С террористами поступили так же, как и они со своими пленниками. Их решили продержать в каменных подземных стенах несколько дней, пока истощится их магический резерв, чтобы уменьшить их агрессивность и волю к сопротивлению. Это очень облегчит ментальный допрос, которому все они, по единодушному решению Совета Старейшин, будут подвергнуты.

Три дня Совет Старейшин, во главе с Королевой, заслушивал показания свидетелей. Я тоже подробно рассказала обо всем, что со мной происходило, с момента получения записки от Александрэля.

К завершению этой работы Совет Старейшин пришел к выводу, что все происходящее не спонтанная выходка группы эльфов, а, как и предположила Еваниэль, заранее продуманное, спланированное действие, которым руководил кто-то хорошо информированный, влиятельный, умный, хитрый и ярый расист. Из общей логики выбивалось только такое упорное преследование конкретно меня, но большинство Советников, так же, как и мы, посчитали, что это личная инициатива и фанатичная месть Лазарэля.

Когда на четвертый день расследования настало время допросить пленных эльфов и ранним утром за первым из них пришли воины сопровождения, они увидели страшную картину. У двери в подземелье, на полу, в луже собственной крови, лежал мертвый стражник, который должен был охранять вход к пленным террористам. Воины тут же вызвали Старейшин на место преступления. Открыв в их присутствии тяжелую металлическую дверь, запертую на механический и магический запоры, обнаружили, что все пленники умерщвлены с помощью яда. Убийца подсунул пленникам яд в вине, большая пустая фляга из-под которого нашлась тут же.

Разбирательство обстоятельств этого хладнокровного, массового убийства мало что дало. Убийца знал, что смена стражи, как и проверка с кормлением пленников, происходила два раза в день — утром и вечером. Пришел убийца вскоре после вечерней смены. Заколол стражника со спины, одним ударом в сердце, никем ни у кого раньше не виденным, редчайшим кинжалом работы Древних, с длинным, тонким клинком, оставив кинжал в теле убитого. Следы остаточной ауры на рукоятке кинжала стерты.

Из этих незначительных свидетельств, были сделаны следующие выводы. Стражника не насторожил и не удивил визит убийцы, раз он не поднял тревогу и повернулся к нему спиной. Пленники знали пришедшего к ним, и доверяли ему, если охотно приняли и выпили принесенное им вино. Убийца довольно сильный маг, ведь он сумел открыть установленный Зоровадэлем магический запор. Скорее всего, он и есть главный организатор террористических действий и, боясь своего разоблачения во время ментального допроса, убил осведомленных исполнителей. Личность эта аморальная или безумная, раз решилась не просто на убийство, а на массовое убийство эльфов. Кто же это? Неясно.

Все это сухие факты. А что делалось с жителями Асмерона, не передать словами. Аура мрачного напряжения витала над городом. Никто не мог ни о чем думать и говорить, кроме как о том, что произошло. Одно дело слышать об убийстве орков в далеком Борнавосе, или даже о погибших в бою террористах. Совсем другое, когда здесь, рядом, убиты плененные эльфы, неспособные оказать сопротивление, и ни в чем неповинный стражник. И этот убийца — кто-то из тех, кого ты знаешь, может быть видишь каждый день, и, возможно, доверяешь свою жизнь.

Как жить? Во что верить? Неужели теперь можно призреть моральные табу и тысячелетние традиции, запрещающие убивать эльфам эльфа? Что останется от эльфов, которых и так очень мало, если такое будет происходить и дальше?

В этой ситуации я не могла покинуть Асмерон. Вся наша не по-эльфийски большая и сплоченная семья — Эдмунизэль, Юфемаэль и Ариканэль, Ивануэль и Горус, я и, видя мою озабоченность, Данирэль и Орестонэль, ненавязчиво опекали Еваниэль. Мы все считали, что теперь опасность угрожает не мне, а ей. Ведь мои-то преследователи убиты. А вот в отношении Еваниэли, находилось немало тех, кто считает, что новые негативные реалии в жизни эльфов связаны с ее появлением в нашем Мире. Пытаясь при этом игнорировать, сколько же всего замечательного, исключительно полезного, необычайно, интересного она привнесла в жизнь эльфов.

У меня зародилось стойкое ощущение, что такие негативные по отношению к Еваниэли разговоры и настроения инспирирует неизвестный нам убийца, отвлекая от себя внимание и фокусируя все проблемы вокруг ее личности.

В один из дней, забравшись с ногами на диван, я с карандашом в руке и стопкой бумаги на коленях, рисовала эскиз будущей тюрьмы в Эльгноморе, для заключения под стражу преступников. Раньше, такая мысль мне в голову не могла прийти, и тюрьмы не было в моем проекте. Но последние события заставили на многое посмотреть по-другому. Мне не хотелось, чтобы такая мрачная постройка портила впечатление о моем городе, и я прикидывала, как совместить ее с каким-нибудь общественно полезным зданием. И в то же время, не прятать ее, чтобы она заставляла жителей города помнить о необходимости соблюдать правила, гарантирующие безопасность окружающих. Наверное, логично чтобы тюрьма была подземным этажом здания, где базировалась бы стража города.

Рядом со мной, как обычно молча, на полу сидел Орестонэль, прислонившись спиной к моему дивану и прикрыв глаза. Когда около меня Данирэль или Эдмунизэль, Орестонэль уходит по своим делам, главным образом на тренировки и на соревнования по рукопашному бою, надеясь вновь стать победителем. Но сегодня, я была дома одна, все разошлись по делам.

Чувство умиротворенной тишины и психологического комфорта, витавшее вокруг нас, нарушил сигнал посетителя. Соскочив с дивана, и сунув ноги в мягкие, домашние туфельки, я пошла открывать калитку. Орестонэль неотступно следовал за мной.

Посетителем оказалась дочь Королевы — Агейлаэль.

— Здравствуй, Алинаэль. Меня послала к тебе Королева. Тебя, как главного архитектора Эльгномора, а так же Данирэля, для утверждения его в должности градосмотрителя Эльгномора, миледи хочет видеть на аудиенции в Королевской Резиденции. Завтра, утром. К тому же, она хотела лично поздравить тебя с появлением еще одной Дармии среди нас, и вашим браком с Данирэлем, — раскланявшись, она ушла.

Вечером, за ужином, я рассказала всем о предстоящем нам с Данирэлем утреннем визите.

В назначенное время, у порога Королевской Резиденции, самого большого и изумительно красивого, самого красивого здания в Эльфийском Лесу, нас встретили Агейлаэль и телохранитель Королевы. Агейлаэль проводила нас наверх, в Зал Совета, и закрыла за нами дверь. Я здесь уже была, и когда представляла на суд Совета Старейшин свой проект Эльгномора, и когда рассказывала все то, что было связано с террористами. Поэтому не стала осматриваться вокруг, а сосредоточилась на миледи.

Все эльфы относятся к своей Королеве со свещенным трепетом. Выбирает ее, после ухода за грань предшествующей Королевы, Артефакт Власти, доставшийся нам от Древних. Выбор происходит из претенденток, которыми являются все желающие пройти испытание совершеннолетние эльфийки. Претенденток всегда много, несмотря на определенный риск этого испытания. Иногда, по непонятным нам причинам, для некоторых испытуемых это заканчивается частичной потерей памяти. Из Эльфийских Хроник мы знаем, что при искушении обмануть Артефакт Власти и попытке участвовать в испытаниях несовершеннолетних девочек или мужчин, Артефакт Власти их сурово наказывает. Хоть он и оставляет им возможность восстановить разум, но полностью лишает их памяти, уподобляя неразумным младенцам во взрослом теле, и вынуждая начать жизнь заново.

Все знают, и никогда в этом не сомневаются, что выбранная Артефактом Власти Королева, всегда самая достойная из всех претенденток. Ее отличают ум, дальновидность, бескорыстие, способность искренне заботиться о благополучии всех эльфов. Эльфы, в свою очередь, считают своим долгом заботиться о своей Королеве, любить и безгранично доверять. Эльфийские Хроники утверждают, что при попытке эльфов жить без Королевы, через некоторое время все эльфы начинают испытывать чувство тревоги, упадок жизненной энергии, снижается, и так критически низкая, рождаемость.

Наша сегодняшняя Королева очень демократична. Она всегда лично присутствует в гуще любых, даже малозначимых событий, демонстрируя постоянную обеспокоенность всем тем, что происходит с ее народом. Но я, в отличие от тотального большинства эльфов, к своему удивлению теперь не испытываю к ней мистического, слепого доверия и уважения, после того, как услышала ее мнение об орках и полукровках, живущих в Эльфийском Лесу.

Поприветствовав друг друга, Королева предложила нам с Данирэлем присесть к переговорному круглому столу. Рассматривая ее, я встретила ответный изучающий взгляд. Я увидела в ее глазах что-то ожесточенное, лихорадочно нетерпеливое, непреклонно решительное. Неприятные мурашки какого-то необъяснимого страха поползли по моему телу. Неужели она чувствует мое отношение к ней и хочет наказать? Но это как-то мелочно и не по-королевски.

Переведя взгляд с меня на Данирэля, чем вызвала у меня невольный выдох облегчения, она сладким голосом произнесла:

— Данирэль, как и обещала, я нашла тебе замену на посту Кризисного Советника, а тебя назначаю на должность градосмотрителя Эльгномора. Сними свои амулеты связи с градосмотрителями и оставь их у меня, я сама передам их новому Советнику. Вот, возьми свиток подтверждающий твое новое назначение.

— Спасибо, миледи, — вежливо поблагодарил Данирэль и, снимая со своей шеи гроздь амулетов, положил их на стол, а затем убрал свиток во внутренний карман жилета.

— А теперь, — продолжила Королева разговор с Данирэлем, — ответь. Ты уверен, что Алинаэль твоя Дармия? Она у нас такая красавица, что трудно не влюбиться, и, может быть, ты путаешь одно с другим.

— Миледи, нет никаких сомнений, что Алинаэль моя Дармия, — заверил он.

— Что, твой резерв Силы так значительно вырос?

— Да, миледи.

— И сколько дней понадобилось, чтобы он иссяк, когда ты был пленником заперт в подземелье?

— Около пятнадцати.

— А другие пленники лишились Силы дня за четыре? — уточнила Королева.

— Да, от трех до шести, — ответил Данирэль.

— Хорошо, я поняла, — кивнула Королева, и, вновь переведя взгляд на меня, спросила:

— Алинаэль, Данирэль знает о предназначенном тебе Пророчестве?

Я испуганно замерла. Глупо было надеяться, что Королева о нем не узнает. Ни у кого от нее не может быть секретов, в том числе и у Узилаэль, Хранительницы Библиотеки, в которой находится Книга Пророчеств.

— Нет, никто не знает кроме самых близких родственников и Хранительницы. Мы не придаем ему большого значения и считаем, что это просто фантазия маленькой девочки, — немного слукавила я. — Ведь и все другие ее предсказания, пока что, по-детски наивны.

Было видно, что мои слова ее нисколько не убедили.

— Ты все еще Дармия только Данирэля? — требовательным взглядом впившись в меня глазами, спросила Королева.

Ну, вот зачем, зачем она хочет разбираться во всем этом?! Я, под столом, до боли сжала большие пальцы в кулаках. Моя антипатия к Королеве, интуиция, эмпатия и все другие составляющие Ментального Дара, просто вопили, что я не должна говорить правду. Но как быть с непоколебимым убеждением, что обманывать Королеву недопустимо?

Неохотно, терзаясь сомнениями, я уже собралась открыть рот, чтобы рассказать об Орестонэле, когда почувствовала ментальную атаку Королевы. Ее сила была так велика, что голову сжала чудовищная боль. Я была совершенно не готова к этому. Ведь это запрещено! Для ментального вмешательства требуется обоюдное согласие, если речь не идет о врагах или преступниках! Преодолевая боль, обиду и страх, сморгнув выступившие слезы, я сумела сосредоточиться и призвать Силу, избавляясь от наглого и грубого вмешательства Королевы в мое сознание, поставив прочный Ментальный щит. Пока шла эта молчаливая борьба, мы неотрывно, пристально, напряженно и недобро смотрели друг другу в глаза. Когда она поняла, что ее усилия бесполезны и отвела взгляд, я недоуменно и возмущенно спросила:

— Миледи, что это значит? Почему ты пытаешься читать меня ментально? — и перевела взгляд на Данирэля, невольно ища у него поддержки.

Он понял меня, быстро справившись с удивлением. Придвинул свое кресло ближе к моему, взял меня за руку и, разжав мой кулак, успокаивающе погладил мои пальцы. Стараясь сдержать негодование, он потребовал:

— Миледи, мы ждем объяснений!

— А что тут объяснять, — с фальшивой беззаботностью ответила она. — Я хочу знать наверняка, что уже исполнилось из предсказанного, кроме того, что Алинаэль стала Дармией. Когда она станет Дармией еще одного воина, то не за горами исполнение и последней части Пророчества, касающегося и лично меня, и всего эльфийского народа. Не так ли, Алинаэль?

