«Я действительно богат». Этими словами Трамп, указал ту базовую точку, которую он считал главной в борьбе за место в Белом доме. В документе, анонсированном его помощниками 16 июня 2015 года, указывалось, что в 2014 году общее состояние Трампа превышало 8,7 миллиарда. Это возводило его в ранг одного из самых богатых людей Америки. Вряд ли, конечно, он был первым сверхсостоятельным человеком, стремившимся занять пост президента. Джордж Вашингтон добился громадного богатства за счет владения обширными плантациями, на которых использовался рабский труд. Республиканский кандидат Митт Ромни, провалившийся на выборах 2012 года, стал состоятельным человеком, работая в частной инвестиционной корпорации Bain Capital. Далеко не все из состоятельных кандидатов кричали о своих капиталах с целью привлечь к себе внимание так громко, как Трамп. Тот же Вашингтон, прежде всего, был главнокомандующим Континентальной армии, ведущим страну к независимости; Ромни, губернатор штата Массачусетс, добился коренной реформы программы здравоохранения. Трамп, никогда не занимавший государственной должности, «въехал» в большую политику на тщательно созданном им же самим имидже чрезвычайно успешного управленца. По мнению Трампа, нажитое богатство полностью подтверждало его профессионализм, достаточный для занятия поста президента. Утверждая, что он хочет сделать Америку такой же успешной, как и он сам, Трамп говорил, что гордится своей «номинальной стоимостью, как результатом поразительной работы».

Упомянутый отчет расписывал доходы Трампа с самого начала его деловой активности, включая предпринимательство, проектные разработки, застройку и участие в шоу-бизнесе, однако проверить общую сумму капитала не представлялось возможным. Спустя месяц после начала предвыборной кампании появился новый отчет, в котором уже фигурировало туманное выражение «более 10 миллиардов». Представляя официальные сведения о доходах на федеральном уровне, Трамп хвастался, что существующие формы отчетности не предназначены для человека такого грандиозного богатства. В течение нескольких десятилетий он позиционировал собственную «номинальную стоимость» как неотъемлемую часть личности и публично подавал судебные иски на тех, кто ставил под сомнение его денежную самооценку. Обычно Трамп не привязывался к конкретной сумме, а оперировал понятием «чрезвычайного богатства», настаивая, чтобы никто не смел подвергать сомнению его слова. Но вопросы на этот счет возникали снова и снова.

Впервые они появились десятки лет назад, задолго до того, как Трамп проявил себя как общественно-политический деятель. В 1976 году New York Times процитировала его слова о том, что богатство составляет 200 миллионов. Позже, представляя финансовую отчетность в контрольную Комиссию казино Нью-Джерси, Трамп, как показалось многим скептикам, умышленно вводил ее в заблуждение. По представленным финансовым документам, в 1976 году его подоходный налог составил 24 594 доллара, но Трамп «забыл» указать, что получал в подарок от родителей по 6 тысяч ежегодно каждый декабрь. Количество вопросов продолжало расти, когда выяснилось, что он вообще уклонился от уплаты подоходного налога в 1978 и 1979 годах. С учетом налогов и амортизации недвижимости Трамп утверждал об отрицательной доходности в течение этих двух лет в размере 3,6 миллиона. В этом же отчете Трамп показал, что занял у отца 7,5 миллиона, которые тот «вынул» из уже обремененного долгами Grand Hyatt, и, в сочетании с кредитом в 35 миллионов, взятого в банке Chase Manhattan, вернул долг в Атлантик-Сити.

В начале 1980-х, приступив к строительству Trump Tower, Трамп резко завысил оценку стоимости этой недвижимости. Когда в 1982 году Forbes готовил к публикации очередной ежегодный список четырехсот самых богатых людей Америки, известный, как Forbes 400 Money, Трамп, как он скажет позже, увидел в этом возможность «сохранить результат на всю жизнь». При создании этого списка не использовалось никакого научного подхода, да и время его составления было весьма ограниченным. Сотрудники журнала столкнулись с загадочным вопросом – каким образом оценить капитал Трампа, владеющего частной компанией и представляющего достаточно ограниченную документацию. «Вы бы при всем желании не смогли бы проникнуть в тонкости денежных потоков Трампа», – говорил главный редактор Forbes Гарольд Сенекер. Само собой, вычисление реальной стоимости активов Трампа представлялось трудновыполнимой задачей. Редакторы догадались вычесть из общей стоимости принадлежащей ему собственности сумму долгов, которые на этой собственности «висели». Сам же Трамп оценил себя в 500 миллионов.

