничтожили даже морально.

 — Все? — переспросил Люсьен.

 — Ну, кроме моего городского дома да одной-двух крон, — усмехнулся Джеред. — Однако этого совершенно недостаточно для покупки корабля. Пройдут долгие годы, прежде чем я смогу опять накопить денег. Черная Борода и губернатор Иден окончательно погубили меня.

 — Мне искренне жаль, капитан.

 По иронии судьбы, совсем недавно королевским указом была объявлена амнистия пиратам, если они сдадутся властям и прекратят заниматься морским разбоем. Теперь Черная Борода избежит виселицы и будет процветать, несмотря на то, что загубил столько невинных душ.

 — Я тоже сожалею, — Джереда бил озноб. — Давай прибавим шагу…

 Ветер заметно усилился, стало намного холоднее. Люсьен и Джеред быстро шли вдоль пристани, направляясь в уютную таверну и сгорая от нетерпения погреться у огня. Заведение называлось «Золотой гусь» и пользовалось большой популярностью среди самых различных слоев населения. Сюда заглядывали простые матросы и капитаны, путешественники и состоятельные купцы.

 — Вот наконец и она, — обрадовался Джеред, еще издали услышав сквозь завывание ветра доносившиеся до них веселые хмельные голоса.

 — Как раз вовремя. Бог мой, начинается дождь!

 Джеред и Люсьен потянули на себя тяжелую дверь и оказались внутри помещения. В таверне ярко пылал камин; красные и оранжевые языки пламени весело лизали поленья, отбрасывая отблески на обшитые дубовыми досками стены. Друзья отыскали столик поближе к огню и уселись, собираясь здесь переждать непогоду.

 — А, капитан Камерон! Уже вернулись из Голландии? — спешил приветствовать их хозяин заведения, плотный мужчина в завитом тугими колечками черном парике, одетый в короткую кожаную куртку и белый фартук. — Что закажете?

 — Эль для меня и моего первого помощника.

 Джеред не стал рассказывать о своем злосчастном путешествии. Это не та история, которую можно повторять вновь и вновь.

 — Эль! — хозяин таверны на мгновение исчез, но тут же вернулся с двумя кружками. — За мой счет!

 — Нет, я… — начал было Джеред, потом пожал плечами и принял угощение, решив пока спрятать свою гордость. Честно говоря, он даже обрадовался этому предложению; из-за отсутствия денег ему приходилась экономить буквально на всем. — Спасибо.

 Люсьен поднял кружку.

 — За тебя, капитан Камерон! Что было, то уже прошло. Но я ни о чем не жалею.

 — И ты бы снова отправился со мной в плавание?

 — Непременно!

 Люсьен по-прежнему верил в Джереда и предложил ему найти какого-нибудь состоятельного купца, у которого есть корабль и груз, но не хватает знающих и опытных в морском деле людей. Учитывая подобную возможность, друзья тут же принялись бродить по залу, присматриваясь к посетителям.

 — Вон тот, на вид довольно богатый. Как раз ДЛЯ тебя, — прикрывая ладонью рот, прошептал Люсьен, указывая на хорошо одетого джентльмена в белом парике, который сидел в центре зала и о чем-то увлеченно беседовал.

 Джеред покачал головой.

 — Этот человек заодно с Иденом. Я уже постарался вычислить сторонников губернатора.

 Люсьен изумленно округлил рот.

 Публика в таверне отличалась разнообразием. Наряду с представительными купцами встречались и такие, по которым явно плакала веревка. Пробираясь между столиками, Джеред крепко сжимал в руках кошелек, чтобы не расстаться с последними монетами.

 — Капитан!

 Люсьен сразу узнал человека в ярко-красном камзоле. Джеред тоже увидел его.

 — Блэк Бэзил!

 На мгновение ему показалось, что это просто игра воображения, ведь последние дни Джеред только и думал о пиратах. Но нет. Это действительно был Блэк Бэзил, собственной персоной. Мало того, он оказался не один. Джеред узнал Снида, Джона Боунза, Билли Ганна, Рингроуза и негромко выругался.

 — Только взгляни на них! Какая наглость!

 — Ведут себя так, словно находятся у себя дома. Черт бы их всех побрал!

 Джеред бросил взгляд поверх голов посетителей, выискивая Черную Бороду. Здесь ли этот дьявол? А его дочь? Мысль о Квинн взволновала Джереда. Однако он не обнаружил их среди остальных пиратов. Это одновременно успокоило и взбудоражило его. Джеред и сам не знал, хочет ли он встретиться с этой маленькой злодейкой.

 — Как ты думаешь, что они здесь делают? — спросил Люсьен.

 — Что? — у Джереда кругом шла голова, мысли путались.

 Он отнес это за счет выпитого эля.

 — Я спросил, что они здесь делают?

 Джеред с трудом заставил себя не думать о Квинн Тийч и ее отце.

 — Наверно, у них какие-то дела с губернатором Иденом.

 — Вполне вероятно.

 Это предположение оказалось верным. Джеред и Люсьен подслушали разговор пиратов, узнав таким образом, что они не далеки от истины. Оказывается Черная Борода открыто и нагло бросил якорь в устье реки Памлико. С благословения губернатора Идена он намеревался организовать продажу «своих товаров» по сниженным ценам. Торговля будет проходить в городе Бат, прямо на берегу Памлико.

 

ГЛАВА 30

 В Бате стояла прохладная погода, гораздо холоднее той, к которой привыкла Квинн. Но сегодня было необычайно тепло. Безоблачное небо казалось таким пронзительно синим, что океан, по сравнению с ним, выглядел совсем бледным. Над торговыми рядами, протянувшимися вдоль узкой улицы, развевались разноцветные флажки и флаги, включая и пиратские.

 — Превосходный день для торговли награбленным товаром, — улыбаясь, заявил Пиквит.

 К городку примыкала обширная открытая местность. Когда-то здесь рос лес, но его вырубили и отправили в Англию. Именно здесь и решили устроить огромный рынок. К тому же пираты могли прямо с берега присматривать за своими кораблями, число которых теперь увеличилось до трех. Да, лучшего места нельзя было и придумать.

 — Увидишь, народ повалит сюда толпами, — убеждал Пиквит своего бывшего капитана и оказался прав.

 Колонисты буквально заполонили пиратский рынок. Квинн давно привыкла к тому, что жители городов обычно побаиваются морских разбойников, и приятно удивилась столь радушному приему. Люди спешили увидеть и купить новейшие товары из Европы и южных стран. Мощеные улицы давно не были свидетелями подобного оживления.

 — Господи, кого здесь только нет! — воскликнула Квинн.

 Нарядные женщины и элегантные мужчины прогуливались бок о бок с грудастыми местными проститутками, которые так и увивались вокруг пиратов.

 Шум стоял невообразимый. Разговоры мужчин и женщин, болтовня детей сливались с кудахтаньем, кряканьем и гоготанием кур, уток, гусей. Лаяли собаки, гоняясь за кошками, блеяли овцы и козы, гремели барабаны, пищали дудочки. На всеобщую потеху Капитан Генри Морган танцевал зажигательную джигу.

 Все это перекрывали громкие голоса пиратов, расхваливающих свой товар. Честно говоря, сами они считали все эти вещи совершенно бесполезными. Их интересовало только золото и серебро.

 Под навесами продавались бархат, атлас, полотно, ленты и кружева, античные вазы, табак, свечи, складные веера, различные безделушки и даже специи. На прилавках также лежали пистолеты, шпаги, кортики, табакерки и трости. А неподалеку от торговых рядов, под сенью дубов, пираты устроили конюшню.

 — Кого мучает жажда? — орал Джон Боунз, предлагая всем разбавленный водой ром и эль.

 — Апельсины! Апельсины! — Рингроуз ловко жонглировал яркими фруктами, привлекая внимание покупателей. — Лимоны! Лимоны!

 — Игральные кости! Карты! Не проходите мимо своей удачи, — гнусавил Снид, стараясь соблазнить азартными играми нескольких джентльменов.

 — Редкие попугаи! О-оккк! Попугаи! Попугаи! — без конца твердил попугай Пиквита, привлекая к себе внимание детей.

 — Мама, смотри! Эта птичка разговаривает! — восклицала маленькая девочка с золотистыми кудряшками, дергая за материнскую юбку.

 — Ты права. Он, действительно, умеет говорить, — улыбнулся Пиквит, подходя к клетке с попугаями. — И каждая из этих шести прелестных птичек тоже может этому научиться.

 — Неужели? Говорящие попугаи?

 Мама девочки явно склонялась к мысли купить птичку: то-то будет чем похвастаться перед соседками!

 — Веера! Складные веера! — огромный Тимотти демонстрировал забавные вещицы с яркой росписью по шелку.

 — Специи с Востока! Пряности! — сипел Молчаливый Сэм, тыча пальцем в жестянку с мускатным орехом.

 — Корсеты! Женские и мужские корсеты! — надрывался Том Везерли, прикладывая их к своей худощавой фигуре. — Если хотите стать стройными, покупайте корсет! Чулки! Подвязки! — размахивал он переброшенными через руку чулками.

 — Редкие шелка с Востока! Радуга цветов! Подходите ближе, прекрасные леди и джентльмены! — выкрикивала тут же разодетая в пух и прах Квинн.

 В вырезе черного бархатного платья девушки соблазнительно виднелись упругие округлые груди, но ровно настолько, чтобы раздразнить воображение. Пышные красные нижние юбки и великолепные серьги с черным агатом как нельзя лучше дополняли ее наряд.

 — Посмотри, какое на ней платье! — восхитилась какая-то рыжеволосая леди, проталкиваясь сквозь толпу, чтобы подойти поближе к Квинн. Пощупав ткань, она поинтересовалась ценой.

 Несмотря на то, что платье попало к Квинн с того злополучного испанского галиона и с ним были связаны неприятные воспоминания, она наотрез отказалась продать его, зато уступила несколько ярдов черного бархата. После этого девушка потеряла всякий интерес к торговле, привлеченная устроенным пиратами «показом мод», на котором демонстрировалась не только мужская, но и женская одежда. Глядя на забавных разнаряженных «леди», с трудом верилось, что эти же самые люди могут быть весьма жестоки и опасны.

 Нед Слай появился перед публикой в штанах до колен, в жилете и камзоле из зеленого бархата, расшитого по краям желтой и красно-коричневой нитью. Из-под широких обшлагов камзола выглядывала отороченная кружевом рубашка. В руках Слай держал деревянную табакерку с инкрустацией из черепашьего панциря. На голове пирата красовался напудренный белый парик.

 Черная Борода также представлял собой довольно эффектное зрелище. На нем были черные штаны, жилет и камзол из красного бархата, золотые пуговицы на котором сверкали на солнце, невольно притягивая взгляд. Голову украшала черная шляпа. Бороду он заплел в косички, каждую из которых завязал красной ленточкой. «Гроза морей» выглядел сегодня на редкость элегантно, однако висящая у него на боку сабля напоминала о том, что он готов в любой момент пустить ее в ход. «Возможно, — подумала Квинн, — именно поэтому никто не заинтересовался нарядом отца».

 Блэк Бэзил во время жеребьевки вытащил короткую соломинку, поэтому ему волей-неволей пришлось нарядиться в синее муслиновое платье с богато украшенными кружевом рукавами. Туго накрахмаленная нижняя юбка, которую он время от времени демонстрировал зрителям, приподнимая подол, делала платье еще пышнее. Мысленно проклиная женскую моду, Блэк прохаживался взад-вперед в туфлях на высоких каблуках. Несмотря на неестественную походку и довольно нелепый вид, он относился к происходящему с юмором, что очень понравилось Квинн.

 — О, это платье великолепно подойдет для предстоящего бала. Тебе не кажется, Девайна? — высокая женщина средних лет, приподнявшись на цыпочки, оценивающе рассматривала наряд.

 — Да, Марта. Я непременно возьму его.

 — Но я первая увидела платье!

 — Нет, я!

 Покупательницы препирались до тех пор, пока Блэк Бэзил не положил этому конец, достав точно такое же, но медового цвета. Обе леди остались очень довольны и теперь вовсю кокетничали с пиратом.

 Билли Ганну не повезло так же, как и Бэзилу. Однако в отличие от последнего, он даже не пытался скрыть свое недовольство тем, что ему пришлось облачиться в женский наряд. Нахмурив брови и громко ругаясь, Ганн прохаживался взад-вперед, демонстрируя прелестный костюм из фиолетового бархата для верховой езды, который хорошо дополняли высокие коричневые кожаные сапоги.

 — О-о-о! — завопил Ганн, когда Биг Бен игриво ущипнул его за мягкое место.

 — Ах, ты такая красивая! — с издевкой протянул Бен, успев увернуться от кулака.

 Однако второй удар Ганна точно достиг цели. И вот уже негр и одетый в женское платье пират покатились по земле, нещадно молотя друг друга. Черная Борода поспешил разнять драчунов, не желая портить «благородный» образ морского разбойника.

 Вскоре Квинн наскучило и это зрелище, и она перевела взгляд на переходящих от прилавка к прилавку колонистов.

 — Какой интересный мужчина, — пробормотала Квинн себе под нос, заметив в толпе джентльмена в коричневом камзоле с широкими обшлагами, в кожаных бриджах и черной шляпе, из-под которой выглядывали завязанные в хвостик длинные светлые волосы.

 Мужчина стоял к ней спиной, рассматривая кремневый пистолет, и чем-то напоминал Джереда. Квинн замерла, будучи не в силах оторвать от незнакомца взгляд. Вот он медленно повернулся, и девушка в изумлении открыла рот: это, действительно, оказался Джеред!

 Квинн попыталась успокоиться, но сердце так бешено колотилось у нее в груди, что, казалось, вот-вот выскочит наружу. Знакомые ощущения волной прокатились по ее телу. Теперь она точно знала: только Джеред мог вызвать в ней такие чувства…

 Господи, он здесь, в Бате! Джеред нашел ее раньше, чем это успела сделать она. Но какой будет их встреча: дружелюбной или враждебной? Когда его тень упала на прилавок, Квинн едва не потеряла самообладание.

 — Здравствуй, Квинн, — бесцветным тоном произнес Джеред.

 — Здравствуй, Джеред, — ответила девушка, с трудом выдержав его пристальный взгляд.

 Несмотря на внешнее спокойствие, Джеред едва сдерживался, чтобы не потерять голову. Он стоял так близко к Квинн, вдыхал ее неповторимый запах, смотрел в ее огромные серые глаза… и чувствовал, что его непреодолимо влечет к этой злодейке. Джеред вспомнил жаркие любовные ночи, их тела, сплетенные на песке. Разве можно когда-нибудь забыть об этом?

 — Да, судя по всему, дела у вас процветают, — с сарказмом заметил он.

 — Как видишь, — в тон ему ответила Квинн, чувствуя некоторую неловкость, но твердо решив держаться до конца, независимо от того, к чему приведет разговор.

 — А эти товары, очевидно, с корабля, который ты так безжалостно сожгла? — напрямик спросил Джеред.

 Квинн облизнула внезапно пересохшие губы. Ей стало не по себе от этого вопроса.

 — Джеред… пожалуйста… Ты сам даже не дал мне возможности все объяснить…

 — Нет, не дал, — мрачно подтвердил он. — Но что может сказать женщина, которая накачивает сонным зельем возлюбленного и исчезает среди ночи, чтобы вместе с шайкой пиратов совершить разбойное нападение, которое унесло столько невинных жизней?

 — Я очень сожалею об этом… — прошептала Квинн.

 — Сожалеешь?! — Джеред недобро сузил глаза. — Может, твое сожаление следует выразить тем, кто сейчас покоится на морском дне?

 Квинн покачала головой, стараясь справиться с навернувшимися на глаза слезами.

 — Конечно, у тебя много причин сердиться на меня, но знай, я скрыла от тебя наши планы только потому, что хотела защитить твою жизнь, — негромко сказала она.

 — Защитить меня?! — насмешливо воскликнул Джеред. — Прекрасно! Значит, у злодейки-пиратки, оказывается, есть сердце, пусть и сделанное из камня, он издевательски хохотнул. — Или оно из золота? Испанского золота?

 Квинн гордо вздернула подбородок.

 — Да, у меня есть сердце.

 «Хотя и разбитое», — грустно подумала она.

 — Сердце пиратки, — бросил Джеред и, не выдержав, отвернулся.

 Квинн сначала хотела возразить, но потом передумала.

 — Я такая, какая есть, — твердо сказала она, решив ни о чем не просить и не умолять Джереда.

 — Дьявольское отродье, — по-прежнему стоя к ней спиной, проговорил он. — Злодейка.

 — Злодейка? Нет. Во мне многое изменилось, Джеред. Если ты откроешь свое сердце и глаза, то, возможно, поймешь это.

 Джеред резко повернулся к Квинн. Его карие глаза полыхали ненавистью.

 — Однажды я уже сделал это. Однако получил взамен лишь ложь и предательство. Никогда больше я не открою свое сердце, Квинн Тийч, никогда!

 С этими словами он бросился прочь от нее, едва не сбив с ног Пиквита с его попугаем.

 — Тогда прощай, — прошептала Квинн, но в ее сердце теплилась надежда, что еще не все потеряно.

 

ГЛАВА 31

 Огонь в камине почти погас. В комнате становилось прохладно. Подняв голову от письменного стола, Джеред хотел было позвать Хорварда, однако вовремя вспомнил, что ему пришлось рассчитать старого преданного слугу. Поэтому он поднялся и с недовольным ворчанием сам подбросил в камин поленья.

 Сначала — конюх, потом — горничная, теперь — Хорвард, на очереди — миссис Майнивер. Если придется уволить и кухарку, то он сам будет вынужден заняться стряпней. Что ж, чего только не сделаешь, чтобы выжить и остаться «на плаву», особенно, когда донимают кредиторы.

 — Сэр!

 На пороге в ночной рубашке, чепце и халате появилась миссис Майнивер. Немного помедлив, она шагнула в комнату.

 — В чем дело, Ребекка? — несколько резко спросил Джеред: столкновение с Квинн Тийч совершенно вывело его из равновесия. — Пожалуйста, не тяните.