Я почувствовала, как напряглась рука Данирэля, и он растеряно произнес:

— Я не понимаю, о чем идет речь. Пожалуйста, пусть кто-нибудь из вас объяснит мне, о каком Пророчестве вы говорите.

— Значит, у твоей Дармии есть от тебя секреты? Она не доверяет тебе? — позлорадствовала Королева, намеренно стараясь вызвать у Данирэля сомнения и недовольство мною. — Ну что ж, я охотно отвечу тебе. Как все мы знаем, младшая дочь Ивануэли родилась с редчайшим Даром — Пророческим. И вот ее Пророчество об Алинаэли:

После ошеломленного молчания, Данирэль перевел взгляд с Королевы на меня и с затаенной обидой спросил:

— Почему ты мне не рассказала?

— Потому, что я надеялась, что это никогда не сбудется. Дважды Дармия? Я, полукровка, Королева? Звучит неправдоподобно! Так не бывает! А еще, я никогда не хотела быть Дармией, всю свою жизнь видя, на примере моей матери, как это непросто. Я опасалась, что если вдруг, и правда, стану Дармией, то не смогу с этим достойно справиться. И уж тем более, я панически боюсь исполнения последней части предсказания. Это не для меня! Я слабая и не выдержу такой груз ответственности. Поэтому я для себя решила, что эта часть Пророчества не исполнится никогда. Потому что я никогда не пойду к Артефакту Власти, — простонала я с отчаяньем, неотрывно глядя в глаза Данирэля, ища в них понимание, прощение и сочувствие.

Данирэль тоже не отводил глаз. Выслушав мои эмоциональные, взволнованные объяснения, он нежно погладил мою ладонь большим пальцем и тихим голосом, уверено произнес:

— Не волнуйся, Сердце мое. И ничего не бойся. Что бы тебе ни было предначертано судьбой, я всегда буду рядом. Я разделю с тобой любое бремя, помогая во всем, всем чем смогу.

— Спасибо, — растрогано, со слезами на глазах, поблагодарила я. — Но я все-таки буду жить с надеждой, что последняя часть Пророчества не исполнится, и сделаю для этого все возможное.

— Ладно, — нетерпеливо прервала наш диалог с Данирэлем миледи и иронично сказала, — я уверена, Алинаэль не сейчас станет Королевой. Так что, займемся сегодняшними делами, лежащими, пока что, на моих плечах. Эдмунизэль сообщил мне, что тебе, Алинаэль, нужны кристаллы-накопители. Пойдем, я отведу вас в Королевскую Сокровищницу, где выдам во временное пользование три кристалла, которые ты можешь использовать при строительстве Эльгномора.

Она поднялась с кресла, мы тут же встали вслед за ней. Королева повела нас на первый этаж, там подвела к массивной двери, приложила к ней ладонь и дверь открылась. За дверью оказалась широкая каменная лестница ведущая в подземелье. Как только Королева стала спускаться по ней вниз, тут же зажглись магические светильники, расположенные на стенах на равном расстоянии, и, видимо, использующие магию кристаллов.

Оказавшись глубоко под землей, я стала испытывать принеприятнейшее чувство утраты эфира насыщенного магией, как будто ты оказался в пустоте и одиночестве, отгороженный от всего Мира. Посмотрела на Данирэля, каково это, вновь оказаться в условиях напоминающих о длительном, мучительном, зловещем плене? Внешне он был невозмутим, но я почувствовала его внутреннее напряжение.

Мы шли по прямому, широкому коридору, проходя мимо закрытых дверей, пока не дошли до конца и уперлись в глухую стену. Королева прислонила ладонь к этой гладкой каменной стене и в этот момент мы увидели еще одну дверь, которая была скрыта пологом невидимости. Как такое возможно? Ведь мой магический резерв полный и значит, я должна была ее видеть!

За этой дверью, куда мы зашли вслед за Королевой, оказался узкий, плохо освещенный туннель, уходящий вдаль, со значительным наклоном вниз. Продвигаясь по нему друг за другом, неестественно долго, стараясь унять все усиливающееся беспокойство, я поняла, что мы давно вышли за пределы здания Королевской Резиденции. Непонятно, от кого прячут сокровища так тщательно и далеко? Наконец, мы уперлись в толстую, тяжелую, металлическую дверь, закрытую на мощный механический запор.

— Данирэль, — обратилась Королева, отодвинувшись чуть в сторону, — помоги мне открыть задвижку, она очень тяжелая. И заходи в Сокровищницу первый, там абсолютная темнота, так что сразу создай для нас световой шар.

Данирэль выполнил ее указания и шагнул в открытую дверь. Королева подтолкнула меня вслед за ним, заставив тем самым сделать шаг вперед. И тут, мы услышали, как тяжелая дверь захлопнулась за нашими спинами. Данирэль, мгновенно почувствовавший опасность, бросился назад, в попытке не дать закрыть дверь на запор, оставшейся снаружи Королеве. Но было уже поздно.

Прислонившись плечами к запертой двери, мы с Данирэлем замерли, с недоумением, обеспокоенно глядя друг на друга. Что происходит?

Вдруг, в середине двери на уровне лица, открылась небольшая заслонка, в которую на нас смотрели торжествующие глаза Королевы, и мы услышали ее насмешливый голос:

— Глупая девчонка! Ты никогда не станешь Королевой! С такой Королевой, как ты, эльфов не останется в нашем Мире. А в Эльфийском Лесу будут жить отвратительные хвостатые существа, с ужасной волосатой внешностью и звериными повадками. Ни эльфы, ни орки, а неведомые возмутительные гибриды. Но я спасу свой народ от такой участи! Ты сгниешь в этом каменном мешке, а я избавлю Эльфийский Лес от ненавистных орков и их дефектных полукровок!

И тут, вся головоломка, связанная с происходящими в последнее время событиями, сложилась у меня в голове, поставив все на свои места.

— Миледи, так это ты так упорно хотела моей смерти? Ты создала террористический отряд из поддерживающих твои убеждения эльфов, и руководила им? Воздействовала на них с помощью авторитета Королевы, а может быть и Ментальной магии? Заставляла поступать, как считала нужным? И это ты, тот убийца, который отравил вином пленных и заколол стражника клинком? Значит, это ты настраивала эльфов против Еваниэли? — спросила я, уже зная ответы.

— Что ж, в сообразительности тебе не откажешь. Ты правильно все поняла, — сказала она глумливо. — Только, стражника заколола кинжалом Агейлаэль, стоя за его спиной, пока я с ним разговаривала. Она настоящая дочь своей матери и так же, как я, искренне переживает за будущее своего народа. Вот, кто должен был бы прийти мне на смену!

— Миледи, — вступил в разговор Данирэль, — но твой поступок не удастся сохранить в тайне и избежать огласки. О том, что мы сегодня приглашены на аудиенцию к Королеве знают многие.

— А я и не буду отрицать нашу встречу. Скажу, что дала вам кристаллы-накопители, назначила тебя градосмотрителем, поздравила с супружеским браком и пожелала счастливого пути в Эльгномор. На этом, рассталась с вами. Никто не узнает, что вы пропали именно здесь, в Королевской Резиденции. То, что вы вышли отсюда подтвердят Агейлаэль и мой телохранитель, который давно находится под моим ментальным контролем. Они оба мне абсолютно преданы. А дальше, пусть вас ищут по всему Лесу, потому что здесь, вас не найдут. Об этой ловушке не знает никто кроме меня, а обнаружить ее невозможно, недаром ее создали Древние. Ни еды, ни воды вы не получите, ваш магический резерв, в таких условиях, быстро иссякнет, а вслед за ним и жизненная энергия. Вскоре, тебя, Алинаэль, не станет, и я, таким образом, выполню долг Королевы перед своим народом, заботясь о его будущем. А тебе, Данирэль, могу только посочувствовать, что ты когда-то оказался не в том месте, не в то время, и встретил свою Дармию, — она захлопнула заслонку, и мы оказались одни, отрезанные от всего мира.

Нервная дрожь, все это время жившая где-то внутри меня, перешла на все тело, я задрожала, ноги подкосились, и я опустилась на холодный каменный пол.

Данирэль сел рядом, перетащил меня к себе на колени, прижал к своей теплой груди, ласково провел ладонью по волосам, нежно поцеловал в губы и. стараясь успокоить, уверенно произнес:

— Сердце мое, не волнуйся. Мы два не слабых мага, с полными резервами Силы. Значит, обязательно что-нибудь придумаем и выберемся отсюда.

— Я так виновата перед тобой и Орестонэлем. Теперь, из-за меня вы вынуждены уйти за грань так рано, — с трудом переводя дыхание, не веря в благополучный исход, дрожащим голосом ответила я.

— Последнее время твоя жизнь много раз подвергалась опасности, но каждый раз ты мужественно сопротивлялась, казалось бы, неизбежному. И в это раз надо не горевать, а искать выход. Давай постараемся понять, где мы находимся и подумаем, как выбраться из этой ловушки, — не разделил мое отчаяние Данирэль.

Действительно, что это я так стразу сдалась? Время на скорбь у меня еще будет, а пока у нас с Данирэлем есть магия, надо действовать.

— Ладно, — использовав капельку магии, я восстановила нормальный ритм сердца и дыхания, согрела замерзшее тело. — Давай осмотримся и определимся, где мы? Судя по тому, сколько времени мы сюда шли, это место находится где-то в глубине территории Королевского Парка.

Даниреэль встал, помогая подняться мне. Внимательно осмотрев и ощупав дверь, убедился, что нам ее не открыть. Направил свой световой шар вверх, и мы, запрокинув головы, стали следить, как он поднимается. Шар ушел на значительную высоту, метров на пятнадцать, не меньше, и уперся в потолок, представляющий собой монолитный сплав камней. Он опустил свет вниз, и мы, идя вдоль стены, стали исследовать помещение, вскоре поняв, что оно выглядит, как большой, круглый, каменный колодец.

Данирэль сел на пол, оперся спиной о стену, опять усадил меня к себе на колени, крепко обнял и надолго задумался. Я не мешала ему. Мой Дар Жизни здесь ничем не мог помочь, в этом каменном мешке нет ничего живого.

— Сердце мое, послушай, что я решил. Мой Дар стихии Воды и мой магический резерв позволят мне призвать сюда грунтовые воды в большом количестве. Как ты знаешь, вода всегда найдет себе путь, даже через крошечную щелочку, впрочем, как и воздух, ведь нам здесь есть чем дышать. Вместе с поднимающимся уровнем воды, будем подниматься и мы с тобой, держась на плаву. Когда вода заполнит это колодец на две трети, давление вытесняемого водой воздуха окажется настолько большим, что я, воспользовавшись стихией Воздуха, смогу резко толкнуть сжатый воздух вверх с такой силой, что крышку этого колодца сорвет или разрушит. Но опасность для нас заключается в том, что, во-первых, нам придется провести много часов в холодной воде, во-вторых, испытывать какое-то время избыточное давление воздуха, особенно, в момент взрыва. Понадобится твой Дар, чтобы мы смогли это пережить. Сможешь что-нибудь сделать? — озвучив свои размышления, спросил Данирэль.

Теперь, я надолго задумалась. Справится с гипотермией наших тел, для меня не проблема. Защитить и укрепить альвеолярную ткань легких и барабанных перепонок в ушах от нежелательного воздействия высокого давления несложно. Еще надо укрепить кожу, иначе от многочасового нахождения в воде она мацерируется — размягчится, набухнет, могут появиться трещины и отслоения, и это значительно снизит ее защитные возможности. Но это мне тоже под силу.

Проблема в другом. Под воздействием высокого давления в крови растворяется избыточное количество воздуха. Если крышку колодца, действительно, удастся сорвать или разрушить, в этот момент давление резко снизится, и лишний воздух, растворенный в крови, попытается выйти наружу в виде воздушных пузырьков. Кровь, как бы «закипит». Это смертельно опасно. Пузырьки воздуха закупорят просветы мелких сосудов, и кровь перестанет поступать к внутренним органам и тканям. Такое явление называется «компрессионная болезнь». Целители знают об этом только в теории, на практике с этим сталкиваться никому не приходилось. Ведь такое может возникнуть только если, опуститься в глубины Океана. Но этого не делал никто, воды Океана опасны и не изучены. Как же победить эту напасть? Опять, только теоретически, способ борьбы с таким явлением известен — это декомпрессия, постепенное и медленное понижение давления воздуха, которым мы дышим. Обо всем этом я однажды прочитала в Эльфийских Хрониках.

Смогу ли я самостоятельно продолжать удерживать высокое давление воздуха внутри наших тел, когда давление снаружи упадет, а потом, в течение нескольких часов, постепенно его снижать? Моего резерва Силы, безусловно, хватит, да и приток магии, после разрушения герметичности крышки колодца, будет постоянным. Но… одновременно держать под контролем давление внутри двух наших тел, контролировать всю сердечно-сосудистую сеть, поддерживать нужную температуру, следить за состоянием крови, кожи, легких, барабанных перепонок, это очень напряженная, кропотливая работа. Требующая высокой концентрации внимания и виртуозное использование Целительского Дара, которым, на самом деле, я очень редко пользуюсь, поэтому не обладаю таким сверхискусным мастерством. Так что, придется очень постараться.