Ввиду сложившейся неопределенности редакторы Forbes выдвинули идею предложить Трампу комбинированную оценку капиталов Фрэнка и Дональда, заявленных в свое время в размере 200 миллионов. «Наше правило заключалось в том, чтобы все, сказанное Трампом, делить на три», – рассказывал Сенекер. Список Forbes ежегодно продолжал повышать рейтинг Трампа. В 1984 году оценка его капитала составила 400 миллионов, в 1988-м – 1 миллиард. «Все архивы финансовой документации, касающиеся Атлантик-Сити, остаются в целости и сохранности», – заявлял Трамп. Неся на себе бремя долгов, он позже хвалился, что в 1988 году был полностью защищен: «Ни один долг не был подписан под мою личную ответственность. Даже если бы мир летел ко всем чертям, я не хотел бы потерять на этом ни одного доллара». Трамп опять «забыл» добавить, что во всех его финансовых играх по купле-продаже не предусматривалась грядущая угроза обвала цен на недвижимость.

10 ноября 1988 года он принял участие в нью-йоркском шоу Дэвида Леттермана Late Night with David Letterman. Трамп занял свое место, и Леттерман представил его, как человека, который «знает все, что нужно знать о деньгах, финансах, экономике, бюджете и так далее».

– Вы «стоите» около четырех миллиардов, или что-то около того? – спросил ведущий.

– Я надеюсь, что так, – ответил Трамп, сдержанно улыбаясь.

– А может ли произойти такая ситуация, в которой такой парень, как вы, могли бы разориться? – Леттерман явно провоцировал аудиторию посмеяться. – Я серьезно спрашиваю. Вы можете пережить любой финансовый кризис и выйти из него, оставаясь по-прежнему олигархом?

– Хотел бы думать, что сумею это выдержать, – внезапно посерьезнел Трамп. – Это было бы прекрасным временем для максимальной экономии денежных средств.

Однако самого Трампа такая показушная бравада никак не спасала. Он только что купил Plaza Hotel напротив Центрального парка и запустил авиакомпанию Trump Shuttle. О его катастрофических догах и экономической жизнеспособности, державшейся на последней грани, знали очень немногие. В их числе находился малоизвестный эксперт по недвижимости Эйб Уоллак.

В 1989 году Уоллак занимал должность помощника вице-президента компании, занимающейся торговлей недвижимостью. Он появился на телевидении в шоу «Час новостей с МакНилом и Леером» на общественном канале PBS. Речь зашла о финансовом положении Трампа. В сегменте программы, названном «Трамптай-Болтай» (намек на известного персонажа из сказки Льюиса Кэрролла), ведущий спросил о возможности Трампа сохранить свою финансовую империю «на плаву». Сомнительный вопрос повис в воздухе. Для сохранения бизнеса Трамп нуждался в кредите в 60 миллионов, и это без учета долга в 2 миллиарда. «Кажется у Трампа – «кэш-крэнш»? – издевательски пропел ведущий. – И это – символ успеха в наших безумных 80-х?». Сцена закончилась смонтированным видеороликом, в котором Трамп просматривает газетные заголовки «Банки выжимают Трампа!».

На фоне набивших оскомину финансовых стенаний Трампа о его корпоративном банкротстве, изложенных в книге «Трамп: Искусство сделки», Уоллак предложил свое видение ситуации. Задумчиво и печально глядя сквозь очки, он сказал, что Трампу следовало винить в случившемся не ситуацию на коллапсирующем рынке, а самого себя. «Реальность такова, – сказал Уоллак, – что, вкладывая слишком много денег в недвижимость ради удовлетворения собственного тщеславия, покупая все, что попадается на глаза, нужно быть готовым признать собственную вину и ответственность».

Услышав это мнение, Трамп впал в ярость. Через неделю после программы в нью-йоркский офис Уоллака пришла толстая пачка документов с пометкой «Трамп vs. Уоллака». В них содержались исковые материалы по факту требований возмещения морального ущерба, нанесенного клеветой и дискредитацией, на сумму 250 миллионов. Уоллак был ошеломлен, тем более что признание его виновным по этому делу означало полное финансовое разорение (через несколько лет Трамп сказал, что не помнит каких-либо юридических претензий к Уоллаку). Со слов же самого Уоллака, адвокат Трампа пообещал отозвать иск только в том случае, если он пообещает никогда не высказывать критические замечания в адрес Трампа на телевидении.

Вскоре после этого конфликта Трамп сам позвонил Уоллаку. «Послушай, Эйб, – сказал он, – я знаю, что ты очень умный парень и не хочешь лишний раз меня пинать. В конце концов, я главный игрок на городском рынке недвижимости и, наезжая на меня, ты наезжаешь на весь Нью-Йорк». Он предложил сотрудничество и назначил встречу в Trump Tower. Через несколько недель Уоллак приехал к Трампу с проектом обустройства береговой линии Гудзона в Нью-Джерси, включающем тысячи единиц жилья, миллионы квадратных футов офисных помещений и крупный торговый центр. Впечатленный размахом Трамп предложил Уоллаку место исполнительного управляющего проектом с годовым окладом в 175 тысяч. Уоллак не смог не принять такого предложения.

