Селин. Так, кажется, назвал конечный пункт нашего воздушного путешествия лор Зоккуар. Да, буду называть его так. Пусть даже и в мыслях. А то все «дракон» да «дракон». Невежливо как-то.

А Селин – это, видимо, все-таки эта самая гора. Или то, что на ней. Недаром же обращенный драконом лор держит курс прямо к ее верхушке, похоже, рукотворной. А скорее – маготворной. Невозможно без применения магии так ровно, словно ножом, срезать горный пик, оставив обширную поверхность диаметром в несколько сот ле. И, как я уже мог разглядеть, возвести на этой плоскости город с сияющим, будто хрустальным, если, конечно, бывает черный хрусталь, дворцом посередине. Чудеса, да и только!

А мы тем временем уже приземлялись на краю этого самого плато, как нарочно свободного от любой растительности и построек. «Посадочная площадка для драконов», – улыбнувшись, предположил я про себя. Настроение по-прежнему по непонятным мне причинам зашкаливало за отметку «выше среднего», а энергия, как обычная, так и магическая, била через край. Решив не заострять на этом внимания, я довольно быстро слез со спины дракона и только сейчас заметил на небольшом расстоянии от себя переливающуюся всеми цветами радуги прозрачную пленку, несколько искажавшую открывающийся впереди вид и простиравшуюся во все стороны и вверх. Словно большой мыльный пузырь, она куполом охватывала город.

Я подошел поближе и, чуть не утыкаясь носом, принялся изучать заинтересовавшее меня явление. Так-так, что же это может быть? Рассуждая логически, следует заподозрить в «мыльном пузыре» защиту. Что-то вроде энергетического щита, который, между прочим, должен быть невидимым. Но здесь было что-то другое. Печенкой чую!

Запускаю легкое исследовательское заклятие, чувствительными жгутиками прощупывающее непонятную поверхность. Вот! Так и есть! Ни следа агрессии или отторжения со стороны объекта, что было бы невозможно для энергетического щита. А ну-ка, проведем эксперимент! Хватаю с земли камушек и запускаю в радужную преграду. Отскочил! А теперь надо попробовать с живым объектом. С мышкой там или птичкой. Я уже было азартно зашарил вокруг поисковым заклинанием, забыв абсолютно обо всем на свете, как надо мной, заслонив солнце, нависла огромная тень. Ой! Совсем забыл про дракона!

Меж тем гигантский ящер с удивительной для такой махины грацией прошествовал мимо меня, протаранил своим телом прозрачную преграду и, ничуть не повредив ни ей, ни самому себе, очутился по ту сторону «пузыря» уже человеком! Хорошая же «мышка» мне подвернулась! Крупная.

– Проходите, ваше высочество! Для вас это совершенно безопасно, – предложил мне вновь принявший человеческий вид змей.

Под руку мне уже привычно поднырнула голова моего карликового дракона, и в глаза вопросительно заглянули бусины блестящих черных глаз.

– Ар? – с сомнением произнес Коршик.

– Пойдем, дружище, – положив руку ему на холку, потянул я за собой свое маленькое чудовище.

Не удержавшись и засунув в пузырь сначала руку и убедившись в отсутствии неприятных ощущений, зажмурившись, я все-таки шагнул сквозь радужную пелену. Вместе с дракончиком. И открыл глаза.

Уф! Все было в порядке! Волновался я зря. Жив и здоров, как и мой дра…

Да что же это такое? Что опять за… Жутко захотелось озвучить мирозданию все знакомые бранные слова. Но… нельзя же ругаться при ребенке!

Моя рука, несколько секунд назад придерживающая за холку карликового дракона, теперь лежала на узких плечах малыша лет пяти-шести. А я открывал и закрывал рот, не зная, что сказать.

– Э… это кто? – наконец выдавил я, так и не придумав ничего лучше.

– Ваш тэшшер, – ничуть не удивившись метаморфозе, невозмутимо пояснил лор Зоккуар. – Коршик, если не ошибаюсь. Надеюсь, это сокращенное имя, а полное звучит несколько… солиднее?

– Коршун, – в полной прострации произнес я. – Так что же, это… этот малыш – мой дракон?

Мальчишка в ответ насупился и отвернулся от меня, отодвинулся в сторону, как будто обидевшись, что я его не узнал.

– Так точно, ваше высочество. Проходя сквозь Радужный купол, все и вся принимают подобающий этому месту вид. А я еще раз убедился в своей правоте на ваш счет, – как-то странно оглядел меня с ног до головы мужчина. – Так что… Добро пожаловать на Селин, мой принц! – с поклоном провозгласил Зоккуар и, бросив быстрый взгляд в сторону стоящего чуть дальше строения, заключил: – А сейчас нам необходимо продолжить путь, королева уже ждет вас. Пожалуйста, постойте здесь. Я оседлаю лошадей.