Пересказала все это Данирэлю. Объяснила, что он все время должен быть в непосредственной близости от меня, мне необходимо касаться его хотя бы рукой, только так возможно применять магию исцеления. Что я, все это время, ни в чем другом не смогу быть ему полезна. Что, скорее всего, буду не доступна для общения. Что риск очень велик, я могу и не справиться.

— Сердце мое, у нас все равно нет других вариантов спасения и нам не на кого рассчитывать кроме себя. Хоть Орестонэль, из-за связи с тобой, точно будет знать, что ты пропала именно в Королевской Резиденции и Эдмунизэль, благодаря этому сумеет добиться разрешения на поиск тебя в Резиденции, но, я думаю, эту ловушку ему не найти.

— Согласна, — с тяжелым, обреченным вздохом, кивнула я.

Данирэль коснулся моих губ нежным поцелуем, и, стараясь приободрить меня, сказал:

— Не волнуйся. Обещаю, мы спасемся.

Он снова обошел по кругу колодец, ощупывая стены ладонями и к чему-то прислушиваясь. А потом, я увидела, как сразу же, в нескольких местах, весело журча, по стенам заструились тоненькие ручейки воды. В этих местах, с помощью магии Воздуха, и помогая себе пальцами рук, Данирэль расшатал небольшие камушки в кладке и сумел их вынуть. Вода стала пребывать быстрее. Через некоторое время, стоя в холодной воде, которая уже залилась в сапожки, я начала дрожать. Поняла, что пора искусственно поддерживать тепло в теле и взяла Данирэля за руку.

Когда вода подобралась мне к груди, Данирэль обнял меня за талию и приподнял повыше. Я обхватила его торс ногами, обняла за шею, положила голову ему на плечо. Он прижался щекой к моей макушке, переместил свои руки мне на бедра, поддерживая. Прошло еще немного времени, и Данирэль оторвал свои ноги от пола, без каких-либо заметных усилий удерживая нас на плаву в вертикальном положении. Да, маг Воды, в воде, в своей стихии. Я, пока не слишком напрягаясь, поддерживала нашу терморегуляцию и защиту кожи.

Прошло несколько часов, когда у меня первой, как более слабой, появились признаки избыточного давления воздуха. Сухой кашель, ломота в глазах, заложенность в ушах. И, чтобы поддержать нас в нормальном состоянии, пришлось значительно увеличить расход магической Силы.

Когда, через несколько часов, готовясь к взлому крышки колодца, Данирэль переместился ближе к стене, чтобы уменьшить риск попасть под падающие обломки, у меня уже осталась только треть резерва.

— Сердце мое, сейчас я еще сильнее сожму воздух и направлю его взрывной волной вверх. Сразу же мы нырнем под воду, так легче пережить взрыв и избежать возможных камней, падающих вниз. Тебе надо будет задержать дыхание в воде и приготовиться к твоей главной работе. Готова?

— Да, — ответила я, беря под всесторонний контроль состояние наших тел.

Уже погрузившись с головой в воду, услышала приглушенный хлопок. А через мгновение почувствовала, как мучительно неприятное чувство изолированности от Мира и от магии исчезло. Хвала Небесам, у Данирэля все получилось! Вынырнув на поверхность, отдышались. Задрав головы вверх, увидели, что крыша нашего колодца не раскололась, а сорванная с места, немного отодвинулась в сторону, образовав узкую щель, через которую виднелся кусочек звездного неба. Снова положив голову на плечо Данирэля, я полностью сосредоточилась на своей целительской деятельности. Отметила, что резерв Данирэля, практически пуст. А вновь поступающая магия слишком медленно наполняет его резерв, и теперь вся будет уходить на поддержание притока воды.

Так прошло еще какое-то время. Стало чуть светлее, значит, скоро рассвет. К этому моменту я довела декомпрессию до конца. До уровня земли осталось расстояние вытянутой руки, и тут стало ясно, что, образовавшаяся после взрыва длинная, полукруглая щель слишком узка для того чтобы мы могли в нее протиснуться. Почувствовав, как я напряглась, сделав это неприятное открытие, Данирэль стал меня успокаивать, гладя по мокрой голове:

— Не тревожься. Может быть, я сумею немного сдвинуть эту крышку, когда мы поднимаемся повыше к поверхности, у меня в резерве уже кое-что накопилось. Но если даже я не сдвину ее, то ты, точно, сможешь протиснуться.

— А ты? — хрипло спросила я.

— Нет, мне не пролезть. Если мне придется здесь остаться, ты, добравшись до дома, приведешь помощь.

— Зачем ты меня обманываешь? — со сжавшимся от ужаса сердцем прошептала я. — Учитывая, как долго мы уже здесь находимся, даже маг со стихией Воды, но с пустым резервом Силы, не пробудет в холодной воде столько времени без поддержки Целителя. Я не уйду без тебя. Мы либо выбираемся вместе, либо оба останемся здесь.

— Ладно, посмотрим, — подозрительно покладисто, вроде бы согласился он, ласково заскользив губами по моему лицу. — Сердце мое, пока есть такая возможность, хочу сказать тебе, что чтобы не случилось со мной, знай, что благодаря тебе я испытал столько чувств и такой силы, сколько мало кому дано узнать, за всю долгую жизнь. Моя любовь к тебе, заставила сердце стучать громче, бежать кровь быстрее, ощутить все краски жизни ярче. Я был безумно счастлив, потом ужасно несчастлив, а затем снова безгранично счастлив. Ради встречи с тобой, твоей любви, мне теперь можно и умереть.

— Кончай прощаться со мной, — нарочито сердито ответила я, сдерживая подступающие слезы горестного отчаяния. Ну не может же быть, что бы мы, приложив столько усилий, почти добравшись до цели, навсегда остались тут. — Ты пообещал мне, что мы спасемся, так что делай для этого все возможное. Я никогда не соглашусь оставить тебя здесь одного.

— Не сомневайся, я сделаю все, что смогу и даже больше. Но должен признаться, вся эта напасть, приключившаяся с нами, заставила меня на многое посмотреть по-другому. И я, впервые, рад, что рядом с тобой есть Орестонэль, который всегда, так же как и я, готов тебя защищать, даже ценой собственной жизни.

— Это хорошо, что ты будешь относиться к нему терпимее, но сейчас я не могу думать ни о чем, кроме того, как нам выбраться отсюда. Причем вместе, потому что одной мне все равно не выжить ночью в Королевском Парке. Ты не забыл, что по ночам его охраняют четыре крупных хищных ящера? Чтобы отогнать всех четверых с помощью Ментальной магии, моих Сил уже не хватит, а других возможностей им противостоять, у меня нет, — наконец я мысленно нашла для него веский аргумент, чтобы он понял, что должен выжить при любых обстоятельствах и выбраться отсюда наверх вместе со мной.

Несмотря на то, что я все еще контролировала физическое состояние Данирэля, он побледнел на глазах.

— Да, я забыл об этом. Ведь я никогда долго не жил в Асмероне, и не вникал в такие особенности этого города, — напряженно пробормотал он.

— Вот, давай, ради спасения нас обоих, мы приложим все усилия, чтобы вместе оказаться на поверхности, — потребовала я.

Хватаясь за уже доступный верхний каменный край стенки колодца, я попыталась тем самым освободить Данирэлю руки, все это время поддерживающие меня. Посмотрела в образованную щель наружу и потрясенно отметила, что торец крыши колодца около полутора метров толщиной. А ведь диаметр у нее метров пять. Это какой же Силой надо обладать, чтобы сдвинуть такую махину?! Таких Сил у Данирэля больше нет и сдвинуть эту крышку, теперь ему уже не удастся. Наверное, единственное, что для нас реально доступно, это частично разрушить верхний внутренний кусок кладки стены?

В этот момент, что-то потянуло меня за руку, судорожно цепляющуюся за верхний край стены. Я с испугом дернула ее назад, но хватка была железная. Запрокинув голову, я, на фоне звездного неба, увидела наклонившееся над щелью лицо Орестонэля.

— Девочка моя любимая, давай выбираться, — встретившись со мной глазами, прохрипел он, волнуясь.

Я молча протянула ему вторую руку, не отводя взгляда, радуясь, что вижу его, благодарная за то, что нашел меня и поспешил на помощь. Теперь, наверняка, он поможет нам выбраться.

Он подтянул меня вверх. Но… нет, не вылезти. Голова не проходит в узкую щель, как бы я ее не поворачивала. Не хватает совсем чуть-чуть, буквально сантиметров четырех-пяти. Губы невольно скривились в немом плаче, такая близкая свобода оказалась недоступна. А ведь Сил у меня ни на что не осталось. Я безвольно повисла на руках, удерживаемых Орестонэлем.

— Орестонэль, — обратился к нему Данирэль, — моего резерва Силы хватает только на поддержание притока воды, если я не буду этого делать, ее уровень начнет быстро опускаться вниз вместе с нами. А снизу никому не обнаружить эту ловушку. Так что, давай, пытайся расшатать и вынуть руками верхние камни со стороны внутренней кладки стены. А я пока уменьшу приток воды, иначе, вода нас прижмет к каменной крышке, и мы захлебнемся.

Орестонэль, как всегда без лишних слов, перехватил мои руки одной рукой, а другой выхватил из ножен на поясе кинжал и стоя на коленях, начал расшатывать большой верхний внутренний камень в стене, коля и выковыривая связывающий камни раствор.

К сожалению, мы с Данирэлем ничем не могли ему помочь. Хоть мы оба все это время старались не отчаиваться и строить планы спасения, но, на самом деле, у нас обоих сил на это уже не было. От долгого пребывания в воде моя кожа сморщилась и стала болезненно чувствительной, а на внутренней поверхности бедер мокрой тканью штанов даже стерлась до крови. Из-за голода, магический резерв почти не восстанавливался, а то немногое, что удавалось взять из эфира, тут же уходило на поддержание жизненных потребностей наших с Данирэлем тел. Стараясь отдать Данирэлю все, что могу, я чувствовала, как слабею, как мне становится все холоднее и холоднее и я вот-вот потеряю сознание.

— Может быть, стоит позвать на помощь кого-то из магов с Даром Земли? — спросила я Орестонэля, слабеющим шепотом.

— Нет, — ответил он, не прекращая ни на минуту долбить раствор. — Все, кому можно доверять, ушли на ваши поиски в лес.

— Так, Орестонэль, ты сделал достаточно, остановись, — сказал Данирэль, не сводивший глаз с камня, который пытался выковырять Орестонэль. — Держи и меня за руку для страховки, а я совсем прекращу призывать воду и попробую выбить этот камень Воздухом.

Данирэль, сотворив заклятье свободной рукой, направил магию своей стихии на этот камень. И камень, зашатавшись, с громким всплеском соскользнул вниз. Щель, ведущая к свободе, в этом месте расширилась достаточно, чтобы Орестонэль вытянул наверх, по очереди, и меня, и Данирэля.

Я обессилено лежала на земле на боку, мелко дрожа, рядом с Данирэлем, пока Орестонэль магией высушивал нашу одежду.

— Что с охраняющими Парк ящерами? — спросил Данирэль Орестонэля.

— Убил, — коротко ответил Орестонэль.

— Всех? — уточнил Данирэль.

— Да.

— Тогда, нам лучше, как можно скорее, убраться отсюда, — сказал Данирэль.

Орестонэль молча, согласно кивнул, провел ладонью по моей голове, плечу, руке и ткнулся губами в мою ладонь. Я в ответ ласково провела другой рукой по его щеке. Представляю, что он пережил, перестав меня чувствовать. С испугом взглянула на Данирэля, но в его глазах не было ревнивой злости. В них было понимание.

Орестонэль, подняв на руки мое безвольное тело, бесшумной тенью двинулся вдоль кустов в сторону выхода из Парка. Данирэль, потеряв всю свою хищную пластику движений, опустив плечи, с трудом, тяжело ступая тащился следом. Бросив прощальный взгляд на место нашего освобождения, я поняла, что мы находимся на Концертной Поляне, а крышка колодца-ловушки — это круглый помост для выступлений, на который я и сама не так давно поднималась, при этом не догадываясь, что находится у меня под ногами.

Расцветало. Орестонэль, держась в тени живых изгородей, никого не встретив на нашем пути, привел нас к дому моих родителей и активировал сигнал посетителя. Открыла калитку Еваниэль. Увидев нас, она не удержала слезы и, обнимая меня, ощупывала, проверяя все ли в порядке, пытаясь влить Целительскую магию и хоть немного наполнить мой пустой резерв.

Оказавшись в доме, все расположились на кухне. Данирэль и Орестонэль сели рядом со мной с двух сторон, придвинув ближе ко мне свои кресла. Острое чувство голода заставило меня и Данирэля тут же подвинуть к себе тарелки.

