В черном костюме Дональд Трамп вошел в Мраморную Соборную церковь на Пятой авеню, расположенную в полутора милях к югу от Trump Tower. С этим местом Трампа связывало много воспоминаний: здесь проходила церемония его бракосочетания с Иваной, здесь он познакомился с пастором Норманном Винсентом Пилом, автором знаменитой книги «Сила позитивного мышления», но теперь его сюда привело другое. Четыре дня назад, 25 июня 1999 года в возрасте 93 лет умер его отец Фред Трамп. Первые признаки болезни Альцгеймера проявились у Фреда пятью годами ранее. Дональд и Фред ехали на машине, и Трамп-младший с гордостью рассказывал отцу, что приобрел землю, на которой стоит «Эмпайр-Стейт Билдинг». «Это высотное здание, не так ли? – уточнил Фред. – И сколько в нем квартир?».
После того дня Дональд стал видеть, как постепенно угасает его отец, а теперь он лежал в гробу, утопая в белых розах. Церковь была заполнена сотнями самых разных людей: политиками, застройщиками, знаменитостями. Солнечные утренние лучи проникали в святилище через витражные окна, в то время как знавшие Фреда говорили о покойном. Вспомнили, как он со свистом бросался вверх по парадной лестнице, возвращаясь домой поздно ночью после долгого рабочего дня, как учил своих внуков ценить каждый доллар, и что его самым любимым стихотворением было «Не сдавайся». Мэр Рудольф Джулиани сказал, что Фред Трамп вложил неоценимый вклад в то, чтобы сделать Нью-Йорк «самым важным городом в мире».
Когда настала очередь Дональда, он остановился на величии своего отца и перечислил знаковые проекты, которые были возведены при поддержке отца: Grand Hyatt, Trump Tower, Trump Plaza, Trump Taj Mahal и Trump Castle. Иронией судьбы он назвал то, что узнал о смерти отца уже после того, как прочитал в New York Times статью о своем последнем проекте Trump Place на западной стороне Манхэттена. Этот успех стал еще одним свидетельством трудолюбия, к которому отец приучал его с раннего детства. И самым ценным достижением стало имя «Трамп», которое можно продавать, как товар.
«День погребения, безусловно, оказался самым тяжелым днем моей жизни», – говорил Дональд, упомянув, что отец всегда был его самым лучшим другом. Смерть Фреда заставила Трампа подвести итоги собственной жизни, и он, редко идущий на интроспективность, сказал в интервью для этой книги, что, потеряв отца, остро ощутил одиночество и громадную ответственность, начал видеть себя с другой стороны, не как патриарх семьи или предприниматель, а, как человек, который может помочь сформировать мир.
Трамп получил письмо с соболезнованиями от Джона Ф. Кеннеди-младшего, которому было три года, когда его отец погиб от пули убийцы. «Вне зависимости от того, кем Вы являетесь в жизни, потеря родителя непременно изменит Вас самих», – говорилось в письме. В тот день, когда Трамп вскрыл конверт, пришло известие, что легкий самолет, который пилотировал 38-летний Кеннеди, упал в океан. Вместе с ним погибли его жена и свояченица. Именно тогда 53-летний Дональд увидел некие параллели между ним и Кеннеди. Не некрологи ли об отце подтолкнули Трампа к решению всерьез заняться политикой? Годами позже он признался, что смерть Фреда, возможно, стала первым импульсом, заставившим его задуматься о президентстве, но к окончательному решению он пришел лишь через несколько лет.
«Есть ли у вас связи в политических кругах?» – спросила его известная колумнистка и собирательница сплетен Рона Баррет в одном старом интервью 1980 года почти за два десятилетия до похорон Фреда Трампа. «Я бы сказал – нет. Абсолютно никаких», – ответил тогда Трамп. Он сидел на диване в своей квартире на Пятой авеню, был одет в темно-серый костюм с огромным галстуком в диагональную полоску. По-видимому, это было первое телевизионное интервью Трампа для части программы «Взгляд Роны Баррет на сегодняшних богачей», шедшей на канале NBC. Изначально Трамп хотел повернуть разговор в сторону строящегося тогда Trump Tower, однако журналистку интересовало другое. Ей хотелось выяснить, насколько сильны в ее собеседнике конкурентные инстинкты и стремление к власти. Когда Баррет спросила Трампа о его способности принимать спорные решения, он резко увел разговор в другую плоскость, заявив, что считает главной проблемой отсутствие лидерства в США, как такового. Растущие цены на газ, безудержная инфляция, более четырех десятков заложников, захваченных в американском посольстве в Тегеране – все это происходило, по словам Трампа, потому, что «мы сидим сложа руки и терпим все издевательства; я не ощущаю, что страна идет в правильном направлении».
Интервью записывалось за месяц до президентских выборов, и своими словами Трамп хорошо «пнул» Джимми Картера, вольно или невольно оказав поддержку его конкуренту Рональду Рейгану. Бывший актер шел в Белый дом под запомнившимся лозунгом «Сделаем Америку снова великой!». Баррет несколько опешила от такого перехода разговора на тему большой политики. «Вы хотите стать президентом Соединенных Штатов?» – спросила она собеседника.
«Вовсе нет, – ответил Трамп. – Политика означает жизнь. Вероятно, сегодня Авраам Линкольн никогда бы не стал президентом благодаря телевидению. Он не был красавцем и совершенно не умел улыбаться». Трамп сказал, что знаком со многими людьми, из которых бы получился отличный президент, поскольку они блестяще выглядели, излучали грандиозную самоуверенность и пользовались всеобщим уважением, но никто из них не будет рваться к руководству страной, в том числе и из-за пристального внимания СМИ, которые в последнее время стали настоящей трагедией». «Только сильная личность может повернуть страну на другой путь, и лишь «правильный» президент сумеет это сделать».
Однако уже тогда не следовало считать Трампа политическим наивом. И он, и его отец в течение многих лет затевали платные игры с политической элитой Нью-Йорка, в частности, продвижением выборных должностных лиц. Трамп почти всегда вставал на сторону тех или иных кандидатов, оказывая им материальную поддержку. Его критерий был весьма прост: победитель должен находиться в числе его союзников, причем Трампа совершенно не интересовали ни политические взгляды, ни партийная принадлежность. Как сказал консультант от демократов Джордж Артц, которому пришлось несколько раз просить Трампа о поддержке нескольких кандидатов, «он хотел видеть на том или ином посту человека, способного продвигаться вперед по карьерной политической лестнице и с которым потом придется иметь отношения в течение длительного времени».
В конце 1980-х годов «щедрость» Трампа привлекла внимание новой Государственной комиссии, занимающейся вопросами политической коррупции. В марте 1988 года он был вызван повесткой для дачи показаний. Находясь под присягой, Трамп признал, что политические пожертвования были обычной практикой в его бизнесе на протяжении почти двух десятков лет. Их было так много, что сам Трамп затруднялся назвать точные суммы. На вопрос комиссии, правда ли, что только в 1985 году он оказал поддержку местному кандидату в размере 150 тысяч, Трамп ответил: «Я действительно не знаю. Полагаю, что может быть, так оно и есть».