 — Наша кладовая совсем опустела, сэр. Кухарке нужна мука, дрожжи и…

 — Хорошо, хорошо. Составьте список. Я позабочусь об этом, — нетерпеливо перебил ее Джеред, думая о том, где ему взять столько денег.

 — Да, сэр, — почтительно кивнула миссис Майнивер и удалилась; звук ее шагов постепенно затих в глубине дома.

 — Проклятие! — выругался Джеред, доставая из шкатулки, в которой хранилась Библия, листок бумаги.

 Обмакнув перо в чернила, он задумался над списком. Серебряная сахарница, серебряный чайник, серебряный кофейник, сундук, столик на изогнутых ножках, кресло, кушетка — все эти вещи Джеред продал за последние несколько недель, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Он окинул внимательным взглядом гостиную, прикидывая, с чем еще можно расстаться.

 Вот шкатулка, в которой хранится Библия, мягкий стул или письменный стол… Джеред больше склонялся к шкатулке, несмотря на то, что с ней были связаны сентиментальные воспоминания о детстве. Шкатулка — единственная вещь, сохранившаяся у него из того, что он привез из Шотландии, единственная ниточка, связывающая Джереда с прошлым. Но иного выхода он, увы, не видел: нужно продержаться какое-то время, пока не поправятся финансовые дела.

 За последнее время Джереду, пусть с огромным трудом, удалось собрать новую партию товара, однако он не мог доставить его в Голландию. Не было ни корабля, ни денег, чтобы нанять какое-нибудь судно.

 — Я все преодолею. Однажды у меня все получится, и я все-таки отправлюсь в плавание! — не уставал повторять себе Джеред, упорно не желая сдаваться.

 Преданность Люсьена и Эпплгейта облегчала ему эту задачу. Друзья устроились на работу, чтобы помочь Джереду собрать деньги на новый корабль. Эпплгейт трудился у серебряных дел мастера, а Люсьен стал извозчиком. Оба с нетерпением ожидали того момента, когда они смогут опять выйти в море.

 Море… Джеред обхватил руками голову, стараясь не думать об этом, чтобы не поддаваться унынию.

 — Возможно, единственный способ вернуть утраченное состояние — это присоединиться к проклятым пиратам?! — с горечью прошептал он и нехорошо засмеялся.

 Честно говоря, у него складывалось впечатление, что в Северной Каролине честному человеку делать нечего, ибо невозможно противостоять интригам губернатора Идена и наглости Черной Бороды.

 Люсьен, работая извозчиком, держал Джереда в курсе всех новостей. Он рассказал ему и о последних подвигах «дьявола». Судя по всему, Черной Бороде явно не сиделось на месте. Не довольствуясь тем, что в его руках находился сам губернатор Иден, он продолжал захватывать корабли, рыская вдоль побережья.

 Кроме того, его команда пополнилась еще одним капитаном — майором Стидом Боннетом, бывшим плантатором с Барбадоса, человеком с безупречной репутацией.

 — Без сомнения, этого Боннета тоже преследовали кредиторы, — сказал сам себе Джеред.

 Впрочем, какая ему разница?! Он знал, что никогда не станет на этот путь. Джеред уже имел опыт общения с пиратами. «И с женщинами, которые…»

 Джеред положил перо и задумался. Однако его размышления прервал стук в дверь.

 — Иду! — крикнул он, зная, что миссис Майнивер уже в постели.

 «Как все нормальные люди», — пронеслось у него в голове. — Интересно, кто же это мог быть в такой поздний час?»

 На пороге стоял Люсьен.

 — Что случилось? — встревоженно спросил Джеред, испугавшись, что произошло нечто непоправимое.

 — Мне только что пришлось везти одного из помощников губернатора, — прямо с порога начал Люсьен. — Большого любителя поболтать, — с усмешкой добавил он.

 Джеред отступил в сторону, приглашая друга пройти в комнату. Они уселись поближе к огню.

 — Хочешь чаю?

 — Чаю?! — во все горло загоготал Люсьен. — Чай — это напиток старых леди и напыщенных джентльменов. Мне бы чего-нибудь покрепче, если у тебя найдется, разумеется.

 — Найдется, — впервые за этот день улыбнулся Джеред. Он прошел к шкафчику, достал бутылку вина и два стакана. — Вино с пиратского рынка. Дешевое, правда, но вполне приличное.

 — Неужели ты что-то покупаешь у этих негодяев? — изумился Люсьен.

 — Да, и каждый раз проклинаю себя за это, — кивнул Джеред, медленно наполняя стаканы. — К сожалению, у них невероятно низкие цены, а у меня совсем не осталось денег.

 — Ладно, — примирительно сказал Люсьен. — Меня так мучает жажда, что мне все равно, откуда взялось это вино, — он до дна осушил свой стакан, затем удобно расположился в одном из кресел. — Между прочим, пираты опять напали на корабль.

 — Напали? Где?

 — Недалеко от Чарлстона.

 — Южная Каролина! — Джеред стиснул в руке стакан.

 — Черная Борода блокировал подходы к соседней с нами колонии.

 — Заблокировал, говоришь? — Джеред чувствовал, что это еще не все новости, и приготовился к худшему. — И что думает об этом помощник Идена? — спросил он, подливая Люсьену вина.

 — Он рассказывал все это своему попутчику с таким удивлением, словно думал, что такой человек, как Черная Борода, станет играть по правилам. Тем не менее, как я понял, губернатор в любом случае не собирается вмешиваться.

 — Разумеется, — злобно пробормотал Джеред, вспомнив свою давнюю встречу с алчным представителем власти.

 Люсьену не терпелось продолжить рассказ.

 — Но это еще далеко не самое плохое. За прошедшую неделю Черная Борода захватил восемь кораблей, которые входили либо выходили из гавани и… и…

 — Продолжай!

 — Он удерживает в заложниках Самьюэла Рэгга, члена Совета губернаторов от Южной Каролины, и его четырехлетнего сына.

 — О, нет!

 Джеред так поразился наглостью и безмозглостью Черной Бороды, что в сердцах выронил стакан, разлив на ковер вино. Чертыхаясь, он принялся вытирать его носовым платком.

 — Черная Борода грозится убить пленников и прислать их головы губернатору Роберту Джонсону, а также собирается поджечь стоящие у причала суда, если ему срочно не доставят необходимые медикаменты.

 — Медикаменты? — внезапно побледнел Джеред. — Кто-то болен? Кто? Скажи, Люсьен, — дрожащим голосом спросил он, забыв о том, что решил навсегда покончить с Квинн.

 Тот покачал головой.

 — Я не знаю.

 — Значит, это она.

 Джеред в волнении зашагал по комнате. Он знал, как быстро распространяются некоторые болезни, какая высокая смертность бывает во время эпидемий. Мысль о том, что Квинн, возможно, умирает, острой болью отдалась в его сердце.

 — Может быть, — пожал плечами Люсьен, потом, спохватившись, добавил: — А может быть, и нет.

 — Я должен выяснить это.

 — Что? — догадавшись, что задумал Джеред, Люсьен испуганно замотал головой. — Нет, ты не должен этого делать. Если болезнь охватила корабли Черной Бороды, ты тоже можешь заразиться.

 — Мне все равно, — воскликнул Джеред. Он знал, что никогда не простит себе, если не сделает все возможное, чтобы спасти Квинн. — Я отправляюсь в Южную Каролину.

 

 ГЛАВА 32

 Из каюты отца Квинн с восхищением наблюдала за восходом солнца. Светлеющее небо красиво окрасилось в золотистые, розовые, нежно-абрикосовые тона. Все казалось таким прекрасным, и настолько же ужасной была действительность.

 Отец… Он вполне бы мог удовлетвориться строительством гавани в Бате или нажить себе состояние, торгуя на пиратском рынке. Но, увы, этого не произошло. Жадность толкнула его на новые и слишком рискованные подвиги.

 — Я хочу командовать целым флотом, — заявил однажды Черная Борода и начал активно претворять в жизнь свой план, захватывая один корабль за другим. — Следующее судно будет твоим, дочка, — сказал он Квинн и сдержал свое обещание.

 Черная Борода присмотрел для этой цели небольшой торговый корабль, впоследствии переименованный в «Ошибку Черного Ангела».

 — Надеюсь, ты не позволишь ему уплыть без тебя, — многозначительно заметил отец.

 Эти слова острой болью напомнили ей о Джереде. После той встречи на рынке Квинн безуспешно пыталась выбросить его из головы. Ее даже не обрадовало заманчивое предложение отца. Она не хотела опять становиться капитаном, во всяком случае, сейчас. Однако Квинн не успела даже сказать «нет», как дело было сделано, и у нее снова появился корабль и команда.

 — Дочка, познакомься с майором Стидом Боннетом.

 Квинн медленно подняла глаза и приятно удивилась увиденному. Человек, которого представил ей отец, так же, как и Джеред, мало походил на пирата. Перед Квинн стоял гладко выбритый плотного сложения отставной военный в белом парике и весьма экстравагантном наряде, явно не с чужого плеча, а сшитом у лучшего портного.

 — Каков франт? — загоготал Черная Борода.

 Боннет охотно поведал свою историю: он из хорошей семьи, получил прекрасное образование, честно воевал, недавно ушел в отставку и обосновался в Барбадосе, вполне довольный своей жизнью.

 — Тогда почему? — удивилась Квинн. — Почему вы здесь?

 Черная Борода прищелкнул языком.

 — У Боннета была не жена, а настоящая мегера. Она пилила его день и ночь. Единственное спасение — или убить, или бежать он нее, — пират громко захохотал. — Вот так-то. Теперь Боннет готов к новым подвигам под моим командованием. К тому же у него есть собственный корабль. Отличная шхуна. Но боюсь, что в открытом море он новичок, а? — Черная Борода шутливо ткнул майора локтем в бок. — Боннет болтался поблизости. И я взял его под свою опеку.

 Боннет смущенно улыбнулся.

 — Очевидно, я плохой моряк, но я учусь.

 — Как и все мы, майор, — проговорила Квинн. — Как и все мы.

 В полдень Черная Борода пришел навестить дочь на борту «Ошибки Черного Ангела». Он выглядел весьма озабоченным.

 — На твоем корабле вспыхнула какая-то эпидемия, — сообщил он, взяв Квинн за руку и торопливо проводя ее мимо двух матросов, покрытых отвратительной на вид сыпью.

 — Очень похоже на корь, — предположил Пиквит. — Если это так, то дело плохо. Это смертельно опасно.

 Сгущая краски, он принялся описывать симптомы болезни.

 Черная Борода немедленно переправил Квинн на свой корабль, приказав не выходить из его каюты, пока все не прояснится.

 Это произошло три дня назад. За это время один за другим заболели несколько пиратов.

 — Ба! Весь проклятый корабль чем-то заражен! — выругался Черная Борода, в сердцах хлопнув дверью. — Уже лежат Нед Слай, Том Везерли, Рингроуз и Снид.

 — Все, кого я взяла с собой на борт «Ошибки Черного Ангела», — Квинн чувствовала себя виноватой. — А как Пиквит?

 — Здоров, как бык. Однако все бывшие матросы судна, ставшие пиратами, тоже больны.

 Черная Борода пристально посмотрел на дочь.

 — А как ты?

 Квинн находилась на том корабле, и это все больше и больше тревожило его.

 — Я в порядке. Просто немного грустно, вот и все.

 — Призрак сатаны! — Черная Борода со злостью ударил кулаком по изголовью кровати. — Опять этот капитан?! Ты все еще не можешь выбросить его из головы?

 — Нет, он не… — Квинн торопливо отвела взгляд, не смея лгать отцу. Впрочем, все и так было ясно по ее лицу.

 Черная Борода сорвал с головы шляпу и швырнул на кровать.

 — Позволь мне подыскать для тебя другого красавца.

 — Нет, — запротестовала Квинн; на мгновение у нее закружилась голова, но потом все прошло. — С меня достаточно любви. Все удовольствия заканчиваются болью, — она приложила руку к груди. — Вот здесь.

 — Со мной такого не бывало, — хмыкнул Черная Борода. — Черт побери, как бы мне хотелось понять тебя, — он подозрительно уставился на дочь. — Мне только кажется или ты на самом деле такая бледная?

 — Бледная? — переспросила Квинн.

 На лбу у нее выступили капельки пота. Она собиралась смахнуть их и почувствовала новый приступ головокружения. Какой горячий лоб… О, нет, только не это! Ей нельзя болеть, это не входит в ее планы.

 — Квинн?

 Она подняла глаза, твердо встретив встревоженный отцовский взгляд.

 — Все в порядке. Не волнуйся.

 Для убедительности Квинн улыбнулась и поднялась со стула. Она шагнула вперед и едва удержалась на ногах.

 — Ты, действительно, хорошо себя чувствуешь? — продолжал допытываться Черная Борода.

 — Да.

 Квинн попыталась сделать еще несколько шагов, но снова ощутила себя ужасно разбитой. Боль билась у нее в голове, все тело охватила странная дрожь.

 — О…

 С каждой минутой Квинн становилось все хуже и хуже. Кожа зудела так, что хотелось ее содрать. Квинн чувствовала страшную усталость и слабость. О, если бы только можно было хоть немного отдохнуть…

 — Дочка! — заподозрив неладное. Черная Борода в два прыжка очутился возле нее.

 — Оте…

 Перед глазами Квинн вдруг замелькали разноцветные круги, и она без чувств рухнула на руки отца.

 

 ГЛАВА 33

 Джеред едва не вывалился из гамака, когда корабль подбросило на встречной волне. Он сразу же проснулся и поспешил на верхнюю палубу, чтобы узнать, не показалась ли земля. Однако, к его огромному разочарованию, вокруг все оставалось по-прежнему; бескрайний океан и темно-синее вечернее небо.

 — Что ты здесь делаешь? — неожиданно раздался за его спиной грубый голос.

 Джеред медленно повернулся. Он знал этого рослого надменного парня, который когда-то служил матросом в его команде, но был изгнан за лень и непорядочность. Теперь этот тип по нескольку раз в день приставал к Джереду, бесцеремонно напоминая ему, что на этом корабле он всего лишь пассажир, причем купивший дешевое место, а не капитан.

 — Пытаюсь сориентироваться по звездам, — как можно дружелюбнее ответил Джеред. — Я надеялся, что скоро покажется Чарлстон.

 — Как только ветер принесет нас туда, — усмехнулся матрос. — А почему ты так торопишься? У тебя там дела?

 Джеред подставил лицо навстречу ветру.

 — Да, — не вдаваясь в подробности, ответил он.

 Подтвердились его самые худшие опасения. Причина необузданного поведения Черной Бороды заключалась в том, что Квинн тоже стала жертвой эпидемии.

 — Дела или нет, а у меня есть приказ, согласно которому ты должен находиться внизу, с самыми бедными пассажирами, — тоном, не допускающим возражений, произнес матрос и для большей убедительности дотронулся до торчащего у него из-за пояса пистолета.

 — Конечно! — шутливо поднял руки Джеред.

 Дул холодный северо-восточный ветер, и он уже порядком замерз. Пусть внизу не так удобно, зато тепло. Джеред спустился с верхней палубы и снова свернулся калачиком в гамаке. Вскоре легкое покачивание корабля усыпило его.

 Он проснулся от того, что кто-то громко объявил о приближении Чарлстона. Затем тот же самый голос довел до сведения пассажиров, что вход в гавань блокирован.

 — Судя по флагу, это корабль Черной Бороды, — пробормотал Джеред.

 В другое время это, наверно, испугало бы его, но сейчас он почувствовал облегчение: именно для того, чтобы увидеться с «грозой морей», Джеред проделал столь долгий путь.

 — О Боже! Кажется, они собираются стрелять в нас!

 Забыв о предупреждении оставаться внизу, Джеред, перепрыгивая через две ступеньки, торопливо поднялся на верхнюю палубу и сразу заметил пушки «Мести Королевы Анны». Их медные дула грозно поблескивали в первых лучах восходящего солнца.

 — Поднимите белый флаг! — закричал Джеред.

 — Ты еще и приказываешь? — насмешливо спросил дюжий матрос.

 — Или делай то, что я говорю, или ты скоро окажешься на морском дне.

 Матрос еще колебался, однако когда к ним вплотную подошел корабль Черной Бороды в сопровождении двух шхун, нехотя повиновался. Белый флаг затрепетал на ветру. Но этого оказалось недостаточно, и вслед за этим в воду плюхнулись два пушечных ядра.

 — Чего хочет этот ублюдок? — подходя к Джереду, сердито спросил капитан.

 — Больна его дочь. Ему нужны лекарства для нее и для членов команды.

 — Больна? — испуганно отпрянул капитан. — Немедленно разворачивайте судно. Мы возвращаемся обратно.

 — Он все равно обстреляет вас, — усмехнулся Джеред, дерзко глядя на капитана. — Я знаю Черную Бороду, сэр. Он беспощаден. Для него не имеет никакого значения поднятый нами белый флаг. Если мы не подчинимся. Черная Борода разгромит это судно в мгновение ока. Даже от членов своей шайки он требует полного повиновения.

 — Что же, по-вашему, мы должны делать? — скептически спросил капитан.

 — Позвольте мне перейти на борт его корабля.

 — Перейти на борт пиратского корабля?!

 — Да, сэр, — твердо сказал Джеред; это была единственная возможность увидеться с Квинн и дать ей знать, что она ему далеко не безразлична. — Я выброшу свой белый флаг.

 С этими словами Джеред привязал к шпаге носовой платок и стал размахивать им. Заметив это, Черная Борода развернул «Месть Королевы Анны». Теперь корабли бок о бок покачивались на волнах.

 — Эй, на судне! Кто ты?

 — Джеред Камерон. Я хочу подняться на борт корабля, — заявил Джеред, подходя к поручням.

 — Камерон… Твоя просьба принята, — наконец раздалось после небольшой паузы.

 Биг Бен и Молчаливый Сэм помогли Джереду взобраться на палубу «Мести Королевы Анны». Он с любопытством осмотрелся. Корабль уже не казался ему столь грозным, как раньше, и выглядел как обычное судно. Правда, пушек было в два раза больше, чем обычно, да и команда представляла собой огромную разношерстную толпу. «Судя по всему, Черная Борода собирает собственный флот, чтобы соперничать с королевской военной флотилией», — подумал Джеред.