Еваниэль сразу же связалась с Эдмунизэлем по амулету связи, и, стараясь чтобы ее голос не дрожал, сообщила, что я нашлась и уже дома, так что он может закончить наши поиски. Но, пока, пусть никому об этом не сообщат.

— Ешьте и рассказывайте, — волнуясь, скомандовала Еваниэль.

О наших злоключениях рассказал Данирэль. К концу его рассказа, увидев, как дрожат пальцы, лежащей на столе руки Орестонэля, я накрыла их своей ладонью:

— Орестонэль, успокойся, все самое страшное позади. Теперь, вы расскажите, что тут происходило без нас.

Рассказывала в основном Еваниэль, Орестонэль лишь изредка согласно кивал головой.

Первым понял, что со мной что-то случилось, конечно же, Орестонэль. Во время тренировочного спарринга на спортивной арене он, вдруг, перестал меня ощущать. Он быстро оборвал тренировку, хоть вначале и решил, что я просто ненадолго оказалась в каком-то месте Королевской Резиденции, экранирующем магию. Когда время шло, а чувство, что я нахожусь в этом Мире, к нему не вернулось, Орестонэль поспешил в дом моих родителей выяснить, знают ли они, где я, и что со мной. Застал он одну Еваниэль. Она, выслушав его тревожные объяснения, сразу поняла, что случилась беда. Не теряя времени, они вдвоем помчались в Королевскую Резиденцию, но Королева, через своего телохранителя, отказалась их принять, сославшись на занятость.

Еваниэли пришлось срочно разыскивать и подключать к возникшей проблеме Эдмунизэля и его друга Пионарэля, оба они, как члены Совета Старейшин, имеют доступ к Королеве в любое время.

Объяснения Королевы были короткими: да, были утром, получили кристаллы-накопители из Сокровищницы и ушли. Это же подтвердил ее телохранитель и ее дочь, Агейлаэль. Королева недоумевала, что всех так всполошило? И, пытаясь успокоить, заверила, что мы, якобы, собирались сразу же уехать в Эльгномор, и по ее мнению уже в пути.

Тут ей и сообщили, что, во-первых, у нас не типичная эльфийская семья, и мы все посвещаем друг друга в свои планы, и уж точно я никуда бы не уехала, не простившись с близкими. А во-вторых, я Дармия Орестонэля, и он перестал меня чувствовать с момента посещения мною Королевской Резиденции.

Это известие поразило Королеву так, что она не могла скрыть своего смятения. На это, правда, никто не обратил особого внимания, такое событие, дважды Дармия, действительно, из ряда вон выходящее. Но Эдмунизэль, воспользовавшись ее растерянностью, настоял на осмотре Сокровищницы и прилегающих подземных помещений. Осмотр ничего не дал. Королева заявила, что обеспокоена пропажей меня и Данирэля, но оскорблена тем недоверием, которое проявили к ее словам Эдмунизэль и Пионарэль.

Дальнейший поиск пошел по четырем направлениям. Горус, собрав отряд орков, ушел прочесывать лес в округе города. Еваниэль подключила к поиску гномов, попросив их обыскать все возможные подземные помещения в Асмероне. Эдмунизэль, с несколькими воинами, осматривал улицы и общественные постройки в городе. Орестонэль, взяв самокат у Еваниэли, независимо от всех, объезжал Асмерон, в надежде уловить свою связь со мной, не желая верить, что меня уже нет в этом Мире.

Многочасовые поиски результата не принесли. К середине ночи всем, все чаще и чаще, приходилось отгонять мысль, что нас нет среди живых.

Еваниэль высказала подозрение в том, что это Королева причастна к моему исчезновению. Но никто не готов был отнестись к этому серьезно. Все посчитали, что это личное негативное отношение Еваниэли к Королеве. Что, в силу своего иномирского происхождения, Еваниэль не понимает некоторых незыблемых эльфийских правил — выбор Королевы не случаен, она достойнейшая из всех эльфиек, и не может быть замешана в чем-либо предосудительном. Только Горус и Эдмунизэль восприняли опасения Еваниэли без скепсиса, но посчитали, что никаких мотивов как-то навредить мне или Данирэлю у Королевы нет.

Такой интенсивный поиск меня и Данирэля, так много задействованных в нем горожан, множество всевозможных предположений, слухов и версий случившегося, привели к тому, что кто-то опять воспользовался напряженным, тревожным настроением асмеронцев. Достаточно было внимательно прислушаться к разговорам в городе и становилось очевидным, что кто-то, еще больше нагнетает и так тяжелую политическую обстановку. Многие стали обвинять во всех бедах, происходящих с эльфами — Еваниэль, а в исчезновении меня и Данирэля — орков.

Наступила глубокая ночь, но город не спал, все больше раскалываясь на два непримиримых лагеря. Одни считают, что и взятие заложников, и убийство пленных эльфов, и бесследное исчезновение меня и Данирэля, негативные последствия реформ и отхода от тысячелетних традиций. Другие, наоборот, высоко ценят новые изменения в укладе жизни эльфов, которые помогают двигаться вперед, к возрождению. Ужас заключается в том, что противники с обоих сторон, готовы доказывать, каждый свою точку зрения, с оружием в руках. Никогда раньше такое бы не пришло в голову никому, но последние события, сопровождающиеся множеством смертей, как будто сорвали тысячелетние запреты. Как считает Еваниэль, эльфы, впервые, стоят на пороге гражданской войны. И если ее допустить, то раса эльфов, в этом Мире, перестанет существовать.

Я слушала Еваниэль, и собственные невзгоды перестали меня волновать. Надо думать о том, как спасать свой народ!

К концу рассказа Еваниэли, вернулся домой Эдмунизэль. После крепких объятий мы рассказали ему о нашем с Даниэлем визите к Королеве и его последствиях. А потом, все погрузились в тягостные раздумья. Что теперь делать-то? Поверят ли эльфы моему рассказу, если Королева все отрицает? Наличие ловушки ни о чем не говорит, мало ли каким образом я могла о ней узнать. А если Королева публично озвучит Пророчество, не обвинят ли меня в наговоре на обожаемую всеми, пользующуюся безоговорочным доверием Королеву, приписав мне корыстную цель ее свергнуть и попытаться занять ее место? А если все-таки поверят мне, как поступить с Королевой? Не будет ли мой рассказ той тетивой, что спустит стрелу гражданской войны?

И оставить все произошедшее в тайне нельзя. Дело не только в том, что, в итоге, Королева найдет способ избавиться от меня, раз она фанатично убеждена в необходимости этого, но она тем самым погубит и Данирэля с Орестонэлем. А еще, используя свой авторитет и неслабые возможности, культивируя расовую нетерпимость, она точно, рано или поздно, приведет эльфов или к гражданской войне, или к естественному вымиранию.

Мрачную тишину прервала Еваниэль.

— Есть только один способ разрешить эту ситуацию. Надо заставить Королеву публично признаться в своих злодеяниях. Добиться этого можно только насильно. Вопрос — как именно?

При слове «насильно» я невольно вздрогнула, и это заметили все.

— Детка, — обратилась она ко мне, — не пугайся. Насильно — это не значит, что я предлагаю вырвать из нее признание под пытками. Тут нужна какая-либо хитрость, ловушка, ментальное воздействие. Короче, я и сама не знаю, что! Давайте поступим так, как никогда не поступают эльфы, но как, в ситуации требующей сложного решения, поступают в моем мире. Соберем всех, кому мы можем безоговорочно довериться и спросим их совета. У нас такой поиск совместного, наилучшего решения называется «мозговой штурм». Даже древняя поговорка есть на эту тему: «Один ум хорошо, а два — лучше». Предлагаю, спросить совета у Горуса, Ивануэли, Пионарэля, Миланиэли, Зоровадэля, Узилаэли, она, кстати, может подтвердить наличие предсказания для Алинаэли и его записи в новой Книге Пророчеств. А еще, привлечем Александрэля, который сегодня утром связался с Эдмунизэлем по амулету и сообщил, что будет в Асмероне через два дня.

— Да, — согласился Эдмунизэль, — так и поступим. Мы все слишком устали и перенервничали, чтобы сейчас придумать что-нибудь дельное. Действительно, возможно, сообща мы сумеем сообразить, как убедить эльфов в подлом поведении их Королевы. А пока, придется скрыть счастливое спасение Алинаэли и Данирэля. А также, благополучный внешний вид Орестонэля, раз теперь ни для кого не секрет, что Алинаэль — его Дармия. Поэтому вы, все трое, побудете несколько дней в нашем доме взаперти. Из дома не выходить даже в сад, чтобы никакая случайность не нарушила наши планы. Еваниэли тоже лучше не появляться на улице, это стало опасным для нее. А я буду делать вид, что продолжаю ваш поиск. Послезавтра, я соберу всех перечисленных доверенных лиц у нас дома, предупредив, чтобы они пришли, по возможности, скрытно.

На этом мы, чуть-чуть сбросив напряжение, разошлись по комнатам.

— Сердце мое, — обратился ко мне Данирэль, растянувшись рядом со мной на кровати, в моей бывшей спальне, и осторожно перебирая мои чуть влажные волосы после горячего душа, боясь дотронуться до моей болезненно чувствительной кожи, хоть места кровавых потертостей Еваниэль убрала, — как давно существует это Пророчество?

— Все эльфы знают, что среди нас появилась новая Пророчица, и все считают, что ее Пророческий Дар будет расти вместе с ней. А пока, она еще ребенок, ее предсказания по-детски наивны, забавны, не распространяются на отдаленное будущее, не несут судьбоносного значения. И мало кто знает, что на самом деле, есть два ее Пророчества, совсем не детских, важных для двух народов — эльфов и орков. Одно из них, как раз то, что озвучила Королева. Эдитаэль произнесла его два года назад.

— Как же удалось сохранить это втайне от всех? — удивился Данирэль.

— Помогла Хранительница Библиотеки, Узилаэль. Она хорошо меня знает, ведь я, кажется, самый частый посетитель Библиотеки. Мы обе библиофилки. И между нами сложились искренние, теплые, дружеские отношения. Когда Эдитаэль произнесла это Пророчество, как все предсказания касающиеся судьбы Мира и населяющих его разумных, его по традиции требовалось записать в Книгу Пророчеств. Но дело не только в традициях, такое предсказание не дает покоя самой пророчице, пока оно не будет занесено в Книгу Пророчеств. Эдитаэль привели к Хранительнице, чтобы та, записала это предсказание в Книгу Пророчеств. При этом, Узилаэль согласилась с нами, что пока жива наша Королева, время услышать это Пророчество эльфами, еще не пришло. Потому что услышав его, в него скорее всего никто не поверит, но если оно начнет сбываться, это очень осложнит мне жизнь, изменив ко мне отношение соотечественников. Воспользовавшись тем, что Пророков не рождалось уже много столетий, и Книга Пророчеств безнадежно устарела, Узилаэль завела Новую Книгу Пророчеств. Об этой новой книге, куда записаны два Пророчества Эдитаэли, она, пока, никому не рассказывает, и о ней знает очень ограниченный круг лиц. Но, видимо, скрыть эту информацию от Королевы она посчитала невозможным.

— Значит, ты будущая Королева? — задумчиво произнес Данирэль.

— Все еще надеюсь, что нет, — устало возразила я. — Ведь никто не может заставить меня насильно, проходить испытание.

— От судьбы не уйдешь, — заметил он.

— Не хочу такой судьбы. И не готова к такой ответственности. Я тихая, домашняя, даже женские собрания, как большинство эльфиек, никогда не посещала. В отличие от тебя, я сторонюсь большого количества разумных, устаю от избыточного общения, не привыкла отвечать за кого-то, кроме себя. Только строительство Эльгномора заставило меня, временно изменить свое поведение. Это мой единственный, короткий опыт интенсивного общения и ответственности перед другими. Я никогда, по доброй воле, не подойду к Артефакту Власти.

— А я уверен, что ты бы справилась, моя Королева, — зашептал он мне жарко в ухо, и заставляя забыть о пережитых невзгодах, нежно заскользил губами вниз… вниз… вниз…

* * *

Весь следующий день прошел тихо и скучно. Я сидела в комнате с приоткрытым окном, отдыхая на диване с книгой и с облегчением отмечая, что магический резерв, медленно, но верно, наполняется. Рядом, разложив на столе свое оружие, Данирэль что-то там улучшал в нем. Орестонэль, любитель сидеть на полу — как орк, честное слово! — привалившись спиной к моему дивану, дремал. Еваниэль на кухне, у очага, колдовала над какими-то зельями и эликсирами для гномов.

Вечером пришел злой и напряженный Эдмунизэль. Но, покрутившись около Еваниэли, как бы невзначай то и дело касаясь ее, он постепенно успокоился и расслабился.

