И снова дорога.

В Борнавос отправились четыре кареты. Одна из карет в моем и Орестонэля распоряжении, где вместе с нами три воина сопровождения, из тех восьми, что были со мной в Эльгноморе. В трех других каретах тридцать воинов отряда Адаминэля. Итого, тридцать четыре мужчины, и я, одна женщина. Некомфортно. Все проявляют ко мне излишнее внимание, и я чувствую, как это злит Орестонэля. Его, кстати, я больше не называю Учителем. Наши тренировки возобновятся неизвестно когда. А наши отношения теперь имеют другую окраску, мы чувствуем и ведем себя не как Учитель-ученица, а как очень близкие родственники и это удивляет окружающих.

Мы спешим. Часть дороги каждый из воинов бежит рядом с каретой, освобождая ящеров от лишнего веса и тем самым ускоряя его бег. Спим мало, не давая даже ящерам полностью восстановиться. Мой брачный браслет, все так же, неприятно холодит кожу руки, но я не позволяю себе паниковать, уговаривая себя тем, что вначале надо добраться до места и разобраться в ситуации. Именно неизвестность пугает больше всего.

В итоге, мы добрались до Борнавоса в рекордно короткий срок. В непосредственной близости от города, Адаминэль остановил наш кортеж, поручив одному из воинов спрятать в лесу и охранять наших ящеров и кареты. Несколько воинов он послал на разведку, велев незаметно подобраться к городу с разных сторон.

Через несколько часов, когда все воины вернулись, вырисовалась следующая картина. Борнавос имеет три въезда в город, с перекинутыми через ров мостами. Один на западе, откуда уходит дорога в Марикен, один на востоке, в сторону Лангоса и третий на севере, в Асмерон. Все три моста сейчас перекрыты Воздушными щитами, не давая беспрепятственно попасть в город. Щиты поддерживают маги Воздуха. Фактически, город оккупирован.

Щиты не слишком прочные, мы, с нашими силами, могли бы их снести. Но, судя по тому, что из города никто из жителей не пытается выйти, либо эти маги Воздуха имеют в своем распоряжении кристаллы-накопители и могут в любой момент укрепить щиты, либо рядом, со стороны города, есть воины-лучники, не позволяющие никому подойти близко.

К счастью, никто из мужчин меня не игнорировал, относясь как полноценному участнику отряда воинов. И я вместе со всеми обсуждала стоящие перед нами вопросы. Все были согласны с тем, что лучше бы попасть в город скрытно, не привлекая внимание террористов к своему присутствию. Контролировать весь наружный периметр города у террористов, наверняка, нет возможностей. Значит, надо, где-нибудь в укромном месте, перебираться через ров. Видимо, лучше это делать ночью. Все-таки ночное зрение не такое острое, как дневное, и это увеличивает шансы остаться незамеченными.

Среди нас есть маг Земли, и он предложил создать, в глухом, трудно обозреваемом месте, перешеек через ров. Я возразила, узнав, сколько времени и Силы ему для этого потребуется. Ведь перешеек еще надо будет и разрушить сразу за нашими спинами, иначе неизвестно какие хищники попадут в город, не готовый к встрече с ними.

— Я могу за считанные минуты сплести висячий мост из лиан, растущих на берегу. И, так же быстро, его расплести, — предложила я свою помощь. — Только, чтобы не было прогибов, придется переходить его по одному.

— Отлично, — согласился Адаминэль. — Значит, сейчас, поедим и отправляемся в город. Как раз к этому времени стемнеет.

Пока ели, договорились, кто, где и как проводит разведку в городе. Кто-то отправится за информацией к своим знакомым здесь живущим, кто-то незаметно пройдет по центральным улицам, выясняя обстановку. Потом, всем надо собраться около Тренировочного Поля, на южной окраине города.

Перед выходом из леса, все надели темно-зеленые маскировочные плащи.

Стоя около рва, я потянулась Силой к лианам, оплетающим стволы деревьев, растущих вдоль берега рва. Мысленно расплетая их, задала им направление движения. Лианы бесшумно расплелись, распрямились и с тихим свистом, рассекая воздух, перекинулись через ров, плотно прилегая одна к другой, создавая упругую опору для ног. Со стороны мои действия выглядели очень эффектно, но всем было не до любования.

По сигналу Адаминэля, все, ловко балансируя на узком, подвижном мостике, стремительно перебежали по очереди на другую сторону. Мы с Орестонэлем двигались замыкающими. Как только наши ноги коснулись земли, я быстро вернула лианы на прежние места.

Бесшумно передвигаясь вдоль живых изгородей садов, все наши воины мгновенно растворились в темноте. Мы с Орестонэлем остались с тремя воинами, сопровождавшими лично меня. Они не согласились оставить меня только с Орестонэлем. Осторожно двинулись в центр города, к дому градосмотрителя. Подойдя к нему, я замерла от неожиданности, мой брачный браслет, чуть кольнув мою кожу, едва заметно потеплел.

Ох, Хвала Небесам! Данирэль жив! Но если жив и где-то рядом, почему браслет реагирует так слабо? Обо всем этом, на грани слышимости, я сказала Орестонэлю, приблизив губы к его уху. Он, выслушал меня и так же тихо, как я, на ухо, ответил:

— Может быть, надо подойти к дому ближе?

Я согласно кивнула. И тут мы все услышали плач ребенка, даже не плач, а какой-то жалобный скулеж. Не знаю, что нас подвело. То ли плохое знание местности. То ли нас было слишком много, и это не могло остаться незамеченным. То ли мы ослабили бдительность, бросившись на помощь к плачущему ребенку, инстинкт, который не пересилить.

Нам навстречу, из тени, вылетели три вооруженных мечами эльфа. Завязался бой. Мужчины затолкали меня за свои спины, загораживая собой и тем самым закрывая мне обзор. Это мешало мне хоть чем-нибудь помочь им. Ведь я могла бы использовать магию, замедлить сердцебиение и дыхание их противников, если на них нет Ментального щита.

Но, видимо, надо лучше контролировать, что делается за твоей собственной спиной. Кто-то сзади схватил меня одной рукой поперек тела, другой зажал рот, оторвал от земли и в стремительном беге поволок меня прочь. От неожиданности я испугалась, растерялась, и даже вскрикнуть не успела.

Меня затащили в дом градосмотрителя и грубо швырнули на пол. В этот же момент, заставив меня забыть о физической боли от ушиба при падении на пол, на мою голову обрушилась болезненная, давящая аура, витающая здесь. Это были сильные, противоречивые эмоции — безысходная угрюмость, смятение, отчаяние, затаенная бешеная ярость. Заложники! — догадалась я. Сколько же их, если меня так накрыло?

Мимо пробежали два эльфа и стали плести какие-то заклинания перед входом, видимо ставя или укрепляя Воздушный щит. Я поискала глазами своего похитителя и встретилась с холодным, презрительным, ожесточенным взглядом фиолетовых глаз Лазарэля.

— Лазарэль, вот ты где! А тебя все ищут в Асмероне. Ты можешь объяснить, что здесь происходит? — с преувеличенным испугом и, якобы, непониманием, воскликнула я.

— Объяснение одно и очень простое, таким как ты, чужемирское отродье, — он ткнул пальцем в меня, — и таким как они, — он ткнул пальцем вверх, в сторону второго этажа, — орочим отродьям, нечего делать в Эльфийском Лесу.

Глядя в его злые глаза, я отчетливо поняла, что это он, тот маг Огня, который пытался убить нас с Орестонэлем на дороге в Эльгномор.

— Поэтому ты хотел убить меня еще там, на дороге Древних? И причем тут Орестонэль, который был со мной? Он-то чистокровный эльф. А ведь тысячелетние традиции запрещают убивать себе подобных.

— Приходится мириться с некоторыми жертвами ради чистоты Леса и будущего всех эльфов. Издержки неизбежны при любом деле, — равнодушно ответил он, пожимая плечами.

— Ты и Ивануэль теперь считаешь чужемирским отродьем? — стараясь не показать свой страх, следя за тем, чтобы мой голос не дрожал, спросила я потрясенная его холодной жестокостью.

При упоминании Ивануэли, он яростно сжал кулаки и процедил сквозь зубы:

— Да, считаю. Только такие, как вы, можете, на позволение жить среди нас, и даже на нашу любовь, отвечать неблагодарностью.

— И что ты собираешься делать со всеми нами, неблагодарными отродьями? — спросила я, в надежде лучше понять, что здесь происходит.

— Не твоего ума дело, — ответил он грубо, и больно схватив меня за руку, вздернул на ноги, потащив по лестнице наверх с такой скоростью, что я еле успевала переставлять ноги, боясь навернуться носом вниз.

Но, на фоне всего происходящего, такое грубое обращение уже не удивляло меня. Да и беспокоилась я в этот момент не о себе, а об Орестонэле и моих воинах. Я не сомневалась в их победе, на их стороне и численный перевес, и, я думаю, перевес в мастерстве. В Орестонэле я, вообще, не сомневалась, а воинов, Эдмунизэль, наверняка, послал со мной лучших. Но я боялась, как бы они не ринулись сразу сюда, спасать меня. Эх, подвела я их своей невнимательностью.

С силой втолкнув меня в комнату, от чего я еле удержалась на ногах и по инерции сделала несколько шагов вперед, Лазарэль захлопнул за мной дверь.

Я огляделась. В этой комнате, в страшной тесноте, находились восемнадцать женщин и детей. Здесь были и орчанки, и полукровки. Среди шести детей были и девочки, и мальчики. Несмотря на такую скученность и духоту, неприятных запахов не было. Значит, здесь есть полукровки владеющие магией и они помогают орчанкам, с помощью бытовых заклинаний, содержать себя в чистоте.