 — Думаю, мне не нужно говорить тебе, что ты мне не нравишься, — раздался за его спиной густой бас пирата.

 — Ты мне тоже, — твердо ответил Джеред.

 Они стояли друг против друга, сверкая глазами.

 Наконец Черная Борода нарушил молчание.

 — Зачем ты явился?

 — Чтобы увидеть Квинн, — честно признался Джеред. — Я должен знать, что происходит.

 — А-а-а! — взревел пират. — Она чертовски больна!

 — Тогда почему не вызвали врача?

 — Врача?! — Черная Борода оттолкнул Джереда. — Потому что врачи — шарлатаны, все до одного! Поверь, я знаю это. Джон Боунз был одним из них, и я не доверил бы ему даже жизнь рыбы.

 Джеред не стал спорить. Он тоже не особенно доверял докторам. Они умели лишь облегчить боль, успокоить биение сердца и ампутировать конечности. Лишь немногие из них понимали причины болезни и смерти людей и действительно помогали им. Большинство же просто стояли и ждали, когда пациент отдаст Богу душу.

 Палуба буквально сотрясалась от шагов Черной Бороды. Внезапно он прекратил хождение взад-вперед и воскликнул:

 — Нет, нет и нет! Все, что мне нужно, — это немного опиума, сироп из белых роз и касторовое масло для приготовления чудодейственного эликсира, секрет которого известен только мне.

 — Опиум? Касторовое масло? — с сомнением переспросил Джеред.

 Вряд ли это могло помочь. Несколько лет назад он жил в Чарлстоне и видел, как во время эпидемии женщины ухаживали за больными. Что если попробовать сделать то же самое? Джеред предложил эту идею Черной Бороде.

 — Пожалуйста, не отказывай мне. Пока ты будешь дожидаться снадобий от губернатора, позволь хотя бы взглянуть на Квинн.

 Возможно, тон его голоса и умоляющий взгляд заставили смягчиться Черную Бороду.

 — Ба! Кому же это повредит, — пожал он плечами и повел Джереда вниз. — Она здесь.

 Каюта Черной Бороды весьма удивила Джереда своей роскошью. Сквозь венецианское стекло внутрь пробивался розоватый свет утренней зари, освещая прикрепленный к полу письменный стол, книги, карты и морские чертежи на стенах, турецкие ковры на полу, лампы в восточном стиле и огромную кровать, на которой неподвижно лежала Квинн. Ее темные волосы разметались по подушке, обрамляя бледное и такое дорогое ему лицо.

 — Квинн!

 Джеред осторожно отбросил со лба девушки влажную прядь. Квинн медленно открыла, потом сразу же закрыла глаза. Джеред тотчас забыл все, что собирался ей сказать, думая лишь о том, как спасти любимую.

 — Что ты даешь ей, чтобы снять жар?

 — Разбавленное вино. Квинн мучает ужасная жажда.

 — Вино? — Джеред положил руку на пылающий лоб девушки. Пульс больной был учащенным, дыхание — поверхностным. — Дай ей воды, но добавь туда всего лишь каплю вина. Принеси мокрую тряпку и таз самой холодной воды, которую только сможешь найти.

 — Ты мне приказываешь? — загремел Черная Борода.

 — Да, — твердо ответил Джеред, выдержав его взгляд. — И если ты любишь ее, а я думаю, что это так, то будешь слушаться меня.

 Джеред вспомнил, как женщины в Чарлстоне спасли несколько человек, обтирая холодной водой лицо и тело больного, чтобы снять жар, а также давая обильное питье.

 — Квинн.

 Взяв любимую за руку, Джеред пообещал, что ни на шаг не отойдет от нее, и сдержал свое слово.

 Так началось бессменное бодрствование Джереда и Черной Бороды у постели Квинн. Они ждали, надеялись, переживали. Двух заклятых врагов на время объединила любовь к той, которая неподвижно лежала на кровати.

 «Он любит ее, — думал Джеред, читая на лице Черной Бороды заботу и тревогу. — Удивительно, но несмотря на жестокое сердце, это чудовище, действительно, любит свою дочь».

 Наблюдая, как тяжело вздымается грудь Квинн, как она борется за каждый вдох, Джеред снова и снова шептал:

 — Не умирай, Квинн! Держись! Пожалуйста… Пожалуйста…

 Словно вняв его отчаянной мольбе, Квинн задышала ровнее, спокойнее. Состояние ее явно улучшилось. Слезы радости застилали Джереду глаза. Его сердце переполняли любовь и нежность к Квинн. Не будучи глубоко религиозным человеком, Джеред упал на колени и, склонив голову, начал неистово молиться.

 

 ГЛАВА 34

 Квинн проснулась словно от какого-то внутреннего толчка и заставила себя открыть глаза. Все вокруг заливал яркий солнечный свет. Какое-то время она никак не могла понять, что произошло.

 — Джеред?

 Квинн казалось, что она слышала его голос, который что-то шептал ей в темноте, чувствовала его нежные руки…

 — Джеред, — опять позвала девушка.

 Ее глаза даже заболели от напряжения и яркого света, пока она осматривала комнату: карты, чертежи, книги… Сердце Квинн радостно забилось: неужели она в каюте «Мести Черного Ангела»?

 Приподнявшись на локте, Квинн снова окинула взглядом комнату: ковры, лампы, две сабли, крест-накрест висевшие на стене…

 Постепенно надежда на чудо улетучилась. Это оказался вовсе не корабль Джереда, это корабль ее отца.

 — Итак, ты вновь среди живых, — как гром среди ясного неба раздался голос Черной Бороды.

 — Отец?..

 Квинн изумленно уставилась на огромную фигуру, потом разочарованно откинулась на подушки и закрыла глаза. Господи, это не Джеред! Ей все приснилось… Воспаленное воображение сыграло с ней злую шутку…

 — Ты хочешь есть?

 — Есть? — в животе у Квинн урчало, но мысль о еде вызывала неприятные ощущения, по крайней мере, в данный момент. — Нет.

 Она казалась себе удивительно слабой. «Наверно, именно так чувствуют себя новорожденные обезьянки», — подумала Квинн, вспомнив, каким беспомощным был Капитан Генри Морган, когда Пиквит подарил его ей. Пиквит, дорогой Пиквит… Неожиданно она все вспомнила.

 — Как Пиквит? Остальные?

 — Пиквит даже ни разу не чихнул, но… — Черная Борода снял шляпу и понурил голову. — Мы похоронили в море несколько новых матросов, а также Везерли, Рингроуза и Снида.

 — О, нет!

 Квинн помнила, какими они были полными жизни, как пили ром, резались в карты, заигрывали с проститутками Бата…

 — А Нед? — с беспокойством спросила она, хотя никогда не испытывала к нему особой симпатии.

 — Нед поправился, как и ты. Я положил ему на голову мокрую тряпку и дал… — тут Черная Борода брезгливо поморщился, — воды.

 — Воды? — не поверила Квинн.

 — Да-а, — протянул Черная Борода. — Он впервые в жизни пил простую воду, — отец принялся бесцельно крутить золотую пуговицу на рукаве пиджака. — Другие тоже поправились.

 — Сколько?

 — Квинн, дочка, умерло больше половины команды «Ошибки Черного Ангела». Это ужасная болезнь… — внезапно гнев исказил лицо Черной Бороды. — Проклятие! Если бы эта свинья, губернатор, вовремя дал бы лекарства, потерь было бы намного меньше.

 — Губернатор согласился на твои требования?

 — Да, он передал медикаментов на целых триста крон, — проворчал отец. — Теперь, когда опасность позади, просто не знаю, что с ними делать?

 — Значит… значит, ты не…

 — Не убил Рэгга и его сына, не сжег корабли? — усмехнулся Черная Борода и, выхватив из-под подушки пистолет, стал размахивать им, целясь в невидимых врагов. — Мне следовало бы это сделать!

 — Нет, отец!

 Мысль об этом пугала Квинн, хотя она понимала, что это просто бравада с его стороны.

 Черная Борода засмеялся.

 — Полно ворчать, Квинн! С меня довольно и моих женщин, — он заткнул пистолет за пояс. — Не удивительно, что Боннет сбежал от своей жены, пожелав плавать с нами. Жаль, правда, что он никудышный капитан, совершенно ничего не понимает в навигации. Несмотря на то, что Боннет хозяин корабля, мне пришлось поставить другого капитана.

 — Другого капитана?

 Квинн в душе пожалела этого щеголеватого джентльмена с печальными глазами. Боннет за свои корабль десятью пушками и нанял семьдесят человек. А теперь он больше не капитан. Да, такое унижение трудно пережить.

 — Капитаном будет Блэк Бэзил, — заявил отец. — Тебе хорошо известно, что он — пират из пиратов.

 — Я думала…

 Квинн зарылась головой в подушки. Волна разочарования снова захлестнула ее, вытеснив все мысли и чувства. Она так надеялась, что Джеред все-таки был здесь, так мечтала, что он любит ее. Но это оказалось не так. И все же Квинн явственно слышала именно его, такой знакомый голос…

 — Не волнуйся за Стида Боннета, дочка. Что бы он там ни говорил, он — не пират. Вряд ли его гордость уязвлена так, как ты думаешь.

 Не замечая, что Квинн совершенно не слушает его, Черная Борода продолжал разглагольствовать:

 — Я уже все спланировал, чтоб мне подавиться печенью сатаны! Теперь, когда эта проклятая болезнь позади, мы займемся делами. Будем трудиться, как пчелки, совершая вылазки на север до Вирджинии, а на юг — до Гондураса, — отец грубо расхохотался. — И не волнуйся насчет губернатора Роберта Джонсона. Я легко приручил его, как собаку. А губернатор Иден только и знает, что улыбается нам… Я с тобой разговариваю, дочка! — Черная Борода сердито ударил ногой по кровати, рассердившись на ее невнимание. — Правда, губернатор Вирджинии настроен не очень дружелюбно к пиратам, но мы сумеем запугать и его. Все это…

 — Мне все равно! — оборвала отца Квинн, поднимая голову. — О отец, мне показалось, что Джеред был здесь. Я думала… но это уже не имеет значения.

 Густые брови Черной Бороды удивленно поползли вверх.

 — Да нет, похоже, что имеет.

 — Мне снилось, что Джеред был здесь. Я так мечтала об этом. Как глупо! Судя по всему, Джеред Камерон, действительно, ненавидит меня.

 — Ба! — Черная Борода плюхнулся на обтянутый красным бархатом мягкий стул и принялся задумчиво теребить бороду. — Ненавидит тебя? Нет… — пробормотал он, то заплетая, то вновь расплетая косичку на бороде.

 — В чем дело?

 Квинн хорошо знала своего отца и сразу поняла, что он что-то скрывает от нее.

 — Эта плаксивая желтоволосая треска была здесь, — наконец выпалил Черная Борода. — Да, да, твой капитан, действительно, находился на корабле по моей милости. Он услышал об эпидемии и явился посмотреть, жива ты еще или нет.

 Несмотря на ужасную слабость, Квинн попыталась подняться.

 — Где же он? Я должна увидеть его.

 — Когда я понял, что ты поправляешься, то прогнал его прочь.

 — Прогнал? Но почему?

 Радость Квинн тут же сменилась отчаянием.

 — Потому что вы принадлежите к разным мирам. Ты очень изменилась с тех пор, как этот человек вошел в твою жизнь, и изменилась в худшую сторону. Я не устану проклинать его за это, — Черная Борода в сердцах сплюнул на пол. — Несмотря на то, что ты явно неравнодушна к нему, да и он к тебе, я принял свое решение.

 — Тогда будь же ты проклят! Будь проклята твоя душа! — Квинн никогда еще не была в такой ярости. — Ты — жестокий и бессердечный негодяй!

 Она сжалась в комок и поклялась никогда больше не разговаривать со своим отцом.

 

 ГЛАВА 35

 Волны шумно бились о борт лодки, но Джеред не замечал этого, пристально наблюдая за тем, как «Месть Королевы Анны» выходит из гавани, увозя с собой Квинн.

 Стиснув зубы, он вцепился в весла, вспоминая последнюю стычку с отцом девушки. Этот эгоистичный злобный ублюдок вышвырнул его из каюты и сбросил в море. И все из-за того, что Джеред предложил забрать Квинн с собой.

 — Я отвезу ее в безопасное место.

 «Подальше от тебя и твоего пагубного влияния», — мысленно добавил он.

 — Только через мой труп! — загремел пират; он повел себя как помешанный, размахивая кинжалом и изрыгая проклятия. — Она — моя дочь, и никто, особенно ты, не разлучит меня с Квинн!

 Для большей убедительности своих слов Черная Борода метнул нож прямо между ног Джереда. Однако этого ему показалось мало. Схватив Джереда в охапку, он потащил его наверх и выбросил за борт.

 Джеред вздрогнул, вспомнив об этом, и громко чихнул. Он ужасно замерз, с его одежды еще стекала вода. От неминуемой гибели Джереда спас оказавшийся поблизости рыбак, который любезно согласился одолжить ему на время лодку.

 — Как видишь, проклятый дьявол, я не утонул, — орал Джеред вслед кораблю, потрясая кулаком в воздухе.

 Однако стоило ему подумать о Квинн, как его настроение сразу улучшилось. Она жива, выздоровела. Все это время он находился с ней рядом, касался ее! Джереду было хорошо и в то же время чертовски больно. Ему так хотелось обнять Квинн, поцеловать ее… Но больше всего на свете Джеред мечтал о том, чтобы отобрать Квинн у отца, прежде чем жадность и жестокость Черной Бороды окончательно не погубят любимую.

 Джеред с ненавистью думал об этом полусумасшедшем пирате и что есть силы греб к берегу. Он решил не возвращаться сразу в Бат, а проследить путь «Мести Королевы Анны», чтобы выждать удобный момент для похищения Квинн. Только так можно еще спасти ее.

 Неожиданно за спиной Джереда раздался громкий звук пушечного выстрела. Он оглянулся и не поверил своим глазам: корабль Черной Бороды нагло атаковал только что вышедшее из гавани торговое судно.

 — Идиот! — в сердцах воскликнул Джеред.

 Спустя несколько минут все было кончено. Окутанный клубами дыма, подбитый корабль беспомощно покачивался на волнах, как сломанная игрушка, представляя собой печальное зрелище.

 Джеред налег на весла. Недалеко от причала он выпрыгнул из лодки и побрел к берегу по колено в холодной воде. Немного отдышавшись, Джеред бросился искать кого-нибудь, кто сумел бы помочь пострадавшим. Увы, таких не оказалось. Все упрямо твердили о том, что еще не совсем сошли с ума, чтобы выступать против Черной Бороды.

 — Он так и останется безнаказанным? — в ярости вопил Джеред, мысленно проклиная губернатора Джонсона и считая его, подобно Идену, трусом и предателем.

 Однако события последующих дней показали, что он ошибался. Для защиты гавани от нового нападения пиратов Джонсон снарядил две шхуны с командой в восемьдесят человек.

 Первым попался Стид Боннет, который отделился от Черной Бороды и плавал на собственном судне. Боннета взяли вместе с командой в тридцать человек и в ожидании суда доставили в Чарлстон. Джереда не оставляло предчувствие, что теперь очередь за Черной Бородой.

 

ГЛАВА 36

 Квинн взад-вперед беспокойно ходила по палубе «Ошибки Черного Ангела». Она была очень встревожена. Ее отец наглел с каждым днем, чувствуя себя совершенно безнаказанным из-за покровительства губернатора Идена. Он считал, что на него не найдется управы, и вовсю хозяйничал в прибрежных водах Атлантического океана. Хуже всего, Черная Борода совершенно не желал никого слушать.

 — Дам шиллинг, лишь бы только узнать твои мысли, капитан, — попытался как всегда развеселить Квинн Пиквит.

 — Я очень волнуюсь. В последнее время это, кажется, мое обычное состояние.

 — Видно, на то есть причины, — улыбнулся помощник. — Давай, рассказывай, что произошло.

 — Да все отец. Он позволяет новым членам команды проявлять невиданную жестокость. На мой взгляд, это настоящие подонки.

 — Неотесанные пираты! — притворно закатил к небу глаза Пиквит.

 Несмотря на всю серьезность разговора, Квинн не выдержала и рассмеялась.

 — О Пиквит, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Мне кажется, эти восемь новичков напрочь лишены здравого смысла. Разбойники мы или нет, но нужно помнить, что здесь — не Нью-Провиденс.

 — Да, — согласился Пиквит. — Если мы и дальше будем злить население своим поведением, то уважаемые горожане совсем отвернутся от нас.

 Квинн кивнула.

 — Гуляя по улицам Бата, я вчера слышала разговоры о том, что жители города собираются избавиться от такого соседства.

 Подражая интонациям одной из женщин, она вздернула нос и пропищала:

 — О дорогая Кэтрин, ты поняла меня совершенно правильно. Да, мы хотим покупать привозимые пиратами товары, но мы не желаем видеть самих разбойников.

 Пиквит решил подыграть Квинн.

 — Представляешь, у них полно вшей!

 — Не говоря уже об ужасных манерах, — паясничала Квинн. — Они хлопают нас по мягкому месту и даже щипают!

 — Распутный народ, — не унимался помощник. — Ах, ведь они ковыряют в зубах!

 — И рыгают, и ломают столы и стулья в таверне, — Квинн вдруг снова стала серьезной. — И обижают на улицах женщин, мужчин, детей. Этому нужно положить конец.

 — Конечно. Мы не должны забывать, что произошло с бедным Боннетом, — Пиквит выразительно приложил руки к горлу.

 Да, Стида Боннета схватили и доставили в Чарлстон. Он сумел сбежать оттуда, но был снова взят под стражу. Несмотря на то, что Черная Борода хотел прийти Боннету на выручку, у пиратов не нашлось для этого времени. Боннета судили и вынесли смертный приговор. Не помогло даже прошение о помиловании.

 — Если честно, я совсем не желаю плясать в воздухе на веревке.

 — Я тоже, — Квинн мало знала Боннета, но он был ей симпатичен. Его страшная участь огорчила ее. — Но отец…

 — Он думает, что непобедим. Огромная ошибка, — взволнованно заметил Пиквит. — Нам не следовало нападать на тот корабль в Чарлстоне.