Во время ужина, я, без аппетита, вяло ковырялась ложечкой в креманке, с фруктовым салатом. Оба моих мужчины, увидев, что я почти ничего не ем, стали излишне настойчиво предлагать мне то или иное блюдо. Я, конечно, не против их внимания и заботы, но не до такой же степени! Так недолго полностью лишить меня самостоятельности и свободы выбора! Чувствуя, как во мне поднимается раздражение, с отчаяньем подумала, что я не выдержу этот двойной напор. Вроде бы и сердиться не на что, обо мне беспокоятся и заботятся. Но, в то же время, зачем они обращают внимание на каждую мелочь касающуюся меня? Хоть какое-то личное пространство и собственные желания у меня могут быть?! Огрызнуться — незаслуженно обижу их, промолчать — так они меня скоро сами из ложечки кормить начнут, самостоятельно шагу ступить не дадут и задушат своей заботой!

Скрипя зубами, мне с трудом удалось затолкать свои негативные эмоции куда подальше. Опираясь на здравый смысл, я мысленно уговаривала себя, что мужчины ведут себя так из-за того, что целый день они просидели взаперти, им нечем было заняться, и от безделья они всю свою энергию переключили на меня. А мне, в будущем, надо это учесть, и, как только они окажутся слишком мало заняты, тут же найти им какое-нибудь полезное дело. Да и самой надо научиться не обращать на это особого внимания и, не вступая в конфликт, формально соглашаясь, делать по-своему.

Мы уже собирались разойтись по спальням, когда раздался сигнал посетителя, и Эдмунизэль, вышедший навстречу, вернулся с Александрэлем, объявившимся на день раньше.

— Соскучился, спешил, — с довольной улыбкой, объяснил он свое неожиданное появление, обнимаясь со всеми.

Как же я обрадовалась, увидев его! Я скучала по нему и волновалась, так долго не имея известий о нем. И, что уж тут лукавить, эгоистично считала, что с его уникальными магическими возможностями, нам всем и Океан по колено, если он рядом.

Познакомив Александрэля с Орестонэлем, рассказав, что я теперь замужем за Данирэлем, мы снова все вернулись на кухню. Когда он поел, мы, затаив дыхание, слушали его рассказ про его опасные приключения на необитаемом дальнем востоке Эльфийского Леса.

Там, Александрэль обнаружил неизвестное и раньше недоступное эльфам Озеро с Источником Силы. Удивился обилию больших рек, хотя климат там более жаркий. Нашел развалины Древнего города. Ну, и выполнил основную цель этого путешествия — ликвидировал огромное количество Цератопсов и кладок их яиц.

Только там, на восточном побережье Океана, в прибрежной зоне, где располагаются обширные песчаные пляжи, Цератопсы могут размножаться, откладывая свои яйца для вызревания в горячий песок.

Александрэль предупредил, что из-за того, что в природе у Цератопсов нет естественных врагов, они расплодились в огромном количестве. Несмотря на то, что он, с двумя своими воинами-помощниками, уничтожил их без счета, часть из них уже успела мигрировать к центру материка в поисках пищи. Теперь, Цератопсы могут встретиться в лесу, в том числе и в окрестностях городов. Но успокоил, что в лесу нет подходящих условий для их размножения, поэтому рано или поздно мы сумеем от них избавиться. Правда, чтобы в будущем у эльфов в этом вопросе не было проблем, необходимо регулярно, каждые пять лет, отправлять отряд воинов с Ментальным Даром на восточное побережье. Они должны вновь уничтожать новые кладки яиц и молодняк Цератопсов, которые будут обнаруживаться еще долгое время.

Выслушав рассказ Александрэля, настала наша очередь ошеломить его, поведав обо всем, что происходило и происходит за время его отсутствия в наших краях. Он очень расстроился, что его не было во время этих страшных событий, и он не мог оказать помощь. Разделяя наши тревоги, Александрэль, все же, поспешил нас успокоить:

— Не волнуйтесь, завтра мы обязательно найдем решение, как лучше поступить в сложившейся ситуации. И, я уверен, сумеем его реализовать.

Вечером следующего дня, как и намечалось, в дом родителей пришли моя сестра Ивануэль и ее муж, Владыка орков, Горус. Мой брат, сильнейший маг-Универсал, Александрэль. Старейший и умнейший эльф, ректор Академии Зоровадэль. Хранительница Библиотеки Узилаэль. Лучший Целитель во всем Эльфийском Лесу Пионарэль и его жена Миланиэль.

Эдмунизэль заранее всем коротко объяснил причину этого тайного собрания тем, что над расой эльфов нависла угроза гражданской войны, и этому надо противостоять всеми возможными способами. Гостей посадили в комнате отдыха с бокалами вина. Подробно рассказать обо всем, что происходит, пришлось мне, по воле судьбы ставшей непосредственной участницей всех ужасных событий последнего времени.

Никто из присутствующих не был подвержен стереотипам, все они были умны, независимы в своих суждениях, способны сопоставить факты, объективно оценить их и увидеть главное. Ни для кого мой рассказ не стал потрясением, что-то уже было известно, о чем-то можно было догадаться. Только личность главного злодея, в лице Королевы, заставила всех заметно напрячься. Но не нашлось никого, кто бы усомнился в правдивости моих слов. Все присутствующие здесь эльфы, сумев побороть в себе, въевшийся в кровь и плоть, традиционный менталитет и особое отношение к Королеве, выразили готовность принять участие в контрмерах.

Разошлись под утро, когда выработали план, как обличить пагубность для эльфийского народа политики расовой нетерпимости насаждаемой Королевой, и безнравственных методов используемых ею для достижения этой ложной цели.

А мне, Еваниэли, Данирэлю и Орестонэлю пришлось провести взаперти еще два дня, дожидаясь выходного дня в конце декады, на который и были намечены наши действия.

В назначенный день, стараниями всех заинтересованных лиц, в Королевском Парке собралось огромное количество народа на концерт Ивануэли. Было объявлено, что она исполнит новые песни, написанные на исключительно важные и злободневные для эльфов темы. На этот концерт специально пригласили всех Старейшин во главе с Королевой. Поэтому никого не удивило и присутствие на Концертной Поляне Эдмунизэля, и немалое число его воинов.

Концерт, как всегда, начался после сиесты, когда Желтое солнце устремилось к закату, а Красное солнце вошло в зенит. Спала жара, мир окрасился в красноватые оттенки. Зрители, наконец, расселись по местам и затихли, предвкушая незабываемые, потрясающие до глубины души впечатления, которые им неизменно дарили и очень редкий Ментальный Дар — Голос Ивануэли, и ее необычная музыка, и удивительное мастерство музыкантов.

В этот раз, в нарушение традиций, музыканты не исполнили более легкомысленную, начальную часть программы, которая разогревала слушателей. Они сразу же начали свое выступление с новой баллады Ивануэли.

Скорбный зов гномьей трубы Рона, мрачный бой орочих барабанов Маркуса, печальный стон эльфийского кофара Такисарэля, жалобный звон бубна Ивануэли, слились в напряженную, трагичную музыку, рождая в груди чувство щемящей тревоги и тоски. Шепот и крик, хрип и стон, завораживающий, заставляющий глубоко чувствовать и сопереживать, проникающий в самую душу так, что сердце замирает, потрясающе прекрасный, магический Голос Ивануэли.

Ивануэль спела нам историю о том, как где-то в другом мире, благополучная, умная, смелая и красивая раса разумных, однажды, разделилась на два враждующих лагеря из-за спора о том, нужно ли женщинам и мужчинам этой расы быть абсолютно равноправными во всем. Одинаково учиться, одинаково работать, одинаково участвовать в политике и власти. Или же, учитывая то, что женщины физически слабее, беспомощны и зависимы от мужчин в периоды связанные с деторождением и уходом за маленькими детьми, то им не нужны обширные знания, не нужно утруждать себя дополнительными нагрузками и ответственностью. Не сумев договориться, став непримиримыми врагами, они взяли в руки оружие и с его помощью стали добиваться признания, каждый своей позиции. Убивая несогласных противников, друзья убивали друзей, дети — родителей, брат — брата. Кровь лилась рекой до тех пор, пока не остался в том мире последний разумный. Оглянувшись вокруг и осознав, наконец, что же они сотворили, он в отчаянии бросился на свой клинок. Так, бесславно закончилась история целого народа.

Пение Ивануэли, ее музыка и Голос никогда никого не оставляют равнодушным. Но эта страшная, горькая, так похожая на правду история, заставила всех содрогнуться от ужаса услышанного.

В этот момент, я поднялась на помост и сбросила с себя плащ, в который была закутана с ног до головы. Возгласы удивления раздались с разных сторон. Почувствовав направленную на меня мощную Ментальную атаку со стороны Королевы, сидящей в первом ряду, я подняла Ментальный щит и обратилась к собравшимся:

— Здравствуйте, уважаемые соотечественники! Большинство из вас знает, что меня зовут Алинаэль Асмерон. За короткий промежуток времени, я уже второй раз стою на этом помосте, и снова сообщаю вам, что жива, опять счастливо избежав неминуемой смерти.

Вас удивила баллада Ивануэли? Вы в недоумении, что же в ней общего с сегодняшней жизнью эльфов? Выслушайте меня и, думаю, вы все поймете…

На этих моих словах, забыв об эльфийском хладнокровии, вскочила Королева, с перекошенным от страха и ненависти лицом. Но мы были готовы к такой ее реакции. В дело вступил Александрэль, находившийся поблизости. Он мгновенно, не привлекая внимания окружающих, совершил, казалось бы, невозможное — не приближаясь к Королеве и не касаясь ее, он высосал из ее резерва всю магическую Силу. От слабости или от удивления она опустилась на место. Но не сдалась:

— Протестую! — выкрикнула Королева гневно, уставившись на меня вспыхнувшими алой злобой глазами.

— Миледи, — обратился к ней член Совета Старейшин, Пионарэль, с примирительными интонациями в голосе, — мы обязательно пригласим тебя на помост и предоставим слово, но после того, как выслушаем Алинаэль.

Я убрала свой Ментальный щит, что бы все эльфы, обладающие Ментальным Даром, почувствовали мою искренность. И снова мой рассказ начался с получения мною записки Александрэля. Только теперь, когда было ясно, кто хотел лишить меня жизни и по каким причинам, в этом рассказе не было недоумевающих рассуждений и вопросов. Когда я дошла до визита к Королеве, честно призналась:

— Не могу передать словами, как я не хочу, чтобы Узилаэль сейчас для вас озвучила предназначенное мне Пророчество. Я очень надеюсь, что оно не сбудется. И очень хотела бы, чтобы никто никогда не узнал о нем, ну, или хотя бы, еще лет триста. Но наша Королева, как только его услышала, отнеслась к нему очень серьезно и поспешила ему противостоять.

Тут, рядом со мной на помосте встала Узилаэль, и сообщила всем, что да, предсказание было сделано Эдитаэлью, записано в Новой Книге Пророчеств, заверено, как положено, магическими датой и печатью. После чего громко, четко, внятно произнесла его.

Я же, закончила свой рассказ объяснением, как нам с Данирэлем удалось спастись из ловушки Королевы. И заверила, что сейчас стою на крышке бездонного, каменного колодца. Любой желающий может, потом, подойти к той части помоста, которая находится за моей спиной и собственными глазами заглянуть в щель, образовавшуюся благодаря усилиям Данирэля.

Когда я замолчала, вокруг стояла мертвая тишина. Все забыли, как дышать. Одно дело, придуманная Ивануэлью мрачная история, другое — реальность, в которой ты живешь. Королева, толкающая свой народ к кровавому противостоянию! Королева, руки которой в крови! Такой сбой сознания и крушения иллюзий, не всякий способен быстро преодолеть.

— А теперь, — обратилась ко всем Узилаэль, дав время осмыслить услышанное, — пригласим на помост Королеву. Хотелось бы услышать объяснения миледи. Пожалуйста, все, кому позволяет Ментальный Дар, используйте его, чтобы отличить правду от лжи.

— Я не намерена никому ничего объяснять! Я Королева или кто?! С какой стати какая-то девчонка будет меня судить и указывать, что я должна делать, а что нет. Все, что я делаю, я делаю в интересах эльфов, выполняя свой королевский долг, — со злобным раздражением заявила она, оставаясь сидеть на месте.

Но тут, к ней подошли Эдмунизэль и Пионарэль и, взяв под руки, преодолевая ее сопротивление, повели к помосту.

При этом, Зоровадэль, поднявшись со своего места, громко, чтобы слышали все, стал вразумлять ее:

— Миледи, объясниться со своим народом — это твой долг и требование Старейшин. Мы все хотим понять мотивы твоего беспрецедентно жестокого поведения.

Тем временем, дернувшиеся было за Королевой и пытавшийся обнажить свой меч ее телохранитель и поднявшая крик ее дочь, Агелайэль, были ненавязчиво, но решительно, остановлены Данирэлем и Орестонэлем.

Как мы заранее договорились, Александрэль взял Королеву под ментальный контроль и, пользуясь ее слабостью из-за потери Силы, принудил ее, против воли, подробно рассказать всю правду, о ее деятельности в отношении орков, полукровок, меня и Еваниэли.