В комнате никакой мебели нет, все лежат на полу и спят, но при моем появлении проснулись. Освещения нет. Даже занавесок на окне нет. Небольшой гигиенический закуток отгорожен ширмой. Заметила, что одна из орчанок морщась от боли, осторожно прижимает к груди сломанную руку. Значит, с Целительским Даром тут никого нет. Некоторые дети, капризничая, поскуливают. Посмотрев на их ауры, поняла, что они голодны.

Меня, тоже молча, внимательно и удивленно рассматривали.

— Здравствуйте, меня зовут Алинаэль Асмерон, — придавая голосу доброжелательность, я улыбнулась, одаривая всех душевной теплотой, не давая страху за себя, за Данирэля, за Орестонэля, за своих воинов и за всех этих заложников, прорваться наружу. — Я с отрядом воинов пришла сюда из Асмерона, к вам на выручку. И вот, видите, сама глупо попалась в ловушку. Но все воины остались на свободе, так что, я думаю, скоро нас спасут, — уверенно рассказывала я, двигаясь к орчанке со сломанной рукой.

Присев перед ней на колени, я взяла ее руку и, зафиксировав в правильном положении сломанную кость, послала к месту перелома Силу магии исцеления. Когда кость и разорванная мышца срослись, я отодвинулась от нее и, сев на пол, спросила:

— Здесь можно открыть окно?

— Да, но это ничего не даст, за ним стоит крепкий Воздушный щит. Нас никого не стали связывать, потому что здесь никто с этим щитом не справится.

— Я чувствую, что дети хотят есть, да и вы тоже. Вас плохо кормят?

— Кормят один раз в день, утром, очень скудно и дают мало воды. Ровно столько, сколько нужно чтобы не умерли, но при этом, девочки, не могли бы восстановить магический резерв.

— Ну, поскольку мой резерв почти полный, и я имею Целительский Дар, значит, смогу поделиться магией с теми, кто ею владеет. А вы мне пока расскажите, что же от вас хотят эти злодеи? — я поднялась на ноги и направилась к ближайшей полукровке, светящаяся аура которой свидетельствовала о том, что ей доступна магия.

— Мы мало, что знаем, — ответила мне эта женщина, с наиболее эльфийской внешностью. Я коснулась ее рукой и передала ей немного Силы. Она, с благодарностью во взгляде, с облегчением вздохнув, продолжила: — Нам сказали, что либо нас всех навсегда заберет с собой в Орочью Степь Владыка орков, либо нас убьют. Что в Эльфийском Лесу не должны жить ни орки, ни полукровки, в которых течет орочья кровь. А ты правду сказала, что к нам послали подмогу? Разве не все эльфы решили от нас избавиться?

— Как вы могли такое подумать? — удивленно развела я руками. — Во всем Лесу набралось только пятнадцать-двадцать таких глупцов. И я не понимаю, почему в вашем городе не справились с ними собственными силами, — ответила я, немного покривив душой. Во-первых, я не знала точную численность террористов. А во-вторых, и в главных, в Асмероне многие поддерживают Королеву, настроенную против орков, хоть и вряд ли согласны с такими радикальными методами.

— А почему ты пришла сюда с воинами? Ты не похожа на воина, — спросила она.

— Да у меня муж в вашем городе пропал, вот я и пришла его искать. А как давно вы здесь?

— По-разному, кто-то двадцать дней, кто-то тринадцать, — с тяжелым вздохом ответила она.

— За это время ни к кому из вас не применяли физического насилия? — с замирающим от беспокойства сердцем, спросила я.

— Нет. Только женщине, которой ты руку исцелила, эту руку сломали об косяк двери, когда она пыталась вырваться отсюда, во время раздачи еды. Но вот в соседней комнате, где мужчины находятся, что-то происходит страшное. Оттуда жуткие крики иногда слышатся, — сверкнув слезами, выступившими на глазах, ответила она.

Я кивнула, давая понять, что услышала и поняла, но больше ее расспрашивать не стала и стала переходить от одной полукровки к другой, и делиться Силой с теми, у кого есть магический резерв, обдумывая ситуацию. Понятно, что все запуганы, деморализованы и за такое долгое время изоляции потеряли способность к сопротивлению. Среди них не нашлось лидера, который поддержал бы их дух и веру в спасение.

— Ладно, на сегодня все, — сказала я, завершив свой обход всех пяти полукровок, владеющих магией, и отдав им всего четверть своего резерва, так как их собственные объемы резерва оказались небольшими. — День ночи мудренее. Так что, давайте спать, а завтра я подумаю, что нам предпринять, — и, отыскав себе свободное местечко, устало улеглась на пол, проклиная его жесткую твердость. Наверное, я никогда не избавлюсь от своей изнеженной чувствительности к неудобствам, и не научусь не обращать на это внимания. Опять толком не высплюсь, и всю ночь буду ворочаться с боку на бок.

Разбудила меня ноющая боль во всем теле. С кряхтением я села, прислонившись спиной к стене. Брачный браслет чуть теплится. Магический резерв восстанавливается медленно. Стены дома, в значительной степени, экранируют магию, а воздушный полог на окне полностью ее отсекает. Эх, мне бы хоть кончик носа высунуть за пределы дома.

Пока я сидела, прислушиваясь к себе, стали просыпаться женщины и дети. Они по очереди направлялись за ширму, справить нужду в поставленную для этих целей емкость с крышкой.

Постепенно между нами завязался разговор. Я попыталась выяснить магические способности находящихся здесь полукровок. Мой-то Дар не дает мне что-либо разрушать, только созидать. Может быть, хоть эти женщины, общими умениями, смогут разрушить щит на окне.

Из пяти полукровок наделенных магией только у одной был Дар, остальные владели только бытовой магией. Та, что оказалась с Даром, обладала стихией Воздуха. Уговорила ее попробовать если не разрушить щит, то хотя бы его сдвинуть. Оказалось, что нет, это ей недоступно и никакие попытки не увенчались успехом. Щит поставлен, видимо, сильным магом Воздуха.

Вскоре, дверь в комнату открылась. Два эльфа внесли котелок с чистой водой и котелок с кусками вареного мяса. Оставив котелки у порога, они тут же вышли. Ничего себе, никакой посуды? Но женщины, привычно разобрали куски мяса руками, сунув в руки по куску детям и мне. Все, быстро поев, пустили котелок с водой по кругу, по очереди честно делая по одному глотку. Котелок вернулся к каждому девять раз. Итого, кусок мяса и девять глотков воды на сутки. Так никакой резерв никогда не восстановится! Надо срочно что-то делать!

Хоть и приободрила вчера всех скорым спасением, на самом деле, сама я ни в чем уверенна не была. Что такого могут предпринять тридцать воинов Адаминэля, если ничего не смогли сделать три тысячи воинов, живущих в городе? Это, кстати, непонятная загадка.

Выяснила у женщин, что теперь, если ничего не случится, в течение дня к нам никто не зайдет. Проверят все ли в порядке только вечером, тогда и пустые котелки заберут, и отхожий бак заменят на чистый. Попросив чуть подвинуться тех, кто оказался рядом с окном, я села на полу, напротив него и стала внимательно изучать Воздушный щит. Разрушить не смогу, а преобразовать? Полностью отрешившись от окружающего, я попробовала его сдвинуть… вытолкнуть наружу… изменить в форму шара… Но ничего не получилось! Все-таки, я не маг Воздуха, а маг Жизни.

Я надолго задумалась. Находясь в комнате, мы дышим за счет притока воздуха, поступающего сюда по многочисленным сверхтонким, капилляроподобным каналам воздуховодов, находящихся внутри стен. Именно они обеспечивают воздухообмен, унося из дома жилые запахи и выдыхаемый воздух, принося чистый воздух. Если попытаться через эти воздуховоды вытолкнуть весь воздух из комнаты наружу, задержав приток, здесь возникнет воздушная пустота. А закон мироздания гласит — Природа пустоты не терпит! И никакой маг не может тягаться силой с Природой. Значит, Воздушный щит на окне, волей-неволей, по законам мироздания, вынужден будет распасться, теряя свою плотность и заполнить образовавшуюся пустоту. Отлично, надо попробовать. Но опять все упирается в то, что я не маг Воздуха, и работать с этой стихией не умею.

— Слушай, — обратилась я к полукровке владеющей стихией Воздуха, — попробуй вытолкнуть весь воздух из комнаты по воздуховодным канальцам находящимся внутри стен. И сделать это надо как можно быстрее, задержав при этом приток свежего воздуха. Сможешь?

— Не знаю. Скорее всего Силы не хватит, я слабый маг, — ответила она с сомнением в голосе.

— Это не страшно. Силу я тебе из своего резерва буду постоянно передавать.

Все вокруг, внимательно слушающие наш разговор, заволновались и протестующее загомонили:

— А чем мы дышать тогда будем?!

— Мы быстро все сделаем, — стала объяснять я. — За одну минуту ничего с вами не случится. Глубоким вдохом наберете полные легкие и задержите дыхание.

Уговаривать и объяснять задумку пришлось долго, но я добилась их согласия. Ведь если не пытаться хоть что-то делать, мы все и за гранью оказаться можем, так и не дождавшись помощи.

Я приоткрыла створки оконной рамы. Мы с Воздушницей сели рядом, я за ее спиной. Положив ей свои ладони на плечи, отдала последние инструкции:

— Силу не жалей, ее хватит. Старайся делать все очень быстро, — и, обращаясь ко всем, скомандовала: — Всем глубоко вдохнуть!

