На другой день они полдня потратили на покупки. Домой пришли чуть живые. Антон был навьючен, как верблюд, а Ева — как ослица. Со стороны они были колоритной парочкой.

Принеся домой покупки, супруги принялись разбирать их. Еве показалось, что они накупили много лишнего. Но почему-то в пылу шопинга здравый смысл ей отказал напрочь.

— Зачем мне эта вязаная шапочка? — спрашивала Ева у Антона.

Он подкинул ее к потолку.

— На всякий случай. Вдруг похолодает.

— Летом?

— Летом бывает резкое понижение температуры. Разве ты не знаешь?

— Знаю. Но до вязаных шапочек в июне я никогда не опускалась.

— Все может быть.

— Надеюсь, что она мне не понадобится. А три фонаря?

— Вдруг там нет электричества?

— Тогда на следующий день я сматываю удочки.

— Кстати, удочки. Я купил их. Две.

— Зачем две?

— Для тебя и для меня.

— Никогда не рыбачила.

— Вот и восполнишь свой пробел.

— Электричества нет. Холод. И мы удим рыбу. Замечательная картинка.

— Ты что?! Вот где настоящая романтика. Кстати, мы забыли купить капкан. Вдруг там мыши или крысы.

— Ай, — взвигнула Ева и запрыгнула с ногами на диван. Как будто бы рядом с ней бегали крысы. — Тогда я точно туда не поеду.

— Я пошутил.

Разбор вещей занял примерно полчаса. У Евы уже пестрило перед глазами. Она поняла только одно: что предстоит суровый и длительный поход. Как на необитаемый остров, где главной задачей будет — остаться в живых. И Антон полностью подготовился к этому.

— Давай смотреть карту.

— Давай.

Они расстелили на полу карту Смоленской области и стали искать деревню с названием Плескавы.

— Вот, смотри.

Деревня Плескавы выглядела крохотной точкой. В глаза Еве бросился голубой овал невдалеке.

— Это что? — ткнула она пальцем.

— Озеро. Смотри, какие красивые места вокруг. Лес, вода.

— Как оно называется?

— На карте не обозначено.

Ева вгляделась: населенных пунктов около деревни не было.

— Она что, в лесу стоит?

— Где ты видишь, что в лесу? Вокруг одни населенные пункты. Деревня Закрутье, Черногубцево, Моховое, Лесные Дали, Озерище.

— Не так уж они и близко.

— Практически рядом. Выезжаем завтра. Все основное закуплено. Если чего-то не хватает — сориентируемся на месте.

Проснулись они в девять утра. Позавтракали, взяли три дорожные сумки и рюкзак, проверили, выключены ли бытовые приборы, и вышли из дома.

Они доехали до Белорусского вокзала. Потом сели на автобус, который шел до Гагарина. Потом у них была еще одна пересадка до районного центра. Сзади них сидели две тетки, без умолку болтавшие о каком-то Зеркальном озере, расположенном в тех краях. Якобы оно обладало магической силой. Если найти его и загадать желание — оно обязательно сбудется.

— Ты веришь в эту байку? — шепнул Еве Антон.

— Не знаю.

Они чуть не проехали свою остановку.

— Эй, вы! — неприязненно окликнул их водитель. — Выходите или нет? А то я еду в Мокроты.

В деревню с таким названием им ехать не хотелось, и поэтому, дружно подхватив вещи, они пулей вылетели из автобуса.

— И куда нам теперь?

Они огляделись. На стоянке они были одни. Автобус отъехал. Примерно метрах в двадцати был маленький продуктовый магазинчик. А еще дальше — нестройный ряд домов.

— Надо спросить…

— У кого? — заметила Ева.

— Зайдем в магазин и спросим, — нашелся он. — Стой здесь. Карауль вещи. А я пойду.

— Только долго не задерживайся.

— Боишься, что обокрадут? — ухмыльнулся муженек.

— Твою карту и компас, — с улыбкой сказала Ева. — Без них ты пропадешь — не сориентируешься на местности.

— Язва!

Антон зашагал к магазину.

Вышел он оттуда минут через десять.

— Мне все подробно объяснили. Сейчас мы идем направо. Выходим на дорогу. А потом все время идем прямо. Никуда не сворачивая. Доходим до развилки. Ныряем в лес и опять чешем прямо. Проще пареной репы.