Таким образом, сумма «подарка» в 1985 году в три раза превысила годовой лимит, который накладывал ограничения на физических (50 тысяч) и в тридцать раз на юридических (5 тысяч) лиц законом штата Нью-Йорк. Однако, как установила комиссия, Трамп обошел закон, распределив эти пожертвования среди 18 дочерних компаний. Каждая из них называлась по-разному, например, Haven Apartments No. 2, Inc., Shore Haven Apartments No. 3, Inc., Shore Haven Apartments No. 6, Inc. и так далее, хотя фактически они управлялись непосредственно Трампом. Он показал комиссии, что «не знал, почему пошел таким путем и просто руководствовался советами своих адвокатов».
У Трампа были и другие способы оказания кандидатам финансовой поддержки. В июне 1985 года он выдал кредит в 50 тысяч компании Эндрю Штайна, который баллотировался на должность президента Городского совета Нью-Йорка от партии демократов. Спустя шесть месяцев вопрос с возвратом долга не поднимался. Трамп пояснил комиссии, что просто находился в ожидании погашения кредита, а тридцать лет спустя сам Штайн, отвечая в интервью на этот щекотливый вопрос, утверждал, что не помнит ни о каком займе, хотя в то время застройщики и городские власти были крайне близки друг к другу.
Следует отметить, что в 1980-х годах бизнес Дональда вышел за пределы Нью-Йорка, причем так же пропорционально возросли и его пожертвования. В 1988 году он раздал более 72 тысяч на кандидатов федерального уровня, что превышало законодательно установленную сумму на 47 тысяч. Федеральная избирательная комиссия обнаружила это нарушение в ходе аудиторской проверки и оштрафовала Трампа на 15 тысяч. «Мы собираемся с этим бороться, однако затраты на эту борьбу будут дороже самих пожертвований», – заметил Трамп в свое время.
Майкл Данбар, профессиональный мебельщик из Портсмута, штат Нью-Хэмпшир, один из первых оценил способность Трампа поддерживать контакт с массовой аудиторией. Будучи активистом республиканской партии, весной 1987 года он был занят поиском достойного кандидата в президенты страны. Листая Wall Street Journal, Данбар восхитился личностью Трампа и его деловой хваткой. Он организовал почтовую рассылку, в которой призывал своих однопартийцев принять участие в инициировании кампании по выдвижению Трампа на пост президента. Это не вызвало ничего, кроме насмешек, однако, Данбар пригласил Трампа для выступления в местном деловом клубе Rotary Club. Трамп заинтересовался этой идеей и предложил обсудить ее более подробно в начале лета в Trump Tower.
Вволю подивившись роскошью холла, Данбар вознесся на 26-й этаж, где был принят хозяином офиса, предложившим ему колы. Была достигнута договоренность, что Трамп прилетит на своем вертолете в Нью-Гэмпшир, где выступит перед членами Rotary Club в ресторанчике Yoken, после чего проведет пресс-конференцию.
Через несколько недель Трамп опубликовал большую статью, в которой высказывал свое мнение о внешней политике США. Выйдя одновременно в New York Times, The Washington Post и Boston Globe, она занимала целую полосу и живо обсуждалась избирателями Нью-Гэмпшира. «Я не вижу ничего плохого во внешней оборонной политике США, ведь даже больной позвоночник можно вылечить», – писал Трамп в статье, в общем счете обошедшейся ему в 95 тысяч. Она высветила направление политического мышления, и снова повторила те идеи, которые Трамп высказывал, в той или иной форме, на протяжении следующих десятилетий. Например, он задавался вопросом, почему США продолжает тратиться на защиту Японии и Саудовской Аравии. «Почему наши налогоплательщики должны выкладывать деньги на защиту одних из самых богатых стран мира? Отказавшись от этой статьи расходов, мы положим конец огромному дефициту бюджета, снизим налоги, и американская экономика не будет обременена необходимостью платить за тех, кто может легко это сделать самостоятельно. Сделаем так, чтобы над нашей великой страной больше не потешались».
Тезис о том, что весь мир смеется над лидерами США, стал постоянной темой политической риторики Трампа. На сей раз подобная мысль всплыла на седьмом году президентского правления Рональда Рейгана, всего за несколько недель до публикации книги «Трамп: Искусство сделки». В ней Трамп называл Рейгана «последовательным исполнителем», но выражал сильное сомнение, что под его вечной улыбкой находится что-нибудь путное. Такая оплеуха президенту стала неожиданностью, поскольку Трамп слыл традиционным приверженцем республиканца Барри Голдуотера и материально поддерживал избирательную кампанию Рейгана. Рейтинг одобрения политики действующего президента составлял 51 %, фондовый рынок испытывал подъем, а уровень безработицы впервые за десять лет упал ниже 6 %. Тем не менее Трамп считал, что США были младенцем в беспорядочном мировом хаосе.
Кроме того, Трамп заявлял, что смог бы заключить договор о сокращении ядерных вооружений, считающийся одним из величайших достижений президента США, еще раньше самого Рейгана. Беседуя с корреспондентом The Washington Post в 1984 году, он сказал, что мечтает использовать свои навыки ведения переговоров при обсуждении вопроса о взаимном разоружении. «Некоторые люди умеют договариваться, это настоящее искусство, данное от рождения: либо оно есть, либо нет». По мнению Трампа, вовсе не было важно, что он не специалист по ракетам: «За полтора часа я бы смог узнать все, что мне нужно. Причем даже больше, чем мои оппоненты. Искусство переговоров заключается в умении взглянуть на ситуацию с новой точки зрения».
В статье, посвященной внешней политике, Трамп вскользь сообщал о своем намерении посетить Нью-Гэмпшир, поскольку видел в этой поездке прекрасный способ осуществить политическую спекуляцию. Когда Трампа спросили, не планирует ли он выставить свою кандидатуру на пост президента страны, то, по словам пресс-секретаря, имя которого не разглашается, Трамп ответил: «Я не строю никаких планов становиться мэром, губернатором или сенатором Соединенных Штатов», при этом вопрос о президентстве страны остался без комментариев. Этого было достаточно, чтобы New York Times вышла с сенсационным заголовком «Трамп дает туманный намек на свою кандидатуру».
Солнечным утром 22 октября 1987 года вертолет Трампа приземлился в Нью-Гэмпшире, где его ждал лимузин, оплаченный Данбаром, который прямиком довез гостя до ресторана Yoken. Там его уже ожидала толпа с плакатами, призывающими выдвинуть Трампа в президенты США. Свою речь, как обычно, он начал с саморекламы. «У нас было множество претендентов на этот пост, которые говорили «голосуйте за меня, потому что я хороший». Лично я не имею ничего против хороших людей, но, по-моему, их уже было более чем достаточно».