Воздушница справилась, хотя и не так быстро, как хотелось бы. Уже на грани потери сознания от недостатка воздуха для дыхания, я услышала хлопок лопнувшего Воздушного щита и свист втянувшегося в комнату воздуха, но испугаться, что нас могут услышать, не успела, погрузившись в темноту.

Не знаю, сколько мне понадобилось времени, чтобы прийти в себя. Открыв глаза увидела, что женщины сидят тихо, боясь пошевелиться, и не сводят с меня глаз. Они, в отличие от меня, сознание не теряли, даже Воздушница только заметно побледнела. Эх, плохо быть физически слабой. Чуть оклемавшись, я кинулась к окну. Распахнув рамы, выглянула наружу, чувствуя, как живительная Сила магии потекла в меня, принося облегчение. С запозданием подумала, что так высовываться было не осмотрительно, меня могли заметить из сада. Но все обошлось.

Оглядела периметр сада со своей стороны, видимой из окна. Магическим зрением обнаружила, что по периметру, стоит Воздушная стена. Да, силен у террористов маг Воздуха, восхитилась я. На такую большую площадь щит растянуть! Но щит тонкий и многие Воздушники могли бы его разрушить. Значит, не это удерживает жителей города от штурма.

В правом дальнем углу видны въездные ворота и входная калитка. Они охраняются двумя эльфами, не проявляющими особой бдительности. Внимание их направлено не на дом и сад, а на улицу. Они знают, что с этой территории беспрепятственно не выйти, не потревожив Воздушный щит и традиционное защитное заклинание периметра, при пересечении которого, издается предупреждающий звук. Больше никого не видно.

Теперь, рассмотрим сад, что полезного в нем есть? С левой стороны дома фруктовые деревья. Напротив окон дома беседка, увитая лианами со зреющими ягодами. Недалеко декоративный прудик с водой, заросший водолюбивыми цветами.

— Так, сейчас все дружно и быстро будем срывать грозди ягод с лиан, которые я подтащу сюда, в комнату, через окно. Ягоды складывать в общую кучу, на пол, — предупредила я женщин и детей, которые уставились на меня недоуменными взглядами.

Направив Силу магии Природы на лианы, увивающие беседку, я сосредоточилась на одной из них и стала расплетать ее потихоньку, не совершая резких движений, чтобы не привлечь внимания охраняющих воинов. Расплетя, осторожно, по чуть-чуть потянула лиану к себе. Длина ее оказалась достаточной и она с тихим шуршанием опустилась на пол комнаты. Замелькали руки, и лиана, в короткий момент, оказалась обобранной. Отправив ее на место, я занялась следующей плетью. Вскоре, оказалось, что чтобы насытиться, двух плетей нам достаточно.

Ко второй, освобожденной от ягод лиане, я привязала пустой котелок. С огромными предосторожностями, все время помня о том, что в саду, хоть и далеко от нас, находятся двое воинов, стараясь чтобы котелок не звякнул, плавно опустила его в пруд. Затем, с еще большей осторожностью, чтобы не расплескать воду, вновь подтащила котелок к окну. Отвязала лиану, отправила ее на место, прикрыла окно. С трясущимися руками от напряжения и пережитого страха быть обнаруженной, я с облегчением опустилась на пол.

Кто-то с помощью бытового заклинания очистил воду из пруда и все с довольными улыбками стали подкрепляться. А я, радуясь, что смогла помочь, тоже с удовольствием жевала ягоды. Казалось, ничего вкуснее в жизни не ела. Восхитительно сладкие, сочные, они просто таяли во рту, утоляя и голод, и жажду.

Тем временем, я задумалась, как теперь помочь оркам-мужчинам в соседней комнате. Путь к ним отсюда только один — через окно, но на их окне наверняка тоже стоит Воздушный щит.

Не показывая своих сомнений в успехе, опять обратилась к Воздушнице:

— Давай, снова вдвоем, займемся щитом на соседнем окне. Теперь, когда нам доступен свободный поток магии из эфира, Силы на это хватит. Разрушить щит нам вряд ли удастся, да это и опасно, он может лопнуть с громким хлопком, выдав нас. Но попробовать немного сдвинуть его, мы можем.

Она, окрыленная предыдущим успехом, охотно согласилась. Мы устроились на подоконнике так, чтобы видеть соседнее окно. Воздушница начала плести свое заклинание, а я передавать ей свою Силу. Хорошо, что девчонка попалась обученная, знает что делать, наверняка в Академии училась. Отодвинув щит на половину окна, мы обессилено остановились. Щит качнулся назад, напугав нас своей непокорностью, но все-таки замер, оставив часть окна не прикрытым. Ух, у нас снова все получилось!

Накинув на себя свой маскировочный плащ, я потянулась к любимой лиане, но тут поняла, что сподручнее воспользоваться деревом, растущим как раз посередине между двумя окнами. Подтянула магией к себе одну из веток. Но прежде чем перелезть на нее, наложила на себя заклинание отвода глаз. Все эльфы маги, и их этим не обманешь, караульные меня увидят, если решат посмотреть на окна второго этажа. А вот орки не увидят, значит, не поднимут шум от неожиданности.

Помогая себе руками, ногами и магией, мысленно благодаря Орестонэля за выучку, я по веткам подобралась к соседнему окну. Мою задачу облегчили чуть приоткрытые внутрь створки окна, в комнате мужчин. Я, протиснувшись в неприкрытую щитом часть окна, толкнула одну створку и перелезла на подоконник.

Открывшаяся мне картина ужаснула. А запах, ударив по чувствительному носу, чуть не опрокинул меня назад. Подступила тошнота, глаза заслезились.

Орки находились в таких же условиях, что и женщины. Но среди них нет магов. Спертый запах продуктов жизнедеятельности, немытых тел, грязной одежды. Ко всему прочему, их было больше, около двадцати и тела их массивнее. Теснота была такая, что некуда ногой ступить. Кто-то из них сидел, кто-то лежал. У большинства на лицах и телах были синяки и ссадины, на изодранной одежде запекшаяся кровь.

— Слушайте, парни, — тихо обратилась я к ним, — я сижу на подоконнике, под заклинанием невидимости. Сейчас я его сброшу, а вы реагируйте на это тихо, чтобы уроды, вас сторожащие, ничего не заподозрили. Понятно?

Ответом мне была тишина. Молодцы, сообразительные. Они все, как один уставились недоверчиво на окно, соскальзывающим с меня взглядом, и замерли.

Я выждала немного и, сбросив заклинание, скользнула в комнату, с трудом найдя свободное место, где поставить ноги. Теперь, увидев меня, эмоциональные орки, нервно задергали хвостами, вытаращили глаза, удивленно рассматривая, и чуть отодвинулись, освобождая мне пространство.

— Тихо, — вновь напомнила я. — Я к вам из соседней комнаты перелезла, где женщин держат. А Воздушный щит на окне мы, совместными усилиями, немного подвинули. А почему у вас такая вонь? Эти террористы, вам что, и мыться не дают, и очищение не проводят?

Я почувствовала, что реакция на мой вопрос была разной. Кто-то из них застеснялся, кто-то возмутился, кого-то охватила ярость. Объяснение зашептали сразу несколько, одновременно, но их всех жестом остановил один, пробираясь ко мне ближе. Отлично, здесь есть лидер, значит, я могу сосредоточиться на нем одном, не рассеивая внимание на всю толпу.

Этот орк был коротко подстрижен, как все лесные орки, в отличие от степных, носящих длинные волосы собранные сзади шнурком в хвост. Большое тело с бугрящимися мышцами. Гибкий хвост спокойно свисает, а не дергается маятником, в отличие от хвостов остальных орков. Но его волнение все же выдают сжатые в кулаки большие, шестипалые ладони.

Он вежливо склонил голову в знак приветствия и назвал свое имя:

— Вальдос Борнавос.

— Алинаэль Асмерон, — ответила я, пытаясь отойти от окна, чтоб не отсвечивать в оконном проеме и стараясь глубоко не дышать.

— Нам действительно не дают возможности принять душ, а магическую очистку проводят поверхностно, раз в пять дней, — ответил он на мой вопрос.

— Вальдос, — с сочувствием обратилась я к нему, — сейчас я вас всех накормлю ягодами и дам напиться воды, сколько захотите. А ты, тем временем, рассортируй всех в очередь по степени нужды в Целительской помощи.

Все недоверчиво посмотрели на меня, даже с осуждением, дескать, до шуток ли сейчас. В ответ я послала всем успокаивающую уверенную улыбку.

Снова я успешно проделала те же действия, что и из комнаты женщин, только теперь, понадобилось четыре лианы и пять котелков воды.

Пока они ели и пили, я исцеляла их раны, ушибы, переломы, ожоги, одновременно очищая их тела, одежду, обувь и рассказывала, как здесь оказалась.

Потом, усевшись на пол и нервно зажав большие пальцы в кулаках, я с волнением слушала рассказ Вальдоса о том, что он знает о происходящем. Он был гораздо более информирован, чем женщины. Чему-то он сам был свидетелем, когда эти трагические события только начинались. Что-то он увидел в окно. Что-то сумели разглядеть и подслушать те из орков, кого выводили из комнаты для наказания за «плохое поведение», когда они пытались оказывать сопротивление.

Началось все с того, что из Асмерона пришел отряд воинов во главе с Лазарэлем. Этот отряд, якобы, прислала Королева с указаниями для градосмотрителя и Городского Совета. Здесь, в этом доме, принадлежащем градосмотрителю, в Зале заседаний, который расположен на первом этаже, собрался весь Городской Совет. И Лазарэль озвучил требования Королевы — собрать всех орков и полукровок проживающих в этом городе. Под конвоем отправить их к проливу Океана, а там переправить на материк орков. Для подавления их сопротивления рекомендовалось, и опоить всех успокоительным зельем, и воздействовать Ментальной магией подчинения. А отряд воинов Лазарэля, если понадобится, окажет и вооруженную силовую поддержку.