Пока Уоллак устраивался на новую работу, сам Трамп находился под осадой банкиров и держателей его акций, хотя и утверждал, что никаких проблем не испытывает. Приблизительно в это же время он представил контрольной Комиссии казино документы, которые подтверждали общую стоимость своих активов в размере около 3,6 миллиона, включая отели, принадлежащие кредиторам, объекты недвижимости и компанию коммерческих авиалиний. Должностные лица Комиссии рассчитали, что активы Трампа (с учетом долгов) составляют 206 миллионов. В соответствии с этими выводами Forbes исключил Трампа из списка 400 Money и в мае 1990 года опубликовал статью, в которой подробно описывались финансовые проблемы Трампа, связанные с неоправданно оптимистическими оценками стоимости своей недвижимости, и миллиардные долги. В заключение статьи говорилось, что Трамп крайне нуждается в дополнительном источнике финансирования. По мнению Forbes, «чистая стоимость» Трампа «съехала» с 1,7 миллиарда до 500 миллионов, и он не числился больше в заветном списке. Забыв о том, с каким вожделением он стремился в него попасть, и став изгоем, Трамп набросился на Forbes, утверждая, что исследования проводятся «крайне неточно и неряшливо, а оценка капитала осуществляется весьма произвольным образом».

Параллельно перед Трампом появились и другие проблемы. Через два года после того, как он заявил, что не несет личной ответственности по кредитам, Комиссия выяснила о его персональных гарантиях возврата на сумму 832 миллиона. Это означало, что Трамп шел и на собственный риск. В течение нескольких лет Уоллак мог наблюдать, как Трамп неоднократно сталкивался с банкротством, грозящим перспективой полного развала всей империи. Путем переговоров, заключения новых сделок, продажей активов и долей казино, Трампу удалось реструктуризировать долги по кредитам и остаться в большом бизнесе. Тесно сотрудничая с Трампом в течение 12 лет, Уоллак восхищался его готовностью идти на крупные финансовые риски. Порой он принимал решения, не проявляя должной осмотрительности и не задумываясь о возможных последствиях своих действий. Как-то раз Трамп, беседуя с каким-то корреспондентом, заявил, что стоит 1 миллиард долларов, после чего кинулся в кабинет Уоллака, как раз занимавшегося финансовой отчетностью, и потребовал составления неформального резервного экземпляра, в котором дела выглядели бы как можно радужнее, чем на самом деле.

Как бы там ни было, в начале 90-х рынок недвижимости продолжал тонуть, но даже это не помешало Трампу использовать уникальную возможность увеличить свое благосостояние.

В поисках заключения выгодной сделки Уоллак обратил внимание на 72-этажную башню Уолл-Стрит, 40. Ее строительство было завершено еще в 1930 году, и по высоте она уступала лишь башням Всемирного торгового центра. Здание находилось в достаточно запущенном состоянии, несколько раз меняло владельцев, имело более миллиона квадратных футов полезной площади и венчалось пирамидальной медной верхушкой зеленого цвета. Уоллак убедил Трампа в полезности осмотра сооружения и устроил ему 3-часовую экскурсию. В 1995 году, воспользовавшись снижением цен на недвижимость, Трамп пришел к выводу о целесообразности приобретения. По сообщению информационного агентства Bloomberg Business News, 89 % здания тогда пустовало, оно обошлось Трампу почти в 8 миллионов, и, по мнению старого владельца, нуждалось в ремонте, который бы обошелся в сумму около 100 миллионов.

После приобретения башни у Трампа возникли проблемы с некой юридической фирмой, располагавшейся где-то на верхних этажах. Новому владельцу требовалась полная очистка всех помещений для проведения ремонта. Трамп посчитал, что фирма не внесла должную арендную плату и передал дело в суд. В один прекрасный день юристы обнаружили, что в здании отключено отопление, и перестали работать лифты. Приехавший Трамп обнаружил донельзя обозленных юристов в холле первого этажа и объяснил, что с сегодняшнего дня им придется подниматься на шестьдесят с лишним этажей пешком. Даже через много лет, давая интервью для этой книги, Трамп рассказывал эту историю с ехидной улыбкой, вспоминая свой «практический ход»: «Внизу скопилось около ста двадцати адвокатов, и мне повезло, что я догадался взять с собой охрану. Пришлось всем объяснять, что лифты на ремонте».

