В русле старой традиции

По версии гения отечественной литературы Петр Великий, основывая город в устье Невы, бросил знаменитую фразу: «Отсель грозить мы будем шведу». Говорил ли царь на самом деле эти слова — оставим на совести Александра Сергеевича. Но то, что поэт верно уловил тенденцию развития событий, подтверждает сама История. Россия постепенно отобрала у Швеции большую часть из некогда принадлежавших ей территорий. После чего скандинавы отступили в разряд второстепенных держав.

Впрочем, ход и итоги этого многовекового противоборства хорошо известны всем даже по школьной программе. Поэтому лишний раз подробно описывать их не имеет смысла. Но вот то, что был между Москвой и Стокгольмом еще один — последний, если исходить из хронологии, вооруженный конфликт, который до сих пор не попал в учебники, известно немногим. А между тем представлял он собой самую настоящую войну, где люди гибли, попадали в плен и пропадали без вести. Происходили эти обойденные вниманием отечественной историографии события в годы Второй мировой войны. На традиционном для данных противников театре боевых действий — в бассейне Балтийского моря.

Первые столкновения солдат регулярных армий СССР и Швеции имели место во время советско-финской «Зимней войны» 1939–1940 годов. Шведы, разумеется, были встревожены немотивированным нападением огромной державы на их маленького соседа. Логика подсказывала, что «следующими, к кому большевики придут организовывать советы и колхозы», могут стать уже они сами. Поэтому, пока пожары сражений не докатились до их границ, скандинавы решили оказать посильную помощь изнемогавшей в неравной борьбе жертве агрессии.

Законы Швеции, несмотря на ее нейтралитет, разрешали гражданам страны служить добровольцами в войсках других государств. Именно в таком статусе два шведских батальона приняли участие в боевых действиях в Заполярье, где помогали Лапландской армейской группе финнов сдерживать напор полков, входивших в состав советской 14-й армии. Наступление РККА там действительно вскоре захлебнулось. Однако истины ради заметим, что причиной тому, скорее, была суровая зима, нежели помощь крохотных скандинавских подразделений.

Кроме того, также из добровольцев шведским командованием была сформирована авиационная часть — «Авиафлотилия-19», которой командовал майор Уго Бекхаммар. Она имела на вооружении 12 закупленных в Англии старых истребителей «Глостер-Гладиатор» и 4 столь же древних британских бомбардировщика «Хоукер-Харт».

11 февраля 1940 года флотилия перелетела через шведско-финскую границу и, базируясь на льду озера Кемь, в течение месяца активно пыталась противодействовать в том районе «сталинским соколам», имевшим подавляющее численное превосходство над финской авиацией. В этих условиях больших успехов скандинавы не добились. К тому же уже в первый день на узкой взлетной полосе столкнулись два «Харта», и число бомбовозов сократилось наполовину. Вскоре еще один бомбардировщик подбили зенитки, и он вынужден был сесть на чужой территории. Правда, экипажу удалось уйти на лыжах от преследователей и после долгих скитаний вернуться к себе на аэродром.

Ненамного лучше выглядели и достижения скандинавских истребителей. Действовать им пришлось мелкими группами по 2–4 машины, вступая в ходе почти каждого вылета в бой с бесчисленными стаями советских самолетов. Главная задача поневоле сводилась к простой цели — выжить. Все же за счет более высокой индивидуальной подготовки шведы сбили 12 краснозвездных машин, потеряв при этом лишь три своих «Гладиатора».

 

Люди гибнут за металл

Но главные события советско-шведской войны развернулись все-таки на море. Скандинавы считают, что в результате враждебных действий Москвы в 1939–1945 годах, они потеряли, как минимум, два десятка кораблей, а от более серьезных убытков их спасла только плохая выучка моряков «большевистского Балтийского флота».

Гибли суда по-разному. Подрывались на поставленных тайком советских минах, уничтожались самолетами морской авиации и специально высылаемыми для этого подводными лодками, которые доставили Стокгольму особенно много неприятностей. В свою очередь, летчики и моряки Королевских вооруженных сил пытались любыми способами топить советские субмарины.

Первое морское столкновение произошло в ночь на 29 декабря 1939 года. Подводная лодка Щ-311, ведомая капитан-лейтенантом Федором Вершининым на подходе к шведскому порту Васа атаковала танкер «Сигрид». Однако в тот раз советские моряки действовали неумело и безоружному торговому судну удалось уйти от них без каких бы то ни было повреждений.