 — И на тот, в Вирджинии.

 Поговаривали, что губернатор Вирджинии, Спотсвуд, просто ненавидит пиратов, в особенности Черную Бороду. Возможно, причина крылась в том, что у него прямо из-под носа была украдена новая шхуна «Риск».

 — Теперь отец собирается вернуться в Северную Каролину и построить крепость на побережье, — печально закончила Квинн.

 — Подумать только, — притворно вздохнул Пиквит. — Некоторые люди считают, что у тех, кто занимается пиратством, не все в порядке с головой, — он хотел, чтобы это прозвучало как шутка, но, заметив нахмуренное лицо Квинн, поспешил переменить тему. — Кстати, ты видела новый наряд Генри Моргана? Я заказал ему у портного матросский костюм и фуражку с кокардой.

 — Еще нет, но не отказалась бы посмотреть. Капитан всегда поднимает мне настроение.

 — Есть, — отсалютовал Пиквит и бросился вниз.

 Он вскоре вернулся с обезьянкой, одетой в сине-белый с красным костюм, и тремя музыкантами. Следом за ними потянулись остальные пираты, желая посмотреть представление.

 — Сейчас мы устроим вечеринку, — Пиквит сделал паузу. — С позволения капитана.

 — Позволяю, — улыбнулась Квинн, действительно почувствовав себя гораздо лучше.

 Она давно не слышала музыки, а сейчас, когда силы вновь вернулись к ней, хотела и потанцевать. Поэтому, как только зазвучали рожок, виола и барабан, Квинн принялась вместе с Капитаном Генри Морганом отплясывать зажигательную джигу.

 Пусть хотя бы на время все будет хорошо. Но это было лишь затишье перед бурей.

 

ГЛАВА 37

 Над таверной красовалась деревянная вывеска с изображением улыбающегося джентльмена в белом парике, с серебряным кубком в руке. Надпись на ней гласила: «Хорошо воспитанные мужчины! Добро пожаловать к нам! Платите за то, что едите, и пейте, что хотите». Чуть ниже стояло имя владельца — М. Б. Блэчли.

 Джеред постучал, надеясь, что хозяин заведения сумеет предложить ему не слишком дорогую комнату. Дверь распахнулась, и Джеред увидел перед собой отнюдь не мужчину, а рябую рыжеволосую женщину, на лице которой играла приветливая улыбка.

 — Если вы ищете комнату, то все уже занято.

 Она собиралась уже закрыть дверь, но Джеред успел подставить ногу.

 — Пожалуйста, уже поздно, — взмолился он.

 Несмотря на то, что таверна была очень маленькой, Джеред знал, что запоздалым путникам частенько разрешают спать в общем зале прямо на полу после того, как разойдутся посетители, если все комнаты заняты.

 — Поздно… — задумчиво проговорила хозяйка, окинув гостя внимательным взглядом. — Да, есть одна маленькая комнатка. Я оставила ее для моряка, но он сегодня в гавани. Правда, в ней нет ни окна, ни камина и довольно спертый воздух…

 Джеред торопливо закивал головой.

 — Я согласен.

 Женщина впустила его внутрь и зажгла фонарь.

 — Это наверху.

 Джеред отправился следом за ней и вскоре оказался в крошечной комнатушке с низким потолком, в которой не было ничего, кроме кровати и двух стульев.

 — Подойдет, — сказал он, сунув в руку хозяйки шиллинг и мечтая поскорее уснуть.

 — В таком случае, приятных сновидений, — подмигнула ему хозяйка и закрыла за собой дверь.

 Джеред без сил опустился на кровать и, зевая, начал стаскивать сапоги. Да, каблуки уже совсем стоптались. Завтра нужно обязательно найти сапожника.

 Он улегся на довольно жесткий матрас, даже не потрудившись раздеться, и, закрыв глаза, стал думать об одной очень красивой пиратке…

 Джереда разбудил громкий стук в дверь. Решив, что это хозяйка таверны, он вскочил с кровати: на пороге стоял высокий худощавый мужчина в белом парике, одетый во все черное.

 — Кто вы? — недовольно спросил Джеред.

 — Адам Брант, — ответил незваный гость. — Я хочу поговорить с вами.

 — О чем? — Джеред не испытывал особого желания общаться с кем-либо.

 — О пиратах.

 — Что ж, входите, — отступив в сторону, пригласил он, окинув мужчину изучающим взглядом. — Откуда вы меня знаете?

 Адам Брант пожал плечами.

 — Я не знаком с вами.

 — Почему в таком случае вы явились сюда? — подозрительно спросил Джеред; после того, что ему сделал губернатор Иден, он уже никому не доверял.

 — Перейду сразу к делу. Сегодня на пристани я узнал, что вы были капитаном корабля, который впоследствии сгорел.

 — Это сделали не пираты, — перебил его Джеред, — а губернатор Иден.

 — Не удивительно, — Брант поспешил продолжить: — Я также слышал и о том, что вы плавали с Черной Бородой.

 «Так вот в чем дело», — подумал Джеред.

 — Против своей воли, — заверил он и коротко поведал эту невеселую историю, опасаясь, что гость принимает его за одного из пиратов.

 — Значит, мы не ошиблись. И вы действительно тот, кто нам нужен.

 Адам Брант признался Джереду, что тайно послан в Каролину, чтобы выведать как можно больше о Черной Бороде, его привычках и тактике.

 — Я должен также найти человека, хорошо знающего прибрежные воды. Мы собираемся загнать наглого головореза в ловушку.

 Итак, Черная Борода, наконец, доигрался! И Квинн вместе с ним. Возможно, ей еще можно помочь…

 — Кто вас послал? — поинтересовался Джеред, не собираясь верить Бранту на слово.

 — Губернатор Спотсвуд, из Вирджинии, — ответил тот. — О, мне известно, Каролина — не его территория. Однако наш губернатор осведомлен о том, что Иден даже не пытается пресечь разбойные действия Черной Бороды.

 — Думаете, вы сможете это сделать?

 — Мы будем судить его, а затем повесим, — убежденно заявил Брант.

 «И Квинн вместе с ним», — с тревогой подумал Джеред, решив вытянуть из Адама Бранта побольше информации.

 — Вы хотите, чтобы я помог вам.

 — Да, в этом состоит наш план.

 Брант поведал о том, что губернатор договорился с капитанами военных кораблей о совместных действиях против Черной Бороды. Из-за того, что эти суда не могут входить в мелкие воды побережья, губернатор обещал предоставить в их распоряжение более подходящие шхуны. Задача капитанов — держать свои команды в постоянной боевой готовности.

 — А что должен делать я?

 — Ваша задача — сыграть роль приманки и подойти как можно ближе к Черной Бороде, не дав ему обстрелять себя. Поскольку он знает вас, его будет легче заманить в ловушку.

 — Значит, я буду наживкой?..

 Впрочем, почему бы и нет? Только так он сможет выручить из беды Квинн.

 — Да, вы будете сопровождать лейтенанта Мейнарда, на которого возложена ответственность за операцию.

 В качестве вознаграждения за поимку Черной Бороды полагалось сто фунтов, сорок — за каждого пиратского капитана, двадцать — за пиратов, занимающих определенные должности, и десять — за простых матросов.

 Внутри Джереда что-то оборвалось при мысли о Квинн. Так как она была капитаном, то за ее голову полагалось сорок фунтов. За такую сумму многие пойдут даже на убийство. У Квинн почти не осталось шансов на спасение. Если только не вмешается он сам.

 — И еще. Если Черная Борода будет пойман, я попрошу губернатора подарить вам новый корабль. Как вознаграждение. Идет?

 У Джереда совсем не осталось времени на раздумья. Квинн грозила виселица, и он решил сделать все, что в его силах, чтобы спасти ее.

 — Я пойду с вами, — согласился Джеред. — Но с одним условием.

 Адам Брант на секунду задумался.

 — С каким?

 — Дочь Черной Бороды достанется мне.

 

 ГЛАВА 38

 Было еще совсем темно, когда две плоскодонные шхуны подняли паруса. Одна, под командованием лейтенанта королевского флота Роберта Мейнарда, называлась «Жемчужина», другую возглавлял корабельный гардемарин Бейкер. Постепенно светало, а к тому времени, когда суда приблизились к заливу, солнце уже сияло вовсю.

 Джеред, находившийся на палубе «Жемчужины», напряженно всматривался вдаль.

 — Вижу два корабля. Они стоят на якоре, — он оторвался от подзорной трубы и повернулся к капитану. — Это Черная Борода.

 Действительно, на палубе одного из судов маячила огромная фигура пирата.

 Мейнард, молодой темноволосый офицер, был человеком очень высокомерным и задиристым.

 — Дай мне взглянуть, — приказал он, бесцеремонно вырвав у Джереда подзорную трубу. — Один корабль, очевидно, «Риск», а другой?

 Джеред рассудил, что второе судно должно принадлежать Квинн. Зная Черную Бороду, трудно было представить, что тот хоть ненадолго оставит свою дочь. Однако Джеред предпочел скрыть правду.

 — Возможно, это какой-нибудь захваченный купеческий корабль. Нужно проявить осторожность, чтобы не вовлечь его в сражение.

 — Осторожность? — насмешливо переспросил Мейнард. — Я готов сделать все возможное и невозможное, чтобы поймать, наконец, этого монстра. Его кончина послужит уроком для остальных пиратов.

 Джеред несколько остудил его пыл.

 — Сначала нужно все-таки поймать Черную Бороду.

 Задача, действительно, казалась не из легких. Вести сражение на мелководье — равносильно тому, что принимать ванну в чашке чая. Джеред понимал, что им придется соблюдать предельную осторожность, чтобы не сесть на мель.

 — Не будь таким малодушным, Камерон. Мы обязательно схватим его.

 Мейнард обращался с Джередом очень небрежно, постоянно напоминая о том, что у него нет ни звания, ни должности на этом корабле. Он словно забыл, почему Джереда привлекли к участию в операции, и совершенно не советовался с ним.

 — А ты не будь таким самоуверенным, — проворчал себе под нос Джеред.

 Он сомневался в способностях Мейнарда и оказался недалек от истины, когда «Жемчужина» стала неуклюже лавировать среди отмелей.

 — Сэр, похоже, Черная Борода заметил нас, — крикнул с полубака матрос.

 Напряжение нарастало. Нервы у всех взвинтились до предела. К тому же команда «Жемчужины» еще не имела опыта сражений с пиратами.

 — Да, это так, — воскликнул Джеред, наблюдая, как Черная Борода вышагивает взад-вперед по палубе.

 «Странно, но он, кажется, и не собирается атаковать, — промелькнуло в голове Джереда. — Да и удирать тоже, несмотря на то, что у него в два раза меньше людей».

 Сверхсамоуверенность? Очевидно, Черная Борода полагает, раз ему покровительствует сам губернатор Иден, то никто не посмеет тронуть его здесь.

 — Может, он пьян? Или глуп? — настороженно поинтересовался Мейнард, но тем не менее приказал готовиться к атаке.

 Матросы деловито забегали по палубе. Топот ног перекрывал громкий голос Мейнарда:

 — Приготовить пушки! Сейчас мы поприветствуем нашего друга-пирата!

 Раздался оглушительный грохот, в небо взметнулись клубы дыма. Битва началась. Под четкие команды Мейнарда орудия «Жемчужины» наносили удар за ударом по кораблю Черной Бороды.

 — Будьте вы прокляты! Кто вы? Откуда взялись? — даже с такого расстояния донесся до них громовой бас пирата.

 К облегчению Джереда, Квинн не было рядом с ним. Это лишь подтвердило его предположение о том, что она находится на втором корабле.

 Мейнард крикнул в ответ:

 — По нашим флагам можно вполне догадаться, что мы — не пираты, сэр.

 — Пришлите сюда лодку, чтобы я мог получше рассмотреть вас! — гаркнул Черная Борода.

 Похоже, его несколько озадачила столь внезапная атака. Он не привык к подобным действиям.

 — Может, мне стоит показаться ему? — спросил Джеред.

 Он так хотел доказать Черной Бороде, что здесь уже не поможет протекция губернатора. Как не стоит удивляться тому, что они напали без предупреждения, воспользовавшись тактикой самих пиратов.

 — Нет, — усмехнулся лейтенант, не собираясь делиться с кем-либо даже толикой славы. Набрав в легкие побольше воздуха, он прокричал: — Зачем посылать лодку? Скоро я сам окажусь у тебя на борту!

 В его голосе слышался сарказм.

 Вне себя от гнева, Черная Борода залпом осушил кружку рома, постоянно находившуюся у него в руке, и проревел:

 — Будь я проклят, если попрошу пощады или сам пощажу кого-нибудь!

 — Я тоже не жду пощады и не пощажу тебя! — ответил Мейнард, уверенный в своей победе.

 Тем временем на корабле Черной Бороды к небу взметнулся черный флаг с головой дьявола, после чего пираты отрубили якорь и судно заскользило прочь по фарватеру.

 — Он уходит! — воскликнул Джеред.

 Мейнард запоздало выстрелил вслед, но тут же увидел, что дорогу Черной Бороде перекрыла шхуна Бейкера. Пираты дали бортовой залп, после которого Бейкер и несколько членов его команды упали замертво. Оснастка корабля оказалась полностью разбита, и сам он вышел из строя.

 — Негодяй! — пронзительно заорал Мейнард, взбешенный неудачей.

 Пираты удалялись от них все дальше и дальше. Кроме того, ветер внезапно утих, сыграв с ними злую шутку. «Жемчужина» была тяжелее «Риска», поэтому Мейнард приказал матросам сесть на весла. Команда старалась изо всех сил, пытаясь догнать пиратский корабль.

 — Быстрее! Быстрее! Черт побери! — торопил Мейнард.

 Но как только «Жемчужина» приблизилась на расстояние пушечного выстрела, на нее обрушился огонь пушек противника. Двадцать один матрос судна сразу был ранен. Началась паника.

 — Вы, трусливые псы! — ревел Черная Борода. — Вы так хотите сражения? Что ж, сейчас вы это получите!

 С этими словами он развернул свой корабль: атакуемый превратился в атакующего.

 Только теперь Мейнард решил обратиться к Джереду за советом. Глядя на приближающийся корабль, он в отчаянии простонал:

 — Что же делать?..

 — Прикажи команде спуститься вниз.

 Это был известный трюк, часто применяемый в морских сражениях: чтобы ввести в заблуждение противника относительно численности экипажа, часть людей убирали с верхней палубы.

 — Вниз! — скомандовал Мейнард, оставив на верху лишь своего помощника и лоцмана.

 Черная Борода предпринял еще одну атаку. Подойдя совсем близко к «Жемчужине», пираты начали забрасывать шхуну бутылками с порохом и острыми кусками железа. Матросы, прятавшиеся внизу, закашлялись от едкого дыма.

 — Тихо! — прикрикнул на них Джеред. — Нужно, чтобы Черная Борода поверил, что от нашей команды почти никого не осталось. Тогда он решится на абордаж, вот тут-то мы и покажем им.

 — Нет, — возразил Мейнард, судя по всему снова воспрянув духом. — Мы все равно превосходим их почти в два раза по численности. Мы будем драться.

 Он уже начал отдавать приказы, но его остановил голос Черной Бороды.

 — Да они тут все перебиты. Осталось трое или четверо. Давайте же, черт бы вас побрал! Берите шхуну на абордаж и порежьте всех на куски!

 Джеред почувствовал, как вздрогнуло судно, когда за его борт зацепились абордажные крюки.

 — Они уже идут. Но не спешите…

 Однако Мейнард не желал больше слушать советов.

 — Нет, сейчас!

 Пираты с криками и стрельбой еще перебирались на «Жемчужину», а матросы Мейнарда уже выскочили на палубу. Их действительно оказалось вдвое больше.

 — Сюрприз! — Мейнард отвесил шутовской поклон.

 Пираты явно поразились численностью противника, но Черная Борода не позволил им отступить. Поэтому, изрыгая проклятия и размахивая кинжалами, они продолжали лезть на шхуну.

 Две команды сошлись в жестокой рукопашной схватке, превратив палубу корабля в поле сражения. Джеред видел, как орудуя кинжалом, Черная Борода прочищал себе путь к Мейнарду.

 — Я вырежу твою печенку! — гремел он, а заметив Джереда, пообещал: — Как только я покончу с ним, то перережу и тебе глотку!

 Сначала в ход пошли пистолеты. Черная Борода, отличный стрелок, на этот раз неожиданно промахнулся. Выстрел же Мейнарда достиг цели, ранив пирата. После этого зазвенели сабли.

 — Осторожно! — предупреждение Джереда немного запоздало, и Черная Борода своей кривой саблей выбил из рук Мейнарда шпагу. — Теперь с ним все кончено, — прошептал Джеред.

 Неожиданно он понял, что пират пьян. Вот почему у него такие странные движения, вот почему Черная Борода промахнулся. В это время один из матросов Мейнарда, изловчившись, полоснул Черную Бороду ножом по горлу.

 Джеред поморщился при виде крови, помня о том, что это все-таки отец Квинн. Но сейчас было не самое подходящее время для раздумий: воинственный вопль призвал его к действию. Но даже сражаясь на шпагах с длинноволосым пиратом со шрамом на лице, Джеред продолжал краем глаза наблюдать за Черной Бородой и Мейнардом.

 Истекая кровью, «гроза морей» все еще продолжал размахивать саблей. Но вот прозвучал выстрел, потом еще и еще. Черная Борода выхватил торчавший у него за поясом пистолет и тоже взвел курок, затем медленно осел и рухнул на палубу, как раненый бык.

 Тем временем Джеред заколол своего противника и поинтересовался:

 — Черная Борода… он мертв?

 Несмотря на ненависть к этому человеку, Джеред совсем не так представлял себе его кончину.

 — У него пять пулевых ран и около двадцати — от шпаги, — самодовольно сообщил Мейнард.

 Джеред со страхом подумал о судьбе Квинн, моля Бога о том, чтобы второй корабль не оказался втянут в сражение, чтобы она осталась невредима. Возможно, ему удастся разделить с ней горе и утешить ее.