Однако следующее заявление, которое Трамп сделал перед собравшимися журналистами, заставило Данбара призадуматься. «Я не собираюсь баллотироваться в президенты», – сказал Трамп, а озадаченный Данбар все пытался понять, для чего, собственно, он сюда прилетел. Или это было просто рекламным ходом для новой книги? Так или иначе, после ее публикации Данбар получил свой экземпляр с дарственной надписью: «Майклу. Я очень ценю Вашу дружбу: вы открыли мне очень интересную часть жизни, которая состоится не сейчас, а в будущем». Мебельщику оставалось лишь надеяться, что посаженное им зерно упало на подготовленную почву.
Несмотря на то, что игра Трампа в большого политика длилась совсем недолго, его богатство оставалось лакомым куском для функционеров обеих главных партий страны. 19 ноября 1987 года помощник Рейгана по политическим и межправительственным связям Фрэнк Донателли отправил служебную записку Тому Грискому, главе пресс-службы президента, в которой предупреждал его, что конгрессмены-демократы планируют выдвинуть Трампа на должность председателя Комитета по пожертвованиям. «Мастерство Трампа как фандрайзера столь велико, – говорилось в записке, – что его согласие принять эту должность может существенно повысить шансы демократической партии на победу в следующем году. Было бы крайне полезным, если Вы позвоните Трампу прямо сегодня. Обладая большой склонностью к самосозерцанию, он непременно прислушается к Вашему мнению на этот счет».
Как и следовало ожидать, Трамп не принял предложение демократов. Видные республиканцы продолжали его судебное преследование, обвиняя в финансовом донорстве демократов. Перед Рождеством бывший президент США республиканец Ричард Никсон прислал Трампу письмо. По словам Никсона, это решение он принял после того, как его жена Пэт увидела бизнесмена на шоу Фила Донахью. «Дорогой Дональд, – писал Никсон, – я не видел эту программу сам, но миссис Никсон говорила, что Вы были великолепны. Это сложно представить, но она настоящий эксперт в политике и предсказывает, что всякий раз, когда Вы решитесь баллотироваться в президенты, победа будет за Вами».
Хотя Трамп и не выдвигал свою кандидатуру на президентский пост, он упивался собственными амбициями на новой политической стезе. В интервью и на пресс-конференциях Трамп продолжал акцентировать внимание на своем политическом мировоззрении, в частности, на вопросах внешнеэкономической деятельности. Ведущая популярного ток-шоу Опра Уинфри вспоминала, что уже весной 1988 года Трамп, приглашенный ею на программу, оперировал категориями президентского уровня.
«Не думаю, что у меня в самом деле есть желание выставлять свою кандидатуру, – сказал Трамп на ток-шоу. – Более того, я бы даже никогда и не задумывался об этом, но, Опра, я просто устал видеть, что творится в этой стране. Именно поэтому я не исключаю такую возможность полностью, слишком уж плохо обстоят дела. Если я вдруг решу участвовать в гонке, то, полагаю, что буду иметь не самые плохие шансы на победу».
Через несколько месяцев Трамп впервые принял участие в съезде республиканцев, на котором Джордж Буш-старший дал согласие на выдвижение себя на пост президента. В интервью на канале CNN телеведущий Лари Кинг спросил Трампа о его целях присутствия на съезде, на что тот ответил, что решил посмотреть, «как работает система». Следующий вопрос, заданный Трампу, преследовал его на протяжении десятилетий:
– Как бы вы классифицировали себя в большой политике? – спросил Кинг. – Вы республиканец более консервативного «восточного» крыла или республиканец либерального толка в стиле «Рокфеллер – «Чейз Манхэттен»?
– Я никогда не задумывался над этими терминами.
– А как вам республиканец Буш?
Трамп, который регулярно выставлял свое огромное богатство напоказ ушел от прямого ответа:
– Вы знаете, богатые люди недолюбливают меня, потому что я все время выступаю против них. А мне очень нравится побеждать. Когда я иду по улицам Нью-Йорка я вижу тех людей, которые меня любят. Это таксисты, рабочие.
– Но тогда почему же вы республиканец?
– Понятия не имею. Я просто верю в определенные принципы, которые исповедует республиканская партия.
Этой же осенью Буш по предварительным оценкам значительно опередил своего соперника-демократа, губернатора штата Массачусетс Майкла Дукакиса, сыграв на его чрезмерной мягкости к преступникам. Про-Бушевским политологам очень кстати пришлась история о чернокожем заключенном Вили Хортоне, который изнасиловал 27-летнюю белую женщину, будучи отпущенным из массачусетской тюрьмы «в отпуск на выходные». Сторонники Буша вспомнили, что именно Дукакис был тогда губернатором штата и, не называя имени Хортона, подняли проблему в целом. Этот ход оказался весьма сильным: сработала скрытая реклама Буша, критики подняли шумиху, вызвав волну страха и межрасовой напряженности.
Еще несколько месяцев спустя, Трамп воспользовался общей истерией по поводу пресловутой преступности, угрожающей расколоть Нью-Йорк по расовому признаку. 19 апреля 1989 года Триша Мейли, 28-летняя белая сотрудница банка вышла на пробежку по Центральному парку. В районе верхнего Ист-Сайда, недалеко от северного входа, выходящего в сторону Гарлема, она была атакована группой чернокожих подростков. Ее связали собственной одеждой, били камнем по голове, изнасиловали и оставили умирать в луже собственной крови. Врачи говорили журналистам, что всерьез опасаются за ее жизнь, поскольку был поврежден головной мозг. Бегунья из Центрального парка оставалась без сознания почти две недели, и история получила широкую общественную огласку.
По этому делу было арестовано пятеро подростков – четверо черных и один латиноамериканец – в возрасте от 14 до 16 лет. Через две недели после преступления миллионы жителей Нью-Йорка читали полнополосную статью Трампа, опубликованную в четырех крупнейших изданиях – New York Times, Daily News, New York Post и Newsday. Статья, в которой упоминались «бродячие банды диких преступников», называлась «Вернуть смертную казнь». Приводя примеры чудовищных преступлений, Трамп использовал этот материал для нападок на мэра Нью-Йорка демократа Эда Коча, с которым находился в давней вражде, не найдя понимания в вопросах предоставления налоговых скидок. Тогда обмен взаимными «любезностями» закончился тем, что Трамп назвал мэра «дебилом», а Коч Трампа – «жмотом».
Теперь же представилась отличная возможность зацепиться за историю в Центральном парке. «Мэр Коч заявил, что из сердец следует вырвать злобу и ненависть. Я так не думаю и продолжаю ненавидеть убийц и грабителей. Им следует страдать за совершенные преступления. Убийство невинного человека должно караться смертной казнью».