Через неделю 5 января 1940 года все та же Щ-311 опять напала на одиночное шведское торговое судно. Это был маленький частный пароходик «Фенрис» (вместимостью 484 брутто-регистровых тонны, далее в тексте — брт), перевозивший керосин между приморскими городами Эреншельдсвик и Хольмзунд. Погоня за беззащитным карликом длилась более двух часов. Было израсходовано 73 снаряда прежде, чем суденышко все-таки загорелось и через некоторое время затонуло. Здесь уместно заметить, что еще во время Первой мировой у немцев и англичан нормой для такого «боя» считался расход в 5–6 снарядов.

Затем Балтийское море замерзло и до самого конца «финской» войны больше ни одной советской субмарине не удалось подойти к побережью Скандинавии. Следующие столкновения произошли лишь тогда, когда началась Великая Отечественная. Всю вторую половину 1941 года красные подводники промышляли у шведских берегов. Но, несмотря на чрезвычайно благоприятные условия для «морского разбоя» — потенциальные жертвы ходили не в конвоях, а поодиночке и даже не соблюдали светомаскировку — по причине все той же профессиональной беспомощности не смогли причинить какого-либо ущерба шведам.

Со своей стороны, скандинавы в конце лета сумели потопить одного из сталинских подводных корсаров, обнаруженного патрульными сторожевиками на торговых коммуникациях у острова Эланд. Согласно советским документам из того района в августе — сентябре 1941 года не вернулись С-6 (капитан-лейтенант Николай Кулыгин и 46 членов экипажа) и С-8 (капитан-лейтенант Илья Браун и 48 членов экипажа). Официально они обе считались пропавшими без вести. Однако в 1999 году шведские водолазы в. ходе обследования окрестностей Эланда нашли на дне потопленную «эску». Правда, какую из двух, установить, пока не удалось. Тем не менее, успех атаки королевских моряков был доказан.

Причиной этих столкновений стали торговые отношения, которые нейтральная Швеция поддерживала в то время с Германией. Скандинавы продавали немцам железную руду, станки, шарикоподшипники и другие товары стратегического назначения, причем в таких количествах, что каждый германский танк в прямом смысле слова на 70 % состоял из шведской стали. Кроме того, шведы позволяли нацистам пользоваться своими территориальными водами и осуществлять частичный транзит войск через границы.

Чтобы понять, почему демократическая страна пошла на сотрудничество с фашистами, достаточно взглянуть на карту. К 1941 году шведы оказались со всех сторон окруженными районами, находившимися под контролем Гитлера. В это время дела на фронтах у антигитлеровской коалиции продолжали ухудшаться, и помощи от нее в случае германской агрессии ждать не приходилось. В то же время нельзя не напомнить, что формально Швеция оставалась вне мирового конфликта.

Тем не менее, война есть война, и в ней зачастую все средства хороши. Для Советского Союза было очень важным попытаться нарушить важнейшие коммуникации противника, проходившие по Балтийскому морю и создать тем самым серьезные проблемы германской экономике. Именно этим объясняется тот факт, что поздней весной 1942 года подводные лодки Краснознаменного Балтийского флота, вопреки всем международным законам, вновь получили приказ выйти на позиции к берегам Скандинавии. В результате вспыхнула уже настоящая «шведская» война, по сравнению с которой инциденты прошлых лет выглядели просто детскими шалостями.

 

Это не англичане!

Исполняя этот приказ советские субмарины из блокированного с сущи Ленинграда и Кронштадта с наступлением лета начали прорываться сквозь противолодочные рубежи и минные поля Финского залива на просторы Балтики. Теперь, когда эмоции той поры уже давно остыли, можно, наверное, честно признаться, что действовали они по-прежнему не очень умело. Во всяком случае, подводники других стран добивались куда лучших результатов. Но в храбрости, вплоть до самопожертвования, большинству экипажей наших «наутилусов» отказать нельзя.

Первой к шведскому побережью удалось проскочить Щ-317. Командовал ею капитан-лейтенант Николай Мохов. Он первым в ту кампанию — 16 июня и атаковал шведский пароход «Улла». Торпеда прошла рядом с бортом скандинава. Но 22 июня эта «щука» все же «съела» свою первую жертву. В районе острова Эланд Мохов потопил гражданский грузовик «Ада Гортон» (вместимостью 2399 брт), перевозивший железную руду. 14 моряков сухогруза во главе с капитаном Нильсом Сигурдом погибли. Шведские водолазы обследовали судно, и нашли осколок торпеды с «обратным адресом» надписью на русском языке.