 — Черная Борода мертв, но чтобы до конца убедиться в этом…

 Словно опасаясь того, что его противник вдруг оживет, Мейнард приказал отрубить ему голову и повесить ее на бушприт, а тело выбросить за борт.

 — Нет! — воскликнул Джеред, пытаясь помешать этому, но два дюжих матроса удержали его.

 Зрелище было отвратительным. Военные моряки оказались ничем не лучше пиратов.

 — Взяли!

 Послышался тяжелый всплеск воды, который напомнил Джереду о том, как Черная Борода его самого когда-то выбросил за борт. Но видит Бог, он не желал этого… Мейнард — настоящий зверь.

 Джеред слышал, как лейтенант приказал вывесить на всеобщее обозрение вызывающий ужас трофей и потом воскликнул:

 — А теперь к другому кораблю!

 

ГЛАВА 39

 — Будь прокляты мои глаза! — простонал Пиквит, опуская подзорную трубу. Ему не хотелось, чтобы Квинн увидела раскачивающуюся на ветру отрубленную голову отца.

 — Что случилось? — встревоженно спросила Квинн.

 Она никак не могла понять, что происходит: отец куда-то уплыл, приказав ей оставаться здесь.

 Пиквит пожал плечами, держа подзорную трубу за спиной.

 — Небольшое сражение, вот и все. Но боюсь, что мы проигрываем.

 Квинн приказала подать подзорную трубу. Пиквит неохотно подчинился.

 — Есть, капитан.

 На горизонте Квинн увидела корабль под английским флагом, по бокам которого, словно паучьи лапки, торчали весла, а борт устрашающе ощетинился более пятьюдесятью пушками. Судно направлялось к ним, расправив снежно-белые паруса.

 — А что это болтается на бушприте? Пиквит?.. — Квинн перебежала на ют. Должно быть, ей показалось… — Нет! Нет! — в ужасе воскликнула она, чувствуя, как внутри все оборвалось.

 — Капитан… капитан, не нужно туда смотреть. Не стоит мучить себя. Твой отец не хотел бы…

 — Нет, он как раз очень бы хотел, чтобы я это увидела! — взорвалась Квинн и, несмотря на то, что ее била крупная дрожь, выхватила саблю. — Мы атакуем их!

 — Нет, капитан, — пытался возразить Пиквит. — Нужно попытаться вырваться отсюда, чтобы нас не повесили, как беднягу Боннета.

 Однако Квинн не обращала на него никакого внимания. Ей хотелось мстить.

 — Будь проклят тот, кто сделал это! Пусть он сдохнет самой ужасной смертью и черви сожрут его тело!

 — Они собираются стрелять, капитан! Но что бы ни случилось, знай, я на твоей стороне, — раздался голос Биг Бена; его обнаженное до пояса тело блестело под лучами солнца, а весь вид говорил о том, что он готов драться до конца, чтобы защитить ее.

 — И я. — выступил вперед Билли Ганн, сжимая в руках кинжал и сверкая глазами.

 — А ты, Пиквит? — с вызовом спросила Квинн.

 Он неуклюже шагнул к ней.

 — Я? — его взор затуманился. — Я умру за тебя, Квинн.

 Она несколько смягчилась при виде такой преданности.

 — Да, я знаю это, — и, несмотря на то, что все складывалось против них, воскликнула: — Мы будем сражаться, чтобы отомстить за Черную Бороду!

 Квинн полагала, что у нее еще будет время оплакать отца.

 В этот момент раздался орудийный залп. Палуба «Ошибки Черного Ангела» содрогнулась от удара, так что Пиквит и Квинн не сумели удержаться на ногах. Во все стороны полетели щепки, рухнула грот-мачта.

 — Корабль поврежден!

 Началась паника, однако Квинн вскочила на ноги и быстро навела порядок.

 Раздался новый выстрел, и передние паруса пиратского корабля оказались разорваны в клочья.

 — Дайте ответный залп. Немедленно! — скомандовала Квинн.

 Мысли путались у нее в голове. Ей не хотелось сейчас думать об отце. Если она хоть на секунду расслабится…

 Потом произошло самое страшное. Английский корабль вплотную приблизился к «Ошибке Черного Ангела» и взял его на абордаж. Один из английских матросов почти в упор выстрелил в Квинн, но Пиквит успел заслонить ее собой.

 Все поплыло у нее перед глазами. Она словно в тумане видела, как упал первый помощник, и без сил опустилась возле него на колени.

 — Нет! — простонала Квинн.

 Из раны на груди Пиквита ручьем лилась кровь, несмотря на безуспешные попытки остановить ее. Квинн знала, что он умирает.

 — Кап… капи… тан, — еле слышно произнес Пиквит. — Береги…

 — Тс-с… Мы победим и обязательно вылечим тебя и…

 Слезы душили Квинн. Она вспомнила, как он всегда был добр к ней, словно отец, мать и брат вместе взятые. Было выше ее сил видеть теперь его смерть.

 — Нет. Я… я… — Пиквит поморщился от боли. — Проводи меня…

 — Ты не умрешь. Мы… мы…

 — По… помолись за меня, капитан. Чтобы… чтобы… я не попал в ад.

 — Ты не попадешь в ад! Мы… — Квинн порывисто наклонилась и поцеловала его в щеку. — Мой дорогой друг.

 Она на минуту отвлеклась, глядя, как пираты отчаянно защищают свой корабль, а когда опять посмотрела на Пиквита, то по его остекленевшим глазам поняла, что он мертв.

 — Нет! — взвыла Квинн, уставившись невидящим взором на кровавую бойню вокруг нее; потом она с нежностью закрыла глаза Пиквита, Чтобы он мог отдохнуть с миром.

 Квинн с трудом поднялась с колен и оцепенела от ужаса: окровавленная голова отца, открыв рот, смотрела на нее с другого корабля.

 Это было выше ее сил. Окружающий мир погрузился во тьму. Ноги девушки подкосились, и Квинн без чувств рухнула на палубу.

 

 ГЛАВА 40

 Команда «Жемчужины» с победными криками взяла на абордаж «Ошибку Черного Ангела». Джеред немедленно занялся поисками Квинн, с беспокойством оглядываясь по сторонам. Ну почему она так глупо повела себя? Почему решила вступить в бой, вместо того чтобы поскорее удрать отсюда?

 — О Господи, пожалуйста, услышь меня! Не дай ей умереть! Пожалуйста, не дай ей умереть! — шептал Джеред как молитву, пробираясь среди матросов «Жемчужины», которые вовсю занимались мародерством. Он должен найти Квинн и защитить ее.

 Не на шутку встревоженный, бледный от волнения, Джеред искал хотя бы намек на присутствие Квинн. Он заглядывал во все углы, поднимал валявшиеся повсюду разорванные паруса. Но тщетно. Квинн нигде не было.

 — Проклятие, где же она?!

 Бродя по кораблю, Джеред наткнулся на связанных пиратов, заметив среди них не одно, а сразу несколько знакомых лиц: Джон Боунз, Нед Слай, Билли Ганн…

 — Ты, чертов ублюдок! Пусть дьявол заберет твою душу! — злобно выкрикнул Ганн.

 — Где Квинн? — взмолился Джеред.

 — Почему мы должны говорить тебе это? Предатель! — рычал Ганн, пока один из матросов ударом в живот не заставил его замолчать.

 — Нет, пусть продолжает.

 Джереду вдруг вспомнилось время, проведенное им у пиратов. Тогда с ним рядом была Квинн. И Пиквит. А где же он? Возможно, там же находится и Квинн?

 — Пиквит! Квинн! — Джеред бросился вниз, но и там их не оказалось.

 Он решил посмотреть на юте и, перескакивая через две ступеньки, поспешил наверх и тут же увидел Пиквита.

 — О Боже!

 Джеред снял шляпу и помолился за упокой его души. Ему не пришлось далеко идти, чтобы найти Квинн. Длинные темные волосы словно плащом покрывали ее окровавленную фигурку.

 — Квинн! — пронзительно закричал Джеред, опускаясь перед девушкой на колени.

 Боже, она мертва! О, нет! Задыхаясь, он бессильно хватал ртом воздух. Квинн! Джеред чувствовал себя виноватым в случившемся. Он хотел защитить ее, а в итоге погубил.

 Джеред нежно гладил Квинн по голове. Слезы застилали ему глаза. Неожиданно она слегка пошевелилась.

 — Квинн!

 Джеред пощупал пульс. Боже, жива! Он подхватил девушку на руки.

 — Ну, я вижу, вы нашли еще одного пирата. Поздравляю, мистер Камерон, — криво ухмыльнулся невесть откуда Взявшийся Мейнард, затем грубо приказал: — Дай мне ее. Нам необходимо набрать для виселицы побольше этих негодяев. То, что это женщина, немного развлечет толпу.

 — Иди к черту, — прорычал Джеред, крепче прижимая к себе Квинн. — Я убью тебя, если ты вздумаешь мешать мне. Девушка моя. Брант обещал выполнить это условие.

 Сейчас Джеред больше походил на сумасшедшего, готового разорвать любого, кто приблизится к его драгоценной ноше.

 — Господи помилуй! Неужели мистеру Камерону мало обещанного ему корабля?

 — Я не хочу корабля. Мне нужна только она.

 Джеред посмотрел на Квинн. Ее лицо было таким печальным, что его сердце просто разрывалось на части. Что она скажет ему, когда очнется? Как он все ей объяснит?

 — Только эта девушка, — твердо повторил Джеред.

 Мейнард еще немного поломался, потом все-таки уступил.

 — Ладно, пусть забирает девчонку! У нас и так достаточно пиратов. Кроме того, он все же помог нам, — казалось, лейтенант и сам удивляется своему великодушию. — Но скажи, куда ты повезешь ее?

 — К себе домой.

 — Понимаю, — скривил губы Мейнард. — Если честно, то я очень удивлен. Никогда бы не подумал, что такой мужчина, как ты, заинтересуется пираткой, пусть даже столь красивой. Но каждому свое.

 — Да, каждому свое.

 Прижав к себе Квинн, Джеред подошел к поручням и стал смотреть на приближающийся берег. Он найдет способ вновь завоевать ее любовь и прощение.

 

 Северная Каролина

 1718 год

 Поскольку вчера — всего лишь память,

 А завтра — это только предвидение.

 То прожить хорошо сегодня значит

 Каждое вчера сделать памятью о счастье,

 А каждое завтра — предвидением надежды.

 Античная санскритская поэма

 

ГЛАВА 41

 Жители Бата толпились вокруг виселиц, отбрасывавших на землю огромные зловещие тени. Джеред находился здесь же и смотрел, как осужденные на казнь медленно поднимаются по ступенькам на эшафот. Каждый их шаг сопровождался звоном цепей, который звучал похоронным маршем.

 Брант и Мейнард оказались правы. Поражение Черной Бороды и его шайки стало началом конца пиратства. Правда, в Карибском море и вокруг колоний еще плавали пиратские суда, но случаев разбойных нападений было все меньше и меньше. Жители Бата могли теперь спать спокойно: никто не собирался устраивать здесь пиратское пристанище и строить крепости.

 Неожиданно разгорелся спор вокруг вознаграждения за поимку пиратов. Капитаны шхун требовали, чтобы деньги разделили поровну среди членов команд. Лейтенант Мейнард настаивал на том, что награды заслуживает только тот, кто действительно сражался. В конце концов решили не платить за Черную Бороду и других убитых пиратов, поскольку их не сумели взять в плен живыми. Все вознаграждение составило триста четыре фунта тридцать шиллингов. Когда же разделили на всех, то оказалось, что каждому полагается один фунт и тридцать шиллингов.

 — Кровавые деньги, — отозвался о них Джеред и не взял из этой суммы ни фартинга.

 О, как бы ему хотелось все повернуть вспять и отказаться от участия в поимке Черной Бороды! Как он теперь объяснит это Квинн? Она и так не разговаривала с ним с тех самых пор, только осуждающе смотрела серыми глазами. Даже добрейшая миссис Майнивер не смогла вытянуть из девушки ни слова. Квинн постоянно сидела в своей комнате и не отрывала печального взгляда от сложенных на коленях рук.

 — Хорошо, что она не видит этого представления, — пробормотал Джеред, глядя, как еще одно тело дернулось в петле.

 Пираты один за другим встречали свою смерть, причем вели себя при виде палача совершенно по-разному. Рослый Тимотти требовал вина, Билли Ганн заявил, что никогда не был пиратом. Биг Бен страшно разозлился и оказал сопротивление. Блэк Бэзил, как всегда одетый во что-то ярко-красное и черное, бодро сбросил с эшафота свои туфли, утверждая, что обещал умереть босиком. Нед Слай, украшенный красными лентами, скалил зубы и кричал, что ему было бы еще досаднее, если бы он заранее знал, какой конец его ожидает. Джон Боунз, грязный и небритый, выпил стакан вина и сказал тост в честь губернатора Идена, выразив надежду, что того тоже скоро повесят за содействие пиратам. Одноглазый Шон О’Хара, который в родной Шотландии убил собственную мать, так и не раскаялся и сопротивлялся до конца.

 — Семеро бедолаг, — прошептал Джеред и недовольно поморщился, когда какая-то хорошо одетая матрона двинула его локтем в бок, стараясь протолкаться поближе к эшафоту.

 Мейнард прав. Казнь — весьма интересное зрелище для жителей Бата. Те, кто когда-то радостно раскупал у пиратов дешевые товары, теперь, не моргнув глазом, спокойно наблюдали за их ужасной кончиной.

 Что касается скандала, разразившегося вокруг губернатора Северной Каролины Чарльза Идена, то он постепенно затих. Несмотря на неоднократные заявления Джереда, Мейнарда и Спотсвуда, а также компрометирующие письма, найденные среди вещей Черной Бороды, губернатор Иден остался на своем месте.

 — Итак, они все-таки встретили свою смерть, капитан, — произнес Люсьен, которому удалось каким-то образом протиснуться сквозь толпу и вплотную приблизиться к Джереду.

 — Да, а вот Иден даже по рукам не получил, хотя, в общем-то, такой же пират, как и остальные, — нахмурился тот.

 — Возможно, и хуже. Пираты, по крайней мере, не скрывали, кто они есть на самом деле, а Иден — самый настоящий волк в овечьей шкуре.

 — Человек без стыда и совести.

 Достаточно насмотревшись на казнь, Джеред повернулся спиной к повешенным. Он и пришел-то сюда только за тем, чтобы воочию убедиться, что всем разбойникам воздали по заслугам. Если Квинн когда-нибудь спросит его об участи своих друзей, Джеред расскажет об их последних минутах.

 Он устало побрел домой. Впечатлений было более чем достаточно, и Джеред надеялся, что прогулка развеет его мрачные мысли.

 Дом встретил Джереда тишиной. Повесив на крюк свою шляпу, он медленно поднялся по ступенькам в спальню, в которой теперь жила Квинн. Девушка сидела у окна, задумчиво глядя куда-то вдаль.

 — Квинн? — окликнул Джеред, но она даже не повернулась.

 Он решил расспросить пока миссис Майнивер.

 Сунув руки в карманы передника, Ребекка Майнивер пожала плечами;

 — Квинн так и не разговаривает, хотя я сделала все возможное, разве что не стояла на голове. Правда, ночью она вскрикивала, звала отца. Я не могу без содрогания думать о том, что пришлось пережить бедняжке…

 — Нужно время…

 Господи, как долго это продлится? А что будет с ним? Джеред отвел миссис Майнивер в сторонку, но потом решил, что им лучше совсем выйти из комнаты, и только тогда спросил:

 — Вы думаете, Квинн простит меня когда-нибудь за то, что я принимал участие в поимке ее отца?

 — Трудно сказать. Если она вас любит, то простит, — сочувственно произнесла Ребекка. — Но будьте терпеливы, сэр, будьте терпеливы.

 Терпение… Джереду всегда его не хватало, тем более сейчас. Изо дня в день он наблюдал, как Квинн, словно призрак, бродит по дому, слышал каждую ночь, как ее мучают кошмары, и ничем не мог помочь!

 Джеред постарался с головой уйти в работу, пополняя запасы риса, специй и табака. Он мечтал, чтобы время летело как можно быстрее, и изо всех сил старался подавлять желание к женщине, спящей в соседней комнате. Но это было нелегко, особенно ночью, когда Джеред устало валился на кровать и вспоминал ее нежные руки, ее поцелуи… Желание не давало ему покоя. Единственным спасением для него стала работа. Однако даже занимаясь делами, Джеред не мог выбросить Квинн из головы. Целый день она маячила перед ним такая печальная, такая красивая. Когда миссис Майнивер наполняла для девушки ванну, принося одно ведро за другим с теплой водой, он мечтал оказаться на ее месте и посмотреть, как купается Квинн. Ему хотелось прикоснуться к ее телу, погладить плечи, живот, спину, бедра… Но, увы, это нельзя было сделать. Вместо этого приходилось терпеть и ждать.

 А если Квинн так никогда и не заговорит с ним? Не придет к нему? Не подарит свою любовь? Как он справится с неистовым желанием? Как будет жить без нее? Господи, есть ли что-нибудь на свете, что вернет ему ее душу? Заставит Квинн улыбнуться?

 Неожиданно Джереда осенило: Капитан Генри Морган! Интересно, что стало с этим маленьким дьяволенком? В тот день он совсем забыл о зверьке. Жив ли Капитан? Если да, то Джеред поклялся непременно найти его. Возможно, обезьянка сумеет развеять грусть Квинн.

 

ГЛАВА 42

 Квинн расслабилась, лежа в теплой ванне. Ей не хотелось ни думать, ни вспоминать ни о чем. Однако стоило на минуту закрыть глаза, как перед ней возникали жуткие картины: умирающий Пиквит и висящая на бушприте…

 Нет! В это не хотелось верить, но тем не менее отец мертв. Его убили самым жестоким образом, как какого-то монстра. Но ведь он не чудовище! Правда, временами Черная Борода был беспощадным, но Квинн никогда не сомневалась, что отец любит ее. А Джеред?

 Квинн мучили сомнения, несмотря на все старания выбросить их из головы. Почему Джеред оказался на корабле? Каким образом она очнулась у него на руках? Что это — случайное стечение обстоятельств или предательство?