Из ее рассказа мы узнали, что вопрос расовой чистоты был для нее болезненно важен еще со времен поселения в Эльфийском Лесу первых детей-орчат. Уже тогда, она была готова убить их собственными руками, и остановило ее только общественное мнение, когда большинство эльфов отнеслись к маленьким орчатам положительно. Да еще надежда на то, что никто из эльфов никогда не захочет иметь близких отношений и совместных детей с орками.

Когда же эти надежды не оправдались, и через несколько десятилетий образовались смешанные пары и у них появились дети, она начала поиск тех эльфов, которые по тем или иным причинам были этим недовольны. Королева не стеснялась ментально воздействовать на своих сторонников, усиливая в них ненависть к оркам.

Среди них выделялись трое. Лазарэль, который без всякого дополнительного воздействия, полностью разделял взгляды Королевы. Он стал ее главным помощником. Его ненависть к оркам была густо замешана на личных мотивах, он считал, что потерял любовь жены из-за происков орка. Лазарэль горел мстительным желанием отомстить любым способом и всем оркам, и конкретно Горусу, и бывшей жене.

Дочь Королевы, Агейлаэль, тоже полностью разделяла взгляды матери, а еще, люто ненавидела Еваниэль, из-за того, что, как она считала, та отобрала у нее любимого мужчину.

Третьим, был телохранитель Королевы, преданно и верно любящий ее со времен юности, полностью ей доверявший, которого она не стеснялась держать еще и под ментальным контролем.

Основная деятельность сторонников Королевы заключалась в скрытой пропаганде своих убеждений, поиске сообщников, попытке запугать орков, живущих в других городах, где их численность невелика. Конечная цель — очистить Эльфийский Лес от присутствия орков и примеси орочей крови. Но время шло, а реальных результатов не было. Тогда ими и была задумана террористическая акция в Борнавосе. Чтобы, уж если сразу и не удастся полностью достичь желаемого, то, по крайней мере, частично избавиться от орков и привлечь внимание всех к нежелательной интеграции орков в жизнь эльфов.

Своим главным идеологическим противником Королева считает Еваниэль, которая всячески способствует тесным контактам эльфов с гномами и орками. Но действовать против нее радикально, отправив за грань, как требовала Агейлаэль, Королева не решалась, боясь разоблачения и тяжелой расплаты. Она опасалась, что магическая мощь Эдмунизэля и его безоговорочный авторитет среди всех эльфийских воинов, помогут ему докопаться до истины. Тогда, из-за потери своей Дармии, он не остановится ни перед чем, и прежде чем уйти из Мира за грань, не оставит в живых и Королеву. Поэтому противостояние Королевы и Еваниэли всегда носило скрытый характер. Она никогда не критиковала Еваниэль в открытую, но всегда, во время личных бесед с кем-либо из эльфов, старалась исподтишка вызвать в них недовольство активной деятельностью Еваниэли.

О Пророчестве Эдитаэли Королева узнала случайно, около года назад. Зайдя в Библиотеку, она спросила Хранительницу: «А что, малышка Эдитаэль все еще предсказывает какую добычу принесет ее отец вернувшись с охоты, или кто и когда придет к ним в дом в гости, и с какими подарками для нее?» Тогда, Узилаэль и рассказала о двух Пророчествах, затрагивающих отдаленное будущее, но высказала сомнение, можно ли им доверять, учитывая возраст Пророчицы. Но Королева ни в чем не усомнилась. И посчитала, что если следующей Королевой эльфов станет полукровка из семьи, где расовая терпимость является основой мировоззрения, то это будет крушением всех ее надежд на сохранение чистоты эльфийской крови. Она категорично решила, что от такой будущей Королевы, надо заранее избавиться любым способом.

Тут-то и пригодились, как дополнительный стимул, старая, но глубокая обида Лазарэля и его мстительное желание сделать больно Ивануэли. Ему была поручена моя ликвидация, с привлечением, если понадобится, помощников из числа сторонников расовой чистоты. Избавиться от меня нужно было так, чтобы виновниками моей смерти были объявлены орки. Но мой образ жизни не давал возможности реализовать задуманное и тогда, воспользовавшись ситуацией, Лазарэль спровоцировал мой отъезд из Асмерона. А такая удача, что я отправилась в Надмир вообще одна, несказанно обрадовала злоумышленников. Тем яростнее было разочарование от неудавшегося покушения, только усиливая желание покончить со мной во что бы то ни стало. Но когда и следующая попытка не привела к успеху, Королева решила взять инициативу в свои руки. Тем более, что Пророчество уже начало сбываться. Я стала Дармией, а мой отъезд в Эльгномор сделал бы меня еще менее доступной для задуманного убийства.

Созналась она и в том, что с помощью Агейлаэль убила стражника и отравила ядом подмешанным в вино, заключенных под стражу своих сподвижников, которые во время ментального допроса выдали бы ее тайную деятельность. Навестив заключенных в подземелье, она заверила, что им нечего опасаться. Она, якобы, уже убедила Совет Старейшин в том, что они ни в чем не виноваты, потому что действовали в интересах своего народа и по приказу своей Королевы.

За время этого рассказа, всех нас, собравшихся здесь на Концертной Поляне, поразила искренняя убежденность Королевы в своей правоте и допустимости любых действий для достижения задуманного. Ее непоколебимая вера в то, что цель оправдывает средства. И никаких сомнений в том, что эта цель, возможно, ложная. Я даже не знаю, что это? Фанатичная преданность одной идее или безумие? А, может, это одно и то же?

Наконец, все главное было сказано. После потрясенной, напряженной, мрачной тишины, над Концертной Поляной поднялся вначале тихий ропот, а потом, удивительный для малоэмоциональных эльфов, шквал возмущенных криков. Многие повскакали со своих мест и, вместе с присутствующими немногочисленными орками, активно жестикулировали, топали ногами, потрясали кулаками, неверяще качали головами, выражая свой протест. Видимо, даже те, кто недолюбливал наших лесных орков, понимали чудовищность поступков Королевы.

Не знаю, сколько бы продолжалась эта эмоциональная буря, если бы на помост не вышел самый уважаемый эльф в Лесу, Старейшина — Зоровадэль. Его авторитет так высок, что увидев его на помосте и поняв, что он хочет что-то сказать, все снова расселись по своим местам, и наступила напряженная тишина.

— Уважаемые леди и лорды, по вашей реакции видно, что все вы осуждаете действия миледи. Они, действительно, идут в разрез с нашими традициями, моралью, менталитетом. Недаром, с Древних времен, во главе эльфийского народа всегда была Королева, а не Король. Известно, что женщины мягче мужчин, менее агрессивны, добрее, бескорыстнее, дружелюбнее, деликатнее, милосерднее. Эльфы, всегда, это высоко ценили и считали, что именно такие качества души — залог мирного благополучия нашего народа.

Впервые, мы столкнулись с тем, что наша Королева не обладает такими личными качествами и не соответствует традиционным представлениям эльфов о своей Королеве. Не сомневаюсь, что на момент выбора ее Королевой Древним Артефактом Власти, она была самой достойной из претенденток. Но постепенно, так, что мы этого и не заметили, что-то неузнаваемо в ней изменилось. Не будем сейчас гадать над причинами этого, гораздо важнее ответить на вопрос — что нам делать?

Хотелось бы найти ответ на этот вопрос не в тесном кругу Старейшин, а вместе с вами, сообща, разделив тяжесть принятого решения между всеми. Уверен, что все вы согласны с тем, что нам нужна новая Королева. Но как поступить с этой? Убить? Лишить свободы? Изгнать, отправив в лес на съедение хищникам? Думаю, такой жестокостью мы и сами уподобимся ей. Это противно эльфийскому сердцу и разуму. Мне кажется, что разумней всего было бы, пользуясь Ментальной магией, лишить Королеву памяти и оставить жить среди нас. Но приняв такое тяжелое решение, каждый из нас, глядя на нее, как на мучительный немой укор, будет невольно спрашивать себя — а имел ли я право решать судьбу своей Королевы? Поэтому я предлагаю, как всегда в этом вопросе, довериться Древнему Артефакту Власти. И вновь, привести к нему Королеву, посмотрев, что из этого получится. Согласны ли вы с моим предложением? — спросил Зоровадэль.

В полной тишине, над Концертной Поляной взметнулся лес рук, в знак одобрения и согласия.

* * *

В отдаленном, редко посещаемом уголке Королевского Парка, есть удивительной красоты, вся увитая благоухающими цветами, небольшая, круглая беседка — Ротонда. Ее образуют, по кругу стоящие, изящные колонны, поддерживающие куполообразную крышу. Эта крыша покрыта крупной чешуей Титанура, и в лучах солнц искрится многоцветными бликами. Внутри колоннады, на высоком каменном постаменте, находится прямоугольной формы длинный ящик, размер которого позволяет разместиться в нем лежа. Ящик сделан из неизвестного современным эльфам искусственного материала, прозрачного, прочного, упругого и теплого на ощупь. Это и есть Артефакт Власти.

Выбор новой Королевы Артефактом Власти небезобидное действие. Иногда, некоторые из претенденток после испытания оказываются частично лишены памяти или за какой-то период своей жизни, или каких-то отдельных ее эпизодов. Именно это явление, в том числе, наверное, и натолкнуло Зоровадэля на мысль о повторном испытании Королевы.

В сегодняшней ситуации, некоторые эльфы предполагали, что Артефакт Власти вряд ли снова сделает ее Королевой. Возможно, он еще и немного подправит ей мозги? Но находились и сомневающиеся. Были и те, кто уверенно считал, что Артефакт Власти не позволит никому сомневаться в своем выборе и снова утвердит Королеву Королевой.

Королеву, которая, кстати, пошла к Артефакту Власти добровольно, уверенная в своей правоте и в своем праве, а значит и в своей безопасности, сопроводили на испытание утром следующего дня.

Этим утром, проявляя небывалый интерес, толпы разумных заполонили Королевский Парк. И эльфы, и орки, и даже гномы пришли посмотреть на результат этого беспрецедентного, судьбоносного испытания. Но из нашей семьи никто не пошел смотреть на это действие, кроме Эдмунизэля, вынужденного там присутствовать со своими воинами, чтобы отслеживать порядок.

Несколько дней сидения взаперти и бездействия, требовали теперь физической активности. Я с Орестонэлем отправилась на Тренировочное Поле. Данирэль, вместе с Азарисэлем и его небольшим отрядом охотников, ушел на охоту в лес. Еваниэль помчалась в свою гномью лечебницу.

Только вечером, когда все собрались дома, Эдмунизэль рассказал нам, чем закончилось испытание Королевы. Она выбралась из Артефакта Власти, не только лишившись звания Королевы, но и с тотальной потерей памяти за последние двести пятьдесят лет, то есть за весь период нахождения ее на вершине власти.

По решению Совета Старейшин, Зоровадэль, в качестве наказания, стер память за последний продолжительный период и у Агейлаэль, и у телохранителя бывшей Королевы, которую теперь все называли просто по имени — Зефираэль. Советом Старейшин также было решено отправить их, всех троих, жить в Эльгномор, тем самым прививая им понятие расовой терпимости.

Наконец я могу вздохнуть спокойно, не опасаясь за свою жизнь и благополучие Еваниэли. Я надеюсь, что эти страшные события последнего времени, заставят изменить к Еваниэли отношение всех тех, кто под влиянием бывшей Королевы испытывал к ней так много несправедливых претензий. Да и политическая ситуация, связанная с орками и полукровками, теперь, видимо, потеряет свою остроту.

Мы с Данирэлем и Орестонэлем засобирались в Эльгномор. Кто бы мог подумать, что я так полюблю, и буду скучать по своему дому, находящемуся так далеко от родителей и родного города. Да и такая нужная, полезная, интересная, творческая работа, звала меня скорее вернуться к Океану.

Многие, прослышав про мой отъезд, отнеслись к этому с недоумением. Дескать, а как же Пророчество, ведь сейчас начнется выбор новой Королевы? Но я упорно твердила, что если, на мою беду, этому предсказанию суждено сбыться, то это может произойти только в далеком будущем, лет через триста. А пока, у меня другое предназначение — я должна построить Эльгномор.

В этот раз сборы в дорогу были обстоятельными, неспешными и растянулись на целую декаду. Этим воспользовался Орестонэль и, в очередной раз, стал победителем соревнований по рукопашному бою. На призовые деньги он купил себе нового, дорогущего степного ездового ящера и фаэтон.

Тем временем, Данирэль заказал для нас большую, оборудованную удобным, мягким спальным местом, просторную карету, и выбрал для нее мощного, лесного ездового ящера. Не знаю зачем, но он закупил и кучу всевозможного оружия — луки со стрелами, арбалеты, мечи. Видимо, пережитые события, волей неволей, меняют менталитет.