С этими словами лор-дракон направился в сторону одноэтажного сооружения, видимо служившего конюшней, а я остался обдумывать услышанное.

«Королева… – размышлял я, оглядывая себя в поисках каких-либо изменений, на которые намекал Зоккуар. – А королева – это, должно быть, моя матушка, раз уж я принц. Ну, уж она-то меня точно не перепутает со своим настоящим сыном. Так что встретиться с ней точно придется. Для выяснения, так сказать. Ну и для получения информации, конечно».

Не сразу, но до меня все же дошло, что и со мной после пересечения Радужного купола тоже произошли некоторые перемены. Нет, я, конечно, ни в кого не превратился, но вот мой костюм претерпел некоторые изменения. Не сильные. Я даже сразу и не заметил. Просто из рванья, потрепанного битвой со жрецами и ползаньем по подземному лабиринту, он снова стал совершенно новым, целым и чистым. Только черным.

Хмыкнув, я провел рукой по ткани. Что там дракон говорил про подобающий этому месту вид?

Ой, нет, не могу! Слово «дракон» так и рвется с языка. Ну и тэшш с ним, дракон он и в Призрачном мире дракон. Не так ли?

А вот что касается моего дракона…

Я с опаской посмотрел на так и замершего в сторонке мальчика. Чего только не бывает! Добываешь себе, будем называть вещи своими именами, домашнее животное, и вдруг неожиданно в одном лице с ним обзаводишься маленьким ребенком. О нет! Я еще так молод! Мне рано быть отцом! Пощадите!

«Все, хватит причитать, – ущипнул я себя за руку. – Попробуем с ним поговорить».

– Эй, малыш! Ну, не дуйся, – подошел и присел я перед ним на корточки. – Извини, что сразу не узнал. Не знал, что ты так превращаться можешь! – добавил я в голосе восхищения.

– Не, сам я пока так не умею, – разулыбался от похвалы мальчик. – Это оно помогло, – ткнул он пальцем в висящую неподалеку радужную преграду.

– Да? Ну, ты все равно молодец! Вон как вырос и разговаривать научился!

Ребенок промолчал, только шмыгнул носом и смущенно опустил вспыхнувшие золотом глаза.

– Ты не против, если я и дальше тебя Коршиком называть буду? Или у тебя есть другое имя?

– Нет, другого нет. Мне это нравится! – упрямо тряхнул головой малыш и придвинулся ко мне, знакомым движением склонив к плечу голову и заглядывая в глаза.

– Ну, хорошо, Коршик так Коршик, – согласился я, поднимаясь на ноги. – А теперь пойдем. А то дядя Зоккуар уже коней оседлал.

А кони здесь были обычные. Да, вполне обычные кони. Ни клыков, ни когтей, ни крыльев.

К чему это я? А помните легенду о двух призрачных конях, черном и белом, которые приходят к человеку в тот момент его жизни, когда оказывается она, жизнь, на волосок от смерти? И чтобы спастись, нужно не только выбрать одного из посланников богов, посланника Солнечного или посланника Лунной, но и суметь поймать своевольное создание. А поймать резвоногого коня сложно, да и сделать правильный выбор не легче. Потому что неоднозначен, неочевиден этот выбор. Хозяин белого коня – не всегда Солнечный, хозяйка черного – не всегда Лунная. Вот и думай, человек, где свет, а где тьма. Где жизнь, а где смерть. Где дорога только начинается, а где безвозвратно заканчивается. Думай…

Древнюю эту легенду я прочитал в академической библиотеке еще на первом курсе. Тогда, подготовленный отцом и наставниками много лучше многих своих сокурсников, я играючи, на лету справлялся с предложенными профессорами заданиями и получал в подарок совершенно свободные вечера. Вечера, окутанные познанием тайн древней магической твердыни; ее коридоров и залов, обследованных мной в первую очередь, потайных ходов и подземелий, найденных много позже; смотровой башни с обсерваторией, куда из-за строжайшего запрета я, ни разу не пойманный, проникал тайком, и конечно же архива и библиотеки, разрешение на посещение которых я настойчиво вытребовал у отца.

Как я тогда удивился, увидев бесконечные ряды стеллажей, уходящих в темноту. А я-то считал нашу домашнюю библиотеку большой. Как я ошибался!