На фоне корпоративного банкротства и общего снижения стоимости компании Трампа, сделка с Уолл-Стрит, 40, была классическим примером, демонстрирующим его тактику и упорство. Приобретение башни стало предметом гордости и Трампа, и Уоллака: по некоторым оценкам, стоимость здания со временем увеличилась до 500 миллионов, и многие до сих пор полагают, что эта сделка стала одной из самых лучших в истории Нью-Йорка за многие годы. Покупка способствовала стабилизации положения дел в империи Трампа. Вкупе с доходами от лицензионных сделок и шоу «Кандидат» (Трамп говорил, что доходы от последнего составили 214 миллионов за 14 сезонов), приобретение башни Уолл-Стрит, 40, позволило ему вновь позиционировать себя как магната.

Одним из своих главных активов Трамп считал собственную репутацию, поэтому защищал ее особенно яростно. В 2004 году он узнал, что известный исследователь в области экономики и политологии Роберт Слейтер собирает материалы для написания о нем книги. По словам Слейтера, Трамп грозился подать на него в суд, если книга будет написана без его личного участия, однако позже несколько «остыл» и, позвонив Слейтеру, сказал, что наслышан о нем, как о «потрясающем парне», и пригласил сотрудничать. В результате появилась биографическая книга «Публичности много не бывает. Жизнь и популярность Дональда Трампа», в которой Слейтер упомянул о том, что сделал попытку полного и объективного воссоздания образа Трампа на основе всего того, что было написано раньше. Трамп сказал, что книга ему понравилась, и он был бы готов купить немалое число экземпляров. Это стало приятным событием для издателя, который согласился показать отредактированные материалы Трампу еще до того, как книга увидела свет и позволило самому «герою» убрать из нее некоторые моменты, пришедшие ему не по вкусу. В частности, это касалось истории, касающейся его разрыва с Марлой Мэйплс, которая узнала о разводе не от супруга, а из статьи в New York Post. Кроме того, Трамп выразил недовольство обложкой книги, полагая, что выглядит на ней несколько полным. Как рассказывал Слейтер в 2005 году, провести замену изображения удалось буквально в самую последнюю минуту.

На каждой ступени своей карьеры Трамп оказывал давление и пытался наказывать всех, кто сомневался в тщательно создаваемом им образе, в котором он желал предстать перед миром. Громкие юридические претензии стали такой же неотъемлемой частью тактики его бизнеса, как и двусмысленность высказываний, и пересмотр условий сделок, и прочие трюки. Фраза «Я подаю в суд!» в рамках деловых отношений стала своеобразным мантровым аналогом фразе «Ты уволен!» в телешоу «Кандидат». По расчетам аналитиков из USA Today, за тридцать лет своей деятельности Трамп и контролируемые им компании подали более 1900 судебных исков на 1450 юридически или физически поименованных ответчиков. Некоторые из них обвинялись Трампом лишь в том, что они позволили себе усомниться в его состоятельности или даже во вкусовых предпочтениях. Однажды он призвал к ответу за клевету Chicago Tribune, журналист которой заметил, что вызывающая пышность атриума Trump Tower является воплощением пошлости и безвкусицы. Сумма иска, который судья отклонил, составляла 500 миллионов. Fortune тоже упоминал, как Трамп в свое время грозился подать на «этот поганый журнал» в суд за то, что они написал что-то негативное о движении его денежных потоков.

Один из наиболее громких процессов разразился после того, как репортер New York Times Тимоти О’Брайен задался исследованием «вечного» вопроса – сколько же действительно «стоит» Трамп? В результате совместного журналистского расследования в 2004 году в этой газете вышла критическая статья «Падает ли империя Трампа?». Казалось, что в это время национальная значимость Трампа пошла вверх, особенно среди молодого поколения, что было обусловлено популярностью реалити-шоу «Кандидат». В одном из эпизодов в числе лучших отелей Атлантик-Сити был назван «Тадж-Махал». О’Брайен усомнился в истинности этого утверждения, написав, что «… в действительности, «Тадж-Махалу» требуется любая посильная помощь, и игорную империю мистера Трампа это беспокоит больше всего. Его казино погрязли в акционерных долгах на сумму почти в 2 миллиарда, они стареют, доходы и прибыль за последний год снизились, а тени мощных конкурентов уже накрыли былую славу». «Так соответствовали ли заявляемые Трампом цифры реальности, – удивлялся О’Брайен, – или это была очередная шумиха вокруг экстраординарного торговца? Был ли Трамп действительно успешен, как говорил?».