— Ты бы записал инструкцию.

— Я что — полоумный? Память меня еще не подводила.

— А вдруг?

— Не дрейфь! Прорвемся! Какая же ты трусиха!

Ева проглотила очередной «комплимент». Кажется, она поняла, почему Антон женился на ней. Ему нужна мишень для постоянных подкалываний и острот. Без них он потухнет. А Ева у него всегда под рукой. Живой подопытный кролик.

Они бодро зашагали в указанном направлении.

— Если повезет — подбросят, — сказала Ева.

— Я на это особо не рассчитываю.

Антон оказался прав. Машины проезжали мимо, никак не реагируя на попытки остановить их. Два никому не нужных человека. С дорожными баулами.

Минут через десять Ева остановилась.

— Устала. Давай немного отдохнем.

— В фитнес-клуб не ходишь? А зря! Тренироваться надо.

— Вот остановлюсь совсем, и понесешь на руках.

— Как бы не так. Сама доползешь.

— Н-да. Мужа я себе выбрала.

Ева подхватила сумки и зашагала.

Она шла, а внутри все клокотало. Хам несчастный! И почему он все время ее подкалывает? Неужели ему трудно помолчать!

Они шли по лесу, держась указанного направления.

Наконец впереди показался просвет.

— Кажется, пришли.

Они вышли на край леса. Перед ними лежала проселочная дорога. А по другую сторону — стояли дома. Низкие, покосившиеся.

— Это и есть Плескавы?

— Похоже на то.

— Какой там номер дома?

— Шестнадцать.

— А где тут номера?

Номера были намалеваны белой краской на заборах. Заборы были под стать домам: почерневшие, вросшие в землю.

— Последний дом был пятнадцатым.

— Шестнадцатого нет.

— Может, тетушка пошутила?

Они постучались в крайний дом.

Стучали они долго. Наконец к ним вышел плотный мужик лет пятидесяти в замызганных синих штанах. У него было красное обветренное лицо и белые выцветшие брови и волосы.

— Вы к кому?

— Нам нужен дом номер шестнадцать.

— Этот дом идет по другую сторону.

— Где?

— Там, — махнул рукой мужик. — За просекой. Перейдете ее и увидите дом.

— Понятно. Спасибо!

Они пересекли просеку и вышли на ровную площадку.

И тут у них перехватило дух. Прямо перед ними за высоким кирпичным забором, возвышался дом с номером шестнадцать. Красивый деревянный двухэтажный коттедж.

Минуту-другую они зачарованно смотрели на него.

— Ну и домик! — выдохнул Антон. — Ты ничего не перепутала?

— Нет. — Ева достала документы. Вот написано: дом номер шестнадцать.

— Твоя тетушка действительно большая оригиналка. Отгрохать такое! И где? В глухомани. Построила бы под Москвой. Доставай ключи, и пойдем.

— Иди ты первым.

Антон усмехнулся:

— Хорошо.

— Только не говори, что я струсила. Просто я не умею обращаться с ключами.

— Не будем выяснять отношения. Давай ключи.

— Бери!

Самый большой ключ был от ворот. Антон без труда справился с большим навесным замком.

— Порядок, — сказал он, отворяя калитку. — Прошу!

Ева вошла в калитку.

То, что она увидела за забором, привело ее в состояние восхищения. Небольшой клочок земли, примерно восемь соток, был возделан так тщательно и с такой любовью! Просто море цветов. Стелющиеся под ногами низкорослые можжевельники, цветущие кусты. Много роз.

Ева поставила сумки на землю и сделала несколько шагов вперед. Обогнув высокий раскидистый куст шиповника, она увидела маленькую беседку с прудиком. Сбоку — плакучую иву.

Антон подошел к ней.

— Класс! — выдохнул он. — Но мы еще не были в доме.

Они зашли в дом.

Внутри он был очень красив. На первом этаже — просторная терраса, оборудованная под кухню. В холле Еве бросилась в глаза большая картина с венецианским пейзажем. Гостиная с камином. Комната для гостей. Большая винтовая лестница вела на второй этаж.

Все было отделано под дерево.

На веранде в углу стоял холодильник. Ева подошла к нему и потянула на себя дверцу. Он был пустым.