Множество чернокожих увидели в этой статье не только приспособленчество, но и проявление признаков расизма. Чернокожий проповедник преподобный Эл Шарптон, впоследствии ставший президентом организации Объединенного африканского движения, призвал Трампа принести публичные извинения за то, что сам Шарптон назвал «рекламой расовой ненависти». В день выхода статьи Трамп дал телевизионное интервью, в котором заявил, что задержанные подростки символизируют собой проблемы Нью-Йорка в целом. Он говорил с точки зрения обывателя, имеющего деньги и мужество говорить свободно, не опасаясь ни экономических последствий, ни причинения ущерба собственной репутации: «Вам следует поверить, что я действительно ненавижу людей, которые подвергли эту девушку жестокому насилию. И это действительно так».
Трамп настаивал на том, что никогда не был расистом. Поскольку этот вопрос продолжал обсуждаться общественностью, Трамп появился на канале NBC в программе «Экзамен. Расовые отношения и сознание» журналиста и телеведущего Брайанта Гамбела. «С точки зрения рынка труда, высокообразованный чернокожий обладает неоспоримыми преимуществами перед белым соискателем, – сказал Трамп. – Сами они думают, что никаких преимуществ нет. Я уже говорил по этому поводу. Будь у меня выбор, я предпочел бы быть чернокожим, поскольку преференции реально существуют». Кинорежиссер Спайк Ли, часто затрагивающий в своем творчестве тему расовых конфликтов, назвал это утверждение Трампа «полной чушью».
Триша Мейли осталась жива, но полученные травмы стали причиной необратимых последствий для здоровья. Молодые люди были осуждены к различным срокам заключения от 6 до 13 лет. Однако год спустя в совершении преступления признался другой рецидивист, что подтвердил анализ ДНК. Обвинительные приговоры были отменены, и городу пришлось выплатить сумму в размере 41 миллиона долларов в виде компенсации за незаконное лишение свободы. Подобную компенсацию Трамп назвал «позором», отказался принести извинения за статью и добавил, что «у этих молодых людей явно не было ангельского прошлого». По его словам, лично не дал бы и 10 центов и настаивал на том, что им следовало бы попросить прощения у налогоплательщиков Нью-Йорка: «Они вынули деньги из карманов горожан, словно конфетку у ребенка». Через пару десятилетий Юсеф Салаам, один из бывших осужденных, назвал Трампа человеконенавистником, суждения которого лишь способствуют усилению межрасовой напряженности. По мнению Салаама, Дональд Трамп и был главным зачинателем всего процесса.
Сам Трамп никогда не пытался баллотироваться на должность мэра. В 1990 году им стал глава района Манхэттен Дэвид Динкинс, победивший на выборах своего коллегу по партии демократа Эда Коча и ставший первым афроамериканцем на этой высокой должности.
На следующий год после преступления в Центральном парке, Трамп был увлечен романом с Марлой Мэйплз и озабочен выплатой долгов в сотни миллионов долларов. Если он и имел какие-либо политические амбиции, то отложил их, по крайней мере, на время. На вопрос Ларри Кинга, заданный в 1990 году, не планирует ли Трамп баллотироваться на должность губернатора штата Нью-Йорк, тот ответил: «…интерес равен нулю. Можете вы меня представить в выборной гонке? Вам не кажется, что моя кандидатура будет для этого немного спорной?».
Таким образом, внешне оставаясь вне политической системы, Трамп продолжал влиять на нее через своих лобби, делая в них финансовые вложения. Он потратил миллионы, чтобы склонить политиков и государственных чиновников на свою сторону, особенно, если дело касалось его казино в Атлантик-Сити, причем, нисколько не стесняясь, бравировал своим именем на уровне Конгресса США.
В 1993 году, при даче показаний перед комитетом Конгресса, он усомнился в том, что владельцы его серьезного конкурента – «индейского» казино Foxwoods в Коннектикуте – коренные американцы, как было заявлено по статусу. «Они слишком мало похожи на индейцев, – заявил Трамп в Подкомитете по делам коренных американцев. – В этническое племя не могут входить люди, имеющие отношение к организованной преступности. Полагаю, это станет самым крупным скандалом в истории США».
Некоторые замечания Трампа, в которых усмотрели расизм, были сделаны им несколькими месяцами раньше на юмористическом радиошоу Дона Имуса. «Думаю, что во мне течет больше индейской крови, чем в тех так называемых индейцах, которые находятся в резервациях». «Тогда, может быть, есть смысл открыть казино для «пьяных индейцев»? Правда, пара из этих индейцев в Коннектикуте будет больше смахивать на Майкла Джордана», – пошутил Имус, намекая на афроамериканское происхождение звезды баскетбола. «Если бы вы там когда-нибудь были, то сказали бы, что индейцами там и не пахнет», – ответил Трамп. Председатель Комиссии Конгресса Джордж Миллер, демократ из Калифорнии, уцепился за эту фразу Трампа: «Мистер Трамп, вы не знаете из истории нашей страны, где мы могли бы уже раньше слышать подобные вещи? Один не похож на еврея, другой на индейца, третий на итальянца? И в какой мере это относится к тому, чтобы решать, могут ли эти люди идти в бизнес или не могут? Один слишком черный, чтобы получить кредит в банке, другой недостаточно черный?» В ответ Трамп продолжал настаивать, что казино на территории индейских резерваций имеют несправедливые преимущества, носящие дискриминационный характер.
Когда в 2000 году правительство штата Нью-Йорк рассматривало вопрос о размещении индейского казино в Катскилских горах, Трамп снова сыграл свою роль, выступив со взрывными выступлениями на телевидении, по радио и в газетных публикациях, в которых обвинял верхушку племени ирокезов в длительных криминальных связях с мафией. Публикации изобиловали фотографиями линий по производству кокаина, груды шприцев и сопровождались риторическим вопросом: «Это те самые соседи, которые нам нужны?». В кампанию против индийских казино были включены результаты якобы проведенного телефонного опроса жителей штата, причем большинство из них вообще выступило против легализации азартных игр. Эти результаты были переданы в офис губернатора Джорджа Патаки для регистрации. Информационную атаку спонсировала группа, называющая себя Институтом права и безопасности. Эта группа финансировалась Трампом при активной поддержке давнего лобби Роджера Стоуна, партийного активиста республиканцев, известного своей работой в Комитете по переизбранию Ричарда Никсона на 2-й срок в 1972 году. В этом деле Стоун сыграл небольшую, но красочную роль: он перевел денежные средства на поддержку кандидата Пита МакКлоски, главного соперника Никсона на внутрипартийных выборах, от имени некой организации «Социалистический альянс молодежи», но при этом предварительно «слил» информацию в СМИ, что МакКлоски, скорее всего, сторонник коммунистических убеждений. Впервые пути Трампа и Стоуна пересеклись, когда тот охотился за политическими пожертвованиями на выборную кампанию Рейгана в 1980 году. Стоун встретился с Роем Коном, доверенным лицом Трампа, а тот, в свою очередь, направил его к Фреду и Дональду. Между Трампом-младшим и Стоуном возникла взаимная симпатия, и впоследствии он занял место Кона после смерти последнего в 1986 году. Но пока, в 1981 году, сразу после избрания Рейгана президентом, Стоун и Пол Манафорт (еще один партийный функционер-республиканец, ставший в 2016 году главой руководства выборной кампании Трампа) создали некую лоббистскую фирму. В числе первых клиентов фирмы, конечно же, был сам Трамп.