Через девять месяцев после публикации статьи в The Times, в декабре 2004 года, О’Брайен получил заказ на написание книги, и Трамп согласился на серию интервью. Олигарх и журналист провели много времени вместе и в Нью-Йорке, и в Мар-а-Лаго, и на борту личного самолета. Писатель проделал огромную работу, беседуя с нынешними и бывшими сотрудниками Трампа, включая финансового директора Аллена Уэйслерберга, он изучил десятки финансовых документов непосредственно в офисе Trump Tower. Результатом этого исследования стала книга «Страна Трампа: Искусство быть Дональдом», вышедшая осенью 2005 года. Она описывала Трампа, как личность, сотканную из зрелищности, противоречий и общественного признания, однако книга объемом в 276 страниц содержала небольшой отрывок, ставший затем камнем преткновения. В нем упоминалось о встрече автора с Трампом в начале 2005 года, на которой зашла речь о «чистой стоимости» олигарха.

НА КАЖДОЙ СТУПЕНИ СВОЕЙ КАРЬЕРЫ ТРАМП ОКАЗЫВАЛ ДАВЛЕНИЕ И ПЫТАЛСЯ НАКАЗЫВАТЬ ВСЕХ, КТО СОМНЕВАЛСЯ В ТЩАТЕЛЬНО СОЗДАВАЕМОМ ИМ ОБРАЗЕ

«Я бы сказал – шесть (миллиардов), – сказал тогда Трамп О’Брайену. – Пять-шесть. Короче – от пяти до шести». Это вызвало у журналиста некое недоумение, поскольку несколько месяцев назад Трамп говорил те же слова, только границы суммы колебались от четырех до пяти миллиардов. Тогда же Трамп сказал, что казино составляют приблизительно 2 % от его капитала. Из этого следовало, что искомая «чистая» сумма составляла около 1,7 миллиарда. Примерно в то же время в рекламном проспекте для клуба Trump’s Palm Beach упоминалась цифра 9,5 миллиарда. Таким образом, О’Брайен задумался над тем, какому же значению верить – 1,7, 9,5 или среднему арифметическому? А, может быть, даже и еще меньше? Сомнения, вызванные столь разнящимися оценками самого Трампа, и данные неофициальных финансовых документов только прибавили О’Брайену скепсиса, и он обратился к неким трем лицам, «напрямую связанным с бухгалтерскими делами». Они-то и назвали реальную «стоимость» Трампа – от 150 до 250 миллионов.

За неделю до выхода в свет «Страны», команда Трампа ознакомилась с содержанием статьи, которую намеревалась опубликовать New York Times в виде адаптированного отрывка из новой книги. 20 октября 2005 года в адрес редактора пришло гневное письмо из юридического отдела магната, в котором утверждалось, что «Страна Трампа» содержит в себе ложные, вредоносные и клеветнические утверждения, а также указывалась необходимость передачи им статьи на правку для устранения «грубых искажений и неточностей». Так же письмо акцентировало внимание на том, что «чистая стоимость активов мистера Трампа составляет многие миллиарды». The Times оставил письмо без внимания, и в воскресенье, 23 октября 2005 года, в газете была опубликована статья под названием «Сколько же он стоит?». В ней говорилось, что «…в течение многих десятилетий Дональд Трамп, самый искрометный и богатый парень Америки, сделал свое богатство достоянием широкого общественного обсуждения. Но иногда это богатство трудно разыскать». Спустя три месяца Трамп подал иск на автора книги О’Брайена и на издательство Warner Book Group and Warner Books на общую сумму в 5 миллиардов.

Поскольку судебное разбирательство началось, истец был приглашен в адвокатскую контору в центре Манхэттена, где ему был задан ряд вопросов, касающихся его утверждений о клеветническом содержании книги О’Брайена. Адвокат ответчика Эндрю Сересни, ставший впоследствии руководителем надзорного подразделения Комиссии по ценным бумагам и биржам, ориентировался на постоянную неопределенность цифр, которыми оперировал Трамп во время интервью. Находясь под присягой, Трамп заявил, что проводил расчеты, используя не только традиционные составляющие – баланс, резервы и материальные ценности, – но и с учетом того, что он чувствовал на данный момент.

– Всегда ли вы были полностью честны, делая публичные заявления о чистой стоимости вашего имущества? – спросил Сересни.

– Я всегда старался это делать.

– Другими словами, вы никогда не лгали на этот счет?

– Стоимость моего имущества не является постоянной величиной. Она зависит не только от рыночных колебаний, но и от моих личных чувств. Но я стараюсь быть объективным.

Далее Трамп еще несколько раз акцентировал внимание на том, что его собственные ощущения зависели от ситуации в мире, которая могла кардинально меняться каждый день, и эти ощущения влияли на оценку его материального благосостояния.