 «Спроси его, поговори с ним. Расскажи о своих сомнениях. Только так ты сможешь все узнать и избавишься от преследующих тебя ночных кошмаров. Только так ты успокоишь свою душу. Или ты боишься правды? Боишься узнать, что была предана?» — нашептывал ей внутренний голос.

 Сегодня утром Квинн проснулась от ужасной головной боли, которая непрерывно билась в висках. Казалось, ничто не сможет ее унять. Тогда Квинн решила принять ванну, надеясь, что теплая благоуханная вода принесет облегчение.

 Однако не помог и массаж. Квинн понимала, что единственный способ унять боль — узнать правду о Джереде. Если он виновен в смерти отца, она жестоко отомстит ему.

 «Нет, Джеред не мог это сделать», — убеждала себя Квинн. Ей хотелось любви, душевного спокойствия, хотелось ощутить прикосновение его губ, его рук…

 Неожиданно дверь распахнулась. Квинн глубже погрузилась в воду, ожидая увидеть миссис Майнивер, но вместо нее показалась маленькая коричневая обезьянка в матросском костюмчике и фуражке.

 — Капитан! — радостно воскликнула Квинн, почувствовав облегчение. — Капитан, иди сюда!

 Капитан приблизился к ней, что-то бормоча себе под нос, и вскочил на край ванны. Не успела Квинн даже глазом моргнуть, как он начал уплетать мыло.

 — Нет, нет, — вовремя остановила его девушка. — У тебя заболит животик, а изо рта пойдут пузыри, когда ты захочешь что-нибудь сказать.

 Она со смехом отобрала у Капитана душистый кусочек и стала намыливать руки, потом ноги. Как хорошо, что Джеред нашел эту непослушную маленькую бестию, не важно, где.

 — Я так счастлива, что вновь вижу тебя, Капитан, — Квинн на минуту задумалась. — Мы остались с тобой совсем одни, Каппи: только ты и я. Остальных уже нет…

 Словно понимая, о чем идет речь, Капитан погладил девушку по голове, как бы говоря, что все будет в порядке.

 — Да, ты, я… и Джеред.

 Квинн вылезла из ванны, насухо вытерлась полотенцем и, натянув голубое платье из простой ткани, отправилась искать Джереда. Она обнаружила его за письменным столом.

 — Квинн?! — удивленно протянул он.

 — Спасибо.

 Это было первое слово, которое она сказала ему со дня смерти ее отца.

 — А, Капитан, ты уже здесь! — услышав свое имя, обезьянка проворно спряталась в складках платья Квинн. Джеред засмеялся. — Я нашел его в таверне, где он танцевал, зарабатывая себе на хлеб и ночлег. Мне пришло в голову, что ты, возможно, захочешь, чтобы Капитан снова был рядом с тобой.

 — Ты правильно решил, — Квинн смущенно улыбнулась, испытывая какое-то странное чувство, словно она впервые знакомится с Джередом. — Джеред…

 Он тоже чувствовал себя неловко, точно только начинал ухаживать за Квинн.

 — Капитан, иди сюда, — обратился Джеред к обезьянке, которая с удовольствием лазала по столу, трогая незнакомые предметы.

 Что-то написав на листке бумаги, он протянул ее Квинн.

 Брови девушки удивленно поползли вверх.

 — Что это?

 Развернув листок, она прочла: «Пожалуйста, пообедай сегодня со мной в семь вечера. Человек, который тебя очень любит».

 — Что скажешь? — с надеждой посмотрел на нее Джеред.

 Неужели это правда? Неужели Квинн вернулась к нему? Скоро он все выяснит.

 — Я очень рада принять твое приглашение. Сегодня, в семь.

 Квинн вместе с Капитаном направилась к двери, потом оглянулась и послала Джереду воздушный поцелуй.

 

 ГЛАВА 43

 Заходящее солнце висело в небе огромным оранжевым шаром. Для декабря выдался удивительно теплый вечер: ни дождя, ни ветра или тумана. Казалось, что город согревало нежное дыхание Купидона.

 «Вряд ли можно придумать более подходящее время для свидания с Квинн», — думал Джеред, помогая девушке выйти из экипажа и расплачиваясь с извозчиком.

 — Какой чудесный вечер! Рядом со мной — красивая женщина, а в воздухе — сплошное волшебство, — прошептал он ей на ухо, ведя по мощеной улице к гостинице «Корона и скипетр».

 Место считалось очень шикарным, к тому же там хорошо готовили. Квинн выглядела просто великолепно в красном шерстяном платье, отороченном черным мехом, и в меховой муфте, подарке Джереда. Ее красную шляпу украшали широкая черная лента и павлиньи перья. Глядя на нее, даже не укладывалось в голове, что она жила среди пиратов.

 В свою очередь, Джеред также казался весьма импозантным в коричневых брюках с пряжками, в темно-коричневом камзоле с золотыми пуговицами, подчеркивающем ширину его плеч, в черном жилете и черной шляпе.

 — Сегодня мы пообедаем с шиком, — многозначительно прошептал он, надеясь, что вечер вне дома приобретет романтическую окраску. Конечно, это не заветная бухта, в которой они находили уединение, но для приятного разговора вполне подойдет и ресторан.

 Джеред решил на время забыть о делах, обратив все внимание на Квинн.

 Внутреннее убранство зала поражало своим великолепием. В его оформлении широко использовали красный плюш и золото. Яркий свет от множества свечей озарял картины на стенах.

 Джеред помог Квинн снять накидку и повесил ее на вешалку, затем сделал знак приветливой молодой женщине проводить их. Им достался столик в углу, который вполне соответствовал интимной обстановке вечера.

 — В честь такого знаменательного события я закажу красного вина, если ты не предпочтешь что-нибудь другое.

 — Ром, — ответила Квинн. Ей хотелось вновь испытать сладкое томление, которое всегда возникало у нее от этого напитка.

 — Тогда я тоже буду ром, — он подождал, пока наполнят их бокалы, затем провозгласил: — За тебя, Квинн! Пусть слезы прошлого забудутся, а будущее не принесет ничего, кроме счастья.

 — И за тебя, Джеред… — тихо ответила Квинн.

 Они чокнулись. Ее взгляд ласкал Джереда, в нем светилась любовь.

 «О Квинн, — с горечью подумал Джеред, опуская глаза. — Ты смотришь на меня как на героя, заставляя тем самым еще больше ощущать свою вину. Я должен рассказать тебе всю правду, от начала до конца. Я не могу строить наше будущее на лжи. Надеюсь, ты сумеешь понять меня и простить».

 — Ты совсем не пьешь, — заметила Квинн. Она сделала уже два глотка, которые приятно согрели ее.

 — Да, конечно. Ром…

 Боже, как она хороша сегодня! Вырез платья слегка приоткрывал округлые груди; новая прическа, сделанная миссис Майнивер, заметно молодила Квинн. Добрая женщина слегка подстригла девушке челку и красиво уложила наверх волосы.

 «Как признаться Квинн в том, что я знал о ловушке, уготовленной для ее отца? — мучительно размышлял Джеред. — Какими словами объяснить, что я сделал это ради нее? Как она отнесется к тому, что я находился на «Жемчужине» под командованием лейтенанта, убившего многих ее друзей и обезглавившего Черную Бороду?»

 — Я проголодался, а ты? — постарался как можно беззаботнее спросить Джеред.

 Девушка, обслуживающая посетителей, перечислила Квинн только что приготовленные блюда, а также не забыла сказать цены на них. Предлагались ростбиф, баранина, горбуша с соусом из креветок, свинина, голубиный паштет и мясной пудинг. Квинн остановила свой выбор на горбуше под соусом, а Джеред предпочел кусок жареной баранины.

 Словно по мановению волшебной палочки, перед ними тут же очутились заказанные блюда, от которых исходил аппетитный аромат. К мясу принесли также горошек с луком. За трапезой они разговаривали о самых незначительных вещах: о погоде, о миссис Майнивер, о Капитане, не решаясь коснуться главной темы. Несмотря на то, что Джеред изрядно проголодался, он не испытывал большого удовольствия от еды.

 — Вам не понравилась баранина, сэр? — испуганно спросила, убирая тарелки, девушка. Похоже, она волновалась, что посетитель оказался довольно капризным.

 — Нет, все было очень вкусно, — поспешил успокоить ее Джеред.

 Девушка облегченно вздохнула и тут же предложила попробовать пирожного или сыра. Джеред заказал по куску вишневого торта для себя и Квинн.

 — У меня для тебя кое-что есть, — загадочно произнес он, как только удалилась девушка. — Подарок.

 Он полез в карман и вытащил оттуда маленькую коробочку, обтянутую синим бархатом.

 — О Джеред…

 Дрожащими пальцами Квинн открыла ее, чувствуя радостное волнение.

 — Насколько я осведомлен, все женщины любят такие вещи, — улыбнулся Джеред.

 — Изумруд! — восхищенно прошептала она. Золотое кольцо с зеленым камнем сверкало у нее на пальце. — Оно очень красивое.

 — Как и ты, — Джеред нежно сжал руку девушки. — О Квинн, как замечательно, что мы снова вместе.

 Да, все складывалось очень хорошо, но Джеред боялся, как бы что-нибудь не испортило это хрупкое равновесие: например, разговор о Черной Бороде, о Нью-Провиденс, о пиратах… Квинн могла начать задавать вопросы, на которые ему не хотелось отвечать, хотя Джеред и понимал, что рано или поздно, но это придется сделать. Она должна, наконец, все узнать.

 — Джеред… я…

 — Квинн… я…

 Они нервно рассмеялись.

 — Сэр? — к их столику снова подошла девушка и принесла вишневый торт. — Взбитые сливки?

 Джеред и Квинн отрицательно покачали головой.

 — Что ты хотел сказать? — спросила Квинн, глаза ее слегка затуманились. Несмотря на чудесный вечер, она все еще не могла забыть об отце.

 — Я только собирался…

 — О мистер Камерон! — неожиданно раздался за спиной Джереда знакомый голос. — Приятно встретить вас здесь с вашим вознаграждением, — произнес заплетающимся языком лейтенант Мейнард.

 Надеясь избежать неприятной сцены, Джеред схватил Квинн за руку.

 — Вставай, мы уходим.

 Он мысленно ругал себя за опрометчивость. Нужно было дважды подумать, прежде чем приводить ее сюда. С другой стороны, нельзя же все время скрывать Квинн.

 Она оторопела.

 — Так скоро? — ей так хотелось остаться.

 — Да, прямо сейчас, — резко сказал Джеред и торопливо поднялся, собираясь уйти.

 Однако Мейнард преградил ему дорогу.

 — Скажи, как получилось, что такой человек, как ты, получил так много, в то время как другим достались жалкие крохи? — он нагло схватил Квинн за руку. — Прелестная пиратская девка и корабль — не так уж плохо!

 — Оставь ее в покое! — Джеред сжал кулаки. — Я не позволю оскорблять эту девушку.

 — Оскорблять ту, по которой плачет виселица? — Мейнард явно стремился завязать драку, он вновь потянулся к Квинн.

 — Я сказал, оставь ее!

 Сильным ударом Джеред сбил лейтенанта с ног и, схватив Квинн за руку, поспешил к выходу. Они должны поскорее убраться отсюда, пока Мейнард не сказал самое ужасное. Джереду не хотелось, чтобы именно так она узнала всю правду.

 — Джеред, мы забыли накидку! — сердце Квинн бешено стучало, ноги дрожали. Она уже знала ответ, но все равно спросила: — Что имел в виду этот человек, говоря о вознаграждении? Вознаграждение за что?

 — Квинн… — Джереду казалось, что он задыхается. — Я… я… был с теми…

 — С теми, кто убил моего отца?! — Квинн поднесла руку ко рту, с ужасом глядя на Джереда.

 — Квинн, поверь, я не думал, что все так произойдет. Я хотел защитить тебя, хотел…

 Джереда прервала подошедшая к ним девушка, напомнив ему, что он еще не расплатился. Джеред торопливо полез в карман за деньгами, а когда повернулся, Квинн уже не было. Только на полу блестело подаренное им кольцо.

 

ГЛАВА 44

 Ветер яростно трепал волосы Квинн, шум океана эхом отдавался в ее истерзанном сердце.

 — Не-е-ет! — выплеснула она в крике всю горечь своей души.

 Вокруг сплошная ложь и предательство! Слова любви звучат как насмешка! Квинн не могла плакать, потому что ее боль была сильнее слез.

 Ничего не видя перед собой, она бежала по мощеной булыжником улице, спотыкаясь и падая, потом долго бродила по городу, вспоминая день, когда убили ее отца. Квинн казалось, что она до сих пор слышит леденящие душу стоны и крики, видит кровь.

 Теперь Квинн знала, насколько вероломной может быть любовь. Вознаграждение… Итак, у Джереда, наконец, вновь появился собственный корабль. И платой за него стала кровь ее отца.

 Проходя мимо виселицы, на которой все еще болталось начинающее разлагаться тело одного из пиратов, Квинн застыла от ужаса. От приступа дурноты у нее подкосились ноги, и она без сил опустилась на груду булыжника.

 Издалека до Квинн донесся голос городского глашатая, который, гремя колотушкой, делал вечерний обход. Он желал жителям спокойной ночи, успокаивая их тем, что зло навсегда изгнано из Бата. Слушая его слова, Квинн чувствовала нарастающую ярость. Она мысленно проклинала горожан, для которых ужасная казнь стала простым развлечением.

 Ощутив внезапный прилив энергии, Квинн поднялась на ноги и решительно направилась к дому Джереда. Там она в бешенстве сорвала с себя платье и обнаженная заметалась по комнате, обдумывая свои дальнейшие действия. Но в голове Квинн билась лишь одна мысль: она бесконечно одинока, а Джеред — ее заклятый враг…

 Неожиданно послышался чей-то лепет. Это оказался ее любимый Капитан. В конце концов, она не одна.

 — О Капитан…

 Приняв окончательное решение, Квинн бросилась в гардеробную, чтобы отыскать свою пиратскую одежду. Она торопливо натянула на себя полосатую рубашку, порыжелые, обрезанные до колен штаны, затянула ремень и повязала низко на лоб платок.

 Вместе с привычной одеждой к ней вернулось и мужество. Щелкнув пальцами, Квинн поклялась, что навсегда останется пираткой.

 Бат еще услышит о морских разбойниках. Пираты остались, и она постарается снова собрать их.

 — Я пойду в таверну на пристани и найду и корабль, и команду, — прошептала Квинн, гордясь тем, что она — дочь Черной Бороды. — Мы возвращаемся в море, Капитан.

 С обезьянкой на руках девушка поспешила на пристань. Заведение называлось «Грязная утка». Вывеска над входом изображала барахтающуюся в грязи птицу, а на дверях висело объявление о том, что за каждого пойманного пирата обещано вознаграждение в сорок фунтов.

 — Сорок фунтов! Всего лишь? — Квинн покачала головой и громко рассмеялась. — Жалкие крохи. Я стою гораздо больше.

 Со скрипом отворив дверь, она вошла в мрачное душное помещение. Вдоль стен стояли бочки и тянулись полки с бутылками. Штукатурка кое-где обвалилась, дощатый пол покрывал толстый слой грязи. Пахло потом, прокисшим вином, элем и чем-то подгорелым из кухни. Да, это место совсем не походило на то, куда ее водил Джеред, но именно здесь Квинн чувствовала себя в своей тарелке.

 Она окинула критическим взглядом посетителей. В большинстве своем это были простые люди, именно те, кого можно соблазнить пиратством: рыбаки, матросы, сапожники, портные, кузнецы, извозчики.

 Квинн с удовольствием прислушивалась к знакомым разговорам о кораблях, об удачном улове, о море, сгорая от нетерпения присоединиться к беседе. Неожиданно кто-то упомянул ее отца.

 — Говорят, обезглавленное тело Черной Бороды утонуло в заливе, а его призрак теперь преследует душу Тийча. Да, он ищет свою отсеченную голову.

 — Что ж, Черная Борода получил по заслугам.

 — И справедливо получил. Он был очень жестоким и трусливым.

 Вне себя от ярости, Квинн бросилась на защиту отца.

 — Черная Борода не трус! Он такой же человек, как и вы, может, даже лучше.

 Наступила гробовая тишина. Взоры всех посетителей обратились на девушку.

 — Кто ты, черт побери?

 — Не имеет значения, — Квинн сделала несколько шагов вперед, сердце бешено стучало у нее в груди. — Важно лишь то, что я ищу храбрых парней, отважных моряков, которым нужна свобода и жизнь в море! Я подбираю стоящую команду.

 — Чтобы быть под тобой или над тобой? — вкрадчиво спросил чей-то голос.

 Раздался грубый хохот.

 — И та и другая позиции одинаково хороши, — выкрикнул необыкновенно тучный рыбак и непристойно задвигал бедрами.

 Квинн стиснула зубы, стараясь сдержать гнев.

 — Я смотрю на все с позиции капитана, — объявила она, заранее решив сначала набрать команду, потом захватить подходящее судно и уйти в море.

 — Капитана?! — раздался смех. — Женщина — капитан! Это что-то странное для военно-морского флота.

 — Какой военно-морской флот?! — со стула вскочил моряк с ястребиным носом. — Глупцы! Речь идет совсем о другом. Я ее как-то видел: торговала пиратскими тряпками. Она — пиратка.

 — Пиратка?

 Раскрыв рты от изумления, посетители уставились на Квинн. Затем, опомнившись, некоторые из них ринулись к девушке, дабы заработать свои сорок фунтов.

 — Оставьте ее! — неожиданно прогремел от дверей голос Джереда. Он мысленно благодарил судьбу за то, что правильно угадал, где нужно искать Квинн.

 — Оставить ее? Да она же одна из пиратов, из братства! — на лице моряка появилась улыбка. — Между прочим, стоит сорок фунтов.

 — Эта девушка — не пиратка, она — моя служанка, которая выпила сегодня слишком много вика.

 Джеред растолкал посетителей и, прежде чем Квинн успела что-то ответить, подхватил ее и взвалил себе на плечо.

 — Я не служанка, я — дочь Черной Бороды и горжусь этим! — отчаянно закричала она, пытаясь вырваться из его рук. — Отпусти меня!