Почти два десятилетия спустя Стоун оказался в центре кампании по запрету игорного бизнеса в штате Нью-Йорк, проводимой под руководством Трампа. Официально на ее рекламу ушло более 150 тысяч, хотя впоследствии стало известно, что только за 1-е полугодие 2000 года на продвижение антиигорного закона среди законодателей штата ушло более 300 тысяч. Но Трамп и Стоун никогда не сообщали реальных расходов, как этого требует закон. Они признали свою роль только после того, как Комиссия по расследованию докопалась до истины и наложила на Трампа крупнейший штраф за всю историю гражданского законодательства США в размере 250 тысяч долларов. Ему ничего не оставалось делать, он согласился с приговором и принес публичные извинения. «Все улажено, – сказал он журналистам. – Мы счастливы, что все закончилось хорошо». Комиссия по расследованию решила не переводить дело в рамки уголовного преследования и квалифицировала его как финансовое нарушение.
Но даже и после этого Трамп продолжил бороться с планами создания казино в Катскилских горах, рассматривая наличие игровой зоны на севере штата как угрозу Нью-Йорку. «Это разрушит прогресс, которого достиг Нью-Йорк, – сказал он в тот день, когда согласился заплатить штраф. – Новое казино приведет к оттоку денег из городского бюджета, и жители, вместо того что бы покупать машины и квартиры понесут их в другое место». Безусловно, он забыл упомянуть, что его собственный игорный бизнес дислоцируется в Атлантик-Сити. По-видимому, Трамп не видел никаких противоречий между «вредностью» азартных игр в Нью-Йорке и собственными интересами в Нью-Джерси.
Предупреждая об опасности развития индейского игорного бизнеса на территории штата, он не забывал «нажимать» и на казино в Коннектикуте. В этом проекте Трамп имел свою долю, сотрудничая с индейцами из Покатака (племя пекотов, основавшее казино Foxwoods). В рамках договора 1997 года Трамп согласился проплатить лоббирование получения пекотами официального статуса, позволяющего открытие «индейского» казино и использовать для этого свой богатый опыт. В обмен на это, индейцы согласились выплачивать Трампу комиссионные за менеджмент, которые процентно зависели от будущих доходов. Трамп нанял лоббистов из компании Greenberg Traurig, расположенной в Майами, задача которых заключалась в признании пекотов на федеральном уровне. Сотрудник компании Рональд Плат предоставил Трампу Trump Hotel & Casino Resorts Inc. на период 1999–2000 годы, в 2002 году пекоты получили официальное признание, после чего отказались от продления контракта. В результате Трамп остался без доли в казино и задолжал Greenberg Traurig более 600 тысяч.
Поскольку Трамп не торопился с оплатой, Плат сам нанес ему визит на Манхэттен. Там он получил полное представление о том, каким бывает Трамп, когда проигрывает.
– Я здесь затем, чтобы получить наши деньги, – сказал Плат Трампу.
– По мне было бы лучше, если бы сделали эту работу бесплатно, – буркнул в ответ Трамп по воспоминаниям Плата.
– Что за бред? – не разобрал Плат.
При этих словах Трамп грохнул об стол желтым рабочим блокнотом и выбежал из кабинета. Следом за ним кинулся помощник, который вернулся назад минут через пятнадцать. Плат вышел из кабинета и как можно быстрее перевел деньги на счет, опасаясь, что Трамп передумает. Позже Трамп говорил, что не помнит никакого Плата, но если он и задержал денежную выплату, то, видимо, сама работа была сделано паршиво.
Пока Трамп перестраивал свою империю и личную жизнь, в стане развернулась новая борьба за пост президента. В 1992 году на авансцене мировой политики появилось новое лицо – губернатор штата Арканзас демократ Билл Клинтон, победивший действующего президента Буша и независимого кандидата миллиардера Росса Перо. Став 42-м президентом США, в январе 1993 года Клинтон немедленно объявил, что его жена Хиллари будет играть важную роль в администрации, возглавит оперативный комитет по реформе здравоохранения. Через три месяца организатор церемонии вручения наград игровой индустрии в Атлантик-Сити Тони Оугест направил официальное письменное приглашение Клинтону принять участие в мероприятии. Само по себе это было рискованным шагом, но организатор полагал, что президент поладил бы с другим почетным гостем церемонии – с Дональдом Трампом. «Я не хочу выступать в роли антрепренера, – писал Оугест, – но если вы не знаете друг друга, вам стоит познакомиться. У вас очень много общего: возраст, широкие взгляды на будущее и, самое главное, возможности и желание сделать Америку лучше, чем она уже есть». Тогда Клинтон отклонил приглашение, но с тех пор пути президента и олигарха начали часто пересекаться как в профессиональной, так и в общественной сферах деятельности. Например, во время посещения Манхэттена в 1994 году Трамп входил в число полусотни сопровождавших его самых видных политических деятелей и бизнесменов страны.
Тем не менее рамки политической культуры накладывали некоторые ограничения на их общения. В 1996 году личному секретарю Клинтона поступило чье-то предложение послать Трампу письмо с поздравлениями по случаю его пятидесятилетия. Через три дня чиновнику, занимающемуся личной корреспонденцией Клинтона, поступило указание не вступать в переписку с Дональдом Трампом. Тем не менее со второй половины 90-х годов Трамп был активным сторонником президента. «С моей точки зрения Билл Клинтон – это что-то потрясающее, – заявил он в ток-шоу «Эванс и Новак» на канале CNN 27 декабря 1997 года. – Я думаю, что он провел невероятную работу. Возможно, Клинтон один из самых независимых и жестких политиков, которых я когда-либо видел. Мне кажется, что он очень незаурядный человек».
Спустя месяц в прессе появились слухи о тайных сексуальных связях Клинтона со стажером Белого дома Моникой Левински, которые длились более 2 лет, начиная с того момента, когда она в 22-летнем возрасте появилась там в 1995 году. Трампа это нисколько не смутило, он стал одним из самых ярых защитников президента. «Мы должны обсуждать Клинтона с точки зрения того, что он сделал для оздоровления и стабилизации экономики, – сказал Трамп в августе 1988 года, уже после того, как Клинтон уже признался в связи с Левински. – Я никогда не видел чего-нибудь подобного раньше. В свое время говорили, что у нас были хорошие 80-е годы. Так вот в любом случае – 90-е лучше». Когда бывшая коллега Клинтона по государственной службе в Арканзасе Пола Джоны подала на него в суд, обвинив в сексуальных домогательствах, Трамп публично назвал ее «неудачницей» и предположил, что, будучи кандидатом в президенты, обсуждал бы подобные вопросы лицом к лицу: «Вы можете представить, насколько противоречивы все эти факты? Предположим, я где-то что-то сказал про женщину. Но, кто знает, что и кому она сказала про меня?».