А еще, не давая никому покоя, Данирэль требовал денег у Совета Старейшин. На строительство и обустройство гостиниц вдоль всех Древних дорог, ведущих из города в город. Правда, вскоре выяснилось, что никто из эльфов не хочет постоянно проживать вне городов. Гномы боятся леса и тоже отказались от такой работы, для них, не обладающих магией, это и в самом деле очень трудно и опасно. Орки, презрев опасность, которая только подстегивала их азарт, были бы не прочь поселиться в лесу, но им тяжело жить в одиночку, маленькими семьями. У них коллективное сознание и обязательное наличие лидера.

Но Данирэль все-таки сумел решить эту, казалось бы не решаемую, задачу. Он предложил оркам объединить несколько семей, для проживания в лесу небольшим поселением. И коллективно обслуживать не только гостиницу, ресторан, ездовых сменных ящеров, но еще заниматься охотой и собирательством, продавая добычу в ближайших городах. На такое предложение откликнулись не только орки, но и несколько смешанных эльфо-орочих семей с детьми. Совет Старейшин пообещал им, на первых порах, всестороннюю материальную и магическую помощь.

Я же делала бесконечные покупки всего того, чего в Эльгноморе пока не было, но без чего жизнь невыносима. Зелья и эликсиры всевозможного предназначения, начиная от гигиенических и заканчивая целебными. Одежда и обувь. Постельное белье и ткани для занавесок, покрывал, обивки мебели. Тонкая фарфоровая посуда и изящное столовое серебро. А то мы там живем, как неприхотливые орки или скупые гномы, пользуясь примитивными, лишенными красоты и изящества, предметами быта. И, конечно, книги и писчебумажные принадлежности.

Это деятельное передвижение по городу вынуждало меня к активному общению с асмеронцами, избыточное внимание которых, после всего случившегося, я к себе привлекала. Причем, что поразительно, их интересовали не столько подробности трагических событий, участницей которых я невольно стала, и даже не то, что я, с их точки зрения, возможно, будущая Королева, сколько то, что я Дармия двух эльфов. С неприкрытым жадным любопытством все пытались вызнать, как выглядят наши отношения. Как мужчины относятся друг к другу? Нравятся ли мне оба одинаково, или я кому-то отдаю предпочтение? Сплю ли я с обоими одновременно или по очереди? Не сожалею ли, что поторопилась оформить брачные отношения с одним из них, когда еще не знала, что вскоре появится другой? Ведь эльфийская женщина, не связанная браком, может иметь и двух, и трех мужчин одновременно, ее никто не осудит за это, многие так и живут. Но брак налагает определенные обязательства и предполагает одного партнера и верность ему.

Было неприятно обсуждать свою личную жизнь с посторонними. Казалось, что меня вываливают в грязи, но я, преодолевая себя, пыталась объяснить, как обстоит дело. Потому что боялась, что если эти разговоры дойдут до Данирэля и Орестонэля им будет еще более тягостно и мучительно, чем мне. Но еще страшнее то, что это могло спровоцировать их ответить какому-нибудь наглому и циничному любопытствующему физическим насилием. И хоть драки среди эльфийских мужчин очень редки, но всегда безумно жестоки, после них без помощи Целителя не обойтись.

Наконец, все покупки были сделаны.

Учитывая, что Королевскую Сокровищницу может открыть только Королева, все сокровища, в том числе и кристаллы-накопители, временно стали недоступны. Меня выручили Эдмунизэль, Александрэль и Ивануэль, каждый отдав мне в пользование редчайшую ценность, свой личный кристалл.

Уходили мы из Асмерона в составе большого каравана. В этом караване были повозки торговцев с различными товарами. Повозки с новыми строителями-рабочими. Повозка с деньгами, выделенными Королевским Казначеем для оплаты проводимых работ. Повозки с переселенцами, которые прослышали, что в Эльгноморе уже построено довольно много жилых домов и цена на них пока не велика. Продав дом в Асмероне любому желающему, или Королевскому Казначею для пополнения жилого фонда, можно купить взамен дом в Эльгноморе. А на оставшиеся деньги вполне возможно начать свое дело, приобретя товар для продажи, сырье для производства, отличное оружие для охоты или вооруженной охраны города.

В нашем караване ехала в Эльгномор и бывшая Королева, со своим телохранителем и дочерью. Кто-то из Старейшин проинструктировал их о реалиях сегодняшнего дня, и выдал деньги на покупку нового дома в Эльгноморе. Наверное, Артефакт Власти кроме стирания памяти, что-то еще сделал с сознанием Зефираэли. Потому что она была на удивление тиха, пуглива и безынициативна, все время прижималась к своему телохранителю, ища в нем поддержку. В отличие от нее, Агилайэль, наоборот, часто проявляла демонстративную независимость, несдержанность, непослушание, повышенную активность и любопытство ко всему происходящему вокруг, своим поведением напоминая подростка. Это несоответствие поведения и возраста, а ей, как и моему отцу, около двухсот пятидесяти лет, меня пугало.

Орестонэль на своем фаэтоне, и мы с Данирэлем в карете, держались чуть позади шумного, медленно идущего каравана. На ночных привалах, установив магический защитный контур, ночевали отдельно от остальных попутчиков. Я спала в карете, а Данирэлю и Орестонэлю в ней места не было, все было занято моими многочисленными покупками. Поэтому они устраивались на ночь рядом с каретой, на земле, забравшись в спальные мешки.

Никаких осложнений у нас не случалось до ночи четвертого дня пути. Этой же ночью, к нашей стоянке подбежал в страшном волнении эльф и, пересекая защитный контур, подняв шум, разбудил нас всех. С трясущимися руками и губами он стал просить о помощи. Из его сбивчивой речи не сразу удалось понять, что у его беременной жены, раньше намеченного срока, начались роды.

Быстро собравшись, подхватив некоторые из своих эликсиров, я, и вместе со мной Данирэль с Орестонэлем, побежали вслед за этим эльфом к его карете. Мужчины остались снаружи, а я забралась в карету. Внутри она была неярко освещена живыми светлячками, сидящими на блюдце с нектаром. Стонущая эльфийка-полукровка, с мокрыми от пота волосами, лежала на полу, на одеялах, прикрытая простыней.

Вот ведь, внешне почти эльфийка, а психология орочья. Ни одна чистокровная эльфийка, будучи беременной, никогда бы никуда бы не сдвинулась из дома, ни при каких обстоятельствах. Для нее рождение ребенка такая сверхценность, что она бы боялась сделать лишний шаг и лишний вздох. Да и все вокруг носились бы с ней, во время ее беременности, как с фарфоровой вазой. А тут — тряска в дороге, трудные походные условия, отсутствие рядом Целителя — все нипочем!

— Здравствуй, меня зовут Алинаэль, я маг Жизни и сумею тебе помочь, — представилась я ей, опускаясь рядом на пол кареты.

— Меня зовут Олираэль, — торопливо назвалась она, заметно обрадованная пришедшей помощью, и силясь улыбнуться.

— Олираэль, когда предполагаемый срок родов? — спросила я, снимая с нее укрывающую простыню и поднимая вверх ее тунику. Снизу одежды на ней уже не было.

— Через пятнадцать дней. Мы думали, что успеем доехать до нового дома.

— Тогда ничего страшного, малыш будет вполне жизнеспособен, ведь он недоношен совсем немного, — успокоила я ее. — Когда начались схватки?

— Два часа назад.

— Схватки регулярные? — уточнила я.

— Да.

— Это первые роды?

— Нет, вторые. У меня уже есть сын, ему десять лет.

— Хорошо. Не волнуйся, второй раз должно быть легче. Вот, выпей укрепляющий эликсир, — протянула я ей небольшой флакончик. — А я пока немного обезболю и посмотрю, что у нас здесь происходит, — сказала я, положив ладони на ее большой живот.

С помощью магии прислушалась и обмерла… Ребенок, а это была девочка, уже встал в родовые пути и двигался на выход. Вперед ножками! Если бы женщина не терпела так долго, а сразу же, как только начались схватки, позвала меня, я бы успела нужным образом развернуть плод еще в матке. Теперь, это сделать уже невозможно. А ребенок должен рождаться вперед головой, затылком, самой объемной и крепкой частью тела, и расширяя родовые пути, дать возможность всем остальным частям тела пройти по ним без проблем. Теперь же, тоненькие ножки практически ничего не расширят, и животик, грудная клетка, а, главное, голова, окажутся в слишком тесных условиях, сдавливающих малыша.

Что теперь делать-то, чтобы ребенок не пострадал? Никогда о такой проблеме не слышала, ведь Целитель всегда рядом с роженицей с самого начала родов, когда многие проблемы можно исправить.

Стараясь не паниковать и не напугать Олираэль, я задумалась, ища выход из сложившегося положения. А что, если я крепко закрою выход своей ладонью? Тогда ребенок, двигаясь вперед, упрется в мою ладонь ступнями, а продолжающееся давление и выталкивание во время схваток, заставят его присесть на ягодицы. Вместе, согнутые в коленях ноги и попа, сумеют-таки расширить путь для головы.

Я села между согнутых в коленях ног Олираэли, плотно закрыла ладонью выход и постаралась, в доступной форме, объяснить ей возникшую проблему и мой способ ее решить.

Время шло, ребенок двигался на выход, уперся пяточками мне в ладонь и начал присаживаться на ягодицы, как я и предположила. Я подсказывала женщине, как себя вести во время схваток. Отойти от нее, даже на секундочку, я не могла, иначе ножки выпадут. Долго ждущие и волнующиеся мужчины, не имеющие никакой информации, начали паниковать.

— Сердце мое, что у вас тут происходит? — потеряв терпение, засунув голову в карету, и стараясь ни на что не смотреть, со страхом в голосе, спросил Данирэль. — Почему ты не выходишь к нам и ничего не расскажешь? Мы тут все с ума сходим от тревоги!

Коротко объяснив ему ситуацию, я спросила:

— Узнай у отца ребенка, кто мне поможет? Он сам принесет теплой воды, чистые салфетки, перережет пуповину, оботрет влажными салфетками женщину и младенца, запеленает ребенка? Или вы найдете для этого в караване какую-нибудь женщину?

— Я тебе и так сразу отвечу. Мы, сейчас же, найдем тебе помощницу. Отец ребенка на грани потери сознания. А руки у него трясутся так, что он не то что пуповину не перережет, он в них нож не удержит.

Когда в карете появилась гномка, она, поняв, что от нее требуется, сурово прикрикивая на не спящий, а столпившийся у кареты сочувствующий народ, быстро пристроила всех к делу. Кто-то нашел котелок, кто-то набрал воды и подогрел ее.

Наконец, я поняла, что могу убрать свою ладонь, и вскоре, на свет появилась маленькая, тепленькая, трогательная, покрытая слипшимися от смазки пушковыми волосиками, смуглая девочка-полукровка. И громким, писклявым криком известила об этом всю округу.

Ах, как же здорово, когда рождаются дети! И неважно, это эльфенок, орчонок или гномик. Дети — это наша радость, наше счастье, наша жизнь, наше будущее!

Малышку подхватила гномка, а я тем временем помогла женщине завершить роды.

Уставшая, с одеревеневшей спиной от долгого сидения в неподвижной и неудобной позе, но бесконечно довольная, я выбралась из кареты. Мне на смену, в нее рванул отец ребенка, на ходу, скороговоркой поблагодарив меня:

— Леди, благодарю, я твой вечный должник!

Ко мне с двух сторон подскочили Данирэль и Орестонэль.

— Какая же глупая и безответственная женщина, в таком положении отправилась в дальнюю дорогу! — недовольно проворчал Орестонэль, комментируя произошедшее событие и поведение Олираэли.

— Да ладно тебе, Орестонэль, — с улыбкой, впервые по-дружески хлопнув его по плечу, весело сказал Данирэль, — все хорошо, что хорошо кончается!

Добравшись до своего спальника в карете, я уснула раньше, чем получила традиционный поцелуй Данирэля перед сном.

* * *

Когда мы подъехали к Эльгномору, я была приятно удивлена, как много, в мое отсутствие, здесь преобразилось. Четыре полностью замощенные прямые, широкие улицы города. Они растянулись вдоль побережья, соединяясь между собой регулярными, перпендикулярными переулками. С одной стороны, все выглядит, как типичный для эльфов город-сад с упорядоченной планировкой. С другой — элементы орочего и гномьего колорита, нетипичное централизованное решение санитарно-гигиенических проблем и небывалое количество запланированных общественных построек. Что из этого получится? Будет ли в моем городе и красиво, и удобно?

Центральная часть жилых улиц была уже застроена, осталось застроить только их восточные и западные окраины. За Орочей улицей, вдоль кромки леса, были оборудованы стоянка-загон для ездовых ящеров общественного предназначения, и тренировочное поле с полосой препятствий. Сейчас, шло строительство спортивной арены, которую можно было бы использовать и как огромную концертную площадку. Я надеюсь, что Ивануэль со своими музыкантами, будет нас часто посещать и регулярно здесь выступать.