— А что мы стоим здесь? Есть же еще второй этаж.

Ева поднялась по витой лестнице на второй этаж. Зашла в крайнюю комнату. Это была спальня. В глаза бросилась огромная кровать, накрытая красивым покрывалом с ажурными оборками. Подошел Антон.

— О… роскошная кровать.

— Да. Трое уместятся.

— Третий нам ни к чему.

На противоположной стене, ближе к окну, на гвоздике висела нежно-голубая венецианская маска, украшенная сусальным золотом, перьями и блестящими кристаллами.

— Смотри, какая красивая маска.

— Вау!

— Тетя Ева обожала Венецию.

— А где мы будем брать еду? Чем питаться?

— Мы превратимся в робинзонов, — трагическим голосом сказал Антон. — Отрезанных от всех благ цивилизации. Станем охотиться в лесах. И добывать себе подножный корм. Ты ручонками хорошо справляешься?

— В смысле?

— Рвать съедобную травку, собирать грибы, ягоды. Плести корзины из коры деревьев. А я буду заниматься сугубо мужским делом — охотиться.

— На кого? Ты думаешь, здесь кто-то водится?

— Уверен. Вот смотри. — Антон вынул карту из сумки-планшета. — Видишь, значок: рысь, белки, зайцы и лисы. Так что голодными не останемся.

— Я сомневаюсь, что рысь съедобна. Скорее, это ты представляешь для нее неплохой обед или ужин.

— Почему я? Говорят, женское мясо более мягкое и сочное.

— Ну а если шутки в сторону: как мы будем жить?

— Надо разведать, где у них находится поблизости магазин, и смотаться туда за провизией. Завтра с утра этим и займусь.

До вечера Ева разбирала сумки и осматривала комнаты. Она думала найти следы пребывание бомжей. Но ничего похожего не обнаружила. Зато в одном из шкафов в гостиной она под коробками с сувенирами нашла несколько бутылок дорого вина и виски. Она сказала об этом Антону. Он иронично хмыкнул:

— Припрятала, чтобы никто не нашел!

Ночью Ева проснулась. И услышала какие-то звуки. Шлеп-шлеп. Похоже на шаги… Она подошла к двери. Вроде тихо. И снова: ш-ш…. Она приоткрыла дверь. Темно.

С минуту Ева колебалась: вернуться обратно или пойти вперед.

Ева посмотрела на Антона. Спит. Она приоткрыла дверь шире. Звуки усилились. Ева вышла в холл. Под ней скрипнула деревянная половица. Она замерла. Звук был странный. Кто-то или что-то шебаршилось на веранде.

Она ступила на лестницу. Сделала по ней несколько шагов. Ей была видна темная кухня. Гостиная. Все было погружено в темноту.

Она спустилась по лестнице. Неожиданно в проеме окна веранды появилась тень. Мужчина! Он пытался высадить окно с той стороны и проникнуть в дом.

Невольно Ева вскрикнула. Тень метнулась в сторону и исчезла из ее поля зрения. Она вбежала в спальню.

— Антон! Антон!

— Что? — пробормотал он спросонок.

— К нам лезут?

— Спи! Не выдумывай!

— Я своими глазами видела. Проснись!

Ева зажгла свет.

— К нам лезли!

— Тебе показалось!

— Нет. Я видела!

— Что ты видела?

— Мужчину.

— Где?

— На веранде. Он пытался высадить окно. Со стороны улицы.

— Ты ходила на кухню?

— Я проснулась. И услышала эти звуки. Только сначала не поняла, что это.

Антон сел на кровати.

— Потом пошла по лестнице. И увидела в окне силуэт мужчины. И побежала к тебе.

— Черт! — Антон провел рукой по волосам. — Какой-то воришка решил разжиться. Думает, богатый дом, и захотел почистить тут. В деревнях это обычное дело.

— Ты так спокойно относишься к этому!

— А что я должен делать: бегать и кричать?

Антон встал и оделся.

— Ты куда? — встрепенулась Ева.

— Пойду посмотрю, что и как.

— Я с тобой.

— Сидела бы лучше тут. Так спокойнее.

— Ни за что.

Ева накинула на пижаму халат и пошла за Антоном. Он взял в кухне фонарь, и они вышли из дома. Он подошел к веранде и посветил фонариком.