В связи с ложными показаниями Клинтона в суде была инициирована процедура импичмента, но она не прошла через Сенат, и Клинтону позволили завершить второй срок президентства. Между тем Трамп начал более серьезно задумываться о грядущих перспективах, а Стоун проанализировал потенциальные возможности республиканца Буша-младшего и противостоящего ему демократа Альберта Гора. По мнению Стоуна, в этой ситуации Трамп мог бы выставить свою кандидатуру в качестве третьей стороны, поскольку колеблющийся электорат был весьма скептически настроен к кандидатам от обеих главных политических партий. Например, тот же техасский миллиардер Росс Перо, не имея никакого политического опыта, набрал в 1992 году 18 % голосов и до сих пор оставался популярен. Со своей стороны Трамп был хорошо знаком с невероятной историей взлета профессионального рестлера Джесси Вентуры, который в 1998 году стал губернатором Миннесоты от партии реформаторов. И уж если Вентура, сделавший себе имя, показываясь на боях в меховом боа под насмешки Халка Хогана, стал руководителем государственного масштаба, то, возможно, и у Трампа был шанс стать президентом.
Приблизительно через три месяца после похорон отца, 8 октября 1999 года на шоу Лари Кинга Трамп заявил, что покидает республиканцев, чтобы присоединиться к реформистской партии, обладающей правом на федеральные фонды. Такое фондирование уже происходило на предыдущих баллотированиях Перо в 1992 и 1996 годах (в последнем случае Перо не был допущен к теледебатам, так как набрал менее 8 % голосов). По мнению Трампа, избирателям надоела двухпартийная система, и он создал исследовательский комитет, чтобы оценить свои возможности баллотирования на пост президента. Меньше чем за год его оценка второго срока правления Клинтона развернулась в противоположную сторону: «Вы знаете, что произошло за последние четыре года, и это отвратительно. Нам катастрофически не хватает духовных начал, и я думаю, что их следует возродить».
Несмотря на симпатии к партии реформистов, Трамп утверждал, что образцом для подражания для него все равно остается республиканец Рейган. Да, он, как и двенадцать лет назад, не в восторге от его политики, но ему нравится его стиль: «он (Рейган) войдет в историю, как великий президент не за то, что он сделал. Но манера поведения подняла моральный дух страны на феноменальный уровень. В самом его вступлении на пост ощущалась некая помпезность, словно перерезалась ленточка, открывающая стране новый путь». Параллельно Трамп заметил, что в его команде нет раскола, чего нельзя сказать о рядах его внутрипартийного конкурента Пэта Бьюкенена. Отвечая на вопрос Кинга о вице-президентстве, он назвал Опру Уинфри, звезду ток-шоу афроамериканского происхождения, которая в последнее время не раз просила Трампа проявлять больше президентских амбиций.
Предложение выдвинуть телеведущую на пост вице-президента поднял вопрос – не было ли это очередным рекламным трюком, но Трамп настаивал на своей полной серьезности. Называя себя консерватором, во многих вопросах он проявлял признаки либерализма. В интервью журналу Advocate, ориентированному на представителей секс-меньшинств, Трамп упоминал, что Бьюкенен негативно отзывался о евреях, чернокожих, геях и мексиканцах: «Он хочет расколоть нашу страну». В себе же Трамп видел некого рода посредника, который расширит Закон о гражданских правах, запрещающий геям и лесбиянкам открыто служить в армии. Во время президентства Клинтона этот Закон стал разрешать им военную службу вообще, но запрещал заявлять о своей ориентации. Кроме того, Трамп призывал к реформам в здравоохранении и в социальной сфере за счет введения единовременного налога на сверх-богатых членов общества и создания новых фондов, формируемых путем пересмотра действующих торговых соглашений.
Через две недели после того как Трамп объявил о создании своего исследовательского комитета, он появился на программе Тимамана Рассерта «Встреча с прессой», где ведущий попытался его задеть по поводу романа Клинтона и Левински: «Когда вы говорите, что если бы у президента был роман с супермоделью, а не с Моникой, он был бы герой…». Журналист бы прерван Трампом: «Я не говорил такого. Я утверждал, что есть люди, считающие, что если бы у него был роман с супермоделью, то в лице общества он бы выглядел героем. Но это же не мое мнение».
Обладая громадным опытом общения с представителями СМИ, Трамп всегда был готов вступить в схватку с самыми жесткими журналистами, включая Рассерта, когда он заявил, что поддерживает право проведения абортов на поздних сроках беременности. Как рассказывал сопровождавший его Стоун, Трамп позже признался, что вообще не имел точного представления, что собой представляет эта процедура. В начале 2000 года у Трампа вышла новая книга «Америка, которую мы заслужили», которая начиналась резким заявлением: «Давайте сразу к делу. Да, я рассматриваю возможность баллотироваться на пост президента Соединенных Штатов». Далее он утверждал, что не видит смысла вступать в президентскую гонку «ради суеты» и будет этим заниматься только в том случае, если будет убежден, что одержит победу. «В любом случае, – писал Трамп, – волна будущего будет заключаться в деполитизации общества». Тут же он упомянул и о своей встрече с Рассертом: «Когда Тим Рассерт спросил меня на «Встрече с прессой» о запрете абортов на поздних сроках, я ответил отрицательно. Меня к этому побудили какие-то инстинкты. После программы я проконсультировался на этот счет у двух очень уважаемых врачей, и, узнав об этой процедуре больше, пришел к выводу, что теперь действительно, выскажусь за запрет». Тем не менее, делая общий вывод, Трамп писал, что вопрос этот крайне деликатен, и, по большому счету, он поддерживает право женщины принять свое собственное решение.
В январе 2000 года в рамках предвыборной кампании Трамп в сопровождении будущей супруги Мелании отправился в Миннесоту на встречу с Вентурой. В пентхаусе отеля Northland Inn, расположенного в миннесотском пригороде Бруклин-Парк, его ждал десяток руководителей избирательной кампании Вентуры. Больше всего Трампа интересовал вопрос, каким образом человек из низов и герой анекдотов добрался до одного из высших руководящих постов страны, став губернатором и обойдя самых известных политиков, включая и мэра столицы штата.
Руководитель кампании Вентуры Дин Баркли посоветовал Трампу просто быть честным и придавать главное значение не тому, «что» говоришь, а тому, «как» говоришь: «Разговаривая с ребятами из СМИ, нужно помнить, что вы разговариваете не с ними лично, а с избирателями». Другой операционный руководитель, Фил Мэдсен, подробно рассказал Трампу, как они использовали интернет для сбора пожертвований и пропаганды партийных идей и принципов.
В ходе беседы Трамп интересовался, каким образом реформистам удалось избежать раскола из-за предвыборной борьбы между Перо и Вентурой и выразил обеспокоенность членством в партии расиста Бьюкенена и бывшего гранд-мастера Ку-клукс-клана Дэвида Дюка. По окончании беседы Трамп заявил, что все разногласия были устранены, а Баркли, в свою очередь, добавил, что не уверен в том, что они вообще имели место.