Эти требования Королевы повергли всех членов Городского Совет в шок. Пытаясь осмыслить услышанное, они стали расспрашивать, чем вызваны такие суровые меры, идущие в разрез с политикой эльфов, проводимой в последние десятилетия. Лазарэль ответил, что, возможно, Борнавос и является исключением, но во всех других городах Эльфийского Леса, орки ведут себя как захватчики, игнорируя эльфийские традиции, силой берут эльфиек в жены, вытесняют эльфов с доходных рабочих мест. А еще, в результате смешанных браков и своей плодовитости, они меняют внешний вид эльфов и, если это не пресечь пока не поздно, эльфов не останется в этом Мире. Якобы, переполнило чашу терпения Королевы событие, в результате которого, орки, убили беззащитную эльфийку, самостоятельно направившуюся, без сопровождения охраны, из Асмерона в Надмир. Лазарэль заявил Советникам, что во все другие города отправлены точно такие же отряды воинов, с теми же целями.

Надо отдать должное членам Городского Совета, они усомнились в сказанном, и градосмотритель заявил, что прежде, чем что-то предпринимать, он должен связаться по артефакту связи с Королевой и вызвать кризисного Советника. Лазарэль согласился с этим.

Кризисный Советник на связь вышел сразу и пообещал тут же отправиться в Борнавос. А вот амулет связи Королевы не отвечал на вызовы в течение двух дней. Как выяснилось позже, за эти два дня воины Лазарэля скрытно, обманом сумели взять в плен некоторое число орков и полукровок, не делая различий между мужчинами, женщинами и даже детьми.

А затем, на очередное заседание Городского Совета асмеронские воины притащили двух связанных орков и заявили, что если градосмотритель не выполнит предъявленных требований, то всех орков просто убьют, и эти двое пленных будут первыми. Градосмотритель не поверил в эту неслыханную угрозу и отказался выполнять какие-либо требования, пока не услышит подтверждение Королевы в правомочности действий Лазарэля. Орков убили у него на глазах.

Вальдос не знал то, что знала я, градосмотритель успел в какой-то момент связаться с Эдмунизэлем. Но в городе, все считают, что все происходящее в Борнавосе, инициировано в Асмероне Королевой и Советом Старейшин. Несмотря на внутреннее несогласие с этим, никто из жителей города не решается выступить против своей Королевы и поднять оружие на соотечественников, в лице эльфийских воинов, действующих, якобы, по согласованному приказу всех властных структур.

В общем, мне стали понятны причины покорности и несопротивления жителей города террористам. Эти причины кроются не только в опасении, что это повлечет за собой многочисленные смерти заложников. Но и в уверенности, что какие-то трагически опасные события, произошедшие в Эльфийском Лесу, связанные с орками, вызвали изменение расовой политики.

Лазарэль, видя, что мирным путем не добьется желаемого, воспользовался фактором неожиданности, ошеломлением и смятением членов Совета, после убийства орков. Еще ему на руку сыграла многовековая психология эльфов, не допускающая агрессивных действий в отношении себе подобных. Члены Городского Совета даже мысли не допускали, что и над ними самими нависла нешуточная угроза. Поэтому Лазарэль и сумел, подгадав момент, поодиночке, силой и хитростью взять их всех в плен. Они заперты в глубоком каменном подвале этого дома, где обычно хранятся налоговые сборы, деньги и ценности принадлежащие городу.

Тем временем, террористы заняли этот дом, обезопасив его от вторжения горожан. Пресекли возможность покинуть город и отправить гонца в Асмерон. А затем начали в городе охоту на орков и полукровок, выслеживая их и заманивая в ловушку, имитирующую плач ребенка. Жители города не сразу это поняли. Но когда происходящее стало очевидным, часть орков скрылась в лесу, а женщин и детей, имеющих примесь орочей крови, стали прятать, в своих домах, сочувствующие им эльфы.

Слушая этот рассказ, я испытывала гнев и стыд за то, что среди эльфов есть такие испорченные, порочные, жестокие личности, как Лазарэль и ему подобные.

— Неужели так никто, в городе, не попытался вас вызволить? — взволнованно спросила я.

— Пытались. И неоднократно. На каждую такую попытку террористы, как ты их называешь, убивали одного из нас, и мертвое тело выставляли на всеобщее обозрение. К сегодняшнему дню убито уже восемь орков, — угрюмо ответил Вальдос. — Последние дни, все попытки нам помочь прекратились. Я думаю, что никто не знает, что делать в этой обстановке.

— А вы сами пробовали освободиться? Ведь вас здесь много, вы воины, это большая сила.

— Мы много раз пробовали вырваться отсюда. Из-за этого среди нас столько раненных и обожженных. Но, как ты сама сейчас убедилась, мы все ослаблены голодом и жаждой, а за дверью сидят два мага, один с Даром Огня, другой с Даром Воздуха. Когда приносят утром еду, в комнату никто из них не заходит. Маг Воздуха задвигает к нам котелки воздушной волной. Так же, он иногда посылает общее для всех заклинание очищения. За его спиной в это время стоит маг Огня и держит наготове огненный шар. Всем вместе, одновременно, нам на них не напасть, из-за узкого дверного проема, а по одному мы не представляем никакой угрозы.

— Ладно, Вальдос, спасибо за твой подробный рассказ, — сказала я, выслушав орка. — Это очень важно и многое становится понятным. Но мне пора возвращаться к женщинам, скоро вечерняя проверка. Когда к вам откроют дверь, постарайтесь отвлечь внимание проверяющих от окна со сдвинутым щитом. И отхожее место передвиньте ближе к двери, чтобы было трудно унюхать, что у вас теперь чисто. Будьте готовы помочь воинам, с которыми я пришла, когда они начнут штурм, чтобы освободить нас. Думаю, что это случится уже сегодня ночью, потому что вести какие-либо переговоры с террористами, как я поняла, бесполезно, они уже убили восемь заложников.

Выслушав благодарности орков за помощь, и тепло попрощавшись с ними, я выглянула в окно. Убедившись, что в саду все спокойно, выбралась на дерево. Боясь даже дышать глубоко, со всей осторожностью, бесшумно переместилась по веткам в соседнее окно.

Женщины, увидев меня, облегченно выдохнули и нетерпеливо набросились с вопросами о мужчинах. Я коротко пересказала увиденное, постаралась успокоить тем, что сейчас у них все неплохо, они тоже наелись ягод и напились воды.

В ожидании вечерней проверки я сняла свой маскировочный плащ, потуже затянула тунику широким поясом, подчеркнув тонкую талию, распустила заплетенные в косу волосы, перекинув их золотистым водопадом вперед, через одно плечо. Мои необычные, светлые волосы очень хорошо отвлекают на себя внимание.

Когда стала открываться дверь, я подошла к ней ближе. Встала перед появившемся на пороге эльфом, стараясь закрыть собой обзор окна.

— Лорд, — заговорила я с ним, привлекая к себе внимание, заставляя отвлечься от окружающего и смотреть на меня, — неужели нас всех решили заморить голодом и жаждой? — спросила я, надув губки, распахнув глазки, выпятив грудь вперед, подражая поведению одной знакомой мне любвеобильной эльфийки. Надеюсь, он не Ментальный маг, и не почувствует моего притворства.

Я с облегчением выдохнула, увидев, что удивление в его глазах сменилось интересом. Он обсмотрел меня оценивающим мужским взглядом от макушки до ступней. В глазах эльфа зажглось желание, меняющее частоту его дыхания и сердцебиения.

— Вам дают ровно столько, чтобы держаться на ногах. А большего вам не надо, — ответил он, перестав обращать внимание на все вокруг.

— Но это жестоко! — капризно воскликнула я, положив ладонь себе на грудь, чтобы привлечь к ней внимание.

— Для тебя, леди, я сделаю исключение, если ты пойдешь со мной, — сказал он, делая шаг вперед, и беря меня за другую руку.

На такое я не рассчитывала. Испугавшись, невольно попятилась, сделав шаг назад. Кажется, перестаралась. Вот что значит отсутствие всякого опыта в таких играх. Верно говорят — не умеешь, не берись.

Эльф правильно понял мою реакцию и, преодолевая мое сопротивление, притянул за руку к себе ближе. С соблазняющими интонациями он стал меня уговаривать:

— Я не только вдоволь напою тебя водой и вкусно накормлю, но и выведу на прогулку, что бы ты могла подышать чистым воздухом и немного наполнить резерв Силой.

— Ладно, — отчаянно согласилась я, приняв рискованное решение и заталкивая свой страх подальше. — Не забудь захватить котлы, — напомнила я, видя, что он и впрямь забыл обо всем, сосредоточившись исключительно на мне.

Мужчина вывел меня за дверь и запер ее заклинанием, плетение которого я, на всякий случай, постаралась запомнить. Он потянул меня вниз по лестнице. Я покорно пошла за ним. Пытаясь без ментального воздействия, которое он, скорее всего, почувствовал бы, направить его мысли в нужном мне направлении, спросила:

— Ты отведешь меня туда, где нас никто не увидит?

— Да, — охотно подтвердил он.

— Неужели в доме есть такое место? Это что, подвал?! — изобразила я удивление.

Он ненадолго задумался:

— Правильно. А теперь помолчи, — напряженно прислушиваясь к чему-то, зашептал он.