Сересни сослался на одно давнее интервью Трампа, данное им журналу Playboy в марте 1990 года. В той статье он был назван «парнем на миллиард долларов». «Мой лучший актив – это видение, – цитировался в ней Трамп. – Я знаю, что продать, и я знаю, что люди хотят купить». Далее автор статьи Playboy отмечал, что Forbes оценивал состояние Трампа в 1,5 миллиарда, а сам Трамп – в 3,7, поэтому он не знал, чему верить. «Я ничего не буду утверждать, – ответил тогда Трамп на сомнения журналиста. – Отмечу лишь, что Business Week и Fortune приводят более высокие цифры, чем Forbes.

– Правильно ли я понял, что Playboy ошибался? – уточнил адвокат О’Брайена.

– Я не имею понятия, откуда они нахватались этих цифр, – ответил Трамп. – Никакой речи о миллиардах не было, и я ничего не говорил на этот счет. Люди сами формируют собственное мнение».

Трамп осаждался новыми вопросами снова и снова. В один из моментов разговора ему был предъявлен документ, содержащий отчет о финансовом состоянии в 2004 году, составленный аналитиками банка North Fork при принятии решения об открытии кредитной линии. «По заключению специалистов банка, ваш капитал составлял вовсе не 3,5 миллиарда, как вы утверждали, а лишь 1,2. Вы знали об этом?» – спросил адвокат. В ответ Трамп предположил, что, возможно, аналитики North Fork могли не учесть некоторые активы. Тогда ему было предложено ознакомиться с заключением Deutsche Bank, в котором сумма оценки была еще меньше – 788 миллионов. «Это совсем уж неверно, – возмутился Трамп и обвинил банки в том, что они не проводят тщательной экспертизы. – Они и понятия не имеют, сколько стоит земля в Палм-Бич или в Вестчестере. Эти аналитики вообще мало знают об истинной ценности активов».

– Так говорили ли вы мистеру О’Брайену о сумме в 6 миллиардов? – спросил адвокат, предъявляя последний финансовый отчет на 3,5.

– Он не учитывает ценности бренда, – парировал Трамп, – а это очень дорогая вещь.

В практике бухгалтерского учета любой бренд, даже самый известный, не является материальным активом и не поддается денежному исчислению. Трамп же, судя по всему, оценивал его в 2,5 миллиарда.

Суд по этому делу, состоявшийся в марте 2009 года, отклонил иск Трампа к О’Брайену, не найдя никаких доказательств злого умысла со стороны ответчика занизить оценку капитала. Но этим дело не кончилось. 16 декабря 2009 года юристы Трампа подали апелляцию, в которой излагалась логическая основа его претензий. «Ключевым фактором деловой успешности Трампа является его широкое признание в финансовых кругах и в глазах общественности, как предпринимателя, обладающего многомиллиардными ресурсами, – говорилось в жалобе. – Степень риска, уровень прибыли на рынке недвижимости, готовность партнеров заключать сделки и вкладывать инвестиции в его проекты держатся на доверии к репутации и оценке объема капитала».

В ответ на эту претензию адвокаты О’Брайена ответили, что сомнения в богатстве Трампа основаны на неоднократных противоречиях в его же собственных утверждениях. «Учитывая огромную неопределенность, постоянные преувеличения, сумму долгов и другие факторы, ставшие предметом многочисленных обсуждений в прессе, никакие заявления, касающиеся его личного капитала, нельзя считать порочащими. Это следует из слов самого истца, который заявлял, что объем этого капитала колеблется изо дня в день, базируется на его личных чувствах и представляет некоторые трудности для точной оценки».

Жалоба Трампа была отклонена. В 2011 году судья апелляционного отдела Верховного суда Нью-Джерси Эдит К. Пейн обобщила выводы О’Брайена: «Некие три лица, напрямую связанные с бухгалтерскими делами», на которых ссылается книга, по-видимому, обладают объективными сведениями и имеют отношение к числу наследственных преемников мистера Трампа. Суммировав все активы и вычтя долги, они подсчитали, что его общее состояние может составлять от 200 до 300 миллионов долларов. По меркам абсолютного большинства, это завидно крупная сумма, но она далека от того, чтобы дать возможность мистеру Трампу вступить в клуб миллиардеров».

Позже Трамп заявлял, что непременно выиграл бы дело, но просто не видел смысла в продолжении тяжбы. В интервью для этой книги он сказал, что просто хотел нанести ответный удар О’Брайену, посмевшему сказать, что уровень его жизни отвратительно низок. «Мне понравилась идея судебного преследования, поскольку оно отняло у О’Брайена много времени, энергии и денег. Честно говоря, сам я эту книгу не читал, однако был наслышан о некоторых нелицеприятных вещах, которые в ней упоминались. Поэтому-то я и решил подать в суд, рассчитывая, что это будет стоить писателю весьма крупных денежных затрат».