— Тут действительно кто-то шуровал. Посмотри, следы совсем свежие. — Он провел пальцем по раме. — Пытались открыть.

— Вот видишь! А ты мне не поверил.

— Стой здесь. Я пойду посмотрю калитку.

— Я тоже.

Ева старалась не отставать от Антона. Она шла, буквально наступая ему на пятки.

— Ты дом закрыл?

— Нет.

— Как ты мог! — вскричала Ева. — А вдруг этот бандит, пока мы ходим, пролезет к нам в дом?

— Не пролезет.

— Почему ты так в этом уверен?

— Потому…

Антон осветил фонариком траву.

— Он уже убежал.

— Ты что, Шерлок Холмс?

— Почти. Вот его следы. Трава примята в одном направлении. Он убегал.

Они подошли к калитке.

— Открыта.

— Надо завтра сменить замок. Сегодня он уже не явится. Его засекли.

— Антон!

— Что?

— Может, лучше уехать отсюда. Мне страшно.

— Да брось поддаваться панике. Мы можем здесь шикарно отдохнуть!

— Сомневаюсь, — с нервным смешком ответила Ева.

— А ты не сомневайся!

Проснулась Ева от того, что солнце слепило в глаза.

— Антон!

— Да! — раздалось снизу. — Вставай, соня! Знаешь, сколько времени?

— Сколько?

— Двенадцать. Я сейчас ухожу в деревню на разведку. Узнаю, что и как.

— Не задерживайся.

— Конечно, не задержусь. А что?

— Скучать буду, — насмешливо сказала Ева. Она не хотела признаваться, что ей страшно.

— Я мигом. Туда — и обратно.

Антон ушел. Ева оделась и спустилась вниз. На веранду. Наверное, никто из родни не представлял, какой домик отгрохала себе Евангелина. Вот бы они лопнули от зависти, если бы об этом узнали…

Ева прислушалась: было тихо. Но кто знает: может быть, неподалеку бродит вчерашний грабитель? Ей стало не по себе. Она поднялась наверх и, взяв сотовый, набрала номер матери.

— Алло! Дочка! — та закричала так, что у Евы чуть не лопнули барабанные перепонки. — Как ты там?

Ева отодвинула трубку от уха.

— Нормально. А ты как?

— Отлично! Ну… рассказывай. Как, что?

— Мам, ты не кричи так Я тебя хорошо слышу.

— Не буду. Как вы добрались?

— Хорошо.

— А как дом? Жить можно? Или окончательная разалюха?

Ее разобрал смех: видела бы маман эту «развалюху». Но если она ей проболтается, то мать сразу примчится к ней. Вместе с Додиком. А это в Евины планы не входило.

— Домишко? Ничего! Терпимо.

— А как с едой? Магазин есть?

— Антон как раз сейчас ушел на разведку.

— Хорошо. А места как? Красивые?

— Мы еще толком не осмотрелись. Вроде красивые. Лес кругом.

— Как здорово! У вас там отличный отдых на природе. В доме мыши-крысы не водятся?

— Пока не заметила.

— Вы там обживайтесь, может, мы с Додиком заглянем.

Ева вздрогнула. Этого она и боялась больше всего!

— Мам! Ты не торопись. Мы хотим вдвоем побыть. Ну, ты понимаешь!

— А… понимаю, понимаю. Медовый месяц! Конечно, конечно. Дело молодое. Как не понять…

— Поэтому пока не надо.

— Ладно.

Раздался звук открывающейся калитки.

— Мам, Антон вернулся.

— Евочка, я тебя целую! — закричала мать. — Отдыхай, моя девочка, пока!

— Пока.

Ева положила сотовый на тумбочку и выглянула в окно.

На лужайке перед домом стоял незнакомый мужчина и смотрел вверх, приложив руку козырьком к глазам. Одет он был в джинсы и красную рубаху.

Увидев Еву, он вздрогнул.

— Здравствуйте!

— Здравствуйте! — машинально ответила она. — Вы к кому?

— А кто тут живет?

— Я.

— Вы одна?

Ева присмотрелась к мужику. Лет сорок. Одет чистенько. На деревенского не похож.

— Н-нет. С мужем. А что вы хотели?

— Поговорить.