Мы, держась за руки, неслышно проскользнули мимо двери в кухню-столовую, откуда слышались мужские голоса, и около которой он оставил на полу пустые котлы. Двигаясь дальше, миновали гигиеническую комнату. Пробрались в большую комнату, по центру которой стоял круглый стол с креслами вокруг, это, видимо, Зал заседаний Городского Совета. Наконец, мы скрылись за еще одной дверью, находившейся в углу этого Зала. Помещение, где мы оказались, представляло собой слабо освещенное, тесное пространство между двумя дверями. А вот и вход в подземельный этаж, удовлетворенно отметила я, разглядывая массивную дверь перед собой.

Эльф развернул меня к себе лицом, одной рукой обнял за талию, другой — за волосы оттянул мою голову назад, и тесно прижался ко мне бедрами, демонстрируя свое возбужденное желание. Такая близость с неприятным мне мужчиной была отвратительна до тошноты. Невольно сглотнула. Он, заметив это, расценил неправильно, довольно улыбнувшись, прижался еще сильнее, переместил одну руку мне на грудь и стал тереться об меня пахом.

— Может быть не надо всех вас изводить, а оставить несколько, таких вот, хорошеньких, для утех? — ухмыльнулся он.

— Нет, лорд, — уперевшись ладонями ему в грудь и отодвигаясь, решительно зашептала я, стараясь не трусить и судорожно прикидывая способы сопротивления, — ничего не дается просто так. Вначале, обещанные мне, вода и еда.

Все же, с детства воспитываемое особое отношение к женщине, дало о себе знать. Он не стал применять силу и согласно кивнул:

— Сиди тихо, — и отпустив меня, вышел.

Я стремительно бросилась к двери в подвал. Смогу ли я справится с запирающим заклинанием? Эти заклинания не стандартные, а всегда индивидуальные. Если тебе специально не показали запирающее плетение, понять особенность, последовательность действий и расплести его самому, под силу не многим. От волнения стало сухо во рту, ноги так и норовили подкоситься от дрожи в коленях. Но моя магия должна справиться, ведь я ничего не разрушаю, а, наоборот, спасаю жизни запертых там пленников.

Хвала Небесам, я смогла разобраться с заклинанием до возвращения эльфа. За дверью оказалась лестница вниз, уходящая в полную темноту. Закрыв за собой дверь, и снова наложив на нее, теперь уже мое, запирающее заклинание, стала спускаться. Надеюсь, не обнаружив меня, эльф решит, что я испугалась и спряталась где-то в доме.

Не зная, что меня ждет внизу, стараясь не обнаружить себя, я не сформировала бытовую осветительную искру и, ступая ногами практически ощупью, придерживаясь за перила, спустилась глубоко вниз. И, неожиданно, снова оказалась перед запертой дверью.

В этот момент я почувствовала, как мой брачный браслет стал чуточку теплее. Не позволяя себе радоваться раньше времени, создала-таки искру света, опять перешла на магическое зрение и стала возиться с запором. Его я сняла намного быстрее, плетение полностью повторяло то, что было на верхней двери, видать террористы, уверенные в себе, так облегчили себе жизнь. Как только я сняла запирающее заклинание, загасила искру, и нетерпеливо толкнув дверь, шагнула вперед.

Абсолютно непроницаемая темнота, тишина и отсутствие магии, без которой возникло ощущение мертвой пустоты вокруг. Неприятно до ужаса.

— Есть здесь кто-нибудь? — спросила громко, срывающимся от волнения голосом. — Я, Алинаэль Асмерон.

В тот же миг, ласковые руки коснулись моей головы, прижали к твердой мужской груди, брачный браслет стал горячим, и сквозь затхлый запах подземелья я почувствовала знакомый, желанный запах Данирэля.

— Сердце мое, как ты здесь оказалась? — хриплый голос, полный любви и тревоги, заставил мое сердце радостно забиться.

— Это долгая история, — ответила я, глотая слезы облегчения, что он жив и рядом, — а я не знаю, сколько времени у нас осталось в запасе. Меня, наверное, уже ищут и, в любой момент, могут прийти сюда. Поэтому сначала ты объясни, сколько вас, давно ли здесь, в каком состоянии, кому срочно нужна моя помощь?

— Нас двенадцать. Оказались мы здесь в разное время, но уже все с пустыми резервами, даже искру зажечь никто не может, — ответил мне Данирэль, продолжая прижимать к себе и осторожно ощупывать, убеждаясь, что со мной все в порядке.

— Раненых нет? — с тревогой спросила я.

— Нет.

— У меня резерв заполнен наполовину. Подходите ко мне по очереди, я поделюсь понемногу с каждым, чтобы у всех были силы отсюда выбраться. Большая часть террористов на первом этаже, кто-то на территории сада, возможно, кто-то на втором этаже, где находятся заложники. В заложниках восемнадцать женщин и детей, они заперты в одной комнате, и около двадцати мужчин — в другой. Давай, Данирэль, начну с тебя, — и, прижавшись к нему всем телом еще теснее, я передала ему часть своей Силы. Он, почувствовав это, попытался отстраниться, но я не дала, со всей силы обняв его и крепко сцепив пальцы на его спине.

Данирэль, получив от меня магию, создал маленькую искру света, позволяющую мне видеть тех, кто ко мне подходил. Передать магическую Силу другому может только маг с Целительским Даром и для передачи магии обязательно нужен непосредственный контакт. Вот, я и прикладывала руку к груди каждого, делясь Силой. Данирэль при этом, вплотную стоя за моей спиной и обнимая меня за талию, называл мне имя подходившего, поясняя мне, кто есть кто.

В плену оказались — градосмотритель и четыре члена Городского Совета. Из них только одна женщина — маг Огня, остальные трое мужчин, представители других Стихий. Кризисный Советник — Данирэль. Шесть эльфов — жители города, которые решились, с оружием в руках, противостоять террористам, защищая орков.

Все они выглядели не намного лучше заложников. Помешанные на чистоте и гигиене эльфы, были довольно грязные, пропахшие подземельем, фигуры их поникшие, в движениях нет характерной легкости и грации, потускневшая кожа приобрела голубоватый оттенок, черты лиц заострены. Вот бедняги! Сколько же времени они провели в таком состоянии, с пустыми резервами? Представляю, как они страдали! Ведь теперь, я по себе знаю, как себя чувствуешь, оставшись без капли магии. Мне было жалко их до слез.

Я отдала практически все, что было у меня в резерве, этим сильным магам, резерв которых показался мне бездонным. Оставила себе ровно столько, чтобы оставаться в сознании, иметь возможность самостоятельно передвигаться и не быть беспомощной обузой для остальных. И коротко объяснила, что пришла из Асмерона в Борнавос с отрядом воинов, которые, возможно уже вот-вот, начнут штурм этого дома. Цель этого сражения — освободить заложников, даже ценой жизни террористов.

— Лорд, — обратилась я к градосмотрителю, — это твой дом, скажи, нет ли в нем схрона с оружием? Или какого-нибудь тайного выхода?

— Нет, — с горьким вздохом ответил он. — Дом типичный, только больше размером, из-за Зала заседаний, да вот еще подвал есть. Никогда никому в голову не приходило создавать тайный склад оружия и скрытый выход, это бы воспринималось, как бессмыслица.

— Ну что же, пора выходить, — сказала я, направляясь к лестнице. — Кто пойдет первым? От меня нет теперь особого прока, мой резерв пустой, а что нас ждет за дверями, я не знаю, так же как и вы.

— Все за мной, — решительно скомандовал Данирэль. — А ты, Сердце мое, пойдешь последней.

Поднявшись наверх, я просто показала на пальцах, какое плетение наложила на дверь. Данирэль, пользуясь Силой, повторил это плетение, и снял запор. Осторожно приоткрыл дверь. Заглянул в маленькое помещение между дверями. Убедившись, что там никого нет, он широко распахнул дверь и тут же, пошатнувшись, вынужден был опереться рукой о стену.

Я, увидев это, быстро протиснулась мимо впередистоящих и попыталась подставить Данирэлю свое плечо для опоры, встревожено спросив:

— Что случилось?

— Никогда еще мой резерв так не заполнялся. Как будто голодный зверь стремительно засасывает в себя всю магию вокруг.

— Хорошо, значит, ты скоро будешь нашей основной боеспособной силой, — обрадовалась я.

Переждав немного, Данирэль приоткрыл дверь в Зал заседаний, и на нас неожиданно обрушился шум битвы. Крики, лязг оружия, свист ветра, шум воды, гул земли, вспышки фаерболов за окном, все свидетельствовало о том, что здесь идет схватка, с применением боевой магии Стихий.

— Алинаэль, — крикнул Данирэль, бросаясь вперед, на выход, — ты остаешься здесь!

Все рванули следом за Данирэлем. Я осталась на месте. От меня там, действительно, никакого прока, только мешать буду. Лучше побегу на второй этаж, выпущу на волю орков. Хоть они и безоружные, но физически очень-очень сильные мужчины.

Я, уже как заправский взломщик, сбросила запирающее заклинание с двери в комнату заложников, и испуганно замерла на пороге. Комната была пуста. Тут мой взгляд остановился на распахнутом окне, и, подойдя ближе, я поняла, что мужчины покинули эту комнату сами, через окно, видимо, услышав звуки начавшегося штурма. Как они сумели протиснуться в узкое пространство отодвинутого Воздушного щита, ведь они такие большие? И как дотянулись до ветвей дерева, которые я подтягивала магией, сразу прыгали на него, что ли?

Отступив, я кинулась к другой двери, за которой должны находиться женщины. Они оказались на месте, и, столпившись у окна, смотрели на то, что происходит на улице.

— Девчонки, отойдите от окна! — крикнула я им встревожено. — Вдруг какой-нибудь шальной фаербол залетит в окно! Сядьте вдоль стен!