Трамп сказал, что может подать еще море исков и против других СМИ, и против авторов этой книги. «Я подаю в суд, если считаю, что публикация затрагивает мои честь и достоинство. Сейчас стало очень сложным доказать, что тебя оклеветали. Если я буду избран президентом, то займусь этим вопросом более основательно. Согласитесь, что очень несправедливо, когда любой может облить тебя грязью и безнаказанно уйти в сторону. Так что, ребята, возможно, я обвиню в клевете и вас. Не хочу угрожать, но считаю, что вся пресса – это воплощение бесчестности».

Итак, судебное дело против О’Брайена было закончено, но потрясения империи Трампа продолжались. Банкротство казино в 2004-м, их возрождение и очередной долговой виток, проблемы с держателями акций в 2009-м и очередная угроза банкротства – все это вынудило Трампа заявить о том, что он выходит из состава Совета директоров Trump Entertainment Resort. «В течение достаточно длительного времени прибыль компании составляла менее 1 % от суммы моего общего капитала, что для меня уже ничего не значило». Между тем, Трамп оказался не в ладах с Карлом Айканом, которого давно называл своим другом. Их давно связывал общий интерес к боксу, и они вместе летали на матчи в Атлантик-Сити на одном вертолете. В начале 90-х Айкан провел сделку, которая помогла Трампу на первых порах сохранять долю собственности «Тадж-Махала».

После финансового кризиса 2008 года Айкан открыто перешел в число тех, кто засомневался в состоятельности Трампа. Trump Entertainment Resort отчаянно боролась за выживание, и Трамп раздумывал над началом процедуры ее банкротства ради реструктуризации своего общего долга. В рамках этих усилий он вступил в переговоры с неким хедж-фондом, который давно «прицеливался» на Entertainment Resort. Фонд обязывался оставить Трампу 10 % собственности, при условии, что он позволит компании оставить в названии своем имя. Со своей стороны Айкан выдвинул альтернативный вариант сделки, по которому он брал на себя полное руководство компанией, отказываясь от бренда Trump. «Если это имя настолько могущественно, – говорил Айкан в 2010 году, – то почему же Трамп банкротился уже три раза?».

Условия хедж-фонда устроили Трампа в большей степени, Айкан вышел из игры, за Трампом осталась доля в 10 %, а казино вышли из состояния банкротства. Но проблемы на этом не закончились. В 2011 году Trump Entertainment Resort продала казино Trump Castle (позже переименованное в Trump Marina) за 38 миллионов, то есть в 13 раз дешевле, чем за него было заплачено 15 лет назад. Позже Трамп отмечал, что «соскочил» из Атлантик-Сити в нужный момент. В сентябре 2014 года Trump Plaza Hotel & Casino и Trump Taj Mahal снова заявили о банкротстве. Примерно в это же время в городе закрылась еще четверть всех городских казино. В результате в роли «богатого жениха» снова возник Айкан, который и получил в 2016 году полный контроль над Trump Entertainment Resort с «Тадж-Махалом» в качестве главного актива. Хотя Айкан и оставался политическим сторонником Трампа, он не переставал выражать сомнения по поводу его успехов в деловом мире: «Я бы не сказал, что Дональд отличный бизнесмен. Зато он превосходный переговорщик, чего так не хватает сейчас нашему Конгрессу».

Когда в 2015 году Трамп впервые официально объявил о своем участии в выборах на пост главы Белого дома, вопрос о его «чистой» стоимости занял центральное место. Он объявил, что стоимость его совокупных активов, включая лицензированную недвижимость, стоимость бренда и фирменных разработок составляет 3,3 миллиарда. Каким образом была вычислена эта сумма не разъяснялось.

В Нью-Йорке ему принадлежали башня на Уолл-Стрит, 40 (Trump Building), коммерческие этажи Trump Tower, два офисных здания на 57-й, жилые дома на 61-й и 43-й улицах. Кроме того, Трамп владел миноритарным пакетом акций на 1290 Avenue of the Americas (контрольным пакетом на этот офисный высотный комплекс обладает Vornado Realty Trust). С именем Трампа связаны и другие здания Нью-Йорка, которые не находятся в его собственности, но используют его бренд. В их число входят Trump International Hotel & Tower, Trump Palace, Trump Park Avenue и Trump Place.

Через месяц после объявления стоимости своих активов, Трамп представил новый документ на 92 страницах, в котором стоимость его активов уже превышала 10 миллиардов. Однако никакой независимой экспертизы такой оценки не проводилось, да и сам документ содержал некоторые противоречия. Например, стоимость гольф-клуба Trump National Golf Club в Вестчестере позиционировалась на уровне свыше 50 миллионов. Однако в 2015 году на судебном разбирательстве, касающемся снижения уровня налогообложения, адвокаты Трампа оценивали клуб в 1,4 миллиона. Бессменный адвокат Trump Organization Алан Гартен заявил, что невозможно сравнивать эти суммы, поскольку в одном случае она была использована для снижения налогообложения, а в другом речь шла о расчетной коммерческой стоимости.