В тот же день Трамп и Вентура появились вместе на обеде в здании местной торговой палаты. Исчез Трамп-слушатель, его место занял Трамп-шоумен. Он открыто подшучивал над кандидатами-республиканцами, называя их «состоявшимися покойничками», но, тем не менее, отказался от дальнейшей политической борьбы. 19 февраля 2000 года Трамп поместил статью в New York Times, в которой заявил, что его исследовательская компания провела «величайшее социологическое исследование, какое только может себе позволить частное лицо». В результате этого исследования он пришел к выводу, что не уверен в своей победе в качестве кандидата, особенно от третьей партии, когда в ней царят такие внутренние распри.
Но начало было положено. Несмотря на то, что Трамп пропустил президентскую гонку, его имя осталось в памяти сторонников партии реформистов в Мичигане и Калифорнии. В своем первом бою за умы электората он одержал победу.
Пока Трамп делал начальные шаги на большой политической арене, появилась еще одна важная персона. Хиллари Клинтон выразила желание стать сенатором от родного штата Трампа, и он, казалось, стремился оказать ей в этом поддержку. Во время предвыборной кампании в Сенат первая леди согласилась быть почетным гостем на мероприятии по сбору средств для Комитета демократической партии штата Нью-Йорк. Председатель Комитета Джудит Хоуп обратилась к Трампу с просьбой рассмотреть возможность аренды для этой цели пентхауса Tramp Tower. Трамп ответил, что будет счастлив предоставить помещение, если число собравшихся не будет превышать 50 человек.
В назначенный вечер, проливая еду и напитки, гости ломились, отталкивая друг друга, ради того чтобы сфотографироваться с Трампом и Клинтон. Все было почти по плану, за исключением того, что количество людей, пришедших на сбор средств, оказалось в 5 раз больше, чем ожидалось. Пребывающая в ужасе Хоуп извинялась перед Трампом, пока тот любезно приглашал ее пройти вперед. В то время он не состоял ни в одной партии, но его политические взгляды менялись, как цвет хамелеона в зависимости от текущей ситуации. Сейчас он был счастлив стоять рядом с Клинтон и выражать симпатию демократам. В интервью для этой книги Трамп отказался рассказать, действительно ли он голосовал за Хиллари Клинтон. «Я был обязан поладить и с Клинтонами, как, впрочем, и с большим числом других людей. Для меня было очень важным совпадение интересов политики и моего бизнеса».
Хиллари получила место в Сенате, и Трамп продолжал вносить пожертвования в течение всего ее срока пребывания на этом посту. В период с 2002 по 2009 год Трамп сделал 6 взносов на общую сумму 4700 долларов. Чета Клинтонов была приглашена на его свадьбу с Меланией в 2005 году в Мар-а-Лаго, где они занимали места в первом ряду.
Как только в 2001 году Хиллари вступила в должность, Трамп присоединился к Демократической партии, через несколько лет объяснив свое решение тем, что, по его мнению, республиканец никогда не сможет пробиться на любой государственный пост от штата Нью-Йорк. Первую крупную поддержку от Трампа получил один из самых либеральных кандидатов на пост мэра Нью-Йорка Фернандо Феррер. Этот глава Бронкса стал первым латиноамериканцем, претендующим на пост мэра, и позиционировал себя, как противопоставляющую силу уходившему республиканцу Рудольфу Джулиани. Феррер полагал, что главный фокус Джулиани заключался в укреплении охраны общественного порядка за счет нижнего и среднего классов, проводил политику слияния электората чернокожих и латиноамериканских избирателей и поддерживал разрешение абортов на поздних сроках. Накануне второго тура Феррер был приглашен Трампом для проведения совместной пресс-конференции и надеялся, что в последнюю минуту чаша весов склонится в его сторону. Через несколько недель после крушения башен-близнецов Всемирного торгового центра Феррер предложил план по восстановлению офисных площадей на окраине города, который Трамп назвал на пресс-конференции «очень мудрым» решением.
Феррер был удивлен неожиданной поддержкой Трампа и, казалось, задавался вопросом самому себе, что он здесь делает, поскольку не видел в этой пресс-конференции элементов «большой политики», однако и не считал ее бесполезной. Феррер уже несколько проигрывал демократу Марку Грину, которого потом поддержал Трамп, отдав на его кампанию 4500 долларов. Вера Трампа, что в Нью-Йорке может выиграть только демократ оказалась ошибочной: в конце концов мэром стал республиканец, миллиардер и медиамагнат Майкл Блумберг, победивший на всеобщих выборах.
Трамп продолжал поддерживать политиков от обеих партий, а особенно бывшего прокурора штата демократа Элиота Спитцера. Впервые столкнувшись с ним в 90-е годы, когда Спитцер еще только боролся за пост генерального прокурора под лозунгом «Тотальных изменений», Трамп сказал Спитцеру, что хотя он и хороший парень, но никогда не выиграет. Тем не менее Спитцер победил, и Трамп прислал ему конверт с запиской, написанной от руки: «Я говорил, что Вы не выиграете. Вы это сделали. Удачи». В конверте был чек на 10 тысяч долларов. Позднее Трамп обещал оказать Спитцеру помощь в размере 250 тысяч на проведение кампании на должность губернатора штата. Спитцер снова победил, однако в 2008 году был вынужден уйти в отставку с поста губернатора в связи со скандалом, связанным с расходом части бюджетных средств на услуги элитных проституток. Уже в 2013 году Трамп назвал Спитцера «ужасным губернатором и ужасным прокурором, разрушившим жизнь многим хорошим людям».
Вся политическая благотворительность Трампа имела деловые, но никак не идеологические корни и транзакции рассматривалась им, как своеобразные вложения в бизнес. «Я выделяю денежные средства для всех, – сказал Трамп. – А знаете почему? Когда мне понадобится что-нибудь от них, неважно когда – через год, два или три, я им напоминаю об этом. И вот тогда они начнут работать на меня». Представитель интересов Трампа в конце 1990 – начале 2000 годов в Нью-Йорке Фрэнк Санзилло говорил, что его босс был очень далек от политики и относился к ним весьма пренебрежительно. От него часто можно было слышать фразы наподобие «дайте им 25 тысяч долларов, и они заткнутся», «наша работа в том и заключается, чтобы доказать политикам, что они нас любят», «сколько я еще должен дать, чтобы они больше не приходили», и так далее. В период с 1995 по 2016 год Трамп потратил на продвижение кандидатов от обеих партий на всех уровнях – от местных до федерального – не менее 3,1 миллиона. И это, не учитывая тех пожертвований, которые растекались через всевозможные ООО, которые контролировал Трамп. За 2009–2014 годы в Ассоциацию губернаторов Республиканской партии было пожертвовано 620 тысяч. Члену палаты представителей Конгресса из Нью-Йорка демократу Чарльзу Рангелю с 1995 по 2006 год было пожертвовано 11,5 тысячи («Я слышал имя «Дональд Трамп», но оно мне почти ничего не говорит», – среагировал Рангель).