Они послушно выполнили мою команду. С искренним волнением и заботой обо мне, но и с неприкрытым любопытством, стали расспрашивать, зачем я соблазняла эльфа и ушла с ним из комнаты? Где была все это время? Как снова оказалась здесь? Я устало опустилась на пол. Открывание дверей выжало остатки моего резерва досуха.

Выслушав мой короткий рассказ, кто-то, с кровожадным блеском глаз, предложил:

— Раз дверь открыта, может, оставим здесь детей, а сами пойдем, поможем мужчинам?

— Чем мы можем помочь? Мы будем им только мешать, отвлекая на себя их внимание, и вынуждая защищать нас. Нет, все сидим здесь, пока все не кончится, — измученно ответила я слабеющим голосом, прилагая последние силы, что бы удержать сознание. Но, все равно, почувствовала, что эти усилия бесполезны, и я теряю связь с реальностью. Звуки и запахи стали отдаляться, глаза закрылись, мысли замедлились, уплывая из головы, потерялся контроль над временем, а потом, и понимание где я.

В какой-то момент, я смутно осознала, что меня подхватили сильные мужские руки, прижимая к твердой груди. Не в силах открыть глаза, какими-то последними остатками сознания поняла, что это Орестонэль. Я в безопасности. И полностью расслабившись, теснее прижавшись к нему, погрузилась в такую желанную, спокойную темноту, где мне не надо ни за кого волноваться, спасать, напрягаться, страдать, бояться.

* * *

Титанур задери! Что же теперь, я всю жизнь буду регулярно просыпаться с ощущением, будто мое тело избито палками, а пить хочу так, что кажется, выпью целое озеро?!

Открыв глаза, я увидела перед собой лицо Данирэля. Мы лежали одетые, на каком-то диване, в незнакомой комнате. Данирэль тесно прижимался к моему боку и, подпирая свою голову согнутой в локте рукой, внимательно заглядывал мне в глаза.

— Сердце мое, как ты себя чувствуешь? — с беспокойством спросил он.

— Хорошо, — неискренне, прохрипела я.

— Хочешь пить?

— Да, — кивнула я.

Он тут же вскочил, быстро вышел из комнаты и вскоре вернулся с большой чашкой травяного отвара и маленьким флаконом эликсира. Помог мне сесть, одной рукой поддерживая мне спину, другой помогая держать чашку.

Делая паузы для передышки, я выпила все, и сразу почувствовала себя лучше.

— Где мы? — спросила я.

— В доме градосмотрителя.

— Много погибших? — спросила, с затаенным страхом.

— Среди террористов живых осталось шестеро. Погибли два воина из отряда Адаминэля. Есть раненые, но сейчас ими занимается Целитель.

— С Орестонэлем все в порядке? Он не ранен? — разволновалась я.

Данирэль посмотрел на меня с напряженной настороженностью и холодно ответил:

— С ним все в порядке.

Отставив пустую чашку, я с облегчением прикрыла глаза. Неужели все страшное позади, и теперь я смогу пожить спокойно?

— Что еще хочешь? Кушать? — прижимая мои ладони к своему лицу, и целуя каждый пальчик, спросил Данирэль.

Чувствуя, как неудержимые слезы наворачиваются на глаза, я жалобно пискнула:

— Хочу домой, в Эльгномор.

— И я хочу, Сердце мое. Мы обязательно туда поедем. Но, к сожалению, придется задержаться. Вначале надо помочь градосмотрителю успокоить жителей, найти и вернуть из леса покинувших город орков. А потом, с отрядом Адаминэля и с обезвреженными захватчиками, мы поедем в Асмерон, где передадим этих террористов на суд Королевы и Совета Старейшин. Так что, потерпи еще немного.

Представив себе, что я несколько дней, в трудной для меня дороге, буду вынуждена провести бок обок с Лазарэлем и ему подобными, волей-неволей вспоминая обо всех ужасах пережитого по их вине, я несогласно замотала головой.

— Ни за что. Я ни за что, не буду рядом с ними ни одного дня. Я не понимаю такой жестокости. Боюсь их. И, в то же время, испытываю, по отношению к ним, бессильный гнев. Эти чувства изматывают меня. А я слишком устала, чтобы выдержать это. Я знаю, что долг Кризисного Советника, призывает тебя разобраться с проблемами в городе и сопроводить террористов в Асмерон. Знаю, что и для тебя, после всего, что пришлось перенести, это психологически тяжело, и всем сердцем сочувствую. Но я сделала все, что могла, и теперь, с Орестонэлем, уеду немедля. Я буду ждать тебя в Асмероне, — решительно возразила я.

В ответ на мои слова, фиолетовые глаза Данирэля полыхнули алым, свидетельствуя о вспыхнувшей в нем ярости. Редкое и пугающее явление у умеющих владеть собой эльфов, мы ж не орки. Стиснув губы и зубы, сжав кулаки, он вскочил с дивана и, еле сдерживая себя, прорычал:

— Что ж ты творишь, любимая?! Значит, я не ошибся?! Ты предпочитаешь быть рядом не со мной, а с Орестонэлем!

— Не понимаю, о чем ты? — потрясенная его такой неистовой, неожиданной и беспричинной реакцией, со страхом спросила я.

Но он, ничего не ответив мне, вылетел из комнаты, громко захлопнув за собой дверь.

Так долго удерживаемые слезы, хлынули из глаз. Что это было?! За что?! Я по нему скучала, волновалась, бросилась на помощь, как только почувствовала, что он в беде. Столько всего пережила из-за него, истощена до предела. А он, оттолкнул, сам ничего не объяснив и не выслушав меня. Возможно это ревность к Орестонэлю? Но без доверия нет любви!

Слезы, обида, непонимание, запредельная усталость, пережитые напряжение и страх, подняли во мне гневный протест. И желание, сейчас же, сию минуту убежать отсюда, спрятаться от проблем, отгородиться от всех, ничего не видеть и никого не слышать, побыть одной. У меня больше нет сил думать и беспокоиться о других. Хоть бы кто-нибудь подумал обо мне — что я, такая слабая, чувствую в то время, когда вынуждена вести себя как сильный воин?

Утерев слезы кулаками, я поднялась с дивана, привела себя в порядок и решительно направилась на поиски Орестонэля, он, как мой телохранитель, вряд ли где-то далеко.

Открыв дверь, я тут же увидела его. Орестонэль сидел на полу, прислонившись к стене, рядом с дверью в эту комнату.

— Орестонэль, пожалуйста, давай отсюда уедем, сейчас же, — опускаясь рядом с ним на пол и привалившись к нему плечом, умоляюще попросила я.

— Что случилось? — встревожено спросил он.

— Я хочу домой. Как можно быстрее. Мне здесь плохо. Я так устала, — тоскливо произнесла я.

— А как же Данирэль? — он настороженно и настойчиво попытался понять, что происходит, внимательно заглядывая мне в глаза.

— Данирэль, как только закончит здесь все необходимые дела, уйдет с отрядом Адаминэля, захватив с собой оставшихся в живых террористов. А мы с тобой, подождем его в Асмероне, прежде чем отправляться домой, в Эльгномор. Я не хочу всю дорогу быть рядом с этими злодеями. Пожалуйста, — просительно заглянула я в его глаза.

— Хорошо, — тут же согласился он. — Тебе надо поесть, иди на кухню, там уже приготовлена для тебя еда. Я тем временем подготовлю в дорогу все необходимое, ящера и карету, предупрежу наших воинов охраны, которые сопровождают тебя, и сообщу о нашем уходе градосмотрителю.

Он помог мне встать и ушел. А я отправилась на кухню, мечтая никого там не встретить. Желания и сил на общение, с кем бы то ни было, нет никаких.

Мне повезло, и я в одиночестве, не спеша, перекусила, найдя на столе, прикрытые салфеткой, тонко нарезанное запеченное мясо, вареные черепашьи яйца, овощной и фруктовый салаты, кувшинчик с соком.

Там меня и застал Орестонэль.

— Все готово. Мы можем уехать хоть сейчас. Но ты, наверное, захочешь дождаться Данирэля? Он куда-то ушел и никто не знает, когда он вернется, — озабоченно произнес он.

— Нет, не надо его ждать. Он знает, что я уеду с тобой, — ответила я, довольная оперативностью Орестонэля, и все еще переполненная обидой на Данирэля, не чувствуя сил и желания выяснять с ним сейчас отношения.

Перед въездными воротами на территорию сада градосмотрителя, мы случайно встретили хозяина.

— Алинаэль, — обратился ко мне градосмотритель, — спасибо тебе за участие и помощь в нашем спасении. Восхищен твоим мужеством. Знай, ты всегда желанный гость в нашем городе. Надеюсь, еще не раз с тобой встретиться.

— Рада, что смогла помочь, — ответила я любезно, не испытывая на самом деле никакой радости, а только тупую усталость.

Мы тепло простились, поклонившись друг другу.

Один из моих воинов сел на скамейку погонщика ящера, я, Орестонэль и еще двое воинов забрались внутрь кареты, и мы двинулись в путь.

Уже в карете, я заметила, что один воин оказался с плохо исцеленными ожогами. Я, зная как это больно, сокрушаясь своему бессилию, пообещала помочь ему, как только сколько-нибудь заметно наполнится мой резерв. А пока, через силу, из вежливости, расспрашивала и слушала, что же произошло с ними, когда меня схватил Лазарэль.

Оказалось, что как только я была похищена, а их противники, поняв, что преимущество не на их стороне, быстро и умело отступили за защищенный периметр сада. Мои воины, понимая, что в открытую ломиться на территорию противника таким малым числом бессмысленно, побежали за помощью к намеченному месту встречи всего отряда.