Устав от детства, проведенного за учебниками и научными трудами, понимая, что следующие семь лет в этих стенах будут мало чем отличаться от них, я с головой закопался в мифы и легенды Гидонии, Древнего Элерата и Сузуды. Читал биографии великих магов, живущих ныне и давно почивших, книги по религии и Ответ, которого дома у нас никогда не было. Путевые записи путешественников в Астролию и Геланди и в такие места, которых и на карте-то нет. Вымысел и правда причудливо смешивались тогда в моей голове, вызывая блаженное головокружение от встречи с неведомым и непознанным, а кончики пальцев дрожали, переворачивая книжные листы, в ожидании очередной тайны.

Прямо как сейчас.

Только сейчас, умерев и ожив, попав в мир мертвых и прокатившись на спине дракона, скача в седле вороного коня, мчащегося, стуча копытами, по булыжной мостовой поднебесного города, вслед своему белому собрату, и придерживая одной рукой сидящего впереди мальчика-дракона, я наконец осознал, что очутился в мифе. В легенде. В сказке…

И пусть это будет самая мрачная сказка или даже предсмертный бред умирающего на жертвенном алтаре человека, я не против. Я счастлив сейчас. И точка.

А надеяться я всегда привык только на лучшее. И Элии я обещал вернуться. Так что, чем бы ни был этот мир, реальностью или вымыслом, королевством мертвых или страной живых, галлюцинацией или правдой, я буду бороться так, как боролся всегда. До конца. А что будет дальше… Там посмотрим.

А сон это или реальная жизнь? Стоит ли вообще разбираться, отделять одно от другого? Тем более что с этим у меня всегда были проблемы.

Скачка продолжалась. И наконец-то я видел перед собой живых людей. Ну, если вообще в мире мертвых его обитателей можно назвать живыми. Краем глаза замечал обычную одежду, лишь немного отличающуюся от одежд моих соотечественников, обычное поведение занятых повседневными делами обывателей, обычные улицы и дома. Но в то же время было в них что-то, что неуловимо отличало их от людей моего родного мира.

Вот какой-то парень с грацией кошки и нечеловеческой быстротой ловко отпрыгнул в сторону из-под копыт коня даже не притормозившего Зоккуара. Вот прогуливающаяся девушка в кружевном платье сверкнула на меня ярко-желтыми с вертикальными зрачками глазами из-под полуопущенных ресниц; обнажил крепкие белые клыки в широкой улыбке торговец овощами, блеснула чешуей щека играющей со щенком девочки. Не люди.

Снова и снова прокручивал я в голове древние легенды. Легенды о Призрачном мире.

Живет и правит в нем богиня Луны. И нет ей там равных. Стоит ее Хрустальный дворец на самой высокой горе среди пустынных мертвых земель, и черная луна отражается в его черных, облитых слезами стенах. И попадают сюда умершие грешники, отвергнутые королевством бога Солнца. А служат ей черные драконы. И раздирают они плоть каждого новоприбывшего острыми когтями и рвут его зубами до тех пор, пока не сжалится над провинившимся черная богиня. А не сжалится она никогда…

Кстати, официальная церковная версия, описанная в Ответе, не так уж сильно отличается от мрачной легенды, прочитанной мной в древних свитках. Может, только не так сгущены краски, и остается еще в начертанных в священной книге письменах крупица надежды для раскаявшихся грешников.

Так вот, что мы имеем? Призрачный мир есть? Есть. Одна штука. Гора? Горища! Утопающий в слезах дворец? Ну, предположим. Черная луна? В наличии. Кстати, так ни на ладонь и не сместилась, зараза! Так в зените и висит. И солнце не всходит.

Далее. Лунная богиня? Пока обещали показать только какую-то королеву. Умершие грешники? Да местные вообще не люди! А интересно, кто? Драконы? Оборотни? Еще какие-нибудь сказочные существа?

А черные драконы? Тоже есть. Как же без них! Вот, двое пока.

Ну и скромный я. В единственном экземпляре. С трепещущим от предвкушения разгадки всех тайн сердцем и замечательным настроением. Никогда не думал, что буду так рад оказаться в Призрачном мире. Но согласитесь, какое замечательное приключение! Пальчики оближешь!

– Мой мальчик! Как долго я тебя ждала! – сжала меня в объятиях подлетевшая ко мне женщина.

Подлетевшая в прямом смысле. Сидевшая на возвышении на чем-то наподобие черного хрустального трона королева плавным и изящным движением поднялась мне навстречу и в следующий миг, растаяв черным маревом, оставившим за собой смазанный туманный след, уже стояла передо мной. А еще через секунду пристально всмотрелась мне в лицо, внимательно остановившись на глазах, и обняла меня так крепко и порывисто, что я чуть не потерял равновесие.