— Насчет чего?

— Дома. Я слышал, он продается.

— Нет. Он не продается.

— А где хозяйка?

— Это я.

На лице мужчины отразилось удивление.

— Вроде другая хозяйка была. Старая.

— Она умерла. Теперь я владелица дома. Но я его не продаю.

— Со старой хозяйкой договоренность была. Насчет продажи.

— Я ничего об этом не знаю. А вы кто? Покупатель?

Мужик на секунду замешкался.

— Посредник.

Внезапно Ева подумала: может, это он ночью лез к ним?

— А кто покупатель?

— Серьезный человек.

Возникла пауза.

— Ну так что?

Ева замотала головой:

— Я дом не продаю.

— Подумайте! — В голосе зазвучала неприкрытая угроза. Еве стало не по себе, и она внимательно посмотрела на дорогу: не появится ли Антон. Но его нигде не было видно. А что, если этот мужик сейчас поднимется к ней наверх? Разве она сможет сопротивляться? Она в доме одна… Такие мысли вихрем пронеслись в Евиной голове.

— Да… я подумаю. А как вас зовут?

— Виктор.

— А отчество?

— Просто Виктор. Значит, вы будете думать?

— Да.

— И когда мне прийти за ответом?

— Ну… не знаю. Через два-три месяца.

Мужик замотал головой:

— Поздно. Я приду через две недели. Самый крайний срок — три недели.

Ева была в западне.

— Хорошо, — пискнула она.

— Тогда договорились?

— Да.

Мужик кивнул в знак согласия и, повернувшись спиной, зашагал к калитке.

Она стояла в легком оцепенении и смотрела ему вслед. Примерно через час вернулся Антон. С двумя сумками.

— Где ты был? — накинулась на него Ева.

— В деревне. А потом ездил за продуктами. А что?

— Ничего. Ко мне только что бандит приходил. С предложением продать дом.

Ева рассказала ему о неожиданном визитере. Антон слушал, нахмурившись.

— Я тоже кое-что узнал. Мне сказали, что на этот дом положил глаз один местный авторитет. Он неоднократно подкатывал к твоей тетушке с предложением продать его.

— Авторитет? Зачем?

— Приглянулся ему этот домишко. Удобный пункт для перевалки наркоты.

Ева вздрогнула:

— Ты шутишь?

— Нисколько.

— Кто тебе сказал?

— Один мужик, у которого я интересовался насчет магазина. Мы у него еще про дорогу к дому спрашивали. Василий Степаныч. Местный житель. Оказывается, он присматривал за домом Евангелины. Она ему приплачивала за это. Он тут в курсе всего. Правда, когда я стал расспрашивать его конкретно, сразу замкнулся. Типа, моя-твоя не понимай.

Еву охватило чувство тревоги.

— И что нам делать?

— Ничего. Жить. Обживаться. А там будет видно.

— Вокруг нас рыщут бандиты. Они пытались залезть к нам. А сегодня явились с предложением продать дом. И ты так спокоен?

— Они просто нагнетают обстановку. Здесь главное — не дергаться. А ты, чуть что, ударяешься в панику.

— Ну знаешь! — возмутилась Ева. — В конце концов, я — женщина.

— Пардон-с! Не подумал!

— Где продукты? Ты купил их?

— Прямо перед тобой. В двух сумках. Думаю, на первое время хватит. А потом пополним запасы. Это не проблема.

Ева проштудировала сумки.

— А почему не купил сладкое? Тортик или конфеты?

— Ты же не сказала об этом.

— Мог бы догадаться. Я же говорила, что люблю сладкое. А ты невнимателен ко мне.

— Ой-ей-ей. Не дали девочке конфетку. Ладно, смотаюсь завтра. На велике. Я его одолжил у Степаныча. Заодно стрельнул новый замок для калитки. Пойду его пришпандоривать, чтобы к нам больше никто не лез.

На следующий день, когда Антон поехал за продуктами, у Евы созрел один план. Она решила пойти в деревню и побеседовать с Василием Степановичем.

Собралась она быстро. Закрыла дом, калитку. И быстрым шагом направилась к деревеньке.

Дом Степаныча был крайним. Ева толкнула калитку. Она была не закрыта. Ева подошла ближе к дому и стукнула в дверь.