Когда воины отряда Адаминэля собрались, каждый поделился добытой информацией. О том, что происходит в городе, где засели террористы, сколько их, какими средствами защиты обладают, приблизительное число заложников и пленников. Все это время, им с трудом удавалось удерживать озверевшего Орестонэля, требующего немедленно выдвинуться на штурм. Безуспешные попытки убедить его, что как бы ни было тяжело в плену, несколько часов я сумею выдержать, не имели успеха. Орестонэля пришлось насильно напоить успокаивающим эликсиром, в который замаскировано добавили снотворное зелье. А Адаминэль решил, что вначале его воины должны хоть немного отдохнуть. Долгая, трудная дорога и сутки без сна, снижали их боеспособность.

Пока остальные спали, Адаминэль с пятью воинами, не рискуя заходить на территорию дома градосмотрителя, со стороны улицы прикрываясь Воздушным щитом, попытался переговорить с террористами. На основании собранных сведений, он уже понял, что надеяться на успех переговоров бессмысленно, но хотел, для очистки совести, убедиться в этом лично. Вдруг удастся обойтись без неизбежных, в случае штурма, жертв. Все-таки воевать эльфам, против эльфов, такого не было никогда, и решиться на это психологически очень тяжело. Это, просто, крушение всех представлений о добре и зле. Но, как и следовало ожидать, террористы упорно выдвигали только одно категоричное требование — освободить Эльфийский Лес от орков и их потомков.

Штурм начался, как и намечалось, ночью. Основной, самой опасной силой террористов оказался очень сильный, умелый и опытный маг Воздуха. Именно он долгое время удерживал на расстоянии воинов Адаминэля, а потом и пришедших на помощь орков, не давая им возможности вступить в ближний бой. И только с появлением Данирэля, Сила которого оказалась превосходящей, эта ситуация изменилась. После жестокого боя, во время которого с обоих сторон были задействованы и магия Стихий и оружие ближнего боя, большинство злоумышленников были убиты, а оставшиеся в живых взяты в плен.

Ох, представляю, через какие сокрушительные муки сомнений и скорби пришлось пройти всем асмеронским воинам, чтобы поднять оружие против соотечественников. Тем эльфам, которые многие дни были в плену, собственными глазами видели смерть орков, на себе испытали жестокость террористов, было, наверное, все же чуть проще.

— Не понимаю. Если мотивы Лазарэля хоть как-то просматриваются, то что могло подвигнуть на такое поведение остальных? — недоумевала я.

— Мы попытались это выяснить, и, кажется, мотивы остальных были такими же. Все из-за женщин. Либо полукровки предпочли другого, а значит заслуживают сурового наказания, либо эльфийки предпочли орка, что еще более болезненно для самолюбия. Только двое из них имели другие мотивы. Один, не поделил с орком сферу влияния в торговле дичью. Другой, конфликтовал с орочей семьей из-за того, что они претендовали на проживание в доме, который он приглядел для себя. Ну и, конечно, их всех объединяло чувство собственного превосходства, которое дает владение магией, рождая уверенность в своей исключительности. А еще, ложное представление, что и все эльфы, в глубине души, так же как и они, презирают и ненавидят орков. Считают их врагами, которым не место в Эльфийском Лесу. Но недостаточно решительны, чтобы открыто высказать это, и с оружием в руках избавится от ненавистных орков, — грустно посмотрел на меня воин.

В последующие дни, находясь в дороге, я больше молчала. Ни с кем не хотелось общаться, и не хотелось, чтобы кто-то догадывался как мне плохо. Мой магический резерв восстановился, но трудные походные условия не давали мне возможности расслабиться. Мои мысли крутились вокруг вопроса, как предотвратить подобное противостояние в будущем. И вокруг воспоминаний о нашей ссоре с Данирэлем. Продолжая на него обижаться, я мучительно сомневалась, что, может, все же, не надо было уезжать в такой спешке, не поговорив с ним, не попрощавшись?

Орестонэль ненавязчиво, но неотступно был рядом, стараясь облегчить мне тяготы пути. Его молчаливую поддержку я ощущала постоянно и была ему очень благодарна и за помощь, и за отсутствие вопросов.

Благополучно добравшись до Асмерона, первое время мы с Орестонэлем только и делали, что бесконечно рассказывали о событиях в Борнавосе. Кто-то хотел пощекотать себе нервы и развлечься страшным рассказом, кто-то был искренне испуган и озабочен случившемся. И только немногие пытались сделать полезные выводы из полученного урока и подумать, как не допустить подобного впредь.

Излюбленное место общения с близкими, где ведутся в том числе и важные разговоры, у эльфов — кухня-столовая. Комната отдыха — для отдыха и редких гостей, библиотека-кабинет — для работы, спальня — исключительно личное пространство.

Вот, сидя на кухне в доме родителей, мы и обсуждали — важное.

— Наступил последний, четвертый, этап действий по нейтрализации террористов, — сказала Еваниэль. — Пора подумать о подведении итогов, оценке предпринятых действий, накопленного опыта, — и обратилась ко мне: — Что ты думаешь по этому поводу, Алинаэль?

— Во-первых, — начала я озвучивать то, о чем уже думала много раз, — неприятно поразила неосведомленность жителей Борнавоса и, в частности, градосмотрителя о том, что делается в Асмероне, какие политические решения здесь принимаются. Это имело фатальный характер и привело к таким тяжелым последствиям. Как легко, оказалось, обмануть градосмотрителя, пришедшим из столицы воинам, и сослаться на несуществующий приказ Королевы. Нужен, если не ежедневный, то хотя бы еженедельный информационный вестник из столицы, со всеми новостями, происходящими здесь событиями и принятыми теми или иными решениями, важными для всех эльфов. Он должен быть магически защищен от подделки и регулярно доставляться во все города. Причем, в большом количестве экземпляров, чтобы все жители города были в курсе происходящего.

— Молодец, — похвалила меня Еваниэль, — в моем мире это называется «газета».

— Во-вторых, — продолжила я, — надо добиться того, чтобы расстояние до других городов преодолевалось за кратчайшие сроки. Для того чтобы быстро доставлять такие вестники. И чтобы помощь, если она потребуется, подоспела как можно скорее. Да и чтобы жители других городов могли, как можно чаще, наведываться в столицу и собственными глазами видели, что здесь происходит.

— Ты хочешь поставить придорожные трактиры, со сменными ящерами, вдоль всех дорог, а не только в Эльгномор? — уточнил Эдмунизэль.

— Ну, трактиры это у орков, а нам, я думаю, лучше построить придорожные гостиницы с ресторанами.

— Согласен, — улыбнулся Эдмунизэль.

— В-третьих, и главных. Все знали, что существует оппозиция против сближения и смешения эльфов с орками. Даже Королева открыто это высказывает. Значит, необходимо прилагать гораздо больше усилий, для убеждения соотечественников в целесообразности дружбы с орками. Надо целенаправленно влиять на их мировоззрение, образ мыслей и поведение, используя веские аргументы и факты. А как это сделать? И мы снова возвращаемся к пунктам — «во-первых» и «во-вторых». Пожалуй, мне больше ничего в голову не приходит, — вздохнула я.

— Есть еще и «в-четвертых», — отозвалась Еваниэль. — У эльфов очень мягкая система наказания. Она рассчитана на высокую индивидуальную сознательность, но, как мы убедились, далеко не все эльфы высокосознательны. А наказания никто не боится. Потому что, его, по большому счету, нет. Страх быть сурово наказанным за нарушение правил, приводящее к таким тяжелым последствиям, как смерть эльфов, многих заставит задуматься, а стоит ли оно того, и вовремя остановиться. Я знаю, как это трудно, пересматривать тысячелетние традиции. Но новые времена требуют новых решений.

— Ты что, предлагаешь приговаривать провинившихся к смерти?! — с неподдельным испугом, опешил Эдмунизэль, переменившись в лице.

— Не провинившихся, а преступников, — сухо возразила Еваниэль. — Ну и зачем же такие жестокие крайности. У нас есть магия, в том числе и ментальная, и она многое позволяет. Например, стирать память преступнику о прожитой жизни, а потом контролировать приобретение им новых взглядов на жизнь.

— Есть и «в-пятых», — после паузы, во время которой мы переваривали сказанное Еваниэлью, сказал Эдмунизэль. — Нужно расширить сеть тайных информаторов в наших городах. А то мы, главным образом сосредоточены на том, что делается в Степи и Горах, считая, что угроза над нами висит только извне, и упустили то, что происходит под носом.

— И, «в-шестых», — в заключении разговора, добавила Еваниэль. — Я не верю, что причиной всего произошедшего были обиды террористов на не выбравших их женщин. Это скорее дополнительный личный фактор, которым кто-то воспользовался, направив их обиду в нужное русло. В основе всего случившегося политические мотивы. Надо настоять на ментальном допросе оставшихся в живых шести террористов, чтобы выявить их сообщников, а главное, узнать, кто стоит во главе всех этих действий, и по какой причине.

На этом мы и разошлись, каждый по своим делам. Еваниэль пропадала в своей лечебнице, куда к ней пришла из Гномьих Гор большая группа гномов со своими проблемами, связанными со здоровьем. Эдмунизэль убеждал Совет Старейшин в необходимости тех нововведений, которые мы сообща наметили.

Хотя, конечно, и Старейшины, и весь город, в первую очередь ждали возвращения отряда Адаминэля с плененными террористами и начала объективного, всестороннего разбирательства. Все хотели знать, что же произошло? Каковы истинные мотивы террористов? Кто инициатор всего этого? Кто, в чем конкретно, виноват?