Это событие стало сенсацией. Дело в том, что русских подводников еще со времен Первой мировой войны страны Балтийского региона привыкли не принимать в расчет. Тогда они (как и 1939–1941 годах) практически никак себя не проявили. В отличие от британских субмарин, которые, прорвавшись в Балтику в 1914–1915 годах, навели страху на всех. Поэтому, обнаружив у своих берегов неизвестные подлодки, шведы сначала решили, что это опять британцы. И вдруг — такой сюрприз!

Стокгольм мгновенно отреагировал на него по дипломатическим каналам. В Москву 26 июня отправили ноту протеста МИДа. Одновременно королевский флот немедленно ввел систему конвоев. Коммерческие пароходы стали ходить группами под охраной военных кораблей, а шведская авиация начала ежедневное патрулирование над своими водами.

Впрочем, предотвратить новые нападения этими мерами не удалось. 1 июля около порта Вестервик все та же Щ-317 атаковала один из конвоев. Правда, снова промахнулась. Шведский эсминец «Эренсквольд» контратаковал лодку глубинными бомбами и отогнал из прибрежной полосы в открытое море. Однако 4 июля Мохов вновь напомнил о себе безуспешной атакой частного судна «Фортуна». И опять был закидан бомбами с подоспевших противолодочных кораблей. Выпустил в ответ торпеду. Но снова промазал.

Спустя два дня Щ-317 в районе острова Эланд засек эсминец «Норденшельд» и, устроив охоту за субмариной, все же накрыл ее глубинными бомбами. Лодка, оставляя за собой хорошо видный масляный след, все же сумела уйти в нейтральные воды и исправить там повреждения.

Тем временем в шведскую прибрежную зону к началу второго летнего месяца прорвались еще три советские субмарины — С-4, С-7 и Щ-406. Последняя, командиром которой был капитан 3-го ранга Евгений Осипов, атаковала 1 июля в районе Херадшера частный пароход «Галеон», перевозивший руду на свой страх и риск в одиночку. Ему повезло: «щука» промахнулась. Торпеды взорвались, угодив в прибрежные скалы. Их обломки с заводской маркировкой на русском языке до сих пор хранятся в качестве экспонатов в военно-морском музее Швеции.

6 июля все та же Щ-406 напала на очередной конвой у порта Ландсорт. Торпеды снова прошли мимо, а шведский сторожевик «Капараи» своими глубинными бомбами заставил «щуку» долго прятаться на глубине. На следующий день Осипов атаковал уже другой конвой. И опять торпеды никого не задели.

С-4 (капитан 2-го ранга Дмитрий Абросимов) действовала нерешительно и вскоре была отозвана назад. А вот С-7 (капитана 3-го ранга Сергей Лисин) 9 июля около острова Арке выпустила торпеды по шведскому пароходу «Норег». Впрочем, и это судно от смертельных снарядов уклонилось. Попытка через несколько часов атаковать следующий конвой чуть не закончилась гибелью субмарины. Миноносец эскорта, оказавшийся рядом, пошел на таран. Лодка едва успела уйти на глубину. Винты скандинава вспороли воду над самой рубкой.

Все же Лисину в тот день удалось потопить большое торговое судно. Им оказалась «Принцесса Маргарета» (1272 брт) с грузом кокса. Погибли капитан Кнут Тернгрен и 13 моряков.

Спустя два дня — 11 июля С-7 добилась нового успеха: пустила на дно двухторпедным залпом груженый рудой пароход «Лулео» (5695 брт). Вместе с судном утонули капитан Эрнст Вестин и 8 человек экипажа. Шведские сторожевики «Ягарен» и «Сиаппханен», обнаружив лодку, сбросили на нее более 20 бомб. С-7 получила повреждения. Из субмарины начал вытекать и всплывать на поверхность моря соляр. Заметив его, сторожевики сочли врага уничтоженным. Но Лисин, устранив повреждения, за следующие пять дней еще дважды проводил атаки. Правда, оба раза неудачно — мешало противодействие патрульных самолетов.

 

Скажи бабушки Коллонтай

После потопления «Лулео» (вновь были найдены осколки с клеймами русских заводов) министр обороны Швеции генерал Тернелл отдал приказ применять оружие против советских подлодок не только в своих территориальных водах, но даже вдали от берегов — в открытом море. Во исполнение этого приказа 12 июля севернее острова Эланд эсминец «Стокгольм» атаковал глубинными бомбами обнаруженную субмарину. На том месте в течение недели держалось огромное пятно из масла и соляра, что дало основание руководству Королевского ВМФ объявить о потоплении Щ-317, которая действительно на базу не вернулась и была зачислена — со всеми находившимися у нее на борту 42 моряками — в списки без вести пропавших.