По словам Трампа, он последовательно голосовал за республиканцев. Он отдал свой голос и Бушу-младшему, но разочаровался в 43-м президенте из-за введения войск в Ирак, которое позже назвал катастрофой. Тем не менее, когда радиоведущий Генри Стерн спросил Трампа его мнение на счет 11 сентября 2002 года – за полгода до вторжения в Ирак, – он ответил: «Думаю, что так и следует поступить, главное, чтобы с первого раза все было сделано правильно». Ровно через пять дней после введения коалиционных сил на территорию Ирака репортер Washington Post случайно услышал, как на банкете после окончания церемонии «Оскар» Трамп называл войну «бардаком». И все-таки в 2004 году он снова голосовал за Буша, пояснив, что «считает важным ведение республиканской политической линии». С точки зрения финансовой поддержки он выделил на избирательную кампанию ровно 2000 долларов, как было указано в федеральной заявке.
Публичные заявления Трампа так и не позволили определить его политические пристрастия. В 2006 году он заявил, что сенатор Джон МакКейн, выдвигаемый кандидатом республиканцев на выборы 2008 года, не сможет выиграть президентскую гонку, потому что выступает за отправку дополнительных войск в Ирак. Одновременно он назвал возможного кандидата от демократов сенатора Барака Обаму «обладателем замечательных качеств». Но, тем не менее, в 2008 году он выделил 3600 долларов на кампанию МакКейна и голосовал за республиканцев.
В общем счете в период между 1999 и 2012 годами Трамп менял партийную принадлежность семь раз. Зарегистрировавшись у демократов в 2001-м, он вернулся к республиканцам в 2003-м; с 2005-го Трамп снова решил исповедовать демократические принципы, но в 2009-м ему опять стали ближе республиканцы; с 2011-го он решил не связывать себя ни с какой партией; в 2012-м Трамп снова вернулся в республиканскую «Гранд-Олд», что породило массу слухов о его решении баллотироваться в президенты. На все критические замечания, что такие скачки лишний раз доказывают отсутствие у него политических убеждений в принципе, Трамп отвечал: «Думаю, что это вызвано практичностью мышления. Собираясь баллотироваться на должность президента, нужно везде заводить друзей».
Статус «знаменитости» в короткие сроки вывел Трампа в 2012 году на лидирующие позиции. Опросы, проведенные NBC и Wall Street Journal среди первичных избирателей-республиканцев, показали, что в начале апреля 2011 года он прочно занимает второе место, уступая лишь признанному фавориту Митту Ромни, а среди сторонников «Движения чаепития» является абсолютным фаворитом. Трамп набросился на Обаму с беспрецедентно жесткой критикой, а подписанный им акт о чрезвычайной экономической стабилизации – «убийцей рабочих» и «одной из величайшей угроз, с которой столкнулась наша страна». Кроме того, он заострил внимание на давно дискредитировавшем себя утверждении, впрочем, популярном среди 20 % населения страны, что Обама – уроженец Кении, родины его отца, а вовсе не Гавайев, как заявлялось официально. Выступая на канале NBC, Трамп высказал серьезные сомнения о правомочности баллотирования Обамы на пост президента, вследствие сомнений о его истинном гражданстве. Это утверждение послужило мощным толчком к появлению общественного движения, сторонники которого утверждали о существовании «теории заговора». В достаточно провокационной форме Трамп сказал, что воспользовался услугами частных детективов, которые изучали этот вопрос на Гавайях и «не могли поверить своим глазам от того, что обнаружили». После этого Трамп стал требовать от Обамы публичного предъявления свидетельства о рождении.
В течение длительного времени Обама терпел эти издевательские нападки, но спустя три недели после того как Трамп принял решение отправиться на встречу с общественностью в Нью-Гэмпшир объявил, что отправил члена совета Белого дома на Гавайи за долгосрочной копией свидетельства о своем рождении. Получив документ, Обама предложил его к всеобщему обозрению, одновременно пояснив, что «не обладает личным временем заниматься подобной ерундой». Через несколько дней состоялся ежегодный официальный обед Ассоциации корреспондентов Белого дома. На нем присутствовал и Трамп, приглашенный со стороны Washington Post, по которому не преминул «пройтись» взявший слово Обама. «Теперь я понимаю, – сказал президент, – насколько счастлив Дональд тем, что может отдохнуть от попыток внести изменения в мое свидетельство о рождении. Его «зенитные залпы» прошли мимо цели. Наконец-то он сможет сосредоточиться на других важных вопросах, например, выяснить, высаживались ли американцы на Луну». Аудитория откровенно веселилась, Трамп сидел с каменным лицом, хотя потом и отмечал, что «шутки были уместны, а вечер прошел феноменально».
Через две недели после этого мероприятия Трамп заявил, что не будет баллотироваться на пост президента в 2012 году: «Бизнес – моя самая большая страсть, и я не готов уйти из сектора частного предпринимательства». Через несколько лет он пояснил мотивы своего решения: «Тогда мои дети были моложе, чем сейчас, их нужно было ставить на ноги. Кроме того, у меня на руках был подписанный договор с «Кандидатом». На встрече с избирателями, состоявшейся 2 февраля 2012 года, он снова поддержал республиканского кандидата Митта Ромни: «У нас действительно есть возможности сделать для нашей страны что-то великое». В процессе президентской гонки Трамп стал настоящим апологетом Ромни. Он взял на себя запись телефонных звонков в его поддержку, организовал массированную атаку на Обаму в твиттере и предложил действующему президенту 5 миллионов в поддержку его избирательной кампании, в случае, если тот опубликует информацию о своем университетском дипломе и паспортные данные. Естественно, Обама проигнорировал очередной «наезд». В день выборов Трамп отправился в Бостон, чтобы принять участие в вечере, посвященном победе Ромни. В предварительном интервью Boston Herald он заявил, что «уже чувствует, как все хорошо обернется». После прихода результатов голосования Трамп пришел в ярость и не скрывал своего возмущения поражением Ромни, написав в твиттере ряд сообщений: «Состоявшиеся выборы – издевательство и полная фикция», «Нам необходимо бороться против этой великой и отвратительной несправедливости!», «Мы не можем позволить, что бы это произошло, мир смеется над нами», «Нам нужно выступить против Вашингтона и прекратить беспредел. Наш народ полностью расколот!». Несколько лет спустя Трамп сказал, что Ромни непременно бы выиграл, если бы полагался на него больше: «Комитет поддержки кандидата не захотел воспользоваться моими услугами в полной мере. Знаете, я чувствовал себя прекрасно, потому что был крайне занят другими делами».
Через двенадцать дней после выборов Трамп подал заявку в Бюро патентов и торговых марок США на лицензирование фразы «Сделаем Америку снова великой!», превратив ее в собственный предвыборный лозунг.