 — Видишь, она сама утверждает, что пиратка, — не унимался настырный матрос. — Отдай ее мне. Я первый догадался об этом.

 — Иди к черту! — проговорил Джеред и вдруг быстрым движением выхватил из-за пояса моряка нож и стал им угрожающе размахивать перед собой. — Бедняжка просто немного не в себе. Ну какая из нее пиратская дочь?! Я нашел эту девушку в сумасшедшем доме, когда ездил в Лондон.

 — В сумасшедшем доме?! — гневно воскликнула Квинн; не хватало еще, чтобы ее называли полоумной. — Это неправда!

 Джеред прищелкнул языком.

 — Увы, бывают дни, когда бедняжка считает себя дочерью Черной Бороды, а временами утверждает, что она — испанская королева, — он попятился к двери. — Возможно, завтра моя служанка вообразит себя женой короля Георга.

 — Или вдовой капитана Кидда, — раскатисто захохотал, настраиваясь на веселый лад, тучный рыбак.

 К счастью для Джереда, разговор перекинулся на легендарного капитана Уильяма Кидда и его зарытые неизвестно где сокровища. Он спокойно вышел из таверны и заторопился домой со своей драгоценной ношей, попутно ругая то и дело попадающиеся ему на пути экипажи и собак. Джеред поднялся с Квинн в спальню и бросил разъяренную девушку на кровать.

 — Негодяй! Как ты смел так опозорить меня?! Сумасшедшая, как же!

 — Опозорить?! — усмехнулся Джеред, снимая со стены ключ от двери. — Если бы я не выручил тебя, твоя глупость привела бы тебя на виселицу.

 — Ха! Лучше я окажусь в компании мертвецов, которых когда-то называла друзьями, чем рядом с тобой! Ты — предатель, тупоголовый сын бабуина-сифилитика!

 Квинн яростно осыпала его самыми ужасными ругательствами и угрозами, обещая отомстить за то, что он помог погубить ее отца.

 — Поступай как знаешь, — пожал плечами Джеред и отвесил шутовской поклон. — Спокойной ночи.

 С этими словами он закрыл за собой дверь и повернул в замке ключ.

 

ГЛАВА 45

 Квинн лежала, уткнувшись лицом в подушку. Она была вне себя от ярости, но это не мешало ей думать.

 У Джереда Камерона нет таких дверей, через которые невозможно было бы выйти. Если понадобится, они без труда разлетятся в щепки. Впрочем, Квинн не теряла надежду выкрутиться из этой ситуации.

 Повернувшись на бок, она заметила, что из-под двери пробивается полоска света. Квинн решила, что в эту щель вполне пролезет обезьянья лапка, и поднявшись с кровати, негромко позвала:

 — Капитан! Капитан!

 Зверек послушно прибежал на ее голос.

 — Послушай меня, Капитан. Мне нужен ключ. Ключ!

 Обезьянка что-то залепетала и постучала в дверь.

 — Нет же, маленький проказник. Мне нужен ключ! На крючке, возле двери.

 Квинн огорченно вздохнула. Она сама дрессировала Капитана, учила приносить его разные вещи, но не знала, как поступить в этой ситуации.

 — О Капитан, ключ, — шептала Квинн, дергая ручку двери.

 Вновь послышалось бормотание, потом все стихло. Через некоторое время Квинн явственно услышала звякание ключа. Капитан приблизился к двери, но, судя по всему, не собирался расставаться с новым предметом: игрушка очень забавляла его.

 — Капитан, я протащу тебя под килем, — пообещала Квинн.

 Просунув под дверь пальцы, она попыталась схватить проказника, но тот, забавляясь, отпрыгнул в сторону.

 — Черт побери, Капитан! Дай мне ключ!

 Квинн опустилась перед небольшим туалетным столиком и стала лихорадочно искать какой-нибудь привлекательный предмет, чтобы обменять на него ключ.

 — Щетка, расческа… Ага! Зеркальце!

 Она просунула зеркальце под дверь, дразня Капитана, но не уступая ему, пока он, наконец, не сдался. Обмен состоялся.

 — Спасибо, Каппи!

 Трясущимися руками Квинн начала открывать замок. Он долго не поддавался, но девушка проявила настойчивость и терпение. Когда дверь в конце концов распахнулась, Квинн выглянула из комнаты и стала осторожно спускаться по лестнице. Внизу она сняла с вешалки плащ Джереда и, взяв на руки Капитана, бросилась к входной двери.

 Миссис Майнивер еще не ложилась спать и заваривала на кухне чай. Квинн прокралась мимо, не скрипнув ни одной половицей, и оказалась на улице. Она со всех ног помчалась на пристань, собираясь пробраться на шхуну, которую заметила с берега. Квинн удалось нанять молодого рыбака, чтобы он доставил ее на место, и тут она не поверила своим глазам.

 — Смотри, Капитан, кажется, это судно Калико Джека. Я уверена в этом, несмотря на то, что над ним развевается английский флаг.

 Джек всегда возил с собой пять различных флагов, чтобы быть твердо уверенным в том, что его примут в любом порту. Разумеется, полотнище с черепом и скрещенными костями находилось в надежном месте.

 — Э-эй, братцы! — закричала Квинн, перелезая через поручни и с улыбкой глядя на удивленное лицо Энн.

 — Кто?..

 — Я, Квинн.

 — Квинн? Мы думали… мы боялись…

 — Что меня уже нет в живых, как и отца? — Квинн до боли закусила губу. — Уверяю вас, я невредима. Не желая ничего объяснять, она быстро переменила тему: — Как дела на Нью-Провиденсе?

 — Обстановка там обострилась. Мы с Джеком постарались смыться, прежде чем новый губернатор успел схватить нас, — Энн нервно дернула себя за золотую серьгу. — Как будто ему это под силу.

 — Да, вряд ли у него это получилось бы, — Квинн потрясла кулаком в воздухе. — Клянусь, я умру, сражаясь в море, а не на виселице!

 — А, вот кто у нас! — сзади подошел Джек и дружески хлопнул ее по плечу, затем натянул Капитану на глаза фуражку. — Жаль Черную Бороду, — сочувственно произнес Джек. — Он был нам как брат — добрый, сильный и храбрый, — пират чихнул и вытер нос рукавом рубашки. — Но мы обязательно найдем предателя и…

 — Джек, не стоит об этом, — Энн ткнула его локтем в бок и обняла Квинн за талию. — Давай не будем говорить сейчас о таких грустных вещах. Главное, Квинн жива и находится среди друзей.

 — Да, среди друзей, — Квинн печально посмотрела на берег. Мысль о том, что она никогда больше не увидится с Джередом, причиняла ей страдание. Может… — Когда вы отплываете?

 — Прямо сейчас, — ответил Калико Джек. — Несмотря на английский флаг, мне как-то не по себе в колониях. Здесь все так и выискивают пиратов.

 Квинн тяжело вздохнула. Интересно, что подумает Джеред, когда утром принесет завтрак? Станет разыскивать ее? Как долго? Впрочем, теперь это уже не имело значения: что сделано, то сделано. Впереди у нее еще вся жизнь, навсегда связанная с морем.

 — Капитан Джек! — два матроса, ругаясь, пытались справиться с сетью, в которой запуталась какая-то большая рыба. — Очевидно, это акула или маленький кит. Весит он, по крайней мере, тонну!

 Джек приказал поднять добычу на борт, а не отрезать столь необходимую им сеть. Все трое дружно принялись за работу.

 — Что бы там ни было, отнесем повару, — улыбнулся Джек, затем повернулся к Квинн. — Кстати, тебе нравится искать зарытые в землю сокровища?

 — Сокровища? — рассмеялась Квинн. — Зарытые в землю? Насколько я знаю, капитан Кидд — единственный, кто таким образом прятал свои богатства, — она склонила голову набок. — Но может быть, ты знаешь кого-нибудь еще?

 — Это Стид Боннет, — призналась Энн.

 — Прежде чем его схватили, он влюбился в Энн и дал ей карту, на тот случай, если ему не удастся спастись, — хмуро пояснил Калико Джек.

 — Карту, в которой указано, где спрятаны сокровища? — оживилась Квинн. — Говорят, что…

 Чье-то громкое проклятие прервало ее рассуждения. Квинн повернулась на звук и громко рассмеялась.

 — Неужели вы поймали говорящую рыбу?

 Однако смех вдруг застрял у нее в горле; это оказалась вовсе не рыба, а… Джеред Камерон! Проклиная все на свете, он пытался выбраться из сети.

 — И куда же ты собрался? — скрестив на груди руки, с сарказмом спросила Квинн.

 — Могу тебя спросить о том же, — Джеред пытался сохранять достоинство, несмотря на комичность своего положения. — Миссис Майнивер заметила, как ты вышла из дому, и сообщила об этом мне. Пришлось побегать, но я все-таки поймал тебя.

 Квинн рассмеялась.

 — Совсем наоборот. Это я поймала тебя, — внезапно она помрачнела, вспомнив, что Джеред сделал с ее отцом. — Калико Джек, ты спрашивал, кто несет ответственность за смерть Черной Бороды, — холодно произнесла Квинн. — Я скажу тебе: ты сейчас смотришь на него.

 — Так это и есть предатель! — Калико Джек угрожающе надвинулся на Джереда, выхватив из-за пояса нож. — Что ж, он заплатит за это. В конце концов, таков закон пиратов.

 Джек поднес кинжал к горлу Джереда, но, не причинив ему никакого вреда, стал с яростью разрезать сеть, затем приказал отвести пленника в трюм.

 — В трюм? — Джеред бросил на него презрительный взгляд. — Кажется, я уже там был. Отвратительное место.

 — В трюм, — повторил Джек. — Но если у тебя есть возражения, Квинн?..

 Квинн пристально посмотрела на Джереда. С его лица и одежды стекала вода. Влажная рубашка плотно облегала мускулистое тело, которое она так хорошо знала и любила.

 — Я… я… — Квинн вспомнила об отце и холодно произнесла: — Уведите его.

 

ГЛАВА 46

 Месть — это обоюдоострый меч. Если Квинн не знала этого раньше, то хорошо поняла теперь. Ее постоянно преследовали мысли о Джереде, он стал являться к ней в ночных кошмарах. Но трюм оказался только началом испытаний. На пути к Ямайке, где Стид Боннет спрятал свои сокровища, было много необитаемых тропических островов. Калико Джек решил высадить Джереда на одном из них.

 Откровенно говоря, подобной участи пираты страшились больше всего на свете. Согласно законам братства, любого из морских разбойников, обвиненного в краже, дезертирстве или в драке, могли высадить на необитаемый остров с бутылкой воды, ружьем и кое-каким продовольствием. Это была медленная, но верная смерть.

 Квинн стояла на палубе, наблюдая, как нос шхуны стремительно разрезает волны, и боролась сама с собой. Она не могла послать Джереда на смерть.

 — Ты уже передумала? — Энн неслышно подошла сзади и обняла ее за плечи.

 — Да, — кивнула Квинн. — Я не хочу, чтобы Калико Джек высадил его на необитаемом острове.

 Она поняла, что бессмысленно приносить Джереда в жертву; Его страдания уже не воскресят отца.

 В голосе Энн звучали сочувственные нотки.

 — Я знала, что ты остынешь и передумаешь.

 — Тогда скажи Джеку, чтобы повернул обратно.

 — Увы, это невозможно, — вздохнула Энн. — Ты знаешь, каковы мужчины: они ни за что не изменят своего решения, каким бы глупым оно не оказалось. Кроме того, Калико всегда боготворил твоего отца, считал его пиратом из пиратов, королем.

 Дрожащим голосом Квинн произнесла:

 — Я не хочу больше наказывать Джереда. Пусть прошлое остается прошлым. Я хочу смотреть в будущее и быть с ним рядом.

 Она вдруг поняла, что жизнь без Джереда теряет для нее всякий смысл.

 Энн понуро опустила голову.

 — Слишком поздно. Джеки наказывает твоего возлюбленного ради себя самого, а также из-за преклонения перед твоим отцом.

 — Жажда мести привела к тому, что мне стало еще хуже. Но может быть… — надеясь что-то изменить, Квинн поспешила в каюту Джека, чтобы умолять его о пощаде. — Джеред не убивал моего отца. Он просто находился на том корабле. Джеред не причастен к смерти Черной Бороды, Калико!

 Увы, ее мольбы остались без ответа. По мере приближения к крошечному островку, который должен был стать тюрьмой Джереда, в голове Квинн крепло решение: она высадится вместе с ним.

 

 ГЛАВА 47

 Темные волны, слегка позолоченные лунным светом, мерно бились о корпус шхуны. Впереди уже виднелся остров, поднимаясь из воды подобно спящей морской черепахе. Квинн стояла на носу корабля и смотрела, как приближаются огромные скалы.

 — Ты еще не передумала? — глаза Калико Джека умоляли ее остаться с ними. — Я предпочел бы высадить на этот остров только одного человека, — он похлопал Квинн по плечу. — Ты мне как сестра. Я не хочу, чтобы ты это делала. Пожалуйста.

 — А ты изменишь свое решение, Калли? — обращаясь к пирату как когда-то в детстве, будучи ребенком, спросила Квинн. — Думаю, что нет, — вздохнула она, заметив, как губы Джека сжались в узкую полоску.

 Квинн проверила свой пистолет, прихватила бутыль с водой и небольшой мешок с яблоками — единственное, что разрешили им с Джередом взять с собой, и последовала за Калико Джеком к трюму.

 Скоро они останутся совершенно одни на необитаемом острове. Квинн никогда не думала, что ей будет уготована такая страшная участь. И все же она надеялась, что им с Джередом удастся выжить. Тем не менее при крике: «Земля» ее сердце ушло в пятки. Страх все больше и больше охватывал Квинн, когда стало ясно, что остров, действительно, необитаем: только скалы, песок и густой кустарник.

 — Ты сошла с ума, Квинн! — Энн Бонни отчаянно схватила девушку за руку, словно собираясь удержать на корабле. — Ни один мужчина не стоит этого, даже он!

 — Джеред стоит, — печально сказала Квинн. — Так что, не грусти обо мне.

 Если им и суждено найти здесь свою смерть, то они, по крайней мере, будут вместе. Квинн медленно повернулась навстречу выходящему из трюма Джереду.

 — О моя прекрасная леди, — он прислонился к мачте. — Неужели тебе никогда не надоест держать меня в плену?

 — Джеред…

 Какое-то время они пристально смотрели друг на друга. Квинн подумала, что Джеред заметно похудел, или ей это только кажется?

 — Пошевеливайся! — Калико Джек грубо ткнул Джереда в бок. — Нам нужно искать сокровища, поэтому некогда возиться с такими, как ты, — он криво усмехнулся. — Тебя мы высадим на необитаемом острове.

 — Необитаемый остров? — переспросил Джеред. — Тогда до свидания, моя прекрасная Квинн, или, скорее, прощай.

 — Нет, — прошептала она. — Я остаюсь с тобой.

 — Со мной? — Джеред взглянул на приближающийся остров и отчаянно замотал головой. — Нет, нет!

 Господи, меньше всего на свете ему хотелось, чтобы Квинн подвергала себя опасности. Но в данной ситуации он был бессилен. Калико Джек подтолкнул его вперед, Квинн следовала за ними по пятам.

 — Мне очень жаль, Джеред, — девушка грустно улыбнулась. — Я, как всегда, не сдержала свой гнев.

 — Ты сожалеешь, и я тоже сожалею, — он нежно сжал ее руку. — Надеюсь, мы найдем в этом утешение.

 Квинн ничего не успела ответить, потому что Калико Джек довольно бесцеремонно толкнул их в лодку.

 — Гребите!

 Неожиданно Квинн почувствовала какое-то странное спокойствие. Впервые они с Джередом находились в мире друг с другом, и она надеялась, что все закончится хорошо.

 — Береги Капитана, Калико, — крикнула через плечо Квинн и неожиданно для себя послала ему воздушный поцелуй. — И себя береги!

 — Квинн, еще не поздно; — перегнулся через борт Джек, словно желая подхватить ее на руки и забрать на шхуну.

 — Нет, только если ты отменишь свое дурацкое наказание, — по выражению его лица Квинн поняла, что он не отступится, и вздрогнула. — Тогда прощай.

 — Холодно?

 Джеред заботливо обнял ее за плечи. Они молча смотрели, как шхуна постепенно становится все меньше и меньше. Вот уже и Калико Джек превратился в крошечный силуэт, вышагивающий взад-вперед по палубе.

 Вскоре корабль исчез из виду. Но оглянувшись на него еще раз, Квинн заметила подпрыгивающую на волнах маленькую лодку. Калли! Он все-таки вернулся за ними.

 — Я знала, что так будет!

 Однако к ее огромному разочарованию, Калико Джек не передумал. Он всего лишь привез дополнительные продукты.

 — Для тебя, Квинн. Хватит на несколько дней.

 Своим великодушным поступком Джек хотел смягчить жестокость приговора и облегчить их первые дни пребывания на острове.

 — Несмотря ни на что, он не так уж и плох, — проворчал Джеред, помогая Квинн выйти из лодки и имея в виду остров.

 Однако его мнение скоро изменилось. Это оказался так называемый «голый» остров: ни животных, ни деревьев, только несколько разросшихся кустов. Что касается пресной воды, то по скале в море сбегал крошечный ручеек. Трудно сказать, сколько дней они смогут здесь продержаться. Когда кончатся продукты, можно ловить рыбу или, если повезет, убить чайку, стаи которых постоянно кружили над островом.

 — Да, отличное место, — насмешливо протянул Джеред, пытаясь найти дрова для костра. — С такими друзьями…

 — Джек — настоящий друг, — вступилась за Калико Квинн. — Только очень упрямый. Кроме того, таковы пиратские законы.

 Она присоединилась к Джереду, но, к своему огорчению, не сумела найти ничего кроме двух выброшенных на берег плавников. «Хорошо, если этой ночью будет прохладно, а не холодно», — с надеждой подумала Квинн.

 — Пиратские законы… — Джеред подошел к ней сзади и обнял за тонкую талию. — Нам обязательно нужно поговорить о том, что случилось.