А я, все никак не могла психологически восстановиться после пережитого. Хотелось спрятаться от посторонних в доме и не видеть никого кроме близких. Приходилось буквально заставлять себя каждый день, в сопровождении Орестонэля, хоть ненадолго, выходить на улицу и возобновить наши тренировки. Делала я это исключительно из-за заботы об Орестонэле, понимая, что ему надо хоть сколько-то времени проводить рядом со мной. И каждый раз, с беспокойством думала о том, как же себя чувствует Данирэль, находясь вдали от меня. Успокаивала я себя тем, что брачный браслет все время был теплый.

Сохранится ли наш брак, учитывая наше, вдруг возникшее, эмоционально острое недовольство друг другом? Ведь, чтобы Данирэль физически, психологически и магически чувствовал себя неплохо, ему достаточно, как я вижу по Орестонэлю, просто быть не далеко от меня. Если он будет градосмотрителем Эльгномора, а я буду там жить, проблема зависимости от Дармии будет решена. И все же, мысли о Данирэле не давали мне покоя. Я очень скучала по нему, хотела увидеть и страшилась этого, опасаясь, что наше взаимопонимание утрачено навсегда.

Прошло уже четыре дня, как я вернулась в Асмерон.

Я шла по нашему саду в сторону беседки, где собиралась с комфортом расположиться на диване, и несла в руках бокал с фруктовым соком, плетеную корзиночку с ароматными ягодами и зажатую подмышкой книгу. Не дойдя до беседки, остановилась и вздрогнула от неприятного, громкого звука разнесшегося над садом, оповещающего о несанкционированном нарушении кем-то защитного периметра сада.

Я даже не испугалась, настолько была ошеломлена такой вопиющей бестактностью и удивлена магической силой того, кто смог, не расплетая заклинание, просто проломить защиту. Обернулась в сторону улицы. Сердце от волнения, ухнуло куда-то вниз, в пятки, когда я увидела, как через живую изгородь перепрыгнул Данирэль.

Стремительно подойдя, он окинул меня нетерпеливым, жадным, голодным взглядом. Не произнеся ни слова, опустился передо мной на колени, крепко обхватил мои бедра и со стоном прижался лицом к моему животу. Я вздрогнула от жаркой волны неожиданного, острого желания охватившего меня.

Данирэль порывисто развязал завязки моих домашних штанов, которые поползли вниз, и вслед за ними спустил мои трусики. Приподнял вначале одну мою ногу, затем вторую, снимая и отбрасывая в сторону мою одежду. Обхватив голень одной ноги, он поставил мою ступню себе на плечо, обеспечив себе, таким образом, открытый доступ к интимной зоне, и жарко впился губами в чувствительное место.

В голове мелькнула мало связанная мысль, что ж я, как самка ящера во время течки, совсем разум потеряла? Ни одного слова из себя выдавить не могу. Даже не возмущаюсь, что нет — ни тебе «здравствуй», ни тебе — «прости», а первый поцелуй, после разлуки, совсем не в губы. Активность Данирэля увеличилась, к его губам присоединился ритмично двигающийся язык и даже слегка покусывающие зубы.

Моя поза — руки заняты, спину опереть не на что, стою фактически на одной ноге, делали меня какой-то беспомощной. Но нарастающее наслаждение парализовало волю, и вынудило сосредоточиться на ощущениях, закрыв глаза и застонав от удовольствия. Последние остатки осознания отключились, отключая и возникший, в первый момент, внутренний протест.

Как яркая вспышка в темноте, пришла разрядка. С трудом переведя дыхание, я открыла глаза, и на запрокинутом кверху лице Даниреля увидела взгляд, полный любви, нежности, желания. Да, никакие слова мне не нужны, я и так все поняла. Хотелось признательно, ласково коснуться его руками, потрогать гладкую, шелковистую кожу головы, лицо, шею, плечи, до которых я могла бы дотянуться, если бы руки не были заняты.

От разлившейся в теле слабости, задрожали руки и ноги. Я бы обессилено опустилась на землю, но он вовремя встал, подхватил меня за талию, развернул к себе спиной и прижал к своему телу, обеспечивая опору. Почувствовав его напряженный мужской орган, ушедшее возбуждение вернулось вновь.

Данирэль подтолкнул меня вперед, и я, сделав несколько шагов, оказалась с ним в беседке. С облегчением поставила на стоящий передо мной стол, чудом непролитый бокал, корзинку и удерживаемую, прижатым к боку локтем, книгу. Все так же молча, не говоря ни слова, он опять подтолкнул меня дальше, в сторону дивана, надавил на плечо, заставил опуститься, уложил на спину и, придавив своим телом, стиснул в объятьях. Горячее дыхание, жаркие поцелуи, нежные прикосновения, осторожные укусы вызывали непреодолимое влечение, заставляя податься ему навстречу, требуя движения, завораживающего ритма.

— Я люблю тебя… не могу жить без тебя… понимаешь? — зашептал он.

Но я уже не смогла ответить, понимание покидало меня, уступая место чувственным, ярким, желанным ощущениям. Всепоглощающее блаженство достигло пика, рождая в груди крик восторга, который слился со стоном удовлетворения Данирэля.

Пока часто стучащее сердце возвращалось к нормальному ритму, мы не могли оторвать друг от друга благодарных глаз.

— Скажи мне… — прошептал Данирэль.

— Люблю тебя… — выдохнула я.

— Моя?

— Твоя.

— Тогда почему ты позволяешь Орестонэлю так себя вести? Он не соблюдает дистанцию допустимую для телохранителя, берет тебя за руку, касается плеча или спины, а ты не возражаешь? Почему, вынося тебя из захваченного террористами дома, он прижимал тебя к своей груди как любимую и, как безумный, не позволял никому к тебе приближаться? Почему ты и сама уделяешь ему так много внимания и заботы?

— Потому что, я его Дармия, — тихо ответила я.

— Как?! Как это возможно?! — ошеломленно воскликнул Данирэль, напрягшись всем телом и с тревожным недоумением заглядывая мне в глаза.

— Разве хоть кто-нибудь знает, как это происходит? — обреченно вздохнула я.

— Но никто никогда не слышал, чтобы одна женщина стала Дармией для двух мужчин сразу! Этого не может быть! — горячо возразил Данирэль.

— До появления в этом мире Еваниэли, эльфы считали, что Дармия это легенда, красивая сказка. Поэтому мы не можем считать, что так никогда не было, мы просто не знаем.

— И все-таки, может Орестонэль ошибается и просто влюблен? — упорно не хотел соглашаться Данирэль.

— А ты, в отношении себя, можешь в этом ошибаться? — задала я встречный вопрос.

— Нет. Кроме уверенности в любви к тебе, желания обладать, потребности быть рядом, защищать, доставлять радость, у меня еще и резерв Силы многократно вырос. А на большом и длительном удалении от тебя я теряю вкус к жизни и магическую Силу.

— Вот и у него все обстоит таким же образом. Правда, эта связь со мной больше отразилась на его физическом состоянии, чем на магическом. У него ведь нет Дара, только бытовая магия ему доступна.

— Что же ты чувствуешь к нему? Тоже любишь? — с отчаяньем и ревностью, потребовал он ответа.

— В первую очередь, я жалею его. Сочувствую. Испытываю чувство вины за случившееся. А во вторую, я его уважаю, доверяю, люблю и ценю, как Учителя, друга, телохранителя. И очень благодарна ему за неотступную, бескорыстную помощь, не требующую ничего взамен.

— Здесь нет твоей вины, Сердце мое. Но, что же теперь делать? Ведь я хотел настойчиво попросить тебя поменять телохранителя, — успокаиваясь, но не в силах скрыть досаду, спросил он.

— Теперь ты знаешь, что это невозможно. Иначе, Орестонэль тихо угаснет. Смирись. Ему намного тяжелее чем тебе, наблюдая за нашими с тобой отношениями. Но единственное, что я могу для него сделать и буду делать, это быть всегда неподалеку. Хоть он заслуживает большего, — с тяжелым вздохом, грустно ответила я.

Не желая разрывать объятий, мы еще некоторое время лежали на диване, думая каждый о своем. Данирэль, наверное, осмысливал только что услышанное, а я, невольно, с тяжелым сердцем, задумалась о предназначенном мне Пророчестве. Часть его уже сбылась, я Дармия для двух эльфов.

Все-таки, заставив себя встать и одеться, мы перебрались из беседки в дом, где Данирэль рассказал, что террористов доставили в Асмерон сегодня. Оказалось большой проблемой найти место для их размещения, ведь у нас нет такого наказания, как лишение свободы передвижения и заключение под стражу. Королева предложила воспользоваться подземным этажом Королевской Резиденции, но Старейшина, ректор Академии, Зоровадэль, настоял на размещении их в одной из подземных лабораторий Академии. Мотивируя это тем, что такое соседство оскорбило бы Королеву.

С завтрашнего дня начнется разбирательство и выяснение всех обстоятельств произошедшего. Каждого, кто, так или иначе, столкнулся с террористами, будет опрашивать Совет Старейшин. Данирэль и я, одни из основных свидетелей. Данирэль, видевший все подробности их чудовищного поведения, и на себе испытавший все ужасы плена, от руки соотечественников. Я, которую дважды пытались убить, а потом взяли в заложники.

Только после этого разбирательства мы, наконец, сможем вернуться в Эльгномор.

Вскоре, вернулись домой Еваниэль и Эдмунизэль, который не сообщил ничего нового к рассказу Данирэля. После совместного ужина, мы с Данирэлем поднялись в мою комнату. Его ласковые слова, нежные поцелуи, упоительные прикосновения и восторг наслаждения помогли мне успокоиться. И избавиться от тревожного, навязчивого ощущения надвигающейся беды, преследовавшего меня все последнее время, которое я пыталась себе объяснить усталостью и пережитыми тяготами.