На уничтожение этой подлодки до последнего времени претендовали и финны, заявлявшие о ее потоплении в устье Финского залива 15 июля в результате атаки минного заградителя «Руотсинсальми». Однако проведенное в 1999 году водолазное обследование района острова Эланд, в ходе которого были обнаружены останки корпуса Щ-317, доказало, что честь победы над этой «щукой» принадлежит все-таки шведам.

Но вернемся в 1942 год. 17 июля командование Балтфлота вынуждено было отдать приказ своим подводникам покинуть на время шведские воды. Объясняется это тем, что Стокгольм продолжал обстреливать Москву нотами протеста и апеллировал к общественному мнению союзников СССР — США и Великобритании. Долгое время в Кремле делали вид, что не замечают международного скандала и отвечали, что это фашисты с провокационными целями атакуют шведские корабли трофейными советскими торпедами, желая поссорить скандинавов и русских. Но затем произошел конфуз.

Наверное, многие читатели помнят кинофильм «Посол Советского Союза», где швед-рыбак из пролетарской солидарности приносит послу Страны советов осколок авиабомбы, сброшенной на прибрежный поселок. По версии отечественных кинематографистов, на осколке персонажи видят фашистское клеймо — маркировку фирмы-изготовителя. Таким образом, гадкие козни немцев разоблачаются. Но фильм похож на действительность так же, как молодая красавица-актриса, исполняющая роль посла, на свой прототип — Александру Коллонтай, которая в 1942 году была уже 70-летней дамой.

Не немецкие, а советские самолеты, пытаясь заминировать пролив Кальмарсунд, промахнулись и сбросили свой груз на побережье острова Эланд. «Гостинцы» оказались самого свежего производства. Крыть в такой ситуации было нечем, и командованию ВМФ СССР пришлось отдать своим субмаринам приказ на время покинуть шведские воды.

Ну а, возвращаясь к вышеупомянутому фильму о Коллонтай, справедливости ради заметим, что есть там и отдельные правдивые кадры. Например, как в посольство кидают камни простые шведы, возмущенные советским вероломством.

 

Трагедия «Бенгт Стуре »

Международный скандал все-таки помог снизить напряжение в скандинавских водах. Во всяком случае, во втором эшелоне советских субмарин, начавшем прорываться в Балтику с августа 1942 года, все лодки уже получали строгое указание действовать только против немцев и финнов. Поэтому из их числа лишь подводный минный заградитель Л-3 (капитан 3-го ранга Петр Грищенко) имел «боевое соприкосновение» со шведским пароходом.

18 сентября Л-3 повстречала конвой скандинавов в выгодном для атаки положении и не удержалась от соблазна удачного выстрела. В результате рудовоз «Лильевальх» (5513 брт) затонул. Вместе с ним погиб капитан Эрнст Брамфорд и 32 моряка. Спустя несколько дней Грищенко в надводном положении едва не столкнулся с небольшим рыбачьим ботом, — но пожалел рыбаков, отпустив их живыми, за что по возвращении получил нагоняй от командующего Балтийским флотом адмирала В. Ф. Трибуца.

К тому времени дипломатическая перебранка нет сколько поутихла, и советское руководство вновь решило выдвинуть свои субмарины к шведскому побережью. В конце сентября в Балтийское море из Финского залива начал прорываться третий эшелон русских подлодок. Активнее всех действовала Д-2 (капитана 3-го ранга Романа Линденберга). 8 октября она стреляла по пароходу «Гуннар», 10-го по «Тимандре», а 19-го по парому «Король Густав». Но попаданий не было.

Шведы, в свою очередь, ожесточенно отбивались. Так, подошедшая к скандинавским берегам Щ-307 (капитан-лейтенант Николай Момот) 3 октября два раза подвергалась атакам самолетов и преследовалась миноносцем. Иногда шведы координировали действия с немцами и финнами. Именно в такой ситуации финская субмарина «Ветехинен», неподалеку от шведских вод неудачно атаковав советскую Щ-305 (капитан 3-го ранга Дмитрий Сазонов и 37 человек команды), пошла на отчаянный шаг — таран. В результате «щука» погибла со всем экипажем, а «Ветехинен» с трудом, но вернулась домой.