На многие вопросы могли бы ответить личные налоговые декларации, обнародуемые за последние сорок лет всеми крупными партийными выдвиженцами. Они словно рентген высвечивали так называемые расходы на благотворительность, списания, перераспределения и другие тактики, используемые для снижения налогов. Выступая по национальному телевидению, Трамп обещал представить общественности очень подробную декларацию. По состоянию на середину 2016 года это так и не было сделано. Со слов Трампа, все дело заключалось в аудиторских проволочках со стороны ФНС и, следовательно, обнародовать декларацию не представлялось возможным, пока процедура проверки не завершена. Наконец аудит был закончен, но избиратели снова не увидели никаких подробностей, поскольку Трамп заявил об их незаинтересованности в этом вопросе: «Лично я ничего не слышал о таких требованиях».

Достаточно часто Трамп хвастался тем, что умудряется платить государственную казну как можно меньше, называя это «американским путем развития», но, вместе с тем осуждал предпринимателей, которым все «сходит с рук», когда они «используют все лазейки для снижения уровня налогообложения и делают на этом целые состояния».

Гордясь богатством, Трамп любил рекламировать свою щедрость. На сайте, рекламирующем избирательную кампанию, он был представлен «беспристрастным и ярым филантропом». Приступая к гонке Трамп заявил, что в период с 2011 по июнь 2015 года им было потрачено на благотворительность более 102 миллионов. Однако Washington Post выступила со статьей, в которой говорилось, что из собственного кармана Трамп не потратил ни доллара наличными. «Благотворительность» проявлялась в виде организации бесплатных раундов игры в гольф или в проведении разнообразных лотерей и аукционов. Стоимость выигрышей и лотов также определялась самим Трампом. Многочисленные «пожертвования» подобного рода не приносили ему никаких денежных затрат. Например, в 2015 году он организовал участие в благотворительной акции звезды мирового тенниса Серены Уильямс. Сумму ее проезда из Флориды до Виргини в размере 1136 долларов 56 центов он тут же причислил к статье благотворительных расходов, о чем сразу же поделился со СМИ. В качестве приза выступала фотография Серены в рамке.

Многие подарки приходили от некоммерческой благотворительной организации, носящей его имя – Donald J. Trump Foundation, которая с 2009 до 2014 года вообще не видела от Трампа никаких денег. «Я перечисляю средства многим различным организациям, – заявил Трамп, но назвать, каким именно, категорически отказался. – С какой стати я обязан отчитываться? У меня нет намерений оглашать их названия».

В январе 2016 года Трамп обещал перевести 1 миллион из собственных средств в пользу ветеранских организаций. Эти пожертвования собирались населением всей страны и уже исчислялись суммой в несколько миллионов. За четыре месяца он не внес ни цента, и, когда репортер Дэвид Фахрентольд попросил Трампа отчитаться об обещанном «подарке», тот ответил без обиняков: «Знаешь, похоже, что ты очень противный парень. Ну очень противный. Я уже раздал миллионы долларов, хотя вовсе не был обязан этого делать». Вскоре после этого он объявил, что перевел 1 миллион в Правоохранительный фонд корпуса Морской пехоты США. На пресс-конференции в Trump Tower пояснил журналистам, что деньги вернулись обратно, причем к ним добавилось еще 500 тысяч, полученных и от других пожертвователей. Совместно с аналогичными поступлениями, в общей сумме около 5,6 миллиона, эти средства, по словам Трампа, были ссужены ему под возврат с процентами.

«Я не искал никаких кредитований, но у меня не было выбора, поскольку в прессе сообщалось, что я вообще не выделял Фонду никаких денег». Он призывал СМИ к честности, сетовал на несправедливость, назвал одного из репортеров «дешевкой» и отметил, что «намерен и в дальнейшем критиковать предвзятую к нему журналистику».

Самореклама. Бахвальство. Громкие судебные процессы. Это лишь малая толика тех приемов, которыми пользовался Трамп ради сохранения имиджа и добиваясь единственной цели – денежной прибыли. Оценивая свою карьеру, он любил веско повторять: «Я представляю собой Дональда Трампа». Однако теперь, выставляя свою кандидатуру на пост президента, самопровозглашенному мультимиллиардеру предстояло убедить избирателей, что его ценность для страны не исчисляется лишь одним капиталом, и доказать свое лидерство в более широких масштабах.