Никакого ответа. Она постучалась еще раз.

— Василий Степанович! — крикнула Ева.

Дверь открылась, и на пороге вырос Степаныч. Он уже был «тепленький».

— А… — уставился он на нее. — Это кто?

— Это Ева. Я живу в большом доме. Там, — махнула Ева рукой назад. — Вместе с мужем. Антоном. Он вчера приходил к вам. Можно пройти?

— Ну… проходи.

Жирная кошка проскользнула у Евы между ног.

— Брысь! — крикнул Степаныч. — Брысь! Пошли на кухню.

Все вокруг было грязным и запущенным. Сразу видно отсутствие заботливой женской руки.

Степаныч придвинул Еве низкий табурет.

— Садись! Ты чего пришла?

— Поговорить.

— О чем?

Ева заерзала.

— Вы тут всех в округе знаете?

— Ну, всех, не всех… А что?

— Я хочу узнать, кто собирается купить мой дом.

— А я почем знаю?

— Вы говорили, что наш дом — удобный пункт для перевалки наркотиков.

— Чего?

Или Степаныч придуривался, или выпадал из разговора.

— Вы говорили, что наш дом — удобный пункт для перевалки наркотиков.

— Кто говорил?

— Вы.

— Я?

На лице Степаныча отразилось недоумение.

Ева вздохнула. Разговора явно не получалось.

— Нам тут так страшно жить, — тихо заканючила Ева. — Мы приехали сюда сразу после свадьбы. Хотели отдохнуть, расслабиться. А живем в постоянном страхе и тревоге. Боимся влипнуть в какую-нибудь историю. Молодые, глупые, — била она на жалость. — Не знаем местных порядков. Ко мне уже приходили. Хотели купить дом.

— И что? Кто приходил?

— Мужик один. Назвался Виктором. В красной рубахе. Лет сорок.

— Ну? — Степаныч бросил на нее тяжелый взгляд из-под кустистых бровей.

— Вы его не знаете?

— Я?

— Вдруг он из местных?

— Не знаю.

Степаныч занял глухую оборону.

— Хочешь продавать — продавай. Дом не для тебя.

— Что вы имеете в виду? — уцепилась за фразу Ева.

— Сама говоришь: сидите в нем и трясетесь от страха. Продавайте и уезжайте в свою Москву. Так будет лучше.

Еве послышалось, что где-то скрипнула дверь. И звук осторожных шагов.

— К вам пришли?.

— Пришли?

— Дверь скрипит. Как будто бы кто-то ходит.

— Кошка, наверное.

— Не похоже.

Внезапно она подумала, что они в доме не одни. Кто-то подслушивает их. Кто?

Она подбежала к соседней двери и распахнула ее. Никого.

— Значит, вы ничего не знаете?

— Нет. А чего я могу знать? Живу тихо. Никуда не суюсь.

Ева решилась на последнюю меру. Достала из сумки пятьсот рублей и помахала перед Степанычем.

— Я дам вам деньги.

Он как завороженный смотрел на купюру, потом судорожно сглотнул.

— Ну как?

Он замотал головой.

— Да я ж… Это… ну типа ничего не знаю.

Еве захотелось врезать Степанычу по морде. Но она сдержалась и убрала деньги в сумку.

— Ладно. Я тогда пойду.

— Иди.

Ева вышла за дверь и потопала к калитке. Справа от нее, около сарая, мелькнула какая-то тень. Или ей показалось? Почти бегом Ева направилась к сараю, завернула за угол и неожиданно наскочила на мужика, который изо всех сил ударил ее по ногам палкой. Она заорала, хватаясь за ноги. Боль была ужасной. И здесь до нее внезапно дошло. Это же тот самый мужик, который приходил к ней с предложением продать дом. Только в тот раз на нем была красная рубаха. А теперь — серая. Но это он!

— Василий Степанович! Василий Степанович!

Ева опустилась на землю, корчась от боли.

— Чего? — донесся до нее голос Степаныча.

— Помогите мне!

Через несколько мгновений, показавшихся Еве целой вечностью, около нее вырос Степаныч.

— Ты чего на земле валяешься?

— Меня бандит по ногам ударил.

— Кто?

— Здесь какой-то мужик стоял.

— Какой мужик?