28 октября 1942 года произошел один из самых известных в Швеции эпизодов той войны. Щ-406, во второй раз прорвавшаяся в Балтику под командованием Евгения Осипова, встретила пароход «Бенгт Стуре» (872 брт), шедший с грузом угля. Преследование одиночной беззащитной жертвы длилось более часа. Добиться попадания удалось лишь с третьего торпедного залпа. В результате судно разломилось и затонуло. Погибли 8 человек, а оставшиеся 7, вместе с капитаном Стюре Хедбергом, были подобраны на борт «щуки», которая вернулась в Кронштадт 8 ноября.

Там они были переданы в Особый отдел Балтфлота. После чего следы этих людей надолго затерялись. Сам пароход шведы считали пропавшим без вести. Только в 1960-х годах, когда в СССР начали публиковаться в открытой печати конкретные даты и районы атак советских подводников, скандинавы узнали, куда он делся. Судьба пленных шведских моряков напоминает одиссею широко известного ныне Рауля Валленберга. Стокгольм постоянно бомбардировал Москву запросами на данную тему, но стабильно получал уклончивые ответы.

Конечно, подданным полуазиатской империи, где счет собственных жертв «необоснованных репрессий» идет на десятки миллионов, трудно понять граждан цивилизованной европейской страны, полвека стремящихся выяснить судьбу своих нескольких граждан. Однако скандинавам все же удалось добиться кое-каких результатов. В 1993 году была, наконец, создана совместная российско-шведская группа по поиску членов экипажей с пропавших на Балтике судов. В 1995 году она обнаружила в Петербурге документы, из которых следует, что проблемой пленников с «Бенгт Стуре» занималась советская верхушка, вплоть до В. М. Молотова.

Сперва их планировалось принудить дать показания для международной комиссии, что судно потопили немцы, а советские моряки, наоборот, спасли им жизнь, вырвав из фашистских лап. Но зимой актуальность этой проблемы потеряла остроту, и о шведах забыли. Дальше точных данных нет. Согласно свидетельствам очевидцев, несчастных пленников, скорее всего, расстреляли в 1943 году на острове Котлин в районе форта «Шанц». Впрочем, в Стокгольме по-прежнему надеются найти в России бумаги, которые окончательно прояснят этот вопрос.

 

Последние аккорды

С конца 1942 и до осени 1944 годов ни одна советская субмарина не сумела вырваться на просторы Балтики. За это время в ходе войны успел произойти перелом. Антигитлеровская коалиция перешла в наступление. Шведы немедленно отреагировали и к концу 1943 года, прекратили поставки в Германию. Но как только немцы отошли от устья Финского залива, и советские военные корабли вновь получили возможность выходить в открытое море, инциденты возобновились.

24 ноября 1944 года подводная лодка Л-21 (капитан 2-го ранга Сергей Могилевский) потопила шведское пассажирское судно «Ханза» (563 брт), принадлежавшее пароходству «АБ Готланд». Оно шло со всеми положенными огнями и сигналами, представляя собой идеальную цель. Погибло 83 человека.

Следующая трагедия случилась 29 декабря, когда К-56 (капитан 3-го ранга Иван Попов) атаковала торговый корабль «Веннерсборг» (1046 брт), шедший с грузом целлюлозы. Пароход быстро затонул. Погибло 19 человек. Эта же лодка И апреля 1945 года артогнем из надводного положения расстреляла парусно-моторную шхуну «Рамона» (57 брт). Из ее экипажа был убит один человек.

Внесла свой вклад и авиация. 20 декабря 1944 года краснозвездные самолеты потопили шведский торговый пароход «Танга», а 25 апреля 1945-го рыболовецкий сейнер «Арго».

Еще целый ряд шведских гражданских судов в 1939–1945 годах пропал без вести и погиб на минах. Но поскольку Балтика в годы войны была просто нашпигована минами всех противоборствовавших сторон, то оставим эти случаи за скобками данного очерка.

В заключение необходимо еще упомянуть о том, что на протяжении всех холодно-военных десятилетий второй половины XX века скандинавы испытывали своеобразный «подводный синдром» в отношении флота своего беспокойного восточного соседа. Почти каждый год они обнаруживали в своих водах призраки советских субмарин и устраивали на них безрезультатную охоту. В конце концов, это стало напоминать анекдот, над которым все весело смеялись до октября 1981 года, когда один из призраков материализовался в виде реальной подлодки, севшей ночью на мель почти в самом центре одной из шведских военных баз. Грохнул новый международный скандал. Впрочем, это уже совсем другая история, которая никакого отношения ко Второй мировой войне не имеет.