Фактически, осталось сделать не так уж и много. Застроить главную, Набережную улицу с многочисленными общественными зданиями. Поставить надежный, Южный контрольно-пропускной заслон. Выкопать и заполнить водой защитный ров. Озеленить улицы, парки, сады и дворы, создав необходимую тень, нарядный вид и гармоничное созвучие с окружающей природой. Да еще, сделать удобными ведущие в город мощеные дороги, в сторону орочего материка до Дозора, в сторону гномьего материка до Переправы.

Побросав все дела, наш караван вышли встречать все строители и жители города, поразив меня своей многочисленностью. Кто-то искал среди прибывших своих близких и знакомых, кто-то интересовался привезенными товарами, кто-то уже прослышав о произошедших политических событиях, хотел узнать подробности, беспокоясь о своей судьбе, кто-то просто проявлял любопытство и, конечно, все с нетерпением ждали привезенной помощником Казначея заработанной платы.

Данирэль вынужден был спешно, не разобрав привезенные нами вещи, устроить в саду нашего дома, в беседке, рабочий кабинет. Со своим городским казначеем, разложив перед собой план городской застройки, они, что называется с колес, продавали жилые дома, вновь прибывшим. На вырученные от этих продаж деньги, предполагалось завершить обустройство города.

Я тем временем, в сопровождении Орестонэля, пошла вместе с Бором пообщаться со строителями, стремясь выяснить, какие трудности они испытывают. Оказалось, что, несмотря на каменистый рельеф берега, при строительстве домов для гномов не хватает камня. Пришлось организовать его доставку издалека, и нехватка ездовых ящеров-тяжеловозов, а так же их погонщиков, задерживает завершение строительства на Гномьей улице.

На Орочей улице строительство домов приостановлено из-за того, что орков мало, а уже построенных, пустующих домов, которые вначале использовались как временное жилье для строителей, слишком много. Правда, со дня на день, должно было прийти небольшое пополнение из Орочей Степи, обещанное Горусом.

Эльфийская улица сейчас самая благополучная, магия дает нам потрясающие возможности. В тех домах, где поселились эльфы, уже вовсю зеленеют прекрасные сады, отгороженные от улицы густыми, колючими, цветущими и ароматными живыми изгородями.

Подведя меня к одному из домов на Орочей улице, Бор сообщил:

— А здесь мы, пока, временно устроили лечебницу. Сейчас в ней три гнома и один орк.

— Бо-о-о-р, — простонала я, всплеснув руками, — с этого и надо было начинать!

Быстро войдя в помещение временной лечебницы, увидела длинный ряд кроватей, четыре из которых были заняты.

Поздоровавшись, я одарила каждого больного персональной улыбкой и подбадривающими словами. Осмотрела их всех, и пришла к утешительному выводу, что тяжелых среди них нет. У одного гнома, солнечными лучами обожжены глаза, и он лежит с темной повязкой на глазах. У второго, сломана ключица, и рука неестественно повисла плетью. У третьего, лежащего на животе, стесана кожа на спине до самых мышц, которые без кожной защиты кровоточат и мокнут от выделяющегося экссудата. У орка, размозжена нижняя треть их чувствительного хвоста, и он страдает от сильной боли, скрипит зубами и иногда не может сдержать стон.

Щедро используя Силу, я Целительской магией довела каждого из них до полного восстановления и, тепло простившись, отправила по домам. А сама, исчерпав немалую часть своего резерва, устало задумалась, где взять Целителя, который так нужен городу?

Целителей очень мало, это редкий Дар. Они всегда востребованы, их везде ценят, уважают и хорошо оплачивают их работу. Никто из них не сорвется с насиженного места и не поедет сюда. Надо узнать, есть ли в последнем выпуске учащихся Академии хоть один Целитель. Наверное, только молодых и можно завлечь сюда романтикой нового, никогда не виданного, где бьется пульс времени и, возможно, здесь формируется модель будущего нашего Мира.

Вечером, несмотря на ужасную усталость, оставшись в доме одни, мы с Данирэлем никак не могли улечься спать, а возбужденно делились впечатлениями. Увлеченно рассказывали друг другу об увиденном за день, восхищались, как много уже сделано, азартно строили планы на будущее. Данирэль прикидывал, как и чем он будет пополнять городскую казну, и на какие нужды города он будет ее тратить. Я горела желанием как можно скорее застроить Набережную, самую красивую и оригинальную улицу, которая будет определять индивидуальное лицо города. Улицу, где каждый дом неповторим, где каждое здание заставит сердце замирать от восторга, где в полной мере проявятся мои фантазии и представление о гармоничном сочетании красоты и функциональности.

Наверное, этот период своей жизни в Эльгноморе я буду вспоминать, как один из самых счастливых. Каждый день приносил восторг творчества, созидания и чувство своей нужности. Каждый день дарил упоение любовью, нежностью и страстью Данирэля. Каждый день я испытывала благодарность за молчаливое согласие Орестонэля уйти в тень, но при этом всегда чувствовать его поддержку, внимание, заботу.

Так меня тревожащие и заставляющие волноваться, напряженные отношения между Данирэлем и Орестонэлем, постепенно, приняли гораздо более спокойную и дружелюбную форму. Каждый из них стал считать, что присутствие другого около меня, делает мою жизнь более счастливой и безопасной.

Застройку Набережной улицы я начала со строительства трех резиденций.

Первая резиденция — для градосмотрителя, все-таки не дело в собственном доме создавать рабочее место и проходной двор для бесконечных посетителей. В других эльфийских городах, дом градосмотрителя — это тебе и резиденция, и личное жилое помещение. Но там и посетителей почти не бывает, потому что жизнь тиха, инертна, безынициативна.

Вторая резиденция — для Владыки орков, Горуса. Он часто и регулярно отправляется к Дозору для встреч со своими подданными, слушая их отчеты, отдавая им те или иные указания, контролируя жизнь в Орочей Степи. Теперь, он сможет это делать в Эльгноморе в комфортных, представительских условиях, и даже Ивануэль с детьми брать сюда с собой, что было бы здорово. Тогда я могла бы часто видеться с ними, а все эльгноморцы регулярно наслаждаться необычной музыкой и потрясающим пением Ивануэли.

Третья резиденция — для политического представителя гномов. Правда, пока еще неизвестно, кто это будет. Но гномов в Эльгноморе становится все больше и больше, поэтому нужен кто-то, кто будет присматривать за ними и их активной деятельностью.

Следующими постройками стали четыре гостиницы, в разных частях этой улицы. Затем, многочисленные торговые павильоны. А еще, бистро, где можно быстро перекусить; таверны, чтобы основательно, недорого поесть и выпить в простых невзыскательных условиях; роскошные рестораны для отдыха и изысканной еды.

Потом, были построены представительство курьерской службы, концертный зал, городская библиотека, лечебница, в которой, правда, пока некому было работать.

У эльгноморцев стало традицией выходить вечером, после работы, на неспешную прогулку по Набережной. Любоваться своим городом, восхищаясь невиданной, искусной архитектурой, гордясь своим участием в создании такой красоты и с предвкушением рассматривать еще только строящиеся здания. Глядя в другую сторону, на пролив Океана, иногда наблюдать, потрясающее по своей красоте, явление природы — радугу над водой, в которой маги могли видеть не семь ярких цветов, а восемь, где за фиолетовым следовал серебристый. А в далекой, серовато-зеленой дымке выглядывать берега орочего и гномьего материков, при этом, кто-то вспоминал свою родину, кого-то завораживали и пугали незнакомые нам глубины Океана, а кто-то, просто, поражался красоте, величию и разнообразию нашего Мира.

Я радовалась оказавшимся в моем распоряжении кристаллам-накопителям, которые очень помогали ускорить строительство. Правда, двум эльфийским воинам приходилось непрестанно курсировать между Эльгномором и Озером с Источником Силы, чтобы заряжать кристаллы магией вновь и вновь. Эти три кристалла, позволяли трем магам, за три дня, полностью отстроить здание любой степени сложности, был бы только материал для строительства заготовлен.

Но, на самом деле, это только я полностью ушла в строительство новых зданий. А город уже жил своей многоликой жизнью, бурля, как кипящий котел.

Данирэль все усилия, в своей работе, прикладывал на два приоритетных направления.

Первое — сделать проживание в Эльгноморе безопасным для всех жителей. Это так непросто, мирно уживаться вместе трем таким разным расам, каждая из которых имеет свои традиции, биологические особенности, расовую гордость. Поэтому он организовал и вооружил отряды городской стражи, постоянно следящей за порядком в городе. Страже была вменена обязанность задерживать нарушителей до тех пор, пока они не выплатят за свое нарушение денежный штраф или не отработают его на городских работах.

Второе — повысить налоговые поступления в городскую казну, а для этого создать все условия для оживленной торговли, добычи, расцвета ремесел и оказываемых услуг.

Каждая раса, в соответствии со своим менталитетом, заняла свою нишу в городских делах. Гномы подгребли под себя все кузнечное дело, производство оружия, часть торговли, ремонтные работы, уборку улиц.

Эльфы развивали всевозможные ремесла, где, используя магию, создавали непревзойденные по красоте и качеству ткани, обувь, одежду, посуду, мебель, предметы искусства, бумагу, писчие принадлежности, книги, музыкальные инструменты, варили различные зелья и целебные эликсиры. И оказывали всевозможные услуги там, где, без магии или тонкого вкуса, не обойтись. Начиная с приготовления изысканных блюд в ресторанах и заканчивая совершенно новыми, неожиданно востребованными услугами. Как, например, стрижка, укладка, стимуляция роста волос или, наоборот, удаление их, на тех или иных, частях тела. На примере отношения к этой услуге мы все, неоднократно, наглядно убеждались в разной расовой психологии. Гномки не пользовались такого рода помощью, считая это бессмысленной и даже вредной тратой времени и денег, уверяя своих мужчин, что нет ничего красивее, чем то, что создала сама природа, и естественность — залог привлекательности. Их мужчины охотно с ними соглашались, хотя сами, в своем большинстве, стали сбривать бороды. А вот орчанки, наоборот, стремились использовать любую возможность, чтобы изменить свою внешность, по возможности приблизив ее к эльфийской, хоть это было и не реально.

Орки занялись охраной города от хищников, охотой, лесным собирательством фруктов, ягод, кореньев, черешков, нектара и эластана. И удивили всех, организовав неслыханный вид услуг — предоставление женщин для физической близости. Они, видимо, исходили из своей очень высокой активности и любвеобильности в этом вопросе. Отведя под эту услугу отдельное здание на Орочей улице, и соответствующим образом его оборудовав, повесили вывеску: «Заведение для мужчин». Надо сказать, что работать в этом Заведении, и зарабатывать деньги с помощью своего тела, не согласилась ни одна гномка, а уж об эльфийках, и подавно, говорить нечего. А вот привычные к такому положению орчанки приведенные из Степи, охотно устраивались туда на работу, были очень довольны своей востребованностью и своими доходами. И правда, их недешевыми услугами пользовались не только орки. Это нововведение снизило сексуальную агрессивность орков, теперь и гномки и, особенно, эльфийки могли ходить по улицам города с меньшими опасениями, и без обязательного сопровождения мужчиной.

Были и сложности. Улицы, особенно Орочья, быстро засорялись мусором. Некоторые орки не стеснялись справлять нужду прямо на улице, под прикрытием какого-нибудь куста или стены дома. Могли на виду повесить сушить свое белье. Складывать у фасада дома бытовой мусор. Пришлось вменить в обязанность отряду городской стражи штрафовать тех жителей, около домов которых творилось подобное безобразие.

Для развлечения горожан вскоре стали проводиться спортивные состязания и бега на ящерах, заработал Тотализатор.

Что же касается отношения жителей города друг к другу, то, надо сказать, что эльфы, со свойственным им эгоцентризмом и высокомерием, не замечали гномов и презирали орков. Гномы подсмеивались над, как они считали, эльфийской расточительностью, и мало обращали внимания на орков, не видя в них выгодных партнеров. Орки не скрывали своего интереса к эльфийкам и задирались к эльфам, а гномы вызывали у них чувство собственного физического превосходства.

И все же, никто не переходил границ дозволенного. От этого удерживало знание, что преступление повлечет наказание в виде выдворения из города или большого денежного штрафа. Правда, за мелкие пакости можно было поплатиться только синяками от дубинок стражников.

Движение по дороге Древних в Асмерон стало интенсивным, быстрым, комфортным, безопасным. Три гостиницы, на этом пути, давали возможность провести ночь в сытом тепле и уюте. А если требовалась быстрота передвижения, достаточно было отправиться в путь с напарником и, меняя ящеров по дороге, подменяя друг друга, можно было добраться из Асмерона в Эльгномор за неполных три дня.

Этим часто пользовался Александрэль, наведываясь в Эльгномор на более или менее длительные сроки. Он очень мне помогал в обустройстве города, демонстрируя просто потрясающую магическую мощь и виртуозное владение ею. Он же, нашел для города Целителя, молодого эльфа, только недавно закончившего Академию и согласившегося переехать жить в Эльгномор.