Либо Степаныч полный дебил, либо — первоклассный актер.

— За сараем. Я на него наткнулась, и он врезал мне по ногам палкой. Помогите мне дойти до вашей кухни. Я там посижу немного. Приду в себя.

На кухне Ева осмотрела ноги. На правой ниже колена вспухла красная полоска. Левая нога пострадала меньше. Кожа была немного содрана. Как будто бы она зацепилась за сучок дерева.

— Йод есть?

— Где-то был.

Степаныч пришел с йодом.

— А вата? Бинт?

— Нет.

— Ладно.

Ева обработала ноги йодом. Боль уже стихла. Она встала и сделала несколько шагов.

— Чего вы врете? — со злостью выкрикнула Ева. — Это, наверное, ваш знакомый был?

— Я ничего не знаю, — заталдычил Степаныч. — Живу тут один, и все.

Ева махнула рукой:

— Уже слышала! Только я вам не верю.

Она встала с табурета и направилась к двери.

До дома Ева дошла с трудом. Ноги еще болели. Антона не было.

Она достала из аптечки, которую они взяли из Москвы, вату, перекись водорода и бинт. Обработала ноги. Что она скажет Антону? Рассказывать об этом случае не будет. Муж выйдет из себя, пойдет выяснять все к Степанычу. Неизвестно, чем все закончится, может выйти потасовка. А потом Антон станет ругать ее: зачем пошла туда одна. Не предупредила его. И так далее. Нет, лучше промолчать. Так будет спокойнее.

«Скажу Антону, что была в сарае и зацепилась за лопату или деревянную доску. Отсюда и ссадины на ногах», — решила Ева.

Антон приехал с продуктами через час.

Она рассказала ему придуманную историю.

— Больно? — спросил он.

— Уже лучше. Завтра совсем пройдет.

— Смотри, будь осторожной. Не заставляй меня переживать.

От этих слов в Еве что-то екнуло.

— Хорошо. Я буду внимательной. Я обещаю тебе.

После обеда Антон нашел где-то в сарае у Евангелины шезлонг, вытащил его на улицу и сказал Еве:

— Загорай!

— А ты?

— Я хочу немного дом в порядок привести. Он только снаружи крепкий. А внутри там есть кое-какие недоделки. Его давно в порядок не приводили.

— Ну давай! Плотничай. Ты еще в первый день молотком стучал.

Но вскоре Антону стучать надоело, и он подкатил к Еве.

— Загораем?

— Как видишь!

Неожиданно он притянул ее к себе и провел рукой по груди. Потом стянул бюстгальтер. И бросил его на траву.

Ева ощущала неловкость. Она всегда считала, что ее тело не особенно красиво. И поэтому обычно занималась сексом в темноте. Так ничего не видно. Когда она смотрела глянцевые журналы, то видела упругие женские тела с золотистой кожей. Идеально-ровной, без прыщиков и родинок. И жутко комплексовала по этому поводу.

Секс в шезлонге был кратким, но бурным. Уже после того как все закончилось, Антон повернулся к Еве и спросил:

— Тебе было хорошо?

— Да.

— Я подумал, что тебе не понравилось.

— Почему?

— Ты все время молчала… У тебя было много мужчин?

Смешной вопрос! Мужчины всегда хотят знать, сколько было до. Хотя непонятно, зачем. Скажешь, мало — подумают, никому не нужна. Много — назовут бл….

Ева попыталась пошутить.

— Нет, немного.

— Сколько? — продолжал допытываться Антон.

— Забьем тему. Отлепись!

— Почему?

— Неужели ты не понимаешь: мне неприятно говорить об этом.

— Странно!

— Что — странно?

— Женщины обычно хвастают своими победами.

— Мне хвастать нечем.

— Тем более. Почему ты не можешь быть откровенной? Внезапно со стороны калитки раздался мужской голос:

— Откройте!

— Мамма миа! — ахнула Ева. — Мы тут лежим голышом! А к нам люди идут.

— Да плюнь! Какой-то деревенский чувак ломится.

— Все равно.

— Не открывай с бухты-барахты. Сходи на второй этаж и выгляни в окно. Кто это? Вдруг — бандит. Тогда надо подготовиться к визиту.

— Бегу!

Ева подхватила одежду и рванула в дом.