Когда после часа бешеной скачки по извилистым улицам и широким площадям города на горе я со своими спутниками-драконами оказался у стен черномраморного исполина-дворца, меня больше всего поразило отсутствие охраны. Более того, ворота ажурной и скорее декоративной чем оборонительной ограды были гостеприимно распахнуты, а ведущая к зданию дорожка совершенно безлюдна.

Мой недоумевающий взгляд был моментально перехвачен лором Зоккуаром и, похоже, правильно истолкован. Так как незамедлительно последовал краткий, но мало что объясняющий ответ:

– Никто не будет беспокоить ее величество по пустякам. Входят лишь допущенные.

Мрачный, но светлый. Величественный, но изысканный. Безлюдный, но живой. Весь на контрастах, но неожиданно органичный дворец поражал своей необычностью. Эхо наших шагов разносилось по пустым залам и коридорам, лестницам и пролетам, галереям и балюстрадам.

– Где все? Придворные, стража, слуги? Есть здесь вообще кто-нибудь?

– Конечно, ваше высочество. Ровно столько, сколько необходимо. И там, где необходимо.

– Но не здесь?

– Здесь же есть я. Они не нужны.

Слова будто замирали в воздухе, как в густой патоке, и еще долго висели за нашими удаляющимися спинами. Казалось, что и они чувствовали себя здесь ненужными и неуместными. И растерянно замирали, не зная, как незаметно испариться. Но когда меня останавливала чья-то растерянность?

– Прошу вас, лор Зоккуар, называйте меня просто Леором.

– Если вам так будет угодно, ваше высочество, – после небольшой паузы согласился он. – Но только не в присутствии посторонних. Также, в свою очередь, прошу вас называть меня просто Зоккуар или тэшшер Зоккуар. Тэшшерами зовутся и все мои коллеги – драконы, служащие королеве. К прочим же можно обращаться «селий» или «селия». Это наши аналоги срединным «лор» и «лори».

– Хорошо. Понятно.

«Срединные». Еще одно выражение на заметку. Расспрашивать уже некогда, мы приблизались к единственным закрытым дверям, которые я видел в этом месте. Да и размер их намного больше. Тронный зал? Скорее всего. А значит, сейчас я встречусь с королевой.

Мое внимание сразу привлекла она. Повелительница диких краев Призрачного мира, куда меня ненароком занесло. Изящная и обманчиво хрупкая. Обманчиво, потому что от нее веет силой. Черной силой. Наверное, даже обычный человек это почувствовал бы. А уж близко знакомый с Лунной магией маг и подавно.

Величественная. Замершая неподвижно на хрустальном троне, прозрачными темными стрелами вздымающимся за ее спиной к самому потолку. Не молодая и не старая. Красивая. Будто изваянная рукой великого мастера из того же мрамора и хрусталя, что и ее дворец. Такая же не мертвая и не живая. С черными прямыми волосами невероятной длины, волной спускающимися до самого пола и растворяющимися в тенях. Аристократически бледная. Надменная. Черноглазая вполне по-человечески и уж точно не по-драконьи. В черном, невероятно сложного кроя платье с серебряной искрой, в черной бархатной мантии, обвивающейся вокруг ног. Сжатая, сконцентрированная сила, готовая извергнуться и обрушиться на окружающих в любой момент.

Очень сильная черная магесса? Не смешите. Берите выше.

Все кусочки мозаики в один момент сложились в моей голове, и я, пораженный собственной догадкой, столбом застыл перед троном ожившей богини. Богини Луны.

Разум твердил: «Не может быть!» Чутье вопило: «Да-да-да!» Ноги подгибались, готовые преклониться перед во сто крат более могущественной силой, чем моя.

Я же просто оставался стоять. И безуспешно пытался заставить замолчать вопящие чувства.

«Поклониться надо», – пришла в голову первая здравая мысль. Этикет еще никто не отменял.

Но не успел я еще ничего сделать, как сидевшая на возвышении в окружении придворных женщина, нарушив всеобщую неподвижность, поднялась со своего места и в мгновение ока оказалась передо мной. Длинные волосы бесконечным черным шлейфом протянулись за ней и туманной дымкой обвились вокруг ног.

Вот только что была она застывшим образом на троне, вот призраком пронеслась через зал, а вот живым человеком отчего-то заключила меня в объятия, крепко прижав к себе и шепча на ухо на древнеэлератском: «Дорри! Дорри! Сынок…»

И так знакомо, так по-родному это прозвучало. Так фантасмагорична и нереальна была вся ситуация. Так щемяще отзывались в сердце забытые, словно когда-то во сне услышанные слова, что я просто-напросто замер в горячих объятиях. Щека прижалась к щеке, и лицу сразу стало мокро. В груди что-то екнуло, и я произнес рвущиеся с языка слова:

– Не плачь… мама…