 Ему не хотелось, чтобы смерть Черной Бороды стояла между ними. Несмотря на протесты Квинн, Джеред откровенно рассказал, как все было, искренне надеясь, что она поймет и простит его.

 — Когда я увидел, что ты лежишь без чувств недалеко от мертвого Пиквита, я хотел только одного — защитить тебя, Квинн, — прошептал Джеред, сжимая ее плечи, словно желая убедиться, что она действительно здесь, рядом с ним. — В тот момент у меня словно остановилось сердце. Я чувствовал себя ужасно несчастным…

 — Увидев голову отца, я… я… — Квинн закрыла глаза, заново переживая вызванную воспоминаниями боль.

 — Прости меня. Я не предполагал, что все так обернется. Я думал, что твоего отца схватят, потом будут судить, но не… не… — по его телу прошла крупная дрожь.

 — Его обезглавили, — срывающимся голосом произнесла Квинн и уткнулась лицом в грудь Джереда, ища утешения.

 — Я понимаю, Черная Борода был твоим отцом, и ты любила его. Но сколько людей погибло из-за него… Его обязательно нужно было остановить, Квинн.

 — Знаю, — кивнула она и, закрыв ладонями лицо, дала волю слезам. Джеред прав: своими наглыми разбойными нападениями на мирные корабли отец подписал смертный приговор не только себе, но и остальным пиратам. — Но все равно я скучаю по нему.

 Джеред нежно погладил ее по волосам.

 — Как ни странно, я тоже.

 Да, Черная Борода оказался интересным, хотя и очень опасным противником. Кроме того, Джеред не мог испытывать ненависть к человеку, который сделал ему столь драгоценный подарок, дав жизнь Квинн.

 — О Боже, Квинн. Мы так больно в прошлом ранили друг друга, но давай забудем об этом. Я люблю тебя, — он прижался губами к ее шее.

 Квинн вытерла слезы и посмотрела на море.

 — Ладно, что сделано, то сделано. Теперь мы должны подумать о своем будущем, — она обвила руками его шею и положила голову ему на плечо. — Что мы будем делать?

 — Постараемся убраться с этого проклятого острова, — Джеред не собирался спокойно сидеть и ждать, пока кончатся запасы еды. — Мы поднимем наш флаг, чтобы любой проходящий мимо корабль мог сразу заметить нас.

 Высвободившись из объятий Квинн, он снял с себя рубашку, намереваясь привязать ее к одному из весел и закрепить на вершине самой высокой скалы.

 В душе Квинн поселилась надежда.

 — Давай еще разведем костер, чтобы проплывающий мимо корабль увидел дым и, возможно, заинтересовался этим.

 Она опустилась на четвереньки и стала рыться в песке, надеясь найти хоть что-нибудь, что может гореть.

 — Мы не останемся на этом острове, Квинн, — пообещал Джеред, садясь с нею рядом на корточки. — Я слышал, что любовь творит чудеса, и верю в это.

 — Я тоже… — вдруг в песке что-то сверкнуло, привлекая внимание Квинн, она присмотрелась. — О Боже!

 — Что случилось?

 Лунный свет падал на какой-то круглый плоский предмет.

 — Золото, — ответила Квинн, протягивая ему монетку.

 — Золото?! — воскликнул Джеред. — Да это дублон ! — его охватило ужасное волнение, очевидно, именно такое состояние и называют «золотой лихорадкой». — Здесь должно быть еще.

 Они принялись руками разрывать песок, пока их пальцы не стали кровоточить. Квинн уже решила прекратить поиски, когда нашла еще один дублон, потом еще и еще. Поиски Джереда тоже увенчались успехом. Вскоре возле них выросла сверкающая кучка монет.

 — Спасибо Калико Джеку. Благослови его, Господи! Мы богаты!

 Похоже, что какой-то пират зарыл здесь свои сокровища и не смог вернуться за ними. Или рядом потерпел крушение испанский корабль. Деньги выбросило на берег и занесло песком.

 При свете луны Квинн и Джеред пересчитали найденные дублоны, и оказалось, что они, действительно, сказочно богаты.

 — Этого достаточно, чтобы купить корабль! — воскликнул Джеред. Он подхватил Квинн на руки и закружил вокруг себя. — Теперь мы вместе будем плавать по морям, любовь моя, ты и я. Я стану капитаном, а ты — квартирмейстером. Этого же ты хотела?

 — Как пираты? — поддразнила его Квинн и вдруг всхлипнула. — А что если мы никогда не покинем этот остров? Зачем нам тогда эти деньги?

 — Мы выберемся отсюда, — не слишком уверенно сказал Джеред.

 

ГЛАВА 48

 Боже, какая ирония судьбы! У них есть куча денег, но нет возможности потратить хотя бы одну из монет. Они оказались совершенно оторваны от всего мира и были такими беспомощными…

 «Мы должны вернуться», — твердил про себя Джеред. Теперь, когда он и Квинн соединились, у него возникло множество желаний. Он хотел жениться на ней, завести детей, иметь дом, лошадь и экипаж — в общем все то, о чем мечтают люди. Но как воплотить свою мечту в жизнь, когда они вынуждены существовать как Адам и Ева?

 Прошло три дня. Все это время Джеред только и думал о том, как покинуть остров. До боли в глазах он всматривался в горизонт, но не замечал даже намека на парус. Возможно, бессмысленно ждать спасения со стороны, а нужно самим попытаться это сделать?

 — Квинн, ты знаешь эти острова лучше, чем я, — проговорил Джеред, затачивая ножом конец палочки, чтобы получилось копье для ловли рыбы. — Далеко ли отсюда живут люди?

 — Далеко ли? — она задумчиво посмотрела на него. Несколько миль, Джеред, несколько миль бурного моря.

 — Насколько бурного?

 — Настолько, насколько бывает беспокойным море.

 Квинн тяжело вздохнула. Запасы продовольствия заканчивались, бутыль с водой тоже быстро пустела, жара стояла невыносимая, и их обоих мучила жажда.

 Квинн постепенно привыкала к мысли, что им уже никогда не выбраться отсюда. Сколько еще они выдержат? Как долго смогут просуществовать на рыбе и ягодах? Как долго любовь будет давать им надежду? Ведь невозможно же здесь оставаться вечно.

 — Как ты думаешь, сможем мы добраться до других островов на лодке?

 — На лодке? — переспросила Квинн. — Нам придется постоянно грести.

 Впрочем, что еще им оставалось?

 — А если сделать парус из моего плаща? Днем будем идти на веслах, а ночью — под парусом. Ты сможешь определить наш маршрут?

 Квинн кивнула.

 — Я хорошо читаю по звездам.

 — Значит, так мы и поступим. Нам обязательно нужно попытаться, если ты доверяешь мне.

 В глазах Квинн светилась любовь.

 — Я верю тебе.

 Джеред вдруг подумал о том, что, несмотря на сжигавшее его желание, он не решается заниматься на острове с ней любовью. А если Квинн забеременеет? Нельзя было исключать и такую возможность.

 Они погрузили в лодку остатки провизии, золото, наполнили водой из ручейка бутыль и отправились в море.

 Впереди их ожидало палящее солнце, волны, ветер и бесконечная борьба с веслами. Джеред греб до тех пор, пока его руки не покрылись волдырями.

 — Не видно ли острова?

 — Нет.

 Квинн нежно погладила его руки и сама взялась за весла, стараясь не поддаваться унынию. Это оказалось не так-то легко. Иногда ей представлялось, что их найдут, но будет уже слишком поздно; два скелета в объятиях друг друга… Она тряхнула головой, стараясь отогнать ужасное видение.

 Они гребли по очереди весь день. Наконец наступила ночь, и все вокруг окутал холодный туман. Не замечая прохлады, Квинн тесно прижалась к Джереду и тихо сказала:

 — Мы так давно не занимались любовью.

 Все это время Джеред нежно убаюкивал ее в своих объятиях, но не делал никаких попыток к близости. Движимая желанием, она потянулась к нему и ласково погладила сильные плечи.

 — О-о! — простонал Джеред. — Как я люблю, когда ты прикасаешься ко мне…

 Она была единственной женщиной, которую он хотел, единственной реальностью в этом жестоком мире. Джеред зарылся в густые шелковистые волосы Квинн, вдыхая их неповторимый аромат. Рядом с ней он забывал обо всем на свете.

 — Джеред…

 Закрыв глаза, Квинн ждала его поцелуя. Ее губы приоткрылись ему навстречу, как нежные лепестки цветка. Дыхание их смешалось. В этот момент им казалось, что они живут только друг для друга.

 Желание, все это время сладко дремавшее внутри Квинн, вдруг вырвалось наружу. Его огонь разгорался все сильнее и сильнее, и Квинн знала, что с Джередом творится то же самое. Они неистово ласкали друг друга, сплетая руки и ноги, все теснее прижимаясь разгоряченными телами.

 Квинн было жестко и неудобно лежать на деревянных — досках лодки, но в этот момент она вряд ли замечала это, ощущая лишь мускулистое тело Джереда, которое влекло ее к себе с непреодолимой силой.

 — О Квинн!..

 Желание болью отдавалось в паху Джереда. Никогда еще он не хотел чего-нибудь или кого-нибудь сильнее, чем Квинн.

 Расстегнув рубашку, Джеред нежно взял в ладони ее упругие округлые груди и гладил их до тех пор, пока болезненно не напряглись соски. Тогда его руки скользнули к плечам Квинн и вместе с рубашкой спустились вниз. Теперь грудь Квинн полностью обнажилась.

 Затаив дыхание, Джеред восхищенно прошептал:

 — Как ты прекрасна!

 Он позволил глазам насладиться этим чудесным зрелищем, затем наклонился и принялся осыпать ее поцелуями. Пусть это будет его последний день на земле, но Квинн принадлежит ему, только ему. Его язык нежно обводил контуры отвердевших от желания сосков, а зубы осторожно покусывали их. Квинн извивалась под ним, забыв все невзгоды и тревоги. На ее лице Джеред читал лишь страсть и любовь.

 Молочный туман покрывал любовников словно брачным пологом. «Мое брачное ложе», — подумала Квинн, порывисто прижимаясь к Джереду. Ее руки обнимали его шею, пальцы перебирали золото его волос. Как прекрасно любить и быть любимой!

 Ночной воздух приятно ласкал кожу Квинн, но везде, где бы ее ни касался Джеред, она горела огнем. Квинн дрожала в его руках, а Джеред все крепче и крепче прижимал ее к себе, пытаясь защитить от прохлады.

 — Мне совсем не холодно, — прошептала она. — Просто я хочу тебя…

 — О Квинн!

 По телу Джереда прошла ответная сладкая дрожь. Он оторвался от Квинн и стал торопливо срывать с себя одежду. Теперь настал ее черед любоваться им. Квинн жадно смотрела на его широкие бронзовые плечи, мускулистую грудь, плоский живот и сильные стройные ноги. Она не удержалась и дотронулась до золотистой поросли на груди, которая, сужаясь, спускалась вниз, к животу.

 Джеред медленно погрузил пальцы в ее длинные темные волосы, привлек к себе и поцеловал, затем накрыл Квинн своим телом, словно теплым одеялом. Курчавые завитки на его груди приятно щекотали ее нежную кожу. Квинн с готовностью отвечала на поцелуи Джереда, но чувствовала, что этого уже недостаточно.

 — Джеред… люби меня… — выдохнула она.

 Его руки продолжали ласкать Квинн, согревая ее своим теплом. Они вместе испытывали острое желание, которое уже достигло своего предела. Квинн вздрогнула, когда возбужденная мужская плоть коснулась ее влажного страждущего лона, затем замерла в блаженном ожидании.

 — Сегодня ты станешь моей женой, Квинн. Что бы ни случилось завтра, этого мгновения у нас никто не отнимет.

 — Да, — ответила она, каждой клеточкой своего тела желая наконец слиться с ним воедино.

 Джеред поцеловал Квинн и медленно вошел в нее. В это время волна приподняла лодку, затем так же медленно опустила ее. В такт этому волшебному ритму моря стали двигаться и их тела. Квинн почувствовала легкую боль, но невероятные ощущения заставили ее тут же забыть об этом. Ей казалось, что они вместе падают с высокой скалы, но так и не могут достигнуть земли. Квинн радостно выгибалась навстречу Джереду, отдавая ему себя всю без остатка.

 Джеред тихо застонал и сжал ее бедра, убыстряя свой ритм. Волны уже не успевали за его движениями. Неожиданно Квинн показалось, что небо словно раскололось на тысячи звезд. Она выгнулась дугой и, впиваясь ногтями в спину Джереда, содрогнулась от наслаждения.

 Джеред не замедлил присоединиться к ней в заключительном аккорде их страсти. Потом они долго лежали в объятиях друг друга.

 — Моя жена. И такая страстная, — Джеред куснул Квинн за ухо.

 — Да? Ты недоволен?

 — Доволен, но не удивлен.

 В любви Квинн была такой же темпераментной, как и в жизни. Она отдавалась этому чувству вся, без остатка.

 — М-м-м, — улыбнулась Квинн, когда Джеред провел ладонями по ее груди, согревая своим теплом.

 Их тела снова стремились друг к другу. Но Джеред с сожалением покачал головой и помог ей одеться.

 — Постарайся уснуть, Квинн. У нас сегодня был очень трудный день, ты, наверно, устала.

 Она засмеялась.

 — Да, занятия любовью отнимают много сил, мой дорогой Джеред. Даже больше, чем гребля.

 Квинн приникла к его губам поцелуем, но внезапно отпрянула и, опираясь на локоть, стала напряженно всматриваться куда-то вдаль.

 — Что с тобой? Что случилось?

 — Парус!

 Господи, ей это только кажется, или она действительно видит на горизонте белый парус?

 Джеред сел в лодке и, проследив по направлению ее взгляда, тоже увидел его.

 — Да, да!

 Он принялся кричать и размахивать руками, надеясь привлечь внимание.

 — Мы спасены! — радостно вопила Квинн. — Они повернули к нам. О Джеред, я думаю, нас заметили!

 Джеред схватил весла и изо всех сил стал грести навстречу. Их спасут, нужно только…

 — Флаг!

 Он в ужасе уставился на череп и перекрещенные под ним шпаги. Это было пиратское судно.

 

 ГЛАВА 49

 Корабль подходил все ближе и ближе; белый череп на черном флаге, казалось, злорадно скалился, не суля ничего хорошего.

 — Привет, братцы! — неожиданно раздался знакомый голос.

 — Это же Калико Джек! — Квинн с беспокойством взглянула на Джереда. — Спрячь золото в мешок с остатками продуктов! Я не собираюсь делиться с ними, несмотря на пиратские законы. Если только нам не придется расплачиваться за спасение. Затем она громко закричала: — Привет, Калико!

 — Квинн, умоляю, будь осторожна!

 По мере того как неумолимо сокращалось расстояние между лодкой и кораблем, сердце Джереда билось все сильнее и сильнее. Что их ожидает? Палач Калико Джек или спаситель?

 — Квинн! — голос Джека звучал вполне дружелюбно.

 Однако Джеред все равно оставался в напряжении. Может быть, они приплыли, чтобы вновь вернуть их на остров? Нет, это выше его сил. На всякий случай Джеред вытащил из-за пояса Квинн пистолет, собираясь стрелять в случае необходимости.

 — Калико!

 Квинн тоже дружелюбно ответила на приветствие, хотя, как и Джеред, не знала, как поведет себя ее друг. Но когда шхуна подошла совсем близко, все страхи рассеялись; Калико буквально светился от радости и даже рассмеялся, спуская для них веревочную лестницу.

 — Квинн, судя по всему, солнце и песок пошли тебе на пользу, — шутливо заметил он, помогая ей подняться на борт. — Ты прекрасно выглядишь.

 — Прекрасно?! — разозлилась Квинн. — Я поджарилась до хрустящей корочки, я голодна и меня мучает жажда, так что благодарить тебя не собираюсь, — она повернулась проверить, как там Джеред, и приказала двум пиратам помочь ему подняться на шхуну.

 — Так, так, так… Вот уж не думала, что ты будешь так недовольна, — к ней, улыбаясь, спешила Энн. — Я устроила Джеку настоящий террор, требуя, чтобы он развернул корабль и вернулся за вами.

 — Она даже не пускала меня в свою постель, — пожаловался Калико Джек. — Правда, я и сам хотел это сделать, просто собирался проучить твоего любовника, Квинн: не становись пирату поперек дороги. Надеюсь, он так больше не поступит, да?

 Квинн молча кивнула и виновато опустила глаза, вспомнив о золоте.

 Сзади к ней подошел Джеред и прошептал:

 — Ну? — оставляя за Квинн право самой принять решение.

 — О черт! — вздохнула Квинн. Чувство справедливости все-таки взяло верх: слишком долго она прожила среди пиратов, чтобы быть жадной. — Ты не зря вернулся за мной, Калли, — Квинн локтем подтолкнула Джереда. — Покажи ему.

 Джеред запустил руку в мешок и позвенел монетами.

 — Здесь вполне хватит на всех, — с улыбкой сказал он. Сам Джеред собирался первым делом купить корабль и, конечно же, жениться на Квинн.

 — Дублоны! Разрази меня гром! — изумился Калико Джек. — На том острове? — он захохотал, запрокинув голову. — Итак, милосердие вознаграждено!

 Энн нежно обвила руками его шею.

 — А моя награда ждет тебя ночью, — прошептала она.

 Джек достал из мешка горсть монет.

 — Мы богаты, братцы! Богаты!

 Пираты ликовали. Кто-то тут же выкатил бочонок с ромом, и началось всеобщее веселье.

 — Богаты? — Джеред обнял Квинн за талию. — Да, конечно, богаты. Но я стану еще богаче, если ты сдержишь свое обещание и выйдешь за меня замуж.

 — Только при одном условии, — привстав на носочки, прошептала ему на ухо Квинн.

 — При каком? — он в недоумении уставился на нее.

 — Ты тоже должен сдержать свое обещание: сделать меня не только своей женой, но и квартирмейстером.

 — Согласен, — с готовностью ответил Джеред и скрепил сделку поцелуем.

 Он думал о будущем, которое их ожидало, о будущем новых ярких дней.